Страница:
В один из этих суматошных дней Белл таки припомнила, как и где она познакомилась с человеком по фамилии Хопкинс, и сказала Марку, когда он привез к ней Томми в очередной раз, что ей необходимо поговорить с Кейси. Тот явился очень скоро.
— Марк сообщил, что ты что-то вспомнила, — произнес Кейси, с таким напряжением и беспокойством глядя на нее, что у Белл пересохло в горле.
Причиной беспокойства Кейси было то, что Белл выглядела совершенно больной. Особенно его встревожил желтовато-серый цвет ее лица. За те немногие дни, что он не виделся с ней, она заметно похудела. Кейси приписал это постоянному чувству страха. Не могла же она подцепить какую-нибудь заразу в этом строго изолированном месте?
— Что случилось? Ты больна? Скажи откровенно. Я могу прислать врача, чтобы он осмотрел тебя.
— Это пустяки. Возможно, здешняя пища мне не подходит. В последнее время я почти ничего не могу проглотить.
Беспокойство Кейси усилилось. Надо, непременно надо как можно скорее вытащить отсюда Белл, пока она совсем не зачахла.
— Марк говорит, ты что-то вспомнила насчет Гарри Хопкинса.
— После твоего отъезда в Аризону я каждый день бродила возле дома Макалистера, надеясь хоть одним глазком взглянуть на Томми. Однажды, когда его вывели из дома и усадили в карету вместе с няней и дедом, я побежала за каретой, громко окликая Томми. Карета не остановилась, а я была сбита на землю.
— Негодяй! — Кейси ударил кулаком в ладонь другой руки.
— Откуда-то появился незнакомый мужчина и помог мне встать, — продолжала Белл. — Он назвал себя Гарри Хопкинсом и сказал, что был знаком с моим свекром.
— Я так и знал! — вскричал Кейси. — Он не сказал тебе, где живет? Упоминал ли он…
— Он не сказал мне больше ничего, — перебила его Белл. — Я поблагодарила его, и он исчез так же быстро, как и появился. Не знаю, откуда он взялся, но у меня сложилось впечатление, что он оказался там не случайно.
— Прошел месяц с тех пор, как был убит Макалистер. Если бы Хопкинс что-то знал о его смерти, он бы объявился. Если только…
Кейси задумался с таким видом, словно отдельные, найденные им отрывки сведений встали каждый на свое место в системе.
— И что, по-твоему, это может значить?
Белл старалась не показывать своего разочарования. В конце концов, чего тут можно было ожидать? Гарри Хопкинс не был подозреваемым, это просто какой-то знакомый Макалистера прошлых лет. Кейси отнюдь не чудотворец.
— Не знаю, но попробую выяснить.
Кейси не хотел подавать Белл сомнительную надежду.
— Думаю, ничего из этого не выйдет, я просто решила, что тебе следует это знать, — сказала она.
Расстроенный этой мелкой неудачей, Кейси рассеянно кивнул:
— Я должен идти, Белл. Еще столько всего надо сделать до твоего суда.
Он хотел ее поцеловать, но решил, что Белл не одобрит этот знак внимания. После того как Томми был похищен, она ясно дала понять, что не верит ему и не питает к нему теплых чувств. К тому же она выглядела совсем больной, и Кейси опасался, что его поцелуй ее огорчит. Но он помнил, что так было не всегда. Одно время поцелуи ее радовали.
Он повернулся, чтобы уйти, огорченный тем, что их отношения приняли такой скверный оборот.
— Кейси!
Он остановился и оглянулся, надеясь услышать слова, которых уже так долго ждал.
— Мне кажется, Томми счастлив с тобой. Независимо от того, что произошло между нами, я буду вечно тебе благодарна.
Горькое разочарование сделало голос Кейси грубым и хриплым, когда он ответил:
— Но не настолько, чтобы простить мне то, в чем я не был виноват.
Он повернулся и ушел.
Белл хотела было окликнуть его, но какой, в сущности, в этом был смысл? Долгий тюремный срок неизбежен, и ее брак с Кейси скоро станет еще худшим фарсом, чем теперь. Страшная мысль о жизни в тюрьме снова вызвала у нее приступ рвоты, и она склонилась над ведром.
Кейси разыскал Гарри Хопкинса на следующий день. Тот жил в захудалом пансионе недалеко от набережной. Уокер пришел туда в обеденное время, и хозяйка пансиона, узнав, кого он ищет, указала ему на мужчину, сидевшего за столиком вместе с другими постояльцами. Радуясь своему успеху, Кейси решил дождаться конца трапезы и попросил хозяйку передать постояльцу, что в гостиной его ждет посетитель. Когда он наконец увидел Хопкинса перед собой, интуиция подсказала ему, что он нашел убийцу.
Хопкинс не был похож на злодея. Перед Уокером стоял мужчина среднего роста в дешевом поношенном костюме, чересчур худой и изможденный, чтобы считаться здоровым и сильным. Да и цвет лица у него был болезненным, плечи безвольно опущенными. На вид ему можно было дать лет шестьдесят пять, не меньше.
— Кто вы такой? — спросил он неуверенно. — Я теперь мало кого знаю в Сан-Франциско. Долго отсутствовал в городе.
— Присядьте, мистер Хопкинс, — предложил Кейси. — Мое имя Кейси Уокер, я частный детектив.
— И чего же вы от меня хотите? — явно удивился Хопкинс.
— Хочу, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Скажем, для начала: вы были знакомы с Томасом Джорджем Макалистером?
Хопкинс опустился в ближайшее кресло.
— Одно время был.
— Вам известно, что его убили?
— Читал об этом в газетах.
— И вам известно, что в убийстве обвиняют молодую женщину?
— Ну и что далее? К чему вы клоните?
— Молодая женщина невиновна.
Хопкинс нервно стиснул руки.
— Какое отношение это имеет ко мне?
— Вы одно время были деловым партнером Макалистера. Я подумал, что вы могли бы пролить свет на это убийство.
— Очень давно мы совместно владели золотоносным рудником. Третьим партнером был Арнольд Джоунз. Тогда Макалистер еще не занимался винным бизнесом. — В голосе у Хопкинса появились горькие нотки. — Прииск дал достаточно золота, чтобы он мог открыть предприятие, которое сделало его богатым.
— А как насчет вас, мистер Хопкинс? Почему вы отказались от своей доли в прииске? Как я понимаю, вы продали ее Макалистеру. Что произошло с долей Джоунза?
