Александер дал очередь из АК-47, уложив морва, выбежавшего со стороны палаток. Боевые навыки включились куда быстрее, чем журналист предполагал, — джунгли, жара и шум боя разбудили дремавшие рефлексы.
Дело пошло не совсем так, как было запланировано. Отделение Уильямса, которому предназначалось прибыть для окончательной зачистки территории, подоспело, когда сражение было в самом разгаре, и в результате оказалось в гуще тяжелого боя.
Андерсон недооценил морвов, считая, что те будут валиться направо и налево. Если даже морв смертельно ранен, это еще не означает, что он сдался. Он будет биться, пока не испустит дух, — разумеется, именно так эти ублюдки и поступают.
Надо добраться до пирамиды. Если Стив все еще в лагере, заточить его могли только там. Единственная проблема лишь в том, что основание пирамиды по периметру окружает открытая, простреливающаяся полоса шириной не меньше ста футов. Как бы ее преодолеть, не напоровшись на пулю?
Вдруг на ступенях пирамиды появилась одинокая фигура. Сбежав по лестнице, человек пересек открытую зону. Стив? Впрочем, кто бы то ни был, он безоружен. Александер побежал ему наперехват.
Стиву удалось добраться до палаток и укрыться среди них. «Ощущение такое, будто я безоружным влез в самый эпицентр Третьей мировой войны», — подумал он. Впрочем, трупов вокруг множество, так что раздобыть оружие для самозащиты будет довольно просто.
А вот найти оружие, способное убить Белеверна, куда как труднее. Подошел бы огнемет, а может быть, зажигательные гранаты. Единственная проблема лишь в том, что при этом нужен еще человек, способный показать, как ими пользоваться.
Стив подобрал автомат возле одного из тел. Ну ладно, и как же эта чертова штука работает? Нажатие на один рычажок выбросило магазин. Немного повозившись, Стив сумел вставить магазин на место. Другой рычажок… должно быть, предохранитель. Значит, последний, наверное, переключатель с автоматической стрельбы на одиночную. Конечно, при условии, что автоматы этого типа вообще могут переключаться на стрельбу одиночными.
Весьма вероятно, что сейчас рычаг установлен в положение для автоматической стрельбы. Стив перещелкнул его в противоположное положение. Есть надежда, что теперь оружие будет стрелять одиночными. Стив весьма сомневался, что совладает с автоматом, если тот начнет стрелять очередями. Теперь надо попытаться присмотреть оружие против Белеверна…
Тут кто-то выскочил из-за угла палатки, Стив вскинул автомат к плечу и нажал на спусковой крючок. Выстрела не последовало: затвор был заблокирован. Великолепно: оказывается, удалось найти предохранитель.
— Стив? — окликнул знакомый голос.
— Дик?! Какого дьявола ты тут делаешь? Где Томи?
— Она в безопасности, — заверил Александер. — Роберт доставит ее в Штаты. А я присоединился к Уильямсу. Я хотел, чтобы здесь был хоть один человек, которому есть дело до спасения твоей задницы.
— Ну а твою я чуть не отстрелил, — признался Стив.
— Ты умеешь пользоваться этой штукой?
— Очевидно, нет. Рычажок, которым я хотел переключиться на стрельбу одиночными, оказался предохранителем.
— Повезло мне. Ну-ка, давай я тебе все покажу.
Александер вкратце провел для Стива ликбез по стрельбе из автоматического оружия и наконец спросил:
— Ухватил?
— Вроде бы да. Теперь мне надо найти огнемет, зажигательные гранаты или что-нибудь в том же роде, чтобы пустить в ход против Белеверна.
— А как насчет этого? — Александер вытащил меч Стива из висящих за спиной ножен.
— Дик, я тебя люблю!
— Ну-ну, давай останемся просто друзьями.
— Дай ножны.
Уж от священного-то меча Белеверну наверняка придется худо.
— Конечно. Погоди-ка.
