Медейрос Тереза. Мой дорогой

   Веселая мелодия, которую насвистывал Дарлинг, сменилась заунывной песенкой «Джонни ушел в солдаты».
   Эсмеральде стало совсем грустно. Она стегнула мула поводьями, и он неохотно перешел на рысь, отчего собака чуть не шлепнулась вверх лапами на дно тележки. Когда они почти догнали кобылу Дарлинга, с запыхавшейся Эсмеральды пот стекал ручьями — так она замучилась, пытаясь сладить со строптивым мулом.
   Мистер Дарлинг соизволил замедлить бег своей кобылы.
   — Вы очень приятно насвистываете, сэр, — сказала Эсмеральда, вытирая платком лицо. — Может, попробуем дуэтом, чтобы скоротать время?
   — Вряд ли это хорошая мысль, мэм. Мы можем привлечь внимание.
   Она нервно взглянула на небо.
   — Я знаю мелодию, которую вы напевали. Это старая ирландская песенка. Она была очень популярной в Бостоне во время войны. Моя мама играла ее на фортепьяно.
   — А ваш отец был солдатом на этой войне?
   Девушка покачала головой:
   — Папа всегда считал, что принесет стране больше пользы пером, чем шпагой. В газетах часто помещали его резкие передовицы, в которых он осуждал тех, кто поддерживал рабство.
   Заметив, как стиснулись челюсти мистера Дарлинга, она поспешно добавила:
   — Конечно, некоторые друзья папы уверяли, что война началась не столько из-за рабства, сколько из-за денег.
   Билли обернулся к ней, натянув поводья. Его зеленовато-серые глаза потемнели. Она непроизвольно натянула вожжи, и мул, верный своей прямой натуре, резко остановился, отчего повозка опасно накренилась.
   — Мой отец был фермером, — сказал Билли. — У него не было ни денег, ни рабов. Но когда один из соседей обвинил его в симпатии к конфедератам, это не помешало солдатам объединенной армии повесить его на дереве в его же саду на глазах у мамы. Если бы не война, папа еще жил бы. И мама… — Он резко отвернулся. — Вот, мисс Файн, что принесла война мне и моей семье.
   Развернув лошадь, Билли послал ее галопом. Эсмеральда замерла. Ей показалось, что оскорбленный Билли хочет бросить ее здесь — жалкую песчинку в пустыне. Но на невысоком возвышении он остановил кобылу и нетерпеливо оглянулся через плечо. С огромным трудом ей удалось тронуть с места норовистого мула. Убедившись, что она следует за ним, Дарлинг двинулся дальше.
   Раскаленный шар солнца опустился к горизонту и стал похожим на слиток расплавленного золота. Эсмеральда знала, что скоро наступит ночь, и на сердце у нее стало тревожно. Ритмичный ход тележки, возможно, давно укачал бы ее, если бы она не боялась потерять из вида своего молчаливого спутника. В этом молчании, казалось, был укор. Эсмеральда поняла всю опрометчивость своих слов. Для нее и ее семьи война была не больше, чем столкновение противоположных мировоззрений. Но Билли Дарлингу она стоила жизни его отца и загубленного детства. Оставалась загадкой судьба его матери. Неужели она также была убита солдатами или умерла, не в состоянии перенести смерть мужа?
   В печальном завывании ветра Эсмеральде слышались отголоски песни «Джонни ушел в солдаты». Она почесала за ушами бассета, сиротливо приткнувшегося к ее бедру.
   По мере того как они продвигались вперед, окружающая местность меняла свой вид. Теперь они ехали по тропе, извивающейся между отвесными стенами каньонов. День постепенно убывал. Эсмеральда поймала себя на мысли, что ей жалко расставаться с невыразительной на первый взгляд равниной и просторным небом над головой, где не было этих высоких угрюмых скал.
   Вдали завыл какой-то зверь, и девушка вздрогнула.
   — Мистер Дарлинг! — окликнула она сорвавшимся голосом.
