Мэтьюз Патриция. Прекрасная мука любви

   – Очень на это надеюсь.
   Джин лучезарно улыбнулась.
   – А к тому же еще и будущие родственницы. Ну да ладно, оставим эту тему. Вот смотри, на туалетном столике лежит шкатулка, а в ней драгоценности. Надень это платье, подбери к нему украшения, какие придутся тебе по вкусу, и ты будешь просто неотразима. Я хочу, чтобы все видели, какая ты красавица! Скажу тебе по секрету: если бы Поль не был твоим кузеном, я бы ни за что не принесла тебе такое красивое платье. Ведь совершенно ясно, что ты затмишь всех присутствующих своей красотой. При виде тебя все девицы позеленеют от зависти, и я буду первой.
   – Джин, я даже не знаю, что сказать... – Ребекка беспомощно развела руками. – У меня никогда не было такой подруги, как ты.
   Ребекка сказала абсолютную правду. Она уже столько лет жила в атмосфере скачек, что у нее просто не было возможности завести подруг.
   – Тебе и не надо ничего говорить, – улыбнулась Джин. – Спускайся и наслаждайся жизнью.
   Через несколько минут Ребекка уже стояла на лестнице, с волнением глядя вниз. Ей еще не доводилось бывать на таком многолюдном званом вечере! По танцевальной зале, которая сверху была видна как на ладони, прохаживались прекрасные дамы, облаченные в роскошные наряды всевозможных расцветок, и их не менее прекрасные кавалеры. Какие восхитительные туалеты! У Ребекки возникло гнетущее чувство, что все эти люди, стоит ей появиться, тотчас же догадаются, что на ней чужое платье.
   В углу залы Ребекка заметила Стивена. Он беседовал с каким-то важным господином с белыми как лунь волосами и такой же эспаньолкой. У Ребекки перехватило дыхание, и она на секунду судорожно вцепилась в перила, чтобы не упасть. Каким-то шестым чувством она догадалась, что человек с эспаньолкой – ее новоиспеченный дедушка. Ребекка взяла себя в руки и, гордо расправив плечи, медленно спустилась с лестницы и окунулась в толпу, как пловец окунается в воду.
   Грациозно лавируя между приглашенными, она добралась до Лайтфута и седовласого мужчины.
   – Стивен! – тихонько окликнула она.
   Стив оглянулся, и в ту же секунду лицо его приняло такое выражение, что у Ребекки от радости быстро-быстро забилось сердце. Перед тем как спуститься вниз, она придирчиво оглядела себя в зеркале и осталась довольна увиденным: элегантное платье Джин выгодно подчеркивало ее красоту. Теперь выражение лица Стивена это подтвердило.
   – Ребекка, Бог мой! – воскликнул он охрипшим от волнения голосом. – Я знал, что вы красивы, но понятия не имел, что настолько!
   – Значит, вы... вы и есть Ребекка Хокинс? – произнес седовласый господин. Казалось, ему трудно говорить, настолько напряженно прозвучал его голос.
   Ребекка пристально взглянула на него. Да, сходство с мамой определенно есть. Особенно глаза. И на эти глаза неожиданно навернулись слезы.
   – Боже правый, девочка! Найдешь ли ты когда-нибудь в себе силы простить меня, старого дурака? – дрогнувшим голосом спросил он.
   – Дедушка! – воскликнула Ребекка.
   Чувствуя, что вся ее сдержанность вмиг куда-то улетучилась, она, протянув руки, бросилась к деду. Он обнял ее, прижал к груди, и Ребекка почувствовала биение его сердца.
   – Прошу вас, дедушка, не говорите, чтобы я вас простила. Это мне надо просить у вас прощения. Я должна была прийти к вам, а не вы ко мне. Простите меня, пожалуйста!
   – Ну наконец-то! – взволнованно воскликнул Томас Стэнфорд. – Наконец-то я вижу свою внученьку! Я уж боялся, что умру, так и не повидав тебя.
   – Мы с вами будем теперь видеться очень часто, дедушка! – горячо пообещала Ребекка.