Хопкинс пожал плечами:
— Джоунз погиб на прииске от несчастного случая незадолго до того, как я вышел из дела. Никто не знает, как это произошло. Я не получал от прииска никакого дохода, так как долю продал раньше, чем Макалистер обнаружил богатую жилу. Так же поступила и вдова Джоунза.
— Почему бы вам не рассказать мне об этом подробнее? Ведь это терзало вашу душу долгое время. Быть может, вам было невыносимо горько, что вы убили его? — предположил Кейси.
Хопкинс посмотрел на него с опаской.
— Не приписывайте мне то, что вам хочется услышать. Я ни в чем не повинен. Никто не сможет доказать, что я убил Макалистера. Кроме того, вы не понимаете главного.
— Так объясните.
Долгие годы ждал Хопкинс возможности излить душу. Ждал с тех пор, как был мошенническим путем лишен половины доходов от прииска. После этого он провел лучшие годы жизни, занимаясь геологической разведкой в горах и мечтая поквитаться с Макалистером за его обман. Когда он понял, что безнадежно болен, и это подтвердил врач, он вернулся в Сан-Франциско, чтобы умереть здесь. Много, ох как много бессонных ночей провел он, строя планы мести, но он стал таким слабым и так дьявольски устал…
— Наш прииск не мог прокормить одного человека, что уж там говорить о трех, — объяснял Хопкинс. — Но я чувствовал, что мы накануне большого успеха. Макалистер со мной не соглашался. Хотел пригласить экспертов, чтобы они дали оценку возможным запасам золота. Я принял это предложение и даже оплатил половину гонорара этим ученым специалистам, которых нанял Макалистер.
Результаты изысканий оказались неблагоприятными. Эксперты пришли к заключению, что признаков большой жилы не имеется и что прииск вряд ли будет приносить достаточную прибыль. Я был сражен. В этот прииск я вложил всю душу. Когда Макалистер предложил выкупить мою долю, я обрадовался возможности перебраться, так сказать, на более зеленые пастбища. Прошло несколько лет, прежде чем я узнал, что Макалистер обогатился буквально через месяц после моего отъезда. Узнал я и другое: проклятый ублюдок заплатил экспертам за фальшивое, ложное заключение.
— Что ж, я не осуждаю вас за резкость оценок и желание расквитаться с обманщиком, — заметил Кейси.
— Жила истощилась за год или два, но дала Макалистеру средства на приобретение земельного участка и разведение винограда, пригодного для изготовления вин. Его предприятие стало самым прибыльным в Калифорнии. — Хопкинс едко рассмеялся. — А меня, как говорится, выкинули голым на мороз. Теперь я стар и болен, и деньги для меня ничего не значат.
— Моя жена сказала, что познакомилась с вами возле дома Макалистера. Что вы там делали?
— Так эта маленькая леди — ваша жена? Макалистер, негодяй, едва не задавил ее, когда проезжал в своей карете. Я случайно проходил мимо.
— Моей жене предъявлено обвинение в убийстве Макалистера. Суд состоится через несколько дней.
— Очень скверно, — пробормотал Хопкинс, отводя глаза. — Но какое все-таки отношение имею к этому я?
— Очень большое. Признайтесь: это вы убили Макалистера? Ставка — жизнь женщины.
Хопкинс не замедлил ответить отрицательно:
— Я не убивал Макалистера. У вас нет оснований обвинять меня в этом преступлении. Я сожалею о маленькой леди. Врач говорит, что я умираю, и поэтому я хочу прожить последние свои дни в покое.
— Простите, мистер Хопкинс, но невиновная женщина будет отправлена в тюрьму, если вы не признаетесь. — Кейси пришел в ярость. Хопкинс виновен, но он не мог доказать этого. — У Белл маленький сын. Подумайте о том, каким одиноким будет чувствовать себя ребенок без матери!
— Я сказал все, что собирался сказать вам, — заявил Хопкинс. — Я всего лишь хочу умереть в мире.
— Вы можете умереть в мире, но попадете прямиком в ад.
Слова Кейси привели Хопкинса в ужас. Выкрикнув:
«Нет!» — он кинулся прочь.
Кейси его не удерживал, но и не собирался оставлять в покое. Он намеревался встречаться с ним каждый день до суда и взывать к его совести, пока тот не признается.
На следующий день Уокер узнал, насколько сильным было желание Хопкинса избежать неотступного преследования: он ушел из пансиона среди ночи, даже не взяв своих вещей. До суда оставалось всего два дня, и у Кейси не было ни малейшего шанса разыскать этого человека за такой малый срок.
Надежда на освобождение Белл исчезла вместе с Хопкинсом.
Белл отнеслась стоически к тому, что сказал Кейси о Гарри Хопкинсе. Она не верила, что Кейси найдет способ избавить ее от тюрьмы. Она считала, что он просто старается поддержать в ней силу духа. Говоря по правде, она не чувствовала сейчас ничего, кроме ужасной тошноты, мучившей ее все сильнее. Сидела на краю койки и, по сути, только делала вид, что слушает рассказ Кейси о человеке, который, вполне возможно, убил Макалистера.
— Белл, ты, кажется не слышала ни слова из того, что я тебе рассказал? — спросил Кейси, пытаясь вывести ее из состояния апатии.
— Слышала. По-моему, Гарри Хопкинс совершенно не похож на убийцу.
Кейси внимательно посмотрел на нее и произнес озабоченно:
— Что с тобой, милая, ты больна?
— У меня ничего не удерживается в желудке, и я чувствую себя отвратительно.
Уокер сдвинул брови и, немного подумав, предложил:
— Я пришлю врача, чтобы он осмотрел тебя.
— Нет, не беспокойся. На это уже нет времени. Суд завтра. Я просто жажду, чтобы все скорее кончилось. Быть может, на то Божья воля, что мне так плохо. Может, я умираю.
— Проклятие, Белл, от небольшой тошноты никто еще не умер! Черт бы побрал эти решетки! — выругался он, тряхнув их с такой силой и злостью, что они загрохотали.
Шериф Роган услышал шум и явился посмотреть, в чем дело.
— Что тут происходит?
— Отоприте камеру, шериф, моя жена заболела.
Роган посмотрел на Белл сквозь решетку.
— Она малость осунулась, но особо беспокоиться не о чем.
— Идите вы ко всем чертям! — взревел Уокер. — Надо помочь моей жене!
— Правила…
— К дьяволу ваши правила! Откроете вы дверь, или мне отправиться за постановлением суда?
— Ну ладно, ладно, — согласился Роган, которому проще было пойти на уступки, чем иметь дело с разъяренным детективом.
