Мэкомбер Дебби. Нора

   — А ты не боялась уходить вот так? Ты ведь не собиралась. Я помню, ты говорила, что не будешь работать, пока у вас будет медовый месяц.
   Валерия задумчиво кивнула.
   — Сначала я была занята свадьбой, и в общем я с этим справилась. Колби отлично ободрял меня, мы обсудили десятки возможностей. Я послала заявления в пару фирм в Портленде, но не чувствую необходимости немедленно приступать к работе… Сказать по правде, мне очень нравится ничего не делать. Так прекрасно сажать цветы и греться на солнышке.
   — А потом? — спросила Нора.
   — У нас с Колби появилась идея заняться консалтингом; Это даст мне возможность работать на дому и когда мне того захочется. Это меня привлекает. Но я хочу хорошо подумать, прежде чем приму чье-либо предложение. Пока я довольна жизнью.
   — Рауди хочет тебя видеть, — вдруг выпалила Нора, более резким голосом, чем ей бы хотелось. — Он стал надоедать мне этой просьбой сразу же, как только узнал, что вы с Колби вернулись. Валерия замерла.
   — Думаю, что схожу его повидать. Уж от посещения-то вреда не будет.
   Нора не была так в этом уверена.
   — Вы уже слышали? — спросил Рауди, когда Нора зашла к нему в следующий раз.
   — Что слышала?
   — Мои акции поднялись на целых два пункта и держатся уже целую неделю.
   Нора подумала, каким кошмаром должна быть жизнь, целиком зависящая от индекса Доу-Джонса, но вслух сказала:
   — Поздравляю!
   Рауди внимательно посмотрел на нее.
   — Вас огорчил наш прошлый разговор? — Он оглянулся на двух своих работников и понизил голос.
   — Конечно, нет, — солгала Нора. — Почему я должна была расстроиться? Вы хотели поговорить с моей сестрой, это вполне понятно. Как вы мне напомнили, это не мое дело.
   Она подошла к его постели, вытащила медицинскую карту и сделала необходимые отметки.
   — Мне не следовало быть столь бесцеремонным.
   Это было далеко не единственное, чем он оскорбил ее, но Нора решила не продолжать тему.
   — Вы не зашли проведать меня, как обычно.
   — Я была занята.
   — Даже для меня? — Он сказал это тоном обиженного ребенка, и Нора не удержалась от улыбки.
   — Вам будет приятно узнать, что я говорила с Валерией вчера вечером, — продолжила она, стараясь не поднимать взгляд, чтобы он не видел выражения ее глаз. — Я сказала, что вы хотели ее видеть. Она обещала зайти в ближайшие несколько дней.
   — Надеюсь, это будет скоро, потому что доктор Силверман собирается освободить меня от всех этих растяжек. Я выписываюсь в пятницу.
   Нора промолчала, стараясь разобраться в себе. Она успела достаточно узнать этою человека — все его недостатки — и, несмотря ни на что, была от него без ума.
   Они часто спорили, но это не отразилось на ее чувствах. А все его служащие, по крайней мере те из них, кого она встречала, были ему преданы. Требуется гораздо больше, чем деньги, чтобы заслужить такое уважение.
   В то же время Нора понимала, как опасно для нее находиться рядом с Рауди и дальше. Он вызывал в ней целый спектр эмоций: гнев, упрямство, смех, гордость и многое другое, что трудно выразить словами. В него так легко влюбиться… Эта мысль пугала ее.
   — Вы собирались что-то сказать? — спросил Рауди.
   — Мы будем скучать по вас, — ответила она с фальшивой улыбкой. — Кто нас будет теперь развлекать?
   — Вы что-нибудь придумаете, — заверил он.
   — Без сомнения, Орчард-Вэлли не скоро вас забудет.
   — Запишите, пожалуйста, миссис Эмериш, — повысил голос Рауди, не отрывая глаз от Норы. — Я больше не посещаю маленькие городки Орегона. Это опасно для моего здоровья.
