Идея бизнеса владела шестым «Б». Каждый пытался изобрести что-то необыкновенное и удивительное. А при этом жизнь шла своим чередом, и всякие события украшали ее.
В тот день пес Степа сидел на Лунном бульваре у ног своего хозяина Харитона, которого для краткости все звали Харей. Подошел парень, длинный, худой и бледный. Не очень обаятельный. Степа залаял, но не от души, а для отчета:
– Макарон!
– Меня зовут Макар, а не Макарон, – поправил пса парень, хотя с этого дня он остался Макароном на многие годы.
Прибежала Агата, потрепала по спине Степу, приговаривая:
– Степочка, умный пес, давай поговорим.
Степа подумал: «Глупая девчонка, лишь бы болтать», но вслух сказал:
– А что? Поговорим. Анекдот знаю: «Пришел новый учитель. Дети говорят ему: „У нас Вася – дурачок. Перед ним кладем деньги – пять рублей и пятьдесят, он выбирает пять. Дурак“. – После уроков учитель оставил Васю, положил перед ним две денежки, он выбрал пять рублей. „Вася, почему ты выбрал пять?“ – „Красивая монета, а то бумажка некрасивая“. – „Но ты же знаешь, что на пятьдесят можно купить намного больше“. – „Ну знаю“. – „А зачем же ты так глупо выбираешь?“ – „Не так уж глупо. Выберу пятьдесят, они мне больше не дадут выбирать“.
Агата хохочет, Макарон тоже, а сам думает: «Красивая какая девочка. А глаза! А ноги! Стройненькая!» А вслух он сказал:
– Пищишь, оглушила. Была бы ты красивая, а то – так себе.
Агата сразу догадалась: «Этот Макарон от меня зафанател, запал на меня Макарончик» – и ответила:
– Макарон, ты мне сто лет не нужен. Красивая, некрасивая, тебе-то какое дело?
Макарон отвернулся от Агаты, Агата от Макарона. Начиналась новая история. Не зря в эти минуты Харя решил: «Будет скандал», а вслух задумчиво произнес:
– Вон бежит Леха, вольный борец. А за ним – кошка, а за ней Рыжик, а за ним математичка Клизма. И все всех догоняют.
– Я этого вольного борца видел в клубе «Фитилек», – равнодушно сказал Макарон, но тихо, чтобы вольный борец Леха не слышал. На всякий случай.
Леха застал мирную картину. Агата играла со Степой, пес стоял на задних лапах и мел хвостом дорожку. Харитон курил трубку, которую одолжил у Гриши. Надеялся понравиться одной девочке, с трубкой Харя казался себе мужественным и крутым. Увидел Леха чужого парня: узкий, длинный, бледный, он пялился на Агату. С полувзгляда Леха понял: чужой на Агату запал. Укол ревности в самое сердце – так назвала бы Надя-Сфинкс то, что испытал Леха. Сфинкс двинута на мексиканских сериалах, там говорят красиво. Надя говорила: «Ревность терзала его сердце» и еще: «Любовь пришла внезапно и пронзила его, как молния». Такими словами Надя-Сфинкс объясняла всякие скандалы влюбленных, драки из-за любви или легкие подзатыльники любимым девочкам.
Леха подошел, все мгновенно взвесил и взял Агату за руку, чтобы Макарон видел, чья эта Агата. Леха протянул ей мороженое «Полярный день», отдал всю порцию, сам откусил только три раза.
– Это Макарон, – светским тоном представил Харя, – он здесь новый, я его немного знаю, Макарон – так его зовут.
– Вижу, что Макарон, – Леха на всякий случай толкнул Макарона в костлявый бок, Макарон отодвинулся подальше от Агаты, – у нас на Лунном бульваре девчонок много. Смотри, Макарон, на любую – вон Оля, а вон Василиса прекрасная. Реши, кто из них прекраснее, и пялься сколько хочешь. А на Агату – не советую, держись подальше, Макарон. У нас здесь свои порядки. Понял?
– Не нужна мне твоя Агата, – гордо поднял голову Макарон, – сто лет не видал бы. У меня есть своя девочка, гораздо красивее.
