Страница:
– Можете поцеловать невесту, сказал судья.
Райан повернулся к Девон. Выражение лица ее было ужасно. Губы скривились от презрения. То, что выражали ее глаза, не мог прочесть только дурак. “Руки прочь! ” “Не прикасайся ко мне!”
Именно так Девон смотрела на него во время их первой встречи в “Монтаносе”. Но Райан уже успел узнать ее. Что бы она ни думала о нем и что бы он ни думал о ней – он мог легко удалить этот ледяной взгляд с ее бледного прекрасного лица за одну секунду. Все, что нужно для этого сделать, – это обнять ее, раздвинуть ее губы своими губами. И она издаст тот еле слышный звук женской капитуляции, который всегда сводит его с ума. Руки ее соединятся за его затылком, глаза затуманятся от желания.
Она будет принадлежать ему в любой момент, и ей это прекрасно известно.
– Тебе нужно поцеловать невесту, – хихикнув, заметил Джеймс, – чтобы я тоже мог ее поцеловать – так положено.
Райан скрипнул зубами, обнял Девон и притянул ее к себе, чувствуя, как напряглось ее тело. Выражение ее глаз изменилось – от ледяного презрения до неясного опасения. Ее губы – мягкие, похожие на лепестки розы – задрожали, и ему сразу же вспомнились ее слова о том, что сейчас не средневековье, когда женили насильно.
Наверное, сотни лет назад невеста так и смотрела на своего жениха: с жутким страхом перед неизвестностью в глазах. Женщина, конечно, знала, что конец свадебной церемонии – это только начало, что впереди – ночь, когда ее господин и повелитель придет в брачную обитель и запрет за собой дверь.
– Черт бы тебя побрал, пробормотал Фрэнк. – Поцелуй же наконец девушку – и дело с концом, о’кей?
У Райана сердце бешено заколотилось. Он крепко взял лицо Девон в свои ладони. Медленно, очень медленно его взгляд соединился с ее взглядом, он наклонился и осторожно, нежно поцеловал ее, едва прикасаясь своими губами к ее губам. И почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу, дрожь, которую – он знал это – она изо всех сил старалась унять, но не могла. Огонь вспыхнул в его жилах, он обнял ее и прижал к себе, не отрывая от нее своих губ. Поцелуй набирал силу. Его губы двигались по ее губам, кончик языка предпринимал скрытные, но все более дальние набеги.
Слабый, еле слышный звук, непроизвольно издаваемый ею, становился громче, задрожал на ее губах и затих в гортани Райана.
Поп!
Пробка вылетела из бутылки шампанского, открытой опытной рукой официанта, которого наняла мисс Бримли.
Райан сверху вниз посмотрел на пылающее лицо невесты.
– Девон, – с нежностью произнес он.
– Поздравляю, молодой человек, сказал судья.
– Удачи тебе, мой мальчик, – сказал Джеймс. – Я уверен, ты поступил правильно.
Фрэнк был более прямолинеен.
– Старик, – сказал он угрюмо, – по-моему, у тебя не все дома.
Райан еще раз посмотрел на свою невесту. Она отодвинулась от него на максимальное расстояние. Могла бы отойти еще дальше, но для этого пришлось бы уже выйти из комнаты. Мисс Бримли стояла по одну сторону, Беттина – по другую. Обе они болтали какой-то вздор, а Девон только кивала головой, делая вид, что слушает. Райан чувствовал, что она все пропускает мимо ушей. Он заметил, что Девон время от времени высовывает кончик розового язычка, слегка дотрагиваясь им до середины нижней губы, где можно было разглядеть еле заметную припухлость – след его страстного поцелуя.
Тело его напряглось, как сжатый кулак. Вот черт, подумал он. Может быть, Фрэнк прав?
В полумраке Райан несколько раз безуспешно пытался вставить ключ в замок дубовой двери своего трехэтажного особняка из темно-красного кирпича на Ист-Сикстиз. Девон стояла рядом, время от времени задевая его плечом.
“Женат, – промелькнуло у него в голове. – Я женат”.
Разумом он это понимал. Теоретически. С одной стороны. А с другой стороны, он чувствовал себя холостым хоть ты перевернись вверх ногами! Все произошло так быстро – в понедельник он был холостяком, сегодня только пятница, а он уже женат. Муж.
Да никакой он, черт возьми, не муж! Во всяком случае, не настоящий муж. Он женат – да, с этим еще можно согласиться, но все-таки муж – это что-то совершенно другое. Если бы он был мужем, то взял бы свою молодую жену на руки, дверь бы распахнулась, он перенес бы ее через порог…
Девон вслед за ним ступила на мраморный пол просторной прихожей.
– Это что, весь дом принадлежит тебе?
Он даже вздрогнул от неожиданности. Она не говорила с ним с самой церемонии.
Райан поставил ее чемодан и кивнул.
– Да.
– Он… он очень симпатичный. Райан еще раз кивнул.
– Спасибо.
– Сколько здесь комнат?
Райану пришлось задуматься. Восемь или девять? Все зависело от того, считать ли небольшой спортивный зал на первом этаже комнатой.
– Девять, – сказал Райан и нахмурился. Что это, черт побери, с ним такое делается? – подумал он, бросая ключи на столик у входа. Что он – сотрудник агентства недвижимости, показывающий помещение клиенту?
Достаточно странно уже то, что она в его доме и что останется тут на несколько месяцев. Он прожил в этом доме семь лет. За все это время крова ни с кем не делил. Женщины приходили и уходили, некоторые оставались на ночь, иногда на две. Ну и время от времени – очень-очень редко – он позволял какой-нибудь из них провести здесь длинный, нескончаемый уикенд.
Но он и в мыслях не держал, чтобы кто-то поселился с ним под одной крышей. Даже экономка. Экономки, уборщицы, те, кто приносил продукты и все необходимое, – никто из них не жил в его доме.
А теперь он условился делить жилище с Девон, и целых шесть месяцев!
Капли пота выступили у него на лбу. Как получилось, что он не подумал об этом? Так увлекся, убеждая ее согласиться на брак, что полностью забыл о технической стороне вопроса!
Кошмар какой-то – сидеть вместе за завтраком! Обедать, ужинать… Неужели придется спрашивать у нее, какую программу включить по телевизору? Советоваться, отключить термостат или не надо? А что она скажет, когда он задержится в офисе или вместе с Фрэнком посидит за рюмочкой после работы, вместо того чтобы идти домой? Будет его грызть за то, что обед остыл или что он сорвал все ее планы на вечер, хотя он и знать не знал, какие такие у нее планы на вечер?
То, что они заключили, не было настоящим браком; у нее нет права жаловаться на то, что он намерен делать, а чего не намерен. Надо, чтобы она сразу же это поняла.
– Где кухня?
