Мартелла Морин. Девушка хочет повеселиться

   — Толстые коровы, — сказала она, глядя на секретарш.
   — О нет! — возразила я. — Конечно, сшитые на заказ костюмы придают им официальный вид. Но это идет на пользу делу. Потому что вызывает у людей уважение.
   — Тьфу! — Сандра впилась зубами в пирожное, обсыпав крошками свой красный топ.
   Я выложила на стол свой козырь:
   — Джерри искренне восхищается этими секретаршами.
   Она навострила уши.
   — Он сам говорил вам?
   — Все уши прожужжал.
   Сандра забыла про пирожные и стала внимательно изучать каждое движение трех хорошо одетых секретарш, сидевших за соседним столиком.
   Я догадывалась, что мое поведение можно расценивать как бессовестное манипулирование. Но это делалось для блага агентства. И Джерри. Я была перед ним в долгу. Он был моим спасителем. Без его поддержки я вряд ли пережила бы то, что миссис Бичем отреклась от меня во второй раз.
   Впрочем, Сандра и без того была помешана на самоусовершенствовании. Это была ее третья любимая тема. После свадьбы и целлюлита.
   Через неделю у нас в офисе появилась новая секретарша. Броские блузки и слишком смелые топики бесследно исчезли; им на смену пришел строгий деловой костюм. Каблуки ее туфель уже не составляли пяти дюймов, а манеры стали почти светскими.
   Теперь меня заботило лишь то, что Сандра продолжала носить вызывающе короткие юбки. Когда она наклонялась за папками, лежавшими в нижнем ящике бюро, кого-нибудь из клиентов постарше мог хватить удар.
   — Я думаю, это повышает людям настроение, — ответил Джерри, когда я поделилась с ним своими тревогами.
   — Ты начальство, тебе виднее. — Я вернулась за компьютер, утешая себя тем, что Сандра перестала подражать одиозным личностям, которых показывали на каналах Эм-ти-ви.
   Однако на следующее утро она явилась в офис с прической в стиле голливудской звезды Иваны Трамп, едва не соскребла краску с потолка и заставила Джерри лишиться дара речи.
   — Я думаю, это повышает людям настроение, — сказала я, не отрываясь от экрана монитора.
   Незаметно подошло время ленча. Когда явился странный посетитель, мы с Сандрой оставались в офисе одни. Сандра влетела в кабинет Джерри, где я корпела над таблицами. Ее глаза лезли на лоб от изумления.
   — Энни, вас спрашивает один тип. Симпатичный, но слишком шикарный. — Ока сморщила нос.
   — Меня? Ты уверена?
   Не успела она ответить, как в дверь просунулась кудрявая голова.
   — Джейми? Как вы сюда попали? Я думала, вы во Франции.
   — Вернулся пару дней назад. Семейные дела. — Он выглядел мрачным. — Как поживаете, Энни? — Он церемонно пожал мне руку, а потом бросил на Сандру фамильный ледяной взгляд.
   Но с Сандрой это было бесполезно. Она стояла подбоченившись, покачивала высоким пучком светлых волос и пялилась на него во все глаза.
   Похоже, этот осмотр доставлял Джейми удовольствие. Хотя в тесном кабинете Джерри он выглядел немного нелепо. Может быть, в этом были виноваты длинное пальто из ярко-синего кашемира и накинутый на плечи шарф в тон.
   — Сандра, будь добра закрыть дверь. С той стороны, пожалуйста, — подчеркнула я, когда она потянулась к ручке.
   Она смерила гостя еще одним любопытным взглядом и ушла.
   Джейми не стал дожидаться, пока закроется дверь.
   — Энни, как вы могли уйти от нее? Да еще без всяких объяснений?
   — Это она вам сказала? Что я ушла сама?
   — А разве это не так? Вы же мне обещали!
   — Что? — Я уже пришла в себя и не собиралась терпеть оскорбления еще одного представителя семейства Бичемов. Даже облаченного в пальто и шарф, стоившие больше, чем вся обстановка нашего офиса. — Я ничего не обещала!
