Страница:
— Нет. Отойдем от станции — тогда, — Глеб перебросил коды связи с браслета в память бортового компьютера. Затем нашел тот последний, по которому выходила на связь Ариетта и активировал его.
В рубке зазвучал настороженный мужской голос:
— Луанес Лринк. Слушаю.
— Будем знакомы, Луанес Лринк, я — Глеб Быстров. Могу я поговорить с вашей пассажиркой?
— А я — Дроздофара Млис. Рада познакомится, Глеб Быстров, — раздался взволнованный голос Ариетты. — Как ваши дела?
— Отлично, госпожа Млис. Мы только что вырвались "Сосрт-Эрэль", — сообщил землянин. — Подробности позже. Я попрошу господина Лринка принять наши координаты, скорее выйти на связь тонким лучом и задать нам направление.
На навигационном мониторе обозначилась зеленая точка, которой раньше не было. Яхта "Иса Роз" находилась где-то у орбиты Герх-Эсси. Быстров начал маневр сближения, не жалея цинтрида и экипаж, который вдавила в кресла жестокая перегрузка.
Переход из корабля в корабль в скафандре — непростая процедура даже людей, имеющих в этом приличный опыт. Дочь Фаолоры справилась с ней минут за двадцать пять. Быстров с беспокойством следил то за мигавшими точками на радаре — кораблями, приближавшимися к «Тезею», то за принцессой, удалявшейся от "Исы Роз" по сложной траектории и кое-как сумевшей добраться до раскрытого люка разведчика. Когда пристианка влетела в шлюз, Глеб вскочил с кресла и поспешил навстречу. Следом за ним подорвался с места Арканов, не удержалась и Ваала.
— Васильевич, только не задерживайтесь! — предупредил на бегу А-А. — К нам со всей окрестности слетается вражья техника!
Глеб остановился перед дверью, за которой шипел нагнетаемый мощными насосами воздух. Давление в шлюзе и внутри корабля выровнялось, створки распахнулись. Аритетта в голубовато-серебристом скафандре шагнула в коридор, и поспешила снять шлем. Получалось у нее это плохо, и Глеб, придя на помощь, расстегнул замки.
— Капитан Быстров… — проговорила принцесса, едва вдохнув свежий воздух "Тезея".
— Да, Ваше Высочество, — землянин с улыбкой застыл перед ней.
— Вы думали, что избавились от меня? — она встряхнула спутавшимися волосами. — Вы думали… Вы вообще думали обо мне?
— Каждую минуту, — ответил землянин и тихо добавил: — даже по ночам…
— И я думала о тебе, — она вдруг обняла его и поцеловала в губы, жадно прижимаясь всем телом.
— Госпожа Ариетта, вы целуете всех, кто о вас думает? — полюбопытствовал Арнольд, поднимая оброненный шлем. — Так я вот здесь, новенький, после ремонта!
— Фашист! Изменник! — Ивала показала андроиду кулак и зашагала в рубку.
Прощание с Луанесом Лринком было недолгим: неизвестный эсминец почти приблизился на дистанцию выстрела, и любая задержка становилась опасной.
Ариетта несколько секунд глядела на печальное лицо Луанеса, затем сказала:
— Я вынуждена была обмануть вас, господин Лринк. Мое имя — не Дроздофара.
— Я догадался. Вы не похожа на ту, которая называет истинное имя незнакомому человеку, — ответил владелец яхты.
— Теперь мы знакомы и это знакомство вышло приятным. Мое настоящее имя Ариетта. Прощайте, капитан! Я буду помнить, как вы меня выручили! — наследница сложила руки знаком удачи и отвернулась от экрана.
"Тезей" начал разгон, обходя зелено-бурый гигант Герх-Эсси. Упрямый эсминец не отставал, пока Глеб не перевел двигатели на форсаж. «Тезей», все набирая ход, понесся прочь из системы Шеоир.
— Куда направляемся? — поинтересовалась Ивала, наблюдая за показаниями навигатора.
Быстров рассмеялся и мотнул головой:
— Не скажу!
Он сам задал параметры точки выхода и с удовлетворением откинулся на спинку кресла.
Как из пояса астероидов выплыла черная пирамида, Глеб не видел.
Часть четвертая
1
2
В рубке зазвучал настороженный мужской голос:
— Луанес Лринк. Слушаю.
— Будем знакомы, Луанес Лринк, я — Глеб Быстров. Могу я поговорить с вашей пассажиркой?
— А я — Дроздофара Млис. Рада познакомится, Глеб Быстров, — раздался взволнованный голос Ариетты. — Как ваши дела?
— Отлично, госпожа Млис. Мы только что вырвались "Сосрт-Эрэль", — сообщил землянин. — Подробности позже. Я попрошу господина Лринка принять наши координаты, скорее выйти на связь тонким лучом и задать нам направление.
На навигационном мониторе обозначилась зеленая точка, которой раньше не было. Яхта "Иса Роз" находилась где-то у орбиты Герх-Эсси. Быстров начал маневр сближения, не жалея цинтрида и экипаж, который вдавила в кресла жестокая перегрузка.
Переход из корабля в корабль в скафандре — непростая процедура даже людей, имеющих в этом приличный опыт. Дочь Фаолоры справилась с ней минут за двадцать пять. Быстров с беспокойством следил то за мигавшими точками на радаре — кораблями, приближавшимися к «Тезею», то за принцессой, удалявшейся от "Исы Роз" по сложной траектории и кое-как сумевшей добраться до раскрытого люка разведчика. Когда пристианка влетела в шлюз, Глеб вскочил с кресла и поспешил навстречу. Следом за ним подорвался с места Арканов, не удержалась и Ваала.
— Васильевич, только не задерживайтесь! — предупредил на бегу А-А. — К нам со всей окрестности слетается вражья техника!
Глеб остановился перед дверью, за которой шипел нагнетаемый мощными насосами воздух. Давление в шлюзе и внутри корабля выровнялось, створки распахнулись. Аритетта в голубовато-серебристом скафандре шагнула в коридор, и поспешила снять шлем. Получалось у нее это плохо, и Глеб, придя на помощь, расстегнул замки.
— Капитан Быстров… — проговорила принцесса, едва вдохнув свежий воздух "Тезея".
— Да, Ваше Высочество, — землянин с улыбкой застыл перед ней.
— Вы думали, что избавились от меня? — она встряхнула спутавшимися волосами. — Вы думали… Вы вообще думали обо мне?