Девон стояла в центре прихожей, прямо под огромной хрустальной люстрой от Орефорса. Мягкие лучи света падали сверху, превращая ее волосы в серебро. “Шелковистые серебряные нити”, – подумал он. И вдруг так сжал кулаки, что ногти впились в ладони.
– Райан! Здесь есть кухня?
– Конечно. Вон там, в конце холла.
– Хорошо, – улыбнулась Девон. – Я думаю, было бы неплохо приготовить кофе.
Ну, вот и началось. Нежелание выходить за него замуж – одно, но теперь, когда это случилось, она будет вести себя как настоящая жена.
– Нормально. Кофе – неплохая идея. Нам как раз нужно поговорить о…
– …о правилах поведения, – подхватила Девон. – Я согласна.
Девон, не дожидаясь его, быстрым шагом направилась на кухню, Райан, помедлив, – за ней. Она включила свет и осмотрелась. Райан ожидал, что она начнет восхищаться размерами помещения и множеством наисовременнейшей кухонной техники. Потрясенная Шэрон долго выражала свой восторг, но Девон и глазом не моргнула.
– Где кофе? – спросила она.
– В холодильнике, – сказал Райан, с облегчением опускаясь на высокий круглый стул у шикарной барной стойки, отделанной сверху мрамором. – Кофеварка вон на той полке.
Он смотрел, как Девон быстрыми, уверенными движениями насыпает кофе в фильтр. Когда пахучий напиток был готов и она наполнила две кружки и протянула одну ему, пришлось приложить усилие, чтобы не заулыбаться. Он знал: она ждет, как он отреагирует; женщины есть женщины, они почему-то считают, что приготовить кофе – это величайшее таинство, священнодействие.
– Ну что, о’кей? – спросила Девон, когда он сделал первый глоток.
– Нормально, – сказал он и не стал больше удерживать улыбку, которая так и норовила растянуть ему губы до ушей. – Конечно, не то, что у меня, но ты, я думаю, еще незнакома с моей новой фильтровальной системой.
Девон вежливо улыбнулась.
– Ну конечно, конечно.
– Но я надеюсь, ты к этой машинке быстро привыкнешь.
– О-о, да, безусловно. Только вряд ли твои надежды уместны. Кофе действительно очень вкусный, но я, полагаю, буду готовить его для тебя очень-очень редко. Может, один раз на миллион.
Райан сдвинул брови.
– Ну, вообще-то у меня есть экономка, но она обычно приходит часам к десяти…
– Если ты думаешь, что я возложу на себя кухонные обязанности, – ласковым голосом проговорила Девон, – то тебе стоит подумать еще раз.
Приятно наблюдать, как обвисают паруса на его корабле! Девон ждала этого момента с тех пор, как после церемонии он обхватил ее своими цепкими руками и поцеловал! До этого поцелуя она всю неделю ходила как в воду опущенная, жалея себя. Теперь с грустью покончено – благодаря ему. Поцелуй – публичная демонстрация его мужланской похоти – все изменил.
Что, он думает, приобрел сегодня? Женщину на роль жены на шесть месяцев? Которая будет готовить ему, гладить рубашки, спать с ним? Ему ни разу, как он хвастался, не пришлось уговаривать женщину лечь с ним в постель. А скольких он соблазнил – вот об этом он не говорит!
Тот поцелуй продемонстрировал его истинные намерения.
А она? Тоже хороша! Поступить так глупо, что даже не обговорить все детали их договора заранее! Но ничего. Они обсудят все это сейчас, невзирая ни на какие последствия. Больше она не допустит, чтобы ею помыкали.
– Я, вообще-то, и не настаиваю, – произнес он, холодно улыбнувшись. – Я уже сказал, у меня есть экономка. Что же касается кофе на завтрак, я вполне в состоянии приготовить его сам.
– Как мило с твоей стороны. Райан прищурил глаза.
– И… – сухо продолжал он, – раз уж мы завели разговор о том, как тут все будет, я полагаю, надо сообщить тебе, что я часто задерживаюсь на работе.
– Спасибо, что сообщил, – кивнув, вежливым тоном изрекла Девон.
– И еще – мы с Фрэнком почти каждую пятницу после работы заходим в бар, посидеть за рюмочкой.
– Веселенькое занятие, – сказала она еще вежливее.
– Ну и время от времени я уезжаю на пару дней по делам.
– Хм… Да у тебя, как я вижу, очень напряженный режим.
Райан почувствовал жгучее желание схватить ее за плечи и тряхнуть так, чтобы зубы застучали, но вдруг осознал, что этого-то она и добивается. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Райан усилием воли заставил себя успокоиться.
– Ну? А у тебя что? – поинтересовался он. – А что у меня? – изумленно спросила Девон, подняв брови.
– Не хочешь поведать о своих приходах и уходах?
– Ничего определенного сказать не могу.
– О подругах? Приятелях?
– Не-а.
– Ты имеешь в виду, что никуда ни с кем не…
Девон рассмеялась.
– Да не будь ты наивным. Конечно – и с кем, и куда.
Райан даже потемнел лицом.
– Черт бы тебя побрал! Я именно об этом и спрашиваю. Я изложил мой график, теперь хочу знать твой.
– А зачем?
– Что ты хочешь этим сказать: а зачем? Затем… затем, что все цивилизованные люди так поступают.
– Я не согласна. Изложить свой график – это была твоя идея, Райан. Я не спрашивала, как ты проводишь свое время, потому и от тебя ожидаю, что ты не будешь интересоваться, как я собираюсь проводить свое.
Девон зашла слишком далеко. Она прочла это на его лице за долю секунды до того, как он покрыл расстояние, разделяющее их; она хотела укрыться за барной стойкой, но было поздно – он оказался проворнее.
Руки Райана вцепились в ее предплечья, как когти хищного зверя. Непроизвольно она со всхлипом вздохнула, когда он рывком приподнял ее так, что она привстала на цыпочки.
– Что еще за бред! Черт побери! Ты – моя жена! Я научу тебя относиться ко мне уважительно!
– Я твой партнер по шестимесячному лизинговому договору! – отрезала Девон. Сердце бешено колотилось, но голос каким-то образом оставался холодным и спокойным. – Я не собираюсь совершать что-то порочащее тебя, но и ты должен вести себя соответствующим образом и оказывать мне уважение! Подобных правил я буду придерживаться и в отношениях с твоим дедом. Все, что вне этого, тебя не должно касаться. Понятно?!
На челюсти Райана импульсивно дернулся мускул.
– Я смотрю, ты все хорошо продумала. Девон не отводила взгляда от его холодных глаз. Еще несколько минут назад она вообще ни о чем не думала, но это ему не обязательно знать.
– Разумеется, – сказала она. Разумеется. Разумеется.
