Медведев Александр Николаевич. Тайное учение даосских воинов

    Если при штурме города, то есть при непосредственном давлении на точку, боль была слишком сильной, это означало, что население города несет большие потери, и интенсивность штурма (воздействия) уменьшали, продлевая при этом осаду (лечение).
    Если же при штурме города враг пытался захватить дворцы Владык, то есть ощущение уходило вглубь, к внутренним органам, то высылалась погоня - возникшее ощущение многократно возобновлялось, более того, изыскивались точки, ощущения от которых устремлялись к тому же органу. Такие точки разыскивались не только в районе города, послужившего исходным пунктом похода на дворцы, а такой город мог быть существенно удален от них и находиться, например, на конечности, но и непосредственно над органом, причем с разных сторон туловища. Этот способ воздействия ассоциировался с высыланием погони.
    Различные образования на коже и в тканях, фурункулы, родинки и бородавки не подвергались атаке войск, так как считалось, что это - крепости союзных врагу сил, временно сохраняющих нейтралитет, и нападать на них было опасно. Однако по ним часто определяли местонахождение сил врага.
    Говоря, что города похожи на нервные центры, я несколько отступаю от истины. Скорее, город можно назвать центром жизни или центром энергии, хотя мне вообще не нравится говорить об энергии. Люди Запада затаскали и обессмыслили слово "энергия". Им пользуются все, кому не лень, включая проходимцев от медицины и оккультных наук, и каждый вкладывает в это слово свой смысл. Спокойные называют города центрами жизни, потому что они являются средоточием многих проявлений жизни. Составляющие жизни заполняют в определенном сочетании, количестве и составе тот или иной город. Составляющие жизни можно сравнить с национальностями людей, с их профессиями, положением в обществе или слоями общества вроде классов или сословий.
    Город может быть создан врагами твоего организма, болезнями или вредоносными энергиями. Пути - это не только классические меридианы, но и любые траектории, по которым движутся потоки взаимодействующих, противоборствующих или взаимозаменяющих энергий. Состояние города может меняться от любых внешних и внутренних причин, от погоды или от настроения. Твое тело представляет собой Землю, или земной шар, разделенный на государства, которые то воюют между собой, то заключают мир в зависимости от разных причин и внешних воздействий.
    Государства, как и города, могут менять очертания, разрастаться, становиться многоэтажными, уходя вглубь или собираясь к центру. По путям, в зависимости от воздействия на города изнутри или извне, могут передвигаться массы жизненных воинов или их противников. Воины могут создавать новые города, разрушать старые или отвоевывать обратно захваченные врагом территории. Некоторые города играют для государства такую важную роль, что сильное, мощное воздействие на них чревато или мгновенными или отдаленными последствиями. Вот в этом и заключается секрет ядовитой руки. Легким касанием послав воинов разрушения в ключевой город государства, ты можешь уничтожить и государство и всю Землю, то есть человека, или заложить в него разрушительную программу, когда воинам потребуется некоторое время для уничтожения Земли.
   - Все это очень образно, - сказал я, - но нельзя ли поконкретнее. Лучше объясни мне на примерах, как применяется эта теория, у тебя это очень хорошо получается.
   - Люблю лесть, даже завуалированную, - улыбнулся Ли. - Хотя твоя лесть слишком заметна, мне доставляет удовольствие слышать ее именно из твоих уст.
    Самый простой способ применения теории городов для лечения конкретной болезни или общего оздоровления организма - определить пальпацией все болезненные зоны твоего тела, выбрать из них зону наиболее болезненную и воздействовать на нее в первую очередь давлением, хотя не исключается прижигание или иглы. Потом к воздействию подключаются мыслеобразы. На город влияют формы или состояния, созданные твоим воображением. Нормальная чувствительность точки без резко выраженных болевых ощущений - признак того, что город не занят врагом и живет нормальной жизнью. Занятый противником город - признак болезни, что проявляется в повышенной чувствительности точки при надавливании.
    Иногда враги истребляют почти всех жителей города и уходят, оставив его пустым и безжизненным, и тогда город вообще не подает признаков жизни, то есть нарушается нормальная чувствительность точки, и при надавливании на нее вообще не возникает болевых ощущений. Тогда на точку воздействуют до тех пор, пока новые мирные жители не поселятся в городе и не восстановится нормальная чувствительность.