Александеру понадобилось секунды три, чтобы выпутаться из перевязи. Вокруг бушевал бой, сквозь какофонию которого прорывалось стаккато автоматных очередей и раскаты взрывов. Стив повесил ножны на пояс.
— Что дальше? — поинтересовался Александер.
— Я должен найти Белеверна. Он все еще в пирамиде.
— Я с тобой. Работаем в паре.
— Идет. — Стив начал подниматься, но Александер удержал его за руку.
— Подожди, пока я не займу позицию, чтоб тебя прикрыть. Бой с применением огнестрельного оружия для тебя в новинку, верно?
— На кавалерийскую атаку он не похож, это уж точно, — согласился Стив.
— Ладно. Как добежишь до пирамиды, заляг и прикрывай меня, пока я буду бежать.
— Ухватил, — кивнул Стив.
— Пошел!
Стив стрелой понесся через открытое пространство у основания пирамиды, ожидая, что вот-вот нарвется на пулю, однако добрался до основания лестницы невредимым. Там обернулся и опустился на одно колено, заняв оборонительную позицию на ступенях.
Александер последовал за ним через пару секунд. Пока все идет хорошо.
— На полпути вверх по лестнице вход, — сообщил Стив. — Там может быть охрана.
— Лады, — отозвался журналист. — Поднимаемся медленно-медленно. Чуть не доходя до площадки остановись.
— Идет.
Они медленно двинулись вверх по ступеням, скрючившись, чтобы являть собой как можно более миниатюрные мишени для врагов. Ричард Александер разительно переменился, став совершенно другим человеком — воином, которому искусство боя вошло в плоть и кровь.
В нескольких футах от площадки Александер поднял руку, призывая Стива остановиться. Половину оставшегося расстояния он преодолел, чуть ли не усевшись на ступени. Потом резко выпрямился, оказавшись выше уровня площадки и нацелив автомат в проем входа.
Но не выстрелил. Секунду спустя он оглянулся и мотнул головой, давая знак подойти.
— Входи, — сказал Александер приблизившемуся Стиву. — Я прикрою тебя отсюда.
— Идет.
Метнувшись к арке, Стив прижался спиной к стене совсем рядом со входом. Потом стремительно выскочил из-за угла, направив автомат в проем. Коридор был пуст. Стив жестом дал знать Александеру, что путь свободен.
Они вместе двинулись в глубь пирамиды. Дошли до входа в камеру Стива. Дверь все еще стояла нараспашку. Они с опаской вошли внутрь.
Морвийский солдат лежал на прежнем месте. Александер посмотрел на тело: пистолета в кобуре не оказалось.
— Это ты прикончил этого типа? — спросил репортер у Стива.
— Ага, застал его врасплох.
— С голыми руками? Недурно, малыш.
Они отправились дальше в глубь, и вскоре вышли к развилке: влево отходил еще один коридор.
— Куда? — спросил Стив.
— Принцип правой руки, — сказал Александер.
— А?
-Держись правой рукой за стену, — пояснил Александер. — То есть в переносном смысле. Чтобы вернуться к исходной точке, нужно повернуть обратно и держаться за стену левой рукой.
— В переносном смысле.
— Правильно. Пойдем.
Александер быстро проскочил мимо бокового коридора, на ходу развернувшись так, чтобы держать проход под прицелом. Стив невольно отпрянул, когда журналист выпустил короткую очередь.
— А с другой стороны, — заметил Александер, — лучше последовать за тем парнем, в которого я стрелял.
Стив резко выскочил из-за угла. Мертвый морв распростерся на полу.
— Вряд ли мы сможем последовать за ним хоть куда-нибудь.
— И все-таки идти надо туда.
— Ага.
— Возьми его патроны, Стив.
Стив выдернул магазин из автомата морва и вместе с Александером углубился в недра пирамиды.
Белеверн поспешно перекладывал бумаги из стола в седельные сумки. Придется начинать все заново. Вообще-то он сможет захватить с собой одну из опытных рот. Корва очень хорошо отзывался о Гарте.
