Страница:
– Я не владела собой. Все произошло так быстро. К тому же мне сказали, что ты мертв.
Он сильнее сжал ее плечи, едва сдерживаясь, чтобы не встряхнуть ее так, чтобы лязгнули зубы.
– Я больше не ребенок, Силия. Ты не заставишь меня поверить в свою ложь, строя мне глазки или прельщая видом груди. Вы с Эвери спланировали убийство отца задолго до того, как оно произошло. Я пришел сюда, чтобы сказать вам: вы заплатите за все, что вы сделали, так как у меня есть все доказательства этого.
Во взоре ее зеленых глаз мелькнуло паническое выражение.
– Что… О чем ты говоришь? Никаких доказательств нет. Твой отец уже восемь лет лежит в могиле. Какие тут могут быть доказательства?
– Остались свидетели, Силия. В том числе и человек, которому Эвери заплатил, чтобы тот убил меня в тюрьме. – Рот его исказила злая усмешка. – И к тому же есть документ, который Эвери подписал на следующий день после убийства, – те кровавые деньги, которые он обязался платить тебе вплоть до твоей смерти.
– Это неправда, Джейсон! – Она бросилась к нему и отчаянно разрыдалась. – Я любила тебя. Я всегда любила тебя. – Зеленые глаза ее, наполненные слезами, умоляли его. – Я все еще люблю тебя.
Джейсон посмотрел на нее сверху вниз:
– Это правда, Силия?
– Правда, Джейсон, истинная правда! Ты должен верить мне. Я ничего не знала о планах твоего брата. В ночь убийства я ужасно перепугалась, боялась, что он убьет и меня. Он даже пригрозил мне, что сделает это, если я кому-нибудь скажу правду. А на суде мне сказали, что ты мертв. Деньги были гарантией того, что я буду молчать.
Джейсон стиснул зубы. Как может эта женщина рассказывать такие сказки, если оба они прекрасно знают, как было дело? Он едва сдерживался, чтобы не ударить ее. Он ни разу не поднял руки на женщину, но сейчас чувствовал непреодолимое желание запечатлеть на ее прекрасной щечке отпечаток своей ладони.
– Итак, ты была растеряна, – задумчиво произнес он, – чересчур запугана моим братом, чтобы сказать правду.
– Да.
Приподняв ее подбородок, он продолжил:
– Но сейчас ты ведь расскажешь правду, Силия? Ты прекрасно понимаешь: если не сделаешь этого, будешь болтаться на виселице рядом с Эвери.
Рванувшись к Джейсону, она обвила его руками за шею и прижалась к груди. Он с отвращением заметил, что соски ее поднялись и загрубели. Его гнев только возбудил ее. Она хотела этого жесткого, сильного человека больше, чем восемь лет назад. И также хотела повелевать им.
– Эвери просто животное. Я не могу смотреть на него. – Ее рука скользнула вниз по его телу. – Тебя, Джейсон, я люблю только тебя.
Ее пальцы попытались начать любовную игру, но он перехватил и отвел ее руку.
– Это все уже в прошлом, Силия. Теперь я хочу от тебя только правды. Я собираюсь встретиться с судьями из «Олд Бейли». [7]Я сообщу тебе время и дату, а потом заеду за тобой. Ты расскажешь им, что моего отца убил Эвери. И ты сделаешь это. Не правда ли, Силия?
Она медлила с ответом, но он крепко сжал ее запястье.
– Я расскажу им.
– Если ты попытаешься ускользнуть из Лондона, судьи поймут это как признание тобой и своей вины, и вины Эвери. Если же ты попробуешь предупредить моего брата, я сделаю все возможное, чтобы ты тоже заплатила за убийство, совершенное им. – Сжав ей плечи, он приподнял ее на носки и крепко встряхнул. – Надеюсь, ты не сомневаешься в моих словах?
Силия посмотрела в его льдисто-голубые глаза, и холодок пробежал у нее по спине.
– Не сомневаюсь.
– Тогда я рассчитываю на твое чувство самосохранения. – Он направился к двери, но вспомнил что-то и остановился. – Еще одна вещь.
Она облизнула побелевшие губы.
– Да, Джейсон?
– Если ты вместе с Эвери снова попытаешься провести меня, то знай: я теперь не тот наивный юноша, которым был когда-то, и смогу найти тебя на краю земли и по каплям выжать жизнь из твоего чудного тела.
Круто развернувшись, он вышел из комнаты.
Выйдя на аллею, он остановился, увидев, что его экипажа нет на месте. Завернув за угол, он увидел движущийся экипаж и на ходу вскочил в него. Он добился того, чего хотел. Если Силия даст показания в его пользу, его невиновность будет доказана, владения возвращены ему, честное имя восстановлено.
И в первый раз со времени его возвращения в Англию внутренняя тревога отступила и он почувствовал облегчение.
Экипаж покатился перед парадным подъездом особняка Силии. В глаза ему бросился герб Хавершемов на дверце изящной черной кареты, и отступившая тревога опять вернулась.
Велвет никогда не приходилось бывать в городском доме леди Брукхерст. Снаружи дом этот почти ничем не отличался от узких островерхих домов, стоявших вдоль обсаженной деревьями улицы. Но внутри он не был похож ни на какое другое жилище.
Дом был устроен на французский манер, экстравагантная мебель, отделанная золотом и обтянутая шелком, вызывала восточные ассоциации и смотрелась несколько странно. В результате полученную смесь можно было воспринимать в минимальных количествах. Видимо, поэтому в комнатах было не много мебели, за исключением гостиной, где предметы мебели чередовались с драгоценными безделушками.
При появлении Велвет дворецкий склонил седеющую голову:
– Миледи ждет вас у себя наверху, леди Хокинс. Она просит вас к ней в будуар на чашку чая.
Он повернулся и стал подниматься по лестнице, не сомневаясь, что Велвет последует за ним.
Идя по коридору, она обратила внимание, что в доме на удивление мало слуг – им встретилась только одна служанка.
Приблизившись к двери в будуар графини, она испытала такое же беспокойство, как и выйдя из дома и сев в карету. Дворецкий открыл дверь в будуар, окинув Велвет осуждающим взором. Она почувствовала камень на сердце, но постаралась подавить в себе это чувство. Надежда узнать что-либо именно сегодня придавала ей сил.
Велвет присела на кушетку, обтянутую шелком цвета слоновой кости, и обвела взглядом комнату, такую же роскошную и перегруженную украшениями, как и комнаты первого этажа. Нервно поерзала, пытаясь поудобнее устроить полукринолин и недоумевая, почему графиня заставляет ее ждать.
Дверь, которая вела в спальню Силии, была плотно закрыта, но Велвет услышала звуки, доносящиеся оттуда: шум передвигаемой мебели, обрывки разговоров. Вот раздался скребущий звук, и на пол упало что-то тяжелое. Что же там происходит?
