— Н-не знаю. С другими женщинами, доставшимися мне, я не проявлял подобной снисходительности. Во всяком случае, швырять в себя сапогами не позволял.
— Ты меня любишь, Гарт?
— Н-не знаю.
— По-моему, любишь. — Она отвернулась от окна. — Гарт, ты не похож на этих свиней, тебе не место среди них. Помоги мне бежать, пойдем вместе со мной… мой дедушка вознаградит тебя.
— Твой дедушка вознаградит меня тем, что живьем сдерет с меня кожу, — горестно усмехнулся Гарт. — К тому же слишком поздно для этого.
— Что? — во взгляде Марии мелькнул страх. — Что ты имеешь в виду?
— Дед собирается тебя выкупить. Через недельку-другую утрясут детали, и ты отправишься домой. Однако я рекомендую, чтобы до того времени ты продолжала носить мой ошейник. Так тебе легче избежать… приставаний.
— Домой? — дрожащим голосом переспросила Мария, и слезы заструились у нее из глаз.
— Да. Надеюсь… ты рада.
Гарт повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Белеверн наблюдал, как тягачи въезжают в лагерь. Благодаря беспокойству никарагуанского правительства три дня Рамиреса растянулись в целую неделю. Белеверну пришлось лично поговорить с неким генералом Родригесом, чтобы урегулировать проблему. В результате никарагуанское правительство подписало с морвами контракт.
В обмен за разрешение трижды беспрепятственно доставить военные грузы Никарагуа уполномочено призвать морвииские войска для национальной обороны. Кроме того, была оговорена предельная численность войск и вооружения, которые морвам позволено иметь на территории страны: две тысячи солдат и одно подразделение бронетехники — как раз такой, какая прибыла.
Это соглашение, при всех своих минусах, решило транспортную проблему, наиболее насущную для Белеверна. Теперь он может производить обмен грузов между Никарагуа и Дельгротом без особого труда. Лишь время покажет, насколько сильно никарагуанское правительство начнет злоупотреблять новым статусом морвов.
Люди Рамиреса приступили к спуску танка с тягача. Из всех танков, которые удалось подыскать Белеверну, советский Т-55 оказался самым дешевым и надежным. Конечно, Т-62 был бы получше, но его цена слишком выходит за пределы нынешних финансовых возможностей Белеверна.
Колдун усмехнулся под золотой маской. Ничего, владыка Эрельвар все равно не заметит разницы. Т-55 с лихвой хватит мощи, чтобы обрушить Кворин Эрельвару на голову. Хоть на Земле этот танк и устарел, для Северных королевств он будет воплощением ужаса.
Как только люди Рамиреса покончили с разгрузкой, отозванный в лагерь танковый экипаж сразу приступил к осмотру Т-55. Освободившийся тягач уехал, а его место занял тягач с бронетранспортером. Советский БТР-60 тоже своего рода антиквариат, произведен в 1958 году. Зато два советских вездехода All немного поновее. Они прибыли своим ходом, доставив боеприпасы для танка и бронетранспортера .
— Вы довольны, дон Эспантосо? — поинтересовался Рамирес.
— Я доволен, Рамирес, — ответил Белеверн. — И буду доволен еще больше, когда мои люди закончат проверку техники.
— Si, конечно.
— Вот ваша плата, — сказал Белеверн, и капитан Корва протянул торговцу холщовую сумку. — Можете пересчитать, пока мои люди закончат проверку.
— Gracias[8], дон Эспантосо. — Рамирес взял сумку. — Приятно иметь с вами дело.
— Взаимно. Сколько времени вам потребуется, чтобы найти еще один точно такой же комплект бронетехники?
Оторвавшись от подсчетов, Рамирес поднял голову. Подобной просьбы он явно не ожидал.
— Еще один, мой дон? Но ваш контракт с правительством гласит, что вам можно иметь лишь одно такое подразделение…
— Нет, он гласит, что мне можно иметь только одно такое подразделение на территории страны, — поправил его Белеверн. — Полагаю, что к тому времени, когда вы найдете и доставите второе, первого в Никарагуа уже не будет.
По правде сказать, его вообще не будет на планете, но об этом Белеверн предпочел умолчать.
— А-а. Месяц, а то и меньше, — ответил Рамирес на первоначальный вопрос Белеверна.
— Замечательно. Приступайте тотчас же.
— Как вам будет угодно, дон Эспантосо! — Перспектива заключить еще одну сделку почти на миллион американских долларов явно вдохновила Рамиреса. Конечно, если бы неожиданно не подвернулся выкуп, который Корва выторговал за колумбийскую девушку, пойти на покупку настолько скоро было бы невозможно. Эти деньги покроют почти половину затрат.
Пока Рамирес достанет заказанную технику, новоприбывшие морвы закончат свое обучение на Земле. Во время следующего обмена надо отправить бронетехнику и всех людей, кроме взвода капитана Корвы. Негоже, чтобы никарагуанское правительство слишком переживало из-за многочисленности войск в здешнем гарнизоне…
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
— Ты меня любишь, Гарт?
— Н-не знаю.
— По-моему, любишь. — Она отвернулась от окна. — Гарт, ты не похож на этих свиней, тебе не место среди них. Помоги мне бежать, пойдем вместе со мной… мой дедушка вознаградит тебя.
— Твой дедушка вознаградит меня тем, что живьем сдерет с меня кожу, — горестно усмехнулся Гарт. — К тому же слишком поздно для этого.
— Что? — во взгляде Марии мелькнул страх. — Что ты имеешь в виду?
— Дед собирается тебя выкупить. Через недельку-другую утрясут детали, и ты отправишься домой. Однако я рекомендую, чтобы до того времени ты продолжала носить мой ошейник. Так тебе легче избежать… приставаний.
— Домой? — дрожащим голосом переспросила Мария, и слезы заструились у нее из глаз.
— Да. Надеюсь… ты рада.
Гарт повернулся и вышел, закрыв за собой дверь.
Белеверн наблюдал, как тягачи въезжают в лагерь. Благодаря беспокойству никарагуанского правительства три дня Рамиреса растянулись в целую неделю. Белеверну пришлось лично поговорить с неким генералом Родригесом, чтобы урегулировать проблему. В результате никарагуанское правительство подписало с морвами контракт.
В обмен за разрешение трижды беспрепятственно доставить военные грузы Никарагуа уполномочено призвать морвииские войска для национальной обороны. Кроме того, была оговорена предельная численность войск и вооружения, которые морвам позволено иметь на территории страны: две тысячи солдат и одно подразделение бронетехники — как раз такой, какая прибыла.