   Он развернул лошадь и поскакал в сторону повозки. Эсмеральда заметила, что с наступлением вечера он стал нервничать, и рука его касалась «винчестера», прикрепленного к седлу.
   — Билли, — поправил он, забирая у нее вожжи, чтобы остановить мула.
   — Сколько еще до Джулали… — Эсмеральда запнулась. Обращение к нему по имени предполагало некую теплоту отношений, которой не было и в помине. — Сколько нам осталось ехать, Билли? — все-таки решилась она.
   Он взглянул на узкую линию горизонта в просвете между каньонами.
   — Думаю, около шести часов. Если мы отправимся в путь на рассвете, к полудню будем на месте.
   У Эсмеральды от волнения пересохло в горле. Ночевка под открытым небом наедине с посторонним мужчиной не устраивала ее так же, как и перспектива питаться еще один день грубыми бобами, вяленым мясом и напитком, который скорее напоминал ржавую тину, чем кофе.
   — А мы не могли бы добраться до Джулали к утру? — робко спросила она. Он покачал головой.
   — Нет, сейчас нам лучше остановиться на ночлег. После захода солнца здесь небезопасно. Дикие звери, скорпионы, змеи… Не говоря уже о преступниках, — он усмехнулся и подмигнул ей, — и страшных индейцах!
   Закусив губы, Эсмеральда смотрела на него и думала, кто более опасен: дикие звери или этот человек.
   Билли нагнулся и дотронулся до пряди волос, выбившейся из ее прически. Он пропустил шелковистые волосы сквозь пальцы, и у девушки захватило дух.
   — Думаю, не один индеец согласится продать души своих предков, чтобы достать такой великолепный скальп.
   Эсмеральда вспыхнула и оттолкнула его. И в этот момент где-то поблизости раздался выстрел. Билли мгновенно соскользнул на землю с «винчестером» в руке и пригнул голову Эсмеральды.
   — Сэди, вниз! — крикнул он.
   Тревожно взвизгнув, бассет тяжело спрыгнул со скамейки на дно повозки. Обезумевшая от выстрела лошадь Билли взвилась на дыбы и галопом понеслась к устью каньона.
   Эсмеральда попыталась подняться, но Билли стащил ее со скамейки и прижал к песку, закрывая своим телом. Девушка недоумевала, к чему такие предосторожности, но тут раздался второй выстрел. Пуля прошла в нескольких футах от колеса повозки, выбив целый фонтан каменных осколков. Теперь она поняла, что готова провести всю ночь под защитой мускулистого, надежного тела Билли.
   — Проклятая кобыла! — выдохнул ей в затылок Билли.
   Эсмеральда пропустила мимо ушей богохульство. Она слишком хорошо понимала серьезность их положения. Если последует еще один выстрел и испуганный мул умчится вместе с их единственным укрытием, они пропали. Она увидела свисающие между сиденьем и упряжью вожжи. До них можно было дотянуться рукой…
   — Не шевелись, милая, только не шевелись, — прошептал Билли.
   Сначала девушка решила, что он обращается к мулу. Но потом она почувствовала, как он, опираясь на локти, незаметно продвинулся вперед, переполз через нее и оказался у повозки. Он присел на корточки и осторожно выглянул. В одной руке он сжимал «винчестер», в другой — «кольт». Не обращая внимания на его сердитое шипение, она подползла ближе и тоже выглянула из-за колеса.
   Луна освещала противоположную от них стену каньона, над которой торчал одинокий утес — идеальное место для засады. Там и прятались стрелявшие…
   Новый ружейный выстрел прогремел над узким каньоном. Мул захрипел и рванулся вперед. К счастью, Эсмеральда успела схватить поводья и остановить ею.
   — Хороший мул, молодец, — ласково бормотала она, накручивая вожжи на руку и переводя дух. — Очень хороший мальчик.
   Билли резко обернулся:
   — Кажется, я сказал вам, чтобы вы оставались на месте!
