Мартин Кэт. Спроси свое сердце [Дуэль сердец]

   Сэм распахнул входную дверь и повесил свою фетровую шляпу на крючок прежде, чем осознал, что Молли в гостиной. Его смуглое лицо, запыленное и усталое, расплылось в широкой улыбке, когда он увидел, с каким нетерпением она ждет его.
   — Какая перемена! — пошутил он. — Ты ждешь меня! Обычно это делать приходилось мне.
   Молли пропустила шутку мимо ушей и приступила сразу к тому, что ей хотелось обсудить с ним.
   — У меня к тебе один вопрос, и ответ на него я должна получить прежде, чем приму окончательное решение.
   Она стояла, высоко держа голову и смело расправив плечи.
   — Хорошо, я слушаю.
   Сэм подошел к камину, в котором метались яркие языки пламени.
   — Я хочу, чтобы ты пообещал мне сказать правду, — потребовала Молли.
   — Я и без обещания не стал бы тебе лгать, Молли, — сказал Сэм.
   Она раздумывала над его ответом, продолжая смотреть ему прямо в глаза. Сэм не отводил взгляда.
   — Я хочу знать, влюблен ли ты в Лилиан Роуз.
   — Нет, — ответил Сэм, — не влюблен. Он улыбнулся.
   — Но был влюблен?
   — Нет, не был.
   Сердце Молли бешено заколотилось. Сэм твердо встретил ее испытующий взгляд.
   — Ты… — она проглотила вставший в горле комок. — Ты влюблен в какую-то другую женщину?
   Сэм на мгновение задумался. Он дал ей слово ответить честно, и вот она ждет от него искреннего ответа.
   — В другую женщину? — переспросил он.
   — Да, в какую-то другую, не в Лили?
   «Да, — хотел сказать Сэм, — Я ОТЧАЯННО ВЛЮБЛЕН В СВОЮ ЖЕНУ». Но если он сейчас это скажет, Молли захочет знать почему же тогда любящий муж попросил ее уйти.
   Если он скажет ей правду, а она невиновна, не исключено, Молли так разозлится, что он потеряет ее навсегда, вместе с ребенком. Но с другой стороны, если она виновна в этих двух преступлениях, то, узнав, что ее раскрыли, Молли может повести себя непредсказуемо — как пойманное животное, дрожащее от страха, что его забьют.
   Сэм постарался, чтобы его голос звучал как можно более непринужденно.
   — Если ты спрашиваешь, влюблен ли я в какую-то женщину, которая не была бы мне женой, то мой ответ будет «нет».
   Его ответ показался Молли каким-то странным. Она удивилась, почему он на такой простой вопрос ответил так сложно, нагромоздив друг на друга множество слов, но открывшийся вдруг смысл вскружил ей голову.
   Никакую другую женщину он не любит! И все это означает, что у нее есть шанс ДОБИТЬСЯ ТОГО, ЧЕГО ОНА ХОЧЕТ ДОБИТЬСЯ.
   — А что скажешь насчет соглашения о нашем разводе по истечении года?
   Она старалась говорить спокойно, рассудительным тоном, но ее руки слегка дрожали, выдавая волнение.
   Молли была в доме Сэма и всего в нескольких футах от мужчины, который был ей мужем — мужчины, по которому она скучала все дни и все ночи напролет с тех самых пор, как они расстались. Ей безумно хотелось, чтобы эти сильные руки обняли ее, она жаждала ощутить тепло его губ на своих губах.
   — Я никогда и не собирался разводиться с тобой по истечении года, — сказал он ей. — Это была твоя идея, если помнишь.
   Молли кивнула. Сэм был таким красивым, таким сильным, мужественным, его кожа стала еще смуглее, а морщинки вокруг глаз несколько глубже, что, однако, вовсе не делало его лицо менее привлекательным.
   — Тогда почему, прогоняя меня, ты говорил о разводе? — спросила она и заметила, как он насторожился.
   В глазах Сэма появилась сдержанность, он постарался скрыть от Молли свои истинные чувства и действительное положение вещей.