Велвет на цыпочках пробралась поближе к двери, стараясь лучше расслышать неразборчивые звуки, доносящиеся из-за массивной деревянной двери. Приникла к двери ухом, но в этот момент звуки смолкли.
Велвет закусила губу, ее любопытство смешивалось с тревогой. Возможно, графиня упала на пол и поранилась. Может быть, нуждается в помощи. Обуреваемая такими мыслями, Велвет повернула серебряную ручку двери и вошла в комнату.
– Боже милосердный! – вырвалось у нее из груди при виде Силии Роллинс, распростертой на громадной кровати. Голова ее была запрокинута под неестественным углом.
Велвет рванулась к ней… и тут увидела высокого мужчину, проскользнувшего через дверь на балкон. Двигаясь очень быстро, он перевалился через парапет и стал спускаться вниз по решетке для вьющегося плюща. Она выглянула в окно и увидела, как он пропал за углом дома.
Велвет схватилась за балясину балдахина над кроватью и увидела, что графиня не дышит, но испугалась она не этого. Взглянув в лицо графине, всмотревшись в ее темно-зеленые глаза, застывшие в безжизненном страхе, отметив странное положение ее головы, Велвет сообразила, что у Силии сломана шея. Большие пятна на шее – отметины сильных мужских рук – уже наливались чернотой.
Велвет еще крепче схватилась за балясину балдахина, дрожа всем телом. Боже! Графиня была убита! И она, Велвет, видела мужчину, который это сделал. Кто же это был? Почему он убил ее? И что теперь делать ей, Велвет?
Стараясь не смотреть на неподвижное тело Силии, она попыталась собраться с мыслями. И сразу возник образ Джейсона: высокий мужчина, темноволосый и сильный. «Я презираю эту женщину», – совсем недавно сказал он ей и добавил, что порой испытывает искушение сжать своими руками «ее чудесную белую шею».
Велвет поежилась. Убийца был таким же крупным, как и Джейсон, возможно, даже крупнее, с такими же темными волосами.
Но это не мог быть Джейсон. Безусловно, это не он. Джейсон не стал бы убивать Силию. Но дрожь не проходила, а голова вдруг стала очень легкой и закружилась.
Легкий шум у двери заставил ее оглянуться. Она увидела Джейсона. Он стоял неподвижно, весь напряженный, в изумлении глядя на ужасную картину. Лицо его было столь же бледно, как и ее.
– Боже мой! – воскликнул он, войдя в комнату и остановившись в изножье кровати. – Ради всего святого, что тут случилось?
Несколько секунд он вглядывался в неподвижно распростертое на кровати тело, потом перевел взгляд на Велвет. Заметив белизну ее щек и дрожащие руки, успел в последний момент подхватить ее.
Обморок был недолгим.
– Я… Со мной все в порядке. Смогу стоять сама.
Джейсон, не обращая внимания на слова, нес ее на руках.
– Я увожу тебя отсюда. Ты расскажешь мне, что случилось с Силией, а потом мы решим, что нам делать.
Они направились не к парадной лестнице, как она думала. Джейсон, прижимая ее к груди, стал спускаться по лестнице черного хода, предназначенного для слуг. Его экипаж ждал в аллее, за конюшней. Усадив ее на сиденье, он приказал вознице остановиться на минуту у парадного входа в особняк и велел кучеру кареты Велвет возвращаться в дом Хавершемов.
– Но как… как ты узнал, что я здесь? – спросила его Велвет, немного придя в себя.
Джейсон ничего не ответил. Он смотрел в окно, крепко стиснув зубы.
– Джейсон!
Он обернулся на ее голос, оторвавшись от своих мыслей:
– Прости. Ты спросила, как я узнал, что ты здесь? – Он потер пальцем переносицу. – Я тоже был у Силии. Надеялся убедить ее рассказать правду. Когда уходил, заметил твой экипаж и решил, что мне следует вернуться и узнать, зачем ты здесь. – Его лицо было напряжено, скулы резко обрисовывались под обтянувшей их кожей. – Что случилось, Велвет? Что ты там делала?
Велвет откинулась на спинку сиденья. Экипаж катил по запруженным улицам, и грохот колес по булыжной мостовой мешался со звуками шагов прохожих и криками уличных разносчиков.
– Леди Брукхерст пригласила меня на чашку чая, – ответила она. – Она обещала рассказать самые последние сплетни о браке Эвери. Она думала, что это должно быть мне интересно, поскольку мы были когда-то помолвлены.
Он только плотнее стиснул зубы.
– Продолжай.
– Когда я приехала, дворецкий сказал, что графиня ждет меня в своем будуаре. Мне это показалось несколько странным, но я не придала этому большого значения.
– Стало быть, она ждала тебя. Думаю, планировалось любовное свидание.
Велвет почувствовала, как ее щеки покраснели от смущения.
– Я недоумевала… Это звучит глупо, но неужели такое возможно?.. Силия могла питать ко мне подобные чувства?
Кулак Джейсона опустился на сиденье.
– Черт побери, Велвет, я ведь говорил тебе держаться подальше от нее! Это на редкость развратная женщина! Одна мысль, что ты могла очутиться рядом с ней, заставляет меня холодеть от страха за тебя. Ты не представляешь, какой дьявол сидит в ней. Я не верю в то, что когда-то мог быть ею очарован.
– Она была очень красива, Джейсон, – негромко произнесла Велвет, не в силах избавиться от видения неподвижного тела Силии, распростертого на кровати.
Он тяжело вздохнул и движением руки забросил упавшую на лоб прядь волос.
– Рассказывай остальное, – произнес он.
Велвет перевела дыхание и сложила руки на груди.
– Я ждала ее в будуаре, но Силия так и не появилась. Затем я услышала шум в ее спальне. Открыла дверь и увидела, что она лежит на кровати, – ты тоже это видел. Потом я увидела человека…
Джейсон резко дернулся:
– Ты видела его! Ты видела человека, который убил ее?
– Только мгновение.
– И, думаю, он тоже заметил тебя?
Холодок страха пробежал у нее по спине. До сих пор она старалась не думать об этом.
– Да.
– Черт побери, я же велел тебе держаться подальше от нее! Я боялся, что-нибудь может случиться. Проклятие, неужели ты пропускаешь мимо ушей все мои слова?
– Только когда я могу сделать что-то, чтобы помочь тебе. Я должна была пойти, Джейсон, как ты не можешь понять? Я…
«Я люблю тебя», – едва не вырвалось у нее, но она не произнесла этих слов.
– Я хотела помочь тебе. Если бы Силию не убили, я могла бы узнать что-нибудь важное.
Джейсон, посмотрев ей в глаза, спросил:
– Это был Эвери, не так ли?
– Нет.
