Мартин Кэт. Жар сердец

   — Откуда ты можешь столько знать о браке?
   — Мои отец с матерью были самыми счастливыми людьми изо всех, кого я когда-либо знал. Но и ты можешь стать счастливой, Силвер, поверь мне.
   Какое-то мгновение Силвер молча смотрела на кока, размышляя над его словами, думая о Моргане и о том, насколько сильно она его любит.
   — Спасибо, Куки.
   Никогда раньше она не вкладывала в эти слова столько благодарности. Черт побери, теперь она знает, что для нее является главным. Она любила Моргана безумно и почти его потеряла. И позволяла ему принимать за нее решения именно потому, что боялась потерять его снова. Но Куки был прав. Ее мнение Морган должен уважать, и если он не захочет к нему прислушиваться, ей придется с ним расстаться.

Глава 24

   Морган бросил удивленный взгляд на расправленные плечи Силвер, раздумывая, почему она так напряженно держалась весь этот день. На протяжении ужина Силвер, казалось, никого не замечала, погруженная в собственные мысли. На ее лице мелькнула радость, лишь когда ужин закончился и они встали из-за стола для вечерней прогулки по палубе.
   Заметив, что напряженное выражение никак не сходит с лица Силвер, Морган остановился у поручней и повернулся к ней.
   — У меня такое чувство, что ты хочешь мне что-то сказать, но не решаешься.
   Месяц, проложивший дорожку на воде, ярко освещал палубу корабля.
   Силвер подняла подбородок, как будто готовя себя к сражению.
   — Мы прибудем на Барбадос завтра?
   — Да. По всей видимости, рано утром.
   — Тогда, мне кажется, сейчас самое время, чтобы ты сделал мне предложение.
   — Какое предложение?
   Взгляд Силвер стал еще жестче.
   — Как какое? Предложение выйти за тебя замуж. Если ты еще не передумал.
   — Конечно, не передумал. Я считал, что этот вопрос уже решен.
   — Этот вопрос решен для тебя. Я еще не дала тебе ответ.
   — Ты еще не?.. — Морган ошеломленно провел ладонью по волосам. — Черт побери, Силвер, ты же знаешь, как тяжело говорить подобные вещи.
   — Но тебе было легко приказывать мне эти несколько недель. Просить меня о чем-то тебе тяжело?
   Морган хотел улыбнуться, но выражение ее лица было на удивление серьезным.
   — Тебе, маленькая ведьма, нравится меня мучить?
   Черты лица Силвер немного смягчились.
   — Ты можешь представить себе, что меня здесь нет.
   Морган рассмеялся:
   — Ты хочешь, чтобы я встал на колени?
   — Учитывая обстоятельства, — она бросила взгляд в сторону матросов, — я не думаю, что в этом есть необходимость.
   — Хорошо, леди ведьма. Я предлагаю тебе руку и сердце. Говори мне свои условия.
   — Во-первых, я хочу, чтобы ты больше не принимал решения, касающиеся меня, не спросив моего мнения. Во-вторых, я хочу в нашем браке равного права голоса. И последнее. Я хочу, чтобы ты нашел мне какую-нибудь работу. Я совсем не считаю за счастье сидеть дома в старом, заплесневелом особняке, когда ты будешь уходить по делам.
   Морган недовольно скривил губы:
   — Я бы не назвал свой особняк старым и заплесневелым. Это очень красивый дом.
   Силвер не ответила, ожидая, что он скажет дальше.
   — Относительно твоих первого и второго условий — я считаю справедливым, что ты будешь иметь право голоса в делах. Однако если мы в чем-то зайдем в тупик, мое слово должно быть решающим.
   Она подумала несколько мгновений.
   — Согласна.
   — Что касается твоей работы, то что ты думаешь о торговле хлопком?
   Глаза Силвер стали круглыми от изумления.
   — Ты это серьезно?
   — У тебя острый ум, Силвер. Я думаю, ты будешь для меня хорошим помощником — по крайней мере до того как появятся дети.