   — Надеюсь, вы понимаете, что, выписавшись отсюда, не можете тут же приступить к обычной работе, — заметила Нора.
   — Мне это говорили, — помрачнел Рауди. — Я должен буду посвятить несколько месяцев терапевтическому лечению.
   — Не пренебрегайте этим, Рауди. Вам это необходимо.
   Ее заботливость была ему неприятна. Нора чувствовала это. Она тяжело вздохнула: он еще не покинул больницу, а она уже начала переживать за него. Да, она будет по нему скучать.
   Должно быть, он заметил огорчение в ее глазах, поскольку его взгляд посуровел.
   — Вы сможете зайти попозже? — тихо спросил он. — Сегодня вечером. Нам нужно поговорить.
   Нора молчала.
   — Хорошо, — наконец прошептала она.
   — Около семи, и не обедайте.
   Нора не знала, чего ей ждать от сегодняшнего вечера. Она надела бледно-розовое платье без рукавов, похожее на то, в котором она была, когда играла роль подружки невесты. Повинуясь внезапному порыву, она вдела в уши изящные золотые сережки, доставшиеся ей от матери. Она надевала их только по особым случаям.
   Отец не спросил ее, куда она идет, но по самодовольному выражению его лица Нора поняла, что он знает.
   — Ты прекрасно выглядишь, — сказал он, когда она спустилась вниз. — Ты прекрасно проведешь вечер.
   — Уверена, что да. — Она боялась, что он начнет ее расспрашивать, но он не задал ни одного вопроса.
   — Я не буду тебя ждать.
   — Не скучай, папа.
   — У меня все будет хорошо, моя милая, — ответил он и сделал очень странный жест: он поднял голову, закрыл глаза и пробормотал что-то, что она не могла расслышать.
   Придя в больницу. Нора обнаружила, что Рауди превратил свою палату в романтическое гнездышко. Шторы были задернуты и пропускали только слабые отблески заходящего солнца. На покрытом скатертью столе горели свечи, в разных местах комнаты располагалось полдюжины ваз с живыми цветами. Офисная мебель была отодвинута к самым стенам. В серебряном ведерке охлаждалась бутылка белого вина. Играла тихая лирическая музыка. В какой-то миг Нора подумала, не спит ли она.
   — О Господи, — прошептала она в благоговейном страхе.
   Рауди был одет не в больничный халат, а в черную ковбойскую рубашку с галстуком и джинсы, разрезанные с одной стороны, чтобы их можно было надеть на гипс. Предпринятые им усилия растрогали Нору.
   — Надеюсь, ты голодная, — произнес он с мальчишеской улыбкой.
   — Умираю с голоду, — уверила она его, подходя к кровати. Комната выглядела очень интимно, но Нора не колебалась. — Что у нас в меню? — продолжила она.
   — Посмотри сама, все это принесли минуту назад.
   Нора сняла крышку с двух тарелок и обнаружила палтуса, фаршированного крабами и креветками, плов, свежую капусту-брокколи и немного моркови. Кроме того, были еще ватрушки со свежей клубникой.
   — Я дал повару распоряжение проверить уровень холестерина, если тебе это интересно.
   — Рауди, ты меня удивляешь.
   — Непонятно откуда, но я знаю, что ватрушки ты любишь.
   Нора рассмеялась, потому что это была правда и потому что ее переполняло счастье и возбуждение.
   — А теперь возьми подарок на том конце стола и посмотри его.
   Нора обнаружила маленькую яркую коробочку и поднесла ее к постели.
   — Что там?
   — Открой и посмотри.
   — Я ничем этого не заслужила, — нахмурилась Нора. Она просто была одна из многих медицинских работников, которые помогли Рауди выздороветь.
   — Перестань со мной спорить и открой коробочку, — распорядился Рауди.
   Она кивнула, осторожно сняла бумагу и открыла бархатную коробочку, украшенную именем лучшего портлендского ювелира в золотой рамке.
   Нора снова взглянула на него в замешательстве.
   — Открой, — повторил он. — Я сам его выбирал.
