Страница:
Джулиан МЭЙ
РУКАВ ОРИОНА
ПРОЛОГ
Хоппер марки «Даймлер-Тори» спускается из ионосферы и следует указанным курсом. Бортовой таймер показывает 02.47, а встреча с Алистером Драммондом назначена на 03.30. Толстые слои облаков скрывают землю, но на дисплеях корабля появляется изображение огромного, окруженного пригородами мегаполиса, протянувшегося вдоль северного берега озера Онтарио.
Хоппер вливается в поток небольших летательных аппаратов, реющих на высоте 9000 метров. Автопилот сообщает:
Место назначения, посадочная полоса Торонто, достигнуто. Пожалуйста, укажите следующий маршрут.
Почти весь путь от Небесного ранчо в Аризоне он провел в полудреме, обессилев от напряжения и стресса во время важной встречи совета директоров, его по-прежнему мучает страх перед ожидающим впереди испытанием. Тихо выругавшись, он выключает аппарат искусственного сна и говорит:
— Жди.
Автопилот переходит на программу ожидания.
Он покидает капитанскую рубку и открывает дверь в маленькую туалетную комнату. Помочившись, заказывает гель для бритья, ополаскиватель для рта, пропитанное антисептиком полотенце и стандартный стимулятор. По мере завершения процедуры умывания наркотик начинает действовать, и отражение в зеркале меняется: черты усталого лица разглаживаются, приобретая невозмутимо-проницательное выражение, в запавших глазах появляется искусственный блеск. Он низко зачесывает волосы на лоб, чтобы скрыть заметный треугольный шрам, по которому всегда можно узнать большинство членов его знаменитой семьи.
Возвращается в кабину, достает из шкафа свой легкий доспех: невесомую куртку из защитного материала с капюшоном и непроницаемой маской, надевает поверх летнего пиджака, что был на нем во время совещания. Личное оружие подождет, пока корабль опустится на землю. Он снова обращается к автопилоту:
— Лететь к Синей резервации. Приготовиться к механической посадке на перекрестке улиц Мамертайн и Борстал.
Предупреждение: эта территория находится вне юрисдикции общественного страхования Торонто…
— Отменить справку.
Предупреждение: посадка на территории резервации под вашу личную ответственность. Отряды службы спасения не ответят на призыв о помощи…
— Отменить.
Предупреждение: после посадки на территории резервации аннулируется страховка летательного аппарата. Меры предосторожности…
— Отменить все справки и полный вперед.
Для доступа к посадочной площадке Синей резервации требуется код. Пожалуйста, введите код.
Пальцы дрожат совсем чуть-чуть, когда он набирает несколько цифр, переданных секретным агентом «Галафармы» в Аризоне. Автопилот принимает шифр.
Принято. Продолжаем маршрут.
Хоппер прорывается сквозь облако, принесенное с юга, где расстилается черное озеро, и опускается до высоты 500 метров. Сильный дождь размывает разноцветные очертания лежащего под крылом города, и можно хорошо разглядеть только центр Торонто и путаницу соседних островов, окруженных золотым блеском защитного купола. Величественные правительственные здания и гордые кристаллические башни «Ста концернов» бросают вызов грозовой летней ночи.
Впрочем, он не в состоянии сейчас восхищаться открывшимся видом. Заказав тройной эспрессо с каплей коньяка, он потягивает густой напиток и повторяет вслух магические слова:
— Спокойствие. Самоуверенность. Смелость.
Этих трех качеств у него в избытке, и они помогут пройти предстоящее испытание. Раз уж ему суждено доставить неприятные известия, то он постарается извлечь выгоду даже из неудачи. Президент «Галафармы» наверняка разозлится из-за провала, но Драммонд ведь не такой идиот, чтобы не понимать, что захват «Оплота» невозможен без содействия изнутри.
Его содействия.
И ему совершенно нечего бояться.
Прошли времена, когда правительство СПЧ, зажатое в кулаке коррумпированного галактического Большого Бизнеса, покорно терпело проклятые богом заведения, подобие Ковентри Блю. Преступники века нынешнего — вот, например, наш друг — получают взбучку пусть даже и не таким впечатляющим, но более человечным образом.
А жаль.
Если вообще кто-нибудь заслуживает Ковентри Блю, то этот вероломный ублюдок. Но, наверное, я не объективен…
Еще до войны с халуками на восточной окраине Торонто построили, с карательной целью, специальное учреждение, сочетающее в себе худшие черты древнего советского Гулага и американского игорного дома Лас-Вегаса 2050-х, где возможно все. В результате получилась самая большая и хуже всего управляемая резервация для преступников во всем Содружестве. Неизвестно, как и когда сюда впервые проник тлетворный дух ярмарки развлечений, но никто не сомневается, что закрепился он не без помощи «Ста концернов». Помимо всего прочего, атмосфера разврата и азарта наиболее действенным образом мешает объединению непокорных.
Изначально резервации планировались как исправительные колонии — окруженные стеной, поставленные на самообеспечение поселения, чьи жители практически лишены независимости и каких-либо прав. Обязательным условием было собранное из образованных преступников автономное правительство, и в большинстве Ковентри система отлично работала. Охранники продолжали следить за порядком, но по сути они больше напоминали полицию маленького городка, чем тюремщиков. Заключенные жили не в камерах, а в квартирах, не носили униформы, не обязаны были подчиняться обременительным правилам. Преступникам предоставлялась возможность прибыльной работы и полноценного отдыха, законы также разрешали одно посещение в неделю. Конечно, жизнь в исправительной резервации сложно назвать сладкой, но и безумным царством нероновского разврата она тоже не была.
Однако в Ковентри Блю дело обстояло иначе.
Мало кто из осужденных на пожизненное заключение (многие из них задержаны лично мной, в бытность мою силовым агентом СМТ) не согласится продать свою бессмертную душу, лишь бы оказаться где-нибудь еще. И в то же время склонные к пороку свободные граждане, живущие Снаружи, платят огромные деньги, чтобы попасть в это проклятое богом место.
Клиенты стекаются в Блю со всех концов Рукава Ориона, даже с прилегающих планет. Цель у всех одна — развлечься. Распутные туристы, шныряющие вдоль и поперек пресловутой Синей Полосы, всегда могут рассчитывать на местных граждан — в том числе и представителей политической и торговой аристократии, — которые на людях всячески порицают этот притон, но в случае необходимости не брезгуют и сами попользоваться его прибылью. Самым порочным любителям острых ощущений, которым по карману плата за ночной вход и баснословные цены на уникальные услуги, Ковентри Блю раскрывал все свои возможности. Огромный мир развлечений, который и в страшном сне не приснится, здесь становился ужасающей, шокирующей, восхитительной и опасной реальностью.
