Мэйо Джеймс. Персидская гробница

   Худ хмыкнул и нажал на газ.
   - Воспользуемся случаем...
   - Возможно, он знает о нас и это сделано нарочно, - шепнула Дебби.
   За воротами дорога сузилась, зато тут было твердое покрытие. Из-за бесконечных поворотов нельзя было отвлечься ни на миг. Худ подумал, что именно на это и рассчитывали строители. Потом они выехали на широкую ровную площадку на склоне горы, метрах в сорока над дном ущелья.
   Худ восхищенно охнул и затормозил. Над пропастью к самому краю площадки прилепилось здание в форме лежащего овала, словно расколотого сбоку единственным окном.
   Другое озаренное солнцем фантастическое сооружение из камня и бетона прильнуло к могучему боку утеса. Несколько зданий поменьше органично завершали общую картину.
   - Ну, разве не потрясающее зрелище? - спросила Дебби.
   Газон не был подстрижен, деревья росли в кажущемся беспорядке, однако создавалось общее ощущение естественной гармонии. Также естественно вписывались в пейзаж деревянные скамейки и неприметные каменистые тропинки. Каменная лестница вела к террасе, где сверкала гладь бассейна. Ущелье и горы расплывались в сероватой дымке. Вокруг тишина и безлюдье.
   Худ остановил машину у дома-валуна и уже хотел шагнуть в открытую дверь, когда Дебби тронула его за руку.
   - Могу вам чем-нибудь помочь, сэр?
   Худ обернулся. Говорил слуга - широкоплечий смуглый парень в белом.
   - Добрый день! Мистер Дельгадо дома?
   - Нет, сэр. Могу я узнать, кто вы?
   - Тебе что-нибудь говорили насчет гостей? - спросил другой парень тоже в белом, подошедший с таким видом, словно вокруг никого не было.
   - Ничего. Как вас зовут, сэр?
   - Понимаете, мы ехали мимо и решили заглянуть на минутку.
   В глубине здания Худ заметил такое, что заставило его крепче сжать руку Дебби и потянуть девушку за собой. В великолепном зале огромное окно освещало картину на стене, и Худ едва удержался от возгласа. Он был уверен, что это подлинный Бонар - портрет обнаженной женщины с зеленой вазой. Еще одно пролотно - явно Никола де Сталь. А там, дальше, Вийяр? Худ медленно шел вдоль стены, не зная, что и думать.
   - Простите, сэр, но мистер Дельгадо о вашем визите не предупреждал!
   Худ не слушал. Он лихорадочно прикидывал: конечно, это копии. Но какая работа! Художник, способный на такое мастерство, приближается по таланту к самому творцу... Но это вновь подделки! Дельгадо просто не мог раздобыть подлинник полотна Вийяра; тот украшал Пти-Пале в Париже.
   И тут он вспомнил: несколько лет назад картина исчезла. Ее на время сняли в связи с выставкой, а потом так и не нашли. Деталей он не помнил, но это не могла быть она: ведь Дельгадо знаменит своей коллекцией подделок!
   Он вернулся к полотну Бонара. Даже при самом пристальном изучении трудно было усомниться в его подлинности. Четкий мазок, рука мастера, его особая способность передать настроение... Эта подделка - гениальна!
   Дебби дернула Худа за рукав, тот оглянулся. Тревожилась она не зря. В комнату продолжали собираться слуги. Встретивший их парень что-то втолковывал на фарси.
   Худ перешел к длинной полке, на которой под стеклом лежал золотой скипетр с типичным для Древнего Египта изгибом на конце.
   Неужели скипетр Тутанхамона, украденный из Музея древнего искусства в Каире? На этот раз он помнил точно, что скипетр так и не нашли.
   Слуги приближались, и на этот раз уже настоятельно требовали:
   - Извольте удалиться!
   Худ ещё немного помедлил, потом кивнул.
   - Видимо, придется заехать в другой раз.
   Они двинулись к выходу, стараясь держаться поближе друг к другу. Слуги шли следом. Машина уже тронулась, а они все смотрели вслед.
   Худ вел машину медленно, и за поворотом успел заметить съезд к гаражам и мастерской. Слуг уже скрыл край дома и он решил повернуть и притормозить.
   - Я возвращаюсь, Дебби. Странные вещи здесь творятся. Хочу убедиться, что я не ошибся.
