Марков Александр Владимирович. Апсу

   В те времена жил один дэв, звали его Бел-Адор. Только он и прекрасная Фенлин могли делать людей добрее, сильнее, учить их понимать красоту, сочинять песни и любить. Это Бел-Адор и Фенлин сделали нас такими, какие мы есть - Сила Бел-Адора была так велика, что он мог взглядом отводить от себя пущенные в него стрелы и копья. Он говорил, что и люди смогут так делать, когда станут так же сильны духом, как он. Однажды, когда дэвы в Асгарде, веселясь, бросали в Бел-Адора копья перед собравшимся народом, а он отводил их, Шемай-Лох незаметно вложил в руку одного из дэвов - Хеда, великого певца и музыканта, - страшное огненное копье Ха-Бул. Хед не знал, что у него в руке, и едва он поднял копье, как вспыхнуло ослепительное пламя, и Бел-Адор погиб.
   Велико было горе дэвов и людей. Но хуже всего было то, что дэвы начали подозревать друг друга. Случайно ли убийство Бел-Адора? Правду ли говорит Хед, будто не знал, что у него в руке Ха-Бул? Кто похитил хранившееся в тайных подземельях Меллнира страшное оружие дэвов? И никто не догадывался, что виной всему козни Шемай-Лоха. А он сам притворялся, будто больше всех потрясен случившимся. Он ходил по асгардскому магделу, разговаривал со всеми дэвами, которых встречал, и сеял раздор между ними. Хеду он сказал: "Элиар не верит, что ты убил Бел-Адора случайно. Он хочет изгнать тебя из Асгарда". Элиару сказал, будто видел, как Хед специально выбрал Ха-Бул из всех стоявших там копий. "Он хочет захватить власть, Элиар. Самого мудрого из нас после тебя он убил как бы случайно. Тебя он убьет открыто и будет царствовать над миром. Ты должен изгнать Хеда, пока он не осуществил свои черные замыслы". Другим он говорил: "Кто, кроме Таргала, мог похитить огненное копье? Ведь это ему поручена охрана тайных подземелий, только у него есть доступ к нашему оружию. Таргал и Элиар погубили Бел-Адора, а теперь хотят свалить вину на Хеда, чтобы погубить и его. И так они уничтожат всех, кто стоит у них на пути, - чтобы превратить этот мир в царство зла".
   И дэвы верили Шемай-Лоху, не зная его коварных замыслов. Вскоре они совсем перестали доверять друг другу и разделились на два лагеря. Одни были на стороне Хеда, другие обвиняли его. Отношения между дэвами становились все напряженнее, и в конце концов те, кто поддерживал Хеда, ушли из Анугарда и Асгарда. Шемай-Лох примкнул к ним и стал их предводителем. Они направились в Ойтру, столицу Альвена. Там не было жилищ, пригодных для дэвов, поэтому было решено построить магдел в Ойтре. Люди Альвена встали на сторону Шемай-Лоха откуда им было знать, что он переродился, и душа его стала черной? - и помогли дэвам строить магдел, а потом воевали за них. А люди Ас-а-Дена и Альвена перестали общаться друг с другом, и даже языки у них стали различаться. С тех пор мы говорим на разных наречиях.
   Но Шемай-Лоху было мало того, что он стал полновластным правителем половины мира. Ему нужен был эликон. И ему нужна была Фенлин.
   - А что такое эликон? - спросил Гилдор, с интересом слушавший рассказ.
   - Честно говоря, я и сам толком не знаю... Это что-то вроде большого колеса, вернее, обода от колеса, диаметром примерно четверть мили. И по всему ободу снаружи идут вытянутые блестящие окна, похожие на глаза, но через них не видно, что внутри. Эликоны необходимы дэвам - в них они черпают свою силу. Если дэв долго не заходит в эликон, он слабеет и испытывает муки. Еще я знаю, что эликон должен лежать на вершине магдела, иначе дэвы не могут им пользоваться. Но самое удивительное, что эликоны могут летать. Вот, пожалуй, и все, что мне о них известно.
   - А что там внутри, в этих бубликах? - спросила Мирегал.
   - Этого никто не знает. Человек не может туда войти, а дэвы, когда их спрашивают, только улыбаются и говорят, что там - частица того мира, откуда они пришли...
