Март Михаил. Мертвецы не тоскуют по золоту

   "У вас хорошие глаза. Я вижу, вы в полном порядке, - сказала она и улыбнулась. - Меня беспокоит, что вы не ходите в диспансер к участковому врачу. Обычно я прослеживаю своих подопечных после выписки. Вам необходимо наблюдаться. Поверьте, мне вовсе не хотелось бы видеть вас вновь в больнице". - "Клянусь вам, я не пью", - пробормотал мой голос, который мне показался чужим и неестественным. "Надеюсь. Мне хотелось бы найти подтверждение сказанному. Вы позволите войти?"
   Тут только до меня дошло, что мы стоим в дверях и я грудью в тельняшке забаррикадировал проход в свое жилище. В растерянности я отскочил в сторону и повалил вешалку. Пьяным я не выглядел, но обалдевшим, без сомнения. К тому же, увлеченный работой, на улицу я не выходил, не брился и вряд ли принимал ванну.
   Вика вошла в комнату. Неубранная кровать, табуретка, стол, заваленный красками, этюдник и лампочка без абажура. Ну и, конечно, стены, увешанные ее портретами. Она долго разглядывала каждый рисунок, стоя посреди комнаты и мило улыбаясь. Напряжение спадало. Не знаю, сколько прошло времени, но наконец она сказала: "Я рада за вас. Это замечательные работы. У вас хороший глаз и мягкая рука. У меня нет повода беспокоиться за вас. Всего доброго".
   Она открыла дверь и тихо вышла.
   Долгое время мне казалось, что она приходила ко мне во сне. Ее неожиданное появление и исчезновение сравнимо с миражом.
   Прошло несколько дней, и я не выдержал. Привел себя в божеский вид, надел свой единственный костюм, купил цветы и дождался ее у больницы после дежурства. Она не удивилась и встретила меня улыбкой. С этой минуты я превратился в ее раба.
   Сначала мы виделись по два-три раза в неделю, потом чаще. Вика очень уставала. Ей приходилось навещать беспомощных старушек, покупать им еду, а одна из них жила за городом. Тут ничего не поделаешь, таков человек, она целиком отдавалась работе и любила людей.
   Ухажер я старомодный. Спустя месяц я пригласил ее на ужин в ресторан. Мне удалось продать одну из картин на Старом Арбате, и в кармане появились деньги. А потом я привел ее в свою берлогу, где заготовил шампанское и фрукты. Мы провели незабываемый вечер. Я вино не пил, а Вика захмелела после второго бокала. Потом была ночь. Наутро я проснулся самым счастливым человеком на свете.
   Как-то она меня спросила: "Что тебя держит в Москве?" - "Раньше ничего. Теперь ты". - "Но я уезжаю в Питер". - "Я готов идти за тобой на край света, если только ты позовешь меня". - "На определенных условиях". "Подчиняюсь беспрекословно". - "Согласна. Я нашла хороший дом в пригороде, на берегу Финского залива. Свой причал, огромный сад, двухэтажный особняк. Стоит недешево. Деньги у меня есть. Возможно, их хватит, но мы продадим твою квартиру, а остальное ты вернешь мне, как сможешь. У меня есть хороший агент, он сумеет получить за твою лачугу максимум возможного". - "Ты хочешь, чтобы дом был куплен на мое имя?" - "Конечно. Но только никто из соседей не должен знать твоего настоящего имени и твоего прошлого. Мы придумаем тебе псевдоним, напечатаем визитные карточки и сочиним красивую легенду о богатом, беспечном и талантливом человеке с современными взглядами на жизнь". - "Ты будешь жить со мной?" - "Не сразу. Я не хочу тебе говорить обо всем. Ты сам скоро все поймешь. Не возражаешь?"
   Мне и в голову не приходило возражать. Я делал все, что она хотела. Через месяц Вика дала мне адрес. "Теперь ты владеешь особняком на побережье Финского залива. Документы оформлены. Выезжаешь через два дня. Кроме красок и кистей, ничего не бери. Одежду мы купим завтра. Ты должен выглядеть щеголем, эдаким плейбоем".