– А где же она? – сразу заинтересовался Леха. Он немного изменщик, красивая девочка – это его касается.
– Осталась в той школе, – ленивым голосом протянул Макарон, – в далеком Северо-Восточном округе. А мы переехали сюда, родителям втемяшилось, и переехали.
– Может быть, напрасно хлопотали, – съехидничал Леха. Агата рассмеялась – ровные зубы, веселые глаза, смех звонкий. Очень хорошенькая. Почему-то Макарон подумал, что не все потеряно.
– А какая она, твоя девочка? – Агата любопытная, как все девчонки. – Дай словесный портрет.
– Ну какая. Красивая. Смеется заразительно, зубы ровные, глаза сияют, щеки розовые, волосы коричневые.
– Надо говорить: каштановые, – Агата поправила свою короткую стрижку. Ну и что же, что прическа под шапкой, все равно надо, чтобы было все аккуратно.
Леха услышал словесный портрет, заподозрил неладное, дернул Агату за руку и злобно глянул на Макарона.
– Макарон, ты Леху не бойся, – засмеялась Агата, – он хороший, а пугает нарочно.
Леха потащил ее от Макарона, от Хари, от пса Степы. Они все грустно смотрели ей вслед. Степа сказал:
– Возвращайся поскорее, Агата, без тебя не так весело.
Мальчишки, Харя и Макарон, кивнули в знак согласия со Степой.
– Рассказать вам анекдот? – предложил Степа.
– Давай, – без энтузиазма согласился Харя.
– Слушайте. Американец купил в Англии за€мок. К нему вышел дворецкий. Американец говорит: «Все мне нравится: башни, рвы, переходы, мостики. Но скажите, а привидение у вас есть?» – «Последние девятьсот лет не видел».
Харя посмеялся, а Макарон хмуро смотрел перед собой, потом сказал ни к селу ни к городу:
– Не нужна мне эта Агата сто лет. – Он сплюнул на дорожку для убедительности. Харя тоже с удовольствием сказал бы про сто лет, но врать было бесполезно: весь бульвар знал, что Харя западает на Агату давным-давно, с самого сентября.
Тут обстановка разрядилась, пришла Оля, поморгала голубыми глазами и приветливо кивнула Степе. Мальчишки приняли ее любезность на свой счет. С Олей пришел Артем, на плече у него как всегда висела сумка с крысой Гертрудой.
Артем сунул голову в сумку:
– Гертруда, учись разговаривать, пора. Пес Степа не такой уж гениальный, обычный эрдельтерьер, а говорит все подряд.
– Сам ты не гениальный, – четко и громко заявил Степа, – в сумку говорит, главное дело. Думает, я не слышу. А я все слышал. Ты, Артем, дурачок. А я как раз интеллектуальный, самый продвинутый пес на всем Лунном бульваре. А крыса она и есть крыса – глазки маленькие, злости много и хвост отвратительный.
У самого Степы хвост тоже был странный – длинный и для его породы совсем неподходящий. Но все привыкли к такому хвосту, и сам пес привык тоже.
Гертруда юркнула поглубже в сумку, сердить пса Степу ей не хотелось. Некоторые собаки ловят крыс, и это плохо кончается. Конечно, Гертруда находилась под защитой Артема и Оли, но мало ли что?
– Степа, расскажи анекдот, – попросила Оля, – или больше не знаешь?
– Почему не знаю? Знаю, – Степа посмотрел с юмором. – А вы приведите крысу в порядок, лишние амбиции не красят ее.
Оля опустила в сумку кусочек печенья, Артем кинул сушку и сахар, Гертруда захрустела, ей было вкусно и спокойно. Лишние амбиции в таком состоянии обычно не нужны.
– Слушайте анекдот, – Степа медлил, ему хотелось, чтобы его послушала и Агата. Она большой ценитель смешного и хохочет так весело и заразительно, что весь бульвар начинает смеяться. Но она ушла, идеи бизнеса не покидали ее хорошенькую голову. Леха тоже сосредоточился на поисках своего удачного дела. Он в этот день не очень стремился на Лунный бульвар: мальчишки слишком влюбленно заглядываются на Агату.