   — Нет, обещали. Помните тот день в саду? День, когда мы целовались. — Он выгнул бровь. — Неужели забыли?
   Я встала и проверила, надежно ли закрыта дверь.
   Когда я вернулась за письменный стол, то снова стала администратором офиса, находившимся при исполнении своих обязанностей.
   — У всех Бичемов чрезвычайно избирательная память.
   — Вы обещали! Если бы я не был убежден в этом, то ни за что не уехал бы в Париж.
   Я смерила его недоверчивым взглядом.
   — Ну… во всяком случае, не стал бы торопиться с отъездом.
   Досада, звучавшая в голосе Джейми, заставила меня покачать головой. Интересно, почему все Бичемы такие самоуверенные?
   — Ладно. Может быть, я… Но вы обещали. — Он опустился на стул, откинулся на спинку и стал похож на капризного мальчишку.
   — Джейми, я не давала вам никаких обещаний. И разговаривать вам следовало не со мной, а с вашей матерью. Она повела себя так, что я не смогла остаться. Точно так же она поступала и с другими, — коварно добавила я.
   Он уставился в пол. К счастью, теперь мы с Сандрой по очереди орудовали пылесосом. Я бы не вынесла, если бы Бичемы решили, что я работаю в каком-то хлеву.
   — Я так и думал, — мрачно сказал Джейми. — Но Пенелопа просила зайти и поговорить с вами.
   — Как вы меня нашли? У нее не было адреса…
   — Пенелопа помнила фамилию вашего друга. А вы говорили ей, что он бывший полицейский. Она позвонила суперинтенданту Маррону, и тот сделал все остальное.
   Я улыбнулась.
   — Должно быть, это очень приятно.
   — Что именно?
   — Иметь друзей в самых высоких кругах. Наверное, это сильно облегчает жизнь.
   — Не слишком, Энни, — грустно ответил он.
   — Кофе не хотите? — спросила Сандра, просунув голову в щель.
   — Нет, не хочу, — отрезала я.
   — А я бы выпил.
   Джейми пустил в ход свои чары. Он принял у Сандры пластмассовую чашку с таким видом, словно это был королевский фарфор. Я знала, что в обычных обстоятельствах он не стал бы пачкать руки, прикасаясь к столь вульгарному предмету. Однако Джейми так тепло поблагодарил Сандру, что она засветилась от счастья.
   — Сахар?
   Ее угодливость начинала раздражать меня.
   — Не нужен ему сахар.
   — Он сам сладкий, верно? — Сандра бросила на Джейми кокетливый взгляд.
   — Сандра, ради бога!
   Она ушла и оставила нас наедине.
   Джейми сделал глоток серого пойла и скорчил гримасу. Так ему и надо. Он считал себя подарком небес, а сам даже целоваться не умел.
   — О, пожалуйста, допивайте ваш кофе, — с улыбкой сказала я, видя, что он хочет поставить чашку.
   Ему пришлось снова собраться с духом.
   — Энни, Пенелопа хочет, чтобы вы вернулись. Она просила передать, что мы не осуждаем вас за то, что случилось в ту ночь. В ночь взлома.
   — Что?
   — Ну, вы же оставили ее одну. Вас наняли в качестве компаньонки. Но мы вас не осуждаем.
   — С вашей стороны это очень благородно. — Я чуть не рассмеялась.
   — И вот что мы решили. Что бы ни произошло между вами и мамой, это дело прошлое. Мы хотим все забыть и простить. Энни, мы хотим, чтобы вы вернулись. Вы нужны там. — В его голосе слышалась мольба.
   — Ваша мать хочет, чтобы я вернулась на Хейни-роуд? — У меня участился пульс. А вдруг она и впрямь желает моего возвращения? Вдруг передумала? Решила, что слишком бурно реагировала на мое признание? Стыдно признаться, но где-то в глубине моей души начал разгораться огонек надежды.
   — Ну, вообще-то… мы с ней не советовались.
