Мартин Кэт. В огне желания

   Все это так напоминало прекрасный сон, что Брендон опасался, как бы он не рассеялся с рассветом!
   Но тут Присцилла приблизилась к нему под руку с Крисом Бенлерманом, и тот с церемонным полупоклоном передал невесту жениху. Белые и смуглые пальцы переплелись.
   – Возлюбленные чада мои, – начал священник, раскрывая Библию, – мы собрались здесь сегодня, чтобы в присутствии свидетелей и пред лицом Господа нашего соединить два любящих сердца священными и нерушимыми узами брака…
   Брендон, слыша слова, не вдумывался в их смысл, ибо не сводил взгляда с той, которая вот-вот станет его женой в глазах людей. Но перед Богом она стала ею давно, в тот момент, когда он вернулся за ней в «Тройное Р».
   Слова, произносимые священником, были исполнены высокого смысла. Но не важнее ли то, что отныне Присцилла будет безраздельно принадлежать ему? Брендон посмотрел на собравшихся и заметил зачарованный взгляд Сью Элис. Должно быть, она и Крис вспоминали сейчас свое венчание, потому что они украдкой пожали друг другу руки. Рози, стоявшая рядом с Присциллой, поднесла к глазам кружевной платочек.
   – Берешь ли ты, Брендон, стоящую здесь Присциллу в законные жены? – услышал он голос священника и вернулся к действительности. – Обещаешь ли ты любить и беречь ее равно в богатстве и в бедности, во здравии и в немощи, в счастье и в несчастье? Клянешься ли ты хранить ей верность до скончания века, пока смерть не разлучит вас?
   Только что Брендон думал о том, что слова не имеют особого значения, важен лишь сам факт, но внезапно он ощутил стеснение в груди и не сразу ответил «да». Он решил беречь Присциллу как зеницу ока до конца дней своих.
   – Берешь ли ты, Присцилла, стоящего здесь Брендона в законные мужья? Обещаешь ли ты любить и беречь его равно в богатстве и в бедности, во здравии и в немощи, в счастье и в несчастье? Клянешься ли хранить ему верность до скончания века, пока смерть не разлучит вас?
   Присцилла ответила «да» дрогнувшим голосом. Еще несколько минут – и она станет женой Брендона. Он шел к ней издалека, проделал на этом пути сотни миль, борясь со множеством горьких воспоминаний. Брендон словно распахнул для нее все окна и двери души, позволив солнцу осветить каждый уголок.
   – В знак любви и верности обменяйтесь кольцами.
   Крис протянул Брендону простое золотое кольцо, точно такое же, как у Рози, и вскоре оно скользнуло прохладным ободком на палец Присцилле. Палец слегка дрожал, и новобрачный заглянул ей в лицо. Присцилла очень надеялась, что он увидит, как сильно она любит его.
   – Кольцом этим венчаюсь я с тобой, – повторил Брендон вслед за священником, и слова эти прозвучали музыкой в ее ушах, как если бы он сказал: «Отныне ты моя».
   – А теперь властью, данной мне Богом, объявляю Брендона и Присциллу мужем и женой. Новобрачному предоставляется право поцеловать новобрачную.
   Они повернулись друг к другу и одновременно улыбнулись, слишком счастливые, чтобы сохранять торжественный вид. Брендон привлек Присциллу к себе, вдохнув запах флердоранжа и ее духов. От непролитых счастливых слез глаза ее казались громадными и сияющими. Он начал целовать Присциллу и не мог насытиться, не мог остановиться, хотя священник уже начал деликатно покашливать.
   Несмотря на все уважение Брендона к процедуре бракосочетания, он шепнул Присцилле:
   – Я рад, что это позади!
   – Я тоже, – тихо ответила она.
   Подошел Крис и запечатлел на щеке новобрачной братский поцелуй, его примеру последовал Джеми. Затем вся оживленная группа направилась в тенистый уголок сада, где под деревьями были расставлены столы со всевозможными яствами. В ведерках со льдом охлаждались бутылки шампанского. Хозяин дома произнес короткую, но прочувствованную речь в честь молодых и поднял тост, который все от души поддержали. Потом настала очередь другой пары новобрачных. Рози, не ожидавшая тоста в свою честь, растрогалась до слез.