– Если это был не мой братец, тогда кто же? Как он выглядел?
– Честно говоря, он больше был похож на тебя.
– На меня?! И ты думаешь, что ее убил я? Да Силия была единственной надеждой доказать мою невиновность. Какого черта…
– Я сказала только, что он был очень похож на тебя. И не говорила, что это был ты. Но ростом и сложением он совсем как ты. Правда, мне показалось, что он несколько крупнее тебя и шире в плечах. А волосы немного темнее твоих. Его лица я не видела.
Под темно-коричневым камзолом Джейсона заиграли мышцы.
– Но ведь ты в этом не уверена, не так ли? И думаешь, что я убил ее.
– Ты сам сказал, что был у нее.
– Я решил, что пришло время поговорить с ней. Нам надо спешить. Я думал, что смогу заставить ее дать показания под присягой.
– И?
– Силия согласилась… хотя теперь это не имеет никакого значения.
Велвет положила пальцы на его руку, ощутив напряжение его мышц, и поняла, что он испытывает сейчас страшнейшую горечь от крушения своих надежд. Скулы еще явственнее обрисовались под кожей щек. На лбу его залегли глубокие морщины.
– Я знаю, что ты не делал этого. Если бы у меня было хоть малейшее подозрение, оно тотчас же рассеялось бы, когда я увидела твое лицо. Увидев ее мертвой в спальне, ты был так же изумлен, как и я. Но даже если бы я не видела тебя тогда, все равно не поверила бы, что ты можешь убить беззащитную женщину.
В глубине его глаз что-то мелькнуло.
– Ты не знаешь, Велвет, на что способен человек при определенных обстоятельствах, – покачал он головой. – Я не убивал ее. Это мог подстроить Эвери. Возможно, он узнал, что я жив, и хотел быть уверен в ее молчании, или потому, что надоело платить ей.
– Или между нашими делами и этим убийством вообще нет никакой связи. У нее могли быть другие враги, о которых мы ничего не знаем.
Джейсон выглянул в окно.
– Все во мне говорит, что за этим убийством стоит Эвери. Во всяком случае, женщина мертва, и вместе с ней погибли все мои надежды.
Плечи его поникли. Глаза потухли, в них была обреченность.
– Убийца видел тебя. Он знает, что ты можешь опознать его. Вероятно, он будет охотиться за тобой.
Велвет непроизвольно схватилась за его руку:
– Я так боюсь, Джейсон – за нас обоих. Что же нам теперь делать?
– Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю тебе это. Я найму людей охранять твой дом. И позабочусь о том, чтобы кто-нибудь всегда сопровождал тебя.
Велвет не стала спорить. Ей совершенно не хотелось закончить жизнь так, как Силия.
– Ну а что будем делать с убийством? Дворецкий уже, наверное, обнаружил леди Брукхерст или скоро это сделает. Он знает, что я была у нее. Я должна заявить об убийстве, и чем скорее, тем лучше.
– Да. Выбора у нас нет. Как только ты вернешься домой, отправь посыльного в полицейский участок. Скажешь, что ты была так перепугана, увидев тело Силии, что сразу же бросилась домой, а потом, немного придя в себя, сообщила об убийстве.
– Полицейские, конечно, захотят поговорить и с моим мужем. Что мне сказать им?
– Скажешь, что я уехал. Можешь сказать им, что у меня есть дела в Нортумберленде, что через несколько дней я вернусь. Это на какое-то время успокоит их. Если человек, причастный к этому убийству, не причастен к убийству моего отца, то он не знает, кто я, а я не смогу поговорить с ним, даже если он стремится к этому. Во всяком случае, у нас будет время обдумать ситуацию.
Велвет все еще держалась за его руку. Мышцы руки были столь крупны, что она не могла сомкнуть на них пальцы. Он мог убить Силию, был способен свернуть ей шею с такой же легкостью, как переломить прут. Но она знала, что он не делал этого, как и не убивал отца. Возможно, она была ослеплена своей любовью. Да, она любила его, и с каждым днем любовь ее становилась сильнее и сильнее. С самого первого дня она верила в Джейсона Синклера. Его боль была ее болью, и, видя сейчас его страдания, она страдала сама.
– Мы сможем найти выход, – прошептала она. – Я знаю, мы его найдем. Ты не должен сдаваться, Джейсон, я тебе этого не позволю.
Пронзительный взор голубых глаз, полный нежности и сострадания, обратился к ней.
– Мне очень повезло, Велвет, что я, пусть недолго, был твоим мужем.
Его ладонь коснулась ее щеки, задержавшись на мгновение. Но тут карета подъехала к ее дому, и то, что он мог сказать ей, осталось непроизнесенным.
Спустившись по железным ступенькам кареты, она оперлась на протянутую им руку и позволила проводить себя до дверей.
Глава 20
Он сильнее сжал ее плечи, едва сдерживаясь, чтобы не встряхнуть ее так, чтобы лязгнули зубы.
– Я больше не ребенок, Силия. Ты не заставишь меня поверить в свою ложь, строя мне глазки или прельщая видом груди. Вы с Эвери спланировали убийство отца задолго до того, как оно произошло. Я пришел сюда, чтобы сказать вам: вы заплатите за все, что вы сделали, так как у меня есть все доказательства этого.
Во взоре ее зеленых глаз мелькнуло паническое выражение.
– Что… О чем ты говоришь? Никаких доказательств нет. Твой отец уже восемь лет лежит в могиле. Какие тут могут быть доказательства?
– Остались свидетели, Силия. В том числе и человек, которому Эвери заплатил, чтобы тот убил меня в тюрьме. – Рот его исказила злая усмешка. – И к тому же есть документ, который Эвери подписал на следующий день после убийства, – те кровавые деньги, которые он обязался платить тебе вплоть до твоей смерти.
– Это неправда, Джейсон! – Она бросилась к нему и отчаянно разрыдалась. – Я любила тебя. Я всегда любила тебя. – Зеленые глаза ее, наполненные слезами, умоляли его. – Я все еще люблю тебя.
Джейсон посмотрел на нее сверху вниз:
– Это правда, Силия?
– Правда, Джейсон, истинная правда! Ты должен верить мне. Я ничего не знала о планах твоего брата. В ночь убийства я ужасно перепугалась, боялась, что он убьет и меня. Он даже пригрозил мне, что сделает это, если я кому-нибудь скажу правду. А на суде мне сказали, что ты мертв. Деньги были гарантией того, что я буду молчать.
Джейсон стиснул зубы. Как может эта женщина рассказывать такие сказки, если оба они прекрасно знают, как было дело? Он едва сдерживался, чтобы не ударить ее. Он ни разу не поднял руки на женщину, но сейчас чувствовал непреодолимое желание запечатлеть на ее прекрасной щечке отпечаток своей ладони.