   - Не надо, Чарльз! Там настоящие головорезы.
   - Иначе нельзя, милая. Это слишком важно. Нужно взглянуть, что творится в другом здании.
   - Сейчас наверняка звонят охране у ворот!
   - Пускай звонят, я успею увидеть все, что нужно.
   - Не оставляй меня!
   - Тогда пошли со мной!
   Дебби поспешно выскочила из машины.
   - Не хлопай дверцей.
   Они осторожно вышли на дорогу и спустились к дому, держась за деревьями. Никого не было видно. Дорожка, окруженная кустарником, вела к зданию.
   Худ скомандовал:
   - Пригнись!
   Они помчались по дорожке. На полпути под деревом, почти касавшимся земли ветвями, Худ огляделся. В здании кто-то был. За окном мелькали фигуры, слышался мужской голос, но солнечные блики мешали различить детали.
   У входа они выждали, прижавшись к шершавой стене, потом скользнули внутрь. Как раз вовремя: один из слуг вышел из здания - валуна и замер, осматриваясь.
   Худ поманил Дебби к стеклянной двери в большую солнечную комнату, одной стеной которой служила дикая скала.
   Стеклянный прозрачный потолок этажом выше был покрыт коврами. В комнате было столько света, что изящная итальянская и скандинавская мебель буквально парила в воздухе. Противоположную стену комнаты занимала стеклянная шахта лифта.
   Худ сразу зашагал к картинам. Ближайшей оказалось полотно Хальса "Святой Лука". Казалось, в напоенном светом воздухе от холста исходит сияние. Нет, это не могла быть копия - слишком мощным оказывалось впечатление.
   Он напряг память. Да, конечно! "Святого Луку" в 1965 году украли из музея Пушкина в Москве. Дальше висели "Святой Иосиф с ангелом" Фра Анжелико и "Вид с Сан Джорджо Маджоре" Каналетто. Обе картины исчезли во время перевозки после показа в Токио.
   - Почему тебя так интересуют эти картины? - спросила Дебби.
   - Все они краденые. Взгляни - это Ван Эйк, "Праведный суд", часть огромного полиптиха из гентского собора. Она пропала много лет назад, ещё до войны. Никогда не думал, что когда-нибудь увижу! А Сутин исчез из галереи в Пембруке...
   - Я думала...
   - Да, большинство похищенных картин как правило рано или поздно где-то обнаруживаются. Но именно в последние годы они все чаще исчезают бесследно. Принято говорить, что украденный шедевр никакой выгоды ворам не принесет. Такие вещи якобы невозможно продать. Так считают и страховые компании, и сами владельцы. Но зачем продавать? Если кто-то хочет получить картину в личную коллекцию, с него можно взять за заказ авансом. Так что мы с тобой наткнулись на крупную рыбу. Очень крупную.
   Оба поспешно обернулись на звук шагов: в двери стоял Дельгадо.
   Одет он был как всегда безукоризненно: светлые брюки, бирюзовая шелковая рубашка, мягкие туфли. В руке - револьвер, снятый с предохранителя. И полная невозмутимость.
   - Что вам здесь нужно?
   Худ любезно кивнул.
   - Добрый день...Мы проезжали мимо и решили взглянуть на вашу коллекцию.
   Это лицо он знал по снимкам в светской хронике. И там, и сейчас оно выглядело совершенно бесстрастно. Дельгадо прекрасно владел собой.
   - Руки! Только медленно!
   Худ подчинился.
   - Вы полицейский?
   - Не совсем, но уточнять не стоит.
   - На кого вы работаете?
   - Сейчас это не важно.
   - Видимо, это вы приезжали к Контосу? Теперь понятно... Я вас недооценил!
   - Теперь многое понятно не только вам.
   Дельгадо дал команду трем подоспевшим здоровякам. Они обыскали Худа и забрали револьвер, записную книжку, ключи и даже сигареты и авторучку. Один проверил патроны в барабане и взял Худа на мушку, а Дельгадо пролистал записную книжку.
   - Неплохая к вас коллекция, - заметил Худ.
   - Вы о картинах? Это копии. Я ведь специалист по подделкам.