    Когда во время механического воздействия возникает ощущение тяжа, натянутой струны, тока внутри тела или иррадиации боли, это называется оживлением или указанием пути, по которому, не скрываясь, движутся либо болезнь, либо воины городов. Если боль иррадиирует при воздействии в другую зону, например, при воздействии на руку переходит в ногу или голову, это означает, что противник, убежав в новый город, организовывает сопротивление, и нужно срочно принимать меры, напав на тот город, не давая противнику времени, чтобы окрепнуть и снова пойти походом на здоровые города.
    Противника можно окружать, воздействуя на точки выше и ниже занятого врагом города, и после этого воздействовать на сам город. Устраивались засады на врага, когда сначала воздействовали на здоровую точку, после чего начинали воздействовать последовательно на близкорасположенные болезненные точки, и так постепенно гнали врага к хорошо проработанной здоровой точке, где его и уничтожали. Существуют формы работы сразу с большими участками энергии, но об этом ты узнаешь позже.
    Трудно провести точную черту между городом и пригородом. Их отличают только размеры и уровень заключенной в них энергии. Пригород - одна из точек, составляющих большую активную зону или часть ее, а город может быть и точкой зоны и целой зоной. Города и пригороды все время меняют свои очертания. Даже самый маленький пригород в определенной ситуации мог распасться на несколько более мелких. При высоком уровне энергии размер города увеличивался, и пригороды входили в него, становясь районами города. Город мог распасться на цепочку мелких городов или пригородов, между которыми уровень энергии был понижен.
   Мы вышли из чебуречной и направились в парк. Ли сказал, что хочет показать мне воздействие удара на города и пригороды.
   - Если я просто нанесу прямой удар по какой-либо зоне, его примут на себя сразу несколько городов и пригородов, энергия воздействия рассеется, и им легче будет выдержать силу удара.
   Ли, приложив кулак к моему солнечному сплетению, показал зону прямого удара.
   - Но если я сделаю небольшую перемену локтем, - он повернул руку в локте, не меняя положения кулака, - и смещусь к вот этой косточке (он указал мне на косточку кулака), то мое воздействие будет направлено лишь на маленький пригород, от которого лежит путь к внутренним областям, к государствам внутри.
   - Какие государства находятся внутри? - спросил я.
   - Государства - это внутренние органы и некоторые внутренние области тела. Воины - это энергетические составляющие, ощущения и составляющие ощущений. Механическое воздействие - тоже воины, а также воля полководцев, потому что в нем заключена энергия прилагаемого усилия. Ты нападаешь на пригород, посылая сильное механическое воздействие, или помогаешь ему, когда воздействие слабое и целительное. Но мощное направленное воздействие или поражение пригорода с помощью болезненного выдоха ци - техника ядовитой руки, прокладывает себе путь внутрь по оставшимся без защиты путям и уничтожает государства...

Глава VII

   Однажды ночью, после тренировки, мы с Ли шли через парк Гагарина. Вдруг мне показалось, что за нами кто-то следит. Поблизости никого не было, и я решил, что мне это только почудилось, но тревожное ощущение пристального внимания со стороны не проходило.
   - Не знаю почему, но мне кажется, что кто-то за нами следит, - сказал я, обращаясь к корейцу.
   - Почему ты в этом уверен?
   - Я не уверен, просто у меня такое чувство.
   - Раз у тебя такое чувство, доверься ему и попробуй обнаружить того, кто следует за нами.
   Мы шли по темной аллее, и я, чувствуя себя героем шпионского фильма, сделал кувырок в сторону и затаился за скамейкой. Кореец спокойно пошел дальше, как будто ничего не случилось, и, перейдя через небольшой мостик, скрылся в тени деревьев.
   Через несколько минут в аллее появилась группа из трех человек. Они шли не торопясь, иногда останавливались и тихо разговаривали.
   Меня удивило то, что они не курили, потому что очень редко можно увидеть компанию некурящих мужчин, если они кого-то ожидают и не заняты каким-либо делом. Когда компания подошла поближе к скамейке, за которой я лежал, я смог их разглядеть. Все трое были молодыми и сильными. Черты лица их явно свидетельствовали о восточном происхождении. Я решил, что это корейцы.
   К тому времени я уже достаточно наслушался рассказов Ли о борьбе тайных кланов, и в моем воображении возникла картина того, как неведомые враги клана воинов жизни преследуют моего друга, а заодно с ним и меня.