   — Выходит, она не знает, что вы здесь?
   — Энни, вы же ее знаете. Но как только вы вернетесь, она примет вас. Она не может быть одна. Мы тревожимся за нее, — продолжал настаивать Джейми.
   — Если вы действительно так тревожитесь, то какого черта никто из вас не живет с ней? Вы же ее дети. Она воспитывала вас, а не меня! — Я начинала заводиться.
   — Мы дали вам работу. Верили в вас. Были рады принять вас в нашем доме.
   — Уходите отсюда поскорее, пока я не сказала того, о чем потом пожалею! — воскликнула я.
   — Энни, если дело в деньгах, то мы готовы повысить вам жалованье.
   — Убирайтесь отсюда! — завопила я.
   Дверь открылась, и в кабинет вошел Деклан. Он остановился рядом со мной и посмотрел на Джейми, прищурив глаза без ресниц.
   Я и сама испугалась бы, если бы не знала, что Деклан и мухи не обидит.
   — Энни, все в порядке? — спросил он.
   — Да, спасибо. Это Джейми. Он уже уходит. Деклан кивнул, продолжая смотреть Джейми в лицо. Джейми встал.
   — Энни, подумайте над тем, что я сказал. Я пробуду в Дублине еще несколько дней. Мы могли бы где-нибудь встретиться. И даже выпить, если захотите.
   — Не думаю. — Я начала бесцельно перебирать бумаги.
   — Дверь здесь, — сказал Деклан, не шевеля губами. Испуганный Джейми вышел. Было ясно, что к такому обращению Бичемы не привыкли.
   Я так разозлилась, что ничего не соображала. Как он смел прийти сюда и предлагать мне деньги, чтобы я вернулась и снова согласилась работать на них? А потом приглашать меня выпить? Неужели он всерьез считал, что ему невозможно отказать? Что его большие умоляющие глаза, кудри и ярко-голубой шарф способны очаровать любого? Неужели он думал, что может прийти сюда и с помощью своих чар убедить меня вернуться? Но я не так-то легко поддаюсь чарам. Во всяком случае, чарам того, кто не умеет целоваться.
   Деклан молча вышел из кабинета.
   — Кто послал ко мне Деклана? — спросила я Сандру, когда немного успокоилась.
   Она хихикнула.
   — Ну, вы так кричали. Велели этому человеку убираться. Я подумала, что это на вас не похоже. И попросила Деклана войти и спросить, все ли в порядке.
   — Конечно, в порядке!
   — Тогда почему вам так полегчало, когда этот кудрявый красавчик ушел? Вы что, задолжали ему?
   Я сделала вид, что хочу ее стукнуть, но тут вошел Джерри.
   — Кто это приезжал к нам в большом «Паджеро»? — поинтересовался он.
   — Ростовщик! — засмеялась Сандра.
   — Кончайте ломать комедию, — устало сказал Джерри и прошел в свой кабинет.

21. ДОСТОЙНО САМОГО ШЕРЛОКА ХОЛМСА. НУ КАК МИНИМУМ ДОКТОРА ВАТСОНА

   Работа в агентстве восстановила мое умение развязывать гордиевы узлы. Однако теперь мне грозила опасность надорваться, поскольку я проверяла каждый клочок бумаги, который попадался мне на глаза. Особенно клочок с цифрами. Я любила цифры. Мое кредо гласило: цифрам можно доверять. Они всегда что-то означают. Даже если это всего лишь обрывки.
   Потом я начала проверять счета Джерри. Как агентство умудрилось просуществовать восемь лет при таком состоянии бухгалтерских документов, оставалось для меня тайной за семью печатями. Я так и не смогла понять правила, по которым они велись.