И весь этот кошмар существовал абсолютно легально. В конце концов все заключенные были изгоями, то есть лишенными гражданства, попросту не людьми. По закону даже те, кто только временно остался без социального статуса, — как я, например, — тоже лишались всяких прав. Изгои, осужденные на заключение в Ковентри Блю, принадлежали к низшей касте — все эти бывшие чиновники или бизнесмены средней руки, которые в свое время нарушили устав своей межзвездной корпорации или объединенного концерна и тем самым поставили под угрозу экономическое процветание Содружества Планет Человечества.
Многие новоприбывшие заключенные — особенно наивные простаки, не верившие кошмарным слухам об этом месте, — кончали самоубийством, как только понимали, что тюремная жизнь полностью контролируется бандитскими группировками. Но большинство смирялось с неизбежным и соглашалось работать на могущественных владельцев нелегальных предприятий. А если жизнь становилась совсем невыносимой, то забвения можно достичь с помощью дешевых наркотиков, электронной стимуляции мозга или старомодного алкоголя. Все эти радости были доступны даже при пособии по безработице, если, конечно, не раскошеливаться на такую роскошь, как еда и одежда.
Религиозные лидеры, реверсионисты и прочие бессильные стражи морали на все лады клеймили Ковентри Блю: спортивная площадка извращенца, зловонная язва на теле столицы, концентрат пороков Содружества, что достались в наследство от худших дней прошлого. Законопослушные граждане только обрадовались, когда Ковентри Блю наконец-то стерли с лица земли во время зачисток и реформ, пришедших вслед за войной и падением «Ста концернов».
Множество незаконопослушных были освобождены — и он в том числе.
Но я не перестаю испытывать некоторое злобное удовлетворение, представляя себе ту ночь 18 января 2233 года, когда он побывал в гостях у гения злодейства. Не по своей воле, разумеется.
Он гордился своим неведением о Ковентри Блю. Законопослушная пресса не рассказывала о нелицеприятной деятельности, а сам он никогда не зашел бы на планетарный сайт с запрещенным доступом. Такие штучки его не интересовали.
Жажда власти — вот что стало его главным искушением, пороком номер один. Ради нее он пошел на предательство корпорации, своей собственной семьи и связался с психом, страдающим манией величия, от которого теперь зависело, не скормить ли тварь псам, когда от нее уже нет никакой пользы.
Лично они виделись до этого всего раз, когда «Галафарма» еще только начинала свои попытки захватить межзвездную корпорацию «Оплот». С тех пор эти два человека общались только через посредников — преимущественно секретных агентов службы безопасности концернов, которые таинственным образом появлялись, чтобы забрать текущий отчет или передать дальнейшие инструкции. Он не представлял, почему капризный президент «Галафармы» выбрал для встречи именно Ковентри Блю, а не другое, более приличное заведение.
Конечно, Драммонд мог преследовать воспитательные цели.
Итак, вот он, наш антигерой — честный и беспринципный, всеми уважаемый руководитель «Оплота» — и сейчас его ждет увеселительная поездка в преисподнюю. Опасная игра достигает апогея: если он побеждает, то получает все, о чем только можно мечтать. Если проигрывает — то путешествие в Ковентри Блю превращается в бессрочное заточение…
За хоппером следят компьютеры пункта контроля движения, и поэтому приходится лететь медленно и на низкой высоте. Береговая Магистраль и Дорога королевы Елизаветы битком набиты машинами даже в обычное время, и все эти посудины стройными рядами текут то от сверкающего купола посередине, то к нему. Свет отражается от нависших облаков и падает на жилые кварталы и промышленные леса Миссисоги и Этобикока.
К северу протянулся грязный анклав площадью около 3500 гектаров. Этот неправильной формы многоугольник окружен трехметровой стеной, увенчанной яркими синими лампами, колючей проволокой и вращающимися пулеметами-каги. На востоке располагаются ворота и контрольно-пропускной пункт, откуда к центру Ковентри ведет единственная освещенная магистраль — Дорога Кожуры, печально известная под названием Синяя Полоса.
Главная улица тюрьмы забита дорогущими машинами, боковые ответвления пустынны и практически не освещены, кругом нет ни одного деревца, да и вообще какой-либо растительности. Здания Ковентри — за исключением забегаловок и борделей Синей Полосы — построены из пластобетона желто-серого цвета: убогие многоквартирные высотки и сбитые на скорую руку блочные дома для миролюбивых отбросов, карцеры и пакгаузы для лежачих больных, укрепленные особняки, заселенные криминальной элитой, которая эксплуатирует нижестоящих, бараки для охранников. В небольших кубических строениях располагаются многочисленные удобства для заключенных: магазинчики со всякой всячиной, закусочные, церкви в подвальных помещениях, благотворительные организации и бесконечные увеселительные заведения — детища подпольной экономики Блю. Выходящие на Полосу окна по преимуществу затемнены из опасений перед полуночным дозором, но в некоторых виднеется тускло-желтый свет масляных ламп или даже свечей. На пустырях и свободных площадках развалы мусора и горелые свалки, некоторые из них приспособлены под стоянки для хопперов и машин, где каждое незанятое место обозначено костром.
Достигнув заданной цели, «Даймлер» парит в воздухе, пока человек не принимает управление на себя. Улица Борстал идет параллельно Синей Полосе и пересекается с улицей Мамертайн у восточного конца резервации, в пяти километрах от ворот. Он спускается на место для парковки, указанное Алистером Драммондом.
На мониторе «Даймлера» появляется плоский участок земли, заставленный по меньшей мере шестью десятками дорогих хопперов, страшно неуместных в убогом окружении. Малиновые оградительные щиты слегка подрагивают под дождем, предупреждая, что любое вторжение чревато шоковым ударом. Всего на нескольких летательных аппаратах видны регистрационные знаки, номера остальных затушеваны на время пребывания в Ковентри — вполне уместная предосторожность.
На краткий миг в душу закралось сомнение (Спокойствие! Самоуверенность! Смелость!), потом он приземляется как можно ближе к костру. Служащий стоянки выходит из своей кабинки, медленно тащится навстречу и поджидает на безопасном расстоянии, когда гость покинет хоппер.
Он пристегивает две одинаковые кобуры, проверяет патроны в парализаторе системы «Иванов», а заодно заряд в фотонном пистолете, затем ставит программу дистанционного контроля за хоппером и защелкивает ожерелье с чипом управления на шее, наконец застегивает молнию на куртке и опускает маску. Набивает купюрами закрепленный на запястье кошелек, кладет туда кредитную карту и в завершение туалета натягивает облегающие перчатки.
