Мейсон Конни. Пленница Быстрого Ветра

   — Как ты объяснишь это Видение, Койот? — спросил Быстрый Ветер.
   Он не сомневался в том, что оно значило, но все же хотел услышать мнение шамана.
   — Я думаю, ты уже догадался, что идешь по двум дорогам, Быстрый Ветер, и давно знаешь: настанет день, когда придется принимать решение.
   — Я старался не думать об этом дне, — признался Быстрый Ветер. — Сердцем я чейен.
   — Но кожа у тебя белая, и любишь ты белую женщину. Великий Дух показал тебе возможности будущего, ты должен выбрать, и, если хочешь, можешь предпочесть тропу войны. Но только знай, что тогда ты скоро встретишься с Белым Пером в мире духов.
   — А если я отправлюсь в мир белых людей?
   Койот пожал плечами.
   — Я не знаю, что там уготовано для тебя.
   — А как же Воробышек и другая женщина?
   Койот закрыл глаза, пытаясь проникнуть в суть того, что никому не было известно.
   — Твое сердце в смятении, ты взволнован. Я понимаю трудность выбора, который предстоит тебе сделать, но ничем не могу помочь. Ты должен решить это сам. Если выберешь дорогу белых людей, вряд ли твоя жизнь будет легка. Чтобы вновь обрести Воробышка, придется многое преодолеть.
   — Я не уверен, что она нужна мне, — еле слышно прошептал Быстрый Ветер.
   Койот улыбнулся:
   — Если ты пойдешь по дороге белых, то именно потому, что она тебе нужна. Что касается другой женщины, могу лишь сказать: это кто-то из тех, кого ты знаешь.
   Быстрый Ветер нахмурился:
   — Кроме Ханны я не знаю других белых женщин.
   — Ты узнаешь ее, когда встретишься с ней.
   Невыразимо уставший Быстрый Ветер задумался, вспоминая с захватывающей нежностью, как Ханна научила его целоваться и как чудесно ее тело откликалось на ласки.
   Вопрос Койота вернул Быстрого Ветра к действительности:
   — Ты принял решение?
   — Химмавихьо поставил меня на ту дорогу, по которой, как он считает, я должен идти. Мне остается лишь повиноваться, но я ничего не знаю о жизни белых! У меня нет денег и ничего другого, что ценилось бы бледнолицыми. Как выжить во враждебном мне мире? И как же Летняя Луна и ее ребенок? Кто поддержит их, когда я уйду?
   — Если ты скажешь Летней Луне, что срок траура окончен, я соединюсь с нею. Думаю, она согласится. Ее сын станет моим сыном.
   У Быстрого Ветра как будто гора свалилась с плеч. Ответственность за Летнюю Луну лежала на нем тяжелым бременем.
   — Ты можешь продать меха, которые добыл зимой. Они отменные, за них должны дать хорошую цену. Я помогу, дам десять лошадей, выкуп за Летнюю Луну. Они тебе пригодятся в форте.
   — Десять лошадей? Это слишком щедро!
   Койот покачал головой.
   — Вовсе не щедро, друг мой. Летняя Луна того стоит. Быстрый Ветер закрыл глаза, понимая, что все препятствия, стоявшие у него на пути к Воробышку, исчезают. Он ясно видел: Хаммавихьо поставил обе его ноги на дорогу к Ханне. Видение указало ему путь в мир белых, он должен покинуть племя. Быстрый Ветер решил разыскать Ханну. Но сможет ли он взглянуть на нее, не испытав гнева? Сомнительно. А сможет ли он жить без нее? Тоже сомнительно. И даже если он найдет Воробышка, как вызволить ее из-под власти бессердечного хозяина?
   Дрожь пробежала по его телу. Он вспомнил, как худа она была, когда он увидел ее впервые. Быстрый Ветер не был уверен, что сможет сдержаться и не убить человека, который так плохо обращается с ней. При мысли о том, что Ханна осталась завербованной служанкой, кровь закипела у него в жилах. Не имела значения ее ложь, все равно, Воробышек — его жена. Он должен быть с нею. По индейским законам эта женщина принадлежит ему.