Он отпер дверь камеры и протянул руку за оружием Уокера. Кейси снял ремень с кобурой и сунул его шерифу чуть ли не в физиономию.
— Десять минут, Уокер.
Кейси опустился на колени возле Белл и взял ее совершенно ледяные руки в свои. Потом пощупал лоб — он был холодный и влажный.
— Где у тебя болит? — обеспокоенно спросил он. Белл смотрела на него совершенно отсутствующим взглядом.
— Я… у меня ничего не болит. Только адская тошнота и… какое-то странное ощущение, которое я не могу объяснить.
Кейси вздохнул с облегчением.
— Белл, это нормальная реакция для женщины, попавшей в такой переплет, как ты. Поистине удивительно, что ты не сломалась окончательно от невероятного напряжения.
Белл высвободила из его ладоней свои руки.
— Только не говори, что меня оправдают, ведь я знаю, что этого не будет. Единственное, о чем я беспокоюсь, — это благополучие Томми.
— Меня удивляет и то, что ты доверила мне своего сына.
Белл опустила взгляд, потом снова посмотрела на Кейси.
— Больше некому. Или ты, или сиротский приют.
Лицо у нее исказила жгучая боль, а в голосе прозвучала глубокая печаль.
— Господи! — вырвалось у Кейси, когда он встал. Тяжко было осознавать, что Белл относится к нему примерно как к дьяволу, отцу мирового зла. Тем более тяжко, что он любил ее всем сердцем, а она его нисколько. Надо же, он легко оставлял женщин, которым хотелось выйти за него замуж, но по иронии судьбы женился на той, что его не хотела.
— С тобой все будет хорошо? — Кейси понимал, что сейчас не время думать о своих издерганных чувствах. — Уверена, что тебе не понадобится врач?
— Уверена. Ты сможешь привезти Томми завтра до начала суда? Я хотела бы повидаться с ним в последний раз до того, как… Сможешь?
Кейси ничего не мог с собой поделать. Он рывком притянул к себе Белл, обнял ее и хотел поцеловать, но не смог, потому что она крепко прижалась щекой к его груди.
— Где-то он есть, настоящий убийца, Белл, и я его найду. Верь в это, прошу тебя.
— Я сейчас ни о чем не могу думать. Желудок в ужасном состоянии. Само слово «тюрьма» приводит меня в ужас, и я не уверена, что смогу все это вынести.
— Но это ненадолго. Клянусь тебе.
— Почему ты так об этом беспокоишься? Ты будешь опекуном Томми до тех пор, пока он не станет взрослым, и сможешь тратить его деньги, как тебе заблагорассудится.
Кейси опустил руки и отступил от Белл.
— Боже милостивый, ты просто не в состоянии мыслить здраво и разумно. Ты в самом деле уверена, что тебе не нужен врач? Завтрашний суд — тяжелое испытание.
Белл покачала головой, смущенная словами Кейси о том, что она не может трезво судить о происходящем. Она гонит его от себя, а он продолжает делать ради нее все, что может. Почему она не в силах броситься к нему в объятия, чтобы он успокоил ее в этот, возможно, последний раз? Она бы это сделала, если бы не чувствовала себя такой больной. Ушел бы он поскорее, иначе она осрамится в его присутствии. Но тут появился Роган, и Кейси пришлось удалиться.
Он уходил неохотно. Ему очень хотелось успокоить Белл, но он боялся ее протеста.
— Увидимся завтра, — сказал он на прощание, стараясь хоть этим ее подбодрить. — Мы все будем там — Наоми, Ван Ю, Марк и я. И не сбрасывай со счетов твоего адвоката. Он непременно найдет какой-то выход.
— Прощай, Кейси, — прошептала Белл, убежденная в том, что они расстаются навсегда.
Спасти ее могло только чудо, а ни Кейси, ни мистер Кроули не умели творить чудеса.
Глава 13
— Марк сообщил, что ты что-то вспомнила, — произнес Кейси, с таким напряжением и беспокойством глядя на нее, что у Белл пересохло в горле.
Причиной беспокойства Кейси было то, что Белл выглядела совершенно больной. Особенно его встревожил желтовато-серый цвет ее лица. За те немногие дни, что он не виделся с ней, она заметно похудела. Кейси приписал это постоянному чувству страха. Не могла же она подцепить какую-нибудь заразу в этом строго изолированном месте?
— Что случилось? Ты больна? Скажи откровенно. Я могу прислать врача, чтобы он осмотрел тебя.
— Это пустяки. Возможно, здешняя пища мне не подходит. В последнее время я почти ничего не могу проглотить.
Беспокойство Кейси усилилось. Надо, непременно надо как можно скорее вытащить отсюда Белл, пока она совсем не зачахла.
— Марк говорит, ты что-то вспомнила насчет Гарри Хопкинса.
— После твоего отъезда в Аризону я каждый день бродила возле дома Макалистера, надеясь хоть одним глазком взглянуть на Томми. Однажды, когда его вывели из дома и усадили в карету вместе с няней и дедом, я побежала за каретой, громко окликая Томми. Карета не остановилась, а я была сбита на землю.
— Негодяй! — Кейси ударил кулаком в ладонь другой руки.
— Откуда-то появился незнакомый мужчина и помог мне встать, — продолжала Белл. — Он назвал себя Гарри Хопкинсом и сказал, что был знаком с моим свекром.
— Я так и знал! — вскричал Кейси. — Он не сказал тебе, где живет? Упоминал ли он…
— Он не сказал мне больше ничего, — перебила его Белл. — Я поблагодарила его, и он исчез так же быстро, как и появился. Не знаю, откуда он взялся, но у меня сложилось впечатление, что он оказался там не случайно.
— Прошел месяц с тех пор, как был убит Макалистер. Если бы Хопкинс что-то знал о его смерти, он бы объявился. Если только…
Кейси задумался с таким видом, словно отдельные, найденные им отрывки сведений встали каждый на свое место в системе.
— И что, по-твоему, это может значить?
Белл старалась не показывать своего разочарования. В конце концов, чего тут можно было ожидать? Гарри Хопкинс не был подозреваемым, это просто какой-то знакомый Макалистера прошлых лет. Кейси отнюдь не чудотворец.
— Не знаю, но попробую выяснить.
Кейси не хотел подавать Белл сомнительную надежду.
— Думаю, ничего из этого не выйдет, я просто решила, что тебе следует это знать, — сказала она.
Расстроенный этой мелкой неудачей, Кейси рассеянно кивнул:
— Я должен идти, Белл. Еще столько всего надо сделать до твоего суда.