   — Это вопрос, на который я не готов ответить, Молли, — вынужден был сказать он, чтобы избежать лжи. — Давай пока на время оставим его без ответа.
   Больше он ни в чем ей не признается, сколько бы она не настаивала, поняла Молли. Она почувствовала это по перемене его настроения.
   — Хорошо, Сэм, я вернусь к тебе, но я хотела бы спать в отдельной комнате.
   Она лгала и ему, и себе, но знала об этом только Молли. На самом деле ей хотелось как можно скорее вернуться в его постель. Она мечтала оказаться в ней сию же минуту, без промедления, и если она сейчас не уйдет, то Сэм поймет это по ее глазам, ей не удастся скрыть желание.
   Но как же тогда она сможет устоять, когда они будут жить под одной крышей? А ведь она собирается отказывать ему в постели! Не исключено, однако, что ей и не придется отказывать Сэму, потому что он и не станет настаивать!
   Сэм раздумывал над ее словами.
   — Пожалуй… я соглашусь на некоторое время… но не очень продолжительное! — улыбнулся он. — Как я тебе говорил однажды, роль монаха не по мне. Когда я тебя вижу, воздержание дается мне с особенным трудом. И сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не овладеть тобою прямо здесь в гостиной.
   У Молли перехватило дыхание. Неплохо! Она все еще имеет над ним власть! Признание Сэма вселило в нее надежду и спокойную решимость добиваться своего. Она завоюет любовь Сэма Бреннигана, чего бы это не стоило и сколько бы времени не потребовало! Вожделение сольется с любовью!
   — Тогда, думаю, мне пора уходить, — сказала Молли.
   — Уже слишком темно, чтобы я мог позволить тебе возвращаться одной. На всякий случай пошлю с тобой кого-нибудь из работников ранчо.
   — Но мне не нужна охрана, я сама всегда смогу постоять…
   Его твердый взгляд остановил ее на полуслове. Она совсем забыла, что Сэм чрезвычайно заботлив по отношению к ней и не одобряет проявлений ее самонадеянности. И какой смысл отказываться от его участия? Почему же всегда прежде она ему в подобных случаях возражала и попыталась возразить и теперь?
   Раньше Молли находила вмешательство Сэма в ее дела назойливым, считала мужа серьезной угрозой своей независимости, но сейчас его внимание показалось ей странно успокаивающим.
   — Пожалуй, это неплохая мысль, — уступила Молли и уловила легкое удивление, отразившееся на лице Сэма.
   Он лишь кивнул и вышел вместе с ней во двор.
   — Завтра я пришлю повозку за твоими вещами.
   — Ты не теряешь времени даром!
   — Теперь, когда мы оба приняли определенное решение, думаю, будет лучше для всех поскорее воплотить его в жизнь, не так ли?
   Он отвел с лица Молли выбившуюся прядь рыжих волос.
   — Кроме того, чем скорее ты переедешь в «Кедровую Бухту», тем скорее вернешься ко мне в постель. Не буду лгать, детка, я скучал по тебе, и больше, чем ты можешь себе представить.
   Щеки Молли запылали. Ей следовало бы изображать холодность и вести себя более отчужденно, но совсем не просто играть в подобные игры с таким мужчиной, как Сэм Бренниган.
   Они вместе шли по двору, и сердце Молли переполнялось радостью. Он по-прежнему что-то чувствует к ней — хоть что-то! Теперь она была в этом уверена, как никогда!
   Сэм пристально наблюдал за Молли, и даже в темноте, она не сомневалась, он заметил ее улыбку, но никто из них не решился больше нарушить воцарившееся между ними молчание.
   Они подошли к Эль Труэно. Повернувшись к Сэму для слов прощания, Молли осознала, как близко он стоит от нее, и ее сердце учащенно забилось.
   Когда Сэм заговорил, его голос был низок и хрипловат:
   — Молли?
   — Да, Сэм?
   Она подняла голову, чтобы взглянуть на него. Одно уверенное движение, и Молли почувствовала, что его руки обхватили ее за талию, она увидела, как приближается к ней его лицо, затем ощутила теплый и требовательный поцелуй.