   Во взгляде Дельгадо не было и тени усмешки. Маленькие глазки под морщинистыми веками казались странно круглыми и немигающими, как у ящерицы. Худу он не нравился, но следовало признать, что Дельгадо действовал в известном смысле логично. Разочарованный и оскорбленный, он расквитался с обидчиками, собрав коллекцию шедевров. Он никому не мог их показать, но хватало сознания, что они принадлежат ему. В известном смысле он мог утверждать, что отомстил. Прослывший одураченным, он ловко одурачил своих врагов. Худ мог представить, как он любуется величайшими шедеврами и в душе смеется, чувствуя себя отомщенным.
   Это можно было понять.
   Как никогда раньше Худ понимал, насколько ошибочны утверждения, что никто не станет собирать краденые картины, потому что их никому нельзя показать. В тайном обладании тоже есть глубокое и ни с чем не сравнимое наслаждение. Достаточно быть одиночкой по природе, чтобы создать коллекцию краденых картин.
   - Вперед! - скомандовал Дельгадо, вновь наставляя револьвер на Худа.
   Тот глазами дал Дебби знак держаться поближе и прикинул, не стоит ли броситься в сторону стоявшего у дома "линкольна", на передумал. Обоим им живыми не уйти. Слуги переговаривались на фарси. Один поспешил в дом-валун, остальные повели туда же Худа с Дебби. Один держался спереди, другой сзади. Вели их к боковой двери, Дельгадо тем временем зашагал к главному входу.
   Худ немного отстал, чтобы заставить конвоира приблизиться. Тот ткнул его дулом в поясницу. Худ подобрался для рывка, качнулся влево и схватив конвоира за запястье. Нырнув под его руку с револьвером, одновременно нанес удар в челюсть. Падая, тот успел выстрелить, и пуля ударила в стену.
   - Дебби, беги!
   Сжимая руку упавшего врага, он толкнул его на того, что шел впереди. Кость хрустнула, пальцы расжались, и Худ выхватил револьвер. Не теряя времени, он бросился вверх по склону вслед за Дебби. Если удастся добежать до деревьев, они спасены.
   Дебби стремительной ланью неслась впереди. Позади раздались крики, что-то просвистело, оплело ноги, и Худ полетел в кусты, тщетно пытаясь за что-то ухватиться.
   Все вокруг расплылось и поплыло. Издалека донесся крик Дебби. Он приподнял было голову, но тут же снова уронил её на камни. Все тело охватила ужасная слабость, не было сил освободиться. Вокруг зашуршали кусты, и Худа за ноги вытащили на опушку. Он ещё успел заметить оплетшую ноги бола, но тут его огрели по голове и он отключился...
   * * *
   Привело Худа в чувство удивительно приятное ощущение холодного и мокрого на лбу. Он попытался собраться с мыслями. Здесь Дебби. Это она положила ему на лоб мокрое полотенце. Нужно встать.
   Но накатили такая волна слабости и такая боль в затылке, что он уже решил, что ещё раз получил по голове.
   - Черт!
   - Лучше полежи спокойно.
   Худ подчинился, но скоро снова попытался встать. Голова продолжала раскалываться, как от зверского похмелья. Он огорченно протянул:
   - Они тебя все-таки поймали...
   - Не разговаривай. Один раз ты уже приходил в себя... И тут же снова задремал. Не помнишь?
   - Мне уже лучше. Где мы?
   Стараясь не делать резких движений, он осторожно огляделся. Комната без окон, умывальник, диван и единственный стул. Он сидел на полу рядом с диваном.
   - Мы где-то в доме, куда нас и вели. Нас протащили в ту самую дверь, возле которой ты затеял драку, - улыбнулась Дебби. - Зрелище было потрясающее. Парню с револьвером здорово досталось.
   - Но кто метнул бола?
   - Какой-то коричневый, как орех, коротышка. Я видела, как он его распутывал.
   - Явно индеец. Черт, нам ведь почти удалось!
   - Не уверена. Повсюду высоченная ограда и, похоже, собаки... Иди-ка сюда, - Дебби чмокнула его в щеку.
   Худ попытался встать - и тут же опустился на диван.
   Только минут через пять с помощью Дебби ему удалось добраться до умывальника и подставить голову под холодную воду. Потом он лег лицом вниз на диван, а она стала массировать затылок, шею и плечи. Худ просто лежал, наслаждаясь её мастерством, пока ловкие пальцы снимали напряжение и боль. Когда массаж закончился, он с благодарностью заметил:
   - Профессионально работаешь.