Затем надо будет снова выследить Уилкинсона. Такой поворот событий Владычицу отнюдь не обрадует. Остается лишь уповать, что она примет объяснения и не станет возлагать на Белеверна вину за непредвиденное нападение.
Да его слуха донеся треск автоматной стрельбы. Неужели враг уже овладел пирамидой? Белеверн подхватил сумки, набитые в основном американскими деньгами, и взял пистолет, позаимствованный у погибшего стража.
Проклятый Уилкинсон! Только у круглого дурака хватит наглости с голыми руками напасть на вооруженного охранника.
Переступив порог кабинета, Белеверн нос к носу столкнулся с Уилкинсоном и еще каким-то солдатом. Спутник Уилкинсона выстрелил одновременно с колдуном. Автоматная очередь сбила Белеверна с ног, однако его пуля угодила в наемника.
Белеверн потянулся за упавшим пистолетом, но в это время Уилкинсон выстрелил, только не в него, а в пистолет. Очередь превратила пистолет в металлолом, отлетевший прочь по коридору.
— Славная работа, Уилкинсон, — сказал Белеверн. — Но мне твое оружие вреда не причинит.
— Да, ты прав, Белеверн, — усмехнулся Уилкинсон. — Не причинит. — С этими словами он просто швырнул автомат за спину. И только тут Белеверн увидел ножны на поясе Сновидца, из которых тот выхватил меч, уведомив: — Зато это — сможет!
Белеверн выхватил собственный меч. Да, Уилкинсон прав, клинок регира явственно источает Силу. Как Сновидец исхитрился добыть в этом бессильном мире оружие Силы?! А если на то пошло, как он исхитрился тайком пронести его в лагерь?!
Уилкинсон шагнул вперед, с размаху обрушив меч на Белеверна. Вскинув собственный клинок, колдун отразил удар и взмахнул мечом по дуге плашмя, целя Уилкинсону в шею. Тот поставил свой меч вертикально, загородившись от клинка, но сила удара отбросила юного регира в сторону.
Белеверн отвел свой клинок назад и сделал колющий выпад, надеясь застать Сновидца врасплох, пока тот не восстановил равновесия. Но Уилкинсон без труда парировал выпад и сделал ответный укол настолько быстро, что кайморда не успел отреагировать.
Священный клинок ушел в грудь Белеверна по самую рукоять, испепеляя его изнутри всепожирающим огнем. Сновидец стоял прямо перед ним, грудь к груди, глаза в глаза.
— За Карадока! — процедил Уилкинсон сквозь зубы. — И за Ричарда!
Затем взор Белеверна застлала тьма, и он соскользнул с клинка, провалившись в небытие.
Мгновение Стив просто смотрел на поверженного врага, но тут краем глаза заметил в коридоре какое-то движение и инстинктивно принял боевую стойку, увидев приближающегося горемку. Тот подошел и ткнулся мордой в простертое на полу тело колдуна.
— Ты сразил моего хозяина, храмовник, — произнес горемка. Стив удивленно распахнул глаза. Он и не догадывался, что эти монстры умеют разговаривать!
— Прими мою благодарность, — с этими словами демон начал таять в воздухе.
— Стой, Рагавал! — воскликнул Стив, осознав, что горемка воплощает его единственную надежду попасть в Кворин и упускать его нельзя.
Очертания горемки снова уплотнились.
— Ты произнес мое имя, храмовник.
Стив набрал полную грудь воздуха.
— Властью твоего имени, Рагавал, — начал он, — и властью Всемогущего, вверенной мне, повелеваю тебе оставаться в своем стойле в пирамиде и в избранный мною срок доставить меня туда, куда твой прежний хозяин Белеверн отправил нынче ночью свое войско, а затем вернуться в бездну, из которой тебя призвали.
