Майклс Ли. У тебя есть сын

   — Еще много работы осталось? — вежливо поинтересовалась она.
   Бип высунулся из машины и широко улыбнулся. На его подбородке красовалось пятно от крема.
   — Приветик, мам! Я и не думал, что мыть машину — это не так-то просто!
   — И он отлично с этим справляется, — добавил Гибб. — Маленький рост иногда имеет свои преимущества. Парень может забираться в такие места, где я бы застрял.
   — Очень рада слышать, — ответила Линдсей и вернулась в магазин, где ее ждали клиенты. Еще целый час она крепилась и не выходила во двор, а когда наконец не выдержала, то увидела Бипа, лежащего на асфальте и полирующего хромированный бампер.
   Когда она снова вошла в магазин, то у кассы увидела одну из своих соседок, живущую напротив, на другой стороне площади. Та ждала ее с хрустальным колокольчиком и кредитной карточкой в руках. Пока Линдсей подсчитывала скидку, миссис Джонсон сказала:
   — Я подумала, может быть, нам следует устроить в клубе небольшую вечеринку в честь приема туда мистера Гарднера. Потому что он не только наш новый сосед, но и вообще новый человек в городе…
   Линдсей хотелось застонать.
   — Я с удовольствием устроила бы вечеринку у себя, — продолжала тем временем миссис Джонсон. — В следующее воскресенье, после обеда. Все будет просто, скромно — чай и сладости, ничего лишнего. Чтобы он мог познакомиться со своими соседями.
   — А не лучше ли сначала спросить Гибба? Ему это может и не понравиться.
   — О, я уже спросила, — ответила миссис Джонсон. — Я шла через парк и увидела его моющим машину вместе с вашим сыном. Какой он все-таки милый человек, не правда ли?
   Внезапно в двух шагах от себя Линдсей увидела Скию Оливер, слушавшую их разговор с пристальным вниманием. Она не заметила, как эта женщина входила в магазин, — значит, она тут давно.
   — Да, верно, — сдерживая негодование, ответила Линдсей. — Вам упаковать колокольчик для подарка?
   — Нет, это в мою собственную коллекцию. Ския подошла к кассе.
   — Линдсей, эта рамка действительно стоит сорок долларов?
   Ее тон явно подчеркивал, что весь магазин Линдсей, вместе с хозяйкой, столько не стоит.
   — Если так написано на ценнике, то да.
   — О… — Ския положила рамку на прилавок и с улыбкой повернулась к соседке. — Миссис Джонсон, я нечаянно подслушала разговор о ваших планах. Я бы с удовольствием взялась вам помочь с вечеринкой для Гибба. Это будет очень весело, я думаю.
   — Но я намерена пригласить только членов клуба Центральной площади.
   — Я и не собиралась навязываться в гости! — Скию такое предположение, кажется, просто потрясло. — Но мне казалось, что поскольку я так давно присматриваю за родительской квартирой, то могу считаться почетным членом.
   Особенно ты стараешься присматривать за родительской квартирой сейчас, ядовито подумала Линдсей.
   — Я могу выполнять роль помощницы — ну, там, разливать чай и так далее. И конечно, если вам понадобится помощь с покупками… — Она сделала паузу, а потом добавила:
   — Видите ли, мы с Гиббом стали… очень близки.
   — Понимаю. Буду рада вашей помощи, Ския. Я позвоню вам и дам знать, когда вы понадобитесь. — Взяв свою покупку, миссис Джонсон поспешно удалилась.
   Ския оперлась о прилавок.
   — А что там насчет Гибба, сидящего с твоим ребенком, Линдсей?
   — Прости, не поняла, что ты сказала насчет ребенка. Ты собираешься покупать эту рамку? — Не за сорок долларов. Значит, они вместе моют машину. Какая милая домашняя идиллия! Конечно, идея принадлежала тебе?
   — Нет, мне не принадлежит не только идея, но и машина, которую они моют. У Скии отвисла челюсть.