   Силвер бросила на него осторожный взгляд:
   — Ты все рассудил очень хорошо.
   — Я? — Теплота исчезла из глаз Моргана. — Я принял твои условия, потому что надеюсь, что ты примешь мои. Я хочу знать настоящую причину твоего побега с Катонги. И хочу знать, какой секрет ты от меня скрываешь.
   Какой-то миг она обдумывала его слова; затем ее охватило отчаяние. Крепко схватившись за поручни, Силвер отвернулась от Моргана.
   — Я хотела бы, чтобы ты этого не узнал никогда. Я надеялась, что мы могли бы просто… — Она с трудом проглотила комок в горле и направила взгляд в черную воду за бортом. — Но, может, это нечестно с моей стороны — скрывать от тебя то, что может изменить твое мнение обо мне.
   — Ничто не может изменить моего к тебе отношения. Я хочу, чтобы ты это понимала.
   Силвер не поверила его словам — это читалось в ее глазах.
   — Помнишь, как мы занимались любовью в первый раз? — спросила она.
   Морган мягко улыбнулся;
   — Как это можно забыть?
   — Я рассказывала тебе о моем детстве… о человеке, который нападал на меня.
   — Да. — Улыбка исчезла.
   — Этот человек все еще живет на острове. С того дня как мне исполнилось тринадцать, он постоянно преследовал меня, каждую ночь я боялась, что он повторит свою попытку. В тот вечер, когда корабль с иммигрантами собирался отплыть с острова, он напился. Я очень боялась его, поэтому взяла разделочный нож из кухни. В полночь он пришел ко мне.
   По ее коже пробежала дрожь при воспоминании о пережитом ужасе. Морган притянул ее к себе.
   — Продолжай, — мягко подбодрил он ее.
   — Я угрожала убить его. Я говорила серьезно, Морган, и он понял это. Он оставил меня в покое, но ушел в ярости. Я знала, что за это он меня утром изобьет, как делал уже много раз. Если бы он попытался… — Ее голос сорвался, и Морган прижал голову Силвер к своей груди; его рука погладила ее волосы, успокаивая и подбадривая.
   — Все хорошо, Силвер, он не может сейчас причинить тебе никакого вреда.
   — Этот человек — мой отец, Морган. Уильям Хардвик-Джоунс.
   Морган замер. «Этого не может быть». Он не мог в это поверить. Ему хотелось сказать Силвер, что она говорит неправду, заставить ее это признать. Ни один отец — и тем более Уильям — не способен на подобное. Но он чувствовал, как дрожит рука Силвер, слышал рыдания, которые сотрясали ее, и понял, что она говорит правду. Боже, что ей пришлось пережить! И что бы с ней было, если бы он оставил ее на острове!
   И тут же в его голове вспыхнули воспоминания. О том, как яростно она сопротивлялась, когда впервые появилась на борту «Саванны», о ее попытках бежать, пренебрегая любой опасностью. Она боролась за существование. «Если бы она только сказала мне! — подумал Морган. И тут же его пронзила мысль: — Я бы ей не поверил». Она бы произнесла те же самые слова, но он стал бы презирать ее за клевету.
   Морган прижался щекой к ее щеке и почувствовал слезы. Он обнял Силвер за плечи, стараясь, чтобы горечь покинула ее как можно скорее.
   Силвер высвободилась из его рук и взглянула ему в глаза; ее пальцы коснулись его щеки.
   — Ты плачешь, — прошептала она. Он не замечал своих слез, пока она не произнесла этих слов.
   — От мысли, что тебе пришлось пережить. От мысли, что я делал и чего не сделал. От мысли о том, что могло случиться. Я люблю тебя, Силвер. Сейчас я понял, что полюбил тебя в то самое мгновение, как увидел впервые. И я буду любить тебя до самой смерти.
   Силвер обвила руками его шею.
   — И я тебя люблю, — тихо произнесла она, — сильнее, чем ты можешь себе представить.
