Мартин Кэт. Ни о чем не жалея

   С герцогом Белдоном покончено.
   И что бы он ни сказал или ни сделал, ничто не сможет убедить ее изменить свое мнение на этот счет.

Глава 22

   Рэнд разбил две палатки – одну для себя, другую для Перси, отбывшего на «Мороту», – не в самом лагере, а неподалеку, в маленькой рощице. Ему был прекрасно виден лагерный костер и собравшиеся вокруг него члены экспедиции.
   При виде жены боль в сердце, притупившаяся за время долгого морского путешествия, снова напомнила о себе. Как только Рэнд заметил на берегу Кейт, все чувства, которые, как он считал, ему удалось подавить, вспыхнули в нем с новой силой. Захотелось обнять ее, прижать к груди, поцеловать, сказать, как он сожалеет о том, что произошло.
   Сейчас он поражался самому себе. Как ему в голову могло прийти опять сойтись с Ханной, как он мог совершить такую глупость и поставить под удар самое дорогое, что у него есть на свете? Но как сказал Ник Уорринг, ни один человек не застрахован от ошибок. И он, Рэнд, совершил страшную ошибку, однако он не позволит, чтобы она разрушила его жизнь... а вернее, не одну, а две жизни – его и Кейтлин. Он сумеет загладить свою вину перед Кейт, найдет способ вновь завоевать ее доверие, чтобы уже никогда больше не потерять его.
   Времени у него достаточно. Он будет действовать не спеша, с предельной осторожностью. Это будет нелегко. Терпением он не отличается, а вот решимости ему не занимать.
   В последующие две недели Рэнд на собственной шкуре убедился в том, насколько трудное дело затеял. Он заставлял себя держаться от Кейт подальше, встречаясь с ней лишь за трапезой, но лагерь был маленький, и время от времени он помимо своей воли сталкивался с Кейт лицом к лицу.
   Однажды он неожиданно столкнулся с ней на тропинке, ведущей от лагеря в джунгли. Кейт стояла, с беспокойством наблюдая за ним из-под густых темных ресниц. Словно прочитав ее мысли, Рэнд ухмыльнулся про себя и, прежде чем Кейт успела слово сказать, произнес то, о чем она наверняка думала:
   – Ты следишь за мной, Кейт?
   Брови Кейтлин изумленно поползли вверх.
   – Я за тобой слежу?! Зачем мне это надо? Рэнд пожал плечами.
   – Ты моя жена, и если тебе что-то от меня нужно, ты имеешь право попросить. – Он ухмыльнулся. – Ведь наши с тобой супружеские права равны.
   Кейт вспыхнула:
   – Супружеские права?! Если ты думаешь, что мне хочется опять заниматься с тобой... такими делами...
   – Мне бы очень хотелось, чтобы тебе хотелось. Кейт молчала, внимательно глядя на Рэнда. Прошло несколько томительных секунд, после чего она быстро сказала:
   – Я должна возвращаться в лагерь. Не будешь ли ты так любезен отойти в сторону и пропустить меня?
   Рэнд не пошевелился. Он так и остался стоять на месте, прислонившись к большому гранитному камню.
   Подавив вздох сожаления, Кейт заправила в прическу упавший на лоб рыжеватый локон и сказала:
   – Было время, Рэнд, когда мне очень многого от тебя хотелось. Гораздо больше, чем простой физической близости. Это время прошло. – И она попыталась обойти его, однако Рэнд схватил ее за руку.
   – Может быть, это время снова настанет. И если это произойдет, тебе не придется меня просить. Я сам дам тебе все, что ты пожелаешь, и даже больше.
   – Если ты говоришь о деньгах, мне они не нужны, и ты это прекрасно знаешь.
   – Я говорю не о них. То, что я собираюсь тебе дать, идет отсюда. – И Рэнд приложил руку к груди в том месте, где находилось сердце. – Я не сразу понял, что любовь – самое главное в жизни и ее не купить ни за какие деньги.
   Кейт промолчала, но на лице ее отразилась целая гамма чувств. Однако уже через секунду она, справившись с собой, выдернула руку и пошла по тропинке.