   Корейцы прошли мимо, а я осторожно выбрался из-под скамейки, пробежал кругами через несколько аллей, чтобы убедиться, что за мной никто не следует, и затаился в кустах около дорожки, по которой, как я рассчитывал, должен был пройти Ли.
   Минут через пять я действительно заметил его, неторопливо шагающего в моем направлении, и, когда он поравнялся со мной, я шепнул ему из-за кустов, что заметил трех очень подозрительных парней азиатского происхождения.
   - Ты должен напасть на них, - приказал кореец, - но напасть таким образом, чтобы выйти из ситуации с наименьшим ущербом для себя.
   - Да ты что, их же трое и они, похоже, очень хорошо подготовлены.
   - А зачем тебе голова? Не нужно нападать сразу на всех, сделай так, чтобы они разошлись, и атакуй их поодиночке, а если сможешь, то вообще обойдись без мордобоя.
   Подумав, я сказал:
   - Знаешь, что-то не хочется мне ни на кого нападать, мне кажется, что лучше просто смыться.
   - Это, конечно, умный ход, - сказал кореец, - но в данной ситуации нужно напасть на них. В случае чего, я тебе помогу.
   - Как же ты мне поможешь?
   - Увидишь. Обещаю, что помогу тебе, если ты не справишься. Воспринимай это как момент обучения.
   Ли прошел мимо меня, продолжая неторопливо прогуливаться, а я остался сидеть в кустах, лихорадочно соображая, что же мне делать. Меня ужасала мысль ни с того ни с сего ввязаться в драку с тремя сильными противниками, и для начала я решил разведать обстановку. Я пошел по аллеям, стараясь держаться в тени деревьев и высматривая группу преследователей. На одном из перекрестков я их заметил. Корейцы стояли, словно в нерешительности, и, похоже, совещались, где нас искать. Я смотрел на них, почти отказавшись от мысли нападать, как вдруг один из них повернулся и пошел по аллее, а двое остались стоять на том же месте.
   - Наверно, его послали искать нас, - подумал я.
   Тут я вспомнил, что у меня в кармане лежит повязка дружинника. Я надел повязку, вышел из укрытия и уверенным шагом направился к компании.
   Видимо, мое появление оказалось для них полной неожиданностью. Они молча, с удивлением уставились на меня.
   - Что вы тут делаете? Предъявите документы, - жестко приказал я.
   Парочка замерла в растерянности, и тут я вынул свисток и громко засвистел. Азиаты вздрогнули и бросились бежать со всех ног.
   Из аллеи появился третий. Он с вытянувшимся лицом наблюдал за бегством своих товарищей. Осмелев от первого успеха, я бросился к нему, но он тут же пустился наутек.
   Я почувствовал огромное облегчение. Мне удалось справиться с заданием и избавиться от преследователей с наименьшими потерями для себя.
   Я поспешил разыскать Ли и встретился с ним уже через несколько минут.
   - Я напал на них, но они убежали, - сказал я.
   - А я-то думал, что тебя надо выручать, - с усмешкой ответил он.
   Я спрятал повязку ДНД, и мы пошли в город.
   По дороге я пристал к Ли с вопросами, кем могли быть эти люди и что им от нас нужно.
   Ли сухо ответил, что нет смысла строить догадки, а нужно просто поймать и допросить одного из них, и все станет ясно.
   Когда мы были уж недалеко от моего дома, поднимаясь по улочке от кинотеатра "Симферополь" в направлении магазина "Океан", я снова почувствовал слежку и среагировал мгновенно. Я схватил Ли за руку и буквально волоком затащил его в проходной двор и оттуда в сквозной подъезд одного из домов. Мы выскочили на параллельную улицу и там разделились. Он затаился в каком-то дворе, а я вскочил на забор с примыкающим к нему сарайчиком и распластался на крыше сарая, сжимая в руках толстую палку, которую ухитрился прихватить во дворе.
   Один из преследователей пробежал мимо меня. Я не стал нападать на него, ожидая, что появятся двое других. С крыши сарая я видел, как он заглянул в проулки, а потом побежал в сторону Центрального универмага и скрылся из вида.
   Вскоре появились двое его приятелей.