   Если бы Брендона спросили, какое впечатление произвели на него церемония и последующий маленький праздник, он ответил бы, что лучшего не придумаешь, тем более что из «Эвергрина» новобрачные в экипаже Бенлерманом направились в лучший отель города, где для них был снят роскошный номер.
   Однако какое-то странное беспокойство с самого утра одолевало Брендона, не позволяя полностью отдаться счастью. Он сделал все, чтобы не показать этого.
   Изысканный ужин был подан прямо в номер. Чуть позже молодая пара удалилась в спальню, чтобы вступить в супружеские права, – оба, конечно, посмеялись на этот счет. Несколько часов спустя Присцилла очнулась от легкой дремоты, сморившей ее после долгих любовных утех.
   – Это самый счастливый день в моей жизни, – сказала она, приподнимаясь.
   – А я бы назвал его самым удачным в своей, – ответил Брендон, накручивая на палец и вновь выпуская ее локон. – Иногда мне везло, но никогда я не чувствовал себя так, будто открыл богатейшую золотую жилу. Если бы подобная удача когда-нибудь выпала мне во время игры в покер, я бы непременно разбогател. – Он усмехнулся, покачал головой и добавил: – Впрочем, смотря что называть богатством. Пожалуй, я теперь богаче всех на свете.
   Он привлек к себе Присциллу и обнял, касаясь губами ее волос, пахнущих чем-то неуловимо сладким. Брендон бы удовлетворен и счастлив… а вместе с тем ощущал зловещее покалывание, словно что-то пыталось напомнить о себе… какая-то забытая мысль или неприятное воспоминание. Это походило на предчувствие, нашептывающее игроку, что он вот-вот проиграет.
   Он мысленно одергивал и ругал себя, но неприятное ощущение не проходило, Словно мурашки леденящего страха внезапно и быстро пробегали по спине. Часто такое же ощущение спасало его от неверной ставки за карточным столом, а то и заставляло вовремя выхватывать револьвер.
   Присцилла интуитивно угадала его состояние.
   – Что с тобой?
   – А что может быть со мной? Я в постели с прекрасной обнаженной женщиной, и мы любим друг друга. Пусть другие спят в эту ночь, а я собираюсь снова предаться любви. Вот что со мной, милая.
   – Как тебе только не совестно? – возмутилась Присцилла, надувая губы. – Мы теперь респектабельная супружеская пара и не должны позволять себе таких нелепых излишеств.
   – Верно! Как же я забыл! В таком случае спать?
   – Ни за что! – вскричала она, обнимая его.
   Они покинули отель спустя двое суток. В «Эвергрин» молодые заехали совсем ненадолго, чтобы попрощаться с хозяевами, поблагодарить их за все и поцеловать детишек.
   – Только не забывайте нас, – говорила Сью Элис, очень огорченная предстоящей разлукой. – Приезжайте в гости, как только сможете. Дети будут скучать по вас.
   – И нам будет их не хватать.
   Присцилла по очереди обняла насупленного Мэтью и заплаканных близнецов. Наконец мальчик не выдержал и начал всхлипывать, хотя дал себе слово проститься с дядей и тетей как настоящий мужчина.
   Представить себе разлуку с юными Бенлерманами было нелегко.
   – Хорошо, что Джеми и Рози составят вам компанию до самого Нового Орлеана, – сказал Крис, целуя Присциллу в обе щеки.
   – Отличный парень этот Джеми, – рассеянно заметил Брендон.
   Он был особенно рад, что рыжеволосый ковбой будет рядом, ибо тревога в нем не только не рассеялась, но окрепла. Брендон уже опасался, что его радужным мечтам не суждено сбыться.
   – Вам будет о чем поговорить.