   Так я стал другим человеком с новым именем, лицом и жилищем. Мне нравилось новое мое состояние. Уважение, почет, открытые улыбки и райский уголок среди тишины и сосен. Вика приезжала ко мне два раза в неделю по ночам, интересовалась положением дел и давала инструкции. Тогда я не понимал ее планов, и, честно говоря, они меня не интересовали. Достаточно того, что она меня любила и находилась рядом.
   Соседи оказались очень милыми людьми, и я с ними подружился. Интеллигентные приятные люди. Чтобы я не сорвался и не ушел в запой, Вика проводила со мной сеансы психотерапии и делала какие-то инъекции. Тогда я еще не знал, что она вкалывала мне наркотики. Дозы были незначительными, но я чувствовал в себе прилив энергии, бодрости и перед глазами открывались бескрайние горизонты будущего счастья.
   "Я хочу гордиться тобой, - говорила Вика. - Только тогда я войду в твой дом как хозяйка. Прошлого больше не существует. О нем следует забыть. Вычеркнуть из жизни". Казалось, что она читает мои мысли.
   Моим соседом был крупный банкир, эстет, неординарная личность с проницательным умом, острым взглядом и широкой душой. Однажды он пригласил меня, выяснив, что я играю в преферанс. У них не хватало партнера. Я с радостью согласился. Максим Данилович жил с женой, у них была дочь-студентка, которая навещала родителей по выходным. Экономка вела дом, садовник с сыном жили в отдельном помещении. Друзья хозяина мне понравились. Все они приблизитель-но одного возраста. За карточным столом собирались разные, но очень интересные люди. Доктор Кмитт - грустный философ со своими взглядами на жизнь. Добродушный толстяк, вечный хохотун и знаток анекдотов Эдуард Чайка. Молчаливый и серьезный генерал милиции Валерий Семенович Родионов. Каждый раз кто-то из них отсутствовал, и я подменял то одного, то другого.
   Жизнь протекала беззаботно и гладко, но однажды мне приснился страшный сон. Сон из моего детства. Будто какая-то волна прокатилась по моей памяти. Я проснулся в холодном поту и разбудил Вику. Тогда мне показалось, что она вовсе не спала, а находилась в каком-то напряжении, которое передалось ей от меня. Я встал, закурил сигарету и сел в кресло.
   "Максим Ветров, Максим Ветров. - Я повторил это имя несколько раз. Мой сосед, уважаемый банкир, интеллигент, интеллектуал, сытый барин, умиротворенный собственным благополучием. Человек, который четверть века назад хладнокровно убил моего отца! Я бежал из Москвы от прошлого, чтобы вновь погрузиться в него". - "Значит, это судьба! - тихо сказала Вика. Зов погибшего от руки убийцы, его душа не находит себе покоя, пока не совершится справедливое возмездие".
   Я посмотрел ей в глаза. Мои слова ее не удивили, и она не сочла их бредом и новой вспышкой болезни. Она мне верила. Тогда я рассказал ей историю "пяти мушкетеров", которые когда-то совершили страшное преступление. Имен я не помню, но Максим Ветров осел в моем подсознании, и с этим именем я прожил всю свою жизнь.
