Страница:
Велвет заставила себя спросить холодным тоном:
– Вы еще не сказали мне, милорд: теперь, когда мы женаты, вернетесь ли вы в замок Раннинг или останетесь в городском доме лорда Литчфилда?
Глаза его вызывающе блеснули.
– Герцогиня, я думал, что это само собой разумеется. Я, конечно, должен разделить с вами кров. Ведь я, кроме всего прочего, еще и ваш кузен, член вашей семьи. И пока мы не сможем вернуться в наше сельское поместье, где же еще может быть любящий муж, как не в доме своей жены?
– Н… но ведь вы сказали, что будете спать в одиночестве. И мы еще раньше договорились с вами, что вы не будете требовать от меня супружеских обязанностей. Вы говорили…
Ироничная усмешка исчезла с его губ, лицо опять помрачнело.
– Я не говорил, что не хочу делить с вами супружеское ложе, но сделаю все, что в моих силах, чтобы и пальцем не коснуться вас. Я говорил, что не стану посягать на вас потому, что не хочу этого брака. То, что я должен оставаться в одном доме с вами, – Божье наказание для меня.
Впервые за этот день ком в горле исчез. Она ничего не сказала, понимая, как ошиблась. Джейсон по-прежнему вожделел ее. Ее, Велвет Моран. И не потому, что ему была нужна женщина. Ему нужна была именно она, потому что его влекло к ней. Теперь она поняла, что было в его взгляде. Это прорывалось сквозь всю его неуверенность прошедших трех дней. Сквозь сожаление и страдание. И от осознания этого она вновь почувствовала прилив надежды.
– Но если вы не хотите делить со мной кров, почему вы это делаете?
– Потому что ваши расспросы привлекли внимание Эвери. Кто-то следит за вами и всегда крутится вокруг вашего дома.
– Но он ничего не мог узнать. Вы уверены в своих словах?
– Да, миледи, я уверен в этом. За последние восемь лет я многому научился, в том числе и искусству выживания. А это искусство требует умения видеть все: кто следит за тобой и почему.
– Милосердный Боже!
– Именно так.
Литчфилд ничего не сказал, но дал понять, что согласен с другом.
– Если вы уверены, что за вами кто-то следит, вам тем более не следует оставаться со мной. Этот человек может сказать Эвери, что вы живете в доме.
– В доме будет жить Джейсон Хокинс. А Джейсон Синклер мертв. У Эвери нет причин подозревать, что я жив. У него нет причин думать, что за вашими расспросами стоит нечто большее, чем женское любопытство, но это может насторожить его. Мой любимый братец не потерпит вашего вмешательства в его дела ни под каким видом. Кто-то должен быть рядом с вами, чтобы вы были в безопасности.
Велвет не стала продолжать спор. Если Джейсон будет рядом с ней, появится надежда убедить его не уезжать из Англии.
Глава 15
– Вы еще не сказали мне, милорд: теперь, когда мы женаты, вернетесь ли вы в замок Раннинг или останетесь в городском доме лорда Литчфилда?
Глаза его вызывающе блеснули.
– Герцогиня, я думал, что это само собой разумеется. Я, конечно, должен разделить с вами кров. Ведь я, кроме всего прочего, еще и ваш кузен, член вашей семьи. И пока мы не сможем вернуться в наше сельское поместье, где же еще может быть любящий муж, как не в доме своей жены?
– Н… но ведь вы сказали, что будете спать в одиночестве. И мы еще раньше договорились с вами, что вы не будете требовать от меня супружеских обязанностей. Вы говорили…
Ироничная усмешка исчезла с его губ, лицо опять помрачнело.
– Я не говорил, что не хочу делить с вами супружеское ложе, но сделаю все, что в моих силах, чтобы и пальцем не коснуться вас. Я говорил, что не стану посягать на вас потому, что не хочу этого брака. То, что я должен оставаться в одном доме с вами, – Божье наказание для меня.
Впервые за этот день ком в горле исчез. Она ничего не сказала, понимая, как ошиблась. Джейсон по-прежнему вожделел ее. Ее, Велвет Моран. И не потому, что ему была нужна женщина. Ему нужна была именно она, потому что его влекло к ней. Теперь она поняла, что было в его взгляде. Это прорывалось сквозь всю его неуверенность прошедших трех дней. Сквозь сожаление и страдание. И от осознания этого она вновь почувствовала прилив надежды.
– Но если вы не хотите делить со мной кров, почему вы это делаете?
– Потому что ваши расспросы привлекли внимание Эвери. Кто-то следит за вами и всегда крутится вокруг вашего дома.
– Но он ничего не мог узнать. Вы уверены в своих словах?
– Да, миледи, я уверен в этом. За последние восемь лет я многому научился, в том числе и искусству выживания. А это искусство требует умения видеть все: кто следит за тобой и почему.
– Милосердный Боже!
– Именно так.
Литчфилд ничего не сказал, но дал понять, что согласен с другом.
– Если вы уверены, что за вами кто-то следит, вам тем более не следует оставаться со мной. Этот человек может сказать Эвери, что вы живете в доме.
– В доме будет жить Джейсон Хокинс. А Джейсон Синклер мертв. У Эвери нет причин подозревать, что я жив. У него нет причин думать, что за вашими расспросами стоит нечто большее, чем женское любопытство, но это может насторожить его. Мой любимый братец не потерпит вашего вмешательства в его дела ни под каким видом. Кто-то должен быть рядом с вами, чтобы вы были в безопасности.
Велвет не стала продолжать спор. Если Джейсон будет рядом с ней, появится надежда убедить его не уезжать из Англии.
Глава 15
Люсьен Монтэйн подвинулся, пропуская Джейсона внутрь экипажа. В нескольких футах от них, у входа в дом Хавершемов на Беркли-сквер, горел фонарь. Люсьен заметил силуэт Велвет, стоявшей у окна, закрытого плотными шторами.
Отбросив в сторону полу плаща, Джейсон опустился на противоположное сиденье.
– Мерзейшая погода, – сказал он. – Хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
Когда экипаж тронулся, взгляд Люсьена снова коснулся окна на втором этаже.
– Знаешь, я был уверен, что твоя жена проводит тебя до экипажа.
Джейсон буркнул:
– Маленькая чертовка предложила что-то подобное. Она даже собралась переодеться парнем и ждать нас у входа в «Колокольный двор». Сказала, что сможет предупредить в случае опасности или прийти на помощь, если будет нужно. – Он покачал головой. – Можешь в это поверить?
Люсьен улыбнулся и откинулся на спинку сиденья.
– Могу. И представляю, какой восторг это вызвало у тебя.
Джейсон вздохнул:
– Должен сознаться, эта женщина – сущее наказание.
– Весьма симпатичное наказание, если мне будет позволено так выразиться.