— Каждую минуту, — ответил землянин и тихо добавил: — даже по ночам…
— И я думала о тебе, — она вдруг обняла его и поцеловала в губы, жадно прижимаясь всем телом.
— Госпожа Ариетта, вы целуете всех, кто о вас думает? — полюбопытствовал Арнольд, поднимая оброненный шлем. — Так я вот здесь, новенький, после ремонта!
— Фашист! Изменник! — Ивала показала андроиду кулак и зашагала в рубку.
Прощание с Луанесом Лринком было недолгим: неизвестный эсминец почти приблизился на дистанцию выстрела, и любая задержка становилась опасной.
Ариетта несколько секунд глядела на печальное лицо Луанеса, затем сказала:
— Я вынуждена была обмануть вас, господин Лринк. Мое имя — не Дроздофара.
— Я догадался. Вы не похожа на ту, которая называет истинное имя незнакомому человеку, — ответил владелец яхты.
— Теперь мы знакомы и это знакомство вышло приятным. Мое настоящее имя Ариетта. Прощайте, капитан! Я буду помнить, как вы меня выручили! — наследница сложила руки знаком удачи и отвернулась от экрана.
"Тезей" начал разгон, обходя зелено-бурый гигант Герх-Эсси. Упрямый эсминец не отставал, пока Глеб не перевел двигатели на форсаж. «Тезей», все набирая ход, понесся прочь из системы Шеоир.
— Куда направляемся? — поинтересовалась Ивала, наблюдая за показаниями навигатора.
Быстров рассмеялся и мотнул головой:
— Не скажу!
Он сам задал параметры точки выхода и с удовлетворением откинулся на спинку кресла.
Как из пояса астероидов выплыла черная пирамида, Глеб не видел.
Часть четвертая
Дети Алоны
1
Орнох Варх, привыкший к комфортным офисам в Мюнхене, терпеть не мог квартиру на Павелецкой с низкими потолками, запахом плесени и видом на грязный двор. Но для встречи с агентами он вынуждено прибыл сюда: все-таки дело было необычным, и милькорианец понимал, что потребуется его личное присутствие. Когда Варх поднимался по ступенькам на третий этаж, то у него возникло неприятное предчувствие, что в Москве он задержится надолго и в чертовой России его ждут непростые дни. Предчувствие возникло не на пустом месте: его породил Легх Краул, связавшийся на днях по туннельному каналу и сообщивший, что, возможно, в близком будущем Существо появится на Земле и тогда, конечно, забота по Его задержанию ляжет на немногочисленную агентуру сектора Варха. С одной стороны это было неприятно: ведь кому хочется менять размеренную жизнь на нервотрепку и такого сорта хлопоты. С другой, Орноху предоставлялся шанс утереть нос заносчивому координатору с «Сосрт-Эрэль», по глупости своей упустившему Существо.
Войдя в накуренную комнату, координатор Варх любезно поздоровался, сел в кресло и обвел взглядом собравшихся. Из свободных агентов, работавших в России, здесь собралось четверо: Коляня, Жеглов, Шатун и опытный Ирхис.
— Теперь еще раз и подробнее, что у вас? — Орнох поднял маслянистые глаза к Жеглову.
— Девятнадцатого октября в двадцать один тридцать пять по московскому с орбитального сканера было зафиксирован гравитронный всплеск искусственной природы, — Жеглов достал из кармана микрокомпьютер и сверился с данными на экранчике. — Источник находился в Зеленограде. Дело было ночью, мы подумали, что посадка боруанцев или еще кого-нибудь, — он небрежно махнул рукой в сторону пожелтевшей люстры. — Решили отследить и зафиксировать перемещение. Однако перемещений не было. Всплеск исходил из одной и той же точки в течении двадцати минут и характер его нам показался странным. Такие параметры не выдают электрогравитационные приводы обычных систем. Более точное изучение сигнала позволило установить, что он исходит из частного гаража по улице Пролетарской. На следующий день я направил туда агента Коляню.
— И что? — Варх с любопытством воззрился на рыжеволосого парня с конопатым лицом.
— И ничего. Установил, гараж приличный такой из кирпича, принадлежит Александру Владимировичу Шурыгину, старшему научному сотруднику предприятия "Микроэлектронные решения", в прошлом НИИ Точного Машиностроения, — отрапортовал Коляня. — Дождался я его к следующему вечеру. Как он в ворота гаража открыл, так и я за ним следом говорю, мол, сообщили мне, будто вы машину продаете — а у него старенькая тридцать первая «Волга». Он мне: "никакой машины я не продаю". Я в гараж — что успел, то увидел. Шурыгин этот отчего-то разнервничался, меня вытолкал и ворота захлопнул. Еще и обматерил, а с виду такой интеллигентный мужчина. В гараже у него инструментов всяких, приборов полно и есть какая-то подозрительная установочка. Так что, господин Варх, вы меня извините, но гравитронный всплеск вполне мог исходить из гаража, а этот подозрительный гражданин что-то скрывает.
— Если обобщить все наши сведенья, то очень может быть. Как мы установили, Шурыгин в прошлом работал вместе с неким Агафоном Аркадьевичем Аркановым. Тем самым, который связан с пристианцами, и вместе с Глебом Васильевичем Быстровым имел отношение к событиям на Полисае, — высказался Ирхис. — Могу предположить, что от Арканова когда-то произошла утечка информации по техническому устройству электрогравитационных систем, что нарушает Галактический кодекс о нераспространении технологий списка шесть — один.
— Может быть, — Орнох Варх достал из кармана коробочку «Орбит» и сунул две ароматных подушечки в рот.
Сосредоточено пожевывая, он смотрел в окно на голые березки во дворе и размышлял. Ни Милько, ни самой Холодной Звезде такое нарушение Аркановым или еще кем бы то ни было из землян, угрозы не несло. Все равно земная наука при ее сумасшедших темпах развития придет к открытию электрогравитации и многому другому в ближайшие сто-двести лет — этот процесс уже не остановить. Хотя стоило просчитать все возможные последствия и, в случае необходимости, принять меры к их недопущению.
— Может быть, это не так плохо, господин Варх? — поинтересовался Коляня. — У нас тоже появятся летающие машины. Ведь удобно же!
— Может быть, — повторил Орнох и вернулся к размышлениям.
Сейчас Варха интересовали не летающие машины на Земле, а совсем другое: если Александр Шургин и Арканов так хорошо знакомы, что последний именно ему доверил непростую научную информацию, то… То о в случае прилета Существа на Землю, велика вероятность, что Арканов вступит с Шурыгиным в контакт. А это — важно. Ведь тогда он, Варх, получает куда более удобный и надежный выход на Существо, чем слежка за «Тезеем» или орбитальным катером со спутника с последующими поисками Существа в неясно определенном районе.
