Мартин Кэт. В огне желания

   Траск явно собирался стоять на своем. Едва Присцилла украдкой бросила на него взгляд, ее осенила столь блестящая идея, что она сочла ее озарением свыше.
   Траск! Вот кто может и должен занять место Хеннесси! Он как нельзя лучше подходит для роли защитника. Если Стюарт счел нужным послать ей в провожатые такую громадину, как Хеннесси, стало быть, путешествие предстоит нелегкое и даже опасное. Значит, ей пригодится человек, так быстро разделавшийся с этим видавшим виды неотесанным мужланом. Теперь он просто обязан проводить ее до ранчо.
   Присцилла одарила Траска чарующей улыбкой.
   – Как по-вашему, мистер Хеннесси уже заказал билеты на пароход до Корпус-Кристи?
   – Весьма возможно. Компания наверняка согласится вернуть деньги.
   – А далеко ли от Корпус-Кристи до «Тройного Р»?
   – Сам я не бывал в тех местах, но слышал, что ехать надо дня четыре, через совсем глухую местность. А в чем дело? – насторожился Траск.
   – Не приходило ли вам в голову, – невинно начала Присцилла, – что если бы вы согласились проводить меня, это было бы наилучшим выходом из положения? Сами посудите: известие о случившемся только за полторы недели дойдет туда, а ведь следует учесть и обратную дорогу, да и выехать Стюарту удастся не сразу. Напротив, я готова отправиться в путь хоть завтра.
   – Не выйдет, – отрезал Траск.
   – Почему же? Раз уж по вашей вине возникли… хм… некоторые трудности, то вам и решать их.
   – Забудьте об этом, мисс Уиллз. – Траск сделал решительный жест. – Это проблемы Эгана, а не мои. Что до меня, завтра поутру я намерен покинуть Галвестон. В Бразосе – слыхали о таком? – меня ждет работа.
   Поняв, что сейчас разрыдается самым унизительным образом, Присцилла еще сильнее стиснула ридикюль.
   – Работа, вот как? И какая же именно? Вам предложили еще кого-нибудь пристрелить? Или вам больше по душе делать деньги другим способом – отбирая их у ротозеев в салунах?
   – Вы попали прямо в точку, мисс, – мрачно ответил Траск, стискивая зубы. – Я собирался заняться и тем и другим.
   – Мистер Траск, за вами остался долг! И должны вы мне. Баркеру Хеннесси поручили оберегать меня в пути. Кто теперь займет его место?
   Девчонка права, подумал Брендон. Он и сам размышлял об этом с тех самых пор, как выяснил, что она осталась совсем одна. Эган не нашел бы лучшего телохранителя для нее, чем Хеннесси. Что бы он сам ни думал о Хеннесси, этот тертый калач был предан хозяину как собака. Однако вспыльчивость сыграла плохую шутку не только с самим Хеннесси, но и с мисс Уиллз.
   Брендон, посмотрев на девушку, подметил, что та старается скрыть отчаяние и удержаться от слез, и мысленно записал очко в ее пользу. Пожалуй, определяя возраст мисс Уиллз, он ошибся. Она не столь юная, как он предположил сначала, но неопытность может дорого ей обойтись. Едва ступив на землю Техаса, девушка чуть не угодила под пулю. А если она попадется в руки весельчакам вроде Дженнингса, то теперь, в отсутствие шерифа, они не упустят случая затащить ее в темный угол и всласть позабавиться.
   – Дьявольщина! – воскликнул Брендон, чувствуя, что загнан в ловушку собственным мягкосердечием. – Это все меня не касается…
   – Как вам не стыдно богохульствовать! – возмутилась девушка. – И потом, кого вам винить, как не себя? Если бы не ваше пристрастие к азартным играм, ничего бы не случилось. Мистер Хеннесси был бы жив, а я… я бы направлялась к «Тройному Р» и была бы в полной безопасности.
   – По дороге к вашему «Тройному Р» нет ни пяди безопасной земли, с Хеннесси или без него. И я вовсе не желаю туда соваться.