– Пощади меня. Если в твоей душе осталась хоть капля сострадания, не напоминай мне о ней. Я все время только и делаю, что думаю об этой маленькой чертовке.
Люсьен улыбнулся и больше ничего не сказал. Обстоятельства свели этих людей, и неизвестно, сохранится ли их брак.
Джейсон выглянул из окна экипажа:
– Надеюсь, сегодня наш друг Фут появится. Мы наобещали достаточно золота, чтобы разжечь его алчность.
– Не беспокойся. Человек вроде Фута не устоит перед искушением разжиться золотыми гинеями.
Джейсон ничего не ответил, и оставшуюся часть поездки они провели в молчании. На город опустился плотный туман, и даже нищие попрятались по своим норам. Добравшись до пивнушки в Белл-Ярд, они заплатили кучеру, попросив его подождать их у входа. Они вышли из экипажа, перешли утопающую в грязи улочку и вошли в полутемное помещение пивной.
Пивная была такая же дымная и мрачная, что и в прошлое их посещение, но за столиками на этот раз сидело меньше людей, и поэтому дышалоcь здесь легче.
– Привет вам, красавчики. – Грасси, большегрудая служанка, с которой они познакомились в прошлый раз, бочком приблизилась к Джейсону и подмигнула ему как старому знакомому. – А я все думала, сдержите ли вы свое слово.
Джейсон заставил себя улыбнуться:
– Я сказал, что мы придем в полночь. Сейчас только десять минут первого. А Фут уже здесь?
– Да здесь, здесь, успокойтесь. Поджидает вас там, в углу.
Она кивнула в дальний угол, и Джейсон бросил туда взгляд.
К своему удивлению, он сразу узнал крупного, со свирепым лицом мужчину из тюрьмы. Высокий, широкий в плечах, со смуглой кожей, рыхлого сложения, с многочисленными оспинами на лице. Восемь лет назад Джейсон старался держаться подальше от него. Видимо, это было правильно.
– Добрый вечер, ребята, – встал Фут при их приближении. – Слышал, вы разыскиваете меня.
– Точно, – ответил Люсьен, опускаясь вместе с Джейсоном на деревянную скамью перед столом. – Вы знаете то, что мы хотели бы приобрести. Вы рассказываете нам это, а мы платим столько, сколько эти сведения стоят.
Фут настороженно оглядел их:
– Я думал, у вас есть работенка для меня.
– Эта работенка уже была сделана, – произнес Джейсон. – Восемь лет назад. А теперь мы хотим знать, кто вам заплатил, чтобы вы это сделали?
Фут переводил подозрительный взгляд с одного на другого:
– Боюсь, вы обознались, друзья.
– Ньюгейт, – напомнил ему Джейсон. – Там был человек, аристократ, которого обвиняли в убийстве. Его звали Джейсон Синклер.
От неожиданности Фут даже присвистнул:
– Карлайл. Этого молодого герцога, о котором вы говорите, звали так.
– Этот человек нас интересует, – произнес Люсьен. – И мы хотим знать, кто вам заплатил за его убийство.
Массивная лавка даже заскрипела, когда Фут вскочил. Но на плечо ему опустилась рука Джейсона, и он вновь сел за стол. Сбоку Фут почувствовал дуло пистолета.
– Тихо, – предупредил его Джейсон. – Вы нас не интересуете. Расскажите то, что мы хотим знать, и мы вас отпустим.
Фут напрягся, и Джейсон почувствовал это. Несколько секунд он молчал, оценивая взглядом решимость своих противников. Потом пожал массивными плечами:
– Думаю, это больше не имеет никакого значения. За мной уже и так гоняется полиция. Одним убийством больше или меньше – это ничего не изменит.
– Кто это был? – поторопил его Джейсон. – Кто заплатил вам за убийство Джейсона Синклера?
– Верьте или нет, – пробурчал Фут, – но это был сводный брат бедняги. Неплохо заплатил мне, чтобы я пришил того.
– Вы говорите об Эвери Синклере, – уточнил Люсьен, – о нынешнем герцоге Карлайле?
– На редкость нудный человек. И редкостная сволочь этот тип. Но если вы думаете, что я повторю свои слова в суде, то напрасно. Я не обещал вам по доброй воле отправиться на виселицу. А теперь гоните монету, и я пошел.
– Еще минуту.
Джейсон плотнее прижал дуло пистолета к боку Фута, а Люсьен вытащил из внутреннего кармана фрака сложенный лист бумаги. Они предвидели сопротивление Фута. Признаться в преступлении он мог только в том случае, если каким-нибудь образом смог бы избежать последствий этого.
– Полагаю, вы вряд ли умеете читать? – спросил Люсьен.
В ответ раздался удививший их смех Фута:
– Верьте или нет, но я был школьным учителем до того, как стал преступником.
Джейсон уже заметил, что речь у их собеседника довольно грамотная. Его подписи на этом листке бумаги при свидетеле было бы достаточно, но на такой успех они не могли рассчитывать.
– Тогда вы можете видеть, что в документе упомянуто только то, в чем вы нам сознались, – продолжал Джейсон, – а именно, что Эвери Синклер заплатил вам, чтобы вы устранили его брата, когда тот был в тюрьме.
Фут изучал написанное на бумаге.
– Да, вроде все так и есть.
Джейсон подтолкнул его стволом пистолета:
– Подпишите это, а потом получите свои деньги и убирайтесь отсюда. Надеюсь, вы достаточно сообразительны, чтобы убраться и из страны. Если откажетесь подписать, мы доставим вас в полицию. Сознаетесь вы в этом преступлении или нет, будьте уверены, что пойдете на виселицу.
Не дожидаясь ответа Фута, Джейсон жестом попросил Грасси подойти к столу.
– Принесите перо и чернила, – велел он, бросив той монету.
Служанка упорхнула и тут же вернулась с пером и пузырьком чернил. По просьбе Джейсона она задержалась у столика, наблюдая, как Фут, склонившись над бумагой, старательно выводит на ней свою подпись.
Джейсон помахал бумагой в воздухе, чтобы высушить чернила, затем сложил ее и спрятал в карман. Сам по себе документ был не так уж и важен. Но вместе с бумагами, найденными им в сейфе Эвери, он приобретал большое значение.
– Могу предположить, друг мой, – обратился Люсьен к Футу, в то время как Джейсон протягивал тому небольшой кошелек с монетами, – что вы заберетесь так далеко от Лондона, как только сможете.
Фут буркнул себе под нос:
– Всегда терпеть не мог этот проклятый город.
– Вы будете любить его еще меньше, – предупредил его Джейсон, – если наши дорожки когда-либо пересекутся. Мне не по душе платить деньги убийце.
Фут нахмурился и стиснул зубы, но не осмелился возразить. Увидев застывшее лицо Джейсона, он понял, что этот человек столь же решителен и опасен, как и он сам.
