Мартелла Морин. Девушка хочет повеселиться

   Сделав это, я подумала и для пущего эффекта добавила фразу: «Если счета не будут оплачены до конца месяца, агентство будет вынуждено обратиться в суд».
   Оставалась еще одна маленькая проблема. Подписать письма должен был Джерри. Существовало неукоснительное правило: все исходящие подписывал только он.
   Сандра пришла, когда я распечатывала последнее письмо. Она стояла у меня над душой и следила за тем, что я делаю.
   — Энни, Джерри выскочит из штанов. Или пробьет головой крышу. Он сказал, что это мертвые деньги.
   — С какой стати? Неужели эти люди думают, что Джерри руководит благотворительной организацией? Он им кто, Венсан де Поль?^{note 5} — Потом я сделала паузу и, не обращая внимания на ее испуганный взгляд, продолжила: — Пожалуйста, поставь здесь его подпись. — Я протянула ей ручку.
   — О боже, Энни, он убьет нас…
   — Почему? Ты ведь уже расписывалась за него, правда?
   — Да, но… Там было совсем другое дело.
   — Разве они не задолжали ему?
   — Он сказал, что нам придется списать эти деньги.
   — Ни в коем случае!
   — Сказал, что эта ошибка должна стать уроком всем нам. В следующий раз будем умнее.
   — О господи! Должно быть, снова слушал по радио «Мысль дня». Это не доведет его до добра.
   Сандра нервно хихикнула.
   — Странный он человек, — сказала я. — Ворчит из-за какого-то забытого мелкого счета. Злится по пустякам. А сам позволяет этим типам удрать, не заплатив.
   — Они важные клиенты. Дают нам кучу заказов.
   — Ничего удивительного. Потому что их устраивает бесплатная работа агентства.
   У Сандры вытянулось лицо.
   — Я знаю, это моя вина. Мне нужно было…
   — Ох, Сандра, перестань. Если хочешь чувствовать себя виноватой, то запишись в очередь.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   — Что не следует распускать сопли. Подпиши эти чертовы письма, пока не пришел Джерри.
   К приходу Джерри мне удалось убедить Сандру, что она должна вести себя как ни в чем не бывало. Обычный рабочий день, только и всего. В присутствии босса ничто не должно мешать делу.
   Увидев, что Сандра смотрит на Джерри увлажнившимися глазами, я бросила на нее пару суровых взглядов и приказала шепотом:
   — Держи себя в руках!
   Джерри был до боли вежлив со мной. Я тосковала по нашим беззлобным словесным перепалкам и взаимному подтруниванию.
   Но все мы были так заняты, что времени для шуток не оставалось. Самым веселым событием этого дня стал телефонный звонок.
   — Ты не хочешь поговорить с мистером Ленноном? Он снова звонит насчет жены. — Я передала ему трубку.
   Жена мистера Леннона бесследно исчезла около месяца назад. Если верить досье, она была очень хрупкой женщиной сильно за восемьдесят. Существовало подозрение, что у нее начиналась болезнь Альцгеймера, то есть старческий маразм. В последний раз ее видели на скалистом берегу в нескольких сотнях метров от дома.
   Полиция сделала все, что было в ее силах, но ничего не обнаружила. Вот почему безутешный мистер Леннон обратился в агентство. Сандра говорила мне, что Джерри не хотел браться за это дело. Он был согласен с полицией, решившей, что старая леди просто упала в море. Было бы жестоко внушать старому человеку надежду на благополучный исход этого дела. Но мистер Леннон не успокаивался. Он добился своего и с тех пор звонил дважды в неделю, рассчитывая на то, что у нас есть для него хорошие новости.
   Теперь Джерри говорил:
   — Мне очень жаль, ничего нового для вас нет. Но я буду продолжать поиски. Конечно, она может жить где-то в другом месте. Считаете, она могла завести другую семью? Это не слишком правдоподобно, мистер Леннон. Ну что ж, ладно, если вы так думаете. Нет, полностью исключить такую возможность нельзя. Но вероятность очень мала.