   – Вряд ли нам будет до разговоров! – воскликнул Брендон, принимая веселый вид. – Наверное, разойдемся по каютам. Все-таки медовый месяц!
   Все засмеялись. После прощальных объятий погрузили багаж, и осталось лишь сесть в экипаж.
   – Пиши мне почаще, – со слезами на глазах попросила Присцилла Сью Элис.
   – Обещаю! – всхлипывая, ответила та.
   – Да не забудь передать брату, что я жду его к себе. Пусть приезжают всей семьей, – сказал Крис Брендону. – Я не имел удовольствия познакомиться с его женой и детьми.
   – Обязательно передам. Мужчины крепко обнялись.
   – Спасибо за все!
   – Не за что, дружище.
   Путешествие по реке до Нового Орлеана не ознаменовалось ничем из ряда вон выходящим. Как и предполагал Брендон, пары встречались только за ужином, проводя остальное время в своих каютах или ненадолго выходя на палубу прогуляться. Постепенно напряжение, предшествовавшее отъезду, начало покидать Брендона.
   Уокеры провели в Новом Орлеане только один день, так как уже утром отплывал пароход до Галвестона. Джеми обещал при первой же возможности повидаться с Томом Кемденом и Баджером Уоллесом, хотя старший констебль Харли написал в штаб-квартиру техасских рейнджеров сразу после событий на триста семидесятой миле. Связь Стюарта Эгана с грабителями была описана подробно, во всех деталях, а роль Брендона в расследовании даже несколько преувеличена, по мнению последнего.
   Брендон и Присцилла проводили Уокеров на пристань.
   – Сейчас у Нобла Эгана хлопот полон рот, – заметила Рози, из деликатности не упоминая, почему именно, и Присцилла кивнула. – Но как только все на ранчо образуется, мы навестим вас.
   – Когда Джеми удастся оторваться от дел, – усмехнулся Брендон. – Оно и лучше, потому что я к тому времени успею выстроить дом с просторными комнатами для гостей… и с громадной детской, разумеется.
   – Как! – воскликнула Рози, глядя широко раскрытыми глазами на Присциллу. – Ты ждешь ребенка и ничего мне не сказала?
   – Пока ничего определенного, – возразила та, краснея. – Брендон думает о будущем, вот и все.
   – Я буду тетушкой, подумать только! – засмеялась Рози.
   – А я представляю себе тетушку только старой и нудной, так что придется пересмотреть свои взгляды на это.
   Пароход дал продолжительный свисток. Молодые женщины обнялись, мужчины обменялись рукопожатиями, и скоро Уокеры рука об руку поднялись по трапу.
   – Пойдем, милая, – сказал Брендон, когда пароход отчалил и стал быстро удаляться от берега.
   При этом он украдкой обвел взглядом пристань, как обычно в большом городе, заполненную народом. С того самого момента как он ступил на берег, ощущение тревоги вернулось с удвоенной силой. Теперь Брендон был уверен, что кто-то следует за ними по пятам.
   – Сколько раз ты бывал в Новом Орлеане? – спросила Присцилла, глядя из окна на тихую улицу.
   Номер отличался не роскошью, а необычайным уютом. Гостиницу выбрала Присцилла – маленькую, скромную, больше похожую на провинциальный постоялый двор.
   – Сейчас припомню, – ответил Брендон. – Так… несколько недель я провел здесь во время армейской службы, в сороковом году, а до этого и после бывал проездом, всего раза четыре, не больше.
   – А я здесь в третий раз… – Она запнулась, не желая вспоминать обстоятельства, при которых это случалось. – Город мне совсем незнаком. Может, погуляем, посмотрим его?
   – Н-не знаю, – со странной нерешительностью ответил Брендон. – У меня есть дела, а тебе бы лучше остаться здесь, в гостинице.
   – Разве у нас не свадебное путешествие? – Надув губы, она обняла его за шею. – Ты должен ухаживать за мной, выполнять все мои прихоти.
   – А что, по-твоему, я делаю с утра до ночи… и особенно ночью? Только не говорите, миссис Траск, что вам недостает мужского внимания.