Это соглашение, при всех своих минусах, решило транспортную проблему, наиболее насущную для Белеверна. Теперь он может производить обмен грузов между Никарагуа и Дельгротом без особого труда. Лишь время покажет, насколько сильно никарагуанское правительство начнет злоупотреблять новым статусом морвов.
Люди Рамиреса приступили к спуску танка с тягача. Из всех танков, которые удалось подыскать Белеверну, советский Т-55 оказался самым дешевым и надежным. Конечно, Т-62 был бы получше, но его цена слишком выходит за пределы нынешних финансовых возможностей Белеверна.
Колдун усмехнулся под золотой маской. Ничего, владыка Эрельвар все равно не заметит разницы. Т-55 с лихвой хватит мощи, чтобы обрушить Кворин Эрельвару на голову. Хоть на Земле этот танк и устарел, для Северных королевств он будет воплощением ужаса.
Как только люди Рамиреса покончили с разгрузкой, отозванный в лагерь танковый экипаж сразу приступил к осмотру Т-55. Освободившийся тягач уехал, а его место занял тягач с бронетранспортером. Советский БТР-60 тоже своего рода антиквариат, произведен в 1958 году. Зато два советских вездехода All немного поновее. Они прибыли своим ходом, доставив боеприпасы для танка и бронетранспортера .
— Вы довольны, дон Эспантосо? — поинтересовался Рамирес.
— Я доволен, Рамирес, — ответил Белеверн. — И буду доволен еще больше, когда мои люди закончат проверку техники.
— Si, конечно.
— Вот ваша плата, — сказал Белеверн, и капитан Корва протянул торговцу холщовую сумку. — Можете пересчитать, пока мои люди закончат проверку.
— Gracias[8], дон Эспантосо. — Рамирес взял сумку. — Приятно иметь с вами дело.
— Взаимно. Сколько времени вам потребуется, чтобы найти еще один точно такой же комплект бронетехники?
Оторвавшись от подсчетов, Рамирес поднял голову. Подобной просьбы он явно не ожидал.
— Еще один, мой дон? Но ваш контракт с правительством гласит, что вам можно иметь лишь одно такое подразделение…
— Нет, он гласит, что мне можно иметь только одно такое подразделение на территории страны, — поправил его Белеверн. — Полагаю, что к тому времени, когда вы найдете и доставите второе, первого в Никарагуа уже не будет.
По правде сказать, его вообще не будет на планете, но об этом Белеверн предпочел умолчать.
— А-а. Месяц, а то и меньше, — ответил Рамирес на первоначальный вопрос Белеверна.
— Замечательно. Приступайте тотчас же.
— Как вам будет угодно, дон Эспантосо! — Перспектива заключить еще одну сделку почти на миллион американских долларов явно вдохновила Рамиреса. Конечно, если бы неожиданно не подвернулся выкуп, который Корва выторговал за колумбийскую девушку, пойти на покупку настолько скоро было бы невозможно. Эти деньги покроют почти половину затрат.
Пока Рамирес достанет заказанную технику, новоприбывшие морвы закончат свое обучение на Земле. Во время следующего обмена надо отправить бронетехнику и всех людей, кроме взвода капитана Корвы. Негоже, чтобы никарагуанское правительство слишком переживало из-за многочисленности войск в здешнем гарнизоне…
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Границу Гватемалы они пересекли, как заверил Александер, без особых проблем. Хотя Стив отнюдь не считал пустяками обыск джипа в течение часа и по пятьсот долларов каждому пограничнику. Слава Богу, тайника они не нашли.
Дороги в Гватемале оказались еще хуже, чем в Мексике. Один раз Стиву даже пришлось включить привод на обе оси. Вряд ли тут удастся выжать хотя бы тридцать миль в час, не говоря уж о сорока пяти, на которые он рассчитывал.
— Похоже, придется снова пересмотреть расписание, — ворчал он.
— Подумать только! — хмыкнул Александер. — Эй, Роберт, федералы еще с нами?
— Хм? — спросил Роберт.
— Наш хвост. Он не остался за границей? Роберт выглянул из заднего окна.
— Не остался. Зеленый четырехдверный «крайслер» с мексиканским номером.
— Черт! Этот тип находится уже за пределами своей епархии. Стив, не хочешь с ним потолковать?
— И как ты собираешь это осуществить? — поинтересовался Стив. — Сомневаюсь, что он тормознет, если мы ему проголосуем.
— Останови в Коатепеке, — предложил Александер. — Давай перекусим в каком-нибудь трактире. А я выскользну через черный ход, зайду с тыла и попробую свалиться на него как снег на голову.
— Гм, чуточку рискованно, — заметил Роберт. — Ты уверен, что это удачная мысль?
— Малыш, если бы я постоянно беспокоился о том, удачна ли мысль подобраться к кому-нибудь, я бы не получил ни одного интервью.
— Пожалуй… — согласился Роберт.
Агент Гарсия наблюдал за трактиром с противоположного края улицы. А он-то надеялся, что директор в Тапачуле спустит это дело в унитаз. Уилкинсон не курьер. Бог знает, кто он такой на самом деле, но только не курьер.
Если бы не похищение его сестры, дело почти наверняка закрыли бы. В компетенцию агентства не входит расследование всяческих мистификаций или метаний шизиков. Конечно, если тут не впутаны наркотики.
Подозреваемые вошли в трактир почти двадцать минут назад. Он слышал, как они заказали, и продолжал слушать — просто чтобы знать, : что они на месте. Что-то они куда немногословнее, чем обычно…
Дверь со стороны пассажирского сиденья распахнулась. Выскочив из машины, Гарсия выхватил пистолет прежде, чем успел рассмотреть пришельца.
— Привет! — сказал репортер, не обращая внимания на нацеленный ему в грудь пистолет тридцать восьмого калибра и заслоняясь журналистским удостоверением, будто щитом.
«Estupido!»[9] — подумал Гарсия. Надо же попасться врасплох, как чертов новобранец! Если бы у Александера на уме было его убить, Гарсия уже отправился бы на тот свет.
— Я Ричард Александер из «Клариона». Вам не трудно ответить на пару вопросов?
— Садитесь в машину, Александер, — приказал Гарсия.
— А если не сяду? Вы застрелите меня прямо на улице? И вам, и мне известно, что вы влезли на чужую территорию, агент…
— Гарсия, — подсказал Гарсия со вздохом, пряча пистолет в кобуру. — Пожалуйста, садитесь в машину, мистер Александер.
— Только после того, как увижу документы, приятель.
Гарсия толкнул удостоверение журналисту по крыше автомобиля. Ему за такое голову открутят. Александер внимательно изучил удостоверение.