   — Никогда в жизни я так не боялся, — признался Быстрый Ветер, едва узнавая свой голос.
   Воины-чейены ничего не боятся, но его страшила жизнь в мире, который он презирал, с людьми, которых ненавидел.
   — Но Химмавихьо дал мне ответ. Видения не лгут. Великий Дух поставил меня на дорогу, которую сам для себя я не выбрал бы. Должно быть, на то у него есть свои причины, хотя мне они неведомы. Я повинуюсь.

ГЛАВА 12

   Быстрый Ветер приехал в форт Ларами верхом. К своему удивлению, он не увидел ни защитной стены, ни ограждения вокруг форта. Он никогда раньше не заезжал так далеко на север и был поражен, что за все время существования форта на него не было совершено ни одного нападения.
   Прежде чем уехать из деревни, он взял нож и обрезал волосы. Это был символический акт, который глубоко его опечалил. Когда густые черные пряди упали на землю, он почувствовал, что рвет последние узы, соединявшие его с индейским народом. То была горестная мысль, она наводила тоску. Оставить свой народ ради белой женщины? Но Химмавихьо указал ему путь, и он должен повиноваться. В глубине души Быстрый Ветер понимал, Великий Дух сначала заглянул ему в сердце и лишь потом даровал Видение. Юноша язвительно насмехался над собой. Как мог он все еще желать женщину, которая не хотела иметь с ним ничего общего и так беззастенчиво лгала? Быстрый Ветер собирался наказать Ханну за ложь и за то, что она оставила его, уязвив гордость, но мечтал он о большем, и эти мечты были ведомы лишь ему одному.
   Быстрый Ветер вел за собой лошадей, одна из которых была нагружена мехами. В форте он собирался продать меха. Появление Быстрого Ветра вызвало всеобщее любопытство. В гордой осанке и настороженно прищуренных глазах чувствовалась неукротимая энергия. За неимением другой, на нем была одежда из оленьей кожи, что не должно было особенно привлекать внимание: многие в форте были одеты так же. Мужественные черты лица затенялись широкими полями фетровой шляпы, подаренной ему Быстроногим Оленем, которому шляпа досталась в одном из набегов.
   Койот снабдил друга парой поношенных кожаных сапог. Они хоть и были впору, но непривычно охватывали ногу. Быстрый Ветер прихватил также седло и часть добычи, захваченной в течение многомесячных разъездов с боевыми дозорами сиу. В последнюю минуту он решил, что вызовет меньше подозрений, если поскачет в седле, но его лошадь осталась неподкована.
   Он бросал осторожные взгляды по сторонам, неловко чувствуя себя среди стольких бледнолицых, но врожденная гордость не изменила Быстрому Ветру. Он спешился и привязал поводья к столбу. У него были весьма скудные познания в чтении и письме, приобретенные в детстве, и он, не сумев разобраться в надписях, спросил прохожего, где найти квартирмейстера. Койот подсказал ему, что лошадей можно продать хозяйственной армейской службе. Друг Быстрого Ветра, имевший в прошлом дело с бледнолицыми, посоветовал также, какую цену запросить за лошадей.
   — Чем могу быть полезен, мистер? — лейтенант, сидевший за письменным столом, с любопытством разглядывал Быстрого Ветра.
   — Хочу продать лошадей. Представляет для вас мое предложение интерес?
   Резкие манеры этого человека не показались лейтенанту необычными. Многие жители горных районов и охотники округи не отличались разговорчивостью.
   — Я взгляну. Где они?
   — Снаружи. Их десять, все здоровы.
   Так как армия постоянно нуждалась в хороших лошадях, лейтенант кивнул и вышел вслед за Быстрым Ветром. При виде лошадей его глаза расширились от удивления, он провел рукой по гладкому боку одной из них.