— Поступим так: за Шурыгиным установить удаленное наблюдение. Ему в квартиру и гараж пустить микророботов слежения. А самое главное телефон его на прослушку, — милькорианец подумал, что если Арканов или Быстров выйдут с Шурыгиным на контакт, то в первую очередь посредством телефона.
— За ним два сотовых и один проводной, — сообщил Жеглов. — Сотовые не так просто снарядить.
— Мы по-другому сделаем. Звоните полковнику Макарову, пусть они установят прослушку — у ФСБ это получается лучше, — Орнох вспомнил, как эта хитрая служба девять лет назад вычислила милькорианских агентов, и усмехнулся. — Скажите ему, будто Шурыгин — наш человек, и пусть его не трогают, только отслеживают контакты с Аркановым и Быстровым.
— Земля, госпожа Ариетта. Наша Земля, — Быстров искоса глянул на дочь Фаолоры и повернулся к Агафону. — Как думаешь, Аркадьевич, «Тезей» на Луне спрячем или будем сажать?
— На орбите уж точно оставлять нельзя в нашем положении — в два счета вычислят, — подняв голову, отозвался Арканов. — Пожалуй, на Луне.
— Видишь ли, мы здесь можем надолго остановиться… — Глеб задумался. — А может случиться, что нам придется срочно драпать, и тогда лучше чтобы «Тезей» был поближе. Надо бы сажать. На хозяйство в свою дачу не примешь?
— Э-э… — Агафон от неожиданности открыл рот. — Так не поместится. При всем желании на мой участок не влезет.
— Да знаю я, — рассмеялся капитан. — И ты за свои плодовые деревья горло перегрызешь. А если где с дачей поближе?
— Нет у нас таких мест, Васильевич. Если на орбитальном катере, то, пожалуйста. Но такую громаду сажать — ты меня извини!
— А я бы и «Тезей» не постеснялась прямо в Москве. Чего там — корабль красивый, и стесняться такой техники нечего, — Ваала хихикнула.
— Вот и порешили. Большинством голосов против твоего, Агафон, — Быстров перевел космолет на ручное управление и изменил курс.
— Васильевич, а может не надо Подмосковье? Осень, погода гадкая… Давай на какой-нибудь южный необитаемей остров, — оттолкнувшись от консоли, Арканов повернулся к капитану.
— Ты же мать хотел повидать. И мне надо заглянуть в свою квартиру, — Быстров побарабанил пальцами по краю панели.
— Это да… это да, — Арканов кивнул и прикрыл глаза, — Маму обязательно нужно навестить, а потом можно и на острова… — он откинулся на спинку кресла, мысли его были уже на Земле.
Луна, золотистая, темная с левого бока, сместилась вниз. Голубая планета стала вверху главного экрана и распухала на глазах. Глеб приблизительно рассчитал траекторию и скоростной режим: если с посадкой не промедлить, то они могли сесть в районе Льялово около пяти двадцати по московскому — то есть еще затемно, без особого риска, что их заметит кто-нибудь из любопытных соотечественников.
Скоро Земля разрослась на весь главный экран, прихватывая краешек бокового. Над Курилами висела плотная облачность, Восточная Сибирь походила на зеленовато-бурый ковер с блестящими ниточками рек.
О милькорианском спутнике-шпионе, контролирующем пространство возле Земли и Луны, Быстров не знал — а он проплыл всего в тридцати тысячах километрах от «Тезея», незаметный, при ближайшем рассмотрении похожий на обычный железно-никелевый метеорит. Сканер полевых флуктуаций в «камешке» зафиксировал появление звездолета; сообщение о не слишком частом событии невидимой молнией ушло в офис Орноха Варха.
Дальний разведчик, вернувшийся с космических просторов, продолжал торопливое снижение, уже почти коснувшись тончайшего флера атмосферы. Через пару минут его окутало плотное одеяло раскаленного газа. За Уралом корабль вошел в ночную тень и понесся в темноте над россыпями огней городов. Словно черное поле, усыпанное золотистыми искрами, проплыла внизу Москва. Затем звездолет резко сбросил высоту и сел в нескольких километрах от Льялово между лесом и черной гладью озера.
— Так, на сборы десять минут, — скомандовал Быстров. — Одеваться тепло — за бортом пять градусов.
— Это как? — поинтересовалась принцесса, останавливая капитана за руку.
— Это когда вода вот-вот замерзнет, — объяснила Ивала.
Войдя в каюту, Глеб облачился в несколько старомодный вельветовый костюм, накинул кожаную куртку, взял пистолет и пачку тысячерублевок. Постояв немного, вспомнил о сотовом телефоне и блокноте.
Когда он вышел к шлюзу, Ивала и Арканов с дорожной сумкой уже стояли там, ждать пришлось только Ариетту. Принцесса появилась, облаченная в темно-зеленые брюки и куртку с милькорианскими голограммкой на груди; выглядела наследница не совсем поземному, и Быстров подумал, что в первую очередь ей придется найти неброскую одежду.
— Кэп, может меня возьмете? — спросил Арнольд, угрюмо стоявший у дверей ангара.
— Извини, друг, не в этот раз, — с сожалением ответил капитан: земляне принимали андроида за известную кинозвезду, и такое внимание сейчас было недопустимым.
— А свежих журналов принесете? — Арнольд подошел ближе, с вожделением поглядывая на Ваалу.
— Если ты снова сделаешь для меня бумажные цветы, — посылая андроиду воздушный поцелуй, галиянка скруглила губы и нажала сенсор на стене.
Двери в шлюз открылись. Команда корабля, спустившись по ребристому пластику, сошла на берег покрытого туманом озера. Сырой ветер бил в лицо, в черной заводи шелестел тростник.
— И что с "Тезеем"? — Арканов включил фонарь, освещая прибрежные кусты и дельфиний нос звездолета.
— Опять утопим, — засучив рукав, Глеб активировал браслет и установил связь с бортовым компьютером.
Следуя метнальным командам Быстрова, разведчик тихо поднялся над землей, завис над срединой озера и медленно погрузился в воду. Сторожевую систему Глеб решил не включать: звездного скитальца на дне могли побеспокоить только раки и жирные караси.