— Я был не прав. Вы влезли далеко на чужую территорию, агент Гарсия. АБН?
— Александер, неужели об этом надо объявлять на всю улицу?
— Пожалуй, нет. Вам не трудно присоединиться к нам за завтраком?
— Не годится.
— В самом деле? Даже если я предложу сделку?
— Какую еще сделку? — Гарсия подозрительно, с прищуром взглянул на журналиста.
— Мы попытаемся ответить на некоторые ваши вопросы, если вы попытаетесь ответить на наши. Это куда приятнее, чем есть в машине.
— Нет, — отрезал Гарсия. — Вот разве что вы согласитесь заглянуть в американское посольство в Гватемале и сделать официальное заявление…
— Но тогда мои вопросы останутся без ответов, а, не так ли? Не пойдет. Или за чашечкой кофе, или нигде.
— Ладно, — согласился Гарсия, — но я буду записывать нашу беседу.
— Я тоже, агент Гарсия, — усмехнулся Александер. — Я тоже.
Стив поднял голову, поглядев на Александера, вошедшего в сопровождении незнакомца — предположительно, того самого, кто за ними следит. По крайней мере этим можно объяснить выражение замешательства на лице спутника Александера, которое тот пытается скрыть.
— Специальный агент Мануэль Гарсия, — представился незнакомец. — Агентство по борьбе с наркотиками.
— АБН?! — удивленно воскликнул Стив.
— Давайте не будем привлекать к себе лишнего внимания, мистер Уилкинсон. — Агент Гарсия окинул трактир взглядом. Несколько посетителей внезапно чрезвычайно заинтересовались содержимым своих тарелок.
— Ох… ага, — откликнулся Стив, тоже озираясь. — Но с какой это стати вдруг потребовалось следить за мной?
— О, совершенно без причины, — саркастически заметил агент Гарсия. — Мы просто обожаем гоняться за честными, законопослушными гражданами, продающими фунтовые золотые слитки размером с шоколадку, делающими у себя в джипах тайники и контрабандой протаскивающими оружие через государственные границы.
— Вас понял, — ответил Стив. Агент Гарсия уселся за стол.
— Думай, что говоришь, Стив, — предупредил Александер. — Он записывает разговор на пленку.
— Вы представляете, сколько именно законов нарушили? — спросил Гарсия. Стив удивленно приподнял брови — зачем Александеру понадобилось тащить сюда этого болвана?
— Я не представлял, что нарушил хоть один закон, — солгал Стив. — Все оружие официально зарегистрировано. Следовательно, в моем «тайнике» ничего противозаконного нет. И насколько мне известно, в продаже золота тоже ничего противозаконного нет.
— А вы сообщили о своих доходах в налоговую службу?
— Э…
-Я думаю, нет. Аоткуда вы взяли это золото, мистер Уилкинсон? Продавая его, вы не нарушали закон, но я готов побиться об заклад, что добыли вы его отнюдь не законным способом.
— На самом деле, я считаю, что способ был вполне законным.
— Даже если вы нашли мешок с золотом прямо посреди дороги, официально он не ваш, пока вы не предъявите его властям.
— Ладно, ну и что? — Стив повысил голос. — Если вы еще не заметили, приятель, сообщаю, что мы давно уже не в старых добрых СШ Америки, разве нет?
— Да, мистер Уилкинсон.
— Значит, если я не ошибаюсь, вы далеко за пределами своей зоны.
— Правильно.
— Хорошо, тогда исчезните.
— Вы участвовали в перестрелке на кургане Великого Змея в Огайо, мистер Уилкинсон?
— Как… Нет, не участвовал.
— Интересно, учитывая, что мистер Александер и мистер Давенпорт были там в ту ночь, я полагаю.
— Мы готовили статью, — возразил Александер.
— О ком?
— Это конфиденциальные сведения…
— Погоди, Дик, — прервал его Стив. — Роберт, сходи к джипу и принеси свои снимки, сделанные на кургане.
— Но…
— Давай. Единственный способ стряхнуть с хвоста суперищейку — выложить все.
— Стив, — вмешался Александер. — Ты вовлечешь себя в большую беду…
— Сомневаюсь. Я не рассчитываю до этого дожить, Дик. И если мне удастся вернуться в Штаты, тогда и побеспокоюсь об этом. Но я хочу, чтобы этот чертов диктофон выключили.
— Вы и в самом деле ждете, что я поверю в эту чушь? — спросил Гарсия, когда Уилкинсон закончил свой рассказ. Более часа Уилкинсон выворачивал душу наизнанку. И хотя диктофон на столе был выключен, Гарсия записал все от слова до слова.
— Нет, — ответил Уилкинсон, — правду сказать, не жду. Однако рассчитываю, что вы поверите в то, что сам я этому верю. Но я не наркокурьер, я не занимаюсь никакой недозволенной деятельностью. Я просто доберусь до Никарагуа и убью это чудовище.
— Чтобы спасти мир, — добавил Гарсия.
— Верно.
— Вы вполне вменяемы.
— Не сомневаюсь, — согласился Уилкинсон. Гарсия незаметно выключил свой потайной магнитофон.
— Ну, мистер Уилкинсон, — он откинулся на спинку стула, — хотите не для протокола, строго между нами, и могила?
— Да?
— Я верю вам.
Уилкинсон резко выпрямился.
— Верите?
— Да. Но не благодаря вашему сегодняшнему рассказу.
— Тогда… почему?
— Я был там, когда вам явился этот… ангел. В свое время я видел довольно ловкое надувательство, но никому ни разу не удавалось провернуть ничего подобного. К тому же о морвах я уже слышал.
— Что?! Как?
— Это группа наемников в Никарагуа, — объяснил Гарсия. — Они называют себя морвами и много работают для наркокартелей.
— Тьфу, дерьмо! — прошипел Уилкинсон. — И сколько их?
— Много. В этой части света никого из наемников так не боятся, как их.
— Еще бы. Крайне скверная новость.
— И еще одно…
— Что?
— Три дня тому назад, согласно показаниям более полудюжины свидетелей, некая Тамара Уилкинсон была похищена из родного дома всадником на летающем коне.
Побледнев, Уилкинсон осел на стуле и какое-то время не издавал ни звука.
— Т-томи? — наконец вымолвил он дрожащим голосом. — О Боже мой, только не Томи!
— Боюсь, что она, — ответил Гарсия. — По-моему, тебе нужно срочно позвонить домой, паренек.
Повесив трубку, Стив привалился плечом к стене у телефона и сквозь него уставился куда-то в пространство.
— Это правда? — осведомился Александер.
