Страница:
Марк пытался втянуть Грету в разговор, но она отвечала застенчиво и односложно, а голову держала опущенной, чтобы не столь уж явно демонстрировать свои синяки. После еды извинилась и сразу ушла. Марк задумчиво посмотрел ей вслед.
— Мне все-таки очень хотелось бы всыпать как следует подонку, который так ее изуродовал.
— Успокойся, — сухо произнес Кейси. — Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
— Хочу пройтись, а попозже, может, загляну к Наоми.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
Марк бросил на брата испытующий взгляд. О чем это он? Как-никак недавно женился. Будущий отец. Видно, между ним и Белл не все ладно.
— Я не возражаю, если Белл не против.
Белл вздернула подбородок.
— Кейси не нуждается в моем разрешении, если он собирается кутить. Мужчины это любят, не так ли?
— Дело совсем не в этом, — спокойно возразил Кейси.
— Именно в этом. Прошу прощения, но я обещала рассказать Томми сказку на сон грядущий.
— Нелады в раю? — спросил Марк, когда они остались одни. — Неужели будущий ребенок не внес изменений в ваши отношения?
— Белл неизвестно, что я знаю о ребенке. Жду, что она сама мне об этом скажет. Если честно, я в полном недоумении насчет того, о чем думает моя жена. Она вбила себе в голову, что я брошу ее и Томми и что мне не следует доверять. Только не проговорись, что ты знаешь о ребенке. Если уж предполагается, что мне неизвестно, то тебе и подавно.
— Для меня все это слишком сложно, — сказал Марк. — Но если хочешь пойти со мной, будь готов через час.
Белл никак не могла уснуть. Она все вспоминала слова Кейси о том, что он мог бы найти женщину, которая его удовлетворяла бы, и представляла его то с Малышкой Сью, то с Элли, то еще с кем-нибудь из девушек Наоми. Ладно, это не так уж страшно, думала она, но если Кейси хочет завоевать ее доверие, то он выбрал неверный путь. Надо только благодарить Бога, что он не такая свинья, как тот, кто избил Грету. Если бы Грета была в самом деле проституткой, она все равно приняла бы ее в дом. Вероятно, не в качестве гувернантки Томми, а на какую-нибудь другую работу. Каждая женщина заслуживает второй возможности.
Часы в холле пробили полночь, когда Белл услышала шаги Кейси на лестнице. Она задержала дыхание, когда он остановился возле ее двери, и прерывисто вздохнула, когда он проследовал дальше, к своей спальне. Прошлую ночь она спала в объятиях мужа, а сегодня он вернулся домой от другой женщины, и боль при мысли об этом казалась непереносимой. Белл оказалась в нелепом положении. Она хотела Кейси и ненавидела себя за то, что нуждается в нем, в его ласках. Она его любила, но не верила ему.
Кейси ходил взад-вперед по комнате. Он не был у Наоми. Оставил Марка у ее дверей и отправился в ближайший салун. Выпил пива, посмотрел шоу девушек на сцене и позволил одной из танцовщиц сесть к нему на колени. Вежливо отклонил ее многообещающие авансы и присоединился к игрокам в покер.
Как ни старался Кейси утопить свои проблемы, выпитое, казалось, только обостряет их. Он собирается стать отцом, а его жена скрывает от него свою беременность. Он понимал, что Белл не радуется беременности, что она не хочет ни его, ни ребенка от него. Когда спиртное утратило способность смягчать душевную боль, Кейси вернулся домой. Он чуть задержался у двери комнаты Белл, потом ушел к себе и принялся ходить из угла в угол в мрачном молчании. Но вдруг он прекратил свое хождение и тихонько вышел в холл. Белл — его жена, и он, черт побери, желает быть с ней вместе каждую ночь.
Дверь ее комнаты отворилась под легким нажимом пальцев совершенно бесшумно, и Кейси вошел в спальню. Лунный светлился в окно, наполняя комнату серебристым сиянием. Кейси посмотрел на кровать, на которой свернулась клубочком под одеялом маленькая фигурка. Он босиком подошел к постели, сбросил с себя халат и улегся в постель рядом с Белл.
Она не проснулась. Только легкий вздох сорвался с ее губ, и она уютно устроилась в объятиях Кейси. Так она и проспала всю ночь.
Утром, пробудившись, Белл увидела, что Кейси смотрит на нее так, словно хочет проникнуть взглядом ей в душу. Белл отпрянула в изумлении:
— Что ты здесь делаешь?
— Здесь мое место.
Белл сморщила нос и взглянула на Кейси с отвращением.
— От тебя воняет, как от дешевой шлюхи. Стоило хотя бы смыть с себя запах другой женщины, прежде чем лезть ко мне в постель.
— Не было никакой другой женщины.
Белл резко отвернулась от него с недовольным видом.
— Храни свои секреты, я ничего не хочу знать о твоих женщинах.
Белл хотела встать, но едва подняла голову с подушки, как побледнела и потянулась за горшком. Кейси соскочил с кровати и держал перед Белл горшок, пока ее рвало. Потом он помог ей лечь и принес воду и полотенце.
— Сколько же это еще будет продолжаться? — спросил он, глядя, как Белл полощет рот и вытирает лицо мокрым полотенцем.
— Думаю, что скоро пройдет. Лекарство, которое оставил доктор, отлично помогает.
Кейси подождал, не заговорит ли она о ребенке, и, не дождавшись, сказал:
— Полежи сегодня весь день в постели. Ван Ю будет приносить тебе еду, а за Томми присмотрит Грета.
— Я не могу.
— Не можешь? — спросил он недоверчиво.
— Мне надо кое-что сделать.
— Не могу ли я сделать это вместо тебя?
Белл долго молчала, обдумывая, сказать ли Кейси о своем плане найти настоящего убийцу Макалистера.
— Ты сумел бы в этом помочь, если бы отвлекся от женщин, которые ждут твоего внимания.
— Белл, — голос Кейси был негромким, но твердым, как сталь, — выброси это из головы раз и навсегда. Я тебя не покину, и у меня нет другой женщины… Пока нет, — добавил он с некоторым намеком. — И я уж точно не смогу помочь, если не буду знать, в чем дело.
Белл осторожно села и, убедившись, что может справиться с приступом тошноты, которая еще не совсем улеглась, набралась смелости заговорить:
— Я вчера навестила Гарри Хопкинса.
Из всего, что Белл могла ему сообщить, Кейси менее всего ожидал этого.
— Белл, ты сошла с ума! Этот человек — убийца.
Вспышка гнева Кейси ничуть не обескуражила Белл.
— Он не убивал Макалистера, Кейси. Он сам сказал мне об этом.
— Я бы тоже отрицал такое, если бы мне грозила виселица.
— Я ему верю. Ты детектив. Найди настоящего преступника, пока не поздно.