Степа не дождался Агаты, начал анекдот:
– Встретились двое, один жалуется: «С памятью ужасное творится, забыл, как меня зовут. Скажи ты». Второй задумался, а потом спросил: «А тебе это надо срочно?»
Первым прыснул Макарон. Оля и Артем тоже хохотали. Харя улыбнулся и проворчал:
– Слышал я этот твой анекдот, Степка. Повтор.
– Не имеет значения, – Степа махнул лапой, – я рассказал, а ты смейся и кричи: «Классно!»
Тут появилась Лидка Князева. Она приметила издалека нового мальчишку – Макарона и быстренько подошла:
– Ты почему такой бледный? Болел? – Заботливый тон иногда привлекает людей. Но он отодвинулся и рявкнул неожиданно громко:
– Не твое свинячье дело!
Лидка опять наступила на больную мозоль – это и есть бестактность.
– Грубо. – Лучше бы она промолчала, а то разозлила его еще больше. – Я хотела с тобой познакомиться, а ты отвергаешь мое внимание и сочувствие.
– Умри, – зарычал Макарон и в эти минуты возненавидел Лидку. А чем это кончится, мы узнаем позже.
Тусовка вокруг пса смотрела этот спектакль и смеялась. Оля особенно звонко, она любит, когда Лидку сажают в лужу.
Агата с Лехой услышали смех на другом конце бульвара.
– Смеются, – остановилась она, – давай вернемся, Леха. Там весело.
– Давай, – иронично глянул он, – не будем думать о бизнесе, который пора начинать, может, завтра. Будем думать о тусовках и хихикать день напролет.
Агата вздохнула, кивнула и пошла с ним дальше. Начинать бизнес в самом деле пора. Но вот какой?
Некоторые люди в шестом «Б» уже кое-что придумали. Не у всех, правда, бизнес получился удачным – в спешке неудачи случаются нередко.
Оля пришла в класс и сообщила:
– Вчера у меня случился прокол, хоть смейся, хоть плачь. – И Оля рассказала...
Ей хотелось заработать кучу денег – это естественно. Она вышла к остановке и вынесла морских поросят. Ее Даша и Саша недавно обзавелись детьми. Малыши были очаровательные, но мама сказала твердо:
– Двоих морских свинок держи, мы так договаривались, а морской свинарник – перебор. Никакого моего терпения не хватит.
– Куда же я их дену? – завопила Оля, а сама тут же подумала: «Продам, вот и бизнес».
– Друзьям раздай. – Мама надела шляпку и посоветовала: – Ты же откуда-то свинок притащила? Кто-то тебе эту прелесть подарил? Вот и ты дари.
– Хорошо, – Оля кротко ответила и в тот же день отправилась торговать поросятами. Надо было быстрее отделаться от них, пока не привязалась. И кучу денег хотелось получить скорее.
И вот Оля стоит у остановки автобуса, держит мохнатый шарф, а на шарфе – крошечные морские свинки, похожие на мышек, но розоватые. Оля выкрикивает рекламные слова собственного сочинения. Свинок надо пиарить:
Подошла девочка:
Налетайте, ребята!
Здесь морские поросята!
Двое рыжих в папу Сашу,
Двое белых в маму Дашу.
Едят мало,
Совсем не нахалы!
– Ой какие хорошенькие! И сколько они стоят? Хочу двух!
Но тут подбежала ее мама:
– Никаких двух! Дома дом, а не свинарник! Категорически!
До чего разные мамы похожи друг на друга.
Девочка скроила скорбное лицо, показала маме, что сейчас заплачет, но мамы умеют справляться со своими детьми. Хотя бы иногда.
