– Опять на те же грабли, – сказала она, – дураки полные.
– Учительница, а обзываетесь! – опять качала права Фекла.
– А откуда вы узнали, где мы? – Беленький любопытный, острым глазом смотрит на Розу. – Мы ни одной живой душе не рассказали. Откуда утечка информации?
– Во слова усвоил! – рассмеялась Роза, – слова умные, а голова?
– Нет, правда.
– Очень трудно догадаться! – Роза не злится, ей даже весело. Дети нашлись быстро. – У тебя, Беленький, мысли коротенькие, как у деревянного Буратино. Тебя вычислить нетрудно.
Они шли по Лунному бульвару в молчании, каждый думал о своем. Нo окружающие не молчали:
– Опять свинтили! – кричал Барбосов и почти в восторге показывал на рюкзак за спиной Беленького.
– И опять попались! – веселилась Оля.
– Сорвалось кругосветное путешествие! – догадалась Агата. – По телевизору вчера показывали великого мореплавателя Лошадкина. Он на яхте шел вокруг света один!
– Без всяких девчонок! – орал Серега. – Любовь-морковь отдельно, а героическое плавание отдельно! – Он крепко держал за руку свою Варвару.
– Фекла! Твой Беленький настоящий парень! – Оля хлопала голубыми глазами, ей хотелось задеть Артема, который никогда никуда не убегал и ходил с крысой, а не с огромным рюкзаком. Крыса Гертруда и сейчас сидела в его сумке, грызла сушку. А удав спал у Артема в ванне, мама называла ванную комнату джунглями и говорила:
– Скоро носорога приведет! Уеду к бабушке, живи один, раз ты такой дедушка Дуров!
Фекла вопила нарочно:
– Классный мужик ты, Беленький! Отважный и отвязный!
Тут на Беленького налетел пятиклассник Мишка, повалил, принялся лупить и приговаривать!
– Белый не Феклин парень! Я ее парень! Еще раз подговоришь Феклу бежать, замочу на фиг!
– Меня? – кокетливо поинтересовалась Фекла, сияя румянцем.
– На кой ты мне? Его! Голову отвинчу!
– Отпусти Беленького сейчас же, – просила Фекла, – ради меня. А то вообще с тобой, Мишка, поссорюсь и на другую парту отсяду.
Угроза подействовала, Мишка отпустил Беленького, перестал его трепать. Роза давно ушла своей дорогой, крикнув:
– Миша, присмотри за ними! У меня срочное дело!
– Свидание – срочное дело! – Лидка Князева всегда знает больше всех.
Лидка была права: в конце Лунного бульвара ждал Розу ее друг и жених, терпеливо ждал. Он догадался: раз Розы нет так долго, значит, она занята неотложным делом – ловит убежавших Беленького и Феклу. Он научный сотрудник обезьяньего питомника, он хорошо изучил повадки обезьян и легкомысленных людей.
– Поймала? – улыбнулся жених навстречу бегущей к нему Розе.
– Да! В последнюю минуту! У вагона!
– Убить их мало, – беззлобно сказал жених, а сам подумал: «Все-таки классные дети, смелые и отвязные».
Сидит на бульваре Лидка и смотрит перед собой. Что интересного она видит? Абсолютно ничего. Две старухи сидят на своей любимой скамейке – Суворовна и Кутузовна. Они не просто дышат свежим воздухом Лунного бульвара, они ведут наблюдение за всеми, кого видят.
– Лидочка, опять одна сидишь? – Суворовна вроде бы сочувствует Лидке, но ехидство в глазках так и светится. – Где твой парень красивый? Что-то не видно его. – Вредность замаскирована под жалость.
– Придет, наверное, – неохотно отзывается Лидка, – сегодня. Или, в крайнем случае, завтра.
– А ты не грусти, – Кутузовна призывает к оптимизму, – веселые парням больше нравятся.
– Я пришел, Лида, – возник вдруг Виртуал перед ней. – Принес тебе подарок. – Он сел рядом, развернул пакет, на котором нарисовано сердце. А может быть, туз червей. – Смотри, Лида. Нравится?
– Ой? Нравится! Классно! Супер! – Лидка визгом маскирует разочарование, изображая восторг: – А что это? – Она любит подарки, как все люди на свете. Но надо же разобраться и понять, что тебе подарили. Лидка держит в руках предмет, похожий на сердце, пронзенное стрелой. И одновременно – на барабан. И еще на огромный пряник, облитый шоколадом.
– Пряник? – пытается выглядеть сообразительной Лидка.
– Форма пряника, а содержание главнее.
– Мармелад внутри? – Лидка изображает радость, хотя всякие вкусные подарки ей приносит мама чуть не каждый день. Из фонда беспризорных.
– Не мармелад, а главное содержание. Ну догадайся.
– Не могу.
– Чего тебе больше всего не хватает?
– Ума, – тихо отвечает она.
– Ум не дарят, его развивают. А это обаяние. С виду пряник, а по сути – обаяние. И ты его получила, как просила.
– Правда? Не прикол? Не разводка? Не шути, Виртуал. Обаяние – самое главное, самое серьезное.
– Какие шутки. Теперь у тебя есть обаяние, – он говорит немного торжественно, – теперь, Лида, все зависит от тебя.
– Поняла. Посиди, Виртуальчик, не исчезай, – она прижимает к себе огромный пряник.
Как хочется Лидке, чтобы весь Лунный бульвар видел: Виртуал сидит с ней, потому что у нее теперь есть обаяние, огромное обаяние.
Но он уже кричит с верхушки березы:
– Привет, Лида! Не потеряй обаяние!
– Оно навсегда останется со мной! Не потеряю ни кусочка!
– Надо уметь распорядиться обаянием из пряника! – слышит Лидка голос Виртуала уже не с березы, а с облака над киоском «Северное сияние». А может быть, с крыши киоска. А потом с крыши шестнадцатиэтажки:
– Или из селедочного масла с перцем!
Лидка вертит головой, не успевает уследить за Виртуалом и за его сложными мыслями. А он напоследок крикнул из мусорного ящика:
– Из мармелада с мороженым судаком!
И совсем напоследок – из сапога милиционера Угорелова:
– Из туалетной бумаги!
– Ой, растает мое обаяние на солнце! И шоколад тает, а тем более мороженое или масло, хоть и селедочное! – Лидка заметалась. Виртуал тем временем исчез совсем.
Пес Степа приблизился к Лидкиной скамейке, принюхиваясь. На его морде выражался вопрос: съедобно? Или нет? Лидка успела отбежать в сторону:
– Это не для тебя, Степа. Ты и так обаятельный, по тебе все бульварные собаки с ума сходят.
И Лидка убежала домой в прекрасном настроении.
Агата с Лехой все еще в ссоре. Им обоим это надоело, но помириться всегда труднее, чем поругаться. Особенно если считать виноватым не себя. А себя считать виноватым всегда не хочется.
