Мартин Кэт. Ни о чем не жалея

   Опера началась. Кейт поразилась раскованному до неприличия поведению зрителей: они так громко аплодировали Каталани – примадонне лондонской оперы, – что заглушали звуки музыки. Наконец все понемногу успокоились и стали смотреть представление, оказавшееся, как и обещал Джеффри, на редкость хорошим. Кейт искренне наслаждалась происходящим на сцене и наслаждалась бы и впредь, но вдруг заметила высокого, хорошо сложенного мужчину, сидевшего в соседней ложе и показавшегося ей знакомым. Сначала она подумала, что ошиблась. Не может быть, чтобы этот человек, сидевший рядом с очаровательной брюнеткой, был Рэндом Клейтоном. Однако его грациозные, уверенные жесты, улыбка, открывавшая ровные белые зубы, которую она слишком хорошо помнила, ясно дали понять ей, что никакой ошибки нет, это и в самом деле герцог. И Кейт почувствовала, как у нее упало сердце.
   Напрасно пыталась она убедить себя, будто ей безразлично, что Рэнд так быстро ее забыл, явившись в оперу с другой женщиной. Сердце больно сжималось всякий раз, когда она замечала, как он наклоняется к роскошной брюнетке и что-то шепчет ей на ушко.
   Когда первое действие закончилось и зажглись свечи, Джеффри поднялся, протянул ей руку и Кейт с радостью встала.
   – Пойдешь с нами, папа? – спросила она.
   – Вы идите, а я посижу, – ответил отец.
   И Кейтлин с Джеффри спустились с лестницы, намереваясь ненадолго выйти из театра и подышать свежим воздухом, но у подножия лестницы почти столкнулись с Белдоном и красивой молодой женщиной, его спутницей. Сердце Кейт снова больно сжалось. Не подавая вида, как ей неприятно, она изобразила на лице самую что ни на есть ослепительную улыбку и подвинулась к своему золотоволосому спутнику чуть ближе.
   – Добрый вечер, ваша светлость, – начал Джеффри официальным тоном. – Мне показалось, что я видел вас наверху, но я подумал, что ошибся. Совсем забыл, что ваша ложа находится рядом с ложей моего отца.
   Герцог криво усмехнулся.
   – Я и сам об этом забыл, поскольку уже давно не ездил в театр. – Он взглянул на свою спутницу. – Вы помните леди Энн?
   – Конечно, – ответил Джеффри и приложился к ее ручке.
   – А эту леди зовут мисс Хармон, – сообщил герцог брюнетке.
   – Добрый вечер.
   Леди Энн улыбнулась обворожительной улыбкой Джеффри и вежливой – Кейт. У нее был великолепный цвет лица и коротко остриженные, завитые с нарочитой небрежностью волосы, блестевшие в свете свечей, словно черный шелк. Внезапно Кейт захотелось очутиться где угодно, только подальше от нее.
   Несколько минут герцог вел ничего не значащий, вежливый разговор, не спуская глаз с Кейт.
   – Как вам нравится опера, мисс Хармон? – наконец спросил он.
   Кейт показалось, что голос его звучит несколько напряженно, но она не могла понять почему.
   – Очень нравится. – Она улыбнулась своему спутнику ослепительной улыбкой. – Кроме того, мне необыкновенно приятно находиться в обществе Джеффри. Я так рада, что он меня пригласил.
   Рэнд грозно нахмурил брови. В его глазах, казалось, вспыхнули золотистые искорки.
   – Я и не знал, что вы страстная поклонница оперы. А может, вы пришли сюда, потому что вам «необыкновенно приятно» находиться в компании вашего спутника?
   Гордо вскинув голову, Кейт заявила:
   – Я уверена, ваша светлость, что вы вообще многого обо мне не знаете.
   Окинув ее неспешным жарким взглядом темных глаз, задержавшимся несколько дольше, чем дозволено правилами приличия, на ее высокой груди, герцог процедил:
   – Это верно. Однако многое и знаю.