   – В таком случае прощайте, мистер Траск, – высокомерно бросила она. – В ближайшее время вам есть чем заняться, а закон, как вы знаете, ждать не любит. Шерифу будет любопытно порасспросить вас о том, что случилось с бедным мистером Хеннесси. А я, со своей стороны, сердечно благодарна вам за помощь.
   Она повернулась к коридорному, явно не упустившему ни слова из разговора, и протянула руку за ключом.
   – Вы знаете, что это была самозащита, – запоздало возразил Брендон.
   – Нечего играть в азартные игры. Это грешно, точно так же, как и ругаться. Только вы виноваты в том, что мистер Хеннесси мертв, а я осталась бог знает в каком захолустье одна и почти без денег.
   – Без денег? То есть как это без денег? Вы хотите сказать, что Эган даже не предложил оплатить ваши дорожные расходы?
   Краска еще сильнее залила щеки девушки. Казалось, она готова откусить себе язык за случайно оброненные слова.
   – Конечно, предложил, но вы же не думаете, что я согласилась! Разве леди прилично принимать деньги от мужчины, с которым она ни разу не встречалась?
   Слушая все эти откровения, Брендон онемел от изумления.
   – Ни разу не встречались? – пробормотал он, придя в себя.
   – Ну разумеется. Мы обменялись несколькими письмами, вот и все. Только тетушка Мэдлин была знакома с ним.
   Брендон повернулся к коридорному и положил на конторку монету.
   – Нужно послать кого-нибудь за вещами этой леди. Пусть их доставят в ее комнату. – Он снова окинул девушку взглядом с головы до ног. – Хм… ваше жилье я оплачу. Можете расположиться здесь на такой срок, какой понадобится Эгану, чтобы добраться сюда. Таким образом, возникшие проблемы разрешатся ко всеобщему удовольствию, верно?
   – Отнюдь нет, мистер Траск. Если я отказалась принять деньги от жениха, не надейтесь, что я приму их от вас.
   – Я тут ни при чем, это деньги Хеннесси. Если бы он не проигрался, они пошли бы на то, чтобы доставить вас на ранчо, поэтому вы имеете на них полное право.
   Присцилла снова прикусила губу, обдумывая услышанное. Брендон не мог не заметить, что цвет лица у девушки удивительно нежный. Она уже казалась ему не только хрупкой, но и поразительно изящной.
   – Я приму деньги, но лишь для того, чтобы нанять себе проводника.
   – Черта с два! Вы останетесь здесь, в гостинице. Если нужно, я оплачу комнату вперед.
   – Вы забываетесь, мистер Траск. Я не ваша пленница и совершенно свободна в своих решениях. С вами или без вас, но я найду дорогу на ранчо.
   Брендон возвел глаза к небу и покачал головой, решив, что упрямая мисс, пожалуй, способна выполнить свою угрозу.
   – Помните тех, у входа? Кого бы из них вы выбрали в проводники?
   – Не может быть, чтобы во всем городе не было ни одного приличного человека. И потом, если все так хорошо знают Стюарта, как вы сами совсем недавно утверждали, они будут прилично вести себя с его невестой. Одно только желание заработать сделает их шелковыми. Стюарт, без сомнения, щедро вознаградит проводника.
   – Все это только слова. Прежде чем вы сумеете объясниться с ними, вас засыплют такими шуточками, что дело кончится очередным обмороком.
   «А если нет? Если она не блефует, чтобы вынудить меня принять предложение? Если она и в самом деле способна на столь опрометчивые поступки? Джениингс в роли проводника! Да он ее на завтрак съест на первом же привале… после того, разумеется, как испробует на ней все, что только может делать мужчина с женщиной. Он и дружкам укажет место привала, чтобы те получили свою долю. Чтоб ее черти взяли, эту девчонку!»
   – Мисс Уиллз, это чистой воды шантаж, а значит, грех, не так ли? И потом, я терпеть не могу, когда мною пытаются командовать. Остается только ответить вам тем же.