   — То есть ты хочешь сказать, что он доверил ребенку…
   — Да. — Линдсей сладко улыбнулась. — Кого хочешь заставит задуматься, не правда ли? — Взяв рамку, она пошла, чтобы поставить ее на место. Тем временем Ския ретировалась.
   К концу дня, когда поток покупателей наконец иссяк, Линдсей оставила свою помощницу закрывать магазин, а сама поднялась наверх, чтобы заняться ужином. Но, вынув из холодильника курицу, она, вместо того чтобы начать ее разделывать, подошла к окну, держа пакет в руках. Ей был виден двор, где стояла машина Гибба.
   Гибб полировал крышу своего автомобиля, потому что Бип не смог бы до нее дотянуться. Он снял пиджак, и солнце мягко освещало его натянутую на спине рубашку. Линдсей вспомнилось, как она наблюдала точно такую же сцену из окна их старой квартиры над гаражом, только тогда Гибб мыл не сверкающий новый «линкольн», а подержанный и слегка помятый «шевроле», купленный им к свадьбе. Однако и тогда он выполнял эту работу с той же аккуратностью, что и теперь.
   Бип окончил натирать хромированные полоски на водительской дверце и выпрямился, обмахиваясь тряпкой. Гибб с улыбкой повернулся к нему. Что он сказал, Линдсей слышно не было, но вариантов она могла вообразить не меньше дюжины. Впрочем, ни один из них, сурово напомнила она себе, скорее всего, не соответствует действительности.
   Милая домашняя идиллия, как выразилась Ския. С иронической ноткой в голосе. Но сейчас для Линдсей это вовсе не казалось насмешкой. В глубине души ей отчаянно хотелось, чтобы все так и было на самом деле. Чтобы они действительно были одной семьей — они втроем…
   Нет, сказала она себе. Я не должна так думать о Гиббе. После того, как он со мной поступил…
   Бип принялся собирать тряпки, и Линдсей, внезапно обнаружив, что все еще стоит у окна с замороженной курицей в руках, заторопилась к плите.
   Куски курицы уже были выложены на противень, и Линдсей торопливо нарезала лук, когда Бип с шумом и топотом поднялся по лестнице с тряпками в руках. Линдсей строго взглянула на сына:
   — Что ты сделал с моими лучшими полотенцами?
   Бип перевел взгляд с ее лица на тряпки, словно видел их впервые.
   — Но они так хорошо подошли для полировки, — неуверенно пробормотал он.
   — Конечно, я не сомневаюсь.
   — Дедушка тоже их брал, когда менял кран.
   — Да, и тоже без разрешения. Отнеси полотенца в ванную — я посмотрю, можно ли их спасти. И вымойся как следует перед ужином. Сегодня вечером дедушка поужинает с нами, а на завтра у него другие планы.
   — Значит, ужин будет что надо, да?
   — Я приготовлю запеченную курицу с рисом. А что?
   — Можно я приглашу Гибба?
   — Мне казалось, ты понял, что наказан, следовательно, и приглашать гостей не имеешь права. — Она высыпала лук на противень. — Иди в ванную, Бип.
   Он ушел, и тут Линдсей впервые заметила, что Гибб стоит в коридоре у лестницы. Значит, он вполне мог слышать по крайней мере конец разговора. К своему негодованию, Линдсей почувствовала, как по ее лицу разливается краска стыда. Какая глупость, сказала она себе. Чего тут стыдиться?
   — Мне очень жаль, что так получилось с полотенцами, — сказал Гибб. — Я не знал, откуда он их взял. Если хочешь, я куплю новые.
   Не глядя на него, Линдсей сказала:
   — Ничего, не стоит. Думаю, они отстираются.
   — Дай мне об этом знать. До скорого.
   — Гибб… — У нее сжало горло, и она неловко сказала:
   — Можешь остаться поужинать с нами, если хочешь.
   Он не ответил, только молча, испытующе посмотрел на нее.
   — Я хочу сказать, — продолжала Линдсей, все еще немного смущенно, — что с твоей стороны было очень мило провести целый день с Бипом и мне было бы приятно, если бы ты остался поужинать.