– Итак, ты была растеряна, – задумчиво произнес он, – чересчур запугана моим братом, чтобы сказать правду.
– Да.
Приподняв ее подбородок, он продолжил:
– Но сейчас ты ведь расскажешь правду, Силия? Ты прекрасно понимаешь: если не сделаешь этого, будешь болтаться на виселице рядом с Эвери.
Рванувшись к Джейсону, она обвила его руками за шею и прижалась к груди. Он с отвращением заметил, что соски ее поднялись и загрубели. Его гнев только возбудил ее. Она хотела этого жесткого, сильного человека больше, чем восемь лет назад. И также хотела повелевать им.
– Эвери просто животное. Я не могу смотреть на него. – Ее рука скользнула вниз по его телу. – Тебя, Джейсон, я люблю только тебя.
Ее пальцы попытались начать любовную игру, но он перехватил и отвел ее руку.
– Это все уже в прошлом, Силия. Теперь я хочу от тебя только правды. Я собираюсь встретиться с судьями из «Олд Бейли». [7]Я сообщу тебе время и дату, а потом заеду за тобой. Ты расскажешь им, что моего отца убил Эвери. И ты сделаешь это. Не правда ли, Силия?
Она медлила с ответом, но он крепко сжал ее запястье.
– Я расскажу им.
– Если ты попытаешься ускользнуть из Лондона, судьи поймут это как признание тобой и своей вины, и вины Эвери. Если же ты попробуешь предупредить моего брата, я сделаю все возможное, чтобы ты тоже заплатила за убийство, совершенное им. – Сжав ей плечи, он приподнял ее на носки и крепко встряхнул. – Надеюсь, ты не сомневаешься в моих словах?
Силия посмотрела в его льдисто-голубые глаза, и холодок пробежал у нее по спине.
– Не сомневаюсь.
– Тогда я рассчитываю на твое чувство самосохранения. – Он направился к двери, но вспомнил что-то и остановился. – Еще одна вещь.
Она облизнула побелевшие губы.
– Да, Джейсон?
– Если ты вместе с Эвери снова попытаешься провести меня, то знай: я теперь не тот наивный юноша, которым был когда-то, и смогу найти тебя на краю земли и по каплям выжать жизнь из твоего чудного тела.
Круто развернувшись, он вышел из комнаты.
Выйдя на аллею, он остановился, увидев, что его экипажа нет на месте. Завернув за угол, он увидел движущийся экипаж и на ходу вскочил в него. Он добился того, чего хотел. Если Силия даст показания в его пользу, его невиновность будет доказана, владения возвращены ему, честное имя восстановлено.
И в первый раз со времени его возвращения в Англию внутренняя тревога отступила и он почувствовал облегчение.
Экипаж покатился перед парадным подъездом особняка Силии. В глаза ему бросился герб Хавершемов на дверце изящной черной кареты, и отступившая тревога опять вернулась.
Велвет никогда не приходилось бывать в городском доме леди Брукхерст. Снаружи дом этот почти ничем не отличался от узких островерхих домов, стоявших вдоль обсаженной деревьями улицы. Но внутри он не был похож ни на какое другое жилище.
Дом был устроен на французский манер, экстравагантная мебель, отделанная золотом и обтянутая шелком, вызывала восточные ассоциации и смотрелась несколько странно. В результате полученную смесь можно было воспринимать в минимальных количествах. Видимо, поэтому в комнатах было не много мебели, за исключением гостиной, где предметы мебели чередовались с драгоценными безделушками.
При появлении Велвет дворецкий склонил седеющую голову:
– Миледи ждет вас у себя наверху, леди Хокинс. Она просит вас к ней в будуар на чашку чая.
Он повернулся и стал подниматься по лестнице, не сомневаясь, что Велвет последует за ним.
Идя по коридору, она обратила внимание, что в доме на удивление мало слуг – им встретилась только одна служанка.
Приблизившись к двери в будуар графини, она испытала такое же беспокойство, как и выйдя из дома и сев в карету. Дворецкий открыл дверь в будуар, окинув Велвет осуждающим взором. Она почувствовала камень на сердце, но постаралась подавить в себе это чувство. Надежда узнать что-либо именно сегодня придавала ей сил.
Велвет присела на кушетку, обтянутую шелком цвета слоновой кости, и обвела взглядом комнату, такую же роскошную и перегруженную украшениями, как и комнаты первого этажа. Нервно поерзала, пытаясь поудобнее устроить полукринолин и недоумевая, почему графиня заставляет ее ждать.
Дверь, которая вела в спальню Силии, была плотно закрыта, но Велвет услышала звуки, доносящиеся оттуда: шум передвигаемой мебели, обрывки разговоров. Вот раздался скребущий звук, и на пол упало что-то тяжелое. Что же там происходит?
Велвет на цыпочках пробралась поближе к двери, стараясь лучше расслышать неразборчивые звуки, доносящиеся из-за массивной деревянной двери. Приникла к двери ухом, но в этот момент звуки смолкли.
Велвет закусила губу, ее любопытство смешивалось с тревогой. Возможно, графиня упала на пол и поранилась. Может быть, нуждается в помощи. Обуреваемая такими мыслями, Велвет повернула серебряную ручку двери и вошла в комнату.
– Боже милосердный! – вырвалось у нее из груди при виде Силии Роллинс, распростертой на громадной кровати. Голова ее была запрокинута под неестественным углом.
Велвет рванулась к ней… и тут увидела высокого мужчину, проскользнувшего через дверь на балкон. Двигаясь очень быстро, он перевалился через парапет и стал спускаться вниз по решетке для вьющегося плюща. Она выглянула в окно и увидела, как он пропал за углом дома.
Велвет схватилась за балясину балдахина над кроватью и увидела, что графиня не дышит, но испугалась она не этого. Взглянув в лицо графине, всмотревшись в ее темно-зеленые глаза, застывшие в безжизненном страхе, отметив странное положение ее головы, Велвет сообразила, что у Силии сломана шея. Большие пятна на шее – отметины сильных мужских рук – уже наливались чернотой.
Велвет еще крепче схватилась за балясину балдахина, дрожа всем телом. Боже! Графиня была убита! И она, Велвет, видела мужчину, который это сделал. Кто же это был? Почему он убил ее? И что теперь делать ей, Велвет?
Стараясь не смотреть на неподвижное тело Силии, она попыталась собраться с мыслями. И сразу возник образ Джейсона: высокий мужчина, темноволосый и сильный. «Я презираю эту женщину», – совсем недавно сказал он ей и добавил, что порой испытывает искушение сжать своими руками «ее чудесную белую шею».
Велвет поежилась. Убийца был таким же крупным, как и Джейсон, возможно, даже крупнее, с такими же темными волосами.
Но это не мог быть Джейсон. Безусловно, это не он. Джейсон не стал бы убивать Силию. Но дрожь не проходила, а голова вдруг стала очень легкой и закружилась.