— Свежо здесь и приятно, — прижимаясь к Быстрову, проговорила Ариетта. — Воздух у вас вкусный, как в северных лесах на Сприсе.
— Это здесь так. В Москве гадкий воздух, много шума и суеты. Но свой мир я очень люблю, — он взял ее под руку и повел тропкой, которую освещал Агафон.
К дачам они добрались, когда уже рассвело. Пристианка, останавливаясь, с изумлением разглядывала кирпичные коттеджи, над крышами которых клубился легкий дымок; интересовалась назначением желтой трубы, выныривавшей из земли, и фонарных столбов. А когда из дырки в заборе выбежал мохнатая псина и бросилась через улицу с лаем, принцесса схватила за рукав Быстрова и произнесла:
— Маленький свипил!
— Это собака, — со смехом пояснил Арканов.
— Шлепнуть, чтобы горло не драла? — галиянка с готовностью выхватила пистолет.
— Да ты что, госпожа Ивала! — возмутился А-А. — Нас за нее Анатольевич так отшлепает, что никакой неокомпозит не спасет. Сюда давайте, — Агафон отворил калитку, и команда «Тезея» свернула на бетонную дорожку, тянувшуюся между деревьев к двухэтажному дому с черепичной крышей.
Войдя в накуренную комнату, координатор Варх любезно поздоровался, сел в кресло и обвел взглядом собравшихся. Из свободных агентов, работавших в России, здесь собралось четверо: Коляня, Жеглов, Шатун и опытный Ирхис.
— Теперь еще раз и подробнее, что у вас? — Орнох поднял маслянистые глаза к Жеглову.
— Девятнадцатого октября в двадцать один тридцать пять по московскому с орбитального сканера было зафиксирован гравитронный всплеск искусственной природы, — Жеглов достал из кармана микрокомпьютер и сверился с данными на экранчике. — Источник находился в Зеленограде. Дело было ночью, мы подумали, что посадка боруанцев или еще кого-нибудь, — он небрежно махнул рукой в сторону пожелтевшей люстры. — Решили отследить и зафиксировать перемещение. Однако перемещений не было. Всплеск исходил из одной и той же точки в течении двадцати минут и характер его нам показался странным. Такие параметры не выдают электрогравитационные приводы обычных систем. Более точное изучение сигнала позволило установить, что он исходит из частного гаража по улице Пролетарской. На следующий день я направил туда агента Коляню.
— И что? — Варх с любопытством воззрился на рыжеволосого парня с конопатым лицом.
— И ничего. Установил, гараж приличный такой из кирпича, принадлежит Александру Владимировичу Шурыгину, старшему научному сотруднику предприятия "Микроэлектронные решения", в прошлом НИИ Точного Машиностроения, — отрапортовал Коляня. — Дождался я его к следующему вечеру. Как он в ворота гаража открыл, так и я за ним следом говорю, мол, сообщили мне, будто вы машину продаете — а у него старенькая тридцать первая «Волга». Он мне: "никакой машины я не продаю". Я в гараж — что успел, то увидел. Шурыгин этот отчего-то разнервничался, меня вытолкал и ворота захлопнул. Еще и обматерил, а с виду такой интеллигентный мужчина. В гараже у него инструментов всяких, приборов полно и есть какая-то подозрительная установочка. Так что, господин Варх, вы меня извините, но гравитронный всплеск вполне мог исходить из гаража, а этот подозрительный гражданин что-то скрывает.
— Если обобщить все наши сведенья, то очень может быть. Как мы установили, Шурыгин в прошлом работал вместе с неким Агафоном Аркадьевичем Аркановым. Тем самым, который связан с пристианцами, и вместе с Глебом Васильевичем Быстровым имел отношение к событиям на Полисае, — высказался Ирхис. — Могу предположить, что от Арканова когда-то произошла утечка информации по техническому устройству электрогравитационных систем, что нарушает Галактический кодекс о нераспространении технологий списка шесть — один.
— Может быть, — Орнох Варх достал из кармана коробочку «Орбит» и сунул две ароматных подушечки в рот.
Сосредоточено пожевывая, он смотрел в окно на голые березки во дворе и размышлял. Ни Милько, ни самой Холодной Звезде такое нарушение Аркановым или еще кем бы то ни было из землян, угрозы не несло. Все равно земная наука при ее сумасшедших темпах развития придет к открытию электрогравитации и многому другому в ближайшие сто-двести лет — этот процесс уже не остановить. Хотя стоило просчитать все возможные последствия и, в случае необходимости, принять меры к их недопущению.
— Может быть, это не так плохо, господин Варх? — поинтересовался Коляня. — У нас тоже появятся летающие машины. Ведь удобно же!
— Может быть, — повторил Орнох и вернулся к размышлениям.
Сейчас Варха интересовали не летающие машины на Земле, а совсем другое: если Александр Шургин и Арканов так хорошо знакомы, что последний именно ему доверил непростую научную информацию, то… То о в случае прилета Существа на Землю, велика вероятность, что Арканов вступит с Шурыгиным в контакт. А это — важно. Ведь тогда он, Варх, получает куда более удобный и надежный выход на Существо, чем слежка за «Тезеем» или орбитальным катером со спутника с последующими поисками Существа в неясно определенном районе.
— Поступим так: за Шурыгиным установить удаленное наблюдение. Ему в квартиру и гараж пустить микророботов слежения. А самое главное телефон его на прослушку, — милькорианец подумал, что если Арканов или Быстров выйдут с Шурыгиным на контакт, то в первую очередь посредством телефона.
— За ним два сотовых и один проводной, — сообщил Жеглов. — Сотовые не так просто снарядить.
— Мы по-другому сделаем. Звоните полковнику Макарову, пусть они установят прослушку — у ФСБ это получается лучше, — Орнох вспомнил, как эта хитрая служба девять лет назад вычислила милькорианских агентов, и усмехнулся. — Скажите ему, будто Шурыгин — наш человек, и пусть его не трогают, только отслеживают контакты с Аркановым и Быстровым.
* * *
— Твоя родина, капитан? — принцесса с любопытством наблюдала за голубой планетой, увеличенной бортовой оптикой.— Земля, госпожа Ариетта. Наша Земля, — Быстров искоса глянул на дочь Фаолоры и повернулся к Агафону. — Как думаешь, Аркадьевич, «Тезей» на Луне спрячем или будем сажать?
— На орбите уж точно оставлять нельзя в нашем положении — в два счета вычислят, — подняв голову, отозвался Арканов. — Пожалуй, на Луне.