   Парочка посовещалась о чем-то, и они разошлись: один отправился наверх к Пролетарской улице, а другой начал ходить взад-вперед по улице, на которой находился сарай. Потом он подошел к забору, за которым я прятался, и присел на корточки, привалившись к нему спиной и оказавшись практически подо мной.
   Я понял, что более удачного момента для нападения не представится, и пополз по крыше сарая, выбирая более удобную позицию для прыжка. Из-под моей ноги вылетел камешек и упал вниз. Парень, услышав шум, приподнялся, но тут я прыгнул на него и с размаху ударил палкой. Он дико закричал и отскочил в сторону, я размахнулся и снова ударил, отведя его руки и целясь в шею. К моему удивлению, он снова вскрикнул, упал и остался лежать без движения. Я стоял над распростертым телом, сжимая в руках палку, и думал, стоит ли ударить еще раз для страховки или уже достаточно. Мне показалось, что парень зашевелился, я поднял палку, и вдруг она вылетела у меня из рук от резкого удара. Я отскочил в сторону и увидел Ли, возникшего словно из ниоткуда.
   - Я думал, что ты ждешь меня во дворе, - с облегчением произнес я.
   Ли схватил парня за руки и сказал:
   - Берись за ноги, отволочем его во двор, там будем допрашивать.
   Мы бегом оттащили бесчувственного корейца во двор и положили его на землю. Ли несколько мгновений смотрел на него, словно в нерешительности, и затем сказал:
   - Здесь его допрашивать нельзя - крики могут услышать. Надо уйти подальше. На улицу выходить мы не можем, придется уходить по крышам.
   Ли быстро снял с парня его одежду, крепко связал этой одеждой его руки и ноги и засунул ему в рот его же собственные носки. Все происходящее показалось мне нереальным, как будто я сплю и вижу сон.
   - Быстрее, - скомандовал Ли и с кошачьей ловкостью буквально взлетел на крышу небольшого домика. Мы перебирались по крышам, стараясь производить как можно меньше шума, но это было трудно, так как старые крытые железом или черепицей крыши трещали, хрустели и звенели под ногами. Из дворов нас облаивали собаки. Потом мы спустились с крыш и понесли пленника через какие-то дворы.
   Я был слишком возбужден, чтобы хорошо соображать, но еще на крыше понял, что парень притворяется, что он без сознания. Когда мы его роняли, его тело слегка напрягалось, чтобы смягчить удар.
   Я тогда сказал Ли:
   - Мне кажется, он приходит в себя, может быть, его еще раз долбануть?
   - Не надо, - ответил тот, - я нажал ему на нужную точку, и он сейчас не причинит нам хлопот.
   Такая уверенность Ли мне показалась немного странной, но я не стал возражать.
   В конце концов. Ли выбрал безлюдное место и приказал мне остановиться и положить пленника на землю.
   - Сейчас мы будем его допрашивать, - сказал он.
   Ли приподнял парня за плечи, посадил спиной к стене и ногтем надавил на точку у него под носом. Парень застонал и открыл глаза. Ли вынул носки у него изо рта и, предупредив, что прикончит его, если тот попытается закричать, начал задавать вопросы, выясняя, кто он, откуда и кто его послал следить за нами.
   Пленник молчал, злобно глядя на Ли, и время от времени с выражением крайнего презрения сплевывал на землю.
   Ли повернулся ко мне.
   - Ты должен заставить его говорить. По-моему, пора применить пытку, - сказал он.
   Я улыбнулся и ответил:
   - Это твой человек.
   - Почему ты так решил?
   - Это очевидно. Ты предлагаешь мне пытать его, вместо того чтобы делать это самому. Два раза ты не позволил мне ударить его, а теперь ждешь от меня каких-то действий. Если тебе очень хочется - давай я долбану его головой о стену.
   - Будем считать, что ты выдержал это испытание, - сказал Ли. - Ты угадал. Это действительно мой человек.
   Он быстро развязал пленника, одновременно укоряя его за то, что тот был недостаточно ловок. Парень оделся, молча поклонился Ли и ушел.
   - Зачем ты это сделал? - спросил я. - Ведь парень мог здорово пострадать?
   - Не волнуйся, он достаточно крепок, чтобы выдержать твои удары. Ты нуждался в подобном уроке, потому что только в критической ситуации человек может сломать свои внутренние барьеры.
   - Какие барьеры?