Легкий шум у двери заставил ее оглянуться. Она увидела Джейсона. Он стоял неподвижно, весь напряженный, в изумлении глядя на ужасную картину. Лицо его было столь же бледно, как и ее.
– Боже мой! – воскликнул он, войдя в комнату и остановившись в изножье кровати. – Ради всего святого, что тут случилось?
Несколько секунд он вглядывался в неподвижно распростертое на кровати тело, потом перевел взгляд на Велвет. Заметив белизну ее щек и дрожащие руки, успел в последний момент подхватить ее.
Обморок был недолгим.
– Я… Со мной все в порядке. Смогу стоять сама.
Джейсон, не обращая внимания на слова, нес ее на руках.
– Я увожу тебя отсюда. Ты расскажешь мне, что случилось с Силией, а потом мы решим, что нам делать.
Они направились не к парадной лестнице, как она думала. Джейсон, прижимая ее к груди, стал спускаться по лестнице черного хода, предназначенного для слуг. Его экипаж ждал в аллее, за конюшней. Усадив ее на сиденье, он приказал вознице остановиться на минуту у парадного входа в особняк и велел кучеру кареты Велвет возвращаться в дом Хавершемов.
– Но как… как ты узнал, что я здесь? – спросила его Велвет, немного придя в себя.
Джейсон ничего не ответил. Он смотрел в окно, крепко стиснув зубы.
– Джейсон!
Он обернулся на ее голос, оторвавшись от своих мыслей:
– Прости. Ты спросила, как я узнал, что ты здесь? – Он потер пальцем переносицу. – Я тоже был у Силии. Надеялся убедить ее рассказать правду. Когда уходил, заметил твой экипаж и решил, что мне следует вернуться и узнать, зачем ты здесь. – Его лицо было напряжено, скулы резко обрисовывались под обтянувшей их кожей. – Что случилось, Велвет? Что ты там делала?
Велвет откинулась на спинку сиденья. Экипаж катил по запруженным улицам, и грохот колес по булыжной мостовой мешался со звуками шагов прохожих и криками уличных разносчиков.
– Леди Брукхерст пригласила меня на чашку чая, – ответила она. – Она обещала рассказать самые последние сплетни о браке Эвери. Она думала, что это должно быть мне интересно, поскольку мы были когда-то помолвлены.
Он только плотнее стиснул зубы.
– Продолжай.
– Когда я приехала, дворецкий сказал, что графиня ждет меня в своем будуаре. Мне это показалось несколько странным, но я не придала этому большого значения.
– Стало быть, она ждала тебя. Думаю, планировалось любовное свидание.
Велвет почувствовала, как ее щеки покраснели от смущения.
– Я недоумевала… Это звучит глупо, но неужели такое возможно?.. Силия могла питать ко мне подобные чувства?
Кулак Джейсона опустился на сиденье.
– Черт побери, Велвет, я ведь говорил тебе держаться подальше от нее! Это на редкость развратная женщина! Одна мысль, что ты могла очутиться рядом с ней, заставляет меня холодеть от страха за тебя. Ты не представляешь, какой дьявол сидит в ней. Я не верю в то, что когда-то мог быть ею очарован.
– Она была очень красива, Джейсон, – негромко произнесла Велвет, не в силах избавиться от видения неподвижного тела Силии, распростертого на кровати.
Он тяжело вздохнул и движением руки забросил упавшую на лоб прядь волос.
– Рассказывай остальное, – произнес он.
Велвет перевела дыхание и сложила руки на груди.
– Я ждала ее в будуаре, но Силия так и не появилась. Затем я услышала шум в ее спальне. Открыла дверь и увидела, что она лежит на кровати, – ты тоже это видел. Потом я увидела человека…
Джейсон резко дернулся:
– Ты видела его! Ты видела человека, который убил ее?
– Только мгновение.
– И, думаю, он тоже заметил тебя?
Холодок страха пробежал у нее по спине. До сих пор она старалась не думать об этом.
– Да.
– Черт побери, я же велел тебе держаться подальше от нее! Я боялся, что-нибудь может случиться. Проклятие, неужели ты пропускаешь мимо ушей все мои слова?
– Только когда я могу сделать что-то, чтобы помочь тебе. Я должна была пойти, Джейсон, как ты не можешь понять? Я…
«Я люблю тебя», – едва не вырвалось у нее, но она не произнесла этих слов.
– Я хотела помочь тебе. Если бы Силию не убили, я могла бы узнать что-нибудь важное.
Джейсон, посмотрев ей в глаза, спросил:
– Это был Эвери, не так ли?
– Нет.
– Если это был не мой братец, тогда кто же? Как он выглядел?
– Честно говоря, он больше был похож на тебя.
– На меня?! И ты думаешь, что ее убил я? Да Силия была единственной надеждой доказать мою невиновность. Какого черта…
– Я сказала только, что он был очень похож на тебя. И не говорила, что это был ты. Но ростом и сложением он совсем как ты. Правда, мне показалось, что он несколько крупнее тебя и шире в плечах. А волосы немного темнее твоих. Его лица я не видела.
Под темно-коричневым камзолом Джейсона заиграли мышцы.
– Но ведь ты в этом не уверена, не так ли? И думаешь, что я убил ее.
– Ты сам сказал, что был у нее.
– Я решил, что пришло время поговорить с ней. Нам надо спешить. Я думал, что смогу заставить ее дать показания под присягой.
– И?
– Силия согласилась… хотя теперь это не имеет никакого значения.
Велвет положила пальцы на его руку, ощутив напряжение его мышц, и поняла, что он испытывает сейчас страшнейшую горечь от крушения своих надежд. Скулы еще явственнее обрисовались под кожей щек. На лбу его залегли глубокие морщины.
– Я знаю, что ты не делал этого. Если бы у меня было хоть малейшее подозрение, оно тотчас же рассеялось бы, когда я увидела твое лицо. Увидев ее мертвой в спальне, ты был так же изумлен, как и я. Но даже если бы я не видела тебя тогда, все равно не поверила бы, что ты можешь убить беззащитную женщину.
В глубине его глаз что-то мелькнуло.
– Ты не знаешь, Велвет, на что способен человек при определенных обстоятельствах, – покачал он головой. – Я не убивал ее. Это мог подстроить Эвери. Возможно, он узнал, что я жив, и хотел быть уверен в ее молчании, или потому, что надоело платить ей.
– Или между нашими делами и этим убийством вообще нет никакой связи. У нее могли быть другие враги, о которых мы ничего не знаем.
Джейсон выглянул в окно.
– Все во мне говорит, что за этим убийством стоит Эвери. Во всяком случае, женщина мертва, и вместе с ней погибли все мои надежды.
Плечи его поникли. Глаза потухли, в них была обреченность.
– Убийца видел тебя. Он знает, что ты можешь опознать его. Вероятно, он будет охотиться за тобой.
Велвет непроизвольно схватилась за его руку:
– Я так боюсь, Джейсон – за нас обоих. Что же нам теперь делать?
– Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. Обещаю тебе это. Я найму людей охранять твой дом. И позабочусь о том, чтобы кто-нибудь всегда сопровождал тебя.
Велвет не стала спорить. Ей совершенно не хотелось закончить жизнь так, как Силия.
– Ну а что будем делать с убийством? Дворецкий уже, наверное, обнаружил леди Брукхерст или скоро это сделает. Он знает, что я была у нее. Я должна заявить об убийстве, и чем скорее, тем лучше.
– Да. Выбора у нас нет. Как только ты вернешься домой, отправь посыльного в полицейский участок. Скажешь, что ты была так перепугана, увидев тело Силии, что сразу же бросилась домой, а потом, немного придя в себя, сообщила об убийстве.
– Полицейские, конечно, захотят поговорить и с моим мужем. Что мне сказать им?
– Скажешь, что я уехал. Можешь сказать им, что у меня есть дела в Нортумберленде, что через несколько дней я вернусь. Это на какое-то время успокоит их. Если человек, причастный к этому убийству, не причастен к убийству моего отца, то он не знает, кто я, а я не смогу поговорить с ним, даже если он стремится к этому. Во всяком случае, у нас будет время обдумать ситуацию.
Велвет все еще держалась за его руку. Мышцы руки были столь крупны, что она не могла сомкнуть на них пальцы. Он мог убить Силию, был способен свернуть ей шею с такой же легкостью, как переломить прут. Но она знала, что он не делал этого, как и не убивал отца. Возможно, она была ослеплена своей любовью. Да, она любила его, и с каждым днем любовь ее становилась сильнее и сильнее. С самого первого дня она верила в Джейсона Синклера. Его боль была ее болью, и, видя сейчас его страдания, она страдала сама.
– Мы сможем найти выход, – прошептала она. – Я знаю, мы его найдем. Ты не должен сдаваться, Джейсон, я тебе этого не позволю.
Пронзительный взор голубых глаз, полный нежности и сострадания, обратился к ней.
– Мне очень повезло, Велвет, что я, пусть недолго, был твоим мужем.
Его ладонь коснулась ее щеки, задержавшись на мгновение. Но тут карета подъехала к ее дому, и то, что он мог сказать ей, осталось непроизнесенным.
Спустившись по железным ступенькам кареты, она оперлась на протянутую им руку и позволила проводить себя до дверей.
Глава 20
Сидя за столом в кабинете своего дома, Эвери оторвал взгляд от бумаг, которые читал, и жестом велел Бэсси Уилларду войти. Высокий дородный человек бочком вошел в кабинет, комкая в заскорузлых руках видавшую виды треуголку.
– Ну что, ты сделал?
Бэсси сглотнул, его кадык дернулся вверх и вниз.
– Я сделал это. Убил ее… так, как вы мне велели. – Говоря это, он смотрел на пятнышко на стене чуть выше головы Эвери. – Вы не сказали мне, что она такая красивая.
– Красивая? – хмыкнув, переспросил Эвери. – Да словно одна из этих индийских кобр. И так же опасна. – Оттолкнув кресло, он встал. – Тебя никто не видел? Все сделано чисто?
– Я следил за ней три дня. Сегодня она пораньше отпустила слуг. Мне это было на руку.
– Повезло, Бэсси.
Тот засопел, переминаясь с ноги на ногу.
– В чем еще дело? – Эвери нетерпеливо перебирал лежащие перед ним на столе бумаги.
– Там была женщина. Она вошла в комнату в тот момент, когда я из нее выходил.
– Она тебя видела? – приподнялся над столом Эвери.
– Со спины. Лицо не видела, а так – да.
– Черт побери! Надо выяснить, кто она такая, и убрать ее, пока она не наделала глупостей.
– Я знаю, кто она такая.
– Знаешь?
Бэсси кивнул:
– Это была та девушка, на которой вы собирались жениться.
– Велвет? Ты говоришь про Велвет Моран?
– Это была она.
– О Боже, но что у Велвет общего с такой женщиной, как Силия?
От волнения Эвери еще больше подался вперед, падающий через окно луч солнца коснулся его напудренного парика.
– Ты уверен, что это была она? Ты не мог ошибиться?
– Это была она.
Эвери почувствовал, как его прошиб пот.
– Тебе придется заставить ее замолчать, Бэсси. Твоя жизнь теперь в опасности.
Точно так же, как и его. Велвет уже пыталась что-то вынюхивать про него, расспрашивала слуг про убийство его отца. Если она подружилась с Силией, то сделала это только с одной целью.
– Убей ее! – велел он. – Заставь ее замолчать, пока она не наделала бед.
Бэсси топтался на месте:
– Мне не нравится убивать женщин. Особенно таких красивых.
– Слушай, что я тебе говорю, ты, большой олух! Ты заставишь замолчать эту девчонку, пока она не проговорилась, или же будешь болтаться на виселице!
Бэсси насупился, его темные брови почти сошлись на переносице.
– Ступай, – велел ему Эвери. – Утихомирь ее, и чем скорее, тем лучше.
Бэсси потупился, потом медленно кивнул головой. Виселица была кошмаром всей его жизни. И чтобы избежать ее, он был готов сделать все, что велит ему Эвери. Двигаясь с удивительной для человека его сложения скоростью, он открыл дверь, вышел из кабинета и осторожно прикрыл ее. Эвери неподвижно сидел за столом. Беспокойство, овладевшее им, не проходило. Что Велвет делала у Силии? Почему она интересовалась убийством восьмилетней давности?
Если Бэсси убьет ее, то он, Эвери, уже никогда не выяснит этого. Впрочем, в этом случае это уже не будет иметь никакого значения. Он удовлетворенно улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
Взяв последнюю стопку документов, требовавших подписи герцога Карлайла, он обмакнул перо в чернильницу и нацарапал внизу страницы свое имя. С пера упала капля, расплывшись кляксой на белоснежном листе бумаги, но он не обратил на это внимания. Карета уже ждала его у входа, дорожные сундуки были упакованы и погружены в нее. Теперь, когда он разделался с делами, ему предстояло отправиться в свое совсем недавно отошедшее к нему поместье в восточном Суссексе, в бывший дом сэра Уоллеса Стэнтона.
Он должен присутствовать на похоронах своего тестя.
Эвери довольно улыбнулся. Женитьба на Мэри Стэнтон и смерть ее отца – самая удачная его проделка за многие годы.
Кристиан Сазерленд стоял у нижних ступеней лестницы, спускающейся в вестибюль дома в Виндмере. Начинался дождь, холодный и нудный, небо было затянуто тяжелыми, плотными тучами.