Гарсия уехал больше часа назад. Почти все это время Стив дозванивался к родителям. Томи у Белеверна, его сестра в руках у этого сукиного сына!..
— Стив! — Александер тряхнул его за плечо. — Это правда?
— Да, — тихо проронил Стив, — правда.
— И что ты собираешься делать?
Стив повернулся и посмотрел на Александера. Потом перевел взгляд на Роберта и снова на Александера.
— Делать? — На место первоначального потрясения мало-помалу приходил гнев. — То, что должен!
Как только каменная дверь заскрежетала, Тамара открыла глаза. Четвертый день. Если ей удастся вернуться домой живой и невредимой, она уже не пожалуется, когда ее оставят дома взаперти. После четырех дней в каменном мешке это и заточением-то не назовешь.
Розита поставила на стол умывальный тазик и завтрак, посмотрев на Тамару со странным, покорным видом. Гадая, что стряслось, Тамара приступила к утреннему ритуалу, смывая ночной пот, и вдруг вздрогнула, обнаружив, что в воду добавлены благовония. После мытья она надела новое платье, принесенное Розитой.
И завтрак в это утро не походил на прежние. Вместо обычной колбасы, яиц и лепешек была лишь небольшая чаша с фруктами и пара лепешек — ничего больше. Тамаре вспомнилось странное выражение Розиты. Затевается что-то непонятное.
Тамара неспешно приступила к еде. Хотя фруктов было немного, она все-таки насытилась, но сомневалась, что не проголодается до ленча. Исполнившись мрачных предчувствий, Тамара села на кровать и стала ждать, когда заберут посуду.
Вскоре дверь снова отворилась и вошла Розита, чтобы забрать тазик и тарелки. Она ничего не сказала, только посмотрела на Тамару отсутствующим, горестным взглядом, от которого у той внутри похолодело. В чем дело? Розита вышла, и Тамаре осталось лишь ждать взаперти решения своей участи.
Время едва тащилось, даже медленнее, чем в предыдущие дни. Час за часом Тамара вышагивала по камере из утла в угол. В опустевшем желудке заурчало, и она решила, что время ленча давно миновало. Ей казалось, что со времени завтрака прошел целый день.
Она попыталась посидеть на стуле, но почти тотчас же встала и начала ходить. Попытка полежать тоже не удалась — Тамара металась и ворочалась на постели, пока снова не подскочила. Она все шагала, когда дверь снова начала отворяться.
С учащенно бьющимся сердцем Тамара обернулась. Неужели ее собираются отдать какому-то офицеру, о котором упоминала Розита? Не потому ли сегодня ее надушили и держат впроголодь?
Но это просто пришла Розита с ленчем, оказавшимся даже более скудным, чем завтрак: миска бульона и чашка воды. Поставив все это на стол, Розита снова поглядела на Тамару с тем же скорбным видом и удалилась.
Тамара села за стол с покорностью осужденного на смерть, получившего последнюю трапезу. Куриный бульон. Пальчики оближешь. В животе снова заурчало, рот наполнился слюной, и Тамара поднесла ложку ко рту.
Действительно, вкусно. Восхитительный бульон — соленый, пряный, замечательный на вкус. К сожалению, насыщение продлится даже меньше, чем после фруктов. Что с ней хотят сделать?
Тамара съела всего чуть больше половины бульона, когда, ощутив какое-то странное одеревенение, выронила ложку. Перед глазами все поплыло, и Тамаре пришлось приложить усилие, чтобы сфокусировать взгляд. Голова закружилась.
«Наркотики», — подумала она и оттолкнула миску, даже не заметив, что расплескала бульон. Эти ублюдки накачали ее наркотиками!
Тамара снова попыталась встать, но тут же рухнула на стул, потому что комната накренилась и пошла кругом. По всем членам разлилось щекотное, покалывающее онемение. Ощущение это было не лишено приятности, но растущий вместе с ним страх был отнюдь не приятен. Что с ней хотят сделать?
Тамара снова попыталась встать, но вместо того упала на пол. Как быть? Надо скрыться, пока за ней не пришли. Но комната упорно раскачивалась, пол никак не желал постоять смирно, чтобы Тамара могла подняться на ноги.
Послышался скрежет камня по камню, — значит, дверь темницы открывается. За ней пришли. Тамара ухитрилась встать на четвереньки, но комната моталась так неистово, что больше ничего не получалось.
Чьи-то руки подхватили ее под мышки, и Тамара обнаружила, что стоит между двумя тюремщиками. Попыталась сопротивляться, но наркотики напрочь лишили ее сил. Перед ней стоял некто в маске ястреба и в платье из перьев. Тамара хотела крикнуть, но с губ сорвалось только слабое хныканье.
Человек в маске ястреба вспорол ее платье, обнажив Тамару. Затем подошла какая-то девушка, чтобы омыть ее. Тамара с усилием свела двоящееся изображение воедино: Розита. Омывая Тамару ароматной водой, испанка молча плакала.
Тамара пыталась заговорить, но язык стал вдруг чересчур неповоротливым, и вместо слов выходил невнятный лепет.
— П-порядк… — промямлила Тамара Розите. — Я па… па… панима. Ты… не… винаваа…
Розита натянула Тамаре через голову другое платье, из более тонкого полотна. Когда Розита помогала ей просунуть руки в рукава, Тамара заметила, что платье белое, и захихикала.
— Вот ведут невесту… — слабо пропела Тамара, продолжая хихикать.
Белеверн смотрел, как стражники несут Тамару Уилкинсон по ступеням к вершине храма. Вместе с ним ее ждали семь женщин, одурманенных и приготовленных к принесению в жертву. Минуты через три солнце поднимется в зенит, и будет пора приступать.
После визита Уилкинсона в ту церквушку Белеверну больше ни разу не удалось его засечь, так что и сообщить о похищении Тамары не представлялось возможным. Зато сама Тамара — не без помощи Белеверна — сможет связаться с братом.
Кайвиры приковали Тамару между двумя колоннами, вновь установленными Белеверном на вершине пирамиды сразу же после раскопок. Подступив к девушке, колдун ухватил ее за подбородок и ткнул чашу ей в губы. Тамара сделала глоток, и он убрал чашу.
Луч полуденного солнца упал на алтарь. Пора начинать…
На глазах у ошеломленной, смертельно перепуганной Тамары тюремщик вонзил нож в грудь женщины, простертой на алтаре, вырвал сердце и швырнул его в огонь. Почти пустой желудок Тамары скрутило, вопль, рвавшийся из груди, обернулся слабым стоном. А на алтарь уже возложили новую жертву. Зажмурившись, Тамара заплакала.