   Он долго молчал, потом тихо ответил:
   — Я останусь.
   Почувствовав облегчение, она быстро повернулась к холодильнику, достала зеленый перец и сельдерей и сказала:
   — Если хочешь, у меня есть пиво и вино.
   — Пива, пожалуйста. Сегодня хотя и было не жарко, но после работы хочется пить.
   Линдсей открыла бутылку и поставила на стол стакан. Гибб присел на край стула, наблюдая, как она готовит салат.
   Сделав большой глоток пива, он неожиданно спросил:
   — А отец Бенджамена когда-нибудь видел его? У Линдсей соскользнул нож. Не поднимая глаз, она ответила:
   — Нет. Он живет не здесь.
   — Очень плохо. Мальчику нужен отец. Конечно, меня это не касается.
   — Вот это верно. — Высыпав на противень сельдерей, Линдсей принялась чистить морковь. — До меня дошел слух, что тебе предстоит стать звездой вечеринки, которая намечается на следующие выходные. Счастливчик — клуб еще никого не удостаивал таких почестей.
   Гибб поморщился:
   — Это затея миссис Джонсон.
   — Ну, думаю, тебе понравится, — суховато проговорила Линдсей, вспомнив про Скию. Трудно сказать, какие планы вынашивает эта девица, учитывая, что на их обдумывание у нее впереди еще целая неделя.
   Нарезав морковь, она высыпала и ее на противень, а Гибб тем временем допил свое пиво, но отказался от второй бутылки. Очень милая домашняя обстановка, подумала Линдсей, если не обращать внимания на то, что Гибб следит за каждым ее движением.
   — Интересно, куда запропастился Бип, — наконец сказала она.
   — Пойти проверить?
   — Не сейчас. — Подумав с минуту, она решилась. Нужно же наконец выяснить истинное положение дел! — Гибб, на фабрике действительно дела плохи?
   — Зависит от того, что ты под этим подразумеваешь. Если тебя беспокоит, что процент… Линдсей покачала головой:
   — Нет. Я имела в виду работников. Я слышала кое-что… может быть, это просто пустая болтовня, но…
   Гибб возил по столу стаканом.
   — В чем дело, Линдсей? Она сделала глубокий вдох.
   — Мне говорили, что тебя следует предупредить — если ты будешь рыться в личных делах работников, это может дурно отразиться на твоем здоровье.
   — Это Джонас, я полагаю. Линдсей поспешно сказала:
   — Верно, я услышала это от него. Но он заявил, что на фабрике многие так говорят, — и я ему верю.
   В коридоре загрохотал голос Бена Арментраута:
   — Пахнет действительно вкусно, честное слово!
   — Меня это не беспокоит, Линдсей, — тихо проговорил Гибб и поднялся, чтобы поздороваться с Беном.
   В этот момент появился Бип. Увидев Гибба, он на минуту застыл с широко раскрытыми глазами, а потом радостно запрыгал и завопил:
   — Гибб! Ты все-таки остался! Пошли, я покажу тебе мою комнату. Там у меня есть… Линдсей повысила голос:
   — Мне кажется, сначала нужно закончить с такими мелочами, как накрыть на стол, Бип.
   — О, мам…
   Гибб поставил пустую бутылку и стакан около раковины и сказал:
   — Покажи мне, где все стоит, Бип, и я тебе помогу.
   Бен сам налил себе вина и сел у стола.
   — Мда, — только и протянул он. Этим было все сказано.
   Линдсей посмотрела на накрывавших на стол мужчину и ребенка, и тихо сказала:
   — Папа, это всего-навсего ужин. Ничего больше. Не думай.
   — Я? Я на этот счет вообще никогда и ничего не думал. — Бен вынул из кармана листок и протянул Линдсей. — Вот чек для реабилитационного центра.
   — Папа, я же говорила тебе…
   — Это не мое. Вчера я рассказал о возникшей проблеме на встрече в медицинском центре, и один из участников дал мне этот чек.
