Мэкомбер Дебби. Нора

   — Что рассчитала? — У Норы защемило сердце.
   Он обернулся поглядеть на нее, на лице его застыла усмешка.
   — Я в восторге, Нора Блумфилд, ты прекрасная актриса. Если я правильно угадал, ты специально вела все к тому, чтобы я сделал тебе предложение, а ты получила удовольствие, отказав мне.
   — Рауди, это не правда. — Пораженная, она вышла вслед за ним из кафетерия. — Просто мне бы не хотелось довольствоваться маленькой частью твоей жизни, несколькими минутами, ухваченными то здесь, то там.
   — По-моему, мы все решили.
   — Да, но…
   — Ты ведешь безнадежную игру, дорогая. Я предлагаю тебе остановиться. ЧИПС сделал меня тем, что я есть сегодня, и я не собираюсь оставить компанию ради того, чтобы ты водила меня на поводке. — Он яростно нажал кнопку вызова лифта.
   — Я и не говорила, чтобы ты оставил ЧИПС, — возразила она, но он не слушал.
   — Почему мы обсуждаем только твои желания? Честно говоря, я в них просто утонул. — Он резко отвернулся от нее, тяжело опираясь на костыли, и уставился на номера этажей, указанные над дверью лифта.
   Когда пришел лифт, Нора отступила, давая ему дорогу. С некоторым усилием ему удалось войти в лифт, и он повернулся к ней лицом. Если он был удивлен, что она не последовала за ним, он ничем этого не выдал.
   — До свидания, Рауди.
   — До свиданья, которого не будет. Нора. Не беспокойся обо мне. Я намерен чертовски здорово прожить без тебя.
   Двери лифта сомкнулись, и она медленно поднесла руку ко рту, чтобы подавить крик боли. Потом отвела руку, словно посылая ему прощальный поцелуй.
   — Как она?
   Голос Валерии проникал сквозь дверь врачебного кабинета. Пожалуй, Нора могла ответить сама. Ей стало намного лучше, но она все равно чувствовала себя опустошенной.
   Хотя Нора и возвратилась в отделение неотложной помощи, но была не в состоянии работать. Не зная, что делать, ее начальник обратился к Колби, который дежурил в этот день.
   Колби внимательно выслушал, но совершенно не понял ее, так сильно она рыдала. Ее нечленораздельные объяснения не на шутку испугали его. Он позвонил Валерии, и та примчалась в больницу.
   — Ей лучше вернуться домой, но я сомневаюсь, что она сможет вести машину, — услышала Нора слова доктора Адамсона.
   Все они делают вид, что случилось что-то страшное, с раздражением подумала Нора. А все потому, что она немного поплакала, придя с обеда. Правда, она не могла объяснить, в чем дело, и потому ;лакала еще сильнее. Но теперь уже все было под контролем — почти все.
   — Нора! — тихо постучала в дверь кабинета Валерия, а потом вошла.
   — Привет, — ответила Нора, махнув рукой, — мне гораздо лучше, чем тебя уверял доктор Адамсон.
   — Колби очень переживает. Он никогда не видел тебя такой.
   — Я сама себя такой не видела, — она попыталась улыбнуться. Возле нее валялась куча смятых салфеток. — Извините, что заставила всех волноваться, но я в самом деле в порядке. Скоро совсем приду в себя.
   — Ты не расскажешь мне, что случилось? Нора пожала плечами, вытащила новую салфетку из пачки и сжала ее в кулаке.
   — Тут и рассказывать нечего. Неожиданно объявился Рауди и попросил стать его женой. Я… Мне ничего не оставалось, кроме как отказать ему.
   Казалось, у Валерии подкосились ноги.
   — Правильно ли я поняла? Рауди, Рауди Кэссиди… в самом деле сделал тебе предложение?
   Нора кивнула.
   — Он просил тебя стать его женой? — не веря своим ушам, переспросила Валерия. Нора снова кивнула.
   — Я не знаю почему… ведь у него нет времени для меня. Он… хотел, чтобы я сама купила себе обручальное кольцо.