Агата сидит дома и учит английские исключения, а в ушах поет Державин из «Машины времени»:
Пришла мама, поцеловала Агату в макушку. Маме очень хотелось поворчать: «Выключи музыку, учи уроки с полным вниманием. Что за привычка все делать под музыку?» Но мама сдержалась и не сказала эти вполне справедливые слова. К чему их говорить? Будешь лишний раз выглядеть занудой, а кому приятно выглядеть занудой? И еще на эти вроде бы резонные слова получишь резонные возражения: «Я всегда учусь под музыку, даже на уроках. Была бы музыка хорошей, она тогда на пользу. Я же почти пятерочница». Эти возражения не понадобились. Они молча поняли друг дружку, это было обоим приятно. Агата для полной убедительности протянула маме дневник с отметками, а сама продолжала смотреть в учебник и слушать отличную песню:
– Английский – три, – печально смотрит мама, – три, вовсе ты не пятерочница.
– Я же его учу, – хихикнула Агата, а после ослепительно улыбнулась: – Мама, а у нас есть знакомый Виртуал. Он может все-все. Дарит красоту вместе с коробочкой хорошей косметики. И еще любовь, у кого проблемы. И обаяние может подарить.
– Виртуал? Ты сама его видела?
– Как же? Сто раз на Лунном бульваре.
– И откуда он взялся? – мама смотрит недоверчиво.
– Сам пришел. Лидка Князева ныла, о любви мечтала, на одиночество жаловалась. Лидка умеет всем мозги пропечатать. И он явился ей на помощь. Она, наверное, его нытьем достала. Красивый парень.
– Ой, Агатище! Выдумки твои бесконечные! А тройка по самому важному в наше время предмету – по английскому. Позор! Попросила бы у Виртуала пятерку.
– Позор, конечно. Зато Лидка клянчит обаяние, а у меня его навалом. Правда?
– Навалом! Хвастушка! Навалом, главное дело. – Есть словечки, которые мама переняла у Агаты – «главное дело», например.
– Мое немереное обаяние наследственное, я же в тебя, моя мамочка.
– Хвастушка и льстиха, подлизывается. Что собираешься просить?
– Бескорыстно льщу, ничего не прошу, – Агата молча утыкается в английский, музыка выключена. Мама потихоньку выглядывает из кухни, вкусно пахнут оладьи. Маме кажется, что у ее дочери обиженная спина. Как-то нехорошо было шутить над ней: «Что собираешься просить?» У подростков душа нежная, ранимая. Девочка бескорыстно приласкалась, а я со своими шуточками. Вот сидит дочка и старательно учит уроки, что еще нужно от ребенка? И тут Агата говорит:
– Мам, дай мне денег.
Все становится на свои места, и никаких обид.
– Недавно брала, – привычно отвечает мама воспитательным тоном, – и довольно значительную сумму. Куда так быстро делись деньги?
– Шарфик купила, как у Ленки. И носочки к весне. А потом, мама, у меня же на иждивении кот! Ему нужен корм американский! Дорогой!
Мама берется за сумочку:
– А Леха разве не кормит этого вашего Барса?
– Барс много ест, у него к весне аппетит звериный. Аппетит не домашнего котика, а дикого зверя. – Агата убрала деньги и обняла маму: – Знаешь, что украшает родителей?
– Что? – У мамы глаза веселые, а рот серьезный. – Что же украшает?
– Щедрость. Больше всего.
– Эх ты, бескорыстная Агатка! Мой руки, оладьи готовы.
Они сидят друг против дружки на кухне, едят оладьи с вареньем. Агата налегает на варенье. Впрочем, и на оладьи тоже.
– Растолстеем, – забеспокоилась мама, – люди одним йогуртом ужинают, а мы с тобой какие-то малокультурные – и мучное, и сладкое.
– А я, мам, пойду на Лунный бульвар, пробегусь. Толстых не люблю, – Агата быстро натянула куртку. – Пока, мама! – И убежала.
А на бульваре стоял задумчивый Виртуал, поблизости сидел пес Степа и смотрел Виртуалу в глаза.
– Грустишь? – спросил Степа. Недавно он выучил это человеческое слово и повторял каждому: – Грустишь?
Большинству людей этот вопрос кажется уместным – хоть какая-то грусть есть у каждого.
– Грустишь? – спросил опять Степа.
– Да так, вообще. – Виртуал и с людьми не распространялся, а со Степой тем более.
– А я лично никогда не грущу, – Степа облизнулся, – чего грустить-то?
– Значит, ты дурак, – печально ответил Виртуал.
– Не дурак, – обиделся Степа, – дурака не научишь говорить.
– Ну да! Они как раз говорят без конца! Не остановишь!
– Но они же не собаки! А собака говорящая – большая редкость даже на нашем Лунном бульваре. На весь бульвар я один! А пудель Тюля не считается. «Мама», «папа» – всего два несчастных слова он знает. И все радовались этому, пока я не заговорил.
– Степа, отвянь, – взмолился Виртуал, – вон идет твой хозяин Харитон, мотайся к нему. А мне и без тебя тошно.
Степа обиженно отошел от Виртуала и кинулся к Харе, положил ему передние лапы на плечи, испачкал Харину куртку и сказал:
– Извини, измазал.
К Виртуалу тут же подошли три взрослых дядьки:
– Мне надо, чтобы бизнес шел, понял? И налоги чтобы снизили мне! – Мордастый придвинулся к Виртуалу, от него веяло угрозой.
– А мне жена изменяет. Верни, чтобы сидела дома! – Тощенький самолюбиво сверкнул очками.
– А мне трехкомнатную хату и тачку, – тонким голосом потребовал низенький, – тогда я с бизнесом разберусь. Тем более – с женой. Тьфу!
Виртуал оглядел их молча. Мордатый наседал:
– Сегодня сделаешь? Говорят, можешь, но ленишься. – Он сжал кулак и предъявил его Виртуалу.
Пришлось исчезнуть. Он, может быть, смог бы им помочь, но они ему не понравились, все трое. Виртуал растворился в воздухе, им показалось, что он убежал за палатку «Северное сияние».
На том месте, где только что был Виртуал, стояла Лидка.
– Где Виртуал? Я слышала его голос!
Они враждебно уставились на нее, потом мордатый крикнул:
– Ты здесь к чему? Мы разговариваем с Виртуалом! А с тобой не разговариваем!
Тощий добавил:
– Ее мама не научила не перебивать, когда люди разговаривают. Невоспитанная.
– А где же Виртуал? – спохватились они, пошумели, поудивлялись и ушли.
Лидка кричала им вслед:
– Куда он ушел? – потом добавила вежливо: – Скажите, пожалуйста.
– Пошла на фиг! – рявкнул тот, что учил Лидку воспитанности.