Фут вышел из пивной, а через несколько минут его примеру последовали и Литчфилд с Джейсоном. Подойдя к поджидавшему их экипажу, они забрались в него и уселись на жесткие сиденья. Услышав голос из темного угла кабины, они поняли, что не одни.
– Рада видеть вас живыми и здоровыми, господа. А я начала уже беспокоиться, не попали ли вы в какую-нибудь переделку.
Джейсон обернулся на столь знакомый ему голос. Ярость смешалась в нем с изумлением, он стиснул зубы.
– Это вы, моя очаровательная маленькая чертовка, попали этой ночью в переделку. – Он постучал по стенке экипажа. – Возница, побыстрее доставьте нас домой!
Отбросив на спину капюшон накидки и гордо вскинув голову, Велвет прошествовала впереди Джейсона в гостиную и, когда он захлопнул двери, повернулась к нему.
Он обескураженно вздохнул:
– Ради всего святого, женщина, во что ты ввязываешься? Это одно из самых опасных мест в городе. А ты появляешься там одна… Мне даже в голову не могло прийти такое. Я не думал, что ты настолько безумна, что последуешь туда за нами.
– Это не касается моего душевного здоровья. Этот тип, Фут, которого вы с Литчфилдом искали, чертовски опасный негодяй. И я решила, что мне надо быть у входа, чтобы предупредить вас в случае опасности.
– Да если бы хоть один из этих дегенератов догадался, что ты женщина…
– Я поймала экипаж, как только вы отъехали, и велела ему следовать за вами. Села в него и не высовывалась. Когда подъехали к пивной, я только смотрела и ждала. Надобности в моей помощи не было. Но если бы дело повернулось иначе, вы были бы удивлены, насколько полезным могло оказаться мое присутствие.
Джейсон пробурчал сквозь зубы:
– Ты сошла с ума, Велвет Моран.
– Велвет Синклер… Хокинс, – мягко поправила она и бросила свой плащ на спинку кресла.
Глаза Джейсона сверкнули. Он схватил ее за руки и притянул к себе так близко, что она могла видеть, как поблескивают капельки влаги на его густых ресницах.
– Я – мужчина, Велвет. А ты – женщина. Я вдвое больше и сильнее тебя и в состоянии позаботиться о себе сам. Последние восемь лет я только этим и занимался. – Он тряхнул ее. – Как ты не можешь понять: я не хочу, чтобы ты рисковала собой!
Велвет ничего не отвечала, молча глядя в его глаза. Он отпустил ее, но она еще плотнее прижалась к нему, а не отступила назад. Обняв его за шею, поднялась на цыпочки и прижалась к нему щекой.
– И я не хочу, чтобы ты рисковал собой, Джейсон. Поэтому я и последовала за тобой.
Его мускулы напряглись. Ей даже показалось, что он хочет оттолкнуть ее. Но он издал низкий горловой звук и прижал ее к себе.
– Я не понимаю тебя. Ты не похожа ни на одну из тех женщин, которых я знал.
Велвет не ответила, но тоже прижалась к нему, наслаждаясь обаянием мужской силы, исходившей от него. Его одежда пахла дождем и немного табачным дымом. Она прильнула к нему и почувствовала биение его сердца.
Желание сразу захлестнуло ее. Она нежно целовала его шею, ощущая солоноватый вкус и теплоту его кожи. Губы ее коснулись краешка его уха, и по его телу прошла дрожь.
Джейсон застонал. Он гладил ее спину, потом обнял за талию и еще плотнее прижал к себе. Он целовал ее так страстно, что она едва не задохнулась.
Велвет хотела, чтобы он взял ее, как брал прежде. Дрожащими пальцами она расстегнула его рубашку, пропустила ладонь под тонкую ткань и ощутила напрягшиеся мышцы.
Низкий звук родился глубоко в его горле. Его теплая рука проникла в вырез ее платья, лаская нежную грудь.
– Джейсон… – прошептала она.
Рука его замерла. Он заставил себя отстраниться назад.
– Проклятие!
Схватив за руки, он оторвал ее от себя, словно она представляла опасность для него:
– Что ты делаешь?
– Я… я целую тебя. И, кажется, тебе это нравится. Всего один поцелуй…
– Один поцелуй! Еще пару минут, и я брошу тебя на пол и сорву всю одежду!
От этих слов она покраснела, но сказала:
– Но такое случалось и прежде. Теперь по крайней мере мы обвенчаны.
– Мы обвенчаны! Я ведь сказал тебе, что все это временно. Мне не нужна семья.
Велвет внимательно всматривалась в его лицо.
– Думаю, ты можешь стать отличным мужем, Джейсон.
– Ты не понимаешь. – Голос его звучал глухо и хрипло. – Уже поздно. Ложись спать.
Сердце ее дрогнуло. Она не хотела уходить; она хотела, чтобы он снова целовал ее. Но по его лицу поняла, что сейчас лучше оставить его одного.
– Спокойной ночи, Джейсон, – негромко произнесла она.
Он хмуро кивнул головой.
Ночь он провел в комнате рядом с ее спальней. Лишь спустя несколько часов она услышала, что он поднялся к себе.
Велвет закрыла глаза и заснула.
Одетая в утреннее платье цвета осенней листвы, отделанное белыми кружевами, Велвет спустилась в комнату, где они обычно завтракали. Она не ожидала услышать ни низкого смеха дедушки, ни глубокого баса Джейсона, которые донеслись до нее. И поспешила на эти звуки, как птица на щебет из своего гнезда.
– Доброе утро, дорогая, – приветствовал ее с улыбкой дедушка.
Мужчины встали.
– Твой муж и я развлекали друг друга воспоминаниями о былых днях в Оксфорде. Есть вещи, которые со временем не меняются. – Он благодушно улыбнулся. – Мой одноклассник, Коротышка Джеймс, был моим лучшим другом в студенческие времена. А когда учился Джейсон, он уже был директором их колледжа. Как ты понимаешь, его уже не звали Коротышкой, разве что за глаза.
Велвет улыбнулась Джейсону, а он ей. Дедушке было проще говорить и вспоминать о прошедших временах, а недавние события постоянно забывались. Джейсон почувствовал это и тактично изменил разговор, чтобы было проще для собеседника.
Велвет смотрела на них из-под длинных ресниц и думала, что они общаются совершенно непринужденно. Если бы ее замужество было настоящим! Под ложечкой у нее засосало, но Велвет подавила в себе это ощущение. Она редко позволяла себе думать о Джейсоне как о своем муже. Привыкнув к этому, она лишь больше будет страдать, когда он оставит ее.
Легкий стук в дверь нарушил их завтрак. Облаченный в темный костюм лакей стоял на пороге двери.