   Больше всего меня раздражал пресловутый фонд на мелкие расходы. Казалось, он использовался для покупки всякой ерунды и оплаты приходивших в офис счетов за телефон. Но, как выяснилось, не только. Из этого же фонда оплачивались услуги одной проститутки с Бэггот-стрит. Я проверила настольный календарь и выяснила, что эта дама еженедельно получала пятьдесят фунтов, поскольку вела тайное наблюдение за владельцем машины с известным регистрационным номером. Если верить распискам, валявшимся в несгораемом ящике вперемешку с наличными, она получала эти деньги примерно семь месяцев, приходя за ними каждую пятницу, в шесть часов вечера. Но когда я включила компьютер и залезла в только что составленный файл со списком клиентов, выяснилось, что дело, которое она «помогала» раскрыть, было закончено еще четыре месяца назад. В связи со смертью обвиняемого от легочной эмболии. Проще говоря, от закупорки легких.
   Слово «закупорка» идеально подходило к этому случаю.
   Дождавшись перерыва между визитами клиентов, я отозвала Джерри в сторону и спросила:
   — Ты когда-нибудь проверяешь счета?
   — Ох, Энни, у меня нет на это времени.
   — Ну, если бы у тебя было время, ты бы узнал, что оплачиваешь слежку за человеком, которого уже четыре месяца нет на свете.
   — Что? Дай-ка глянуть… О, это почерк Сандры. — Он тут же утратил всякий интерес к этому делу.
   Я быстро прошла в приемную.
   — Сандра, это твоя подпись? Она уставилась на листок.
   — Похоже.
   — Да или нет?
   — Да. — Сандра снова потянулась к клавиатуре.
   — Ладно. Тогда объясни мне, за что ты каждую пятницу платишь Мэри Малдун пятьдесят фунтов.
   — Легко. Она следит за одним старым пердуном с Бэггот-стрит. Для Джерри.
   — Этот «старый пердун», как ты выразилась, умер четыре месяца назад.
   С нее тут же слетел имидж Иваны Трамп.
   — О, дерьмо! Не верю! Не может быть! — простонала она.
   — Что сделать, чтобы убедить тебя? Провести эксгумацию трупа и проверить, не подает ли он признаков жизни?
   — Черт бы его побрал! А вместе с ним и эту заразу Мэри Малдун!
   Я была готова присоединиться к ее пожеланию. Однако именно мертвый Джеймс Мэрфи и слишком живая Мэри Малдун позволили мне оказать большую услугу всем сотрудникам сыскного агентства. Правда, выяснилось это не сразу.
   Как ни странно, у этой процветающей фирмы существовали финансовые проблемы.
   — Как ты подводишь итоги в конце месяца? — спросила я Сандру.
   — Это делается не каждый месяц.
   — А когда? Каждые полгода? Каждый год? Каждый век?
   Она насупилась.
   — Деньги нам выдает Джерри. Получает их в банке.
   — Снимает со счета агентства?
   — Не знаю.
   — Неужели со своего личного счета? Пожалуйста, скажи мне, что это не так.
   — Откуда я знаю? — Она вздернула подбородок. — Я кончала курсы делопроизводства, а не бухгалтеров!
   — Как деньги поступают на банковский счет?
   — В виде чеков и переводов с кредитных карточек. Клиенты платят прямо в банк.
   — А какой процент от этих сумм составляет жалованье сотрудников?
   Сандра захлопала глазами.
   — Ты знаешь, каков ваш ежегодный доход?
   — О, это по части Джерри, — с облегчением сказала она. — Но денег достаточно, чтобы выдавать жалованье. Оплачивать расходы. И даже устраивать встречу Рождества.
   Встречу Рождества? Я посмотрела на настольный календарь. Там не было живого места. Следовательно, через агентство проходили немалые деньги.
   Похоже, что здесь не обошлось без жульничества.
   Я просидела в офисе до поздней ночи. Запаслась кофейником и зеленым козырьком для защиты глаз от яркого света. И поклялась, что не усну, пока не раскрою эту тайну.
   Ключ к ее разгадке нашелся только после полуночи. Я так разволновалась, что чуть не опрокинула кофейник, потянувшись за фломастером. А потом начала листать страницы гроссбуха, отчеркивая один месяц от другого. В моей крови бушевал адреналин.
