Мерфи Уоррен. Проклятие вождя

   Все встали, когда он вошел.
   Дядюшка Карл тоже поднялся с кресла возле окна.
   — Господа, наш вождь, Жан-Луи де Жуан.
   Двенадцать мужчин медленно опустились на колени.
   Де Жуан вопросительно посмотрел на дядюшку Карла, чтобы тот отдал приказ встать, но дядюшка тоже встал на колени и склонил голову перед де Жуаном.
   — Имя Уктута не может быть осквернено, — заявил де Жуан, — ибо оно священно и выше тех оскорблений, которые может нанести ему человек. Но Уктут взывает к нам принести в жертву тех, кто осмелился прикоснуться к нему грязными руками, и мы, представители народа актатль, эту жертву ему дадим. Я клянусь — мы все в этом клянемся. Нашей честью и нашей жизнью. — Он помолчал. — А теперь встаньте.
   Мужчины начали медленно подниматься на ноги; их лица лучились внутренним светом. Затем все стали по очереди подходить к де Жуану, пожимать ему руку и называть имена.
   Когда церемония представления окончилась, де Жуан предложил всем сесть.
   — Наша первоочередная задача — добраться до этой парочки, американца и престарелого азиата. А затем мы проникнем в их организацию и захватим в ней власть. Вопрос лишь в том, как проникнуть в нее. И как подобраться к этим двоим? — Он оглядел собравшихся. Жан-Луи ожидал встретить озадаченные лица, но вместо этого обнаружил, что все улыбаются, и посмотрел на дядюшку Карла. Тот встал.
   — У нас есть способы добраться до этих двоих. — Он тоже улыбнулся. — Целых два.

Глава 9

   Римо аккуратно вывел адрес — огромная коробка предназначалась для нефтяной компании в Номе, штат Аляска. Когда посылка дойдет до адресата, в Номе будет уже зима. Коробку отправят на склад, и вряд ли кто до наступления лета заметит странный запах, а тем более обнаружит тело чиновника из министерства юстиции. Который чуть было не застал Римо врасплох. Но в этом деле «чуть было» обернулось поездкой в гробу в город Ном, потому что там можно сохраниться до следующего лета лучше, чем где бы то ни было еще.
   — А какой будет обратный адрес? — спросил служащий на железнодорожном вокзале.
   — Диснейуорлд, Флорида.
   На что служащий заметил, что всегда мечтал там побывать, и поинтересовался, не работает ли там Римо. Тогда Римо сообщил, что он является президентом Союза Микки-Мауса.
   — Для краткости мы говорим просто «Микки-Маус». А вообще-то наша организация называется Международное братство Микки-Маусов, Дональдов Даков, Гуфи и Семи Гномов Америки и является членом АФТ-КПП. Я подчеркиваю: гномов, а не гномиков. На следующей неделе мы можем объявить забастовку в знак протеста против плохого обращения со стороны мультипликаторов. Предоставляют мало ролей.
   — Надо же, — подозрительно произнес клерк, но все же отправил Уильяма Реддингтона Третьего, заместителя директора, северный округ, Нью-Йорк, в город Ном проводить отпуск, припечатав его для верности двумя ударами резинового штампа.
   Реддингтон совершил и высшей степени странное нападение. Он появился в номере Римо, одетый в синий полосатый костюм-тройку за четыреста долларов; его темно-русые волосы были аккуратно уложены так, чтобы создать впечатление небрежности.
   Ему неловко беспокоить Римо в такой час, и он понимает, как неловко должны чувствовать себя все собравшиеся, но он пришел помочь.
   Чиун спал в одной из спален. Римо боялся, что для женщин будет не вполне безопасно, если он позволит им уйти сразу после происшествия в музее; поэтому попросил их на некоторое время остаться с ним. Валери в ту же минуту начала рыдать, и когда прибыл Реддингтон, она все еще продолжала всхлипывать, находясь в полной прострации и тупо глядя перед собой. Бобби Делфин смотрела ночной сеанс — показывали фильм с Тайроном Пауэром, где он играл роль красивого, но бедного итальянского аристократа. А до этого она смотрела ночной сеанс, где Тайрон Пауэр играл роль красивого, но бедного французского дворянина. Умер актер, как прокомментировала Бобби, во время съемок величайшего фильма своей жизни: истории красивого, но бедного испанского вельможи.
   Римо кивнул, приглашая Реддингтона войти.
   — Я из министерства юстиции, — представился тот. — И слышал, что у вас возникли проблемы.
   — У меня нет никаких проблем, — пожал плечами Римо.
   — Уа-а-а! — взвыла Валери.
   — С вами все в порядке? — обратился к ней Реддингтон.
   — О, Боже! — произнесла Валери. — Здравомыслящий человек! Слава Богу! Слава Богу! Первый нормальный человек. — Тихие всхлипывания переросли в поток слез, спотыкаясь, она подошла к Реддингтону и разрыдалась у него на груди, а он тем временем нежно похлопывал ее по спине.
   — Она в порядке, — сказал Римо. — Ты ведь в порядке, Валери?
   — Чтоб ты сдох, мерзкое животное! — заорала Валери. — Уберите его от меня, — попросила она Реддингтона.
   — Кажется, кто-то покушается на вашу жизнь, — заявил Реддингтон. — А я даже не знаю вашего имени.
   — Альберт Швейцер, — сообщил Римо.
   — Он врет! Его зовут Римо, а фамилии я не знаю. Он маньяк-убийца. Убивает, даже не пошевелив рукой. Он жестокий, грубый, холодный и язвительный.
   — И вовсе я не язвительный, — сказал Римо.
   — Не слушайте эту девчонку, — вдруг крикнула Бобби. — Она даже не умеет играть в теннис. Просто сидит здесь и плачет все дни напролет. Жалкая неудачница!
   — Спасибо, — поблагодарил Римо. Бобби подняла руку в приветственном жесте.
   — Он убивает руками и ногами, — не унималась Валери.
   — Насколько я понимаю, вы специалист в какой-то разновидности карате, — предположил Реддингтон.
   — Нет, — признался Римо, и на этот раз он говорил истинную правду. — Я не каратист. Карате лишь концентрирует силу.
   — И вы используете имеющиеся навыки для самообороны? — поинтересовался Реддингтон.
   — Он использует их на всех, кто попадается ему на пути! — снова вмешалась Валери.
   — Но на вас-то я их не применял.
   — Еще успеете.
   — Возможно. — И Римо попытался представить себе, как будет выглядеть Валери, если с ее лица убрать рот. Наверняка станет намного лучше.
   — Как я уже сказал, — объяснил Реддингтон, — я пришел помочь. Но сначала я должен увидеть ваше оружие. Руки — это ваше единственное оружие?
   — Нет, — сказал Римо. — Руки — всего лишь продолжение оружия, общего для всех нас. Этим мы отличаемся от зверей. Звери пользуются конечностями, а человек использует ум.
   — В таком случае вы животное, — всхлипнула Валери, оставляя на лацкане Реддингтона большое мокрое пятно.
   — Значит, только тело, — задумчиво проговорил Реддингтон, а затем с извинениями отстранил от себя Валери Гарднер, и она увидела, как из кармана его аккуратного пиджака появился автоматический пистолет сорок пятого калибра.
   Тут она поняла, что находится между вооруженным бандитом и сумасшедшим, и только успела вымолвить:
   — К черту все.
   Представитель министерства юстиции использовал ее как живой щит. Ее, Валери Гарднер! Наконец-то ей встретился чиновник органов юстиции, который был настоящим героем.
   — Давай, пристрели эту гадину! — заорала она.
   — Ну, ладно, дружище, — попытался вразумить его Римо. — Разве так себя ведут?
   — Да, — продолжала визжать Валери, перелетая от Реддингтона к Римо и назад. — Да, именно так себя и ведут! Пристрели его, прежде чем этот маньяк не уложил нас всех!
   — Спокойно, — произнес Римо. — С вами я потом поговорю. — Он улыбнулся Реддингтону. — Нам надо сесть и вместе все обдумать, — в голосе его звучала надежда.
   Реддингтон сделал шаг назад, чтобы Римо не смог дотянуться до него рукой или ногой и таким образом неожиданно его разоружить.
   — Нечего нам обсуждать с человеком, поднявшим руку на высокочтимых жрецов Уктута.
   — Каких еще жрецов? Это те психи, которые пытались открыть мне грудь без ключа?
   — Стреляй! — вопила Валери. — Стреляй!
   Но Реддингтон не обращал на нее внимания. Его взгляд был сосредоточен на Римо, веки замерли, так что перестали моргать.
   — Уктут существовал многие века, — сообщил он Римо. — И всегда были те, кто защищал его от вандалов, готовых причинить нашему богу вред.
   — Постойте, — вдруг вспомнил Римо. — Ведь это вы охраняли кабинет конгрессмена в ночь, когда он был убит!
   — Да. И я лично вырвал сердце у него из груди.
   — Я так и думал, — кивнул Римо. — Просто удивительно, как целая стая девяностокилограммовых канареек смогла незаметно пропорхнуть мимо стражи.
   — А теперь настал твой черед, — сказал Реддингтон.
   — Меня Никсон заставил, — произнес Римо.
   — Извинения не принимаются.
   — Ну, тогда Бобби Кеннеди. Или Джек Кеннеди. А может, Дж. Эдгар Гувер?
   — Вам уже ничто не поможет.
   — Только не говорите потом, что я не пытался вас остановить.
   Реддингтон отступил еще на шаг.
   — Стреляй же скорее! — снова крикнула Валери. — Кончай с этим буйнопомешанным!
   Реддингтон держал пистолет как профессионал, на уровне правого бедра. Так учили в министерстве юстиции, чтобы его сотрудников нельзя было обезоружить, просто выбив у них из рук пистолет.
   Но на каждое действие найдется противодействие. Неожиданно Римо сделал бросок влево от Реддингтона, и тот обнаружил, что не может в него прицелиться, потому что на пути стоит его собственное бедро. Он развернулся влево, чтобы навести пистолет на Римо, но пока он поворачивался, Римо уже поменял позицию. Тогда Реддингтон повернулся назад и обнаружил Римо у себя за спиной, но не успел ознаменовать это открытие победным салютом, поскольку пистолет, который он попрежнему, строго следуя инструкции, держал на уровне бедра, вдруг поднялся выше, на уровень живота и, войдя ему в бок, застрял в самом центре правой почки.
   Реддингтон упал, вперив в потолок застывший взгляд.
   — Убийца! Убийца! — закричала Валери.
   — Спокойно, — произнес Римо. — Сейчас и ты получишь свое.
   Бобби оторвалась от телеэкрана.
   — Только сделай это прямо сейчас. Сначала избавься от этой идиотки, а потом пойдем сыграем партию в теннис. Я знаю один корт в Ист-Сайде, который работает всю ночь. И еще один. Только я не люблю твердое покрытие. А на траве нет той упругости. Если, конечно, ты не умеешь хорошо подавать. Если же у тебя хорошая подача, то у меня лучше получится игра на траве, потому что там легче будет гасить с твоей подачи.
   — Я в теннис не играю, — ответил Римо.
   — Возмутительно! — воскликнула Валери. — Этот парень был прав. Лучше бы он тебя убил.
   — Эй, вы, обе, — тихо! — скомандовал Римо. — Я должен подумать.
   — Хорошо бы, — сказала Валери.
   — Подумай о том, как бы заняться теннисом, — посоветовала Бобби.
   Но Римо предпочел вспомнить вожатого бойскаутов, который приехал к ним в детский приют в Ньюарке организовывать скаутский отряд. Все сироты старше двенадцати поступили в отряд, потому что им это приказали монахини. И так продолжалось лишь до тех пор, пока монахини не обнаружили, что вожатый учит мальчиков зажигать огонь с помощью кремня и огнива, и когда в деревянном здании с коэффициентом воспламенения немногим ниже, чем у природного газа, были подожжены три матраса, они решили покончить с бойскаутами и записать воспитанников в какой-нибудь шахматный клуб.