   - Тебе легче?
   - Просто замечательно. Сколько же у тебя всего талантов?
   Одеться удалось без неприятностей - мышцы слушались, тяжесть в голове прошла.
   - Во время твоего прошлого приезда картины тут были?
   - Некоторые. Но тогда я в этом здании не была... и вообще, мне было не до того.
   Одеваясь, Худ напряженно размышлял. Они узнали слишком много, и Дельгадо живыми их не выпустит. Местные умельцы легко организуют любой "несчастный случай". Или они просто бесследно исчезнут, а местная полиция пальцем не пошевелит, чтобы отыскать следы.
   Запертая дверь казалась не слишком массивной, но была сделала из крепкого дерева. Стены - глухие и голые, бетонный пол тоже не оставлял зацепки для фантазии. Диван сюда засунули по случаю - ну кто станет спать в помещении без вентиляции? Похлопав по карманам, Худ убедился, что они совершенно пусты.
   Из-за двери доносились приглушенные голоса. Нужно было поторапливаться.
   - Дебби, пожертвуй мне бюстгальтер!
   Девушка встревоженно взглянула на него.
   - Зачем?
   Худ ласково её поцеловал.
   - Не бойся, милая, я не сошел с ума. Бюстгальтер нужен мне для дела. Получится - не знаю, но попробовать стоит.
   Дебби продолжала непонимающе смотреть на него, и Худ нетерпеливо ухватил застежку через платье.
   - Сломаешь! - сразу встрепенулась она, спустила лиф и расстегнула бюстгальтер. Худ ухмыльнулся.
   - Так гораздо лучше.
   - Что ты придумал?
   Худ сосредоточенно щупал тонкое кружево, потом безжалостно рванул его.
   - Вот то, что нужно, - он показал Дебби изогнутую проволочную дужку. Прекрасная отмычка!
   Она следила, как он изгибает проволочку, используя спинку стула. Но прислушавшись у двери, он озадаченно покачал головой.
   - Там что-то происходит. Толком не разберу, но что-то необычное. Как только выберемся, двигайся прямо к машине. Понятно?
   - Да. Чарльз, я...
   - Что?
   - Я тебя люблю.
   Он сжал её в объятиях.
   - Ну, пожелай нам удачи. Она сейчас обоим очень пригодится.
   Пока Худ ковырялся в замке, ему дважды пришлось менять форму отмычки. Но вот раздался долгожданный щелчок. Он осторожно нажал на ручку и заглянул в открывшуюся щель. Никого видно не было, но совсем близко спорили возбужденные голоса.
   Еще немного приоткрыв дверь, он выдохнул:
   - Бенджон!
   В зале с картинами Бенджон о чем-то ожесточенно препирался с Дельгадо. Напротив просматривалась ещё одна дверь, снабженная двумя сложными замками.
   Бенджон уже не говорил, а рычал.
   - Хватит запугивать, Дельгадо! Слабо тебе меня заставить!
   - С меня тоже хватит! - прокричал тот в ответ.
   Худ поманил Дебби и на цыпочках проскользнул в дверь, шепнув:
   - Держись у стены...
   В зале что-то с грохотом рухнуло, Дебби отпрянула обратно в комнату, потом осторожно двинулась вдоль стены. За окнами смеркалось, и Худ удивленно осознал, что день кончается. В полутемном зале метались тени. Бенджон ревел:
   - Я знаю, вы с Маликом заправляете контрабандой наркотиков! А ты к тому же - крупнейший скупщик краденых картин, вот!
   - Да ты с ума сошел!
   - Попробуй, повтори это ещё раз! Господом клянусь, Дельгадо, у меня есть, что сказать, и ты будешь меня слушать, нравится тебе это или нет!
   - Я выслушал достаточно, теперь послушай ты! Я заплатил Хелпману вперед, поэтому все, что там найдено - мое!
   - Врешь, сукин сын! Ты даже не знаешь, где он копал! И понятия не имел даже о тех двух мечах!
   - Последний раз тебя предупреждаю...
   - Там все мое, Дельгадо! Я собираюсь вывезти все вещи, до последних черепков, и не пытайся помешать мне!
   - Только тронь - я тебя уничтожу! Понял, Бенджон? Я тебя раздавлю!
   - Ну ладно, у меня есть кое-что в запасе. Если Малик это узнает, тебе конец!
   И воцарилась тишина. Худ с Дебби вжались в стену. Потом заговорил Бенджон.
   - Слушай, Дельгадо, убери свою игрушку... Я из тебя душу выну, прежде чем...
   - Марш к стене!
   - Ты меня слышал? Я тебе...
   - Ты убил Хелпмана, и у меня есть доказательства. Их примет любой суд. И убил ты не только его, но и Худа с его девкой!
   - Что-что?
   Голос Дельгадо срывался и дрожал от возбуждения.
   - Убил и Худа, и его подружку! У меня хватит доказательств, чтобы посадить тебя на электрический стула! Марш к стене!
   Худ ещё успел шепнуть:
   - Держись поближе ко мне - у него револьвер.
   И тут громыхнул выстрел, взревел Бенджон и лязгнул металл: похоже, Дельгадо выронил оружие. Худ осторожно заглянул в зал. Теперь оттуда долетали звуки схватки и проклятия. По потолку и стенам бешено метались тени. Тела катались по полу, метались, снова падали, и вдруг Дельгадо прохрипел:
   - Нет... нет!..
   Захрустели кости...
   Дебби впилась ногтями в плечо Худа, но тот даже не заметил. В мертвой тишине раздавался только хрип. Потом затих и он.
   Гигантская тень метнулась по потолку прямо к ним. Затопали неверные шаги.
   - Господи! - задохнулась Дебби.
   Бенджон шел, тупо озираясь. В полумраке зала, сверкающий от пота, он казался чудовищной глыбой. Тяжелые плечи и голова клонились вперед, словно под тяжестью невидимого груза, глаз видно не было. Худ приготовился к отпору, но Бенджон внезапно качнулся в сторону и пропал. Раздались странные звуки.
   - Нужно отсюда убираться, - шепнул Худ и они прислушались, затаив дыхание.
   - Ничего не слышно. Наверное, ушел.
   Худ потихоньку подобрался к двери. В зале стояла тишина. Белели спинки кресел, просматривался стол с опрокинутой лампой, темный угол за диваном. Бенджон мог оказаться где угодно: за мебелью, в углу. Велев Дебби оставаться на месте, Худ осторожно шагнул вперед,
   Дверь в противоположной стене стояла настежь, за ней во тьме терялся коридор. Ни звука. Где же слуги? или Дельгадо отослал их, чтобы не подслушивали? Он был чересчур уверен в себе, в том, что сумеет запугать Бенджона...
   В глубине зала Худ нашел Дельгадо.
   Труп лежал в темной луже, половина черепа была вдавлена внутрь. Окровавленная тяжелая лампа валялась рядом. Вокруг - полный разгром: мебель перевернута, вазы разбиты, безделушки разбросаны.
   Где-то вдали послышались тяжелые шаги.
   Худ проскочил темный коридор и выглянул за дверь. Там оказался выход. Он поманил Дебби, застывшую в дверях.
   - Скорее! Надо торопиться, пока он чем-то занят. Иди прямо к машине и сиди тихо. Я догоню.
   - Пойдем вместе!
   - Без ключей мотор не завести. Я быстро. Иди!
   Убедившись, что снаружи никого, Худ выпроводил Дебби и вернулся к телу.
   Брюки Дельгадо были захватаны окровавленными пальцами, карманы вывернуты. Их содержимое валялось на полу. И никаких ключей.
   Худ огляделся. Ни письменного стола, ни секретера.
   Казалось, в доме все затихло. Худ постарался вспомнить ссору Бенджона с Дельгадо. Что значили слова о раскопках? Возможно, Бенджон убил Хелпмана, чтобы завладеть его находками. Но что тогда искал он на вилле Дельгадо? Вместо того, чтобы скрыться с места преступления, он занимался тщательными поисками. Что он искал? Улики! Те самые, которыми грозил Дельгадо: улики на убийцу Хелпмана!
   Оставалась ещё одна дверь. За ней новый коридор, тоже темный.
   За ним оказался кабинет. На солидном письменном столе горела лампа. Бенджон успел неплохо поработать: стулья валялись вверх ногами, ящики стола вывалены на пол.
   Что-то поблескивало под одним из стульев. Худ наклонился. Две слипшиеся вместе фотографии, какая-то гробница с саркофагом на переднем плане. Раскопки?