Лидка достала свой блокнотик и записала: «Еще выучить культурные слова». Подумала и добавила: «Интеллигентность сейчас в моде».
Она оглядывала Лунный бульвар, людей много, собак много, а Виртуала нет нигде. Ни рядом с красивой Агатой, о которой Лидка тут же подумала: «Противная». Нет его с Барбосовым, на мотоцикле за спиной Барбосова сидит Надя-Сфинкс. «Противная», – решила Лидка.
И тут за ее спиной знакомый голос произнес:
– Ну это уж слишком – воспитанность. Тем более – интеллигентность. Обаяние трудно, а это и вовсе труднее всего.
– Виртуал! Я так рада, что ты пришел! У тебя все самое трудное – и красота, и обаяние, и любовь. Так же тоже нечестно!
Он отряхивал с куртки снег. Может быть, прятался в сугробе, а вовсе не в облаках. Многое на Лунном бульваре нельзя объяснить так уж ясно – кто, где, зачем, почему. С этим надо мириться. Особенно когда имеешь дело с виртуальным Виртуалом.
Лидка стала торговаться с ним и качать права – боялась упустить свой шанс.
– Сама, Лида, работай – воспитывай себя, как любой нормальный человек, – Виртуал хрустел вафлей, – я тебе не гувернер, нянчить тебя. Трудись сама, тогда помогу.
– Буду, буду, только не исчезай! Сиди со мной рядом подольше! – Лидке так важно, чтобы одноклассники да и весь бульвар признали: есть у Лидки свой Виртуал, хоть и помогает всем подряд, даже кошкам и собакам. А уж их-то Лидка считает намного ниже себя. И, кажется, напрасно.
– Общественное мнение хочешь создать? – засмеялся он и доел вафлю, отряхнул ладони и добавил: – Умная ты, Лида, девушка.
Лидка иронии не уловила, гордо выпрямилась, огляделась: слышала ли Агата? А Суворовна? А Сфинкс? Так ей хотелось, чтобы все слышали: «Умная ты, Лида, девушка». Но тут он добавил:
– Но дура.
Как хотелось теперь Лидке, чтобы никто не слышал! Агата могла отвлечься на беседу со Степой. Суворовне пора быть глуховатой. Сфинкс лучше бы строила глазки своему Барбосову, чем слушать чужие разговоры.
Виртуал улетел в сторону метро, успел махнуть рукой Агате:
– Ты, Агата, сегодня очень хорошенькая!
«Противная, – опять решила Лидка. – Мальчишкам Агата нравится, обаятельная что ли?» – Лидка пожала презрительно плечом и села читать очередной номер журнала «Кошелка».
В журнале «Кошелка», как всегда, написано про самое главное:
«Если твоя одноклассница отбивает у тебя бойфренда, подумай, не надо ли ее за это поблагодарить?»
Лидка хмыкнула недовольно. Нет у нее бойфренда, если честно. И никто его не отбивает, это уж точно. Лидка пригорюнилась – опустила подбородок на ладонь, а локоть поставила на коленку. Сидела и размышляла: чтобы кого-то отбили, надо чтобы этот кто-то у тебя был. Или хотя бы считалось, что есть. А у нее, у бедной Лидки Князевой, никого нет. Если смотреть правде в глаза. Конечно, неприятно смотреть в эти беспощадные глаза, но иногда приходится. Много раз Лидка влюблялась, и надежда вспыхивала в ней. Но вскоре надежда гасла. Гриша? Он послал ее подальше при первой попытке пококетничать с ним. Богдан? Он ворюга и слишком быстро бегает, он и от Лидки убежал. Харитон? Он западает на Агату, это видят все. Леха из-за этого поругался с Агатой. Кажется, на всю жизнь. Так этой Агате и надо. Харя противный, решила Лидка. Наконец, Виртуал. Он сам появился перед Лидкой и заговорил с ней. На личные, между прочим, темы. И весь бульвар это видел. Ее парень Виртуал? Да как сказать, исчезает, улетает, обращает свое виртуальное внимание на всех. У нее теперь есть пряник обаяния, а что изменилось? Виртуал исчезает надолго, а появляется ненадолго. И получается: опять на Лидкином пути торчит эта Агатка! Надо принять меры. А какие? Виртуалу наговорить на Агату? Да он Лидку и не слушает, она ему сто лет не интересна. Но это не значит, что нельзя подстроить гадость Агатке. Это простое дело, гадость – вообще нетрудно.
На следующий день в школе Лидка подошла к Агате:
– А твой Леха вчера катал с горки Ленку-ашницу.
– Врешь!
– Зачем мне врать? Я даже удивилась: он ее катает, она визжит на весь бульвар. Нарочно, сразу слышно. Кокетство дешевое. А он улыбается во весь рот, твой Леха.
Агата выплюнула в ладонь леденец:
– Улыбался? Ленке? Правда?
– Стану я выдумывать, – Лидка обиженно сложила губы, – на кой ты мне нужна со своим Лехой? Да и не такой уж он твой.
Агата кинулась к Лехе, забыла, что они в смертельной ссоре. Вот сейчас она ему врежет и поссорится с ним на всю жизнь.
Леха курил с мальчишками под лестницей. Агата вдруг остановилась на полдороге:
– Князева! На чем катал? У него же санок нет! Он их выбросил – вырос!
– На заднице она каталась! Села и едет, орет от счастья. И он балдеет.
Агата застряла на месте. Кого-то надо лупить срочно. Леху? Ашницу? А может, Лидку? Она остановила свой выбор на Лидке – чуяла вранье. И кинулась, наклонив голову, бодаться!
Лидка отчаянно сопротивлялась, но ушла крепко побитая. Потому еще, что появился тут в коридоре Леха. Он махал после драки кулаками:
– Князева! Замочу, на фиг!
Леха не знал, за что получила свои оплеухи Лидка, но слышал Агатины вопли:
– А не разводи хороших людей, интриганка тупая!
Завуч Оксана Тарасовна прибежала на шум, но все было позади: Князева убежала в туалет, смывать слезы и пыль – Агата повозила ее лицом по полу. Леха смотрел в окно и мечтал помириться с Агатой немедленно. Агата смотрела в другое окно и мечтала помириться с Лехой.
– В чем дело? Школа не место для драк! – Оксана любит говорить лозунгами.
– А для чего она место? – простодушно спросила Агата. И Леха тут же поддержал ее:
– Для чего же еще школа?
Оксана сказала:
– Ответ получат родители! И твои, и твои! – И ушла, нарочно громко стуча каблуками.
– Если мы их позовем, – пробормотал Леха.
– Родители, главное дело, – Агата показала Оксаниной спине фигу.
Но помириться они в этот раз не успели, хотя все к тому шло. Звонок на урок прервал самое интересное – начинался английский.