   "Ты хочешь ему отомстить? - спросила она и тут же добавила: - О, убийца моего отца не прожил бы и дня". - "Но как? Я не могу убить человека". - "Убивать не обязательно. Он может сам покончить с собой". "Такие люди на это не способны. У него есть все". - "Тем тяжелее терять свой огромный багаж, любимых, близких, видеть, как фортуна отворачивается от тебя и ты остаешься один на один с черной пустотой. Люди, получившие счастье и богатство без борьбы, очень ранимы и слабовольны. Они не грызлись за свою судьбу, у них нет клыков, а редкие зубки притупились. Слабаки не находят другого выхода, как только пустить себе пулю в лоб. Они не выдерживают экстремальных ситуаций". - "У этого человека есть золото. Это единственный бог, на которого он молится. Ради желтого металла он пошел на убийство". - "Золото не подчиняется человеческой воле. Сегодня оно есть, а завтра его нет. Без золота он превратится в гремучую змею без жала. Лишенный защиты, власти и опоры, этот человек погибнет. Это ли не великая месть за жизнь твоего отца?" - "Что ты предлагаешь?" - "Я должна войти в их дом. Сам ты ничего сделать не сможешь. Я помогу тебе. Жена Ветрова больна. Это силы свыше помогают тебе. Ты нашел меня, человека, который способен выполнить миссию черного ангела мести. Анастасия Ветрова сумасшедшая, а я врач. Разве ты не видишь, что судьба творит чудеса. Такие совпадения из области фантастики. Рука судьбы привела нас к подножию горы злодея. Действуй по обстоятельствам. Твоя задача - при удобном случае порекомендовать им сиделку, медсестру с большим опытом и рекомендациями. Можешь сказать, что твоя знакомая разошлась с мужем и осталась на улице. Придумай сам, но не будь навязчивым и не дави на Ветрова. Он человек осторожный и очень чувствительный. Только твоя наивная непосредственность может убедить его в искренности твоих слов. Ветрову посещают разные медсестры, глупые, алчные девчонки, без принципов и твердых убеждений. Их можно купить, и жена банкира почувствует себя хуже обычного. Нет, мы не будем травить ее ядами. Но не каждый организм переносит определенные уколы. Увидишь: вскоре ты станешь свидетелем жалоб хозяина соседнего особняка, и тут ты не должен промахнуться. Будь внимателен и любезен. Дари цветочки больной женщине и больше улыбайся".
   Вика оказалась провидицей. Она просчитала каждый эпизод. Все получилось так, как она сказала. Через месяц состояние Анастасии Ветровой ухудшилось, а еще через неделю Вику наняли сиделкой в дом банкира. Я не уставал поражаться ее знаниям человеческой психологии, расчетам и совершенным предсказаниям возникающих ситуаций. Вряд ли я серьезно задумывался о мести. Общение с Ветровым не вызывало во мне злобы, скорее, наоборот. Впечатления ребенка не могли вызвать ненависти у взрослого человека. Я понимал, что жизнь у меня протекала несладко и Ветров повинен в этом, но четверть века огромный срок. К тому же я нашел свое счастье. Я наблюдал за Викой и поражался. Она защищала мою честь и делала это превосходно. Из меня получился хороший наблюдатель, но не мститель. Я лишь подыгрывал в массовке. Большой роли в сценарии мне не полагалось. К тому же я увлекся наркотиками, борясь с алкоголизмом, мой организм нашел новый порок. Но я знал, что Вика меня спасет и поставит на ноги.
   Страшные события начались через восемь месяцев. Погибла Анастасия Ивановна Ветрова, женщина, к которой я успел привязаться. Мы нравились друг другу. Солидарность шизофреников. Глупость, конечно! Просто я не замечал ее болезни, а ей я казался хорошим парнем с букетом фиалок в руках.
   В день смерти Анастасии Вика решила разыграть сцену для почтальона. Все знали, какой старик сплетник, и ей важно было вызвать ревность у Ветрова, который еще не был у нее под каблуком. Она помогала ему писать какую-то книгу и хотела подчинить Ветрова своей воле, чтобы потом скрутить банкира в бараний рог. Я не очень хорошо понимал ее замыслы и не старался вникать в подробности. Я чувствовал, как наркотики пожирают меня, и окружающий мир все меньше и меньше интересовал мой воспаленный мозг.
   Мы репетировали сцену для почтальона, и я с трудом запоминал свою роль. Я попросил Вику сделать мне укол, но она сказала, что не взяла с собой лекарство, а пойти за ним отказалась. В доме находилась Недда. Наконец я ее уговорил. Вика решила отвлечь Недду и позвонила на виллу Ветровых, чтобы вызвать экономку к матери. Но трубку никто не снял. Она очень удивилась этому. Как только почтальон ушел, удовлетворенный бесплатным спектаклем, Вика села на лодку и поплыла за лекарством. Вернулась она очень быстро. Состояние ее было кошмарным, лицо бледным.