   Молли услышала, как Сэм застонал, и поцелуй стал более страстным. Теплая волна разлилась где-то внизу ее живот, и в каждую клеточку тела просочилось желание.
   Сэм покусывал ей уголки губ, пробуя их на вкус, дразня, соблазняя. И вновь Молли испытала теперь уже хорошо знакомое ей напряжение тела. Она понимала, что должна остановить Сэма, но это было превыше ее сил.
   Вместо этого, она обхватила его руками за шею и погрузила пальцы в густую массу золотистых волос. Молли чувствовала, сколь сильно возбужден Сэм, и его страсть еще больше разжигала пламя ее желания.
   Когда он двинулся губами к ее уху, она нежно зашептала его имя, повторяя:
   — Сэм!.. О, Сэм!.. — снова и снова, со всей любовью, которую так долго скрывала в себе. Она не могла остановиться. — О, Боже, — Молли едва могла соображать, что происходит! Она отчаянно прильнула к Сэму, зная, что непременно должна отстранить его и что ставка слишком высока, чтобы сдаться, но сил для этого у нее не было.
   — Сэм… пожалуйста, — прошептала она дрожащим голосом.
   — Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя, — сказал он, продолжая прокладывать дорожку теплых поцелуев вдоль ее шеи.
   Она вдыхала смолистый запах, исходящий от Сэма, а его пальцы тем временем расстегивали пуговицы ее блузки, губы нежно касались шеи.
   Его большие руки скользнули под ткань, и он наполнил ладони пышной плотью ее грудей. Большой палец Сэма дразнил ее сосок до тех пор, пока он не затвердел.
   — Я ни за что не отпущу тебя, — прошептал он, и Молли почувствовала, как колени ее подогнулись.
   Ощутив податливость прильнувшего к нему тела, Сэм подхватил Молли на руки и, широко шагая, понес в дом. Его сердце колотилось так сильно, что мысли путались в голове. Разум настойчиво взывал к осторожности. Его чувства к Молли угрожали разрушить все то, ради чего он трудился и жил: его дом, родную семью, его самого, в конце концов.
   Сэму нужно было остановиться и все хорошенько обдумать и отступиться, отказаться от Молли, прежде чем он снова станет жертвой ее чар.
   Но несмотря на все старания разума, остановиться он не мог. Ничто не имело для него значения — без Молли. Ничто не имело большего значения, чем близость с ней.
   Сэм открыл ногой дверь в спальню, стремительно пересек комнату и опустил Молли на кровать. Ее слегка припухшие от страсти рубиновые губы манили его, и он захватил их в глубоком поцелуе.
   Сэм вытащил ей блузку из юбки, спустил с плеч и стал заплетающимися пальцами расстегивать пуговицы юбки.
   — Ну же, — прошептала она охрипшим от страсти голосом, — давай я сама сделаю это.
   Сэм с трудом сдерживал дрожь в руках. Он отошел, чтобы зажечь керосиновую лампу, пальцы дрожали. Сэм повернулся и увидел, как Молли снимает свою юбку и сорочку. Тонкие батистовые трусики соскользнули с бедер, и его взгляду предстала атласная кожа.
   В горле у него пересохло. Треугольник рыжих завитков у основания бедер привлек его внимание, притянув и взгляд, и мысли — все, до единой. Трепет предстоящих ощущений охватил Сэма. Подстегиваемый жаром, пылающим в паху, он быстро сбросил с себя одежду.
   Молли, казалось, наблюдала за Сэмом с таким же нетерпением, как и он за ней. Когда Сэм взобрался на кровать рядом с Молли, она положила руку на шелковистые завитки белокурых волос его смуглой груди и обвела пальцем плоский медный сосок. Его же рука погрузилась в ее волосы. Сэм расплел ей косу, и локоны, словно изысканная накидка, рассыпались по ее плечам.
   — Я забыл, сколь ты прекрасна, — сказал он.
   — Скажи мне снова, что у нас с тобой все будет хорошо, — попросила Молли.
   — Мы сделаем так, что у нас с тобой все будет хорошо, детка.