   - Во-первых, ты преодолел страх перед схваткой с неведомым и сильным противником. Победив в этой схватке, ты приобрел уверенность в себе. Но, что гораздо важнее, ты сумел разрушить стереотип законопослушного гражданина. Обычный человек часто даже в смертельно опасной для него ситуации не может преодолеть себя и начать действовать против закона, против общепринятых норм морали или религиозных догм. Внутренний неконтролируемый страх нарушить какие-то запреты лишает его самостоятельности и делает слабым и пассивным. Такой человек будет ждать помощи от милиции, полиции, закона или Бога. Он будет думать о том, что на свете существует высшая справедливость, что добро должно победить зло и надеяться на что-то, но только не на себя. Именно поэтому он упускает возможность дать восторжествовать справедливости.
    Воин жизни не может позволить себе роскоши быть слабым и подчиняться бессмысленным установкам. Он следует законам общества, в котором живет, если ему позволяют обстоятельства, и нарушает законы, когда обстоятельства к этому вынуждают... например, спасая собственную жизнь.
   Мы почти дошли до моего дома, когда Ли сказал:
   - В субботу мы поедем на перевал, и ты увидишь, как тренируются ученики одного из моих братьев.
   - У тебя здесь есть братья? - спросил я.
   - Братьями я называю тех, кто следует по тому же пути, что и я, - сказал Ли.
   На следующее утро я вышел из дома и направился к автобусной остановке, чтобы доехать до института. Мельком я заметил какого-то человека, который показался мне странным, и у меня возникло подозрение, что он следит за мной.
   - Продолжаются вчерашние игры, - подумал я и решил получше разглядеть своего преследователя и убедиться, что не ошибаюсь. Я ускорил шаг, потом побежал. Обернувшись, я увидел, что человек бежит за мной. Я резко свернул на боковую улицу, по которой почти никто не ходит, кроме тех, кто живет на ней, и пошел медленным шагом. На середине улицы я сделал вид, что уронил ключи, и, поднимая их, незаметно посмотрел назад.
   Мой преследователь стоял на углу, прикуривая сигарету и нарочито не смотря в мою сторону. В этот раз мне удалось его хорошо разглядеть, и я сразу понял, что к Ли он не имеет никакого отношения. Во-первых, я сомневался, что ученики Ли или его братья стали бы курить, во-вторых, он был европейцем, но главное, что меня убедило, - это выражение его лица. У него было лицо типичного уголовника. Оно было немного туповатое и злобное. Одет он был обычно и довольно неряшливо - в куртку неприятного коричневатого цвета.
   Я медленно проследовал по улице до поворота, повернул направо и бросился бежать, сворачивая в переулки и пересекая дворы. В одном из двориков я затаился и, выглянув, увидел, как мой преследователь мечется по улице, разыскивая меня. Подождав некоторое время и убедившись, что он окончательно потерял надежду отыскать меня, я пошел в институт.
   Поскольку до субботы я не должен был встретиться с Ли, на ночь я решил остаться в общежитии института. Я был в своей комнате, когда дверь резко распахнулась, и в комнату вошли двое. В одном из них я узнал человека, следившего за мной утром. Второй был выше ростом и более массивным, с угрюмым неприятным лицом.
   - Что вам нужно? - спросил я.
   - Мы принадлежим к обществу Черного дракона, - торжественно сказал тот, кто следил за мной. - Говорят, в Крыму ты один из лучших специалистов по рукопашному бою. Наше общество выбрало тебя, чтобы ты тренировал нас.
   - А чем занимается общество Черного дракона? - поинтересовался я.
   - Об этом ты узнаешь в свое время, - отрезал он.
   - Мы бьем ментов, - с нехорошей усмешкой произнес высокий.
   В его устах "бьем" прозвучало как "убиваем".
   - Не думаю, что смогу тренировать вас, - сказал я. - Я слишком сильно загружен и не смогу выбрать время.
   - Ты сможешь выбрать время, - жестко произнес первый. - Общество Черного дракона жестоко мстит тем, кто противится ему. Вначале мы проверим, достоин ли ты тренировать нас, и для этого ты должен будешь выдержать схватку с нашими лучшими бойцами. Назначь время и место поединка.
   Мне стало не по себе. Перспектива вступить в конфликт с бандой психопатов, сдвинутых на боевых искусствах, основательно меня напутала. Чтобы прояснить ситуацию, я предложил:
   - Может быть, подеремся прямо здесь?