— Видишь ли, мы здесь можем надолго остановиться… — Глеб задумался. — А может случиться, что нам придется срочно драпать, и тогда лучше чтобы «Тезей» был поближе. Надо бы сажать. На хозяйство в свою дачу не примешь?
— Э-э… — Агафон от неожиданности открыл рот. — Так не поместится. При всем желании на мой участок не влезет.
— Да знаю я, — рассмеялся капитан. — И ты за свои плодовые деревья горло перегрызешь. А если где с дачей поближе?
— Нет у нас таких мест, Васильевич. Если на орбитальном катере, то, пожалуйста. Но такую громаду сажать — ты меня извини!
— А я бы и «Тезей» не постеснялась прямо в Москве. Чего там — корабль красивый, и стесняться такой техники нечего, — Ваала хихикнула.
— Вот и порешили. Большинством голосов против твоего, Агафон, — Быстров перевел космолет на ручное управление и изменил курс.
— Васильевич, а может не надо Подмосковье? Осень, погода гадкая… Давай на какой-нибудь южный необитаемей остров, — оттолкнувшись от консоли, Арканов повернулся к капитану.
— Ты же мать хотел повидать. И мне надо заглянуть в свою квартиру, — Быстров побарабанил пальцами по краю панели.
— Это да… это да, — Арканов кивнул и прикрыл глаза, — Маму обязательно нужно навестить, а потом можно и на острова… — он откинулся на спинку кресла, мысли его были уже на Земле.
Луна, золотистая, темная с левого бока, сместилась вниз. Голубая планета стала вверху главного экрана и распухала на глазах. Глеб приблизительно рассчитал траекторию и скоростной режим: если с посадкой не промедлить, то они могли сесть в районе Льялово около пяти двадцати по московскому — то есть еще затемно, без особого риска, что их заметит кто-нибудь из любопытных соотечественников.
Скоро Земля разрослась на весь главный экран, прихватывая краешек бокового. Над Курилами висела плотная облачность, Восточная Сибирь походила на зеленовато-бурый ковер с блестящими ниточками рек.
О милькорианском спутнике-шпионе, контролирующем пространство возле Земли и Луны, Быстров не знал — а он проплыл всего в тридцати тысячах километрах от «Тезея», незаметный, при ближайшем рассмотрении похожий на обычный железно-никелевый метеорит. Сканер полевых флуктуаций в «камешке» зафиксировал появление звездолета; сообщение о не слишком частом событии невидимой молнией ушло в офис Орноха Варха.
Дальний разведчик, вернувшийся с космических просторов, продолжал торопливое снижение, уже почти коснувшись тончайшего флера атмосферы. Через пару минут его окутало плотное одеяло раскаленного газа. За Уралом корабль вошел в ночную тень и понесся в темноте над россыпями огней городов. Словно черное поле, усыпанное золотистыми искрами, проплыла внизу Москва. Затем звездолет резко сбросил высоту и сел в нескольких километрах от Льялово между лесом и черной гладью озера.
— Так, на сборы десять минут, — скомандовал Быстров. — Одеваться тепло — за бортом пять градусов.
— Это как? — поинтересовалась принцесса, останавливая капитана за руку.
— Это когда вода вот-вот замерзнет, — объяснила Ивала.
Войдя в каюту, Глеб облачился в несколько старомодный вельветовый костюм, накинул кожаную куртку, взял пистолет и пачку тысячерублевок. Постояв немного, вспомнил о сотовом телефоне и блокноте.
Когда он вышел к шлюзу, Ивала и Арканов с дорожной сумкой уже стояли там, ждать пришлось только Ариетту. Принцесса появилась, облаченная в темно-зеленые брюки и куртку с милькорианскими голограммкой на груди; выглядела наследница не совсем поземному, и Быстров подумал, что в первую очередь ей придется найти неброскую одежду.
— Кэп, может меня возьмете? — спросил Арнольд, угрюмо стоявший у дверей ангара.
— Извини, друг, не в этот раз, — с сожалением ответил капитан: земляне принимали андроида за известную кинозвезду, и такое внимание сейчас было недопустимым.
— А свежих журналов принесете? — Арнольд подошел ближе, с вожделением поглядывая на Ваалу.
— Если ты снова сделаешь для меня бумажные цветы, — посылая андроиду воздушный поцелуй, галиянка скруглила губы и нажала сенсор на стене.
Двери в шлюз открылись. Команда корабля, спустившись по ребристому пластику, сошла на берег покрытого туманом озера. Сырой ветер бил в лицо, в черной заводи шелестел тростник.
— И что с "Тезеем"? — Арканов включил фонарь, освещая прибрежные кусты и дельфиний нос звездолета.
— Опять утопим, — засучив рукав, Глеб активировал браслет и установил связь с бортовым компьютером.
Следуя метнальным командам Быстрова, разведчик тихо поднялся над землей, завис над срединой озера и медленно погрузился в воду. Сторожевую систему Глеб решил не включать: звездного скитальца на дне могли побеспокоить только раки и жирные караси.
— Свежо здесь и приятно, — прижимаясь к Быстрову, проговорила Ариетта. — Воздух у вас вкусный, как в северных лесах на Сприсе.
— Это здесь так. В Москве гадкий воздух, много шума и суеты. Но свой мир я очень люблю, — он взял ее под руку и повел тропкой, которую освещал Агафон.
К дачам они добрались, когда уже рассвело. Пристианка, останавливаясь, с изумлением разглядывала кирпичные коттеджи, над крышами которых клубился легкий дымок; интересовалась назначением желтой трубы, выныривавшей из земли, и фонарных столбов. А когда из дырки в заборе выбежал мохнатая псина и бросилась через улицу с лаем, принцесса схватила за рукав Быстрова и произнесла:
— Маленький свипил!
— Это собака, — со смехом пояснил Арканов.
— Шлепнуть, чтобы горло не драла? — галиянка с готовностью выхватила пистолет.
— Да ты что, госпожа Ивала! — возмутился А-А. — Нас за нее Анатольевич так отшлепает, что никакой неокомпозит не спасет. Сюда давайте, — Агафон отворил калитку, и команда «Тезея» свернула на бетонную дорожку, тянувшуюся между деревьев к двухэтажному дому с черепичной крышей.
2
В главной рубке «Хорф-6» кроме капитана и Леглуса находилось трое дежурных офицеров. На мониторах вздрагивали, окрашивались разными цветами столбики с параметрами девз-потоков. Корвет шел через гиперслои на максимальной скорости, беспощадно пожирая цинтрид, гудя энергомашинами, работавшими на пределе.