   Прошло еще несколько дней. Вернулись из Дакара Перси и Талмидж и привезли с собой необходимое оборудование, продовольствие и нескольких опытных проводников. Еще до их отъезда Рэнду пришло в голову, что Талмидж может попытаться покинуть остров, прихватив с собой часть найденных драгоценностей, и никогда больше сюда не возвращаться. Именно поэтому он послал с ним Перси. Но похоже, искушение прибрать к рукам ожерелье Клеопатры было для барона слишком велико.
   Вместе с Талмиджем и Перси на остров приехал немец, которого звали Макс фон Шнелл, огромный, широкоплечий и широкогрудый детина со светлыми волосами и густыми усами, завивавшимися на кончиках. Рэнду он сразу не понравился: уж очень развязно вел себя.
   – Это не я его выбрал, – сказал ему Перси, когда они сидели перед маленьким костерком, разожженным возле палаток. – В основном самые лучшие проводники – это французы. К сожалению, все они уже заняты, а никто не знает остров лучше, чем этот немец. Говорят, фон Шнелл жил на этом острове со своей женой-туземкой вплоть до ее смерти, случившейся два года назад. Он заверил нас, что ему знакомы здесь каждая тропинка и он знает, как быстрее и безопаснее всего подняться на гору.
   Вскоре Рэнд и сам убедился, что немец – отличный специалист в своем деле. Местность он знал как свои пять пальцев. Но Рэнду не понравилось, как он смотрит на женщин. Даже Маруба, за определенную сумму охотно развлекавшая всех желающих, похоже, чувствовала себя рядом с фон Шнеллом неуютно.
   Должно быть, Кейтлин испытывала подобные чувства, поскольку старалась избегать немца, и Рэнд был этому только рад.
   Через три дня после того как барон с Перси вернулись из Дакара, оборудование было собрано, вещи упакованы и экспедиция отправилась в путь.
   Рэнд шел следом за Кейт. Заметив его у себя за спиной, она резко остановилась и, круто повернувшись к нему, разгневанно бросила:
   – Что ты себе позволяешь? Я же просила тебя оставить меня в покое!
   – Я охотился в этих лесах, Кейт, и знаю, что здесь на каждом шагу человека подстерегает опасность. Да ты и сама мне об этом говорила.
   – Я в состоянии сама о себе позаботиться!
   – Знаю, но я позабочусь о тебе лучше... особенно здесь, в этой дикой местности. Я буду идти за тобой. Постарайся к этому привыкнуть.
   – Но почему? Какое тебе дело до того, что со мной случится? Раньше ты никогда об этом не беспокоился.
   Протянув руку, Рэнд ласково погладил Кейт по щеке.
   – Ты ошибаешься, Кейт. Я всегда о тебе беспокоился и всегда тебя любил. Просто боялся признаться в этом даже самому себе.
   Кейт промолчала. Лишь пристально взглянула на него, как делала это в последнее время частенько, повернулась и пошла дальше.
   В ту ночь они разбили лагерь на поляне у подножия отвесной гранитной скалы. Темно-серое небо было покрыто тяжелыми свинцовыми тучами, грозя обрушиться на землю тропическим ливнем. Но ливень так и не начался, и после трапезы, состоявшей из вяленой оленины и галет, члены экспедиции улеглись каждый на свое одеяло и попытались заснуть.
   Рэнд занял место рядом с Кейт, и хотя она бросила на него недовольный взгляд, но не сказала ни слова, лишь укрылась поплотнее и повернулась к Рэнду спиной, решив, похоже, не обращать на него внимания. Спать ему пока не хотелось, и он посидел еще возле костра, от которого остались лишь тлеющие угли, прислушиваясь к пронзительному писку летучих мышей и стрекоту насекомых. Но большую часть времени он сидел, глядя на Кейт.
