- Вон рыбачьи домики, - прошептал я Коту, раздвигая кусты.
Перед нами была высокая ограда из железных прутьев, среди которых зияли большие дыры. Народ в округе проживал хозяйственный, куда-то растащили эти прутья, раз стояли они тут без дела. Наши умельцы всему применение найдут.
За оградой стояло шесть маленьких сборно-щитовых домиков. Совсем крошечных, напоминавших купальные кабинки. Разве что немного побольше. Домики стояли в линию, а чуть подальше, в глубине двора, возвышался на высоких столбах-подпорках приземистый дом с мансардой. Дом был обшит вагонкой, покрытой лаком, окна закрывали металлические жалюзи.
- Скорее всего они там, - вполголоса сказал я Коту. - Мансарда дощатая, а сам домик - это вагончик жилой, только на столбы его поставили и обшили вагонкой, чтобы выглядел поприличней.
- Вагончик-то, небось, железный? - проворчал Кот.
- Железный, - подтвердил я.
На какое-то время мы все замолчали, вглядываясь в домики, словно надеясь заглянуть внутрь.
- Значит так, - наконец решился Кот, взглянув на часы. - Это уж точно, они в большом доме. Маленькие - почти фанера, да и поместиться там могут самое большее два человека, и то с трудом. И стены гвоздем проткнуть можно. Эти "полицаи" жизнью дорожат, наверняка в вагон забрались. Ишь, и жалюзи задвинули. Значит так, - повторил он, - бросаем две гранаты под правый опорный столб, пускай вагон вперед завалится, им там стрелять несподручнее будет.
- И в мансарду надо пару гранат кинуть, там окно стеклянное, - подал голос Димка.
- А на хрена в мансарду гранаты кидать? Вряд ли кто в мансарде сидит.
- Не скажи. Там должен быть либо пулеметчик, если у них есть пулемет, либо дежурный с автоматом. Обзор оттуда хороший. И потом, два взрыва на крыше должны оглушить их, резонанс в этой металлической коробке знаешь какой будет?
- Это верно, - поддержал я его. - По мозгам им долбанет, да ещё снизу два взрыва. Это крепко деморализует.
- Годится, - согласился Кот. - Вы и бросите гранаты, вы ребята тренированные. Дальше лупим по стенам, пытаемся подорвать двери.
- Я думаю, что они сами повыскакивают после взрывов, - вставил Димка. - Ты не представляешь, как это бьет по ушам.
- В любом случае, надо делать все быстро. Если не выйдут - основной огонь на окна, сорвем жалюзи и забросаем гранатами, рисковать не будем. Учтите все: с первого выстрела у нас будет всего на всего пятнадцать минут.
- Менты говорили про двадцать, - напомнил я.
- Менты скажут, - зло огрызнулся Кот. - Я сказал - пятнадцать. И если мы задержимся хотя бы на минуту - нам всем кранты. Понятно? Вопросы есть?
Вопросов не было. Кот указал каждому его место, развернув вокруг домика веером. Двоих направил зайти с тыла, чтобы не дать никому улизнуть. О том, что никто не должен уйти, Кот повторил несколько раз, приказав расстреливать до верного.
- А если не успеем мы их выковырять за пятнадцать минут? - спросил кто-то.
- Все равно уходим. Тогда пускай их менты добивают. Но лучше бы нам успеть. Если эти "полицаи" живы останутся, хотя бы один из них, они нам по гроб мстить будут. Помните, после взрывов гранат, сразу же открываем огонь по окнам и по вагону!
Все разошлись по местам и стали подбираться на намеченные позиции. Когда все рассредоточились, Кот подал сигнал нам с Димкой. Я метнул гранаты - одна за одной - под столб-опору. Одна легла точно, а вторая ткнулась о столб и отскочила. Я чертыхнулся, и тотчас раздались два взрыва, следом дважды ахнуло под крышей, которая разлетелась буквально в щепки. Мансарду словно ветром сдуло, настолько эфемерной была эта конструкция. Сам дом зашатался, и поехал набок, ткнувшись как бы носом вперед. И тут же рванули выстрелы. Стреляли отовсюду, со всех сторон, огонь был буквально ураганный, в одну минуту стены вагончика были покрыты дырами, как решето. Ставни-жалюзи были сорваны пулями, в окна полетели гранаты.
Я заметил, как приподнялся один из боевиков Кота, чтобы бросить гранату, но вдруг выронил её, и она рванула рядом с ним, подбросив его тело вверх. Тут же ткнулся носом вниз ещё один из боевиков. И начался настоящий кошмар. Нас расстреливали в спину. И прятаться нам было некуда. Мы лежали, как идиоты, посреди двора, прикрытые кто чем спереди, но совершенно открытые со спины, откуда по нам вели интенсивный огонь.
Стреляли из маленьких домиков, которые мы так легкомысленно проигнорировали. Эти самые "полицаи" были настоящие волки. Они сделали нас, как детей. Подвергая себя сумасшедшему риску, устроили засаду в маленьких, ничем не защищенных домиках, которые ветром можно было развалить. Нам никому даже в голову не пришло, что они засядут там. Но они поступили именно так. Мало того, ежесекундно рискуя быть случайно обнаруженными, они терпеливо дождались, когда мы выползем на исходные позиции, дождались, пока мы израсходовали запас гранат, разрядили рожки автоматов, и когда основная часть боевиков Кота оказалась практически обезоруженной, поскольку перезаряжала автоматы и пистолеты, со спины нам был нанесен жестокий удар. Если бы у "полицаев" было столько же народа, как у нас, мы все до одного стали бы трупами. Я, мгновенно оценив ситуацию, уловил паузу, бойцы "полицаев" стреляли не из автоматического оружия, им тоже надо было перезарядиться. Я вскочил и отбежал за домики с края, откуда в нас не стреляли.
Рядом со мной плюхнулся на землю Димка, он разгадал мой маневр. Тут же затарахтели выстрелы, которые вырвали у нас над головами щепки из тонких досок.
- Ну вот, разворотили уют рыбаков, - запыхавшись сказал Димка, переставляя рожок в автомате.
Откуда-то из-под покосившегося дома раздались короткие автоматные очереди, это стреляли на винтовочный огонь заползшие туда люди Кота.
- Димка, если мы не заткнем этих "полицаев", нам не уйти. С минуты на минуту тут будут менты и всех нас вместе "замочат". Ты прикрой, а я попробую зайти к ним с тыла.
- Давай, - отозвался Димка, - вот гранату возьми, я подобрал у одного убитого.
Он катнул ко мне круглую гранату, я взял её в карман, проверил рожок автомата и, махнув Димке, рванул потихоньку за домиками, пригибаясь и вежливо кланяясь пулям. Димка всадил по домикам очередь, ему со злостью ответили. "Полицаям" стало труднее, в них стреляли из двух мест, при этом кто-то из низ явно выбыл, выстрелы стали реже. Да и боеприпасы они, как видно, берегли. Старались стрелять прицельно, тщательно и редко.