   Я обнаружила поразительную вещь. Как она могла остаться незамеченной в конторе, где работало три детектива?
   Кто-то бесстыдно обкрадывал Джерри.
   В настольном календаре раз за разом повторялись названия трех коллективных клиентов. Крупных фирм, регулярно пользовавшихся услугами агентства. И делавших это уже почти два года.
   Я проверила отчеты сыщиков. Там не было никаких отклонений. Огромные бумажные простыни подтверждали, что работа для фирмы выполнена.
   Я сопоставила даты отчетов с данными гроссбухов.
   Сомневаться не приходилось: крупные корпорации были выгодными клиентами. Все три заслуживали доверия и были прочно связаны с агентством. Никогда не требовали отчетов и не угрожали подать в суд, что нередко делали некоторые частные клиенты, если дело оборачивалось не так, как они надеялись. Количество их заявок все время увеличивалось. В общем, о таких клиентах можно было бы только мечтать.
   Если бы не один маленький изъян.
   За два года никто из них не заплатил агентству ни пенни, хотя работа была выполнена полностью и в срок.
   Я позвонила Джерри по мобильнику.
   — Ты знаешь, что три коллективных клиента, поставляющие тебе львиную долю заказов, за два года не провели ни одного платежа?
   — Ты хочешь сказать, что они не оплачивают наши счета? — поразился Джерри.
   — Ну, во всяком случае, я не нашла никаких письменных свидетельств этого.
   — Энни, что ты говоришь?
   — Голову на отсечение не дам, но очень похоже, что кто-то перехватывает эти деньги.
   — О боже!
   На рассвете Джерри созвал совещание. Часы показывали половину восьмого.
   Ночь, проведенная за бухгалтерскими документами, вымотала меня до предела. Но после горячего душа и количества черного кофе, способного подхлестнуть самую летаргическую нервную систему на свете, я чувствовала себя так, что могла бы легко обогнать городской автобус.
   Пропустить это совещание я не могла. В агентстве работали три опытных детектива, но раскрыла преступление именно я. Для моего самолюбия, немало пострадавшего за последние месяцы, это была манна небесная.
   Кто-то регулярно обкрадывал агентство в течение двух лет. Это было верхом подлости по отношению к такому обязательному человеку, как Джерри. Он был справедлив со служащими и клиентами и никогда никого не подводил. А как его отблагодарили? Я была счастлива, что сумела обнаружить мошенничество. И не ждала за это похвал. Это было самое меньшее, что я могла для него сделать.
   Джерри, вернувшийся после ночного дежурства, вошел в офис с таким грозным выражением лица, что мне стало страшновато. Я убедилась, что он относится к этому делу всерьез.
   Он поддерживал дружеские отношения с сотрудниками и ценил проделанную ими работу, но дураком не был. Джерри не стал бы поднимать шум, если бы речь шла о мелких хищениях из кассы, где хранились наличные. Даже мог бы посмотреть на это сквозь пальцы. Но тут речь шла как минимум о четверти годового дохода агентства. Спустить дело на тормозах было нельзя.
   Если бы он это сделал, я бы потеряла к нему всякое уважение. Со служащими можно быть щедрым, но позволять себя обворовывать — это уже чересчур. Кто-то из сотрудников Джерри постоянно перехватывал платежи. И сорвал таким образом немалый куш.
   Кто из них так нуждался в деньгах, что не смог устоять перед искушением?
   Сандра? Она копила деньги на свадьбу. А отец не гнушался накладывать лапу на ее жалованье ради возможности купить несколько бутылок виски. Кроме того, именно она чаще всего возилась с платежными документами.
   Казалось, Барни на такое не способен. Но у его подружки были большие запросы. Он часто жаловался на это.
   — Чтобы сделать ее счастливой, нужно ограбить банк, — однажды сказал мне Барни. Может быть, он нашел способ полегче?