   Воспоминания волной нахлынули на него. Ему вспомнились дни, которые они с Кейт провели в Ривер-Уиллоуз, боль, которую они испытали после потери ребенка, вспомнилось, как они любили друг друга здесь, на острове, в озере, образованном низвергающимся с гор шумным водопадом. Вспомнились ему и полные радости дни, проведенные на борту корабля по дороге домой, и прикосновение к его телу жаркого тела Кейт. При воспоминании об этом Рэнд почувствовал прилив желания.
   Он хотел Кейт, как хотел ее всегда, страстно, безудержно, а может, еще сильнее.
   Она пошевелилась, и Рэнд понял, что она лишь притворяется спящей. Внезапно он заметил, что с ветки дерева, возле которого улеглась Кейт, скользит змея. Она спускалась все ниже и ниже, пока не оказалась менее чем в одном футе от ее щеки. У змеи была остроконечная голова. Ядовитая, догадался Рэнд и похолодел от ужаса.
   – Не шевелись, Кейт, – прошептал он, заметив, что она уже готова это сделать. – Ради Бога, хоть раз сделай так, как я говорю!
   Кейт замерла, и Рэнд понял: она почувствовала опасность. Потянувшись к висевшему у него на поясе кожаному футляру, Рэнд медленно вытащил из него нож с тонким лезвием и осторожно двинулся к Кейт.
   – Все будет хорошо, – успокаивал он ее, – только не делай резких движений.
   Кейт непроизвольно вздрогнула, и змея подняла голову. Изо рта ее показалось раздвоенное жало, потом рот с жутким шипением распахнулся, блеснули длинные клыки, и в этот момент Рэнд ринулся вперед и ударил ножом по сверкающему в свете угасающего костра гибкому змеиному туловищу, одновременно оттолкнув Кейт на безопасное расстояние.
   Голова змеи отлетела от тела и упала в траву, а Кейт бросилась на шею Рэнду.
   – О Господи, Рэнд! Она чуть меня не укусила!
   Он прижал Кейт к себе, ощущая, как трепещет ее стройное тело.
   – Теперь тебе ничто не угрожает, любовь моя. Змея мертва. Тебе больше нечего бояться.
   Кейт лишь покачала головой и прижалась к Рэнду еще теснее. Он закрыл глаза. Какое наслаждение – держать ее в объятиях! Как было бы хорошо, если бы можно было делать это всю жизнь! Но черт побери, Кейт грозила страшная опасность! Эта чертова змея подобралась к ней слишком близко. Не известно, чем бы все кончилось, не заметь он ее вовремя.
   От шума все проснулись. Профессор и Джеффри помчались к Кейт, которая, только сейчас заметив, что обнимает Рэнда за шею и прижимается к нему всем телом, смущенно отстранилась.
   – Кейтлин! Какого черта... – начал было профессор, но в этот момент заметил змею, и кровь отхлынула у него от лица. – Боже правый! Зеленая макимбу!
   – По крайней мере, так ее называют туземцы, – заметил подошедший сэр Монти. – Страшно ядовитая гадина.
   Профессор перевел взгляд на Рэнда.
   – Слава тебе, Господи, что вы оказались поблизости! – Рэнд лишь кивнул. Он уже не один раз поблагодарил за это Господа.
   – Может быть, Кейт стоит лечь рядом со мной? – предложил Сент-Энтони, бросив враждебный взгляд на Рэнда. – Я не хуже его могу о ней заботиться.
   – Она останется там, где устроилась! – отрезал Рэнд, покачав головой.
   И на сей раз Кейт ни словом не возразила. Должно быть, никак не может прийти в себя от пережитого потрясения, решил Рэнд.
   – Ну, если фсе успокоился, – проговорил дородный немец, – мошно немного поспат. А фи молодец, – обратился он к Рэнду. – Мошет, от фас фсе-таки пудет толк.
   Рэнд промолчал. Было ясно, что немец его тоже невзлюбил. «Наверное, из-за Кейт, – решил Рэнд. – Видит, что я глаз с нее не спускаю, и это ему не нравится».
   Рэнд улегся на одеяло, но заснуть не мог, как ни старался. Всякий раз, стоило ему закрыть глаза, перед ним вставали ядовитые клыки зеленой гадины всего в нескольких дюймах от лица Кейт.