Он обернулся на звук шагов Мэри, легких и осторожных, – в них слышалась неуверенность.
– Мэри… – начал он, и голос его дрогнул.
В последнее время такое часто с ним случалось. Тонкая, почти бестелесная фигурка, детское очарование которой трогало его больше, чем откровенный зов плоти куртизанки.
Его восхищение Мэри росло с каждым днем, с каждым часом и с каждой минутой. Он находил ее трогательно правдивой и непритворно искренней. Его умиляли ее скромность и готовность простить любую ошибку близкого человека. Он чувствовал, что они дополняют друг друга: ее мягкость умеряла его силу, ее тактичность сдерживала его прямоту.
– Я готова, Кристиан.
Он взял ее за руку и помог преодолеть последние ступени лестницы.
– Ты не передумала, Мэри? Я не смогу отговорить тебя?
– Он был моим отцом, Кристиан. Я любила его. И теперь должна попрощаться с ним. Я не смогу жить, если не сделаю этого.
Ярость обуяла его, гнев на Эвери Синклера.
– Если герцог будет там и велит тебе возвращаться вместе с ним в Лондон, я не смогу защитить тебя.
Она вздрогнула.
– Я должна пойти, – прошептала она. – Пожалуйста, не сердись на меня.
Но им владели сейчас совсем другие чувства. Его переполняла ярость от крушения своих надежд. Мэри Стэнтон должна была принадлежать ему, а не Карлайлу. Она заслуживает того, чтобы ее уважали и заботились о ней. Бог весть что ей предстоит перенести!
– Если бы не вы… – произнесла она почти шепотом, – …если бы эти дни вас не было со мной и вы не внушили мне желание жить, не знаю, что я могла бы наделать. Но вы так мудры и так сильны, что смогли сделать это. – На ее глаза навернулись слезы. Они заблестели на длинных ресницах и покатились по щекам. – Я никогда не забуду вас, Кристиан. До конца своих дней буду помнить эти несколько дней, которые мы провели вместе.
Что-то перевернулось в его груди.
– Мэри… – Он привлек ее к себе и обнял, безмерно страдая от жалости и страха за нее. – Любимая, умоляю тебя. Пожалуйста… согласись остаться здесь, и ты будешь в безопасности. Со временем мы найдем какой-нибудь выход из этого положения. Всегда есть способ, если хочешь…
– Так ты любишь меня, Кристиан?
Он обхватил руками ее лицо:
– Я волнуюсь за тебя, Мэри. Ты знаешь, что ты для меня значишь.
Она чуть заметно покачала головой:
– Теперь это не имеет значения. Моя репутация уничтожена, я не та женщина, на которой мог бы жениться такой человек, как вы.
Кристиан схватил ее за руки:
– Это неправда. И Карлайл не отнял у вас то, что вы есть, – нежность и непорочность. Не говорите так.
Мэри с горечью взглянула на него:
– Вы самый сильный и самый отважный человек из всех, кого я знала, и я люблю вас всем сердцем. И если вы тоже любите меня, нет ничего, чего бы я ни сделала, чтобы мы смогли быть вместе.
– Мэри, помилосердствуйте. Я не такой человек, который влюбляется с легкостью. Мои чувства к вам глубоки и постоянны, но любовь? Я не знаю этого и не хочу лгать вам, пусть и невольно.
У нее перехватило дыхание. Новая волна слез покатилась по щекам.
– Именно за это я вас и люблю, Кристиан. И всегда буду любить.
Сердце у него сжалось.
– Не ходите, Мэри, пожалуйста.
– Я должна сделать это, милорд. Пожалуйста, не заставляйте меня страдать больше, чем сейчас.
Он тяжело вздохнул. Если бы он сказал, что любит ее, возможно, она осталась бы, постаралась найти способ быть вместе.
Если бы он любил ее.
Но любит ли он? Он еще никогда не любил женщину. И не знал, какие чувства он должен испытывать. Может быть, ему следовало солгать. Но Кристиан тут же отбросил эту мысль. Что бы ни случилось, он будет честен с Мэри.
Он провел ее к карете, помог устроиться на сиденье, сел напротив нее, приготовившись к долгой поездке в ее поместье в восточном Суссексе.
Он хотел появиться там до приезда герцога, чтобы все выглядело так, словно она все это время провела в своем доме. Кристиан намеревался сопровождать ее большую часть пути и проститься незадолго до приезда в дом.
От обуревавших его мыслей раскалывалась голова. Он поклялся себе, что поможет ей. Он должен найти способ сделать это.
Стояла темная ночь, только серебряное сияние луны заливало опустевшие лондонские улицы. Стук колес случайного экипажа, увозящего домой своих припозднившихся хозяев, даже не потревожил уханья совы, устроившей себе гнездо под крышей конюшни.
– Ну что, ты сделал?
Бэсси сглотнул, его кадык дернулся вверх и вниз.
– Я сделал это. Убил ее… так, как вы мне велели. – Говоря это, он смотрел на пятнышко на стене чуть выше головы Эвери. – Вы не сказали мне, что она такая красивая.
– Красивая? – хмыкнув, переспросил Эвери. – Да словно одна из этих индийских кобр. И так же опасна. – Оттолкнув кресло, он встал. – Тебя никто не видел? Все сделано чисто?
– Я следил за ней три дня. Сегодня она пораньше отпустила слуг. Мне это было на руку.
– Повезло, Бэсси.
Тот засопел, переминаясь с ноги на ногу.
– В чем еще дело? – Эвери нетерпеливо перебирал лежащие перед ним на столе бумаги.
– Там была женщина. Она вошла в комнату в тот момент, когда я из нее выходил.
– Она тебя видела? – приподнялся над столом Эвери.
– Со спины. Лицо не видела, а так – да.
– Черт побери! Надо выяснить, кто она такая, и убрать ее, пока она не наделала глупостей.
– Я знаю, кто она такая.
– Знаешь?
Бэсси кивнул:
– Это была та девушка, на которой вы собирались жениться.
– Велвет? Ты говоришь про Велвет Моран?
– Это была она.
– О Боже, но что у Велвет общего с такой женщиной, как Силия?
От волнения Эвери еще больше подался вперед, падающий через окно луч солнца коснулся его напудренного парика.
– Ты уверен, что это была она? Ты не мог ошибиться?
– Это была она.
Эвери почувствовал, как его прошиб пот.
– Тебе придется заставить ее замолчать, Бэсси. Твоя жизнь теперь в опасности.
Точно так же, как и его. Велвет уже пыталась что-то вынюхивать про него, расспрашивала слуг про убийство его отца. Если она подружилась с Силией, то сделала это только с одной целью.
– Убей ее! – велел он. – Заставь ее замолчать, пока она не наделала бед.