   - Ну а что было дальше? - спросил Хайр. Все, затаив дыхание, слушали Ки-Энду, а тот сидел, прислонившись к стволу старого дуба, и смотрел поверх их голов куда-то вдаль.
   - Шемай-Лоху эликон был нужен, чтобы увенчать им магдел в Ойтре и чтобы верные ему дэвы могли стать полностью независимыми от Асгарда. Эликонов в то время было три: один в Меллнире, другой в Анугарде, третий в Асгарде. Все они надежно охранялись, и Шемай-Лох не мог похитить ни одного из них. Тогда он решил украсть прекрасную Фенлин. Теперь, когда погиб Бел-Адор, только она одна из всех дэвов могла изменять природу людей. А Шемай-Лох мечтал создать новый народ, полностью покорный его воле, который заполнил бы всю землю и в котором его черный дух обрел бы вечную жизнь. И вот однажды дэвы из Ойтры, как обычно, пришли в Асгард, чтобы побывать в эликоне и восстановить свою силу. Элиар не мог препятствовать этому - он не хотел ни гибели мятежных дэвов, ни кровопролитной войны. Пробыв несколько дней в Эликоне, пришельцы двинулись в обратный путь. Выйдя из магдела, они нашли Фенлин в нижней части города - там, где живут люди, - схватили ее и унесли обратно в Ойтру. Говорят, они летели по воздуху при помощи каких-то птиц... Не знаю, правда ли это, - в те времена дэвы действительно иногда пользовались чудесными предметами: стальными подводными змеями, кораблями, которые плыли без парусов и весел, громадными конями, которые бежали быстрее ветра. Потом все это то ли уничтожили, то ли спрятали...
   Потеря Фенлин была катастрофой для дэвов, оставшихся с Элиаром. Люди тогда еще не были совершенны, не стали еще такими, какими их хотели сделать дэвы, чтобы обрести в них вечную жизнь. Шемай-Лох потребовал эликон в обмен на жизнь Фенлин, но отпустить ее из Ойтры он не соглашался даже за все три эликона. Тогда Элиар отправился к Мидмиру, чтобы посоветоваться с ним.
   - Мидмир - это кто? Это дэв? - спросил Ган-а-Ру.
   - Нет. Это большой черный дуб, он стоит в долине недалеко от Меллнира. Дэвы создали его, как только появились на земле. Это Великий Разум. Дэвы поведали ему все, что сами знали, и он может ответить почти на любой вопрос, если его правильно задать. Элиар рассказал Мидмиру о возникшем среди дэвов разладе и похищении Фенлин. "Виновен ли Хед в смерти Бел-Адора?" - спросил Элиар. "Нет", - ответил Мидмир. "А кто в этом виновен?" - "Шемай-Лох". - "Я так и думал, - сказал Элиар. - Шемай-Лох переродился и теперь служит злу?" "Да". - "Как нам вернуть Фенлин?" - "Вы можете получить ее назад только силой". - "Нам нужно идти войной на Ойтру?" - "Да, если вы хотите освободить Фенлин". - "Можно ли использовать наше оружие?" - "Нет. Тоща погибнет мир". - "Хватит ли у нас сил?" - "Да". - "Будет ли уничтожено зло после нашей победы?" - "Нет, зло только окрепнет". - "Можем ли мы уничтожить зло?" - "Я не знаю ответа", - сказал Мидмир. Дэвы долго совещались между собой и решили начинать войну. Таргал с тридцатью дэвами спустились с гор и пришли в Рагнаим. Кулайн отправился в Асор-Гир и собрал там армию людей из Ас-а-Дена.
   - Очень ты много говоришь непонятных слов, - сказала Мирегал. - Что такое армия?
   - Это большая группа вооруженных людей. Армия делится на отряды, и в каждом отряде есть мелх - человек, которому все должны подчиняться.
   - Даже если им не хочется?