– Сначала исправь двойку по английскому! И по русскому! – И девочка передумала реветь, поняла, что не победит. Мама жесткой рукой поволокла дочь от Оли, от остановки, от прелестных свиночек. Оле не понравилась эта покорная девчонка, Оля не утерпела и крикнула вслед:
– И по физкультуре! И по географии! А при чем здесь отметки? У меня дома целый зоопарк, а я отличница-пятерочница всю жизнь! Животные не мешают учиться! Наоборот, помогают! Они облагораживают человека, приучают держать себя в руках! И вы стали бы не такой истеричкой! – Но мама не обернулась, уволокла свою добычу – дочь.
Оля опять запела рекламную песенку:
– И сколько они стоят? Дорого? – Над Олей навис толстый мужчина с бородой Карабаса-Барабаса. – У тебя бизнес выгодный?
Морские свинки!
Пушистые спинки!
Для глупых – гадость,
Для умных – радость!
– Купите, не пожалеете, – Оля сама не заметила, как у нее появился базарный голос, визгливый и настырный, – дом без животных – трущоба. У меня, например, кролик Крошка, карликовый зайчик – Мелкий, а еще Саша и Даша – морские свинки. У них семья, а деток слишком уж много, мама сердится, вот и предлагаю в хорошие руки. Возьмете?
– Бесплатно? – хищно загорелись глаза Барабаса. Видно, был он жадный на денежки. Оля и бесплатно, может быть, отдала бы поросят, мама совсем запилила: «Количество животных превратило наш дом в зверинец! Люди так не живут! Отдавай поскорее поросят!» Мама не добавила: «Пока я их не полюбила, а то разлука будет невыносимой». Мама еще не знала, что в коробке под диваном живет карликовый зайчик Мелкий, а то негодовала бы еще больше.
– Бесплатно отдашь? – повторил свой вопрос Карабас. – А налоги? Бизнес без налогов – уголовное дело. Спроси у любого олигарха, если мне не веришь. А в бесплатный бизнес не поверю я.
Тут Оля спохватилась, что сегодня она не раздает подарки, а начинает свое выгодное дело. Она так и ответила:
– Это мой малый и средний бизнес. За поросят надо платить, но не очень дорого. А о налогах говорить преждевременно, у меня пока прибыль нулевая. – Оля раскрыла кошелек и показала дядьке.
– Та-ак! Прибыль все утаивают, а бизнес – это прибыль, то есть выгода. Ежику понятно.
– Ой? – Оля зажала рот ладошкой, поняла, что сболтнула лишнее. Не соблюла коммерческую тайну. – Я же пошутила! Ну прикололась! Какой же это мелкий бизнес? Тем более – средний? Просто раздаю зверюшек в добрые руки. А у вас руки добрые? Вы не обидите моих поросяточек? Будете вовремя кормить? Давать водичку? Ласково разговаривать с ними? И все прощать – если нечаянно испачкают диван или пол? – Оля тараторила, а он слушал невнимательно. Когда она перевела дух, Карабас сказал:
– Я из налоговой службы, с нами не шути. Налоги платишь? Нет? По-хорошему уйди со своим свинятником и больше не попадайся. Увижу – замету в милицию или сразу в суд. Спроси у любого олигарха, налоги не платить – криминал!
Разумеется, Оля кинулась от него прочь, на Лунный бульвар. Поросята вместе с теплым шарфом оказались у нее под курточкой, они попискивали – хотели есть. Тут и встретились Оле Агата с Лехой. Они деловым шагом шагали по дорожке, и Оля сразу догадалась: люди идут по важному делу. Может, придумали свой бизнес?
Оле хотелось рассказать им о своем проколе, но они ушли. И рассказала она эту историю о морских свинках только на другой день в классе.
– Сорвалось. А я такую классную рекламу придумала. – Она грустно опустила голову, но украдкой поглядывала на Агату. Каким образом они с Лехой решили свои финансовые затруднения? А решили, Оля человек наблюдательный, она сразу заметила: у Лехи в руке американская зажигалка, а у Агаты – новая расческа из натурального дерева с длинными зубьями. От такой расчески, говорят, волосы становятся густыми и блестящими.
