Мартон Сандра. Идеальная жена

   – Ну, тогда… – Девон кивнула в сторону тележки продавца хот-догов на углу, – купи себе хотдог.
   – У меня что-то нет настроения есть хотдог из тележки, – раздраженно сказал Райан.
   У-ух, эта Шэрон! Стерва! Всего десять минут назад он шел по улице, обнимая радостную, улыбающуюся женщину, и чувствовал себя так, будто завоевал весь мир. А сейчас бредет вдоль Пятой авеню с огнедышащим драконом на привязи. А его эйфорическое настроение теперь кажется делом далекого прошлого.
   Как он мог позволить Шэрон вываливать весь этот мусор! Что за дурацкая игра в обаятельные улыбочки, стрельба глазами, что за притворство, будто она забывает, как правильно зовут Девон! Какая пошлость! А он так старался выглядеть пристойным мужем, а не персонажем дешевого фарса, что стоял как дурак и ничего не мог предпринять.
   А теперь вот Девон устроила такую сцену ревности, что у него даже давление подскочило.
   Райан на миг прикрыл глаза. Ладно, подумал он. Ладно, выбросим это из головы раз и навсегда.
   Задрав голову и встав на цыпочки, он разглядел впереди вывеску какого-то ресторана, потом крепко взял Девон за руку.
   – Куда мы идем? – требовательным голосом спросила она.
   – Перекусим, а заодно поговорим в спокойной обстановке.
   В ту же секунду, как Райан втащил Девон в просторный холл, он понял, что совершил ошибку.
   Ресторан, который он наугад выбрал, оказался последним писком ресторанной моды и, пожалуй, самым дорогим заведением в районе Манхэттена. Райан обедал здесь один раз – и этого было достаточно. Здешняя претенциозность его не тронула. Претенциозность эта состояла из обилия тонированного стекла, рассеянного, скудного освещения и высокомерных, заносчивых официантов, считающих себя великими мастерами своего дела.
   Он уже готов был развернуться на сто восемьдесят градусов, как заметил метрдотеля, который, презрительно улыбаясь их затрапезным свитерам, джинсам и кроссовкам, с ног до головы осматривал его и Девон.
   Надо знать характер Райана. В такие минуты и в таком расположении духа его не выбьет из седла никакая бешеная лошадь.
   Метрдотель приближался, скривив лицо от отвращения.
   – У вас сделан предварительный заказ, сэр? Райан, стоя на крошечной лестничной площадке, окинул взглядом помещение. Ресторан представлял собой огромное количество кабинок, отделанных черной кожей, по большей части пустых.
   – Нет, – холодно ответил он. – А-а, тогда, я боюсь…
   – В ресторане много свободных мест. Я не вижу необходимости в предварительном заказе. Будьте любезны предоставить нам кабинку и меню для ланча.
   – Сэр, даже если я допущу исключение из нашего правила, следуя которому посетители делают предварительный заказ, вы не одеты…
   – Хотите сказать, что на леди и на мне нет никакой одежды?
   Девон прикусила губу.
   – Райан, – пробормотала она. – Я действительно совсем не голодна. Может быть, мы просто…
   Райан сжал ее руку.
   – Будьте любезны проводить нас в кабинку.
   – Я не могу, сэр.
   – Вы можете, сэр.
   – Сэр, я уже сказал…
   – Я знаю, что вы сказали. – Райан стоял, выставив челюсть, его зеленые глаза горели устрашающим блеском. – И знаю, что я сказал. Ну, как поступим, приятель? Отведете нас к столику? Или предпочитаете мужской разговор с глазу на глаз?
   Метрдотель покраснел. Он повернулся на каблуках, провел их мимо нескольких столиков с заинтересованными их перепалкой посетителями и проводил в кабинку.
   Девон шла, гордо подняв голову и глядя прямо перед собой, пока не уселась за стол. Затем наклонилась вперед и с яростным видом уставилась на Райана.
   – Ты что, не умеешь вести себя как нормальный человек? – выпалила она.
   – Я не переношу дураков, – отрезал в свою очередь Райан. – Что ты будешь есть?