   - Да. Война вообще - вещь страшная, и подчинение мелху - еще не самое худшее, что в ней есть. Так вот, когда Кулайн привел свою армию в Рагнаим, они соединились с Таргалом и двинулись в поход на Ойтру. На границе Альвена их встретила армия Шемай-Лоха - дэвы и люди. Произошло сражение - обе армии сошлись, и люди стали убивать людей, а дэвы - дэвов. Много погибло и тех, и других. Войско Таргала и Кулайна оказалось сильнее, и Шемай-Лох отступил. Но война продолжалась еще долго - целых семь лет шли сражения на полях Альвена, пока наконец люди из Ас-а-Дена не подошли к Ойтре. Шемай-Лох и его войско укрылись за могучими стенами. Город был окружен, но оказался неприступным...
   Долго продолжалась осада. Дэвы в Ойтре, уже десять лет не входившие в эликон, начали терять силу, но люди стояли насмерть. Тоща Элиар решил пойти на хитрость, И вот однажды, через три года после начала осады, защитники Ойтры увидели в небе летящий эликон. Он опустился возле стана осаждающей армии, и из него вышли пятьдесят дэвов в сверкающих доспехах. Шемай-Лох знал, что, захватив эликон, он сможет выиграть войну. Его дэвы обретут прежнюю силу и смогут отбросить врага от стен Ойтры. Стальные ворота открылись, и все воинство Шемай-Лоха ринулось в бой. Натиск был так силен, что ряды людей из Ас-а-Дена дрогнули. Кулайн бежал с поля боя и следом за ним - вся армия, а Таргала не было видно. Дэвы Шемай-Лоха захватили эликон, но не могли попасть внутрь - эликон открывается снаружи, только когда лежит на вершине магдела. И пока армия преследовала отступающего врага, дэвы внесли эликон в город и подняли его на магдел. Открыв вход, они устремились внутрь, все до единого, не в силах ждать ни минуты. Они думали, что эликон пуст, но там было тридцать дэвов Элиара, и Таргал среди них. Они спрятались где-то в глубине, а потом вышли и заперли Шемай-Лоха и всех его дэвов внутри, перед этим лишив эликон способности летать. Они овладели опустевшим городом и закрыли ворота. А в это время отступавшая армия повернула назад и погнала защитников Ойтры обратно к крепости. Кулайн вел в бой шестьдесят могучих дэвов, противостояли же им только голодные измученные люди. Подбежав к городу, воины Шемай-Лоха хотели укрыться за стенами, но ворота были закрыты. На вершине надвратной башни появился Таргал. Он заговорил, и голос его был слышен на десять миль вокруг: "Защитники Ойтры! Ваша крепость пала. Ваши дэвы заперты в эликоне и не выйдут оттуда, пока мы этого не пожелаем. Вы проиграли войну, но каждый, кто добровольно сложит оружие, будет прощен".
   И воины Шемай-Лоха побросали на землю свои мечи, и копья. А тем временем в эликоне, лежащем на вершине магдела, происходили таинственные и страшные события. Элиар, в тот же час прибывший в Ойтру, пытался говорить с мятежными дэвами. Он сказал им правду о Шемай-Лохе, поведанную ему Мидмиром. Но эликон молчал. Двери его давно были отперты снаружи, но оказались запертыми изнутри. Наконец, через неделю, они открылись, и оттуда вышли сорок два израненных дэва и с ними прекрасная Фенлин. Шемай-Лох и восемьдесят других исчезли, а эликон был мертв - потерял всю свою силу. Он и сейчас лежит там ржавый, растрескавшийся, никому не нужный металлический обруч. Шемай-Лох, уходя, погубил эликон, и теперь их осталось только два.
   - А как же он вышел оттуда? Ведь они были заперты, - сказал Гилдор.
   - Этого не знают даже дэвы. Известно только, что он хотел забрать с собой всех, кто там был, но многие не согласились - ведь Элиар поведал им правду. Там, в эликоне, произошла кровавая битва, в которой погибло двенадцать дэвов.
   - А что было дальше? - негромко спросил Гил, увидев, что Ки-Энду замолчал и погрузился в раздумья.
   - Дальше? Сорок два мятежных дэва вернулись в Асгард, рознь между ними была забыта. Анугард опустел, лишившись эликона - ведь это анугардский эликон был погублен Шемай-Лохом. Да и дэвов осталось слишком мало, чтобы заселить два города. Ойтра тоже опустела, и жители Альвена построили себе новую столицу - Альвен-Гир на реке Солфьенн. Как и обещал Таргал, они были полностью прощены. Прекрасная Фенлин снова стала учить людей добру и любви. Люди заселили новые земли - Сол-а-Ден и Гарм-а-Ден на севере, Эн-Гел-а-Син на юге. Земля расцвела, и добро вновь воцарилось в мире.