   Линдсей вымыла руки и взяла листок.
   — Ну, в таком случае… хорошо.
   — Надо посмотреть, не смогу ли и я добавить что-нибудь от себя.
   Стол был накрыт в рекордно короткое время, и Гибб сел рядом с Беном, а Бип тем временем полез в холодильник за соком.
   — Добавить? Что? — спросил Гибб. Прежде чем Линдсей успела заметить, что его это не касается, Бен рассказал ему о реабилитационном центре для пострадавших женщин.
   — Сколько им нужно? — коротко спросил Гибб.
   — Пары тысяч хватило бы за глаза, — неохотно процедила Линдсей. — Но, думаю, что-нибудь сделать можно. Если фабрика и не смогла вчера произвести выплаты…
   — Я выпишу чек от себя лично.
   Линдсей уставилась на него, не веря своим ушам, но, прежде чем успела открыть рот, рядом с Гиббом возник Бип, начавший оживленно рассказывать ему о новом фильме. Гибб добросовестно слушал, отчаянно скучая, поэтому примерно на середине рассказа Линдсей сжалилась над ним и позвала всех ужинать.
   Разговор начался со школы, потом перешел к фабрике, а после к вечеринке в честь приема Гибба в клуб. Тем временем были съедены закуска и салат, и Линдсей почувствовала некоторое облегчение. Может быть, все обойдется.
   Бен привычным движением подобрал последним куском кекса остатки клубничного соуса со своей тарелки и сказал:
   — Я помогу тебе убрать посуду, Бип.
   — Сегодня мамина очередь, — заныл Бип. — К тому же я недорассказал Гиббу про кино.
   — И все-таки я помогу мыть посуду, — не сдавался Бен.
   В спор вмешался Гибб, но вскоре, забыв про перепалку, они сложили грязную посуду в раковину, после чего Гибб и парнишка отправились в гостиную.
   Сквозь шум воды Линдсей сначала был слышен только оживленный голосок сына. Но немного позже она услышала, как Гибб говорит:
   — Что-то ты так внезапно приуныл. Линдсей подошла к двери гостиной и, глянув в сторону дивана, где сидели эти двое, увидела, как Бип кивнул.
   — Всегда обидно сидеть взаперти.
   — Ты провинился, так что будь любезен отвечать.
   — Да, но я только что вспомнил об одной вещи. Я не смогу… — Бип оглянулся на мать и заговорил тише, так что Линдсей ничего не разобрала.
   Это я так не оставлю, решила она. Минутой позже ее подозрения только возросли, потому что она услышала слова Гибба:
   — Нет, приятель. Я в это вмешиваться не хочу.
   — Но сам-то я не смогу.
   — Тебя засадили под домашний арест не навечно.
   — Да… но кто-нибудь может меня опередить. А это очень важно.
   — Ты что, хочешь меня втравить в новое приключение? — уже слабее возразил Гибб.
   — Но здесь нет ничего страшного, честное слово, — умоляюще произнес Бип.
   Линдсей вернулась в кухню, поспешно закончила мыть посуду и пришла в гостиную как раз в тот момент, когда Гибб говорил:
   — Хорошо, я все сделаю. Но — услуга за услугу.
   — Я еще раз вымою тебе машину.
   — Она и без того уже сверкает, — пробормотал Гибб.
   — О чем вы тут толкуете? — спросила Линдсей.
   — Это так, наши мужские дела, мам.
   — Бенджамену это ничем не повредит, — отозвался Гибб. — И никому другому тоже.
   Ответить было нечего: они явно сговорились не раскрывать свою тайну. Линдсей посмотрела на наручные часы, потом на большой циферблат на стене.
   — Уже так поздно? Видимо, у меня батарейка в часах села. — Значит, ужин продолжался гораздо дольше, чем ей казалось. — Тебе пора в ванную, Бип.
   Поворчав чисто для проформы, мальчик спросил:
   — Включишь мне воду? А то у меня она всегда получается слишком горячей.
   Как только она все приготовила, в ванной появился Бип.