   Затаив дыхание, Нора открыла крышку и обнаружила ожерелье из сапфиров с брильянтами, изысканное в своей простоте. У нее вырвался глубокий вздох восхищения.
   — О, Рауди… Я в жизни не видела ничего прекраснее!
   — Тебе нравится?
   — Да, но я не могу принять его.
   — Чепуха. Повернись, я хочу увидеть его на тебе.
   Она не успела возразить, потому что он вытащил ожерелье из коробочки и расстегнул застежку. Взяв его в обе руки, он приготовился надеть ожерелье ей на шею.
   Когда Рауди застегнул его. Нора медленно повернулась и прижала руки к ожерелью. Ей никогда не дарили ничего столь прекрасного, столь дорогого.
   — Этим я хочу отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала.
   — Ноя…
   — Ты стала моим спасением, — перебил он, явно раздраженный ее протестами. — Споры с тобой только и поддерживали меня в первые дни. Ты была великодушна и добра, даже когда я вел себя как испорченный мальчишка. Я благодарен и хочу выразить мою благодарность.
   — Да, я понимаю. И… большое спасибо. — Нора почувствовала, что на ее глаза навернулись слезы. — Давай откроем вино? — предложила она, чтобы Рауди не заметил, как сильно она растрогана. Она вытащила ледяную бутылку из ведерка и задумалась. — А ты уверен, что тебе можно пить во время приема лекарств?
   — Мне разрешил доктор Силверман. Если не веришь, можешь сама ему позвонить. Он оставил мне свой номер, на тот случай, если у тебя возникнут сомнения.
   Рауди предусмотрел все. Улыбаясь, Нора протянула ему бутылку и штопор и наблюдала, как он легко открыл «шабли». Нора принесла бокалы. Он попробовал вино, затем наполнил оба бокала.
   — Давай есть, пока рыба не остыла, — сказал он.
   Нора вернулась к столу за его тарелкой. Для него уже было накрыто на тумбочке.
   — Когда мы будем ужинать вместе в следующий раз, я буду сидеть за столом напротив тебя, — пообещал он.
   Нора села и накрыла колени салфеткой. За все годы работы в больнице с ней не случалось ничего подобного. Да она и не встречала никого, подобного Рауди Кэссиди.
   — Необыкновенно вкусно, — сказала Нора, проглотив первый кусок. Закрыв глаза, она наслаждалась вкусом рыбы, крабов и острого соуса.
   — Оставь место для десерта. Нора поглядела на крупную свежую клубнику на ватрушке.
   — С этим проблем не будет.
   Ей было неловко сидеть одной за столом. После второго куска она взяла тарелку и подошла к тумбочке.
   — Мне удобней есть стоя, так больше войдет.
   Рауди улыбнулся. Солнце село, комнату заполняла мягкая, интимная тьма. Пламя свечей как будто танцевало под лирическую музыку.
   Не сразу Нора заметила, что оба они перестали есть. Медленно, не отпуская ее взгляда, Рауди отодвинул тумбочку, так что между ними не было теперь преграды. Он положил руки ей на талию и привлек ее к кровати.
   — Сядь ко мне ближе, — попросил он. Она заколебалась, думая, как ее вес может подействовать на растяжки.
   — Со мной все будет в порядке. Нора осторожно присела на краешек постели. Их глаза оказались на одном уровне.
   — Неудивительно, что я принял тебя за ангела, — прошептал он. Хриплые нотки в его голосе дразнили ее. — Ты такая красивая…
   Ни один мужчина не вызывал раньше у нее подобных чувств. Она не хотела их испытывать, тем более к такому человеку, как Рауди, но ничего не могла с собой поделать.
   Он обнял ее ладонями за лицо и дотронулся до губ. Она чувствовала его едва сдерживаемое желание, но он не поцеловал ее. Кровь быстрей побежала в ее жилах от возбуждения.
   — Рауди, — только и смогла прошептать она.