   У Джерри голова раскалывалась от забот, однако он находил время выслушивать бредовые мысли старого человека.
   — И вам того же, мистер Леннон. Конечно, мы постараемся.
   Я взяла у него трубку.
   — Бедный старый ублюдок… Думает, что она могла сменить фамилию. Уйти в подполье. Говорит, что когда-то она голосовала за левых демократов.
   Мы понимали, что это жестоко, но не могли удержаться от смеха. Правда, это был смех сквозь слезы.
   — О'кей. — Джерри встал из-за стола. — Я уезжаю искать сынишку Лоуренсов.
   Он ушел.
   Хотя я стыдила Сандру, однако сильно сомневалась, что отправленные мною письма принесут какую-нибудь пользу. Всю следующую неделю я вздрагивала от каждого телефонного звонка и ежедневно просматривала почту еще до того, как она оказывалась на столе Джерри.
   Я начала ездить в агентство на автобусе. Вежливо молчать в машине во время пробок было выше моих сил. Казалось, он ничего не замечал. Впрочем, Джерри был так занят, что это просто не приходило ему в голову.
   — Джерри здесь! — прошипела Сандра, показывая на его машину.
   Тем временем в дверь вошел весело насвистывавший почтальон. Я выхватила у него пачку писем.
   — Спасибо.
   Почтальон перевел взгляд с меня на Сандру и тут же перестал свистеть.
   — Есть? — прошептала Сандра уголком рта, как какой-нибудь начинающий мафиози.
   Дело доходило до абсурда. Мы обе так нервничали и делали столько глупых ошибок, что стали привлекать к себе внимание. Сбитые с толку сыщики гадали, о чем мы шепчемся. Накануне Сандра стерла с жесткого диска треть важного файла, и понадобилось несколько часов униженно умолять представителя фирмы «Интел», чтобы тот помог восстановить утраченное.
   А конец месяца был не за горами.
   Однажды я раскрыла утреннюю газету, на первой странице которой была напечатана фотография основателей нового фонда. И как вы думаете, кто смотрел на меня, стоя в самом центре группы модно одетых людей? Не кто иной, как миссис Клара Бичем. Ее точеные черты выгодно освещала уотерфордская хрустальная люстра, висевшая у нее над головой. Она выглядела ослепительно и была совершенно спокойной. Сомневаться не приходилось, мое отсутствие ее нисколько не трогало. На долю секунды я представила себе, что люстра упала с крюка. Но только на долю секунды.
   Сквозь стеклянную дверь я увидела, что Джерри переходит улицу. Сегодня у него было лицо кулачного бойца, готового броситься в драку. Но с кем? Я смяла лист бумаги и бросила его в мусорное ведро.
   — Сегодня нет. — Я передала почту Сандре. — Но не волнуйся. Если они не заплатят, у меня есть еще один план. Особенно если они пожалуются Джерри. Или отзовут свои заявки.
   Сандра тут же вскочила со стула.
   — Какой план?
   — Мы убежим во все лопатки и сменим фамилии. Если это смогла сделать старая миссис Леннон, то мы и подавно.
   — Доброе утро, дамы. — Джерри был у нас за спиной.
   — Лучше не бывает, — хором ответили мы. Ошарашенный Джерри молча прошел в свой кабинет.
   В тот вечер после работы мы с Сандрой зашли в пивную, чтобы утешиться.
   — Я все думаю, станут ли они жаловаться, — сказала я. — Мы ничего такого не сделали. Просто отправили им правильно оформленные счета.
   — Вот именно. С опозданием на два года. — Сандра чуть не плакала.
   — Самое худшее, что они могут сделать, это отказаться платить.
   — Или отозвать свои заявки, — напомнила она.
   — Как ты думаешь, он убьет нас? Сандра кивнула и оглянулась:
   — Ненавижу пивные.