   Морган прижал ее к себе, произнося успокаивающие слова. Но из головы никак не шло это ужасное известие, и скоро Морган принял твердое решение.
   Когда доберется до Катонги, он убьет Уильяма Хардвик-Джоунса.
 
   Как Морган и говорил, они прибыли на Барбадос на следующее утро. Силвер вместе с Джорданом отправились на берег за покупками к предстоящей свадьбе. Один из матросов был послан к Лидии Чамберз забрать одежду, оставленную в ее доме Силвер. Морган же остался на корабле, чтобы произвести все необходимые приготовления для брачной церемонии.
   Завтра они отправятся на шесть миль к юго-востоку, чтобы обвенчаться в церкви Христа. К своей радости, Силвер обнаружила, что ждет этого с большим нетерпением.
   — Тебе надо купить это, Силвер. — Джордан стоял рядом с ней в маленьком магазинчике на Тюдор-стрит, показывая на очень красивую кружевную вуаль, украшенную мелкими жемчужинами и маленькими матерчатыми цветами.
   Силвер дотронулась до тонкого кружева.
   — Как красиво!
   — Какого цвета ваше платье? — спросил стоящий за стойкой седой остроносый продавец. Магазин был переполнен шляпками всех фасонов и размеров. Одни из них были украшены цветами, другие — перьями, а некоторые — кружевом. В магазине было также множество разноцветных зонтиков от солнца, раскрашенных вручную вееров и ярких лент.
   — Платье бледно-голубое, но отделано кружевом кремового цвета, примерно такого же оттенка, как эта вуаль.
   — Тогда вам просто необходимо приобрести ее, — сказал владелец магазина.
   — А как твое мнение, Джордан?
   — Вы будете самой красивой невестой, которые когда-либо венчались.
   — Хорошо, я беру ее.
   Как только они вышли из магазина, дорогу им вдруг преградил высокий плечистый человек в мешковатых штанах.
   — Добрый день, мисс Джоунс. — У него были коротко стриженные волосы и уши с очень длинными мочками — кто-то говорил Силвер, что люди с такими ушами склонны совершать преступления.
   Силвер резко остановилась, раздумывая, откуда этот человек знает ее имя.
   — Добрый день. — Она хотела пройти мимо, но человек дорогу не уступал. — Не могли бы вы нас пропустить?
   — Прошу прощения, мэм, боюсь, что нет. — Человек опустил взгляд на бумагу, которую держал в руке; это оказалось до боли знакомое Силвер объявление о награде с ее портретом. Она повернулась, чтобы бежать, но незнакомец схватил ее и потащил в переулок.
   — Отпусти ее! — крикнул Джордан, колотя похитителя по широкой спине и пытаясь вырвать Силвер из его рук. К ним двинулся еще один незнакомец, почти такой же высокий, как и первый. Он отвесил Джордану удар такой силы, что паренек отлетел к стене магазина.
   — Джордан! — Услышав звук удара, Силвер рванулась, пытаясь высвободить руки, но на нее уже начали натягивать мешок.
   Сделать это удалось похитителям очень быстро, хотя Силвер и сопротивлялась. Она продолжала кричать, надеясь, что кто-нибудь ее услышит, но плотная ткань и руки держащего ее мужчины заглушали крики. Силвер все еще боролась, стараясь освободиться, как вдруг что-то тяжелое ударило ее по голове. В глазах потемнело, но прежде чем погрузиться в полный мрак, она успела подумать: «Боже милосердный, пусть Морган найдет меня до того, как станет поздно».
 
   — Они схватили ее, капитан! — Джордан начал кричать еще до того, как ступил на палубу, из ссадины на его лбу сочилась кровь. — На нас напали бандиты! Они увезут ее на Катонгу!
   Морган уронил бумаги, которые держал в руках, и побежал навстречу Джордану. Он схватил мальчика за плечи и заметил кровь на его одежде, багровый синяк под глазом, порванную рубашку.