– К вам прибыл с визитом лорд Литчфилд. Он хочет видеть лорда Хокинса. Я проводил его в гостиную.
– Благодарю вас, Снид, – кивнул ему Джейсон и повернулся к Велвет и пожилому графу. – Если вы позволите…
– Вне всякого сомнения, – ответил дедушка, но Велвет встала из-за стола и последовала за Джейсоном.
Она догнала его у входа в гостиную и остановила, придержав за руку.
– Я твоя жена, Джейсон, – по крайней мере пока ты не оставишь меня. То, что хочет сказать Литчфилд, касается меня в той же степени, что и тебя.
Он хотел возразить ей, но услышал в ее словах здравый смысл и вместо возражений склонил голову:
– Как вам угодно, миледи.
Когда они вошли в гостиную, Литчфилд стоял у камина. Лицо его было мрачным.
– Что случилось? – спросил Джейсон, закрывая двери, чтобы поговорить наедине.
Маркиз недоуменно посмотрел на Велвет и обратился к Джейсону:
– Это связано с Эвери. По-видимому, он женился на Мэри Стэнтон. По слухам, ему достанется большое наследство.
– О Боже мой, бедняжка Мэри! – воскликнула Велвет.
– Да, – поддержал ее Литчфилд.
– Когда стало известно об их помолвке, – сказал Джейсон, – я надеялся, что до свадьбы она успеет понять, какой он человек.
Литчфилд нахмурился, сведя брови на переносице.
– Говорят, это брак по любви. Якобы они так любили друг друга, что сбежали, как только ее отец уехал из Лондона. Я попросил нашего друга Барнстэйбла проверить достоверность этих слухов. По его словам, Мэри Стэнтон была вынуждена согласиться на этот брак. Она была похищена с вечеринки у Брайарвудов под предлогом того, что ее отец внезапно заболел.
– Очень похоже на методы Эвери, – хмуро заметил Джейсон. – Если ему нужны деньги, он ни перед чем не остановится.
– Боже, но ведь Мэри в ужасном положении.
Взгляд Джейсона остановился на Велвет.
– Мне жаль Мэри, но я счастлив, что эта доля миновала тебя.
Велвет ничего не сказала, но испытала нежность к Джейсону за ту заботу, которую прочла в его взгляде.
Лицо Литчфилда было по-прежнему мрачно.
– Этот человек и раньше был опасным соперником, а теперь, когда он вернет свое влияние, станет для нас вдвойне опасен.
– Тогда нам следует пересмотреть наши планы, – сказал Джейсон.
– Ты говоришь о Силии? – спросил Люсьен.
Джейсон кивнул головой:
– В том числе и о ней. С тех пор, как стало известно о замужестве Велвет, ей пришло по крайней мере несколько дюжин приглашений. Все хотят познакомиться с тем счастливцем, который женился на наследнице Хавершемов. Мы уже не можем отвечать на них отказом без опасения вызвать еще больше слухов. А Эвери, должно быть, разбирает большее любопытство, чем остальных. Мы должны сделать что-то, чтобы решить эту проблему.
Велвет закусила губу.
– Тебе не следовало жениться на мне. Ты и так рискуешь жизнью. А теперь положение еще сложнее.
Джейсон покачал головой:
– Другого выхода не было. Я уже предпринял кое-какие меры, чтобы получить твое приданое. Как только я его получу, ты сможешь распоряжаться им. Я был у тебя в долгу. Скоро мы будем квиты.
Сердце Велвет сжалось. Долг, о котором он говорил, – взятая им девственность. Она знала, что он так думал.
– А пока, – продолжал он, – я хочу поговорить с Барнстэйблом, узнать, что ему удалось найти.
Велвет всем сердцем пожелала, чтобы детективу удалось найти хоть какую-нибудь малость, которая может помочь им. Эвери Синклер – дьявол в человеческом облике. Каждый день, проведенный Джейсоном в Англии, увеличивал опасность быть узнанным. Если это случится, ему не миновать виселицы. Но должен же быть какой-то способ доказать его невиновность. Велвет поклялась, что обязательно найдет такой способ и спасет Джейсона.
Кристиан Сазерленд, граф Бальфур, стоял у двери, ведущей на террасу. Час назад Велвет Моран появилась в толпе гостей в сопровождении Люсьена Монтэйна, а также лорда и леди Брайарвуд, ставших ее ближайшими друзьями.
На следующий день после замужества она написала Кристиану письмо. Она объясняла, что довольно долго была влюблена в своего двоюродного брата, но не надеялась, что он сделает ей предложение. Она просила Кристиана понять столь нелегко давшийся ей выбор и не лишать ее его дружбы.
И сейчас он смотрел, как она улыбается, остановившись обменяться несколькими словами с графиней Брукхерст. Велвет писала, что ее муж относится к тому типу стеснительных, книжных людей, которые предпочитают научные занятия блеску светского общества. Она просила не беспокоиться, так как они с лордом Хокинсом обязательно устроят прием в самом ближайшем будущем. И тогда друзья смогут познакомиться с ее мужем.
Кристиан, разумеется, письменно поздравил ее, почти искренне. Если Велвет будет счастлива, он будет рад за нее. И подумал, что обе женщины, на которых он хотел жениться, предпочли ему других мужчин.
Он перевел свой взгляд в противоположный конец заполненного гостями салона. Ее светлость Мэри Синклер, герцогиня Карлайл, стояла, словно призрак, рядом с улыбающимся мужем. Тот был разодет как павлин: костюм из золотой и темно-синей материи, украшенный жемчугом и бриллиантами. Такой костюм должен был стоить целое состояние и говорил о богатстве его владельца.
Но что же Мэри? Кристиан и сам хотел бы жениться на этой девушке. Он был увлечен Мэри с того момента, как увидел ее. И, глядя сейчас на нее, бледную и несчастную, он чувствовал, как у него сжимается сердце.
Он подумал: не были ли те слухи, которым он не хотел верить, справедливыми? Что это был брак не по любви, что Мэри вынуждена была согласиться выйти замуж за герцога.
Пальцы Кристиана сами собой сжались в кулаки. Мэри Стэнтон нуждалась в человеке, на которого могла бы положиться. И он надеялся стать таким человеком. Отвернувшись, Кристиан поспешно вышел на террасу.
Было уже поздно. Велвет чувствовала, что устала от бесчисленных улыбок, отвечая на бесконечные поздравления. Она стойко демонстрировала веселость, которой абсолютно не чувствовала, надеясь услышать хоть малейший намек на что-нибудь, что может помочь Джейсону.
Стоя у стены Золотого салона рядом с хрустальным канделябром, Велвет улыбалась неприличным замечаниям графини Брукхерст. Та, прикрывшись расписным веером, шепотом рассказывала ей о присутствующих. Увидев молодого барона Денмора, графиня не преминула поведать Велвет, что тот оснащен природой не хуже шотландского быка и примерно так же ведет себя в постели. Выражения графини заставляли Велвет краснеть, но она надеялась, что собеседница не заметит ее смущения.