Стив ощутил злобу и ненависть демона, пытавшегося освободиться от заклятия, и устремил на него грозный взор, ибо, произнося слова, чувствовал заключенную в них Силу. Рагавалу волей-неволей пришлось повиноваться.
— Будь по-твоему, храмовник. Договор скреплен твоими собственными словами. Быть посему! — И горемка исчез.
Стив перевел дух. Сейчас нужно осмотреть Ричарда, а потом прикинуть, что нужно взять с собой в пекло — в самом буквальном смысле.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
В морвийском лагере царила мертвая тишина и неподвижность. Люди Андерсона уехали задолго до зари. От руин к рассветным небесам лениво тянулся дымок. Лагерь обратился в огромное пепелище, лишь кое-где озаренное мерцающими отсветами догорающего пожара.
Стоя на вершине пирамиды, Стив озирал поле сечи. Пусть методы неодинаковы, но итог один. Морвийский лагерь ничуть не отличается от множества батальных пейзажей, виденных Стивом прежде — вплоть до галдийских трупов, громоздящихся по всему лагерю. Много хороших людей погибло сегодня.
К счастью, Ричард оправится. Пуля угодила ему в плечо, и медики Андерсона уже извлекли ее. Уильямс устроил репортера отдыхать в бывшей камере Стива. Слава Богу, тот отделался довольно легко. Слишком уж много друзей Стива пало от рук морвов. Слишком уж много…
— Ты готов? — поинтересовались сзади.
— Всегда готов, — ответил Стив.
— Александер хочет повидаться с тобой на прощание.
— Разве он в состоянии?
— Ага. Крепкий, как бык.
— Он такой, — улыбнулся Стив. — А мое барахлишко собрано?
— Угу, четыре базуки, твой дробовик и патроны. Я выудил твой пистолет в комплекте с серебряными пулями, да еще поднабрал патронташ осколочных гранат. Ты вооружен до зубов, паренек.
Стив кивнул. Какая ирония судьбы — морвы сами снабдили его оружием для уничтожения танка. Базуки и гранаты лежали у них на складе. Незадолго до того Уильямс провел для Стива вводный курс по их применению.
— Обещай позаботиться, чтобы Александер благополучно вернулся в Штаты.
— Заметано. Не дрейфь, мы не позволим ему здесь загнуться. Он славный мужик.
— Пошли.
Уильямс действительно уже уложил снаряжение Стива, даже умудрился соорудить седельную кобуру для дробовика. Горемка испепелял Стива взором, пока тот осматривал седельные сумки.
— Ты в самом деле собираешься ехать верхом на этой твари? — раздался позади голос Александера.
— Боюсь, что так.
— Но почему?
— Потому что должен.
— Нет, Стив, ничего ты не должен, — настаивал журналист. — Ты их уже припечатал. Морвам больше не получить с Земли ни оружия, ни боеприпасов. Ты прикончил единственного типа, знавшего дорогу сюда. Все закончилось. Ступай домой и живи своей жизнью.
— Нет, Дарина по-прежнему знает о Земле. Кто-нибудь опять найдет дорогу сюда, и все пойдет сызнова.
— И как же ты собираешься этому помешать?
— Не знаю, — ответил Стив. — Знаю лишь одно: я должен попытаться.
— Что ж, удачи тебе, малыш.
— Спасибо. Уильямс позаботится, чтобы ты вернулся в Штаты.
— Отлично, было бы неплохо попасть домой.
— Ага. Ты… не забыл записи, которые я наговорил? — Чуть раньше Стив воспользовался диктофоном Александера, чтобы записать на пленку послание для своих родителей и Томи.
— Будь спок. Гарантирую, что они их получат.
— Спасибо, Дик. Если сможешь, сделай так, чтобы они все поняли.
— Из кожи вон буду лезть.
— Больше мне просить не о чем.
Обернувшись, Стив посмотрел на горемку. Тот бил копытами и фыркал будто самый обыкновенный беспокойный конь. Но Стив знал, что это не так.