   — Успокойся, сынок. — Самому ему спокойствие давалось с большим трудом. — Расскажи мне, что произошло.
   — Два человека… больших человека… судя по виду, матросы. Они ее схватили. Они хотят получить обещанные в объявлении деньги.
   — Черт побери! Я думал, всем уже известно, что деньги востребованы.
   — Они про это не знают, капитан. У них в руках было объявление о награде, и они поджидали нас.
   — Как давно это произошло?
   Джордан заметно смутился.
   — Три, а может, и четыре часа назад. Они ударили меня очень сильно, сэр. Я бы до сих пор лежал там, если бы меня не привел в чувство один матрос.
   Морган оглядел исцарапанное лицо Джордана.
   — Быстро спустись вниз и передай Куки, что я распорядился тебя осмотреть.
   — А Силвер?
   Морган сжал худенькое плечо парня.
   — Мы знаем, куда они ее повезут. — Его руки сжались в кулаки. — Мы направимся на Катонгу чуть раньше, чем планировали.
   Только сейчас он заметил небольшой бумажный сверток, который Джордан сжимал в пальцах.
   — Что это? — спросил Морган.
   Джордан развернул бумагу и достал кружевную вуаль.
   — Она купила это на свадьбу.
   Морган стиснул зубы. Взяв вуаль дрожащими пальцами, он резко повернулся и направился на корму отдать последние приказания перед отплытием.
   Джордан бросился за ним.
   — С ней будет все хорошо, верно? Я имею в виду, как только она вернется домой, никто не причинит ей вреда?
   — Да, сынок, — ответил Морган, молясь, чтобы это было правдой. — Мы прибудем туда до того, как у кого-либо появится такая возможность.
 
   — Думаю, ты получила удовольствие от твоего маленького… путешествия? — Уильям Хардвик-Джоунс отставил стул с высокой спинкой к краю стола из красного дерева.
   — Да, — ответила Силвер, — я получила такое удовольствие, что с нетерпением жду следующего путешествия в самом ближайшем будущем. — Ей не следовало с ним пререкаться; она знала, что это опасно, но остановить себя не могла.
   Рука отца с силой сжала спинку стула.
   — Думаю, моя дорогая, путешествия тебе на некоторое время придется отложить.
   Силвер не ответила, позволяя отцу усадить себя за стол. Уильям сел с противоположной стороны. Он совершенно не изменился за прошедшее время и, как всегда, был одет в черный вечерний костюм, парчовый жилет и широкий белый галстук.
   Силвер прибыла на Катонгу в полдень, на следующий день после того как была похищена. Она пришла в себя, когда небольшой кеч^[7], взявший ее на борт, покинул залив Карлайл и ушел так далеко от берега, что остров уже казался далекой точкой на горизонте.
   Как только она добралась до дома, ее провели прямо в ее комнату, заперли там и приказали отдохнуть, что она посчитала вряд ли возможным. Когда Милли, горничная второго этажа, появилась в ее комнате, принеся поднос с едой. Силвер стояла у окна, глядя сквозь решетку на море. Ее страшила мысль о том, что ее ждет впереди, но все же в ней горела надежда, что Морган уже обнаружил ее исчезновение и догадался, где ее искать.
   Силвер посмотрела на стол, заставленный поблескивающими хрустальными бокалами, серебряными приборами и фарфоровыми тарелками с золотыми ободками. Подняв глаза чуть выше, она встретила взгляд отца, холодный и мрачный.
   — Ты не хочешь мне об этом рассказать?
   — О чем? — невинно спросила Силвер, делая глоток вина. — О моей поездке в Джорджию или о путешествии в Мексику? Уверяю тебя, первая была очень неприятной. Второе, однако, можно назвать… интригующим… если не сказать больше.
   — А что насчет майора Траска?
   «Не говори этого! Не говори!»
   — Мы собираемся пожениться.
   Уильям рассмеялся; из его горла вырывались неприятные булькающие звуки.
   — Это он так сказал? То, что он намерен жениться? Я не ожидал, что он прибегнет к подобной уловке, чтобы расположить тебя к себе.