— Я уже нашел кого следовало. Зачем Хопкинсу было признаваться, если он не виноват?
— Он это сделал ради моего спасения. Он добрый человек.
— Чужой человек. Тебя он едва знает, с какой стати ему предлагать свою жизнь в обмен на твою?
— Он сказал, что все равно умирает и что не верит, будто я убила своего свекра. Он узнал, что у меня есть сын, которому будет плохо, если его мать посадят в тюрьму.
— Ты слишком доверчива и добра, дорогая. Он тебя одурачил.
— Значит, ты не станешь помогать?
— Стал бы, если бы не считал пустой тратой времени.
— Ладно. В таком случае я займусь всем сама.
Кейси вздрогнул от этих слов, вспомнив о положении, в котором находится Белл.
— И чем в точности ты намерена заняться?
— Поисками убийцы, разумеется.
— Значит, мне не о чем беспокоиться, поскольку убийца уже за решеткой. — Он с грустью посмотрел на жену. — Не нужно ли нам обсудить еще кое-что?
«Скажи мне, Белл, скажи прямо сейчас!» — мысленно взмолился он.
— Собираешься ли ты провести сегодняшнюю ночь у меня в постели? И следующую ночь? И другие?
— Почему ты так упрямишься по этому поводу?
— По какому? Спать ли нам вместе?
«Нет, по поводу ребенка!» — хотел бы крикнуть Кейси, но сказал другое:
— Я буду спать вместе с тобой и любить тебя, когда мне только захочется. Ты самая несносная женщина из всех, каких я знал.
— А как насчет тех женщин, о которых ты упоминал? О тех, которые удовлетворят тебя больше, чем я? И о той, чьими духами от тебя пахнет?
— До этого ты меня пока не довела, — произнес Кейси с явной угрозой.
Белл поверила ему. Быть может, потому, что ей очень хотелось поверить. Правда, он ничего убедительного не сказал о запахе духов, но она предпочла забыть об этом.
— Может, ты все-таки послушаешься меня и перестанешь ходить в тюрьму? — спросил Кейси, пропуская между пальцами блестящую прядь ее волос. Они были такие шелковистые, и ему так нравился их темный цвет. Он поднес прядь к губам и поцеловал, а потом заложил ее Белл за ухо.
Белл смотрела на мужа, в который раз дивясь силе его власти над ее чувствами. Его поцелуи лишают ее разума, и надо быть очень осторожной, чтобы не проговориться о ребенке. Она была еще не готова открыть ему правду.
— Я собираюсь поступить так, как считаю правильным, — возразила она. — Готова держать пари, что настоящий убийца все еще в городе. Скажи, у тебя много работы нынче утром?
— Для меня самое главное ублажать свою жену. Важнее этого у меня ничего нет.
— А почему ты считаешь, что наш брак настоящий?
— Что могло бы убедить тебя в этом?
«Любовь», — хотела сказать Белл, но произнесла совсем иные слова:
— Если ты не знаешь, то я не намерена тебе подсказывать.
— Могу я показать тебе?
Не дожидаясь ответа, Кейси обнял Белл, уложил на кровать и накрыл ее тело своим, не прижимаясь, чтобы не повредить ни ей самой, ни зачатому от него младенцу. Наклонив голову, он прильнул к Белл в долгом и крепком поцелуе, чувствуя, какими мягкими и податливыми стали ее приоткрывшиеся губы. Быть может, она и не любит его, но ее тело признает тело Кейси, в страстном порыве отдаваясь ему.
— Может ли брак быть более настоящим? — проговорил он, задыхаясь, в самое ухо Белл.
— Ты воспользовался своей силой, — пролепетала она, тоже задыхаясь, а рука Кейси меж тем забралась в самое интимное местечко ее тела. — Прошу тебя, перестань.
— Ты вовсе не хочешь, чтобы я перестал, — пробормотал Кейси, наслаждаясь тем, что избранная им женщина радостно принимает его изощренные ласки.
Больше ни слова не было сказано ни им, ни ею до тех пор, пока Кейси не улегся рядом с Белл, но почти тотчас встал с постели и подошел к умывальнику. Белл, сознание которой было еще затуманено, закрыла глаза, чтобы не смотреть на Кейси. Спустя несколько минут она поняла, что он подходит к постели. Тогда она открыла глаза. Кейси стоял и смотрел сверху вниз на нее, полуприкрыв веки. У нее возникло странное чувство, что он хочет что-то услышать от нее. Что же это? Чего он ждет? Но он сказал первым:
— Пожалуйста, больше никогда не говори мне, что наш брак — пустое дело, потому что я только что доказал обратное.
Белл почувствовала, что щеки у нее вспыхнули, но ничего не ответила.
Взгляд Кейси был напряженным, испытующим. И еще он был загадочным. Белл не могла разгадать его мыслей и не была вполне уверена, что хочет этого. Кейси наконец отвернулся и начал одеваться.
— Мы с Марком идем сегодня на винный завод, — спокойно сообщил он. — Марка необходимо испытать. Я не ожидал, что он так заинтересуется виноделием. Возможно, я сделаю его управляющим завода, если ты не возражаешь.
— Поскольку я совсем не разбираюсь в этих делах, я не возражаю. В ближайшее время надеюсь познакомиться со всеми частями наследства Томми.
— Поговори с мистером Энглом в банке, он доверенное лицо, назначенное государством.
Белл взирала на него с любопытством. Кейси буквально за несколько минут превратился из страстного любовника в нечто вроде постороннего вежливого наблюдателя.
— Тебе больше нечего сказать мне, Белл? — спросил он выжидательно. Он был уже совсем одет и смотрел на нее совершенно бесстрастно.
— Я хотела спросить, не сердишься ли ты из-за Греты.
Тень разочарования промелькнула у Кейси во взгляде.
— Нет, но на этом стоило бы ограничиться и больше не принимать к себе бездомных. Оставайся сегодня в постели, Белл. И съешь что-нибудь существенное, не то после утренней рвоты у тебя живот прилипнет к позвоночнику.
Белл решила последовать совету Кейси. Чувствовала она себя сейчас хорошо и съела солидный завтрак, в то время как сияющий Ван Ю стоял рядом и одобрительно кивал.
— Мисси ест теперь за двоих, — сказал старик.
Белл уронила вилку на тарелку.
— Что? Откуда ты узнал?
— Ван Ю не дурак, мисси. Родится бэби. Ван Ю рад за мисси и хозяина.
— Надеюсь, ты ничего не сказал Кейси?
Ван Ю посмотрел на нее с упреком.
— Это не мое дело, мисси. Но хозяин тоже не дурак.
Высказав это вполне мудрое замечание, Ван Ю удалился, чтобы заняться делами по хозяйству.
Грета появилась в столовой, когда Белл пила кофе.