— Пожалуй, больше откладывать нельзя. Я и так задержался. Восемь часов здесь — восемьдесят там. Больше трех суток. Один Бог ведает, что там стряслось за это время.
— Удачи, Стив.
— Прощай, Дик.
Поставив ногу в стремя, Стив вскочил на горемку. Приятно снова оказаться в седле, пусть это даже не настоящий конь. Хотя раньше он был конем — до того, как его принесли в жертву и обратили его плоть в тюрьму для демона.
Стив слегка пришпорил Рагавала. Тот шагом двинулся вперед, покинув зал, служивший горемке конюшней, и через коридор вышел на ступени храма.
Память Белеверна подсказала Стиву нужную команду. Он дал горемке шенкеля и сдавил его бока коленями. Тот начал взбираться ввысь.
Задержав горемку, Стив обернулся. Ощущение было такое, будто едешь по твердому грунту, и если бы Стив не видел собственными глазами, то ввек бы не поверил, что находится в воздухе. Все отделение Уильямса сгрудилось на лестничной площадке перед входом, глазея на Стива.
Он вытащил меч из ножен и отдал им салют, затем снова устремил взгляд вперед и, троекратно щелкнув языком, приказал горемке перенестись из реальности в сюрреальность Серой Равнины.
Увидев, как Стив исчез в прорехе, возникшей в воздухе, Александер опустил здоровую руку, которой махал ему вслед.
— Силы духа у этого пацана хоть отбавляй, — заметил Уильямс.
— Никаких сомнений, — согласился Александер. — Ни малейших.
— Пойдем-ка отсюда, старина. — Уильямс хлопнул его по здоровому плечу. — У меня в Штатах есть знакомый эскулап, который залатает тебе руку так, что будет лучше новой, — и не станет задавать никаких вопросов.
В коридоре на полу высилась куча пыли, перемешанной с осколками раскрошившихся костей, а поверх кучи демонически скалилась золотая маска, усеянная драгоценными камнями.
Вдруг обутая в солдатский ботинок нога разбросала пыль, к маске протянулась рука. Мгновение полюбовавшись ценной находкой, наемник украдкой сунул ее в ранец. Теперь он может уйти от дел, бросить ремесло солдата удачи и жить в счастье и достатке до самого конца жизни — какой бы долгой она ни оказалась.
Неделю спустя Александер подъехал к дому Уилкинсонов. Его рука все еще висела на перевязи, но знакомый доктор Уильямса поработал на славу. Еще неделька-другая, и можно будет снова ею пользоваться.
— Сдачи не надо, — сказал Александер, протягивая таксисту полсотни долларов.
— Заметано, командир! — воскликнул таксист. — Эй, может, мне подождать вас тут поблизости?
— Нет, заедь за мной через часок. Хотя нет, лучше даже через три.
— По рукам.
Александер пошел по дорожке, ведущей к крыльцу, но на полпути вдруг задержался, привлеченный видом отпечатка раздвоенного копыта в земле у дорожки — выжженного, словно тавро, и почти заросшего молодой травой.
Взойдя на крыльцо, журналист набрал в грудь побольше воздуха и позвонил. Дверь открыла женщина.
— Миссис Уилкинсон? — осведомился Александер.
— Да?
— Меня зовут Ричард Александер, я работаю в «Кларионе». Я хотел бы поговорить с вами о вашем сыне.
— Когда же вы, репортеры, оставите нас в покое?.. — начала миссис Уилкинсон.
— Вы неправильно поняли, мэм, — прервал ее Александер. — Я знаком со Стивом, и ваша дочь может это подтвердить. Я привез вам звуковое письмо от него.
— Ох… О, пожалуйста… проходите.
— Спасибо, мэм.
Стоя на вершине пирамиды, Стив озирал поле сечи. Пусть методы неодинаковы, но итог один. Морвийский лагерь ничуть не отличается от множества батальных пейзажей, виденных Стивом прежде — вплоть до галдийских трупов, громоздящихся по всему лагерю. Много хороших людей погибло сегодня.