   — Ты можешь думать, как хочешь. Морган придет за мной.
   Уильям бросил на нее быстрый взгляд, потом пожал плечами.
   — Пусть приходит, — холодно произнес он и расправил салфетку на коленях. — Я должен опекать тебя по закону. Ты всего лишь женщина; у тебя прав не больше, чем у чернокожих с плантации. Я откажу ему в твоей руке, если он и в самом деле решит ее просить. Затем я отошлю его прочь.
   — Ты не сделаешь этого.
   Уильям поджал губы.
   — Не сделаю? Как быстро ты все забываешь! Здесь, на Катонге, законы устанавливаю я. Ты останешься со мной.
   От этих слов Силвер словно оцепенела. Когда она поднесла ко рту бокал с вином, чтобы сделать еще один глоток, ее пальцы дрожали.
   — Почему? Почему ты хочешь держать меня здесь против моей воли?
   Уильям улыбнулся, его темные глаза стали жесткими.
   — Мы оба знаем почему, Салина. После твоего… путешествия… с майором ты должна понимать это лучше, чем раньше. В каком-то смысле я даже ему благодарен.
   — За что?
   Его взгляд скользнул по ее лицу, задержался на груди.
   — Мне совершенно ясно, что ты больше не девственница. Хотя для меня это и прискорбно, но, думаю, теперь ты станешь податливее.
   Силвер подняла на него полный ужаса взгляд.
   — Ты понимаешь, что говоришь? — С каждым произнесенным словом ее голос становился резче. — Это же безбожно. Это неестественно. Какой мужчина может вожделеть свою собственную кровь и плоть?
   Уильям бросил на нее задумчивый взгляд, как будто принимая какое-то неприятное для себя решение.
   — Если это тебя успокоит, мы даже не родственники.
   — Что?! Мы не… Ты говоришь, что ты — не мой отец?
   — Я — не твой отец. Хотя нам не следует распространяться об этом.
   — Я не верю тебе.
   — Поверь, моя дорогая. Детали не важны. Ты — моя, Салина. А не Моргана Траска или кого угодно другого.
   — Ты сошел с ума. — Она уже верила ему. По ней пробежала волна облегчения. Уильям не был ее Отцом! Или это была какая-то новая попытка ее соблазнить, на этот раз при помощи слов?
   — Уверяю тебя, что я в абсолютно здравом уме. Как только ты согласишься стать моей любовницей, то обнаружишь, что твоя жизнь станет значительно легче. Я позабочусь о том, чтобы у тебя было все — любая одежда, любые украшения. Если ты захочешь, мы начнем путешествовать. В Европе я появиться не могу, но мы можем посетить Америку и восточные страны.
   У Силвер закружилась голова. В то, что она сейчас услышала, было трудно поверить.
   — А что с моим настоящим отцом?
   — Твой ужин остывает, — ответил Уильям, намеренно игнорируя ее вопрос. — Этот гусь просто великолепен. — Он отрезал себе еще один истекающий соком кусочек и поднес к губам.
   Силвер была не в состоянии проглотить ни крошки.
   — Боюсь, у меня совсем нет аппетита.
   Уильям отложил в сторону нож.
   — Тебе придется поесть, Салина, иначе я буду вынужден наказать тебя за непослушание. Поскольку у меня к тебе уже накопилось много претензий, я думаю, что ты удовлетворишь мою просьбу.
   Силвер ухватилась за стол, чтобы не упасть. Теперь она снова видела перед собой человека, которого знала очень хорошо, — холодного, безжалостного, грубого. Глаза Уильяма чуть поблескивали с другого конца стола в ожидании. Она знала, что он наслаждался своей грубостью и жестокостью. Его возбуждал чужой страх.
   Силвер подняла вилку, подцепила зернышко кукурузы и сунула в рот. Она чуть не подавилась, но глоток вина помог справиться с кашлем.