   — Так что же ты молчала? Можно было пойти в ресторан при гостинице.
   — Джерри был у себя. Я не хотела, чтобы он стал ломать себе голову, с какой стати мы решили выпить.
   — А почему бы нам не выпить?
   — Потому что я вообще не пью. Вернее, не пила до сих пор.
   — Тогда зачем ты заказала бренди?
   — Энни, не задавай глупых вопросов. — Она сделала большой глоток «Хеннесси». — Не знаю, что я буду делать, если потеряю работу. Тогда о свадьбе придется забыть.
   — Послушай, перестань волноваться. Если возникнут сложности, я все возьму на себя.
   — Нет. Мы сделали это вместе. Почему ты должна отвечать одна?
   — Потому что идея отослать счета принадлежала мне. Ты должна продолжать работать, чтобы накопить денег на свадьбу. Передо мной такая проблема не стоит.
   — Думаю, да. Наверно, ты никогда не выйдешь замуж. — Она немного повеселела.
   — Спасибо, Сандра. Знаешь, я еще не окончательно поставила на себе крест.
   — Я не хотела тебя обидеть. Но… тебе не слишком нравятся мужчины. Правда?
   — Некоторые нравятся. Даже очень. Просто я еще не встретила подходящего человека, вот и все. Может быть, я слишком разборчива. Не хочу ложиться в постель с кем попало. Сандра засмеялась.
   — Именно так говорила моя мать. А потом сбежала с арабом.
   Я так и не поняла, шутит она или говорит правду. Во всяком случае, лицо у нее было серьезное.
   — Энни, у тебя есть парень?
   — В данный момент нет.
   — А Джерри? — Она внимательно следила за мной.
   — Мы просто друзья, — бросила я.
   — Ладно, ладно. Можешь не хрустеть пальцами. Я только спросила.
   — Мы с ним друзья, понятно?
   — Именно так моя мать говорила про своего араба. До того как они убежали. Однажды в воскресенье она пригласила его на чай. Приготовила для него салат. Огромную миску. Открыла банку лосося, положила зеленые оливки в блюдо, которое тетя Маура привезла с Майорки. А потом мы узнали, что она в Триполи.
   — Ты шутишь?
   — Нет. Теперь она живет в Саудовской Аравии. Или в одном из этих странных государств, где женщина должна прикрывать лицо вуалью, чтобы какой-нибудь торговец фруктами не воспламенился при виде того, как она щупает его фиги. Так говорила моя тетя Маура. «Пощупай его фигу». Правда, смешно?
   Но Сандра не смеялась. Наоборот, была очень печальна.
   — Она познакомилась с ним в больнице, где ей делали маммографию. Сидела в больничном кафетерии и пила чай, чтобы успокоиться. Ну, сама понимаешь… А он сел за ее столик. Сказал, что у нее красивые глаза и что он доктор. Отец протрезвел только через три недели после ее ухода. Потом выяснилось, что этот малый всего-навсего носильщик. Паршивый носильщик. А она ради него бросила моего отца. Только потому, что он сказал, что у нее красивые глаза. А мой отец — десятник. Вернее, был им, пока не стал инвалидом. Свалился с лесов и повредил позвоночник. Вот почему он пьет. А потом она убегает с каким-то носильщиком. С паршивым арабом.
   — Мне очень жаль.
   — А, ладно. Мы с отцом не ссоримся, когда он трезвый. Но стоит ему выпить, как он становится совсем другим человеком. Именно поэтому я и не пила. Достаточно насмотрелась на пьяных у себя дома. Поклялась, что никогда не прикоснусь к этой дряни. — Она подняла бокал: — За нас с тобой, Энни.
   Мы чокнулись.
   — Ты могла бы развестись с таким мужчиной, как Джерри? — внезапно спросила она.
   — С Джерри?
   — Ты могла бы развестись с ним?
   — Только в том случае, если бы он был моим мужем! — засмеялась я.