— Томми завтракает в кухне с Ван Ю, — сообщила она. — Я подумала, что, может быть, сейчас подходящее время поговорить о моих обязанностях.
— Мне кажется, вы могли бы приступить к ним и через несколько дней, — сказала Белл, которая предполагала, что Грете необходимо отдохнуть.
— Я предпочла бы приступить к своим обязанностям немедленно, — возразила Грета. — Томми чудесный ребенок. Я уверена, что мы с ним поладим.
— Ну хорошо. У меня есть несколько учебных книжек для Томми, но наверняка понадобится приобрести еще что-то. Вы подумайте и скажите моему мужу, что вам нужно для занятий. В дополнение к жилью и питанию вы будете получать в качестве заработной платы сто долларов в месяц.
— Сто долларов! Это слишком много.
— Я на этом настаиваю. Уик-энды в вашем полном распоряжении, но в остальные дни недели вам придется находиться при Томми неотлучно.
Слезы благодарности покатились у Греты по щекам.
— Я даже не знаю, что сказать.
— Достаточной благодарностью будут ваши заботы о моем сыне. Если позволите мне такую смелость, я хотела бы спросить: сколько вам лет, Грета?
— Двадцать один год. Вы предпочли бы гувернантку постарше?
— Нет-нет, вы меня устраиваете, — улыбнулась Белл. — А теперь не хотите пойти и позавтракать вместе с Томми? У меня есть на сегодня парочка дел.
Дела Белл состояли в том, чтобы нанести визит в банк к мистеру Энглу, а затем посетить Гарри Хопкинса. Она была потрясена, узнав от мистера Энгла, что Томми, сколь долгую жизнь он бы ни прожил, никогда и ни в чем не придется нуждаться: дед оставил ему несметное богатство. При этом Белл удивилась тому, насколько усердно и в то же время без особых затруднений Кейси контролирует огромное состояние Томми. Она была ему признательна, но ощутила некоторое беспокойство по поводу слишком большой власти, которую он приобретает. Однако мистер Энгл явно был доволен тем, что Уокер охотно взял на себя ответственность за финансы Томми.
Встреча в тюрьме с Гарри Хопкинсом, с одной стороны, пролила свет на некоторые обстоятельства, но с другой — оказалась весьма печальной, так как Хопкинс был ужасно изнурен и слаб. Проговорили они всего несколько минут. Хопкинс упомянул в разговоре, что в соседней камере содержится некий Хэнк Джоунз. Белл вспомнила слова Наоми о том, что Грету избил человек с таким именем. По дороге домой она вспомнила и кое-что еще, о чем Кейси упоминал, когда пытался доказать ее невиновность.
Вторым партнером Макалистера был некий Арнольд Джоунз. Это могло быть простым совпадением, ведь Джоунз — фамилия весьма распространенная. Но интуиция подсказывала Белл, что между Хэнком и Арнольдом Джоунза-ми есть связь. И в этом смысле ее визит в тюрьму оказался полезным.
Глава 16
— Мне все-таки очень хотелось бы всыпать как следует подонку, который так ее изуродовал.
— Успокойся, — сухо произнес Кейси. — Какие у тебя планы на сегодняшний вечер?
— Хочу пройтись, а попозже, может, загляну к Наоми.
— Не возражаешь, если я присоединюсь к тебе?
Марк бросил на брата испытующий взгляд. О чем это он? Как-никак недавно женился. Будущий отец. Видно, между ним и Белл не все ладно.
— Я не возражаю, если Белл не против.
Белл вздернула подбородок.
— Кейси не нуждается в моем разрешении, если он собирается кутить. Мужчины это любят, не так ли?
— Дело совсем не в этом, — спокойно возразил Кейси.
— Именно в этом. Прошу прощения, но я обещала рассказать Томми сказку на сон грядущий.
— Нелады в раю? — спросил Марк, когда они остались одни. — Неужели будущий ребенок не внес изменений в ваши отношения?
— Белл неизвестно, что я знаю о ребенке. Жду, что она сама мне об этом скажет. Если честно, я в полном недоумении насчет того, о чем думает моя жена. Она вбила себе в голову, что я брошу ее и Томми и что мне не следует доверять. Только не проговорись, что ты знаешь о ребенке. Если уж предполагается, что мне неизвестно, то тебе и подавно.
— Для меня все это слишком сложно, — сказал Марк. — Но если хочешь пойти со мной, будь готов через час.
Белл никак не могла уснуть. Она все вспоминала слова Кейси о том, что он мог бы найти женщину, которая его удовлетворяла бы, и представляла его то с Малышкой Сью, то с Элли, то еще с кем-нибудь из девушек Наоми. Ладно, это не так уж страшно, думала она, но если Кейси хочет завоевать ее доверие, то он выбрал неверный путь. Надо только благодарить Бога, что он не такая свинья, как тот, кто избил Грету. Если бы Грета была в самом деле проституткой, она все равно приняла бы ее в дом. Вероятно, не в качестве гувернантки Томми, а на какую-нибудь другую работу. Каждая женщина заслуживает второй возможности.
Часы в холле пробили полночь, когда Белл услышала шаги Кейси на лестнице. Она задержала дыхание, когда он остановился возле ее двери, и прерывисто вздохнула, когда он проследовал дальше, к своей спальне. Прошлую ночь она спала в объятиях мужа, а сегодня он вернулся домой от другой женщины, и боль при мысли об этом казалась непереносимой. Белл оказалась в нелепом положении. Она хотела Кейси и ненавидела себя за то, что нуждается в нем, в его ласках. Она его любила, но не верила ему.
Кейси ходил взад-вперед по комнате. Он не был у Наоми. Оставил Марка у ее дверей и отправился в ближайший салун. Выпил пива, посмотрел шоу девушек на сцене и позволил одной из танцовщиц сесть к нему на колени. Вежливо отклонил ее многообещающие авансы и присоединился к игрокам в покер.
Как ни старался Кейси утопить свои проблемы, выпитое, казалось, только обостряет их. Он собирается стать отцом, а его жена скрывает от него свою беременность. Он понимал, что Белл не радуется беременности, что она не хочет ни его, ни ребенка от него. Когда спиртное утратило способность смягчать душевную боль, Кейси вернулся домой. Он чуть задержался у двери комнаты Белл, потом ушел к себе и принялся ходить из угла в угол в мрачном молчании. Но вдруг он прекратил свое хождение и тихонько вышел в холл. Белл — его жена, и он, черт побери, желает быть с ней вместе каждую ночь.
Дверь ее комнаты отворилась под легким нажимом пальцев совершенно бесшумно, и Кейси вошел в спальню. Лунный светлился в окно, наполняя комнату серебристым сиянием. Кейси посмотрел на кровать, на которой свернулась клубочком под одеялом маленькая фигурка. Он босиком подошел к постели, сбросил с себя халат и улегся в постель рядом с Белл.