   Его властные руки двинулись вдоль ее тела, в то время как губы, нежно коснувшись щеки, отыскали ямочку на шее и страстно прильнули к ней.
   Сэм вдавливал ее тело в мягкий пуховой матрас, покрывая поцелуями плечи, затем он обхватил губами ароматный розовый сосок. Молли застонала и выгнулась ему навстречу, ответно лаская руками его тело и наслаждаясь твердостью мускулов и гладкостью кожи под пальцами.
   Сэм, опустившись ниже, проложил дорожку из поцелуев к пупку, языком обведя углубление. Его прикосновения рассылали трепетные искорки желания в самые потаенные уголки ее тела. Молли насторожилась, осознав, что именно сейчас Сэм собирается сделать.
   Опустив голову еще ниже, он провел языком по слегка округлившей выпуклости ее живота и нежно коснулся губами шелковистого треугольника.
   — Сэм? — прошептала Молли несколько неуверенно.
   Она попыталась отодвинуться от него, но он поймал ее руки в свои и прижал их крепко к бедрам.
   — Сегодня ты моя, и я хочу, чтобы тебе запомнилась эта ночь.
   Он поцеловал внутреннюю поверхность ее бедер, и у Молли перехватило дыхание от восхитительных ощущений. Когда же его язык, теплый и влажный, коснулся бутона женственности, Молли показалось, что она вот-вот умрет от блаженства.
   Его губы следовали за языком, покусывая, лаская и вознося к манящим вершинам безумного напряжения, разрешившегося трепещущей волной оргазма.
   Но прежде чем блаженство потеряло свор волшебную силу, Сэм проник внутрь шелковистой плоти, властвую, овладевая и не давая Молли даже вздохнуть.
   Каждый его толчок она встречала со страстью и нескрываемым восторгом, наслаждаясь слиянием с его сильным телом, господствующим над ней.
   Она обвила руками его шею, чувствуя, как напряжение Сэма сливается с ее собственным. Она выгибалась навстречу его властным движениям.
   Приподнимая ей ягодицы, Сэм пытался проникнуть внутрь нее как можно глубже. Он сводил ее с ума. Еще один оргазм сотряс ее тело, заставив заизвиваться и в беспамятстве выкрикнуть любимое имя.
   Сэм шептал ей на ухо нежные слова страсти, но Молли даже не понимала, какие именно. Ей хотелось думать, что он произносит «любимая», «люблю тебя», «любовь моя» — и она слышала их! — но, может быть, слышала она эти слова лишь в своем воображении, оттого что блаженство подвело ее к грани безумия?
   Молли спросила себя об этих словах еще раз, когда стала постепенно возвращаться к действительности. Сердцебиение от бешеного ритма переходило к более спокойному.
   Некоторое время они лежали молча, и Молли даже уже начала сожалеть о своей глупости — и зачем только она позволила Сэму в очередной раз соблазнить ее?
   Он попросил ее вернуться в «Кедровую Бухту» только из-за ребенка, и еще для того, чтобы она делила с ним постель. Теперь это было ей совершенно ясно. Но Молли хотела большего! Одной постели ей было мало. ОНА ХОТЕЛА, ЧТОБЫ ОН ЕЕ ЛЮБИЛ! Она хотела любви Сэма.
   Если позволить ему заниматься с ней каждую ночь любовью, поможет ли это завоевать его сердце? Молли не знала. Но у нее просто не было другого выхода — так же как и в отношении его предложения вернуться в «Кедровую Бухту».
   Конечно, она вернется, потому что ОНА ЕГО ЛЮБИТ. И конечно, она будет делить с ним постель, потому что НЕ МОЖЕТ УСТОЯТЬ ПЕРЕД СЭМОМ.
   — Мне нужно ехать домой, — прошептала она тихо.
   — Нет, детка, не нужно. Я не отпущу тебя, сколько не проси.
   — Хоакин будет беспокоиться.
   — Я пошлю одного из своих людей сказать ему, что ты проводишь ночь со своим мужем.
   Интонации нежности в голосе Сэма наполнили ее сердце теплом, и снова у нее не было выбора. Ей ничего не оставалось, как остаться. Разве могла она сейчас уехать?