   "Что случилось?" - спросил я. "Надеюсь, он меня не видел", прошептала она. "Кто? О чем ты говоришь?" - "Максим. Как только моя лодка вышла из камышовых зарослей, я увидела ужасную картину. Максим сидел в катере в десяти метрах от берега. Я видела только его спину, но я отчетливо различила силуэт женщины, которую он поднял на руки. Настя была в бессознательном состоянии. На моих глазах он опустил бедняжку в воду, а потом утопил тело веслом. Я слышала, как забулькала вода, и она пошла на дно. Меня парализовало. Если он меня видел, меня ждет та же участь. Я не помню, как мне удалось взять себя в руки и вернуться". - "Сволочь! Убийца! - закричал я. - Он никогда не остановится. Его надо пристрелить, как бешеного пса". - "Не сейчас, Илюшенька. Всему свое время. Я не хочу, чтобы ты угодил за решетку из-за этого подонка".
   Остальное вы знаете сами. Смерть наступила на пятки смерти. У меня чесались руки. Я готов был зарубить мерзавца топором. Только Вика с ее сильным характером могла сдерживать мой безрассудный порыв.
   Три дня назад Вика пришла и сказала: "Твой час настал, Илья". Она принесла мне заряженное ружье. Я испугался, но она держала меня на крючке. В ее сумочке находились ампулы с морфием. Я сдался.
   "Завтра вечером, - сказала она, - я еду с Максимом в город. Когда мы будем возвращаться, я попрошу его остановиться на перекрестке у поворота к заливу. Сейчас там безлюдно. Он сделает глоток кофе из термоса и уснет. Я пойду к дому и позвоню тебе. Ты возьмешь ружье, выйдешь к перекрестку и выстрелишь в него. Спящего можешь не бояться. А мне нужно алиби. Ты понял?" - "А если я не смогу?" - "Тебя упекут в больницу для наркоманов, и ты лишишься всего. А главное, меня. Я не хочу жить с тряпкой. Мне нужен настоящий мужчина. Или ты забыл, что он убил твоего отца? Забыл, как хотел пристрелить Ветрова как бешеного пса? Тебе дают такую возможность. Держи слово, если ты мужик". - "Я попробую!" - "Это не ответ. Я прикрою его лицо шляпой, чтобы ты не дрожал от страха. Стреляй в лицо, из обоих стволов. Если промахнешься, ты меня больше не увидишь!"
   На следующий день она позвонила мне по телефону. Я не помню, сколько было времени. Она сказала только одно слово: "Действуй". И я выполнил ее приказ. Когда я вернулся, раздался новый звонок. Это опять была она. "Все сделано!" - сказал я. "Вызывай милицию. Ты нашел труп на дороге, когда возвращался домой".
   Я так и сделал. Сейчас я ни о чем не жалею. Я не убийца. Я палач, который казнил убийцу. Вина Ветрова доказана, и суд ему не нужен. Можете делать со мной все, что хотите, но я выполнил свой долг и не раскаиваюсь в содеянном.
   Сироткин умолк.
   - Вряд ли вы убили кого-нибудь, - тихо сказал Трифонов.
   Художник выпрямился.
   - Но это я стрелял из ружья!
   - Верно. А после этого сразу вернулись домой, позвонили Вике и тут же перезвонили в милицию?
   - Так оно и было.
   - Звонок в милицию прозвучал в двадцать три пятнадцать. Значит, стреляли вы в одиннадцать вечера. Эксперты утверждают, что смерть человека, сидевшего в "мерседесе", наступила не позднее двадцати двух часов. Вы расстреливали труп с надвинутой на лицо шляпой. Убийца рассчитывал на ваше честное признание, но он поторопился. Вас никто не трогал, и тогда он решил привлечь к вам внимание. Спектакль на Зеленом мысе не мог пройти мимо нас. Сегодня вас не хотели убивать. Вас выкинули на обозрение как приманку. Вика не сомневалась, что вы сожжете ее записку. Так?
