Март Михаил. Роковое соглашение

   Миллион человек на земле умирает каждый день и столько же рождается. Мир постоянно обновляется, таковы законы природы.
   — Ты серьезно так думаешь?
   — Конечно. Ты слишком много и долго страдала. Какие бы силы ни высвобождали тебя от непосильного сосуществования, они справедливые, а значит, светлые и благородные. Возможно, Всевышний решил восстановить справедливость на земле.
   — Я не привыкла получать счастье за чужой счет.
   — Остановись. Ты никогда ничего еще не получала. В основном сама расплачивалась, а тебе никто ничего не давал. О привычках говорить не приходится. К тебе счет предъявить некому, это тебе все должны, а ты никому.
   Сама говорила, будто не обронишь слезинки, если Дмитрий умрет. Потому что у тебя есть я, любовь и надежда. В чем же ты можешь винить себя?
   — Я не знаю. Я ничего не знаю, мне просто страшно.
   — Но я же с тобой. Правда, у меня нет золота. Хватит ли тебе этого? Ведь ты привыкла жить на широкую ногу, и я вскоре тебе надоем.
   — Глупости. Я хорошо зарабатываю и могу получать еще в десять раз больше, если воспользуюсь своим служебным положением. Нищими мы не будем.
   — Я рад это слышать. Но и со своей стороны я кое-что сделал. Я нашел испанский сундук с золотом. Правда, его нелегко будет достать, но если постараться, то можно. Он стоит того, чтобы поиграть в активность.
   — Как ты его нашел?
   — Давай сначала выпьем.
   Сергей разлил шампанское по бокалам, и они выпили. Впервые Вика улыбнулась.
   — Ты действуешь на меня как экстрасенс. Провел рукой — и боль откатилась.
   — Послушай меня, девочка. Все не так просто. Я нашел гнездо, где прячется твой муж, и проследил за ним. Сыщик его спугнул. И ты была права, он тут же побежал перепрятывать свои сокровища. Дмитрий живет затворником в «Клубе гурманов», дергаясь при каждом шорохе. Стальной чемоданчик с золотом он держал при себе. Жаль, я об этом не знал. После того как сыщик побывал у него, Дмитрий спохватился. Он вызвал охрану. Может, охрану вызывал для него директор этого клуба. Я проверил этот по надежным источникам. Закрытый притон. Директор притона — старый друг твоего мужа.
   Они вместе начинали свои черные дела и были партнерами, но потом их интересы разошлись. Каждый выбрал свой бизнес, но деньги добывали они вместе еще в Омске, начиная с обычного рэкета. Но суть не в этом. Дмитрий схватил свой чемодан и под усиленной охраной отвез его в банк «Рестал». Из банка он вышел с пустыми руками, и охранники отвезли его обратно в клуб, где он по сей день сидит безвылазно, шарахаясь от залетевшей в окно мухи. Мне удалось выяснить, что в банке имеются личные сейфы. Целый подвал с индивидуальными ячейками камер хранения. Доступ возможен только клиентам банка, имеющим свой сейф. Такие вот дела. Мало знать, где лежит золото, важно его достать. Однако близок локоток, да язык короток. Но в уставе банка есть любопытная строка. Если клиент умирает, то вскрыть ячейку может только его прямой наследник.
   — Должна разочаровать тебя, Сережа. Прямым наследником является Роман Рогозин, а я его опекунша. И пока ему не исполнится восемнадцать лет, ячейку никто не откроет.
   Лицо Кречинского покрылось тучами. Неужели такая грандиозная операция, в которую он вложил все свои силы и талант, провалилась? Так, из-за пустяка, о котором он ничего не знал. Вика — пустышка! Он уже дворцы строил, замки на Бермудах, Фиджи и Канарах. Там тысячи таких Вик. Неужто ему всю жизнь придется балансировать между жизнью и смертью, перебираясь по тонкой проволоке над пропастью от бандитов к генералам и от генералов к бандитам. Ради чего? Он уже тысячи раз пересчитывал миллионы долларов в руках и успел их трижды потратить.