   – Чем ты так расстроен, Райан? По-моему, такому городскому мальчику – знатоку ночных заведений, концертных залов, казино и прочих злачных мест – не пристало расстраиваться, наткнувшись на свою любовницу, даже если рядом с ним в это время находится… жена.
   – Шэрон мне не любовница. Она тебе сама сказала, что наши отношения закончились несколько месяцев назад.
   – Да, – улыбнулась Девон, хотя у нее было такое ощущение, как будто кто-то вонзил ей нож в сердце. – Пять – месяцев и три недели назад, если уж быть совсем точным.
   Райан посмотрел на нее долгим, тяжелым взглядом.
   – Слушай… – прорычал он.
   Два тяжелых красочных меню, отпечатанных на веленевой бумаге, шлепнулись на стол перед ними. Райан недовольно поднял голову. Над ними возвышался официант, с лицом еще мрачнее, чем у метрдотеля.
   – Вы уже готовы заказывать?
   – Как это, интересно, мы можем быть готовы заказывать? – проговорил Райан сквозь зубы. – Вы только что принесли ваши дурацкие меню – как по экспресс-авиапочте!
   – Райан, – сказала Девон, – пожалуйста… Он сделал глубокий вдох.
   – О’кей, Девон, о’кей. Что ты будешь заказывать?
   Девон затрясла головой.
   – Я… я ничего не хочу. Я тебе уже говорила, меня бы вполне устроил…
   – …хотдог, – закончил за нее Райан. Официант отпрянул, будто его ударили.
   – Это что – шутка, сэр?
   – Разве я похож на шутника? – Губы Райана приподнялись, обнажив зубы: он пародировал улыбку. – Леди хочет хотдог. Мне то же самое. В булочках, с горчицей и квашеной капустой.
   – Но… – Глаза официанта встретились с глазами Райана. – Как прикажете, – чопорно проговорил он.
   Когда официант ушел, Райан сделал глубокий вдох. Чертовщина! – подумал он. А что я, собственно, разозлился? Сволочная баба Шэрон все-таки. Где она, там всегда неприятности.
   Он перегнулся через стол.
   – Девон, послушай спокойно. Шэрон для меня ничего не значит. Давай забудем ее, хорошо?
   Девон колебалась. Очень хотелось ему верить, но сначала ей нужно было задать ему один вопрос. Каждая клетка ее тела противилась этому вопросу, но она не могла промолчать – так же, как не могла не дышать.
   – Райан, так ты с ней бывал? – тихо спросила она. – Когда ты приходил поздно ночью, ты был с ней?
   Райан отшатнулся, как будто получил удар в челюсть.
   – Нет, – отрывисто сказал он. – Конечно, нет!
   – Я просто… я просто подумала…
   – Подумала – что?
   Он был взбешен. Взбешен! Он достаточно серьезно относился к брачным обязательствам, черт побери, несмотря на то обстоятельство, что Девон его холодно отвергала и, таким образом, все эти обязательства теряли смысл. Что она, с ума, что ли, сошла? Выдает такую чушь: обвиняет его в неверности!
   – Подумала – что? – повторил он, пронзая ее ледяным взглядом. – И после долгих месяцев, которые я провел как монах – это ты меня вынудила! – у тебя хватает нахальства спрашивать меня, где я проводил свое время?
   – Я тебя не вынуждала вести монашеский образ жизни. Ты знаешь с первого дня, что у меня не было намерения… чтобы наши отношения были… платоническими. А что касается моего вопроса, где вы проводили свое время, Райан Кинкейд, то, хотя-я и имею право задавать вам такие вопросы, я вам их не задавала. Ни разу!
   – Что это ты хочешь сказать – имеешь право? – скривил губы Райан. – У меня есть маленькая новость для тебя, детка. Ты подписалась быть мне женой, а не надзирателем.
   – Такому мужчине, как ты, обязательно нужен надзиратель! Любая жена давно бы свихнулась от твоего поведения, от… твоих приходов и уходов, когда тебе заблагорассудится, и ни слова, ни полслова, ни телефонного звонка!