   Она следила за мной прищуренными глазами.
   — Не морочь мне голову. Ты сохнешь по нему, верно?
   — Пей свой бренди.
   — Сохнешь. Я вижу. Когда он останавливается у твоего письменного стола, у тебя бывает странное выражение лица.
   — Это от досады.
   — Или от сексуального возбуждения. — Она хихикнула.
   Я бросила в нее салфеткой. Но знала, что Сандра шутит. Просто шутит.
   Когда до конца месяца оставалось меньше двадцати четырех часов и я умирала от страха каждый раз, когда Джерри раньше меня забирал почту, мы наконец получили бесспорное доказательство того, что бог есть.
   Три долгожданных чека прибыли. Два доставили курьеры. Третий принес почтальон.
   Пока я расписывалась в ведомости, почтальон пялился на ноги Сандры, а она нахально улыбалась ему, прекрасно зная, что в сидячем положении подол едва прикрывает ее лобок.
   — Сандра, одерни юбку!
   Но она не обращала на меня внимания. Наверно, я напоминала ей мать, сбежавшую с арабом.
   Проверив чеки и не обнаружив никаких неточностей, мы крепко обнялись и, ликуя, отправились в кабинет Джерри.
   — Как это могло случиться? — Он был в полном замешательстве.
   — Может быть, в них внезапно проснулась совесть. — Я улыбнулась Сандре.
   — Да? И она же подсказала им точную сумму долга? Причем всем троим одновременно? — Он нахмурился.
   Сандра вдруг вспомнила про какую-то срочную работу и вернулась в приемную.
   — Сандра! — окликнула я. Но она уже с деловым видом набирала номер телефона.
   — Ну? — Джерри ждал объяснений.
   — Джерри, не сердись. Отправить им счет… этого требовал бизнес.
   — Я сказал Сандре, чтобы она списала деньги.
   — Извини, но я не могла позволить ей сделать это. И… ты сам доверил мне бразды правления бухгалтерией.
   — Но я не помню, чтобы позволял тебе надоедать клиентам.
   — Я им не надоедала. Просто послала деловое письмо. Очень вежливое.
   Джерри держал чеки между большим и указательным пальцем, как будто они были раскалены добела. И могли обжечь ему руки.
   — Это твои деньги. Они тебе задолжали. Он молчал.
   — Хочешь, чтобы я ушла?
   — Тебя тоже ждет какое-то срочное дело?
   — Я имею в виду агентство.
   Глаза Джерри мерцали, а плечи тряслись от сдерживаемого смеха.
   — С какой стати я буду выгонять человека, вернувшего фирме деньги, на которых я поставил крест? Кем ты меня считаешь? Полным кретином?
   Я с облегчением хихикнула.
   — Ну, может быть, не полным. Вошел Барни:
   — Это правда? Дай глянуть. Джерри передал ему чеки.
   — Вот черт! — Это произвело на Барни сильное впечатление.
   — Скажи спасибо Энни. Я бы списал эти деньги. — Джерри зашаркал ногами. — Теперь я смогу погасить ссуду. И оплатить неотложные счета. В общем, вернуть долги, в которых я не хотел признаваться. — Он неловко покосился на меня.
   Неужели я опять унизила его? На глазах у всех?
   Я этого не хотела. И поклялась, что подобное не повторится. Но что мне было делать? Бухгалтерские документы были моей заботой. А он заработал эти деньги потом и кровью. И честно признавался, что ничего не смыслит в бухгалтерии. Ему нравилось помогать людям, а не копаться в цифрах. Правда, одно не исключало другого. Но говорить об этом сейчас было не время и не место.
   — Не забудь про Сандру, — непринужденно сказала я. — Она подделала твою подпись. Без ее помощи я бы не справилась. Ты должен ей выпивку.
   — Она не пьет.