   Траск схватил девушку за руку и потянул к двери. От неожиданности она даже не воспротивилась.
   – Но куда вы меня ведете?
   – У меня свидание с законом, помните? Вы свидетельница случившегося и должны подтвердить, что я застрелил Хеннесси в целях самозащиты. Покончив с этим, мы вернемся к поездке на ранчо.
   – Но я почти ничего не помню…
   Грохот выстрела, вонь порохового дыма, отвратительная дырка во лбу чуть повыше глаз и струйка крови. До Присциллы не сразу дошел смысл слов Траска.
   – То есть вы согласны заменить Хеннесси?
   – Я начинаю склоняться к этой мысли.
   – Правда?
   – Скажу честно, мне это очень не по душе, мисс Уиллз, но в одном вы, безусловно, правы: Хеннесси мертв, и это моих рук дело. Отчасти это возлагает на меня ответственность за вашу дальнейшую судьбу. Кто знает, скоро ли Эган получит ваше письмо, а между тем места тут дикие, и неприятности случаются на каждом шагу. – «Особенно с такими наивными дурочками», – мысленно добавил Траск.
   – Поверьте, Стюарт щедро вознаградит вас за помощь.
   – Известие о смерти Хеннесси достигнет его раньше, чем мы с вами, и он вознаградит меня выстрелом в упор. Но сейчас меня занимает другое. Вполне ли вы отдаете себе отчет в том, что отправитесь в дорогу с незнакомцем, который на ваших глазах хладнокровно застрелил человека?
   – Хеннесси я тоже видела впервые, а вы… вам я доверяю.
   – Интересно знать, почему? Вы понятия не имеете, кто я и каков.
   – У меня есть причина доверять вам.
   – Интересно, какая именно? Присцилла вспыхнула, но не отвела взгляда.
   – У вас добрые глаза, мистер Траск.
   – Что?! У меня добрые глаза? – Он не верил своим ушам. – И вы решили положиться на первого встречного лишь потому, что его глаза кажутся вам добрыми?
   – Да, – ответила она не без вызова.
   – Ну, знаете ли! – Траск сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на нее с жалостью, как на слабоумную. – В таком случае, мисс Уиллз, я вынужден сопровождать вас. Женщина настолько легкомысленная не имеет и шанса уцелеть в наших местах.

Глава 2

   Визит в обшарпанную контору шерифа закончился перепалкой: Присцилла категорически отказалась «лжесвидетельствовать» и тем самым не подтвердила рассказ Траска. Правда, и не опровергла его.
   – Я почти ничего не видела, – повторяла она в ответ на просьбы Траска.
   – Как, черт возьми, вы могли все пропустить, если стояли посреди места происшествия и таращились прямо на Хеннесси? – рассердился он.
   – Успокойся, Траск, не кипятись, – наконец вмешался помощник шерифа. – Мисс Уиллз совсем не обязательно подтверждать твои показания. Ведь нашлась дюжина свидетелей, и они именно так все и описали. Я понял, что это была самозащита.
   Траск стоял в нескольких футах от нее, и Присцилла заметила, что он успокоился.
   – В таком случае я свободен? – Траск надвинул шляпу на лоб.
   – Мне не очень-то нравятся типы вроде тебя, – мрачно заметил помощник шерифа. – Я бы посоветовал тебе убраться из Галвестона, и поскорее.
   – Благодаря мисс Уиллз я именно так и поступлю, – усмехнулся Траск.
   – Мы отплываем в Корпус-Кристи на первом же пароходе.
   – Значит, на «Уиндеме», завтра утром.
   – Приятно было с вами познакомиться, мистер Григ-сон. – Присцилла поднялась и протянула руку в белой перчатке – как настоящая леди.
   – Советую быть осторожнее, мисс. – Тот потянулся через стол и энергично потряс руку, однако не проводил гостью до двери.