А после уроков на Лунном бульваре Лидка подвернулась Агате под руку и получила добавку – Агата дала ей подзатыльник. Леха шел мимо, рявкнул на Лидку:
– Не лезь к Агате! Замочу! Последнее предупреждение!
– Изменщик, но порядочный, – сделала вывод Суворовна.
– После драки кулаками не машут, – добавила Кутузовна.
– Глупая поговорка, – крикнула, убегая, Агата, – иногда и после драки полезно припугнуть на будущее.
Лидка, почесывая затылок, по которому получила чувствительную затрещину, думала печально: «А за меня никто не заступится. Я одинокая несчастная девочка». Она не произнесла этого вслух, но Виртуал возник перед ней:
– Опять ноешь? Ну что еще?
– Врежь Агате по затылку! – обрадовалась Лидка.
– Девочек не бью, – строго ответил он, а про себя добавил: «А то ты бы первая получила».
– Тогда Лехе вмажь! Виртуальчик, ну пожалуйста!
– За что? Он же тебя не тронул! И вообще классный парень!
– А меня кто защитит, – всхлипнула Лидка, – я совсем одинокая!
– Виновата сама. Ко всем плохо относишься! Ехидничаешь.
– Это я от всех слышу, а ты же особенный! Ты виртуальный! Не как все!
Он засмеялся и пропал. Пустота крикнула:
– Спешу играть в стрелялки! Время не ждет!
Лидка села на лавочку и стала читать журнал «Кошелка», там оставалась недочитанная страница.
«Бойфренд подруги всегда лучше, чем ничей парень. Причин сразу несколько. С ним легче познакомиться – она же так или иначе таскает его с собой на все тусовки»...
Лидка включила плеер:
Подошла Оля:
– С Артемом поругались. – Села с Лидкой, заглянула в журнал. Но Лидка прикрыла страницу ладонью, как отличница на контрольной.
– Журналы – мой бизнес. Давай, Олечка, предоплату, буду тебе читать.
– Ты, Князева, эгоистка и жадина, потому и одинокая. На, держи десятку, больше нет. Говори, как мириться.
– Смотря из-за чего поругались. – Любопытство Лидки всем известно. Все девчонки любопытны, но Лидкиного любопытства хватило бы на пятерых. И оно у Лидки зловредное: выпытать, а после всем рассказать, приврать, подразнить. Иногда она шантажирует: «Дай денег или шоколадку, а то всем расскажу твои тайны!»
Но у Оли на душе скверно, поделиться надо, и она сказала:
– Мы поссорились из-за ревности. Грустно.
– Наоборот – классно! Где любовь, там и ревность. Где ревность, там и в ухо! – злорадствует Лидка.
– Ничего не в ухо. Артем интеллигентный человек. – Откуда Лидке известно, что именно в ухо получила сегодня Оля? Ведь пострадавшее ухо скрыто под голубой шапочкой. – Он никогда не дерется. Но кричал, что я строю глазки Харе, а я не строю. У меня глаза такие – заметные любому. Голубые, большие и блестят. Правда, Лида?
– По-моему, ты их как раз строишь всем мальчишкам. Но это не моя проблема. Слушай. – Лидка полистала журнал, нашла нужную страницу:
«Если вы хотите, чтобы он с вами помирился и все простил, начинайте кокетничать с другим мальчиком. И тогда он из ревности...»
– Двинет вам в ухо? – Оля оторвалась от своих грустных мыслей и не упустила случая подразнить Лидку с ее журнальными мудростями. За свои деньги имеет право и достать Лидку.
– Вовсе нет! При чем здесь ухо? Тут советы умным интеллигентным людям. Из ревности любой подросток, да и взрослый мужчина, любит сильнее. Понимает, что ты нужна не только ему одному. Он начинает ценить тебя намного выше. Стадное чувство.
– Ну какой же Артем стадный? Фигню несешь, Лидка. Он совершенно штучный, мой Артем. У кого еще крыса в сумке? А удав в ванне? У Артема английский как родной. И в любви он постоянный, не как другие.
– Идеальный! – Фыркнула Лидка, а сама позавидовала. – Не любая девчонка будет любить парня из-за крысы. Ты двинутая.
Оля не слушала, она вскочила с лавочки:
– Вон он идет! Смотрит по сторонам! Он меня ищет! – И Оля улетела, напоследок крикнув: – Десятку отдашь! Ты мне ничем не помогла!
Лидка поморщилась и пробормотала:
– Жди! Разбежалась я тебе денежку отдавать.
Суворовна слышит все, даже самый тихий шепот.
– Жадная Лидочка. Ну что ж? Скупость не глупость, так в народе говорят. А народ знает.
Кутузовна добавила:
– Ненавижу жадных. И все богатство им не в прок.
Лидке не понравились их замечания, она включила плеер, пела группа «Уматурман». Лидке нравится, что группа так и пишется в одно слово. Певица Ума Турман – отдельно, а группа – слитно. Ума одна, а эти все вместе.
– Я принес подарок, – сказал Виртуал рядом, – он тебе не впрок. Куда ты дела пряник?
– Виртуал! – Она смотрела вокруг, вертела головой, но его не видела.
– Где пряник? Отвечай по-хорошему!
– Я его спрятала дома за шкаф! Мне жалко его есть! Кто же ест такой сувенир?
– Сувенир – тебе проверка.
Голос звучал громко и отчетливо.
– Ты глюк? – спросила Лидка.
– Не глюк никакой, обычный Виртуал. А ты проверку не выдерживаешь.
– В чем ты меня испытываешь?
– Ищи ответ! Он простой.
Затих голос, испарился Виртуал. Какой ответ? В чем испытание? Какая загадка? Какая отгадка?
Мимо Лидки пролетела странная фигура – волосы развевались на ветру, руки махали, как крылья. Это был не Виртуал. Это была редакторша Умница.
– Учительница, а обзываетесь! – опять качала права Фекла.
– А откуда вы узнали, где мы? – Беленький любопытный, острым глазом смотрит на Розу. – Мы ни одной живой душе не рассказали. Откуда утечка информации?
– Во слова усвоил! – рассмеялась Роза, – слова умные, а голова?
– Нет, правда.
– Очень трудно догадаться! – Роза не злится, ей даже весело. Дети нашлись быстро. – У тебя, Беленький, мысли коротенькие, как у деревянного Буратино. Тебя вычислить нетрудно.
Они шли по Лунному бульвару в молчании, каждый думал о своем. Нo окружающие не молчали:
– Опять свинтили! – кричал Барбосов и почти в восторге показывал на рюкзак за спиной Беленького.
– И опять попались! – веселилась Оля.
– Сорвалось кругосветное путешествие! – догадалась Агата. – По телевизору вчера показывали великого мореплавателя Лошадкина. Он на яхте шел вокруг света один!
– Без всяких девчонок! – орал Серега. – Любовь-морковь отдельно, а героическое плавание отдельно! – Он крепко держал за руку свою Варвару.
