Страница:
Она жаловалась на свою жизнь, на окружение, на мужа и говорила о том, что мечтает стать такой же свободной, как он.
Ее ничуть не смутило его предложение уйти из бара и уединиться в тихой квартире. Ему даже показалось, будто она обрадовалась его предложению.
Ночь стала незабываемой. Таких страстей Сергей еще не испытывал. Когда под утро она заснула, он решил главный вопрос в своей жизни. Эта женщина должна принадлежать ему и больше никому. Он сам возненавидел всех ее врагов. Вряд ли она помнит все, что рассказала ему в эту ночь. Женщины не так глупы и не любят излагать в подробностях, как они изменяли мужу, а потом их шантажировали гинекологи, делавшие им аборты. Но она, заливаясь слезами, рассказала ему все.
Если любишь человека, он должен знать о тебе все. Именно слово «любовь» заставило Сергея принять судьбоносное решение. Вика не врала ему. Ее никто за язык не тянул, и никакой черной мысли в голове она не держала. Он ничто! Пустое место! Переспали и ладно, но для Вики это стало особым событием, и он поверил ей, когда ее тихий голос шепнул ему на ухо: «Я люблю тебя».
Утром они пили кофе, и она, улыбаясь, влюбленными глазами смотрела на него.
— У тебя могут быть неприятности? — спросил он.
— Конечно. Мне набьют морду и посадят в карцер. Это темный чулан в квартире. Но я ни о чем не жалею. За сегодняшнюю ночь можно стерпеть любые побои. Даже вечную каторгу.
— Ты помнишь, что шепнула мне на ухо ночью?
— Я привыкла нести ответственность за свои слова.
— И что мы будем делать?
— Я женщина. Ты мужчина, тебе и решать. Пойдем бродяжничать босиком по белу свету. Что может быть дороже любви и свободы?! Это же твои слова?
— Я согласен, но ты не выдержишь. Тут требуется особая закалка.
— Ты еще меня не знаешь. Я женщина сильная, терпеливая и решительная. Если решение принято, то меня уже ничто не остановит. Убить меня можно, остановить нельзя.
— Я это учту, и мы еще вернемся к нашему разговору.
Он оставил ей вторые ключи от квартиры и ушел, а она смотрела ему в след из окна.
4.
5.
Ее ничуть не смутило его предложение уйти из бара и уединиться в тихой квартире. Ему даже показалось, будто она обрадовалась его предложению.
Ночь стала незабываемой. Таких страстей Сергей еще не испытывал. Когда под утро она заснула, он решил главный вопрос в своей жизни. Эта женщина должна принадлежать ему и больше никому. Он сам возненавидел всех ее врагов. Вряд ли она помнит все, что рассказала ему в эту ночь. Женщины не так глупы и не любят излагать в подробностях, как они изменяли мужу, а потом их шантажировали гинекологи, делавшие им аборты. Но она, заливаясь слезами, рассказала ему все.
Если любишь человека, он должен знать о тебе все. Именно слово «любовь» заставило Сергея принять судьбоносное решение. Вика не врала ему. Ее никто за язык не тянул, и никакой черной мысли в голове она не держала. Он ничто! Пустое место! Переспали и ладно, но для Вики это стало особым событием, и он поверил ей, когда ее тихий голос шепнул ему на ухо: «Я люблю тебя».
Утром они пили кофе, и она, улыбаясь, влюбленными глазами смотрела на него.
— У тебя могут быть неприятности? — спросил он.
— Конечно. Мне набьют морду и посадят в карцер. Это темный чулан в квартире. Но я ни о чем не жалею. За сегодняшнюю ночь можно стерпеть любые побои. Даже вечную каторгу.
— Ты помнишь, что шепнула мне на ухо ночью?
— Я привыкла нести ответственность за свои слова.
— И что мы будем делать?
— Я женщина. Ты мужчина, тебе и решать. Пойдем бродяжничать босиком по белу свету. Что может быть дороже любви и свободы?! Это же твои слова?
— Я согласен, но ты не выдержишь. Тут требуется особая закалка.
— Ты еще меня не знаешь. Я женщина сильная, терпеливая и решительная. Если решение принято, то меня уже ничто не остановит. Убить меня можно, остановить нельзя.
— Я это учту, и мы еще вернемся к нашему разговору.
Он оставил ей вторые ключи от квартиры и ушел, а она смотрела ему в след из окна.
4.
Дядя разгуливал по каюте и придумывал казнь провинившемуся воришке. То ли руку отрубать, то ли в темницу сажать.
— Старика мне жалко. Он Мифа как сына любит. Звонил, слезно умолял дать ему еще один шанс. Но это значит, что я должен отказаться от своих принципов. Нет, такому не бывать.
Башка и Багет сидели на диване и крутили головами вслед за взбешенным хозяином.
— Миф объявился? — спросил Багет.
— Завтра явится с отчетом. Какой там к черту отчет. Я бы его повесил!
— Стрелки готовы к смерти, — с умным видом произнес Башка. — Унижение для них хуже смерти. Эти ребята слишком много мнят о себе. Великие и неповторимые.
В дерьме мордой извалять, и сразу спеси поубавится. Парашу убирать за бомжами.
Тогда поймут, сколько они стоят в действительности. Так сказать, переоценка ценностей.
Дядя перестал ходить и застыл на месте.
— А у тебя есть голова, Башка. Погонялу свою не зря носишь. А что такое бомж, по сути дела? Несчастный человек, тот же зек, всего лишенный и бесправный. Ни кола ни двора, и кругом одни враги. Вот и пусть на бомжей поработает.
— А если откажется? — резко спросил Багет.
— Никуда он не денется. Его любимого папашку со всех сторон обложили.
Придушат со дня на день, если я не вмешаюсь. Миф у меня по проволоке ходить будет и никуда не денется.
Вот в эту самую секунду у Кречинского в голове родился план. Совершенно сумасшедший, бредовый, но гениальный по его представлению. О каких бомжах может идти речь, когда такую силищу, как Миф, надо бросить на серьезное и жизненно важное дело? И уговаривать не надо, сам пойдет, а ему даже светиться не придется. При этом раскладе существует только одно «но». Своим Кречинский Мифа не сдаст. Придется доложить генералу Турину, что стрелок ушел и к Дяде не вернулся. Вполне резонно для киллера такого уровня, когда он знает, что заказчик его подставил. Для конторы можно и другого стрелка найти. До осени времени хватит.
— Ты что оглох, Багет?
Кречинский встрепенулся. Дядя смотрел на него в упор.
— Что слышно на Петровке, подполковник?
— Скажу одно, Дядя. Черногоров даже не ранен. Дурака валяет в госпитале.