   Они поднимались все выше и выше, большую часть времени идя вдоль бурной реки. Тропа становилась все круче и вся была усеяна острыми камнями. Экспедиция миновала сначала не слишком глубокий овраг, потом спустилась в глубокое ущелье, оказавшись после яркого солнца в густой тени. Брызги, летящие от воды, попадали на одежду путешественников, и вскоре все вымокли до нитки. Мокрыми были и камни под ногами, и идти приходилось очень осторожно, чтобы не упасть. В одном месте на головы путешественникам обрушился камнепад – слава Богу, никто не пострадал, в другом – дорогу загородила нависавшая над тропой скала. С трудом обойдя ее, члены экспедиции продолжили свой нелегкий путь.
   Кейт упрямо шла вперед, ощущая за спиной присутствие Рэнда, которое действовало на нее успокаивающе, хотя ей и неприятно было в этом самой себе признаваться. Похоже, прошлой ночью он спас ей жизнь. Она у него в долгу, а этого ей хотелось меньше всего.
   Когда они остановились на ночлег, Кейт, не обращая внимания на то, что тело ломит от усталости, отправилась на поиски Рэнда.
   – Он ушел на охоту, – ответил ей отец на вопрос, где Рэнд. – По-моему, он не собирался заходить далеко в лес.
   Кейт пошла дальше. Миновав туземца, несшего в лагерь связку птиц, она увидела мужа. Он чистил ружье. При виде Кейт он отставил его в сторону, встал и направился к ней, почти скрытой темно-зеленой листвой.
   – Ты меня искала?
   Кейт кивнула и облизнула губы. Они оказались суше, чем должны были быть.
   – Я пришла поблагодарить тебя... за то, что ты сделал вчера ночью.
   – Тебе не нужно меня благодарить. Я твой муж, и моя обязанность следить, чтобы с тобой ничего не случилось.
   Кейт замерла. Муж... Когда-то она считала его своим мужем, гордилась тем, что вышла за него замуж. Но теперь стоило ей взглянуть на него, как она вспоминала день, когда он бросил ее ради любовницы.
   – У мужей есть масса обязанностей, Рэнд, о которых ты раньше даже не задумывался.
   – А должен был бы. Просто тогда я этого не понимал.
   – А теперь? Теперь понимаешь? Рэнд решительно взглянул на нее.
   – Да. Теперь понимаю.
   Кейт откашлялась. Она чувствовала себя неловко под его пристальным взглядом, но ей не хотелось, чтобы он это заметил.
   – Ну, так или иначе, я твоя должница и хочу тебя отблагодарить.
   – Отблагодарить? Каким образом?
   – Сообщив тебе кое-какую информацию. Рэнд удивленно вскинул брови.
   – Какую же?
   – Именно такую, которая может тебе пригодиться. Когда я вернулась на остров, то много думала о том, что ты мне рассказал про барона. Я не была полностью уверена в том, что ты прав, но беспокоилась за отца. Я никогда не доверяла Талмиджу, а вот отец верил ему безгранично. И я начала следить за бароном. Мне хотелось выяснить, такой ли это человек, каким ты его считал.
   – И что же?
   – Как-то ночью я заметила, что он сидит над конторскими книгами в своей палатке. Он и раньше этим занимался, но в ту ночь что-то привлекло мое внимание. При свете горевшего в палатке масляного фонаря я заметила на парусине его тень. Он рылся в сундуке, и мне стало интересно, что он там хочет найти. После того как ты приехал на остров, а Талмидж отправился в Дакар, я зашла к нему в палатку и выяснила наконец, что он искал. Рэнд плотно стиснул губы.
   – Тебе не следовало этого делать. Этот человек может быть опасен. Я не хочу, чтобы ты...
   – Тебе не интересно узнать, что я там нашла? Рэнд вздохнул.
   – Ну хорошо. И что же ты там нашла?
   – Второй экземпляр конторских книг. В них Талмидж записывал, сколько денег он украл из казны экспедиции. Значит, ты оказался прав. И если ты приехал сюда ради Талмиджа...