Она не проснулась. Только легкий вздох сорвался с ее губ, и она уютно устроилась в объятиях Кейси. Так она и проспала всю ночь.
Утром, пробудившись, Белл увидела, что Кейси смотрит на нее так, словно хочет проникнуть взглядом ей в душу. Белл отпрянула в изумлении:
— Что ты здесь делаешь?
— Здесь мое место.
Белл сморщила нос и взглянула на Кейси с отвращением.
— От тебя воняет, как от дешевой шлюхи. Стоило хотя бы смыть с себя запах другой женщины, прежде чем лезть ко мне в постель.
— Не было никакой другой женщины.
Белл резко отвернулась от него с недовольным видом.
— Храни свои секреты, я ничего не хочу знать о твоих женщинах.
Белл хотела встать, но едва подняла голову с подушки, как побледнела и потянулась за горшком. Кейси соскочил с кровати и держал перед Белл горшок, пока ее рвало. Потом он помог ей лечь и принес воду и полотенце.
— Сколько же это еще будет продолжаться? — спросил он, глядя, как Белл полощет рот и вытирает лицо мокрым полотенцем.
— Думаю, что скоро пройдет. Лекарство, которое оставил доктор, отлично помогает.
Кейси подождал, не заговорит ли она о ребенке, и, не дождавшись, сказал:
— Полежи сегодня весь день в постели. Ван Ю будет приносить тебе еду, а за Томми присмотрит Грета.
— Я не могу.
— Не можешь? — спросил он недоверчиво.
— Мне надо кое-что сделать.
— Не могу ли я сделать это вместо тебя?
Белл долго молчала, обдумывая, сказать ли Кейси о своем плане найти настоящего убийцу Макалистера.
— Ты сумел бы в этом помочь, если бы отвлекся от женщин, которые ждут твоего внимания.
— Белл, — голос Кейси был негромким, но твердым, как сталь, — выброси это из головы раз и навсегда. Я тебя не покину, и у меня нет другой женщины… Пока нет, — добавил он с некоторым намеком. — И я уж точно не смогу помочь, если не буду знать, в чем дело.
Белл осторожно села и, убедившись, что может справиться с приступом тошноты, которая еще не совсем улеглась, набралась смелости заговорить:
— Я вчера навестила Гарри Хопкинса.
Из всего, что Белл могла ему сообщить, Кейси менее всего ожидал этого.
— Белл, ты сошла с ума! Этот человек — убийца.
Вспышка гнева Кейси ничуть не обескуражила Белл.
— Он не убивал Макалистера, Кейси. Он сам сказал мне об этом.
— Я бы тоже отрицал такое, если бы мне грозила виселица.
— Я ему верю. Ты детектив. Найди настоящего преступника, пока не поздно.
— Я уже нашел кого следовало. Зачем Хопкинсу было признаваться, если он не виноват?
— Он это сделал ради моего спасения. Он добрый человек.
— Чужой человек. Тебя он едва знает, с какой стати ему предлагать свою жизнь в обмен на твою?
— Он сказал, что все равно умирает и что не верит, будто я убила своего свекра. Он узнал, что у меня есть сын, которому будет плохо, если его мать посадят в тюрьму.
— Ты слишком доверчива и добра, дорогая. Он тебя одурачил.
— Значит, ты не станешь помогать?
— Стал бы, если бы не считал пустой тратой времени.
— Ладно. В таком случае я займусь всем сама.
Кейси вздрогнул от этих слов, вспомнив о положении, в котором находится Белл.
— И чем в точности ты намерена заняться?
— Поисками убийцы, разумеется.
— Значит, мне не о чем беспокоиться, поскольку убийца уже за решеткой. — Он с грустью посмотрел на жену. — Не нужно ли нам обсудить еще кое-что?
«Скажи мне, Белл, скажи прямо сейчас!» — мысленно взмолился он.
— Собираешься ли ты провести сегодняшнюю ночь у меня в постели? И следующую ночь? И другие?
— Почему ты так упрямишься по этому поводу?
— По какому? Спать ли нам вместе?
«Нет, по поводу ребенка!» — хотел бы крикнуть Кейси, но сказал другое:
— Я буду спать вместе с тобой и любить тебя, когда мне только захочется. Ты самая несносная женщина из всех, каких я знал.
— А как насчет тех женщин, о которых ты упоминал? О тех, которые удовлетворят тебя больше, чем я? И о той, чьими духами от тебя пахнет?
— До этого ты меня пока не довела, — произнес Кейси с явной угрозой.
Белл поверила ему. Быть может, потому, что ей очень хотелось поверить. Правда, он ничего убедительного не сказал о запахе духов, но она предпочла забыть об этом.
— Может, ты все-таки послушаешься меня и перестанешь ходить в тюрьму? — спросил Кейси, пропуская между пальцами блестящую прядь ее волос. Они были такие шелковистые, и ему так нравился их темный цвет. Он поднес прядь к губам и поцеловал, а потом заложил ее Белл за ухо.
Белл смотрела на мужа, в который раз дивясь силе его власти над ее чувствами. Его поцелуи лишают ее разума, и надо быть очень осторожной, чтобы не проговориться о ребенке. Она была еще не готова открыть ему правду.
— Я собираюсь поступить так, как считаю правильным, — возразила она. — Готова держать пари, что настоящий убийца все еще в городе. Скажи, у тебя много работы нынче утром?
— Для меня самое главное ублажать свою жену. Важнее этого у меня ничего нет.
— А почему ты считаешь, что наш брак настоящий?
— Что могло бы убедить тебя в этом?
«Любовь», — хотела сказать Белл, но произнесла совсем иные слова:
— Если ты не знаешь, то я не намерена тебе подсказывать.
— Могу я показать тебе?
Не дожидаясь ответа, Кейси обнял Белл, уложил на кровать и накрыл ее тело своим, не прижимаясь, чтобы не повредить ни ей самой, ни зачатому от него младенцу. Наклонив голову, он прильнул к Белл в долгом и крепком поцелуе, чувствуя, какими мягкими и податливыми стали ее приоткрывшиеся губы. Быть может, она и не любит его, но ее тело признает тело Кейси, в страстном порыве отдаваясь ему.
— Может ли брак быть более настоящим? — проговорил он, задыхаясь, в самое ухо Белл.
— Ты воспользовался своей силой, — пролепетала она, тоже задыхаясь, а рука Кейси меж тем забралась в самое интимное местечко ее тела. — Прошу тебя, перестань.
— Ты вовсе не хочешь, чтобы я перестал, — пробормотал Кейси, наслаждаясь тем, что избранная им женщина радостно принимает его изощренные ласки.
Больше ни слова не было сказано ни им, ни ею до тех пор, пока Кейси не улегся рядом с Белл, но почти тотчас встал с постели и подошел к умывальнику. Белл, сознание которой было еще затуманено, закрыла глаза, чтобы не смотреть на Кейси. Спустя несколько минут она поняла, что он подходит к постели. Тогда она открыла глаза. Кейси стоял и смотрел сверху вниз на нее, полуприкрыв веки. У нее возникло странное чувство, что он хочет что-то услышать от нее. Что же это? Чего он ждет? Но он сказал первым:
— Пожалуйста, больше никогда не говори мне, что наш брак — пустое дело, потому что я только что доказал обратное.
Белл почувствовала, что щеки у нее вспыхнули, но ничего не ответила.
Взгляд Кейси был напряженным, испытующим. И еще он был загадочным. Белл не могла разгадать его мыслей и не была вполне уверена, что хочет этого. Кейси наконец отвернулся и начал одеваться.
— Мы с Марком идем сегодня на винный завод, — спокойно сообщил он. — Марка необходимо испытать. Я не ожидал, что он так заинтересуется виноделием. Возможно, я сделаю его управляющим завода, если ты не возражаешь.
— Поскольку я совсем не разбираюсь в этих делах, я не возражаю. В ближайшее время надеюсь познакомиться со всеми частями наследства Томми.
— Поговори с мистером Энглом в банке, он доверенное лицо, назначенное государством.
Белл взирала на него с любопытством. Кейси буквально за несколько минут превратился из страстного любовника в нечто вроде постороннего вежливого наблюдателя.
— Тебе больше нечего сказать мне, Белл? — спросил он выжидательно. Он был уже совсем одет и смотрел на нее совершенно бесстрастно.
— Я хотела спросить, не сердишься ли ты из-за Греты.
Тень разочарования промелькнула у Кейси во взгляде.
— Нет, но на этом стоило бы ограничиться и больше не принимать к себе бездомных. Оставайся сегодня в постели, Белл. И съешь что-нибудь существенное, не то после утренней рвоты у тебя живот прилипнет к позвоночнику.
Белл решила последовать совету Кейси. Чувствовала она себя сейчас хорошо и съела солидный завтрак, в то время как сияющий Ван Ю стоял рядом и одобрительно кивал.
— Мисси ест теперь за двоих, — сказал старик.
Белл уронила вилку на тарелку.
— Что? Откуда ты узнал?
— Ван Ю не дурак, мисси. Родится бэби. Ван Ю рад за мисси и хозяина.
— Надеюсь, ты ничего не сказал Кейси?
Ван Ю посмотрел на нее с упреком.
— Это не мое дело, мисси. Но хозяин тоже не дурак.
Высказав это вполне мудрое замечание, Ван Ю удалился, чтобы заняться делами по хозяйству.
Грета появилась в столовой, когда Белл пила кофе.
— Томми завтракает в кухне с Ван Ю, — сообщила она. — Я подумала, что, может быть, сейчас подходящее время поговорить о моих обязанностях.
— Мне кажется, вы могли бы приступить к ним и через несколько дней, — сказала Белл, которая предполагала, что Грете необходимо отдохнуть.
— Я предпочла бы приступить к своим обязанностям немедленно, — возразила Грета. — Томми чудесный ребенок. Я уверена, что мы с ним поладим.
— Ну хорошо. У меня есть несколько учебных книжек для Томми, но наверняка понадобится приобрести еще что-то. Вы подумайте и скажите моему мужу, что вам нужно для занятий. В дополнение к жилью и питанию вы будете получать в качестве заработной платы сто долларов в месяц.
— Сто долларов! Это слишком много.
— Я на этом настаиваю. Уик-энды в вашем полном распоряжении, но в остальные дни недели вам придется находиться при Томми неотлучно.
Слезы благодарности покатились у Греты по щекам.
— Я даже не знаю, что сказать.
— Достаточной благодарностью будут ваши заботы о моем сыне. Если позволите мне такую смелость, я хотела бы спросить: сколько вам лет, Грета?
— Двадцать один год. Вы предпочли бы гувернантку постарше?
— Нет-нет, вы меня устраиваете, — улыбнулась Белл. — А теперь не хотите пойти и позавтракать вместе с Томми? У меня есть на сегодня парочка дел.
Дела Белл состояли в том, чтобы нанести визит в банк к мистеру Энглу, а затем посетить Гарри Хопкинса. Она была потрясена, узнав от мистера Энгла, что Томми, сколь долгую жизнь он бы ни прожил, никогда и ни в чем не придется нуждаться: дед оставил ему несметное богатство. При этом Белл удивилась тому, насколько усердно и в то же время без особых затруднений Кейси контролирует огромное состояние Томми. Она была ему признательна, но ощутила некоторое беспокойство по поводу слишком большой власти, которую он приобретает. Однако мистер Энгл явно был доволен тем, что Уокер охотно взял на себя ответственность за финансы Томми.
Встреча в тюрьме с Гарри Хопкинсом, с одной стороны, пролила свет на некоторые обстоятельства, но с другой — оказалась весьма печальной, так как Хопкинс был ужасно изнурен и слаб. Проговорили они всего несколько минут. Хопкинс упомянул в разговоре, что в соседней камере содержится некий Хэнк Джоунз. Белл вспомнила слова Наоми о том, что Грету избил человек с таким именем. По дороге домой она вспомнила и кое-что еще, о чем Кейси упоминал, когда пытался доказать ее невиновность.
Вторым партнером Макалистера был некий Арнольд Джоунз. Это могло быть простым совпадением, ведь Джоунз — фамилия весьма распространенная. Но интуиция подсказывала Белл, что между Хэнком и Арнольдом Джоунза-ми есть связь. И в этом смысле ее визит в тюрьму оказался полезным.
Глава 16
Неделей позже Гарри Хопкинс был приговорен к смертной казни. Признавшиеся в содеянном убийцы ни у кого не вызывали жалости. Хопкинса должны были повесить через две недели. Виселицу уже строили на свободной площадке напротив тюрьмы.
Белл навестила Хопкинса, как только узнала о приговоре. Старик, казалось, смирился со своей судьбой. Но Белл не смирилась.
— Прошу прощения за назойливость, — сказала она, — но я подумала вот о чем: вы помните человека, который сидел в соседней камере? Что с ним произошло?
— Вы имеете в виду Хэнка Джоунза? Он отделался штрафом в десять долларов за то, что избил девушку из заведения Наоми, и его освободили.
— Ведь фамилия одного из владельцев золотоносного рудника была Джоунз, не так ли?
Хопкинс почесал небольшую лысину на макушке и взглянул на Белл слезящимися глазами.
— Да, это так, но я не вижу никакой связи. Арнольд Джоунз, проживи он до сих пор, был бы теперь таким же старым, как и я. Джоунз — фамилия самая обычная.