Спектакль. Но пуля должна где-то застрять. Я ездил на Новослободскую. Следов пуль нет. Ни на асфальте, ни в стене, ни в дверях. Тут пахнет подвохом. Но одно скажу точно. Петровка в деле не участвовала. Люди не в курсе, а генералитет мне не докладывает о своих тайнах. Но я работаю в этом направлении. Результаты будут.
— Надеюсь. Ты меня еще не подводил.
— Мне нравится твоя идея с бомжами, Дядя. Но Багета прикрыть надо. И еще.
Пусть он мстит врагам бомжей, но так, чтобы на тех подозрение не упало, а то мы убогому медвежью услугу окажем.
— Вот ты и проконтролируешь его. А в твоей помощи и поддержке он вряд ли нуждается.
— И списочек пусть составит, а то кого нам контролировать. Народу много в Москве мрет.
— Ну, хватит об этом. Сам разберешься, а мне голову мусором не забивай. Перейдем к более важным делам.
С причала, где стояла посудина Дяди, Кречинский уехал во втором часу дня.
У него хватало времени для подготовки, но он не мог связать свою идею в общий узел и найти подход. Один общий и целевой подход, когда необходимо решать задачу не планово и растянуто, а за один эпизод, похожий на фотовспышку.
Мелькнула, и снимок сделан, а дальше все пойдет по заранее спланированному сценарию.
Он катался на машине по Москве, ездил по помойкам, наблюдая за бомжами, но ничего путного в голову не лезло, пока его взгляд случайно не наткнулся на группу цыган, пристающих к людям у метро. Он остановился и долго наблюдал за ними.
Весь день Кречинский был сосредоточен до предела. Поставив перед собой цель, он не мог уже отказаться от затеи и все глубже и глубже утопал в море своих идей. Новая интрига занозой впилась в его мозг.
Рассчитывать на стопроцентный успех не имело смысла. Миф — человек своеобразный и слишком самостоятельный, ему не навяжешь чужих планов. Придется затыкать все дыры, не оставляя ему лазеек, ставить капканы везде, на каждом шагу, и только таким способом можно заставить его выйти на один из вариантов, заготовленных заранее, и заставить работать по навязанному сценарию. Для начала придется попробовать один вариант и, если не сработает, строить новые планы.
Важно довести идею до конца и тле распыляться, пока есть азарт и уверенность в правильном выборе.
Кречинский сорвал машину с места и поехал в цыганский театр «Ромен».
С помощью удостоверения подполковника милиции ему удалось попасть непосредственно к директору театра.
Он умел убеждать людей и привлекать их к сотрудничеству. Делал он это легко и непринужденно, за что его высоко ценили в ФСБ: Такого количества стукачей никто еще не завербовал. Толку что? С его умом и талантами он растрачивал свои силы и энергию на служение отечеству, от которого ничего не получал взамен, кроме звездочек на погоны и нищенской зарплаты.
Директора нетрудно было убедить, что необходимо оказать содействие следствию и помочь разоблачить очень опасного преступника, для чего привлечь талантливых артистов театра. Причем никакого риска не было. Директор выслушал начальника с Петровки и вызвал к себе в кабинет одну из старейших актрис театра Аксинью Витковскую.
Кречинскому она показалась слишком интеллигентной и манерной. Теперь они обсуждали сценарий втроем. Женщина внесла свою лепту в интригу. Она тут же отклонила вариант встречи с подозреваемыми на улице. Преступники не станут разговаривать с цыганами и верить их гаданиям.
— Он должен сам ко мне прийти. Домой. Тогда я сумею его обработать. И, разумеется, мне нужно знать о нем как можно больше.
— Вы ставите нереальные задачи, Аксинья Григорьевна, — улыбнулся Кречинский. — Этот человек закрытый, замок без щелей. В душу к нему не залезешь.
Он только впитывает информацию, но ничего не выплескивает наружу.
— А мне и не надо от него ничего знать. Важно, чтобы он выслушал меня. Вам нужно, чтобы я дала ему наводку на какую-то жертву и вы сумели бы взять его с поличным? Правильно я вас поняла?
— Правильно… стоп! — Глаза Кречинского загорелись. — Есть заброшенный дом, арендованный нами для ловушки. А если мы вас поселим туда на несколько дней, а его этажом выше? На двери надо повесить какую-нибудь интригующую табличку, которая привлечет его внимание, когда он будет проходить мимо.
— Минуточку, — вмешался директор. — Преступник, как это называется, маньяк, возомнивший себя эдаким Робином Гудом, мстит за обездоленных?
— Все правильно, — кивнул головой Кречинский.
— Живущую на втором этаже цыганку надо представить в роли колдуньи, известной всей Москве, спасительницы самых несчастных, затравленных горемык.
Такая реклама может сработать.
— А многословную рекламу мы на двери напишем? — скептически спросил Кречинский.
— Зачем? У нас есть один хороший спектакль. Правда, вся история происходит в деревне. Героиня пьесы попадает к гадалке, узнав о ней от плачущей женщины, сидящей на крыльце. Поставьте лавочку возле подъезда, посадите туда актрису, и пусть она привлечет внимание нашего героя. От нее он и должен узнать все о колдунье. Колдуны не должны афишировать сами себя.
— Правильно, — заметила актриса. — На табличке на двери должно быть только имя. Меня и мое устраивает — Аксинья. Страсти должны кипеть вокруг колдуньи, а сама она никому не должна навязываться. Вот тогда его ко мне приведет элементарное любопытство. А дальше я уж постараюсь, чтобы он ушел не с пустыми руками. Вы уже заготовили приманку?
Кречинский подумал и сказал:
— Приманка тоже придет к вам как к колдунье. Зачем зря людей пугать? До нее он все равно не доберется.
— Но как колдунья я должна знать о ней все. Я актриса, а не ясновидящая.
— Естественно. Данные вы получите заранее.
На том и порешили. Потом подобрали грим и костюмы и даже прорепетировали.
Роль маньяка исполнял сам Кречинский. Результат превзошел все ожидания.
Интеллигентная пожилая дама превратилась в исчадие ада. Кречинский был в восторге.
Мебель подобрали в реквизиторском цеху. Театральная машина в тот же день перевезла весь реквизит в дом в Марьиной Роще, но без участия Кречинского, который объезжал театральные вузы, где шли вступительные экзамены.
На роль плачущей девушки со скамейки он взял студентку четвертого курса Школы-студии МХАТа.
Здесь вопросы решались просто. Студенты — люди небогатые, и гонорар в сто долларов казался им более чем заманчивым. Написали текст и возможные ответы на вопросы. Главное — поставить задачу и войти в образ.