   — Теперь пью. — К нам присоединилась Сандра. Новый слой помады, нанесенный на и без того безукоризненные губы, еще сильнее подчеркивал ее сходство с Иваной Трамп. — Желательно шампанское. Если повезет, я успею привыкнуть к нему еще до свадьбы.
   — Черта с два! Скажи спасибо, что я не выгоняю тебя с работы за подделку моей подписи.
   У нее сморщилось лицо.
   — Сандра, он шутит! — Я потянулась к ней. Он ведь шутил, правда?
   — Знаю, — еле слышно пробормотала она.
   — Ладно, так и быть, будет вам шампанское, — смягчился босс. — Пойдем в ресторан напротив и выпьем за процветание агентства. И всех его сотрудников. — Джерри посмотрел на меня.
   Услышав всеобщий ликующий клич, он спохватился:
   — Конечно, после работы. Сандра, садись к телефону. А ты, Барни, ступай в местную школу и проверь машину, которая так беспокоит директора. Ему кажется подозрительным, что эта машина каждый день во время ленча паркуется напротив школы. Если почуешь, что пахнет жареным, немедленно звони в полицию.
   — Но директор сказал, что не хочет обращаться в полицию. А вдруг это просто какой-нибудь слишком бдительный папаша?
   — Если у тебя возникнет хоть тень подозрения, вызывай полицию! Я скорее дам отрубить себе правую руку, чем позволю этому мерзавцу прошмыгнуть во двор школы. Воспользуешься мобильником.
   Чеки чеками, а дело делом. Джерри снова был в своей стихии.
   Ничего удивительного, что он не замечал неточностей в гроссбухах. Этот человек готов был работать бесплатно. Что ж, ему повезло. Теперь в агентстве есть администратор, который горой стоит за его интересы. Но тогда почему я так нервничаю?
   Он заметил мой взгляд, когда вынимал из лотка стопку типовых писем, напечатанных на принтере.
   — Все в порядке, Джерри?
   Вопрос был глупый. Конечно, все было в порядке. Принтер был новый и дорогой, а письма составила я сама. Причем довела их до совершенства. На мой взгляд. Но я стояла столбом, как последняя дура, и вымаливала у него доброе слово.
   Он смерил меня долгим вопросительным взглядом, как часто делал, разговаривая с новыми клиентами. Когда пытался понять, чего они от него хотят. Честные это люди или проходимцы?
   А потом ушел. На этот раз ему предстояло следить за неверной женой.
   Может быть, он все еще сердился на меня? На глазах у сотрудников сделал вид, что доволен, а на самом деле злился, что я заварила эту кашу с пропавшими деньгами? Но ведь я вернула их, правда? Почему он ничего не сказал? Почему он никогда не делится своими мыслями и заставляет меня гадать?
   Я готова была побежать за ним и потребовать ответа. Но достоинство этого не позволяло. В конце концов, я была администратором офиса. И не имела права вести себя на глазах у людей как сопливая школьница. Или как служащая, по уши втрескавшаяся в своего босса.

23. ПОЗДРАВЛЕНИЯ И СОБОЛЕЗНОВАНИЯ

   Джерри сдержал слово насчет шампанского. Почти. Он сделал предварительный заказ в гостиничном ресторане. Три бутылки «Дом Периньон», лучшего, которое у них было. Но мы просидели за столиком целый час, а Джерри все не было. Затем официант без церемоний откупорил бутылку и начал наполнять бокалы.
   — А разве мы не будем ждать Джерри? — Сандра была разочарована.
   — Мистер Даннинг распорядился, чтобы вы начинали праздновать без него, — чопорно объяснил официант.
   — Это совершенно в его духе! Увлекся делом Стивенсона и забыл обо всем на свете. — Барни пожал плечами. — Ну и ладно, нам больше достанется! — рассмеялся он.
   Мы заканчивали третью бутылку и скрестили пальцы, чтобы Джерри прибыл до того, как подадут счет. И тут Барни заметил его в вестибюле.