— Какие данные по следу, Орсаеас? — обратился Роэйрин к немолодому офицеру в мнемошлеме.
— След четкий. Думаю, «Тезей» вышел из гиперброска от двенадцати до восемнадцати часов назад, — отозвался пристинец, обслуживающий всевидящее "Око Арсиды".
— Проясните, капитан, как это может быть? — Леглус сузил глаза и стал похожим на хищного зверя. — Как же старый галиянский разведчик может опережать новейший корвет Присты?
— Я уже говорил: у Быстрова есть какой-то секрет, — небрежно отозвался Роэйрин.
Маркиз все больше вызывал у него неприязнь. Особенно после того, что он сделал на «Сосрт-Эрэль». Бессмысленное побоище на независимой станции, могла навлечь позор на пристианский военный флот и больно ударить по чести самой Империи. И погибших десантников, лучших своих десантников, тела которых брошены милькорианцам, Роэйрин ему не мог простить.
— Очень плохо, что у него имеются неизвестные нам возможности, — маркиз нервно заходил по рубке. — Ведь они могут достаться нашим врагам. «Тезей» обязательно должен быть уничтожен. Почему вы выпустили его из системы Шеоир?
— Я внятно вам объяснил, господин маркиз: когда «Тезей» проходил вблизи от нас, вы еще находились на станции — без вас я не мог принять решения по его уничтожению. И ни за что бы не принял — мы были в границах ответственности независимой станции, и я не посмел бы нарушить закон.
— Это отговорки, капитан. Вы не имели права выпускать "Тезей", — резко повернувшись, Леглус направился к своей каюте.
Он понимал, что Роэйрин прав, но последнее время командир корвета вел себя слишком своевольно и позволял себе нелесные высказывания об операции на «Сосрт-Эрэль». Капитана следовало приструнить, а по прибытию на Присту как следует наказать.
Войдя в каюту, Леглус устроился за выдвижным столиком. Сидел несколько минут без движений, глядя на живую голограмму с видом на Сады Ора. Затем извлек из ящика две блестящих капсулы размером с крупное яйцо сиэстра. В одной из них содержалась информационная копия мозга Быстрова.
— У вас есть секрет, господин Быстров? — с усмешкой прошептал он, поглаживая полированый металл. — Нет, не думаю… Все ваши секреты в моей правой руке.
— Может Шурыгину позвонить? — предложил Арканов, раскладывая желтовато-тусклые макароны с кусочками мяса. — И такси не потребуется. Он нас в Москву на своей «Волге» с радостью. Тем более, сегодня пятница — с работы отпросится без проблем.
— Вот этого не надо, Аркадьевич. Не надо человека от работы отвлекать, и светиться здесь по друзьям-знакомым тоже не надо, — Быстров укаткой посмотрел на принцессу, поедавшую отнюдь не королевское блюдо с аппетитом. — Тебе не терпится знать, какие у него успехи после того, как ты ему нашептал секрет электрогравитации?
— Э-э… да, — признался А-А, позвякивая вилкой. — И просто хочется видеть хорошего человека.
— Твой хороший человек с этой идеей еще не один год провозится, — заметила Ваала. — Хотя и меня на него было бы интересно посмотреть.
— Лично я, если бы такую идею мне толково преподнесли, за пять-семь месяцев довел ее до опытного устройства, — заметил Арканов. — А Сашка, он — голова.
— Ты же ему идейку только намеками, намеками, — с издевкой напомнил Глеб.
— Ну да. Только намеками достаточно ясными. И схемку из рыбьей чешуи выложил — мы тогда пиво пили с воблой, — Агафон встал, собирая пустые тарелки, и скоро вернулся с чайником.
— Давай, Аркадьевич, сначала в Москву: решим текущие вопросы, обдумаем, где нам надежнее спрятаться, а потом — Шурыгин, — Быстров пододвинул Ариетте чашечку с пахнущим смородиной чаем.
— Глеб Васильевич, а нельзя, сначала Шурыгин… — А-А вытащил из буфета банку вишневого варенья. — А потом…
— Нельзя. Тебе что так неймется? И чего там с вареньем стоишь? Ее Высочество ждет обещанного вишневого, — Быстров, увидев на лице Арканова глубокое огорчение, заскрипел рассохшимся стулом и сказал: — Ну, позвони ему, позвони, узнай как дела, если такое неуемное любопытство раздирает. Только варенье давай сюда.
Стукнув банкой об стол, Агафон направился на кухню за телефоном. Скоро оттуда донесся его приглушенный и возбужденный голос.
— Жаль, что катер не починили, — сказала Ивала, попивая маленькими глоточками чай. — На ваших колесных машинах мне не очень нравится. А госпожа принцесса от колесной техники будет вообще в шоке.
— На Сприсе я бывала не в очень комфортных условиях, — смакуя вишневое варенье, ответила Ариетта. — А дикие места я очень люблю. И большие города мне тоже интересны.
— Ну, приедет он сейчас, — выглянув из кухни, сообщил Арканов и, натолкнувшись на строгий взгляд капитана, пояснил: — Васильевич, я его не приглашал. Напротив — сказал, что мы с дальней дороги и очень устали. А он же настырный: говорит, мол, сейчас приеду с бутылкой, усталость снимать.
— Ну вот вам и такси на Дубровку… — Быстров встал из-за стола и закурил у приоткрытого окна. — Послушай, Агафоша, я его видел всего два раза мельком. Что он за человек? Надеюсь, он в курсе наших звездных дел? Или ты не только Петю Маркина в зеленых человечков посвятил?
— Человек он очень хороший. Душа-человек, ну и тела немного есть. А про звездные дела ничего не знает — клянусь. Он думает, что я докторскую защитил и махнул заграницу, — объяснил Арканов, нервно вертя в руке телефонную трубку. — Для него я работаю то в Лондоне, то в Массачусетсе, а здесь бываю так, наскоками на несколько месяцев. Последние года четыре я с Сашкой вообще не виделся за исключением случая, когда пиво с воблой, и еще разок.
— И что мы ему теперь объясним, если он, как ты говоришь, человек неглупый? Что он подумает, глядя на наших дам? — Глеб затянулся и стряхнул столбик пепла в цветочный горшок. — Госпожа Ариетта по-русски и полслова сказать не может, а если он глянет внимательно в лучистые глазки Ивалы, у него сразу припадок случиться.
— Вы меня заинтересовали, — рассмеялась галиянка. — Что же за нервный такой мужчинка, если мой невинный взгляд способен лишить его чувств?