   Краска бросилась Кейт в лицо. Да как он смеет! Явно намекает на день, что они провели в Ривер-Уиллоуз, когда он умело ласкал ее грудь, будоражил затвердевшие соски горячим ртом.
   Смущенная Кейт тем не менее заставила себя поднять голову и смело взглянуть ему в глаза, хотя для этого ей пришлось призвать на помощь всю силу воли.
   – А вы, ваша светлость? Вам с леди Энн нравится представление? Или, может быть, вы с нетерпением ждете другого, которое состоится позже?
   Темные брови герцога поползли вверх. Губы тронула насмешливая улыбка. На лице появилось удовлетворенное выражение.
   Неужели она выдала снедавшую ее ревность? О Господи, нет!
   – По правде говоря, – процедил Рэнд, – я еще не решил, чем мы займемся после представления. А вы с лордом Джеффри? Наверное, вас ждет поздний ужин на двоих?
   Гнев взметнулся в душе Кейт. Джеффри открыл было рот, чтобы сообщить, что они пришли в театр не вдвоем, но Кейт не дала ему и слова сказать.
   – Совершенно верно, ваша светлость, – заявила она. Джеффри побледнел, а герцог застыл на месте как вкопанный. Первым опомнился Джеффри.
   – По-моему, представление вот-вот начнется, – проговорил он, беря Кейт под руку с такой решительностью, какой она в нем не подозревала. – Думаю, нам пора возвращаться на свои места. Прошу нас простить, ваша светлость.
   Герцог слегка поклонился, по-прежнему не сводя горевших огнем глаз с Кейт.
   – Вы не должны были этого говорить, – прошептал Джеффри, когда они с Кейт подошли к их ложе, расположенной в третьем ярусе. – О нас с вами могут пойти всякие сплетни по всему Лондону, будто мы проводим вечера вместе.
   Но Кейт была уверена, что герцог не опустится до сплетен. Такой человек, как он, должен быть выше этого.
   – Я уверена, он понял, что я просто пошутила, – сказала она, надеясь успокоить Джеффри. Похоже, ей это удалось: юноша расслабился и больше на эту тему не заговаривал.
   Они заняли свои места, и опера продолжилась. Отец явно наслаждался представлением, но для Кейт вечер потерял всякую привлекательность. Ей приходилось прилагать максимум усилий, чтобы не смотреть на соседнюю ложу. Где-то посередине второго действия она извинилась и отправилась в дамскую комнату, мысленно пожелав Белдону гореть в аду.

* * *

   Как ни пытался Рэнд сосредоточиться на спектакле, мысли его вновь и вновь возвращались к Кейт. Он машинально обводил взглядом ложу за ложей, пока наконец не увидел ее. Она сидела рядом с Джеффри Сент-Энтони, и Рэнд одарил соперника злобным взглядом.
   Он понимал, что не имеет никакого права ревновать Кейтлин Хармон, ведь она ему никто. И, тем не менее, увидев ее вместе с Сент-Энтони, Рэнд почувствовал, что у него перехватило дыхание, словно он получил удар в солнечное сплетение.
   И зачем он только так немилосердно измывался над ней во время перерыва! «Наверное, вас ждет поздний ужин на двоих»...
   Вот и получил сполна, идиот этакий. «Совершенно верно, ваша светлость».
   Рэнд заскрежетал зубами от злости. Единственное, что утешало, – Кейт не осталась равнодушной, увидев его со спутницей, хотя и попыталась напустить на себя безразличный вид. Энн Стэнвик молода, красива и уже влюблена в него. И Кейт явно это заметила. Рэнд чертыхнулся, в который раз пожалев о том, что услышал в тот вечер на балу ее смех.
   Он машинально еще раз взглянул на ложу, где Кейт сидела рядом с Сент-Энтони, и впервые заметил по другую сторону от нее еще одного мужчину – ее отца, Донована Хармона.
   Черт подери! Так, значит, она все-таки не одна с Сент-Энтони, как пыталась его уверить! Рэнд почувствовал одновременно и ярость, и облегчение.
   В этот момент Кейт встала и, сказав что-то своим спутникам, вышла из ложи.
