Метцгер Барбара. Бубновая дама

   Куини с тревогой посмотрела на легкую двуколку и с ужасом – на беспокойных лошадей.
   – Я не люблю горячих лошадей и быстрые экипажи. Кроме того, он выглядит таким непрочным.
   – Ерунда, я сам проверил каждую спицу и рессору, испытал аллюр гнедых. У этой пары мягкий ход, и я думаю купить ее. Вы же не хотите ехать вместе с мисс Петтигру и Брауном, лишив их удовольствия побыть наедине?
   Парфе уже сидел в карете, готовый остаться за дуэнью. Но вместо того чтобы выполнять свои обязанности, пес высунул голову в окно и дышал свежим воздухом.
   – Знаете, пожалуй, мне лучше остаться дома и спокойно отдохнуть.
   – Трусиха. И это говорит неустрашимая мадам Лекарт, которая ездила во Францию и обратно, которая сама определяет свою судьбу? Трудно поверить.
   Без всякого позволения Гарри поднял ее и усадил – слишком высоко – на скамью.
   – Холодно? – спросил он.
   «Мог бы и не заметить мою дрожь, негодяй», – подумала Куини.
   Он быстро накинул меховую полость ей на колени, придвинул к ногам горячие кирпичи, затем сел сам и легонько ударил хлыстом лошадей. Грум отскочил в сторону, Чарли вскрикнул от восторга, и они поехали.
   Закрыв глаза, Куини вцепилась обеими руками в поручни сиденья. Как ни странно, они не столкнулись с каретой, не врезались в здание, не разбились и вполне благополучно покинули Лондон.
   Куини пришлось открыть глаза, чтобы посмотреть, сколько они проехали и как долго будет продолжаться эта пытка. У лошадей действительно был мягкий аллюр, двуколка едва покачивалась, Гарри смеялся. Теперь она знает, что он мастер своего дела.
   Вместо того чтобы наслаждаться красотой лошадей, пейзажем, Куини смотрела на Гарри и качала головой. Он явно был рад вырваться из удушающего заточения шумной, многолюдной столицы. Может, его сиятельство был и не лучшим кучером у себя в округе, но счастливейшим – это точно. Гарри разговаривал с лошадьми, шутил с Чарли, вызывал на поединок всадников, которых обгонял, наслаждался быстрой ездой и своим мастерством.
   Он продолжал улыбаться, даже когда им преградило дорогу стадо овец. Парфе облаял из кареты пастушью собаку, которая пыталась собрать отставших овец. Куини уже готова была сойти и помочь, лишь бы не возвращаться на место, но Гарри оторвал от поручня ее руку и поднес к своим губам.
   – Разве это не чудесно?
   Она посмотрела в его смеющиеся карие глаза и ответила:
   – Да, чудесно.
   Они мчались уже не с такой головокружительной скоростью, поскольку лошади слегка устали. Видя, как Гарри радуется солнечному дню, поездке, ее обществу, Куини почувствовала, что ее тревоги постепенно исчезают. Теперь, кроме холодно ветра, она могла думать о предстоящем обеде и своем спутнике. День был бы отличным, несмотря на лошадей и тучи на ее горизонте.
   – Не понимаю, зачем вы пригласили мистера Рорка поехать с нами.
 
   Сыщик зашел в магазин накануне, чтобы проверить написание имен тех людей, о которых говорила Куини, а также узнать имена других портних, с которыми ей довелось познакомиться, и места, где она слышала разговоры об английской швее. Куини опять вежливо напомнила, что все разговоры были основаны на слухах и скоро они сами в этом убедятся.
   Хеллен смущенно заявила, что слишком занята, чтобы отвечать на вопросы, ибо готовится к встрече со своей будущей семьей в их гостинице. Ей нужно выбрать подходящее платье и соответствующую прическу, чтобы произвести хорошее впечатление. Считает ли мистер Рорк, что с ее стороны будет вежливо привезти им подарок?