Это отвлекало их от меня, и я добежал за спину домикам, из которых они вели огонь. Упав в кусты, с трудом отдышался, огляделся вокруг. Лицо горело. В темноте я нырнул в крапиву, спутав её с кустами. Я решил не спешить, помня, что передо мной хитрый и умелый враг. По выстрелам и отдельным выкрикам я понял, что в двух домиках сидят по три человека, а в одном - двое. При этом там был кто-то тяжело ранен, он стонал, почти кричал, явно отвлекая отсреливавшихся. Я решил разобраться с первыми двумя домиками.
Сгруппировавшись, я выждал момент и швырнул под один из них гранату. И тут же бросился ко второму домишке, сбоку от меня громыхнуло, тучей полетели щепки, что-то просвистело над самой головой. Я сильно рисковал, но другого выбора у меня не было. Судя по тому, что сбоку стрельба прекратилась, я уделал их, как Бог черепаху. Прекратилась стрельба и из домика, к которому я подбежал. Там пытались понять, что же произошло.
Двери тихо скрипнули, я тут же выскочил из-за угла, рванул двери на себя. Передо мной стоял мужик, испуганно дергавший заевший затвор обреза. Я не стал ждать, пока он с ним справится, а прошил его очередью и, падая, выпустил веером длинную очередь в черный проем, куда молча завалился на спину мужик с обрезом. И тут же передо мной вырос столб огня, что-то ударило меня по ушам, словно кто-то подкрался сзади, и хлопнул меня с двух сторон ладонями. Меня приподняло и куда-то отшвырнуло, грохнув о землю так, что я сначала подумал, что во мне не осталось ни одной живой косточки.
Я ползал, выплевывал изо рта землю и пытался найти свой автомат, который улетел черт знает куда. И только тут я сообразил, что вокруг стоит тишина.
- Коля! Коля! - услышал я голос Димки.
- Тут я, - ответил я, - услышав что-то сдавленное и противное, с содроганием понимая, что это мой голос.
Ко мне подбежал Димка. С момента моего приземления прошли какие-то секунды. Еще не осел черный дым, разметавший все три избушки по щепочкам. Взрыв, скорее всего, был следствием попадания моей автоматной очереди в боеприпасы "полицаев". Вокруг валялись выброшенные взрывом изуродованные трупы, в одном из которых, лежавшем вверх обожженным, зверски оскаленным лицом, я узнал Шило.
А к нам уже бежал Кот, пригибаясь, он нес в руках два автомата. Один из них он сунул мне, заторопив нас:
- Быстрее, ребятки, быстрее. Время идет.
- Сколько прошло? - спросил Димка.
- Восемь минут, - ответил Кот, доставая свисток, и несколько раз резко в него дунул.
Вышли ещё трое его парней, один из них был ранен в голову. Но он держался на ногах. Мы пошли, ускоряя шаги, почти побежали из этого ада. На дороге лежал стонущий парень в кожанке. Кот его узнал и наклонился к нему. На животе у парня расплывалось огромное красное пятно.
- Бегите, - крикнул нам Кот, наклоняясь над парнем.
Мы поспешили вперед, стараясь не оглядываться, понимая, что сейчас произойдет. За нами коротко грохнула очередь. Кот догнал нас уже возле машины. Парнишка, которого оставили возле нее, едва не расстрелял нас с перепугу, мы забыли его окликнуть, а он забыл окликнуть нас. Все это едва не закончилось трагически. Вот это был бы номер, выбраться из смертельной западни и быть убитыми своим же.
Не теряя времени, мы заскочили в машину и рванули. Но парнишка, судя по всему, слишком перенервничал, и почти тут же завернул в кювет. Машина прыгнула передними колесами в пустоту и села на брюхо. Тяжело плюхнувшись, мы дружно ткнулись в лобовое стекло, разбивая лбы и носы. Из кузова донеслась матершина, там тоже основательно приложились. Пришлось выскакивать и пытаться вытащить машину, что оказалось совсем не простым делом. Мы рвали пупки, матерились друг на друга и теряли драгоценные секундочки, отчего нервничали ещё больше. Все же нам нечеловеческими усилиями удалось вытолкнуть машину на дорогу, но теперь она не хотела заводиться. Мы уже собирались бросить её и уходить своим ходом, что было весьма опасно. Вокруг расстилалась степь, ровная и открытая, как ладонь. Если будут задействованы вертолеты, хотя бы один, то нас вычислят в момент. Но тут мотор зачихал, заурчал, мы вскочили на свои места, и Кот сам повел машину, оттолкнув своего боевика. Мы рванули вперед по дороге, но, как видно, козыри в нашей колоде кончились. Где-то далеко впереди, замигали огни фар и раздались дальние вопли милицейских сирен.
- Давай в сторону! - крикнул я Коту, который растерянно притормозил, не зная, на что ему решиться.
Кот послушно закивал головой и свернул вправо, перемахнув через маленькую канавку на обочине. Машины запрыгала по непаханной твердой земле, застучали колеса, ходуном заходил кузовок. Я сам чуть не пробил головой кабину, так меня подбросило. Я оглянулся и увидел, что свет фар на дороге приближается.
- Вырубай фары! - крикнул я Коту.
- Да мы без света шею свернем.
- А с фарами нас даже догонять не будут, расстреляют с дороги! Вырубай фары! - орал я.
- А как же мы поедем?! - растерялся от моего напора Кот.
- А мы не поедем.
- Ты что, совсем с резьбы сошел?
- Мы пропустим милицейские машины, а потом вернемся на дорогу и попробуем добраться до города, - уже спокойно объяснил я.
- Нам надо на Ростов!
- Вряд ли прорвемся. С машиной что-то случилось, слышал как стучит? Если встанем на этом шоссе - нам хана. Надо возвращаться в Лабинск. Там хотя бы укрыться есть где, да и ближе нам до него.
Кот помолчал, но фары вырубил и мотор заглушил. Из кузова вылезли Димка и оставшиеся в живых братки. Мы стояли молча, всматриваясь в проносившиеся мимо нас по дороге машины.
Проехало четыре легковушки с сиренами и две машины, не то БМП, не то БТР. Через три минуты проехал ещё микроавтобус. Мы постояли, вслушиваясь в тишину, и вглядываясь в дорогу, но все было темно и тихо. Решили вернуться на дорогу и попробовать подъехать к Лабинску. Конечно, рисковать и возвращаться в город на машине мы не собирались, но подтянуться поближе было бы неплохо. Пехом слишком далеко, да и риска больше.
В какой-то момент нам уже казалось, что все самое страшное и опасное позади, но тут в глаза нам ударил сноп света, что-то закричали с дороги, воздух рванула очередь. Трассирующие пули ушли верхом, как видно, нас пытались предупредить, и почти следом, хлестнули по нашей машине в упор. Кот вдавил педаль газа в пол. Разлетелось лобовое стекло, мы пригнулись, слышно было, как кто-то закричал в кузове, как пули забарабанили по бортам. Из кузова пытались отвечать на выстрелы, но сзади ударил пулемет, и выстрелы из кузова захлебнулись, потом и наш автомобиль как-то завилял, запрыгал, закрутился и ткнулся носом на последнем выдохе.