   Она сама не знала, чего хочет от него. Казалось, он лучше понимает это. Он бесцеремонно обнял ее. Его рот прижался к ней. И все дурное, что она думала о нем, потеряло значение. Губы их слились…
   Еще немного, и она потеряет сознание от его возбуждающих прикосновений. Вот Рауди дотронулся губами до ее щеки, потом спустился к ее душистой шее. Его губы ласкали ее теплую кожу. Она глубоко вздохнула и упала в его объятия…
   — С тех пор как я тебя первый раз увидел, мне хотелось это сделать, — хрипло прошептал он. — Ты стояла здесь в длинном розовом платье, совсем как ангел. — Он застонал и покачал головой. — Я старался быть терпеливым, пытался подождать, когда освобожусь от всех этих проклятых бинтов, но не мог… Больше я не могу ждать ни минуты.
   Нора погрузила руки в его густые темные волосы и принялась покрывать поцелуями его лицо. Она тоже страстно хотела его. Так страстно, что боялась признаться в этом себе самой.
   Он снова поцеловал ее, еще горячее.
   — Я боялся, что сойду с ума за эти несколько недель. И думал только о том, чтобы обнять тебя снова, снова поцеловать… Ты была так близко и так далеко от меня…
   Нора чувствовала тепло и силу его рук. Он целовал ее все настойчивей. Никогда, никогда за всю свою прошлую жизнь она не испытывала подобного блаженства! Слезы радости наполнили ее глаза, она откинула голову, чтобы ему было удобнее ласкать ее шею. Мурашки возбуждения побежали по ее коже, она вздохнула глубоко-глубоко…
   — Поедем со мной в Техас. — Его слова прозвучали тихо и твердо. Он прижимал ее к себе, словно решил никогда не отпускать.
   Словам пришлось долго пробиваться сквозь туман, заполнявший ее мозг.
   — Поехать в Техас с тобой? — повторила она. Медленно она высвободилась из его объятий и посмотрела ему в глаза. Сердце ее переполняла надежда.
   — Как моя персональная медсестра. Не ослышалась ли она? Его медсестра. Он хотел ее только как медсестру. А она чуть было не решила, что он хочет ее ради нее самой. Навсегда. Размечталась, будто он хочет на ней… Щеки ее вспыхнули, когда она поняла, какой была дурой. Он ведь раньше говорил ей, что не нуждается ни в жене, ни в семье. Если уж он не захотел жениться на Валерии, которую любил, то тем более не женится на ней. Его жизнь посвящена ЧИПС, это смысл его существования. Она сама могла убедиться, с какой энергией, с какой радостью он отдавал компании всего себя.
   — Мне понадобится кто-нибудь, чтобы за мной ухаживать, — продолжил он, взяв ее за руку и легонько пожав ее, — чтобы не давать мне перетруждаться. Кто-то, кто бы заставлял меня беречь себя. Поедешь со мной. Нора? — Он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Ты мне нужна.
   Как ей хотелось услышать от Рауди эти слова, но они должны были значить совсем Другое.
   Нора не колебалась ни минуты.
   — Я не могу оставить Орчард-Вэлли.
   — Почему? — Его глаза сузились в щелки.
   — Это мой дом. Я прожила здесь всю жизнь. Здесь мой отец, моя работа, моя семья. Все, что мне дорого, — здесь.
   — Но ты же скоро вернешься. Ты понадобишься мне всего… на несколько месяцев.
   Нора отпрянула. Ноги ее подгибались, словно она несла тяжелую ношу. То немногое, что она съела за ужином, ощущалось тяжелым грузом в желудке. Рауди затеял весь этот вечер, чтобы она согласилась поехать с ним. В качестве медсестры. И не больше.
   Ее охватила непреодолимая усталость.
   — Решайся, — настаивал он. — Обещаю, что не задержу тебя надолго.
   Нора покачала головой. У нее не возникло ни малейшего сомнения.
   Губы его упрямо сжались.
   — Ты не прогадаешь. Я заплачу тебе втрое больше того, что ты получаешь в больнице.