   — Не понимаю, — нахмурилась Валерия, — мне казалось, что ты любишь его.
   — Люблю, и уверена, что он меня любит — в той мере, в какой Рауди Кэссиди вообще способен любить.
   Но Валерия не слушала ее, она вскочила и зашагала взад-вперед по крошечной комнатке.
   — Все, кто видел тебя и Рауди на свадьбе Стеффи, уверены, что ваша свадьба будет следующей.
   — Он уже женат — на ЧИПС, — печально прошептала Нора.
   — Ну и что?
   — Неужели и ты не понимаешь? — разочарованно воскликнула Нора. Она ждала сочувствия, а не осуждения.
   — Думаю, что не понимаю, — задумчиво ответила Валерия. — Ты уговаривала его бросить компанию, списать в архив все, чего он с таким трудом добился за все эти годы?
   — Нет… конечно, нет. — Нора была поражена. До этого ей казалось, что она права, но сестра заставила ее усомниться в своих действиях.
   — Сейчас не время думать об этом, — продолжала Валерия, — доктор Адамсон попросил меня отвезти тебя домой. Ты слишком расстроена, чтобы работать.
   — Но что, если…
   — Не волнуйся, Колби сказал, что поработает за тебя.
   У Норы даже не было возможности договорить. Она хотела было сказать: «Что, если Рауди позвонит, а меня здесь не будет?», но ведь он не позвонит. Нора могла побиться об заклад. Он был слишком рассержен, он сказал ей, что его «до свидания» означает «прощай».
   Очевидно, кто-то позвонил отцу, потому что Дэвид стоял у входной двери, ожидая, когда Валерия заведет машину на дорожку перед домом. Он приготовил для Норы укрепляющее питье, заставив выпить все маленькими глотками, и посоветовал вздремнуть.
   Нора не спорила. Она была измотана гораздо сильнее, чем ей хотелось в этом признаться. Проснулась она только на следующее утро.
   Когда Нора спустилась по лестнице и прошла на кухню, Валерия беседовала с отцом. При ее появлении разговор оборвался. Не нужно было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о теме их беседы.
   — Ну как, — насмешливо спросила Нора, — что же вы решили?
   — Насчет чего? — поинтересовался отец.
   — Насчет меня. И Рауди.
   — Мне тут решать нечего, — ответил Дэвид, обмениваясь с Валерией многозначительной улыбкой. — У тебя у самой есть голова на плечах. Ты знаешь, что для тебя лучше.
   Уверенность отца передалась Hope. Она приняла правильное решение, отказав Рауди. Подумать только, он не выбрал полчаса, чтобы вместе с ней купить обручальное кольцо! Их брак стал бы вечной битвой характеров. Она могла бы отбить его у другой женщины, но безнадежно было пытаться бороться с компанией, которую он сам создал из ничего, которая составляла всю его жизнь. У нее был выбор — проявить выдержку сейчас или стать несчастной потом.
   Прошло десять дней, все это время Нора чего-то ждала. Она не знала, чего ждет. Ведь Рауди ясно сказал, что она его больше не увидит.
   Казалось, ее ожидание передалось и отцу. Глядя в окно, Нора видела его сидящим на крыльце с таким видом, будто кто-то вот-вот должен приехать.
   — Он не приедет, папа, — сказала Нора как-то вечером после ужина. Она налила отцу чашку кофе и присела рядом на ступеньку.
   — Ты ведь не имеешь в виду Рауди?
   — О нем я и говорю, папа.
   — Я и не рассчитываю, что он приедет. Он слишком горд для этого. Я его не виню. У парня голова кругом идет от любви, и. Боже мой, он, конечно, не знает, что делать. Мне очень жаль беднягу.
   — Он вел себя как бешеный. Может, он раньше и любил меня, но сейчас уже нет. — Она была уверена, что Рауди вычеркнул ее из своей памяти.
   — Скоро ему снимут гипс?
   Нора задумалась. Она глотнула кофе, надеясь, что его тепло прогонит озноб, охватывающий ее при мысли о Рауди. Без него ее жизнь была такой пустой, такой холодной.