Велвет решила познакомиться с Силией сразу после их первой встречи в Карлайл-Холле. При каждом удобном случае она осторожно выказывала ей свое расположение, и графиня все больше и больше привязывалась к ней.
При новом замечании графини Велвет не смогла удержаться от смеха – та описывала мужские достоинства лорда Уайтмора, сравнивая их с таковыми у засушенной жабы.
– Вы восхитительно остроумны, миледи, – обратилась Велвет к графине, раздумывая, приходилось ли Джейсону сталкиваться со столь необычной стороной характера этой женщины.
Она сомневалась в этом. Леди Брукхерст очень ловко завлекала мужчин в свои сети, тщательно скрывая от них глубину своего разврата.
– Дорогая моя, – произнесла та, – настало время отбросить формальности в наших с вами отношениях. С этой минуты называйте меня Силией, а я вас Велвет.
Велвет заставила себя через силу улыбнуться:
– Это будет чудесно… Силия.
Графиня склонилась к своей новой подруге:
– Я испытываю отвращение к большинству женщин, как вы знаете. Но встречаются женщины, которые знают, чего они стоят и чего хотят. Вы относитесь к таким женщинам, я чувствую это. Я не знаю вашего мужа, но думаю, что у такой страстной натуры, как вы, должен быть горячий любовник. – И она опустила густые ресницы с таким выражением, которого Велвет не видела раньше. Было в этом что-то настолько чувственное, что Велвет испытала внезапное беспокойство. – И это еще одна наша общая черта.
Велвет кивнула, словно соглашаясь с ней, но решила быть с Силией предельно осторожной. Она и так уже добилась почти невозможного: стала подругой женщины, которая откровенно предпочитала общество мужчин. Довольно странно, но Велвет была готова поклясться, что ловила на себе те же жадные взгляды Силии, которыми она обычно смотрела на особей мужского пола, выбирая себе жертву. Разумеется, уверяла она себя, ей померещился чувственный интерес Силии к ее персоне. И разговоры вполголоса о женщинах, которые других женщин делали своими любовницами, были совершенной неправдой. Но неожиданно она потеряла уверенность в этом.
Силия посмотрела назад через молочно-белое плечо:
– Ко мне направляется мой поклонник, барон. Надеюсь, он что-нибудь придумал на остаток ночи. – Она послала молодому человеку очаровательную улыбку, а потом обратилась к Велвет: – Вы должны побывать у меня на чашке чая. – Графиня снова чувственно опустила ресницы. – Может быть, в следующий вторник? – Она улыбнулась. – Обещаю, к этому времени я буду знать самые последние сплетни о браке Мэри Стэнтон и вашего несостоявшегося мужа. И посвящу вас во все детали, вплоть до брачной ночи.
Отбросив в сторону полу плаща, Джейсон опустился на противоположное сиденье.
– Мерзейшая погода, – сказал он. – Хороший хозяин собаку на улицу не выгонит.
Когда экипаж тронулся, взгляд Люсьена снова коснулся окна на втором этаже.
– Знаешь, я был уверен, что твоя жена проводит тебя до экипажа.
Джейсон буркнул:
– Маленькая чертовка предложила что-то подобное. Она даже собралась переодеться парнем и ждать нас у входа в «Колокольный двор». Сказала, что сможет предупредить в случае опасности или прийти на помощь, если будет нужно. – Он покачал головой. – Можешь в это поверить?
Люсьен улыбнулся и откинулся на спинку сиденья.
– Могу. И представляю, какой восторг это вызвало у тебя.
Джейсон вздохнул:
– Должен сознаться, эта женщина – сущее наказание.
– Весьма симпатичное наказание, если мне будет позволено так выразиться.
– Пощади меня. Если в твоей душе осталась хоть капля сострадания, не напоминай мне о ней. Я все время только и делаю, что думаю об этой маленькой чертовке.
Люсьен улыбнулся и больше ничего не сказал. Обстоятельства свели этих людей, и неизвестно, сохранится ли их брак.
Джейсон выглянул из окна экипажа:
– Надеюсь, сегодня наш друг Фут появится. Мы наобещали достаточно золота, чтобы разжечь его алчность.
– Не беспокойся. Человек вроде Фута не устоит перед искушением разжиться золотыми гинеями.
Джейсон ничего не ответил, и оставшуюся часть поездки они провели в молчании. На город опустился плотный туман, и даже нищие попрятались по своим норам. Добравшись до пивнушки в Белл-Ярд, они заплатили кучеру, попросив его подождать их у входа. Они вышли из экипажа, перешли утопающую в грязи улочку и вошли в полутемное помещение пивной.
Пивная была такая же дымная и мрачная, что и в прошлое их посещение, но за столиками на этот раз сидело меньше людей, и поэтому дышалоcь здесь легче.
– Привет вам, красавчики. – Грасси, большегрудая служанка, с которой они познакомились в прошлый раз, бочком приблизилась к Джейсону и подмигнула ему как старому знакомому. – А я все думала, сдержите ли вы свое слово.
Джейсон заставил себя улыбнуться:
– Я сказал, что мы придем в полночь. Сейчас только десять минут первого. А Фут уже здесь?
– Да здесь, здесь, успокойтесь. Поджидает вас там, в углу.
Она кивнула в дальний угол, и Джейсон бросил туда взгляд.
К своему удивлению, он сразу узнал крупного, со свирепым лицом мужчину из тюрьмы. Высокий, широкий в плечах, со смуглой кожей, рыхлого сложения, с многочисленными оспинами на лице. Восемь лет назад Джейсон старался держаться подальше от него. Видимо, это было правильно.
– Добрый вечер, ребята, – встал Фут при их приближении. – Слышал, вы разыскиваете меня.
– Точно, – ответил Люсьен, опускаясь вместе с Джейсоном на деревянную скамью перед столом. – Вы знаете то, что мы хотели бы приобрести. Вы рассказываете нам это, а мы платим столько, сколько эти сведения стоят.
Фут настороженно оглядел их:
– Я думал, у вас есть работенка для меня.
– Эта работенка уже была сделана, – произнес Джейсон. – Восемь лет назад. А теперь мы хотим знать, кто вам заплатил, чтобы вы это сделали?
Фут переводил подозрительный взгляд с одного на другого:
– Боюсь, вы обознались, друзья.
– Ньюгейт, – напомнил ему Джейсон. – Там был человек, аристократ, которого обвиняли в убийстве. Его звали Джейсон Синклер.
От неожиданности Фут даже присвистнул:
– Карлайл. Этого молодого герцога, о котором вы говорите, звали так.