   В этом она не сомневалась. Но деньги не могли повлиять на ее решение.
   — Я польщена твоим предложением, но, увы, ничего не выйдет, Рауди.
   — Почему нет, черт возьми? — выкрикнул он. — Мне понадобится кто-нибудь, и я хочу тебя!
   — А я не продаюсь.
   — Я не имел это в виду, — поправился он, проведя рукой по волосам, явно разочарованный. Может, это было мелочно с ее стороны, но Нора ощутила удовлетворение. Ей хотелось, чтобы он разделил ее разочарование. — Не могу понять, что отличает дам Блумфилд от всех прочих женщин? — взорвался он, ставя тумбочку на место. — Вам ничем не угодишь! — Он понизил голос. — В жизни не встречал более упрямых баб.
   — Ты прекрасно обойдешься без меня. — Она медленно приходила в себя после его прикосновений. Валерия оказалась права: Рауди Кэссиди умел проворачивать дела. Зная, что он ей нравится, он попытался повлиять на ее решение, угощая ее вином, изысканными кушаньями и поцелуями.
   Рауди отломил кусочек ватрушки с усилием, достаточным, чтобы разбить тарелку.
   — Чертова идиотка, — пробормотал он. Нора не удержалась от смеха, несмотря на то что ее сердце мучительно ныло.
   — Если хочешь, могу порекомендовать прекрасное агентство, предоставляющее медсестер для персонального ухода за больными.
   — Мне никто не нужен, кроме тебя. — Он взял одну ягодку и поднес ко рту. — Ты до сих пор не можешь простить мне, что я не соврал?
   — О чем?
   — О своих чувствах к Валерии. Когда я рассказал тебе об этом, я знал, что пожалею, и оказался прав.
   — Мой отказ не имеет никакого отношения к сестре.
   — Тогда почему ты не хочешь уехать в Техас со мной? Мы полетим на частном самолете. Все будет по высшему классу. А если ты беспокоишься о приличиях, то с нами будет миссис Эмериш.
   — Я не из-за этого.
   — Мне следовало догадаться, что ты упрямая. Это у вас семейное, не так ли?
   — Наверняка.
   Рауди откинулся назад и выключил музыку.
   — Я и не думал, что этот… ужин сработает. Это была идея миссис Эмериш.
   Нора прошлась по комнате и раздвинула шторы.
   — Вечер слишком хорош, чтобы закрываться.
   Рауди закинул руки за голову и пробормотал что-то, что она не расслышала.
   Раздался вежливый стук в дверь.
   — Войдите, — рявкнул Рауди. Дверь медленно распахнулась, и в комнату вошла Валерия Блумфилд Уинстон.

Глава 6

   — Я не помешала? — спросила Валерия. Она нерешительно переступила порог.
   — Конечно, нет. — Нора пришла в себя настолько, чтобы заговорить первой. Она чувствовала себя пятилетним ребенком, застигнутым за воровством сластей.
   Рауди медленно закрыл глаза, — не оттого ли, задумалась Нора, что ему не хотелось лицезреть еще одну даму Блумфилд?
   — Заходи уж и ты, — невежливо пригласил он.
   — Может, лучше мне зайти в другой раз… — предложила Валерия, с сомнением поглядев на них. — Мне это не сложно. — Взгляд ее остановился на Hope. Та подумала, что у нее, должно быть, пылают щеки.
   — Не беспокойся, — процедил Рауди. — Ты нам совершенно не помешала.
   — Рауди просил меня сопровождать его в Техас… как его личная медсестра, — объяснила Нора, с трудом подбирая слова. Неуверенным жестом она указала на изысканно накрытый стол и бутылку вина в серебряном ведерке.
   — А-а… — Ее сестра была достаточно сообразительна, чтобы догадаться, что произошло. — Ты приняла предложение?
   — Нет, — решительно ответила Нора. Рауди снова нахмурился.
   — Мне следовало догадаться, что она такая же упрямая, как и ты. Нора не захотела работать у меня даже за десятикратную плату. Она жаждет крови.