Сторож неподвижно ожидает, пока визитер спускается по лестнице и дотрагивается до ожерелья, тем самым закрывая корабль и запуская противоугонную систему. Уже отсюда доносится летящий через квартал гул Полосы: трехмерная рок-музыка смешивается с визжащими электронными ударными и душераздирающей бас-гитарой, над дорожными пробками взмывают автомобильные гудки, из подземных дыр слышатся вопли неизвестных зверей. А над всем адским грохотом царит гул веселящейся толпы.
— С утречком, папаша, — бормочет служащий стоянки. — С тебя двести пятьдесят зеленых.
Он и не думает сдерживать ярость.
— Это уж слишком!
Флегматичный заключенный пожимает плечами.
— Плати или улетай. Такова такса, гражданин. Все жалобы направляйте к королю Квадене Акосу — это его стоянка. Найти его можно в «Казино Рояль».
— Хм-м-м. Ты ведь наверняка тоже рассчитываешь на чаевые?
— Щедрость только приветствуется. Будь здоров, папаша.
Судя по затертой надписи на бэдже, данного представителя изгоев зовут Гэвин Д. — тощий, бородатый тип, обнажающий при усмешке два сколотых резца. Металлическая кнопка между красных глаз выдает в нем баззхеда — любителя электронной стимуляции мозга. Старый, плохо сидящий дождевик, испачканный сажей и заплатанный магнитной лентой, отвратительно топорщится у промежности. И только голос, хриплый, но все еще хранящий остатки прежней образованности, доказывает, что Гэвин Д. не всегда был человеческим мусором.
Как складывалась его жизнь Снаружи? Кто он — слишком умный адвокат? Финансовый чиновник, пойманный за прикарманиванием общественных денег? Информационный вор? Еще один бесчестный администратор, продающий на сторону секреты компании?
Гэвин Д. вытягивает вперед тощую руку с черными сломанными ногтями и терпеливо ждет.
— Наличные или карта. Первый раз в Ковентри Блю?
— Да, — ворчит он.
Отсчитывает деньги, неохотно добавляет двадцатку на чай. Даже сквозь закрытую маску проникает вонь немытого тела — он с отвращением отступает на шаг, но Гэвин Д. не отстает.
Видя, что служащий стоянки опускает руку в карман — не иначе как за пушкой! — он впадает в панику и выхватывает «иванова» из кобуры.
— Назад, чертов ублюдок!
— Спокойно, спокойно, папаша. — Гэвин Д. сдерживает гнусавое хихиканье и подмигивает гостю. — Здесь никто не сделает тебе плохо — если только ты сам не попросишь. — С плотоядной усмешкой уголовник вытаскивает из кармана дешевую электронную книжку и помахивает ею в воздухе. — Полный путеводитель по здешней шарашке. На что из наших радостей тебя потянуло? Секс? Наркота? Гладиаторы? Игорный дом?
Тот отмахивается.
— Как пройти до места под названием «Серебряные Фекалии»?
Именно там Алистер Драммонд назначил свидание.
Гэвин Д. мгновенно умолкает, глаза покрываются непроницаемой пленкой, но перед этим в них мелькает нечто похожее на омерзение.
— Так ты из этих… Что ж, в каждом домушке свои погремушки… Надеюсь, ты не забыл платиновую кредитку: там, в «СФ», они недешево берут за свои представления.
— Не твое дело. Просто покажи, как туда попасть. И вообще, что такое «фекалии»?
— Когда доберешься дотуда, посмотри на витрины. — После некоторого колебания Гэвин Д. добавляет, расплываясь в хитрой и мстительной ухмылке: — Не хочу портить тебе удовольствие, но должен предупредить, что все участники шоу — это не настоящие монстры, а генные трансформеры, бывшие люди. Все детишки — тоже подделка. Здесь только взрослые зеки, во что бы их потом ни превратили. А бабы…
— Как пройти, черт подери?
— Ладно-ладно, не кипятись. Идешь вниз к Полосе, сворачиваешь налево, проходишь два дома. Проворонить нельзя.
Гэвин Д. разворачивается и шаркает к своей хибаре, где поджидает следующего клиента.
Он осторожно ступает на разбитый тротуар, повторяя про себя формулу успеха: Спокойствие, Самоуверенность, Смелость. Это как в компьютерной игре: ты побеждаешь — и Драммонд со своей гребаной слежкой катится к дьяволу.
Он проходит мимо целого ряда темных, обветшалых ночлежек. Освещено только здание католической миссии с сияющей галогенной вывеской «Бесплатная еда, круглосуточно». Луч от прожектора падает на улыбающегося Иисуса, который одной рукой благословляет оголодавшую паству, а другой протягивает тарелку с горячими гамбургерами. В дверном проходе шатается бродяга, присосавшийся к бутылке дешевого крепленого вина, а там его уже ждет монах, одетый в белое кимоно с черным поясом. Внутрь со спиртным не пускают.
Дальше по улице стоят несколько магазинов с темными витринами: дневной обмен валюты, лавочка со всякой мелочевкой, забегаловка, маленький торговый центр с затянутыми решеткой окнами и дверью. Кое-где на пороге притулись бесформенные кучи, укрытые от дождя драными одеялами.
Одна из этих куч оказывается пожилой женщиной, которая окликает его.
— Захотелось новенького, да, гражданин? Не забудь покормить зверушек в зоопарке Блю — это приносит удачу.
Суеверность заставляет его остановиться и бросить нищенке купюру невысокого достоинства, которую она ловко хватает.
— Почему в такую погоду ты спишь на улице?
— Здесь безопасней, чем в спальных блоках, — объясняет она. — Никаких пьянчуг, никакая гниющая сволочь не лезет в твою постель, психопаты не пытаются тебя угробить, чтобы повеселиться…
Он затыкает уши, не желая слышать весь список ужасов, бежит дальше и вскоре оказывается посреди шума и сверкания Полосы. Тротуары здесь переполнены развратниками в дорогих дождевиках, лица многих прохожих скрыты масками и капюшонами — например, как у него, — но многие молодые мужчины и женщины, несмотря на плохую погоду, ходят с непокрытыми головами. Эти вычурно одетые, визгливо смеющиеся люди не кто иные, как профессиональные проститутки, доставленные Снаружи. Представители высшей касты. Ковентри Блю испытывают постоянный недостаток в молодых, привлекательных уголовниках разумной стоимости.
