Мартин Кэт. По велению сердца

   Взгляд Велвет снова обратился к записке, которую она держала в руке. Как ее автор мог узнать, что интересовало лорда Хокинса? Как он мог узнать, куда послать эту записку? Возможно, расследование мистера Барнстэйбла насторожило его. Или он был знаком с кем-нибудь из «Соколиного гнезда».
   В любом случае человек этот что-то знал. У него была информация, которая могла быть для них жизненно важной. Если Джейсон не придет на встречу, автор записки может больше не появиться, и они не смогут его найти.
   – Я должна встретиться с одним человеком, дедушка. Если Джейсон вернется домой до моего возвращения, покажи эту записку ему. Он поймет, куда я отправилась. – Она вложила бумагу в высохшую руку. – Ты сможешь это запомнить, дедушка?
   – Разумеется, запомню.
   Несмотря на его уверенность, он мог забыть об этом. От волнения лоб ее увлажнился. Она хотела предупредить дворецкого, но передумала. Чем меньше людей знают об этом деле, тем лучше для Джейсона. Кроме того, она могла взять с собой человека, которого Барнстэйбл нанял для охраны дома, и вернуться задолго до возвращения Джейсона.
   Бросив взгляд на часы, Велвет заторопилась. Рванувшись к двери, велела лакею заложить карету, потом набросила накидку с капюшоном и отправилась на поиски человека, охраняющего дом.
   Спустя десять минут они уже ехали вдоль оживленных улиц к месту назначения. Таверна «Лебедь и корона» располагалась не в самой лучшей части города и довольно далеко от ее дома, но человек, сидящий напротив, был высок, крепко сложен и внушал уверенность, что сможет защитить, если возникнут неприятности.
   Ее спутник поерзал на сиденье.
   – Не хотел бы перечить вам, миледи, но сейчас несколько поздно для женщины выходить из дома, и особенно появляться в этой части города. Ваш муж не одобрил бы этого.
   Это было очень мягко сказано!
   – Боюсь, у меня нет другого выхода, мистер Льюдингтон, – улыбнулась ему Велвет. – Да и с вами мне ничего не страшно.
   Даже в полутьме кареты она увидела, как он напыжился от гордости.
   – Что ж, миледи, вы правы.
   – К тому же я проведу там несколько минут. И как только закончу все дела, мы тут же отправимся домой.
   Он не стал спорить, лишь поудобнее устроился на сиденье.
   По грязным улочкам уже поползли клочья тумана. Велвет почувствовала мерзкий запах дохлой рыбы, доносящийся от доков. Дома вдоль улиц, по которым они ехали, были с закопченными стенами, с закрытыми ставнями окнами, лишь кое-где по их стенам вились плети шиповника.
   Влажный воздух проник сквозь ее одежду, по телу пробежали мурашки. Она не боялась предстоящего ей свидания, но чувствовала себя неуверенно.
   Вывеска таверны «Лебедь и корона» проступила из клубов тумана.
   – Вот она!
   Велвет забарабанила по крыше кареты и велела вознице повернуть налево.
   – Мне все это не нравится, миледи. Если с вами что-нибудь случится, ваш муж оторвет мне голову.
   – Ничего не произойдет, мистер Льюдингтон, если вы будете недалеко от меня, рядом с каретой. Если понадобится ваша помощь, я крикну.
   Она ничего не сказала ему про предстоящую встречу, лишь то, что должна по делам съездить в пользующийся дурной славой район города и просит его сопровождать ее.
   – Я не останусь рядом с каретой, – ответил он, в беспокойстве приподнимаясь на сиденье. – Я пойду вместе с вами. Я нарушу свой долг, если не сделаю этого.
   Подавив раздражение, она оперлась на сильную мужскую руку и вышла из кареты.
   – Я понимаю, что вы стараетесь защитить меня, мистер Льюдингтон, но, к сожалению, я должна это сделать одна.
   Он упрямо покачал головой:
   – Ваш муж нанял меня для того, чтобы я охранял вас.