– Фекла! Твой Беленький настоящий парень! – Оля хлопала голубыми глазами, ей хотелось задеть Артема, который никогда никуда не убегал и ходил с крысой, а не с огромным рюкзаком. Крыса Гертруда и сейчас сидела в его сумке, грызла сушку. А удав спал у Артема в ванне, мама называла ванную комнату джунглями и говорила:
– Скоро носорога приведет! Уеду к бабушке, живи один, раз ты такой дедушка Дуров!
Фекла вопила нарочно:
– Классный мужик ты, Беленький! Отважный и отвязный!
Тут на Беленького налетел пятиклассник Мишка, повалил, принялся лупить и приговаривать!
– Белый не Феклин парень! Я ее парень! Еще раз подговоришь Феклу бежать, замочу на фиг!
– Меня? – кокетливо поинтересовалась Фекла, сияя румянцем.
– На кой ты мне? Его! Голову отвинчу!
– Отпусти Беленького сейчас же, – просила Фекла, – ради меня. А то вообще с тобой, Мишка, поссорюсь и на другую парту отсяду.
Угроза подействовала, Мишка отпустил Беленького, перестал его трепать. Роза давно ушла своей дорогой, крикнув:
– Миша, присмотри за ними! У меня срочное дело!
– Свидание – срочное дело! – Лидка Князева всегда знает больше всех.
Лидка была права: в конце Лунного бульвара ждал Розу ее друг и жених, терпеливо ждал. Он догадался: раз Розы нет так долго, значит, она занята неотложным делом – ловит убежавших Беленького и Феклу. Он научный сотрудник обезьяньего питомника, он хорошо изучил повадки обезьян и легкомысленных людей.
– Поймала? – улыбнулся жених навстречу бегущей к нему Розе.
– Да! В последнюю минуту! У вагона!
– Убить их мало, – беззлобно сказал жених, а сам подумал: «Все-таки классные дети, смелые и отвязные».
Сидит на бульваре Лидка и смотрит перед собой. Что интересного она видит? Абсолютно ничего. Две старухи сидят на своей любимой скамейке – Суворовна и Кутузовна. Они не просто дышат свежим воздухом Лунного бульвара, они ведут наблюдение за всеми, кого видят.
– Лидочка, опять одна сидишь? – Суворовна вроде бы сочувствует Лидке, но ехидство в глазках так и светится. – Где твой парень красивый? Что-то не видно его. – Вредность замаскирована под жалость.
– Придет, наверное, – неохотно отзывается Лидка, – сегодня. Или, в крайнем случае, завтра.
– А ты не грусти, – Кутузовна призывает к оптимизму, – веселые парням больше нравятся.
– Я пришел, Лида, – возник вдруг Виртуал перед ней. – Принес тебе подарок. – Он сел рядом, развернул пакет, на котором нарисовано сердце. А может быть, туз червей. – Смотри, Лида. Нравится?
– Ой? Нравится! Классно! Супер! – Лидка визгом маскирует разочарование, изображая восторг: – А что это? – Она любит подарки, как все люди на свете. Но надо же разобраться и понять, что тебе подарили. Лидка держит в руках предмет, похожий на сердце, пронзенное стрелой. И одновременно – на барабан. И еще на огромный пряник, облитый шоколадом.
– Пряник? – пытается выглядеть сообразительной Лидка.
– Форма пряника, а содержание главнее.
– Мармелад внутри? – Лидка изображает радость, хотя всякие вкусные подарки ей приносит мама чуть не каждый день. Из фонда беспризорных.
– Не мармелад, а главное содержание. Ну догадайся.
– Не могу.
– Чего тебе больше всего не хватает?
– Ума, – тихо отвечает она.
– Ум не дарят, его развивают. А это обаяние. С виду пряник, а по сути – обаяние. И ты его получила, как просила.
– Правда? Не прикол? Не разводка? Не шути, Виртуал. Обаяние – самое главное, самое серьезное.
– Какие шутки. Теперь у тебя есть обаяние, – он говорит немного торжественно, – теперь, Лида, все зависит от тебя.
– Поняла. Посиди, Виртуальчик, не исчезай, – она прижимает к себе огромный пряник.
Как хочется Лидке, чтобы весь Лунный бульвар видел: Виртуал сидит с ней, потому что у нее теперь есть обаяние, огромное обаяние.
Но он уже кричит с верхушки березы:
– Привет, Лида! Не потеряй обаяние!
– Оно навсегда останется со мной! Не потеряю ни кусочка!
– Надо уметь распорядиться обаянием из пряника! – слышит Лидка голос Виртуала уже не с березы, а с облака над киоском «Северное сияние». А может быть, с крыши киоска. А потом с крыши шестнадцатиэтажки:
– Или из селедочного масла с перцем!
Лидка вертит головой, не успевает уследить за Виртуалом и за его сложными мыслями. А он напоследок крикнул из мусорного ящика:
– Из мармелада с мороженым судаком!
И совсем напоследок – из сапога милиционера Угорелова:
– Из туалетной бумаги!
– Ой, растает мое обаяние на солнце! И шоколад тает, а тем более мороженое или масло, хоть и селедочное! – Лидка заметалась. Виртуал тем временем исчез совсем.
Пес Степа приблизился к Лидкиной скамейке, принюхиваясь. На его морде выражался вопрос: съедобно? Или нет? Лидка успела отбежать в сторону:
– Это не для тебя, Степа. Ты и так обаятельный, по тебе все бульварные собаки с ума сходят.
И Лидка убежала домой в прекрасном настроении.
Агата с Лехой все еще в ссоре. Им обоим это надоело, но помириться всегда труднее, чем поругаться. Особенно если считать виноватым не себя. А себя считать виноватым всегда не хочется.
Агата сидит дома и учит английские исключения, а в ушах поет Державин из «Машины времени»:
Агата хмыкнула: «Это про нашу Умницу редакторшу, у нее крылья подрезали, сама сказала».
Эти птицы никуда не летят,
Они забыли про небо.
Если жить по расчету и наверняка,
То крылья усыхают и врастают в бока.
Мне очень жаль, мама,
Эти птицы никуда не летят.
Пришла мама, поцеловала Агату в макушку. Маме очень хотелось поворчать: «Выключи музыку, учи уроки с полным вниманием. Что за привычка все делать под музыку?» Но мама сдержалась и не сказала эти вполне справедливые слова. К чему их говорить? Будешь лишний раз выглядеть занудой, а кому приятно выглядеть занудой? И еще на эти вроде бы резонные слова получишь резонные возражения: «Я всегда учусь под музыку, даже на уроках. Была бы музыка хорошей, она тогда на пользу. Я же почти пятерочница». Эти возражения не понадобились. Они молча поняли друг дружку, это было обоим приятно. Агата для полной убедительности протянула маме дневник с отметками, а сама продолжала смотреть в учебник и слушать отличную песню:
Агата косится на свой дневник, который листает мама. Там пятерка всего одна, три четверки, а по английскому три.