   Вдоволь наобнимавшись, Стэнфорд отпустил Ребекку и, отступив на шаг, оглядел ее с головы до ног. Глаза его все еще были влажны от слез.
   – Да, ты прав, Стивен, – проговорил он. – Ты и в самом деле красива, Ребекка, и очень похожа на свою мать.
   Тут в зале появились облаченные в униформу лакеи. Они звонили в крошечные колокольчики, созывая гостей за праздничный стол. Ребекка со Стивеном и дедушкой направилась в столовую.
   Подаваемые блюда являли собой образец гостеприимства жителей штата Кентукки и поражали своим разнообразием. Чего здесь только не было! Куриный бульон с рисом, жареный сом, копченая грудинка, капуста, бобы, зажаренный целиком барашек, жареная утка в яблочным соусе, индейка в клюквенном соусе, говядина, белка, запеченный опоссум, сладкий картофель, початки кукурузы, мамалыга, вареный картофель, тушеные помидоры, горячие булочки, кукурузные лепешки и огромное количество горячительных напитков, включая знаменитое виски «Кентукки хоум». Но самым большим успехом пользовалось, конечно же, блюдо под названием бергу.
   Ребекке несколько раз доводилось пробовать это яство, но такого вкусного она еще никогда не ела. Бергу представляло собой густое рагу из говядины, баранины, свинины, курятины, бобов, лука, картофеля, яблок и сладкого перца. Все это было щедро сдобрено горьким стручковым перцем. Бергу готовилось только в Кентукки, и рецепт приготовления его держался в строгом секрете. Ребекка узнала, что блюдо, которое сейчас подавалось к столу, было приготовлено Джимсом, тем самым, что потчевал их с Хоком мятным джулепом, и ничуть этому не удивилась.
   Разговор за столом в конце концов перешел на скачки, да это и понятно, поскольку два почетных гостя, полковник М. Льюис Кларк и Г.П. Макгрейт, являлись основателями Луисвиллского жокейского клуба и организаторами Кентуккийского дерби.
   – Наконец-то наш штат снова занял свое законное первое место среди тех, кто проводит скачки чистокровных рысаков, – заявил Кларк. – Ведь самая первая круговая скаковая дорожка у нас на западе была построена в Кентукки.
   – А где именно, сэр? – поинтересовался один из гостей.
   – В Крэб-Орчард, – пояснил Кларк. – Ее строил полковник Уильям Уайтлет около ста лет назад. К несчастью, он оказался человеком, опередившим время. Конные состязания тогда переживали не лучшие времена, и скаковую дорожку пришлось закрыть.
   – Зато сейчас проводят состязаний больше, чем когда-либо, – подхватил другой гость. – На каждой ярмарке, пусть даже самой крохотной.
   – По моему глубокому убеждению, – начал Кларк, – до тех пор, пока конные состязания в нашей стране будут проходить на провинциальных ярмарках, они никогда не займут такого положения, какое заняли в Великобритании. – Взглянув на Ребекку, он улыбнулся. – Впрочем, полагаю, что это не только мое мнение. Я не единственный за этим столом, на кого Королевское дерби произвело неизгладимое впечатление. Вы ведь тоже присутствовали на нем, моя дорогая?
   – Да, – кивнула Ребекка.
   – Думаю, вы согласитесь со мной: между конными состязаниями, проводимыми в Америке, и теми, что проходят в Англии, нет никакого сравнения.
   – Несомненно, в Англии конные состязания проводятся с гораздо большим размахом, – подтвердила Ребекка.
   – Вот видите! Она знает, что говорит, поскольку ее дедушка... – Кларк взглянул на Томаса Стэнфорда с извиняющейся улыбкой. – Простите, мистер Стэнфорд, я имею в виду ее другого дедушку... Так вот, в Англии он приобрел большую известность как жокей. Но надеюсь, наше Кентуккийское дерби будет столь же впечатляющим, как и Королевское в Англии.
   – И я непременно приму в нем участие, – вмешался Макгрейт.