– Этот человек нас интересует, – произнес Люсьен. – И мы хотим знать, кто вам заплатил за его убийство.
Массивная лавка даже заскрипела, когда Фут вскочил. Но на плечо ему опустилась рука Джейсона, и он вновь сел за стол. Сбоку Фут почувствовал дуло пистолета.
– Тихо, – предупредил его Джейсон. – Вы нас не интересуете. Расскажите то, что мы хотим знать, и мы вас отпустим.
Фут напрягся, и Джейсон почувствовал это. Несколько секунд он молчал, оценивая взглядом решимость своих противников. Потом пожал массивными плечами:
– Думаю, это больше не имеет никакого значения. За мной уже и так гоняется полиция. Одним убийством больше или меньше – это ничего не изменит.
– Кто это был? – поторопил его Джейсон. – Кто заплатил вам за убийство Джейсона Синклера?
– Верьте или нет, – пробурчал Фут, – но это был сводный брат бедняги. Неплохо заплатил мне, чтобы я пришил того.
– Вы говорите об Эвери Синклере, – уточнил Люсьен, – о нынешнем герцоге Карлайле?
– На редкость нудный человек. И редкостная сволочь этот тип. Но если вы думаете, что я повторю свои слова в суде, то напрасно. Я не обещал вам по доброй воле отправиться на виселицу. А теперь гоните монету, и я пошел.
– Еще минуту.
Джейсон плотнее прижал дуло пистолета к боку Фута, а Люсьен вытащил из внутреннего кармана фрака сложенный лист бумаги. Они предвидели сопротивление Фута. Признаться в преступлении он мог только в том случае, если каким-нибудь образом смог бы избежать последствий этого.
– Полагаю, вы вряд ли умеете читать? – спросил Люсьен.
В ответ раздался удививший их смех Фута:
– Верьте или нет, но я был школьным учителем до того, как стал преступником.
Джейсон уже заметил, что речь у их собеседника довольно грамотная. Его подписи на этом листке бумаги при свидетеле было бы достаточно, но на такой успех они не могли рассчитывать.
– Тогда вы можете видеть, что в документе упомянуто только то, в чем вы нам сознались, – продолжал Джейсон, – а именно, что Эвери Синклер заплатил вам, чтобы вы устранили его брата, когда тот был в тюрьме.
Фут изучал написанное на бумаге.
– Да, вроде все так и есть.
Джейсон подтолкнул его стволом пистолета:
– Подпишите это, а потом получите свои деньги и убирайтесь отсюда. Надеюсь, вы достаточно сообразительны, чтобы убраться и из страны. Если откажетесь подписать, мы доставим вас в полицию. Сознаетесь вы в этом преступлении или нет, будьте уверены, что пойдете на виселицу.
Не дожидаясь ответа Фута, Джейсон жестом попросил Грасси подойти к столу.
– Принесите перо и чернила, – велел он, бросив той монету.
Служанка упорхнула и тут же вернулась с пером и пузырьком чернил. По просьбе Джейсона она задержалась у столика, наблюдая, как Фут, склонившись над бумагой, старательно выводит на ней свою подпись.
Джейсон помахал бумагой в воздухе, чтобы высушить чернила, затем сложил ее и спрятал в карман. Сам по себе документ был не так уж и важен. Но вместе с бумагами, найденными им в сейфе Эвери, он приобретал большое значение.
– Могу предположить, друг мой, – обратился Люсьен к Футу, в то время как Джейсон протягивал тому небольшой кошелек с монетами, – что вы заберетесь так далеко от Лондона, как только сможете.
Фут буркнул себе под нос:
– Всегда терпеть не мог этот проклятый город.
– Вы будете любить его еще меньше, – предупредил его Джейсон, – если наши дорожки когда-либо пересекутся. Мне не по душе платить деньги убийце.
Фут нахмурился и стиснул зубы, но не осмелился возразить. Увидев застывшее лицо Джейсона, он понял, что этот человек столь же решителен и опасен, как и он сам.
Фут вышел из пивной, а через несколько минут его примеру последовали и Литчфилд с Джейсоном. Подойдя к поджидавшему их экипажу, они забрались в него и уселись на жесткие сиденья. Услышав голос из темного угла кабины, они поняли, что не одни.
– Рада видеть вас живыми и здоровыми, господа. А я начала уже беспокоиться, не попали ли вы в какую-нибудь переделку.
Джейсон обернулся на столь знакомый ему голос. Ярость смешалась в нем с изумлением, он стиснул зубы.
– Это вы, моя очаровательная маленькая чертовка, попали этой ночью в переделку. – Он постучал по стенке экипажа. – Возница, побыстрее доставьте нас домой!
Отбросив на спину капюшон накидки и гордо вскинув голову, Велвет прошествовала впереди Джейсона в гостиную и, когда он захлопнул двери, повернулась к нему.
Он обескураженно вздохнул:
– Ради всего святого, женщина, во что ты ввязываешься? Это одно из самых опасных мест в городе. А ты появляешься там одна… Мне даже в голову не могло прийти такое. Я не думал, что ты настолько безумна, что последуешь туда за нами.
– Это не касается моего душевного здоровья. Этот тип, Фут, которого вы с Литчфилдом искали, чертовски опасный негодяй. И я решила, что мне надо быть у входа, чтобы предупредить вас в случае опасности.
– Да если бы хоть один из этих дегенератов догадался, что ты женщина…
– Я поймала экипаж, как только вы отъехали, и велела ему следовать за вами. Села в него и не высовывалась. Когда подъехали к пивной, я только смотрела и ждала. Надобности в моей помощи не было. Но если бы дело повернулось иначе, вы были бы удивлены, насколько полезным могло оказаться мое присутствие.
Джейсон пробурчал сквозь зубы:
– Ты сошла с ума, Велвет Моран.
– Велвет Синклер… Хокинс, – мягко поправила она и бросила свой плащ на спинку кресла.
Глаза Джейсона сверкнули. Он схватил ее за руки и притянул к себе так близко, что она могла видеть, как поблескивают капельки влаги на его густых ресницах.
– Я – мужчина, Велвет. А ты – женщина. Я вдвое больше и сильнее тебя и в состоянии позаботиться о себе сам. Последние восемь лет я только этим и занимался. – Он тряхнул ее. – Как ты не можешь понять: я не хочу, чтобы ты рисковала собой!
Велвет ничего не отвечала, молча глядя в его глаза. Он отпустил ее, но она еще плотнее прижалась к нему, а не отступила назад. Обняв его за шею, поднялась на цыпочки и прижалась к нему щекой.
– И я не хочу, чтобы ты рисковал собой, Джейсон. Поэтому я и последовала за тобой.
Его мускулы напряглись. Ей даже показалось, что он хочет оттолкнуть ее. Но он издал низкий горловой звук и прижал ее к себе.