Эти реки никуда не текут,
Они забыли про море,
Эти реки никуда не текут,
Они забыли про море.
В них не вьется трава,
Их не тревожит весло,
Вода застыла в них, словно стекло.
Мне очень жаль, мама,
Но эти реки никуда не текут.
– Английский – три, – печально смотрит мама, – три, вовсе ты не пятерочница.
– Я же его учу, – хихикнула Агата, а после ослепительно улыбнулась: – Мама, а у нас есть знакомый Виртуал. Он может все-все. Дарит красоту вместе с коробочкой хорошей косметики. И еще любовь, у кого проблемы. И обаяние может подарить.
– Виртуал? Ты сама его видела?
– Как же? Сто раз на Лунном бульваре.
– И откуда он взялся? – мама смотрит недоверчиво.
– Сам пришел. Лидка Князева ныла, о любви мечтала, на одиночество жаловалась. Лидка умеет всем мозги пропечатать. И он явился ей на помощь. Она, наверное, его нытьем достала. Красивый парень.
– Ой, Агатище! Выдумки твои бесконечные! А тройка по самому важному в наше время предмету – по английскому. Позор! Попросила бы у Виртуала пятерку.
– Позор, конечно. Зато Лидка клянчит обаяние, а у меня его навалом. Правда?
– Навалом! Хвастушка! Навалом, главное дело. – Есть словечки, которые мама переняла у Агаты – «главное дело», например.
– Мое немереное обаяние наследственное, я же в тебя, моя мамочка.
– Хвастушка и льстиха, подлизывается. Что собираешься просить?
– Бескорыстно льщу, ничего не прошу, – Агата молча утыкается в английский, музыка выключена. Мама потихоньку выглядывает из кухни, вкусно пахнут оладьи. Маме кажется, что у ее дочери обиженная спина. Как-то нехорошо было шутить над ней: «Что собираешься просить?» У подростков душа нежная, ранимая. Девочка бескорыстно приласкалась, а я со своими шуточками. Вот сидит дочка и старательно учит уроки, что еще нужно от ребенка? И тут Агата говорит:
– Мам, дай мне денег.
Все становится на свои места, и никаких обид.
– Недавно брала, – привычно отвечает мама воспитательным тоном, – и довольно значительную сумму. Куда так быстро делись деньги?
– Шарфик купила, как у Ленки. И носочки к весне. А потом, мама, у меня же на иждивении кот! Ему нужен корм американский! Дорогой!
Мама берется за сумочку:
– А Леха разве не кормит этого вашего Барса?
– Барс много ест, у него к весне аппетит звериный. Аппетит не домашнего котика, а дикого зверя. – Агата убрала деньги и обняла маму: – Знаешь, что украшает родителей?
– Что? – У мамы глаза веселые, а рот серьезный. – Что же украшает?
– Щедрость. Больше всего.
– Эх ты, бескорыстная Агатка! Мой руки, оладьи готовы.
Они сидят друг против дружки на кухне, едят оладьи с вареньем. Агата налегает на варенье. Впрочем, и на оладьи тоже.
– Растолстеем, – забеспокоилась мама, – люди одним йогуртом ужинают, а мы с тобой какие-то малокультурные – и мучное, и сладкое.
– А я, мам, пойду на Лунный бульвар, пробегусь. Толстых не люблю, – Агата быстро натянула куртку. – Пока, мама! – И убежала.
А на бульваре стоял задумчивый Виртуал, поблизости сидел пес Степа и смотрел Виртуалу в глаза.
– Грустишь? – спросил Степа. Недавно он выучил это человеческое слово и повторял каждому: – Грустишь?
Большинству людей этот вопрос кажется уместным – хоть какая-то грусть есть у каждого.
– Грустишь? – спросил опять Степа.
– Да так, вообще. – Виртуал и с людьми не распространялся, а со Степой тем более.
– А я лично никогда не грущу, – Степа облизнулся, – чего грустить-то?
– Значит, ты дурак, – печально ответил Виртуал.
– Не дурак, – обиделся Степа, – дурака не научишь говорить.
– Ну да! Они как раз говорят без конца! Не остановишь!
– Но они же не собаки! А собака говорящая – большая редкость даже на нашем Лунном бульваре. На весь бульвар я один! А пудель Тюля не считается. «Мама», «папа» – всего два несчастных слова он знает. И все радовались этому, пока я не заговорил.
– Степа, отвянь, – взмолился Виртуал, – вон идет твой хозяин Харитон, мотайся к нему. А мне и без тебя тошно.
Степа обиженно отошел от Виртуала и кинулся к Харе, положил ему передние лапы на плечи, испачкал Харину куртку и сказал:
– Извини, измазал.
К Виртуалу тут же подошли три взрослых дядьки:
– Мне надо, чтобы бизнес шел, понял? И налоги чтобы снизили мне! – Мордастый придвинулся к Виртуалу, от него веяло угрозой.
– А мне жена изменяет. Верни, чтобы сидела дома! – Тощенький самолюбиво сверкнул очками.
– А мне трехкомнатную хату и тачку, – тонким голосом потребовал низенький, – тогда я с бизнесом разберусь. Тем более – с женой. Тьфу!
Виртуал оглядел их молча. Мордатый наседал:
– Сегодня сделаешь? Говорят, можешь, но ленишься. – Он сжал кулак и предъявил его Виртуалу.
Пришлось исчезнуть. Он, может быть, смог бы им помочь, но они ему не понравились, все трое. Виртуал растворился в воздухе, им показалось, что он убежал за палатку «Северное сияние».
На том месте, где только что был Виртуал, стояла Лидка.
– Где Виртуал? Я слышала его голос!
Они враждебно уставились на нее, потом мордатый крикнул:
– Ты здесь к чему? Мы разговариваем с Виртуалом! А с тобой не разговариваем!
Тощий добавил:
– Ее мама не научила не перебивать, когда люди разговаривают. Невоспитанная.
– А где же Виртуал? – спохватились они, пошумели, поудивлялись и ушли.
Лидка кричала им вслед:
– Куда он ушел? – потом добавила вежливо: – Скажите, пожалуйста.
– Пошла на фиг! – рявкнул тот, что учил Лидку воспитанности.
Лидка достала свой блокнотик и записала: «Еще выучить культурные слова». Подумала и добавила: «Интеллигентность сейчас в моде».
Она оглядывала Лунный бульвар, людей много, собак много, а Виртуала нет нигде. Ни рядом с красивой Агатой, о которой Лидка тут же подумала: «Противная». Нет его с Барбосовым, на мотоцикле за спиной Барбосова сидит Надя-Сфинкс. «Противная», – решила Лидка.