Увеселительные заведения выстроились вдоль улицы, тесно прижавшись друг к другу; они ярко расцвечены голограммами, сверкающими софитами, неоновыми узорами. Он не может оторвать взгляд от невероятных вывесок, которые на все лады рекламируют экстравагантные радости Синей Полосы.
ОСУЩЕСТВИ СВОЮ САМУЮ ДИКУЮ МЕЧТУ ЛУЧШИЕ ДЕВЧОНКИ ПОТРЯСАЮЩИЕ СИГАРЕТЫ КЛАССНЫЕ МАЛЫШКИ ПСИХОДЕЛИКИ БУТИК LE POT DE CHAMBRE ПОСЛУШНЫЕ МАЛЬЧИШКИ ОРГИЯ ЛЕЩЕЙ ДОМ БОЛИ ХЕЛЬГИ СКЛАД РАКЕТНОГО ТОПЛИВА ВЫГРЕБНАЯ ЯМА ОПИУМА ДВОРЕЦ ГЕЕВ ПИТЕРА ПИХАРЯ КРОВАВЫЕ ГЛАДИАТОРЫ ИЗ ДРЕВНЕГО РИМА КАЗИНО РОЯЛЬ — САМЫЕ ВЫСОКИЕ СТАВКИ БУГИ БОМБАРДИРОВ-БАНДИТОВ РУССКАЯ РУЛЕТКА ПЛАНЕТА ВАМПИРОВ УРОКИ ЭЛЕКТРОННОГО ДЫХАНИЯ САЛАДИНОВА ТАБАКЕРКА — 100% СМЕРТЕЛЬНЫЕ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ СЕКС СЕКС СЕКС…
Он хмуро пробирается сквозь толпу, отталкивая упрямых и назойливых пешеходов. Зазывалы и торговцы с агрессивной навязчивостью предлагают свои услуги, но, заметив движение его кулака, отступают, и вслед несется бодрое «Твою мать, папаша!» Внимание его привлекают соблазнительные зрелища на витринах, он испытывает приступы тошноты и возбуждения одновременно — к своему собственному стыду и страху. Он-то считал себя культурным снобом, стоящим выше вульгарных извращений.
Спокойствие. Самоуверенность. Смелость.
Черт бы подрал Алистера Драммонда.
Наконец он видит цель своего путешествия — удивительный островок консерватизма посреди океана шума и гвалта. Фасад большого здания украшен черным блестящим барельефным бордюром, его изгибы больше всего походят на реку дегтя, из которой пытаются выбраться какие-то живые существа. Скромная вывеска над козырьком подъезда гласит: «Серебряные Фекалии». Вход стерегут два огромных охранника в униформе, имитирующей скафандры с защитными шлемами. С обеих сторон от двери располагаются два больших окна, левое сейчас закрыто серебристыми занавесками, а в правом виднеется грот из белого камня с красными и черными прожилками. Некоторые трещинки заполнены красивыми кристаллами цвета рубинов.
Он подходит ближе и присоединяется к группе бездельников, глазеющих на инопланетное существо за стеклом. По форме и размеру оно больше всего напоминает морского льва — грушевидное тело, обтянутое зеленой пупырчатой кожей, две передние конечности, вооруженные несоразмерно длинными когтями, с помощью которых тварь держится на неровной стенке искусственной пещеры. На отвратительной морщинистой голове краснеет пара глазок, похожие на червей щупальца окружают клюв. Скорее всего они изучают поверхность, прежде чем ротовые органы вгрызутся, словно дрель, в толщу скалы, а отросток большего размера — видимо, бородавчатый язык — слизывает каменную пыль сразу же после ее образования. Выдолбленная животным дыра поблескивает изнутри — это еще вязкий металл и только что расколотые кристаллы, похожие на россыпь красного перца.
Он читает табличку с описанием перед экспонатом.
РАЗУМНЫМ ОБИТАТЕЛЯМ ПЛАНЕТЫ ГВАЛИОР (СЕКТОР 8) ДЛЯ ИХ УНИКАЛЬНОГО ОБМЕНА ВЕЩЕСТВ ТРЕБУЮТСЯ МЫШЬЯК И СЕРА, ПОЭТОМУ ОНИ ПОТРЕБЛЯЮТ ПРИРОДНЫЙ КАМЕНЬ (СУЛЬФИД МЫШЬЯКА И СЕРЕБРА) И СВОБОДНОЕ СЕРЕБРО. ПОСЛЕДНЕЕ ОТРЫГАЕТСЯ КАК ОТРАБОТАННЫЙ ПРОДУКТ.
Проходит несколько минут, и обитатель Гвалиора отрывается от стены и выразительно плюхается вниз, вызывая всплеск веселья среди зрителей. Тварь неуклюже подползает к озеру кипящей жидкости и долго пьет, затем откидывается назад и вздрагивает.
— Давай! — слышится голос из толпы. — Давай, крошка! Остальные поддерживают одобрительным гулом.
Дрожь усиливается, и из горла твари вырываются несколько продолжительных воплей, которые во всей красе передаются электронными динамиками. Он узнает странное завывание, которое слышал еще на стоянке.
Последний мучительный крик, и гвалиорит, извиваясь, ползет в угол, где пол понижается и виднеется спиралевидная сточная труба. Находящийся в центре спирали чувствительный датчик неожиданно начинает мигать красным, и из динамиков рвется запись барабанного грохота. Инопланетное существо приподнимает тяжелый зад и извергает четыре шарика блестящего металла, похожие на мячики для гольфа. Они катятся по сточной трубе, ударяются о датчик, и витрина взрывается сиянием разноцветных софитов и напыщенными фанфарами.
Толпа глухо аплодирует, серебряные экскременты исчезают в маленьком люке, занавески задвигают окно, пряча неподвижную тварь. В это же время поднимаются драпировки на другой витрине, где уже сидит маленький гвалиорит и поедает камни.
Он вспоминает ужасающие слова служащего стоянки о псевдоинопланетных представлениях. Но, конечно…
Обращается к одному из костюмированных охранников:
— Это ведь просто роботы, да?
Громила снимает шлем и со снисходительной усмешкой оглядывает собеседника.
— Все экспонаты живые, гражданин Айсберг. Отличные генные трансформеры. Эта процедура Снаружи запрещена, но в Ковентри Блю правила не такие строгие.
— Но неужели даже изгои…
Он прерывает свои размышления и замолкает, приходя в ужас от неожиданной мысли: охранник узнал его, назвал по имени. Значит, защитная маска не сработала против какого-то устройства, и его шрам был тщательно проанализирован и опознан.
Значит, Алистер Драммонд лгал, что встреча пройдет втайне от всех.
— Мы ожидали вас, — говорит тем временем громила-портье. — Вот, возьмите, входной билет уже оплачен. — На вытянутой ладони поблескивает шарик инопланетного дерьма. — Серебряная фекалия станет ключом к эротическим тайнам за пределами человеческого воображения. Конечно, если вы захотите их познать.
Хоппер вливается в поток небольших летательных аппаратов, реющих на высоте 9000 метров. Автопилот сообщает:
Место назначения, посадочная полоса Торонто, достигнуто. Пожалуйста, укажите следующий маршрут.
Почти весь путь от Небесного ранчо в Аризоне он провел в полудреме, обессилев от напряжения и стресса во время важной встречи совета директоров, его по-прежнему мучает страх перед ожидающим впереди испытанием. Тихо выругавшись, он выключает аппарат искусственного сна и говорит:
— Жди.
Автопилот переходит на программу ожидания.
Он покидает капитанскую рубку и открывает дверь в маленькую туалетную комнату. Помочившись, заказывает гель для бритья, ополаскиватель для рта, пропитанное антисептиком полотенце и стандартный стимулятор. По мере завершения процедуры умывания наркотик начинает действовать, и отражение в зеркале меняется: черты усталого лица разглаживаются, приобретая невозмутимо-проницательное выражение, в запавших глазах появляется искусственный блеск. Он низко зачесывает волосы на лоб, чтобы скрыть заметный треугольный шрам, по которому всегда можно узнать большинство членов его знаменитой семьи.
Возвращается в кабину, достает из шкафа свой легкий доспех: невесомую куртку из защитного материала с капюшоном и непроницаемой маской, надевает поверх летнего пиджака, что был на нем во время совещания. Личное оружие подождет, пока корабль опустится на землю. Он снова обращается к автопилоту:
— Лететь к Синей резервации. Приготовиться к механической посадке на перекрестке улиц Мамертайн и Борстал.
Предупреждение: эта территория находится вне юрисдикции общественного страхования Торонто…
— Отменить справку.
Предупреждение: посадка на территории резервации под вашу личную ответственность. Отряды службы спасения не ответят на призыв о помощи…
— Отменить.
Предупреждение: после посадки на территории резервации аннулируется страховка летательного аппарата. Меры предосторожности…
— Отменить все справки и полный вперед.
Для доступа к посадочной площадке Синей резервации требуется код. Пожалуйста, введите код.
Пальцы дрожат совсем чуть-чуть, когда он набирает несколько цифр, переданных секретным агентом «Галафармы» в Аризоне. Автопилот принимает шифр.
Принято. Продолжаем маршрут.
Хоппер прорывается сквозь облако, принесенное с юга, где расстилается черное озеро, и опускается до высоты 500 метров. Сильный дождь размывает разноцветные очертания лежащего под крылом города, и можно хорошо разглядеть только центр Торонто и путаницу соседних островов, окруженных золотым блеском защитного купола. Величественные правительственные здания и гордые кристаллические башни «Ста концернов» бросают вызов грозовой летней ночи.
Впрочем, он не в состоянии сейчас восхищаться открывшимся видом. Заказав тройной эспрессо с каплей коньяка, он потягивает густой напиток и повторяет вслух магические слова:
— Спокойствие. Самоуверенность. Смелость.
Этих трех качеств у него в избытке, и они помогут пройти предстоящее испытание. Раз уж ему суждено доставить неприятные известия, то он постарается извлечь выгоду даже из неудачи. Президент «Галафармы» наверняка разозлится из-за провала, но Драммонд ведь не такой идиот, чтобы не понимать, что захват «Оплота» невозможен без содействия изнутри.
Его содействия.
И ему совершенно нечего бояться.
Прошли времена, когда правительство СПЧ, зажатое в кулаке коррумпированного галактического Большого Бизнеса, покорно терпело проклятые богом заведения, подобие Ковентри Блю. Преступники века нынешнего — вот, например, наш друг — получают взбучку пусть даже и не таким впечатляющим, но более человечным образом.
А жаль.
Если вообще кто-нибудь заслуживает Ковентри Блю, то этот вероломный ублюдок. Но, наверное, я не объективен…
Еще до войны с халуками на восточной окраине Торонто построили, с карательной целью, специальное учреждение, сочетающее в себе худшие черты древнего советского Гулага и американского игорного дома Лас-Вегаса 2050-х, где возможно все. В результате получилась самая большая и хуже всего управляемая резервация для преступников во всем Содружестве. Неизвестно, как и когда сюда впервые проник тлетворный дух ярмарки развлечений, но никто не сомневается, что закрепился он не без помощи «Ста концернов». Помимо всего прочего, атмосфера разврата и азарта наиболее действенным образом мешает объединению непокорных.
Изначально резервации планировались как исправительные колонии — окруженные стеной, поставленные на самообеспечение поселения, чьи жители практически лишены независимости и каких-либо прав. Обязательным условием было собранное из образованных преступников автономное правительство, и в большинстве Ковентри система отлично работала. Охранники продолжали следить за порядком, но по сути они больше напоминали полицию маленького городка, чем тюремщиков. Заключенные жили не в камерах, а в квартирах, не носили униформы, не обязаны были подчиняться обременительным правилам. Преступникам предоставлялась возможность прибыльной работы и полноценного отдыха, законы также разрешали одно посещение в неделю. Конечно, жизнь в исправительной резервации сложно назвать сладкой, но и безумным царством нероновского разврата она тоже не была.
Однако в Ковентри Блю дело обстояло иначе.
Мало кто из осужденных на пожизненное заключение (многие из них задержаны лично мной, в бытность мою силовым агентом СМТ) не согласится продать свою бессмертную душу, лишь бы оказаться где-нибудь еще. И в то же время склонные к пороку свободные граждане, живущие Снаружи, платят огромные деньги, чтобы попасть в это проклятое богом место.
Клиенты стекаются в Блю со всех концов Рукава Ориона, даже с прилегающих планет. Цель у всех одна — развлечься. Распутные туристы, шныряющие вдоль и поперек пресловутой Синей Полосы, всегда могут рассчитывать на местных граждан — в том числе и представителей политической и торговой аристократии, — которые на людях всячески порицают этот притон, но в случае необходимости не брезгуют и сами попользоваться его прибылью. Самым порочным любителям острых ощущений, которым по карману плата за ночной вход и баснословные цены на уникальные услуги, Ковентри Блю раскрывал все свои возможности. Огромный мир развлечений, который и в страшном сне не приснится, здесь становился ужасающей, шокирующей, восхитительной и опасной реальностью.