– Очень полезно для здоровья волос, – Агата тряхнула своей коротко остриженной головой, волосы блестели. Или так казалось. – Пятьдесят рублей отдала, а чего жаться? – Она быстро убрала расческу и заткнула уши наушниками, чтобы Сфинкс не пристала: «Дай причесаться, не сломаю, не зажилю». Агата нежадная, но общая расческа – негигиенично, она это хорошо знает. В наушниках Агаты зудела Земфира:
Класс заволновался:
Я искала тебя годами долгими,
Искала тебя дворами темными,
В журналах, в кино, среди друзей,
В день, когда нашла, с ума сошла...
– Агата! Откуда деньги? Фирму создали?
– Какую? Хоть намекни! Не вредничай!
– Как называется?
– На какую букву начинается?
Агата их не слышала, она слушала песню и пританцовывала. А чего не танцевать, когда ты богата?
Леха понял, что сейчас привяжутся к нему, и все действительно повернулись к Лехе:
– Скажи, откуда бабки?
– Бизнес свой?
– Или денежки от родной мамы?
Леха чиркнул новой зажигалкой, а потом убрал ее в сумку и сказал тихо и внушительно:
– Коммерческая тайна. Отвяньте, дайте спокойно списать математику. – Он тоже включил плеер, прикрыл уши наушниками:
Найк Борзов пел свою давнишнюю песню, Леха ее любит: верхом на звезде – это романтика, смелость. А Леха сегодня считал себя смелым и крутым парнем.
Верхом на звезде, вцепившись в лучи,
С луной на поводке в ночи,
Верхом на звезде несусь навстречу ветрам
К несбывшейся мечте и снам.
Пришла литераторша Курица.
– Начинаем урок русского языка, перестаньте болтать о посторонних вещах. Агата, к тебе это тоже относится.
– Я вообще молчу. – Агата достала свою роскошную расческу и начесала волосы на виски, чтобы прикрыть наушники.
Литераторша диктовала упражнение:
– «На горе стоит домок, из трубы идет дымок», – она сделала паузу и повторила эту странноватую фразу.
Леха быстро написал ее и задумался: «Какой нормальный человек в нормальной жизни скажет „домок“? Он скажет „дом“, а в крайнем случае – „домик“. Леха ворчал про себя:
– Домок, блин.
Агата тоже записывала в тетрадку эту фразу, а думала о своих больших планах и радужных надеждах. Совсем скоро они с Лехой заработают много денег, она купит новый костюмчик, совсем простенький, но с одного взгляда видно – из дорогого магазина. В таких костюмах ходит мамина приятельница Надежда: все простое, а на самом деле из классного бутика. Элегантная Надежда.
– Надежда стильная, – сказала однажды Агатина мама, – вся стильная – и одежда, и фигура, и походка. И любая вещь – сапоги, сумка, свитер. Это врожденное – вкус и стиль. А машина какая! Старенький «жигуль», а выглядит не хуже иномарки, когда такая фирменная Надежда за рулем.
Агата забыла про упражнение по русскому, она громко вздохнула, увидев в мыслях Надежду. Она, Агата, тоже станет стильной, когда будут деньги. На машину копить долго, копить Агата не умеет, у нее деньги разлетаются быстро. Но зато она купит туфельки, сумочку, новые сережки, шляпку. Все это она произнесла про себя с уменьшительно-ласкательными суффиксами – сережки, юбочка, сапожки. Потому что Агата все эти вещи уже полюбила нежно, она представляла их – и цвет, и фасон, и высоту каблучка.
– Агата, повтори, будь добра, что я сейчас сказала? – вдруг оборвала Агатины грезы Курица. Ну почему учителя такие бесчувственные и зловредные? Разве не видно, что человек мечтает? Оставь его в покое. Нет, докапывается.
Агата ответила:
– Вы сказали: «Агата, повтори, что я сказала». – И взглянула на Курицу прозрачными серыми глазами.
Класс дрожит от смеха, но смеется беззвучно. Шестой «Б» давно умеет так смеяться – дружно и беззвучно, еще с сентября.
– Эта Агата умеет прикалываться к училкам, – шепчет Варвара Сергею, но Курица все слышит.
– Агата кого угодно выведет из себя, – тихо бормочет Оля.