Он хотел ее поцеловать, но решил, что Белл не одобрит этот знак внимания. После того как Томми был похищен, она ясно дала понять, что не верит ему и не питает к нему теплых чувств. К тому же она выглядела совсем больной, и Кейси опасался, что его поцелуй ее огорчит. Но он помнил, что так было не всегда. Одно время поцелуи ее радовали.
Он повернулся, чтобы уйти, огорченный тем, что их отношения приняли такой скверный оборот.
— Кейси!
Он остановился и оглянулся, надеясь услышать слова, которых уже так долго ждал.
— Мне кажется, Томми счастлив с тобой. Независимо от того, что произошло между нами, я буду вечно тебе благодарна.
Горькое разочарование сделало голос Кейси грубым и хриплым, когда он ответил:
— Но не настолько, чтобы простить мне то, в чем я не был виноват.
Он повернулся и ушел.
Белл хотела было окликнуть его, но какой, в сущности, в этом был смысл? Долгий тюремный срок неизбежен, и ее брак с Кейси скоро станет еще худшим фарсом, чем теперь. Страшная мысль о жизни в тюрьме снова вызвала у нее приступ рвоты, и она склонилась над ведром.
Кейси разыскал Гарри Хопкинса на следующий день. Тот жил в захудалом пансионе недалеко от набережной. Уокер пришел туда в обеденное время, и хозяйка пансиона, узнав, кого он ищет, указала ему на мужчину, сидевшего за столиком вместе с другими постояльцами. Радуясь своему успеху, Кейси решил дождаться конца трапезы и попросил хозяйку передать постояльцу, что в гостиной его ждет посетитель. Когда он наконец увидел Хопкинса перед собой, интуиция подсказала ему, что он нашел убийцу.
Хопкинс не был похож на злодея. Перед Уокером стоял мужчина среднего роста в дешевом поношенном костюме, чересчур худой и изможденный, чтобы считаться здоровым и сильным. Да и цвет лица у него был болезненным, плечи безвольно опущенными. На вид ему можно было дать лет шестьдесят пять, не меньше.
— Кто вы такой? — спросил он неуверенно. — Я теперь мало кого знаю в Сан-Франциско. Долго отсутствовал в городе.
— Присядьте, мистер Хопкинс, — предложил Кейси. — Мое имя Кейси Уокер, я частный детектив.
— И чего же вы от меня хотите? — явно удивился Хопкинс.
— Хочу, чтобы вы ответили на несколько вопросов. Скажем, для начала: вы были знакомы с Томасом Джорджем Макалистером?
Хопкинс опустился в ближайшее кресло.
— Одно время был.
— Вам известно, что его убили?
— Читал об этом в газетах.
— И вам известно, что в убийстве обвиняют молодую женщину?
— Ну и что далее? К чему вы клоните?
— Молодая женщина невиновна.
Хопкинс нервно стиснул руки.
— Какое отношение это имеет ко мне?
— Вы одно время были деловым партнером Макалистера. Я подумал, что вы могли бы пролить свет на это убийство.
— Очень давно мы совместно владели золотоносным рудником. Третьим партнером был Арнольд Джоунз. Тогда Макалистер еще не занимался винным бизнесом. — В голосе у Хопкинса появились горькие нотки. — Прииск дал достаточно золота, чтобы он мог открыть предприятие, которое сделало его богатым.
— А как насчет вас, мистер Хопкинс? Почему вы отказались от своей доли в прииске? Как я понимаю, вы продали ее Макалистеру. Что произошло с долей Джоунза?
Хопкинс пожал плечами:
— Джоунз погиб на прииске от несчастного случая незадолго до того, как я вышел из дела. Никто не знает, как это произошло. Я не получал от прииска никакого дохода, так как долю продал раньше, чем Макалистер обнаружил богатую жилу. Так же поступила и вдова Джоунза.
— Почему бы вам не рассказать мне об этом подробнее? Ведь это терзало вашу душу долгое время. Быть может, вам было невыносимо горько, что вы убили его? — предположил Кейси.
Хопкинс посмотрел на него с опаской.
— Не приписывайте мне то, что вам хочется услышать. Я ни в чем не повинен. Никто не сможет доказать, что я убил Макалистера. Кроме того, вы не понимаете главного.
— Так объясните.
Долгие годы ждал Хопкинс возможности излить душу. Ждал с тех пор, как был мошенническим путем лишен половины доходов от прииска. После этого он провел лучшие годы жизни, занимаясь геологической разведкой в горах и мечтая поквитаться с Макалистером за его обман. Когда он понял, что безнадежно болен, и это подтвердил врач, он вернулся в Сан-Франциско, чтобы умереть здесь. Много, ох как много бессонных ночей провел он, строя планы мести, но он стал таким слабым и так дьявольски устал…
— Наш прииск не мог прокормить одного человека, что уж там говорить о трех, — объяснял Хопкинс. — Но я чувствовал, что мы накануне большого успеха. Макалистер со мной не соглашался. Хотел пригласить экспертов, чтобы они дали оценку возможным запасам золота. Я принял это предложение и даже оплатил половину гонорара этим ученым специалистам, которых нанял Макалистер.
Результаты изысканий оказались неблагоприятными. Эксперты пришли к заключению, что признаков большой жилы не имеется и что прииск вряд ли будет приносить достаточную прибыль. Я был сражен. В этот прииск я вложил всю душу. Когда Макалистер предложил выкупить мою долю, я обрадовался возможности перебраться, так сказать, на более зеленые пастбища. Прошло несколько лет, прежде чем я узнал, что Макалистер обогатился буквально через месяц после моего отъезда. Узнал я и другое: проклятый ублюдок заплатил экспертам за фальшивое, ложное заключение.
— Что ж, я не осуждаю вас за резкость оценок и желание расквитаться с обманщиком, — заметил Кейси.
— Жила истощилась за год или два, но дала Макалистеру средства на приобретение земельного участка и разведение винограда, пригодного для изготовления вин. Его предприятие стало самым прибыльным в Калифорнии. — Хопкинс едко рассмеялся. — А меня, как говорится, выкинули голым на мороз. Теперь я стар и болен, и деньги для меня ничего не значат.
— Моя жена сказала, что познакомилась с вами возле дома Макалистера. Что вы там делали?
— Так эта маленькая леди — ваша жена? Макалистер, негодяй, едва не задавил ее, когда проезжал в своей карете. Я случайно проходил мимо.
— Моей жене предъявлено обвинение в убийстве Макалистера. Суд состоится через несколько дней.
— Очень скверно, — пробормотал Хопкинс, отводя глаза. — Но какое все-таки отношение имею к этому я?