- Скаты пробили! - крикнул Кот, хватая автомат и выскакивая из кабины.
Я последовал его примеру. Из кузова выскочил Димка с автоматом, следом за ним два боевика Кота.
- Где остальные? - спросил он.
- Убило их. Из пулемета срезали, - пояснил боевик, вытиравший кровь на щеке.
- Быстрее уходим! - скомандовал Кот. - В кузове - мент убитый, если нас здесь возьмут - пристрелят на месте. Уходим!
Просить нас дважды не пришлось, мы рванули в темноту, вслед за Котом.
За спиной у нас слышались крики, выстрелы, но мы успели отбежать на приличное расстояние, прежде чем наши преследователи подогнали свою машину к нашей, брошенной, и стали беспорядочно расстреливать степь и темноту. Пригибаясь, мы уходили все дальше.
Отбежав на приличное расстояние, мы уселись в маленькой ложбинке чтобы отдышаться.
- Знаешь, где мы находимся? - спросил Кот.
- Примерно, - отозвался я.
- Опять твое примерно!
- Кажется, что знаю. Если метров через триста выйдем к реке, то я правильно представляю место, где мы, а если нет, тогда придется осматриваться.
- Ладно, - толкнул меня Кот. - Нечего рассиживаться, время идет. Пошли, пока оторвались.
Мы действительно вышли к реке, и вскоре, перейдя её вброд, вышли на окраины города.
- Куда пойдем? - спросил я Кота.
- В район автовокзала выведи, там я скажу, - буркнул он.
Я пожал плечами и, не задавая вопросов, повел переулочками к автовокзалу. Когда мы почти добрались до него, дальше повел нас сам Кот. Мы перебежали дорогу и, попетляв по улочкам, вышли в тупичок, где Кот решительно направился к маленькому домику за кривыми воротцами. Он долго стоял у этих ворот, всматриваясь, вслушиваясь, и как мне показалось, даже принюхиваясь к запахам со двора. Потом осторожно толкнул ворота и велел одному из боевиков зайти в дом, а второму осмотреться во дворе.
Мы стояли, вжимаясь в тень забора, вслушиваясь в тишину, в негромкий скрип двери, шорох шагов, звуки открываемых ворот сарая, хлопок легкой двери уличной уборной. Вернулись посланные Котом, доложили, что все спокойно, и мы прошли в дом. Там оказалось на удивление светло, и нас встретил ещё один головорез в кожанке, как видно, оставленный в доме ранее. Окна были завешены тяжелыми и плотными полотнищами брезента, поэтому мы с улицы и не заметили света.
Только войдя в дом, в свет и тепло, мы поняли, как смертельно устали, и каких нервных усилий нам все это стоило.
Мы попадали на стулья, Кот завалился на кровать. Перед тем, как погрузиться в сон, скомандовал встречавшему:
- Через три часа разбудишь Винта, велишь ему в семь разбудить всех остальных. Будем уходить из города.
- А как? - спросил Димка.
- Утром увидим, - уклонился от ответа Кот.
- Я должен сходить за товарищем.
- Не пропадет твой товарищ, - махнул на меня Кот. - Выберется как-нибудь.
- Мы без него не пойдем, - твердо заявил Димка.
- Что друга бросать не желаете, это хорошо. Только пускай один идет. Если не вернется, сам знает, что с оставшимся будет.
- Хорошо, - отозвался я. - Я пойду.
- Давай я, - предложил Димка. - Ты совсем не отдохнешь.
- Одинаково устали все, брось. Ты не так хорошо знаешь город. Я быстро.
Но оказалось, все было не так просто. Пришлось обходить дворами, закоулками, я даже заплутал, свернув не на ту улочку. Манхэттен не спал, он вышел во двор. Я велел ему собираться и поскорее. Мы забрали все наличные деньги, разложив их в заранее приготовленные пояса с карманами, которые можно было надевать на тело, даже под рубашку. В спортивные сумки уложили автоматы, рожки и пару гранат, которые взял я. Мы их как-то прикупили на всякий случай, вот они и пригодились. Было уже светло, на улицы высыпал народ, в провинции предприятия начинают работу рано, да и вообще здесь рано встают и рано ложатся. Народ, впрочем, был нам даже на руку. Когда крадешься по пустым улицам один, чувствуешь себя, как на многолюдной площади без штанов. Но тем не мене, мы опаздывали и едва не пробежали мимо Димки.
Он стоял возле остова брошенного автобуса, весь зеленый, за квартал от того дома, где мы оставили всю компанию.
- Стойте! - замахал он на нас руками. - Не ходите туда.
- Что случилось? - бросились мы к нему.
Он рассказал.
Примерно с полчаса тому назад он вышел на улицу по малой нужде. Был он совсем сонный и идти через двор в туалет не хотелось. Плохо соображая, Димка завернул за крохотную времянку, что его и спасло в дальнейшем. В ворота постучали, дежурный бандит пошел посмотреть, кто там приехал. За воротами стоял воз с сеном. Мужик, который стоял у воза, заявил, что хозяин дома купил это сено и заплатил за доставку и выгрузку. Парень пошел к Коту, спросил его, что делать? Кот ответил в том роде, что не скандалить же посреди улицы, пускай заезжают и выгружают свое сено, а ему Коту, дадут поспать.
Возок заехал во двор, мужичок прикрыл ворота, подогнал возок к сараю, и начал сбрасывать сено вилами. Дежурный, зевая, смотрел по сторонам и не увидел, как мужичок размахнулся. Вилы пригвоздили братка к косяку ворот сарая.
Когда Димка высунулся из-за угла времянки, он заметил бегущих от сарая и воза четырех мужиков с вилами и топорами, впереди бежал Обух. Димка едва успел нырнуть обратно. Тихо скрипнула дверь, даже шагов почти не было слышно. Минут через пять Димка выглянул снова и увидел, что во дворе никого не осталось. Он метнулся к окну, и перед ним предстала страшная картина: на полу, в луже крови, лежали брошенные одно на другое тела боевиков Кота, небрежно накрытые брезентом, снятым с окна, в которое Димка глядел.
Их покололи и порубили во сне, они даже сообразить ничего не успели, не то что пустить в ход оружие.
- А что с Котом? - спросил я.
- Кота они пытают, требуют деньги, которые он вез нам для закупок.
- А были деньги? - спросил Манхэттен.
- Были, Кот обещает отдать им, если оставят жить.
- Они оставят, - помотал головой Манхэттен.
- Значит, Кот должен был дать нам денег, чтобы мы остались здесь и продолжали закупать меха. Это наверняка не меньше миллиона баксов. Солидные "бабки". Если он ничего не сказал нам об этом, значит, решил нас убрать, как только мы выберемся из города. А потом свалил бы все на Обуха и Шило. Да только Обух его перехитрил. И выследил.
- Сколько их там? - тихо спросил Манхэттен.
- А зачем тебе? - подозрительно покосился на него Димка. - Хватит, чтобы тебя на тот свет отправить.