   А Деклан? Этот человек был для меня загадкой. Никто не знал его мыслей. Он ни с кем ими не делился. Но был честолюбив. Очень честолюбив. Хотел получить диплом юриста и пробиться наверх. Иногда мне казалось, что он страдает комплексом неполноценности. Джерри взял его на работу, но никто другой этого делать не хотел. Потому что в молодости у Деклана были нелады с полицией. Нет, ничего особенного. Главным образом, мелкие хищения. Может быть, он вернулся к старому? Но перешел на новый уровень?
   Совещание началось с речи Джерри. Она была короткой, деловой и в то же время дипломатичной. На такое был способен только он.
   — Послушайте меня. Кто-то долго обкрадывал агентство. Никто из вас не выйдет из этой комнаты, пока я не узнаю, чьих рук это дело.
   Последовало напряженное молчание. Один Барни выглядел так, словно считал это шуткой. Двое остальных казались испуганными.
   Я встала:
   — Джерри хочет сказать, что мы должны попытаться выяснить судьбу крупной суммы, которая… которую агентство должно было получить, но так и не получило. Либо эти деньги не поступали… либо они не были отражены в платежках.
   — Именно это я и сказал! — Лицо Джерри приобрело убийственное выражение.
   Первым заговорил Барни:
   — Не смотри на меня так. Я сыщик, а не бухгалтер. Я к твоим бумагам и близко не подхожу. — Он продолжал злиться на то, что его вызвали на работу в выходной. И хотел поскорее вернуться к своей беспутной подружке. Подозревал, что стоит ему повернуться спиной, как эта стерва бежит к жильцу из верхней квартиры.
   Но в данный момент меня больше заботил Деклан. Он переводил взгляд с меня на Джерри. Его узкое небритое лицо осунулось, глаза превратились в щелки. Впрочем, в этом не было ничего странного. Деклан пришел прямо после ночного дежурства у дома, владельца которого подозревали в том, что он организовал у себя подпольный бордель.
   Сандра была здесь единственной, кто выглядел прилично. Это была моя заслуга. На ней был костюм, который не постеснялась бы надеть сама Ивана Трамп. Во всяком случае, стоил он недешево.
   — Кто может что-нибудь сказать о пропавших деньгах? — спросил Джерри.
   Никто не произнес ни слова.
   — Никто?
   Ответа не последовало.
   — Прошу прощения, Джерри, — сказала я. — Я не уверена, что об этих деньгах можно говорить как о пропавших. У нас нет доказательств, что они действительно выплачивались. Ты понимаешь, что я имею в виду? Если компании их не платили, то нельзя говорить, что они пропали.
   Я обвела собравшихся взглядом. Теперь смущенными казались все.
   — Верно. — Джерри был сбит с толку не меньше остальных. — О'кей, начнем сначала, — сказал он. — Пока что я знаю только одно: мы работали на компании «Киллара», «Беллавон» и «Гринмор» два года. Но лично я не получил от них ни пенни. Если кто-нибудь из присутствующих получал деньги хотя бы от одной из этих фирм и не отмечал это в гроссбухах, я должен об этом знать. Немедленно!
   Сандра подняла руку, как школьница.
   — Извини, Джерри. Может быть, причина неполучения денег заключается в том, что мы никогда не посылали им счетов.
   Воцарилась мертвая тишина. Потом Джерри позеленел.
   — Почему?
   — Потому что, когда я начала здесь работать, ты сказал, что это очень важные клиенты и с ними нужно обращаться аккуратно. Сказал, что я не должна лишний раз их беспокоить. И что посылать им счета следует раз в год.
   — Раз в год?
   — Ну, потому что они платят нам большие деньги. И являются нашими постоянными заказчиками. Именно так ты и выразился.
   — И поэтому ты не высылала им счета вообще? — Джерри говорил таким тоном, словно у него в горле застрял теннисный мяч. Если не теннисная ракетка.
   — Ты сказал, чтобы я не делала это без твоего разрешения. Однажды я подошла к тебе и попыталась спросить, но ты разговаривал по телефону с женой, кричал, ругался и велел мне уйти. А я только что закончила курсы и не знала, как оформлять накладные. У остальных клиентов все было по-другому. Им я посылала счета сразу по окончании работы. Я думала, что с этими большими фирмами ты заключил особый договор… — Она начала плакать.