   - Я ее сжег.
   - Но она недооценила вашу порядочность и болезнь, которая поработила вас больше, чем любовь к ней.
   - Она не могла его убить. Нет, это невозможно.
   - А я и не утверждаю, что Виктория Карамова совершила данное преступление. Вас поместят в изолятор под наблюдение врачей. Следствие не окончено, и мы еще вернемся к нашему разговору.
   Трифонов встал и вышел в коридор. В его кабинете томились в нетерпении капитан Куприянов и майор Дмитриев.
   - Слетелись, голубчики! - устало произнес следователь.
   Офицеры встали.
   - Сидите. Единственное место, где вам это дозволяется.
   - Александр Иваныч, - начал Куприянов, - заходил дежурный. На Финском вокзале задержана Недда Петровна Волкова. Скоро ее доставят сюда.
   - Хорошая новость.
   Трифонов прошел к дивану и рухнул на жесткое кожаное сиденье.
   - Давай, Куприянов, ты у нас самый нетерпеливый.
   Капитан достал из папки три листа бумаги.
   - Обыск в доме Разживина дал немногое. Пятьдесят тысяч долларов наличными. Неплохие доходы для старшего опера захолустного городка. Главное найдено в его столе на работе. Это заявление, - Куприянов подал первый листок Трифонову, - написано Алевтиной Чайка, женой пропавшего без вести Григория Чайки. Заявление составлено на имя Разживина, что противоречит всем правилам. В райотделе оно не визировалось и не зарегистрировано. Поисками пропавшего никто не занимался.
   Второе заявление написано Раисой Петровной Курбатовой. Два месяца назад ее муж Николай Николаевич Курбатов проходил курс лечения в военном госпитале санаторного типа в Сосновом Бору. Десятого октября он позвонил жене в Псков и сказал, что выезжает домой. Но до сих пор о нем ничего не известно. Через три дня жена Курбатова приехала в Сосновый Бор и побывала в госпитале. Пятидесятитрехлетний полковник Курбатов, командир эскадрильи истребителей, выписался согласно сроку путевки и отбыл домой. Ничего нового Раиса Курбатова не узнала.
   Однако медсестра из военного госпиталя, которая делала уколы полковнику и водила его на процедуры, утверждает, что видела полковника в автомобиле "Жигули" девятой модели в день его выписки. Она заступала на дежурство, и по дороге в госпиталь ей навстречу ехала "девятка". Машина остановилась, и из нее вышел полковник. Он поблагодарил медсестру за заботу и попрощался с ней, обронив фразу: "Мой приятель взялся подбросить меня до вокзала". Номера машины девушка не запомнила, не до этого было. Но ей показалось, что за рулем сидел молодой человек, похожий на Таниного жениха. Она не знает его имени. Речь идет о секретарше доктора Кмитта. Ну а как мы знаем, Таня жила с Феликсом Гончаром.
   Раиса Курбатова и медсестра отправились в милицию, и их направили к Разживину. Обе написали заявление на имя майора и получили заверения от представителя угрозыска в том, что поиски летчика начнутся немедленно. Это заявление, как и предыдущее, в райотделе не зарегистрировано. Я связался с ГАИ и установил, что у Феликса Гончара машины нет. Ребята проверили список угнанных машин. За последние пять месяцев семь владельцев лишились своих белых "девяток". Мне дали список жертв.
   Имя Игоря Жарикова меня заинтересовало больше всего. Он работает тренером в авиаклубе, где мне уже приходилось бывать. Жариков подтвердил, что машину у него угнали, когда он уехал в отпуск на месяц. Причем из гаража. Приметы машины совпадают с той, которую мы нашли сегодня утром на Зеленом мысе. Кроме того, Жариков очень хорошо знает Феликса Гончара, который считается лучшим дельтапланеристом клуба, мастер спорта с десятилетним стажем. Он также знает и Бориса Разживина, способного спортсмена, но без нужной подготовки - слишком маленький стаж.