Последний крик на алтаре оборвался. Тамара безвольно обвисла между колоннами, и только кандалы не давали ей рухнуть. Ее била дрожь; неужели теперь убьют ее?
Ощутив прикосновение ко лбу чего-то теплого и липкого, Тамара открыла глаза. Человек в золотой маске плашмя водил по ее лбу своим окровавленным ножом. Заныв, она попыталась отвернуться, но он схватил ее за подбородок и ткнул ей в губы чашу.
С ужасом осознав, что теплая солоноватая жидкость в чаше — кровь только что убитых женщин, Тамара отдернула голову и выплюнула кровь. Колдун снова схватил ее и опять ткнул чашу ей в губы, но Тамара плотно сомкнула их.
Кто-то зажал ей нос, и ей пришлось волей-неволей открыть рот, чтобы вдохнуть. В рот хлынула струя теплой, липкой крови, под горло подкатила тошнота, но рот ее тут же зажали.
Из-за мучительного удушья не оставалось ничего другого, как сделать глоток. Ее тут же отпустили, и Тамара принялась впивать воздух короткими, порывистыми всхлипами. От вкуса крови во рту ее замутило, по лицу струились слезы.
Руки в перчатках крепко сжали ее лицо с двух сторон, заставив встретиться взглядом с багрово рдеющими глазами, прячущимися за золотой маской. Это свечение будто обдало ее холодным жаром; в висках возникло легкое покалывание, растекавшееся по спине и рукам. Все застлала багровая пелена, отгородившая Тамару от мира.
«Думай о брате, — прошептал голос в ее сознании. — Думай о Стивене».
В кровавом зареве проступил образ: где-то далеко внизу по скверно вымощенной дороге катит через джунгли автомобиль, и Тамара почему-то почувствовала, что в нем едет Стив.
И тотчас же вслед за этой догадкой она ощутила, что несется вниз, к автомобилю, различила тусклую зелень кузова, придающую ему сходство с военными машинами, увидела на передних сиденьях двух человек и устремилась к ним…
Вскрикнув, Стив ударил по тормозам. Немного проскользив юзом, машина остановилась.
— Черт! — ругнулся Александер. — В чем дело?
Стив его почти не слышал. Ощущение, что Томи… рядом, было настолько ошеломляющим, что заслонило собой весь мир. Она напугана до полусмерти. Стив даже сумел смутно различить ее заплаканное лицо.
«Стив, — послышался в его сознании ее слабый голос, — помоги. Пожалуйста, помоги!»
— Томи? — шепнул он и почувствовал, как на первый план выдвигается Белеверн, оттолкнув Томи в сторону. И тут все кончилось так же быстро, как и началось. Стив обнаружил, что снова сидит за рулем джипа, а Александер трясет его за плечо.
— Стив! Очнись, старик!
— Я… в порядке, — выдавил Стив. — Все в порядке, ничего страшного.
— Да что за черт?! Что случилось-то?
— Надо найти телефон, — только и ответил Стив.
Белеверн отпустил Силу и отступил от Тамары Уилкинсон, в беспамятстве повисшей на цепях между колоннами. Все прошло успешно, контакт с Уилкинсоном установлен. Теперь лишь вопрос времени, когда Уилкинсон доберется до телефона и наберет номер, старательно внедренный колдуном в его сознание.
— Отнесите ее в камеру, — приказал Белеверн. — Позаботьтесь, чтобы ее вымыли. И пусть прислуга остается при ней, пока она не очнется.
— Слушаемся, Ужасающий владыка, — ответили кайвиры.
Белеверн ухмыльнулся под маской. До новолуния — и до следующего обмена — всего около недели. Это будет его звездным часом. В Дельгрот отправится тысяча обученных солдат, первое подразделение бронетехники да к тому же — живой Сновидец! Дарина будет весьма и весьма довольна Белеверном…
Дороги в Гватемале оказались еще хуже, чем в Мексике. Один раз Стиву даже пришлось включить привод на обе оси. Вряд ли тут удастся выжать хотя бы тридцать миль в час, не говоря уж о сорока пяти, на которые он рассчитывал.
— Похоже, придется снова пересмотреть расписание, — ворчал он.
— Подумать только! — хмыкнул Александер. — Эй, Роберт, федералы еще с нами?
— Хм? — спросил Роберт.
— Наш хвост. Он не остался за границей? Роберт выглянул из заднего окна.
— Не остался. Зеленый четырехдверный «крайслер» с мексиканским номером.
— Черт! Этот тип находится уже за пределами своей епархии. Стив, не хочешь с ним потолковать?
— И как ты собираешь это осуществить? — поинтересовался Стив. — Сомневаюсь, что он тормознет, если мы ему проголосуем.
— Останови в Коатепеке, — предложил Александер. — Давай перекусим в каком-нибудь трактире. А я выскользну через черный ход, зайду с тыла и попробую свалиться на него как снег на голову.
— Гм, чуточку рискованно, — заметил Роберт. — Ты уверен, что это удачная мысль?
— Малыш, если бы я постоянно беспокоился о том, удачна ли мысль подобраться к кому-нибудь, я бы не получил ни одного интервью.
— Пожалуй… — согласился Роберт.
Агент Гарсия наблюдал за трактиром с противоположного края улицы. А он-то надеялся, что директор в Тапачуле спустит это дело в унитаз. Уилкинсон не курьер. Бог знает, кто он такой на самом деле, но только не курьер.
Если бы не похищение его сестры, дело почти наверняка закрыли бы. В компетенцию агентства не входит расследование всяческих мистификаций или метаний шизиков. Конечно, если тут не впутаны наркотики.
Подозреваемые вошли в трактир почти двадцать минут назад. Он слышал, как они заказали, и продолжал слушать — просто чтобы знать, : что они на месте. Что-то они куда немногословнее, чем обычно…
Дверь со стороны пассажирского сиденья распахнулась. Выскочив из машины, Гарсия выхватил пистолет прежде, чем успел рассмотреть пришельца.
— Привет! — сказал репортер, не обращая внимания на нацеленный ему в грудь пистолет тридцать восьмого калибра и заслоняясь журналистским удостоверением, будто щитом.
«Estupido!»[9] — подумал Гарсия. Надо же попасться врасплох, как чертов новобранец! Если бы у Александера на уме было его убить, Гарсия уже отправился бы на тот свет.
— Я Ричард Александер из «Клариона». Вам не трудно ответить на пару вопросов?
— Садитесь в машину, Александер, — приказал Гарсия.