   — Сказали бы это лучше мулу, — огрызнулась она. — Если он снова рванется вперед, мне придется проделать весь путь до Джулали на животе.
   Недовольно покачивая головой, Билли встал на одно колено и через прицел «кольта» осмотрел выступ скал. «Не сошел ли он с ума? — в испуге подумала она. — Конечно, пистолет имеет преимущество перед „винчестером“ в меткости выстрела, но не с такого расстояния».
   Билли прищурил один глаз. Коснулся пальцем курка. Прозвучал выстрел.
   Но той стороне каньона взлетела вверх чья-то шляпа, послышался визгливый голос. Потом — невнятные ругательства, восклицания. Через минуту все стихло. И вдруг в тишине раздался неуверенный голос:
   — Билли, это ты?
   Билли рухнул на спину, словно получил смертельную рану. Эсмеральда с облегчением перевела дух и подползла к нему.
   — Это ваши друзья?
   — Хуже. Это мои родственники!

10

   Братья Дарлинг посыпались с крутого откоса, оглашая ущелье каньона визгом и криком, как школьники в первый день каникул. Эсмеральде казалось, что Билли так же парализован ужасом, как и она. Но он встал, схватил ее за плечи и развернул к себе лицом.
   — Вы должны делать все, что бы я ни сказал.
   Поклянитесь в этом, Эсмеральда. Возможно, от этого будет зависеть ваша жизнь!
   Отчаяние в его глазах заставило Эсмеральду кивнуть в знак согласия. Билли вынул из повозки длинную веревку, и не успела девушка возразить, как он обмотал ей запястья и затянул узел.
   — Что вы делаете, сэр! Я не намерена…
   — Вы же обещали! — сурово напомнил он.
   — Мне все равно, что я обещала! Вы не имеете пра…
   — Т-с-с! — Он приложил палец к ее губам, прервав ее на полуслове.
   В наступившей напряженной тишине стал слышен тяжелый топот. По каньону мчались его братья. Билли с сожалением посмотрел на девушку.
   — Если вы не может молчать, прелесть моя, боюсь, мне придется принять строгие меры.
   — Но я…
   Быстро выхватив торчавший из кармана ее баски кружевной платочек, Билли затолкал его в рот Эсмеральде, после чего замотал нижнюю часть ее лица сдернутым с себя шейным платком.
   — Потом вы поблагодарите меня за это, — прошептал он, завязывая узел на затылке девушки.
   Вне себя от злости, Эсмеральда могла только возмущенно топнуть ногой и издать приглушенный крик.
   Билли довольно улыбнулся:
   — Вот так, мой ангел, отлично. Так и притворяйтесь, что ненавидите меня.
   — А я и в шамом деле ваш ненавижу! — прошипела Эсмеральда через платок.
   Топот бегущих ног приближался, и Билли придирчиво осмотрел девушку.
   — Что ж, вы достаточно раскраснелись, чтобы поверить в вашу ненависть ко мне, но для полноты картины нам нужно кое-что добавить.
   Он снял с нее злосчастный капор и небрежно отбросил его в сторону. Вынул все шпильки из ее пышных волос, и они свободно рассыпались по плечам. Наконец, после секундного колебания, он принялся быстро расстегивать пуговки на высоком воротничке ее баски. И без того оскорбленная насилием над собой, Эсмеральда испытала дополнительное потрясение — видимо, этот человек слишком хорошо знал тайны женского туалета, если так ловко справлялся со всеми этими застежками.
   Вдруг он нечаянно коснулся ее обнаженной груди и вздрогнул — на ней не было ни лифа, ни корсета. В широко распахнутых глазах Эсмеральды промелькнуло торжество, длинные ресницы затрепетали. Их глаза встретились, и оба замерли, с волнением прислушиваясь к биению своих сердец.
   — Какого черта ты прячешься, Билли? Не рад нас видеть, что ли?