К счастью, Ричард оправится. Пуля угодила ему в плечо, и медики Андерсона уже извлекли ее. Уильямс устроил репортера отдыхать в бывшей камере Стива. Слава Богу, тот отделался довольно легко. Слишком уж много друзей Стива пало от рук морвов. Слишком уж много…
— Ты готов? — поинтересовались сзади.
— Всегда готов, — ответил Стив.
— Александер хочет повидаться с тобой на прощание.
— Разве он в состоянии?
— Ага. Крепкий, как бык.
— Он такой, — улыбнулся Стив. — А мое барахлишко собрано?
— Угу, четыре базуки, твой дробовик и патроны. Я выудил твой пистолет в комплекте с серебряными пулями, да еще поднабрал патронташ осколочных гранат. Ты вооружен до зубов, паренек.
Стив кивнул. Какая ирония судьбы — морвы сами снабдили его оружием для уничтожения танка. Базуки и гранаты лежали у них на складе. Незадолго до того Уильямс провел для Стива вводный курс по их применению.
— Обещай позаботиться, чтобы Александер благополучно вернулся в Штаты.
— Заметано. Не дрейфь, мы не позволим ему здесь загнуться. Он славный мужик.
— Пошли.
Уильямс действительно уже уложил снаряжение Стива, даже умудрился соорудить седельную кобуру для дробовика. Горемка испепелял Стива взором, пока тот осматривал седельные сумки.
— Ты в самом деле собираешься ехать верхом на этой твари? — раздался позади голос Александера.
— Боюсь, что так.
— Но почему?
— Потому что должен.
— Нет, Стив, ничего ты не должен, — настаивал журналист. — Ты их уже припечатал. Морвам больше не получить с Земли ни оружия, ни боеприпасов. Ты прикончил единственного типа, знавшего дорогу сюда. Все закончилось. Ступай домой и живи своей жизнью.
— Нет, Дарина по-прежнему знает о Земле. Кто-нибудь опять найдет дорогу сюда, и все пойдет сызнова.
— И как же ты собираешься этому помешать?
— Не знаю, — ответил Стив. — Знаю лишь одно: я должен попытаться.
— Что ж, удачи тебе, малыш.
— Спасибо. Уильямс позаботится, чтобы ты вернулся в Штаты.
— Отлично, было бы неплохо попасть домой.
— Ага. Ты… не забыл записи, которые я наговорил? — Чуть раньше Стив воспользовался диктофоном Александера, чтобы записать на пленку послание для своих родителей и Томи.
— Будь спок. Гарантирую, что они их получат.
— Спасибо, Дик. Если сможешь, сделай так, чтобы они все поняли.
— Из кожи вон буду лезть.
— Больше мне просить не о чем.
Обернувшись, Стив посмотрел на горемку. Тот бил копытами и фыркал будто самый обыкновенный беспокойный конь. Но Стив знал, что это не так.
— Пожалуй, больше откладывать нельзя. Я и так задержался. Восемь часов здесь — восемьдесят там. Больше трех суток. Один Бог ведает, что там стряслось за это время.
— Удачи, Стив.
— Прощай, Дик.
Поставив ногу в стремя, Стив вскочил на горемку. Приятно снова оказаться в седле, пусть это даже не настоящий конь. Хотя раньше он был конем — до того, как его принесли в жертву и обратили его плоть в тюрьму для демона.
Стив слегка пришпорил Рагавала. Тот шагом двинулся вперед, покинув зал, служивший горемке конюшней, и через коридор вышел на ступени храма.
Память Белеверна подсказала Стиву нужную команду. Он дал горемке шенкеля и сдавил его бока коленями. Тот начал взбираться ввысь.
Задержав горемку, Стив обернулся. Ощущение было такое, будто едешь по твердому грунту, и если бы Стив не видел собственными глазами, то ввек бы не поверил, что находится в воздухе. Все отделение Уильямса сгрудилось на лестничной площадке перед входом, глазея на Стива.