И тут за ее спиной знакомый голос произнес:
– Ну это уж слишком – воспитанность. Тем более – интеллигентность. Обаяние трудно, а это и вовсе труднее всего.
– Виртуал! Я так рада, что ты пришел! У тебя все самое трудное – и красота, и обаяние, и любовь. Так же тоже нечестно!
Он отряхивал с куртки снег. Может быть, прятался в сугробе, а вовсе не в облаках. Многое на Лунном бульваре нельзя объяснить так уж ясно – кто, где, зачем, почему. С этим надо мириться. Особенно когда имеешь дело с виртуальным Виртуалом.
Лидка стала торговаться с ним и качать права – боялась упустить свой шанс.
– Сама, Лида, работай – воспитывай себя, как любой нормальный человек, – Виртуал хрустел вафлей, – я тебе не гувернер, нянчить тебя. Трудись сама, тогда помогу.
– Буду, буду, только не исчезай! Сиди со мной рядом подольше! – Лидке так важно, чтобы одноклассники да и весь бульвар признали: есть у Лидки свой Виртуал, хоть и помогает всем подряд, даже кошкам и собакам. А уж их-то Лидка считает намного ниже себя. И, кажется, напрасно.
– Общественное мнение хочешь создать? – засмеялся он и доел вафлю, отряхнул ладони и добавил: – Умная ты, Лида, девушка.
Лидка иронии не уловила, гордо выпрямилась, огляделась: слышала ли Агата? А Суворовна? А Сфинкс? Так ей хотелось, чтобы все слышали: «Умная ты, Лида, девушка». Но тут он добавил:
– Но дура.
Как хотелось теперь Лидке, чтобы никто не слышал! Агата могла отвлечься на беседу со Степой. Суворовне пора быть глуховатой. Сфинкс лучше бы строила глазки своему Барбосову, чем слушать чужие разговоры.
Виртуал улетел в сторону метро, успел махнуть рукой Агате:
– Ты, Агата, сегодня очень хорошенькая!
«Противная, – опять решила Лидка. – Мальчишкам Агата нравится, обаятельная что ли?» – Лидка пожала презрительно плечом и села читать очередной номер журнала «Кошелка».
В журнале «Кошелка», как всегда, написано про самое главное:
«Если твоя одноклассница отбивает у тебя бойфренда, подумай, не надо ли ее за это поблагодарить?»
Лидка хмыкнула недовольно. Нет у нее бойфренда, если честно. И никто его не отбивает, это уж точно. Лидка пригорюнилась – опустила подбородок на ладонь, а локоть поставила на коленку. Сидела и размышляла: чтобы кого-то отбили, надо чтобы этот кто-то у тебя был. Или хотя бы считалось, что есть. А у нее, у бедной Лидки Князевой, никого нет. Если смотреть правде в глаза. Конечно, неприятно смотреть в эти беспощадные глаза, но иногда приходится. Много раз Лидка влюблялась, и надежда вспыхивала в ней. Но вскоре надежда гасла. Гриша? Он послал ее подальше при первой попытке пококетничать с ним. Богдан? Он ворюга и слишком быстро бегает, он и от Лидки убежал. Харитон? Он западает на Агату, это видят все. Леха из-за этого поругался с Агатой. Кажется, на всю жизнь. Так этой Агате и надо. Харя противный, решила Лидка. Наконец, Виртуал. Он сам появился перед Лидкой и заговорил с ней. На личные, между прочим, темы. И весь бульвар это видел. Ее парень Виртуал? Да как сказать, исчезает, улетает, обращает свое виртуальное внимание на всех. У нее теперь есть пряник обаяния, а что изменилось? Виртуал исчезает надолго, а появляется ненадолго. И получается: опять на Лидкином пути торчит эта Агатка! Надо принять меры. А какие? Виртуалу наговорить на Агату? Да он Лидку и не слушает, она ему сто лет не интересна. Но это не значит, что нельзя подстроить гадость Агатке. Это простое дело, гадость – вообще нетрудно.
На следующий день в школе Лидка подошла к Агате:
– А твой Леха вчера катал с горки Ленку-ашницу.
– Врешь!
– Зачем мне врать? Я даже удивилась: он ее катает, она визжит на весь бульвар. Нарочно, сразу слышно. Кокетство дешевое. А он улыбается во весь рот, твой Леха.
Агата выплюнула в ладонь леденец:
– Улыбался? Ленке? Правда?
– Стану я выдумывать, – Лидка обиженно сложила губы, – на кой ты мне нужна со своим Лехой? Да и не такой уж он твой.
Агата кинулась к Лехе, забыла, что они в смертельной ссоре. Вот сейчас она ему врежет и поссорится с ним на всю жизнь.
Леха курил с мальчишками под лестницей. Агата вдруг остановилась на полдороге:
– Князева! На чем катал? У него же санок нет! Он их выбросил – вырос!
– На заднице она каталась! Села и едет, орет от счастья. И он балдеет.
Агата застряла на месте. Кого-то надо лупить срочно. Леху? Ашницу? А может, Лидку? Она остановила свой выбор на Лидке – чуяла вранье. И кинулась, наклонив голову, бодаться!
Лидка отчаянно сопротивлялась, но ушла крепко побитая. Потому еще, что появился тут в коридоре Леха. Он махал после драки кулаками:
– Князева! Замочу, на фиг!
Леха не знал, за что получила свои оплеухи Лидка, но слышал Агатины вопли:
– А не разводи хороших людей, интриганка тупая!
Завуч Оксана Тарасовна прибежала на шум, но все было позади: Князева убежала в туалет, смывать слезы и пыль – Агата повозила ее лицом по полу. Леха смотрел в окно и мечтал помириться с Агатой немедленно. Агата смотрела в другое окно и мечтала помириться с Лехой.
– В чем дело? Школа не место для драк! – Оксана любит говорить лозунгами.
– А для чего она место? – простодушно спросила Агата. И Леха тут же поддержал ее:
– Для чего же еще школа?
Оксана сказала:
– Ответ получат родители! И твои, и твои! – И ушла, нарочно громко стуча каблуками.
– Если мы их позовем, – пробормотал Леха.
– Родители, главное дело, – Агата показала Оксаниной спине фигу.
Но помириться они в этот раз не успели, хотя все к тому шло. Звонок на урок прервал самое интересное – начинался английский.
А после уроков на Лунном бульваре Лидка подвернулась Агате под руку и получила добавку – Агата дала ей подзатыльник. Леха шел мимо, рявкнул на Лидку:
– Не лезь к Агате! Замочу! Последнее предупреждение!
– Изменщик, но порядочный, – сделала вывод Суворовна.
– После драки кулаками не машут, – добавила Кутузовна.
– Глупая поговорка, – крикнула, убегая, Агата, – иногда и после драки полезно припугнуть на будущее.