   Худ присвистнул.
   Наспех проверив ящики и не найдя ключей он повернулся, собираясь уходить, и смахнул на пол пресс-папье. Под тяжкой мраморной игрушкой была упрятана заляпанная кровью карта. Внимание Худа сразу привлекла неровная линия вдоль дороги на Мешхед.
   Снаружи долетел чуть слышный крик. Неужели Дебби? Новый крик, рев мотора - и Худ рванулся через зал к выходу. В проеме двери он столкнулся со слугой, тот, падая, вцепился ему в ноги. Еще кто-то с криком спешил на помощь.
   Худ заметил исчезающую за поворотом машину и с мрачной иронией подумал: раньше нужно было орать и звать на помощь! Развернувшись, он с размаху рубанул ребром ладони лежащего по шее - тот обмяк.
   Неподалеку стоял светлый "линкольн". Он прыгнул через борт, протянул руку и каким-то чудом нащупал ключи. За спиной вспыхнул свет. Не тратя ни секунды, Худ отпустил тормоз и нажал на газ.
   Машина рванулась вперед. Включив на ходу фары, он мчался по извилистой дороге, с трудом удерживая мощный "линкольн" на поворотах. Худ попытался вспомнить, что за машина у Бенджона. Кажется, "шевроле"...
   Из темноты показались открытые ворота. Охранник корчился на обочине, держась за живот. Он махнул рукой, но Худ пронесся мимо, даже не притормозив. Ветви хлестали по стеклу, но он газовал, рискуя не вписаться в будь поворот.
   Вот и шоссе. Справа вдали мелькнули красные огни.
   Бенджон?
   О Господи, где карта? Худ лихорадочно зашарил по карманам. Нет, слава Богу, здесь!
   Остановившись на обочине, он проследил маршрут. Если красные огни принадлежали машине Бенджона, значит едет он именно туда. Но что, если он знает более короткий путь? Худ заскрипел зубами.
   Гнаться за ним или нет?
   Так ничего и не решив, он вырулил на шоссе и прибавил газу. Но тут же вынужден был сбросить скорость - дорога оказалась сильно разбитой. Худ выругался сквозь зубы. Проклятый Бенджон! Красные огни исчезли - сержант был воистину адским водителем! Как только удалось ему захватить Дебби?
   Предгорья постепенно сменились холмами, потом однообразной каменистой пустыней. Порывы ветра несли песок и пыль, оседавшие на губах и секшие в глаза. Из темноты проступили огни Семнана. Машина оставила позади огни реклам, городскую суету и запахи, потом дорога повернула вправо. В Семнане сходилось два шоссе, и оба - из Мешхеда. То, по которому мчался Худ, вело в Тегеран.
   "Линкольн" подпрыгивал на ухабах и проваливался в рытвины. Худ старался гнать во всю и упорно боролся с рулем, чтобы не слететь на обочину. Глаза слезились от пыли, он боялся пропустить поворот.
   Впереди маячили холмы, к ним направо в кромешную тьму уходил разбитый проселок. Выглядел он таким заброшенным, словно никуда не вел. Худ притормозил, сверяясь с картой. Получалось, повернуть нужно именно туда.
   Немного поколебавшись, он свернул с шоссе и осторожно прибавил ходу. Проселок вел к горам. Мелькнуло бедное селение, за ним другое. Теперь "линкольн" мчался в кромешной тьме. Худ начинал терять терпение, но упорно продолжал поиск, пока свет фар не отразился от стекла - откуда ему взяться посреди унылой, как само отчаяние, равнины? Впереди были какие-то постройки и рядом - машина!
   Худ затормозил. Что за машина, неужели "шевроле"? Да, он все-таки нашел!
   Но радость тут же сменилось тревогой. Жива ли Дебби?
   Непроницаемая тьма казалась ещё чернее по контрасту со светом фар. Худ выключил свет, вышел из машины и затаил дыхание. Стояла почти нереальная тишина, затихли даже цикады, испуганные ревом мотора. Приблизившись к стене, он заглянул в окно. Внутри темно. Дверь оказалась заперта, машина пуста.
   Глаза привыкли к темноте и теперь заметили свет в щелях двери сооружения побольше. Худ потянул дверь на себя, и громкий скрип разорвал тишину.