— Очень большое. Признайтесь: это вы убили Макалистера? Ставка — жизнь женщины.
Хопкинс не замедлил ответить отрицательно:
— Я не убивал Макалистера. У вас нет оснований обвинять меня в этом преступлении. Я сожалею о маленькой леди. Врач говорит, что я умираю, и поэтому я хочу прожить последние свои дни в покое.
— Простите, мистер Хопкинс, но невиновная женщина будет отправлена в тюрьму, если вы не признаетесь. — Кейси пришел в ярость. Хопкинс виновен, но он не мог доказать этого. — У Белл маленький сын. Подумайте о том, каким одиноким будет чувствовать себя ребенок без матери!
— Я сказал все, что собирался сказать вам, — заявил Хопкинс. — Я всего лишь хочу умереть в мире.
— Вы можете умереть в мире, но попадете прямиком в ад.
Слова Кейси привели Хопкинса в ужас. Выкрикнув:
«Нет!» — он кинулся прочь.
Кейси его не удерживал, но и не собирался оставлять в покое. Он намеревался встречаться с ним каждый день до суда и взывать к его совести, пока тот не признается.
На следующий день Уокер узнал, насколько сильным было желание Хопкинса избежать неотступного преследования: он ушел из пансиона среди ночи, даже не взяв своих вещей. До суда оставалось всего два дня, и у Кейси не было ни малейшего шанса разыскать этого человека за такой малый срок.
Надежда на освобождение Белл исчезла вместе с Хопкинсом.
Белл отнеслась стоически к тому, что сказал Кейси о Гарри Хопкинсе. Она не верила, что Кейси найдет способ избавить ее от тюрьмы. Она считала, что он просто старается поддержать в ней силу духа. Говоря по правде, она не чувствовала сейчас ничего, кроме ужасной тошноты, мучившей ее все сильнее. Сидела на краю койки и, по сути, только делала вид, что слушает рассказ Кейси о человеке, который, вполне возможно, убил Макалистера.
— Белл, ты, кажется не слышала ни слова из того, что я тебе рассказал? — спросил Кейси, пытаясь вывести ее из состояния апатии.
— Слышала. По-моему, Гарри Хопкинс совершенно не похож на убийцу.
Кейси внимательно посмотрел на нее и произнес озабоченно:
— Что с тобой, милая, ты больна?
— У меня ничего не удерживается в желудке, и я чувствую себя отвратительно.
Уокер сдвинул брови и, немного подумав, предложил:
— Я пришлю врача, чтобы он осмотрел тебя.
— Нет, не беспокойся. На это уже нет времени. Суд завтра. Я просто жажду, чтобы все скорее кончилось. Быть может, на то Божья воля, что мне так плохо. Может, я умираю.
— Проклятие, Белл, от небольшой тошноты никто еще не умер! Черт бы побрал эти решетки! — выругался он, тряхнув их с такой силой и злостью, что они загрохотали.
Шериф Роган услышал шум и явился посмотреть, в чем дело.
— Что тут происходит?
— Отоприте камеру, шериф, моя жена заболела.
Роган посмотрел на Белл сквозь решетку.
— Она малость осунулась, но особо беспокоиться не о чем.
— Идите вы ко всем чертям! — взревел Уокер. — Надо помочь моей жене!
— Правила…
— К дьяволу ваши правила! Откроете вы дверь, или мне отправиться за постановлением суда?
— Ну ладно, ладно, — согласился Роган, которому проще было пойти на уступки, чем иметь дело с разъяренным детективом.
Он отпер дверь камеры и протянул руку за оружием Уокера. Кейси снял ремень с кобурой и сунул его шерифу чуть ли не в физиономию.
— Десять минут, Уокер.
Кейси опустился на колени возле Белл и взял ее совершенно ледяные руки в свои. Потом пощупал лоб — он был холодный и влажный.
— Где у тебя болит? — обеспокоенно спросил он. Белл смотрела на него совершенно отсутствующим взглядом.
— Я… у меня ничего не болит. Только адская тошнота и… какое-то странное ощущение, которое я не могу объяснить.
Кейси вздохнул с облегчением.
— Белл, это нормальная реакция для женщины, попавшей в такой переплет, как ты. Поистине удивительно, что ты не сломалась окончательно от невероятного напряжения.
Белл высвободила из его ладоней свои руки.
— Только не говори, что меня оправдают, ведь я знаю, что этого не будет. Единственное, о чем я беспокоюсь, — это благополучие Томми.
— Меня удивляет и то, что ты доверила мне своего сына.
Белл опустила взгляд, потом снова посмотрела на Кейси.
— Больше некому. Или ты, или сиротский приют.
Лицо у нее исказила жгучая боль, а в голосе прозвучала глубокая печаль.
— Господи! — вырвалось у Кейси, когда он встал. Тяжко было осознавать, что Белл относится к нему примерно как к дьяволу, отцу мирового зла. Тем более тяжко, что он любил ее всем сердцем, а она его нисколько. Надо же, он легко оставлял женщин, которым хотелось выйти за него замуж, но по иронии судьбы женился на той, что его не хотела.
— С тобой все будет хорошо? — Кейси понимал, что сейчас не время думать о своих издерганных чувствах. — Уверена, что тебе не понадобится врач?
— Уверена. Ты сможешь привезти Томми завтра до начала суда? Я хотела бы повидаться с ним в последний раз до того, как… Сможешь?
Кейси ничего не мог с собой поделать. Он рывком притянул к себе Белл, обнял ее и хотел поцеловать, но не смог, потому что она крепко прижалась щекой к его груди.
— Где-то он есть, настоящий убийца, Белл, и я его найду. Верь в это, прошу тебя.
— Я сейчас ни о чем не могу думать. Желудок в ужасном состоянии. Само слово «тюрьма» приводит меня в ужас, и я не уверена, что смогу все это вынести.
— Но это ненадолго. Клянусь тебе.
— Почему ты так об этом беспокоишься? Ты будешь опекуном Томми до тех пор, пока он не станет взрослым, и сможешь тратить его деньги, как тебе заблагорассудится.
Кейси опустил руки и отступил от Белл.
— Боже милостивый, ты просто не в состоянии мыслить здраво и разумно. Ты в самом деле уверена, что тебе не нужен врач? Завтрашний суд — тяжелое испытание.
Белл покачала головой, смущенная словами Кейси о том, что она не может трезво судить о происходящем. Она гонит его от себя, а он продолжает делать ради нее все, что может. Почему она не в силах броситься к нему в объятия, чтобы он успокоил ее в этот, возможно, последний раз? Она бы это сделала, если бы не чувствовала себя такой больной. Ушел бы он поскорее, иначе она осрамится в его присутствии. Но тут появился Роган, и Кейси пришлось удалиться.
Он уходил неохотно. Ему очень хотелось успокоить Белл, но он боялся ее протеста.
— Увидимся завтра, — сказал он на прощание, стараясь хоть этим ее подбодрить. — Мы все будем там — Наоми, Ван Ю, Марк и я. И не сбрасывай со счетов твоего адвоката. Он непременно найдет какой-то выход.
— Прощай, Кейси, — прошептала Белл, убежденная в том, что они расстаются навсегда.
Спасти ее могло только чудо, а ни Кейси, ни мистер Кроули не умели творить чудеса.
Глава 13
В последние часы перед судебным разбирательством Белл рвало почти непрерывно. Она выглядела совершенно больной, мертвенно-бледной, когда вошла в зал суда. Она чуть задержалась в дверях, обрадованная тем, что увидела Наоми в первом ряду. Ни Кейси, ни Марка не было в зале, но Белл не винила их за то, что они предпочли не появляться. Дело предрешенное, и не похоже, что оно затянется и потребуется присутствие ее мужа.
Судебный пристав не слишком деликатно подтолкнул ее, и Белл шагнула вперед, но споткнулась, неловко подвернула больную ногу и упала бы, если бы тот же пристав не поддержал ее, схватив за локоть. Белл кое-как дохромала до стола, за которым полагалось сидеть обвиняемым, и села рядом с мистером Кроули. Она достаточно часто беседовала со своим адвокатом в последние дни, однако не смогла сообщить ему ничего нового по сравнению с тем, что было сказано с самого начала.
Взгляд Белл вновь и вновь обращался к скамье присяжных. Двенадцать мужчин глазели на нее так, словно она была весьма неприятным персонажем разыгрываемой трагедии. Она была для всех них уже осужденной. Не выслушав ни одного свидетеля, они осудили ее за убийство. Среди присяжных Белл узнала нескольких друзей Макалистера; других мужчин она видела в заведении Наоми.
Белл едва не забыла встать, когда в зал вошел судья. Первым в качестве свидетеля вызвали Келлермана, показания которого были направлены против нее. Путем перекрестного допроса Кроули вынудил телохранителя признать, что оружие, отнятое им у Белл, было не заряжено. Но тут к допросу свидетеля подключился прокурор и умело поставленными вопросами помог Келлерману изложить версию о том, как Белл могла вернуться, подобрать пистолет, зарядить его и проникнуть в дом через заднюю дверь, по забывчивости оставленную охранником незапертой.
Показания мисс Грандиг совпадали с тем, что говорил Келлерман, но при этом были откровенно осуждающими.
Оправдательный приговор казался абсолютно призрачным, и Белл старалась подготовить себя к обвинительному вердикту. Она не могла взять в толк, с чего это Кейси отсутствует на суде. Возможно, он чувствует себя виноватым из-за того, что лгал ей, хотел внушить, будто она не попадет в тюрьму. Все это были фальшивые слова и пустые обещания. Белл начала сомневаться, в своем ли она уме. Выйти замуж за Кейси и поручить ему сына было непроходимой глупостью.
Суд продолжался, но Белл уже ни о чем не могла думать.
Кейси не собирался опускать руки даже в день суда. Он должен был отыскать Хопкинса, по-прежнему убежденный, что Хопкинс и есть ключ ко всему делу. Они с Марком встали до рассвета и отправились на поиски по притонам и дешевым пансионатам в припортовой части города. Когда подошло время начала суда, Кейси с горечью подумал, что не может быть вместе с Белл в эти тяжелые для нее часы, но отчасти успокоил себя тем, что при ее отношении к нему не так-то уж он ей и нужен. И при всем том поиски его важнее — намного важнее — моральной поддержки, какую он мог бы оказать Белл.
И чудо наконец свершилось. Он нашел Гарри Хопкинса в одном из салунов самой сомнительной, чтобы не сказать больше, репутации; находилось это заведение возле набережной. Хопкинс сгорбился над кружкой пива, глаза у него были полузакрыты, а лицо пепельного цвета. Кейси опустился на стул напротив Хопкинса. Хопкинс поднял на него взгляд.
— Нашли-таки меня, — сказал он без малейшей злости. — Я и не сомневался, что найдете. Я не убивал Макалистера. Думал об этом много раз, но не сделал этого.
— Молодая женщина попадет в тюрьму, если вы не признаетесь.
— Мне очень жаль. Такая милая девочка. Макалистер поступил с ней чудовищно, точно так же, как обошелся со своими партнерами.
Кейси пришел в отчаяние.
— Я не могу доказать, что вы это сделали, но я взываю к вашей совести и чести.
Хопкинс поморщился, словно от боли, и прижал ладонь к подложечке. Он и в самом деле выглядел как умирающий.
— Должно быть, вы очень сильно любите эту девочку, — произнес он, немного помолчал, о чем-то думая, потом заговорил с горечью: — Я никогда так не любил женщину, как любите вы свою жену. Мне вечно не хватало времени. Я мотался с места на место в поисках богатой жилы. Если бы разбогател, я нашел бы себе любимую женщину и тогда осел бы на месте. Но этого не случилось. Я отдал свою пропащую жизнь этому вонючему жулику Макалистеру.
— Значит, у вас были основания убить его. Время Белл уходит, Хопкинс.
— Вы, кажется, говорили, что у нее есть ребенок?
— Да, маленький сын, который очень в ней нуждается. — Уокер впервые за много дней ощутил проблеск надежды.
Хопкинс поднес пивную кружку к губам и начал пить большими глотками, глядя на Уокера поверх ободка.
— Я говорил вам, что умираю? — спросил он, поставив кружку на стол.
— Кажется, да. Сочувствую, но это не даст вам лицензию на убийство.
— Почему вы так уверены, что это сделал я?
— Других подозреваемых не существует. Белл его не убивала, а у вас есть достаточный резон желать Макалистеру смерти.
— Вот так вы это себе и представляете, да?
— Примерно так. И все, что мне нужно, — это ваше признание в суде, в присутствии свидетелей.
Гарри выглядел сейчас еще более слабым и бледным, чем раньше.
— И каким же образом мне удалось убить Макалистера, по-вашему?
Кейси бросил на него досадливый взгляд.
— Память вам изменила? Вы воспользовались пистолетом. Тем самым, которым Белл в тот вечер угрожала Макалистеру. Старик отобрал у нее оружие и забросил его в кусты возле дома. Вы отыскали его и убили своего бывшего партнера, а потом сбежали через окно.
— Я угодил ему прямо в сердце, а?
— Вы ему вышибли мозги, — сказал Кейси, удивленно посмотрев на Хопкинса. — Вы что, не помните?
Старый и такой хилый на вид человек загадочно улыбнулся:
— Мой разум порой подшучивает надо мной. Что поделаешь, возраст.
Кейси нервно передернулся. Время уходило. Если ему не удастся уговорить этого весьма непростого человека сознаться в содеянном, Белл на долгие годы попадет в тюрьму.
Хопкинс сидел, уставившись в кружку с пивом, перебирал в уме слова Кейси и представлял себе совсем молодую женщину, которая будет невинно осуждена; представлял он и ее маленького сына, плачущего о матери, думал и о Кейси, который так сильно любит жену и готов на все, лишь бы избавить ее от тюрьмы. Потом он задумался о своей жизни. Он вот-вот умрет, у него ни друзей, ни родных, ни будущего. Те небольшие деньги, которые у него были, он уже несколько дней как истратил, а найти работу при его состоянии здоровья невозможно.
Он мог бы просить подаяние, как это делают другие бездомные, скитающиеся по городу, но какие бы беды ни преследовали его, он никогда не опустится до нищенства.
— Что будет со мной, если я признаюсь?
— Вас предадут суду и либо отправят в тюрьму, либо… — Кейси недоговорил.
— Если я до этого доживу, — пробормотал Хопкинс. Он допил пиво, встал и сказал решительно: — Нам следует поспешить, если мы хотим спасти бедняжку.
Кейси вскочил и едва не завопил от радости, но тут же спохватился и произнес:
— Молю Бога, чтобы мы не опоздали.
Белл наблюдала за происходящим в суде с полным безразличием. Исход дела был ей ясен. Все присутствующие в зале, включая и присяжных, заранее решили, что она виновна. Она отказалась от показаний, и Кроули не настаивал, чтобы она выступила. Белл просто не была в состоянии пройти через все это еще раз. Ее начали бы расспрашивать о прошлом, которое уже достаточно очернил прокурор. Самое неприятное, что пришлось бы признаться, что, пока Томми похищали люди Макалистера, она была в постели с Уокером.
— Где же ваш муж? — обеспокоенно спросил Кроули. — Я рассчитывал заслушать его как свидетеля.
Белл пожала плечами, стараясь не показать своего огорчения.
— Показания моего мужа не имели бы никакого значения. Ничто не переубедит членов суда и присяжных.
— Он ваш муж и должен был присутствовать, — сказал Кроули почти с негодованием.
Белл опустила голову, стараясь не думать о Кейси. Он обещал привезти Томми, чтобы она повидалась с ним до суда, но не сделал этого. Вот и еще один довод в пользу того, что мужчинам нельзя доверять. Недоверие Белл к сильному полу началось с ее родного отца и отнюдь не уменьшилось за те годы, что она провела в доме Наоми. Отец таскал ее за собой из города в город, предоставляя дочери самой заботиться о себе, в то время как он проигрывал последние деньги. Он настолько пренебрегал отцовскими обязанностями, что казалось, вообще порой забывал о существовании дочери. Сколько ночей ложилась она спать холодная и голодная, гадая, когда же отец вернется домой и вернется ли вообще. И настал день, когда он не вернулся. Том стал в ее жизни единственным мужчиной, которому она поверила, но прошли месяцы, прежде чем это случилось…
— Судья дает указания присяжным, — шепнул ей на ухо Кроули.
Белл вся напряглась, но ничего не сказала.
Внезапно дверь распахнулась, и в зал суда уверенно вошел Кейси. За ним следовал мужчина, в котором Белл узнала Гарри Хопкинса. Изможденного, больного Гарри Хопкинса.
— Что это значит? — возмутился судья. — На каком основании вы прерываете судебное заседание?
Судебный пристав не слишком деликатно подтолкнул ее, и Белл шагнула вперед, но споткнулась, неловко подвернула больную ногу и упала бы, если бы тот же пристав не поддержал ее, схватив за локоть. Белл кое-как дохромала до стола, за которым полагалось сидеть обвиняемым, и села рядом с мистером Кроули. Она достаточно часто беседовала со своим адвокатом в последние дни, однако не смогла сообщить ему ничего нового по сравнению с тем, что было сказано с самого начала.
Взгляд Белл вновь и вновь обращался к скамье присяжных. Двенадцать мужчин глазели на нее так, словно она была весьма неприятным персонажем разыгрываемой трагедии. Она была для всех них уже осужденной. Не выслушав ни одного свидетеля, они осудили ее за убийство. Среди присяжных Белл узнала нескольких друзей Макалистера; других мужчин она видела в заведении Наоми.
Белл едва не забыла встать, когда в зал вошел судья. Первым в качестве свидетеля вызвали Келлермана, показания которого были направлены против нее. Путем перекрестного допроса Кроули вынудил телохранителя признать, что оружие, отнятое им у Белл, было не заряжено. Но тут к допросу свидетеля подключился прокурор и умело поставленными вопросами помог Келлерману изложить версию о том, как Белл могла вернуться, подобрать пистолет, зарядить его и проникнуть в дом через заднюю дверь, по забывчивости оставленную охранником незапертой.
Показания мисс Грандиг совпадали с тем, что говорил Келлерман, но при этом были откровенно осуждающими.
Оправдательный приговор казался абсолютно призрачным, и Белл старалась подготовить себя к обвинительному вердикту. Она не могла взять в толк, с чего это Кейси отсутствует на суде. Возможно, он чувствует себя виноватым из-за того, что лгал ей, хотел внушить, будто она не попадет в тюрьму. Все это были фальшивые слова и пустые обещания. Белл начала сомневаться, в своем ли она уме. Выйти замуж за Кейси и поручить ему сына было непроходимой глупостью.
Суд продолжался, но Белл уже ни о чем не могла думать.
Кейси не собирался опускать руки даже в день суда. Он должен был отыскать Хопкинса, по-прежнему убежденный, что Хопкинс и есть ключ ко всему делу. Они с Марком встали до рассвета и отправились на поиски по притонам и дешевым пансионатам в припортовой части города. Когда подошло время начала суда, Кейси с горечью подумал, что не может быть вместе с Белл в эти тяжелые для нее часы, но отчасти успокоил себя тем, что при ее отношении к нему не так-то уж он ей и нужен. И при всем том поиски его важнее — намного важнее — моральной поддержки, какую он мог бы оказать Белл.