   — Мне пора, — сказала Нора, потянувшись за своей сумкой. — Уверена, вам есть о чем поговорить.
   — Не уходи, — попросила Валерия. — Мне бы хотелось, чтобы ты осталась.
   Она вынула бутылку из ведерка и прочла этикетку. Брови ее приподнялись.
   — Вижу, ты не скупился.
   — Ты здесь, чтобы злорадствовать или чтобы поговорить?
   — Как он злится, — понизив голос, сказала Валерия Hope, — когда не может поставить на своем.
   — Прекрати говорить обо мне так, словно меня здесь нет, — вспылил Рауди. Ухватившись за перекладину, он попытался сесть как можно прямее. — Нам необходимо выяснить отношения, Валерия Блумфилд.
   — Думаю, да, — ответила Валерия. — А фамилия у меня теперь — Уинстон.
   Нора понимала, что нужно уходить, но ноги ее словно приросли к полу. Она переводила взгляд с Валерии на Рауди, гадая, насколько сильно он все еще увлечен ею. Он любил ее достаточно, чтобы прилететь в Орчард-Вэлли, но даже сейчас Нора не смогла бы с уверенностью сказать, каковы были его намерения.
   — Как я тебя ни убеждал, ты все-таки поступила по-своему и вышла замуж за Карлтона, — процедил он.
   — За Колби, — в один голос поправили Валерия и Нора.
   — Неважно, — нетерпеливо прервал их Рауди. — Ты вышла за него замуж!
   В ответ Валерия подняла руку и показала ему обручальное кольцо.
   — Можешь попрощаться со своей карьерой. Ты ведь знала это заранее, не так ли? — продолжил Рауди. — Я видел это тысячу раз: замечательные служебные успехи приносились в жертву любви. Что называется, шли коту под хвост!
   Некоторое время Валерия молчала.
   — Было время, когда работать на тебя и на ЧИПС было самым важным в моей жизни.
   — Видишь, — воскликнул Рауди, взглянув на Нору и указывая на Валерию, — как все получается? А ведь она замужем… сколько? Две недели.
   — Три, — поправила Валерия.
   — Три недели замужества ее доконали! Валерия рассмеялась. Ее смех звучал совершенно искренне.
   — Любовь меняет людей, Рауди.
   — Тогда помоги нам Боже! — Рауди скрестил руки на мускулистой груди и отвернулся к окну. — Ты была одной из лучших, — произнес он наконец, все еще не глядя на женщин. — Досадно потерять тебя.
   — Припоминаю, что ты не оставил мне выбора. Ты не позволил мне работать там, где я хотела, зная, что я не останусь в Техасе.
   Он прикрыл глаза, но Нора успела заметить в его взгляде сожаление и боль, которые появлялись всегда, когда речь заходила о Валерии. Нора чувствовала то же самое, сознавая, что любимый ею человек влюблен в ее сестру.
   — Наверно, я несколько поспешил… — с усилием произнес Рауди. — Роббинс — хороший человек, поймите меня правильно, но он не обладает тем чутьем, необходимым для осуществления нового проекта, которое есть у тебя. Он согласился работать над ним, потому что я его попросил, но, сказать по правде, это работа для тебя. Не для Роббинса.
   Валерия молча прошлась по комнате. Нора считала, что сестра должна что-нибудь сказать, чтобы снять напряжение. Валерия мало рассказывала ей о разногласиях между ней и Рауди, однако Нора поняла, что слова Рауди означали извинение. Бывший босс Валерии пошел на попятный.
   — Что ты имеешь в виду, Рауди? Ты хочешь, чтобы я вернулась в ЧИПС и работала над расширением фирмы?
   — Именно это я и имел в виду.
   — Но я ведь никогда уже не буду такой деловой, как была раньше. Ты сам говорил это. Брак, видишь ли, погубил меня.
   Лицо Рауди озарилось улыбкой.
   — Думаю, для тебя еще есть надежда. Если ты вернешься в ЧИПС, мы постараемся сообща исправить тебя. Конечно, потребуется время, усилия и терпение, но Роббинс и я вернем тебе хорошую форму.