   — Если я правильно припоминаю, ему должны были снять гипс в понедельник. — Она не завидовала лечащему врачу Рауди. Он имел дело со сварливым и капризным пациентом.
   В то время как они беседовали. Нора заметила тонкий шлейф пыли, стелющийся вдали по шоссе. Отец тоже заметил его. Он немедленно расслабился, словно встретил долгожданного гостя. Но Нора не узнавала ни машины, ни водителя.
   Прежде чем Эрл Роббинс припарковал машину, Нора вспомнила, кто он такой. Служащий в компании Рауди. Тот, кто возглавляет Северо-Западное отделение ЧИПС.
   — Здравствуйте, Нора, — поздоровался он, закрывая дверцу и направляясь к крыльцу.
   — Здравствуйте, — ответила она, стараясь скрыть свое замешательство. Она представила своего отца, в то же время обдумывая, зачем Роббинсу понадобилось видеть ее. На секунду она испугалась, что с Рауди что-то случилось. — У Рауди все в порядке? — спросила она, надеясь, что он не заметит ее взволнованного голоса. — Надеюсь, он не болен?
   Роббинс посмотрел на Дэвида и покачал головой.
   — Я здесь из-за Рауди, но прошу вас не волноваться. Уверяю, он совершенно здоров.
   — Проводи молодого человека в дом, — предложил отец. — Я позабочусь о холодном чае, или вы предпочитаете кофе или что-нибудь покрепче?
   — С удовольствием выпью холодного чая, — с улыбкой ответил Роббинс.
   Нора провела его в комнату и закрыла дверь, прислонившись к ней спиной. Она тщетно старалась успокоиться.
   — Валерия посоветовала мне приехать и поговорить с вами, — объяснял он, шагая по комнате. — Честно говоря, я не уверен, что правильно поступаю. Не думаю, что Рауди одобрил бы мое появление здесь. К тому же ему бы не понравилось, что я нахожусь в пятидесяти милях от места работы.
   Если Эрлу Роббинсу не сиделось, то у Норы подкашивались ноги. Она опустилась на кушетку и уронила руки на колени.
   — Как он себя чувствует? — спросила она, желая услышать о нем хоть что-нибудь. Роббинс перестал шагать.
   — Физически он в порядке. Гипс сняли, и он уже ходит с тросточкой. Он стал более подвижен, ему лучше — но не намного.
   — Но вы ведь приехали не для того, чтобы сообщить мне, что его нога в порядке? Роббинс грустно улыбнулся.
   — Не для того. — Он подошел к письменному столу и повернулся к ней лицом. — Совершенно не мое дело, что произошло между вами и Рауди. По правде говоря, я предпочел бы не знать. Я уверен — он любит вас. Мы с Кайнкедом оба имели удовольствие наблюдать, как он изменился. Я, конечно, не эксперт в сердечных делах. Сам я не женат. Но мне кажется, что вы любите его так же сильно.
   — Да, — согласилась Нора, — люблю.
   — С той минуты, как Рауди вышел из больницы, он только о вас и думает. Он совсем свихнулся. Просто чудо, что в Сан-Франциско от него не ушли акционеры. Миссис Эмериш рассказала мне, что посредине конференции он вдруг сорвался неизвестно куда, а когда вернулся — бормотал что-то нечленораздельное.
   — Может, он беспокоился о курсе своих акций? — предположила Нора.
   — Не думаю. Все, кто близко знают его, и я в том числе, считают, что в Сан-Франциско он думал только о вас. Таким он стал с тех пор, как вы познакомились.
   — Он больше не вспоминает обо мне, — подавляя боль, сказала Нора.
   — Не обманывайте себя. Я пошел на риск, приехав сюда: если Рауди узнает об этом, он шкуру с меня сдерет. Он очень несчастен.
   — Думаю, он также делает несчастными окружающих.
   — Нет, поэтому мы и беспокоимся. Я никогда не видел его таким… милым. Свои переживания он держит при себе. Он вежлив, сердечен, внимателен. Никто не знает, чем это кончится.
   — Уверена, все будет хорошо.