Лидка, почесывая затылок, по которому получила чувствительную затрещину, думала печально: «А за меня никто не заступится. Я одинокая несчастная девочка». Она не произнесла этого вслух, но Виртуал возник перед ней:
– Опять ноешь? Ну что еще?
– Врежь Агате по затылку! – обрадовалась Лидка.
– Девочек не бью, – строго ответил он, а про себя добавил: «А то ты бы первая получила».
– Тогда Лехе вмажь! Виртуальчик, ну пожалуйста!
– За что? Он же тебя не тронул! И вообще классный парень!
– А меня кто защитит, – всхлипнула Лидка, – я совсем одинокая!
– Виновата сама. Ко всем плохо относишься! Ехидничаешь.
– Это я от всех слышу, а ты же особенный! Ты виртуальный! Не как все!
Он засмеялся и пропал. Пустота крикнула:
– Спешу играть в стрелялки! Время не ждет!
Лидка села на лавочку и стала читать журнал «Кошелка», там оставалась недочитанная страница.
«Бойфренд подруги всегда лучше, чем ничей парень. Причин сразу несколько. С ним легче познакомиться – она же так или иначе таскает его с собой на все тусовки»...
Лидка включила плеер:
«Никого на свете не любили» – Лидку поразило совпадение: только что Виртуал сказал: «Ко всем плохо относишься». Значит, она, Лидка, как героиня песни? Это ей польстило. К тому же она не ко всем относится плохо. Она любит Виртуала, а вот он-то относится к ней неважно.
Не кричали, не остановили
Белые слова над облаками.
Никого на свете не любили —
Ждали.
Подошла Оля:
– С Артемом поругались. – Села с Лидкой, заглянула в журнал. Но Лидка прикрыла страницу ладонью, как отличница на контрольной.
– Журналы – мой бизнес. Давай, Олечка, предоплату, буду тебе читать.
– Ты, Князева, эгоистка и жадина, потому и одинокая. На, держи десятку, больше нет. Говори, как мириться.
– Смотря из-за чего поругались. – Любопытство Лидки всем известно. Все девчонки любопытны, но Лидкиного любопытства хватило бы на пятерых. И оно у Лидки зловредное: выпытать, а после всем рассказать, приврать, подразнить. Иногда она шантажирует: «Дай денег или шоколадку, а то всем расскажу твои тайны!»
Но у Оли на душе скверно, поделиться надо, и она сказала:
– Мы поссорились из-за ревности. Грустно.
– Наоборот – классно! Где любовь, там и ревность. Где ревность, там и в ухо! – злорадствует Лидка.
– Ничего не в ухо. Артем интеллигентный человек. – Откуда Лидке известно, что именно в ухо получила сегодня Оля? Ведь пострадавшее ухо скрыто под голубой шапочкой. – Он никогда не дерется. Но кричал, что я строю глазки Харе, а я не строю. У меня глаза такие – заметные любому. Голубые, большие и блестят. Правда, Лида?
– По-моему, ты их как раз строишь всем мальчишкам. Но это не моя проблема. Слушай. – Лидка полистала журнал, нашла нужную страницу:
«Если вы хотите, чтобы он с вами помирился и все простил, начинайте кокетничать с другим мальчиком. И тогда он из ревности...»
– Двинет вам в ухо? – Оля оторвалась от своих грустных мыслей и не упустила случая подразнить Лидку с ее журнальными мудростями. За свои деньги имеет право и достать Лидку.
– Вовсе нет! При чем здесь ухо? Тут советы умным интеллигентным людям. Из ревности любой подросток, да и взрослый мужчина, любит сильнее. Понимает, что ты нужна не только ему одному. Он начинает ценить тебя намного выше. Стадное чувство.
– Ну какой же Артем стадный? Фигню несешь, Лидка. Он совершенно штучный, мой Артем. У кого еще крыса в сумке? А удав в ванне? У Артема английский как родной. И в любви он постоянный, не как другие.
– Идеальный! – Фыркнула Лидка, а сама позавидовала. – Не любая девчонка будет любить парня из-за крысы. Ты двинутая.
Оля не слушала, она вскочила с лавочки:
– Вон он идет! Смотрит по сторонам! Он меня ищет! – И Оля улетела, напоследок крикнув: – Десятку отдашь! Ты мне ничем не помогла!
Лидка поморщилась и пробормотала:
– Жди! Разбежалась я тебе денежку отдавать.
Суворовна слышит все, даже самый тихий шепот.
– Жадная Лидочка. Ну что ж? Скупость не глупость, так в народе говорят. А народ знает.
Кутузовна добавила:
– Ненавижу жадных. И все богатство им не в прок.
Лидке не понравились их замечания, она включила плеер, пела группа «Уматурман». Лидке нравится, что группа так и пишется в одно слово. Певица Ума Турман – отдельно, а группа – слитно. Ума одна, а эти все вместе.
Лидка вдруг повеселела. Все хорошо в ее жизни – юбочка новая, ни у кого из девчонок нет такой зелененькой. И ботинки хорошенькие, и свитерок розовый. Не очень подходит розовое к зеленому? А наплевать. Не будет Лидка париться из-за пустяков. Пусть Агата подбирает все в цвет. Олька тоже к глазам – синее, надоело смотреть на ее синее. Варвара одевается, как все говорят, со вкусом. Зато красится Варвара, как будто маляр ее покрасил и краски не пожалел – с ресниц тушь сыплется, со щек – румяна. Но вот загадка – ее любит Сережка. Агату – Леха, Олю – Артем с крысой. А ее, Лидку, никто не любит. Виртуал? Да ведь его и нет никогда. Нe везет Лидке.
Вот бабла накоплю и к тебе доплыву,
долечу, доеду,
Рядом с тобой поселюсь,
ты будешь рада такому соседу.
Мы из России, народ простой,
Я тебе сразу скажу: «Здорово»,
А ты улыбнешься и скажешь мне:
«Я так ждала тебя, Вова».
– Я принес подарок, – сказал Виртуал рядом, – он тебе не впрок. Куда ты дела пряник?
– Виртуал! – Она смотрела вокруг, вертела головой, но его не видела.
– Где пряник? Отвечай по-хорошему!
– Я его спрятала дома за шкаф! Мне жалко его есть! Кто же ест такой сувенир?
– Сувенир – тебе проверка.
Голос звучал громко и отчетливо.
– Ты глюк? – спросила Лидка.
– Не глюк никакой, обычный Виртуал. А ты проверку не выдерживаешь.
– В чем ты меня испытываешь?
– Ищи ответ! Он простой.
Затих голос, испарился Виртуал. Какой ответ? В чем испытание? Какая загадка? Какая отгадка?
Мимо Лидки пролетела странная фигура – волосы развевались на ветру, руки махали, как крылья. Это был не Виртуал. Это была редакторша Умница.