   Валерия ничего не ответила. Нора смотрела на сестру, желая, чтобы она что-нибудь сказала. Желая, чтобы она поняла, насколько Рауди пришлось поступиться гордостью, чтобы сделать подобное предложение. Если Валерия не понимала, как это было для него трудно, то Нора сразу же осознала это. Без сомнения, Валерия прекрасно поняла, что он в действительности сказал!
   — Я польщена.
   Какое-то мгновение Рауди не реагировал, потом тихо выругался.
   — Ты собираешься отшить меня, не так ли? Я слишком хорошо знаю этот твой упрямый взгляд. Видимо, это семейное. — Говоря все это, он смотрел на Нору.
   — Я не собираюсь вести прежнюю жизнь. Проекту придется отдавать каждую свободную минуту на протяжении нескольких месяцев. Я не уверена, что это то, что мне нужно, — откровенно ответила Валерия.
   — Но раньше ты этого хотела, — возразил Рауди. — Что изменилось?
   — Я замужем. Я несу ответственность не только перед самой собой. Когда я первый раз заговорила с тобой об этом, я не представляла, какие это будет иметь последствия. Но сейчас я уверена, что не хочу отдавать ЧИПС всю свою жизнь. Больше не хочу.
   — А что ты собираешься делать? Всю жизнь жарить котлеты и рожать детей?
   — Рауди! — воскликнула Нора, возмущенная тоном, каким он заговорил с ее сестрой. Он не обратил на нее внимания, продолжая глядеть на Валерию.
   — Конечно, Колби и я хотим иметь детей, но пока я хочу поиграть в собственный бизнес.
   — Компьютеры? — Его глаза потемнели. Без сомнения, Валерия может стать ему серьезным конкурентом.
   — Нет, — с улыбкой ответила она. — Консалтинг. Я сама стану выбирать часы, чтобы учить других. Таким образом, заниматься бизнесом будет для меня необременительно, я смогу сочетать работу и дом.
   — В этом есть смысл, чертовски большой смысл, — кивнул Рауди.
   Валерия ласково улыбнулась.
   — Признать это оказалось совсем не сложно, правда?
   — Да, — согласился он. Когда он смотрел на Валерию, глаза его теплели. Казалось, он забыл о присутствии Норы. — Какой я был дурак, что отпустил тебя из Техаса. Ведь у нас могло что-нибудь получиться. Что-нибудь действительно хорошее.
   Валерия посмотрела на него, взгляд ее говорил так много… Нора понимала, что ее сестра искренне восхищается Рауди Кэссиди, но это уважение не могло сравниться с любовью, которую она испытывала к Колби.
   — Знаю, знаю, — сказал Рауди со слабой улыбкой. — Все это слишком незначительно и слишком поздно. Ну что же, желаю вам с Карлтоном всего хорошего.
   — С Колби, — напомнили ему Валерия и Нора. Все трое рассмеялись.
   — Ты вернулась раньше, чем я ожидал, — заметил Дэвид Блумфилд, когда часом позже Нора вошла в дом. Он стоял в дверях своей комнаты в тапочках и халате. Раскрытый журнал лежал на подлокотнике его любимого кресла. — Я как раз собирался сварить себе чашечку какао. Составишь мне компанию?
   — Конечно. — Она проводила отца на кухню. — Где Стеффи?
   — Ужинает с Чарлзом. Не думаю, что она скоро вернется.
   Не верилось, что Стеффи и Чарлз поженятся всего лишь через две недели. Они решили провести венчание в яблоневом саду, а прием устроить на огромной лужайке перед домом. Праздник предполагался радостным и легким, со многими развлечениями и шутками.
   — Как провела время? — словно мимоходом спросил Дэвид. Нора знала отца достаточно хорошо, чтобы понять, что за его вопросом стоит нечто большее, чем простое любопытство. Ему хотелось знать подробности. В этот вечер Нора была не прочь поговорить.