– Она разводит всех их, – басит Барбосов.
Леха перестал смеяться, потому что Курица сказала с тихой злостью:
– Агата, придется тебе выйти из класса и подумать в коридоре о своем поведении. Видишь, во что ты превратила урок? – Курица покрылась пятнами – и щеки, и лоб, и ладони. Хотя она и не злая, но Агата ее довела.
Оля простодушно заморгала голубыми глазами:
– Детям иногда необходима разрядка, мы теперь опять сосредоточимся и будем вас внимательно слушать.
Но Курица не уступила, стукнула кулаком по столу:
– Марш в коридор! У вас, шестой «Б», и так сплошная разрядка. А заряжаться знаниями вы не привыкли, хотя почти взрослые подростки. Шестой год в школе, а как в детском садике!
Агата опять громко, протяжно вздохнула и поплелась к двери. На ходу сказала:
– Подлежащее «домок» подчеркнуть одной чертой, сказуемое «стоит» – двумя чертами, дополнение – волнистой. А все вместе – сложносочиненное предложение. – И вышла за дверь.
– Вернись, – громко позвала Курица, – ты правильно повторила мои слова. – Агата не шла. – Зачем же ты морочила мне голову? То есть вешала лапшу на уши?
Про себя Курица подумала: «Удивительная девочка эта Агата. Знала одно, отвечала чушь». Так и не поняла бедная литераторша, что, пока шло пререкание, Леха все Агате подсказал и про сказуемое, и про подлежащее, и про волнистую черту. Подсказать недолго, если человек умеет все услышать и понять.
– Сядь на место и не безобразничай, – опять позвала Курица, – вернись, слышу, что ты стоишь у двери.
– Я обиделась, – весело отозвалась оттуда Агата, – несправедливо ругали, – но все же вошла, села за парту, достала свою длиннозубую расческу и провела по волосам.
– Другое время выбери для своих причесываний, у нас урок, – отчеканила Курица. Важно, чтобы последнее слово было за учителем, так сказано в науке педагогике.
– Успокаивает, – хмыкнула Агата.
– Нервничает человек, – вступилась Оля и опять поморгала. Это получилось у нее красиво, как всегда, – у них с Лехой начинается свой собственный мелкий бизнес.
Курица перестала цепляться и глянула на Леху и Агату с уважением. Многие хотели бы свой бизнес, но получается далеко не у каждого.
В тот день бывшие обиженные собрались в своей комнатке за спортивной раздевалкой. Они сидят за маленьким столом, а в углу шестиклассницы. Им по-прежнему разрешается слушать женские истории, набираться ума-разума. Правда, сегодня самая умная обиженная по прозвищу Сильная сказала задумчиво:
– Наслушаются девочки наших рассказов, запомнят и вовсе не захотят в будущем обзаводиться семьей. Слишком много бед и обид.
– Захотят, природа возьмет свое, – возразила кассирша по прозвищу Кассирша, – все стремятся в свой срок вить гнездо. А уж дальше как получится.
– Замечательно получится, – вдруг смело объявила Агата из девчачьего угла, – я же выйду замуж только по любви. А если он меня любит, то никогда не обидит. И дети не будут врать. И муж не будет деньги прятать и называть это противным словом «заначка». – Агата разошлась вовсю. Девчонки согласно кивали, у них у всех похожие мечты.
– Ты, Агаточка, умная девочка, – задумчиво сказала Сиреневая, – а мы, по-твоему, все тут глупые и замуж выходили без любви?
– Да уж! По расчету! – Кассирша захохотала. – Он на мусоровозке работает, а я кассиршей. Сплошные миллионеры. Такой он богатый и знатный и водку в рот не берет, окаянную.
Грустно смеялась Кассирша, и многие бывшие обиженные смотрели невесело.
– Кассирша, а вы его любили? – спросила Надя-Сфинкс.
– Еще как! Влюбилась в такого, каким был. Он пил, а я думала: со мной не будет, я же его буду любить, он оценит. Жди! Он пьянь, а сын у нас вон какой, да и сын ему не авторитет. Нет уж, любовь одно, а человек – другое.