   Билли вздрогнул от неожиданности и стал лихорадочно застегивать высокий воротничок Эсмеральды.
   — Необходимо, чтобы вы выглядели пленницей, а не пленительной, — бормотал он, застегивая последний крючок под подбородком девушки. — И постарайтесь выглядеть напуганной! — приказал он, наклонившись к ее уху.
   Уже в следующий момент шумная толпа оттеснила ее от Билли. Мужчины с криками хлопали его по спине, кто-то визжал фальцетом, один из них безрассудно палил в воздух. Эсмеральду обдало сильными парами виски.
   Обступив Билли плотным кружком, они совершенно не обращали на нее внимания, и Эсмеральда принялась рассматривать родственников Билли.
   Один из них выделялся поистине гигантским телосложением. Он был на голову выше Билли и, судя по густой седине на висках, являлся старшим братом.
   С размаху хлопнув Билли по спине могучей лапой, отчего тот невольно пошатнулся, великан заревел густым басом:
   — Я так и знал, что это ты! Никто, кроме моего маленького братишки, не смог бы сделать такого выстрела!
   Билли, казалось, задыхался в его объятиях. Наконец ему удалось вырваться.
   — Черт, Вирджил, ты ограбил столько почтовых карет! Мог бы потратить несколько монет на баню и стрижку! — сказал он с отвращением.
   Вирджил запрокинул мохнатую голову и разразился хохотом. Его белоснежные зубы сверкали сквозь рыжую бороду в волчьем оскале. Эсмеральда вынуждена была признать, что в этом человеке была какая-то дикая, первобытная красота.
   — Билли, ты же знаешь, что в нашей семье только Джаспер заботится о своей внешности. Он выливает на себя столько сиреневой воды, что пахнет, как дешевая проститутка!
   — Лучше пахнуть как проститутка, чем как свинья! — презрительно возразил другой верзила, вероятно, Джаспер.
   Вирджил двинул ему в грудь кулачищем, на что тот немедленно ответил таким же резким ударом. Эсмеральда уже была готова увидеть кулачный бой двух великанов, но Билли встал между ними.
   — А не вздуть ли мне вас обоих, братцы?
   Джаспер сбил с Билли шляпу и по-дружески взъерошил ему волосы огромной пятерней.
   — Ну, ну, не будем. Где же ты прятался все это время? Если б я не знал тебя, мог бы подумать, что ты избегаешь своей семьи. Своей родной плоти и крови!
   Эсмеральда заметила, что Билли вздрогнул при последних словах и нагнулся, чтобы поднять шляпу.
   От ответа его спасла Сэди, тяжело выпрыгнув из повозки.
   — Я смотрю, она все еще у тебя, моя старая вшивая собачонка! — сказал Джаспер, небрежно отшвыривая Сэди носком сапога. — Эта сука слишком стара. Не понимаю, почему ты не дал мне пристрелить ее в тот раз.
   — Просто не хотел, чтобы потом пристрелили тебя, — угрюмо ответил Билли.
   Сжимая кулаки, они двинулись друг к другу с решительными лицами. Настала очередь Вирджила разводить противников.
   — Наш маленький братец очень занятой человек; — сказал он и обернулся к двум мужчинам, стоящим за его спиной. — Энос, где та бумага, которую я отдал тебе на сохранение?
   С растрепанными волосами и редкими рыжеватыми бакенбардами Энос выглядел бледной копией своих старших братьев. Он растерянно мигнул воспаленными веками, потряс головой и ткнул пальцем в неуклюже сгорбившегося парня рядом с собой, похожего на него, как две капли воды.
   — Т-ты дал его не мне, б-брат. Ты дал его С-сэму.
   Сэм медленно вынул из складок запыленной куртки лист бумаги и передал его Эносу, тот — Джасперу, Джаспер — Вирджилу.
   Последний торжественно развернул бумагу.
   Эсмеральда узнала этот лист. Она так долго изучала портрет, изображенный на нем, что он стал преследовать ее во сне. Это было объявление о розыске Билли Дарлинга.