- Погоди, Димка, - вмешался я. - Ты же сказал, что их четверо. Они никак не ожидают, что на них могут напасть. А в доме - не меньше миллиона "зеленых". Ты понимаешь, что это решение всех наших проблем? Едем в Москву, забираем твою благоверную и наследника да мотаем подальше. Заедем куда-нибудь, где про такие безобразия ещё не слыхали, и будем потихоньку жить. С такими-то деньгами. Ну, решайся!
- Я пойду! - вызвался сразу Манхэттен. - В Москве нам опять поводок накинут на шею и снова сюда же отправят, а пока здесь ошивается Обух, нам кранты. Только Креста и его подручных все это не колышет. Коля прав, по-другому мы от них не уйдем. Я эту породу знаю. Пока с тебя можно получить хоть что-то, тебя будут держать за горло. Я иду.
- Так как? - спросил я ещё раз Димку.
- А чего - как? Пойдем.
Мы их раздолбали, как Бог черепаху, они, голубчики, даже пикнуть не успели. Изрешетили мы их в решето, с каким-то остервенением, с яростью, порешили всю бандитскую кодлу, которая нас втянула в эту гонку за смертью. Порешили вместе с их вожаком-душегубом. Как знать, может быть, именно моя пуля оторвала кровавую дорожку бывшего полицая Обуха? Кота они убили ещё до нашего появления, деньги лежали на столе, в открытом чемоданчике, нам даже искать не пришлось. Баксов было не меньше, чем в тот раз, когда нас снабжали для закупок. Мы выскочили за двери, засовывая автоматы под пиджаки.
Рисковали мы, конечно, смертельно. В этом городке в доме у каждого, вернее, почти у каждого, имелось ружье. Но люди, видимо, были настолько задавлены, настолько деморализованы, что уже не понимали, что можно, а чего нельзя. Несмотря на стрельбу, никто даже на улицу носа не высунул, хотя все занавески на окнах были откинуты, а ставни приоткрыты. Мы почти бегом пробежали улицу и, быстро миновав ещё одну, остановились возле трансформаторной будки.
- Будем уходить? - спросил Димка.
- Надо бы, да только как? - развел я руками.
- Деньжищ у нас, мужики, пропасть! - лихорадочно блеснул глазами Манхэттен. - Эх, ещё бы кассу общака прихватить!
- Мало тебе головных болей и приключений на свою задницу? - спросил я его. - Хочешь, чтобы за тобой кроме Москвы ещё и весь Краснодарский край гонялся?
- Ребята, а я, кажется, знаю, где эта самая касса, - прошептал Димка.
Я посмотрел на него и по выражению лица догадался, что он не шутит и действительно что-то знает, или о чем-то догадывается.
- Говори! - почти приказал я.
- Помните, ночью Хлюст по двору у нас шастал? Сначала в сортир заскочил, а потом к нам? Он не засаду искал, он деньги прятал!
Мы переглянулись. А ведь, черт возьми, возможно! Кассу-то при нем не нашли, не зря его пытали. И нас потом о ней спрашивали.
Действительно, надежнее места не найти. В его доме и рядом, наверное, между пальцев весь песок, всю землю пересыпали, по песчиночке, по комочку.
Мы стояли, молча курили и думали. С одной стороны, у нас на руках деньги, о каких мы раньше даже мечтать не могли. Их вполне хватило бы на то, чтобы уехать подальше, в спокойное место, где нас никто не отыщет, и жить, забыв все произошедшее, как дурной сон. А с другой стороны мы предполагали, и не безосновательно, что знаем место, где лежат не меньшие деньги, и не надо было никого убивать, ни у кого отбирать их. Всего-навсего залезть багром в сортир и пошарить, а после быстренько смотаться из этого города, добраться до Москвы, и, забрав семью Димки, умотать в просторы матушки-России.
Но вместе с тем мы так же хорошо понимали, что сейчас начинается поголовная проверка всех подозрительных мест и людей в городе. И на всякий случай нас тоже могут пригласить для некоторых объяснений. А встречаться с капитаном Павловой, учитывая все произошедшие события, было бы равносильно самоубийству. Волей-неволей, мы оказались участниками и свидетелями целой серии убийств, в том числе участкового милиционера, что уже не оставляло нам никаких надежд.
И все же мы решили рискнуть и попытаться извлечь эти деньги, если они там были. Соблюдая, насколько возможно, осторожность, мы приблизились к нашему домику, нырнули во двор, огляделись. Все было тихо и спокойно. Мы вошли в дом, прикрыли ставни, оставив щели для наблюдения на окнах, выходящих на улицу.
Манхэттен отправился в сарай, искать багор, или что-нибудь вроде этого. Он долго возился в полумраке сарая, чертыхался, чихал от пыли, весь облепился паутиной, но так ничего подходящего и не нашел.
Когда он вылез весь перепачканный в паутине, его увидел сосед из-за заборчика, отделяющего дворы.
- Здорово! - обрадованно помахал он рукой. - Ты че там искал?
- Баг-о-ор, - ответил, отплевываясь, Манхэттен.
- Багооор? - протянул удивленный сосед. - А на кой он тебе?
- Уронил кое-что в сортире, не руками же шарить?
- А, это бывает, - рассмеялся сосед. - Я тоже ключи ронял. Сейчас дам тебе багор.
Он сходил в сарай и принес счастливому Манхэттену багор.
- А чего уронил-то? - спросил сосед, вручая багор Манхэттену. Ежели ключи, то багром не подцепишь.
- Штаны у меня туда соскользнули, - брякнул Манхэттен, исчезая с багром в сортире.
Сосед недоуменно пожал плечами и ушел в дом, махнув рукой на придурковатого москвича.
Мы сидели в доме, чтобы не мельтешить всей компанией во дворе, не вызывать интереса соседей. Вскоре мы услыхали свист. Димка выглянул в окно, выходившее на задний двор, и увидел Манхэттена, который призывно махал рукой из сортира.
Димка вышел во двор.
- Принеси какой-нибудь таз, - велел Манхэттен Димке.
- Да где же я его тебе возьму? - удивился Димка.
- Ну тогда неси пакет в руках, - разозлился Манхэттен. - И давай поскорее, воняет тут.
- Да уж, дерьмо - не розы, - философически вздохнул Димка, отправляясь на поиски таза.
Он возился возле времянки, пытаясь отыскать среди всякой домашней утвари таз, когда его окликнула кормившая кур соседка из другого двора:
- Чего ищешь, сосед? Может, подскажу.
- Таз ищу, - развел руками Димка.
- И не ищи, - махнула рукой полная соседка. - Отродяся у Мельниковых таза не было. Я тебе дам, ежели ненадолго.
- Да я моментом! - обрадовался Димка.
Соседка вынесла большой медный таз, и Димка, буркнув слова благодарности, помчался к Манхэттену, который переправил багром в таз большущий пакет, перевязанный бечевой и завернутый в клеенку. Пакет был тяжелый, увесистый, плюхнулся он в таз с мерзким шлепком, обдав Димку брызгами, на что тот разразился бранью, которая, впрочем, показалась детским лепетом по сравнению с тем, что он услышал в следующее мгновение от соседки, которой принадлежал таз.