   – Ты совершенно права. Это привилегия мужчины – жить так, как он считает нужным.
   Если только он не живет с женщиной, которую любит, подумала Девон с отчаянием, и если он не заботится о ее счастье.
   – Но если он не женат, – сказала она вслух.
   – А я и не женат, – отрубил Райан. – Помнишь, что ты мне говорила? И ты была права. У меня есть лист бумаги, где написано, что менее чем через неделю я проснусь свободным и необремененным.
   Не успел он договорить, как увидел по ее глазам, какой шокирующий эффект произвели его слова. О Господи, подумал он, вот и вылетело. Какой же я дурак!
   – Девон, я не имел в виду…
   – Нет, ты именно это имел в виду, – сказала она.
   Не плачь, приказала она себе со всей яростью, накопившейся в душе. Черт возьми, Девон, не плачь!
   – И я очень, очень благодарна тебе за то, что ты вернул меня к реальности. – Не вставая с диванчика, она пододвинулась к выходу из кабинки, с подергивающейся улыбкой на губах. – Я, как полная дура, думала, что мне предстоит прожить самую трудную неделю, что надо постараться не показать виду: не рвать волосы, не плакать, – но…
   – Что ты, черт побери, хочешь сказать?
   – Только одно: с меня хватит.
   Девон глубоко вздохнула. Сердце ее разрывалось на части, но он не должен этого знать. И не узнает. Никогда.
   – Несколько месяцев я терпела твое плохое настроение и высокомерие, твой эгоизм и безумное тщеславие.
   – Ты? Ты терпела? Наоборот – мне приходилось все это переносить!
   – Вчера вечером, незадолго до того, как ты пришел, звонила Беттина. Она напомнила мне, что… что было бы на пользу и ей и мне, если бы я смогла убедить тебя продлить контракт. И я даже решила… решила…
   Райан крепко схватил ее за запястье, и Девон громко вскрикнула.
   – Прекрати. Голос 4Райана был мягкий, беззлобный, но в каждом мускуле его тела кипела ярость. – Не надо больше ничего говорить, Девон, я предупреждаю.
   Она вырвала руку из его цепких пальцев и встала из-за стола, выпрямив спину, расправив плечи, гордо подняв голову, полная решимости, что он ни за что не должен увидеть, как ей больно, а также понять всю чудовищность той лжи, которую она приготовилась ему сказать.
   – Принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, – произнесла она, – я полагаю, вы со мной согласитесь, что условия нашего контракта выполнены полностью и срок действия договора можно считать завершенным.
   Девон повернулась и вышла из ресторана – и из жизни Райана.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   – Неужели ты действительно не хочешь больше ростбифа? – спросил Джеймс Кинкейд, улыбаясь Райану, сидевшему на противоположной стороне обеденного стола. – Бримли просто из кожи вон лезет сегодня, чтобы угодить нам, ты не находишь?
   Райан поднял глаза на Агнес Бримли, которая с чопорным видом стояла рядом с ним, и наткнулся на ее неодобрительный взгляд.
   А почему бы ей и не смотреть на меня неодобрительно? – подумал он и бросил взгляд на блюдо в ее руках.
   Толстые куски ростбифа с кровью, поджаренные именно так, как надо, по всем правилам, политы лоснящимся соусом “бернез”. Спаржа плавает в голландском соусе из масла, желтков и лимонного сока, румяный картофель обильно сдобрен сливочным маслом.
   Но что все это по сравнению с тем, что творится у него на душе!
   – Второго блюда хватит на полк солдат, – поджав губы, сказала экономка.
   Райан вежливо улыбнулся и отрицательно покачал головой.
   – Спасибо, но я съел больше чем достаточно. Да-а, больше чем достаточно, подумал он, глядя, как Бримли убирает посуду. Обеды в доме его деда в последнее время превратились в какие-то показательные гастрономические изыски. И эти пиршества, одно за другим, довели Райана до такой точки, что сейчас он, пожалуй, был бы рад увидеть на столе тарелку простого риса.