   Вирджил посмотрел на рисунок, затем перевел хмурый взгляд на Билли.
   — Я надеялся на лучшее, сынок. Я очень разочарован в тебе. Что скажет мама?
   При этих словах все братья, кроме Билли, тяжело вздохнули и, сняв шляпы, прижали их к груди.
   После минуты почтительного молчания Вирджил снова нахлобучил шляпу и подмигнул Джасперу.
   — А кого вообще-то волнует, что скажет мама? Билли пришлось потратить много времени, чтобы достать эту картинку для семейного альбома.
   — Верно! — хором заорали мужчины и, окружив Билли, снова стали радостно хлопать его по спине, выражая свое одобрение.
   Сообразив, что они искренне гордятся своим братом, совершившим убийство, Эсмеральда ужаснулась. Но еще больше ее поразила самодовольная усмешка, с которой Билли принимал их поздравления. Она поняла, что доверилась человеку, которого, в сущности, совсем не знала.
   В этот момент ее заметил Джаспер. Он окинул ее взглядом от башмачков до связанных рук и растрепанных волос, и по его красивому лицу расползлась восхищенная улыбка.
   — Кто это, Билли? Ты приготовил нам подарок?
   Длинноногий Джаспер с чисто выбритым лицом больше всех братьев походил на Билли. У него был такой же выразительный, чувственный рот, но в его ухмылке было что-то от хищника.
   Встревоженная жадным блеском глаз Джаспера, Эсмеральда отступила на шаг. Ее взгляд испуганно заметался между обоими мужчинами, такими похожими и в то же время такими разными. Вдруг Билли властно обнял девушку за талию и прижал к себе, не обращая внимания на ее приглушенный протест.
   — Извините, ребята, но эта женщина моя. Я решил немного развлечься с нею, а потом продать команчерос. Думаю, это будет выгодным дельцем!
   По спине Эсмеральды пробежала дрожь страха. Ей приходилось слышать о команчерос — разбойничьих бандах, состоящих из индейцев, мексиканцев и разного сброда. Они торговали оружием, спиртными напитками и женщинами вдоль всей мексиканской границы. Тех, кто к ним попадал, ожидала страшная судьба.
   Вероятно, Билли почувствовал, как она дрожит, потому что его рука еще сильнее обняла талию.
   — Черт побери, Билли, нельзя же быть таким эгоистом! — вскричал Джаспер.
   Он уставился плотоядным взглядом на ее грудь, и Эсмеральда ощутила себя совсем беззащитной, хотя воротничок ее баски был наглухо застегнут.
   — Ее не назовешь пышной, но и того, что есть, достаточно, чтобы получить удовольствие.
   Вирджил жадно облизнулся.
   — Джаспер прав. У меня тоже не было женщины вот уже целую неделю.
   — Девушка кажется д-довольно м-миленькой, — робко добавил Энос.
   — И ручаюсь, что от нее приятно пахнет, — присоединился к братьям Сэм.
   Билли старался держаться спокойно и дружелюбно.
   — Если ты намерен подраться из-за женщины, Сэмюэль, я не против. Надеюсь, ты не забыл, что я сделал с твоим ухом во время нашей последней драки?
   Низко склонив голову, чтобы скрыть недовольную гримасу, Сэм снял шляпу, обнажив ухо, вернее, то, что от него осталось. Эсмеральда приглушенно вскрикнула.
   Но Вирджил и Джаспер были не из тех, кого можно было так просто остановить. Обменявшись быстрыми взглядами, они незаметно скользнули в стороны друг от друга, явно намереваясь обойти Билли с Эсмеральдой с флангов. Девушка инстинктивно прижалась к Билли, ища защиты от похотливых рук его братьев.
   — Не обращай на него внимания, Сэм, — процедил Джаспер, засунув большие пальцы рук за пояс. — Просто наш Билли очень жадный. Он всегда был избалованным маменькиным сыночком.