И весь этот кошмар существовал абсолютно легально. В конце концов все заключенные были изгоями, то есть лишенными гражданства, попросту не людьми. По закону даже те, кто только временно остался без социального статуса, — как я, например, — тоже лишались всяких прав. Изгои, осужденные на заключение в Ковентри Блю, принадлежали к низшей касте — все эти бывшие чиновники или бизнесмены средней руки, которые в свое время нарушили устав своей межзвездной корпорации или объединенного концерна и тем самым поставили под угрозу экономическое процветание Содружества Планет Человечества.
Многие новоприбывшие заключенные — особенно наивные простаки, не верившие кошмарным слухам об этом месте, — кончали самоубийством, как только понимали, что тюремная жизнь полностью контролируется бандитскими группировками. Но большинство смирялось с неизбежным и соглашалось работать на могущественных владельцев нелегальных предприятий. А если жизнь становилась совсем невыносимой, то забвения можно достичь с помощью дешевых наркотиков, электронной стимуляции мозга или старомодного алкоголя. Все эти радости были доступны даже при пособии по безработице, если, конечно, не раскошеливаться на такую роскошь, как еда и одежда.
Религиозные лидеры, реверсионисты и прочие бессильные стражи морали на все лады клеймили Ковентри Блю: спортивная площадка извращенца, зловонная язва на теле столицы, концентрат пороков Содружества, что достались в наследство от худших дней прошлого. Законопослушные граждане только обрадовались, когда Ковентри Блю наконец-то стерли с лица земли во время зачисток и реформ, пришедших вслед за войной и падением «Ста концернов».
Множество незаконопослушных были освобождены — и он в том числе.
Но я не перестаю испытывать некоторое злобное удовлетворение, представляя себе ту ночь 18 января 2233 года, когда он побывал в гостях у гения злодейства. Не по своей воле, разумеется.
Он гордился своим неведением о Ковентри Блю. Законопослушная пресса не рассказывала о нелицеприятной деятельности, а сам он никогда не зашел бы на планетарный сайт с запрещенным доступом. Такие штучки его не интересовали.
Жажда власти — вот что стало его главным искушением, пороком номер один. Ради нее он пошел на предательство корпорации, своей собственной семьи и связался с психом, страдающим манией величия, от которого теперь зависело, не скормить ли тварь псам, когда от нее уже нет никакой пользы.
Лично они виделись до этого всего раз, когда «Галафарма» еще только начинала свои попытки захватить межзвездную корпорацию «Оплот». С тех пор эти два человека общались только через посредников — преимущественно секретных агентов службы безопасности концернов, которые таинственным образом появлялись, чтобы забрать текущий отчет или передать дальнейшие инструкции. Он не представлял, почему капризный президент «Галафармы» выбрал для встречи именно Ковентри Блю, а не другое, более приличное заведение.
Конечно, Драммонд мог преследовать воспитательные цели.
Итак, вот он, наш антигерой — честный и беспринципный, всеми уважаемый руководитель «Оплота» — и сейчас его ждет увеселительная поездка в преисподнюю. Опасная игра достигает апогея: если он побеждает, то получает все, о чем только можно мечтать. Если проигрывает — то путешествие в Ковентри Блю превращается в бессрочное заточение…
За хоппером следят компьютеры пункта контроля движения, и поэтому приходится лететь медленно и на низкой высоте. Береговая Магистраль и Дорога королевы Елизаветы битком набиты машинами даже в обычное время, и все эти посудины стройными рядами текут то от сверкающего купола посередине, то к нему. Свет отражается от нависших облаков и падает на жилые кварталы и промышленные леса Миссисоги и Этобикока.
К северу протянулся грязный анклав площадью около 3500 гектаров. Этот неправильной формы многоугольник окружен трехметровой стеной, увенчанной яркими синими лампами, колючей проволокой и вращающимися пулеметами-каги. На востоке располагаются ворота и контрольно-пропускной пункт, откуда к центру Ковентри ведет единственная освещенная магистраль — Дорога Кожуры, печально известная под названием Синяя Полоса.
Главная улица тюрьмы забита дорогущими машинами, боковые ответвления пустынны и практически не освещены, кругом нет ни одного деревца, да и вообще какой-либо растительности. Здания Ковентри — за исключением забегаловок и борделей Синей Полосы — построены из пластобетона желто-серого цвета: убогие многоквартирные высотки и сбитые на скорую руку блочные дома для миролюбивых отбросов, карцеры и пакгаузы для лежачих больных, укрепленные особняки, заселенные криминальной элитой, которая эксплуатирует нижестоящих, бараки для охранников. В небольших кубических строениях располагаются многочисленные удобства для заключенных: магазинчики со всякой всячиной, закусочные, церкви в подвальных помещениях, благотворительные организации и бесконечные увеселительные заведения — детища подпольной экономики Блю. Выходящие на Полосу окна по преимуществу затемнены из опасений перед полуночным дозором, но в некоторых виднеется тускло-желтый свет масляных ламп или даже свечей. На пустырях и свободных площадках развалы мусора и горелые свалки, некоторые из них приспособлены под стоянки для хопперов и машин, где каждое незанятое место обозначено костром.
Достигнув заданной цели, «Даймлер» парит в воздухе, пока человек не принимает управление на себя. Улица Борстал идет параллельно Синей Полосе и пересекается с улицей Мамертайн у восточного конца резервации, в пяти километрах от ворот. Он спускается на место для парковки, указанное Алистером Драммондом.
На мониторе «Даймлера» появляется плоский участок земли, заставленный по меньшей мере шестью десятками дорогих хопперов, страшно неуместных в убогом окружении. Малиновые оградительные щиты слегка подрагивают под дождем, предупреждая, что любое вторжение чревато шоковым ударом. Всего на нескольких летательных аппаратах видны регистрационные знаки, номера остальных затушеваны на время пребывания в Ковентри — вполне уместная предосторожность.
На краткий миг в душу закралось сомнение (Спокойствие! Самоуверенность! Смелость!), потом он приземляется как можно ближе к костру. Служащий стоянки выходит из своей кабинки, медленно тащится навстречу и поджидает на безопасном расстоянии, когда гость покинет хоппер.
Он пристегивает две одинаковые кобуры, проверяет патроны в парализаторе системы «Иванов», а заодно заряд в фотонном пистолете, затем ставит программу дистанционного контроля за хоппером и защелкивает ожерелье с чипом управления на шее, наконец застегивает молнию на куртке и опускает маску. Набивает купюрами закрепленный на запястье кошелек, кладет туда кредитную карту и в завершение туалета натягивает облегающие перчатки.