   — Вот так-то лучше, — торжествующе произнес Уильям, видя, что она ему уступила. — Твои… друзья прислали тебе свои приветствия, — сказал он.
   Силвер облизнула губы, которые внезапно стали сухими.
   — Куако и Делия?
   — Они.
   — С ними все в порядке?
   — Куако пришлось попробовать плетей. Благодаря тебе. Твое своевременное возвращение спасло его женщину от такой же участи.
   — Но у Делии скоро будет ребенок. — Силвер в волнении сжала лежащую на коленях салфетку. — Не собирался же ты бить ее?
   Уильям холодно взглянул на нее.
   — Я решил оставить этот вопрос до твоего прибытия.
   — До моего прибытия?
   — От твоей… любезности, Салина, будет зависеть судьба Делии. Ты, конечно, можешь решать сама, но знай, в конечном счете победу одержу я.
   Силвер лишь молча смотрела на него.
   — Боже мой, ты — чудовище!
   — А ты, моя дорогая, самое очаровательное создание из всех, кого я когда-либо видел. Я хотел тебя, когда женщина в тебе еще только просыпалась. Я был терпелив, и совершенно напрасно. Предприми я нужные шаги раньше, ни одна из всех этих неприятных вещей не произошла бы. Ты уже привыкла бы к той жизни, которая тебе предназначена. Подумай, Салина, и смирись с неизбежным.
   Силвер сидела, чувствуя, как ее охватывает дрожь. Кто этот человек, который все время изображал ее отца? Где ее настоящий отец? И где сейчас Морган?
   — Заканчивай ужин, Салина. Наступает вечер, а на него я запланировал для тебя очень многое.
   Его взгляд скользнул по ее груди, часто вздымающейся от волнения. Бессознательно Силвер взяла нож, лежащий перед ней рядом с тарелкой. Если бы только это был острый, зазубренный нож для разделки мяса, которым она когда-то угрожала Уильяму!
   Многие годы этот человек лгал ей о том, кем он был, обращаясь с ней мерзко и мучая ее. Теперь, узнав правду, Силвер убила бы его без колебаний.
   Ее внимание привлек шум у дверей. Она услышала громкие мужские голоса, звук разбитого стекла и быстрые шаги. Затем в комнату вошел Морган. Его рот был сжат в жесткую прямую линию. Свет люстры подчеркивал шрам на щеке, придавая ему угрожающий вид; его зеленые глаза, сверкали яростью.
   — Морган, — прошептала Силвер, отодвигая стул и поднимаясь на ноги.
   — Силвер! — шагнул к ней Морган; в его глазах читалась тревога. Силвер почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы.
   — С тобой все в порядке? — спросил Морган, заметив, как заблестели ее глаза.
   — Теперь, когда ты здесь, да.
   Рука Моргана нежно обняла ее за талию, и он привлек Силвер к себе:
   — Все будет хорошо.
   Силвер лишь кивнула; комок в горле не давал ей говорить.
   — Где он?
   Разыскивая графа, Морган направил взгляд на другой конец стола, из-за которого поднимался какой-то незнакомый ему человек с явно недружелюбными намерениями.
   Отставив стул, Уильям медленно поднялся.
   — Ну что ж, вы очень благородны. Я не могу сказать, что обвиняю вас в чем-либо.
   — Дьявол, кто вы такой?
   — Я надеялся, что Шеридан сможет убедить вас покинуть остров, это, конечно, и в интересах Силвер.
   — Ноулес отправился лечить сломанную челюсть. Я хочу знать, кто вы такой и где я могу найти графа.
   Силвер хотела вмешаться, но предупреждающий взгляд Моргана заставил ее прикусить язык.
   Не ответив на его вопросы, Уильям повернулся к невысокому чернокожему слуге, который стоял возле двери.
   — Болэн, принеси сабли, которые висят у меня над рабочим столом.
   — Да, масса. — Слуга ушел, и Уильям перевел взгляд на Моргана. — Вы, майор Траск, соблазнили мою дочь. Я требую удовлетворения.