   – Вы сами поедете верхом?! – недоверчиво спросил один из гостей, и остальные дружно рассмеялись, поскольку Г.П. Макгрейт был мужчиной внушительных размеров.
   – Ну что вы, конечно, нет! – рассмеялся он вместе с остальными. – У меня есть два жокея. Один – неф Оливер Льюис. Он будет скакать на Аристиде. Второй – белый, Джо Генри, – на Чесапике. Чесапик – более сильная лошадь, но ведь никому не возбраняется выставлять двух лошадей, а шансы на победу тогда значительно возрастают.
   – Чесапик – отличная лошадь, – заметила Ребекка. – Я наблюдала вчера, как его тренировали.
   – А Хок выставит Черного Принца? – поинтересовался Кларк.
   – Пока не знаю, – осторожно ответила Ребекка. – Мы надеемся его выставить.
   – А вот что Брайт Мон непременно примет участие в дерби, это я вам обещаю, – заявил Стивен. – И насколько мне известно, Оскар Сталл намеревается выставить одного из своих рысаков – Смелого Дьявола.
   – Ох уж этот Оскар Сталл! – поморщился Томас Стэнфорд. – Уверяю вас, джентльмены, что ваши шансы на победу сильно возрастут, если вы сумеете запретить этому негодяю принимать участие в Кентуккийском дерби.
   – Я с вами совершенно согласен, – кивнул Кларк, – но мы мало что можем сделать. Нам удалось изгнать Сталла из жокейского клуба, но запретить ему участвовать в Кентуккийском дерби, если он выполнит все требования и заплатит полагающуюся сумму, не в нашей власти.
   – Но это человек без совести и чести... – стоял на своем Стэнфорд.
   – А вы, мистер Стэнфорд, собираетесь приехать на открытие дерби? – переменил тему Макгрейт. – До сих пор, насколько мне известно, вы не проявляли особого интереса к конному спорту.
   – Непременно! – ответил Стэнфорд и, взглянув на внучку, улыбнулся. – Настало время исправлять прошлые ошибки.
   Когда обед закончился, лакеи, быстро и бесшумно двигаясь, освободили место для желающих потанцевать. Стивен пригласил Ребекку на первый танец, и она охотно согласилась.
   – Ну что, подумала над моим предложением? – поинтересовался Стивен.
   – Стивен, я же тебе сказала, что дам ответ после дерби! – недовольно бросила Ребекка.
   – Знаю, но я тут призвал на помощь одно колдовство и очень надеялся, что оно сработает, – лукаво ухмыльнулся Стивен.
   – Что еще за колдовство? – удивилась Ребекка.
   – Старое кентуккийское колдовство. Нужно взять яблоко, положить его под мышку, а когда оно согреется, съесть, что я и сделал. А значит, должен был получить над тобой неограниченную власть.
   – Боюсь, твое колдовство не сработало, – заметила Ребекка и рассмеялась – уж очень раздосадованное лицо было у Стивена. – А какие еще колдовские штучки ты знаешь?
   – Никаких. Я бы и про яблоко не узнал, если бы Джин мне не сказала. Она верит во всю эту чепуху. А может, оно все-таки еще сработает, как ты думаешь? – с надеждой спросил он. – Может, для этого требуется время?
   – Поживем – увидим, – ответила Ребекка. Немного погодя, когда в танцах наступил перерыв, к Ребекке подошла Джин. На руке ее висела маленькая шелковая сумочка на золотом шнурке.
   – Вот, возьми, – протянула она.
   Ребекка подозрительно взглянула на сумочку.
   – Что это?
   – Там внутри – зернышки помидоров с праздничного стола.
   – Что?!
   – Поноси ее. Считается, что зернышки помидоров с праздничного стола – со свадьбы или помолвки – помогают влюбить в себя понравившегося тебе мужчину.
   Ребекка звонко рассмеялась:
   – Ты хочешь сказать – так же как яблоко помогло Стивену?
   – Он тебе рассказал?
   – Рассказал.
   – Вот негодник! – Джин с беспокойством взглянула на Ребекку. – Ну и как, помогло?