Сторож неподвижно ожидает, пока визитер спускается по лестнице и дотрагивается до ожерелья, тем самым закрывая корабль и запуская противоугонную систему. Уже отсюда доносится летящий через квартал гул Полосы: трехмерная рок-музыка смешивается с визжащими электронными ударными и душераздирающей бас-гитарой, над дорожными пробками взмывают автомобильные гудки, из подземных дыр слышатся вопли неизвестных зверей. А над всем адским грохотом царит гул веселящейся толпы.
— С утречком, папаша, — бормочет служащий стоянки. — С тебя двести пятьдесят зеленых.
Он и не думает сдерживать ярость.
— Это уж слишком!
Флегматичный заключенный пожимает плечами.
— Плати или улетай. Такова такса, гражданин. Все жалобы направляйте к королю Квадене Акосу — это его стоянка. Найти его можно в «Казино Рояль».
— Хм-м-м. Ты ведь наверняка тоже рассчитываешь на чаевые?
— Щедрость только приветствуется. Будь здоров, папаша.
Судя по затертой надписи на бэдже, данного представителя изгоев зовут Гэвин Д. — тощий, бородатый тип, обнажающий при усмешке два сколотых резца. Металлическая кнопка между красных глаз выдает в нем баззхеда — любителя электронной стимуляции мозга. Старый, плохо сидящий дождевик, испачканный сажей и заплатанный магнитной лентой, отвратительно топорщится у промежности. И только голос, хриплый, но все еще хранящий остатки прежней образованности, доказывает, что Гэвин Д. не всегда был человеческим мусором.
Как складывалась его жизнь Снаружи? Кто он — слишком умный адвокат? Финансовый чиновник, пойманный за прикарманиванием общественных денег? Информационный вор? Еще один бесчестный администратор, продающий на сторону секреты компании?
Гэвин Д. вытягивает вперед тощую руку с черными сломанными ногтями и терпеливо ждет.
— Наличные или карта. Первый раз в Ковентри Блю?
— Да, — ворчит он.
Отсчитывает деньги, неохотно добавляет двадцатку на чай. Даже сквозь закрытую маску проникает вонь немытого тела — он с отвращением отступает на шаг, но Гэвин Д. не отстает.
Видя, что служащий стоянки опускает руку в карман — не иначе как за пушкой! — он впадает в панику и выхватывает «иванова» из кобуры.
— Назад, чертов ублюдок!
— Спокойно, спокойно, папаша. — Гэвин Д. сдерживает гнусавое хихиканье и подмигивает гостю. — Здесь никто не сделает тебе плохо — если только ты сам не попросишь. — С плотоядной усмешкой уголовник вытаскивает из кармана дешевую электронную книжку и помахивает ею в воздухе. — Полный путеводитель по здешней шарашке. На что из наших радостей тебя потянуло? Секс? Наркота? Гладиаторы? Игорный дом?
Тот отмахивается.
— Как пройти до места под названием «Серебряные Фекалии»?
Именно там Алистер Драммонд назначил свидание.
Гэвин Д. мгновенно умолкает, глаза покрываются непроницаемой пленкой, но перед этим в них мелькает нечто похожее на омерзение.
— Так ты из этих… Что ж, в каждом домушке свои погремушки… Надеюсь, ты не забыл платиновую кредитку: там, в «СФ», они недешево берут за свои представления.
— Не твое дело. Просто покажи, как туда попасть. И вообще, что такое «фекалии»?
— Когда доберешься дотуда, посмотри на витрины. — После некоторого колебания Гэвин Д. добавляет, расплываясь в хитрой и мстительной ухмылке: — Не хочу портить тебе удовольствие, но должен предупредить, что все участники шоу — это не настоящие монстры, а генные трансформеры, бывшие люди. Все детишки — тоже подделка. Здесь только взрослые зеки, во что бы их потом ни превратили. А бабы…
— Как пройти, черт подери?
— Ладно-ладно, не кипятись. Идешь вниз к Полосе, сворачиваешь налево, проходишь два дома. Проворонить нельзя.
Гэвин Д. разворачивается и шаркает к своей хибаре, где поджидает следующего клиента.
Он осторожно ступает на разбитый тротуар, повторяя про себя формулу успеха: Спокойствие, Самоуверенность, Смелость. Это как в компьютерной игре: ты побеждаешь — и Драммонд со своей гребаной слежкой катится к дьяволу.
Он проходит мимо целого ряда темных, обветшалых ночлежек. Освещено только здание католической миссии с сияющей галогенной вывеской «Бесплатная еда, круглосуточно». Луч от прожектора падает на улыбающегося Иисуса, который одной рукой благословляет оголодавшую паству, а другой протягивает тарелку с горячими гамбургерами. В дверном проходе шатается бродяга, присосавшийся к бутылке дешевого крепленого вина, а там его уже ждет монах, одетый в белое кимоно с черным поясом. Внутрь со спиртным не пускают.
Дальше по улице стоят несколько магазинов с темными витринами: дневной обмен валюты, лавочка со всякой мелочевкой, забегаловка, маленький торговый центр с затянутыми решеткой окнами и дверью. Кое-где на пороге притулись бесформенные кучи, укрытые от дождя драными одеялами.
Одна из этих куч оказывается пожилой женщиной, которая окликает его.
— Захотелось новенького, да, гражданин? Не забудь покормить зверушек в зоопарке Блю — это приносит удачу.
Суеверность заставляет его остановиться и бросить нищенке купюру невысокого достоинства, которую она ловко хватает.
— Почему в такую погоду ты спишь на улице?
— Здесь безопасней, чем в спальных блоках, — объясняет она. — Никаких пьянчуг, никакая гниющая сволочь не лезет в твою постель, психопаты не пытаются тебя угробить, чтобы повеселиться…
Он затыкает уши, не желая слышать весь список ужасов, бежит дальше и вскоре оказывается посреди шума и сверкания Полосы. Тротуары здесь переполнены развратниками в дорогих дождевиках, лица многих прохожих скрыты масками и капюшонами — например, как у него, — но многие молодые мужчины и женщины, несмотря на плохую погоду, ходят с непокрытыми головами. Эти вычурно одетые, визгливо смеющиеся люди не кто иные, как профессиональные проститутки, доставленные Снаружи. Представители высшей касты. Ковентри Блю испытывают постоянный недостаток в молодых, привлекательных уголовниках разумной стоимости.
Увеселительные заведения выстроились вдоль улицы, тесно прижавшись друг к другу; они ярко расцвечены голограммами, сверкающими софитами, неоновыми узорами. Он не может оторвать взгляд от невероятных вывесок, которые на все лады рекламируют экстравагантные радости Синей Полосы.