   Траску он не сказал ничего, даже не попрощался с ним, и Присцилла подумала, что помощник шерифа его побаивается. Когда они вышли на раскаленную от солнца улицу, она насмешливо заметила:
   – Сдается мне, мистер Траск, ваша репутация опережает вас.
   – Как это понимать, мисс Уиллз? Теория насчет моих добрых глаз не выдержала проверки временем? Так скоро?
   Присцилла не удостоила его ответом. Тут ей под ногу некстати подвернулся камешек, и она едва не упала. Однако Траск успел поддержать ее. Удивительно, но при недюжинной силе он вел себя с девушкой осторожно, почти мягко.
   – Уверена, вы на многое способны, – призналась Присцилла. – Иначе я не выбрала бы вас в проводники. И все же… я по-прежнему доверяю вам и буду доверять до тех пор, пока вы не совершите чего-то недостойного. Например, не явитесь завтра проводить меня на «Уиндем».
   Траск приоткрыл рот.
   – И не вздумайте богохульствовать!
   – Что вы, мэм, как можно! – воскликнул он и по-мальчишески ухмыльнулся.
   Оказывается, он обладал способностью быстро и разительно меняться.
   Присцилла попыталась представить себе Траска гладко выбритым и решила, что это, пожалуй, пошло бы ему на пользу. Во всяком случае, лучше стали бы видны очертания рта. Подобные мысли были для нее внове, и она смутилась, когда сердце почему-то застучало чаще. Однако, как ни гордилась Присцилла своим безупречным воспитанием, она, не удержавшись, украдкой посмотрела вслед своему новому проводнику. В слишком узких брюках его длинные мускулистые ноги казались особенно стройными. Осознав, что не сводит с него глаз, Присцилла в ужасе огляделась, не видит ли кто-нибудь ее безнравственного поведения.
   Нет уж, подумала она, пусть лучше Траск не бреется.
   На другое утро девушка беспокойно ходила по гостиничному холлу.
   Собственно говоря, это было всего лишь небольшое и неуютное помещение с камином из того же песчаника. Стулья, набитые конским волосом, стояли группами, словно предлагая постояльцам расположиться для дружеской беседы. В одном углу и впрямь сидели несколько мужчин, переговариваясь и выпуская в воздух клубы дыма дешевых сигар.
   Солнце взошло уже полчаса назад, а Брендон Траск так и не появлялся. «Неужели я в нем ошиблась? – думала Присцилла, продолжая ходить взад и вперед и мучительно переживая томительное бездействие. – Он говорил, что в Бразосе его ждет работа… Допустим, Траск решил, что это выгоднее работы проводника. Но если это так, если он оставил город, что будет со мной?» За комнату она расплатилась, но денег на билет уже не осталось. Если Траск не явится, придется все-таки написать Стюарту, а пока не придет ответ, найти какую-нибудь работу. Например, она может чинить одежду. Женщин в городе, похоже, совсем мало, зато мужчин хватает, а значит, работа для портнихи найдется.
   Присцилла посмотрела на свои ладони. На этих изящных руках, маленьких и белых, сразу бросались в глаза бугорки мозолей. Заботы о тетушке давались Присцилле нелегко. Денег хватало только на самую скромную жизнь, и ни о какой помощи по хозяйству девушка не мечтала. Присцилле приходилось готовить, стирать и убирать, да и ее престарелая, прикованная к креслу родственница вечно выражала недовольство.
   – На полы страшно смотреть, их нужно как следует отскрести, – не раз говаривала тетушка Мэдди уже через день после того, как Присцилла тщательно их выскоблила. – А когда закончишь, почини мою домашнюю туфлю, на ней дыра.
   «Откуда взяться дыре, когда я связала эти туфли пару недель назад?» – могла бы спросить Присцилла, но никогда не делала этого. Она не отказывалась и от работы. Мэдлин Уиллз взяла ее шестилетней девочкой в свой дом и воспитала. Тетушка была единственным родным человеком, Присцилла считала себя очень обязанной ей – о чем тетушка не забывала напоминать по любому поводу…
   Дверной колокольчик звякнул. Присцилла с надеждой устремила взгляд на дверь, и не зря. Увидев Траска, она испытала облегчение. Тем не менее, девушка решила попенять ему за опоздание и даже пылко произнесла несколько укоризненных слов. Однако в следующую секунду, осознав происшедшую в нем перемену, она забыла заготовленные слова, кое-как выдавив лишь «доброе утро».