   И все-таки, размышлял Райан, наблюдая, как дедушка приступил к послеобеденному ритуалу раскуривания сигары, не похоже, чтобы смена диеты отрицательно повлияла на его здоровье. Как бы то ни было, Джеймс выглядел даже более бодрым, чем обычно. Ближе к ночи, вместо того чтобы объявить, что пора спать, так как часы пробили половину десятого, он решил побеседовать с внуком.
   Вот уже три месяца тема разговора не менялась. Нет, это была уже не старая песня “Мир Стал Не Тот и Как Было Хорошо Семьдесят Лет Назад”. Джеймс давно уже оставил эту лекцию, как, впрочем, и другую, начинавшуюся неизменными словами “Время идет… ”, а заканчивавшуюся предостережением, что Райану скоро тридцать три и пришло время остепениться.
   Нет, подумал Райан, сжав челюсти. Нет. С самого июля, с того момента, как закончился их контракт с Девон, кинкейдовская пятница означала непременный вопрос: “Ты слышал что-нибудь о Девон?”
   Вот и сегодня тоже. Райан посмотрел на деда, добродушно улыбнулся и покачал головой.
   – Нет, сэр, не слышал.
   – Ага. Ни писем, ни телефонных звонков?
   – Нет, сэр.
   – И ты не пытался сам позвонить ей?
   – Нет, дедушка, не пытался. Джеймс кивнул.
   – Может, перейдем в библиотеку?
   Райан облегченно вздохнул. Дискуссия подходит к концу, решил он.
   – Конечно, – ответил он вслух. – Давай я тебе помогу.
   – Не надо, – резко отказался Джеймс. – Спасибо, но я справлюсь сам. – Он поднялся со своего кресла – покряхтывая, но довольно проворно для человека, недавно отметившего восьмидесятилетие. – Позвони-ка старой ведьме, Райан. Скажи ей, чтобы принесла кофе к камину. Да, и еще – пусть она все-таки испечет тот пирог с шоколадным кремом, про который я ей говорил.
   – Хорошо. – Губы Райана дрогнули в улыбке. – Я все ей передам.
   Он направился в кухню и передал Бримли просьбу дедушки, только в гораздо более вежливой интерпретации. Вернувшись в библиотеку, он обнаружил, что Джеймс уже сидит в своем любимом кресле. В его руке покоилась рюмка с коньяком.
   – Налей-ка себе что-нибудь, мой мальчик, да сядь рядом.
   Когда Райан пододвинул кресло и расположился, Джеймс прокашлялся.
   – Ну и почему же?
   – Что – ну и почему же?
   – Не позвонил ей? Девон, я имею в виду. Райан нахмурился. Беседа, оказывается, не закончилась.
   – Мне незачем ей звонить, – ответил он. Джеймс поднял на него глаза.
   – От мужчины убегает жена, а он считает, что незачем звонить и спрашивать ее, почему она уехала. Этот современный мир такой странный, мой мальчик. Очень странный.
   Вздохнув, Райан встал на ноги.
   – Дедушка, – сказал он мягким тоном. – Я понимаю, что тебя несколько смущает это обстоятельство. Девон не убежала, она ушла. Тихо, спокойно и вполне преднамеренно. И я тебе уже объяснял причину.
   – Да-да. Ты объяснял мне. Потому что она больше не хотела быть твоей женой.
   – И я тоже не хотел. – Райан сжал губы, отчего они стали тоньше. – Она, собственно, и не была моей женой, дедушка. Ты помнишь? Я тебе говорил о контракте, который мы подписали. Я говорил тебе о нем еще до церемонии бракосочетания, и ты сказал, что понимаешь. Ты сказал…
   – Ради Бога, Райан, я еще не выжил из ума. Я помню, что ты сказал и что я ответил. – Мохнатые белые брови Джеймса сошлись на переносице. – А еще мне известно то, что понял бы любой дурак, даже если бы у него была всего половина мозгов. Ты влюбился в эту девушку, Райан, ты и сейчас влюблен в нее.
   Райан, вспыхнув, поставил рюмку с коньяком на каминную доску.