— А если не сяду? Вы застрелите меня прямо на улице? И вам, и мне известно, что вы влезли на чужую территорию, агент…
— Гарсия, — подсказал Гарсия со вздохом, пряча пистолет в кобуру. — Пожалуйста, садитесь в машину, мистер Александер.
— Только после того, как увижу документы, приятель.
Гарсия толкнул удостоверение журналисту по крыше автомобиля. Ему за такое голову открутят. Александер внимательно изучил удостоверение.
— Я был не прав. Вы влезли далеко на чужую территорию, агент Гарсия. АБН?
— Александер, неужели об этом надо объявлять на всю улицу?
— Пожалуй, нет. Вам не трудно присоединиться к нам за завтраком?
— Не годится.
— В самом деле? Даже если я предложу сделку?
— Какую еще сделку? — Гарсия подозрительно, с прищуром взглянул на журналиста.
— Мы попытаемся ответить на некоторые ваши вопросы, если вы попытаетесь ответить на наши. Это куда приятнее, чем есть в машине.
— Нет, — отрезал Гарсия. — Вот разве что вы согласитесь заглянуть в американское посольство в Гватемале и сделать официальное заявление…
— Но тогда мои вопросы останутся без ответов, а, не так ли? Не пойдет. Или за чашечкой кофе, или нигде.
— Ладно, — согласился Гарсия, — но я буду записывать нашу беседу.
— Я тоже, агент Гарсия, — усмехнулся Александер. — Я тоже.
Стив поднял голову, поглядев на Александера, вошедшего в сопровождении незнакомца — предположительно, того самого, кто за ними следит. По крайней мере этим можно объяснить выражение замешательства на лице спутника Александера, которое тот пытается скрыть.
— Специальный агент Мануэль Гарсия, — представился незнакомец. — Агентство по борьбе с наркотиками.
— АБН?! — удивленно воскликнул Стив.
— Давайте не будем привлекать к себе лишнего внимания, мистер Уилкинсон. — Агент Гарсия окинул трактир взглядом. Несколько посетителей внезапно чрезвычайно заинтересовались содержимым своих тарелок.
— Ох… ага, — откликнулся Стив, тоже озираясь. — Но с какой это стати вдруг потребовалось следить за мной?
— О, совершенно без причины, — саркастически заметил агент Гарсия. — Мы просто обожаем гоняться за честными, законопослушными гражданами, продающими фунтовые золотые слитки размером с шоколадку, делающими у себя в джипах тайники и контрабандой протаскивающими оружие через государственные границы.
— Вас понял, — ответил Стив. Агент Гарсия уселся за стол.
— Думай, что говоришь, Стив, — предупредил Александер. — Он записывает разговор на пленку.
— Вы представляете, сколько именно законов нарушили? — спросил Гарсия. Стив удивленно приподнял брови — зачем Александеру понадобилось тащить сюда этого болвана?
— Я не представлял, что нарушил хоть один закон, — солгал Стив. — Все оружие официально зарегистрировано. Следовательно, в моем «тайнике» ничего противозаконного нет. И насколько мне известно, в продаже золота тоже ничего противозаконного нет.
— А вы сообщили о своих доходах в налоговую службу?
— Э…
-Я думаю, нет. Аоткуда вы взяли это золото, мистер Уилкинсон? Продавая его, вы не нарушали закон, но я готов побиться об заклад, что добыли вы его отнюдь не законным способом.
— На самом деле, я считаю, что способ был вполне законным.
— Даже если вы нашли мешок с золотом прямо посреди дороги, официально он не ваш, пока вы не предъявите его властям.
— Ладно, ну и что? — Стив повысил голос. — Если вы еще не заметили, приятель, сообщаю, что мы давно уже не в старых добрых СШ Америки, разве нет?
— Да, мистер Уилкинсон.
— Значит, если я не ошибаюсь, вы далеко за пределами своей зоны.
— Правильно.
— Хорошо, тогда исчезните.
— Вы участвовали в перестрелке на кургане Великого Змея в Огайо, мистер Уилкинсон?
— Как… Нет, не участвовал.
— Интересно, учитывая, что мистер Александер и мистер Давенпорт были там в ту ночь, я полагаю.
— Мы готовили статью, — возразил Александер.
— О ком?
— Это конфиденциальные сведения…
— Погоди, Дик, — прервал его Стив. — Роберт, сходи к джипу и принеси свои снимки, сделанные на кургане.
— Но…
— Давай. Единственный способ стряхнуть с хвоста суперищейку — выложить все.
— Стив, — вмешался Александер. — Ты вовлечешь себя в большую беду…
— Сомневаюсь. Я не рассчитываю до этого дожить, Дик. И если мне удастся вернуться в Штаты, тогда и побеспокоюсь об этом. Но я хочу, чтобы этот чертов диктофон выключили.
— Вы и в самом деле ждете, что я поверю в эту чушь? — спросил Гарсия, когда Уилкинсон закончил свой рассказ. Более часа Уилкинсон выворачивал душу наизнанку. И хотя диктофон на столе был выключен, Гарсия записал все от слова до слова.
— Нет, — ответил Уилкинсон, — правду сказать, не жду. Однако рассчитываю, что вы поверите в то, что сам я этому верю. Но я не наркокурьер, я не занимаюсь никакой недозволенной деятельностью. Я просто доберусь до Никарагуа и убью это чудовище.
— Чтобы спасти мир, — добавил Гарсия.
— Верно.
— Вы вполне вменяемы.
— Не сомневаюсь, — согласился Уилкинсон. Гарсия незаметно выключил свой потайной магнитофон.
— Ну, мистер Уилкинсон, — он откинулся на спинку стула, — хотите не для протокола, строго между нами, и могила?
— Да?
— Я верю вам.
Уилкинсон резко выпрямился.
— Верите?
— Да. Но не благодаря вашему сегодняшнему рассказу.
— Тогда… почему?
— Я был там, когда вам явился этот… ангел. В свое время я видел довольно ловкое надувательство, но никому ни разу не удавалось провернуть ничего подобного. К тому же о морвах я уже слышал.
— Что?! Как?
— Это группа наемников в Никарагуа, — объяснил Гарсия. — Они называют себя морвами и много работают для наркокартелей.
— Тьфу, дерьмо! — прошипел Уилкинсон. — И сколько их?
— Много. В этой части света никого из наемников так не боятся, как их.
— Еще бы. Крайне скверная новость.
— И еще одно…
— Что?
— Три дня тому назад, согласно показаниям более полудюжины свидетелей, некая Тамара Уилкинсон была похищена из родного дома всадником на летающем коне.
Побледнев, Уилкинсон осел на стуле и какое-то время не издавал ни звука.