   Тогда я еще раз нашел медсестру из госпиталя, и она мне повторила, что шофер очень походил на Гончара, но он все время старался отворачиваться. А потом она описала мне внешность летчика. Мне показалось, что речь идет о Ветрове. Почти все физические данные совпадают. А если вспомнить, что вами найден в катакомбах мундир полковника авиации, то можно сделать заключение: Николай Курбатов содержался в неволе насильственным путем до той минуты, пока преступникам не понадобился труп Ветрова. Фотографии, сделанные в морге, мы переправили в Псков на опознание. Участие в этих преступлениях Разживина и Гончара можно считать доказанным.
   - Прыткий ты парень, Куприянов. Тут надо доказывать и доказывать. Разживина так просто не расколешь. Он нашего поля ягода.
   - С Разживиным вопрос решен. Он убил майора Теплокова, родного брата жены. Мы с Дмитриевым уже составили схему убийства, пока вас ждали, а к тому же изучили дело полугодичной давности. Теплоков что-то знал о темных делах своего родственника и требовал от Разживина явки с повинной. Их разговор должен был состояться в день гибели Теплокова. Но майора вызвала к себе Ветрова. Анастасия Ивановна требовала срочно приехать. Теплоков позвонил Разживину и отложил встречу. Следом Разживину позвонила неизвестная женщина и предупредила, куда и зачем едет Теплоков.
   Разживин встретил брата жены на шоссе. Вот почему майор остановился на дороге. Разживин сел рядом на сиденье и выстрелил Теплокову в правый висок из своего табельного пистолета. Затем похитил оружие майора и скрылся. Разживин понимал, что его личный пистолет никогда не будет подвергаться экспертизе.
   Домой он вернулся, запачканный в крови. Но жена не стала стирать его рубашку. Она получила в руки улику и поняла это. Разживин терроризировал семью, и испуганная женщина получила, как она считала, хорошую защиту от мужниного произвола. Потом она узнала о гибели брата. И только страх за детей заставлял ее молчать. Чтобы мои слова не звучали голословно, Дмитриев подтвердит сделанные мною выводы.
   - Кровь на рубашке Разживина принадлежит Теплокову. Пуля, выпущенная в голову майора, соответствует табельному оружию Разживина. Баллистическая экспертиза это подтвердила. Какие еще нужны доказательства, Александр Иванович?
   - Матвей Солодов был убит из пистолета Теплокова, - поджав губу, сказал Трифонов. - По-вашему, получается, что оружие похитил Разживин. Значит, его можно обвинить в гибели садовника либо в соучастии в убийстве. Но это маловероятно. А не пора ли нам поговорить с самим Разживиным? Он совсем заскучал, сидя в камере. На все вопросы уже ответы заготовил.
   - Пожалуй, ты прав. Все уже созрели для разговора. Что у тебя еще есть, майор?
   Дмитриев достал из портфеля флакончик с лаком для ногтей.
   - Мы его нашли в доме Ильи Сироткина. Сделали анализы, и вот результаты. В лайковых перчатках, которые найдены в карманах куртки повешенного взломщика квартир, обнаружены следы от лака. Могу авторитетно заявить, что на изнанке перчаток оставлены следы лака из этого пузырька. Акт экспертизы составлен. Веревка, на которой был повешен взломщик, смотана с одной бухты, с теми же образцами, какими связали лапы собаки Анастасии Ветровой, и отрезком, обнаруженным на холме возле монастыря. По мнению капитана Куприянова, преступник привязывал к колышку свой дельтаплан. На нем же он и скрылся от преследования. Торопился и не стал развязывать узел, срезал его ножом. А последнее открытие может удивить и вас, товарищ полковник. Отрезок веревки с той же бухты, длиной три метра, найден в квартире Бориса Разживина.
   - В каком месте? - задал вопрос Трифонов.
   - На антресолях, в черной целлофановой сумке. Валялась сверху коробок.
   - Дальше.