   - А Шемай-Лох так и исчез? - спросил Гил. Ки-Энду как-то странно взглянул на него.
   - Вы что, ребята, хотите, чтобы я всю историю мира вам рассказал? Хватит уже, пора и о деле подумать.
   Глава 5
   РОЖДЕНИЕ ПЛАНА
   1. И Ангел, которого я видел, поднял руку свою к небу и клялся Живущим во веки веков... что времени уже не будет: но в те дни, когда возгласит седьмой Ангел, когда он вострубит, совершится тайна Божия.
   Апокалипсис, 10, 5 - 7
   2. Конец возвещен
   рогом Гьяллархорн;
   Хеймдалль трубит,
   поднял он рог.
   Прорицание Вёльвы, 46
   Все притихли. Солнце стояло высоко над лесом, воздух был теплый и прозрачный. Где-то в вышине пел жаворонок, в траве стрекотали кузнечики. Мирегал, сначала с интересом слушавшая рассказ брата, полулежа среди голубых и желтых майских цветов, под конец почувствовала, что у нее слипаются глаза. Травка была такая мягкая и ласковая, солнышко такое теплое, а голос рассказчика звучал так убаюкивающе-монотонно, что голова ее как-то сама собой стала склоняться все ниже и ниже, пока не скрылась в высокой траве. Мирегал закрыла глаза. Перед ее мысленным взором расстилались бескрайние зеленые равнины, по ним, вдалеке, скакали всадники, много всадников, закованных в сверкающую сталь. Развевались знамена, белые, как снег, и синие - как небо, солнце блестело на мечах дэвов, ветер развевал их золотистые волосы. Слышалась музыка, откуда лились звенящие трели - это жаворонок поет где-то под облаками, исчезающая точка в бескрайней вышине, - нет, это трубы играют, серебряные и золотые трубы дэвов, и зовут, зовут в бой. Но вот набегают тучи, небо багровеет, всадники поворачивают вспять и несутся галопом - ближе, ближе, земля дрожит под копытами. Вдруг раздается звук горна - резкий, надрывный, он отдается болью в ушах, он проникает в самые дальние уголки, и мир не может вынести этого звука - земля поднимается, раскалывается, разлетается миллионами осколков - Они летят вверх, вспыхивают искрами, сгорают, а из-под расколотой земли с грозным рокотом вырывается ослепительное пламя.
   Испуганное сонное лицо Мирегал показалось над травой.
   - Ой, - сказала она, протирая глаза, - что это было? Я, что ли, заснула? Прости, Энду, очень уж ты нудно рассказываешь. А мне такой сон приснился... будто все разлетелось на куски. Так красиво!
   - Ах, Мирегал, какая же ты очаровательная, когда спишь, - сказал Гил, сидевший рядом и любовавшийся ею. - У тебя такой хорошенький носик, и ресницы такие длинные и пушистые, и еще вот этот колокольчик лежал у тебя на щеке...
   - Глупости какие! - кокетливо улыбнулась Мирегал. Гилдор, сидевший неподалеку, сообщил с важным видом:
   - А пока ты спала, у нас тут было землетрясение!
   - Правда! Ой, как жалко!
   - Да какое там землетрясение, - возразил Балг, - так, чуть-чуть тряхнуло, как будто кто-то постучал снизу: тюк-тюк! - и все.
   - Военный совет проходил в серьезной, деловой обстановке, - торжественно произнес Ган-а-Ру, лежа на спине с закрытыми глазами и жуя травинку. - Были обсуждены все насущные вопросы: история мира, землетрясение, щечки и цветочки.
   - Землетрясение... Так вот почему мне приснилось... - задумчиво начала Мирегал, но Гилдор перебил ее.
   - Правда, давайте поговорим о деле! - воскликнул он с воодушевлением. Господин Ки-Энду! Скажите, что же вы придумали? Мы что, тоже заманим нидхагов куда-нибудь и запрем?