— Мы просто все объясним. Скажем, что госпожа Ариетта обычная иностранка. А Ивала Ваала носит контактные линзы, нынче модные в Лондоне, — предложил хозяин дачи.
Шурыгин приехал около десяти. Ивала первой заметила рослого молодого мужчину в расстегнутой куртке, идущего по бетонной дорожке. Он ворвался в гостиную вместе с осенним ветром и каплями дождя. Небрежно поставил на тумбочку пакет с бутылкой коньяка и съестным. Обнял Арканова и крепко пожал руку Быстрову.
— Шурыгин. Саша, — представился гость принцессе, закинул чуприну русых волос, все время спадавших на лоб, и повернулся к Ивале.
— Как приятно. Ивала Ваала, — назвалась галиянка, приблизившись на шаг и заглянув в его теплые карие глаза.
Шурыгин на мгновенье замер, разглядывая притягательное лицо незнакомки, волосы с платиновым отблеском, потом переспросил:
— Ивала как?…
— Ивала Ваала. Правда необычное имя? — с легкой издевкой поинтересовалась галиянка. — Я как бы иностранка. И госпожа Ариетта — иностранка. По-русски она совсем не бум-бум. Так что если у вас какие-нибудь к ней вопросы, спрашивайте меня.
— А если по-английски? Немного по-испански могу, — Сашка, отвлекшись на миг, зашелестел пакетом, доставая коробку конфет и пузатую бутылку "Арарат".
— Бесполезно, — отозвалась Ивала, помогая ему извлечь дары. — Разве что на хинди можете попробовать.
— Александр Владимирович, ты бы не суетился с этим, — Глеб постучал пальцем по бутылке. — У нас на сегодня кое-какие дела намечены, и пить с утра не хотелось бы.
— В Москву нам, Сань, надо, — пояснил Арканов. — Мне маму повидать, Васильевичу в квартиру заглянуть. И по магазинам, и всякое разное.
— Так ребята… — Шурыгин выпрямился и горящим взором обвел команду "Тезея". — Я вас куда надо отвезу. До понедельника я в свободном полете. Три месяца то в институте безвылазно, то со своими делами, пора бы и развеяться. Поехали?
Глеб с укоризной глянул на Агафона и неопределенно мотнул головой.
— Поехали! — решилась галиянка, возвращая коньяк в пакет.
Собрались быстро. Арканов запер входную дверь, и все погрузились в белую «Волгу». Ариетта с интересом поглядывала на нелепую приборную панель (что-то похожее она видела в мнемофильмах по древней истории), прислушивалась к ворчанию мотора, потом успокоилась и смотрела в окно на проплывавшие мимо коттеджи, капли дождя и мокрые деревья. Сашка, поддавливая педаль газа, говорил без умолку о лаборатории, новом руководстве и реорганизации в "Микроэлектронных решениях". А когда Агафон осторожно задал ему вопросы по судьбе своих идеек, Шурыгин как-то сразу замолчал. Вздохнул, два раза вздохнул, обернулся и произнес:
— Какие данные по следу, Орсаеас? — обратился Роэйрин к немолодому офицеру в мнемошлеме.
— След четкий. Думаю, «Тезей» вышел из гиперброска от двенадцати до восемнадцати часов назад, — отозвался пристинец, обслуживающий всевидящее "Око Арсиды".
— Проясните, капитан, как это может быть? — Леглус сузил глаза и стал похожим на хищного зверя. — Как же старый галиянский разведчик может опережать новейший корвет Присты?
— Я уже говорил: у Быстрова есть какой-то секрет, — небрежно отозвался Роэйрин.
Маркиз все больше вызывал у него неприязнь. Особенно после того, что он сделал на «Сосрт-Эрэль». Бессмысленное побоище на независимой станции, могла навлечь позор на пристианский военный флот и больно ударить по чести самой Империи. И погибших десантников, лучших своих десантников, тела которых брошены милькорианцам, Роэйрин ему не мог простить.
— Очень плохо, что у него имеются неизвестные нам возможности, — маркиз нервно заходил по рубке. — Ведь они могут достаться нашим врагам. «Тезей» обязательно должен быть уничтожен. Почему вы выпустили его из системы Шеоир?
— Я внятно вам объяснил, господин маркиз: когда «Тезей» проходил вблизи от нас, вы еще находились на станции — без вас я не мог принять решения по его уничтожению. И ни за что бы не принял — мы были в границах ответственности независимой станции, и я не посмел бы нарушить закон.
— Это отговорки, капитан. Вы не имели права выпускать "Тезей", — резко повернувшись, Леглус направился к своей каюте.
Он понимал, что Роэйрин прав, но последнее время командир корвета вел себя слишком своевольно и позволял себе нелесные высказывания об операции на «Сосрт-Эрэль». Капитана следовало приструнить, а по прибытию на Присту как следует наказать.
Войдя в каюту, Леглус устроился за выдвижным столиком. Сидел несколько минут без движений, глядя на живую голограмму с видом на Сады Ора. Затем извлек из ящика две блестящих капсулы размером с крупное яйцо сиэстра. В одной из них содержалась информационная копия мозга Быстрова.
— У вас есть секрет, господин Быстров? — с усмешкой прошептал он, поглаживая полированый металл. — Нет, не думаю… Все ваши секреты в моей правой руке.
* * *
На даче Арканова решили задержаться до десяти утра: позавтракать, отогреться и вызвать такси. Пока Агафон готовил свои фирменные макароны с тушенкой, Глеб принес березовые дровишки и разжег камин. Едва за чугунной решеткой заплясал огонь, в гостиной сразу стало уютнее. Скоро на круглом столе между небрежно растравленных тарелок появилась кастрюлька с пахнущей поземному пищей.— Может Шурыгину позвонить? — предложил Арканов, раскладывая желтовато-тусклые макароны с кусочками мяса. — И такси не потребуется. Он нас в Москву на своей «Волге» с радостью. Тем более, сегодня пятница — с работы отпросится без проблем.
— Вот этого не надо, Аркадьевич. Не надо человека от работы отвлекать, и светиться здесь по друзьям-знакомым тоже не надо, — Быстров укаткой посмотрел на принцессу, поедавшую отнюдь не королевское блюдо с аппетитом. — Тебе не терпится знать, какие у него успехи после того, как ты ему нашептал секрет электрогравитации?
— Э-э… да, — признался А-А, позвякивая вилкой. — И просто хочется видеть хорошего человека.