— Расскажите об Арнольде Джоунзе, — не отставала Белл. — Помогите мне, Гарри. Я стараюсь спасти вашу жизнь.
Хопкинс ласково улыбнулся ей.
— Ценю ваши намерения, Белл, но они бесполезны. Я приговорен, вы помните об этом? Я, возможно, обману палача и умру в этой камере.
— Пойдите мне навстречу, Гарри. Расскажите об Арнольде Джоунзе. Где вы с ним познакомились? Был ли он другом Томаса Джорджа Макалистера?
Хопкинс уставился в пространство, мысленно возвращаясь на двадцать лет назад.
— Мы познакомились в салуне за игрой в покер. Один из золотоискателей, Расти Стейнбек, проигрался в пух и прах и предлагал купить документ на принадлежащий ему участок за наличные. Ни у Макалистера, ни у Джоунза, ни у меня таких денег не было, но, скинувшись, мы обнаружили, что можем это дело осилить. Потом мы оформили партнерство. Так это начиналось.
— Как умер Джоунз?
— Его засыпало в шахте. Он уверял, что чует золото. На него обрушилась целая тонна породы. Мы даже не пробовали его откопать. Он и теперь там лежит, насколько я понимаю.
— Когда это было, Гарри? До или после того, как вы продали свою долю моему свекру?
Гарри снова мысленно отправился в путешествие во времени, припоминая, когда в точности оборвалась жизнь Джоунза.
— Помнится, это случилось вскоре после того, как маркшейдер сказал, что рудник ничего не стоит, и Макалистер предложил нам продать наши доли. Я охотно согласился, а Джоунз отказался. Твердил, что тут, мол, полно золота и он его найдет. Обвал прикончил все его мечты и его самого.
— Что произошло с долей Джоунза? Она была поделена между вами и Макалистером?
— Нет, у Джоунза была на восточном побережье семья. Он оставил вдову и маленького сына. Они унаследовали его долю. Макалистер послал вдове сочувственное письмо и приложил к нему чек в счет выкупа доли Джоунза. Женщина приняла деньги Макалистера, хотя, сказать по правде, сумма была ничтожной по сравнению с тем, что он заработал на этом руднике потом.
Белл пришла в волнение: у Джоунза был сын! Это могло значить очень многое, а могло вообще ничего не значить.
— Вы когда-нибудь получали известия от вдовы Джоунза или его сына?
— Нет! Я уже говорил раньше, что уехал оттуда, и о том, что Макалистер разбогател, узнал только через много месяцев. Не понимаю, какое это может иметь отношение к тому, что случилось со мной? — Голос у Хопкинса был совсем слабый и дрожащий — на этот разговор ушли его последние силы.
— Не знаю, — произнесла Белл, — но, во всяком случае, для начала и этого достаточно. Вы отдохните, я скоро вернусь.
Белл хотела поговорить с шерифом до того, как уйти из здания.
— Не понимаю, ради чего вы ходите сюда, миссис Уокер? — пожал плечами Роган, когда она подошла к нему. — Неужели у вас нет других дел?
— Я убеждена, что Гарри Хопкинс невиновен, шериф.
— Немножко поздно толковать об этом, мэм. Почему бы вам не вернуться домой, к своей семье?
— По вашему городу бродит убийца, шериф, — резко возразила Белл. — Вы, разумеется, помните Хэнка Джоунза, который избил одну из девушек у Наоми? Отыщите его, и, наверное, вас поразит то, что вы узнаете.
Шериф Роган посмотрел на нее в высшей степени недоверчиво.
— Вы обвиняете Хэнка Джоунза в убийстве? Но вы даже не знаете этого человека! Я думаю, вы малость свихнулись от пережитого, миссис Уокер. Извините, мне нужно сделать обход, да и у вас, полагаю, есть дела.
Он открыл ей дверь, и Белл только и оставалось, что уйти. Гарри Хопкинс умрет из-за нее — это разрывало ей сердце.
Кейси оставил свой рабочий кабинет и зашагал по улице к салуну «Счастливый самородок». Ему просто необходимо было выпить. Он узнал о приговоре, вынесенном Хопкинсу, и отчаянно беспокоился насчет того, как это воспримет Белл. Она была настолько убеждена, что Гарри невиновен, что это начало действовать и на него.
Губы у него невольно сложились в улыбку, когда он вспомнил, как негодует Белл из-за того, что он продолжает спать с ней в одной постели. Он не каждую ночь занимался с ней любовью, но уже одно то, что он держит ее в своих объятиях, делало его счастливым. А когда занимался, то его поцелуи и ласки очень быстро воспламеняли ее, и она испытывала не меньшее наслаждение, чем он.
Он отчаянно хотел, чтобы Белл сообщила ему об их ребенке, но она упорно хранила молчание. Внешних признаков беременности еще не было: живот Белл оставался плоским, только обостренная чувствительность грудей выдавала ее состояние, к тому же они стали полнее.
Погруженный в размышления об этих и грядущих изменениях в облике Белл, Кейси вдруг обнаружил, что оказался у «Счастливого самородка». И тут одновременно произошло следующее: во-первых, шериф Роган окликнул Уокера с противоположной стороны улицы, а во-вторых, какой-то человек, собиравшийся выйти из салуна через вращающуюся дверь, увидев шерифа, изменил направление и, пригнувшись, нырнул обратно. Человеку этому было не больше тридцати пяти лет. Его рыжеватые волосы и борода явно нуждались в том, чтобы их подстригли; одежда у него была грязная, поношенная. Ясно было и еще одно: не стоило встречаться с ним на узкой дорожке. Мужчина прижался к стене возле двери; с улицы его не было видно, но прятался он достаточно близко к тому месту, где остановились шериф и Уокер.
— Шериф Роган, — приветливо заговорил Кейси, — кажется, у вас что-то на уме?
— Да, Уокер, на уме у меня кое-что имеется. Это ваша супруга. Не могли бы вы удерживать ее дома? Советую спрятать от нее обувь — ведь босиком на улицу не выйдешь. Или сделайте ее беременной, чтобы она занималась только собой и не вмешивалась в чужие дела.
Кейси криво усмехнулся: чем это Белл прогневала шерифа?
— Моя жена вольна ходить, куда ей заблагорассудится.
— Это так, но меня лично не устраивают ее частые визиты в тюрьму. Она мне чертовски досаждает своими обвинениями и предположениями. Теперь она утверждает, что Макалистера убил человек по имени Хэнк Джоунз. При всем том, что этот Джоунз — злобный ублюдок, вашей жене не следует бездоказательно обвинять его в убийстве.
— Но ведь вы сделали именно это, шериф, когда упрятали мою жену в тюрьму, обвинив в убийстве Макалистера.