Слово эхом отдавалось в голове Райана. Как она могла оставаться такой чертовски спокойной и собранной, когда он… когда у него все кипело внутри?..
Он все сильнее сжимал ее плечи. Имелись способы заставить ее не смотреть таким едким, насмешливым взглядом.
Он чуть не поддался желанию встряхнуть ее, как тряпичную куклу. Или прижать свои губы к ее и целовать, целовать, пока она не запросит пощады, пока не обовьет его руками, пока сама не начнет просить его – прямо здесь, на мраморном полу… Он сорвет с нее одежду, чтобы чувствовать каждый сантиметр ее обнаженного тела и любить, любить, и она станет всхлипывать, произнося его имя, станет умолять, чтобы он никогда не покидал ее.
Выругавшись сквозь зубы, он отпустил ее и сделал шаг назад.
– Наверху есть помещение для гостей, – произнес он без всякого выражения. – Там ванная, туалет и небольшая гостиная. Я полагаю, тебе будет удобно.
Девон кивнула. Сердце ее все еще колотилось в ускоренном темпе, а плечи в тех местах, куда впились его пальцы, болели. Однако она и виду не подала.
– Безусловно, сказала она и, повернувшись, вышла из кухни.
Не так-то легко было тащить увесистый чемодан вверх по лестнице и в конец коридора, но она дотащила.
Заперев за собой дверь, она позволила себе свободно вздохнуть.
Апартаменты оказались более чем удобными – Девон нашла их очень даже элегантными. Будь она в другом расположении духа, она бы повнимательнее и с большим удовольствием осмотрела отделанный мрамором камин, старинную кровать – с четырьмя высокими столбиками и балдахином в виде шатра – и сад под окном. Но не сейчас. Свою первую брачную ночь она вынуждена проводить в полном одиночестве…
Впрочем, о какой брачной ночи может идти речь? Все, что происходит, – подделка, фикция, бутафория. Именно так Девон и сказала Беттине, когда та попыталась всунуть ей в чемодан прозрачную ночную рубашку со всякими кружевами, рюшечками и финтифлюшками.
– Она мне не понадобится, – с отвращением заявила Девон, скривив губы.
При других обстоятельствах эта ночнушка могла бы ей и пригодиться. Первая брачная ночь – такая замечательная штука!
Столь знаменательное событие в жизни каждой девушки и ее не обошло бы стороной, сложись их отношения иначе. И неважно, что они так недолюбливают друг друга. Отрицать их сильное, почти непреодолимое сексуальное влечение друг к другу – глупо. Даже несколько минут назад, на кухне, чутье подсказывало ей, что с трудом скрываемая ярость может легко перейти в дикое, страстное желание.
Девон всхлипнула от отчаяния и отвернулась от окна. Быстро разделась, натянула старую фланелевую ночную рубашку и заползла в огромную старинную кровать.
Шесть месяцев, подумала она, подтаскивая одеяло к подбородку, – это не так уж долго.
Правда, не то что шесть месяцев, а всего лишь несколько часов иногда длятся целую вечность, если это твоя брачная ночь и ты проводишь ее одна.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Райан повернулся к Девон. Выражение лица ее было ужасно. Губы скривились от презрения. То, что выражали ее глаза, не мог прочесть только дурак. “Руки прочь! ” “Не прикасайся ко мне!”
Именно так Девон смотрела на него во время их первой встречи в “Монтаносе”. Но Райан уже успел узнать ее. Что бы она ни думала о нем и что бы он ни думал о ней – он мог легко удалить этот ледяной взгляд с ее бледного прекрасного лица за одну секунду. Все, что нужно для этого сделать, – это обнять ее, раздвинуть ее губы своими губами. И она издаст тот еле слышный звук женской капитуляции, который всегда сводит его с ума. Руки ее соединятся за его затылком, глаза затуманятся от желания.
Она будет принадлежать ему в любой момент, и ей это прекрасно известно.
– Тебе нужно поцеловать невесту, – хихикнув, заметил Джеймс, – чтобы я тоже мог ее поцеловать – так положено.
Райан скрипнул зубами, обнял Девон и притянул ее к себе, чувствуя, как напряглось ее тело. Выражение ее глаз изменилось – от ледяного презрения до неясного опасения. Ее губы – мягкие, похожие на лепестки розы – задрожали, и ему сразу же вспомнились ее слова о том, что сейчас не средневековье, когда женили насильно.
Наверное, сотни лет назад невеста так и смотрела на своего жениха: с жутким страхом перед неизвестностью в глазах. Женщина, конечно, знала, что конец свадебной церемонии – это только начало, что впереди – ночь, когда ее господин и повелитель придет в брачную обитель и запрет за собой дверь.
– Черт бы тебя побрал, пробормотал Фрэнк. – Поцелуй же наконец девушку – и дело с концом, о’кей?
У Райана сердце бешено заколотилось. Он крепко взял лицо Девон в свои ладони. Медленно, очень медленно его взгляд соединился с ее взглядом, он наклонился и осторожно, нежно поцеловал ее, едва прикасаясь своими губами к ее губам. И почувствовал, как дрожь пробежала по ее телу, дрожь, которую – он знал это – она изо всех сил старалась унять, но не могла. Огонь вспыхнул в его жилах, он обнял ее и прижал к себе, не отрывая от нее своих губ. Поцелуй набирал силу. Его губы двигались по ее губам, кончик языка предпринимал скрытные, но все более дальние набеги.
Слабый, еле слышный звук, непроизвольно издаваемый ею, становился громче, задрожал на ее губах и затих в гортани Райана.
Поп!
Пробка вылетела из бутылки шампанского, открытой опытной рукой официанта, которого наняла мисс Бримли.
Райан сверху вниз посмотрел на пылающее лицо невесты.
– Девон, – с нежностью произнес он.
– Поздравляю, молодой человек, сказал судья.
– Удачи тебе, мой мальчик, – сказал Джеймс. – Я уверен, ты поступил правильно.
Фрэнк был более прямолинеен.
– Старик, – сказал он угрюмо, – по-моему, у тебя не все дома.
Райан еще раз посмотрел на свою невесту. Она отодвинулась от него на максимальное расстояние. Могла бы отойти еще дальше, но для этого пришлось бы уже выйти из комнаты. Мисс Бримли стояла по одну сторону, Беттина – по другую. Обе они болтали какой-то вздор, а Девон только кивала головой, делая вид, что слушает. Райан чувствовал, что она все пропускает мимо ушей. Он заметил, что Девон время от времени высовывает кончик розового язычка, слегка дотрагиваясь им до середины нижней губы, где можно было разглядеть еле заметную припухлость – след его страстного поцелуя.
Тело его напряглось, как сжатый кулак. Вот черт, подумал он. Может быть, Фрэнк прав?