   Сыщик решил отложить свои вопросы до следующего раза. Однако будто невзначай упомянул, что каждый месяц навещает Филана Слоуна на тот случай, если несчастный джентльмен вспомнит еще что-нибудь о давней трагедии с каретой или пожелает облегчить душу каким-либо признанием. В основном же, сказал Рорк, его задача сводится к тому, чтобы Филан Слоун больше не стал причиной неприятностей, скандала или огорчений для лорда Карда и его графини, сестры Филана. И, посмотрев на Куини, добавил:
   – Я привык выполнять свою работу.
   Тогда Гарри и пригласил его присоединиться к ним, с разрешения Брауна. Детектив быстро согласился, ибо путешествие обычным способом было утомительным, долгим и, что немаловажно, дорогостоящим. Хорошо еще, что Рорк проявил учтивость и сел рядом с кучером, поэтому день у Хеллен не был испорчен.
 
   Оглянувшись, Куини заметила, что Рорк наблюдает за ними, как будто они пытались вырваться вперед и сбежать.
   – Он мог бы поехать к Брауну в другой день.
   – Я хотел, чтобы он понял, что нам бояться нечего.
   Это «нам» согрело Куини лучше полости и горячих кирпичей. Она пообещала выкинуть сыщика из головы. Они с Рорком едут в гостиницу с разными намерениями.
   Если верить описанию Хеллен, заведение семьи Браун было ветхим, полуразрушенным строением. Когда новая платная дорога прошла в другом месте, в гостинице перестали останавливаться экипажи, поэтому лорд Кард и поселил тут Филана Слоуна. Брауны нуждались в дополнительном заработке, а инициатор преступлений – в убежище.
   Пусть Слоун был мразью, почти сумасшедшим, но все еще оставался шурином лорда Карда. Граф устроил так, чтобы брат его любимой супруги жил как джентльмен. Конечно, тот не мог отправиться в деревню, нанять лошадь или просто выйти один за ворота, однако это не шло ни в какое сравнение с тем, что ждало его в сумасшедшем доме или тюрьме.
   С помощью графа семья Браун фактически превратила гостиницу в своего рода санаторий, причем весьма доходный. Здесь не было целебных источников, горячих ванн, постоянно находящихся рядом докторов. Зато были здоровый свежий воздух, простая хорошая еда и достаточно глаз, которые следили, чтобы никто из «гостей» не заблудился. Если раньше удаленность от Лондона и Ричмонда считалась недостатком гостиницы, то теперь представителей высшего общества весьма радовало данное обстоятельство, поскольку они могли скрывать неудобных родственников подальше от людских глаз.
   Джон Джордж предупредил, что следует поклониться давно умершему супругу леди Фишкилл, который существовал только в ее воображении, и отвести взгляд, когда лорд Ротмор задерет ночную рубашку. Мистера Бушнелла, когда приезжают гости, запирают в его комнате.
   – Волнуетесь? – спросил Гарри, заметив, что Куини опять вцепилась в поручень.
   Нет, ее волновали не сумасшедшие. Она постаралась расслабиться, находя успокоение в мирных сельских пейзажах. Въехав на пригорок, они увидели гостиницу. Она была свежевыкрашенной и выглядела вполне процветающей. Недалеко от полей, уже готовых к весеннему севу, паслись овцы.
   – Очень красивое место. Неудивительно, что люди приезжают сюда... чтобы выздороветь. Я даже не представляла, насколько соскучилась по загородной жизни.
   Гарри тоже скучал по своему поместью, но ему и в голову не приходило, что такой женщине, элегантной, утонченной, может быть интересна деревенская жизнь. Он знал, что лучше не спрашивать, о каком месте в Англии или во Франции она вспоминает так нежно. Дениз все равно не ответит или сменит тему, как всегда делает, когда речь заходит о ее прошлом.