   – Вас как будто удивило мое появление, мисс Уиллз. С вашей проницательностью и умением разбираться в людях вам не следовало бы предполагать, что я покинул город под покровом ночи.
   – Мне и в голову такое не приходило! – тут же солгала Присцилла. – Просто я… я не сразу вас узнала без… без растительности на лице.
   Траск не только побрился, даже слегка подровнял волосы, хотя они все так же свободно падали на ворот рубашки. Рубашка тоже была другой, лучше, чем вчерашняя домотканая, и уж куда более чистая. Но, распахнутая на груди, она самым недопустимым образом открывала темные завитки волос.
   Присцилла решительно заставила себя отвести взгляд от Траска. Ее новый знакомый оказался красивым мужчиной. Как тут не вспомнить слова одного из вчерашних насмешников о том, что Траску всегда везло с… с женщинами? Теперь Присцилла легко верила этому.
   – Надо поторапливаться. Ваши вещи все еще наверху?
   Она кивнула.
   – Как только взойдем на борт, я пошлю за ними кого-нибудь.
   – Да-да, конечно.
   Траск, посмотрев на Присциллу, приподнял бровь. Должно быть, что-то в ней удивило его.
   – Что с вами? Раздумали ехать?
   – И не надейтесь, – отрезала она.
   – Ну, тогда нам остается только пуститься в путь. – Тяжело вздохнув, Траск открыл для Присциллы дверь. – Будь в вас хоть унция здравого смысла, вы немедленно отказались бы от этого. Ладно, ладно, молчу. Если уж вы так легкомысленно настаиваете на своем, считайте меня глупцом, готовым составить вам компанию.
   Траск предложил Присцилле руку, и она благосклонно приняла ее.
   – Надеюсь, пресытившись дорогой, вы не поставите мне в вину, что я не отговорил вас.
   Они спустились с каменного куска тротуара, затененного парусиновым тентом, на утрамбованную землю.
   – Брен, сладенький мой! Ау!
   Фамильярность этого оклика заставила Присциллу обернуться. На террасе соседнего дома стояла, опершись на перила, соблазнительная блондинка. Ее роскошная грудь просвечивала сквозь тонкую ночную сорочку.
   – Мэм, прошу меня извинить. Недолгое, но неотложное дело, – рассеянно бросил Траск Присцилле, глядя при этом на женщину и широко улыбаясь.
   Оставив девушку посреди улицы, он направился к террасе. Женщина так низко склонилась к нему, что грудь ее буквально вываливалась из сорочки.
   – Вчера ты оставил у меня платочек, Брен, и я подумала, что это к лучшему. Я его смочила своими духами, чтобы в разлуке ты не забыл кое о каких минутах.
   Она выпустила платок, и Брендон поймал его.
   – Ну спасибо, Пэтси.
   Он поднес платок к носу и глубоко вдохнул аромат духов, однако от густого и слишком сладкого запаха у Траска перехватило дыхание.
   – Нет, любовничек, спасибо тебе за все, – проворковала Пэтси и посмотрела на Присциллу, стоящую посреди улицы. – Надеюсь, ты не собираешься плохо вести себя?
   Она томно прикрыла золотистые ресницы и бросила из-под них призывный взгляд.
   – Мне нравятся женщины, на костях у которых много аппетитной плоти. Разве ты еще не заметила этого?
   – Как я могла не заметить, сладенький мой?
   Смех ее, густой и гортанный, напоминал воркование сытой голубки. Она сильно красила свои губы, алые от природы. Глядя на ее рот, Брендон невольно припомнил, что она проделывала с ним прошлой ночью.