В полумраке Райан несколько раз безуспешно пытался вставить ключ в замок дубовой двери своего трехэтажного особняка из темно-красного кирпича на Ист-Сикстиз. Девон стояла рядом, время от времени задевая его плечом.
“Женат, – промелькнуло у него в голове. – Я женат”.
Разумом он это понимал. Теоретически. С одной стороны. А с другой стороны, он чувствовал себя холостым хоть ты перевернись вверх ногами! Все произошло так быстро – в понедельник он был холостяком, сегодня только пятница, а он уже женат. Муж.
Да никакой он, черт возьми, не муж! Во всяком случае, не настоящий муж. Он женат – да, с этим еще можно согласиться, но все-таки муж – это что-то совершенно другое. Если бы он был мужем, то взял бы свою молодую жену на руки, дверь бы распахнулась, он перенес бы ее через порог…
Девон вслед за ним ступила на мраморный пол просторной прихожей.
– Это что, весь дом принадлежит тебе?
Он даже вздрогнул от неожиданности. Она не говорила с ним с самой церемонии.
Райан поставил ее чемодан и кивнул.
– Да.
– Он… он очень симпатичный. Райан еще раз кивнул.
– Спасибо.
– Сколько здесь комнат?
Райану пришлось задуматься. Восемь или девять? Все зависело от того, считать ли небольшой спортивный зал на первом этаже комнатой.
– Девять, – сказал Райан и нахмурился. Что это, черт побери, с ним такое делается? – подумал он, бросая ключи на столик у входа. Что он – сотрудник агентства недвижимости, показывающий помещение клиенту?
Достаточно странно уже то, что она в его доме и что останется тут на несколько месяцев. Он прожил в этом доме семь лет. За все это время крова ни с кем не делил. Женщины приходили и уходили, некоторые оставались на ночь, иногда на две. Ну и время от времени – очень-очень редко – он позволял какой-нибудь из них провести здесь длинный, нескончаемый уикенд.
Но он и в мыслях не держал, чтобы кто-то поселился с ним под одной крышей. Даже экономка. Экономки, уборщицы, те, кто приносил продукты и все необходимое, – никто из них не жил в его доме.
А теперь он условился делить жилище с Девон, и целых шесть месяцев!
Капли пота выступили у него на лбу. Как получилось, что он не подумал об этом? Так увлекся, убеждая ее согласиться на брак, что полностью забыл о технической стороне вопроса!
Кошмар какой-то – сидеть вместе за завтраком! Обедать, ужинать… Неужели придется спрашивать у нее, какую программу включить по телевизору? Советоваться, отключить термостат или не надо? А что она скажет, когда он задержится в офисе или вместе с Фрэнком посидит за рюмочкой после работы, вместо того чтобы идти домой? Будет его грызть за то, что обед остыл или что он сорвал все ее планы на вечер, хотя он и знать не знал, какие такие у нее планы на вечер?
То, что они заключили, не было настоящим браком; у нее нет права жаловаться на то, что он намерен делать, а чего не намерен. Надо, чтобы она сразу же это поняла.
– Где кухня?
Девон стояла в центре прихожей, прямо под огромной хрустальной люстрой от Орефорса. Мягкие лучи света падали сверху, превращая ее волосы в серебро. “Шелковистые серебряные нити”, – подумал он. И вдруг так сжал кулаки, что ногти впились в ладони.
– Райан! Здесь есть кухня?
– Конечно. Вон там, в конце холла.
– Хорошо, – улыбнулась Девон. – Я думаю, было бы неплохо приготовить кофе.
Ну, вот и началось. Нежелание выходить за него замуж – одно, но теперь, когда это случилось, она будет вести себя как настоящая жена.
– Нормально. Кофе – неплохая идея. Нам как раз нужно поговорить о…
– …о правилах поведения, – подхватила Девон. – Я согласна.
Девон, не дожидаясь его, быстрым шагом направилась на кухню, Райан, помедлив, – за ней. Она включила свет и осмотрелась. Райан ожидал, что она начнет восхищаться размерами помещения и множеством наисовременнейшей кухонной техники. Потрясенная Шэрон долго выражала свой восторг, но Девон и глазом не моргнула.
– Где кофе? – спросила она.
– В холодильнике, – сказал Райан, с облегчением опускаясь на высокий круглый стул у шикарной барной стойки, отделанной сверху мрамором. – Кофеварка вон на той полке.
Он смотрел, как Девон быстрыми, уверенными движениями насыпает кофе в фильтр. Когда пахучий напиток был готов и она наполнила две кружки и протянула одну ему, пришлось приложить усилие, чтобы не заулыбаться. Он знал: она ждет, как он отреагирует; женщины есть женщины, они почему-то считают, что приготовить кофе – это величайшее таинство, священнодействие.
– Ну что, о’кей? – спросила Девон, когда он сделал первый глоток.
– Нормально, – сказал он и не стал больше удерживать улыбку, которая так и норовила растянуть ему губы до ушей. – Конечно, не то, что у меня, но ты, я думаю, еще незнакома с моей новой фильтровальной системой.
Девон вежливо улыбнулась.
– Ну конечно, конечно.
– Но я надеюсь, ты к этой машинке быстро привыкнешь.
– О-о, да, безусловно. Только вряд ли твои надежды уместны. Кофе действительно очень вкусный, но я, полагаю, буду готовить его для тебя очень-очень редко. Может, один раз на миллион.
Райан сдвинул брови.
– Ну, вообще-то у меня есть экономка, но она обычно приходит часам к десяти…
– Если ты думаешь, что я возложу на себя кухонные обязанности, – ласковым голосом проговорила Девон, – то тебе стоит подумать еще раз.
Приятно наблюдать, как обвисают паруса на его корабле! Девон ждала этого момента с тех пор, как после церемонии он обхватил ее своими цепкими руками и поцеловал! До этого поцелуя она всю неделю ходила как в воду опущенная, жалея себя. Теперь с грустью покончено – благодаря ему. Поцелуй – публичная демонстрация его мужланской похоти – все изменил.
Что, он думает, приобрел сегодня? Женщину на роль жены на шесть месяцев? Которая будет готовить ему, гладить рубашки, спать с ним? Ему ни разу, как он хвастался, не пришлось уговаривать женщину лечь с ним в постель. А скольких он соблазнил – вот об этом он не говорит!
Тот поцелуй продемонстрировал его истинные намерения.
А она? Тоже хороша! Поступить так глупо, что даже не обговорить все детали их договора заранее! Но ничего. Они обсудят все это сейчас, невзирая ни на какие последствия. Больше она не допустит, чтобы ею помыкали.
– Я, вообще-то, и не настаиваю, – произнес он, холодно улыбнувшись. – Я уже сказал, у меня есть экономка. Что же касается кофе на завтрак, я вполне в состоянии приготовить его сам.
– Как мило с твоей стороны. Райан прищурил глаза.
– И… – сухо продолжал он, – раз уж мы завели разговор о том, как тут все будет, я полагаю, надо сообщить тебе, что я часто задерживаюсь на работе.
– Спасибо, что сообщил, – кивнув, вежливым тоном изрекла Девон.
– И еще – мы с Фрэнком почти каждую пятницу после работы заходим в бар, посидеть за рюмочкой.
– Веселенькое занятие, – сказала она еще вежливее.
– Ну и время от времени я уезжаю на пару дней по делам.
– Хм… Да у тебя, как я вижу, очень напряженный режим.
Райан почувствовал жгучее желание схватить ее за плечи и тряхнуть так, чтобы зубы застучали, но вдруг осознал, что этого-то она и добивается. Сделав несколько глубоких вдохов и выдохов, Райан усилием воли заставил себя успокоиться.
– Ну? А у тебя что? – поинтересовался он. – А что у меня? – изумленно спросила Девон, подняв брови.
– Не хочешь поведать о своих приходах и уходах?
– Ничего определенного сказать не могу.
– О подругах? Приятелях?
– Не-а.
– Ты имеешь в виду, что никуда ни с кем не…
Девон рассмеялась.
– Да не будь ты наивным. Конечно – и с кем, и куда.
Райан даже потемнел лицом.
– Черт бы тебя побрал! Я именно об этом и спрашиваю. Я изложил мой график, теперь хочу знать твой.
– А зачем?
– Что ты хочешь этим сказать: а зачем? Затем… затем, что все цивилизованные люди так поступают.
– Я не согласна. Изложить свой график – это была твоя идея, Райан. Я не спрашивала, как ты проводишь свое время, потому и от тебя ожидаю, что ты не будешь интересоваться, как я собираюсь проводить свое.
Девон зашла слишком далеко. Она прочла это на его лице за долю секунды до того, как он покрыл расстояние, разделяющее их; она хотела укрыться за барной стойкой, но было поздно – он оказался проворнее.
Руки Райана вцепились в ее предплечья, как когти хищного зверя. Непроизвольно она со всхлипом вздохнула, когда он рывком приподнял ее так, что она привстала на цыпочки.
– Что еще за бред! Черт побери! Ты – моя жена! Я научу тебя относиться ко мне уважительно!
– Я твой партнер по шестимесячному лизинговому договору! – отрезала Девон. Сердце бешено колотилось, но голос каким-то образом оставался холодным и спокойным. – Я не собираюсь совершать что-то порочащее тебя, но и ты должен вести себя соответствующим образом и оказывать мне уважение! Подобных правил я буду придерживаться и в отношениях с твоим дедом. Все, что вне этого, тебя не должно касаться. Понятно?!
На челюсти Райана импульсивно дернулся мускул.
– Я смотрю, ты все хорошо продумала. Девон не отводила взгляда от его холодных глаз. Еще несколько минут назад она вообще ни о чем не думала, но это ему не обязательно знать.
– Разумеется, – сказала она. Разумеется. Разумеется.
Слово эхом отдавалось в голове Райана. Как она могла оставаться такой чертовски спокойной и собранной, когда он… когда у него все кипело внутри?..
Он все сильнее сжимал ее плечи. Имелись способы заставить ее не смотреть таким едким, насмешливым взглядом.
Он чуть не поддался желанию встряхнуть ее, как тряпичную куклу. Или прижать свои губы к ее и целовать, целовать, пока она не запросит пощады, пока не обовьет его руками, пока сама не начнет просить его – прямо здесь, на мраморном полу… Он сорвет с нее одежду, чтобы чувствовать каждый сантиметр ее обнаженного тела и любить, любить, и она станет всхлипывать, произнося его имя, станет умолять, чтобы он никогда не покидал ее.
Выругавшись сквозь зубы, он отпустил ее и сделал шаг назад.
– Наверху есть помещение для гостей, – произнес он без всякого выражения. – Там ванная, туалет и небольшая гостиная. Я полагаю, тебе будет удобно.
Девон кивнула. Сердце ее все еще колотилось в ускоренном темпе, а плечи в тех местах, куда впились его пальцы, болели. Однако она и виду не подала.
– Безусловно, сказала она и, повернувшись, вышла из кухни.
Не так-то легко было тащить увесистый чемодан вверх по лестнице и в конец коридора, но она дотащила.
Заперев за собой дверь, она позволила себе свободно вздохнуть.
Апартаменты оказались более чем удобными – Девон нашла их очень даже элегантными. Будь она в другом расположении духа, она бы повнимательнее и с большим удовольствием осмотрела отделанный мрамором камин, старинную кровать – с четырьмя высокими столбиками и балдахином в виде шатра – и сад под окном. Но не сейчас. Свою первую брачную ночь она вынуждена проводить в полном одиночестве…
Впрочем, о какой брачной ночи может идти речь? Все, что происходит, – подделка, фикция, бутафория. Именно так Девон и сказала Беттине, когда та попыталась всунуть ей в чемодан прозрачную ночную рубашку со всякими кружевами, рюшечками и финтифлюшками.
– Она мне не понадобится, – с отвращением заявила Девон, скривив губы.
При других обстоятельствах эта ночнушка могла бы ей и пригодиться. Первая брачная ночь – такая замечательная штука!
Столь знаменательное событие в жизни каждой девушки и ее не обошло бы стороной, сложись их отношения иначе. И неважно, что они так недолюбливают друг друга. Отрицать их сильное, почти непреодолимое сексуальное влечение друг к другу – глупо. Даже несколько минут назад, на кухне, чутье подсказывало ей, что с трудом скрываемая ярость может легко перейти в дикое, страстное желание.
Девон всхлипнула от отчаяния и отвернулась от окна. Быстро разделась, натянула старую фланелевую ночную рубашку и заползла в огромную старинную кровать.
Шесть месяцев, подумала она, подтаскивая одеяло к подбородку, – это не так уж долго.
Правда, не то что шесть месяцев, а всего лишь несколько часов иногда длятся целую вечность, если это твоя брачная ночь и ты проводишь ее одна.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Вот и пятница, начало долгого, нескончаемого уикенда – Дня независимости.
Райан было решил, что к этому времени половина Манхэттена двинулась на восток, к Хэмптону, или на север, в Коннектикут, но, распахнув дверь “Вотеринг-Хоул”, понял, что это не так. Если судить по мощной волне музыки, по многочисленным телам, трущимся в толкучке одно о другое, в этом заведении сегодня, как и обычно, по пятницам, бизнес пойдет неплохо.
Райан, встав на цыпочки, вглядывался через головы в то место, где находилась барная стойка. Чтобы туда добраться, с раздражением подумал он, придется потратить добрые полвечера. Неужели всем этим людям некуда больше пойти?
– Привет, мужчина!
Райан посмотрел вниз. Маленькая брюнетка с шоколадно-карими глазами, с капризными губками, накрашенными ярко-красной помадой, и с огромным вырезом на платье, способном возбудить и умирающего, улыбалась ему.
– Привет, – кивнул Райан.
– Тесновато, а?
– Точно.
Кто-то толкнул брюнетку в бок.
– О-у-у-п-с! – воскликнула она, падая на Райана. – Я крайне сожалею, мужчина!
Райан улыбнулся. Он очень сомневался, что она хоть немного сожалеет. Нос задран кверху, глаза хитро блестят. Руками она уперлась в Райана, положив ладошки ему на грудь, да и большей частью своего впечатляющего бюста – тоже.
Сегодня она кого-нибудь осчастливит, подумал Райан, но без малейшего сожаления, что не его.
– Извини, дорогая, – сказал он. – Мне тут надо кое с кем встретиться.
– О-о! Губы скривились в обиженной улыбке. – Везет ей, этой “кое-кому”.
– Да уж, – усмехнулся Райан и, похлопав красотку по щеке, стал пробираться сквозь непроходимую толчею к бару.
Еще издали он заметил Фрэнка, который возвышался на одном стуле, яростно защищая другой. Прорвавшись наконец к стойке, Райан с довольным видом ухмыльнулся.
– Теперь понимаешь, как тебе повезло, что сегодняшний вечер ты проводишь со мной? – Фрэнк убрал свой пиджак с соседнего стула и освободил его для Райана. Потом посмотрел на друга наигранным мрачно-печальным взглядом. – Последние пятнадцать минут я только и делал, что угрожал растерзать каждого, кто попытается занять это место. Надеюсь, ты простишь, что после всего этого я не встречаю тебя глупой улыбкой?
Расхохотавшись Райан уселся рядом с ним.
– Извини за опоздание, старина. Застрял в офисе, – сказал он и кивнул в знак благодарности бармену Гарри, который, зная наизусть вкусы друзей, уже ставил перед ними широкие стаканы со льдом и жидкостью коньячного цвета. – Ну, так что? – спросил он, сделав приличный глоток. – Как идут дела?
– Зависит от того, какие дела ты имеешь в виду, – пожал плечами Фрэнк. – С бизнесом нормально. С любовью гораздо хуже.
– Что случилось?
– А-а-а! Я порвал с Эммой.
– Это что, твоя последняя? – улыбнулся Райан. – Я привык, что обычно ты называешь имя и даешь подробное описание, но…
– …но в последнее время ты не слушаешь, что я тебе рассказываю, дружище, – вздохнул Фрэнк. – Да, Эмма была моей девушкой этого месяца.
– А что случилось?
– Да как обычно. Она начала суетиться и намекать об отношениях “навсегда”. – Фрэнка даже передернуло. – Но мы-то с тобой знаем на сто процентов, что женщинам нельзя этого позволять, ведь так?
– Угу, – выдавил из себя Райан после едва заметной паузы, – конечно.
– Ну а у тебя как дела? Все так же убиваешь кучу времени, работая в офисе до поздней ночи?
Да, подумал Райан, он действительно убивает время, но отнюдь не работает, а просто сидит в офисе до самого позднего часа. Но какой смысл спешить домой? Если он придет до семи, они с Девон вместе поужинают, она за одним концом длинного обеденного стола, он – за противоположным. “Как прошел день? ” – спросит он. Она ответит и вежливо спросит, как провел день он, и Райан скажет, что нормально. Затем они опять погрузятся в вежливо-натянутое безмолвие, окружающее их обоих с той злополучной ссоры в день бракосочетания.
Райан нахмурился и кашлянул.
– Ты прав. Я, как и раньше, работаю допоздна, – сказал он вслух. – Ты знаешь… вечером, когда телефон молчит и сотрудники расходятся по домам, можно сделать очень много.
Фрэнк кивнул.
– Что ж, почему бы и нет? Понимаю, тебе незачем торопиться домой… – Он посмотрел на Райана, и хитрая ухмылка пробежала по его губам. – Конечно, если только обстоятельства не изменились и ты не начал получать наслаждение от общества своей временной жены.
Глаза у Райана вспыхнули недобрым огнем.
– Черт возьми, что ты хочешь этим сказать?
– Ну ладно, не лезь в бутылку. Мне просто интересно, остается ли статус-кво прежним.
– Да-да, – сказал Райан, успокаиваясь. – Извини, Фрэнк. Трудная выдалась неделя.
– Нормально, парень. Я понимаю, как тебе нелегко.
Нет, подумал Райан, вряд ли Фрэнк когда-либо испытывал то, с чем пришлось столкнуться мне.
Фрэнк никогда не жил в одном доме с женщиной-призраком, не открывал дверь комнаты, в которой она жила, только чтобы увидеть холодную вежливую улыбку и тут же уйти. Он ни разу не натыкался на невидимое ароматное облачко ее духов где-нибудь в гостиной. И уж совершенно точно, что он и понятия не имеет, каково это слышать негромкий, журчащий смех, когда она разговаривает по телефону, потом несколько часов метаться, точно в горячечном бреду, пытаясь догадаться, кто тот счастливчик, кому удалось ее развеселить, а ты, хоть убейся, не можешь заставить ее хоть мало-мальски искренне улыбнуться.
Нет, конечно же, Фрэнку все это неведомо. И он не знает, что такое лежать одному в постели – одну ночь, вторую, пятую, двадцать пятую, – когда тело горит как в огне от сознания того, что самая прекрасная, самая головокружительно красивая женщина спит в комнате по соседству, совсем рядом, достаточно подняться по ступеням и пройти несколько метров…
– Старик!
Райан смущенно откашлялся.
– Извини, Фрэнк. Я прослушал, что ты говорил.
– Я спросил, совершаете ли вы с Девон по-прежнему еженедельные паломничества к твоему деду, или спустя пять с половиной месяцев все стало проще?
– Ты что, смеешься? Это же дежурный спектакль. Дед вместе с Бримли ждут нас ровно в час дня каждое воскресенье.
– И старина все так же бодр, здоров и добродушен?
– Да, он в полном порядке, – улыбнулся Райан. – В Девон души не чает. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но теперь, когда узнала его поближе, она просто влюбилась в него.
– Ну а что же будет, когда этот ваш брачный договор через неделю закончится? Неужели все прекратится?
Райан залпом выпил половину своего виски.
– Абсолютно.
– А как отреагирует дед? Что он скажет?
– Ничего. Я ему все рассказал о контракте, который мы заключили, – сразу же, с самого начала. Я его никогда не обманывал, Фрэнк. Ты это знаешь.
– Да, но он, должно быть, надеется…
– Конечно, надеется. Но он прагматик. Хотел, чтобы я согласился на женитьбу, – и я женился. Из этого, как ты знаешь, ничего не вышло…
– Cest la vie,[6] как говорят в Бруклине.
– Точно! – рассмеялся Райан.
– Во всяком случае, у тебя есть оправдание: ошибка-то его, а не твоя. Ему так и не удалось подыскать для тебя идеальную жену, верно?
– Да, – после длинной, почти минутной паузы проговорил Райан. – Пожалуй, ты прав – не удалось.
– Такая девушка! Современная версия Мисс Домохозяйки – вся блестит и сияет, а уж как мягко стелет! И что же происходит? На деле она оказывается зловредной, жестокосердной, коварной сучкой, которая только на первый взгляд горяча, а на поверку такая же сексуальная, как холодиль…
Райан бросился к Фрэнку так стремительно, что, когда все было позади, окружающие, ставшие невольными свидетелями происшедшего, так и не смогли прийти к общему мнению, что же случилось сначала, а что потом. На чем все сходились безоговорочно – так это что в одну секунду двое мужчин спокойно разговаривали, а в следующую тот, что повыше, вскочил на ноги, схватил того, который был пониже и покрепче, за воротник и так его треснул о барную стойку, что она заходила ходуном.
– Думай, что говоришь, – прорычал Райан.
– Эй! – Рот у Фрэнка открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной из воды. – Эй! Прекрати! – пискнул он, стоя на цыпочках и вцепившись в руки Райана. – Да что с тобой сегодня?
– Женщина, о которой ты говоришь, моя жена, Фрэнк. Ясно? Моя жена! И ты, черт тебя побери… запомни!
– Ну, хорошо, парень, хорошо, только отпусти меня, ладно?
Мужчины в упор смотрели один на другого, у Фрэнка лицо красное, как у вареного рака, у Райана – белое как полотно; глаза мечут молнии.
Райан постепенно ослабил железную хватку и отпустил рубашку Фрэнка.
– Фу-у-у! – протянул он.
Фрэнк бессильно рухнул на стул. Уровень шума вокруг них резко возрос, но через некоторое время посетители о них забыли.
Райан тоже сел. Дрожащими руками поднес стакан к губам и выпил все до дна. Потом поставил стакан на стойку и посмотрел на Фрэнка.
– Она моя жена, – повторил он. – Девон – моя жена. Понял?
Он встал и пошел, прежде чем Фрэнк смог что-то ответить, плечом пробивая себе дорогу, – в дверь и в вечерний полумрак улицы.
Девон сидела в гостиной, держа на коленях нераскрытый журнал.
Еще одна пятница, тоскливо подумала она, еще один вечер, когда только и делаешь, что стараешься не думать, как там Райан со своим холостым приятелем.
Девон нахмурилась, положила журнал на краешек стола, встала. Конечно, в принципе, где он там бродит, вовсе не ее дело. Что бы Райан ни делал, это ее не касается. Их объединяет лишь клочок бумаги с ее и его именами. А в остальном он такой же холостяк, как и его друг Фрэнк Росс.
Райан было решил, что к этому времени половина Манхэттена двинулась на восток, к Хэмптону, или на север, в Коннектикут, но, распахнув дверь “Вотеринг-Хоул”, понял, что это не так. Если судить по мощной волне музыки, по многочисленным телам, трущимся в толкучке одно о другое, в этом заведении сегодня, как и обычно, по пятницам, бизнес пойдет неплохо.
Райан, встав на цыпочки, вглядывался через головы в то место, где находилась барная стойка. Чтобы туда добраться, с раздражением подумал он, придется потратить добрые полвечера. Неужели всем этим людям некуда больше пойти?
– Привет, мужчина!
Райан посмотрел вниз. Маленькая брюнетка с шоколадно-карими глазами, с капризными губками, накрашенными ярко-красной помадой, и с огромным вырезом на платье, способном возбудить и умирающего, улыбалась ему.
– Привет, – кивнул Райан.
– Тесновато, а?
– Точно.
Кто-то толкнул брюнетку в бок.
– О-у-у-п-с! – воскликнула она, падая на Райана. – Я крайне сожалею, мужчина!
Райан улыбнулся. Он очень сомневался, что она хоть немного сожалеет. Нос задран кверху, глаза хитро блестят. Руками она уперлась в Райана, положив ладошки ему на грудь, да и большей частью своего впечатляющего бюста – тоже.
Сегодня она кого-нибудь осчастливит, подумал Райан, но без малейшего сожаления, что не его.
– Извини, дорогая, – сказал он. – Мне тут надо кое с кем встретиться.
– О-о! Губы скривились в обиженной улыбке. – Везет ей, этой “кое-кому”.
– Да уж, – усмехнулся Райан и, похлопав красотку по щеке, стал пробираться сквозь непроходимую толчею к бару.
Еще издали он заметил Фрэнка, который возвышался на одном стуле, яростно защищая другой. Прорвавшись наконец к стойке, Райан с довольным видом ухмыльнулся.
– Теперь понимаешь, как тебе повезло, что сегодняшний вечер ты проводишь со мной? – Фрэнк убрал свой пиджак с соседнего стула и освободил его для Райана. Потом посмотрел на друга наигранным мрачно-печальным взглядом. – Последние пятнадцать минут я только и делал, что угрожал растерзать каждого, кто попытается занять это место. Надеюсь, ты простишь, что после всего этого я не встречаю тебя глупой улыбкой?
Расхохотавшись Райан уселся рядом с ним.
– Извини за опоздание, старина. Застрял в офисе, – сказал он и кивнул в знак благодарности бармену Гарри, который, зная наизусть вкусы друзей, уже ставил перед ними широкие стаканы со льдом и жидкостью коньячного цвета. – Ну, так что? – спросил он, сделав приличный глоток. – Как идут дела?
– Зависит от того, какие дела ты имеешь в виду, – пожал плечами Фрэнк. – С бизнесом нормально. С любовью гораздо хуже.
– Что случилось?
– А-а-а! Я порвал с Эммой.
– Это что, твоя последняя? – улыбнулся Райан. – Я привык, что обычно ты называешь имя и даешь подробное описание, но…
– …но в последнее время ты не слушаешь, что я тебе рассказываю, дружище, – вздохнул Фрэнк. – Да, Эмма была моей девушкой этого месяца.
– А что случилось?
– Да как обычно. Она начала суетиться и намекать об отношениях “навсегда”. – Фрэнка даже передернуло. – Но мы-то с тобой знаем на сто процентов, что женщинам нельзя этого позволять, ведь так?
– Угу, – выдавил из себя Райан после едва заметной паузы, – конечно.