— Твой хороший человек с этой идеей еще не один год провозится, — заметила Ваала. — Хотя и меня на него было бы интересно посмотреть.
— Лично я, если бы такую идею мне толково преподнесли, за пять-семь месяцев довел ее до опытного устройства, — заметил Арканов. — А Сашка, он — голова.
— Ты же ему идейку только намеками, намеками, — с издевкой напомнил Глеб.
— Ну да. Только намеками достаточно ясными. И схемку из рыбьей чешуи выложил — мы тогда пиво пили с воблой, — Агафон встал, собирая пустые тарелки, и скоро вернулся с чайником.
— Давай, Аркадьевич, сначала в Москву: решим текущие вопросы, обдумаем, где нам надежнее спрятаться, а потом — Шурыгин, — Быстров пододвинул Ариетте чашечку с пахнущим смородиной чаем.
— Глеб Васильевич, а нельзя, сначала Шурыгин… — А-А вытащил из буфета банку вишневого варенья. — А потом…
— Нельзя. Тебе что так неймется? И чего там с вареньем стоишь? Ее Высочество ждет обещанного вишневого, — Быстров, увидев на лице Арканова глубокое огорчение, заскрипел рассохшимся стулом и сказал: — Ну, позвони ему, позвони, узнай как дела, если такое неуемное любопытство раздирает. Только варенье давай сюда.
Стукнув банкой об стол, Агафон направился на кухню за телефоном. Скоро оттуда донесся его приглушенный и возбужденный голос.
— Жаль, что катер не починили, — сказала Ивала, попивая маленькими глоточками чай. — На ваших колесных машинах мне не очень нравится. А госпожа принцесса от колесной техники будет вообще в шоке.
— На Сприсе я бывала не в очень комфортных условиях, — смакуя вишневое варенье, ответила Ариетта. — А дикие места я очень люблю. И большие города мне тоже интересны.
— Ну, приедет он сейчас, — выглянув из кухни, сообщил Арканов и, натолкнувшись на строгий взгляд капитана, пояснил: — Васильевич, я его не приглашал. Напротив — сказал, что мы с дальней дороги и очень устали. А он же настырный: говорит, мол, сейчас приеду с бутылкой, усталость снимать.
— Ну вот вам и такси на Дубровку… — Быстров встал из-за стола и закурил у приоткрытого окна. — Послушай, Агафоша, я его видел всего два раза мельком. Что он за человек? Надеюсь, он в курсе наших звездных дел? Или ты не только Петю Маркина в зеленых человечков посвятил?
— Человек он очень хороший. Душа-человек, ну и тела немного есть. А про звездные дела ничего не знает — клянусь. Он думает, что я докторскую защитил и махнул заграницу, — объяснил Арканов, нервно вертя в руке телефонную трубку. — Для него я работаю то в Лондоне, то в Массачусетсе, а здесь бываю так, наскоками на несколько месяцев. Последние года четыре я с Сашкой вообще не виделся за исключением случая, когда пиво с воблой, и еще разок.
— И что мы ему теперь объясним, если он, как ты говоришь, человек неглупый? Что он подумает, глядя на наших дам? — Глеб затянулся и стряхнул столбик пепла в цветочный горшок. — Госпожа Ариетта по-русски и полслова сказать не может, а если он глянет внимательно в лучистые глазки Ивалы, у него сразу припадок случиться.
— Вы меня заинтересовали, — рассмеялась галиянка. — Что же за нервный такой мужчинка, если мой невинный взгляд способен лишить его чувств?
— Мы просто все объясним. Скажем, что госпожа Ариетта обычная иностранка. А Ивала Ваала носит контактные линзы, нынче модные в Лондоне, — предложил хозяин дачи.
Шурыгин приехал около десяти. Ивала первой заметила рослого молодого мужчину в расстегнутой куртке, идущего по бетонной дорожке. Он ворвался в гостиную вместе с осенним ветром и каплями дождя. Небрежно поставил на тумбочку пакет с бутылкой коньяка и съестным. Обнял Арканова и крепко пожал руку Быстрову.
— Шурыгин. Саша, — представился гость принцессе, закинул чуприну русых волос, все время спадавших на лоб, и повернулся к Ивале.
— Как приятно. Ивала Ваала, — назвалась галиянка, приблизившись на шаг и заглянув в его теплые карие глаза.
Шурыгин на мгновенье замер, разглядывая притягательное лицо незнакомки, волосы с платиновым отблеском, потом переспросил:
— Ивала как?…
— Ивала Ваала. Правда необычное имя? — с легкой издевкой поинтересовалась галиянка. — Я как бы иностранка. И госпожа Ариетта — иностранка. По-русски она совсем не бум-бум. Так что если у вас какие-нибудь к ней вопросы, спрашивайте меня.
— А если по-английски? Немного по-испански могу, — Сашка, отвлекшись на миг, зашелестел пакетом, доставая коробку конфет и пузатую бутылку "Арарат".
— Бесполезно, — отозвалась Ивала, помогая ему извлечь дары. — Разве что на хинди можете попробовать.
— Александр Владимирович, ты бы не суетился с этим, — Глеб постучал пальцем по бутылке. — У нас на сегодня кое-какие дела намечены, и пить с утра не хотелось бы.
— В Москву нам, Сань, надо, — пояснил Арканов. — Мне маму повидать, Васильевичу в квартиру заглянуть. И по магазинам, и всякое разное.
— Так ребята… — Шурыгин выпрямился и горящим взором обвел команду "Тезея". — Я вас куда надо отвезу. До понедельника я в свободном полете. Три месяца то в институте безвылазно, то со своими делами, пора бы и развеяться. Поехали?
Глеб с укоризной глянул на Агафона и неопределенно мотнул головой.
— Поехали! — решилась галиянка, возвращая коньяк в пакет.
Собрались быстро. Арканов запер входную дверь, и все погрузились в белую «Волгу». Ариетта с интересом поглядывала на нелепую приборную панель (что-то похожее она видела в мнемофильмах по древней истории), прислушивалась к ворчанию мотора, потом успокоилась и смотрела в окно на проплывавшие мимо коттеджи, капли дождя и мокрые деревья. Сашка, поддавливая педаль газа, говорил без умолку о лаборатории, новом руководстве и реорганизации в "Микроэлектронных решениях". А когда Агафон осторожно задал ему вопросы по судьбе своих идеек, Шурыгин как-то сразу замолчал. Вздохнул, два раза вздохнул, обернулся и произнес: