— Ты чертовски красива.
Вильма замерла, ее глаза потемнели, лицо стало пунцовым.
— Не расслабляйся! — мягко сказала она.
Двери лифта открылись, и они попали в большой коридор, устланный зеленым ковром. Вильма шла впереди, Бак, как сторожевой пес, семенил за ней.
Она читала таблички на дверях с именами высших руководителей и молила Бога, чтобы не встретиться с ними. В конце коридора, ведущего в конференц-зал, по обеим сторонам располагались кабинеты для конфиденциальных бесед. Красные лампочки, светившиеся над входом в некоторые из них, говорили о том, что помещения заняты.
— Давай попробуем здесь, — предложила Вильма, остановившись перед дверью, над которой лампочка не горела, и толкнула ее. Как ни странно, дверь беззвучно открылась.
Когда надежные двери закрылись за ними, Вильма почувствовала абсолютно неуместное в данном случае спокойствие. Бак положил на стол кейс, достал лазерный пистолет и зарядил его.
— Иди первым, — сказала Вильма.
— А ты — следом. — Бак подал ей второй пистолет.
— Джентльмены! Джентльмены и леди, уже ровно тринадцать часов. Я призываю вас к порядку! — Командирский голос Джэндера Сольена перекрыл все другие звуки, раздававшиеся в зале.
— Мы уже готовы, Джэндер, — сказал Роандо Вальмар. — А где директор? Он оторвал меня от дел, а сам до сих пор не явился.
— Что происходит? — вступил в разговор Михаэль Биттенхауз. Как младший член Совета, он не мог позволить себе такое откровенное выражение чувств, как Роандо.
— Если узнаю, то сообщу вам, — коротко ответил Сольен.
— Как вы думаете, может, директор собирается обсудить с нами планы относительно Земли? — Масляный голос Роандо, казалось, состоял из одного сарказма. Операцией «Молот» руководил исключительно Гользергейн. Все хорошо знали, что он не имел обыкновения обсуждать ее с членами Совета.
— Выбирай слова, Роандо, — сказал старейший член Совета Иван Раков. — Эти стены имеют уши.
В это время заработал принтер компьютерной системы, установленной в зале. Сольен подскочил к нему и начал читать сообщение.
— Это от Гользергейна, — сказал он.
Принтер выбросил лист.
— Задерживаюсь… — читал Сольен. — Буду… пятнадцать… минут…
— Я думаю, уже слишком поздно, — сказал Бак, врываясь в зал с лазерным пистолетом в руках. Все семеро членов Совета замерли. Бак застыл у входа; глаза его горели холодным голубым пламенем. Вслед за ним в зал проскользнула Вильма и моментально взяла на прицел Джэндера Сольена, который стоял впереди всех.
— Что все это значит? — пробормотал Вальмар.
— Вы взяты в плен, — ласково сказала Вильма.
Пальцы Сольена забегали в поисках кнопки сигнала тревоги.
— Вот этого делать не стоит, — сказал ему Бак. Сольен смирился.
— Что вам нужно? — спросил он.
— Вы, — спокойно ответил Бак. — Живее!
Вильма открыла дверь и выглянула в коридор. Там было пусто.
— Давай, — сказала она Баку, приказав жестом членам Совета двигаться за ней.
— Куда мы идем? — спросил Сольен. Остальные молчали.
— Увидите, — сказал Бак тоном, отметающим все дальнейшие вопросы. Он замыкал шествие и глядел поверх голов: свободен ли путь? РАМ была уверена в своей безопасности. Охраны нигде не было.
Бак привел пленников к площадке у основания лестницы, ведущей к секретной взлетной полосе, расположенной на крыше здания.
Здесь безопасность должен был обеспечивать Гользергейн-ДОС. Бак улыбнулся, когда все блокировки были сняты и ход открылся. Хьюэр справился со сложным и весьма небезопасным для него самого заданием — проникновением в электронные владения Гользергейна. Рейд был распланирован по минутам.
Вильма подвела пленников к входному люку и приказала Баку открыть его. Члены Совета шли первыми. Прежде чем экипаж корабля, стоявшего на взлетной полосе, сообразил что к чему, Бак и Вильма разрядили оружие. Пилот и офицер упали замертво, и только вояка из службы безопасности оказался проворнее других. Он, как молния, метнулся в сторону и выстрелил в Бака.
Баку обожгло плечо, но защитный комбинезон спас его от ранения; удар был как от лошадиного копыта, но кости уцелели.
Бак посмотрел на семерых марсиан и оружием указал на корабль.
— Быстро!
Члены Совета директоров с овечьей покорностью начали забираться на борт. Вильма привязала каждого к сиденью.
— Этим людям верить нельзя, — объяснила она.
Бак включил двигатели.
— Нужен второй пилот, — сказал он.
Вильма уселась рядом и надела шлем на свои рыжие волосы.
— Сэр, только что взлетел «Скайкрекет», не запросив разрешения на полет, — воскликнул диспетчер РАМ-центрального.
Супервизор Иоланда Чер посмотрела через плечо молодого человека на экран локатора; вглядевшись в экран радара, бросила:
— Конечно же, Джон. Отметим это в журнале.
— Но, мэм, может быть, следует связаться с ними? Нет ясности с полетом…
Супервизор на мгновение задумалась и сказала:
— Наши директора — особы весьма высокого уровня безопасности. Если Сольен и Вальмар отправились по своим делам, то счастливого им пути!
Зимунд Гользергейн появился на экране монитора компьютера в конференц-зале. Там не было никого.
«Я должен был это предвидеть, — подумал он. — Можно было догадаться по атаке на модули. Мое возмездие будет немилосердным».
Никто не отозвался в опустевшем конференц-зале, и только в глубинах Главного компьютера РАМ Мастерлинк почувствовал гнев Гользергейна, гнев, для разжигания которого он ничего не сделал — в данном случае.
Романов шел по горячему следу. Тщательное изучение источников информации наконец принесло плоды. Он уже начал предугадывагь поведение Хыоэра. Еще немного, и он загонит его в угол. Романов замирал от предвкушения удовольствия, с каким он будет допрашивать программу Новой Земной Организации, чтобы разузнать все о Баке Роджерсе.
Романов поймал сигнал Хьюэра неожиданно. Хьюэр был осторожен и всегда заметал следы. Но на этот раз он выдал себя. Романов незаметно и бесшумно — это было выработано долгой практикой — следил за ним. Хьюэр находился сейчас очень близко от Романова.