   Римо так никогда и не научился зажигать огонь с помощью кремня и огнива. Ему не удалось украсть ни кусочка кремня, а те крохи, которые можно было обнаружить в обыкновенной зажигалке, были слишком малы, чтобы на них можно было практиковаться.
   Но зато Римо научился вязать узлы. В том, что касается узлов, у вожатого скаутов был просто талант. Булини, колышки, выбленочные узлы. Рифовые узлы. Справа налево и слева направо. Римо размышлял об узлах. В конце концов он решил, что булини лучше всего. В этом узле участвовали две веревки разной толщины, и он будет очень уместен, чтобы связать Бобби и Валери. Придется воспользоваться толстой веревкой от штор и тонкой — от подъемных жалюзи.
   — Мы будем криками звать на помощь, — предупредила Валери.
   — Только попробуйте, и я свяжу вас всеми известными мне узлами.
   И Римо связал Валери булинем. А потом вставил ей в рот кляп и закрепил выбленочным узлом, но он показался слабоват, и Римо заменил его рифовым узлом, туго затянутым на шее.
   — А ты? — обратился он к Бобби.
   — Вообще-то я собиралась сидеть тихо.
   — Отлично. — Римо связал ее, но кляпа вставлять не стал. — Там, в комнатах спит пожилой человек. Если ты разбудишь его, пока он сам не решит встать, твой последний сет, игра, и вся партия будут для тебя сыграны навсегда.
   — Я все поняла, — ответила Бобби, но Римо ее не слушал. Он пытался понять, не ошибся ли с узлом, которым завязал рот Валери. Упаковав Реддингтона для путешествия на Аляску, он снова потрогал узел и остался доволен.
   Приятное чувство от хорошо выполненной работы сопровождало его на всем пути до железнодорожного вокзала, где он отправил Реддингтона на Аляску, а затем в длительной прогулке по Центральному парку, где он покормил уток, до гостиницы, где он обнаружил, что Бобби нет.
   Ее похитили.

Глава 10

   Чиун сидел посреди комнаты на полу и смотрел телевизор. Связанная Валери по-прежнему находилась в углу.
   — Где Бобби? — спросил Риме.
   — Григрогра. Дигрыгро, — попыталась что-то выговорить Валери сквозь кляп.
   — Вас не спрашивают, — сказал Римо. — Чиун, где Бобби?
   Не поворачиваясь, Чиун поднял руку над головой и сделал жест, чтобы ему не мешали.
   Римо вздохнул и принялся развязывать узлы, затыкавшие Валери рот. Узел был тройной и вовсе не тот рифовый узел, который Римо завязал, уходя. Такого узла Римо никогда прежде не встречал. Пальцам пришлось хорошенько повозиться с переплетением веревок, прежде чем он снял закрывающую ей рот повязку.
   — Это все он, он, — тут же заверещала Валери, кивнув на Чиуна.
   — Тсс, — зашипел Чиун.
   — Молчать? — приказал Римо Валери. — Где Бобби?
   — Они пришли за ней! Трое в желтых перьях. Я пыталась ему сказать, но он снова меня связал. Свинья! — громко крикнула она, обращаясь к Чиуну.
   — Детка, побереги себя, не надо так громко орать, — попросил Римо.
   По телевизору началась реклама. В течение двух с половиной минут с Чиуном можно было беспрепятственно поговорить.
   — Чиун, ты видел, как увели Бобби?
   — Если ты хочешь узнать, был ли я разбужен незваными гостями от столь скудных, но сладостных мгновений покоя, то я отвечу: да. Если тебя интересует, осквернило ли это существо, у которого никогда не закрывается рот, своими криками мой слух, то да. Если ты спрашиваешь...