   — Будь я проклят, если это не наш уважаемый босс! Иди сюда, упрямый ублюдок! Пытаешься удрать, не заплатив? — завопил он на весь ресторан.
   — О боже, да он спятил. Или это на него так повлиял «Дом Периньон»? — Сандра хихикала, покачиваясь на своих каблуках-небоскребах.
   — Гляньте-ка на него! На что только не идут люди, чтобы не платить по счету! — присоединился к общему веселью обычно сдержанный Деклан. — Видите, как он шушукается с этим пингвином?
   Джерри и в самом деле серьезно беседовал с администратором гостиницы. И присоединяться к нам не торопился.
   Но мы изрядно выпили и пребывали в слишком хорошем настроении, чтобы обращать на это внимание. Наше поведение становилось все более шумным и начинало вызывать раздражение у некоторых посетителей ресторана.
   Когда смех стал откровенно неприличным, к нам подошел мрачный администратор. Его лакированные туфли неодобрительно поскрипывали.
   Однако Барни продолжал хохотать взахлеб.
   — Мисс Макхью? Позвольте проводить вас в вестибюль.
   Я обернулась к остальным, ища моральной поддержки. Но они едва не падали от смеха. Это была настоящая истерика.
   Наконец Барни взял себя в руки.
   — Я так и знал! Энни, они хотят упрятать тебя за решетку. Им уже известна твоя репутация. Они думают, что ты хочешь потребовать деньги за работу, которую мы для них выполнили. В свое время я предупреждал Джерри, что он недооценивает этих типов. Энни, что ты сделала, когда увидела счет? Скопировала его? В трех экземплярах?
   — Замолчи, Барни. — Внезапно Сандра стала серьезной. Она следила за Джерри, который все еще стоял у регистрационной стойки, повернувшись к нам спиной. — Мне кажется, что-то случилось. Энни, проводить тебя?
   — Не смеши меня. Наверно, он опять потерял свой ключ. Второй за эту неделю. Вот так сыщик!
   Но Джерри действительно выглядел странно. Еще страннее, чем обычно.
   Как его назвала Пенелопа? Первобытный. Да, именно так.
   «Ужасно привлекательный, — жеманно сказала она. — Но в нем есть что-то почти… почти первобытное».
   «Заносчивая кобыла! — смеялся Джерри, когда я рассказала ему об этом. — Что она понимает в первобытном? Она всю жизнь купалась в роскоши».
   Сейчас я шла к нему, пытаясь не хихикать. Первобытный, надо же! Человек, выпивший три бокала «Дом Периньон», не может не смеяться.
   Администратор гостиницы провел нас в маленький кабинет без окон позади регистрационной стойки, а затем выскользнул наружу, бесшумно закрыв за собой дверь.
   Джерри явно нервничал. Не был уверен в себе. Странно… У него было много черт, в том числе и не слишком приятных, но отсутствием уверенности в себе он не страдал. Сейчас Джерри переминался с ноги на ногу, видимо, собираясь мне что-то сообщить.
   Это показалось мне очень привлекательным. Даже сексуальным. Наверно, так на меня действовало шампанское.
   Я протянула руку и коснулась его лица.
   — Джерри, ты ужасно милый. Тебе когда-нибудь говорили, что ты милый?
   Он схватил меня за руки.
   — Энни, мне нелегко это сказать, но… она… я… Наверно, будет лучше, если ты прочитаешь об этом сама. — Он сунул мне в руку сложенную газету. Сложенную так, что, даже будучи навеселе, я не могла не увидеть название рубрики «РОЖДЕНИЯ, СВАДЬБЫ И СМЕРТИ».
   Возглавляла список фамилия «БИЧЕМ».
   — О, эта фамилия мне знакома! — засмеялась я. А потом начала читать.
   «БИЧЕМ, КЛАРА. Скоропостижно скончалась. Глубоко скорбят ее безутешные дочери Пенелопа и Франческа, сын Джейми, зять Джеймс и любящие внуки Саймон и Эйми. Цветов просят не присылать. На похороны приглашаются только родные и близкие».