   – Прошу меня простить, Энн, я сейчас вернусь, – прошептал Рэнд девушке, после чего повернулся к лорду и леди Бейнбридж, родителям Энн, сидевшим за его спиной. Извинившись, он поднялся и, выскользнув из ложи в холл, последовал за Кейт. Следить за ней не составляло никакого труда: огненно-рыжие волосы были видны издалека. Заметив, что она скрылась в дамской комнате, Рэнд занял пост у двери и стал ждать.
   Когда несколько минут спустя она вынырнула из-за тяжелых бархатных синих штор, Рэнд по-прежнему стоял, прислонившись к стене, пытаясь сдержать нетерпение и казаться безразличным. Она тотчас же заметила его, и щеки ее залила краска смущения, а глаза гневно вспыхнули. Рэнд едва сдержал улыбку. Черт побери, как же она хороша!
   – Что вы здесь делаете? – бросила Кейт, подбоченившись.
   Рэнд оттолкнулся от стены с самым что ни на есть беззаботным видом, хотя ему нелегко было этот вид изображать.
   – Ты прекрасно знаешь, что я делаю. Жду тебя.
   – Зачем? Вам мало одной женщины на вечер? – Она попыталась обойти его, но он схватил ее за руку.
   – Энн Стэнвик – не женщина, а девушка. А еще она – моя кузина, юная и впечатлительная. В следующий раз, когда будешь заглядывать в нашу ложу, обрати внимание на то, что позади нас сидят ее родители.
   Кейт захлопала глазами, смутившись от того, что ее застали за таким неприличным занятием, как подглядывание.
   – Ее родители? – переспросила она, чтобы хоть что-то сказать.
   – Совершенно верно. Кейт откашлялась.
   – Ну что ж... Желаю вам всем приятного вечера. – И она попыталась высвободить руку, однако Рэнд не отпустил ее.
   – А как насчет Сент-Энтони?
   – Что вы имеете в виду? – спросила Кейт, бросив взгляд на свою плененную руку.
   – Я видел в ложе вашего отца. Вы с Сент-Энтони не одни.
   Кейт мучительно покраснела. Даже шея у нее стала пунцовой.
   – Это вы решили, что мы с ним одни, а я просто не стала этого опровергать.
   – Почему?
   – Потому что вы вели себя чрезвычайно грубо. А теперь прошу вас, отпустите мою руку.
   Рэнд послушался, но тотчас же встал перед Кейт, загородив ей дорогу.
   – Я хочу знать, что происходит между тобой и Сент-Энтони, – требовательно сказал он, глядя в огромные зеленые глаза Кейт. Внезапно ему пришла в голову одна ужасная мысль, от которой злость вспыхнула в нем с новой силой. – Может быть, ты с ним из-за денег? Какой взнос он сделал в экспедицию твоего отца?
   – Какой взнос сделал лорд Джеффри, вас не касается. Шагнув к Кейт, Рэнд прижал ее к стене.
   – Полагаю, большой. Интересно, что бы ты согласилась сделать за такие деньги? Насколько далеко могла бы зайти? – Он провел пальцем по щеке Кейт и почувствовал, как она затрепетала. – Я богатый человек. Меня можно было бы убедить внести приличную сумму, если бы ты согласилась...
   Вскинув руку, Кейт влепила ему такую пощечину, что Рэнд едва удержался на ногах. В ушах шумело, щеку жгло огнем. Прошмыгнув мимо него, Кейт помчалась по холлу. Чертыхнувшись, Рэнд бросился за ней.
   Он поймал ее как раз в тот момент, когда она собиралась войти в ложу, оттащил от занавеса, закрывавшего вход, и увлек в маленькую нишу, находившуюся за углом. Повернув Кейт лицом к себе, он заметил, что в глазах ее блестят слезы. Гнев тотчас же испарился, словно его и не было.
   – О Господи, Кейти, прости, я не хотел. – Он покачал головой и сокрушенно вздохнул. – Увидев тебя с Сент-Энтони... Я не знаю... Я не сумел совладать с собой. – Он поднял руку, чтобы стереть со щеки Кейт слезинку, и заметил, что рука дрожит. – Если хочешь знать правду, я просто обезумел от ревности. – Рэнд снова вздохнул, чувствуя себя полным идиотом. – А я не привык испытывать это чувство.