Но вот Хьюэр прекратил передачу. Романов, прислушиваясь, пытался просчитать дальнейшие действия противника. Изучение компьютерной системы НЗО пошло ему на пользу. Он знал, что информация в этой системе защищается специальными автономными блоками. Внезапно он понял, как поймать Хьюэра.
Романов вышел на запирающую программу нужного ему автономного блока и направил на нее мощный поток импульсов. Барьер ослабел. Романов рывком пробил его и увидел Хьюэра, в панике сворачивающего свою работу.
«ИТАК, — сказал Романов, — НАКОНЕЦ-ТО МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ».
Хьюэр молча смотрел на врага.
«ПРИГОТОВЬСЯ К УНИЧТОЖЕНИЮ».
Хьюэр выглядел беспомощным.
Романов бодро продолжал:
«ТЫ ДОЛЖЕН РАССКАЗАТЬ МНЕ ВСЕ. КАЖДУЮ МЕЛОЧЬ, КАЖДУЮ ДЕТАЛЬ. МЫ НАЧИНАЕМ УНИЧТОЖЕНИЕ БАКА РОДЖЕРСА».
«А КТО ЭТО ТАКОЙ?» — спросил наконец Хьюэр.
«НУ ТЫ ДАЕШЬ! Я СЛЫШАЛ ТВОИ ПЕРЕГОВОРЫ С НИМ, ТЫ НЕ РАЗ УПОМИНАЛ ЕГО ИМЯ. ТЫ ЗНАЕШЬ О РОДЖЕРСЕ ВСЕ».
«О РОДЖЕРСЕ Я НЕ ЗНАЮ НИЧЕГО, — ответил Хьюэр. — „О НЕМ ЗНАЕТ ХЬЮЭР“.
Романов замер.
«ТАК ТЫ И ЕСТЬ ХЬЮЭР!»
«НЕТ, Я НЕ ХЬЮЭР». — Романову показалось, что в этих словах прозвучала насмешка.
«Я ЗНАЮ ТВОЮ КОНФИГУРАЦИЮ. ТЫ ХЬЮЭР».
«Я ХЬЮЭР-ПЕРВЫЙ. Я НЕ ПИТАЮСЬ РЕСУРСАМИ РОДИТЕЛЕЙ. У МЕНЯ ТОЛЬКО СОВПАДАЮЩИЙ ВНЕШНИЙ ВИД».
Хьюэр-Первый слабо улыбнулся. А как только Романов-ДОС набросился на него, распался, оставив убийцу в бесформенном облаке электронных вихрей.
Романов был взбешен. Попасться на саморазрушающемся электронном клоне! Он заметался по цепям, утыкаясь в непроходимые диэлектрические барьеры. Обманули! Заманили в ловушку!
Из укромного наблюдательного пункта Хьюэр следил за Романовым. Он был рад, что все так удачно получилось. Удалось сбить агрессора со своего следа. Но Хьюэр не подозревал, что Романов и не думал сдаваться.
ГЛАВА 23
ГЛАВА 24
Вильма замерла, ее глаза потемнели, лицо стало пунцовым.
— Не расслабляйся! — мягко сказала она.
Двери лифта открылись, и они попали в большой коридор, устланный зеленым ковром. Вильма шла впереди, Бак, как сторожевой пес, семенил за ней.
Она читала таблички на дверях с именами высших руководителей и молила Бога, чтобы не встретиться с ними. В конце коридора, ведущего в конференц-зал, по обеим сторонам располагались кабинеты для конфиденциальных бесед. Красные лампочки, светившиеся над входом в некоторые из них, говорили о том, что помещения заняты.
— Давай попробуем здесь, — предложила Вильма, остановившись перед дверью, над которой лампочка не горела, и толкнула ее. Как ни странно, дверь беззвучно открылась.
Когда надежные двери закрылись за ними, Вильма почувствовала абсолютно неуместное в данном случае спокойствие. Бак положил на стол кейс, достал лазерный пистолет и зарядил его.
— Иди первым, — сказала Вильма.
— А ты — следом. — Бак подал ей второй пистолет.
— Джентльмены! Джентльмены и леди, уже ровно тринадцать часов. Я призываю вас к порядку! — Командирский голос Джэндера Сольена перекрыл все другие звуки, раздававшиеся в зале.
— Мы уже готовы, Джэндер, — сказал Роандо Вальмар. — А где директор? Он оторвал меня от дел, а сам до сих пор не явился.
— Что происходит? — вступил в разговор Михаэль Биттенхауз. Как младший член Совета, он не мог позволить себе такое откровенное выражение чувств, как Роандо.
— Если узнаю, то сообщу вам, — коротко ответил Сольен.
— Как вы думаете, может, директор собирается обсудить с нами планы относительно Земли? — Масляный голос Роандо, казалось, состоял из одного сарказма. Операцией «Молот» руководил исключительно Гользергейн. Все хорошо знали, что он не имел обыкновения обсуждать ее с членами Совета.
— Выбирай слова, Роандо, — сказал старейший член Совета Иван Раков. — Эти стены имеют уши.
В это время заработал принтер компьютерной системы, установленной в зале. Сольен подскочил к нему и начал читать сообщение.
— Это от Гользергейна, — сказал он.
Принтер выбросил лист.
— Задерживаюсь… — читал Сольен. — Буду… пятнадцать… минут…
— Я думаю, уже слишком поздно, — сказал Бак, врываясь в зал с лазерным пистолетом в руках. Все семеро членов Совета замерли. Бак застыл у входа; глаза его горели холодным голубым пламенем. Вслед за ним в зал проскользнула Вильма и моментально взяла на прицел Джэндера Сольена, который стоял впереди всех.
— Что все это значит? — пробормотал Вальмар.
— Вы взяты в плен, — ласково сказала Вильма.
Пальцы Сольена забегали в поисках кнопки сигнала тревоги.
— Вот этого делать не стоит, — сказал ему Бак. Сольен смирился.
— Что вам нужно? — спросил он.
— Вы, — спокойно ответил Бак. — Живее!
Вильма открыла дверь и выглянула в коридор. Там было пусто.
— Давай, — сказала она Баку, приказав жестом членам Совета двигаться за ней.
— Куда мы идем? — спросил Сольен. Остальные молчали.
— Увидите, — сказал Бак тоном, отметающим все дальнейшие вопросы. Он замыкал шествие и глядел поверх голов: свободен ли путь? РАМ была уверена в своей безопасности. Охраны нигде не было.
Бак привел пленников к площадке у основания лестницы, ведущей к секретной взлетной полосе, расположенной на крыше здания.
Здесь безопасность должен был обеспечивать Гользергейн-ДОС. Бак улыбнулся, когда все блокировки были сняты и ход открылся. Хьюэр справился со сложным и весьма небезопасным для него самого заданием — проникновением в электронные владения Гользергейна. Рейд был распланирован по минутам.
Вильма подвела пленников к входному люку и приказала Баку открыть его. Члены Совета шли первыми. Прежде чем экипаж корабля, стоявшего на взлетной полосе, сообразил что к чему, Бак и Вильма разрядили оружие. Пилот и офицер упали замертво, и только вояка из службы безопасности оказался проворнее других. Он, как молния, метнулся в сторону и выстрелил в Бака.
Баку обожгло плечо, но защитный комбинезон спас его от ранения; удар был как от лошадиного копыта, но кости уцелели.
Бак посмотрел на семерых марсиан и оружием указал на корабль.
— Быстро!
Члены Совета директоров с овечьей покорностью начали забираться на борт. Вильма привязала каждого к сиденью.
— Этим людям верить нельзя, — объяснила она.
Бак включил двигатели.
— Нужен второй пилот, — сказал он.
Вильма уселась рядом и надела шлем на свои рыжие волосы.
— Сэр, только что взлетел «Скайкрекет», не запросив разрешения на полет, — воскликнул диспетчер РАМ-центрального.
Супервизор Иоланда Чер посмотрела через плечо молодого человека на экран локатора; вглядевшись в экран радара, бросила:
— Конечно же, Джон. Отметим это в журнале.
— Но, мэм, может быть, следует связаться с ними? Нет ясности с полетом…
Супервизор на мгновение задумалась и сказала:
— Наши директора — особы весьма высокого уровня безопасности. Если Сольен и Вальмар отправились по своим делам, то счастливого им пути!
Зимунд Гользергейн появился на экране монитора компьютера в конференц-зале. Там не было никого.
«Я должен был это предвидеть, — подумал он. — Можно было догадаться по атаке на модули. Мое возмездие будет немилосердным».
Никто не отозвался в опустевшем конференц-зале, и только в глубинах Главного компьютера РАМ Мастерлинк почувствовал гнев Гользергейна, гнев, для разжигания которого он ничего не сделал — в данном случае.
Романов шел по горячему следу. Тщательное изучение источников информации наконец принесло плоды. Он уже начал предугадывагь поведение Хыоэра. Еще немного, и он загонит его в угол. Романов замирал от предвкушения удовольствия, с каким он будет допрашивать программу Новой Земной Организации, чтобы разузнать все о Баке Роджерсе.
Романов поймал сигнал Хьюэра неожиданно. Хьюэр был осторожен и всегда заметал следы. Но на этот раз он выдал себя. Романов незаметно и бесшумно — это было выработано долгой практикой — следил за ним. Хьюэр находился сейчас очень близко от Романова.
Но вот Хьюэр прекратил передачу. Романов, прислушиваясь, пытался просчитать дальнейшие действия противника. Изучение компьютерной системы НЗО пошло ему на пользу. Он знал, что информация в этой системе защищается специальными автономными блоками. Внезапно он понял, как поймать Хьюэра.
Романов вышел на запирающую программу нужного ему автономного блока и направил на нее мощный поток импульсов. Барьер ослабел. Романов рывком пробил его и увидел Хьюэра, в панике сворачивающего свою работу.
«ИТАК, — сказал Романов, — НАКОНЕЦ-ТО МЫ ВСТРЕТИЛИСЬ».
Хьюэр молча смотрел на врага.
«ПРИГОТОВЬСЯ К УНИЧТОЖЕНИЮ».
Хьюэр выглядел беспомощным.
Романов бодро продолжал:
«ТЫ ДОЛЖЕН РАССКАЗАТЬ МНЕ ВСЕ. КАЖДУЮ МЕЛОЧЬ, КАЖДУЮ ДЕТАЛЬ. МЫ НАЧИНАЕМ УНИЧТОЖЕНИЕ БАКА РОДЖЕРСА».
«А КТО ЭТО ТАКОЙ?» — спросил наконец Хьюэр.
«НУ ТЫ ДАЕШЬ! Я СЛЫШАЛ ТВОИ ПЕРЕГОВОРЫ С НИМ, ТЫ НЕ РАЗ УПОМИНАЛ ЕГО ИМЯ. ТЫ ЗНАЕШЬ О РОДЖЕРСЕ ВСЕ».
«О РОДЖЕРСЕ Я НЕ ЗНАЮ НИЧЕГО, — ответил Хьюэр. — „О НЕМ ЗНАЕТ ХЬЮЭР“.
Романов замер.
«ТАК ТЫ И ЕСТЬ ХЬЮЭР!»
«НЕТ, Я НЕ ХЬЮЭР». — Романову показалось, что в этих словах прозвучала насмешка.
«Я ЗНАЮ ТВОЮ КОНФИГУРАЦИЮ. ТЫ ХЬЮЭР».
«Я ХЬЮЭР-ПЕРВЫЙ. Я НЕ ПИТАЮСЬ РЕСУРСАМИ РОДИТЕЛЕЙ. У МЕНЯ ТОЛЬКО СОВПАДАЮЩИЙ ВНЕШНИЙ ВИД».
Хьюэр-Первый слабо улыбнулся. А как только Романов-ДОС набросился на него, распался, оставив убийцу в бесформенном облаке электронных вихрей.
Романов был взбешен. Попасться на саморазрушающемся электронном клоне! Он заметался по цепям, утыкаясь в непроходимые диэлектрические барьеры. Обманули! Заманили в ловушку!
Из укромного наблюдательного пункта Хьюэр следил за Романовым. Он был рад, что все так удачно получилось. Удалось сбить агрессора со своего следа. Но Хьюэр не подозревал, что Романов и не думал сдаваться.
ГЛАВА 23
Конференц-зал «Спасителя-3» сиял огнями. Бак Роджерс и Вильма Диринг стояли на его полированном полу в центре всеобщего внимания. Высокий худой Турабиан и широкоплечий коренастый Беовульф хоть и бросали на них гневные взгляды, но являли собой настолько забавную пару, что Бак улыбнулся.
— Прекратите улыбаться, мистер! — вскричал Беовульф, несерьезность Бака начала раздражать его. — Разве можно было так рисковать? А если бы вас разоблачили! Я отстраняю вас от полетов. Месяц—другой будете чистить двигатели. Это собьет с вас спесь. — Беовульф перевел дух. — Я ценю ваши заслуги, преклоняюсь перед вашим геройством. Это все хорошо. Но как же ты мог не предупредить о своем замысле?
— Я согласен, — холодно подхватил Турабиан. — Зачем, скажите на милость, вы приперлись на РАМовском корабле сюда? Другого места не было? Я лелеял станцию годами. А тут являетесь вы — и вся конспирация летит к черту!
— Сэр, — сказала Вильма, — у нас не было другого выхода. Нам нужно было где-то укрыться. РАМ не стала мешкать с погоней, ведь похитили Совет директоров.
— Да знаю я, на что способна РАМ… полковник, — сказал Беовульф. Он долго колебался, прежде чем назвал звание Вильмы.
— Послушайте, — сказал Бак, — я не понимаю, что происходит. Все, что мы задумали, получилось. Мы сделали свое дело, теперь вы делайте свое.
Беовульф смотрел прямо в честное лицо Бака. Улыбка начала озарять его черты.
— Ну что скажешь? — спросил он Турабиана. — Помилуем их?
Турабиан перевел взгляд с одного на другого и тоже улыбнулся. Мир был восстановлен.
— На самом деле, — сказал Беовульф, меняя тон, — мы позвали вас, чтобы обсудить очередной шаг в нашей борьбе за независимость. Но хочу предупредить: больше никакой самодеятельности.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Бак.
Беовульф подошел к линии связи.
— Соедините меня с центром РАМ, — приказал он.
— Будет исполнено, — отозвался женский голос. И через секунду добавил: — Канал чист, можно говорить.
— Это центр РАМ, — послышался далекий мужской голос. — Назовите себя.
— Я — Беовульф. — На противоположном конце линии связи стало тихо. Имя Беовульфа было хорошо известно всем — и друзьям, и врагам. Техник РАМ не мог не слышать его. — У меня сообщение для Зимунда Гользергейна.
— Я передам вашу просьбу о личной беседе.
— Мне не нужно личной беседы, — сказал Беовульф. — У меня для него сообщение. Можете передать Его Величеству, что у меня находятся его драгоценные члены Совета, среди них Роандо Вальмар. Если он хочет увидеть их живыми, то должен прекратить нападения на Землю. Кроме того, я требую возвращения делегатов Планетарного Конгресса. Ответ — через три часа. Я свяжусь с вами.
Техник связи пробурчал в ответ:
— Да, сэр.
— Через три часа, — повторил Беовульф и отключил связь.
— Замечательно, — сказал Турабиан. — Сейчас это сообщение разнесется по Вселенной.
Беовульф кивнул.
— Венера его как пить дать слышала.
— Видите, какая польза от наших заложников, — сказала Вильма.
Бак только улыбнулся.
Далеко от Земли, под небом Венеры, Мариана Алмисам проводила совет членов правительства конфедерации Иштар.
— Значит, Вассат, ты против союза с Землей? — спросила она.
— Я не вижу в этом никакого прока для нашей планеты.
— Если мы победим в этой войне, РАМ будет разрушена. Нам откроются широкие возможности для торговли с Землей и Меркурием.
— Если победим, — уточнил Вассат.
— А что думает Али?
— Победа — сладкое слово, — сказал Али, — но победить РАМ не так-то просто. У нас равные силы. Я не верю заявлениям НЗО о том, что они способны изменить ситуацию в свою пользу.
— Я вижу, никто из нас не питает иллюзий относительно того, почему НЗО жаждет заключить с нами союз, — сказала Мариана. — Повстанцев интересуют наше богатство и мощь армии. Хотя, замечу, они демонстрируют умение воевать.
— Одним этим умением войну не выиграешь, — сказал Вассат.
В это время в дверь постучали. Мариана повернула голову.
— Я просила не беспокоить нас во время беседы!
— Прошу извинения, — сказала Парис, входя. — У меня есть сообщение, с которым нужно непременно ознакомиться.
— Слушаем тебя.
— НЗО похитила Совет директоров РАМ.
Все в изумлении уставились на нее. Воцарилась тишина.
— Это правда, — сказала Парис. — Мы записали ультиматум Беовульфа РАМ. Он требует прекратить атаки на Землю и вернуть их заложников.
— Выходит, они побывали на Марсе и похитили их Совет? — удивился Али.
— Это все, что я хотела сказать. — Парис улыбнулась уголками губ.
Али покачал головой.
— Но это же безумие!
— Конечно.
— Очень безрассудно, — сказал Вассат.
— Да, — согласилась Парис.
— И результативно, — заключила Мариана. — Ничего не скажешь, событие непредвиденное. У меня появилась надежда…
Глубоко в трюме РАМовского крейсера, удалявшегося от Земли, продолжалась сессия Планетарного Конгресса НЗО.
Три четверти делегатов спали, а оставшаяся четверть продолжала выработку конституции планеты — конституции, которой, по их мнению, не суждено было увидеть сияние свободы.
Работа шла без остановки, по сменам. Одна группа разрабатывала новые статьи, затем текст запоминался и передавался следующей смене. Разногласия, связанные с разницей в культурном уровне делегатов, старательно обсуждались и согласовывались.
Теоретически следовало учитывать, что есть конституция номинального правительства Земли как протектората Альянса Солнечной системы. Но фактически и правительство, и конституция носили декоративный характер. Протекторат был не более чем РАМовской затеей, он целиком подчинялся воле корпорации. А она была вовсе не заинтересована в сотрудничестве с Землей в целом, предпочитая манипулировать отдельными фрагментами.
Планетарному Конгрессу предстояло трудиться и трудиться.
Шум голосов разбудил стражников-марсиан. Орлов потянулся и вытащил лазерный пистолет.
— Надо бы заткнуть пару ртов, а остальные сами заткнутся.
— Стоит ли связываться? — отозвался Менч. — Политики — ну и чешут языками. А нам положено их охранять. Пока все мирно — мы не вмешиваемся.
— А если поднимут бузу? — поинтересовался Орлов.
— Сообщим супервизору. — Менч внимательно посмотрел на компаньона. — И послушай: я знаю, что ты крутой, но никакой заварухи не допущу.
— Вот как ты заговорил, — протянул Орлов, соображая, что к чему.
— Спрячь-ка ты лучше свою пушку. Я знаю, что здесь можно, а что нет.
Орлов удивленно посмотрел напарнику в глаза.
— Так это и твоя игра?
— Не только моя; но пока речь идет не об их освобождении, а о надежной охране и тщательном наблюдении.
— Я так думаю, — буркнул Орлов, засовывая пистолет в кобуру, — это всего лишь безобидная кучка свихнутых.
Сказано это было, впрочем, не безобидным тоном.
Шум голосов спорщиков немного утих.
Бак направил свой «Крайт» в Центр наркологии Сакраменто. Его лазеры жадно уставились на взлетные полосы терринов. Полосы были пусты. Кругом царил хаос: кучи щебенки и груды взорванного пластикрита. Бак сделал несколько кругов над местностью, расстреляв на последнем казарму тер-ринов и гранатометную установку.
Когда он выводил корабль в верхние свои атмосферы, в небе появились «стрекозы» терринов. Несмотря на возможности своего корабля, Бак не хотел идти один против троих, считая это головотяпством.
В ту же секунду Бак увидел еще один «Крайт» и связался с ним.
— Это «Повстанец-1». Жду связи.
— Я — «Орел—двенадцать».
— Слышу тебя, Ривер. Как твои дела?
— Видел две «стрекозы» на земле. Уничтожил их пусковые установки. Встретился с несколькими кораблями РАМ, но они даже не подошли ко мне. Странно… Такое впечатление, будто РАМ оттягивает войска.
Улыбка Бака расплылась до ушей.
— Господи! — пробормотал он. — Неужели сработало?
— Что?
— Сработало! — закричал Бак. — Они не стали рисковать жизнью своего Совета!
— Скорее всего, боятся потерять Роандо Вальмара, — сухо сказал Ривер.
В это время раздался сигнал линии связи. Бак услышал голос Беовульфа.
— Послушай передачу, которую мы принимаем от РАМ, — приказал он.
Бак прислушался.
— …мы предпринимаем стратегический отвод вооруженных сил в соответствии с вашими требованиями, — неслось с канала РАМ. — Все корабли должны покинуть ближайшие к Земле орбиты. Обстрел целей на планете прекращается.
— Ничего себе! — обрадовался Ривер.
Беовульф прервал сообщение.
— «Повстанец-1», возвращайтесь на базу, я приказываю.
— Непременно, — ответил Бак.
Через сорок пять минут он уже был на «Спасителе». Не снимая летного костюма, вошел в конференц-зал станции и с горделивым видом сел в центре, закинув ногу на ногу. Через открытую дверь в аппаратную он видел Беовульфа, который возился с системой связи. Переглянувшись, Вильма и Бак молча поздравили друг друга с победой.
Беовульф быстро вошел в конференц-зал. Его черные глаза были полны печали, брови нахмурены. Он плотно закрыл за собой дверь и сказал:
— У меня плохие новости.
— Что случилось? — спросил Бак.
— Кемаль. Его захватили в плен.
— Где? — спросила Вильма. — Последнее, что я о нем слышала, это то, что он направлялся домой, на Меркурий.
Беовульф кивнул.
— Там его и взяли, — сказал он. — Похоже, подстроили ловушку.
— Кто его захватил? — спросил Бак.
— Двоюродный брат, Далтон.
— Мы должны освободить его, — заявил Роджерс, поднимаясь с кресла.
— Это не просто, — сказал Беовульф. — Одна надежда, что его не посмеют убить, так как его влияние на родине усиливается.
— Вы уверены? — спросила Вильма.
Бак Роджерс спал. И вдруг сквозь сон услышал чей-то знакомый голос. Говорил Турабиан:
— Я только что получил послание с Венеры. Вот оно: «Конфедерация Иштар приветствует усилия братьев по оружию, направленные на победу над врагом, и предлагает свою поддержку Новой Земной Организации. Сегодня мы отправили на Марс Декларацию об объявлении войны и оказании помощи Земле». Подписано: «Мариана Алмисам, директор внешних сношений».
— Прекратите улыбаться, мистер! — вскричал Беовульф, несерьезность Бака начала раздражать его. — Разве можно было так рисковать? А если бы вас разоблачили! Я отстраняю вас от полетов. Месяц—другой будете чистить двигатели. Это собьет с вас спесь. — Беовульф перевел дух. — Я ценю ваши заслуги, преклоняюсь перед вашим геройством. Это все хорошо. Но как же ты мог не предупредить о своем замысле?
— Я согласен, — холодно подхватил Турабиан. — Зачем, скажите на милость, вы приперлись на РАМовском корабле сюда? Другого места не было? Я лелеял станцию годами. А тут являетесь вы — и вся конспирация летит к черту!
— Сэр, — сказала Вильма, — у нас не было другого выхода. Нам нужно было где-то укрыться. РАМ не стала мешкать с погоней, ведь похитили Совет директоров.
— Да знаю я, на что способна РАМ… полковник, — сказал Беовульф. Он долго колебался, прежде чем назвал звание Вильмы.
— Послушайте, — сказал Бак, — я не понимаю, что происходит. Все, что мы задумали, получилось. Мы сделали свое дело, теперь вы делайте свое.
Беовульф смотрел прямо в честное лицо Бака. Улыбка начала озарять его черты.
— Ну что скажешь? — спросил он Турабиана. — Помилуем их?
Турабиан перевел взгляд с одного на другого и тоже улыбнулся. Мир был восстановлен.
— На самом деле, — сказал Беовульф, меняя тон, — мы позвали вас, чтобы обсудить очередной шаг в нашей борьбе за независимость. Но хочу предупредить: больше никакой самодеятельности.
— Слушаюсь, сэр, — ответил Бак.
Беовульф подошел к линии связи.
— Соедините меня с центром РАМ, — приказал он.
— Будет исполнено, — отозвался женский голос. И через секунду добавил: — Канал чист, можно говорить.
— Это центр РАМ, — послышался далекий мужской голос. — Назовите себя.
— Я — Беовульф. — На противоположном конце линии связи стало тихо. Имя Беовульфа было хорошо известно всем — и друзьям, и врагам. Техник РАМ не мог не слышать его. — У меня сообщение для Зимунда Гользергейна.
— Я передам вашу просьбу о личной беседе.
— Мне не нужно личной беседы, — сказал Беовульф. — У меня для него сообщение. Можете передать Его Величеству, что у меня находятся его драгоценные члены Совета, среди них Роандо Вальмар. Если он хочет увидеть их живыми, то должен прекратить нападения на Землю. Кроме того, я требую возвращения делегатов Планетарного Конгресса. Ответ — через три часа. Я свяжусь с вами.
Техник связи пробурчал в ответ:
— Да, сэр.
— Через три часа, — повторил Беовульф и отключил связь.
— Замечательно, — сказал Турабиан. — Сейчас это сообщение разнесется по Вселенной.
Беовульф кивнул.
— Венера его как пить дать слышала.
— Видите, какая польза от наших заложников, — сказала Вильма.
Бак только улыбнулся.
Далеко от Земли, под небом Венеры, Мариана Алмисам проводила совет членов правительства конфедерации Иштар.
— Значит, Вассат, ты против союза с Землей? — спросила она.
— Я не вижу в этом никакого прока для нашей планеты.
— Если мы победим в этой войне, РАМ будет разрушена. Нам откроются широкие возможности для торговли с Землей и Меркурием.
— Если победим, — уточнил Вассат.
— А что думает Али?
— Победа — сладкое слово, — сказал Али, — но победить РАМ не так-то просто. У нас равные силы. Я не верю заявлениям НЗО о том, что они способны изменить ситуацию в свою пользу.
— Я вижу, никто из нас не питает иллюзий относительно того, почему НЗО жаждет заключить с нами союз, — сказала Мариана. — Повстанцев интересуют наше богатство и мощь армии. Хотя, замечу, они демонстрируют умение воевать.
— Одним этим умением войну не выиграешь, — сказал Вассат.
В это время в дверь постучали. Мариана повернула голову.
— Я просила не беспокоить нас во время беседы!
— Прошу извинения, — сказала Парис, входя. — У меня есть сообщение, с которым нужно непременно ознакомиться.
— Слушаем тебя.
— НЗО похитила Совет директоров РАМ.
Все в изумлении уставились на нее. Воцарилась тишина.
— Это правда, — сказала Парис. — Мы записали ультиматум Беовульфа РАМ. Он требует прекратить атаки на Землю и вернуть их заложников.
— Выходит, они побывали на Марсе и похитили их Совет? — удивился Али.
— Это все, что я хотела сказать. — Парис улыбнулась уголками губ.
Али покачал головой.
— Но это же безумие!
— Конечно.
— Очень безрассудно, — сказал Вассат.
— Да, — согласилась Парис.
— И результативно, — заключила Мариана. — Ничего не скажешь, событие непредвиденное. У меня появилась надежда…
Глубоко в трюме РАМовского крейсера, удалявшегося от Земли, продолжалась сессия Планетарного Конгресса НЗО.
Три четверти делегатов спали, а оставшаяся четверть продолжала выработку конституции планеты — конституции, которой, по их мнению, не суждено было увидеть сияние свободы.
Работа шла без остановки, по сменам. Одна группа разрабатывала новые статьи, затем текст запоминался и передавался следующей смене. Разногласия, связанные с разницей в культурном уровне делегатов, старательно обсуждались и согласовывались.
Теоретически следовало учитывать, что есть конституция номинального правительства Земли как протектората Альянса Солнечной системы. Но фактически и правительство, и конституция носили декоративный характер. Протекторат был не более чем РАМовской затеей, он целиком подчинялся воле корпорации. А она была вовсе не заинтересована в сотрудничестве с Землей в целом, предпочитая манипулировать отдельными фрагментами.
Планетарному Конгрессу предстояло трудиться и трудиться.
Шум голосов разбудил стражников-марсиан. Орлов потянулся и вытащил лазерный пистолет.
— Надо бы заткнуть пару ртов, а остальные сами заткнутся.
— Стоит ли связываться? — отозвался Менч. — Политики — ну и чешут языками. А нам положено их охранять. Пока все мирно — мы не вмешиваемся.
— А если поднимут бузу? — поинтересовался Орлов.
— Сообщим супервизору. — Менч внимательно посмотрел на компаньона. — И послушай: я знаю, что ты крутой, но никакой заварухи не допущу.
— Вот как ты заговорил, — протянул Орлов, соображая, что к чему.
— Спрячь-ка ты лучше свою пушку. Я знаю, что здесь можно, а что нет.
Орлов удивленно посмотрел напарнику в глаза.
— Так это и твоя игра?
— Не только моя; но пока речь идет не об их освобождении, а о надежной охране и тщательном наблюдении.
— Я так думаю, — буркнул Орлов, засовывая пистолет в кобуру, — это всего лишь безобидная кучка свихнутых.
Сказано это было, впрочем, не безобидным тоном.
Шум голосов спорщиков немного утих.
Бак направил свой «Крайт» в Центр наркологии Сакраменто. Его лазеры жадно уставились на взлетные полосы терринов. Полосы были пусты. Кругом царил хаос: кучи щебенки и груды взорванного пластикрита. Бак сделал несколько кругов над местностью, расстреляв на последнем казарму тер-ринов и гранатометную установку.
Когда он выводил корабль в верхние свои атмосферы, в небе появились «стрекозы» терринов. Несмотря на возможности своего корабля, Бак не хотел идти один против троих, считая это головотяпством.
В ту же секунду Бак увидел еще один «Крайт» и связался с ним.
— Это «Повстанец-1». Жду связи.
— Я — «Орел—двенадцать».
— Слышу тебя, Ривер. Как твои дела?
— Видел две «стрекозы» на земле. Уничтожил их пусковые установки. Встретился с несколькими кораблями РАМ, но они даже не подошли ко мне. Странно… Такое впечатление, будто РАМ оттягивает войска.
Улыбка Бака расплылась до ушей.
— Господи! — пробормотал он. — Неужели сработало?
— Что?
— Сработало! — закричал Бак. — Они не стали рисковать жизнью своего Совета!
— Скорее всего, боятся потерять Роандо Вальмара, — сухо сказал Ривер.
В это время раздался сигнал линии связи. Бак услышал голос Беовульфа.
— Послушай передачу, которую мы принимаем от РАМ, — приказал он.
Бак прислушался.
— …мы предпринимаем стратегический отвод вооруженных сил в соответствии с вашими требованиями, — неслось с канала РАМ. — Все корабли должны покинуть ближайшие к Земле орбиты. Обстрел целей на планете прекращается.
— Ничего себе! — обрадовался Ривер.
Беовульф прервал сообщение.
— «Повстанец-1», возвращайтесь на базу, я приказываю.
— Непременно, — ответил Бак.
Через сорок пять минут он уже был на «Спасителе». Не снимая летного костюма, вошел в конференц-зал станции и с горделивым видом сел в центре, закинув ногу на ногу. Через открытую дверь в аппаратную он видел Беовульфа, который возился с системой связи. Переглянувшись, Вильма и Бак молча поздравили друг друга с победой.
Беовульф быстро вошел в конференц-зал. Его черные глаза были полны печали, брови нахмурены. Он плотно закрыл за собой дверь и сказал:
— У меня плохие новости.
— Что случилось? — спросил Бак.
— Кемаль. Его захватили в плен.
— Где? — спросила Вильма. — Последнее, что я о нем слышала, это то, что он направлялся домой, на Меркурий.
Беовульф кивнул.
— Там его и взяли, — сказал он. — Похоже, подстроили ловушку.
— Кто его захватил? — спросил Бак.
— Двоюродный брат, Далтон.
— Мы должны освободить его, — заявил Роджерс, поднимаясь с кресла.