   – Я приехал сюда не ради Талмиджа, – перебил ее Рэнд. – Месть ему не имеет никакого значения, если из-за нее я могу потерять тебя.
   Кейт взглянула на него. В ее глазах Рэнд прочитал и ярость, и боль. Похоже, воспоминания о его предательстве вновь нахлынули на нее.
   – Ты потерял меня много месяцев назад, Рэнд. В тот день, когда забрался в постель к Ханне Риз. – Она повернулась, намереваясь уйти, но Рэнд схватил ее за руку.
   – Я сделал огромную глупость, Кейт. И понял это еще до того, как ты застала меня в «Шателейн». Знаешь ли ты, как я ругал себя за то, что сделал? – Он ласково погладил ее по руке и печально покачал головой. – Думаю, что нет. Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось повернуть время вспять.
   – Отпусти меня, Рэнд.
   Ему не хотелось отпускать ее руку – Кейт видела это по его глазам, – но, пересилив себя, он это сделал и отступил в сторону.
   – Ты скажешь моему отцу? – спросила Кейт.
   – Пока нет. В лесу человека подстерегает слишком много опасностей. Всякое может случиться. Не стоит настораживать Талмиджа, пока мы благополучно не спустимся с горы вниз, к морю.
   – Да, я тоже так подумала, – согласилась Кейт, не отрывая глаз от его лица, такого красивого и когда-то любимого. Собрав в кулак всю свою волю, она повернулась и зашагала прочь.
   – Спокойной ночи, Кейт, – услышала она за спиной тихий голос Рэнда.
   Кейт не ответила. Проглотив застрявший в горле комок, она продолжала идти по тропе к лагерю.
   Следующий день был точной копией вчерашнего, за исключением того, что на сей раз во время подъема в гору над головами членов экспедиции нависли тяжелые свинцовые тучи и моросил мелкий дождь. Носильщики растянулись в такую длинную цепочку, что фон Шнелл, выйдя из терпения, прикрикнул на них, чтобы они прибавили шагу.
   Ближе к вечеру солнце выглянуло из-за туч и воздух стал жарким и влажным. Река билась о стены ущелья с такой силой, что в воздух летели тучи брызг, и фон Шнелл решил, что переправляться через нее сегодня поздно, однако подготовиться к переправе не помешало бы. Один из носильщиков перебрался на другую сторону ущелья. Ему бросили веревку с грузом на конце, потом еще несколько веревок, и носильщик привязал их к стволу мощного дерева, после чего мужчины взялись за работу, намереваясь построить самодельный подвесной мост.
   Среди них Кейт увидела и Рэнда. Он скинул рубашку и работал голым до пояса, как и носильщики. Кейт не могла не восхищаться тем, как поигрывали на спине и груди его мощные, упругие мышцы. Она отлично помнила, какое испытывала наслаждение, дотрагиваясь до них руками, как приятно было касаться губами гладкой теплой кожи. Кейт воочию представила себе, как она сжимает руками круглые упругие ягодицы Рэнда, а он вонзается в нее со всей силой, и почувствовала острое желание. Разозлившись на саму себя – ну надо же такое вообразить! – Кейт поспешно отвернулась.
   К вечеру прочный веревочный мост был построен, и мужчины уселись вокруг костра, довольные собой. Днем Перси Фоксу удалось подстрелить дикого кабана. Носильщики принесли его в лагерь, и теперь все с нетерпением ждали вкусного ужина.
   Все, за исключением Рэнда, который куда-то исчез. Кейт и сама не знала, что побудило ее отправиться на его поиски. Наверное, беспокойство за человека, которого она когда-то любила, а может быть, еще что-то. Но так или иначе, она углубилась в джунгли, надеясь отыскать Рэнда, и вскоре действительно наткнулась на него. Он стоял, прислонившись спиной к дереву. Ружье лежало рядом на земле.
   – Ты решил поохотиться? – спросила Кейт, привлекая к себе его внимание.