   - Куда же мы их заманим? Нет, нужна какая-то другая хитрость. На дубу громко каркнула ворона. Мирегал встрепенулась, глаза ее расширились.
   - А вот и горн! - сказала она громко, и все удивленно на нее посмотрели.
   Она смутилась и скрылась в траве. Теперь там, где только что торчала ее голова, покачивались колокольчики...
   - Честно говоря, у меня пока нет никакого плана, - продолжал Ки-Энду. Сначала надо выяснить, где находится нидхагир и что там вокруг. Мы сходим в горы и все разведаем, а потом уже будем думать.
   - Мне кажется, надо их напугать, - сказал Гил. - Устроить шум, грохот, крик поднять. Может, они испугаются и убегут.
   - Нет, я вам все-таки расскажу! - голова Мирегал снова показалась над травой. - Это был ужасно интересный сон!
   - Пустили девчонку на военный совет... - проворчал Гилдор, насупившись.
   - Сначала была зеленая, равнина, и по ней скакали дэвы на белых конях. Они были очень красивые, и играли трубы, а на самом деле это жаворонок пел. А потом все вдруг потемнело, и всадники повернули и поскакали прямо на меня. И тут каркнула ворона, а мне снилось, что это горн. Звук был такой резкий, страшный! И вдруг земля затряслась, и все разлетелось на мелкие кусочки, и оттуда пламя, пламя! Это, наверное, было землетрясение, а мне снилось, что земля раскалывается! Правда, здорово?
   - Ну что ты вылезла со своим сном? - буркнул Гилдор. - Мало ли что приснится. Мы тут важные вещи обсуждаем, а ты мешаешь.
   Но Ки-Энду внимательно выслушал рассказ Мирегал, а когда она кончила, его лицо внезапно просветлело, глаза заблестели, и он сказал:
   - Ну, сестренка! Ну, молодец! Вот так сны тебе снятся! Все, ребята, у меня есть план! Эй, Балг, скажи, какое оружие оставили у тебя люди из Асор-Гира?
   - Мечи, копья, луки, длинные ножи, щиты, секиры... все, кажется.
   - А горны у тебя есть?
   - Есть и горны.
   - Отлично! Ну, ребята, пошли вооружаться.
   - Да скажи хоть, что за план ты придумал? - спросил Гил, пока все вставали и потягивались.
   - По твоему совету, Гил, и по сну Мирегал! Мы напугаем их трубами!
   - Думаешь, они испугаются? - засомневался Гил.
   - Еще как! - Ки-Энду хитро заулыбался. - По-моему, нидхаги должны бояться труб больше всего на свете.
   - Почему?
   - Потому!.. Ну, все готовы? Давай, Балг, веди нас в свои подземелья. Где там у тебя огненное копье Ха-Бул?
   Возбужденный Ки-Энду отправился вслед за Балгом в дом, а за ними и все остальные. Вскоре они вернулись к дубу, неся кучу оружия. Гилдор вытащил меч из ножен, подбежал к поленнице и с воинственным криком "Эгей!" со всей силы ударил по бревну. Меч отскочил, вырвался из рук Гилдора и со звоном отлетел назад, чуть не снеся ему голову.
   - Развоевался, - сказал его брат-близнец Хайр, - тоже мне!..
   - Да... Всем нам, похоже, надо малость потренироваться,
   - сказал Ки-Энду. - Объявляю военные учения! Как в Асор-Гире; Школа стрельбы из лука - преподает господин Ки-Энду. Удар копьем - учит господин Беллан из Пасеки. Щит и меч - господин Энар из Дубравы. Прошу всех разделиться на три группы!
   - Обманный взмах мечом с последующим самоубийством - преподает профессор Гилдор из Белых Камней! - объявил Ган-а-Ру.
   Раскрасневшиеся, возбужденные мужчины приступили к занятиям. К задней стене трактира приставили три бревна, одно из которых служило мишенью для стрел, другое - для копий, а третье вскоре было изрублено мечами в мелкие щепки. ("Покололи бы уж и остальные", - заметил Балг.) Все бегали, кричали, махали щитами и копьями. Запыхавшаяся Мирегал перебегала от одной группы к другой и требовала, чтобы ей тоже дали попробовать.
   Расправившись с бревнами, перешли к учебным поединкам.