   Кейт долго молча смотрела на него, потом ее рука медленно, словно сама по себе, поднялась и осторожно прижалась ладонью к красной отметине на его щеке. Незнакомое сладостное чувство захлестнуло его. В горле застрял ком. С трудом сглотнув, Рэнд повторил:
   – Прости меня. Я вел себя, как последний дурак. Ты сможешь меня простить?
   Кейт почувствовала, как на глаза ее вновь навернулись слезы.
   – Вы тоже меня простите. Я не должна была поднимать на вас руку. Я еще никогда этого не делала.
   Рэнд порывисто притянул ее к себе. Несколько секунд он просто держал ее в объятиях, наслаждаясь охватившим его ощущением счастья. Но потом Кейт подняла голову, взглянула на него огромными зелеными глазищами, и Рэнд заметил, что ее взгляд остановился на его губах. И тотчас же яростное желание нахлынуло на него. Не в силах ему противиться, Рэнд наклонился и коснулся губами губ Кейт. Поцелуй был преисполнен нежности, однако Рэнд явственно ощутил, как девушка затрепетала.
   – Отошли лорда Джеффри и отца домой, – прошептал он. – Скажи им что хочешь, только избавься от них. Я оставлю кузину с ее родителями, и остаток вечера мы с тобой проведем вместе.
   На секунду Кейт замерла, потом осторожно высвободилась из его объятий. Рэнд понимал, что действует грубовато, однако ничего не мог с собой поделать.
   – Я не могу, Рэнд. Джеффри был так добр, что пригласил меня сегодня. И для отца этот вечер особенный. Было бы жестоко поступить так с ними обоими.
   – Черт подери, Кейт! Ты же понимаешь, что я чувствую. Я хочу видеть тебя... сейчас, сегодня.
   Кейт покачала головой и вздернула подбородок.
   – Я не стану этого делать, Рэнд. Я понимаю, вы герцог и привыкли стоять на своем, но на сей раз по-вашему не будет.
   Рэнд стиснул зубы. Он понимал, что она права, и от этого почувствовал еще большее раздражение. И, тем не менее, он не мог ею не восхищаться. Не многие женщины посмели бы ослушаться его. Да что там женщины – не у всякого мужчины хватило бы на это духу.
   Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.
   – Хорошо, если не сегодня, то когда? Может быть, завтра? Я заеду за тобой утром, и мы поедем кататься в парк.
   Кейт прикусила нижнюю губу, полную и розовую, и Рэнду вдруг отчетливо вспомнился ее вкус. Внезапно его охватило желание прильнуть к ней губами, и он тихонько застонал. О Господи, что с ним делает эта миниатюрная женщина!
   – Не знаю даже... – неуверенно проговорила Кейт. – То, что произошло сегодня, не должно было случиться. Нам не стоит видеться. То, что между нами происходит, может иметь для нас обоих самые неприятные последствия. И вы это знаете не хуже меня.
   – Мне наплевать на последствия.
   – А мне нет.
   – Неужели? – спросил Рэнд, ухватив Кейт за подбородок и запрокинув ей голову. – А мне кажется, ты хочешь видеть меня так же сильно, как я тебя. Ты очень независимая, Кейт, и это первое, что я о тебе узнал. Тогда поступай, как тебе хочется, а не так, как положено.
   Кейт бросила нерешительный взгляд ему за спину, и Рэнд затаил дыхание. Он и сам поразился тому, как ему хочется, чтобы она ответила согласием.
   – Хорошо, я согласна, но только на одну поездку в парк. А дальше будет видно.
   С этими словами Кейт проскользнула мимо него, и на сей раз Рэнд не стал ее останавливать.
   – Кейти! – позвал он, прежде чем она успела войти в ложу, и, потерев щеку, на которой все еще алела красная отметина, озорно ухмыльнулся. – Для такой миниатюрной девушки у тебя чертовски тяжелая рука.