   Заметив ее, Рэнд оттолкнулся от ствола, и на губах его появилась легкая улыбка. При виде этой улыбки Кейт почувствовала, как сердце сильнее забилось, и внезапно пожалела, что пришла.
   – Я ходил на разведку. Фон Шнелл, похоже, знает свое дело, но подстраховаться никогда не мешает.
   Кейт бросила взгляд на ружье.
   – Я не люблю быть безоружным. В джунглях всякое может случиться. – Рэнд помрачнел. – Кстати, а почему ты бродишь по лесу одна-одинешенька? После того как тебя чуть не ужалила змея, тебе ли не знать, что здесь опасность подстерегает человека на каждом шагу?
   Кейт огляделась по сторонам. Похоже, она и в самом деле зашла дальше, чем намеревалась.
   – Прости, я и не думала, что так углубилась в лес.
   – А зачем ты вообще ушла из лагеря?
   Что она могла на это сказать? Что ее погнало какое-то шестое чувство? Что она беспокоилась за него, Рэнда? Даже если это и так, она никогда ему в этом не признается.
   – Не знаю. Наверное, просто хотелось немного прогуляться.
   – В следующий раз, когда тебе этого захочется, гуляй поближе к лагерю.
   Кейт открыла было рот, чтобы заявить ему, что больше не обязана подчиняться его приказам, как вдруг взгляд ее упал на крону дерева, и вся кровь отхлынула у нее от лица, а сердце ушло в пятки. Должно быть, Рэнд заметил, что она переменилась в лице. Он застыл на месте как вкопанный.
   – Что случилось? – прошептал он и медленно протянул руку к ружью.
   – Леопард, – прошептала Кейт в ответ, глядя, как Рэнд, ухватившись рукой за длинный металлический ствол, подтягивает ружье к себе. – Он на дереве справа от тебя. Оскалил клыки... О Господи, Рэнд, он...
   Вскинув ружье, Рэнд выстрелил как раз в тот момент, когда леопард прыгнул. Кейт пронзительно завизжала, глядя, как мощное животное с желтой пятнистой шкурой, длинными клыками и острыми как бритва когтями подмяло под себя Рэнда.
   Но тотчас же взяв себя в руки, она принялась лихорадочно озираться по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, чувствуя, что сердце готово выпрыгнуть из груди. Заметив, наконец, увесистую палку, Кейт схватила ее и устремилась к леопарду. Подскочив к нему, она изо всех сил огрела его по голове. Хищник не пошевелился. Но и Рэнд тоже...
   – Рэнд! Рэнд! – закричала Кейт. Чувствуя, что у нее подкашиваются ноги, она, действуя палкой как рычагом, попыталась стащить с него тяжеленного зверя и, когда после нескольких неудачных попыток ей удалось это сделать, прижалась щекой к груди Рэнда. Сердце его билось ровно, грудь то поднималась, то опускалась в такт дыханию, и Кейт с облегчением вздохнула. – Рэнд! С тобой все в порядке?
   Он застонал, медленно сел и потряс головой, пытаясь прийти в себя.
   – Уф! Чуть не задохнулся! Похоже, головой ударился о землю при падении, а в остальном со мной все в порядке. – Он взглянул на взволнованное лицо Кейт и прибавил: – Благодаря тебе.
   – Благодаря мне? – Кейт взглянула на палку, которую все еще держала в руке, вцепившись в нее мертвой хваткой, отшвырнула ее в сторону и покраснела. – Леопард был уже мертв, когда я его ударила. Рэнд медленно встал на ноги и покачнулся.
   – Но ты же этого не знала.
   – Не знала, но...
   – Если бы ты его не заметила, он бы прыгнул на меня еще до того, как я успел взять в руку ружье. Если бы тебя здесь не было, леопард наверняка убил бы меня.
   Кейт вздрогнула от ужаса. Взглянув на Рэнда, она заметила, что рукав его рубашки порван, а на руке алеют глубокие царапины, оставленные острыми когтями леопарда. Поняв, что он был на волосок от гибели, Кейт почувствовала, как у нее закружилась голова. Она едва сдержалась, чтобы не броситься Рэнду на шею и разрыдаться.