Он вытащил меч из ножен и отдал им салют, затем снова устремил взгляд вперед и, троекратно щелкнув языком, приказал горемке перенестись из реальности в сюрреальность Серой Равнины.
Увидев, как Стив исчез в прорехе, возникшей в воздухе, Александер опустил здоровую руку, которой махал ему вслед.
— Силы духа у этого пацана хоть отбавляй, — заметил Уильямс.
— Никаких сомнений, — согласился Александер. — Ни малейших.
— Пойдем-ка отсюда, старина. — Уильямс хлопнул его по здоровому плечу. — У меня в Штатах есть знакомый эскулап, который залатает тебе руку так, что будет лучше новой, — и не станет задавать никаких вопросов.
В коридоре на полу высилась куча пыли, перемешанной с осколками раскрошившихся костей, а поверх кучи демонически скалилась золотая маска, усеянная драгоценными камнями.
Вдруг обутая в солдатский ботинок нога разбросала пыль, к маске протянулась рука. Мгновение полюбовавшись ценной находкой, наемник украдкой сунул ее в ранец. Теперь он может уйти от дел, бросить ремесло солдата удачи и жить в счастье и достатке до самого конца жизни — какой бы долгой она ни оказалась.
Неделю спустя Александер подъехал к дому Уилкинсонов. Его рука все еще висела на перевязи, но знакомый доктор Уильямса поработал на славу. Еще неделька-другая, и можно будет снова ею пользоваться.
— Сдачи не надо, — сказал Александер, протягивая таксисту полсотни долларов.
— Заметано, командир! — воскликнул таксист. — Эй, может, мне подождать вас тут поблизости?
— Нет, заедь за мной через часок. Хотя нет, лучше даже через три.
— По рукам.
Александер пошел по дорожке, ведущей к крыльцу, но на полпути вдруг задержался, привлеченный видом отпечатка раздвоенного копыта в земле у дорожки — выжженного, словно тавро, и почти заросшего молодой травой.
Взойдя на крыльцо, журналист набрал в грудь побольше воздуха и позвонил. Дверь открыла женщина.
— Миссис Уилкинсон? — осведомился Александер.
— Да?
— Меня зовут Ричард Александер, я работаю в «Кларионе». Я хотел бы поговорить с вами о вашем сыне.
— Когда же вы, репортеры, оставите нас в покое?.. — начала миссис Уилкинсон.
— Вы неправильно поняли, мэм, — прервал ее Александер. — Я знаком со Стивом, и ваша дочь может это подтвердить. Я привез вам звуковое письмо от него.
— Ох… О, пожалуйста… проходите.
— Спасибо, мэм.
Эпилог
Эрельвар стоял на зубчатой стене крепости Кворин, озирая город, теперь носящий то же имя. Со временем Кворин превратился в один из главных торговых центров, хотя поначалу, только затевая строительство, Эрельвар ни о чем подобном и не помышлял. Впрочем, город стоит у слияния четырех рек, так что иначе и быть не могло.
Да Эрельвар и не сетовал. Город стал дополнительным рубежом защиты для его крепости, вытянувшись почти на милю в каждую сторону от места слияния. Ныне и город обнесен крепкой каменной стеной, и все ворота без исключения являют собой настоящие крепости, даже на ольвийском берегу.
Конечно, ольвы руководствовались собственными соображениями, позволив городу разрастись в эту сторону. Вообще-то появление района Кворина на ольвийской границе отнюдь не повредило их торговле, но в отличие от других королевств Ольванор не придает ей первостепенного значения. Лес, потравленный шесть лет тому назад во время войны с морвами, оказался погубленным безвозвратно, а город препятствует появлению чудовищных, исковерканных растений, которые начали взрастать на этом месте.