   А тут на тебе!
   — Ты расстроился? — спросила Вика, беря его за руку.
   — Да. Я думал, что внес свой вклад в общее дело и не буду жить иждивенцем на твоей шее. У меня есть своя гордость. Золото все изменило бы. Я его нашел, ты его забрала, значит, оно общее. Пятьдесят на пятьдесят. Мы на равных. Это по-честному, и тогда мы могли бы стать по-настоящему счастливы.
   — Не расстраивайся так. Я постараюсь что-нибудь придумать. У меня есть одна идейка на примете. Но тебе не кажется, что мы делим шкуру неубитого медведя? Ведь Митя жив, и его надежно охраняют.
   — Согласен. Но судьба его предрешена!

3.

   За дверью послышались шаги, и мужской голос спросил:
   — Кто?
   — Посылка от дяди Толи.
   Щелкнул замок, и дверь открылась. Высоченный парень посмотрел на Мифодия с некоторой недоверчивостью. Но на этом все и кончилось. Кастет врезался ему в переносицу, и парень влетел в квартиру, как мяч в футбольные ворота.
   Григорий Любовский не имел должной реакции и несразу понял, что произошло.
   Он попытался взять со стола обрез, но в воздухе просвистел бич хлыста и сбил оружие на пол. Мифодий размахнулся и второй раз хлестанул плеткой. Длинная кожаная змейка опоясала худощавую шею Любовского. Он тут же закашлялся.
   Мифодий бросил портфель на пол и натянул поводья плетки.
   — Не дергайся, Гриша. Бесполезно. Оружием ты пользоваться не умеешь, да и никогда не носишь его с собой. Ты у нас благородный рыцарь-мститель. Эдакий Монте-Кристо из первой главы, называющейся «Месть».
   Любовский ничего ответить не мог, он задыхался. Тихий подошел к нему и размотал плетеную удавку с шеи. После чего усадил его на диван.
   Тот еще долго не мог откашляться.
   — Видать, твоим мучениям пришел конец, Гриша. На небесах душа отдохнет от мирских забот.
   — Это Вика меня заказала? — хрипло спросил Любовский.
   — Она, милая. Достали вы ее. Мое дело выполнить заказ.
   — Я могу заплатить больше.
   — За что? За Вику?
   — Нет. Мне ее смерти не надо. Пусть воспитывает нашего сына. Дай мне закончить начатое дело, потом убивай.
   Мифодий вернулся в коридор, захлопнул входную дверь, снял с пояса наручники и приковал охранника к трубе отопления, чтобы не отвлекал от дел.
   Вернувшись в комнату, он застал Григория сидящим на том же месте с печальным взглядом, направленным в пол.
   — Так вот, бедолага. Сделка наша не состоится. Работу я должен выполнить до конца. А деньги меня не интересуют. Когда они мне нужны, я получаю в руки лопату и слышу: «Грузи, сколько увезешь». В моей жизни другие принципы. Взялся за работу — выполняй.
   — Мне подыхать нестрашно. Я бы сам удавился Да вынес все муки, чтобы свой должок вернуть. А ты меня последней воли лишить хочешь.
   — Кому-то везет, кому-то нет. Так какую казнь ты выдумал для Рогозина?
   — Я хочу его запрятать за решетку за все его деяния. Убить его мало. Пусть заживо сгниет. Не один я от него пострадал.
   — Не много ли берешь на себя? Таких людей нелегко за решетку спрятать.
   — Все семь лет я об этом мечтал. Был у меня друг. Рогозин его убил, а меня как убийцу выставил. Не без помощи Вики, конечно. Она тогда уже у него под каблуком ходила. Мне клофелин подсыпала, а убийцам ключи передала, те и подбросили мне улики. Хорошо сработали. Только отец убитого моего дружка не поверил, что убил его я. Он меня отлично знал. Хороший мужик, полковник ОМОНа.