— Это не просто, — сказал Беовульф. — Одна надежда, что его не посмеют убить, так как его влияние на родине усиливается.
— Вы уверены? — спросила Вильма.
Бак Роджерс спал. И вдруг сквозь сон услышал чей-то знакомый голос. Говорил Турабиан:
— Я только что получил послание с Венеры. Вот оно: «Конфедерация Иштар приветствует усилия братьев по оружию, направленные на победу над врагом, и предлагает свою поддержку Новой Земной Организации. Сегодня мы отправили на Марс Декларацию об объявлении войны и оказании помощи Земле». Подписано: «Мариана Алмисам, директор внешних сношений».
ГЛАВА 24
— Огромное спасибо за сообщение, Кейн. — Ад ела Вальмар хотела казаться вежливой и спокойной, но голос ее выдал.
Корнелиус Кейн ухмыльнулся.
— Не надо киснуть, Адела. Это портит твою красоту.
Он заполнил собой весь экран огромного компьютера Аделы. Обычно она избегала визуального контакта, но Кейн был красивым мужчиной, и она не могла отказать себе в удовольствии лицезреть его.
Кейн знал правила игры, которую вела Адела, и ему нравилось подначивать ее.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Адела, — сказал он. — Несмотря на твое раздражение. Что тебе в этих двух телохранителях? Свет на них клином сошелся, что ли?
— Не лезь не в свое дело, — отрезала она.
— Извини, но приходится. Как ты думаешь, почему я сообщил тебе, что РАМ ретируется с Земли? Ты ведь понимаешь, что это значит для твоего дяди.
Адела молчала. Кейн откинулся в кресле и расправил плечи. Под тонкой тканью комбинезона обозначились тугие мышцы.
— Не думай об этих мальчиках. Они не стоят тебя.
— Ты, что ли, стоишь? — спросила она жестко.
— Конечно. И ты это знаешь.
— Я знаю, что ты противный себялюбец, — сказала Адела.
— Не более, чем ты. — Кейн добавил теплоты в свой голос. Он знал, что такой метод воздействия на чувственность Аделы не даст осечки.
— Я ценю тебя только за твои связи, — заявила она.
— А я тебя — за нашу связь, — сказал он. — А теперь к делу. Я думаю, будет лучше для нас обоих, если наши отношения останутся прежними. События принимают интересный оборот. Если мы объединим наши ресурсы, оба окажемся в выигрыше.
Адела задумалась над словами Кейна. Она слышала, что его назначили главнокомандующим космическим флотом РАМ, направленным против Земли. Это его положение можно использовать.
— Я согласна, — решительно сказала она.
— Я посмотрю, что нужно будет сделать в первую очередь, — сказал Кейн, — и пришлю вам инструкции, мадам. — Кейн хотел сделать вид, что готов ввести ее в курс всех своих дел. Адела была столь красива, что иногда от этой красоты у него захватывало дух. Время от времени он охотно шел с ней на сближение, но никогда не был настолько глуп, чтобы полагаться на нее. Обещания, которые срывались с этих дивных губ, были крайне лживы.
— До встречи, — сказала Адела, изменив тон. Теперь в ее голосе звучала легкая, как мимолетное прикосновение, нежность. Кейну, полагала она, это должно понравиться.
— Пока, — легко ответил Кейн и сделал прощальный жест рукой.
Адела уселась в кресло и начала строить планы на будущее. Ее мысли вертелись вокруг Роджерса. Она еще не знала, что он похитил ее дядю и других членов Совета РАМ. Знала только одно: ей хочется задушить Бака собственными руками. Адела решила, что будет жить ради этого момента, а пока — сгодится и Кейн.
Марс распирало от активности. Несмотря на слово, данное Земле, РАМ мобилизовала все силы. Зимунд Гользергейн не собирался сдаваться.
Подальше от чужих глаз, в местах, недоступных наблюдателям, формировалась новая армия. Возглавить ее должны были вернувшиеся с Земли штурмовые отряды. Главный компьютер РАМ также готовился к борьбе.
Все, что было эвакуировано с Земли, вновь приводилось в боевую готовность.
Все спутники-шпионы, включая спешно переоборудованные станции наблюдения за Солнцем, были направлены на Землю.
Перевезенные на Марс РАМовские служащие-земляне отнюдь не были склонны смириться. Позиция новых хозяев родной планеты не вызывала у них ни понимания, ни симпатии.
Черненко мерил шагами террасу своего скромного дома на окраине столицы Марса. Он подсчитывал размеры понесенных потерь. Черненко не собирался сдавать свои позиции на Земле и размышлял о том, как вернуть себе былое могущество.
Он посмотрел на красивый садик вокруг дома. Небольшой бассейн в центре был украшен фонтанчиками, из которых била вода. Экзотические растения подставляли солнцу свою пышную листву. Все было чарующе прекрасно, и все такое свое! Черненко не представлял себя вне красивой жизни.
— Элизабит, — тихо позвал он.
Персональная линия связи тут же ответила:
— Слушаю, сэр.
— Я хочу, чтобы ты собрала все сведения о том, как Марс готовится к войне. Ты знаешь, чего я хочу.
— Конечно, сэр. Я уже начала это делать.
— Смотри, чтобы об этом никто не догадался.
— А разве раньше я поступала по-другому? — Ее страстный голос был раздражен. — РАМ-Главный считает меня дурой.
— Полагаю, они заблуждаются, — бросил Черненко.
На другом конце Солнечной системы Кемаль Гавилан принимал муки от своего дяди, Гордона. Он больше ничем не мог помочь Новой Земной Организации. Его пытали и накачивали галлюциногенами. Крики Кемаля, доносившиеся из застенков тюрьмы, тонули во Вселенной.
Возле Венеры, словно отражение марсианского флота, сосредотачивался ее собственный.
Венера готовилась к войне. Иштар знал, с какими силами ему придется столкнуться, и потому поднял на борьбу всех и каждого. Корабли были приведены в боевую готовность. Они в любую минуту могли принять участие в конфликте. Все были воодушевлены, ибо знали теперь, ради какой цели идут на смерть. Во имя Веры. Если Марс одолеет Землю, пострадает вся Солнечная система. Терпеть насилие уже ни у кого не было сил.
Пока РАМ плела сети заговоров против других планет и атаковала Землю, Иштар поселил в сердце каждого жителя своей планеты мысль о том, что без борьбы — нет будущего, что смерть на поле брани — прекрасный исход, что того, кто пал за правое дело, ждет вечное спасение на небесах.