   Билли добродушно засмеялся, усыпляя их внимание, и вдруг… в его руках оказался пистолет. Все четверо поспешно отступили назад, схватившись за свое оружие, но никто не посмел его вытащить.
   Эсмеральда изумленно смотрела на эту сцену. Только теперь она поняла, что Билли не боится своих братьев, он боится только за нее. Сердце Эсмеральды взволнованно и радостно забилось.
   Вдруг девушка ощутила на своем виске прикосновение дула пистолета.
   Холодный металл скользнул по ее щеке, затем Билли приподнял стволом ее подбородок и провел им по шее девушки, потом вниз — по груди, словно помечая свою территорию.
   Овладев вниманием братьев, Билли насмешливо протянул:
   — Ты прав в одном, Джаспер. Я никогда не любил делиться тем, что считал своим.
   Подавленная ужасом, Эсмеральда все-таки понимала, что Билли только блефует.
   Первым сдался Вирджил, подняв руки, Сэм и Энос тут же последовали примеру старшего брата. Только рука Джаспера по-прежнему держалась за рукоятку пистолета.
   Билли счел возможным пренебречь его угрожающим поведением.
   — А теперь, джентльмены, извините нас. Мы с леди на некоторое время удалимся вон в те заросли кустов на утесе. И попросим нам не мешать, не нарушать наше уединение.
   Как бы подчеркивая смысл своих намерений, Билли откинул волосы девушки назад и провел губами по ее горлу, отчего у нее невольно подогнулись колени.
   Воспользовавшись ее слабостью, он начал медленно отступать с ней назад, по-прежнему сжимая пистолет в руке.
   — Да, Джаспер, я был бы тебе очень благодарен, если бы ты поймал мою кобылу. Твои идиотские выстрелы насмерть перепугали бедняжку.
   Джаспер только злобно усмехнулся, не снимая руки с оружия.
   Вирджил толкнул его в бок.
   — Ты слышишь, что тебе сказано, парень. Давай поворачивайся! Притащи сюда его кобылу!
   Джаспер раздраженно оттолкнул руку брата и с яростным проклятием исчез в темноте. Только теперь Билли вложил «кольт» в кобуру, а Энос и Сэм облегченно вздохнули.
   Проходя с Эсмеральдой мимо повозки, Билли вытащил оттуда спальный мешок. Вирджил положил свою тяжелую руку ему на плечо.
   — Если девчонка начнет сопротивляться, ты только крикни. Мы с радостью поможем тебе, братишка.
   — Спасибо за твою доброту, Вирджил, но, думаю, я и сам справлюсь.
   Билли тащил Эсмеральду вверх. Сердце ее тревожно колотилось. Она так и не могла понять, спасал ли он ее от своих братьев, или преследовал свои цели? Был он тем самым человеком, который подхватил ее в салуне и бережно унес оттуда на руках, или безжалостным обманщиком?..

11

   Билли чувствовал себя совершенно вымотанным. Даже со связанными руками Эсмеральде удалось выскользнуть из его рук и ударить в грудь. Она колотила его пятками по ногам, наверняка оставляя на них синяки. Билли настороженно оглянулся, желая убедиться, что братья уже не могут их видеть, и взвалил девушку себе на плечо, где, как он надеялся, она не сможет мешать ему двигаться вверх.
   Но Эсмеральда продолжала бить острыми кулачками по пояснице, заставляя его охать и ругаться. Наконец он не выдержал и слегка хлопнул ее по голове шерстяным одеялом.
   — Ну, довольно, это и так было отлично проделано, милочка. Сомневаюсь, чтобы Бэсс Сэлли из старого Дивайн-театра в Санта-Фе могла бы лучше изобразить сопротивление.
   Когда он понял, что девушка борется с ним по-настоящему, он помрачнел.
   — Потерпи, малышка, осталось недолго, — бормотал он, развязывая веревку, стягивающую руки Эсмеральды.