   Знал он и Рогозина. Тогда вся милиция под ним ходила. Так что встречались, и не раз. Зовут его Микола Панченко. Он уже тогда понял, что снять с меня обвинение не удастся и что истинный убийца останется на свободе. Пришел он тогда ко мне в предвариловку и говорит:
   — Вот что, Гришка, придется тебе сидеть. Рогозина вся милицейская верхушка прикрывает. Не взять его голыми руками. Но за сына своего и за тебя я отомщу. Будь спокоен. Придушу гада!
   — Постой, дядя Микола. Не трожь его без меня. Мы его вместе задавим — сказал я в отчаянии. — Потерпи. Такого гада мало убить.
   — Может, ты и прав. Я сейчас в горячке.
   — А ты подружись с ним. Ведь он тебя знает. Ты мужик надежный, ему такие нужны.
   — Пить из одной бутылки с убийцей сына?
   — Но он-то этого не знает. А ты терпи, и я буду терпеть. Но придет и наш час.
   Меня отправили в каталажку, Вика тут же развелась со мной и вышла замуж за Рогозина. Вскоре они перебрались в Москву. Следом и Микола Панченко, подстроив случайную встречу в кабаке. Выпили земляки со свиданьицем. Панченко и говорит:
   — Ушел я из ОМОНа, ездил к дружку в Мурманск, думал на торговый флот устроиться, да ничего не вышло. Возвращаюсь в Омск баклуши бить.
   Рогозин клюнул.
   — А зачем в торговый флот? Можешь найти и другой способ мир посмотреть. У меня своя фирма. Ты мужик честный, надежный, иди ко мне. Не пожалеешь. Работу я тебе найду. Надо выручать земляков.
   И Панченко пошел. Он знал, что за годы работы соберет на него железный компромат. Но без меня не хотел его трогать. Он помнил мою просьбу.
   Три года назад Рогозин поставил перед ним задачу. Разбойный налет на фургон с золотом. Панченко согласился. Он играл роль верного слуги. Налет удался. Панченко специально нанял на дело одних отпетых уголовников, а после налета оставил себе несколько золотых монет как улики. Но остальное честно отдал хозяину. Оно и должно было сыграть главную роль в процессе против Рогозина, А чтобы тот от него быстро не избавился, Панченко стал подбрасывать монеты ментам с намеком, у кого они хранятся. Способов хватало. Даже начальника колонии подкупил монетами, а того с ними и взяли. Так и делались стрелочки в сторону Рогозина. Менты взяли его под наблюдение. Рогозин тут же узнал, что попал под колпак. Золото пришлось заморозить и спрятать. Ни о каких сделках думать не приходилось. Покупателей хоть отбавляй, но все на контроле. Сидит на золоте, как собака на сене, ни себе, ни людям. Три года сидит. Но вот и я на свободу вышел. Теперь пора раскрывать карты перед ментурой. Панченко готов.
   Мало того. Месяц назад Рогозин своей рукой убил ювелира, но не знал, что есть свидетель. Ювелир слишком много знал. Как предполагает Панченко, он видел золото испанцев. Рогозин заметал следы. Нам оставалось только узнать, где он хранит золото. Рогозин перепрятывает его при малейшей опасности. Для того чтобы он это сделал, я и нарисовался перед Викиными очами. Пугнул ее, и не на шутку.
   Знал, что она побежит к Митьке докладывать. Так оно и получилось. Только переборщил я малость. Спугнул и Рогозина, и тот как сквозь землю провалился.
   Вот и ждем, когда нос высунет. Но он даже Миколе Панченко не звонит. От всех ушел. На жену плюнул. Подлец!
   — Жалостливая история, Гриша. Но у меня работа. Ничего с этим не могу поделать. И ты у меня в заказе, и Рогозин. Умрете вы вместе.
   — Значит, моя бывшая женушка обоих мужей заказала. Хороша стервозина.
   — А у нее третий объявился. Только мысль у меня закралась, что они не любовники. Но ты об этом не узнаешь.