   — Замечательное животное!
   Однако, подняв ногу лошади, чтобы осмотреть копыта, лейтенант взглянул на Быстрого Ветра с изменившимся выражением лица.
   — Это индейские лошади!
   Быстрый Ветер пристально посмотрел на лейтенанта, не отрицая, но и не подтверждая его предположение. Закончив осмотр, лейтенант повернулся к Быстрому Ветру и спросил:
   — Откуда у вас эти лошади?
   Быстрый Ветер лишь улыбнулся и ничего не ответил.
   — Если вы раздобыли их у индейцев, то вам чертовски повезло, что с вас не сняли скальп.
   — Я торговец, индейцы не трогают меня. Устраивают вас лошади?
   — Сколько вы за них хотите?
   Быстрый Ветер назвал цену, подсказанную Койотом, надеялся, что она покажется разумной. Лейтенант подумал и предложил свою цену, поменьше, но вполне приемлемую. Быстрый Ветер охотно согласился.
   — Что у вас навьючено на лошадь? — спросил лейтенант, с любопытством поглядывая на объемистый тюк.
   — Меха, которые я добыл зимой. Хочу продать их.
   — У вас необычная манера говорить, мистер… Простите, не расслышал ваше имя.
   Быстрый Ветер с тревогой понял, что наступил момент, которого он боялся. Избежать этого никак нельзя. В мире белых он должен называться именем, данным ему белыми родителями.
   — Райдер. Райдер Ларсон.
   Он удивился, что произнести свое имя удалось так легко. Быстрый Ветер не привык быть Райдером Ларсоном, но звуки имени не показались ему такими уж странными, как он ожидал.
   — Хорошо, мистер Ларсон, пойдемте, я заплачу вам за лошадей. А если хотите выгодно продать меха, вам надо обратиться к Фреду Райли в торговую лавку.
   — Спасибо, я так и сделаю.
   — Откуда вы приехали? — странный молодой человек вызывал у лейтенанта жгучее любопытство, ему хотелось побольше узнать о незнакомце.
   — Да ниоткуда, собственно говоря. Я живу в горах, охочусь, торгую, брожу, где придется.
   — Вы в хороших отношениях с индейцами?
   — Можно сказать, что так. Разговорчивый лейтенант поинтересовался:
   — Не встречались ли вы в своих странствиях с пленной белой женщиной, которую лейтенант Гилмор привез из лагеря Красного Облака? Ходят слухи, какой-то дикарь насиловал ее, бил и принуждал к сожительству. Она хорошенькая. Беглая служанка, из завербованных. Хозяин обещал вознаграждение за ее возвращение.
   Быстрый Ветер опустил глаза, опасаясь, что по ним лейтенант догадается, какая ярость охватила его. Только нервное подергивание щеки выдало, какой сокрушительный удар нанесла ему Ханна.
   — Я давно не был в лагере Красного Облака. Лейтенант Гилмор — смелый человек, раз решился один отправиться за женщиной.
   Глаза лейтенанта сузились от удивления:
   — Разве я говорил, что он ездил один?
   Быстрый Ветер пожал плечами:
   — Просто я предположил, что он ездил один. Женщину уже отослали к ее хозяину?
   — Нет еще. Она живет в квартире капитана Куна. Капитан повез свою жену в Шайенн навестить родственников, квартира временно оказалась свободна. Если хотите знать мое мнение, лейтенант Гилмор влюблен в эту женщину.
   Между бровями Быстрого Ветра пролегла глубокая морщина:
   — Влюблен?
   Лейтенант покачал головой:
   — Ну… не влюблен… желает ее, — он хитро взглянул на Быстрого Ветра, намекая на непристойность обстоятельств. — Вы понимаете, что я имею в виду? Не уверен, захотелось ли мне иметь дело с женщиной, которая разводила ноги перед грязным дикарем, но мало ли какие вкусы бывают у мужчин!