   – По-моему, нет. – Ребекка снова рассмеялась. – Одно я знаю точно, Джин. Сейчас мне нет необходимости завлекать поклонников, у меня их на сегодняшний день и так больше чем достаточно. Видишь ли, не только Стивен одаривает меня своим вниманием. Есть еще один человек. Его зовут Глэдни Хэллоран.
   – Вот как? – подняла брови Джин. – Значит, тебе надо выбирать между ними?
   – Можно и так сказать, хотя до сих пор я об этом как-то не задумывалась.
   Джин одарила Ребекку понимающей улыбкой.
   – Я знаю, как помочь тебе разрешить эту проблему.
   – И как же? Только учти, ни в какое колдовство я не верю.
   – Но оно срабатывает, Ребекка, честное слово. Рассказать, как я узнала, что Поль – мой суженый?
   – Как?
   – Мы как раз с подружками ужинали задом наперед...
   – Что?!
   – Ты не знаешь, что такое ужин задом наперед? – удивилась Джин. – Сейчас объясню. Собираешь своих подружек, только самых близких, и готовите ужин. Во время готовки все должны молчать, нельзя произносить ни звука. Еда готовится задом наперед. Ходить полагается задом наперед, резать задом наперед, смешивать продукты задом наперед – в общем, все делать задом наперед. И во время ужина тебе непременно будет какой-то знак свыше, кто твой суженый. Когда мы с подружками ужинали задом наперед, Поль как раз проезжал мимо в карете, и у нее сломалась ось. Ему пришлось остановиться и заняться починкой. Ну что, разве это не знак свыше?
   – Нет, ты меня просто уморишь, Джин! – засмеялась Ребекка. – Нет уж, я не стану устраивать ужин задом наперед только для того, чтобы узнать, кто из двоих мой суженый!
   – А тебе этого и не нужно делать, – возразила Джин. – Есть и другие способы. Вот, например, сегодня, перед тем как лечь спать, проглоти наперсток соли, и твой суженый тебе приснится.
   – А что, если мне приснится Глэдни, а не Стивен? – весело спросила Ребекка. – Вряд ли тебе это понравится.
   – Не сомневаюсь, что это будет Стивен, – заверила ее Джин. – Ну а если не он, значит, так тебе суждено. Больше всего на свете, Ребекка, мне хочется, чтобы ты была счастлива. Ну пожалуйста, проглоти сегодня на ночь наперсток соли! Очень тебя прошу!
   – Какая ты смешная, Джин. Ну не верю я во всю эту чепуху!
   – Ну пожалуйста, Ребекка, ради меня! – взмолилась Джин. – Ведь никакого вреда от этого не будет.
   – Ну ладно, – сдалась Ребекка, которая уже устала от всех этих глупостей. – Съем на ночь твою соль. Но если мне вдруг приснится Оскар Сталл, пеняй на себя!
   И Ребекка непроизвольно вздрогнула.
   В этот момент вновь заиграла музыка, и Ребекка тотчас же забыла об их разговоре. Ее пригласили на танец, но не Стивен, а другой молодой человек, потом еще один и еще, пока Ребекка не сбилась со счета. Еще никогда в жизни ей не было так весело! И было искренне жаль, что вскоре после полуночи праздник закончился.
   Ребекка легла спать, но перед глазами то и дело возникали картины прошедшего вечера. Она была слишком возбуждена, чтобы заснуть, да и в голове крутилась мелодия последнего танца. Ребекка повернулась на другой бок, устраиваясь поудобнее, и заметила на туалетном столике наперсток. Наверняка его поставила Джин после их разговора. Ребекка улыбнулась.
   – Ладно, Джин, так уж и быть, проглочу твою соль, – прошептала она.
   Встав с кровати, Ребекка прошлепала босиком к туалетному столику и взяла наполненный солью наперсток. Секунду она смотрела на него, потом поморщилась, словно ей предстояло выпить горькое лекарство, и, поднеся наперсток ко рту, запрокинула голову.