   — Я спрашиваю, видел ли ты, как трое мужчин уводили вторую девчонку?
   — Если ты спрашиваешь, видел ли я троих существ, похожих на большую птицу из передачи для детей, то да. Я посмеялся, потому что они выглядели очень смешно.
   — И ты дал им так просто уйти?
   — Эта одна создавала шум за двоих, несмотря на кляп. Кстати, завязанный весьма неумело. И еще одно лицо женского пола, чтобы оно создавало дополнительный шум, мне было ни к чему. Если бы они пообещали вернуться и за этой, я бы выставил ее за дверь, как пустую бутылку из-под молока, чтобы она поджидала их там.
   — Черт побери! Чиун, это были те, кого я ищу. Они-то нам и нужны. Думаешь, для чего я держал здесь этих девчонок? В надежде, что индейцы за ними придут.
   — Прошу учесть лишь одно исправление. Эти люди нужны тебе, а я старательно избегал участвовать в их поиске.
   — Теперь ту девчонку убьют. Надеюсь, ты доволен собой.
   — В мире достаточно теннисистов и без нее.
   — У нее вырвут сердце из груди.
   — А может, передумают и остановятся на языке.
   — Правильно, смейся над нами! — вдруг крикнула Валери. — Ты, жалкий старикашка!
   Чиун обернулся и посмотрел назад.
   — С кем это она говорит? — спросил он.
   — Не обращай на нее внимания.
   — Я пытаюсь. Выйдя из комнаты, я настолько проникся к ней сочувствием, что развязал ей рот. Лишнее доказательство, что даже Мастер не застрахован от ошибок. Начался такой шум, что его пришлось снова заткнуть.
   — И ты вот так просто позволил этим трем желтым страусам забрать Бобби?
   — Мне надоели разговоры о теннисе, — признался Чиун. — Глупая какая-то игра.
   Реклама кончилась, и он вновь повернулся к экрану, где доктор Рэнс МакМастерс поздравлял миссис Вэндел Уотерман с избранием на пост исполняющего обязанности председателя комиссии города Силвер-Сити по празднованию двухсотлетия Америки, на который она была поспешно назначена в связи с тем, что постоянный председатель комиссии миссис, Ферд Деланет, подцепила сифилис, которым ее наградил доктор Рэнс МакМастерс. Теперь он нежно беседовал с миссис Уотерман, собираясь сделать с ней то же самое в течение последующих двадцати трех с половиной часов — между окончанием сегодняшней серии и началом завтрашней.
   — Есть ли хоть слабая, очень слабая надежда, — обратился Римо к Валери, — что, пока эти молодцы находились здесь, вы держали рот на замке и слышали их разговор?
   — Я слышала каждое их слово! — гордо заявила Валери.
   — Назовите хотя бы несколько.
   — Самый крупный...
   — Вы когда-нибудь видели кого-либо из них?
   — Что за дурацкий вопрос! — воскликнула Валери. — Вы когда-нибудь видели, чтобы в Нью-Йорке кто-то носил желтые перья?
   — В этом году чаще, чем в прошлом. Они ведь не родились в этих перьях. Под перьями скрываются люди. Похожи на мужчин. Вы узнали кого-нибудь из них?
   — Нет.
   — Ладно. О чем они говорили?
   — Самый крупный спросил «Мисс Делфин?» Она кивнула, и тогда он сказал: «Вы пойдете с нами».
   — А потом?
   — Они развязали ее и...
   — Она что-нибудь сказала?
   — Нет. Что она могла сказать?
   — Уверен, что у нас есть на этот счет кое-какие идеи. Что дальше?
   — Дальше они взяли ее под руки и вышли за дверь. А этот... — Она кивнула на Чиуна. — Он вышел из спальни и тут увидел их, но вместо того, чтобы их остановить, пошел и включил телевизор. И тогда они преспокойно покинули номер. Я попыталась его позвать, и он развязал мне рот, но когда я сказала, что Бобби похитили, снова завязал.
   — И правильно сделал, — заметил Римо. — Значит, вы не знаете, куда они направлялись.