   Быстрый Ветер заставил себя сохранять спокойствие. Если бы он пошел на поводу у своих порывов, то бросился бы на словоохотливого синего мундира и свернул бы ему шею. Руки сжались у него в кулаки, пока он пережидал, когда утихнет гнев. Снова обретя способность говорить, Быстрый Ветер спросил:
   — Этот лейтенант Гилмор собирается оставить женщину при себе?
   — Не-а, он не может, это не по закону. Он должен вернуть ее хозяину. Завтра мисс Маклин отправляют с отрядом в Денвер.
   Услышав все, что ему было нужно, и даже больше, чем хотелось, Быстрый Ветер взял деньги, которые ему отсчитал лейтенант, и вышел. Он направился в торговую лавку, где показал меха Фреду Райли. Еще раз совет Койота сослужил ему добрую службу, когда пришлось договариваться с торговцем о цене. Лейтенант был прав: Фред Райли оказался честным человеком и предложил за меха хорошую цену.
   Спрятав деньги в мешочек, который он прикрепил к поясу, Быстрый Ветер несколько минут помедлил на крыльце, укладывая свои вещи. Темнело, люди возвращались домой, торопясь к ужину. Сначала Быстрый Ветер собирался устроиться на ночлег неподалеку от форта и рано утром отправиться в Денвер, но, узнав, что Ханна еще в форте Ларами, передумал. Он уже хотел выйти из удлинившейся к вечеру тени крыльца, как насторожился и вгляделся в проходившую мимо пару. Еще было достаточно светло, чтобы узнать медное сияние волос.
   Ханна! Ему едва удалось совладать со своим гневом, когда он увидел, как синий мундир, шедший с ней рядом, наклонился и что-то прошептал ей на ухо. Переливчатый смех заставил вскипеть его кровь. С ним она так никогда не смеялась! Был ли это тот самый лейтенант Гилмор, который «влюбился» в нее? Ответила ли Ханна на чувства лейтенанта? Очевидно, ответила. Как же она лицемерна!
   Быстрый Ветер еле сдержал взрыв гнева и негодования, когда увидел, как рука об руку пара прошла к маленькому домику — одному из тех, в которых жили офицеры. Быстрый Ветер сошел с крыльца и последовал за ними, держась в тени. Он резко остановился, когда они задержались у двери, спокойно разговаривая. Гилмор сжал руки Ханны и заглянул ей в глаза. Быстрый Ветер не видел, быстро ли отняла она свои руки и отстранилась, но заметил ее улыбку и любезные манеры. Неужели все белые женщины так бесстыдно ведут себя с мужчинами? Чейенские женщины скромны и целомудренны в большей степени, чем девушки сиу, а скромность девушек сиу не идет ни в какое сравнение с поведением белых женщин.
   Быстрый Ветер с облегчением перевел дух, когда Ханна исчезла внутри дома, а Гилмор повернулся и отправился к себе домой. Если бы Гилмор вошел вместе с Ханной… Быстрый Ветер не знал, как бы тогда он поступил. И так он едва сдерживался, чтобы не убить лейтенанта.
   Быстрый Ветер вернулся к своей лошади и провел ее через пустынный плац на задворки дома, в который вошла Ханна. Он понимал, что поступает неосмотрительно и любая неосторожность может стоить ему жизни, но задуманное оправдывало смертельный риск. Только бы увидеть потрясенное, испуганное лицо Ханны, когда он бросит ей обвинения во лжи! И его гордость утешится. Как наказать жену Быстрый Ветер не знал, но все становится ясно в свое время.
   Привязав лошадь неподалеку, Быстрый Ветер подкрался к заднему окну и заглянул в дом. Уже совсем стемнело, и где-то в доме горел свет. Довольная улыбка тронула его губы, когда он увидел, что перед ним спальня. Окно удалось бесшумно открыть. Ему даже в голову не пришло побеспокоиться, что с ним будет, если его поймают. Он тихо проскользнул в темный угол комнаты.