   — Кажется, ты как раз вовремя, — сказала Линдсей. — Не хочешь рассказать мне, о чем это вы говорили?
   — Не-а.
   — Напоминает поиски сокровищ. Бип хихикнул.
   — Ну да. Что-то вроде того.
   Жаль, уныло подумала Линдсей, все ее вопросы ни к чему не привели.
   Бен и Гибб сидели в гостиной. Закрыв дверь, она услышала мужские голоса вперемешку с плеском, доносившимся из ванной.
   От боли Линдсей зажмурилась. Вот как должно быть на самом деле. Ее муж мирно беседует с ее отцом после ужина, а сын готовится ко сну.
   Но в действительности все не так. Никогда они не были одной семьей и не будут.
   Постояв пару минут в темном коридоре, чтобы прийти в себя, Линдсей вернулась в гостиную. Бен уже ушел, а Гибб стоял у окна, выходящего на площадь. Когда она вошла, он обернулся.
   — Твой отец сказал, что у него есть кое-какие дела.
   Ну конечно, подумала Линдсей.
   — Да и мне тоже пора идти. Я только хотел поблагодарить тебя за вкусный ужин.
   — Тебе некуда спешить. — Она села на диван, взяв в руки подушку. Надо выпытать у него, что за услугу он обещал оказать Бипу. Но что-то остановило ее. Раз он сказал, что это не причинит никому вреда, нет причины сомневаться.
   Спатс принялся тереться о его ноги, и Гибб наклонился, чтобы его поднять. Кот устроился поуютнее у него на руках и замурлыкал так громко, что Линдсей без труда расслышала это даже с другого конца комнаты.
   — Ты любишь кошек? — спросила она, просто чтобы не молчать. Гибб кивнул:
   — И собак тоже. Но завести себе никого не могу, потому что слишком часто приходится переезжать, а бросать животное — это нечестно.
   — Где же твой дом? Он улыбнулся.
   — В моих водительских правах указан Денвер, но чаще всего я переезжаю из одного города в другой, даже не заглядывая туда.
   Представив себе бездомное существование бывшего мужа, Линдсей невольно содрогнулась.
   — И давно ты так живешь?
   — Около шести лет.
   — Тебе нравится?
   — Да, всегда что-то новое, не успеваешь заскучать.
   — Отец говорил, что ты стоял у самых истоков «Триангл». Так вот, значит, что ты сделал с деньгами, которые… — тут она прикусила себе язык. — Прости. Это не мое дело.
   Гибб кивнул.
   — Я и еще двое друзей сложили вместе наши деньги и купили небольшую фирму, которая занималась поддержкой частных компаний. Восстановили ее и выгодно продали. Доходы вложили в новое дело, а потом… потом пришли к выводу, что незачем покупать разоряющиеся компании, а достаточно просто консультировать их. Так и появился «Триангл».
   — И дела у него явно пошли в гору, — негромко сказала Линдсей. — Я рада за тебя, Гибб. Я действительно рада, что у тебя все хорошо.
   Он стоял неподвижно, глядя на нее в упор. Спатс, недовольный тем, что гладившая его ладонь вдруг замерла, потерся головой о грудь Гибба и мяукнул.
   Гибб опустил его на пол.
   — Мне пора, — сказал он. — Спасибо за ужин, Линдсей. Все было очень вкусно.
   Она вышла проводить его до лестницы.
   — Да уж, не так, как было раньше, — усмехнулась она при воспоминании о своей безнадежно несъедобной стряпне давно минувших лет.
   Он обернулся, но в сумраке прихожей Линдсей не могла видеть его глаз и угадать, что он намерен сделать, пока вдруг его губы не коснулись ее щеки.
   — Прости, что я не смог быть тем, кто тебе нужен, Линдсей, — очень, очень тихо произнес он.
   Она долго стояла на лестнице, прижимая ладонь к щеке. Там Бип и нашел ее, выйдя из ванной. Волосы мальчика были еще мокрыми, а на полу остались мокрые следы от босых ног.