— Т-томи? — наконец вымолвил он дрожащим голосом. — О Боже мой, только не Томи!
— Боюсь, что она, — ответил Гарсия. — По-моему, тебе нужно срочно позвонить домой, паренек.
Повесив трубку, Стив привалился плечом к стене у телефона и сквозь него уставился куда-то в пространство.
— Это правда? — осведомился Александер.
Гарсия уехал больше часа назад. Почти все это время Стив дозванивался к родителям. Томи у Белеверна, его сестра в руках у этого сукиного сына!..
— Стив! — Александер тряхнул его за плечо. — Это правда?
— Да, — тихо проронил Стив, — правда.
— И что ты собираешься делать?
Стив повернулся и посмотрел на Александера. Потом перевел взгляд на Роберта и снова на Александера.
— Делать? — На место первоначального потрясения мало-помалу приходил гнев. — То, что должен!
Как только каменная дверь заскрежетала, Тамара открыла глаза. Четвертый день. Если ей удастся вернуться домой живой и невредимой, она уже не пожалуется, когда ее оставят дома взаперти. После четырех дней в каменном мешке это и заточением-то не назовешь.
Розита поставила на стол умывальный тазик и завтрак, посмотрев на Тамару со странным, покорным видом. Гадая, что стряслось, Тамара приступила к утреннему ритуалу, смывая ночной пот, и вдруг вздрогнула, обнаружив, что в воду добавлены благовония. После мытья она надела новое платье, принесенное Розитой.
И завтрак в это утро не походил на прежние. Вместо обычной колбасы, яиц и лепешек была лишь небольшая чаша с фруктами и пара лепешек — ничего больше. Тамаре вспомнилось странное выражение Розиты. Затевается что-то непонятное.
Тамара неспешно приступила к еде. Хотя фруктов было немного, она все-таки насытилась, но сомневалась, что не проголодается до ленча. Исполнившись мрачных предчувствий, Тамара села на кровать и стала ждать, когда заберут посуду.
Вскоре дверь снова отворилась и вошла Розита, чтобы забрать тазик и тарелки. Она ничего не сказала, только посмотрела на Тамару отсутствующим, горестным взглядом, от которого у той внутри похолодело. В чем дело? Розита вышла, и Тамаре осталось лишь ждать взаперти решения своей участи.
Время едва тащилось, даже медленнее, чем в предыдущие дни. Час за часом Тамара вышагивала по камере из утла в угол. В опустевшем желудке заурчало, и она решила, что время ленча давно миновало. Ей казалось, что со времени завтрака прошел целый день.
Она попыталась посидеть на стуле, но почти тотчас же встала и начала ходить. Попытка полежать тоже не удалась — Тамара металась и ворочалась на постели, пока снова не подскочила. Она все шагала, когда дверь снова начала отворяться.
С учащенно бьющимся сердцем Тамара обернулась. Неужели ее собираются отдать какому-то офицеру, о котором упоминала Розита? Не потому ли сегодня ее надушили и держат впроголодь?
Но это просто пришла Розита с ленчем, оказавшимся даже более скудным, чем завтрак: миска бульона и чашка воды. Поставив все это на стол, Розита снова поглядела на Тамару с тем же скорбным видом и удалилась.
Тамара села за стол с покорностью осужденного на смерть, получившего последнюю трапезу. Куриный бульон. Пальчики оближешь. В животе снова заурчало, рот наполнился слюной, и Тамара поднесла ложку ко рту.
Действительно, вкусно. Восхитительный бульон — соленый, пряный, замечательный на вкус. К сожалению, насыщение продлится даже меньше, чем после фруктов. Что с ней хотят сделать?
Тамара съела всего чуть больше половины бульона, когда, ощутив какое-то странное одеревенение, выронила ложку. Перед глазами все поплыло, и Тамаре пришлось приложить усилие, чтобы сфокусировать взгляд. Голова закружилась.
«Наркотики», — подумала она и оттолкнула миску, даже не заметив, что расплескала бульон. Эти ублюдки накачали ее наркотиками!
Тамара снова попыталась встать, но тут же рухнула на стул, потому что комната накренилась и пошла кругом. По всем членам разлилось щекотное, покалывающее онемение. Ощущение это было не лишено приятности, но растущий вместе с ним страх был отнюдь не приятен. Что с ней хотят сделать?
Тамара снова попыталась встать, но вместо того упала на пол. Как быть? Надо скрыться, пока за ней не пришли. Но комната упорно раскачивалась, пол никак не желал постоять смирно, чтобы Тамара могла подняться на ноги.
Послышался скрежет камня по камню, — значит, дверь темницы открывается. За ней пришли. Тамара ухитрилась встать на четвереньки, но комната моталась так неистово, что больше ничего не получалось.
Чьи-то руки подхватили ее под мышки, и Тамара обнаружила, что стоит между двумя тюремщиками. Попыталась сопротивляться, но наркотики напрочь лишили ее сил. Перед ней стоял некто в маске ястреба и в платье из перьев. Тамара хотела крикнуть, но с губ сорвалось только слабое хныканье.
Человек в маске ястреба вспорол ее платье, обнажив Тамару. Затем подошла какая-то девушка, чтобы омыть ее. Тамара с усилием свела двоящееся изображение воедино: Розита. Омывая Тамару ароматной водой, испанка молча плакала.
Тамара пыталась заговорить, но язык стал вдруг чересчур неповоротливым, и вместо слов выходил невнятный лепет.
— П-порядк… — промямлила Тамара Розите. — Я па… па… панима. Ты… не… винаваа…
Розита натянула Тамаре через голову другое платье, из более тонкого полотна. Когда Розита помогала ей просунуть руки в рукава, Тамара заметила, что платье белое, и захихикала.
— Вот ведут невесту… — слабо пропела Тамара, продолжая хихикать.
Белеверн смотрел, как стражники несут Тамару Уилкинсон по ступеням к вершине храма. Вместе с ним ее ждали семь женщин, одурманенных и приготовленных к принесению в жертву. Минуты через три солнце поднимется в зенит, и будет пора приступать.
После визита Уилкинсона в ту церквушку Белеверну больше ни разу не удалось его засечь, так что и сообщить о похищении Тамары не представлялось возможным. Зато сама Тамара — не без помощи Белеверна — сможет связаться с братом.
Кайвиры приковали Тамару между двумя колоннами, вновь установленными Белеверном на вершине пирамиды сразу же после раскопок. Подступив к девушке, колдун ухватил ее за подбородок и ткнул чашу ей в губы. Тамара сделала глоток, и он убрал чашу.