– Я не понимаю тебя. Ты не похожа ни на одну из тех женщин, которых я знал.
Велвет не ответила, но тоже прижалась к нему, наслаждаясь обаянием мужской силы, исходившей от него. Его одежда пахла дождем и немного табачным дымом. Она прильнула к нему и почувствовала биение его сердца.
Желание сразу захлестнуло ее. Она нежно целовала его шею, ощущая солоноватый вкус и теплоту его кожи. Губы ее коснулись краешка его уха, и по его телу прошла дрожь.
Джейсон застонал. Он гладил ее спину, потом обнял за талию и еще плотнее прижал к себе. Он целовал ее так страстно, что она едва не задохнулась.
Велвет хотела, чтобы он взял ее, как брал прежде. Дрожащими пальцами она расстегнула его рубашку, пропустила ладонь под тонкую ткань и ощутила напрягшиеся мышцы.
Низкий звук родился глубоко в его горле. Его теплая рука проникла в вырез ее платья, лаская нежную грудь.
– Джейсон… – прошептала она.
Рука его замерла. Он заставил себя отстраниться назад.
– Проклятие!
Схватив за руки, он оторвал ее от себя, словно она представляла опасность для него:
– Что ты делаешь?
– Я… я целую тебя. И, кажется, тебе это нравится. Всего один поцелуй…
– Один поцелуй! Еще пару минут, и я брошу тебя на пол и сорву всю одежду!
От этих слов она покраснела, но сказала:
– Но такое случалось и прежде. Теперь по крайней мере мы обвенчаны.
– Мы обвенчаны! Я ведь сказал тебе, что все это временно. Мне не нужна семья.
Велвет внимательно всматривалась в его лицо.
– Думаю, ты можешь стать отличным мужем, Джейсон.
– Ты не понимаешь. – Голос его звучал глухо и хрипло. – Уже поздно. Ложись спать.
Сердце ее дрогнуло. Она не хотела уходить; она хотела, чтобы он снова целовал ее. Но по его лицу поняла, что сейчас лучше оставить его одного.
– Спокойной ночи, Джейсон, – негромко произнесла она.
Он хмуро кивнул головой.
Ночь он провел в комнате рядом с ее спальней. Лишь спустя несколько часов она услышала, что он поднялся к себе.
Велвет закрыла глаза и заснула.
Одетая в утреннее платье цвета осенней листвы, отделанное белыми кружевами, Велвет спустилась в комнату, где они обычно завтракали. Она не ожидала услышать ни низкого смеха дедушки, ни глубокого баса Джейсона, которые донеслись до нее. И поспешила на эти звуки, как птица на щебет из своего гнезда.
– Доброе утро, дорогая, – приветствовал ее с улыбкой дедушка.
Мужчины встали.
– Твой муж и я развлекали друг друга воспоминаниями о былых днях в Оксфорде. Есть вещи, которые со временем не меняются. – Он благодушно улыбнулся. – Мой одноклассник, Коротышка Джеймс, был моим лучшим другом в студенческие времена. А когда учился Джейсон, он уже был директором их колледжа. Как ты понимаешь, его уже не звали Коротышкой, разве что за глаза.
Велвет улыбнулась Джейсону, а он ей. Дедушке было проще говорить и вспоминать о прошедших временах, а недавние события постоянно забывались. Джейсон почувствовал это и тактично изменил разговор, чтобы было проще для собеседника.
Велвет смотрела на них из-под длинных ресниц и думала, что они общаются совершенно непринужденно. Если бы ее замужество было настоящим! Под ложечкой у нее засосало, но Велвет подавила в себе это ощущение. Она редко позволяла себе думать о Джейсоне как о своем муже. Привыкнув к этому, она лишь больше будет страдать, когда он оставит ее.
Легкий стук в дверь нарушил их завтрак. Облаченный в темный костюм лакей стоял на пороге двери.
– К вам прибыл с визитом лорд Литчфилд. Он хочет видеть лорда Хокинса. Я проводил его в гостиную.
– Благодарю вас, Снид, – кивнул ему Джейсон и повернулся к Велвет и пожилому графу. – Если вы позволите…
– Вне всякого сомнения, – ответил дедушка, но Велвет встала из-за стола и последовала за Джейсоном.
Она догнала его у входа в гостиную и остановила, придержав за руку.
– Я твоя жена, Джейсон, – по крайней мере пока ты не оставишь меня. То, что хочет сказать Литчфилд, касается меня в той же степени, что и тебя.
Он хотел возразить ей, но услышал в ее словах здравый смысл и вместо возражений склонил голову:
– Как вам угодно, миледи.
Когда они вошли в гостиную, Литчфилд стоял у камина. Лицо его было мрачным.
– Что случилось? – спросил Джейсон, закрывая двери, чтобы поговорить наедине.
Маркиз недоуменно посмотрел на Велвет и обратился к Джейсону:
– Это связано с Эвери. По-видимому, он женился на Мэри Стэнтон. По слухам, ему достанется большое наследство.
– О Боже мой, бедняжка Мэри! – воскликнула Велвет.
– Да, – поддержал ее Литчфилд.
– Когда стало известно об их помолвке, – сказал Джейсон, – я надеялся, что до свадьбы она успеет понять, какой он человек.
Литчфилд нахмурился, сведя брови на переносице.
– Говорят, это брак по любви. Якобы они так любили друг друга, что сбежали, как только ее отец уехал из Лондона. Я попросил нашего друга Барнстэйбла проверить достоверность этих слухов. По его словам, Мэри Стэнтон была вынуждена согласиться на этот брак. Она была похищена с вечеринки у Брайарвудов под предлогом того, что ее отец внезапно заболел.
– Очень похоже на методы Эвери, – хмуро заметил Джейсон. – Если ему нужны деньги, он ни перед чем не остановится.
– Боже, но ведь Мэри в ужасном положении.
Взгляд Джейсона остановился на Велвет.
– Мне жаль Мэри, но я счастлив, что эта доля миновала тебя.
Велвет ничего не сказала, но испытала нежность к Джейсону за ту заботу, которую прочла в его взгляде.
Лицо Литчфилда было по-прежнему мрачно.
– Этот человек и раньше был опасным соперником, а теперь, когда он вернет свое влияние, станет для нас вдвойне опасен.
– Тогда нам следует пересмотреть наши планы, – сказал Джейсон.
– Ты говоришь о Силии? – спросил Люсьен.
Джейсон кивнул головой:
– В том числе и о ней. С тех пор, как стало известно о замужестве Велвет, ей пришло по крайней мере несколько дюжин приглашений. Все хотят познакомиться с тем счастливцем, который женился на наследнице Хавершемов. Мы уже не можем отвечать на них отказом без опасения вызвать еще больше слухов. А Эвери, должно быть, разбирает большее любопытство, чем остальных. Мы должны сделать что-то, чтобы решить эту проблему.