   Остановившись посреди комнаты, он гневно воскликнул:
   — Как, Гибб уже ушел? А я хотел, чтобы он уложил меня спать!
   — Должно быть, он тебя не понял. — Линдсей помогла сынишке вытереть волосы и уложила его в кровать. — Не забывай, что Гибб — не твоя частная собственность, Бип.
   — Знаю. Но… — Он зевнул. — Как ты думаешь, он захочет прийти посмотреть наш футбольный матч?
   — Спроси его сам. Бип покосился на нее:
   — Вы можете сидеть рядом. Я же знаю, как тебе иногда бывает скучно на наших играх.
   — Довольно на сегодня. Между прочим, если за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь.
   — Чего?
   — Это пословица такая. А понимать тебе ее следует так: не пытайся командовать своей мамой. — Поцеловав его в лоб, она вышла из комнаты.
   Да, школьные футбольные матчи действительно казались ей ужасно нудными. Но это еще не причина для того, чтобы выставлять себя напоказ всему городу в обществе Гибба.
   Что это со мной такое? — пробормотала Линдсей про себя. Этот человек обманул меня и бросил. Почему же, ради Бога, я вдруг снова думаю о нем, и не просто как о неприятной странице своей жизни?
   Но действительно ли Гибб ее обманул? Он сказал ей прямо, что не хочет иметь ребенка. Виноват ли он в том, что более юная и гораздо более идеалистично настроенная Линдсей не верила этому до той последней ссоры? И скорее это не Гибб ушел от нее, а она сама его выгнала. Конечно, такой конец был неизбежен, вопрос был только во времени, и, если бы Линдсей первая не пошла на разрыв, это сделал бы Гибб.
   — Я хотела, чтобы он ко мне вернулся, — прошептала она.
   Ее сердце внезапно гулко застучало, словно подтверждая, что высказанные слова заставили возродиться и чувства. Но нет, это все не так: в глубине души Линдсей знала, что ее чувства никогда не умирали. Они были спрятаны на дне ее души с того самого дня, как он ушел. Она скрывала их и делала вид, что они потеряли свою силу, но на самом деле никогда не переставала любить Гибба. И стоило ему вернуться, как эти чувства вырвались наружу.
   Вот почему вчера, когда Гибб поцеловал ее, Линдсей стало так больно: ей хотелось верить, что и для Гибба этот поцелуй что-то значит. Он пробудил в ней желание, но ответного чувства в нем она не увидела.
   А сегодня, когда она сказала, что рада его успехам, он просто взял и ушел. Она так мало значит для него, что он не нуждается даже в ее добрых пожеланиях.
   Однако вместо того, чтобы рассердиться на него или хотя бы обидеться, она чувствовала лишь печаль и глубокую, неутолимую жажду любви, которая — в отличие от их брака — никогда не переставала существовать.

Глава 8

   Никогда еще Линдсей не была так красива, как сегодня, когда сидела в слабо освещенной гостиной на диване, думал Гибб. Ее лицо в мягком желтоватом свете ламп казалось нежным, а голос напоминал завораживающие звуки флейты.
   Гибба до безумия выводило из себя, что Линдсей до сих пор сохранила для него свою привлекательность, что она могла легко забрать в свои маленькие ладони все его самообладание и так же легко уничтожить. Но она даже ничего не предпринимала, чтобы этого добиться. Гибб был убежден, что магнетизм, исходивший от нее, был абсолютно бессознательным. Ему достаточно было просто увидеть ее сидящей в окружении подушек, чтобы его кровь закипела. У него был выбор: либо немедленно уйти, либо схватить ее на руки и отнести в спальню и еще раз проверить, справедливо ли утверждение, что мощь взаимного желания способна побороть все остальные проблемы.
