Мартин Кэт. Жар сердец

   Однажды он взял ее на бал, который устраивал плантатор с соседнего острова. Силвер вызвала большой интерес у молодых людей, и они наперебой приглашали ее танцевать. Она обнаружила, что ей весьма нравятся и танцы, и мужское внимание. В конце того восхитительного вечера она вышла вместе с Майклом Браунингом на террасу подышать свежим воздухом.
   — Вы прекраснее, чем все звезды небес, леди Салина, — почти пропел ей Майкл. Это была очень грубая лесть, но поскольку она слышала ее от красивого молодого человека в первый раз, Силвер почувствовала, что ее сердце забилось быстрее.
   — Благодарю вас, Майкл. — Силвер заметила, что глаза Майкла дольше положенного задержались на вырезе ее изумрудно-зеленого платья.
   — Только одна вещь может сделать этот вечер еще более совершенным, — прошептал он.
   С этими словами он наклонился к ней, чтобы поцеловать. Силвер позволила ему это сделать. Она хотела знать, что содержится в этом таинственном действии, каким является прикосновение мужских губ. Обвив руками ее талию, Майкл мягко привлек ее к своей груди. Его губы были теплыми и чуть влажными, ей в нос ударил резкий запах его одеколона. Внезапно тишину летнего вечера разорвал низкий, полный гнева голос ее отца:
   — Я думал, что могу тебе доверять. Мне следовало знать тебя лучше. В первый же раз, как я тебя куда-то вывез, ты опозорила меня перед друзьями.
   Он обрушил на нее самые мерзкие слова, которые только могли прийти ему в голову в эту минуту. По выражению лица Браунинга Силвер поняла, что он готов вызвать ее отца на дуэль. Слава Богу, Браунинг был столь ошеломлен, что лишь молча стоял, изумленно разинув рот. На дуэли Уильям Хардвик-Джоунс убил бы его.
   Этот скандал стал предметом пересудов всего острова, и Силвер никогда больше не осмеливалась появляться в обществе.
   И никогда больше не пыталась пробовать действие своих женских чар на мужчине.
   Внезапно почувствовав себя и в самом деле невероятно уставшей, Силвер присела на койку. Она не имела ни малейшего представления, что ей следует предпринять. Силвер вспомнила о времени, проведенном в таверне «Белая лошадь», где ей довелось повидать немало способов обольщения мужчин. Местные шлюхи, вульгарные, грубые и бесстыдные, позволяли себе вольности, которые Силвер не пришли бы и в голову. Ей доводилось бессчетное число раз видеть их с задранными юбками в обнимку с кем-нибудь из пьяных завсегдатаев таверны.
   Если бы она попыталась испробовать этот свой опыт, ее душа отправилась бы прямиком в преисподнюю!
   Итак, ей придется самой находить путь к сердцу ее тюремщика. Если бы только у нее был хотя бы один из прелестных шелковых халатов, которые висели в шкафу ее дома на Катонге! Обычно она надевала их редко. Сейчас же она могла бы воспользоваться каким-нибудь из них, чтобы ввести Моргана Траска в искушение и заставить его думать о том, каким образом он сможет снискать ее благосклонность.
   Когда стемнело, Силвер отправилась в кают-компанию на ужин, но ее надежды, возложенные на этот вечер, совершенно не оправдались. Хотя Уилсон Демминг и Гамильтон Рейли были воплощением самой любезности, Морган оставался сдержанным и молчаливым. Когда ужин завершился, она громко попросила джентльменов проводить ее на палубу. Морган ответил, что должен успеть закончить свою работу, и попросил, нет, приказал лейтенанту Рейли выполнить ее просьбу, что Рейли воспринял с видимой неохотой. У Силвер мелькнула мысль, что он, должно быть, боится, как бы она не сбросила его за борт или по крайней мере не попыталась.
   Когда они вышли на палубу, Силвер сердечно улыбнулась лейтенанту, попросила его рассказать о своей военной карьере, о семье и постаралась сделать все возможное, чтобы он изменил свое мнение о ней. К удивлению, она обнаружила, что обычно сдержанный лейтенант — очень приятный собеседник и к тому же добрый и сердечный человек, что очень отличало его от Моргана. С большим сожалением Силвер подумала, что Рейли ничем не может ей помочь. Сделать это мог только Морган Траск.
   Следующий вечер тоже не принес никаких результатов. Траск перепоручил заботу о ней во время вечерней прогулки Уилсону Деммингу, бормотание которого показалось Силвер таким же бессмысленным, как шум волн, бьющихся о борт корабля. Демминг был невысоким, невзрачным человеком с жиденькими каштановыми волосами. Тем не менее на протяжении прогулки Силвер старалась мило улыбаться своему собеседнику и изображать неподдельный интерес к его взглядам на мировую политику, крайне консервативным и примитивным. Как-то незаметно разговор перешел на их плавание, и тут Уилсон вдруг удивил ее интересными рассказами о своих путешествиях в далекие страны. В конце концов они стали друзьями, и Силвер затаила надежду, что Уилсон выскажет перед майором свое восхищение ею. Два вечера прошли даром, но все же не совсем — Траск мог убедиться, что она не такая ведьма, какой он ее считал.
   Следующие дни все же кое-что ей дали. Несколько раз Силвер посчастливилось встретить майора на палубе, и каждый раз она неизменно завязывала с ним разговор. Обязанный вести себя как джентльмен, капитан вынужден был давать ей любезные разъяснения. Однажды он спросил Силвер о ее матери. По всей видимости, до него дошли слухи о ее смерти лишь через несколько лет после того, как это произошло. Силвер подтвердила эту новость; больше на эту тему она не хотела говорить.
   Она всячески старалась демонстрировать ему свое доброе расположение, не скупилась на улыбки — хотя это было для нее нелегко — и бросала на него сквозь длинные ресницы такие проникновенные взгляды, что это не могло не пробудить в нем интереса.
 
   — Это вы приказали погоде стать для меня такой замечательной? — лукаво спросила Силвер, подходя к поручням, возле которых стоял Морган.
   Ветер развевал волосы капитана и трепал его широкую рубаху. Морган только молча сжал челюсти. Похоже, Силвер Джоунс уже успела ему надоесть. Как только он появляется на палубе, она тут же устремляется к нему, чтобы обрушить на него свою загадочную улыбку и томный взгляд теплых карих глаз.
   — Если повезет, — мрачно ответил он, — хорошая погода будет нас сопровождать на всем пути к Катонге.
   Как Силвер ни контролировала себя, ее улыбка тут же сменилась выражением отчаяния. Морган сразу заметил, как обезобразил ее прекрасные черты страх, и неожиданно для себя пожалел, что огорчил ее.
   — Катонга, — повторила она дрогнувшим голосом. — Вы были когда-нибудь там, майор?
   — Нет, но я жду не дождусь, когда мы туда доплывем. — Это прозвучало грубо, но она невероятно надоела ему своими неумелыми попытками очаровать его. Ей следовало бы знать, что подобные уловки не делают ее ни красивее, ни приятнее, ни привлекательнее. Наоборот, скорее отталкивают.
   — Ну, вам осталось ждать недолго, — тихо произнесла она.
   — Мы прибудем на место на следующей неделе, если только нам не помешает шторм. Но штормит в это время года здесь редко;
   Морган повернулся к Силвер и вдруг понял, что стоит так близко к ней, что чувствует тепло ее тела через тонкую ткань блузки. Внезапно он почувствовал, что в горле пересохло, и кашлянул.
   — Когда мы доберемся до острова, я могу поговорить с Уильямом. Может, он уже изменил свое мнение о человеке, за которого вы хотите выйти замуж. Если нет и если вы не перемените своего решения, я постараюсь его убедить.
   — Никакого человека нет, майор. Я уже говорила вам это, но вы почему-то отказываетесь меня слушать.
   — Тогда почему вы убежали?
   Силвер взглянула ему прямо в лицо. Ее пальцы крепче сжали поручни.
   — Мой отец — очень суровый и властный человек, — сказала она. — Он хочет распоряжаться моей жизнью, а я желаю быть независимой, жить так, как хочу.
   Она лгала, и он знал это. Силвер хорошо скрывала свои эмоции, но все же глаза ее выдавали.
   — Как я уже сказал, я с ним поговорю. Может, от этого в самом деле будет какая-нибудь польза. А теперь прошу меня извинить, но я должен вернуться в рубку. В этом месте наш курс меняется.
   Силвер положила ладонь на его руку, заставляя замолчать.
   — Но это было очень любезно с вашей стороны, майор, сделать такое предложение.
   Морган ничего не ответил, повернулся и двинулся прочь. Чертова ведьма! Легкое прикосновение ее изящных пальчиков его словно обожгло. Солнечный свет сделал розовыми ее нос и щеки, отчего она, казалось, излучала сияние и выглядела необыкновенно привлекательной. Если бы она знала свои сильные стороны, то преуспела бы в своих попытках гораздо больше. Отгоняя наваждение, Морган тряхнул головой. Для роли соблазнительницы у его пассажирки явно недоставало опыта, и вместе с тем эта неопытность делала Силвер удивительно притягательной.
   «Бог свидетель, Уильям, — пробормотал Морган про себя, — вернув тебе дочь, я с лихвой отплачу тебе все долги».
   Открывая дверь рулевой рубки, Морган не удержался и оглянулся через плечо посмотреть, стоит ли еще Силвер у поручней.
   Она смотрела вниз на пенистые синие волны, в ее ушах все еще звучали его слова: «Тогда почему вы убежали?» Он имел право спросить это, но и она имела право не отвечать — ни Траску, ни кому-либо другому, ни сейчас, ни потом.
   Силвер подняла голову, вглядываясь в горизонт. Только удача в попытке соблазнить капитана могла дать ей шанс бежать. Но, похоже, все ее усилия не продвинули ее к свободе ни на шаг.
   «Что же, Боже, я делаю не так?» — прикусила в досаде губу Силвер. Любого другого мужчину ее внимание уже трижды сделало бы ее рабом, но Траск был неприступен как скала. И это при том, что она явно вызывала в нем интерес. Она проработала в таверне достаточно долго, чтобы суметь прочитать в глазах Моргана желание, когда она стояла рядом или случайно легонько его касалась.
   Чем больше времени она проводила с ним, тем более привлекательным он ей казался. Она никогда не встречала мужчину, который бы имел столько достоинств. Морган был удивительно высок. Хотя она и не могла сказать, что мала ростом, но рядом с ним казалась совсем крошечной. А эти глаза! Зеленые, как трава, со зрачками бездонными, как колодцы. Когда его лицо озаряла улыбка, в уголках глаз появлялись морщинки. Жаль, что в последнее время он почти перестал улыбаться.
   Это еще вопрос, кто кого в конце концов обольстит, подумала Силвер и тяжело вздохнула. И что того хуже, время стремительно уходило. Скоро они прибудут на Катонгу. Ей придется приложить немало усилий, если она не хочет возвращаться домой.
 
   С этого дня, полная решимости довести свой план до успешного завершения, Силвер старалась проводить на палубе как можно больше времени, пытаясь чаще оказываться в компании капитана. Иногда она подходила к нему настолько близко, насколько это позволяли приличия, и как бы невзначай касалась его своим телом. Но тем не менее капитан нисколько не изменил своего поведения и, как правило, старался не проводить в ее обществе больше нескольких минут.
   Дни шли, а Морган казался ей даже еще более далеким. Он был безукоризненным джентльменом, и ее самолюбию льстила его обходительность галантного кавалера, однако его холодная отстраненность полностью рушила все ее планы. И Силвер решила, что ей надо предпринимать какие-то экстренные меры, и как можно скорее.
   Когда наступил десятый вечер плавания и страх Силвер стал просто невыносимым, она решила, что майор Морган Траск обязательно должен сегодня же поддаться ее чарам.
   — Каким восхитительным был ужин, — произнесла она, отставляя от себя тяжелую тарелку из белого фарфора. — Вы должны передать Куки, что я получила необыкновенное удовольствие от его мастерства. — Она подарила майору улыбку. — А теперь я бы хотела…
   — Я был бы счастлив проводить вас, мисс Джоунс, — вскочил с места Гамильтон Рейли, глядя на нее влюбленными глазами.
   — Полагаю, сегодня мой черед, — протянул к ней руку Уилсон Демминг.
   — Отлично. Тогда, если не будет возражений, — произнес Морган, — я кое-чем займусь. — Отставив стул, он поднялся и направился к своей каюте.
   — Майор Траск? — сладко пропела Силвер. — Я хочу обсудить с вами одно очень важное дело. Вы можете уделить мне несколько минут?
   Морган повернулся. На секунду его зеленые глаза задержались на вырезе ее блузки, сегодня чуть более глубоком, чем обычно.
   — Да. Конечно.
   — Прошу меня извинить. — Силвер подарила ожидавшим ее мужчинам нежную улыбку. — Вы проводите меня завтра. Желаю вам хорошего сна, Гамильтон.
   — Доброй ночи, мисс Джоунс.
   — Так мы идем? — взял ее за руку Морган, немного крепче, чем она бы хотела.
   Он помог ей подняться по трапу на палубу и провел к поручням на носу судна. Было тихо. Сквозь облака чуть просвечивала луна, прокладывая на воде едва видимую дорожку, поскрипывали мачты под ветром, и чуть звенела и постукивала оснастка корабля.
   — Ну, в чем дело?
   Силвер взглянула ему прямо в лицо. Почему его тон так суров?
   — Я только хотела сказать, что очень сожалею, что причинила вам столько волнений. — Она придвинулась чуть ближе. — Я знаю, что вы до сих пор сердитесь на меня. У меня было много времени обо всем подумать. И я поняла, что мне совсем не стоит вас осуждать. — Она опустила ладонь на его руку и ощутила под своими пальцами удивительную крепость его мускулов.
   — Теперь вы уже не прочь вернуться домой? — сказал он так насмешливо, что Силвер захотелось его ударить.
   Вместо этого она поспешно перевела ладонь с его руки на поручень, сжав его изо всех сил.
   — О, я ненавижу даже мысль о том, чтобы вернуться назад. Я категорически не хочу возвращаться к Катонгу, но теперь я понимаю, что вы всего лишь хотите добросовестно выполнить то, что считаете своим долгом перед моим отцом.
   В глазах Моргана мелькнуло подозрение.
   — С вами в последнее время произошла удивительная перемена. Вы уже не свирепая ведьма Силвер, а прелестная леди Салина Хардвик-Джоунс, пытающаяся загладить свою вину.
   — Что-то вроде этого, — буркнула Силвер.
   Глаза Моргана непроизвольно опустились на соблазнительную грудь в вырезе ее блузки. От частой стирки ткань выцвела и истончилась и сейчас показывала больше, чем следовало. На какое-то мгновение Моргану захотелось заключить свою спутницу в объятия.
   Но, отведя глаза, Морган лишь что-то промычал сквозь зубы. Еще один вечер столь наивного обольщения, и она добьется полного успеха. Лунный свет играл сейчас в волосах Силвер, ее кожа казалась почти прозрачной. Моргану приходилось напрягать все силы, чтобы преодолеть желание повалить свою спутницу на палубу и немедленно ею овладеть.
   Благодарение Богу, что ни Рейли, ни Демминг не имеют власти изменить курс корабля, по крайней мере не подняв мятежа. Он мог только молиться Богу, чтобы она не подбила их на это.
   Но в том, что этого не произойдет, он сейчас совершенно не был уверен.

Глава 5

   — Становится прохладно, — произнес Морган. — Думаю, нам пора спуститься вниз.
   Силвер чуть не произнесла проклятие. Этот человек был неприступен, как крепостная стена. Все же она смогла мягко ему улыбнуться.
   — Мне совсем не холодно, — возразила она. — Наоборот, я даже чувствую себя… немного жарко.
   Придвинувшись к Моргану ближе, она обвила руками его шею, чуть откинула назад голову и закрыла глаза. Именно так она вела себя с Майклом Браунингом как раз перед тем, как он ее поцеловал. Если бы их не прервал тогда ее отец, сейчас это было бы приятным воспоминанием. Какой может быть вред от того, что она позволит Моргану один маленький поцелуй? Может, хоть это прорвет его оборону.
   Какое-то мгновение Силвер молча ждала, наслаждаясь ощущением шелковистости его волос под своими пальцами и надеясь, что губы Моргана сейчас коснутся ее. Но этого не произошло, и она открыла глаза.
   Она почти пожалела, что сделала это.
   Майор глядел на нее сверху вниз, в его зеленых глазах было какое-то непонятное, почти враждебное выражение. Он поднял руки, взял ее за кисти и опустил их вниз.
   — Идем со мной, — бросил он.
   Не уверенная, что ей стоит это делать, но все же желая знать, что задумал Морган, Силвер позволила ему увлечь себя за собой. «Боже, что я делаю!» — думала она, спеша за Морганом по палубе. Он проволок ее по трапу в кают-компанию.
   — Прошу нас простить, джентльмены, — бросил он Рейли и Деммингу, играющим за столом в шашки, и обвел их достаточно красноречивым взглядом. — Нам нужно, чтобы никто нам не мешал, даже если корабль пойдет ко дну.
   Сказав это, он открыл дверь, втащил ее в каюту и с грохотом захлопнул за собой дверь.
   — Что… что ты делаешь?
   Морган вытянул свою рубаху из-под брюк и начал ее расстегивать.
   — Я даю тебе то, что ты просила всю неделю.
   Силвер с трудом проглотила комок в горле.
   — Думаю, ты меня неправильно понял.
   Морган снял с себя рубаху и бросил ее прямо на пол. Когда он двинулся к ней, Силвер почувствовала страх, глядя на его рельефные мышцы в неярком свете лампы.
   — Так я тебя неправильно понял? Вот как? Мне кажется, когда мы были на палубе, ты хотела меня поцеловать.
   Морган провел пальцем по ее щеке и на миг остановил его у основания шеи, где трепетно билась жилка. Обхватив Силвер другой рукой, он привлек ее ближе, пока его бедра не коснулись ее. По спине Силвер пробежали мурашки; сердце, казалось, стало биться как молот.
   — Ты очень привлекательный мужчина… Я могла бы подумать, позволить ли тебе…
   Ее слова прервал его яростный поцелуй. Силвер словно пронзила молния, наполнив тело новыми, неизвестными ей ощущениями. Его полные губы были теплыми, кожа, а груди казалась горячей.
   Проникший сквозь ее губы язык Моргана начал делать дразнящие движения, от которых трепетные волны разбежались по всему ее телу. Силвер почувствовала, как жадно заскользили по ее спине его пальцы, как могучи его руки и плечи. Нарастающие ощущения достигли невероятной силы, и на миг ей показалось, что внезапно ослабевшие колени не в состоянии больше ее держать. Боже милосердный, она и не предполагала, что такое бывает!
   Тело Силвер сотрясала дрожь. Она играла с огнем и знала это. Но ставки были слишком высоки, чтобы бросать игру в самом начале. Пока она в состоянии собой управлять…
   Морган поцеловал ее еще крепче, и Силвер обвила его шею руками.
   Это было непохоже на поцелуй Майкла Браунинга, совершенно!
   Внезапно Морган оторвался от нее, и она попыталась разгадать выражение его лица. Его грудь тяжело вздымалась, дыхание было таким же прерывистым, как и у нее.
   — Ты этого хотела, Силвер?
   Она машинально дотронулась пальцами до своих губ, все еще теплых от жаркого поцелуя Моргана.
   — Я… я не уверена. — Она редко бывала не уверена в своих чувствах, редко не могла подобрать слов, но именно это происходило с ней сейчас.
   В глазах Моргана появился какой-то странный огонек, и Силвер не могла понять, что он означает.
   — Тогда, — продолжил он, — может, тебе хотелось бы чего-нибудь более пылкого?
   Он крепче сжал руками ее талию и с силой привлек Силвер к себе. Затем впился в ее губы с такой жадностью, что ей показалось, будто они сейчас разорвутся. Она попыталась протестовать, но он снова проник языком в ее рот, так грубо и яростно, что ее глаза стали круглыми от изумления.
   Она начала вырываться, но в ответ руки Моргана сжались сильнее, держа ее твердо, словно стальные обручи. Одна рука продолжала обхватывать ее за талию, когда вторая скользнула вниз и обхватила ее Ноги, так что Силвер совершенно потеряла возможность вырваться. Вдруг она почувствовала у своего живота что-то твердое и сразу поняла, что это.
   Силвер на миг замерла, чувствуя, как в ней стремительно растет страх. Она предприняла еще одну попытку освободиться, но тут Морган поднял ее в воздух, и мгновением позже она уже лежала на койке.
   — Отпусти меня!
   — Ты хотела именно этого, Силвер? — Его рука накрыла ее грудь и сжала безо всякой жалости, колено раздвинуло ее ноги. Он поднял ее руки над головой и сдавил их своей могучей ладонью. Другой рукой он начал поспешно расстегивать пуговицы ее блузки. Увидев обнажившийся живот, он вдруг остановился.
   — Продолжать? — насмешливо спросил он. Его рука скользнула по мягкой коже вокруг пупка, угрожая спуститься ниже. — Твой отец воспитал не только ведьму, но и шлюху?
   Этот насмешливый тон как будто отрезвил ее. Ей приходилось в жизни полагаться лишь на себя, и она научилась защищаться. Силвер показалось, что от вспыхнувшей в ней ярости она может взорваться.
   — Убирайся! — выкрикнула она. — Убери от меня свои лапы, ты, мерзкий ублюдок! Если ты этого не сделаешь, клянусь, я тебя убью!
   Твердая линия рта Моргана дрогнула, расплываясь в мрачную усмешку.
   — Вот ты и показала себя. Прелестная леди Салина снова превратилась в бессердечную ведьму Силвер Джоунс.
   Силвер яростно забилась, пытаясь освободиться, но Морган держал ее крепко.
   — В чем дело, прелестница? Мои поцелуи тебе не понравились?
   — Тронь меня еще раз, и я тебя убью.
   — Вот как ты заговорила. Ну… — Его пальцы лениво двинулись по ее животу вниз. — Возможно, это того стоит.
   Силвер выгнулась дугой, но сбросить его с себя ей не удалось.
   — Я ненавижу тебя!
   Морган громко рассмеялся, хрипловатый звук его голоса заполнил собой всю каюту.
   — Знаешь, Силвер, ты мне начинаешь нравиться. По крайней мере мы оба знаем, чего нам ждать друг от друга.
   — Ты знаешь, вот как? Ты знаешь обо мне все?
   — Думаю, ты озадачивала меня всего раз или два. «Что он имел в виду, говоря это?»
   — Я верну тебя на Катонгу, Силвер. Что бы ты ни сделала, ничто не изменит моего решения. — Морган убрал руку с живота Силвер и решительным жестом одернул ее юбку.
   Лицо Силвер оставалось пунцово-красным, но она заставила себя поднять на него глаза.
   — Если я бессердечная ведьма, Морган Траск, то вы ублюдок, рожденный с камнем вместо сердца.
   — Тогда можно сказать, что мы — прекрасная пара, — буркнул Морган.
   Отпустив ее руки, он поднялся с койки. Каюту Морган покинул не обернувшись, но, уходя, громко хлопнул дверью. Силвер подумала, что Гамильтон Рейли и Уилсон Демминг видели, как она вошла в каюту с Морганом Траском. После того как Морган выскочил из каюты в такой ярости, у них не будет никаких сомнений в том, что произошло.
   Черт бы его побрал! Силвер неистово ненавидела его в эту минуту, но себя она ненавидела еще больше.
   На ее глаза навернулись слезы, но, моргнув несколько раз, она сумела их прогнать. Она отстояла себя. Что бы Морган ни делал, она не позволила бы ему овладеть собой. Но все же ей пришлось признать, что за случившееся она должна винить только себя. Траск всего лишь согласился на ту опасную игру, которую она затеяла. Другой мужчина мог бы не остановиться там, где остановился он, и вполне был способен совершить что-нибудь ужасное… По ее коже пробежала дрожь при воспоминании о побоях, которые ей доводилось переносить, и Силвер непроизвольно забилась в угол койки. Она вдруг почувствовала себя опустошенной, униженной, но вместе с тем, к ее удивлению, мысли о пережитом почему-то ее возбуждали. Может, ее пленили несколько коротких мгновений перед тем, как его поцелуй стал грубым. Траск заставил ее почувствовать в себе что-то, о чем она и не подозревала.
   Похоже, Траск разбудил ее чувственность. После того что произошло на балу, она уже начала думать, что ничего подобного в ней не появится никогда. Поцелуй Майкла Браунинга был лишь чем-то немного большим, чем приятное прикосновение. Губы же Моргана разожгли в ней целый пожар.
   Но, черт бы его побрал, как можно быть таким бесчувственным и, грубым? То, как он обращался с ней, простить невозможно. Он оказался грубияном и наглецом самой высокой пробы. Впрочем, этого от него и следовало ожидать. Он же был другом ее отца, и они должны во многом походить друг на друга.
 
   Сменив у руля Джереми Флагга, долговязого второго помощника с кривыми зубами, Морган взялся за штурвал. Гладкие, чуть изъеденные непогодой ручки казались крепкими и надежными, чем-то, на что можно опереться. Весь корабль был творением, на которое можно положиться при самых трудных обстоятельствах. Не как на женщину. Особенно на такую, как эта непостижимая Силвер Джоунс.
   Ему не следовало ее целовать, и он совсем не собирался это делать, когда стаскивал ее вниз по трапу. Ему хотелось лишь наказать ее, преподать урок, чтобы она перестала вести игры с такими мужчинами, как он.
   Но когда она подняла на него взгляд и он увидел в ее больших карих глазах какую-то искорку, он разом забыл про все ее нелепые игры, поскольку эти два бездонных колодца сказали ему правду. Он прочитал в них желание — не изображаемое, не для игры, а чистое и искреннее.
   И Морган пошел ему навстречу. Он просто был не в состоянии себя удержать. Самым скверным оказалось то, что он теперь уже никогда не забудет ни прикосновения ее губ, ни ощущения ее тела в своих ладонях. Ее губы были нежные, словно лепестки роз, а кожа — мягкая и гладкая, как шелк. Он до сих пор ощущал ее легкий запах.