Перед нами была высокая ограда из железных прутьев, среди которых зияли большие дыры. Народ в округе проживал хозяйственный, куда-то растащили эти прутья, раз стояли они тут без дела. Наши умельцы всему применение найдут.
За оградой стояло шесть маленьких сборно-щитовых домиков. Совсем крошечных, напоминавших купальные кабинки. Разве что немного побольше. Домики стояли в линию, а чуть подальше, в глубине двора, возвышался на высоких столбах-подпорках приземистый дом с мансардой. Дом был обшит вагонкой, покрытой лаком, окна закрывали металлические жалюзи.
- Скорее всего они там, - вполголоса сказал я Коту. - Мансарда дощатая, а сам домик - это вагончик жилой, только на столбы его поставили и обшили вагонкой, чтобы выглядел поприличней.
- Вагончик-то, небось, железный? - проворчал Кот.
- Железный, - подтвердил я.
На какое-то время мы все замолчали, вглядываясь в домики, словно надеясь заглянуть внутрь.
- Значит так, - наконец решился Кот, взглянув на часы. - Это уж точно, они в большом доме. Маленькие - почти фанера, да и поместиться там могут самое большее два человека, и то с трудом. И стены гвоздем проткнуть можно. Эти "полицаи" жизнью дорожат, наверняка в вагон забрались. Ишь, и жалюзи задвинули. Значит так, - повторил он, - бросаем две гранаты под правый опорный столб, пускай вагон вперед завалится, им там стрелять несподручнее будет.
- И в мансарду надо пару гранат кинуть, там окно стеклянное, - подал голос Димка.
- А на хрена в мансарду гранаты кидать? Вряд ли кто в мансарде сидит.
- Не скажи. Там должен быть либо пулеметчик, если у них есть пулемет, либо дежурный с автоматом. Обзор оттуда хороший. И потом, два взрыва на крыше должны оглушить их, резонанс в этой металлической коробке знаешь какой будет?
- Это верно, - поддержал я его. - По мозгам им долбанет, да ещё снизу два взрыва. Это крепко деморализует.
- Годится, - согласился Кот. - Вы и бросите гранаты, вы ребята тренированные. Дальше лупим по стенам, пытаемся подорвать двери.
- Я думаю, что они сами повыскакивают после взрывов, - вставил Димка. - Ты не представляешь, как это бьет по ушам.
- В любом случае, надо делать все быстро. Если не выйдут - основной огонь на окна, сорвем жалюзи и забросаем гранатами, рисковать не будем. Учтите все: с первого выстрела у нас будет всего на всего пятнадцать минут.
- Менты говорили про двадцать, - напомнил я.
- Менты скажут, - зло огрызнулся Кот. - Я сказал - пятнадцать. И если мы задержимся хотя бы на минуту - нам всем кранты. Понятно? Вопросы есть?
Вопросов не было. Кот указал каждому его место, развернув вокруг домика веером. Двоих направил зайти с тыла, чтобы не дать никому улизнуть. О том, что никто не должен уйти, Кот повторил несколько раз, приказав расстреливать до верного.
- А если не успеем мы их выковырять за пятнадцать минут? - спросил кто-то.
- Все равно уходим. Тогда пускай их менты добивают. Но лучше бы нам успеть. Если эти "полицаи" живы останутся, хотя бы один из них, они нам по гроб мстить будут. Помните, после взрывов гранат, сразу же открываем огонь по окнам и по вагону!
Все разошлись по местам и стали подбираться на намеченные позиции. Когда все рассредоточились, Кот подал сигнал нам с Димкой. Я метнул гранаты - одна за одной - под столб-опору. Одна легла точно, а вторая ткнулась о столб и отскочила. Я чертыхнулся, и тотчас раздались два взрыва, следом дважды ахнуло под крышей, которая разлетелась буквально в щепки. Мансарду словно ветром сдуло, настолько эфемерной была эта конструкция. Сам дом зашатался, и поехал набок, ткнувшись как бы носом вперед. И тут же рванули выстрелы. Стреляли отовсюду, со всех сторон, огонь был буквально ураганный, в одну минуту стены вагончика были покрыты дырами, как решето. Ставни-жалюзи были сорваны пулями, в окна полетели гранаты.
Я заметил, как приподнялся один из боевиков Кота, чтобы бросить гранату, но вдруг выронил её, и она рванула рядом с ним, подбросив его тело вверх. Тут же ткнулся носом вниз ещё один из боевиков. И начался настоящий кошмар. Нас расстреливали в спину. И прятаться нам было некуда. Мы лежали, как идиоты, посреди двора, прикрытые кто чем спереди, но совершенно открытые со спины, откуда по нам вели интенсивный огонь.
Стреляли из маленьких домиков, которые мы так легкомысленно проигнорировали. Эти самые "полицаи" были настоящие волки. Они сделали нас, как детей. Подвергая себя сумасшедшему риску, устроили засаду в маленьких, ничем не защищенных домиках, которые ветром можно было развалить. Нам никому даже в голову не пришло, что они засядут там. Но они поступили именно так. Мало того, ежесекундно рискуя быть случайно обнаруженными, они терпеливо дождались, когда мы выползем на исходные позиции, дождались, пока мы израсходовали запас гранат, разрядили рожки автоматов, и когда основная часть боевиков Кота оказалась практически обезоруженной, поскольку перезаряжала автоматы и пистолеты, со спины нам был нанесен жестокий удар. Если бы у "полицаев" было столько же народа, как у нас, мы все до одного стали бы трупами. Я, мгновенно оценив ситуацию, уловил паузу, бойцы "полицаев" стреляли не из автоматического оружия, им тоже надо было перезарядиться. Я вскочил и отбежал за домики с края, откуда в нас не стреляли.
Рядом со мной плюхнулся на землю Димка, он разгадал мой маневр. Тут же затарахтели выстрелы, которые вырвали у нас над головами щепки из тонких досок.
- Ну вот, разворотили уют рыбаков, - запыхавшись сказал Димка, переставляя рожок в автомате.
Откуда-то из-под покосившегося дома раздались короткие автоматные очереди, это стреляли на винтовочный огонь заползшие туда люди Кота.
- Димка, если мы не заткнем этих "полицаев", нам не уйти. С минуты на минуту тут будут менты и всех нас вместе "замочат". Ты прикрой, а я попробую зайти к ним с тыла.
- Давай, - отозвался Димка, - вот гранату возьми, я подобрал у одного убитого.
Он катнул ко мне круглую гранату, я взял её в карман, проверил рожок автомата и, махнув Димке, рванул потихоньку за домиками, пригибаясь и вежливо кланяясь пулям. Димка всадил по домикам очередь, ему со злостью ответили. "Полицаям" стало труднее, в них стреляли из двух мест, при этом кто-то из низ явно выбыл, выстрелы стали реже. Да и боеприпасы они, как видно, берегли. Старались стрелять прицельно, тщательно и редко.