   – Не надо, дедушка, это глупо.
   – Я никогда не говорю глупых вещей, молодой человек.
   – Послушай, дедушка, я знаю, что у тебя мечта, чтобы я нашел идеальную женщину, женился бы на ней, остепенился, завел детей, но…
   – Ты нашел идеальную женщину, – строго сказал Джеймс. – И ты упустил ее.
   – Единственное, что было в ней “идеального”, – это ее актерские способности.
   – Чепуха. Она тебя обожала. Райан рассмеялся.
   – Ты имеешь в виду, она обожала мои деньги.
   – Райан, ты моя плоть и кровь, я люблю тебя, но иногда меня мучит подозрение: не унаследовал ли ты мозги с материнской стороны? Обожала твои деньги, говоришь? Почему же она тогда не притронулась к траст-фонду?
   – Откуда я знаю?
   – А открытый кредит в магазинах на ее имя? Райан нахмурился.
   – Должно быть, она забыла.
   – Да-а-а, очень логично, не так ли? Это алчное создание имеет склонность забывать, что у нее неограниченный кредит и жирный траст-фонд.
   – Два, – пробормотал Райан.
   – Что-о-о?
   – Два траст-фонда. Я… э-э-э… открыл еще один такой же фонд для нее сам. Думал, что так вроде бы полагается.
   – Еще лучше, – раздраженно заметил Джеймс. – Она не притронулась ни к одному из траст-фондов и ни к одной из бесчисленных кредитных карточек. Да, это, конечно, великолепно вписывается в портрет жадной женщины, которая вышла за тебя замуж из-за денег.
   – Она вышла за меня замуж потому, что так хотела ее мать, – проговорил Райан колючим тоном. – Поверь мне, дедушка, Девон до самого конца демонстрировала настоящее дочернее послушание.
   – Может, ты усматриваешь в подобном послушании какой-то глубокий, зловещий смысл, – раздраженно сказал Джеймс, – но такое соображение не выдерживает никакой критики, принимая во внимание, что Девон вряд ли вообще общалась со своей матерью после того, как покинула Нью-Йорк.
   Райан нахмурился еще больше.
   – Откуда ты знаешь?
   – Беттина мне звонила. Она так и заливалась слезами.
   – Бьюсь об заклад, ей нужны были деньги.
   – Она хотела знать, что здесь произошло и кто настроил дочь против нее. Похоже, девушка лишь изредка посылает ей почтовые открытки и еще реже звонит.
   – О чем ты говоришь? С чего бы это Девон стала посылать матери открытки, если они обе живут в Сан-Франциско?
   – Они не живут обе в Сан-Франциско, Райан. Девушка обитает где-то в другом месте.
   – Где?
   – Откуда я могу знать?
   Райан долгим мрачным взглядом посмотрел на деда.
   – Беттина разве не говорила тебе?
   – Может, и говорила.
   – Дедушка, так, черт побери, сказала она тебе, где живет Девон, или не сказала?
   Старик пожал плечами.
   – По-моему, в Чикаго.
   – В Чикаго? Что она там делает? На что существует, если не притрагивается ни к одному из траст-фондов? Она хоть знает кого-нибудь в Чикаго?
   Джеймс поднял брови.
   – На какой вопрос отвечать в первую очередь? Я спрашиваю не потому, что это имеет какое-то значение, а потому, что ответ на все три вопроса будет один: я понятия не имею. Но вот почему ты вдруг так разволновался? Как я понял, для тебя все это гроша ломаного не стоит.
   Рот у Райана открылся, потом закрылся. Он отвернулся, сделав вид, что занят тем, что наливает коньяк в рюмку, затем посмотрел на Джеймса.
   – Я не разволновался, просто мне любопытно. В конце концов, раз уж наш развод имеет место, надо же куда-то послать бумаги! В последнее время мне казалось, что связь нужно держать через Беттину, ведь Девон…
   – Что? Жила со своей матерью? Ты, наверное, представлял себе, как они обе смеются над тобой, что, мол, какой же ты простак, что влюбился в нее?