— Это разные вещи, — пробормотал шериф, отводя взгляд. — Передайте вашей супруге, чтобы она держалась подальше от тюрьмы, а свои обвинения оставила при себе. Если до мистера Джоунза дойдут об этом слухи, он может стать опасным. У меня нет сведений о том, что он уехал из города, так что, полагаю, он еще здесь.
Распластавшись по стене в салуне, Хэнк Джоунз слышал все до последнего слова. Всего несколько месяцев назад он узнал, что старик Макалистер, по сути, ограбил его отца. Джоунз приехал в Сан-Франциско, чтобы встретиться с бывшим партнером отца. Макалистер ничуть его не испугался и отказался поделиться деньгами, которые по праву принадлежали Джоунзу-старшему. Теперь Макалистер был мертв и уже не мог сделать Хэнка богатым, зато его невестка и внук могли. Женщины — существа слабые, напугать их куда легче, нежели мужчин. Старик Макалистер теперь скорее всего горит в аду и не может удовлетворить ничьих требований.
Направляясь к бару, Джоунз усмехался. Он заказал себе еще выпивку.
Кейси в бессильном негодовании смотрел вслед уходящему шерифу. Ему уже не хотелось выпить. Он жаждал поскорее вернуться домой и положить конец непрошеной детективной деятельности Белл. Хэнк Джоунз жестоко избил Грету, и нельзя допустить, чтобы он угрожал спокойствию Белл. Ей сейчас есть что оберегать, кроме собственной прелестной шейки.
Белл вернулась домой подавленная. Существовал лишь один способ спасти Хопкинса: Кейси отличный детектив, и надо убедить его в невиновности Гарри Хопкинса и в необходимости заняться Хэнком Джоунзом. На все про все осталось только две недели.
Кейси еще не было дома. Зато Марк был тут как тут. Белл обнаружила их с Гретой сидящими рядышком на диване в гостиной и полностью поглощенными беседой. Когда Белл вошла и откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание, они тотчас отпрянули друг от друга с виноватым видом.
— О, Белл, мы не слышали, как вы вошли, — пролепетала Грета. — Томми сейчас в кухне с Ван Ю. Мы лишь недавно закончили дневные уроки.
— В объяснениях нет необходимости, — рассеянно проронила Белл.
— Что-нибудь случилось? — забеспокоился Марк. — Я могу помочь?
— Видишь ли… — начала было Белл, но тут же подумала, что Марку, пожалуй, ничего рассказывать пока не стоит. — Да нет, все в порядке.
Ей пришло в голову, что между Марком и Гретой возникло нечто большее, нежели обычная дружба, и возникло за самое короткое время. Она могла бы и раньше заметить это, если бы не была целиком занята мыслями о Гарри Хопкинсе. Она не стала бы препятствовать их взаимному счастью. Оба несправедливо пострадали в жизни и заслужили право на такую награду. Вот если бы у них с Кейси было такое счастье…
— Пойду-ка я поищу Томми, — сказала Грета, нарушая воцарившееся в гостиной неловкое молчание.
Белл навестила Хопкинса, как только узнала о приговоре. Старик, казалось, смирился со своей судьбой. Но Белл не смирилась.
— Прошу прощения за назойливость, — сказала она, — но я подумала вот о чем: вы помните человека, который сидел в соседней камере? Что с ним произошло?
— Вы имеете в виду Хэнка Джоунза? Он отделался штрафом в десять долларов за то, что избил девушку из заведения Наоми, и его освободили.
— Ведь фамилия одного из владельцев золотоносного рудника была Джоунз, не так ли?
Хопкинс почесал небольшую лысину на макушке и взглянул на Белл слезящимися глазами.
— Да, это так, но я не вижу никакой связи. Арнольд Джоунз, проживи он до сих пор, был бы теперь таким же старым, как и я. Джоунз — фамилия самая обычная.
— Расскажите об Арнольде Джоунзе, — не отставала Белл. — Помогите мне, Гарри. Я стараюсь спасти вашу жизнь.
Хопкинс ласково улыбнулся ей.
— Ценю ваши намерения, Белл, но они бесполезны. Я приговорен, вы помните об этом? Я, возможно, обману палача и умру в этой камере.
— Пойдите мне навстречу, Гарри. Расскажите об Арнольде Джоунзе. Где вы с ним познакомились? Был ли он другом Томаса Джорджа Макалистера?
Хопкинс уставился в пространство, мысленно возвращаясь на двадцать лет назад.
— Мы познакомились в салуне за игрой в покер. Один из золотоискателей, Расти Стейнбек, проигрался в пух и прах и предлагал купить документ на принадлежащий ему участок за наличные. Ни у Макалистера, ни у Джоунза, ни у меня таких денег не было, но, скинувшись, мы обнаружили, что можем это дело осилить. Потом мы оформили партнерство. Так это начиналось.
— Как умер Джоунз?
— Его засыпало в шахте. Он уверял, что чует золото. На него обрушилась целая тонна породы. Мы даже не пробовали его откопать. Он и теперь там лежит, насколько я понимаю.
— Когда это было, Гарри? До или после того, как вы продали свою долю моему свекру?
Гарри снова мысленно отправился в путешествие во времени, припоминая, когда в точности оборвалась жизнь Джоунза.
— Помнится, это случилось вскоре после того, как маркшейдер сказал, что рудник ничего не стоит, и Макалистер предложил нам продать наши доли. Я охотно согласился, а Джоунз отказался. Твердил, что тут, мол, полно золота и он его найдет. Обвал прикончил все его мечты и его самого.
— Что произошло с долей Джоунза? Она была поделена между вами и Макалистером?
— Нет, у Джоунза была на восточном побережье семья. Он оставил вдову и маленького сына. Они унаследовали его долю. Макалистер послал вдове сочувственное письмо и приложил к нему чек в счет выкупа доли Джоунза. Женщина приняла деньги Макалистера, хотя, сказать по правде, сумма была ничтожной по сравнению с тем, что он заработал на этом руднике потом.
Белл пришла в волнение: у Джоунза был сын! Это могло значить очень многое, а могло вообще ничего не значить.
— Вы когда-нибудь получали известия от вдовы Джоунза или его сына?
— Нет! Я уже говорил раньше, что уехал оттуда, и о том, что Макалистер разбогател, узнал только через много месяцев. Не понимаю, какое это может иметь отношение к тому, что случилось со мной? — Голос у Хопкинса был совсем слабый и дрожащий — на этот разговор ушли его последние силы.
— Не знаю, — произнесла Белл, — но, во всяком случае, для начала и этого достаточно. Вы отдохните, я скоро вернусь.
Белл хотела поговорить с шерифом до того, как уйти из здания.
— Не понимаю, ради чего вы ходите сюда, миссис Уокер? — пожал плечами Роган, когда она подошла к нему. — Неужели у вас нет других дел?
— Я убеждена, что Гарри Хопкинс невиновен, шериф.
— Немножко поздно толковать об этом, мэм. Почему бы вам не вернуться домой, к своей семье?
— По вашему городу бродит убийца, шериф, — резко возразила Белл. — Вы, разумеется, помните Хэнка Джоунза, который избил одну из девушек у Наоми? Отыщите его, и, наверное, вас поразит то, что вы узнаете.
Шериф Роган посмотрел на нее в высшей степени недоверчиво.
— Вы обвиняете Хэнка Джоунза в убийстве? Но вы даже не знаете этого человека! Я думаю, вы малость свихнулись от пережитого, миссис Уокер. Извините, мне нужно сделать обход, да и у вас, полагаю, есть дела.
Он открыл ей дверь, и Белл только и оставалось, что уйти. Гарри Хопкинс умрет из-за нее — это разрывало ей сердце.
Кейси оставил свой рабочий кабинет и зашагал по улице к салуну «Счастливый самородок». Ему просто необходимо было выпить. Он узнал о приговоре, вынесенном Хопкинсу, и отчаянно беспокоился насчет того, как это воспримет Белл. Она была настолько убеждена, что Гарри невиновен, что это начало действовать и на него.
Губы у него невольно сложились в улыбку, когда он вспомнил, как негодует Белл из-за того, что он продолжает спать с ней в одной постели. Он не каждую ночь занимался с ней любовью, но уже одно то, что он держит ее в своих объятиях, делало его счастливым. А когда занимался, то его поцелуи и ласки очень быстро воспламеняли ее, и она испытывала не меньшее наслаждение, чем он.
Он отчаянно хотел, чтобы Белл сообщила ему об их ребенке, но она упорно хранила молчание. Внешних признаков беременности еще не было: живот Белл оставался плоским, только обостренная чувствительность грудей выдавала ее состояние, к тому же они стали полнее.
Погруженный в размышления об этих и грядущих изменениях в облике Белл, Кейси вдруг обнаружил, что оказался у «Счастливого самородка». И тут одновременно произошло следующее: во-первых, шериф Роган окликнул Уокера с противоположной стороны улицы, а во-вторых, какой-то человек, собиравшийся выйти из салуна через вращающуюся дверь, увидев шерифа, изменил направление и, пригнувшись, нырнул обратно. Человеку этому было не больше тридцати пяти лет. Его рыжеватые волосы и борода явно нуждались в том, чтобы их подстригли; одежда у него была грязная, поношенная. Ясно было и еще одно: не стоило встречаться с ним на узкой дорожке. Мужчина прижался к стене возле двери; с улицы его не было видно, но прятался он достаточно близко к тому месту, где остановились шериф и Уокер.
— Шериф Роган, — приветливо заговорил Кейси, — кажется, у вас что-то на уме?
— Да, Уокер, на уме у меня кое-что имеется. Это ваша супруга. Не могли бы вы удерживать ее дома? Советую спрятать от нее обувь — ведь босиком на улицу не выйдешь. Или сделайте ее беременной, чтобы она занималась только собой и не вмешивалась в чужие дела.
Кейси криво усмехнулся: чем это Белл прогневала шерифа?
— Моя жена вольна ходить, куда ей заблагорассудится.
— Это так, но меня лично не устраивают ее частые визиты в тюрьму. Она мне чертовски досаждает своими обвинениями и предположениями. Теперь она утверждает, что Макалистера убил человек по имени Хэнк Джоунз. При всем том, что этот Джоунз — злобный ублюдок, вашей жене не следует бездоказательно обвинять его в убийстве.
— Но ведь вы сделали именно это, шериф, когда упрятали мою жену в тюрьму, обвинив в убийстве Макалистера.
— Это разные вещи, — пробормотал шериф, отводя взгляд. — Передайте вашей супруге, чтобы она держалась подальше от тюрьмы, а свои обвинения оставила при себе. Если до мистера Джоунза дойдут об этом слухи, он может стать опасным. У меня нет сведений о том, что он уехал из города, так что, полагаю, он еще здесь.
Распластавшись по стене в салуне, Хэнк Джоунз слышал все до последнего слова. Всего несколько месяцев назад он узнал, что старик Макалистер, по сути, ограбил его отца. Джоунз приехал в Сан-Франциско, чтобы встретиться с бывшим партнером отца. Макалистер ничуть его не испугался и отказался поделиться деньгами, которые по праву принадлежали Джоунзу-старшему. Теперь Макалистер был мертв и уже не мог сделать Хэнка богатым, зато его невестка и внук могли. Женщины — существа слабые, напугать их куда легче, нежели мужчин. Старик Макалистер теперь скорее всего горит в аду и не может удовлетворить ничьих требований.
Направляясь к бару, Джоунз усмехался. Он заказал себе еще выпивку.
Кейси в бессильном негодовании смотрел вслед уходящему шерифу. Ему уже не хотелось выпить. Он жаждал поскорее вернуться домой и положить конец непрошеной детективной деятельности Белл. Хэнк Джоунз жестоко избил Грету, и нельзя допустить, чтобы он угрожал спокойствию Белл. Ей сейчас есть что оберегать, кроме собственной прелестной шейки.
Белл вернулась домой подавленная. Существовал лишь один способ спасти Хопкинса: Кейси отличный детектив, и надо убедить его в невиновности Гарри Хопкинса и в необходимости заняться Хэнком Джоунзом. На все про все осталось только две недели.
Кейси еще не было дома. Зато Марк был тут как тут. Белл обнаружила их с Гретой сидящими рядышком на диване в гостиной и полностью поглощенными беседой. Когда Белл вошла и откашлялась, чтобы привлечь к себе внимание, они тотчас отпрянули друг от друга с виноватым видом.
— О, Белл, мы не слышали, как вы вошли, — пролепетала Грета. — Томми сейчас в кухне с Ван Ю. Мы лишь недавно закончили дневные уроки.
— В объяснениях нет необходимости, — рассеянно проронила Белл.
— Что-нибудь случилось? — забеспокоился Марк. — Я могу помочь?
— Видишь ли… — начала было Белл, но тут же подумала, что Марку, пожалуй, ничего рассказывать пока не стоит. — Да нет, все в порядке.
Ей пришло в голову, что между Марком и Гретой возникло нечто большее, нежели обычная дружба, и возникло за самое короткое время. Она могла бы и раньше заметить это, если бы не была целиком занята мыслями о Гарри Хопкинсе. Она не стала бы препятствовать их взаимному счастью. Оба несправедливо пострадали в жизни и заслужили право на такую награду. Вот если бы у них с Кейси было такое счастье…
— Пойду-ка я поищу Томми, — сказала Грета, нарушая воцарившееся в гостиной неловкое молчание.