   Бог знает почему, но в следующую секунду он обернулся. Присцилла Мэй Уиллз, без сомнения, слышала каждое слово, ибо поза ее выдавала напряжение, а глаза она отвела в сторону. Это было под стать ужасающе добропорядочному, до самого подбородка застегнутому и зашнурованному платью. «Однако у нее чудесная шелковистая кожа, маленькие и изящные белые руки, а губы нежные и трогательно невинные, – подумал Брендон. – Правда, грудь едва заметна над корсетом, а бедра, должно быть, не шире, чем у мальчишки-подростка… зато и талия так узка, что ее можно обхватить двумя ладонями».
   – Куда это ты смотришь? – Голос Пэтси прозвучал сейчас довольно резко.
   – Что значит куда? Я сравниваю, – тихо ответил Брендон, сам себе удивляясь, и подмигнул подружке. – Поразительно, крошка, как сказывается в тебе настоящая женщина. Смотри не остынь, пока я вернусь.
   – Все, что у меня есть горячего, сладенький мой, не остынет еще ох как долго!
   Когда Брендон наконец вернулся к Присцилле, та только вздернула подбородок при виде предложенной руки. Щеки ее горели.
   – Должна заметить, мистер Траск, что нахожу исключительно вульгарными как ваши предпочтения по части женщин, так и способность обсуждать некоторые темы прямо на улице. Впрочем, ваши манеры вообще вульгарны. Прошу вас вести себя прилично хотя бы во время путешествия.
   И она двинулась вперед, не дожидаясь ответа.
   – Я буду вести себя как пай-мальчик, мисс Уиллз, хотя мои вульгарные манеры вас и не касаются.
   Траск ждал нового взрыва негодования, но его не последовало. Присцилла продолжала путь в молчании. Поскольку теперь она шла чуть впереди, Брендон видел движения ее бедер под серым дорожным платьем. Он попробовал прикинуть, сколько под ним самой Присциллы, а сколько нижних юбок, но не сумел и усмехнулся. Что ж, даже если ее бедра и не слишком округлы… она стройна, но не худа. Возможно, без одежды девушка не так уж и похожа на мальчишку-подростка.
   Однако вскоре улыбка исчезла с его губ. Не хватало еще размышлять о фигуре нареченной Стюарта Эгана. В данном случае лучше держать брюки туго застегнутыми, а мысли – в приличном русле.
   Брендон дал себе слово, что так оно впредь и будет.
   Траск придержал распахнутую дверь каюты, пока два матроса вносили вещи. Мистер Хеннесси и в самом деле позаботился о билетах на пароход «Уиндем», причем не только для Присциллы, но и для компаньонки, которая, как он полагал, будет ее сопровождать. Впрочем, даже если бы он этого не сделал, Траск, конечно, занялся бы билетами сам. Он согласился быть проводником, поэтому не упустил бы ни одной мелочи. Присцилле показалось, что Траск привык командовать. Возможно, он собирался командовать и ею, и девушка понятия не имела, как вести себя в этом случае. В конце концов, она сама попросила его о помощи.
   – Позже, когда вы разместитесь в каюте, я загляну проверить, все ли в порядке, – сказал Брендон, когда внесли вещи, и шагнул за порог.
   – В этом нет необходимости.
   Он лишь усмехнулся, показывая, что сильно в этом сомневается, и исчез за дверью. Чуть позже Присцилла решила глотнуть свежего воздуха. Она прошла по узкому коридору, поднялась на палубу, оперлась на перила и с опаской взглянула на водную гладь. В заливе, откуда старательно пыхтящий буксир в этот момент выводил пароход, волнения почти не было, однако темная и мрачная вода покрылась белой пеной. Едва «Уиндем» оказался в открытом море, желудок Присциллы поднялся к самому горлу, и она не на шутку перепугалась. Всю дорогу до Галвестона ее беспрерывно тошнило, хотя море было на редкость спокойным. Как она ненавидела все пароходы и морские путешествия, вместе взятые!