   — Нет, — призналась Валери — Может, развяжете меня?
   — Немного погодя.
   — Они направлялись в Эджмонт-мэншн в Энглвуде, — тихо произнес Чиун, не отрываясь от телевизора.
   — Откуда ты знаешь? — удивился Римо.
   — Просто слышал их разговор, откуда же еще? А теперь — тихо!
   — Энглвуд — это в Нью-Джерси, — сказал Римо.
   — Значит, там и есть, — поддержал Чиун. — Но прошу тишины!
   — Закругляйся, — обратился к нему Римо. — И включай на запись свой видеомагнитофон. Поедешь со мной.
   — Сейчас. Будут тут мною командовать!
   — А почему бы и нет? Ведь это твоя вина.
   Чиун не ответил, обратив взор на маленький цветной экран.
   Римо направился к телефону. Когда он набрал прямой номер Смита, в трубке раздался хрип и свист — значит, он не туда попал. Но когда две новые попытки дали тот же результат, Римо понял, что телефон отключен.
   Тогда он на всякий случай набрал телефон секретарши у Смита в приемной. Прозвучало восемь гудков, прежде чем там сняли трубку. Ответил знакомый голос.
   — Алло!
   — Смитти, как вы там?
   — Римо...
   Римо заметил, что Валери наблюдает за ним.
   — Минуточку, — произнес он в трубку. Затем взял Валери за ноги.
   — Что ты делаешь, грязная свинья?!
   — Тихо, — успокоил Римо.
   Он сунул ее в шифоньер и плотно закрыл дверь.
   — Сволочь! Ублюдок! Мерзкая тварь! — завопила она, но тяжелая дверь приглушила крик, и, удовлетворенно кивнув, Римо вновь подошел к телефону.
   — Да, Смитти, прошу меня извинить.
   — Какие новости? — спросил Смит.
   — Не могли бы вы хотя бы однажды сказать что-нибудь приятное. Например, «привет» или «как поживаете»? Ну разве нельзя сделать это хотя бы для разнообразия?
   — Привет, Римо, как дела?
   — Не желаю с вами разговаривать, — оборвал Римо. — Решил, что не желаю иметь вас в числе своих друзей!
   — Хорошо, — сказал Смит, — это мы уладили. Так какие новости?
   — Эти индейцы похитили девушку по имени Бобби Делфин.
   — Где это произошло?
   — В моем гостиничном номере.
   — И вы позволили случиться подобному?!
   — Меня не было.
   — А Чиун?
   — Он был занят — включал телевизор.
   — Удивительно, — сухо заметил Смит. — Все летит в тартарары, а мне приходится иметь дело с дезертиром и фанатиком, помешанным на мыльных операх.
   — Ну ладно, успокойтесь. Зато теперь у нас есть прекрасная зацепка, но вам я о ней не скажу.
   — Сейчас или никогда, — и Смит позволил себе небольшой смешок, напомнивший звук лопнувшего пузырика в кастрюльке с кипящим уксусом.
   — Что вы хотите сказать?
   — Я только что разобрал оборудование. Здесь околачивается слишком много агентов ФБР, и мы слишком уязвимы. Так что на время лавочка закрывается.
   — А как я с вами свяжусь?
   — Я сказал жене, что мы едем в отпуск. Мы нашли чудное местечко возле горы Себомук в штате Мэн. Вот мой тамошний телефон, — и он продиктовал Римо номер, который тот моментально запомнил, предварительно записав на столе ногтем большого пальца. — Мне повторить? — спросил он.
   — Не надо, — ответил Римо.
   — Странно, что вы можете запомнить с одного раза.
   — Я позвонил не для того, чтобы вы делали комментарии по поводу моей памяти.
   — Да-да, конечно. — Казалось, Смит хотел еще что-то сказать, но не нашел нужных слов.
   — Сколько вы там пробудете?
   — Не знаю. Если к нам подберутся слишком близко и возникнет опасность того, что организация будет разоблачена, что ж... Возможно, мне придется там и остаться.