   – Я имела в виду совсем другое, ты прекрасно это знаешь, негодник!
   – Ну хорошо. Я быстренько сделаю все, что нужно, а ты пока одевайся. Когда я вернусь, мы посмотрим город, погуляем, а пообедать зайдем в «Кафе Сен-Мари». Это симпатичное французское бистро на улице Шартре, тебе там понравится.
   – Отлично!
   Поцелуй длился до тех пор, пока Присцилла, забывшись, не впилась ногтями в плечи мужу.
   – Конечно, я могу отложить дела и на потом…
   – Но не прогулку по городу!
   – Не забудешь меня, пока вернусь?
   – Не забуду и за тысячу лет!
   – Звучит обнадеживающе. – Брендон снова поцеловал ее. – Когда я выйду, запри дверь. Убедись, что она заперта, ладно? Я долго не задержусь.
   – Что это значит? И куда ты идешь?
   Она не успела договорить, как он исчез за дверью. Муж отсутствовал недолго, как он и обещал.
   – Ничего особенного, – отозвался Брендон, когда расспросы возобновились. – Все мои дела теперь касаются только будущего ранчо. Боюсь что-нибудь упустить.
   В этот день они долго бродили по улицам Французского квартала, заходя в небольшие чистенькие магазинчики, а когда устали, Брендон подозвал наемный экипаж и велел кучеру медленно везти их вдоль реки. Потом они вернулись на улицу Шартре и вкусно пообедали в «Кафе Сен-Мари», где и впрямь оказалось чудесно.
   – Думаю, тебе понравится и наше маленькое ранчо, Присцилла. Тот участок земли, что я купил, очень красив. Рядом река, а над ней небольшой холм, куда так и просится дом.
   На этот раз, слушая рассказы Брендона, Присцилла не ощущала в себе прежних сомнений. Напротив, она внутренне подготовилась к новой жизни, а в возможности начать все сначала видела вызов, который ей хотелось принять.
   – Я построю дом так, чтобы он соответствовал нашим вкусам, – продолжал он. – Надеюсь, очень скоро наша маленькая семья пополнится, и если первенец будет мальчиком, мы назовем его Крисом. Не возражаешь?
   – Нет, что ты! Я и представить себе не могла, что буду так счастлива.
   – Я бы мог заверить тебя, что все пойдет как по маслу, но не хочу лгать. Это будет нелегко, Присцилла. Возможно, судьба уже приготовила для нас и болезни, и несчастные случаи, и опасности, но это неизбежный риск для тех, кто все начинает на пустом месте. Ведь мы вдвоем, и это уже немало. Земля плодородна, и если не жалеть па нее сил и времени, она воздаст нам сторицей.
   – Зачем все эти уговоры, милый? Ведь я уже не та, что прежде. Я больше ничего не боюсь.
   – Я люблю тебя, Присцилла, – сказал Брендон, накрывая ее руку своей.
   Он действительно любил ее, и это усиливало его тревогу. Брендон старался понять, в чем дело, но так и не понял. Кто преследует их, кто следит за ними? Он был уверен только в одном: подозрения его не напрасны.

Глава 23

   Брендон отвел прядь волос, спутавшихся во сне, и наклонился поцеловать нежную щеку. Присцилла зашевелилась, устраиваясь поудобнее на мягкой перине, потом открыла глаза:
   – Ты уходишь?
   – Жаль, что потревожил тебя. Еще очень рано, понежься в постели. Не выспалась?
   – А разве ты выспался? – сонным голосом ответила она. – Но если еще рано, куда ты идешь?
   – Нам пора в дорогу, а я еще не разобрался… кое с какими делами. Кроме того, надо заказать билеты на пароход.
   Они уже обсудили день и час отъезда. Пароход доставит их в Саванну, к Моргану и его семье.
   – Позволь мне пойти с тобой? – попросила Присцилла, сладко зевая и потягиваясь.
   Но когда она попыталась сесть, Брендон мягко толкнул ее на постель.