   Корабельный двигатель мерно рокотал, чайки пронзительно вскрикивали, ныряя в воду, налетал порывами свежий ветер. Присцилла отвлеклась, вспоминая обстоятельства, предшествовавшие отъезду. Бескровное лицо тетушки Мэдлин в гробу, таким безмятежным оно никогда не было при жизни. Впервые, находясь с ней в одной комнате, Присцилла не слышала резких окриков, нотаций или указаний. Почему-то сейчас мысль об этом вызвала в ней глубокую печаль.
   Тетушка Мэдди бранила ее так часто, что девушка привыкла к этому. В основном она пропускала раздраженные замечания мимо ушей, улыбалась и отвечала: «Конечно, тетя Мэдди», – думая совсем о другом.
   Она думала, например, о белом с черными пятнами щенке, который увязался за ней на рынке (разумеется, тетушка строго-настрого запретила взять его в дом), или о девочке с красивыми белокурыми локонами, которая всегда улыбалась ей из окна одного дома. Присцилла любила детей и еще в юности решила, что непременно заведет семью и нескольких детишек…
   На щеку упала капля, потом другая, и она посмотрела на небо. Воздушные белые облака, плывшие по нему раньше, сменились тяжелыми и темно-серыми, а те вот-вот станут густыми тучами. При виде этого желудок снова сжался.
   «Боже милостивый, если начнется шторм, я умру от морской болезни!»
   Присцилла подумала, с каким пренебрежением отнесся бы к ней Траск, если бы знал, что прислуга на борту «Орлеана» не успевала выносить горшки из ее каюты. Время от времени девушка пыталась есть, но это только ухудшало дело. К концу пути она буквально позеленела от непрерывной тошноты. И что же, опять опозориться, теперь уже в его глазах?
   К счастью, как поняла Присцилла, Траск собирался коротать время за игрой в покер. Она воздержалась от замечаний, когда Брендон сообщил ей об этом. Разумеется, это возмутило девушку, но мысль о морской болезни заставила ее промолчать. Она даже решила, что это, в конце концов, не ее дело. Раз уж приходится рассчитывать на его помощь, благоразумнее не ссориться. До сих пор Траск держался с ней как настоящий джентльмен (надо сказать, к ее великому удивлению), но не следовало забывать, что насилие ему не чуждо. Она не просто предполагала это, а видела собственными глазами. Откуда ей знать, как поведет себя с беззащитной женщиной человек, хладнокровно пристреливший вооруженного мужчину?
   Капли дождя стали чаще, и Присцилла неохотно спустилась в ненавистную каюту. Хотя появились первые признаки морской болезни, она позвала стюарда и заказала ужин. Возможно, еда и сон помогут избежать худшего. И потом, путешествие будет недолгим, каких-нибудь пять дней. После этого – снова твердая земля под ногами. Никто еще не умирал за столь короткий срок.
   – Три туза? Ну куда мне тягаться с такой взяткой. Вы снова выиграли, Траск. Ну и везет же вам, чтоб мне пропасть!
   «Везение, как же!» – подумал Брендон, сгребая в кучу выигрыш.
   Тут были и крупные техасские банкноты, еще ходившие наравне с американскими деньгами, и испанские реалы, и золотые монеты. Трое мужчин, сидевших с ним за игорным столом, окутанным клубами табачного дыма, были люди богатые, в картах неопытные. Это сразу отметил наметанный глаз Траска. Для такого игрока, как он, они были не умнее простодушной леди, оставленной им в каюте.
   – С меня довольно, – заявил Негемия Саксон, лысеющий узколицый мужчина, и потянул со спинки стула пиджак, изрядно помявшийся от его нервных движений.
   Когда Негемия поднимался, корабль накренился, и он снова рухнул на сиденье.
   – Мне такая качка не по вкусу, – признался торговец по имени Шарп, энергично жующий кончик зажатой в зубах сигары. – Надо бы разогнать кровь. Схожу-ка я наверх, пока шторм окончательно не разыгрался. Кто-нибудь со мной?