   - Враг рубит мечом... Руби, Вайл!! - кричал коротышка Энар, подпрыгивая на полусогнутых ногах и закрываясь шитом от стоящего перед ним неуклюжего Вайла. - Так! Подставляем щит! Меч застревает! Дергаем! Так! Враг выпускает меч из рук! Выпад! Все, Вайл, ты убит. Следующий! Кто следующий? А ты куда лезешь, Мирегал? Кто тебе дал меч? Э, ты что делаешь?!
   - Давай, Мирегал, так его! - кричал Ган-а-Ру, потрясая копьем. - Чтоб не задавался! Удар! Щит раскалывается! Выпад! Все, ты убит, Энар!
   - Не считается! - закричал Энар, поднимаясь. - Щит был с трещиной! Мне его предыдущие раскололи! - Считается, считается!! - смеялась Мирегал. - Ну, не расстраивайся. Хочешь, я тебя поцелую?
   Наконец все устали, и Ки-Энду затрубил в рог.
   - Отбой!! - крикнул он. - Давайте передохнем. Запыхавшиеся, взбудораженные новобранцы расселись под дубом, оживленно обсуждая свои первые боевые впечатления.
   - Ты видел, видел? - махал руками Гилдор. - Я его - раз! А он меня трах! А я как отскочу и снова - бабах!
   - Успокойся, сынок, тебе вредно волноваться, - сочувственно сказал Ган-а-Ру.
   - Славно повоевали! - вздохнул Хайр. - Теперь хоть на войну иди. На белых конях, со знаменами!
   - Ни одно бревно не устоит перед нашим натиском! - поддел его Ган-а-Ру.
   - Да, с бревнами-то мы лихо расправились, - вздохнул Вайл. - А вот как будем с нидхагами?
   При упоминании о нидхагах общее оживление несколько спало.
   - Выходит, все-таки будем драться? - спросил Беллан.
   А как же обещанная хитрость?
   - Будет и хитрость, не беспокойся, - сказал Ки-Энду. - Все равно надо хоть немножко научиться владеть оружием, мало ли что случится. Но я надеюсь, что обойдется без драки.
   - Так какой у вас план, господин Ки-Энду? - спросил Хайр.
   - План?.. Сейчас Балг принесет нам жаркое, если вы его не растоптали. После обеда продолжим учения - наколем Балгу дров за его труды. Потом поучимся трубить - это самое главное. А завтра с утра поедем в горы на разведку.
   - А нидхагов-то как будем выгонять?
   - Я же сказал - с помощью горнов. Ну, и еще кое-что... А теперь обедать!
   Через два часа долина огласилась страшными звуками, идущими из-за трактира старого Балга. Звуки напоминали мычание большого стада бешеных коров. Овцы переселенцев, уныло бредущие вдоль дороги на восток, разбежались по окрестным полям. Тридцать девять лошадей, мирно пасшихся неподалеку от трактира, галопом помчались в сторону леса.
   - А неплохо действует, - сказал Хайр, морщась. - Еще пять минут такого концерта - и пропал мой музыкальный слух! - Да, ребята, это не тот эффект, к которому мы стремимся, - сказал Ки-Энду. - Давайте-ка разучим простенькую мелодию:
   Пам, пам, парам! Пам, пам,
   парам! Пам-пам, пам-пам,
   Пам-пам, парам, пам-пам!
   Только играйте потише, прошу вас! Совсем тихонечко!! Когда Ки-Энду напел мелодию, Беллан испуганно вздрогнул и посмотрел на Энара. Тот молча кивнул. Они вдвоем подошли к Ки-Энду и попросили его отойти в сторонку поговорить. Пока все остальные разучивали мотив, негромко и ужасно фальшиво трубя в горны, Беллан, Энар и Ки-Энду незаметно отошли за угол дома.
   - Мы поняли твой план, Ки-Энду, - сказал Беллан. - То, что ты задумал кощунство.
   - Никто, кроме Хейм-Риэла, не смеет подавать этот сигнал, - сказал Энар.
   Глаза Ки-Энду гневно сверкнули.
   - Кощунство? А как вы назовете то, что делает враг? Травить нас нидхагами, оживлять наших предков, чтобы они пожирали нас, - не кощунство?