   Комната поплыла у меня перед глазами. А потом наступила темнота.
   — Энни, дыши глубже. Вот так. Сейчас тебе станет легче.
   Я сделала то, что мне велели. На секунду задержала дыхание, а потом осторожно выдохнула через рот.
   — Еще раз. — Джерри стоял надо мной, как встревоженный воспитатель детского сада. — О'кей? — Он начал растирать мои онемевшие плечи.
   — Спасибо. Все в порядке. Не знаю, что на меня нашло. — Я выпрямилась.
   — Энни, она была твоей матерью. Конечно, ты была потрясена, узнав об этом из газеты. Извини меня. Я сделал глупость, показав ее тебе без предупреждения. Вместо этого нужно было… Сначала я должен был объяснить. Прости меня, Энни. Я просто не подумал…
   — Не говори глупостей. Я должна была прочесть это. Поступить по-другому ты не мог.
   — Мне от души жаль.
   — Не могу поверить, что я… упала в обморок.
   — Мы люди, а не роботы.
   — Скоропостижно? Это означает сердечный приступ, верно?
   — Обычно да.
   — Во всем виноваты таблетки, которые она принимала. Они знали это. Но молчали. Вот почему они так боялись оставлять ее одну. А мне никто ничего не сказал. Если бы я знала, то не стала бы говорить ей ужасные вещи… в тот день. Я обзывала ее последними словами. Ты даже не представляешь себе…
   — Я уверен, что она тоже говорила ужасные вещи. Думаю, у вас была ничья.
   Я хрипло расхохоталась.
   — Да уж. Я назвала ее высокомерной сукой, а она меня — хитрой маленькой дрянью, выросшей в трущобе. Примерно так. Как ты думаешь, это равноценно? — У меня дрожали губы. Пришлось прижать их рукой.
   — Абсолютно, — ответил Джерри. — Потому что никто из вас так не думал.
   — Не могу поверить, что она умерла. Ты знаешь, что Джейми приходил ко мне в агентство? Но я не стала его слушать. Думала, что он пытается использовать меня. Наверно, так оно и было. Они прекрасно знали, что мать серьезно больна. Судя по тому, как горячо они это отвергали. Заранее договорились держать меня в неведении. Конечно, я всего лишь платная помощница. Не член семьи. И даже не дальняя родственница.
   — Ты пойдешь на похороны?
   — О боже… А это необходимо?
   — Энни, она была твоей матерью.
   Неужели это тот же человек, который с самого начала не советовал мне переезжать к ней? А когда я все же это сделала, умолял унести оттуда ноги подобру-поздорову? Не иметь с ней дела? Который говорил, что она не стоит пяти минут моего времени, поскольку обращается со мной хуже некуда?
   — Энни, ты должна пойти. Отдать ей дань уважения.
   Значит, теперь, когда ее уже нет на свете, я обязана ее уважать? Когда она была жива, ее следовало избегать. Выходит, после смерти все становится по-другому? У меня мутилось в голове. Я подняла глаза, увидела встревоженное лицо Джерри и попросила:
   — Пожалуйста, принеси мне что-нибудь выпить.

24. «…БЛАГОСЛОВЕН ПЛОД ЧРЕВА ТВОЕГО»^{note 6}

   Но это было исключено. Несмотря на все уговоры Джерри. Я уже хоронила родителей и просто не выдержала бы повторного испытания. Правда, сравнивать не приходилось. В конце концов, эта женщина отвергла меня. Дважды. Решительно отказалась признавать меня, несмотря на все мольбы. Неужели Джерри всерьез думал, что я буду оплакивать ее?
   — Если не пойдешь, будешь жалеть об этом всю жизнь, — сказал Джерри. — Энни, я не желаю тебе такой участи. Ты и так многое испытала. Советую тебе пойти. Иначе ты никогда не сможешь поставить на этом деле крест.