   Соль забила горло, и Ребекка закашлялась. Чувствуя, что ее сейчас вывернет наизнанку, она быстро налила из стоявшего на туалетном столике кувшина стакан воды.
   Тут зеркало озарилось красным светом, и Ребекка в тревоге огляделась по сторонам, пытаясь понять, откуда взялось это зловещее зарево. Послышалось лошадиное ржание, тихое, словно животное силилось понять, что происходит, потом пронзительное, пронизанное ужасом.
   Ребекка бросилась к окну и отдернула шторы. Взгляд ее упал на конюшню. Она была озарена мерцающим оранжевым светом. Пожар!
   У Ребекки сердце замерло от страха. В конюшне находились Пэдди Бой, Черный Принц и еще с дюжину не менее ценных лошадей, включая и лошадь Стивена, Брайта Мона.
   – Конюшня горит! – крикнула Ребекка в окно что есть мочи.
   Не дожидаясь ответа и не тратя времени на то, чтобы накинуть хотя бы халат, Ребекка выскочила из комнаты, потом сбежала по лестнице во двор, не переставая кричать:
   – Пожар! Пожар!
   А огонь с каждой секундой разгорался все сильнее. Ребекка стремглав неслась к конюшне, когда услышала за спиной голос Стивена:
   – Ребекка! Подожди меня! Не заходи туда! Лошади напуганы, одной тебе не справиться!
   Не сбавляя скорости, Ребекка оглянулась: Стивен кричал из окна второго этажа.
   – Я должна вывести лошадей! – не останавливаясь, крикнула она через плечо.
   – Подожди меня! – снова закричал Стивен. – Я иду! Из дома доносились еще какие-то крики, но пока что ни один человек не спешил Ребекке на помощь. Потом может быть поздно. Если она хочет спасти лошадей, придется ей, похоже, самой этим заниматься. Подбежав к конюшне, Ребекка, позабыв о собственной безопасности, распахнула дверь и ворвалась внутрь.
   Помещение было полно дыма. Он клубился и плыл перед глазами, словно зловещий сизый туман. Впереди на несколько шагов ничего не было видно.
   – Пэдди Бой! Принц! – позвала Ребекка.
   Лошади испуганно ржали, вставали на дыбы, били копытами о дверцы стойл, пытаясь вырваться наружу. Внезапно послышался громкий треск, потом стук лошадиных копыт: по-видимому, кому-то удалось выскочить из стойла. Животное вынырнуло из клубов дыма и предстало перед Ребеккой: трепещущие ноздри, выпученные от ужаса глаза, разинутая пасть, обнажившая желтые зубы. Ребекка аж присела от страха – исчадие ада, да и только!
   Но уже в следующую секунду она взяла себя в руки.
   – Спокойно, мальчик, спокойно! – крикнула она. Не обращая на Ребекку внимания, лошадь пронеслась мимо нее с испуганным ржанием, стремясь вырваться на свободу. Ребекка с глухим ударом упала на землю, стукнувшись головой о ведро с водой. Больше она ничего не помнила.
   А в это время неподалеку от полыхавшей конюшни, во фруктовом саду, прятались двое наших старых знакомых: Оскар Сталл и мистер Мерси.
   – Это кто там побежал к конюшне? Не девчонка ли Хокинса? – обратился Сталл к своему верному телохранителю.
   – Кажется, она, – тихо ответил тот.
   Сталл яростно потер шрам на щеке, и лицо его искривила злобная ухмылка.
   – Ну-ну! Как это говорится в пословице? Убить двух зайцев одним выстрелом? Я затеял эту заварушку, чтобы уничтожить лошадь Лайтфута, а тут такое счастье привалило: заодно убрать и внучку Хока. Вот уж повезло так повезло! Глядите в оба, мистер Мерси, пока я прослежу, чтобы мисс Ребекка Хокинс навсегда осталась с ее любимыми лошадьми.