   И Гарри не стал спрашивать. Лучше вообще ничего не знать, чем быть обманутым. Мадам Лекарт откроет ему правду, когда сможет, а он пока подождет. Ведь только благодаря своему терпению он постепенно восстановил семейную репутацию, состояние, поля. Он восстановит и ее доверие к мужчинам. Но до тех пор не вернется домой, потому что каждую минуту будет беспокоиться за нее, думать, в безопасности ли она и не увлечена ли другим мужчиной, который не достоин ее.
   Если он оставит мадам Лекарт одну в столице, то лишится покоя дома. Он просто обязан завоевать доверие chйrie. Как друг. Большее вряд ли возможно, но доверие будет принадлежать ему.
 
   В гостинице их встретили шумно и доброжелательно. Все Брауны хотели, чтобы гости чувствовали себя как дома, в особенности леди, избранница их молодого успешного грамотея.
   Джон Джордж был любимцем всех братьев и сестер, племянников и племянниц. Они были готовы принять любую женщину, которую бы он привел в семью. Конечно, Хеллен не привыкла общаться с такими людьми, но все были ей очень рады, и Джон Джордж с удовольствием представил ее как свою невесту. Куини с облегчением увидела, что та произвела хорошее впечатление, а семейство Браун, в свою очередь, произвело хорошее впечатление на Куини.
   Они были доброжелательны, без всякого намека на порицание происхождения Хеллен или Чарли. Помощника Куини поздравили с новой для него должностью грума и отправили с двумя старшими мальчиками ухаживать за «его» лошадьми.
   Просто люди, которые держат в своем доме убийц и сумасшедших, подумала Куини, должны быть терпимее и снисходительнее других. Что значит какое-то пятно незаконнорожденности в сравнении с болезнью этого толстого человека, который сидел, завернувшись в простыню, словно в тогу?
   Они были сплоченной, дружной семьей. Все помогали накрывать длинный стол в общей комнате гостиницы, даже сыновья Браунов носили подносы с едой. Все проявляли внимание к старой глухой тетушке, которую требовалось кормить с ложки, и к худой женщине, которая отказывалась есть из своей тарелки, потому что она не белая.
   Произнесли тосты за гостей, в ответ Гарри от лица приехавших тепло поблагодарил хозяев. Когда подняли бокалы за молодую пару, миссис Браун кашлянула, чтобы предупредить возможные непристойности.
   – Только не при детях. И не будем смущать дорогую мисс Петтигру.
   Как будто чье-то сочное замечание могло вогнать в краску Хеллен, общавшуюся с матерью и ее друзьями. Миссис Браун все больше нравилась Куини, ей также нравилось что Хеллен подходит этой милой, веселой семье.
   Чего она не могла сказать о себе. Куини делала вид, что ест и потягивает вино, улыбалась добрым шуткам, по возможности неопределенно отвечала на вопросы. Никогда в жизни Куини не обедала за столом с таким количеством людей. Может, только в приюте, который совсем не помнила. Тут все друг друга знали или были родственниками.
   Гарри увлеченно разговаривал с братьями о фермерских заботах, отец семейства, к радости миссис Браун, ел так, словно голодал несколько дней. Хеллен была в центре внимания, упиваясь им. Чарли почти ни к чему не притронулся от возбуждения, ему впервые предстояло увидеть поросят и цыплят, живых, на свободе. Парфе расположился под стулом худой хозяйки, поедая зеленые бобы, оранжевую морковку, красное мясо.
   Даже Рорк чувствовал себя как дома.
   Куини была посторонней среди этих шумных, смеющихся, говоривших одновременно людей, которые живут без всяких секретов. Она снова почувствовала себя маленькой робкой девочкой, дрожащей от страха, что потеряла свой дом, прячущейся за Молли и своими книгами. А какой она могла быть, если всегда слышала наставления Молли: не разговаривать с незнакомыми, не рассказывать о своей личной жизни, не доверять никому?