   Кейт рассмеялась своим гортанным смехом, повернулась и исчезла за дверью, а Рэнд еще несколько минут простоял в нише, на чем свет кляня власть, которую имеет над ним Кейт Хармон, и пытаясь подавить никак не хотевшее оставлять его сумасшедшее желание.

* * *

   Остаток вечера прошел для Кейтлин словно во сне. Она все время думала о Рэнде Клейтоне и не могла ни на чем сосредоточиться. Весь обратный путь до дома маркиза она молчала. Когда ландо подкатило к входной двери, Кейт поблагодарила Джеффри за приятный вечер и направилась к дому.
   – Мисс Хармон... Кейтлин! – крикнул ей вдогонку Джеффри. Он уже начал иногда называть ее по имени.
   Кейт повернулась к нему, а отец вошел в дом.
   – Да, Джеффри?
   – Я хотел... поговорить с вами о Белдоне. Кейт охватило недоброе предчувствие.
   – А что с ним?
   – Будьте осторожны, Кейтлин. Герцог – влиятельный человек. Он привык получать то, что хочет, и не терпит, когда ему отказывают.
   В этом для нее ничего нового не было. Кейт совсем недавно и сама говорила то же самое Рэнду.
   – Я это знаю, Джеффри.
   – Вы невинная молоденькая девушка, Кейтлин, и не знаете, как настойчивы могут быть такие мужчины.
   И это она знала. Он даже не мог себе представить, насколько хорошо.
   – Я буду осторожна, Джеффри. – Кейт повернулась, чтобы уйти. Был уже поздний вечер, и холодный воздух начал пробираться под полы легкого, отделанного шелком плаща.
   – Скажите ему, что не хотите его видеть, Кейтлин. Скажите, что вы и я... что я ухаживаю за вами. На самом деле мне бы этого очень хотелось. Больше всего на свете.
   Кейт вздохнула, изо рта у нее вырвалось облачко пара.
   – Я очень польщена, Джеффри, но замуж я не собираюсь. Ни за вас, ни за кого бы то ни было. И не выйду до тех пор, пока отец не сможет обойтись без моей помощи. – Наклонившись, она легонько поцеловала Джеффри в щеку. – Но я подумаю над вашим предупреждением. Спасибо за заботу. Спокойной ночи, Джеффри.
   Поправив высокую бобровую шапку, Джеффри ответил:
   – Спокойной ночи, Кейтлин.
   Повернувшись, Кейт вошла в дом и поднялась по лестнице в свою комнату, намереваясь хорошенько выспаться. Но не тут-то было. Сон никак не шел к ней. И не потому, что она, как обещала Джеффри, размышляла над его предупреждением, а потому, что думала о Рэнде.
   И когда, наконец, сон сморил ее, ей приснился Рэнд. Насмешливо улыбаясь, отчего на щеке его образовалась ямочка, он потирал покрасневшую щеку, и Кейт, невзирая на советы Джеффри, радостно улыбнулась ему во сне.

Глава 8

   Похоже, герцог решил, что Кейт будет интереснее покататься в парке не в шикарном фаэтоне, а верхом на лошади. Посланный им слуга передал Кейт, чтобы она оделась, как положено для катания верхом, а он заедет за ней через час.
   Услышав это, Кейт почувствовала приятное волнение. Она уже несколько лет не ездила верхом. Бросившись к гардеробу, она принялась копаться в своих старых, давно не востребованных вещах и, отыскав темно-красную бархатную амазонку, быстро позвонила служанке. К тому времени, когда герцог приехал в дом маркиза, Кейт была уже почти готова.
   Белдон ждал ее у входа, потрясающе красивый в плотно облегающих ноги лосинах, темно-коричневом сюртуке для верховой езды и высоких, до колен, сапогах. При виде Кейт он улыбнулся и обвел одобрительным взглядом рубинового цвета амазонку и такого же цвета цилиндр.
   Когда Кейт вышла из дома, Рэнд подвел ее к лакею, поджидавшему их с лошадьми: крупным чистокровным гнедым жеребцом и премиленькой маленькой гнедой кобылкой с изящной головкой и стройной шеей, очень похожей на ту, что была у Кейт в детстве.