– Любит он вас, Кассирша? – Агата спросила серьезно. В тот день им дали право голоса, они не дурачились. – И вы его любите?
– Провались он, любить его, – Кассирша вышла из себя, – вчера опять нажрался, орет, дерется, морда страшная. Запах на всю квартиру помоечный! И в душ не идет, повалился на диван в чем был. Ненавижу!
Сиреневая улыбалась:
– Любит она своего мусорного, вот и негодует. А я вам про своего любимого супруга давно не рассказывала, если хотите, послушайте.
– Обожаю твои истории, – Сильная уселась поудобнее.
– В твоих, Сиреневая, рассказах нет злости, – Синеглазка заранее улыбалась.
– А юмор есть всегда, – редакторша всегда все замечает, хотя юмор Сиреневой заметили все, – даже иногда чрезмерный юмор, – не утерпела редакторша, отредактировала рассказы Сиреневой, – муж изменяет, все теряет, а жена иронизирует над этим. Неестественно, – и губы поджала в ниточку.
– Нисколько не чрезмерно, – Сильная не любит, когда редактируют того, кто сам понимает лучше, чем редакторша, – в самый раз. Юмор помогает жить. Расскажи, Сиреневая.
– С удовольствием. И не страдай, редакторша, не зря мы прозвали тебя Умницей. Просто ты свою грусть показываешь, а я свою прячу. Грусть все равно присутствует, а как же? Это произошло совсем недавно. Приходит мой прекрасный муж с работы, а от него пахнет корицей, как в кондитерской. Я молчу – лишние вопросы, лишние сложности. Он сел ужинать и заявляет:
– Очень все вкусно, Сиреневая, но у меня сегодня нет аппетита, – и отодвинул тарелку.
– Здоров ли ты, мой милый, – я нежно говорю, – на аппетит никогда не жаловался.
Понял, что я о чем-то догадалась. Запах кондитерской не спрячешь. И говорит:
– Мы с коллегой зашли в кафе, надо было кое-что обсудить. Съели по два пирожка, такие вкусные, домашние, теплые. Уютно. Передничек розовый с оборочкой...
– У коллеги? – спрашиваю, удержаться же трудно, я не железная.
– Да, у коллеги, – мой рассеянный отвечает, а потом спохватился: – А как же ты догадалась? Я тебе про кафе говорил, а не про ее дом.
– Догадаться не так уж трудно, – я отвечаю и отворачиваюсь к плите, чтобы он не увидел моего перекошенного ревностью лица. Щебечу беспечно: – Неглупая женщина, мой дорогой, всегда обо всем знает, даже о том, о чем не хочет.
Смутился:
– Врать не хочу, не люблю, вот и проговорился. Рассеянность моя виновата.
– А я твои похождения знать не хочу, возьми себя в руки и не проговаривайся.
Тут его заело, чуть не поругались. Он ко всему еще и упрямый. Раз я знать не хочу, он уперся рогом и продолжает рассказывать про эту в передничке:
– Она буфетчица в нашем офисе, вкусно готовит омлет – и с помидорами, и с сыром, и с клюквой. И я ее хвалил, так и подружились. Дружба, ничего больше, ты мне веришь? – И поцеловал мне руку.
Сиреневая смеется, Агата из уголка видит, что в этом смехе кроме смеха есть и грусть. Когда человек умеет держаться, он свои чувства не предъявляет напоказ. Откровенность – вещь хорошая, думает девочка Агата, но и скрытность вещь хорошая. Иногда нужно одно, а иногда другое.
– Спутался твой рассеянный со своей буфетчицей! – Кассирша сразу возмутилась. – Ну скажи, Сиреневая, зачем она ему? Ты красивая, со вкусом, интеллигентная сиреневая женщина. Не скандальная, выдержанная. Готовишь вкусно. Ну чего ему не хватает? Пирожков ее отстойных? Да ты и печешь наверняка лучше. Корицей удивила, гадина! – Кассирша стукнула кулаком себя по коленке, потом по столику, подпрыгнула вазочка с печеньем.