   – Все верно, мистер Льюдингтон. Мой муж платит вам за это. Но если вы и в дальнейшем хотите сохранить за собой это место, полагаю, должны принимать во внимание и желания его жены.
   Эта извращенная логика не имела ничего общего с истинным положением вещей. Джейсон был бы вне себя, узнав, на что она решилась, – даже в сопровождении Льюдингтона. Но что ей оставалось делать?
   Она накинула капюшон и взяла в руки небольшой латунный фонарь, который догадалась захватить с собой.
   – Я скоро вернусь, сэр. Отсюда вы сможете видеть свет фонаря.
   Льюдингтон неловко поерзал на сиденье, глядя на двух пьяных моряков, стоявших у входа в таверну. Велвет ободряюще улыбнулась ему и, не тратя больше времени на споры, направилась вдоль аллеи, проходившей рядом с таверной. Из дверей таверны доносились нестройное пение, гул голосов, но сама аллея казалась пустынной, если не считать нищего, сидевшего, завернувшись в побитый молью плед, она нигде не видела ни следа человека, с которым должна была встретиться.
   Беспокойство ее росло. Обернувшись на донесшийся из темных кустов шум, Велвет заметила двух крупных серых крыс. Ей стало страшно.
   Хруст гравия под тяжелыми мужскими шагами обдал ее новой волной страха. Обернувшись к карете, она увидела расплывчатый силуэт своего телохранителя.
   – К… кто здесь? – с бьющимся сердцем произнесла она, чувствуя, как страх все более овладевает ею. – Я приехала сюда вместо лорда Хокинса. Пожалуйста… если здесь кто-нибудь есть…
   Из клубящегося тумана выросла тень, высокая и широкая в плечах, и нависла над ней.
   Она вскрикнула, когда мощная рука легла ей на плечи и притянула к себе. Другая рука с загрубелыми и мозолистыми пальцами взметнулась в воздухе. Велвет увидела блеск зажатой в руке стали, почувствовала, как напряглись мускулы мужчины, вскрикнула и попыталась вырваться, но его хватка напоминала стальные кольца капкана.
   Она снова попыталась крикнуть, но его рука сжала ей горло. Лицо нападавшего промелькнуло перед ней, и она поняла, что это тот самый человек, который убил Силию Роллинс, и теперь настала ее очередь умереть.
   – Простите, мисс, – с искренним сожалением пробормотал он.
   Зажатый в руке клинок устремился вниз. Велвет закрыла глаза, ожидая удара, но удара не последовало. Рука дернулась в сторону, потому что в сражение вступил мистер Льюдингтон.
   Благодарно вскрикнув, Велвет освободилась от стальной хватки нападающего и, ударившись спиной о стену, осела в грязь. Хватаясь за стену, попыталась встать. Сердце ее колотилось от страха за Льюдингтона, который отчаянно сражался с незнакомцем.
   – Бегите, миледи! Спасайтесь, пока можете!
   Она не могла оставить его на верную смерть. Оглянувшись в поисках какого-нибудь оружия, схватила валявшуюся недалеко ржавую железяку и бросилась к незнакомцу. Он обеими руками сжимал горло мистера Льюдингтона.
   Телохранитель уже потерял сознание, и Велвет подумала, что он мертв или скоро умрет от удушья. Моля Бога дать ей сил, она опустила железяку на спину нападающего. Ужасающее ругательство повисло в воздухе. Неподвижное тело мистера Льюдингтона ударилось о землю, а Велвет отпрянула назад, когда незнакомец рванулся к ней.
   Она взглянула ему в лицо и поняла, что и она, и охранник найдут свою смерть на этой грязной, кишащей крысами аллее. Но незнакомец сделал два шага по направлению к ней и застыл на месте. Глядя поверх ее головы, он стиснул кулаки, пробормотал какое-то ругательство и со всех ног бросился бежать.
   Велвет застыла на месте, все еще сжимая руками ржавую железяку, дрожа от пережитого ужаса. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы узнать эти тяжелые шаги. Узнав их, она повернулась и бросилась на их звук:
   – Джейсон!
   За ним спешил возница, держа в руках фонарь и пытаясь разогнать им темноту аллеи, но света было довольно только для того, чтобы различить хмурое лицо Джейсона. Он рванулся за напавшим на Велвет человеком, но клубящийся туман поглотил того, словно его никогда и не было.
   Возница опустился на колени рядом с телом охранника и услышал его стон.
   – С ним все в порядке? – спросил Джейсон у возницы, не отводя взгляда от Велвет.
   – Уже приходит в себя, ваша светлость. Отделался парой синяков и царапин. Я помогу ему вернуться в карету, миледи.
   Джейсон молчал. Потом все так же молча разжал саднящие пальцы Вельвет и взял ржавый кусок железа. Его взгляд не отрывался от ее лица, глубокие складки перерезали его лоб.
   – С тобой все в порядке?
   Она кивнула, не в состоянии произнести ни слова: перехватило горло от волнения.
   – Скажи мне, ради Бога, ты думала, что делаешь?
   Велвет не ответила. Она не могла пошевелить губами.
   – Тебя могли убить, черт побери! Как ты могла сотворить такую глупость?
   На глаза у нее навернулись слезы. Но говорить она не могла.
   – О Боже, герцогиня… – Ладонь Джейсона коснулась ее щеки. Она почувствовала, что пальцы его дрожат от волнения. – Что же мне с тобой делать?
   «Обними меня, – хотела сказать она. – Пожалуйста, Джейсон. Я так перепугалась. Просто обними меня».
   Но она не произнесла этих слов, понимая, что не должна говорить их. Глубоко вздохнув, он крепко прижал ее к себе.
   – Как ты могла быть такой безрассудной? Как ты могла так рисковать собой?
   Она шмыгнула носом, пытаясь сдержать слезы:
   – Не было времени ждать тебя. Я надеялась, что этот человек что-то знает, и не могла упустить такой случай.
   – Ах ты, маленькая глупышка, – сказал он, но в голосе его уже не было жесткости: в нем было беспокойство и что-то еще, что она не могла определить.
   Он не выпускал ее из объятий, чувствуя, как ее сердце бьется рядом с его. Затем осторожно отстранил ее, и они рука об руку пошли к его карете.
   Открыв дверцу кареты, она помедлила.
   – Как я понимаю, дедушка не забыл показать тебе записку?
   Его руки легли ей на плечи и сжали так крепко, что она сморщилась от боли.
   – А если бы он не сделал этого, Велвет? Или я задержался еще на несколько минут? Ты понимаешь, что могло бы произойти?
   Выглянувшая из-за облака луна осветила его лицо. Оно было бледным от волнения.
   Он его слов ее тело стало ватным и слабым. Едва держась на ногах от пережитого страха и изнеможения, Велвет оперлась на Джейсона, чтобы не упасть на землю.
   Его руки сомкнулись вокруг нее, укутывая в полы накидки. Он внес ее на руках в спокойную темноту кареты, усадил к себе на колени и, обнимая, держал так всю дорогу домой.
   Велвет всем телом ощущала, как он борется с еще теплящимися в его душе остатками ярости и страха.
   – Думаю, это была ловушка, – наконец произнесла она, нарушая молчание.
   Он еще крепче прижал ее к себе.
   – И я так думаю. Но пока не пойму, для кого – для тебя или для меня.
   Велвет отстранилась от него.
   – Это был тот человек, который убил Силию. Он пришел за мной.
   Джейсон покачал головой:
   – Записка была адресована мне. Думаю, записку отправил мой братец. Видимо, узнал, что я жив, и решил заманить в ловушку.
   – Но это именно тот человек, который убил леди Брукхерст. Я совершенно уверена.
   – Верно. Без сомнения, это подручный брата, которого он держит для мокрых дел. Скорее всего он хочет убить нас обоих.
   Велвет поежилась и уткнулась в мускулистое плечо Джейсона, но даже присутствие лорда Хокинса не внушало ей чувства спокойствия.

Глава 22

   День похорон сэра Уоллеса выдался ветреным и холодным, плотные серые тучи нависли над небольшим фамильным кладбищем на холме, возвышавшемся над Стэнтон-Мэнор.
   Отпевание было очень скромным, служба прошла в близлежащей приходской церкви, а не в кафедральном соборе Лондона, как этого захотел бы отец Мэри. Но она решила, что отец простил бы ей эту скромность. Она не смогла бы выдержать присутствия тысяч людей из высшего света, которые считали своим долгом присутствовать на этих похоронах, поскольку дочь покойного была теперь женой герцога.
   Стоя рядом с могилой и ожидая, когда в нее опустят гроб с телом отца, она думала об Эвери. Он стоял недалеко с приличествующим случаю скорбным выражением лица и с черной траурной повязкой на рукаве. Мэри знала, что он не испытывал никакого сочувствия к умершему и никаких угрызений совести, хотя и был причиной смерти отца – она чувствовала это в глубине своего сердца. Герцог Карлайл убил ее отца. Никаких колебаний, никаких сомнений не допускал этот человек, когда дело шло о том, к чему он стремился.
   Мэри страстно желала в этот момент быть сыном отца, а не слабой нерешительной женщиной. Она мечтала о такой смелости, чтобы вонзить нож в лишенное всякой жалости черное сердце Эвери.
   Служба подошла к концу, он повернулся и взял ее за руку:
   – Пойдем, дорогая.
   Его вытянувшееся, деланно скорбное лицо лишь усилило ее отвращение к нему.
   – Мы не будем дожидаться всех этих соболезнований, а сразу вернемся в город.
   – Я… я предполагала остаться здесь, ваша светлость, по крайней мере еще на какое-то время.
   Эвери покачал покрытой напудренным париком головой, мотнув сальными прядями за ушами:
   – Не может быть и речи, моя дорогая. Ты возвращаешься со мной. У тебя есть свои обязанности, ведь ты теперь герцогиня. И одна из этих обязанностей – принести мне наследника. Прошло уже достаточно времени с той поры, как мы с тобой обвенчаны.
   Мэри едва не потеряла сознание от отвращения.
   – Прошу прощения, милорд. Вряд ли я смогу совместить подобные заботы со скорбью по отцу. Я бы предпочла побыть еще какое-то время здесь, пока не уляжется скорбь.
   От раздражения его губы вытянулись в тонкую ниточку.
   – Вы возвращаетесь домой вместе со своим мужем. И я не хочу больше ничего слышать по этому поводу.
   Он подошел к одному из самых близких друзей сэра Уоллеса и начал обсуждать с ним перспективы выгодных вложений, которыми этот человек многие годы занимался вместе с ее отцом.
   Мэри какое-то время наблюдала за ними и вскоре по выражению лица друга отца поняла, что тот испытывает отвращение к герцогу. Не чувствуя под собой ног, она направилась в дом. Эвери должен выехать сразу же после обеда. Ей придется поехать вместе с ним. Кристиан предупреждал ее об этом, но она не захотела его слушать.
   Кристиан! Где он сейчас и чем занимается? Беспокоится ли о ней? Его образ возник так отчетливо, словно он стоял сейчас рядом с ней. Она заплакала и поняла, что причиной слез была не только скорбь по отцу.
 
   Джейсон склонился над начерченным Люсьеном планом склада, расположенного в районе лондонских доков. Они выбрали это место для своей встречи с Эвери.
   – Здесь есть небольшая комната, – указал Люсьен на плане. – Эвери не сможет ее увидеть. В этой комнате будет судья. Он сможет все видеть и слышать, оставаясь незамеченным.
   – А ты уже с ним говорил? – спросил Джейсон. – Он может и не согласиться.
   Приятели расположились в кабинете городского дома Хавершемов. После нападения на Велвет Джейсон не оставлял ее одну.
   – Еще нет, но он нам поможет. Он у меня в долгу за одно выгодное вложение средств, которое я помог ему сделать несколько лет назад. К тому же мы члены одного карточного клуба. Я собираюсь переговорить с ним накануне встречи с Эвери.
   – Ты уверен, что мы можем доверять ему?
   – Я считаю его честным человеком. Правда, не думаю, что следует говорить ему, кто ты на самом деле. Это можно сделать только после признания Эвери. Иначе он посчитает своим долгом вернуть тебя в тюрьму.
   «А что делать, если мой братец не сознается? – подумал Джейсон. – Если он не признается в той крови, которую пролил?» Но он не стал говорить этого вслух. Они знали ответ на этот вопрос.
   – То, что случилось прошлой ночью, – продолжал Джейсон, – дает нам полную уверенность: мой братец знает, что я еще жив. И поэтому он не будет очень удивлен, когда получит записку с предложением встретиться.
   – Верно. К сожалению, это так. Было бы лучше, если бы он ничего не знал до момента встречи. Он бы мог лишиться всякого самообладания, если бы после всех этих лет встретил тебя во плоти и крови.
   Губы Джейсона сложились в горькую усмешку.
   – Уверен, это был бы для него неприятный сюрприз.
   – Мы должны переиграть его. Нам надо добиться его признания любой ценой.
   Джейсон потер щеку, чувствуя отросшую после утреннего бритья щетину.
   – Не могу понять, как он узнал, что я здесь.
   – Я совершенно не уверена в том, что он это знает, – прозвучал голос в нескольких шагах от него.
   Обернувшись, он увидел Велвет, которая стояла на пороге кабинета. Очевидно, он так углубился в свои размышления, что не заметил ее появления.
   – Я не понимаю тебя, – сказал он, чувствуя неожиданную радость при виде ее.
   – Чем больше я думаю обо всем случившемся, тем больше убеждаюсь, что твой брат ничего не знает про тебя.
   Джейсон иронично усмехнулся:
   – Он знает достаточно, если едва не убил тебя чужими руками.
   Она вошла в комнату. Ее темно-рыжие волосы были собраны в простой пучок на затылке, платье из парчи абрикосового цвета подчеркивало стройность фигуры. Он сразу почувствовал тягу к ней, но усилием воли потушил это непрошеное чувство.
   – Мне кажется, что есть и другое объяснение, – сказала она.
   – Какое именно? – спросил Люсьен.
   – Записка, которую мы получили, не выдумка. И в самом деле есть человек, который что-то видел в ночь убийства. Он не объявился передо мной тогда, потому что хотел говорить с Джейсоном.
   Джейсон нахмурился:
   – Если следовать этой логике, присутствие там убийцы Силии – всего лишь простая случайность.
   – Ты сам знаешь, что это не так. Он следил за нашим домом, как ты и предполагал. А когда увидел, что я выехала в тот вечер, то просто последовал за мной, рассчитывая на то, что ему предоставится случай.
   – И он едва не оказался прав, – с упреком напомнил ей Джейсон.
   Люсьен оттолкнулся плечом от каминной полки и приблизился к ним.
   – Ты знаешь, старина, а ведь она вполне может быть права. У Эвери нет никаких причин подозревать, что ты воскрес из мертвых. Ему могла рассказать об этом разве что графиня перед смертью, если бы Эвери сам убил ее, но он не стал мараться и поручил сделать это своему человеку, а я сомневаюсь, чтобы Силия стала откровенничать с тем.
   Джейсон взвесил его слова. Потом взглянул на Велвет и улыбнулся:
   – Ты не перестаешь удивлять меня, герцогиня. – И, обращаясь к Люсьену, произнес: – Думаю, в этом леди права. Мне не следовало делать поспешные заключения. До той поры, пока мой братец не узнает про этот случай, у него нет причин подозревать, что я жив.
   Губы Люсьена сложились в улыбку.
   – Это снова привносит элемент неожиданности в наши планы.
   – И еще это значит, что может существовать кто-то другой, кто может помочь нам, – прибавила Велвет. – Кто-то, кто знает правду. Возможно, он попытается снова связаться с нами.
   – Возможно, – согласился Люсьен. – Пока что закончим на этом, а я переговорю с Томасом Рэндаллом.
   – Что вы ему скажете? – спросила Велвет.
   – Что я подозреваю герцога Карлайла в контрабандных операциях, что он, по моему мнению, использует мой пустующий склад для гнусных целей. Скажу судье, что должен встретиться с герцогом и эта встреча может полностью разоблачить его, и попрошу Рэндалла принять участие в ней в качестве свидетеля.
   Велвет улыбнулась:
   – Только не говорите ему, что вина Эвери, в которой он может сознаться, не контрабанда, а убийство.
   – Если все пойдет как надо, – напомнил им Джейсон, и его руки непроизвольно сжались в кулаки.
   Велвет легонько коснулась его руки:
   – Все будет хорошо, Джейсон, иначе быть не должно. Ты ни в чем не виновен. И люди узнают правду о тебе.
   Но Джейсон не был уверен в этом. Может случиться всякое. Ведь и до сих пор многое получалось не так, как было задумано. Иногда он хотел забыть о мщении, которого так долго искал, вернуться на свою плантацию в Вест-Индию и вести там простую жизнь, которой он жил последние несколько лет. Но надо подумать о Велвет. Пока он не найдет способ остановить Эвери, ее жизнь будет в опасности.
   Его воображению снова предстала картина прошлой ночи: Велвет, идущая по темной аллее, ее испуганное лицо, смертельный блеск стали в ее глазах. Он закрыл глаза от ужаса, когда услужливое воображение дорисовало эту картину – тело Велвет в расплывающейся луже крови.
   В то же мгновение страшное видение уплыло и сменилось другим. Лужа крови расплывалась перед ним на палубе брига. В ушах у него зазвучали испуганные крики женщин, умоляющих остановиться, зовущих на помощь.
   Джейсон сжал руками край стола, чтобы прийти в себя, чтобы отогнать страшное видение, но кровавое пятно все шире расплывалось у его ног.
   – Нет… – прошептал он, но крики стали только громче.
   Он попытался зажать уши, но кровь надвигалась на него. Он хотел убежать от этой кровавой волны, но не мог пошевелиться. Он должен убежать. Он должен…
   – Джейсон! Джейсон, с тобой все в порядке?
   Ее нежный голос пробился в его сознание. Кровавая лужа начала бледнеть и исчезать, ужасные крики стихли, исчезли в глубинах его сознания.
   – Джейсон! – Ее рука обняла его за плечи. – Дорогой, с тобой все в порядке?
   Тряхнув головой, чтобы окончательно отогнать от себя видения, он понял, что по-прежнему стоит в кабинете, и покраснел от смущения.
   – Извините. Я только… Мне что-то померещилось.
   – Все хорошо. – Она не настаивала, чтобы он объяснил происшедшее с ним. Встала и нежно поцеловала его в щеку. – Я уверена, ты просто устал. Но ваш разговор уже закончен, и маркиз собирается уходить.
   Он ощутил, как сильная рука друга легла ему на плечо.
   – Отдохни как следует. А я позабочусь обо всем. Как только все будет готово, мы известим твоего брата.
   Джейсон лишь кивнул в ответ. Он еще не успокоился.
   Ведь если что-нибудь случится с ней, в этом будет виноват только он, и к долгому перечню его грехов добавится еще один.
   Ему было страшно даже подумать об этом.
 
   Кристиан Сазерленд, шестой граф Бальфур, словно влюбленный юнец, стоял в саду городского дома герцога Карлайла, пытаясь хоть мельком увидеть Мэри Синклер.
   Уже вторую ночь он проводил здесь и пытался дать ей знать о себе. Ему было известно, что Мэри вернулась в город. Она была в трауре по отцу и не выходила из дому, но герцог не скрывал, что привез ее.
   – Девчонка прекрасно понимает, что со мной лучше не спорить, – говорил Эвери. – Она сделает все, что я велю. Она не расположена к супружескому ложу – весьма жаль, но я постараюсь, чтобы она исполнила свой долг. Ведь мужчине нужен наследник. Еще пару дней пусть проливает слезы по старику, а потом снова в постель, пока я не буду уверен, что она носит моего сына.
   Так во всеуслышание рассуждал он в игорном доме Брука.
   Кристиан с трудом сдержал себя, чтобы не ударить его.
   Он стал приходить сюда, в сад, надеясь, что никто не заметит его, кроме Мэри.
   В этот момент он увидел в комнате на первом этаже огонек свечи. На мгновение огонек пропал, потом появился снова. Прижавшись к наружной стене, Кристиан заглянул в окно и облегченно вздохнул, увидев Мэри.
   Он тихонько поскреб ногтями по окну, и огонек двинулся в его направлении. Легкий стук в стекло. Узнав его, Мэри испуганно ахнула, бросилась к окну и открыла его.
   – Кристиан? Что вы здесь делаете? Вам надо немедленно уйти, пока кто-нибудь не увидел вас.
   Он взял ее за руку и легонько потянул, зовя в сад.
   – Я… я не одета. И не причесана. Я плохо выгляжу.
   Кристиан улыбнулся. Серебристо-белыми волосами и бледно-голубыми глазами она напоминала ангела.
   – Вы чудесны.
   Они прошли в беседку в дальнем углу сада.
   – Что случилось, Кристиан? Зачем вы пришли?
   – Чтобы увидеть вас, Мэри. Я должен был убедиться, что с вами все в порядке.
   Мэри отвела взгляд в сторону.
   – Со мной все в порядке. Герцог настоял на моем возвращении, как вы и предупреждали. Мне следовало послушать вас, Кристиан.
   – Еще не поздно. Мы можем уехать отсюда. Можем уехать из Англии и начать жизнь сначала.
   Она печально взглянула на него:
   – Вы готовы оставить все, что у вас есть? Ваш дом? Дела? Вашу семью? Но почему, Кристиан?
   Его ладонь коснулась ее щеки. Прикосновение было нежным, как дуновение теплого ветерка.
   – С того момента, как я увидел вас, я не могу думать ни о чем другом. Я люблю вас, Мэри. И был идиотом, что не понял этого раньше. Я люблю вас и хочу, чтобы мы были вместе.
   На ее нежно-голубые глаза навернулись слезы.
   – И я люблю вас, Кристиан. Люблю больше жизни и поэтому не могу уехать с вами. С тех пор как я уехала из Виндмера, у меня было время все обдумать. Что бы ни делал Эвери, я не верю, что моя жизнь в опасности. У меня нет выбора. Я должна остаться и принять ту жизнь, которую Господу угодно было уготовить мне.
   Кристиан покачал головой.
   – Мэри…
   – Пожалуйста, Кристиан. Я теперь замужняя женщина. Со временем я научусь противостоять Эвери, да к тому же у меня появятся дети. Я найду в них утешение.
   – Это могут быть наши дети, если вы согласитесь уехать со мной.
   – Слишком поздно, Кристиан. Я не хочу, чтобы вы страдали из-за алчности герцога и ошибок моего отца.
   Острая боль пронзила сердце Кристиана. Он почувствовал, что ему трудно дышать.
   – Вы уверены в этом, Мэри?
   Она кивнула:
   – Так будет лучше. Я не стала бы для вас очень хорошей женой. Эвери уничтожил во мне все чувства, которые я испытывала к мужчинам. Я ненавижу самый акт любви и всегда буду ненавидеть. Вы достойны лучшей женщины, чем я.
   Рука его дрожала, когда он обнял ее лицо.
   – Вы думаете, что не можете испытывать никаких чувств?
   Она попыталась отвести взгляд, но Кристиан повернул ее лицом к себе и осторожно коснулся губами ее губ.