 
   Ханна приготовила себе холодный ужин, согрела чайник и села за стол. Трент Гилмор был так добр к ней, что снабдил ее запасом продуктов на те несколько дней, которые она должна была провести в форте. Он, наконец, получил разрешение полковника лично доставить вызволенную им из плена женщину в Денвер, и завтра утром они выезжают. Лейтенант объяснил свое намерение сопровождать Ханну желанием встретиться с мистером Харли и уведомить его о недопустимости нарушать закон, запрещающий превышение требований, оговоренных контрактами с завербованными работниками. Он собирался также предупредить хозяина, что и в будущем непременно проследит, как хозяин будет относиться к спасенной им женщине.
   Конечно, Ханна не была настолько наивна, чтобы не понимать, какие именно чувства питает к ней Трент. Его не останавливало и то, что она принадлежала индейцу. Трент казался очень милым человеком, но что-то смущало Ханну. Она не могла полюбить ни одного мужчину, потому что ее сердцем уже властвовал Быстрый Ветер. Никогда ей не забыть тех жарких объятий. Если б можно было попрощаться с ним и сказать, что никто не займет его место в ее душе! Но по велению Красного Облака пришлось уехать, не увидев мужа.
   Ханна вымыла и убрала тарелки, радуясь, что капитан Кун позволил ей пожить в своем доме. Взяв лампу, она пошла в спальню. Ханна испытала смутное беспокойство и остановилась на пороге. Лампа освещала лишь часть комнаты, все остальное терялось в темноте. Ее чувства обострились до предела, по спине пробегали мурашки, нервы были напряжены. Она подняла лампу повыше, но дальний угол комнаты осветить не удалось. Ничего подозрительного не было.
   — Должно быть, мне показалось, — громко сказала она сама себе, поставив лампу на столик у кровати.
   Ханна прошла к умывальнику и вымыла лицо и руки, потом стала медленно, с трудом, расстегивать пуговицы на спине. Две верхних легко выскользнули из петель, но с нижними справиться было непросто.
   Быстрый Ветер наблюдал за Ханной, восхищаясь, сколь очаровательно она выглядит в ситцевом платье, облегающем стройное тело. Он пренебрежительно искривил губы, понимая, что, должно быть, Гилмор купил ей эту одежду. Два беззвучных шага — и он оказался у нее за спиной. Разведя ей руки в стороны, Быстрый Ветер расстегнул две оставшиеся пуговицы.
   — Ой! — Ханна обернулась, колени у нее подогнулись.
   Он попридержал ее за плечи, не позволяя упасть.
   — Быстрый Ветер! Что ты здесь делаешь? Красное Облако рассказал тебе, что случилось?
   Губы Быстрого Ветра плотно сжимались, когда он произносил:
   — Рассказал. Почему ты лгала, Воробышек? Почему сказала синему мундиру, что я насиловал тебя и плохо с тобой обращался?
   От удивления Ханна открыла рот.
   — Я? С чего ты взял? Я никогда не говорила ничего подобного!
   — Твой язык лжив, — его серые глаза сверкнули гневно, руки сжали ей плечи, Ханна вскрикнула от боли. — Почему? Почему ты так ненавидишь меня, Воробышек?
   — Ненавижу? Я не хотела уезжать! Спроси у Красного Облака, он расскажет тебе, как все было на самом деле. Я… я вовсе не испытываю к тебе ненависти, Быстрый Ветер.
   — Я уже говорил с Красным Облаком.
   Ханна облегченно вздохнула:
   — Тогда ты знаешь, что я уехала не по своей воле.
   Гневное выражение его лица испугало ее.
   — Мне сказали обратное.
   — Но Красное Облако…
   — …утверждает, что ты хотела уехать.
   — Если ты поверил в эту ложь, почему ты здесь?
   В лице Быстрого Ветра не было ни малейшего признака нежности, только сила, решительность и жестокость, а в горячей глубине серебристо-серых глаз заметила желание покарать, отхлестать, наказать, отплатить за обман.