   Смит говорил спокойно, почти небрежно, но Римо знал, что он имеет в виду. Если Смит с женой «там и останутся», то лишь потому, что мертвые не могут передвигаться, а Смит предпочтет смерть возможности разоблачения секретной организации, которой посвятил более десяти лет.
   Сможет ли он сам, подумал Римо, с тем же спокойствием смотреть в глаза смерти, как Смит, — со спокойствием, которое дает сознание честно выполненного долга.
   — Я бы не хотел, чтобы вы там задерживались, — сказал он вслух. — Вдруг вам понравится отдыхать и вы решите выйти в отставку?
   — Вам это будет неприятно?
   — Кто тогда станет оплачивать мои счета? И расходы по кредитным карточкам?
   — Римо, а что там за шум?
   — Это Валери. Она в шкафу, так что за нее не волнуйтесь.
   — Это та, из музея?
   — Да. За нее не беспокойтесь. Когда вы отбываете в Мэн?
   — Прямо сейчас.
   — Желаю приятно провести время. Если вас интересуют лучшие лыжные трассы, я могу посоветовать отличный справочник.
   — Правда? — сказал Смит.
   — Правда Из него вы узнаете все о небывалом мастерстве и неукротимой смелости автора. Еще там рассказывается об интригах в горнолыжном бизнесе и срывается маска лицемерия с владельцев горнолыжных курортов.
   — Я буду возле горы Себомук. Что там написано о катании в тех местах?
   — Кто его знает. В такие тонкости автор не вдается.
   Повесив трубку, Римо предложил Валери на выбор: отправиться с ними в поместье Эджмонт или остаться связанной в шкафу. Если бы она была не такой, какой она есть, существовал бы и третий вариант, они ее отпускают с тем условием, что она будет держать язык за зубами и ничего никому не расскажет.
   Римо помолчал. Уже второй раз, подумал он, второй раз за последние пять минут он беспокоиться за жизнь постороннего человека. Всесторонне обдумав эту мысль, он понял, что такое положение вещей ему неприятно.
   Со своей стороны, Валери решила отправиться вместе с Римо и Чиуном, при этом она исходила из того, что выбраться из шкафа ей точно не удастся, а вот если она будет с ними, то, возможно, сумеет ускользнуть.
   Или, по крайней мере, громко и долго звать полицейского.
   Жан-Луи де Жуан курил сигарету «Галуаз» в длинном мундштуке черного дерева, мужественно, но тщетно пытаясь избавиться от ощущения, что сигареты «Галуаз» имеют вкус подгоревших кофейных зерен. Он смотрел через тонкие занавески, висевшие на окнах третьего этажа здания, выстроенного из красного кирпича, на пространство, отделявшее дом от дороги.
   Дядюшка Карл стоял возле красного кожаного кресла с высокой спинкой, где сидел де Жуан, и тоже смотрел в окно. Время от времени де Жуан сбрасывал пепел с сигареты на до блеска начищенный паркет, подобранный половица к половице еще в те времена, когда мастера ценили дерево как материал, а не воспринимали его как необходимый переходный этап к изобретению пластика.
   — Как нехорошо получилось с Реддингтоном! — сказал дядюшка Карл.
   — Этого следовало ожидать, — пожал плечами де Жуан. — И тем не менее стоило попытаться. Сегодня мы предпримем еще одну попытку. Нам нужно лишь заполучить одного из той парочки, а уж от него мы узнаем тайны организации, которой они служат. Их комнаты обыскали?
   — Да, Жан-Луи. Как только они покинули номер, там тотчас же появились наши люди. Они позвонят, если что-нибудь обнаружат.
   — Отлично. Компьютеры в Париже уже прощупывают американские компьютерные системы. Если эта секретная организация, как мы предполагаем, является частью какой-то большой компьютерной системы, наши компьютеры укажут, как в нее войти. — Он поднял глаза на дядюшку Карла и улыбнулся. — Так что пока мы можем полностью насладиться предстоящим увеселением.