   Выскользнув из-за дерева и передвигаясь быстро и бесшумно, как кошка, абсолютно невидимый в ночной мгле, Сталл добрался до конюшни и спрятался за углом. Подождав, он осторожно выглянул: поблизости не было ни души, да и из дома никто не мчался тушить пожар. Подскочив к двери, Сталл быстро запер ее на засов. Его тень плясала по земле, словно корчившийся в агонии дьявол.
   Из дома послышались крики. Сталл воровато оглянулся через плечо и нырнул за угол, а затем помчался туда, где его дожидался мистер Мерси.
   «Пусть-ка попробуют вызволить девчонку! – злорадно думал он. – Куда там! Конюшня уже полыхает вовсю! Так что, мистер Лайтфут, не видать вам больше ни вашей лошади, ни Ребекки Хокинс!»

Глава 11

   Стивен мчался по лужайке к объятому огнем строению. Господи, там ведь лошади! И Ребекка! Ребекка может сгореть! Вдруг Стивен разозлился. Черт бы побрал эту девчонку! Надо же додуматься – ворваться в горящую конюшню!
   Подбежав, Стивен с удивлением обнаружил, что тяжелые двойные двери заперты снаружи на засов.
   – Ребекка! – закричал он. – Ты там?
   – Да, – послышался слабый голос.
   Стивен попытался открыть засов. Это оказалось нелегким делом: из щелей конюшни валил дым, было трудно дышать и практически ничего не видно. Но как это дверь оказалась закрытой снаружи?
   Пока Стивен возился с засовом, послышался звук выстрела. Пуля вонзилась в дверь конюшни в каких-нибудь нескольких дюймах от его головы. Полетели щепки.
   – Что за черт! – воскликнул Стивен и обернулся.
   Он успел лишь заметить, как во фруктовом саду, раскинувшемся неподалеку на холме, сверкнули в свете пламени два дула. В следующий момент раздались еще два выстрела. Обе пули угодили в дверь. Стивен инстинктивно упал и прижался к земле. Сделал он это как раз вовремя: еще одна пуля вонзилась впереди него прямо в пыль.
   – В конюшне заперта женщина! – яростно закричал Стивен. – Вы что, ополоумели? Какого черта?
   – Стивен, что случилось? – крикнул из дома Роджер Лайтфут.
   – Отец, принеси мне ружье, быстро! Из фруктового сада в меня стреляют какие-то два негодяя, а Ребекка заперта в конюшне!
   Парадная дверь с грохотом распахнулась, и из дома выскочили несколько мужчин. Света от горящей конюшни оказалось достаточно, чтобы Стивен заметил: по крайней мере у двоих из них ружья. Он с облегчением вздохнул.
   Взглянув в сторону сада, он увидел, как две едва различимые фигуры бросились бежать. Вероятно, стрелявшие в него подонки заметили подкрепление.
   Вскочив, Стивен снова попытался открыть дверь, но проклятый засов никак не поддавался. Отступив на шаг, Стивен с ненавистью взглянул на тяжелую дверь.
   За ней, в объятой огнем конюшне, Ребекка, а он не может ее спасти!
   Внутри конюшни жар становился нестерпимым. Густой дым застилал все вокруг. Чувствуя неотвратимо приближающуюся гибель, лошади отчаянно ржали и взбрыкивали, пытаясь выбить дверцы стойл и спастись. Но не тут-то было! Пламя охватило стены, шипя, словно разъяренное чудовище, и не давало несчастным животным вырваться на свободу.
   Ребекка попыталась встать, но у нее так закружилась голова, что она снова опустилась на колени. Хотя это произошло невольно, лучшего она сделать не могла: поближе к земле еще можно было дышать.
   – Ребекка! – послышался снаружи голос Стивена.
   – Да, – отозвалась Ребекка, стараясь говорить громко. – Стивен, я здесь! Помоги мне вывести лошадей.
   – Забудь про лошадей! – закричал Стивен. – Выбирайся сама.
   – Нет, я должна их спасти, – не сдавалась Ребекка.
   – Ты не сможешь этого сделать! Ребекка, послушай меня! Дверь конюшни закрыта на засов, и я никак не могу его открыть. Ты должна придумать, как выбраться каким-нибудь другим путем.