   — Я и так одной ногой в могиле стою. Смертью меня не напугаешь. Жаль, что Митькиной смерти не увижу.
   — Могу сделать тебе такое одолжение. Не зря же столько лет ждал.
   — Это как же?
   — Сам его и себя убьешь.
   Григорий криво усмехнулся.
   — Ты же меня сразу раскусил. Я оружие в руках отродясь не держал.
   — Оно тебе не понадобится.
   Тихий поднял с пола свой портфель и достал из него длинный черный пояс шириной в сорок сантиметров. На нем были нашиты провода и датчики.
   — Обмотаешь вокруг тела. Я тебе скажу, куда зайти. Там увидишь Рогозина.
   Подойдешь к нему как можно ближе, и раздастся взрыв. Одновременно погибнете. Ты в рай, а он в ад отправитесь. Вот тебе и месть. А другого, извини, предложить не могу.
   — Спасибо и на этом. Я согласен.
   — Тогда надевай пояс, а сверху что-нибудь приличное.
   Тихий достал из кармана сотовый телефон и набрал номер.
   — Дмитрий Александрович? У меня для вас хорошая новость. Через час-полтора Любовский будет в моих руках. Я высылаю к вам моего надежного человека, он расскажет подробности и даст вам соответствующие инструкции. Потом я позвоню, и вы вместе приедете ко мне на точку. Распорядитесь там, чтобы ему не чинили препятствия на входе…
   Григорий тем временем достал свой паспорт и тыкал пальцем в свою фамилию.
   — Фамилия его Орлов, он с паспортом, это для успокоения охраны… Отлично!
   Ждите. Сегодня операция по ликвидации будет завершена, заранее поздравляю вас. — Тихий сунул телефон в карман и достал другой паспорт. — Это документ Рогозина.
   Войдешь в комнату и брось его под шкаф или кровать, так, чтобы его взрывом не достало. Страна должна знать своих героев, а свой можешь отдать охране. Тогда все поймут, кто кому отомстил.
   — Хорошо, парень, я прикрою твою задницу.
   Тихий усмехнулся. За себя он никогда не волновался.
   Григорий обмотался поясом и надел белую рубашку. Как-никак на собственные похороны собрался.
   Они выехали на место и через сорок минут были у «Клуба гурманов». Посидели на дорожку, и Григорий дал Мифодию адрес бывшего полковника ОМОНа Миколы Панченко.
   — Зайди к нему. Помяните душу убиенного тобой раба Божьего Гришки Любовского. Извинись за меня, что я не выполнил наш уговор.
   — Я не пью, но ради такого случая нарушу свои правила. Прощай, Гриша.
   Любовский смело направился к входу, а Тихий к дому напротив. Он уже давно присмотрел подъезд, из окон которого были видны окна номера Рогозина. Рогозин скрывался в меблированных комнатах третьего этажа и не очень беспокоился, что к нему залезут в окно. В городе стояла тридцатиградусная жара, никто окон не закрывал. И это Мифодий учитывал.
   Он поднялся на четвертый этаж и глянул на окно Рогозина, достал пульт дистанционного управления и телефон. Позвонил дежурному по городу.
   — Найдите срочно майора Марецкого и передайте ему, что Дмитрий Рогозин в «Клубе гурманов» на третьем этаже и, кажется, там готовится что-то страшное.
   Разорвав связь, он сунул телефон в карман и приготовился, держа руку на пульте.
   Гриша Любовский, он же Орлов, действовал согласно инструкции. Охранник попросил у него документы, и он отдал тому паспорт.
   — Оставь у себя. При выходе вернешь.
   Его обыскали на предмет оружия, но пояс был плоским и плотно прилегал к телу, его даже не нащупали. Другой охранник отправился сопровождать гостя.
   Семь с половиной лет Григорий ждал этого момента. Конечно, он хотел устроить все по-другому, но судьба никогда не считалась с его желаниями. Он принимал ее такой, какой она была. Но одна мысль о том, то Митька Рогозин сейчас сдохнет, грела его больше, чем тяжелый плотный пояс на груди.