   Он пристально смотрел на Ханну, не зная, что ответить. Быстрый Ветер показался сейчас ей диким зверем, заключенным в клетку, опасным, если его разозлить. Он сдернул платье с ее плеч, обнажив руки.
   — Что ты делаешь?
   — Беру то, что принадлежит мне по праву. Думаю, твой лейтенант не станет особо возражать, если мы с ним поочередно будем овладевать тобою.
   Ханна задохнулась от возмущения, решив, что Быстрый Ветер сошел с ума.
   — О чем ты говоришь? Между мной и Трентом ничего нет! Он хороший человек и мне сочувствует, несмотря на то, что все вокруг думают обо мне черт знает что.
   Еще один рывок — и платье упало к ногам Ханны. Быстрый Ветер приподнял жену и отбросил платье в сторону, потом снова опустил Ханну на пол и удивленно уставился на нижнее белье.
   — Белые женщины мучают себя слишком большим количеством одежды.
   Развернув Ханну лицом к себе, он занялся шнуровкою корсета. Завязки не поддавались, и он просто-напросто разрезал их ножом. Освободив ее тело от странной одежды со стальными пластинками, вшитыми в бока, он с любопытством оглядел диковину.
   — Что это такое?
   — Корсет. Все воспитанные женщины носят корсеты. Это придает их телам приятные формы.
   Подняв нож, Быстрый Ветер разрезал корсет пополам и швырнул туда, где валялось платье. Ханна испуганно вскрикнула.
   — Твое тело и так приятно, тебе ни к чему корсет.
   Ханна покраснела, смутившись. Было очевидно, Быстрый Ветер желает наказать ее, и что бы она сейчас ни сказала, он все равно будет непреклонен. Ханна не понимала, зачем солгал Красное Облако, не подозревала, что Пятнистая Лань приложила к этому руку.
   Взгляд Быстрого Ветра скользнул по оставшейся на Ханне одежде. После того, как были уже сняты платье и корсет, тело еще прикрывали сорочка, нижние юбки, чулки, туфли. Он сдернул сорочку, полетевшую к платью с корсетом, и принялся снимать юбки. Ханна схватила его за руки.
   — Подожди, нам надо поговорить.
   — Мы уже поговорили.
   — Тебе не в чем меня обвинять. Почему ты мне не веришь?
   — Ты белая.
   — Ты тоже.
   Быстрый Ветер проворчал что-то неразборчивое и отвел ее руки. Стараясь не встречаться с ней глазами, он развязал шнурок, и юбки скользнули по бедрам вниз. Быстрый Ветер затаил дыхание, не отводя глаз от треугольника огненных волос между ее ногами. Потом он поднял голову и заглянул ей в лицо. От грозного выражения его глаз Ханна похолодела, душа наполнилась невыразимым ужасом. Она неосознанно отшатнулась в сторону двери.
   — Убежать совсем голой — не слишком хорошая мысль, Воробышек!
   Ханна остановилась, не сводя с него глаз.
   — Я должен был бы избить тебя, ты это понимаешь? Или отрезать тебе язык, чтобы он больше не мог врать.
   — Не говори со мной так! — воскликнула Ханна.
   Он подхватил ее и бросил на кровать. Медленно, неторопливо Быстрый Ветер стал раздеваться, оглядывая соблазнительные изгибы обнаженного тела.
   — Все должно было случиться иначе, Быстрый Ветер, — произнесла Ханна.
   Казалось, у него было твердое намерение причинить ей боль. Он встал рядом с ней на колени и положил ладонь на ее грудь, ощущая бешеное биение сердца под своей огрубевшей рукой.