   — Сэм?
   — Да, детка?
   — Почему нам с тобой всегда так хорошо, когда мы вместе?
   «МОЖЕТ БЫТЬ, ПОТОМУ, ЧТО МЫ ЛЮБИМ ДРУГ ДРУГА?» — хотел сказать он, но Сэм не произнес этих слов. Он и так уже сказал Молли слишком много, когда овладевал ею. Он молил Бога, чтобы оказалось, что она не услышала его слов, а если и услышала, то не разобрала или не поняла. Сэм не хотел рисковать, отдавая себя в еще большую власть этой женщины. Она и без того уже почти безраздельно властвовала над его мыслями, чувствами, и судьбой.
   — Может быть, попробуем еще раз и посмотрим более пристально, почему же нам с тобой всегда так хорошо? Ну как? Не возражаешь?
   Молли ахнула и услышала низкий смех Сэма. Этот звук был так дорог ей, как дождь после засухи.
   — Но сначала я пошлю кого-нибудь в «Леди Джей», — вспомнил Сэм.
   Он сел на край кровати, натянул бриджи и набросил рубашку.
   — Когда я вернусь, мы продолжим обсуждение заданного тобой вопроса. Мне кажется он очень важным и, в конце концов, ценой самоотверженных экспериментов, мы должны будем установить истину, — пообещал он.
   Сэм поцеловал ее в губы и вышел из комнаты.
   Как только за ним закрылась дверь, к Молли вернулись все ее обычные сомнения. Ничто не выходило так, как она намечала, Сэм снова подчинил ее!
   Он обладает над ней какой-то магической властью!
   Конечно же, если ему доведется узнать, как сильна она его любит, то он при случае, возможно, сумеет обратить ее любовь себе на пользу!
   Молли почувствовала волну отчаяния, грозившую поглотить ее. Но надежда победила, подняв ей настроение и придав силы продолжать борьбу.
   Она любит Сэма, это главное, и как-нибудь уже добьется, что и он полюбит ее. Услышав нетерпеливые шаги и безошибочно узнав слегка прихрамывающую походку, Молли поторопилась подавить свои опасения.
   Она не знала, сможет ли когда-нибудь избавиться от сомнений совершенно и сможет ли когда-нибудь доверять Сэму так, как прежде, но все ее страхи казались незначительными по сравнению с тем, что она снова была рядом с Сэмом — это было для нее самым важным в жизни. По крайней мере, так Молли говорила себе сейчас. Она надеялась, что легко повторит себе эти слова и завтра, и на следующий год в это же время, и еще через год, и еще…
   Однако, последующие дни вовсе не оказались похожи на первую ночь, проведенную Молли в «Кедровой Бухте» после ее примирения с Сэмом. Недоверие непреодолимым барьером стояло между ними.
   Решив проводить с мужем как можно больше времени, Молли возвращалась в «Кедровую Бухту» каждый вечер. Но сомнения и опасения, несмотря на все ее усилия отбросить страхи, все-таки закрадывались ей в сердце.
   Вдруг Сэм однажды откроет дверь и снова попросит ее уйти? Или он уже решил вначале дождаться рождения ребенка и тогда уж прогнать ее? А может, он захотел, чтобы Молли вернулась, лишь для того, чтобы кто-то ночами согревал его постель? И самым неприятным из подозрений Молли было — не попытается ли он забрать у нее ребенка?
   Сэм Бренниган — человек крайне властный. В высоких кругах у него много друзей, облаченных большими полномочиями, и его брат — адвокат. У Молли же никого нет! Муж при желании сможет отобрать у нее ребенка.
   А Сэм, казалось, был в замешательстве не меньшем, чем Молли. Он редко расслаблялся в ее присутствии и редко произносил более одного-двух предложений. О чем бы они не говорили, разговор оказывался напряженным и пустым.
   И только ночью, когда супруги удалялись в свою комнату, их отношения менялись. Должно быть, у них обоих страстные и чувственные натуры, решила Молли.