   Они шли медленно через лабиринты и тайные ходы. Наконец попали в длинный коридор. Дошли до конца.
   — Вам сюда, — указал охранник на дверь.
   Гриша вошел без стука.
   В комнате горела только настольная лампа. Мужчина и женщина занимались любовью, обливаясь потом в духоте.
   Любовский достал паспорт Рогозина и бросил его под гардероб. Подойдя к постели, он похлопал мужчину по спине.
   — Извини, Митя, но нам пора!
   Мужчина дернулся от испуга, и в эту секунду земля под ними разверзлась.
   Раздался оглушительный взрыв. В близлежащих домах посыпались стекла.
   Послышались крики, началась паника, суета и столпотворение.
   Тихий положил пульт в карман, не торопясь, вышел из дома, сел в машину и уехал.
   Задача, поставленная перед ним, была завершена. Кто, где и в чем виноват, его не интересовало. Задание выполнено, и Дядя обязан помочь старику в Тольятти по всем правилам уголовных законов. Все остальное не имеет значения.
   Через сорок минут Мифодий находился на другом конце города и поднимался на второй этаж старой «хрущобки». Дверь ему открыл пожилой богатырь, седовласый, красивый, со строгим лицом.
   — Ты кого ищешь, сынок?
   — Тебя, Микола Панченко. Ничего хорошего сказать тебе не могу. Волю твоего покойного друга выполняю. Ваша идея провалилась волею обстоятельств. Меньше часа назад на честной дуэли погиб Григорий Любовский, по нынешним документам Орлов. Он умер, утащив за собой в мир иной Дмитрия Рогозина. Все! Больше вам мстить некому.
   Мифодий достал из кармана штоф водки.
   — Помянем?
   — Заходи.
   На мужественном лице бывшего полковника ОМОНа появилась скупая мужская слеза.

4.

   Направляясь в свой кабинет, Марецкий встретил в коридоре подполковника Тюнича.
   — Приветствую главного сыщика, — улыбнулся Тюнич.
   — Рад видеть тебя, Стас. Ну как идут дела? Судя по тому, что ты еще в управлении, работы у тебя хватает.
   — Что называется, твоими молитвами. Мы нашли двух санитаров, одного живого, другого мертвого. Я говорю о деле гинеколога Макова.
   — Я догадался.
   — Естественно, Кравцов уволок из тайника Макова недостающий по завещанию миллион, когда утром обнаружил труп Макова, но делиться с Хлопушиным не захотел. Хлопушин мог его заложить, и Кравцов его застрелил. Мы взяли Кравцова на границе Калужской области. Деньги, естественно, были при нем. Наивный народ, мужик очумел от радости и сам не понимал, что делает. Сам себя загнал в капкан. Будем вешать Макова на него?
   — А предсмертная записка?
   — Если ее подшить к делу, прокуратура не даст санкцию на арест и конфискацию имущества. К тому же Кравцов сломлен и даст любые показания. Нас это устраивает больше, чем примитивное самоубийство. Опять же, премиальные.
   Марецкому неинтересно стало его слушать, и он поторопился распрощаться с Тюничем.
   В его кабинете сидела следователь Задорина и допрашивала Катю Бирюкову, бежавшую секретаршу покойного Уткина. Лицо девушки не пострадало, однако рука находилась в гипсе.
   Марецкий сел в сторонке и старался не мешать. Катя торопливо рассказывала свою историю:
   — Он совсем обалдел от своих «колес». Ничего не видел перед собой, вот мы и угодили под КамАЗ. Славкина сторона, он же вел машину, целиком ушла под самосвал, а меня лишь к полу придавило, но не очень сильно.
   — Повезло, одним словом. Зачем же вы так гнали?
   — От гаишников смывались. На посту нас тормознули, а он никакой, глаза красные, мутные, прав нет, вот он и дал по газам. Я так и думала, что мы врежемся. Хорошо еще, сама жива осталась.