   – Закрыта? – Ребекка беспомощно огляделась.
   – Да. Прошу тебя, выбирайся оттуда! Быстрее! Страх, сидевший в Ребекке, перерос в настоящий ужас.
   Она понимала, что сейчас ни в коем случае нельзя терять голову, и попыталась взять себя в руки. Но если дверь закрыта, то как же выбраться?
   В этот момент послышался треск. Ребекка оглянулась: еще одна лошадь выбила дверцу стойла и вырвалась из него. Внезапно Ребекке пришла в голову идея. Схватив потник, она намочила его в ведре с водой, пригнувшись, подбежала к лошади и накинула потник ей на голову. Ласково что-то приговаривая, она подвела животное к дверям конюшни и рывком сдернула потник с его головы.
   Перепуганная кобыла отреагировала мгновенно. Взбрыкнув задними ногами, она что есть силы ударила ими в дверь конюшни. Дверь с грохотом сорвалась с петель и распахнулась.
   – Слава Богу, Ребекка, ты спасена! Бежим отсюда! – услышала она голос Стивена.
   – Без лошадей я никуда не пойду, – бросила Ребекка и, накрыв голову мокрым потником, бросилась в облако клубящегося дыма.
   Но теперь она была не одна. Стивен, его отец и еще несколько человек вбежали вслед за Ребеккой в горящую конюшню и стали на ощупь пробираться к стойлам.
   – Накройте лошадям головы! – закричал Стивен. – Иначе они не дадут себя вывести!
   Главное – спасти Черного Принца! И Ребекка побежала к его стойлу. Когда она выводила его из конюшни, то краешком глаза заметила, что кто-то подхватил под уздцы Пэдди Боя и вывел его на улицу. В конечном итоге были спасены девять лошадей. С теми двумя, что выбрались из горящей конюшни сами, спасенных животных набралось одиннадцать.
   В конюшне осталось две лошади. Спасти несчастных было уже невозможно... Ребекка стояла, дрожа от холода – ночью было свежо, – и смотрела на полыхающую конюшню. В темноте она казалась огромным зловещим факелом. Вокруг, озаренные дьявольским пламенем, сновали люди с ведрами в руках, казавшиеся во тьме крошечными, словно мошки. Они усердно пытались бороться с огнем, однако без толку. Пламя не угасало, а, наоборот, разгоралось с новой силой. Огонь вырывался изо всех щелей конюшни, крыша в нескольких местах уже занялась пламенем.
   – Кончайте, ребята, – наконец скомандовал Роджер Лайтфут. – Слишком поздно. Конюшню спасти не удастся. Облейте-ка лучше водой близлежащие постройки, чтобы и они не занялись огнем.
   – Хорошо, мистер Лайтфут, – сказал один из тех, кто тушил пожар.
   – Ну как ты? – озабоченно спросил Стивен, и только сейчас Ребекка поняла, что находится в его объятиях.
   – Нормально, – ответила она.
   Ребекка с ужасом увидела, что крыша рухнула и пламя взметнулось высоко вверх. Из конюшни донеслось отчаянное ржание – пронзительный крик, полный боли и страха. Закрыв глаза, Ребекка уткнулась Стивену в плечо.
   – О, Стивен! Как мне жаль этих несчастных животных! Ну почему нам не удалось спасти их всех?
   – Мне их тоже жалко, но что поделаешь? Хорошо еще, что нам удалось спасти остальных. Если бы не ты, Ребекка, они бы все погибли. Ты смелая девушка, знаешь ты это? – восхищался он.
   – Никакая я не смелая, – возразила Ребекка. – Пока я была в конюшне, у меня поджилки тряслись от страха.
   – А что такое, по-твоему, смелость? Смелость – это умение преодолеть страх и делать то, что от тебя требуется.
   А человек, который ничего не боится, – не смелый, а дурак. Так что ты – смелая.
   – Как ты думаешь, почему загорелась конюшня? – спросила Ребекка. – Может, кто-то забыл потушить фонарь?