   – Да она просто красавица, Рэнд! – воскликнула Кейт.
   – Ты сказала, что любишь кататься верхом. Димплз^[3] легко управлять, и в то же время она довольно резвая.
   – Димплз? – Кейт удивленно вскинула брови. – Так вы назвали ее в свою честь?
   Рэнд слегка покраснел.
   – Это Ник Уорринг решил так пошутить, – проворчал он. – Я подумал, тебе приятнее будет прокатиться на ней верхом, чем трястись в фаэтоне.
   Кейт не смогла сдержать улыбки.
   – Вы с такой легкостью читаете мои мысли, что иногда мне становится страшно.
   Рэнд рассмеялся и помог Кейт сесть в дамское седло. При этом ему пришлось взять ее руками за талию, и взгляды их встретились. Кейт первой отвела глаза.
   Подойдя к лошади, герцог грациозно вскочил в седло, и Кейт заметила, как напряглись под сюртуком его мощные мышцы.
   – Готова? – спросил он, подъезжая к ней. Кейт кивнула.
   Они двинулись в путь неспешной рысью, поскольку улицы были запружены каретами, колясками, фаэтонами и прочим транспортом. Кейт искренне наслаждалась ездой. Было приятно чувствовать под собой спину умного животного. Кроме того, ей льстило, что Рэнд вспомнил о ее любви к верховой езде и, как всегда, сделал все от себя зависящее, чтобы доставить ей удовольствие.
   До Гайд-парка добрались довольно быстро. Как обычно по утрам, там было полным-полно народа, в основном разодетые в пух и прах великосветские баловни: дамы в нарядных шелковых и атласных туалетах, мужчины во фраках и высоких бобровых шапках, некоторые расфуфырены, как павлины. Не один раз Кейт пришлось сдерживаться, чтобы не рассмеяться при виде этих типов, изо всех сил пытавшихся перещеголять друг друга.
   —Похоже, ты находишь эту публику смешной. Или я ошибаюсь? – протянул Рэнд, и его золотисто-карие глаза заискрились веселым смехом.
   – Просто некоторые представители аристократии... одеты несколько более ярко, чем я привыкла. – И Кейт многозначительно взглянула на разодетого денди в розовом боа из перьев, с накрашенными губами и лицом, белым от пудры.
   Проследив за ее взглядом, Белдон ухмыльнулся.
   – Дипломатично сказано, мисс Хармон. Ты хочешь убедить меня в том, что тебе не нравится, когда мужчина носит перья?
   – Я предпочитаю их на шляпе.
   – Или на птицах. Насколько я помню, ты не очень любишь шляпы. – Он бросил взгляд на веселенький котелочек у Кейт на голове. – Хотя та, что сегодня на тебе, мне очень нравится.
   Кейт улыбнулась:
   – Мне тоже. Наверное, потому, что она похожа на мужскую. В ней я чувствую себя равной мужчинам, хотя это чувство и преходяще.
   Белдон хмыкнул, и они поехали дальше.
   С этого дня герцог каждый день приезжал к Кейт, привозя с собой маленькие подарки: то букет роз, то коробку дорогих шоколадных конфет, завернутую в серебристую бумагу и перевязанную голубой атласной лентой. А однажды он принес маленькую фарфоровую музыкальную шкатулку в форме сердечка. Когда он ее открыл, зазвучала ария из оперы, которую они слушали.
   Он неизменно вел себя как джентльмен. Манеры его были безупречны, и ничего лишнего он себе не позволял. Но взгляд его темных глаз, казалось, жег Кейт огнем. По ночам ей снились эти полные страсти глаза, губы, ласкающие ее грудь, и она просыпалась вся в поту. Кейт понимала, что должна перестать встречаться с Рэндом, чувствовала, что эти встречи добром не кончатся, но не могла заставить себя отказаться от них.
   В конце концов, она женщина и в присутствии Рэнда таковой себя и ощущала.
   И потом, меньше чем через три недели они расстанутся.