   Как только девушка почувствовала себя свободной, она налетела на обидчика с новой силой. Билли стоически перенес несколько ударов, понимая, что заслужил их. Затем ловко схватил ее кисти одной рукой и поднял их у нее над головой, другой прижимая ее к каменистой почве.
   Эсмеральда поняла, что не сможет вырваться, пока этот грубый самец лежит на ней. Тогда она ослабила борьбу, продолжая яростно сверлить его взглядом поверх повязки на лице.
   Билли развязал шейный платок, а затем, предусмотрительно держа пальцы подальше от ее зубов, быстро выдернул изо рта кружевной платочек. Девушка зарыдала от бессильной ярости.
   — Как вы посмели так обращаться со мной?! — прошипела она, понимая, что его братья могли скрываться прямо под утесом и слышать каждое их слово.
   — У меня не было другого выхода! — сердито буркнул он в ответ. — Мне пришлось заявить на вас свои права, пока это не сделал один из моих братьев.
   — Разве вы не могли им просто объяснить, что я наняла вас?
   — Уж поверьте мне, это не привело бы ни к чему хорошему. Одна только мысль о том, что кто-то из родных братьев работает на женщину, заставила бы их поставить ее на место.
   — Каким это образом, позвольте спросить?!
   Билли хотел было приукрасить нравы своих братьев, но решил, что для нее же лучше будет, если она не станет их недооценивать.
   — Да просто опрокинули бы на спину и задрали бы ваши юбки.
   Ужас промелькнул в огромных глазах Эсмеральды, когда она осознала, какая опасность ей грозила. Пытаясь сдержать дрожь, она твердо прошептала:
   — Может, ваши братья и боятся вас, мистер Дарлинг, но будьте уверены, что я — нисколечко!
   Билли прекрасно понимал, что она храбрится.
   — Я и не хотел, чтобы вы меня боялись. А что касается братьев, то мне ничего не оставалось, как заставить их остерегаться меня. Вы же слышали. Я самый младший из них, и они не очень-то жалели меня в детстве. Ведь они были сильнее меня. Чтобы защититься, мне пришлось доказывать им, что я хитрее их, лучше стреляю и что со мной лучше не связываться.
   — И поэтому вы стреляли в ухо своему брату? Билли нахмурился.
   — Я и не думал в него стрелять. Последний раз, когда мы с Сэмом подрались, мне было всего десять лет. Я просто откусил ему ухо. — Он слабо усмехнулся.
   Эсмеральда в испуге откинула назад голову, опасаясь, что он может укусить и ее. Сказать по правде, Билли с удовольствием сделал бы это. Он еще чувствовал на губах вкус ее нежной кожи и с волнением думал, как, должно быть, упоительна эта изнеженная девушка, от которой так вкусно пахнет свежим персиком.
   Искушение было слишком велико… Билли отпустил ее руки и лег рядом. Эсмеральда тут же попыталась встать, но он резко потянул ее назад.
   — Пустите меня! — яростно прошипела она, вырываясь.
   — Не пущу, черт побери! Вы что, хотите, чтобы ребята пальнули вам в спину?
   Эсмеральда опустилась на землю и стала тщательно осматривать свои запястья в поисках синяков, но так и не обнаружила их.
   — Не хочу быть невежливой, мистер Дарлинг, но мне безразличны ваши братья.
   Билли помрачнел.
   — Они не всегда были такими беспутными. Как и большинство мальчишек, конечно, любили озорничать и, если бы не война, выросли бы бесшабашными дьяволятами. Но потом, повзрослев, остепенились бы, женились на какой-нибудь фермерской дочке. Завели хозяйство, растили ребятишек. — Он посмотрел на Эсмеральду и подумал, что его тоже ждала такая жизнь. — Но то, что они связались с Куантриллом и Андерсоном, здорово изменило их, и до сих пор они не могут расстаться с жестокой памятью о войне.
   Избегая его взгляда, Эсмеральда теребила оборку юбки.