   — Возможно, — согласился Роббинс, — но боюсь, что нет. Никто никогда не видел Рауди таким. Мы не знаем, как помочь ему. У вас есть семья, а у него никого нет.
   — У него есть ЧИПС, — жестко сказала Нора, не глядя ему в глаза.
   Раздался стук в дверь: отец принес холодный чай для Роббинса. Он посмотрел сперва на него, затем на Нору и молча направился к двери.
   — Благодарю. — Роббинс отхлебнул из чашки и поставил ее на столик. — Валерия считает, что для вас важно знать о происходящем с Рауди. Она хочет, чтобы вы поняли, как сильно он по вас тоскует… как ему одиноко. Это все. Больше я не буду отнимать у вас время.
   — Спасибо, что рассказали мне. — Хоть он и признался, что это Валерия надоумила его приехать. Нора была благодарна. Эрл Роббинс заставил ее задуматься.
   Он слегка поклонился.
   — Послушайте, я был бы признателен, если бы вы не стали говорить Рауди, что я был здесь.
   — Конечно, — заверила его Нора.
   Роббинс явно успокоился.
   Hope потребовалась всего пара минут, чтобы принять решение, и два дня на то, чтобы его осуществить.
   Вечером в четверг она поцеловала отца в обе щеки, взяла чемодан и спустилась с крыльца к машине Валерии. Сестра собиралась отвезти ее в аэропорт.
   — Позвони, слышишь? — крикнул отец ей вслед.
   — Конечно, позвоню, — пообещала Нора. — Хотя, скорее всего, он просто вытолкает меня за дверь.
   Дэвид усмехнулся:
   — Вряд ли. Он в тебе нуждается, так же как я нуждался в твоей матери. Будь с ним поласковей. Бедняга и не подозревает, что его ждет.
   Его последние слова показались Hope весьма странными. Она и сама не знала, что ее ждет. Единственное, что ей оставалось, — надеяться на лучшее.
   Рано утром в пятницу Нора вошла в главное здание ЧИПС одетая в свой лучший костюм. Семнадцатиэтажный небоскреб был отделан дымчато-серым стеклом и серебристым металлом и представлял собой яркий образец современной архитектуры.
   Только сейчас Нора осознала, как далеко от Орчард-Вэлли она забралась, но это ее не остановило. Вооруженная инструкциями Валерии и кодом лифта, она поднялась на верхний этаж, где располагался офис Рауди.
   — Мисс Блумфилд, — вежливо поздоровалась секретарь, увидев Нору. Пожилая женщина поднялась ей навстречу и широко улыбнулась.
   — Здравствуйте, миссис Эмериш, — неуверенно ответила Нора. Она не знала, как себя вести. Никогда она не предполагала, что ЧИПС настолько огромен.
   — О, Боже мой, я так рада вас видеть! — Секретарша Рауди вышла из-за стола и горячо обняла Нору. — Именно об этом мы все молились — чтобы вы вот так появились у нас. Сейчас Рауди нет в офисе… Последнее время я никогда не знаю, когда он появится. Вы его подождете?
   Нора кивнула и проследовала за миссис Эмериш в личный кабинет Рауди.
   — Я принесу вам кофе, — с готовностью предложила секретарша, взмахнув руками. — Присаживайтесь, где вам угодно. Чувствуйте себя как дома. — Она повернулась, чтобы выйти. — Ах, Нора, я так счастлива, что вы приехали…
   Может, это было несколько дерзко с ее стороны, но Нора уселась во вращающееся кресло Рауди. Повернувшись кругом, она стала глядеть в окно на живописный Хьюстон.
   Услышав, как кто-то вошел в комнату, она повернулась обратно и улыбнулась, ожидая увидеть секретаршу. Однако в комнату вошла не миссис Эмериш, а сам Рауди. Нельзя сказать, чтобы он обрадовался.
   — Что, черт возьми, ты делаешь в моем кабинете? — спросил он.

Глава 10

   — Рауди… — Нора не могла отвести от него глаз. Впервые она видела его без костылей. Он казался высоким и гордым — и непреклонным. Но все это не имело значения; никогда еще Нора не любила его сильнее.