   – Вот это уж совсем ни к чему. Я бы предпочел, чтобы ты осталась и грела постель, пока я не вернусь. – Он многозначительно подмигнул, и Присцилла, как обычно, ощутила волнение в крови. – Я не задержусь. Только не забудь запереться на ключ.
   – Если поторопишься, обещаю, что дождусь тебя в постели.
   В октябре по утрам в этом южном городе бывало прохладно, и Присцилла, поежившись, закуталась в теплое одеяло. Рука Брендона скользнула туда же, и каким-то непостижимым образом сразу нащупала лямку шелковой ночной сорочки, которую он купил ей накануне во Французском квартале. Присцилла подалась навстречу, когда его пальцы оказались на ее груди.
   – Мой огненный цветок, – прошептал Брендон и отстранился.
   Он прошел к почти догоревшему камину, пошевелил угли и подбросил пару поленьев. Дерево запылало, и потянуло теплом. Было так уютно, так приятно нежиться в постели!
   – Поспи еще. Может, тебе приснится сон про меня.
   Он чмокнул ее в нос и ушел.
   В комнате быстро потеплело. Потрескивание дров в камине навевало дремоту, и Присцилла снова расслабилась. Вставать в такую рань совсем ни к чему. В будущем ее ждут ранние утра, полные хлопот, но во время свадебного путешествия можно и побаловать себя. Уже через пару минут она крепко спала. Свадьба. Улыбающиеся лица. Поздравления. Ужин. Брачная ночь…
   Она вспоминала прикосновения к телу ласковых и нетерпеливых рук, и ей снилось, как они откидывают одеяло, сдвигают лямку сорочки, потом другую. Шелк ползет все ниже, ниже, кончики пальцев пробегают по груди, по животу, захватывают сосок.
   Присцилла беспокойно шевельнулась, смутно чувствуя чрезмерную реальность сновидения. Вот рука накрыла грудь, слегка сжала ее, играя соском. Прикосновение казалось легким, ласковым, неуловимым, как обычно бывает во сне, но в то же время где-то в уголке ее сознания возникла мысль, что Брендон ласкает ее наяву, чтобы взять еще сонную. Она слегка застонала от удовольствия и откинулась, позволяя рукам ласкать себя.
   И почти сразу все изменилось. Руки схватили ее грубо и жадно. Такого никогда не бывало. Изменилось и видение. Не Брендон, а Стюарт Эган склонился над ней, поглаживая обнаженное тело, сжимая груди и стискивая соски. Потом одной рукой он начал стягивать сорочку с ее бедер, одновременно приникнув ртом к груди и покусывая сосок.
   Но она не желала принадлежать Стюарту даже во сне, а потому приложила все усилия, чтобы вырваться из паутины тяжелого сновидения. Присцилла подняла руку и вцепилась ему в волосы, но это привело лишь к тому, что зубы сильнее сдавили сосок. Она заметалась, изо всех сил стараясь проснуться и убеждая себя в том, что это всего лишь кошмар… Но почему такой реальный?
   Пальцы стиснули подбородок Присциллы, и Стюарт впился в ее губы с неудержимой яростью.
   Вкус табака и виски смешался с металлическим привкусом крови из ее треснувшей губы.
   Только тут Присцилла окончательно очнулась и открыла глаза.
   Лицо мужчины было так близко, что ей не удалось различить его черты. Он прижал ее к постели и обнажил почти донага. Рука ползла ниже, стараясь пробраться между ног.
   Так это не сон!
   Собрав все силы, Присцилла рванулась в сторону. Насильник оторвался от ее рта, и тогда она впервые разглядела его.
   – Хардинг! – закричала Присцилла.
   Ладонь тотчас зажала ей рот. Губы Маса искривила улыбка, но черные глаза были холодны как лед и полны лютой злобы.
   – А кого ты ждала, моя крошка? Своего ненаглядного муженька? Забудь о нем. Ублюдок мертв, хотя вы считали мертвым меня.