Луч полуденного солнца упал на алтарь. Пора начинать…
На глазах у ошеломленной, смертельно перепуганной Тамары тюремщик вонзил нож в грудь женщины, простертой на алтаре, вырвал сердце и швырнул его в огонь. Почти пустой желудок Тамары скрутило, вопль, рвавшийся из груди, обернулся слабым стоном. А на алтарь уже возложили новую жертву. Зажмурившись, Тамара заплакала.
Последний крик на алтаре оборвался. Тамара безвольно обвисла между колоннами, и только кандалы не давали ей рухнуть. Ее била дрожь; неужели теперь убьют ее?
Ощутив прикосновение ко лбу чего-то теплого и липкого, Тамара открыла глаза. Человек в золотой маске плашмя водил по ее лбу своим окровавленным ножом. Заныв, она попыталась отвернуться, но он схватил ее за подбородок и ткнул ей в губы чашу.
С ужасом осознав, что теплая солоноватая жидкость в чаше — кровь только что убитых женщин, Тамара отдернула голову и выплюнула кровь. Колдун снова схватил ее и опять ткнул чашу ей в губы, но Тамара плотно сомкнула их.
Кто-то зажал ей нос, и ей пришлось волей-неволей открыть рот, чтобы вдохнуть. В рот хлынула струя теплой, липкой крови, под горло подкатила тошнота, но рот ее тут же зажали.
Из-за мучительного удушья не оставалось ничего другого, как сделать глоток. Ее тут же отпустили, и Тамара принялась впивать воздух короткими, порывистыми всхлипами. От вкуса крови во рту ее замутило, по лицу струились слезы.
Руки в перчатках крепко сжали ее лицо с двух сторон, заставив встретиться взглядом с багрово рдеющими глазами, прячущимися за золотой маской. Это свечение будто обдало ее холодным жаром; в висках возникло легкое покалывание, растекавшееся по спине и рукам. Все застлала багровая пелена, отгородившая Тамару от мира.
«Думай о брате, — прошептал голос в ее сознании. — Думай о Стивене».
В кровавом зареве проступил образ: где-то далеко внизу по скверно вымощенной дороге катит через джунгли автомобиль, и Тамара почему-то почувствовала, что в нем едет Стив.
И тотчас же вслед за этой догадкой она ощутила, что несется вниз, к автомобилю, различила тусклую зелень кузова, придающую ему сходство с военными машинами, увидела на передних сиденьях двух человек и устремилась к ним…
Вскрикнув, Стив ударил по тормозам. Немного проскользив юзом, машина остановилась.
— Черт! — ругнулся Александер. — В чем дело?
Стив его почти не слышал. Ощущение, что Томи… рядом, было настолько ошеломляющим, что заслонило собой весь мир. Она напугана до полусмерти. Стив даже сумел смутно различить ее заплаканное лицо.
«Стив, — послышался в его сознании ее слабый голос, — помоги. Пожалуйста, помоги!»
— Томи? — шепнул он и почувствовал, как на первый план выдвигается Белеверн, оттолкнув Томи в сторону. И тут все кончилось так же быстро, как и началось. Стив обнаружил, что снова сидит за рулем джипа, а Александер трясет его за плечо.
— Стив! Очнись, старик!
— Я… в порядке, — выдавил Стив. — Все в порядке, ничего страшного.
— Да что за черт?! Что случилось-то?
— Надо найти телефон, — только и ответил Стив.
Белеверн отпустил Силу и отступил от Тамары Уилкинсон, в беспамятстве повисшей на цепях между колоннами. Все прошло успешно, контакт с Уилкинсоном установлен. Теперь лишь вопрос времени, когда Уилкинсон доберется до телефона и наберет номер, старательно внедренный колдуном в его сознание.
— Отнесите ее в камеру, — приказал Белеверн. — Позаботьтесь, чтобы ее вымыли. И пусть прислуга остается при ней, пока она не очнется.
— Слушаемся, Ужасающий владыка, — ответили кайвиры.
Белеверн ухмыльнулся под маской. До новолуния — и до следующего обмена — всего около недели. Это будет его звездным часом. В Дельгрот отправится тысяча обученных солдат, первое подразделение бронетехники да к тому же — живой Сновидец! Дарина будет весьма и весьма довольна Белеверном…
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
— Это будет вашим последним заданием, лейтенант Гарт, — сообщил капитан Корва. — Ваш взвод нанят радикальной группировкой ООП. Вам предстоит уничтожить израильский мотопехотный патруль на западном берегу Иордана.
— В Израиле?
— Да. Просили послать именно ваш взвод, воздавая должное вашей работе в Сомали.
— У меня только один вопрос, — сказал Гарт. — Да?
— Как, черт побери, нам выбираться? Как только мы уничтожим этот патруль, израильтяне так обложат район, что муха не пролетит.
— Дельное замечание. К счастью, Ближний Восток — одно из немногих мест на этой планете, где мы можем сойти за туземцев.
— Но только ни один из нас не владеет местными языками.
— Вам не придется торчать там настолько долго, — заверил Корва. — Вам надо смешаться с туземцами только для того, чтобы войти в контакт с нашими связными в ООП. А уж дальше они смогут доставить вас до места эвакуации.
— Не по душе мне, чтобы эвакуация моего взвода зависела от кого-либо, кроме морвов.
— Понимаю. К несчастью, в данном случае у нас нет иного выбора.
— Хорошо, — произнес Гард. — Однако я хотел бы располагать картами региона, чтобы иметь возможность самостоятельно довести людей к месту эвакуации, если эта группировка вильнет хвостом.
— В Израиле?
— Да. Просили послать именно ваш взвод, воздавая должное вашей работе в Сомали.
— У меня только один вопрос, — сказал Гарт. — Да?
— Как, черт побери, нам выбираться? Как только мы уничтожим этот патруль, израильтяне так обложат район, что муха не пролетит.
— Дельное замечание. К счастью, Ближний Восток — одно из немногих мест на этой планете, где мы можем сойти за туземцев.
— Но только ни один из нас не владеет местными языками.
— Вам не придется торчать там настолько долго, — заверил Корва. — Вам надо смешаться с туземцами только для того, чтобы войти в контакт с нашими связными в ООП. А уж дальше они смогут доставить вас до места эвакуации.
— Не по душе мне, чтобы эвакуация моего взвода зависела от кого-либо, кроме морвов.
— Понимаю. К несчастью, в данном случае у нас нет иного выбора.
— Хорошо, — произнес Гард. — Однако я хотел бы располагать картами региона, чтобы иметь возможность самостоятельно довести людей к месту эвакуации, если эта группировка вильнет хвостом.