   О Господи, где же ее женская гордость! Как можно по-прежнему испытывать такие сильные чувства к мужчине, который тебя бросил ради другой женщины?
   – Тебе нужно перевязать рану, – спокойно проговорила она, скрывая охватившее ее смятение. – Лучше нам вернуться в лагерь.
   Рэнд лишь кивнул. Всю обратную дорогу, пока он шел за ней, Кейт чувствовала на себе его вопрошающий взгляд. Похоже, Рэнд искал ответа на вопрос, зачем все-таки ей понадобилось его искать.
   Хорошо бы он его так и не нашел, подумала Кейт.

Глава 23

   Пока все члены экспедиции рассаживались вокруг лагерного костра, Рэнд размышлял о том, зачем Кейт отправилась в лес на самом деле. Неужели искала его? И если да, то что ей от него было нужно?
   Хотелось верить, что она не просто гуляла по лесу, а искала его. Может, ей тоже хотелось его видеть так же сильно, как ему хочется видеть ее, только она не отдавала себе в этом отчета? Хорошо, если это и в самом деле так, продолжал размышлять Рэнд. Значит, есть надежда, что ему удастся убедить ее в том, что он стал совершенно другим человеком.
   Он отыскал Кейт взглядом. Она сидела рядом с Джеффри Сент-Энтони, и Рэнд почувствовал раздражение. В этот момент он заметил рядом с собой Перси. Как всегда, тот подошел так тихо, что Рэнд и не услышал.
   – Сент-Энтони ничего для нее не значит, – проговорил камердинер, проследив за взглядом хозяина. – Я видел их вместе. Она ценит его дружбу, и только.
   – Но он хотел жениться на ней.
   – А она хотела выйти замуж за вас.
   – Что ж, она и вышла за меня, и я выказал себя никчемным мужем.
   – Вы совершенно правильно употребили прошедшее время. Я знаю вас уже больше десяти лет и столько же являюсь вашим другом. Если вы что-то решили, то всегда добиваетесь поставленной цели. Сейчас вы решили стать Кейт Хармон хорошим и верным мужем, и я абсолютно уверен, что так и будет.
   – При условии, что она согласится дать мне такую возможность.
   Перси равнодушно пожал плечами.
   – К сожалению, вы совершенно правы. Что ж, ужин готов. Может быть, нам стоит поесть?
   Кабана, которого подстрелил Перси, уже освежевали, разрезали на большие куски, насадили их на вертел, и теперь они жарились над костром. Сок, вытекая из мяса, капал на угли, и по всему лагерю разносился восхитительный аромат. Рэнд почувствовал, что у него забурчало в животе. Взяв жестяную тарелку из стоявшей на камне рядом с костром стопки, он встал в очередь за Перси и профессором.
   Все трое наполнили тарелки мясом, картофелем, диким луком и пресным хлебом, и Рэнд, отыскав плоский камень, уселся есть. К его удивлению, профессор сел рядом.
   – Как рука? – поинтересовался Донован Хармон, откусив сочного мяса.
   Рэнд машинально потрогал повязку под рубашкой в том месте, где леопард рассадил кожу острыми когтями.
   – Чертовски болит, – признался он, – но к счастью, царапины неглубокие. Ваша дочь промыла руку и перевязала. Если не загноятся, через несколько дней все заживет.
   Профессор проглотил кусок мяса и сделал глоток кофе из жестяной кружки.
   – Ей тяжело видеть вас здесь. Должен сказать, что и я не слишком обрадован вашим присутствием.
   – Сожалею, что причинил ей боль... даже больше, чем вы можете себе представить. Но я намереваюсь с ней помириться.
   – Моя дочь не из тех женщин, которые легко прощают обиды. После смерти матери она научилась держать в узде свои чувства. В течение всей ее жизни у нее практически не было подруг. Она понимала: рано или поздно нам придется уезжать оттуда, где мы жили в данный момент, а терять друзей слишком больно. Она считала, что самое лучшее – это ни к кому не привязываться всем сердцем, и именно так и поступала.