   Эти милые, приличные люди хотели знать о ней, и она не должна им лгать. Если бы не Гарри, сидящий рядом, она бы сбежала. Пешком вернулась в Лондон, в свое гнездышко над магазином, где могла спрятаться, пока опять не станет мадам Лекарт.
   Но Куини не хотела испортить удовольствие другим, разочаровать Гарри. Он считал ее храброй, что, наверное, было величайшим заблуждением. Она продолжала говорить себе, что доверяет Гарри, хотя и не может открыть ему все секреты ради его же безопасности. Но несмотря на это, он не даст ей утонуть в море незнакомых людей.
   Гарри все время смотрел на нее с улыбкой, один раз даже коснулся руки, передавая тарелку. Потом озабоченно нахмурился, заметив, как побелели у нее костяшки пальцев, державших нож, которым она резала мясо на мелкие кусочки. Она заставила себя проглотить один из них и улыбнулась в ответ. Под скатертью Гарри ободряюще похлопал ее по колену, и Куини почти успокоилась.
   Ей нужно улыбаться, смеяться, выглядеть счастливой, потому что Рорк наблюдает за ней. Могло показаться, что он занят едой и женщиной, сидевшей рядом, но его взгляд постоянно обращался к ней, а не к Гарри или человеку, ради которого он приехал. Неприятный, пронизывающий взгляд. Куини опасалась, что он видит не только ее дрожащие колени, но даже комок в горле и спазмы в желудке. Он знает, что она подделка.
   Куини рассмеялась, пытаясь флиртовать с бородатым главой семьи, мистером Джозефом Джейкобом Брауном, сидевшим напротив нее.
   Тот покраснел. Гарри уронил вилку. Рорк наконец отвел взгляд.
   В конце концов, она довольно искусная подделка.

Глава 21

   Единственным, кого абсолютно не интересовало происходящее за столом, был худой мужчина с бесцветными поредевшими волосами, одетый лучше, чем остальные мужчины. Он ел и пил, как все, но разговаривал только с одной девушкой, его соседкой. Хотя Куини не видела этого человека перед обедом, ей не составило труда определить, кто это, даже сидя на противоположной стороне длинного стола. Издалека он совсем не выглядел сумасшедшим, только отчужденным и несколько высокомерным.
   Филан Слоун.
   По-видимому, она произнесла это имя вслух, потому что Джозеф Браун тоже посмотрел в его сторону.
   – Да, это наш мистер Слоун. Вы, должно быть, слышали, что он в некотором роде чудовище. Все это знают, хотя граф и пытается утаить правду. Но здесь он ведет себя прекрасно. Вежливый, спокойный, он не доставляет нам ни малейших хлопот.
   Слоун действительно не выглядел буйным. Вряд ли бы ему позволили сидеть за столом, если бы он бросался тарелками с едой... или ножами.
   – А рядом?
   – Наша Мэри Джейн. – Подняв кружку с элем, Джозеф Браун указал на младшую дочь, которая склонилась к Слоуну, как будто они сидели одни в комнате. – Наша девочка подходит ему, независимо от того, что говорит моя жена.
   – Она думает, вашей дочери не следует с ним общаться?
   – Миссис Браун опасается, – нахмурился глава семьи.
   – Значит, Слоун опасен?
   Куини не могла решить, позвать ли ей собаку, Чарли, Хеллен или Гарри, чтобы предупредить их. Человек, нанявший разбойника с большой дороги перехватить карету, способен на все. Она уже почти встала с места, но мистер Браун расхохотался:
   – Он больше не опасен. Моя жена готовит ему успокоительные отвары, да и мальчики не спускают с него глаз. Он скорее угроза для репутации нашей девочки. Он хочет, чтобы только Мэри Джейн сопровождала его на прогулках, читала на ночь, если он не может уснуть или ему снятся кошмары.