   - На карабине, брошенном на Зеленом мысе, найдены отпечатки пальцев. На сей раз резиновыми перчатками преступник пренебрег. Очевидно, не ждал облавы или уронил, слезая с дерева. Кора сосны ободрана, и есть отчетливые отпечатки от кроссовок. Глубокие. Вероятно, пришлось прыгать с двухметровой высоты. Тут уже не до карабина. Винтовка оформлена на имя Ветрова. Так что, Александр Иванович, не одно ружье висело на сцене и не в одном акте стреляли. Чехов устарел. Другие времена, другие люди, другая динамика, другой подход.
   - Ладно, не цепляйся к словам, майор. А что с детской одеждой?
   Ответил Куприянов:
   - Полковник Данилин, который занимался похищением детей в Петербурге, с двумя мальчишками выехал к Зеленому мысу. Ребята должны опознать место заточения в катакомбах. И еще вот это. - Куприянов достал черный парик, накладные усы и бороду. - Любопытные вещи лежат в столе директора ресторана "Феникс".
   - Ты и там побывал? - спросил Трифонов.
   - А как же. Помните, когда детей опрашивали, они утверждали, будто их кормил и сторожил какой-то Бармалей. Жаль, что хозяина не нашли.
   - А его искать не надо, он сам к нам при-дет, - заявил Трифонов и встал. - Идем к Разживину. С вашими уликами ему трудно будет справиться.
   - Я нашел фотографии Чайки в том же столе. Взял черный фломастер и пририсовал лысому дяденьке черные волосы, усы и бороду, соответствующие найденному камуфляжу. Картиночку переправил с лейтенантом, который поехал встречать полковника Дмитриева. Пусть ребята глянут. Разрисованный Чайка и впрямь похож на Бармалея.
   - А ты не так прост, капитан, как твоя кривая ухмылочка. - Трифонов кивнул на дверь и усмехнулся.
   Телефон зазвонил, когда кабинет следователя опустел. Сычев опоздал на полминуты. Домой перезванивать он не стал, зная, что Трифонов туда не скоро попадет.
   9
   Когда над заливом опустилась ночь, Вика приблизилась к коттеджу и обошла дом со всех сторон. Заметив отсутствие стекла в окне, она усмехнулась:
   - Значит, есть у него свой ангел-хранитель! Только кому нужен живой труп? Глупец!
   Она подошла ближе и заглянула в темную комнату.
   - Вика, это ты? - послышался хриплый больной голос из темноты. - Я узнал тебя по шагам.
   Женщина не ответила. Она залезла в окно, прошла через комнату к двери и включила свет. Феликс лежал на том месте, где она оставила Ветрова. Стальной хомут сжимал щиколотку его левой ноги.
   - Охотник угодил в собственный капкан. Сейчас ты похож на одного из своих клиентов, которого забыли похоронить.
   - Капкан действительно очень надежный.
   - Конечно, у тебя золотые руки. Правда, глаз не соколиный. Дорого нам будет стоить твоя промашка.
   Феликс приподнялся и оперся на стену.
   - Он тебя не продаст. Я метил в руку, но попал в плечо. Это не промах. Но теперь все шишки посыпятся на его голову.
   - Идиот! Ты никогда меня не слушал. Слишком умным стал. Кто же, по-твоему, стрелял в него, если он один во всем виноват?
   - Борька Разживин. Куприянов на него обязательно выйдет. Он видел майора в авиаклубе, а у него дома они найдут три метра веревки.
   - Теперь это не важно.
   - Иди в чулан, дорогая, возьми "болгарку" и распили хомут. У меня нога посинела. Нам надо торопиться, Ветров ушел. Его нужно найти.
   - Мне он не нужен. Я продолжу начатое дело одна. Он дал мне стрелку к золоту и не соврал. Я все проверила сегодня.
   - Прекрати валять дурака. Ты хочешь, чтобы я подох здесь?
   - Я напомню тебе твои слова: "Людям нравится все, что связано со смертью. Они любят за этим наблюдать, а потом и участвовать, но если это не касается их самих!"