Двух «проституток» для бара Кречинский нанял из абитуриенток. Девочки со школьной скамьи, иногородние, но очень способные. Перед ними задача ставилась куда шире. Тут надо отдать должное их фантазии, и они работали экспромтом.
Начали с кафе, где Кречинский сел за соседний столик рядом и слушал их импровизацию на тему колдовства и судьбы. Замечаний было много. Они оттачивали каждую фразу, стараясь делать ее более емкой. Девушки должны были соблазнить своей болтовней, а точнее, привлечь к себе внимание любого человека, который не верит ни в Бога, ни в черта. Будущим актрисам задача понравилась. Ведь при поступлении в театральный вуз самое главное — привлечь к себе внимание уставших профессоров, У которых от дикого количества желающих стать Смоктуновскими в глазах рябит. Отличный тренинг плюс гонорар. Неплохое начало.
Репетировали допоздна, оттачивая диалоги.
Домой Сергей вернулся за полночь. Он безумно Устал и рухнул в постель, но уснуть так и не мог.
Оставалось самое главное — свести Мифа и Вику. Захочет ли Вика открыться ему и назвать имя своего мужа? Заинтересуется ли Миф женщиной, которая хочет избавиться от супруга? Если это случится, то можно торжествовать победу. В том, что Вика заинтересуется колдуньей, Сергей не сомневался. Бабе не везет по-черному, и она ищет выход, а тут еще, как в песне поется: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…» Сергей не сомневался в чувствах своей возлюбленной, но хватит ли у нее характера и воли пойти на компромисс со своей совестью и зачеркнуть прошлое? Впрочем, она и не думает об убийстве. Поход к гадалке ни к чему не обязывает. Она же не нанимает киллера, а ищет помощи, выхода, мечется и не знает, что ей делать. Так и должно быть. И только для Мифа ее проблемы станут сигналом к действию. Но, чтобы все так именно и получилось, придется еще немало потрудиться. Сценарий не окончательный, но очень эффектный.
Кречинский уснул с мыслью о Вике.
— Старика мне жалко. Он Мифа как сына любит. Звонил, слезно умолял дать ему еще один шанс. Но это значит, что я должен отказаться от своих принципов. Нет, такому не бывать.
Башка и Багет сидели на диване и крутили головами вслед за взбешенным хозяином.
— Миф объявился? — спросил Багет.
— Завтра явится с отчетом. Какой там к черту отчет. Я бы его повесил!
— Стрелки готовы к смерти, — с умным видом произнес Башка. — Унижение для них хуже смерти. Эти ребята слишком много мнят о себе. Великие и неповторимые.
В дерьме мордой извалять, и сразу спеси поубавится. Парашу убирать за бомжами.
Тогда поймут, сколько они стоят в действительности. Так сказать, переоценка ценностей.
Дядя перестал ходить и застыл на месте.
— А у тебя есть голова, Башка. Погонялу свою не зря носишь. А что такое бомж, по сути дела? Несчастный человек, тот же зек, всего лишенный и бесправный. Ни кола ни двора, и кругом одни враги. Вот и пусть на бомжей поработает.
— А если откажется? — резко спросил Багет.
— Никуда он не денется. Его любимого папашку со всех сторон обложили.
Придушат со дня на день, если я не вмешаюсь. Миф у меня по проволоке ходить будет и никуда не денется.
Вот в эту самую секунду у Кречинского в голове родился план. Совершенно сумасшедший, бредовый, но гениальный по его представлению. О каких бомжах может идти речь, когда такую силищу, как Миф, надо бросить на серьезное и жизненно важное дело? И уговаривать не надо, сам пойдет, а ему даже светиться не придется. При этом раскладе существует только одно «но». Своим Кречинский Мифа не сдаст. Придется доложить генералу Турину, что стрелок ушел и к Дяде не вернулся. Вполне резонно для киллера такого уровня, когда он знает, что заказчик его подставил. Для конторы можно и другого стрелка найти. До осени времени хватит.
— Ты что оглох, Багет?
Кречинский встрепенулся. Дядя смотрел на него в упор.
— Что слышно на Петровке, подполковник?
— Скажу одно, Дядя. Черногоров даже не ранен. Дурака валяет в госпитале.
Спектакль. Но пуля должна где-то застрять. Я ездил на Новослободскую. Следов пуль нет. Ни на асфальте, ни в стене, ни в дверях. Тут пахнет подвохом. Но одно скажу точно. Петровка в деле не участвовала. Люди не в курсе, а генералитет мне не докладывает о своих тайнах. Но я работаю в этом направлении. Результаты будут.
— Надеюсь. Ты меня еще не подводил.
— Мне нравится твоя идея с бомжами, Дядя. Но Багета прикрыть надо. И еще.
Пусть он мстит врагам бомжей, но так, чтобы на тех подозрение не упало, а то мы убогому медвежью услугу окажем.
— Вот ты и проконтролируешь его. А в твоей помощи и поддержке он вряд ли нуждается.
— И списочек пусть составит, а то кого нам контролировать. Народу много в Москве мрет.
— Ну, хватит об этом. Сам разберешься, а мне голову мусором не забивай. Перейдем к более важным делам.
С причала, где стояла посудина Дяди, Кречинский уехал во втором часу дня.
У него хватало времени для подготовки, но он не мог связать свою идею в общий узел и найти подход. Один общий и целевой подход, когда необходимо решать задачу не планово и растянуто, а за один эпизод, похожий на фотовспышку.
Мелькнула, и снимок сделан, а дальше все пойдет по заранее спланированному сценарию.
Он катался на машине по Москве, ездил по помойкам, наблюдая за бомжами, но ничего путного в голову не лезло, пока его взгляд случайно не наткнулся на группу цыган, пристающих к людям у метро. Он остановился и долго наблюдал за ними.
Весь день Кречинский был сосредоточен до предела. Поставив перед собой цель, он не мог уже отказаться от затеи и все глубже и глубже утопал в море своих идей. Новая интрига занозой впилась в его мозг.
Рассчитывать на стопроцентный успех не имело смысла. Миф — человек своеобразный и слишком самостоятельный, ему не навяжешь чужих планов. Придется затыкать все дыры, не оставляя ему лазеек, ставить капканы везде, на каждом шагу, и только таким способом можно заставить его выйти на один из вариантов, заготовленных заранее, и заставить работать по навязанному сценарию. Для начала придется попробовать один вариант и, если не сработает, строить новые планы.
Важно довести идею до конца и тле распыляться, пока есть азарт и уверенность в правильном выборе.
Кречинский сорвал машину с места и поехал в цыганский театр «Ромен».