И чудо наконец свершилось. Он нашел Гарри Хопкинса в одном из салунов самой сомнительной, чтобы не сказать больше, репутации; находилось это заведение возле набережной. Хопкинс сгорбился над кружкой пива, глаза у него были полузакрыты, а лицо пепельного цвета. Кейси опустился на стул напротив Хопкинса. Хопкинс поднял на него взгляд.
— Нашли-таки меня, — сказал он без малейшей злости. — Я и не сомневался, что найдете. Я не убивал Макалистера. Думал об этом много раз, но не сделал этого.
— Молодая женщина попадет в тюрьму, если вы не признаетесь.
— Мне очень жаль. Такая милая девочка. Макалистер поступил с ней чудовищно, точно так же, как обошелся со своими партнерами.
Кейси пришел в отчаяние.
— Я не могу доказать, что вы это сделали, но я взываю к вашей совести и чести.
Хопкинс поморщился, словно от боли, и прижал ладонь к подложечке. Он и в самом деле выглядел как умирающий.
— Должно быть, вы очень сильно любите эту девочку, — произнес он, немного помолчал, о чем-то думая, потом заговорил с горечью: — Я никогда так не любил женщину, как любите вы свою жену. Мне вечно не хватало времени. Я мотался с места на место в поисках богатой жилы. Если бы разбогател, я нашел бы себе любимую женщину и тогда осел бы на месте. Но этого не случилось. Я отдал свою пропащую жизнь этому вонючему жулику Макалистеру.
— Значит, у вас были основания убить его. Время Белл уходит, Хопкинс.
— Вы, кажется, говорили, что у нее есть ребенок?
— Да, маленький сын, который очень в ней нуждается. — Уокер впервые за много дней ощутил проблеск надежды.
Хопкинс поднес пивную кружку к губам и начал пить большими глотками, глядя на Уокера поверх ободка.
— Я говорил вам, что умираю? — спросил он, поставив кружку на стол.
— Кажется, да. Сочувствую, но это не даст вам лицензию на убийство.
— Почему вы так уверены, что это сделал я?
— Других подозреваемых не существует. Белл его не убивала, а у вас есть достаточный резон желать Макалистеру смерти.
— Вот так вы это себе и представляете, да?
— Примерно так. И все, что мне нужно, — это ваше признание в суде, в присутствии свидетелей.
Гарри выглядел сейчас еще более слабым и бледным, чем раньше.
— И каким же образом мне удалось убить Макалистера, по-вашему?
Кейси бросил на него досадливый взгляд.
— Память вам изменила? Вы воспользовались пистолетом. Тем самым, которым Белл в тот вечер угрожала Макалистеру. Старик отобрал у нее оружие и забросил его в кусты возле дома. Вы отыскали его и убили своего бывшего партнера, а потом сбежали через окно.
— Я угодил ему прямо в сердце, а?
— Вы ему вышибли мозги, — сказал Кейси, удивленно посмотрев на Хопкинса. — Вы что, не помните?
Старый и такой хилый на вид человек загадочно улыбнулся:
— Мой разум порой подшучивает надо мной. Что поделаешь, возраст.
Кейси нервно передернулся. Время уходило. Если ему не удастся уговорить этого весьма непростого человека сознаться в содеянном, Белл на долгие годы попадет в тюрьму.
Хопкинс сидел, уставившись в кружку с пивом, перебирал в уме слова Кейси и представлял себе совсем молодую женщину, которая будет невинно осуждена; представлял он и ее маленького сына, плачущего о матери, думал и о Кейси, который так сильно любит жену и готов на все, лишь бы избавить ее от тюрьмы. Потом он задумался о своей жизни. Он вот-вот умрет, у него ни друзей, ни родных, ни будущего. Те небольшие деньги, которые у него были, он уже несколько дней как истратил, а найти работу при его состоянии здоровья невозможно.
Он мог бы просить подаяние, как это делают другие бездомные, скитающиеся по городу, но какие бы беды ни преследовали его, он никогда не опустится до нищенства.
— Что будет со мной, если я признаюсь?
— Вас предадут суду и либо отправят в тюрьму, либо… — Кейси недоговорил.
— Если я до этого доживу, — пробормотал Хопкинс. Он допил пиво, встал и сказал решительно: — Нам следует поспешить, если мы хотим спасти бедняжку.
Кейси вскочил и едва не завопил от радости, но тут же спохватился и произнес:
— Молю Бога, чтобы мы не опоздали.
Белл наблюдала за происходящим в суде с полным безразличием. Исход дела был ей ясен. Все присутствующие в зале, включая и присяжных, заранее решили, что она виновна. Она отказалась от показаний, и Кроули не настаивал, чтобы она выступила. Белл просто не была в состоянии пройти через все это еще раз. Ее начали бы расспрашивать о прошлом, которое уже достаточно очернил прокурор. Самое неприятное, что пришлось бы признаться, что, пока Томми похищали люди Макалистера, она была в постели с Уокером.
— Где же ваш муж? — обеспокоенно спросил Кроули. — Я рассчитывал заслушать его как свидетеля.
Белл пожала плечами, стараясь не показать своего огорчения.
— Показания моего мужа не имели бы никакого значения. Ничто не переубедит членов суда и присяжных.
— Он ваш муж и должен был присутствовать, — сказал Кроули почти с негодованием.
Белл опустила голову, стараясь не думать о Кейси. Он обещал привезти Томми, чтобы она повидалась с ним до суда, но не сделал этого. Вот и еще один довод в пользу того, что мужчинам нельзя доверять. Недоверие Белл к сильному полу началось с ее родного отца и отнюдь не уменьшилось за те годы, что она провела в доме Наоми. Отец таскал ее за собой из города в город, предоставляя дочери самой заботиться о себе, в то время как он проигрывал последние деньги. Он настолько пренебрегал отцовскими обязанностями, что казалось, вообще порой забывал о существовании дочери. Сколько ночей ложилась она спать холодная и голодная, гадая, когда же отец вернется домой и вернется ли вообще. И настал день, когда он не вернулся. Том стал в ее жизни единственным мужчиной, которому она поверила, но прошли месяцы, прежде чем это случилось…
— Судья дает указания присяжным, — шепнул ей на ухо Кроули.
Белл вся напряглась, но ничего не сказала.
Внезапно дверь распахнулась, и в зал суда уверенно вошел Кейси. За ним следовал мужчина, в котором Белл узнала Гарри Хопкинса. Изможденного, больного Гарри Хопкинса.
— Что это значит? — возмутился судья. — На каком основании вы прерываете судебное заседание?