   — Что ты здесь делаешь? — снова спросил он.
   — Я… я пришла поговорить. Сядь, пожалуйста.
   — Ты сидишь в моем кресле. — Во взгляде его читалась ярость.
   — О… извини. — Ее словно ветром сдуло с его места. Она поспешила перейти на другой конец стола.
   — К сожалению, ты ошиблась, когда решила, что я мечтаю поговорить с тобой, — холодно произнес Рауди, как только она села. — У меня назначено несколько встреч на это утро.
   Появилась миссис Эмериш с двумя чашками кофе, которые она поставила на стол.
   — Доброе утро, мистер Кэссиди, — приветливо сказала она. Подмигнув Hope, она продолжала:
   — Звонил мистер Дэвон и отменил назначенную на девять встречу.
   Рауди недоверчиво посмотрел на нее.
   — Позвоните Кайнкеду, пусть будет здесь в девять.
   — Прошу прощения, но мистер Кайнкед заболел.
   — Тогда Мэрфи!
   — И мистера Мэрфи тоже нет, — сообщила секретарша и снова подмигнула Hope. Затем она вышла, плотно прикрыв дверь.
   — Чертова баба, — пробормотал Рауди. — Ну хорошо, — недовольно сказал он, — ты хотела поговорить. Так говори. — Он взглянул на часы. — Даю тебе ровно пять минут.
   Нора устроилась поудобнее в кожаном кресле напротив и положила сумку на колени. Противно взвизгнула молния. Нора порылась в сумке, затем отложила ее и наклонилась, чтобы отхлебнуть кофе. Рауди к своему не притронулся.
   — Я думал, ты хочешь поговорить, — нетерпеливо сказал он.
   — Да, но я принесла с собой список и хочу пройтись по нему вместе с тобой.
   — Список?
   Нора рассеянно кивнула, продолжая рыться в сумке.
   — Есть несколько очень важных вещей, которые нам необходимо обсудить.
   Она никак не могла найти то, что искала, и выложила на край стола бумажник и бульварный роман… Она рисковала вывести Рауди из себя, но твердо решила, что он не сумеет прервать ее.
   — Вот он! — победно воскликнула Нора, доставая со дна переполненной сумки сложенный листок бумаги.
   Убрав все вещи назад, она застегнула сумку.
   — А теперь, — сказала она деловым тоном, — обсудим первый пункт. Обручальное кольцо.
   Лицо Рауди окаменело.
   — Можешь пропустить этот пункт.
   — Почему? — она подняла глаза от списка.
   — Потому что не будет никакого обручального кольца.
   — Хорошо, — со вздохом произнесла Нора. — Перехожу ко второму пункту. О вице-президенте. У тебя прекрасная команда менеджеров, но, как я уже говорила, ты гораздо больше, чем необходимо, берешь на себя, поэтому я предлагаю назначить вице-президента на ближайшие несколько лет.
   — Вице-президента чего?
   — ЧИПС, — коротко ответила она, — чего же еще? Думаю, тебе понадобятся два или даже три помощника. Валерия рекомендовала Билла Сомерсета, Джона Мэрфи и/или Эрла Роббинса. Все трое хорошо знакомы с деятельностью ЧИПС и прекрасные менеджеры. Это будет на пользу еще и потому, что, если ты не продвинешь по службе Сомерсета, ты сможешь потерять его.
   — Вряд ли, — возразил Рауди, — Билл счастлив работать у меня.
   — Сейчас — возможно, но его обязательно переманит другая компания, где ему предоставят больше самостоятельности. А должность вице-президента — это прекрасное будущее для него.
   — Почему ты так во всем уверена?
   — Я — нет, — с готовностью объяснила она. — Но Валерия знает об этом гораздо больше, чем я. Все это ее рекомендации.
   — Теперь понятно.
   Она провела пальцем по списку.
   — Еще одно. Нам надо решить что-нибудь с твоими поездками.
   — Моими поездками? — повторил он.