   – Ложь! – прошипела Присцилла в шершавую ладонь, но получила несильную оплеуху – так, для острастки.
   – Еще один крик, и ты получишь полновесную. Поняла?
   Она кивнула, и ладонь медленно сползла с лица.
   – Я тебе не верю, – упрямо повторила Присцилла.
   – А мне плевать, веришь ты или нет, и убеждать я тебя не собираюсь, – с холодным спокойствием бросил Хардинг. – Ты скоро вообще пожалеешь, что родилась. Никто не стреляет в меня безнаказанно.
   – Убирайся! – Присцилла снова забилась, пытаясь сбросить его с себя.
   Но все ее усилия были напрасны. Мае влепил Присцилле обещанную пощечину и рванул одеяло, обнажив ее окончательно.
   – Смотри-ка, что тут у нас! Неудивительно, что хозяин так втюрился.
   – Если думаешь, что он втюрился, то ты дурак, – проговорила Присцилла сквозь зубы.
   В ушах у нее звенело. Она понимала, что силы слишком неравны и только спокойствие поможет ей одержать победу в этом поединке, где на кон поставлена честь, а возможно, и жизнь.
   – Стюарт никого не любил, кроме себя.
   – Дурак не я, а мой бывший хозяин. Даже не скажу: пусть земля ему будет пухом. Он спутался с тобой – и что это ему дало? Кормит теперь рыб на дне Миссисипи. Ничего, скоро вы, все трое, включая Траска, воссоединитесь на небесах. Правда, сначала мы с тобой побалуемся.
   Мае вел себя так, словно и в самом деле разделался с Брендоном. Это означало, что никто не придет на помощь, и у Присциллы мурашки побежали по коже.
   – Как ты узнал… как попал сюда?
   – Дал пару банкнот коридорному, вот и все. Думаешь, эту крепость надо брать штурмом?
   Рука его снова поползла вниз, и Присцилла забилась изо всех сил, задев раненое бедро Хардинга, отчего он крякнул. Она пожалела, что пуля не попала выше.
   – Вот что я скажу тебе, норовистая кобылка. От тебя самой зависит, как все пройдет за тобой должок, и я намерен получить его.
   – Я не верю, что ты убил Брендона! С ним не сладить даже такому матерому мерзавцу, как ты. Вранье все это. Он вернется с минуты на минуту, увидит, что происходит, и пристрелит тебя.
   – Он меня и так пристрелил бы, что бы я ни делал, но только и не мечтай об этом. Говорю тебе, Траск покойник.
   Поскольку при этих словах Присцилла снова стала отбиваться, Хардинг схватил ее за руки, закинул их за голову и сжал. Теперь, когда она уже не могла сопротивляться, он раздвинул ей ноги и взгромоздился между ними.
   – Тихо, крошка, тихо. Просто дай мне отведать того, что так любил Траск, и все у нас пойдет как по маслу…
   Только благодаря глубокому, ничем не обоснованному убеждению, что Брендон жив, она не впала в отчаяние. Выиграть время, только бы выиграть время!
   – Мае! – проворковала Присцилла, пытаясь расслабить мышцы, которые свело от ужаса и отвращения.
   От удивления тот застыл и уставился на нее недоверчивым взглядом.
   – Я думаю, может, ты и прав. То есть если Брендона больше нет, то я осталась совсем одна на белом свете. Покровитель был бы мне кстати.
   Он скривил губы, не то насмехаясь, не то предвкушая наслаждение, и окинул ее взглядом с головы до ног. Присцилла не дрогнула.
   – Меня не обманешь… – неуверенно пробормотал он. – Сначала докажи, что не притворяешься, а там посмотрим.
   Он провел кончиком пальца по ее телу снизу вверх. Неудержимое отвращение охватило Присциллу, отвращение и неукротимая ярость, и от этого она едва не потеряла самообладание. Ее отрезвило сознание того, что вспышка ничего не даст, а шанс на спасение будет потерян. Присцилла собрала волю в кулак, облизнула губы и томно опустила ресницы.