– Ну а у тебя как дела? Все так же убиваешь кучу времени, работая в офисе до поздней ночи?
Да, подумал Райан, он действительно убивает время, но отнюдь не работает, а просто сидит в офисе до самого позднего часа. Но какой смысл спешить домой? Если он придет до семи, они с Девон вместе поужинают, она за одним концом длинного обеденного стола, он – за противоположным. “Как прошел день? ” – спросит он. Она ответит и вежливо спросит, как провел день он, и Райан скажет, что нормально. Затем они опять погрузятся в вежливо-натянутое безмолвие, окружающее их обоих с той злополучной ссоры в день бракосочетания.
Райан нахмурился и кашлянул.
– Ты прав. Я, как и раньше, работаю допоздна, – сказал он вслух. – Ты знаешь… вечером, когда телефон молчит и сотрудники расходятся по домам, можно сделать очень много.
Фрэнк кивнул.
– Что ж, почему бы и нет? Понимаю, тебе незачем торопиться домой… – Он посмотрел на Райана, и хитрая ухмылка пробежала по его губам. – Конечно, если только обстоятельства не изменились и ты не начал получать наслаждение от общества своей временной жены.
Глаза у Райана вспыхнули недобрым огнем.
– Черт возьми, что ты хочешь этим сказать?
– Ну ладно, не лезь в бутылку. Мне просто интересно, остается ли статус-кво прежним.
– Да-да, – сказал Райан, успокаиваясь. – Извини, Фрэнк. Трудная выдалась неделя.
– Нормально, парень. Я понимаю, как тебе нелегко.
Нет, подумал Райан, вряд ли Фрэнк когда-либо испытывал то, с чем пришлось столкнуться мне.
Фрэнк никогда не жил в одном доме с женщиной-призраком, не открывал дверь комнаты, в которой она жила, только чтобы увидеть холодную вежливую улыбку и тут же уйти. Он ни разу не натыкался на невидимое ароматное облачко ее духов где-нибудь в гостиной. И уж совершенно точно, что он и понятия не имеет, каково это слышать негромкий, журчащий смех, когда она разговаривает по телефону, потом несколько часов метаться, точно в горячечном бреду, пытаясь догадаться, кто тот счастливчик, кому удалось ее развеселить, а ты, хоть убейся, не можешь заставить ее хоть мало-мальски искренне улыбнуться.
Нет, конечно же, Фрэнку все это неведомо. И он не знает, что такое лежать одному в постели – одну ночь, вторую, пятую, двадцать пятую, – когда тело горит как в огне от сознания того, что самая прекрасная, самая головокружительно красивая женщина спит в комнате по соседству, совсем рядом, достаточно подняться по ступеням и пройти несколько метров…
– Старик!
Райан смущенно откашлялся.
– Извини, Фрэнк. Я прослушал, что ты говорил.
– Я спросил, совершаете ли вы с Девон по-прежнему еженедельные паломничества к твоему деду, или спустя пять с половиной месяцев все стало проще?
– Ты что, смеешься? Это же дежурный спектакль. Дед вместе с Бримли ждут нас ровно в час дня каждое воскресенье.
– И старина все так же бодр, здоров и добродушен?
– Да, он в полном порядке, – улыбнулся Райан. – В Девон души не чает. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но теперь, когда узнала его поближе, она просто влюбилась в него.
– Ну а что же будет, когда этот ваш брачный договор через неделю закончится? Неужели все прекратится?
Райан залпом выпил половину своего виски.
– Абсолютно.
– А как отреагирует дед? Что он скажет?
– Ничего. Я ему все рассказал о контракте, который мы заключили, – сразу же, с самого начала. Я его никогда не обманывал, Фрэнк. Ты это знаешь.
– Да, но он, должно быть, надеется…
– Конечно, надеется. Но он прагматик. Хотел, чтобы я согласился на женитьбу, – и я женился. Из этого, как ты знаешь, ничего не вышло…
– Cest la vie,[6] как говорят в Бруклине.
– Точно! – рассмеялся Райан.
– Во всяком случае, у тебя есть оправдание: ошибка-то его, а не твоя. Ему так и не удалось подыскать для тебя идеальную жену, верно?
– Да, – после длинной, почти минутной паузы проговорил Райан. – Пожалуй, ты прав – не удалось.
– Такая девушка! Современная версия Мисс Домохозяйки – вся блестит и сияет, а уж как мягко стелет! И что же происходит? На деле она оказывается зловредной, жестокосердной, коварной сучкой, которая только на первый взгляд горяча, а на поверку такая же сексуальная, как холодиль…
Райан бросился к Фрэнку так стремительно, что, когда все было позади, окружающие, ставшие невольными свидетелями происшедшего, так и не смогли прийти к общему мнению, что же случилось сначала, а что потом. На чем все сходились безоговорочно – так это что в одну секунду двое мужчин спокойно разговаривали, а в следующую тот, что повыше, вскочил на ноги, схватил того, который был пониже и покрепче, за воротник и так его треснул о барную стойку, что она заходила ходуном.
– Думай, что говоришь, – прорычал Райан.
– Эй! – Рот у Фрэнка открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной из воды. – Эй! Прекрати! – пискнул он, стоя на цыпочках и вцепившись в руки Райана. – Да что с тобой сегодня?
– Женщина, о которой ты говоришь, моя жена, Фрэнк. Ясно? Моя жена! И ты, черт тебя побери… запомни!
– Ну, хорошо, парень, хорошо, только отпусти меня, ладно?
Мужчины в упор смотрели один на другого, у Фрэнка лицо красное, как у вареного рака, у Райана – белое как полотно; глаза мечут молнии.
Райан постепенно ослабил железную хватку и отпустил рубашку Фрэнка.
– Фу-у-у! – протянул он.
Фрэнк бессильно рухнул на стул. Уровень шума вокруг них резко возрос, но через некоторое время посетители о них забыли.
Райан тоже сел. Дрожащими руками поднес стакан к губам и выпил все до дна. Потом поставил стакан на стойку и посмотрел на Фрэнка.
– Она моя жена, – повторил он. – Девон – моя жена. Понял?
Он встал и пошел, прежде чем Фрэнк смог что-то ответить, плечом пробивая себе дорогу, – в дверь и в вечерний полумрак улицы.
Девон сидела в гостиной, держа на коленях нераскрытый журнал.
Еще одна пятница, тоскливо подумала она, еще один вечер, когда только и делаешь, что стараешься не думать, как там Райан со своим холостым приятелем.
Девон нахмурилась, положила журнал на краешек стола, встала. Конечно, в принципе, где он там бродит, вовсе не ее дело. Что бы Райан ни делал, это ее не касается. Их объединяет лишь клочок бумаги с ее и его именами. А в остальном он такой же холостяк, как и его друг Фрэнк Росс.