Между двумя разъяренными гигантами лежала Земля — единственный естественный живой мир Солнечной системы. Здесь жили люди, верящие в право Земли оставаться Землей, а не обновленной колонией Марса, люди, которые уважали все, что связано с жизнью. Мужественные, умные, отважные, они вступали в борьбу со всем, что могло разрушить их мир. Все мечтали о том времени, когда Земля вновь станет такой, какой ее всегда знали: мирной, свободной, сверкающей первозданной красотой. Станет Домом.
Корнелиус Кейн ухмыльнулся.
— Не надо киснуть, Адела. Это портит твою красоту.
Он заполнил собой весь экран огромного компьютера Аделы. Обычно она избегала визуального контакта, но Кейн был красивым мужчиной, и она не могла отказать себе в удовольствии лицезреть его.
Кейн знал правила игры, которую вела Адела, и ему нравилось подначивать ее.
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Адела, — сказал он. — Несмотря на твое раздражение. Что тебе в этих двух телохранителях? Свет на них клином сошелся, что ли?
— Не лезь не в свое дело, — отрезала она.
— Извини, но приходится. Как ты думаешь, почему я сообщил тебе, что РАМ ретируется с Земли? Ты ведь понимаешь, что это значит для твоего дяди.
Адела молчала. Кейн откинулся в кресле и расправил плечи. Под тонкой тканью комбинезона обозначились тугие мышцы.
— Не думай об этих мальчиках. Они не стоят тебя.
— Ты, что ли, стоишь? — спросила она жестко.
— Конечно. И ты это знаешь.
— Я знаю, что ты противный себялюбец, — сказала Адела.
— Не более, чем ты. — Кейн добавил теплоты в свой голос. Он знал, что такой метод воздействия на чувственность Аделы не даст осечки.
— Я ценю тебя только за твои связи, — заявила она.
— А я тебя — за нашу связь, — сказал он. — А теперь к делу. Я думаю, будет лучше для нас обоих, если наши отношения останутся прежними. События принимают интересный оборот. Если мы объединим наши ресурсы, оба окажемся в выигрыше.
Адела задумалась над словами Кейна. Она слышала, что его назначили главнокомандующим космическим флотом РАМ, направленным против Земли. Это его положение можно использовать.
— Я согласна, — решительно сказала она.
— Я посмотрю, что нужно будет сделать в первую очередь, — сказал Кейн, — и пришлю вам инструкции, мадам. — Кейн хотел сделать вид, что готов ввести ее в курс всех своих дел. Адела была столь красива, что иногда от этой красоты у него захватывало дух. Время от времени он охотно шел с ней на сближение, но никогда не был настолько глуп, чтобы полагаться на нее. Обещания, которые срывались с этих дивных губ, были крайне лживы.
— До встречи, — сказала Адела, изменив тон. Теперь в ее голосе звучала легкая, как мимолетное прикосновение, нежность. Кейну, полагала она, это должно понравиться.
— Пока, — легко ответил Кейн и сделал прощальный жест рукой.
Адела уселась в кресло и начала строить планы на будущее. Ее мысли вертелись вокруг Роджерса. Она еще не знала, что он похитил ее дядю и других членов Совета РАМ. Знала только одно: ей хочется задушить Бака собственными руками. Адела решила, что будет жить ради этого момента, а пока — сгодится и Кейн.
Марс распирало от активности. Несмотря на слово, данное Земле, РАМ мобилизовала все силы. Зимунд Гользергейн не собирался сдаваться.
Подальше от чужих глаз, в местах, недоступных наблюдателям, формировалась новая армия. Возглавить ее должны были вернувшиеся с Земли штурмовые отряды. Главный компьютер РАМ также готовился к борьбе.
Все, что было эвакуировано с Земли, вновь приводилось в боевую готовность.
Все спутники-шпионы, включая спешно переоборудованные станции наблюдения за Солнцем, были направлены на Землю.
Перевезенные на Марс РАМовские служащие-земляне отнюдь не были склонны смириться. Позиция новых хозяев родной планеты не вызывала у них ни понимания, ни симпатии.
Черненко мерил шагами террасу своего скромного дома на окраине столицы Марса. Он подсчитывал размеры понесенных потерь. Черненко не собирался сдавать свои позиции на Земле и размышлял о том, как вернуть себе былое могущество.
Он посмотрел на красивый садик вокруг дома. Небольшой бассейн в центре был украшен фонтанчиками, из которых била вода. Экзотические растения подставляли солнцу свою пышную листву. Все было чарующе прекрасно, и все такое свое! Черненко не представлял себя вне красивой жизни.
— Элизабит, — тихо позвал он.
Персональная линия связи тут же ответила:
— Слушаю, сэр.
— Я хочу, чтобы ты собрала все сведения о том, как Марс готовится к войне. Ты знаешь, чего я хочу.
— Конечно, сэр. Я уже начала это делать.
— Смотри, чтобы об этом никто не догадался.
— А разве раньше я поступала по-другому? — Ее страстный голос был раздражен. — РАМ-Главный считает меня дурой.
— Полагаю, они заблуждаются, — бросил Черненко.
На другом конце Солнечной системы Кемаль Гавилан принимал муки от своего дяди, Гордона. Он больше ничем не мог помочь Новой Земной Организации. Его пытали и накачивали галлюциногенами. Крики Кемаля, доносившиеся из застенков тюрьмы, тонули во Вселенной.
Возле Венеры, словно отражение марсианского флота, сосредотачивался ее собственный.
Венера готовилась к войне. Иштар знал, с какими силами ему придется столкнуться, и потому поднял на борьбу всех и каждого. Корабли были приведены в боевую готовность. Они в любую минуту могли принять участие в конфликте. Все были воодушевлены, ибо знали теперь, ради какой цели идут на смерть. Во имя Веры. Если Марс одолеет Землю, пострадает вся Солнечная система. Терпеть насилие уже ни у кого не было сил.
Пока РАМ плела сети заговоров против других планет и атаковала Землю, Иштар поселил в сердце каждого жителя своей планеты мысль о том, что без борьбы — нет будущего, что смерть на поле брани — прекрасный исход, что того, кто пал за правое дело, ждет вечное спасение на небесах.
Между двумя разъяренными гигантами лежала Земля — единственный естественный живой мир Солнечной системы. Здесь жили люди, верящие в право Земли оставаться Землей, а не обновленной колонией Марса, люди, которые уважали все, что связано с жизнью. Мужественные, умные, отважные, они вступали в борьбу со всем, что могло разрушить их мир. Все мечтали о том времени, когда Земля вновь станет такой, какой ее всегда знали: мирной, свободной, сверкающей первозданной красотой. Станет Домом.