   — Ладно. А теперь расскажи мне, как ты украла деньги у Уткина?
   — Ага, расскажи, а потом вы меня посадите?!
   — А ты хочешь, чтобы тебя обвинили в убийстве Уткина? Лучше говорить правду. Пока я ничего не записываю, как видишь. Потом решим, что с тобой делать.
   — Ладно. Но я ничего не подпишу. Уткин давал мне деньги, сам давал.
   Колечки покупал, обещал машину купить, за это я с ним на дачу ездила. У него в погребе, где он вино хранил, тайник есть. Громадный погреб с такими каменными сводами. Там тысячи всяких бутылок.
   Однажды он напился и полез на меня. Я ему сказала, что не дам, пока не получу тысячу баксов. Славка меня терроризировал, требовал деньги, а я его боялась. Он и убить мог, если не кольнется. Короче говоря, Сава согласился дать мне деньги и куда-то вышел. Я проследила за ним и так узнала, где его тайник.
   На следующий раз клофелина ему подсыпала. Он отрубился, а я в подвал. Там такая куча денег, ахнешь. Ну я взяла пять тысяч. Думала, не заметит. А потом он привез меня в лес и избил до смерти. И сказал, что если я не верну ему деньги, то он меня убьет. Ну я все рассказала Славке. А он и говорит: «Посмотрим, кто кого убьет раньше!».
   Прошло три дня и Уткин упал с балкона. Я спрашиваю Славку, это ты его скинул, а он только многозначительно усмехался. Когда Уткина убили, я поехала на дачу. Ключи Славка сделал по слепкам. Ну я и вычистила его тайник. Двести тридцать тысяч там было. Славке я сказала, что нашла пятьдесят. Мы купили машину и рванули на юг. А чем дело кончилось, вы знаете. Деньги я в Москве спрятала. Я их отдам. Только не сажайте меня. Я все честно рассказала.
   — Хорошо, Катя. Мы решим, что с тобой делать, но пока посидишь в камере.
   Тебе полезно подумать о себе, о жизни и о том, что произошло.
   Задорина вызвала конвой. Катю увели.
   — Ну и что скажешь, Степан?
   Марецкий ничего не сказал. Пришел помощник дежурного по городу и доложил:
   — Получен анонимный звонок, Степан Яковлевич. В «Клубе гурманов» на третьем этаже замечен Дмитрий Рогозин. Готовится какая-то заваруха.
   — Хорошо. Подготовь мне оперативную бригаду к выезду. Мы сейчас идем.
   — Неужто пропавший муж Любовской объявился?
   — Сама слышала.
   Марецкий снял трубку и позвонил Тюничу.
   — Стас, что ты знаешь о «Клубе гурманов»?
   — Кто это?
   — Извини, это Марецкий. Только что виделись.
   — "Клуб гурманов" — полуофициальный притон. Мы держим его под контролем, но прикрыть не можем. Им пользуются высокие чиновники, назвать фамилии, так ты все равно не поверишь. Так что и напрягаться не стану.
   — Напрячься придется. Получен анонимный звонок. В клубе Рогозин сшивается, и готовится свара. Мне непонятно только, почему анонимщик мне просил передать информацию, а не тебе. Мы собираемся ехать в клуб. Жажду познакомиться с господином Рогозиным. Ты с нами?
   — О чем речь. Жду вас внизу.
   Познакомиться с Рогозиным не получилось. Район был оцеплен милицией.
   Машина с оператив никами с трудом пробилась к месту происшествия.
   Часть стены здания на третьем этаже была вырвана с мясом и обожжена.

***

   — Надо поторопиться, — сказал Тюнич. — Пока не приехало большое начальство, а то нам тут же начнут ставить палки в колеса.
   Возле входа стояло несколько машин «скорой помощи». Капитан местного отделения тут же доложил обстановку.