   — Вашу дочь? — повторил Морган до того, как Силвер успела вставить хотя бы слово. — Она — дочь Уильяма. Я хочу знать, где он.
   — Он мертв. Теперь ваш черед.
   Силвер в страхе сжала руку Моргана:
   — Не дерись с ним на саблях.
   — Этого человека ты считала своим отцом?
   — Да. Теперь и я знаю, что это не так.
   — Твой отец был очень достойным человеком, Силвер. А этот — кем бы он ни был — заслуживает смерти.
   В комнате появился слуга, несущий две сабли с серебряными эфесами. Болэн подал их Уильяму, который выбрал одну и показал жестом, чтобы слуга отдал другую Моргану;
   Силвер сильнее сжала руку Траска.
   — Ты не понимаешь. Фехтование — страсть этого человека. Он превосходно владеет саблей.
   — Хорошо, — произнес Морган, обнажая свой клинок. — Тогда мне доставит еще большее удовольствие его убить.
   Уильям снял сюртук и повесил его на спинку стула. На Моргане была лишь белая полотняная рубашка со свободными рукавами, коричневые брюки и доходящие до колен сапоги. Развязав галстук, Уильям положил его на стол, и мужчины прошли мимо Силвер в роскошную прихожую с мраморным полом.
   Уильям взмахнул саблей, со свистом разрезая воздух:
   — Защищайтесь, майор.

Глава 25

   Сталь ударила о сталь — клинок Моргана скрестился с клинком Уильяма. Морган держал саблю уверенно и был очень рад, что имел возможность учиться фехтованию. Человек, который называл себя графом Кентским, с первых же секунд показал себя мастером, как и говорила Силвер.
   Они попеременно наступали и отступали, их сабли ударялись друг о друга снова и снова. Они сражались в прихожей, потом переместились в узкий коридор и дошли до холла. Звуки ударов эхом разнеслись по залу с высоким потолком.
   — Утомились, майор Траск? — насмешливо бросил Уильям, делая выпад. Морган с большим трудом парировал его удар, такой сильный, что вибрация сабли чуть не парализовала его руку.
   — Напротив. Мне это начинает нравиться.
   Сделав шаг вперед, Морган нанес ответный удар. Уильям, отступив, отбил его и тут же махнул саблей у левого бока Моргана. Парировав удар, Морган отступил, затем сделал шаг вперед, еще шаг, еще, парировал удар, отступил, снова сделал шаг вперед…
   Силвер наблюдала за ними с ужасом, в безумном страхе за Моргана, но ее буквально завораживали его движения, полные грации и отваги. Хотя оба соперника демонстрировали высокое мастерство, в движениях Моргана было видно больше силы и красоты. Но тем не менее Уильям был мастером, и его опыт давал ему преимущество.
   Силвер поднесла руки к груди, когда острие сабли Уильяма скользнуло всего в нескольких дюймах от головы Моргана и с глухим стуком впилось в стену над ним. Уильям поспешно выдернул саблю, и в тот же миг на него обрушился удар Моргана, который вполне мог стать для него смертельным.
   — Вы достойный соперник, майор, — произнес Уильям. — Такого трудно найти здесь, на острове.
   — Я ваш последний соперник, — сказал Морган, обрушивая на него очередной удар.
   Парировав удар, Уильям сделал выпад. Силвер вскрикнула, увидев на рукаве Моргана красное пятно.
   — Вы уже проиграли! — выкрикнул Уильям. — С одной рукой вам ничего со мной не сделать. — На его лице появилась злая усмешка.
   Но Морган ответил ему ударом, и на этот раз его клинок достиг своей цели. Он вошел в тело Уильяма чуть ниже грудной клетки. На какое-то мгновение сабля Уильяма застыла в воздухе, потом ее кончик дрогнул, опустился вниз, и внезапно она с грохотом упала на пол. Уильям со стуком откинулся на стену и сполз на холодный мраморный пол. На стене осталось кровавое пятно.