Велвет закусила губу.
– Тебе не следовало жениться на мне. Ты и так рискуешь жизнью. А теперь положение еще сложнее.
Джейсон покачал головой:
– Другого выхода не было. Я уже предпринял кое-какие меры, чтобы получить твое приданое. Как только я его получу, ты сможешь распоряжаться им. Я был у тебя в долгу. Скоро мы будем квиты.
Сердце Велвет сжалось. Долг, о котором он говорил, – взятая им девственность. Она знала, что он так думал.
– А пока, – продолжал он, – я хочу поговорить с Барнстэйблом, узнать, что ему удалось найти.
Велвет всем сердцем пожелала, чтобы детективу удалось найти хоть какую-нибудь малость, которая может помочь им. Эвери Синклер – дьявол в человеческом облике. Каждый день, проведенный Джейсоном в Англии, увеличивал опасность быть узнанным. Если это случится, ему не миновать виселицы. Но должен же быть какой-то способ доказать его невиновность. Велвет поклялась, что обязательно найдет такой способ и спасет Джейсона.
Кристиан Сазерленд, граф Бальфур, стоял у двери, ведущей на террасу. Час назад Велвет Моран появилась в толпе гостей в сопровождении Люсьена Монтэйна, а также лорда и леди Брайарвуд, ставших ее ближайшими друзьями.
На следующий день после замужества она написала Кристиану письмо. Она объясняла, что довольно долго была влюблена в своего двоюродного брата, но не надеялась, что он сделает ей предложение. Она просила Кристиана понять столь нелегко давшийся ей выбор и не лишать ее его дружбы.
И сейчас он смотрел, как она улыбается, остановившись обменяться несколькими словами с графиней Брукхерст. Велвет писала, что ее муж относится к тому типу стеснительных, книжных людей, которые предпочитают научные занятия блеску светского общества. Она просила не беспокоиться, так как они с лордом Хокинсом обязательно устроят прием в самом ближайшем будущем. И тогда друзья смогут познакомиться с ее мужем.
Кристиан, разумеется, письменно поздравил ее, почти искренне. Если Велвет будет счастлива, он будет рад за нее. И подумал, что обе женщины, на которых он хотел жениться, предпочли ему других мужчин.
Он перевел свой взгляд в противоположный конец заполненного гостями салона. Ее светлость Мэри Синклер, герцогиня Карлайл, стояла, словно призрак, рядом с улыбающимся мужем. Тот был разодет как павлин: костюм из золотой и темно-синей материи, украшенный жемчугом и бриллиантами. Такой костюм должен был стоить целое состояние и говорил о богатстве его владельца.
Но что же Мэри? Кристиан и сам хотел бы жениться на этой девушке. Он был увлечен Мэри с того момента, как увидел ее. И, глядя сейчас на нее, бледную и несчастную, он чувствовал, как у него сжимается сердце.
Он подумал: не были ли те слухи, которым он не хотел верить, справедливыми? Что это был брак не по любви, что Мэри вынуждена была согласиться выйти замуж за герцога.
Пальцы Кристиана сами собой сжались в кулаки. Мэри Стэнтон нуждалась в человеке, на которого могла бы положиться. И он надеялся стать таким человеком. Отвернувшись, Кристиан поспешно вышел на террасу.
Было уже поздно. Велвет чувствовала, что устала от бесчисленных улыбок, отвечая на бесконечные поздравления. Она стойко демонстрировала веселость, которой абсолютно не чувствовала, надеясь услышать хоть малейший намек на что-нибудь, что может помочь Джейсону.
Стоя у стены Золотого салона рядом с хрустальным канделябром, Велвет улыбалась неприличным замечаниям графини Брукхерст. Та, прикрывшись расписным веером, шепотом рассказывала ей о присутствующих. Увидев молодого барона Денмора, графиня не преминула поведать Велвет, что тот оснащен природой не хуже шотландского быка и примерно так же ведет себя в постели. Выражения графини заставляли Велвет краснеть, но она надеялась, что собеседница не заметит ее смущения.
Велвет решила познакомиться с Силией сразу после их первой встречи в Карлайл-Холле. При каждом удобном случае она осторожно выказывала ей свое расположение, и графиня все больше и больше привязывалась к ней.
При новом замечании графини Велвет не смогла удержаться от смеха – та описывала мужские достоинства лорда Уайтмора, сравнивая их с таковыми у засушенной жабы.
– Вы восхитительно остроумны, миледи, – обратилась Велвет к графине, раздумывая, приходилось ли Джейсону сталкиваться со столь необычной стороной характера этой женщины.
Она сомневалась в этом. Леди Брукхерст очень ловко завлекала мужчин в свои сети, тщательно скрывая от них глубину своего разврата.
– Дорогая моя, – произнесла та, – настало время отбросить формальности в наших с вами отношениях. С этой минуты называйте меня Силией, а я вас Велвет.
Велвет заставила себя через силу улыбнуться:
– Это будет чудесно… Силия.
Графиня склонилась к своей новой подруге:
– Я испытываю отвращение к большинству женщин, как вы знаете. Но встречаются женщины, которые знают, чего они стоят и чего хотят. Вы относитесь к таким женщинам, я чувствую это. Я не знаю вашего мужа, но думаю, что у такой страстной натуры, как вы, должен быть горячий любовник. – И она опустила густые ресницы с таким выражением, которого Велвет не видела раньше. Было в этом что-то настолько чувственное, что Велвет испытала внезапное беспокойство. – И это еще одна наша общая черта.
Велвет кивнула, словно соглашаясь с ней, но решила быть с Силией предельно осторожной. Она и так уже добилась почти невозможного: стала подругой женщины, которая откровенно предпочитала общество мужчин. Довольно странно, но Велвет была готова поклясться, что ловила на себе те же жадные взгляды Силии, которыми она обычно смотрела на особей мужского пола, выбирая себе жертву. Разумеется, уверяла она себя, ей померещился чувственный интерес Силии к ее персоне. И разговоры вполголоса о женщинах, которые других женщин делали своими любовницами, были совершенной неправдой. Но неожиданно она потеряла уверенность в этом.
Силия посмотрела назад через молочно-белое плечо:
– Ко мне направляется мой поклонник, барон. Надеюсь, он что-нибудь придумал на остаток ночи. – Она послала молодому человеку очаровательную улыбку, а потом обратилась к Велвет: – Вы должны побывать у меня на чашке чая. – Графиня снова чувственно опустила ресницы. – Может быть, в следующий вторник? – Она улыбнулась. – Обещаю, к этому времени я буду знать самые последние сплетни о браке Мэри Стэнтон и вашего несостоявшегося мужа. И посвящу вас во все детали, вплоть до брачной ночи.