   - Нет, это может привлечь внимание, - сказал первый. - Мы не хотим рисковать. Назначай место и время, но не позднее завтрашнего дня.
   Я предложил встретиться завтра вечером около могилы Болгарева, расположенной в парке сельхозинститута.
   Как я жалел, что до субботы не смогу встретиться с Ли и спросить у него совета! Найти его я не мог, поэтому отправился к своим друзьям, чтобы разузнать что-нибудь об обществе Черного дракона и подготовиться к завтрашнему поединку.
   Никто из моих знакомых никогда не слышал о Черных драконах. На следующий день я с двумя своими друзьями, которые тренировались у Эльюнси Мухаммеда, пришел к могиле Болгарева примерно за час до назначенного времени. Мы подготовились к драке, на всякий случай спрятали в траве пруты железной арматуры и вырвали из земли несколько табличек с названиями деревьев, произрастающих в парке. Эти таблички были изготовлены в виде металлического стержня с приваренной к нему железной пластиной и могли служить своеобразными топориками. Таблички мы разложили в укромных местах, друзья спрятались в засаде, а я стал ждать появления Черных драконов, но они так и не пришли.
   Я поехал домой и в автобусе встретил своего приятеля-художника, который брал у меня уроки рукопашного боя. Он предложил проводить меня до дома.
   Под аркой моего дома курили двое.
   - Мы из общества Черного дракона, - сказали они. - Мы ждем тебя. Пойдешь с нами. Если сделаешь хоть один шаг вперед, начнем бой прямо здесь.
   Мне не хотелось драться в своем дворе, где меня могла увидеть мама и соседи, и я согласился пойти с ними.
   Мы с приятелем пошли вперед, и, когда нам удалось немного оторваться, он тихо спросил меня:
   - Что мне делать, убегать?
   - Лучше останься. Когда я начну драться, если дела пойдут плохо, побежишь и позовешь кого-нибудь на помощь.
   Тут Черные драконы нас догнали. Мы вошли в переулок с булыжной мостовой около татарских дувалов.
   Черные драконы сказали, что драться будем здесь.
   - Почему вы не пришли к могиле Болгарева, как мы договорились? - спросил я.
   - Мы же не дураки и прекрасно понимали, что там ты подготовишь какой-нибудь сюрприз. А здесь мы будем драться честно, - сказал один из них.
   - Я буду драться с одним из вас или с обоими? - спросил я.
   - Достаточно одного меня, - ответил самый рослый из них и сделал шаг вперед. Он подвигался на месте, словно разминаясь. Его движения были легкими и быстрыми. Затем он резко прыгнул ко мне в манере каратистов. Я отскочил. Мы повторили это пару раз, и в какой-то момент, когда он шагнул ко мне, я, вместо того, чтобы отскочить, сделал шаг к нему и ребром стопы ударил его в шею с такой силой, что он упал, да так и остался лежать.
   Мой приятель, изрядно напуганный, смотрел на нас с отвалившейся челюстью.
   Второй Черный дракон гордо посмотрел на меня и сказал:
   - Ты нам подходишь.
   Затем он просто повернулся и ушел, оставив товарища лежать на мостовой.
   - Наверно нужно вызвать врача, - сказал я.
   - Ты что, с ума сошел, - ответил мой приятель. - Хочешь, чтобы нас забрали в милицию? Давай лучше сматываться.
   - Пожалуй, ты прав, - ответил я.
   Я приложил пальцы к шее моего противника. Пульс прощупывался, но он по-прежнему был в глубоком обмороке.
   Мой друг побежал домой, а я все-таки не выдержал и позвонил из автомата в "Скорую помощь", сказав, что какой-то человек лежит на улице без сознания.
   Долгое время Черные драконы меня не беспокоили, но потом мне вновь пришлось столкнуться с ними.
   В субботу днем я встретился с Ли, и мы на троллейбусе поехали на перевал. По дороге я рассказал ему о столкновении с Черными драконами. Ли сказал, что я, в общем, действовал правильно, и обещал в случае необходимости свою помощь. На перевале мы вышли из троллейбуса, и Ли по тропинке повел меня в горы. Минут через пятнадцать мы увидели молодого корейца, который сидел под скалой на стволе дерева, уложенного на камни. Кореец встал, молча поклонился Ли и обменялся с ним какими-то, тогда мне еще непонятными, жестами.