   - Ты веришь в гуллов, Ки-Энду?
   - Гробницы в Тетагире пусты. Мы своими глазами видели гулла на дороге. Это правда, Энар.
   - Но мы не можем подать этот сигнал. Что будет, если кто-нибудь, кроме нидхагов, услышит нас? Уж лучше биться с оружием в руках, - сказал Беллан.
   - Ты хочешь послать этих детей на смерть? По-твоему, это меньшее кощунство?
   - Тоща лучше совсем отказаться...
   - Мы не можем этого сделать. И так уже слишком поздно! Еще немного, и враг воцарится во всем мире. Не бойтесь, друзья! Никто, кроме нидхагов, не услышит сигнала.
   К вечеру многие уже научились правильно играть напетую Ки-Энду мелодию. Поужинав, все разошлись по своим спальням, уставшие после напряженного дня. На втором этаже у Балга было несколько комнатушек для гостей, так что места хватило всем.
   Гил не мог заснуть и долго ворочался, прислушиваясь к храпу Балга за стеной. Наконец он встал, вышел из комнаты и осторожно, чтобы никого не разбудить, прокрался к спальне Мирегал.
   Она не проснулась, когда он вошел, хотя тяжелая дверь громко заскрипела. Комната была маленькая и уютная, совсем кругленькая - пол по краям мягко загибался кверху, плавно переходя в стены, и так же переходили друг в друга стены и потолок. В круглом окошке был виден лес. Неполная луна освещала комнату, и в этом волшебном свете лицо Мирегал казалось утонченным, почти неземным, словно это была не Мирегал, а спящая королева фей. Гил осторожно присел на край кровати.
   - Ми... Ты спишь? Какая ты красивая!
   - Гилли... Почему ты здесь? Тебе не спится?
   Гил покачал головой.
   - Ты мне сказал уже второй комплимент за день, - Мирегал чуть улыбалась. - Ты меня любишь?
   - Не смейся надо мной. - Гил совсем смутился и отвел взгляд. - Я же действительно - Ты такая...
   - Я так люблю луну, - сказала Мирегал, выглядывая в окошко. - Я становлюсь совсем другая, когда она светит. Мне хочется сразу и смеяться и плакать...
   Оба молчали, стоя у окна. Потом она спросила:
   - Ты когда-нибудь пел при луне?
   - Нет, я же не умею. А ты так красиво поешь... Я все думаю: что это за мелодия, которую мы учили сегодня?
   - Странная, да?
   - Да, какая-то тревожная, словно зовет куда-то.
   - Она незаконченная. Обрывается неожиданно на высокой ноте, ждешь конца, а его нет... А ведь я знаю эту песенку!
   - Знаешь?
   - Да. Ки часто ее напевает, когда думает, что его не слышат. Там и слова есть. Хочешь, спою?
   Мирегал присела на кровати, завернувшись в одеяло, и запела. Гил смотрел на нее, очарованный. Она пела негромко, мягким, красивым голосом, похожим на звон серебряных колокольчиков:
   Ом лайн аэр!
   Ом лайн аэр! Са Гарм, ха ку
   Вин сол ла эл габер!
   Песня обрывалась неожиданно, последняя нота повисла в воздухе, и Гилу вдруг захотелось вскочить и бежать, бежать куда-то далеко-далеко, по залитым лунным светом тропинкам.
   - Какой это язык? Я понял только несколько слов.
   - Дэвинмол. Ки рассказывал, что на нем говорили люди до войны. Я тоже не все понимаю. Кажется, это значит: "Спешите! Скорей бегите все к нам, потому что Гарм, большая собака, хочет съесть солнце и луну". Все равно непонятно.
   Гил вздохнул. Его взгляд скользнул по стенам, обитым зеленой материей, и он заметил рог, служивший вешалкой, на котором поверх голубого платья висел меч в ножнах, "Что-то неведомое и грозное, и все смешалось, перевернулось, и мы все летим в какую-то пропасть..."
   - Как там красиво, за окном! - шепнула Мирегал. - Милая наша долина. Наша добрая, тихая жизнь - Неужели это конец, Гил? - с горечью спросила она, и слезы заблестели у нее на глазах. - Неужели ничего этого больше никогда не будет?