ОСУЩЕСТВИ СВОЮ САМУЮ ДИКУЮ МЕЧТУ ЛУЧШИЕ ДЕВЧОНКИ ПОТРЯСАЮЩИЕ СИГАРЕТЫ КЛАССНЫЕ МАЛЫШКИ ПСИХОДЕЛИКИ БУТИК LE POT DE CHAMBRE ПОСЛУШНЫЕ МАЛЬЧИШКИ ОРГИЯ ЛЕЩЕЙ ДОМ БОЛИ ХЕЛЬГИ СКЛАД РАКЕТНОГО ТОПЛИВА ВЫГРЕБНАЯ ЯМА ОПИУМА ДВОРЕЦ ГЕЕВ ПИТЕРА ПИХАРЯ КРОВАВЫЕ ГЛАДИАТОРЫ ИЗ ДРЕВНЕГО РИМА КАЗИНО РОЯЛЬ — САМЫЕ ВЫСОКИЕ СТАВКИ БУГИ БОМБАРДИРОВ-БАНДИТОВ РУССКАЯ РУЛЕТКА ПЛАНЕТА ВАМПИРОВ УРОКИ ЭЛЕКТРОННОГО ДЫХАНИЯ САЛАДИНОВА ТАБАКЕРКА — 100% СМЕРТЕЛЬНЫЕ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ НАРКОТИКИ СЕКС СЕКС СЕКС…
Он хмуро пробирается сквозь толпу, отталкивая упрямых и назойливых пешеходов. Зазывалы и торговцы с агрессивной навязчивостью предлагают свои услуги, но, заметив движение его кулака, отступают, и вслед несется бодрое «Твою мать, папаша!» Внимание его привлекают соблазнительные зрелища на витринах, он испытывает приступы тошноты и возбуждения одновременно — к своему собственному стыду и страху. Он-то считал себя культурным снобом, стоящим выше вульгарных извращений.
Спокойствие. Самоуверенность. Смелость.
Черт бы подрал Алистера Драммонда.
Наконец он видит цель своего путешествия — удивительный островок консерватизма посреди океана шума и гвалта. Фасад большого здания украшен черным блестящим барельефным бордюром, его изгибы больше всего походят на реку дегтя, из которой пытаются выбраться какие-то живые существа. Скромная вывеска над козырьком подъезда гласит: «Серебряные Фекалии». Вход стерегут два огромных охранника в униформе, имитирующей скафандры с защитными шлемами. С обеих сторон от двери располагаются два больших окна, левое сейчас закрыто серебристыми занавесками, а в правом виднеется грот из белого камня с красными и черными прожилками. Некоторые трещинки заполнены красивыми кристаллами цвета рубинов.
Он подходит ближе и присоединяется к группе бездельников, глазеющих на инопланетное существо за стеклом. По форме и размеру оно больше всего напоминает морского льва — грушевидное тело, обтянутое зеленой пупырчатой кожей, две передние конечности, вооруженные несоразмерно длинными когтями, с помощью которых тварь держится на неровной стенке искусственной пещеры. На отвратительной морщинистой голове краснеет пара глазок, похожие на червей щупальца окружают клюв. Скорее всего они изучают поверхность, прежде чем ротовые органы вгрызутся, словно дрель, в толщу скалы, а отросток большего размера — видимо, бородавчатый язык — слизывает каменную пыль сразу же после ее образования. Выдолбленная животным дыра поблескивает изнутри — это еще вязкий металл и только что расколотые кристаллы, похожие на россыпь красного перца.
Он читает табличку с описанием перед экспонатом.
РАЗУМНЫМ ОБИТАТЕЛЯМ ПЛАНЕТЫ ГВАЛИОР (СЕКТОР 8) ДЛЯ ИХ УНИКАЛЬНОГО ОБМЕНА ВЕЩЕСТВ ТРЕБУЮТСЯ МЫШЬЯК И СЕРА, ПОЭТОМУ ОНИ ПОТРЕБЛЯЮТ ПРИРОДНЫЙ КАМЕНЬ (СУЛЬФИД МЫШЬЯКА И СЕРЕБРА) И СВОБОДНОЕ СЕРЕБРО. ПОСЛЕДНЕЕ ОТРЫГАЕТСЯ КАК ОТРАБОТАННЫЙ ПРОДУКТ.
Проходит несколько минут, и обитатель Гвалиора отрывается от стены и выразительно плюхается вниз, вызывая всплеск веселья среди зрителей. Тварь неуклюже подползает к озеру кипящей жидкости и долго пьет, затем откидывается назад и вздрагивает.
— Давай! — слышится голос из толпы. — Давай, крошка! Остальные поддерживают одобрительным гулом.
Дрожь усиливается, и из горла твари вырываются несколько продолжительных воплей, которые во всей красе передаются электронными динамиками. Он узнает странное завывание, которое слышал еще на стоянке.
Последний мучительный крик, и гвалиорит, извиваясь, ползет в угол, где пол понижается и виднеется спиралевидная сточная труба. Находящийся в центре спирали чувствительный датчик неожиданно начинает мигать красным, и из динамиков рвется запись барабанного грохота. Инопланетное существо приподнимает тяжелый зад и извергает четыре шарика блестящего металла, похожие на мячики для гольфа. Они катятся по сточной трубе, ударяются о датчик, и витрина взрывается сиянием разноцветных софитов и напыщенными фанфарами.
Толпа глухо аплодирует, серебряные экскременты исчезают в маленьком люке, занавески задвигают окно, пряча неподвижную тварь. В это же время поднимаются драпировки на другой витрине, где уже сидит маленький гвалиорит и поедает камни.
Он вспоминает ужасающие слова служащего стоянки о псевдоинопланетных представлениях. Но, конечно…
Обращается к одному из костюмированных охранников:
— Это ведь просто роботы, да?
Громила снимает шлем и со снисходительной усмешкой оглядывает собеседника.
— Все экспонаты живые, гражданин Айсберг. Отличные генные трансформеры. Эта процедура Снаружи запрещена, но в Ковентри Блю правила не такие строгие.
— Но неужели даже изгои…
Он прерывает свои размышления и замолкает, приходя в ужас от неожиданной мысли: охранник узнал его, назвал по имени. Значит, защитная маска не сработала против какого-то устройства, и его шрам был тщательно проанализирован и опознан.
Значит, Алистер Драммонд лгал, что встреча пройдет втайне от всех.
— Мы ожидали вас, — говорит тем временем громила-портье. — Вот, возьмите, входной билет уже оплачен. — На вытянутой ладони поблескивает шарик инопланетного дерьма. — Серебряная фекалия станет ключом к эротическим тайнам за пределами человеческого воображения. Конечно, если вы захотите их познать.