   — Взрыв произошел в четырнадцатом номере. Трое человек погибли. Двое мужчин и женщина. Тела так изуродованы, что опознанию не подлежат. Одного в клочки разнесло, но его-то имя нам известно. Это он пришел в номер и оставил свой паспорт охране. Некий Орлов Григорий Васильевич. Еще один паспорт нашли под обломками в номере на имя Рогозина Дмитрия Александровича. Стену завалило в соседний номер, придавило еще двоих. Мужчину и проститутку. Их уже увезли в тяжелом состоянии. На месте работают эксперты. Капитан передал паспорта Марецкому.
   — Надо вызвать сюда Любовскую, — предложила Задорина.
   — Обязательно, — кивнул Марецкий. — Веди нас, капитан.
   Они вошли в клуб. Тюнич тут же дал распоряжение разыскать директора заведения. Ему ответили, что директор дома и его уже вызвали.
   По дороге наверх Задорина позвонила Любовской. Ей повезло, и она застала Вику дома.
   Ксения, не вдаваясь в подробности, попросила ее срочно приехать и назвала адрес.
   То, что им предстояло увидеть, невозможно описать. От номера остались только руины, части тел и кровь.
   Задорина тут же отдала распоряжения.
   — Мне понадобятся анализы крови. Необходимо вызвать судмедэкспертов. Нам нужно установить личности погибших как можно точнее. Паспорта — еще не доказательство.
   — Сохранились и кое-какие вещи в гардеробе, — добавил капитан. — К счастью, пожара не возникло.
   — Что очень странно, — хмыкнул Тюнич. — Подрывников и саперов тоже придется задействовать. Задорина повернулась к капитану.
   — В связи со всеми этими мерами предосторожности, потайными дверями, охраной возникает вопрос: каким образом некий камикадзе пронес в номер такое количество взрывчатки?
   — Охранник, дежуривший внизу, сказал, что они обыскивали Орлова. Но чисто символически. Распоряжение пропустить Орлова к Рогозину поступило от директора клуба, после чего он уехал домой.
   Наконец-то и директор появился, представ перед следственной бригадой. Это был самоуверенный тип лет пятидесяти, полный, с прикрывавшей лысину челкой от затылка до лба. Милиция его не очень тревожила, скорее, он думал об ущербе, нанесенном зданию.
   Минут пять он охал и ахал, а потом все же попал в сети следственной бригады. Долг, что называется, обязывал.
   — Лев Борисыч, — окликнул его Тюнич. — Между прочим, мы вас ждем.
   — И что? Видите? Это мой дом! Вам-то плевать, а здесь большие деньги вложены.
   — Я даже могу сам сказать сколько. Но рулетка и шлюхи вам все сполна покрывают.
   Директор с презрением глянул на Тюнича.
   — А кто вы такой, собственно говоря?
   — Подполковник Тюнич Станислав Ульянович, начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями Главного управления МВД…
   — Подполковник, значит?
   — Нет, если вы не хотите со мной разговаривать, то, пожалуйста. Я передам ваше досье со всеми финансовыми аферами Генеральному прокурору Российской Федерации и приложу к нему список всех ваших высокопоставленных клиентов с перехваченными видеозаписями. Помните, как в песне поется? Человек очень похожий на генерального прокурора или человек очень похожий на министра легкой промышленности. Все эти похожие уйдут в отставку, а вы останетесь голым, похожим на самого себя с большим багажом авантюр, афер с незаконным вывозом средств за рубеж и прочей макулатурой, занимавшей, как говаривал Руцкой, тридцать чемоданов.
   — Хватит меня пугать. Пуганый уже. Так чем я могу вам помочь?
   — Вы дали распоряжение пропустить некоего Орлова к Рогозину, после чего поторопились уехать. Выкладывайте подробности. Только не упустите деталей.
   — Пройдем в мой кабинет. Я не могу смотреть на этот кошмар.
   Все четверо, за исключением капитана, отправились в кабинет, а точнее, в апартаменты господина директора. Вряд ли президент страны имел такие условия для работы.
   Расселись за большим круглым столом из красного дерева. Очевидно, за этим столом директор потчует своих самых дорогих гостей особыми деликатесами.