   – То есть миссис Браун не боится, что он обидит Мэри Джейн?
   – Да ничуть. Она боится того, что могут подумать соседи, они подолгу вместе, наедине. Я уж не спрашиваю, где они гуляют. Так лучше. Но мальчикам это очень не нравится. Она же их маленькая сестра, ну, вы понимаете, что это значит.
   Куини не знала, что значит братская любовь и защита.
   – А что думает сама Мэри Джейн?
   – Она возвращается с прогулок с улыбкой на устах. Всегда говорит, что он лучше сливок из свежего молока, но чуточку не в себе. Она даже отказалась быть служанкой леди Кард, чтобы ухаживать за ним, хотя перед этим работала в Лондоне горничной. Отказала также сыну кузнеца, когда вернулась домой.
   – Возможно, ей жаль Слоуна?
   Но сама Куини не чувствовала к нему ни малейшей жалости, зная, что он совершил. Она не склонна к всепрощению, а его преступление слишком повлияло на ее жизнь, чтобы простить.
   – Может быть. Это наша девочка удерживает мистера Слоуна в таком спокойствии. Доктора, которых присылает лорд Кард, согласны с этим. Когда она уезжает в Бат навестить мою сестру, мы даем ему настойку опия. Он всегда волнуется, если она идет с моей женой за чем-то в деревню.
   – Ему повезло с такой сиделкой.
   Мистер Браун согласно кивнул.
   – Я собираюсь поговорить с лордом Кардом насчет них в его следующий приезд. И скажу вам честно, нет таких причин, по которым они не могли бы пожениться. Кольцо укрепит репутацию моей девочки.
   – Но может ли он... будет ли такой брак законным, если жених не совсем в здравом уме?
   – А кому какое дело, если они будут счастливы? Да по большей части он такой же нормальный, как вы, я или граф Кард. И мы не собираемся просить ничего дополнительного к тому, что его сиятельство уже платит за содержание. Мы хотим получить лишь клочок бумаги, который сделает нашу Мэри Джейн женой, а не просто нянькой, взявшей на себя заботу о нуждах джентльмена, если вы понимаете, о чем я. – Он снова приложился к кружке. – Не скажу, что девочка поторопилась, но люди-то болтают.
   Куини все прекрасно понимала о пересудах и скандалах, ее тоже называли лакомым кусочком Гарри. Маловероятно, чтобы мистер Браун заговорил о подобных делах, если бы не выпил слишком много эля собственного изготовления. Она снова почувствовала себя неловко. К сожалению, Гарри обсуждал с беременной женой одного из братьев выбор имени для ребенка. Похоже, это не терпело отлагательств, ибо она вот-вот родит, и Куини не осмелилась их прервать.
   Мистер Браун наблюдал за дочерью и ее соседом, и, несмотря на эль, его бородатое лицо выражало беспокойство.
   – Если граф даст свое благословение, мы все будем счастливы, клянусь. Моя жена, моя девочка, и мистер Слоун тоже.
   Куини слишком хорошо знала прошлое этого человека, чтобы доверить ему что-то более острое, чем нож для масла, или более ценное, чем заколка для волос, не говоря уже о любимой дочери.
   – Вы действительно не волнуетесь за безопасность вашей дочери?
   Мистер Браун протянул ей кусочек очищенного им яблока.
   – Он любит ее.
   – Говорят, прежнюю графиню он тоже любил. До смерти.
   Поскольку все знали эту историю, Куини не прибавила ни слова.
   – Он не собирался причинять ей вреда. Она же была его кузиной.
   – А помимо этого, женой прежнего лорда Карда. Наверное, он считал, что она не должна принадлежать графу, если не принадлежит ему.
   Браун замотал головой:
   – Нет. Я бы не смог, будь это правдой, держать под своей крышей такого человека, сколько бы ни заплатил мне лорд Кард. И еще. Если бы он замышлял что-то ужасное против леди Кард, то не пытался бы покончить с собой, верно?