С помощью удостоверения подполковника милиции ему удалось попасть непосредственно к директору театра.
Он умел убеждать людей и привлекать их к сотрудничеству. Делал он это легко и непринужденно, за что его высоко ценили в ФСБ: Такого количества стукачей никто еще не завербовал. Толку что? С его умом и талантами он растрачивал свои силы и энергию на служение отечеству, от которого ничего не получал взамен, кроме звездочек на погоны и нищенской зарплаты.
Директора нетрудно было убедить, что необходимо оказать содействие следствию и помочь разоблачить очень опасного преступника, для чего привлечь талантливых артистов театра. Причем никакого риска не было. Директор выслушал начальника с Петровки и вызвал к себе в кабинет одну из старейших актрис театра Аксинью Витковскую.
Кречинскому она показалась слишком интеллигентной и манерной. Теперь они обсуждали сценарий втроем. Женщина внесла свою лепту в интригу. Она тут же отклонила вариант встречи с подозреваемыми на улице. Преступники не станут разговаривать с цыганами и верить их гаданиям.
— Он должен сам ко мне прийти. Домой. Тогда я сумею его обработать. И, разумеется, мне нужно знать о нем как можно больше.
— Вы ставите нереальные задачи, Аксинья Григорьевна, — улыбнулся Кречинский. — Этот человек закрытый, замок без щелей. В душу к нему не залезешь.
Он только впитывает информацию, но ничего не выплескивает наружу.
— А мне и не надо от него ничего знать. Важно, чтобы он выслушал меня. Вам нужно, чтобы я дала ему наводку на какую-то жертву и вы сумели бы взять его с поличным? Правильно я вас поняла?
— Правильно… стоп! — Глаза Кречинского загорелись. — Есть заброшенный дом, арендованный нами для ловушки. А если мы вас поселим туда на несколько дней, а его этажом выше? На двери надо повесить какую-нибудь интригующую табличку, которая привлечет его внимание, когда он будет проходить мимо.
— Минуточку, — вмешался директор. — Преступник, как это называется, маньяк, возомнивший себя эдаким Робином Гудом, мстит за обездоленных?
— Все правильно, — кивнул головой Кречинский.
— Живущую на втором этаже цыганку надо представить в роли колдуньи, известной всей Москве, спасительницы самых несчастных, затравленных горемык.
Такая реклама может сработать.
— А многословную рекламу мы на двери напишем? — скептически спросил Кречинский.
— Зачем? У нас есть один хороший спектакль. Правда, вся история происходит в деревне. Героиня пьесы попадает к гадалке, узнав о ней от плачущей женщины, сидящей на крыльце. Поставьте лавочку возле подъезда, посадите туда актрису, и пусть она привлечет внимание нашего героя. От нее он и должен узнать все о колдунье. Колдуны не должны афишировать сами себя.
— Правильно, — заметила актриса. — На табличке на двери должно быть только имя. Меня и мое устраивает — Аксинья. Страсти должны кипеть вокруг колдуньи, а сама она никому не должна навязываться. Вот тогда его ко мне приведет элементарное любопытство. А дальше я уж постараюсь, чтобы он ушел не с пустыми руками. Вы уже заготовили приманку?
Кречинский подумал и сказал:
— Приманка тоже придет к вам как к колдунье. Зачем зря людей пугать? До нее он все равно не доберется.
— Но как колдунья я должна знать о ней все. Я актриса, а не ясновидящая.
— Естественно. Данные вы получите заранее.
На том и порешили. Потом подобрали грим и костюмы и даже прорепетировали.
Роль маньяка исполнял сам Кречинский. Результат превзошел все ожидания.
Интеллигентная пожилая дама превратилась в исчадие ада. Кречинский был в восторге.
Мебель подобрали в реквизиторском цеху. Театральная машина в тот же день перевезла весь реквизит в дом в Марьиной Роще, но без участия Кречинского, который объезжал театральные вузы, где шли вступительные экзамены.
На роль плачущей девушки со скамейки он взял студентку четвертого курса Школы-студии МХАТа.
Здесь вопросы решались просто. Студенты — люди небогатые, и гонорар в сто долларов казался им более чем заманчивым. Написали текст и возможные ответы на вопросы. Главное — поставить задачу и войти в образ.
Двух «проституток» для бара Кречинский нанял из абитуриенток. Девочки со школьной скамьи, иногородние, но очень способные. Перед ними задача ставилась куда шире. Тут надо отдать должное их фантазии, и они работали экспромтом.
Начали с кафе, где Кречинский сел за соседний столик рядом и слушал их импровизацию на тему колдовства и судьбы. Замечаний было много. Они оттачивали каждую фразу, стараясь делать ее более емкой. Девушки должны были соблазнить своей болтовней, а точнее, привлечь к себе внимание любого человека, который не верит ни в Бога, ни в черта. Будущим актрисам задача понравилась. Ведь при поступлении в театральный вуз самое главное — привлечь к себе внимание уставших профессоров, У которых от дикого количества желающих стать Смоктуновскими в глазах рябит. Отличный тренинг плюс гонорар. Неплохое начало.
Репетировали допоздна, оттачивая диалоги.
Домой Сергей вернулся за полночь. Он безумно Устал и рухнул в постель, но уснуть так и не мог.
Оставалось самое главное — свести Мифа и Вику. Захочет ли Вика открыться ему и назвать имя своего мужа? Заинтересуется ли Миф женщиной, которая хочет избавиться от супруга? Если это случится, то можно торжествовать победу. В том, что Вика заинтересуется колдуньей, Сергей не сомневался. Бабе не везет по-черному, и она ищет выход, а тут еще, как в песне поется: «Любовь нечаянно нагрянет, когда ее совсем не ждешь…» Сергей не сомневался в чувствах своей возлюбленной, но хватит ли у нее характера и воли пойти на компромисс со своей совестью и зачеркнуть прошлое? Впрочем, она и не думает об убийстве. Поход к гадалке ни к чему не обязывает. Она же не нанимает киллера, а ищет помощи, выхода, мечется и не знает, что ей делать. Так и должно быть. И только для Мифа ее проблемы станут сигналом к действию. Но, чтобы все так именно и получилось, придется еще немало потрудиться. Сценарий не окончательный, но очень эффектный.
Кречинский уснул с мыслью о Вике.
5.
Суд выслушал неудачливого стрелка. Миф вел себя спокойно и с достоинством.
Он принял наказание как должное. Мстить за бомжей — нет проблем. Его интересовал только тольяттинский старик, нуждающийся в помощи Дяди.