   Ночью над ними властвовали их тела, освобождая сознание от мыслей, мучивших в течение дня. В объятиях Сэма Молли на время обретала покой. Влечение, которое они испытывали друг к другу, она отказывалась называть любовью.
   Любовь — нечто такое, что люди отдают друг другу свободно, без принуждения, подозрений, опасений и страхов и без остатка, до конца. Страсть же, которой они с Сэмом предавались ночами, казалась как бы немного вынужденной, словно никто из них не в силах был остановиться, хотя остановился бы непременно, если бы только смог.
   В конце недели Молли приняла решение окончательно покончить со всеми сомнениями: она вернулась в «Кедровую Бухту», чтобы завоевать любовь Сэма, и добьется этого, во что бы то ни стало! Она станет ему такой женой, какую он всегда мечтал видеть с собой рядом!
   Молли вытерла руки о фартук, повязанный поверх муслинового платья. Она приехала домой рано, привела себя в порядок и стала ждать Сэма, но вместо мужа вскоре увидела Пейшенс. Она въезжала во двор на тяжелой телеге, груженой ящиками с крепкими зелеными яблоками. Рядом с ней на деревянной скамье сидел Эммит-младший.
   Молли выбежала, чтобы приветствовать гостей. Она не виделась со своей невесткой со дня их встречи возле церкви.
   — Тетя М-молли! — выкрикнул Эммит.
   Он перелез через скамью, прыгнул с задка телеги и бросился навстречу тете. Молли наклонилась и крепко обняла мальчика.
   — Как я рада тебя видеть! Дай-ка мне хорошенько разглядеть тебя!
   Она окинула ребенка внимательным взглядом.
   — Держу пари, за это лето ты подрос дюйма на два!
   — М-мама г-говорит, что я-я б-б-буду к-когда-ни-будь т-таким же б-большим, как п-папа.
   — Ничуть не сомневаюсь в этом!
   Она повернулась к Пейшенс, уже сошедшей с телеги и приближавшейся к крыльцу.
   — Как хорошо, что вы приехали! Молли порывисто обняла невестку.
   — Эммит сказал мне, что ты возвратилась в «Кедровую Бухту». Я рада, что все так обернулось.
   Казалось, Пейшенс хотелось еще что-то добавить, но, вместо этого, передумав, она переключила внимание на телегу:
   — Давай разгрузим эти ящики. У нас в этом году хороший урожай. Я подумала, ты захочешь законсервировать на зиму варенья и компотов.
   У Молли не хватило смелости признаться, что она не имеет ни малейшего представления, как консервируются варенье или же компот.
   Когда-то она говорила Пейшенс об этом, но та, видимо, легко забыла, потому что, наверное, представить себе не могла, что на свете существуют женщины, не умеющие консервировать компот.
   Несмотря на долгие годы, проведенные в школе, многое из того, что касалось ведения домашнего хозяйства, осталось для Молли загадкой, потому что единственным, чему ей действительно хотелось научиться было — как управлять ранчо.
   — Большое спасибо, Пейшенс! Я уверена, Сэм будет доволен.
   — Больше всего Сэм доволен тем, что ты снова дома, Молли.
   — Пейшенс, я уже говорила тебе, не я оставила Сэма, он прогнал меня. Теперь же он попросил меня вернуться, но каждый день я жду, что он войдет и снова скажет, чтобы я уходила.
   — Сэм любит тебя, Молли! Дай ему время. Все образуется.
   — Очень надеюсь, что образуется, Пейшенс. Если Сэм ее на самом деле любит, как утверждает Пейшенс, почему тогда он ей этого не говорит сам? И почему еще недавно хотел развестись с ней?
   — Я намерена сделать все, чтобы Сэм был счастлив, — сказала Молли.
   — Прекрасно! — воскликнула Пейшенс. — Почему бы тебе для начала не испечь ему пирог? — предложила она. — Сэм как раз очень любит яблочные пироги.
   — Но я никогда… Ты не могла бы написать мне рецепт?
   — С удовольствием, но позже. Пока что давай все-таки выгрузим эти ящики из телеги. Поставим их возле крыльца.