Это отвлекало их от меня, и я добежал за спину домикам, из которых они вели огонь. Упав в кусты, с трудом отдышался, огляделся вокруг. Лицо горело. В темноте я нырнул в крапиву, спутав её с кустами. Я решил не спешить, помня, что передо мной хитрый и умелый враг. По выстрелам и отдельным выкрикам я понял, что в двух домиках сидят по три человека, а в одном - двое. При этом там был кто-то тяжело ранен, он стонал, почти кричал, явно отвлекая отсреливавшихся. Я решил разобраться с первыми двумя домиками.
Сгруппировавшись, я выждал момент и швырнул под один из них гранату. И тут же бросился ко второму домишке, сбоку от меня громыхнуло, тучей полетели щепки, что-то просвистело над самой головой. Я сильно рисковал, но другого выбора у меня не было. Судя по тому, что сбоку стрельба прекратилась, я уделал их, как Бог черепаху. Прекратилась стрельба и из домика, к которому я подбежал. Там пытались понять, что же произошло.
Двери тихо скрипнули, я тут же выскочил из-за угла, рванул двери на себя. Передо мной стоял мужик, испуганно дергавший заевший затвор обреза. Я не стал ждать, пока он с ним справится, а прошил его очередью и, падая, выпустил веером длинную очередь в черный проем, куда молча завалился на спину мужик с обрезом. И тут же передо мной вырос столб огня, что-то ударило меня по ушам, словно кто-то подкрался сзади, и хлопнул меня с двух сторон ладонями. Меня приподняло и куда-то отшвырнуло, грохнув о землю так, что я сначала подумал, что во мне не осталось ни одной живой косточки.
Я ползал, выплевывал изо рта землю и пытался найти свой автомат, который улетел черт знает куда. И только тут я сообразил, что вокруг стоит тишина.
- Коля! Коля! - услышал я голос Димки.
- Тут я, - ответил я, - услышав что-то сдавленное и противное, с содроганием понимая, что это мой голос.
Ко мне подбежал Димка. С момента моего приземления прошли какие-то секунды. Еще не осел черный дым, разметавший все три избушки по щепочкам. Взрыв, скорее всего, был следствием попадания моей автоматной очереди в боеприпасы "полицаев". Вокруг валялись выброшенные взрывом изуродованные трупы, в одном из которых, лежавшем вверх обожженным, зверски оскаленным лицом, я узнал Шило.
А к нам уже бежал Кот, пригибаясь, он нес в руках два автомата. Один из них он сунул мне, заторопив нас:
- Быстрее, ребятки, быстрее. Время идет.
- Сколько прошло? - спросил Димка.
- Восемь минут, - ответил Кот, доставая свисток, и несколько раз резко в него дунул.
Вышли ещё трое его парней, один из них был ранен в голову. Но он держался на ногах. Мы пошли, ускоряя шаги, почти побежали из этого ада. На дороге лежал стонущий парень в кожанке. Кот его узнал и наклонился к нему. На животе у парня расплывалось огромное красное пятно.
- Бегите, - крикнул нам Кот, наклоняясь над парнем.
Мы поспешили вперед, стараясь не оглядываться, понимая, что сейчас произойдет. За нами коротко грохнула очередь. Кот догнал нас уже возле машины. Парнишка, которого оставили возле нее, едва не расстрелял нас с перепугу, мы забыли его окликнуть, а он забыл окликнуть нас. Все это едва не закончилось трагически. Вот это был бы номер, выбраться из смертельной западни и быть убитыми своим же.
Не теряя времени, мы заскочили в машину и рванули. Но парнишка, судя по всему, слишком перенервничал, и почти тут же завернул в кювет. Машина прыгнула передними колесами в пустоту и села на брюхо. Тяжело плюхнувшись, мы дружно ткнулись в лобовое стекло, разбивая лбы и носы. Из кузова донеслась матершина, там тоже основательно приложились. Пришлось выскакивать и пытаться вытащить машину, что оказалось совсем не простым делом. Мы рвали пупки, матерились друг на друга и теряли драгоценные секундочки, отчего нервничали ещё больше. Все же нам нечеловеческими усилиями удалось вытолкнуть машину на дорогу, но теперь она не хотела заводиться. Мы уже собирались бросить её и уходить своим ходом, что было весьма опасно. Вокруг расстилалась степь, ровная и открытая, как ладонь. Если будут задействованы вертолеты, хотя бы один, то нас вычислят в момент. Но тут мотор зачихал, заурчал, мы вскочили на свои места, и Кот сам повел машину, оттолкнув своего боевика. Мы рванули вперед по дороге, но, как видно, козыри в нашей колоде кончились. Где-то далеко впереди, замигали огни фар и раздались дальние вопли милицейских сирен.
- Давай в сторону! - крикнул я Коту, который растерянно притормозил, не зная, на что ему решиться.
Кот послушно закивал головой и свернул вправо, перемахнув через маленькую канавку на обочине. Машины запрыгала по непаханной твердой земле, застучали колеса, ходуном заходил кузовок. Я сам чуть не пробил головой кабину, так меня подбросило. Я оглянулся и увидел, что свет фар на дороге приближается.
- Вырубай фары! - крикнул я Коту.
- Да мы без света шею свернем.
- А с фарами нас даже догонять не будут, расстреляют с дороги! Вырубай фары! - орал я.
- А как же мы поедем?! - растерялся от моего напора Кот.
- А мы не поедем.
- Ты что, совсем с резьбы сошел?
- Мы пропустим милицейские машины, а потом вернемся на дорогу и попробуем добраться до города, - уже спокойно объяснил я.
- Нам надо на Ростов!
- Вряд ли прорвемся. С машиной что-то случилось, слышал как стучит? Если встанем на этом шоссе - нам хана. Надо возвращаться в Лабинск. Там хотя бы укрыться есть где, да и ближе нам до него.
Кот помолчал, но фары вырубил и мотор заглушил. Из кузова вылезли Димка и оставшиеся в живых братки. Мы стояли молча, всматриваясь в проносившиеся мимо нас по дороге машины.
Проехало четыре легковушки с сиренами и две машины, не то БМП, не то БТР. Через три минуты проехал ещё микроавтобус. Мы постояли, вслушиваясь в тишину, и вглядываясь в дорогу, но все было темно и тихо. Решили вернуться на дорогу и попробовать подъехать к Лабинску. Конечно, рисковать и возвращаться в город на машине мы не собирались, но подтянуться поближе было бы неплохо. Пехом слишком далеко, да и риска больше.
В какой-то момент нам уже казалось, что все самое страшное и опасное позади, но тут в глаза нам ударил сноп света, что-то закричали с дороги, воздух рванула очередь. Трассирующие пули ушли верхом, как видно, нас пытались предупредить, и почти следом, хлестнули по нашей машине в упор. Кот вдавил педаль газа в пол. Разлетелось лобовое стекло, мы пригнулись, слышно было, как кто-то закричал в кузове, как пули забарабанили по бортам. Из кузова пытались отвечать на выстрелы, но сзади ударил пулемет, и выстрелы из кузова захлебнулись, потом и наш автомобиль как-то завилял, запрыгал, закрутился и ткнулся носом на последнем выдохе.