   — Не знаю, насколько они действительно необходимы, но, по-моему, их надо сократить до минимума. Мне кажется, что я иногда смогла бы тебя сопровождать. Было бы прекрасно, если бы мы сочетали работу и развлечения. Два или три раза в год в зависимости от наших планов.
   — Ты, должно быть, шутишь, — возразил Рауди с невеселой улыбкой. — Я езжу несколько раз в месяц.
   — Именно. Это слишком много. Дети не будут знать, что у них есть отец, если ты станешь так часто разъезжать.
   — Дети?! — взорвался он.
   — Это седьмой пункт, но, раз ты настаиваешь, мы обсудим его сейчас. Я хочу больше чем одного ребенка. Рауди, я люблю детей и мечтаю стать матерью. Конечно, шестеро, может быть, многовато, но…
   — Шестеро… — он наклонился вперед, вцепившись руками в край стола.
   — Знаю, знаю, — вздохнула Нора. — Папа просто зациклился на этой цифре. Но не беспокойся, по-моему, четверых будет вполне достаточно. Хорошо было бы иметь двух мальчиков и двух девочек, хотя это и не имеет большого значения.
   Рауди посмотрел на нее как на сумасшедшую.
   — Пункт номер три, — продолжала Нора без перерыва. — Скорее всего, ты всегда будешь работать не меньше чем по сорок часов в неделю, а может, даже и по пятьдесят. Валерия рассказывала мне, что временами ты даже не приходишь домой, ночуешь прямо в кабинете. Но я считаю, что это губительно скажется на твоем здоровье и на наших отношениях. Если я выйду за тебя замуж и перееду в Хьюстон, то я настаиваю, чтобы ты каждый вечер возвращался домой. Я понимаю, что ты нужен здесь, и согласна ждать тебя сколько угодно, при условии, что жить мы будем неподалеку.
   — Что-нибудь еще?
   — Да, кое-какие мелочи. Их надо обговорить до свадьбы.
   Рауди выразительно посмотрел на часы:
   — Поторопись, у тебя осталось около двух минут.
   — Всего две минуты?
   Он кивнул с непоколебимым видом.
   — Хорошо, — она сложила листок, — я не буду попусту тратить твое время на перечисление всевозможных уступок.
   — Отлично.
   — Я объясню тебе главную причину, по которой я приехала сюда. Отказав тебе, я совершила ошибку, Рауди. Твое предложение застигло меня врасплох, я этого не ожидала… Все, чего я хотела, о чем мечтала, не соответствовало тому, что искал в наших отношениях ты. Поэтому я решила составить список взаимных уступок.
   — Осталась одна минута.
   Нора встала, забыв, что на коленях у нее сумка. Она со стуком свалилась на пол. Нора неуклюже нагнулась и подняла сумку.
   — Мы сможем поговорить позже? Я выслушаю все, что ты мне скажешь. Мне интересно, почему ты захотел жениться на мне, если изначально был так агрессивно настроен против брака.
   — Этот самый вопрос я задавал себе последние две недели. К сожалению, ты плохо разбираешься в бизнесе, Нора.
   — Я не претендую на это.
   — Этим и объясняется твой приезд. Видишь ли, предложение было сделано, и ты его отклонила.
   — Да, но я же признаю, что поторопилась. Мне следовало лучше подумать…
   — По-видимому, ты не понимаешь, — сказал он сухо, — я взял назад свое предложение.
   Нора заморгала, приходя в ужас.
   — Но…
   — Слишком поздно, Нора. Прошло целых две недели.
   Страшная слабость охватила Нору, с трудом она заставила себя выговорить:
   — Понимаю… Извини. Я была уверена, мне показалось, что твое предложение было искренним.
   — В то время так оно и было.
   — Но, Рауди, что же изменилось? Любовь — это не деловая операция, она возникает и исчезает не по нашей воле. Это чувство и это обязательство… Она не проходит так быстро.
   — Я не слишком эмоционален… Обычно, — объяснил он неохотно. — Но, делая тебе предложение, я поддался порыву. То, что ты мне отказала, пошло на пользу нам обоим.
   Нора была слишком потрясена и ответила не сразу:
   — Но ты же не думаешь так на самом деле?
   Рауди промолчал. Ей тоже было нечего добавить, поэтому она повернулась и пошла, не видя, куда идет.
   — Прощай, Нора.
   Не ответив, она вышла из кабинета. Там она остановилась и закрыла глаза, стараясь взять себя в руки.
   Голос миссис Эмериш заставил ее очнуться.
   — Быстро же вы договорились!
   — Вовсе нет, — ответила Нора, улыбнувшись пожилой женщине. Она продолжала стоять в приемной, словно парализованная. Очень глупо с ее стороны было вот так заявиться к Рауди.
   — С вами все в порядке? Нора не сразу сообразила, о чем ее спрашивает секретарша.
   — О… Да, я в порядке. Спасибо, что спросили. — Она поглядела в сторону закрытой двери кабинета Рауди. — Позаботьтесь о нем вместо меня, миссис Эмериш. Он не правильно питается и слишком много работает. Он… Ему нужен кто-нибудь.
   — Именно об этом я твержу ему уже лет пять. Но он не слушает.
   — Он слишком упрям, чтобы подумать о себе, — согласилась Нора со слабой улыбкой.
   — Вы еще вернетесь? Я так надеялась, что вы друг друга поймете.
   Медленно и печально Нора покачала головой.
   — Боюсь… я опоздала.
   Глаза миссис Эмериш затуманились.
   — Ах, милая, я была уверена, что вы поладите.
   — Я тоже, — прошептала Нора и двинулась к лифту.
   Гостиница, где она остановилась, располагалась неподалеку от главного здания ЧИПС. Hope хотелось пройтись пешком, но, учитывая ревущие автомобили и грохочущие грузовики, которые шныряли взад-вперед по улице, это вряд ли доставило бы ей удовольствие. Пришлось взять такси.
   Первой, кому она позвонила, вернувшись в гостиницу, была Валерия. Когда она рассказала сестре, что произошло, та взорвалась.
   — Да он просто дурак! — воскликнула старшая сестра. — Он ведет себя с тобой так же, как пытался поступить со мной. Видать, первый раз его ничему не научил. Хорошо, придется повторить урок.
   — Он не старался меня ни купить, ни испугать, Валерия.
   — Что в этом странного? Все карты у тебя на руках.
   Нора не понимала сестру. Она чувствовала себя настолько разбитой и подавленной, что и не стремилась понять.
   — Планы у меня изменились. Я буду дома сегодня вечером.
   — Нет, не будешь, — настойчиво остановила ее Валерия. — Это как раз то, чего Рауди от тебя ждет. Он тебя обманывал.
   — Он не производил такого впечатления.
   — Погоди — увидишь сама, — заверила ее Валерия. — Я советую тебе оставаться там, где ты есть. Осмотрись, походи по магазинам, отдохни. Последнее место, где Рауди ожидает тебя увидеть, — это у себя на заднем дворе.
   — Но, Валерия…
   — Обещай мне, — потребовала сестра, — что не будешь ему звонить. Я этого так не оставлю. — Она явно сердилась. — Рауди слишком медленно учится! Но не беспокойся, мы выучим его раз и навсегда.
   — Он не станет звонить мне.
   — Спорю, что он позвонит в ближайшие двадцать четыре часа. В крайнем случае — тридцать часов.
   — Хорошо, — неохотно ответила Нора. Вспоминая лицо Рауди, она не могла представить, что он позвонит хотя бы в ближайшие тридцать дней, не говоря уже о часах.
   — Поверь мне, Нора. Я знаю, как действует Рауди Кэссиди. Для него единственный выход справиться со своими эмоциями — это вести себя как на сложных деловых переговорах. Любовь для него все равно что бизнес.
   — Я поступила так, как мы с тобой договорились. Я представила все как деловое соглашение, даже составила список.
   — Хорошо. Такой язык он понимает.
   — Но ничего хорошего из этого не вышло.
   — Выйдет, выйдет. Пока оставайся на месте, а я сообщу тебе, как только нам позвонит могущественный и великий Рауди Кассили.