Кречинский-Багет выслушивал аргументы Мифа со скрытым восторгом. Обычный периферийный киллер вскрыл тщательно подготовленную операцию ФСБ, продуманную до мелочей целой группой специалистов. Мало того, он сумел выскочить из капкана и уйти незамеченным и при этом притащить кучу доказательств в виде кассет с подробностями.
С таким парнем надо держать ухо востро. Не дай Бог, он что-то заподозрит.
Только бы Вика не навредила. Хотя вряд ли. Уж кому-кому, а ей ничего играть не придется. Отчаяние, как мутная вода в озере, стоит в ее глазах.
После долгих дебатов Багет проводил Мифа до машины и отдал ему ключи от собственной «десятки». Парню потребуется машина, пусть пользуется, к тому же она оборудована датчиками и ее можно вычислить в любую минуту. Миф согласился поехать на квартиру в Марьиной Роще и этим укрепил надежду Кречинского на успех.
Прежде чем вернуться в каюту к Дяде, Сергей позвонил Аксинье Григорьевне и дал сигнал: готовность номер один. Также он сообщил студентке, чтобы она заняла позицию на скамейке после того, как в дом войдет мужчина в джинсах и красной рубашке. Он и будет ее объектом. Ждать до упора, пока он не выйдет из дома.
Теперь все зависело от ее таланта.
Багет вернулся в каюту, где Башка и Дядя заново пересматривали видеокассеты.
— И что ты на это скажешь, Багет?
— Очень многое. Я выяснил на Петровке детали. Сам связался с колонией, где сидел Болт. Он не сбежал. Его забрали сотрудники ФСБ и увезли. Я же говорил вам, Дядя, что Петровка не в курсе дел за исключением генералитета. Теперь уже нет никаких сомнений в том, что Болта заставили звонить Башке и делать заказ.
Им нужны доказательства. Болт и пойманный киллер — уже вес. Серьезная гирька.
Но еще не стопроцентное обвинение. Они метят в вас, Дядя. Но у них сорвалось.
Башка сразу должен был заподозрить неладное, когда Болт отказался с ним встречаться. Слишком он все усложнял и конспирировал. Болт за решеткой, и вместо него выставили гебиста. А Миф — парень тертый и вычислил его по рисованным наколкам и по знанию оружия, о котором примитивный вор знать не может. Я считаю Мифа невиновным. Ему показали фотографии не Черногорова, а подставного генерала, он его и шлепнул. Молодец, что подстраховался и чисто ушел. А с Башкой сам разбирайся. Принимать заказы по телефону могут только шлюхи по вызову.
— Но ты не зарывайся, щенок! — заскрипел зубами Башка.
— Цыц, мешок с дерьмом! — рявкнул на Башку Дядя. — Багет прав. Он свое дело туго знает. А с тобой у меня будет отдельный разговор.
— Тогда я пошел, Дядя, — сказал Багет. — Я хочу проконтролировать Мифа и в случае чего прикрыть его. Такими людьми не швыряются. Он нам еще послужит.
— Ты прав, парень. Подбери ему достойное жилье с прикрытием и подстрахуй.
— Я отдал ему свою машину. Дашь мне что-нибудь взамен?
— Поезжай в наш гараж и подбери себе, что приглянется. Я позвоню ребятам, предупрежу.
Кречинский вылетел на улицу, словно на крыльях. Вечером ему позвонила четверокурсница и доложила, что контакт с объектом состоялся и, судя по реакции, спектакль можно считать удачным. Следом позвонила актриса. Клиент заходил к ней. Она обработала его по высшей категории, и он дал ей заказ на неудачницу с врагами. Срочно требуется клиентка.
— Пусть ждет, — сказал Кречинский. — Завтра в течение дня будет клиентка.
Вика вышла из дома и, пройдя мимо своей машины, отправилась куда-то пешком. «Девятка» Сергея последовала за ней. У женщины был растерянный, удрученный вид.
Сергей молил Бога, чтобы Вика зашла в какую-нибудь забегаловку. Он знал ее привычки. Вика частенько захаживала в бары, иногда по несколько раз в день.
Всевышний, как ни странно, услышал его мольбы, и Вика забрела в бар, попавшийся ей на дороге.
— Ну, девочки, ваш час настал. Войдете незаметно и устроитесь где-нибудь за ее спиной. Не забывайте, вы — усталые проститутки после ночной смены. Макияж подходящий, немного акцента, наглости и не стесняйтесь в выражениях. В случае успеха дадите тетке Аксинье сигнал, она ждет.
Абитуриентки пошли разыгрывать свой первый в жизни спектакль. Кречинский болел за них, как тренер за свою новую команду. Сорок пять минут он сидел в душном автомобиле, обливаясь потом, куря одну сигарету за другой.
Сергей видел, как вышла из бара Вика. Она направилась в его сторону. Он перепугался до смерти. Стоило ей заглянуть в машину — и все пропало. Вика вышла на проезжую часть и, двигаясь вперед, начала голосовать. Еще немного, и она упрется в капот его автомобиля.
Частник на «ниссане» притормозил возле красотки в трех метрах от Кречинского. Она села в машину и уехала. Минут через пять появились девчонки.
Они забрались на заднее сиденье и с восторгом, перебивая друг друга, начали рассказывать, как у них все здорово получилось.
У Сергея отлегло от сердца. Кажется, первый этап прошел удачно. Он дал девчонкам по сотке и простился, сказав, что они еще могут пригодиться.
Спустя два часа позвонила Витковская. Актриса доложила о посещении клиенткой Мифа. Вика находилась у него полчаса. Кажется, сработало.
— Моя миссия закончена? — спросила она.
— Потерпите еще пару дней, Аксинья Григорьевна. Скоро он съедет с этой квартиры, а следом и вас вывезут. Нельзя его настораживать. Он очень хитрый и подозрительный тип.
— Я это уже поняла. Страшный человек и очень в себе уверенный. Кстати. У вашей Вики, которую вы прислали, пятеро врагов, а не один, как вы предполагали.
Дамочка с большими аппетитами.
— Хоть сотня. Это не имеет значения. Он у нас на контроле, мы ему не позволим добраться до жертвы.
— Но какую он выберет первой?
— Ничего, мы не упускаем его из виду. Большое вам спасибо за помощь от всей милиции, и передайте мой привет вашему директору. Очень душевный человек.
— Приятно, что есть такие люди, как вы, Сергей. Раньше я думала хуже о милиции. Оказывается, существуют настоящие мастера своего дела. Удачи вам!
Задача усложнялась. Теперь Кречинскому необходимо вычислить всех пятерых раньше, чем Миф приступит к ликвидации. Важно показать Мифу свою осведомленность и личное расположение к нему. К такому типу очень трудно войти в доверие, а без доверия он не сможет его контролировать. Имея контроль над Мифом, он сможет наблюдать за реакцией Вики и в нужный момент оградить ее от глупых выходок. Теперь все карты были в его руках, и только он один мог доставать из колоды нужную в ответственный момент.