- Скаты пробили! - крикнул Кот, хватая автомат и выскакивая из кабины.
Я последовал его примеру. Из кузова выскочил Димка с автоматом, следом за ним два боевика Кота.
- Где остальные? - спросил он.
- Убило их. Из пулемета срезали, - пояснил боевик, вытиравший кровь на щеке.
- Быстрее уходим! - скомандовал Кот. - В кузове - мент убитый, если нас здесь возьмут - пристрелят на месте. Уходим!
Просить нас дважды не пришлось, мы рванули в темноту, вслед за Котом.
За спиной у нас слышались крики, выстрелы, но мы успели отбежать на приличное расстояние, прежде чем наши преследователи подогнали свою машину к нашей, брошенной, и стали беспорядочно расстреливать степь и темноту. Пригибаясь, мы уходили все дальше.
Отбежав на приличное расстояние, мы уселись в маленькой ложбинке чтобы отдышаться.
- Знаешь, где мы находимся? - спросил Кот.
- Примерно, - отозвался я.
- Опять твое примерно!
- Кажется, что знаю. Если метров через триста выйдем к реке, то я правильно представляю место, где мы, а если нет, тогда придется осматриваться.
- Ладно, - толкнул меня Кот. - Нечего рассиживаться, время идет. Пошли, пока оторвались.
Мы действительно вышли к реке, и вскоре, перейдя её вброд, вышли на окраины города.
- Куда пойдем? - спросил я Кота.
- В район автовокзала выведи, там я скажу, - буркнул он.
Я пожал плечами и, не задавая вопросов, повел переулочками к автовокзалу. Когда мы почти добрались до него, дальше повел нас сам Кот. Мы перебежали дорогу и, попетляв по улочкам, вышли в тупичок, где Кот решительно направился к маленькому домику за кривыми воротцами. Он долго стоял у этих ворот, всматриваясь, вслушиваясь, и как мне показалось, даже принюхиваясь к запахам со двора. Потом осторожно толкнул ворота и велел одному из боевиков зайти в дом, а второму осмотреться во дворе.
Мы стояли, вжимаясь в тень забора, вслушиваясь в тишину, в негромкий скрип двери, шорох шагов, звуки открываемых ворот сарая, хлопок легкой двери уличной уборной. Вернулись посланные Котом, доложили, что все спокойно, и мы прошли в дом. Там оказалось на удивление светло, и нас встретил ещё один головорез в кожанке, как видно, оставленный в доме ранее. Окна были завешены тяжелыми и плотными полотнищами брезента, поэтому мы с улицы и не заметили света.
Только войдя в дом, в свет и тепло, мы поняли, как смертельно устали, и каких нервных усилий нам все это стоило.
Мы попадали на стулья, Кот завалился на кровать. Перед тем, как погрузиться в сон, скомандовал встречавшему:
- Через три часа разбудишь Винта, велишь ему в семь разбудить всех остальных. Будем уходить из города.
- А как? - спросил Димка.
- Утром увидим, - уклонился от ответа Кот.
- Я должен сходить за товарищем.
- Не пропадет твой товарищ, - махнул на меня Кот. - Выберется как-нибудь.
- Мы без него не пойдем, - твердо заявил Димка.
- Что друга бросать не желаете, это хорошо. Только пускай один идет. Если не вернется, сам знает, что с оставшимся будет.
- Хорошо, - отозвался я. - Я пойду.
- Давай я, - предложил Димка. - Ты совсем не отдохнешь.
- Одинаково устали все, брось. Ты не так хорошо знаешь город. Я быстро.
Но оказалось, все было не так просто. Пришлось обходить дворами, закоулками, я даже заплутал, свернув не на ту улочку. Манхэттен не спал, он вышел во двор. Я велел ему собираться и поскорее. Мы забрали все наличные деньги, разложив их в заранее приготовленные пояса с карманами, которые можно было надевать на тело, даже под рубашку. В спортивные сумки уложили автоматы, рожки и пару гранат, которые взял я. Мы их как-то прикупили на всякий случай, вот они и пригодились. Было уже светло, на улицы высыпал народ, в провинции предприятия начинают работу рано, да и вообще здесь рано встают и рано ложатся. Народ, впрочем, был нам даже на руку. Когда крадешься по пустым улицам один, чувствуешь себя, как на многолюдной площади без штанов. Но тем не мене, мы опаздывали и едва не пробежали мимо Димки.
Он стоял возле остова брошенного автобуса, весь зеленый, за квартал от того дома, где мы оставили всю компанию.
- Стойте! - замахал он на нас руками. - Не ходите туда.
- Что случилось? - бросились мы к нему.
Он рассказал.
Примерно с полчаса тому назад он вышел на улицу по малой нужде. Был он совсем сонный и идти через двор в туалет не хотелось. Плохо соображая, Димка завернул за крохотную времянку, что его и спасло в дальнейшем. В ворота постучали, дежурный бандит пошел посмотреть, кто там приехал. За воротами стоял воз с сеном. Мужик, который стоял у воза, заявил, что хозяин дома купил это сено и заплатил за доставку и выгрузку. Парень пошел к Коту, спросил его, что делать? Кот ответил в том роде, что не скандалить же посреди улицы, пускай заезжают и выгружают свое сено, а ему Коту, дадут поспать.
Возок заехал во двор, мужичок прикрыл ворота, подогнал возок к сараю, и начал сбрасывать сено вилами. Дежурный, зевая, смотрел по сторонам и не увидел, как мужичок размахнулся. Вилы пригвоздили братка к косяку ворот сарая.
Когда Димка высунулся из-за угла времянки, он заметил бегущих от сарая и воза четырех мужиков с вилами и топорами, впереди бежал Обух. Димка едва успел нырнуть обратно. Тихо скрипнула дверь, даже шагов почти не было слышно. Минут через пять Димка выглянул снова и увидел, что во дворе никого не осталось. Он метнулся к окну, и перед ним предстала страшная картина: на полу, в луже крови, лежали брошенные одно на другое тела боевиков Кота, небрежно накрытые брезентом, снятым с окна, в которое Димка глядел.
Их покололи и порубили во сне, они даже сообразить ничего не успели, не то что пустить в ход оружие.
- А что с Котом? - спросил я.
- Кота они пытают, требуют деньги, которые он вез нам для закупок.
- А были деньги? - спросил Манхэттен.
- Были, Кот обещает отдать им, если оставят жить.
- Они оставят, - помотал головой Манхэттен.
- Значит, Кот должен был дать нам денег, чтобы мы остались здесь и продолжали закупать меха. Это наверняка не меньше миллиона баксов. Солидные "бабки". Если он ничего не сказал нам об этом, значит, решил нас убрать, как только мы выберемся из города. А потом свалил бы все на Обуха и Шило. Да только Обух его перехитрил. И выследил.
- Сколько их там? - тихо спросил Манхэттен.
- А зачем тебе? - подозрительно покосился на него Димка. - Хватит, чтобы тебя на тот свет отправить.