   – Когда ты так смотришь, крошка, я начинаю верить, что мы поладим, – пробормотал Хардинг и начал возиться с пуговицами на брюках, пытаясь расстегнуть их левой рукой.
   Одновременно он наклонился и поцеловал Присциллу, и она ответила со всем пылом, какой только ей удалось изобразить. Это увенчалось успехом: Мае выпустил ее руки. Одну она закинула ему за шею, другой начала поглаживать по спине, незаметно приближаясь к кобуре.
   А потом все произошло очень быстро. Присцилле удалось осторожно отстегнуть крышку, выхватить револьвер и даже взвести курок, но в следующее мгновение Хардинг схватил ее за руку. Выстрел не достиг цели. Мерзавец выбил револьвер из рук Присциллы, и полновесная оплеуха почти лишила ее сознания.
   – Ах ты, лживая дрянь!
   Он так вывернул ей руку, что захрустели кости. Присцилла вскрикнула от боли.
   – Хардинг! – донеслось до нее, словно сквозь плотный слой ваты. – Отпусти ее, Хардинг, и немедленно!
   – Я же убил тебя, Траск!
   Руку перестали выворачивать, и Присцилла пришла в себя. Она даже выглянула из-за плеча Хардинга, который ерзал в постели, не решаясь ни вскочить, ни оставаться спиной к нежданному гостю. Брендон стоял у двери, целясь в Хардинга из револьвера, одежда его была залита кровью.
   – Я считал, что нас преследует Эган, – сказал он. – Знай я, что это ты, ублюдок, у тебя не было бы и шанса. А теперь делай то, что сказано.
   Крякнув, Мае тяжело сполз с Присциллы, и она тотчас прикрылась одеялом.
   – Рано радуешься, Траск, – вдруг прошипел Хардинг. В руке у него вдруг оказался револьвер, и он тут же нажал на курок. Два выстрела прозвучали одновременно. Присцилла вскрикнула от ужаса, но сразу увидела, что Хардинг мешком свалился с кровати на пол. Брендон подошел и оттолкнул ногой выпавший из его руки револьвер. Но это была излишняя предосторожность. Тело Хардинга только раз дернулось – и замерло неподвижно.
   Присцилла спрыгнула с кровати и бросилась в раскрытые объятия Брендона. Когда она приникла к его груди, тот скрипнул зубами. Она тотчас отстранилась.
   – Ты серьезно ранен?
   – Пожалуй, нет. Еще немного, и пуля угодила бы в сердце. К счастью, она прошла навылет, а кровопускание никогда не вредило здоровому мужчине.
   И он улыбнулся, чуть поморщившись от боли.
   – Он сказал, что убил тебя.
   – Что бы он ни сказал, я видел, как ты вела себя. Ну, Присцилла, признаться, даже зная тебя, я не ожидал ничего подобного.
   В дверь постучали. Брендон откликнулся, и в комнату заглянул управляющий. Не решаясь войти, он вытянул шею и огляделся.
   – Я слышал выстрелы…
   – Да, здесь стреляли. Прошу вас немедленно послать за полицейскими.
   При этих словах управляющий, испуганно глазевший на окровавленную одежду Брендона, заметил за кроватью неподвижное тело. Побледнев, он быстро удалился.
   – Следовало позвать и врача, – заметила Присцилла.
   – Я сейчас же отправлюсь к нему. Хочешь поехать со мной? Ничего, до Саванны я полностью восстановлю здоровье.
   Присцилла наложила ему повязку из льняного полотенца, оделась, и скоро оба уже шли по коридору к лестнице, ведущей в крохотный холл.
   – Надеюсь, теперь-то все кончится.
   – Во всяком случае, со смертью Хардинга тревога покинула меня. Будем надеяться, что окончательно. Я ведь чувствовал, что нас преследуют.
   Им не сразу удалось остановить экипаж.
   – Но если в будущем случится нечто подобное, только попробуй утаить от меня свои подозрения. Черт возьми, это нечестно!
   – Черт возьми? – изумился Брендон.