Бэсси топтался на месте:
– Мне не нравится убивать женщин. Особенно таких красивых.
– Слушай, что я тебе говорю, ты, большой олух! Ты заставишь замолчать эту девчонку, пока она не проговорилась, или же будешь болтаться на виселице!
Бэсси насупился, его темные брови почти сошлись на переносице.
– Ступай, – велел ему Эвери. – Утихомирь ее, и чем скорее, тем лучше.
Бэсси потупился, потом медленно кивнул головой. Виселица была кошмаром всей его жизни. И чтобы избежать ее, он был готов сделать все, что велит ему Эвери. Двигаясь с удивительной для человека его сложения скоростью, он открыл дверь, вышел из кабинета и осторожно прикрыл ее. Эвери неподвижно сидел за столом. Беспокойство, овладевшее им, не проходило. Что Велвет делала у Силии? Почему она интересовалась убийством восьмилетней давности?
Если Бэсси убьет ее, то он, Эвери, уже никогда не выяснит этого. Впрочем, в этом случае это уже не будет иметь никакого значения. Он удовлетворенно улыбнулся и откинулся на спинку кресла.
Взяв последнюю стопку документов, требовавших подписи герцога Карлайла, он обмакнул перо в чернильницу и нацарапал внизу страницы свое имя. С пера упала капля, расплывшись кляксой на белоснежном листе бумаги, но он не обратил на это внимания. Карета уже ждала его у входа, дорожные сундуки были упакованы и погружены в нее. Теперь, когда он разделался с делами, ему предстояло отправиться в свое совсем недавно отошедшее к нему поместье в восточном Суссексе, в бывший дом сэра Уоллеса Стэнтона.
Он должен присутствовать на похоронах своего тестя.
Эвери довольно улыбнулся. Женитьба на Мэри Стэнтон и смерть ее отца – самая удачная его проделка за многие годы.
Кристиан Сазерленд стоял у нижних ступеней лестницы, спускающейся в вестибюль дома в Виндмере. Начинался дождь, холодный и нудный, небо было затянуто тяжелыми, плотными тучами.
Он обернулся на звук шагов Мэри, легких и осторожных, – в них слышалась неуверенность.
– Мэри… – начал он, и голос его дрогнул.
В последнее время такое часто с ним случалось. Тонкая, почти бестелесная фигурка, детское очарование которой трогало его больше, чем откровенный зов плоти куртизанки.
Его восхищение Мэри росло с каждым днем, с каждым часом и с каждой минутой. Он находил ее трогательно правдивой и непритворно искренней. Его умиляли ее скромность и готовность простить любую ошибку близкого человека. Он чувствовал, что они дополняют друг друга: ее мягкость умеряла его силу, ее тактичность сдерживала его прямоту.
– Я готова, Кристиан.
Он взял ее за руку и помог преодолеть последние ступени лестницы.
– Ты не передумала, Мэри? Я не смогу отговорить тебя?
– Он был моим отцом, Кристиан. Я любила его. И теперь должна попрощаться с ним. Я не смогу жить, если не сделаю этого.
Ярость обуяла его, гнев на Эвери Синклера.
– Если герцог будет там и велит тебе возвращаться вместе с ним в Лондон, я не смогу защитить тебя.
Она вздрогнула.
– Я должна пойти, – прошептала она. – Пожалуйста, не сердись на меня.
Но им владели сейчас совсем другие чувства. Его переполняла ярость от крушения своих надежд. Мэри Стэнтон должна была принадлежать ему, а не Карлайлу. Она заслуживает того, чтобы ее уважали и заботились о ней. Бог весть что ей предстоит перенести!
– Если бы не вы… – произнесла она почти шепотом, – …если бы эти дни вас не было со мной и вы не внушили мне желание жить, не знаю, что я могла бы наделать. Но вы так мудры и так сильны, что смогли сделать это. – На ее глаза навернулись слезы. Они заблестели на длинных ресницах и покатились по щекам. – Я никогда не забуду вас, Кристиан. До конца своих дней буду помнить эти несколько дней, которые мы провели вместе.
Что-то перевернулось в его груди.
– Мэри… – Он привлек ее к себе и обнял, безмерно страдая от жалости и страха за нее. – Любимая, умоляю тебя. Пожалуйста… согласись остаться здесь, и ты будешь в безопасности. Со временем мы найдем какой-нибудь выход из этого положения. Всегда есть способ, если хочешь…
– Так ты любишь меня, Кристиан?
Он обхватил руками ее лицо:
– Я волнуюсь за тебя, Мэри. Ты знаешь, что ты для меня значишь.
Она чуть заметно покачала головой:
– Теперь это не имеет значения. Моя репутация уничтожена, я не та женщина, на которой мог бы жениться такой человек, как вы.
Кристиан схватил ее за руки:
– Это неправда. И Карлайл не отнял у вас то, что вы есть, – нежность и непорочность. Не говорите так.
Мэри с горечью взглянула на него:
– Вы самый сильный и самый отважный человек из всех, кого я знала, и я люблю вас всем сердцем. И если вы тоже любите меня, нет ничего, чего бы я ни сделала, чтобы мы смогли быть вместе.
– Мэри, помилосердствуйте. Я не такой человек, который влюбляется с легкостью. Мои чувства к вам глубоки и постоянны, но любовь? Я не знаю этого и не хочу лгать вам, пусть и невольно.
У нее перехватило дыхание. Новая волна слез покатилась по щекам.
– Именно за это я вас и люблю, Кристиан. И всегда буду любить.
Сердце у него сжалось.
– Не ходите, Мэри, пожалуйста.
– Я должна сделать это, милорд. Пожалуйста, не заставляйте меня страдать больше, чем сейчас.
Он тяжело вздохнул. Если бы он сказал, что любит ее, возможно, она осталась бы, постаралась найти способ быть вместе.
Если бы он любил ее.
Но любит ли он? Он еще никогда не любил женщину. И не знал, какие чувства он должен испытывать. Может быть, ему следовало солгать. Но Кристиан тут же отбросил эту мысль. Что бы ни случилось, он будет честен с Мэри.
Он провел ее к карете, помог устроиться на сиденье, сел напротив нее, приготовившись к долгой поездке в ее поместье в восточном Суссексе.
Он хотел появиться там до приезда герцога, чтобы все выглядело так, словно она все это время провела в своем доме. Кристиан намеревался сопровождать ее большую часть пути и проститься незадолго до приезда в дом.
От обуревавших его мыслей раскалывалась голова. Он поклялся себе, что поможет ей. Он должен найти способ сделать это.
Стояла темная ночь, только серебряное сияние луны заливало опустевшие лондонские улицы. Стук колес случайного экипажа, увозящего домой своих припозднившихся хозяев, даже не потревожил уханья совы, устроившей себе гнездо под крышей конюшни.