   – Черт возьми, дедушка, у меня и в мыслях не было такого!
   – Ну что ж, я рад это слышать, – смягчаясь, сказал Джеймс. – Мне ненавистна мысль, что ты превратишься в отшельника из-за безумной любви к своей жене.
   – Безумной – чего? Как тебе в голову пришла такая мысль?
   – Очень просто: хотя бы потому, что ты зачастил сюда каждую пятницу на ужин, вместо того чтобы шляться, как обычно, по ночным кабакам со своим дружком Фрэнком Россом.
   – Я и сейчас вижусь с Фрэнком. Но ты сам знаешь, что в жизни каждого мужика наступает время, когда надоедает шляться.
   – Твоя секретарша говорит, что ты имеешь привычку допоздна задерживаться в офисе, да и половину уикенда тоже там проводишь, вместо того чтобы отдыхать.
   – Ничего себе! – вспыхнул Райан. – Кому какое дело, как я отдыхаю? Какое, черт побери, ты имеешь право допрашивать Сильвию и какое у нее право рассказывать, как я провожу свое время?
   Джеймс хитро улыбнулся.
   – Она ничего и не рассказывала. Просто я случайно попал в точку.
   Райан долгим взглядом посмотрел на деда. Затем рассмеялся.
   – Ах ты, старый хитрый лис! – воскликнул он. – Но ты ошибаешься в отношении Девон. Я не любил ее.
   – Не любил?
   – Нет. Абсолютно.
   – Ну что ж, уже легче. – Джеймс взял рюмку с коньяком, которую ему протянул Райан. – А я уж испугался, что ты поедешь брать Чикаго приступом и окажешься в дураках, узнав, что у нее уже кто-то есть.
   – Что-о-о?
   – Я сказал…
   – Я слышал, что ты сказал! Как это у нее кто-то может быть? Она все еще замужем за мной!
   – Юридически – может быть, но…
   – Кто? – прорычал Райан. – Кто у нее появился? Это Беттина тебе сказала?
   Джеймс, глубоко вздохнув, откинулся в кресле.
   – А откуда Беттина может знать? Я же тебе говорил, что девушка с ней почти не общается.
   – Ладно. Тогда откуда ты знаешь, что у нее кто-то есть?
   – Я не знаю.
   Райан застыл на месте.
   – Не понял.
   – Я не знаю, – сказал Джеймс и расхохотался. – Но я тебя разозлил, точно?
   – Черт! – беззлобно пробормотал Райан. – Если б ты не был моим дедом, я бы…
   – Хватит болтать вздор, Райан, лучше постарайся принять правду, как она есть. Ты влюбился в Девон и все еще ее любишь.
   Райан смерил деда долгим взглядом, затем вздохнул и опустился в кресло.
   – Ну, хорошо, – примирительным тоном сказал он. – Если уж ты так хочешь знать – да, я любил ее. Но она этого не знала. Слава Богу, что не знала.
   – Ты доволен, что не знала?
   – Вот именно – я доволен! – Райан опять вскочил на ноги. Он готов был взорваться. – Послушай, хитрец, кончай разыгрывать из себя невинного агнца. Ты впутал меня – и Девон заодно – в такую историю…
   – Любить всегда непросто, – сказал Джеймс.
   – Непросто? Это черт знает что такое! Как, ты думаешь, я должен был себя чувствовать, когда понял, что по уши влюбился в женщину, которая держит меня за дурака?
   – Райан, мальчик мой, объясни толком, что случилось? Ты мне сказал, что вы поссорились в вашу последнюю встречу, но не сказал почему.
   – Черт! – выругался Райан, запуская пятерню в волосы. – Откуда я знаю почему? Она обвинила меня в том, что я ей изменяю, а я разозлился и наговорил… Он сделал глубокий вдох. – У меня было такое чувство, что стены падают на меня. Тебе, конечно, трудно понять, но…
   – Я тебя хорошо понимаю, – произнес Джеймс. – Я точно так же себя чувствовал перед тем, как сделать предложение твоей бабушке. Это было шестьдесят три года назад, – засмеялся он. – Да я и сейчас себя так чувствую, готовясь поднять тот же вопрос перед той старой ведьмой, что бренчит посудой на кухне.