   Куини не слышала о попытке самоубийства. Должно быть, Эндикотты приложили все усилия, чтобы это не стало темой светской хроники.
   – Я не знаю, что может прийти в голову такому человеку, как он.
   – Никто не знает, мэм. Никто не знает. По его словам, он только хотел, чтобы леди подольше оставалась с ним, вот и все. Еще одна причина для того, чтобы они с Мэри Джейн поженились. Если он женится на моей девочке, тогда ему незачем будет беспокоиться, что она найдет другого поклонника. Одной заботой меньше для его больного ума.
   Мэри Джейн охотно выполняла желания джентльмена, передавая то отборный кусок мяса, то что-нибудь вкусненькое. Должно быть, она действительно любит этого человека и действительно хочет выйти за него, даже зная, что он совершил.
   – Неисповедимы пути любви.
   – Выпьем за это. – Браун снова поднял кружку.
 
   После обеда столы отодвинули. Часть больных, или «немощных», как их тут называли, отвели в комнаты или на свежий воздух. Кое-кто из молодежи отправился в пивную, чтобы поиграть там в дротики, а дети ушли показывать Чарли и Парфе домашних животных. Джон Джордж и Хеллен собрались навестить викария, а мистер Браун повел Гарри к призовому барану. Гарри бросил взгляд на Куини, спрашивая у нее разрешения. Оба мужчины явно горели желанием шагать по полям, удобренным навозом, и она сказала, что ей лучше будет побыть в доме.
   Женщины принялись за уборку.
   Куини предложила свою помощь, но миссис Браун отказалась.
   – Вы гостья, мадам. А работа довольно тяжелая, как говорит наш Джон Джордж. Отдыхайте.
   Некоторое время она слушала будущую мать, которая еще не определилась с выбором имени. Рядом играли в куклы две малютки. Куини пообещала сшить несколько платьев для игрушек, когда вернется домой, а также одежду для будущего ребенка в знак благодарности за гостеприимство. Потом дети убежали, беременная миссис Браун заснула, и Куини осталась в одиночестве, если не считать Филана Слоуна, который сидел в углу, где его оставила Мэри Джейн.
   Теперь она увидела, что волосы у него даже темнее, чем у женщины на портрете в «Красном и черном», и совершенно прямые. Глаза оказались голубыми, но поблекшими, водянистыми, не такого ярко-голубого цвета, какой, говорили, передала леди Кард своей дочери.
   Глаза Слоуна не были похожи и на глаза Куини.
   Она сделала ему реверанс, он вежливо кивнул, не глядя на нее.
   – Сэр, – тихо сказала она, чтобы не разбудить спящую женщину. Настал момент покончить с сомнениями, ведь ради этого она и приехала. – Мистер Слоун, вы знаете меня?
   Он покачал головой.
   Да и как он мог узнать человека, которого ни разу в жизни не видел? Как он мог увидеть связь между взрослой женщиной с вьющимися черными волосами и давно пропавшим светловолосым ребенком своей умершей кузины?
   И все же.
   Ведь он был родственником леди Шарлотты Эндикотт. Они с ним одной крови. Интересно, а если между ней и Филаном была какая-то связь, она бы почувствовала?
   Если бы и почувствовала, то не захотела бы этого. Филан Слоун платил кровавые деньги, обеспечивая ее жизнь. Он столько украл у лорда Карда, что приемная дочь Молли Деннис могла быть хорошо устроена, одета, накормлена, обучена... и использована для дальнейшего шантажа. Тем не менее Филан Слоун вообще не узнал ее.
   Куини не услышала отклика и в своей душе. Она тоже не знала этого человека. Не могла представить его ни щедрым благотворителем, ни родственником, ни воплощением зла. На самом деле он был просто жалким человеком, ожидавшим дочь хозяина гостиницы, как Парфе ждал прогулки или костей. Куини погналась за туманом в надежде, что кто-то укажет на нее пальцем, назовет по имени, вернет ей подлинность. И что в конце концов она получила? Горсть пустоты.