Какое-то время Эрельвар и думать забыл о той войне, но сегодня воспоминания легли на сердце тяжким бременем. Он навестил усыпальницу Стивена. Прекрасный монумент, возведенный Эрельваром в память о друге, стал местом паломничества богомольцев всех вероисповеданий. Тело Стивена, облаченное в доспехи, вместе с мечом погребли в постаменте статуи.
Уже одного того, что постамент стал ракой Сновидца, было бы довольно, чтобы привлечь паломников. Однако вскоре после того, как его тело поместили туда, на камне появились слова, будто высеченные у основания статуи неведомой рукой.
В годину жестокой нужды сему клинку суждено воспрянуть.
В час смерти Стивена Эрельвар знал, что пророчество еще не свершилось. Дракон не объявился. Уже шесть лет Эрельвар ждал его появления год за годом, но теперь начал сомневаться, что это случится при его жизни. Сновидец лишь один, но Паладинов Мортоса было множество. Быть может, этот долг падет на плечи преемника Эрельвара.
Он поднял взгляд от ночного города к равнинам, озаренным светом луны. Почему же именно сегодня он обратился мыслями ко всему этому? Может, причина в приступе меланхолии, этакой ностальгии, порожденной сожалением о том, что ему не доведется стать свидетелем окончательного поражения Владычицы? Если так, то все это тщета.
И тут издали долетел странный рокочущий звук. Эрельвар завертел головой, пытаясь найти его источник. Похоже, рокот доносится с севера, со стороны Кровавых Равнин.
А затем на невысокий холм вскарабкался он. В лунном свете его шкура блистала подобно полированной бронзе, а глаза полыхали немигающим белым светом. Дракон явился…
Да Эрельвар и не сетовал. Город стал дополнительным рубежом защиты для его крепости, вытянувшись почти на милю в каждую сторону от места слияния. Ныне и город обнесен крепкой каменной стеной, и все ворота без исключения являют собой настоящие крепости, даже на ольвийском берегу.
Конечно, ольвы руководствовались собственными соображениями, позволив городу разрастись в эту сторону. Вообще-то появление района Кворина на ольвийской границе отнюдь не повредило их торговле, но в отличие от других королевств Ольванор не придает ей первостепенного значения. Лес, потравленный шесть лет тому назад во время войны с морвами, оказался погубленным безвозвратно, а город препятствует появлению чудовищных, исковерканных растений, которые начали взрастать на этом месте.
Какое-то время Эрельвар и думать забыл о той войне, но сегодня воспоминания легли на сердце тяжким бременем. Он навестил усыпальницу Стивена. Прекрасный монумент, возведенный Эрельваром в память о друге, стал местом паломничества богомольцев всех вероисповеданий. Тело Стивена, облаченное в доспехи, вместе с мечом погребли в постаменте статуи.
Уже одного того, что постамент стал ракой Сновидца, было бы довольно, чтобы привлечь паломников. Однако вскоре после того, как его тело поместили туда, на камне появились слова, будто высеченные у основания статуи неведомой рукой.
В годину жестокой нужды сему клинку суждено воспрянуть.
В час смерти Стивена Эрельвар знал, что пророчество еще не свершилось. Дракон не объявился. Уже шесть лет Эрельвар ждал его появления год за годом, но теперь начал сомневаться, что это случится при его жизни. Сновидец лишь один, но Паладинов Мортоса было множество. Быть может, этот долг падет на плечи преемника Эрельвара.
Он поднял взгляд от ночного города к равнинам, озаренным светом луны. Почему же именно сегодня он обратился мыслями ко всему этому? Может, причина в приступе меланхолии, этакой ностальгии, порожденной сожалением о том, что ему не доведется стать свидетелем окончательного поражения Владычицы? Если так, то все это тщета.
И тут издали долетел странный рокочущий звук. Эрельвар завертел головой, пытаясь найти его источник. Похоже, рокот доносится с севера, со стороны Кровавых Равнин.
А затем на невысокий холм вскарабкался он. В лунном свете его шкура блистала подобно полированной бронзе, а глаза полыхали немигающим белым светом. Дракон явился…