   Откуда-то справа пробивался свет, слабо освещая внутренность сарая. Худ присмотрелся: свет шел из пробоины в кирпичной стене, судя по виду, очень древней. Шагнув в ту сторону, Худ наступил на что-то круглое, со стуком покатившееся по полу. Несколько баллонов с аэрозолями валялось на полу, и там же - пачки "клинекса", журналы и даже плитки шоколада типичный американский хлам.
   Стараясь не шуметь, Худ стал перебираться через груду обломков кирпича, но замер - свет двигался ему навстречу.
   Присев на корточки, он лихорадочно зашарил вокруг в поисках оружия. Нашелся только увесистый обломок бревна с торчащими гвоздями. А в следующий миг из дыры вылез Бенджон с фонарем в одной руке и револьвером в другой.
   В полумраке он смахивал на здоровенную гориллу. Из-под расстегнутой рубашки выбивалась густая черная шерсть. Заметив Худа, он моментально вскинул револьвер. Худ отскочил и махнул бревном. Гром выстрела, стук упавшего оружия и рев Бенджона раздались почти одновременно.
   Бросив фонарь, он кинулся на Худа. Тот попытался провести свой коронный удар, но сержант его блокировал. Оба рухнули на груду кирпича и Бенджон попытался ударить Худа в пах коленом, тот же навалиться сверху и ухватить за горло. Но силы противников были равны, и ни один не мог взять верх.
   Бенджон все-таки умудрился сбросить Худа, тот приземлился на карачки и тут же мощный удар ногой чуть не свернул ему челюсть.
   Худ рухнул навзничь, и хотя в последний миг ухитрился сгруппироваться, встать он уже не сумел и чуть не потерял сознание. А Бенджон наступал, что-то подняв над головой.
   Он уклонился от удара, но левую руку пронзила дикая боль. Она заставила встряхнуться и Худ увидел обломок бревна с окровавленными гвоздями, только что вырванными из его руки, вновь занесенный для удара.
   В памяти эхом прозвучал последний крик Дельгадо, и Худ собрал все силы. Бенджон рычал, оскалив зубы, лицо заливал пот; он сделал шаг вперед, готовясь нанести решающий удар, и Худ невольно отшатнулся, на что-то наступив.
   Это была кирка, которую он тут же подхватил. Худ из последних сил махнул ей снизу вверх - и острие с хрустом вонзилось в глаз Бенджону.
   Тот опрокинулся вниз головой головой в пробоину в стене. Раздался звон стекла, фонарь погас. Худ замер, безоружный, едва не падая от головокружения. Кирка исчезла вместе с Бенджоном.
   Стало слышно, как тот возится на битом кирпиче. Потом мрак разорвала вспышка и громыхнул выстрел. Значит Бенджон опять нащупал револьвер.
   Ориентируясь по звуку, Худ в ожидании пригнулся. Чиркнула спичка, осветив руку со свернутым в трубку журналом. Мелованная бумага не хотела разгораться, но было ясно, что скоро у Бенджона окажутся и револьвер, и факел.
   Худ отступил подальше в темноту, стараясь не оступиться на обломках.
   Вот пламя осветило фигуру Бенджона и револьвер в его руке. Худ затаил дыхание - дело принимало совсем скверный оборот. Не сводя глаз с противника, он шарил вокруг в поисках оружия, прекрасно понимая, что через миг его ничто уже спасти не сможет. Но под руку не попадало ничего, кроме баллончиков с аэрозолем!
   С решимостью отчаяния Худ сорвал с одного из них крышку и поднялся во весь рост. Под ногами загремели кирпичи, Бенджон обернулся - и Худ нажал на кнопку. А в следующий миг чудовищная вспышка озарила сарай. Факел в руке Бенджона и его голова превратились в огненный шар.
   Нечеловеческий рев вырвался из могучей глотки, но Худ, не теряя времени, схватил ещё баллончик, и пламя охватило всю гигантскую фигуру.
   Такого эффекта Худ не ожидал. Он покрутил в руках баллончик.
   Лак!
   Откуда ему было знать, что пару дней назад рядовой Маккон полировал этим лаком стол сержанта Бенджона!
   Огромный живой факел рухнул прямо на очередной баллончик, который с оглушительным треском взорвался. Раздался последний отчаянный вопль - и пылающая груда на полу больше не шевелилась. Теперь горели тряпки и бумага, огонь стал подбираться к стенам сарая.