   Куини вышла за дверь, глубоко вдохнула чистый деревенский воздух, посмотрела вдаль. Потом заглянула к себе в душу. И увидела все ту же робкую девочку.
   Вскоре к ней присоединилась миссис Браун, уже без передника и в чистом кружевном чепце. Она извинилась, что оставила гостью одну.
   – Нет, это я должна извиниться, что не помогла вам. Мне знакома работа на кухне.
   Миссис Браун засмеялась:
   – Еще одна пара рук, и понадобится вдвое больше времени на уборку.
   Куини вынуждена была согласиться. Она по собственному опыту знала, что на работу, с которой она могла справиться за час, у ее помощниц уходило три.
   Они поговорили о гостинице, о постоянно растущем семействе миссис Браун, о том, как мужчины относятся к женщинам. Куини обнаружила, что хозяйка – умный, знающий человек, а не тупая фермерша, которая думает только о капусте, своих коровах и домашнем хозяйстве, как ее описала Хеллен.
   Семейство Браун оказалось весьма начитанным, два сына окончили университет. Иногда они ездили в Лондон, чтобы сходить в театр или оперу – слава Богу, не в тот скандальный вечер с Гарри, – читали столичные газеты. Леди Дженнифер понравилось бы общение с женой фермера, подумала Куини.
   Затем, как она и предполагала, разговор зашел о мисс Петтигру. К счастью, миссис Браун интересовали достоинства Хеллен, а не ее происхождение. Что ж, она девушка приятная, веселая, обожает Джона Джорджа, что для матери важнее хорошего происхождения. А если миссис Браун не заметила, что у Хеллен нет и половины ума ее сына, то Куини не собиралась ее информировать. Зато Джон Джордж не имел и половины красоты Хеллен, так что миссис Браун могла теперь ожидать умных и красивых внуков.
   – Я считаю, что нельзя винить детей за поступки их родителей, – сказала миссис Браун. – Нужно винить родителей за то, что не подумали о будущем ребенка, допустили его незаконнорожденность. Но видимо, миссис Петтигру не так уж плоха, раз достойно воспитала своего птенчика, и по большей части самостоятельно.
   – Она прекрасная женщина.
   – Я не знала, что вы с ней знакомы. Я думала, вы недавно познакомились с юной мисс.
   Проклятие! Глупые ошибки вроде этой могут навлечь беду на ее голову. Она должна точно придерживаться своей истории, забыть о своих попытках не обманывать приличных людей.
   – Я слышала о миссис Петтигру много хорошего. От Хеллен и других. Вы правы, о матери нужно судить по достоинствам ее потомков. Своими вы можете гордиться.
   Похвала доставила миссис Браун такое удовольствие, что она забыла о противоречиях в рассказе Куини, равно как и об отсутствии ее французского акцента.
   – А вы? – спросила она. – Ваш первый муж не дал вам детей, но вы собираетесь иметь собственных?
   – Я очень этого хочу. Если для них будут созданы должные условия.
   Миссис Браун одобрительно кивнула. Она могла принять в качестве невестки внебрачную дочь барона, однако не хотела превращать респектабельную гостиницу в приют для сбившихся с пути женщин, а также их незаконнорожденных детей.
   – Пока у меня есть Чарли. Я заменяю ему родителей и нахожу эту обязанность очень ответственной.
   – Это правильно. Нельзя быть слишком уверенной в себе, можно наделать ошибок. Вроде он хороший парень, так что вам остается только любить его, ободрять, наставлять на путь истинный и думать о его будущем.
   – И все? – засмеялась Куини. – Я думала, надо будет нянчиться.
   – Он почти взрослый. Его не требуется, как младенца, держать на руках и баюкать.