   В первом ящике, который сняла с телеги Пейшенс, оказался сверток из одеял. Розовый носик высовывался из свертка, голубые глаза, окаймленные черными ресницами, удивленно смотрели на мир.
   У Чарити Энн Бренниган всегда было восторженное выражение лица, она редко плакала и еще реже гулила. Иногда только она что-то безмятежно ворковала.
   При виде тети Чарити широко открыла беззубый рот.
   — Какое прелестное дитя, Пейшенс! — воскликнула Молли.
   — Я тоже нахожу ее прелестной, но я мать, а любая мать всегда уверена, что ее ребенок лучше всех.
   Пейшенс поставила коробку на крыльцо, и Молли наклонилась, чтобы в щечку поцеловать девочку. Интересно, так кто же родится у нее: мальчик или девочка? Для Молли это не имело большого значения, но, зная мечту Сэма, она надеялась, что это будет мальчик. Все мужчины хотят иметь сына, она была уверена, что Сэм не исключение.
   — Мне кажется, Сэм больше обрадуется сыну, чем дочери. Он ничего не говорил тебе?
   Оказалось, он вообще ничего не говорил Пейшенс о ребенке, которого ждет от него Молли. Вполне вероятно, Сэм хотел посмотреть, как дальше сложатся их отношения, и потому из осторожности не торопился сообщить новость своим близким. Однако, Молли надеялась, что это не так — ей не нравилась подобная осторожность Сэма. Ее снова стали одолевать сомнения.
   Пейшенс с сыном уже работали во всю: они доставали ящики со дна телеги и относили их к крыльцу. Молли поспешила им на помощь.
   Она уже переносила второй ящик, когда заметила Сэма. Он въезжал во двор, но вместо того, чтобы направить к конюшне, он резко развернул Джилгамеша и соскочил с него прежде, чем конь остановился.
   Сэм подбежал к Молли. Разъяренный, он выхватил ящик из ее рук.
   — Ты, что, совсем спятила, Молли Бренниган? Если ты не хочешь думать о себе, подумай хотя бы о ребенке?
   Молли стояла, ошарашенно уставившись на Сэма. Яркая краска гнева залила ей щеки.
   — Как ты смеешь говорить со мной в подобном тоне! Я беременна, а не тяжелобольна! Сотни женщин работают до самого дня родов!
   Гнев Сэма поутих. Он перевел глаза с раздраженного лица Молли на ошеломленное лицо Пейшенс и вновь обратил взгляд к жене.
   — Прости, детка. Когда я тебя вижу, всегда становлюсь немного сумасшедшим. Я очень боюсь за тебя и не хочу, чтобы с тобой что-либо случилось, — он улыбнулся ей.
   От нее не ускользнула нежность, мелькнувшая в его глазах.
   — Поздравляю, — поспешила замять ссору Пейшенс. — Сэму давно пора сделать меня тетей. А что касается тона, Сэм, в котором ты сделал замечание Молли, так я ни за что бы не поверила, что ты можешь так разговаривать с женой, если бы не услышала сама. Молли права: оказывается, ты грубиян! Судя по внешнему облику, у нее еще небольшой срок, так что физические упражнения, наоборот, ей даже принесут пользу. — Пейшенс многозначительно взглянула на Молли и проявила себя искусным мастером компромисса:
   — Но и Сэм прав тоже! Старайся не поднимать ничего тяжелого, Молли! Сегодня эти ящики не причинят тебе вреда, но в будущем лучше тебе будет поостеречься.
   Молли кивнула:
   — Ладно, не буду поднимать ничего тяжелого, обещаю.
   — Хорошо, я рад, — сказал Сэм и наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на губах жены.
   — Идите с Пейшенс в дом, — сказал он, оторвавшись от Молли. — Я сам сниму ящики с телеги и вскоре присоединюсь к вам.
   Молли улыбнулась. Как обычно, Сэм добился своего! Она обещала ему больше не поднимать тяжести. Его усердное и, пожалуй, даже чрезмерное стремление оберегать жену почему-то сейчас показалось Молли трогательным, и настроение у нее поднялось.