   Последующие два дня герцог не появлялся: уезжал по делам. В понедельник он приехал снова, и Кейт поняла, что за короткое время расставания соскучилась по нему. Утром, когда они в очередной раз отправились в парк, кобылка вела себя беспокойно, то и дело взбрыкивала, но Кейт быстро усмирила ее. За это время ей удалось подружиться с лошадью, и с каждым днем она все увереннее держалась в седле.
   – Ты отлично ездишь верхом, – похвалил ее Рэнд. Они делали круг по парку, в котором, как обычно по утрам, было не протолкнуться. – Полагаю, ты научилась этому в Бостоне?
   – На дедушкиной ферме. А еще я очень много ездила верхом в Египте, хотя там это было намного труднее. Я так и не смогла привыкнуть к жаре.
   Пришпорив лошадей, они поехали быстрее, как делали каждый день, и обогнали открытый экипаж, которого Кейт раньше в парке не видела. Она узнала сидевшую в нем женщину – красавицу леди Хэдли, – и сердце ее учащенно забилось. Дама махнула Рэнду рукой, чтобы он подъехал, и, бросив на Кейт извиняющийся взгляд, он подчинился.
   Однако вернулся Рэнд довольно быстро, всего несколько минут спустя.
   – Ваша хорошая знакомая, надо полагать? – спросила Кейт, пытаясь подавить невесть откуда взявшееся чувство ревности. Эта обворожительная особа была когда-то его любовницей.
   – Да, моя старая знакомая, – ответил Рэнд, внимательно глядя на нее, и прибавил: – Между нами все кончено, Кейт. Леди Хэдли меня больше не интересует. Я ее уже давно не видел.
   Кейт поняла, что он говорит совершенно искренне.
   – А зачем вы мне все это рассказываете?
   – Ты не догадываешься? Я хочу, чтобы ты знала: у меня никого нет. – Он направил лошадь к платану, росшему у тихого пруда, подальше от шумной толпы гуляющих, и, схватив лошадь Кейт под уздцы, заставил ее подъехать к нему. – За последнюю неделю мы провели вместе довольно много времени, но я должен кое-что о тебе знать.
   – Что именно? – с беспокойством спросила Кейт.
   – Я знаю, что ты еще не замужем, но знаю также и то, что ты не похожа на остальных женщин. Ты повсюду путешествуешь, живешь жизнью, какая тебе нравится. Скажи мне, Кейтлин, ты все еще девушка?
   Кейт вспыхнула от смущения. Она понимала, почему он об этом спрашивает, по крайней мере, считала, что понимает.
   – А это имеет какое-то значение?
   В карих глазах Рэнда, пристально смотревших на нее, что-то мелькнуло и погасло.
   – Нет, – покачал он головой. – Просто я пытаюсь быть... галантным. А ведь я хочу тебя, Кейт. Ты и представить себе не можешь, как сильно.
   – Я не дура, Рэнд, и понимаю, что вы хотели многих женщин. И не намерена становиться очередной вашей добычей.
   – Значит, ты все-таки хочешь выйти замуж? На твоей лекции ты сказала, что ни за что не откажешься от свободы.
   – Именно это я и имела в виду. В моей жизни нет места мужу. Может быть, когда-нибудь в будущем и найдется, но сейчас определенно нет. И, тем не менее, мне хотелось бы думать, что... если мы станем близки... я буду значить для вас больше, чем просто очередная из многочисленных любовниц.
   Спрыгнув на землю, Рэнд подскочил к Кейт и снял ее с лошади.
   – Кейт, дорогая, – проговорил он. – Ты вовсе не очередная жертва, которую я хочу затащить в постель. Я еще никогда не встречал таких женщин, как ты, и думаю, никогда не встречу. Я с ума по тебе схожу, Кейти. Я знаю, ты скоро уедешь. У нас осталось мало времени, так давай же насладимся им в полной мере.
   Нет, это какое-то безумие, мелькнуло в голове Кейт. Рэнд просит ее стать его любовницей, и она с радостью готова согласиться.
   «Но ты же женщина, – возразил внутренний голос, – ты имеешь право знать, что это такое».