   От изумления у Райана глаза чуть не вылезли из орбит.
   – Бримли? Ты это серьезно? Джеймс улыбнулся.
   – Мужчине надо, чтобы рядом была хорошая, сильная духом, решительная женщина, Райан, которая достаточно тебя любит, чтобы спокойно переносить плохое настроение, а иногда и огрызнуться.
   – По всем этим пунктам Девон находилась в первой десятке. – Райан поджал губы. – А еще она держала меня за дурака. Даже допускала… да Бог с ней, что она допускала. Меня доконало, что она только прикидывалась, что я ей не безразличен, в надежде, что я продлю брачный контракт.
   – Для чего?
   – А ты как думаешь, для чего? Для денег.
   – А-а-а, – кивнул Джеймс. – Конечно. Чтобы иметь доступ к еще большим суммам, чем те, до которых она так и не дотронулась. Это все очень логично объясняет.
   Райан замотал головой.
   – Слушай, дед, – сказал он ласковым голосом. – Я ведь знаю, чего ты добиваешься. И я благодарен за заботу. Но… но даже если я отброшу довод о выгоде, то, что случилось в тот последний день, только доказывает, что она не любила меня.
   – Например?
   – Ну, во-первых, мы на улице случайно встретили мою прежнюю подружку, – сказал он, сжав челюсти. – Девон сразу же начала обвинять меня в измене.
   – Ты дал ей какой-нибудь повод думать, что обманываешь ее?
   – Конечно, нет! Шэрон – моя старая подружка – устроила целое представление, но…
   – Выходит, Девон ревновала.
   – Ревновала? С чего бы это ей меня ревновать?
   Джеймс улыбнулся.
   – Может быть, с того, что она тебя любит.
   – Да, – сказал Райан, криво усмехнувшись. – Я себя тоже пробовал убедить в этом, но потом она начала нападать на меня – почему я пропадаю днем и ночью, почему она никогда не знает, где я нахожусь и что делаю.
   – Типичное женское поведение, да?
   – Да, черт бы ее побрал. Типичное женское поведение. – Райан ударил кулаком по каминной доске. – И самое смешное, что в действительности ей совершенно нет никакого дела до того, где я провожу время. Как она не может понять, что после того, как я ее встретил, никто меня больше не интересует?
   – Женщины утверждают, что у них сильно развита интуиция, парень, – негромко, как бы разговаривая сам с собой, произнес Джеймс, – но я пришел к выводу, что их иногда необходимо кое о чем информировать.
   – Если б я хоть раз, на одно мгновение, почувствовал, что Девон хочет, чтобы я находился рядом с ней, я был бы дома каждый вечер. Она была для меня всем, дедушка.
   Слова Райана потонули в тишине. Через минуту его дед осторожно кашлянул.
   – Жизнь коротка, – проговорил он. – К тому моменту, когда начинаешь это понимать, почти все уже оказывается позади. Найди ее, Райан. Найди и распахни перед ней душу.
   Райан кивнул. Он хотел что-то сказать, но в горле образовался комок. Он тяжело прокашлялся.
   – Спасибо, сэр. За все.
   – Ерунда. Мы оба знаем, что я просто глупый старик, который обожает совать свой нос в чужие дела.
   – Все правильно, – согласился Райан, улыбнувшись счастливой улыбкой. – Кстати… я хотел спросить тебя о том диагнозе, который доктора якобы поставили тебе несколько месяцев назад.
   – Ты хочешь проверить меня, сказал ли я правду?
   – Да, сэр, – учтиво кивнул Райан. – Именно так.
   В глазах старика вспыхнули лукавые огоньки.
   – Все, что я говорил, – правда. Они сказали, что время мое ограниченно и что было бы разумно привести в порядок мои дела, – хихикнул Джеймс. – Но этот совет неглупые доктора дают всем своим пациентам, у которых не за горами девяносто. Ты со мной не согласен?