   Лицо Джерри стало пепельным. Казалось, его вот-вот стошнит.
   — О господи, Джерри! Ведь ты практически обвинил нас в том, что мы обворовывали агентство. — Дек-лан неодобрительно покачал головой. И даже зажег сигарету, что было строжайше запрещено инструкцией.
   — Какое там «практически»! Обвинил во всеуслышание! — Барни побелел от злости. — Созвал и заявил нам в лицо, что мы воры!
   Униженный Джерри скорчился на стуле. Он созвал совещание, чтобы обличить того, кто его обкрадывал, но это обернулось против него самого. Служащие всегда уважали его. Высоко ценили. Считали, что ему нет равных. Он был всеобщим любимцем. А теперь ему приходилось сидеть и выслушивать критику в свой адрес.
   Это была моя вина. Именно я раздула эту историю с пропавшими деньгами. Именно я позвонила ему среди ночи. Можно было поступить по-другому. Постараться найти разночтения в платежных документах, прежде чем поднимать шум. Вернее, прежде чем обвинять служащих. Но мне не терпелось показать себя. Пусть все знают, на что я способна. Моя жизнь полетела кувырком, и я решила доказать, что умею обращаться с цифрами. Продемонстрировать свой единственный дар.
   Что я наделала?
   Я посмотрела на опозоренного Джерри. Казалось, он был готов убить себя.
   Или меня.
   Сандра и Барни начали ссориться. На первых порах негромко.
   — Могла бы хоть раз подумать собственной головой, — сказал Барни.
   — О чем? Перестань! Я не могла посылать счета без разрешения босса.
   — А касса с наличными? Чтобы запускать туда руку, тебе разрешения не требуется.
   — Ты обвиняешь меня в…
   — На воре шапка горит.
   — Я никогда не беру оттуда деньги, не оставив расписки, и ты это прекрасно знаешь! — Сандра забыла про свой новый имидж и вновь превратилась в коренную жительницу Дублина, которой была всегда. Как смеет деревенщина из какого-то Чейпилизода говорить, что она нечиста на руку?
   — Немедленно брось эту проклятую сигарету! — внезапно зарычал на Деклана Джерри.
   — Не ори на меня! Устроил тут черт знает что, а потом срываешь на мне злость!
   — Это мое агентство! Что хочу, то и устраиваю!
   — Дерьмо ты, а не босс. Ничего удивительного, что жена ушла от тебя к этому хлыщу.
   Джерри вскочил со стула и шагнул к Деклану.
   Началась свара.
   Я схватила пальто и обратилась в бегство.
   Их крики были слышны даже на улице. Я добежала до крошечной пивной на углу и забилась в нее. Мне было нестерпимо стыдно.
   Сандра назвала меня «поцелуем смерти». Наверно, так оно и было. Все, к чему я прикасалась, обречено.

22. ДЕВУШКА ОБЯЗАНА БОРОТЬСЯ ЗА ТО, ВО ЧТО ВЕРИТ

   Следующие несколько дней атмосфера в агентстве была напряженной. Все продолжали делать свое дело, но товарищеский дух был утрачен. Хуже того, Джерри бродил по офису как потерянный.
   Я смотрела на него и умирала от чувства вины. Если бы он ударил меня или как-нибудь обозвал, мне было бы легче. Но он не говорил мне ни слова.
   Нужно было что-то сделать. Найти способ возместить причиненный мной вред.
   Я завела будильник на половину шестого и пришла в офис задолго до остальных. Тщательно выбирая слова, составила типовое письмо. Сделала три копии и отправила в адреса трех компаний, которые пользовались услугами агентства, не платя за них. Затем еще более тщательно оформила счета за выполненную работу. И наконец ввела информацию в соответствующие файлы. Это оказалось труднее всего, поскольку файлы, заведенные до меня, были практически недоступны.