   Худ пробрался к пробоине в стене.
   - Дебби! Ты здесь?
   - Да!
   Он спустился по лестнице и обнаружил её привязанной к стене.
   - Ты в порядке, милая? - он крепко прижал её к себе.
   - Нормально, не волнуйся. Я даже не надеялась, что ты с ним справишься!
   Худ развязал веревку, и Дебби обняла его, но тут же отшатнулась.
   - Ты ранен, Чарльз!
   - Подержи минутку, - он отдал револьвер и перевязал руку носовым платком. Дебби погладила его лицо, отбросила со лба слипшиеся волосы.
   - Но как ты нас нашел? Знаешь, там внизу - настоящая пещера Али-бабы. Столько сокровищ! щами! Он собирался все их вывезти. Куда-то в Южную Америку...
   - А в кругосветное путешествие он тебя не приглашал?
   - Ты льстишь Бенджону, милый. Его намерения были совсем не так серьезны.
   - Ну, я смогу предложить кое-что получше. Только, пожалуй, не сейчас. По-моему, наверху пожар.
   Сарай затянуло густым дымом. Огонь с кучи хлама перебросился на деревянные стены и становилось ясно, что скоро пламя охватит всю постройку. К двери им пришлось пробираться едва не ползком.
   Тела Бенджона в дыму видно не было.
   Тьма словно стал ещё гуще. Очертания "линкольна" едва угадывались. Худ уже распахнул дверцу, когда позади раздался оглушительный треск и фонтан искр взлетел над провалившейся кровлей.
   В машине Дебби прижалась к нему, вся дрожа. Худ её успокоил:
   - Все прошло, милая; все уже позади...
   * * *
   Гильдерштейн довольно откинулся на стуле и закурил.
   - Ну что же, дело сделано... Чарльз, вы как всегда прекрасно справились.
   За окном сияло солнце, сквозь плотно прикрытые окна долетал уличный шум. Худ не успел позавтракать и теперь предвкушал предстоящий обед. Совещание продолжалось все утро, так что в комнате плавали клубы табачного дыма. Все участники из Скотланд-Ярда, Секретной службы, Министерства иностранных дел и военно-воздушный атташе американского посольства уже ушли, и Худ нетерпеливо ожидал возможности последовать за ними.
   - Надеюсь, больше никаких Бенджонов вы не припасли? Не хочется лишний раз испытывать судьбу.
   Гильдерштейн многозначительно подмигнул. За последние часы в его глазах проснулся прежний блеск.
   - Вам стоило остаться в Тегеране. Такая сенсация! Подобного открытия не было со времен находки гробницы Тутанхамона. И мы могли по праву получить свое, причем на льготных условиях! А что теперь?
   Худ хмыкнул.
   - И это ваша благодарность!
   - Насколько мне известно, вы вернулись не один?
   Худ глянул на часы.
   - Совершенно верно, как раз сейчас мисс Ансель едет сюда, и мы вместе отправляемся обедать. Бассейн в Уэмбли... или что-то в этом роде.
   На аскетическом лице Гильдерштейна мелькнула кислая гримаса.
   - И часто вы встречаетесь в бассейнах?
   - Последнее время регулярно.
   - И как?
   - Ну, потрясающе! Чему там только не научишься! Рекомендую секс в два с половиной оборота...
   Довольно оглядев шокированного Гильдерштейна, Худ зашагал к дверям.
   - Знаете, - улыбнулся он, уже взявшись за ручку, - вы слишком засиделись в своем кресле.
   - Я вас не задерживаю.
   - И слишком много возитесь со всяким старьем...
   - Убирайтесь!
   - В два с половиной вам не потянуть, но в полтора - рискните!
   - Ну что же это такое!..
   - Ну ладно, только больше не покупайте гипсовых Давидов!
   Гильдерштейн пошарил по столу, чтобы запустить в Худа чем-нибудь потяжелее. Тот, смеясь, поспешил выскочить за дверь.
   - Чарльз! Ты готов?
   Он обернулся. В приемной стояла Дебби в крохотном платье в бело-голубую полоску.
   - Господи, Дебби, я думал, что самую короткую в мире юбку уже видел, но ты превзошла все ожидания!
   Она лишь улыбнулась, и оба поспешили навстречу радостям любви.