Времени у него не очень много. Сергей поехал домой и долго и мучительно вспоминал каждую фразу, сказанную Викой, перебирал картонные карточки, заведенные на всех, кто окружает ее. Как только Вика произносила какое-нибудь имя, Сергей фиксировал его в памяти, а потом проверял личность по картотекам МВД и ФСБ, а также по другим базам данных. Так и составлялись досье на друзей, врагов и знакомых той, которую он избрал себе в жены.
Карточек набралось шестнадцать, а выбрать из них нужно пять. Пятерых, кто мешает Вике жить. Мужей он отложил сразу. Двое. Третий ее начальник, четвертой выбрал карточку врача-шантажиста. Кто пятый?
И он решил, что лучшим кандидатом может стать ее самая близкая подруга. А почему нет? Она спала с ее мужем и гадила, где только могла.
Все пять отобранных карточек он внес в свой компьютер, вышел в Интернет и открыл почтовый ящик на одном из сайтов своего провайдера.
Теперь он был готов к встрече.
Как же он восхищался собственной прозорливостью, когда всех пятерых увидел в списке, составленном Викой. И все же женщины слишком предсказуемые и примитивные существа. Слишком доверчивы и болтливы. Но больше всего его поразили карты, в которые Вика собственноручно внесла имена жертв да еще оставила отпечатки пальцев со своей кровью. Сверхъестественная улика против заказчика. Феноменальная. Жизнь — штука непредсказуемая, все может случиться.
Имея у себя такую улику, Сергей мог быть уверенным, что теперь Вика навеки в его руках и он ее властелин.
Сергей решил передать Дяде список в другом виде. Тому плевать, как он выглядит, главное — имена жертв и их смерть.
Тут Багет мог похвастаться перед уникальным киллером и своими способностями. Он позвонил сам себе домой, поговорил с автоответчиком и пригласил Мифа прогуляться. А через час удивлял его в Интернет-кафе своей способностью узнавать о любом человеке все, что захочет. Там он открыл свой почтовый ящик и предъявил ему досье на всю пятерку.
Надо сказать, что и Миф был поражен не меньше, чем его коллега Багет.
Серьезная организация у Дяди, ничего не скажешь.
Они расстались как друзья.
В коридоре он встретил подполковника Тюнича.
— Привет, Стас! Извини, мы как-то глупо с тобой расстались в последний раз.
— Нормально. Просто я увидел, что у тебя с красоткой все на мази, и не хотел вам мешать. К тому же я проиграл тебе литр коньяку. Она тебя не отшила?
— И до сих пор не отшивает. У нас бурный роман. Кстати, о коньяке. Может, выпьем по рюмочке?
— Пойдем. Но только на часок, потом мне надо будет вернуться и подремать на совещании.
Они отправились в сад «Эрмитаж» и заглянули в бар. Выпив по рюмочке, Кречинский пылко заговорил:
— Послушай, Стас. Кажется, я влип. Втрескался по уши. И ты понимаешь, кажется, это взаимно. Мужа своего Вика не любит, но развод вряд ли возможен.
Она повязана ребенком, жильем и так далее. Ты мне сказал, что его могут посадить. Это серьезно?
— Обязательно посадят. Причем с конфискацией имущества. Дело на него состряпано, хоть сейчас подавай в суд. Но все его операции с отмыванием денег, покупкой недвижимости за границей — пустяки. Мужик головастый, умеет жить, и все такое прочее. У нас есть толстосумы и покруче, по ком веревка плачет. Мы его держим на свободе по серьезным причинам. Ты помнишь скандал с разбойным нападением на бронированный грузовик с испанскими фамильными сокровищами?
— Помню, конечно. Международный скандал. Грабителей так и не нашли. Интерпол, ФСБ, мы — и все впустую.
— А потому что действовали дилетанты и перевозили ротозеи. Так вот. Мы докопались до нужной глубины. Налет совершили люди Рогозина Дмитрия Александровича, мужа твоей ненаглядной. Сундук с ценностями у него. Но он не торопится с ним расставаться. Три года прошло. Зачем ему этот груз? Сдал бы покупателям. Их хватает за кордоном. Нам нужно, чтобы он достал сундук из тайника, и тогда мы его возьмем. А что толку держать его в тюрьме?
— Можно его прижать.
— Как? За сундук ему пожизненное грозит. Какой псих сознается? Только с поличным и никак иначе.
— А Вика знает об этом?
— Думаю, нет. Рогозин не дурак. Он жене даже наследства не оставил по завещанию. Мы уже проверяли. Она живет на свои кровные. Рогозин жлоб. Причем очень хитрый и коварный жлоб. Ни с кем и никогда он не будет делиться.
— Его могут подельники заложить?
— Людей он брал со стороны, как ты носильщика на вокзале. Вещи принес, деньги получай — и гудбай. Один нашелся, а какие он может представить веские доказательства? И что толку доказывать, когда мы Рогозина и так посадим. Нам перед Испанией стыдно, ценности возвращать надо, а мы со стыда сгораем. А Рогозин — дело десятое. Без сундука он нам ненужен.
— Выходит, что я получу Вику, когда вы получите сундук, а пока его нет — Рогозин будет третировать свою жену?
— Чудак ты, Сережа. Речь идет о престиже государства, а ты говоришь о любовных связях мента и жены бандита.
— И много там золота?
— Диадема королевы, усыпанная бриллиантами, на международном рынке оценивается в сорок пять миллионов долларов. Остальное — россыпи, но тоже на сотню миллионов потянет.
— Неплохой куш хватанул мужичок. Но как он вышел на это дело?
— Думаю, что заказ получил в самой Испании от какого-нибудь крупного собирателя из Штатов. Тот и дал ему наводку. Наверняка знал, что выставка поедет в Россию. Имели своих людей в правительстве и скачали информацию. А Рогозин в Испании имеет участок и собирается открывать турагентство. Деньги туда перегоняет. Вот они и решили, что лучшей кандидатуры не найдут, чем русский пройдоха.
Он принял наказание как должное. Мстить за бомжей — нет проблем. Его интересовал только тольяттинский старик, нуждающийся в помощи Дяди.
Кречинский-Багет выслушивал аргументы Мифа со скрытым восторгом. Обычный периферийный киллер вскрыл тщательно подготовленную операцию ФСБ, продуманную до мелочей целой группой специалистов. Мало того, он сумел выскочить из капкана и уйти незамеченным и при этом притащить кучу доказательств в виде кассет с подробностями.