- Погоди, Димка, - вмешался я. - Ты же сказал, что их четверо. Они никак не ожидают, что на них могут напасть. А в доме - не меньше миллиона "зеленых". Ты понимаешь, что это решение всех наших проблем? Едем в Москву, забираем твою благоверную и наследника да мотаем подальше. Заедем куда-нибудь, где про такие безобразия ещё не слыхали, и будем потихоньку жить. С такими-то деньгами. Ну, решайся!
- Я пойду! - вызвался сразу Манхэттен. - В Москве нам опять поводок накинут на шею и снова сюда же отправят, а пока здесь ошивается Обух, нам кранты. Только Креста и его подручных все это не колышет. Коля прав, по-другому мы от них не уйдем. Я эту породу знаю. Пока с тебя можно получить хоть что-то, тебя будут держать за горло. Я иду.
- Так как? - спросил я ещё раз Димку.
- А чего - как? Пойдем.
Мы их раздолбали, как Бог черепаху, они, голубчики, даже пикнуть не успели. Изрешетили мы их в решето, с каким-то остервенением, с яростью, порешили всю бандитскую кодлу, которая нас втянула в эту гонку за смертью. Порешили вместе с их вожаком-душегубом. Как знать, может быть, именно моя пуля оторвала кровавую дорожку бывшего полицая Обуха? Кота они убили ещё до нашего появления, деньги лежали на столе, в открытом чемоданчике, нам даже искать не пришлось. Баксов было не меньше, чем в тот раз, когда нас снабжали для закупок. Мы выскочили за двери, засовывая автоматы под пиджаки.
Рисковали мы, конечно, смертельно. В этом городке в доме у каждого, вернее, почти у каждого, имелось ружье. Но люди, видимо, были настолько задавлены, настолько деморализованы, что уже не понимали, что можно, а чего нельзя. Несмотря на стрельбу, никто даже на улицу носа не высунул, хотя все занавески на окнах были откинуты, а ставни приоткрыты. Мы почти бегом пробежали улицу и, быстро миновав ещё одну, остановились возле трансформаторной будки.
- Будем уходить? - спросил Димка.
- Надо бы, да только как? - развел я руками.
- Деньжищ у нас, мужики, пропасть! - лихорадочно блеснул глазами Манхэттен. - Эх, ещё бы кассу общака прихватить!
- Мало тебе головных болей и приключений на свою задницу? - спросил я его. - Хочешь, чтобы за тобой кроме Москвы ещё и весь Краснодарский край гонялся?
- Ребята, а я, кажется, знаю, где эта самая касса, - прошептал Димка.
Я посмотрел на него и по выражению лица догадался, что он не шутит и действительно что-то знает, или о чем-то догадывается.
- Говори! - почти приказал я.
- Помните, ночью Хлюст по двору у нас шастал? Сначала в сортир заскочил, а потом к нам? Он не засаду искал, он деньги прятал!
Мы переглянулись. А ведь, черт возьми, возможно! Кассу-то при нем не нашли, не зря его пытали. И нас потом о ней спрашивали.
Действительно, надежнее места не найти. В его доме и рядом, наверное, между пальцев весь песок, всю землю пересыпали, по песчиночке, по комочку.
Мы стояли, молча курили и думали. С одной стороны, у нас на руках деньги, о каких мы раньше даже мечтать не могли. Их вполне хватило бы на то, чтобы уехать подальше, в спокойное место, где нас никто не отыщет, и жить, забыв все произошедшее, как дурной сон. А с другой стороны мы предполагали, и не безосновательно, что знаем место, где лежат не меньшие деньги, и не надо было никого убивать, ни у кого отбирать их. Всего-навсего залезть багром в сортир и пошарить, а после быстренько смотаться из этого города, добраться до Москвы, и, забрав семью Димки, умотать в просторы матушки-России.
Но вместе с тем мы так же хорошо понимали, что сейчас начинается поголовная проверка всех подозрительных мест и людей в городе. И на всякий случай нас тоже могут пригласить для некоторых объяснений. А встречаться с капитаном Павловой, учитывая все произошедшие события, было бы равносильно самоубийству. Волей-неволей, мы оказались участниками и свидетелями целой серии убийств, в том числе участкового милиционера, что уже не оставляло нам никаких надежд.
И все же мы решили рискнуть и попытаться извлечь эти деньги, если они там были. Соблюдая, насколько возможно, осторожность, мы приблизились к нашему домику, нырнули во двор, огляделись. Все было тихо и спокойно. Мы вошли в дом, прикрыли ставни, оставив щели для наблюдения на окнах, выходящих на улицу.
Манхэттен отправился в сарай, искать багор, или что-нибудь вроде этого. Он долго возился в полумраке сарая, чертыхался, чихал от пыли, весь облепился паутиной, но так ничего подходящего и не нашел.
Когда он вылез весь перепачканный в паутине, его увидел сосед из-за заборчика, отделяющего дворы.
- Здорово! - обрадованно помахал он рукой. - Ты че там искал?
- Баг-о-ор, - ответил, отплевываясь, Манхэттен.
- Багооор? - протянул удивленный сосед. - А на кой он тебе?
- Уронил кое-что в сортире, не руками же шарить?
- А, это бывает, - рассмеялся сосед. - Я тоже ключи ронял. Сейчас дам тебе багор.
Он сходил в сарай и принес счастливому Манхэттену багор.
- А чего уронил-то? - спросил сосед, вручая багор Манхэттену. Ежели ключи, то багром не подцепишь.
- Штаны у меня туда соскользнули, - брякнул Манхэттен, исчезая с багром в сортире.
Сосед недоуменно пожал плечами и ушел в дом, махнув рукой на придурковатого москвича.
Мы сидели в доме, чтобы не мельтешить всей компанией во дворе, не вызывать интереса соседей. Вскоре мы услыхали свист. Димка выглянул в окно, выходившее на задний двор, и увидел Манхэттена, который призывно махал рукой из сортира.
Димка вышел во двор.
- Принеси какой-нибудь таз, - велел Манхэттен Димке.
- Да где же я его тебе возьму? - удивился Димка.
- Ну тогда неси пакет в руках, - разозлился Манхэттен. - И давай поскорее, воняет тут.
- Да уж, дерьмо - не розы, - философически вздохнул Димка, отправляясь на поиски таза.
Он возился возле времянки, пытаясь отыскать среди всякой домашней утвари таз, когда его окликнула кормившая кур соседка из другого двора:
- Чего ищешь, сосед? Может, подскажу.
- Таз ищу, - развел руками Димка.
- И не ищи, - махнула рукой полная соседка. - Отродяся у Мельниковых таза не было. Я тебе дам, ежели ненадолго.
- Да я моментом! - обрадовался Димка.
Соседка вынесла большой медный таз, и Димка, буркнув слова благодарности, помчался к Манхэттену, который переправил багром в таз большущий пакет, перевязанный бечевой и завернутый в клеенку. Пакет был тяжелый, увесистый, плюхнулся он в таз с мерзким шлепком, обдав Димку брызгами, на что тот разразился бранью, которая, впрочем, показалась детским лепетом по сравнению с тем, что он услышал в следующее мгновение от соседки, которой принадлежал таз.