   Физического влечения, которое они испытывали друг к другу девять лет назад, оказалось недостаточно для того, чтобы преодолеть бездну непонимания, которая пролегла между ними, и с тех пор эта пропасть ни на йоту не уменьшилась. Скорее даже наоборот — стала только шире, потому что у Линдсей теперь был ребенок, сын…
   Бенджамен, впрочем, очень милый, славный мальчишка. Гибб без колебаний готов был это признать. Но провести в его компании день — это одно, а вот взять на себя заботу о нем на всю жизнь…
   От этой мысли Гибб содрогнулся до глубины души. И если общение с Линдсей будет стоить ему подобного размягчения мозгов, то лучше держаться от нее подальше.
   Я действительно рада, что у тебя все хорошо, сказала она. Черт возьми, но ему совсем не надо, чтобы она за него радовалась. Ему надо, чтобы она по нему скучала…
   Нет. Это глупо, эгоистично, в конце концов. Даже если она скучала бы по нему, даже если бы ее по-прежнему к нему влекло, все равно не оставалось практически никакого шанса, что между ними снова могло что-либо возникнуть. У нее есть ребенок.
   Ребенок, который мог бы быть его сыном…
   Нет, надо держаться подальше от них обоих.
   Только вот, с раздражением вспомнил Гибб, он уже успел дать пару глупых обещаний, отказаться от которых невозможно.
   Провести все выходные без часов на руке для Линдсей было серьезным испытанием. Но в понедельник она работала в «Попурри» одна, поэтому смогла выбраться в ювелирный магазин Хендерсона, чтобы заменить батарейку, только к вечеру.
   Она уже была в дверях магазина, когда вдруг поняла, что высокий мужчина у прилавка — Гибб. В этот же момент и он заметил ее и быстрым движением захлопнул бархатную коробочку, лежавшую на прилавке, и спрятал ее в карман.
   Линдсей не успела разглядеть, что там лежало: слишком быстро он ее закрыл. Такой ловкости рук мог бы позавидовать любой фокусник, подумала она. Но тут ей на память пришел медовый голос Скии: «Мы с Гиббом стали очень близки». Может быть, перед тем как появиться на вечеринке у Йэна и Кэти Рассел, они ужинали в ресторане, празднуя свою помолвку?
   Конечно, она хорошо помнила слова Гибба о том, что он не создан для семейной жизни. Но не исключено, что Скии удалось убедить его попробовать еще раз. Возможно, в ней есть что-то, что выгодно отличало ее от Линдсей…
   Не торопись с выводами, сказала она себе. Только то, что в коробочке может лежать кольцо, еще не значит, что оно там действительно лежит.
   Но что бы Гибб ни покупал сейчас, это, должно быть, подарок для Скии — иначе зачем бы ему нужно было прятать футляр в карман и так столбенеть при виде Линдсей?
   Все в ней так и сжалось от ревности. Одно дело — мудро размышлять о том, что их с Гиббом брак давно распался и он свободен для других отношений. Но когда отношения развиваются прямо перед твоим носом — это совсем другое. Тогда начинаешь невольно спрашивать себя, что такое в этой другой женщине заставило его переменить свои убеждения.
   Ты же еще ни в чем не уверена, напомнила себе Линдсей. Она с трудом заставила себя улыбнуться, поздороваться с ним и пройти мимо к прилавку часового мастера.
   — Думаю, у меня просто села батарейка, — обратилась она к нему.
   Тем временем продавец упаковал покупку Гибба. Несмотря на решение не обращать на Гибба внимания, Линдсей слегка повернула голову — так, чтобы видеть, что там происходит. Подсматривать, конечно, некрасиво, но Линдсей рассудила, что, если продавец вслух назовет сумму сдачи, она с легкостью сможет подсчитать, много ли заплатил за покупку Гибб.
   Но он, видимо, просто выписал чек, потому что никакой сдачи ему не дали. Зато на лице продавца появилось выражение глубочайшего почтения к Гиббу. Это означало, мрачно отметила Линдсей, что покупка была не из дешевых.
   Гибб убрал в бумажник кассовый чек и подошел к Линдсей.
   — Ты еще вернешься в свой магазин? — спросил он.
   Она машинально бросила взгляд на запястье и, не обнаружив там часов, только вздохнула.