С таким парнем надо держать ухо востро. Не дай Бог, он что-то заподозрит.
Только бы Вика не навредила. Хотя вряд ли. Уж кому-кому, а ей ничего играть не придется. Отчаяние, как мутная вода в озере, стоит в ее глазах.
После долгих дебатов Багет проводил Мифа до машины и отдал ему ключи от собственной «десятки». Парню потребуется машина, пусть пользуется, к тому же она оборудована датчиками и ее можно вычислить в любую минуту. Миф согласился поехать на квартиру в Марьиной Роще и этим укрепил надежду Кречинского на успех.
Прежде чем вернуться в каюту к Дяде, Сергей позвонил Аксинье Григорьевне и дал сигнал: готовность номер один. Также он сообщил студентке, чтобы она заняла позицию на скамейке после того, как в дом войдет мужчина в джинсах и красной рубашке. Он и будет ее объектом. Ждать до упора, пока он не выйдет из дома.
Теперь все зависело от ее таланта.
Багет вернулся в каюту, где Башка и Дядя заново пересматривали видеокассеты.
— И что ты на это скажешь, Багет?
— Очень многое. Я выяснил на Петровке детали. Сам связался с колонией, где сидел Болт. Он не сбежал. Его забрали сотрудники ФСБ и увезли. Я же говорил вам, Дядя, что Петровка не в курсе дел за исключением генералитета. Теперь уже нет никаких сомнений в том, что Болта заставили звонить Башке и делать заказ.
Им нужны доказательства. Болт и пойманный киллер — уже вес. Серьезная гирька.
Но еще не стопроцентное обвинение. Они метят в вас, Дядя. Но у них сорвалось.
Башка сразу должен был заподозрить неладное, когда Болт отказался с ним встречаться. Слишком он все усложнял и конспирировал. Болт за решеткой, и вместо него выставили гебиста. А Миф — парень тертый и вычислил его по рисованным наколкам и по знанию оружия, о котором примитивный вор знать не может. Я считаю Мифа невиновным. Ему показали фотографии не Черногорова, а подставного генерала, он его и шлепнул. Молодец, что подстраховался и чисто ушел. А с Башкой сам разбирайся. Принимать заказы по телефону могут только шлюхи по вызову.
— Но ты не зарывайся, щенок! — заскрипел зубами Башка.
— Цыц, мешок с дерьмом! — рявкнул на Башку Дядя. — Багет прав. Он свое дело туго знает. А с тобой у меня будет отдельный разговор.
— Тогда я пошел, Дядя, — сказал Багет. — Я хочу проконтролировать Мифа и в случае чего прикрыть его. Такими людьми не швыряются. Он нам еще послужит.
— Ты прав, парень. Подбери ему достойное жилье с прикрытием и подстрахуй.
— Я отдал ему свою машину. Дашь мне что-нибудь взамен?
— Поезжай в наш гараж и подбери себе, что приглянется. Я позвоню ребятам, предупрежу.
Кречинский вылетел на улицу, словно на крыльях. Вечером ему позвонила четверокурсница и доложила, что контакт с объектом состоялся и, судя по реакции, спектакль можно считать удачным. Следом позвонила актриса. Клиент заходил к ней. Она обработала его по высшей категории, и он дал ей заказ на неудачницу с врагами. Срочно требуется клиентка.
— Пусть ждет, — сказал Кречинский. — Завтра в течение дня будет клиентка.
***
С самого утра Сергей с девушками сидел в своей новой машине возле дома Вики и ждал. Они опять репетировали и отрабатывали варианты.Вика вышла из дома и, пройдя мимо своей машины, отправилась куда-то пешком. «Девятка» Сергея последовала за ней. У женщины был растерянный, удрученный вид.
Сергей молил Бога, чтобы Вика зашла в какую-нибудь забегаловку. Он знал ее привычки. Вика частенько захаживала в бары, иногда по несколько раз в день.
Всевышний, как ни странно, услышал его мольбы, и Вика забрела в бар, попавшийся ей на дороге.
— Ну, девочки, ваш час настал. Войдете незаметно и устроитесь где-нибудь за ее спиной. Не забывайте, вы — усталые проститутки после ночной смены. Макияж подходящий, немного акцента, наглости и не стесняйтесь в выражениях. В случае успеха дадите тетке Аксинье сигнал, она ждет.
Абитуриентки пошли разыгрывать свой первый в жизни спектакль. Кречинский болел за них, как тренер за свою новую команду. Сорок пять минут он сидел в душном автомобиле, обливаясь потом, куря одну сигарету за другой.
Сергей видел, как вышла из бара Вика. Она направилась в его сторону. Он перепугался до смерти. Стоило ей заглянуть в машину — и все пропало. Вика вышла на проезжую часть и, двигаясь вперед, начала голосовать. Еще немного, и она упрется в капот его автомобиля.
Частник на «ниссане» притормозил возле красотки в трех метрах от Кречинского. Она села в машину и уехала. Минут через пять появились девчонки.
Они забрались на заднее сиденье и с восторгом, перебивая друг друга, начали рассказывать, как у них все здорово получилось.
У Сергея отлегло от сердца. Кажется, первый этап прошел удачно. Он дал девчонкам по сотке и простился, сказав, что они еще могут пригодиться.
Спустя два часа позвонила Витковская. Актриса доложила о посещении клиенткой Мифа. Вика находилась у него полчаса. Кажется, сработало.
— Моя миссия закончена? — спросила она.
— Потерпите еще пару дней, Аксинья Григорьевна. Скоро он съедет с этой квартиры, а следом и вас вывезут. Нельзя его настораживать. Он очень хитрый и подозрительный тип.
— Я это уже поняла. Страшный человек и очень в себе уверенный. Кстати. У вашей Вики, которую вы прислали, пятеро врагов, а не один, как вы предполагали.
Дамочка с большими аппетитами.
— Хоть сотня. Это не имеет значения. Он у нас на контроле, мы ему не позволим добраться до жертвы.
— Но какую он выберет первой?
— Ничего, мы не упускаем его из виду. Большое вам спасибо за помощь от всей милиции, и передайте мой привет вашему директору. Очень душевный человек.
— Приятно, что есть такие люди, как вы, Сергей. Раньше я думала хуже о милиции. Оказывается, существуют настоящие мастера своего дела. Удачи вам!
Задача усложнялась. Теперь Кречинскому необходимо вычислить всех пятерых раньше, чем Миф приступит к ликвидации. Важно показать Мифу свою осведомленность и личное расположение к нему. К такому типу очень трудно войти в доверие, а без доверия он не сможет его контролировать. Имея контроль над Мифом, он сможет наблюдать за реакцией Вики и в нужный момент оградить ее от глупых выходок. Теперь все карты были в его руках, и только он один мог доставать из колоды нужную в ответственный момент.
Времени у него не очень много. Сергей поехал домой и долго и мучительно вспоминал каждую фразу, сказанную Викой, перебирал картонные карточки, заведенные на всех, кто окружает ее. Как только Вика произносила какое-нибудь имя, Сергей фиксировал его в памяти, а потом проверял личность по картотекам МВД и ФСБ, а также по другим базам данных. Так и составлялись досье на друзей, врагов и знакомых той, которую он избрал себе в жены.
Карточек набралось шестнадцать, а выбрать из них нужно пять. Пятерых, кто мешает Вике жить. Мужей он отложил сразу. Двое. Третий ее начальник, четвертой выбрал карточку врача-шантажиста. Кто пятый?
И он решил, что лучшим кандидатом может стать ее самая близкая подруга. А почему нет? Она спала с ее мужем и гадила, где только могла.
Все пять отобранных карточек он внес в свой компьютер, вышел в Интернет и открыл почтовый ящик на одном из сайтов своего провайдера.
Теперь он был готов к встрече.
Как же он восхищался собственной прозорливостью, когда всех пятерых увидел в списке, составленном Викой. И все же женщины слишком предсказуемые и примитивные существа. Слишком доверчивы и болтливы. Но больше всего его поразили карты, в которые Вика собственноручно внесла имена жертв да еще оставила отпечатки пальцев со своей кровью. Сверхъестественная улика против заказчика. Феноменальная. Жизнь — штука непредсказуемая, все может случиться.
Имея у себя такую улику, Сергей мог быть уверенным, что теперь Вика навеки в его руках и он ее властелин.
Сергей решил передать Дяде список в другом виде. Тому плевать, как он выглядит, главное — имена жертв и их смерть.
Тут Багет мог похвастаться перед уникальным киллером и своими способностями. Он позвонил сам себе домой, поговорил с автоответчиком и пригласил Мифа прогуляться. А через час удивлял его в Интернет-кафе своей способностью узнавать о любом человеке все, что захочет. Там он открыл свой почтовый ящик и предъявил ему досье на всю пятерку.
Надо сказать, что и Миф был поражен не меньше, чем его коллега Багет.
Серьезная организация у Дяди, ничего не скажешь.
Они расстались как друзья.
***
На следующий день Кречинский узнал о гибели Уткина. За подробностями он съездил на Петровку и прочел сводки, а также выяснил, кому поручили расследование. Факт убийства еще не был доказан. Следы на шее трупа еще не доказательство, смерть наступила от падения, а не от удушья. Миф не переставал удивлять его своей фантазией и ловкостью. Такого никогда не поймают. Главное, чтобы подозрения не падали на Вику. Но тут, кажется, все чисто. Комар носа не подточит.В коридоре он встретил подполковника Тюнича.
— Привет, Стас! Извини, мы как-то глупо с тобой расстались в последний раз.
— Нормально. Просто я увидел, что у тебя с красоткой все на мази, и не хотел вам мешать. К тому же я проиграл тебе литр коньяку. Она тебя не отшила?
— И до сих пор не отшивает. У нас бурный роман. Кстати, о коньяке. Может, выпьем по рюмочке?
— Пойдем. Но только на часок, потом мне надо будет вернуться и подремать на совещании.
Они отправились в сад «Эрмитаж» и заглянули в бар. Выпив по рюмочке, Кречинский пылко заговорил:
— Послушай, Стас. Кажется, я влип. Втрескался по уши. И ты понимаешь, кажется, это взаимно. Мужа своего Вика не любит, но развод вряд ли возможен.
Она повязана ребенком, жильем и так далее. Ты мне сказал, что его могут посадить. Это серьезно?
— Обязательно посадят. Причем с конфискацией имущества. Дело на него состряпано, хоть сейчас подавай в суд. Но все его операции с отмыванием денег, покупкой недвижимости за границей — пустяки. Мужик головастый, умеет жить, и все такое прочее. У нас есть толстосумы и покруче, по ком веревка плачет. Мы его держим на свободе по серьезным причинам. Ты помнишь скандал с разбойным нападением на бронированный грузовик с испанскими фамильными сокровищами?
— Помню, конечно. Международный скандал. Грабителей так и не нашли. Интерпол, ФСБ, мы — и все впустую.
— А потому что действовали дилетанты и перевозили ротозеи. Так вот. Мы докопались до нужной глубины. Налет совершили люди Рогозина Дмитрия Александровича, мужа твоей ненаглядной. Сундук с ценностями у него. Но он не торопится с ним расставаться. Три года прошло. Зачем ему этот груз? Сдал бы покупателям. Их хватает за кордоном. Нам нужно, чтобы он достал сундук из тайника, и тогда мы его возьмем. А что толку держать его в тюрьме?
— Можно его прижать.
— Как? За сундук ему пожизненное грозит. Какой псих сознается? Только с поличным и никак иначе.
— А Вика знает об этом?
— Думаю, нет. Рогозин не дурак. Он жене даже наследства не оставил по завещанию. Мы уже проверяли. Она живет на свои кровные. Рогозин жлоб. Причем очень хитрый и коварный жлоб. Ни с кем и никогда он не будет делиться.
— Его могут подельники заложить?
— Людей он брал со стороны, как ты носильщика на вокзале. Вещи принес, деньги получай — и гудбай. Один нашелся, а какие он может представить веские доказательства? И что толку доказывать, когда мы Рогозина и так посадим. Нам перед Испанией стыдно, ценности возвращать надо, а мы со стыда сгораем. А Рогозин — дело десятое. Без сундука он нам ненужен.
— Выходит, что я получу Вику, когда вы получите сундук, а пока его нет — Рогозин будет третировать свою жену?
— Чудак ты, Сережа. Речь идет о престиже государства, а ты говоришь о любовных связях мента и жены бандита.
— И много там золота?
— Диадема королевы, усыпанная бриллиантами, на международном рынке оценивается в сорок пять миллионов долларов. Остальное — россыпи, но тоже на сотню миллионов потянет.
— Неплохой куш хватанул мужичок. Но как он вышел на это дело?
— Думаю, что заказ получил в самой Испании от какого-нибудь крупного собирателя из Штатов. Тот и дал ему наводку. Наверняка знал, что выставка поедет в Россию. Имели своих людей в правительстве и скачали информацию. А Рогозин в Испании имеет участок и собирается открывать турагентство. Деньги туда перегоняет. Вот они и решили, что лучшей кандидатуры не найдут, чем русский пройдоха.