   — Ты не можешь себе представить, как я стремился вернуться к тебе и увидеть, что ты ждешь меня в нашем вигваме. Я понимал, ты сердишься из-за второй жены, Пятнистой Лани, которую мне навязали, но надеялся суметь как-то успокоить тебя. Узнав, что ты уехала, я был вне себя от горя. Я думал, тебя заставили покинуть деревню, пока не расспросил Красное Облако и он не сообщил мне совсем иное. И мне захотелось убить тебя, когда я узнал, что ты жаловалась синему мундиру, будто я насиловал и бил тебя.
   У Ханны перехватило дыхание, она представила себе глубину переживаний Быстрого Ветра. Почему же ему не сказали правду?
   — И ты приехал, чтобы убить меня?
   Быстрый Ветер внимательно посмотрел на нее.
   — Нет. Я снова решил оставить тебя в живых.
   Ханна облизнула пересохшие губы. Казалось, Быстрого Ветра заворожило это движение. Он провел руками по ее груди, как бы заново узнавая тело жены. Надавив на соски, он увидел, как потемнели зеленые глаза.
   Ханна понимала, Быстрый Ветер хочет унизить ее, но не могла сдержать отклик своего тела на его прикосновения и с удовлетворением отметила, что и сам он не смог остаться равнодушным. Она видела, как наливается силой его член. Это было грозное оружие, но она его не боялась.
   — Я удивлена, что ты приехал в форт. Разве ты не знаешь, это опасно! — Ханна обратилась к пустой болтовне, ей нужно было время, чтобы утих гнев Быстрого Ветра.
   — Я белый, ты забыла?
   — Нет, я думала, ты об этом забыл. Неужели… — слова замерли у нее на губах.
   Казалось совершенно немыслимым, чтобы Быстрый Ветер решился навсегда оставить свой народ и жить среди белых, но перед Ханной блеснула надежда.
   — Неужели ты намерен забрать меня обратно в лагерь Красного Облака? Если так, то это неразумно. Военные снова примутся искать беглую служанку и причинят немалое беспокойство твоему народу, — она подозрительно прищурилась. — Почему ты отправился в форт? Разве не достаточное наказание для меня — возвращение к мистеру Харли?
   Руки Быстрого Ветра скользили по ее телу, он молчал, раздумывая, и решил сказать правду:
   — Я спрашивал Видение, как мне поступить. Великий Дух указал путь в мир белых. Я не мог себе поверить, но Койот подтвердил толкование, и я повиновался.
   — Ты… ушел? — переспросила Ханна, надежда окрылила ее. — А как же я? Что будет с нами?
   Мне не нужна женщина, которая не любит меня. Я попытаюсь жить как белый, но по своему разумению.
   — Я люблю тебя, Быстрый Ветер, и никогда я не обманывала тебя.
   Он нахмурился.
   — Еще одна ложь, Ханна Маклин?
   — Это правда. Ты возьмешь меня с собой?
   — Поговорим об этом позже.
   Быстрый Ветер был удручен тем, как легко развеялся его гнев и сколь отчаянно желание поверить словам этой женщины.
   Его руки скользнули на ее живот и спустились ниже, взгляд был пристальным, дыхание прерывистым. В следующее мгновение он уже ласкал влажное лоно. Ханна вскрикнула, выгнувшись навстречу движениям его рук. Он принялся целовать ее, повторяя языком ритм скольжения пальцев. Ханна стонала, страстно желая почувствовать его затвердевшее могучее копье внутри своего мягкого лона. Уже так давно… так давно…
   Быстрый Ветер понимал, что самообладание отказывает ему. Бесконечно долго мечтал он взять Ханну… вот так… Это стало его постоянной болью. Когда он думал, что больше никогда не увидит ее, душа умирала. Сначала он хотел покарать жену за уход и ложь, но теперь мог только стремиться войти в нее и заполнить собой… так давно… так ужасно давно…
   Неожиданно Быстрый Ветер прервал поцелуй и заглянул ей в глаза. Ханна чувствовала, как ее тело плавится от жара страсти, готовое вот-вот взорваться. Он опустился ниже, женщина подалась ему навстречу. Его дыхание обожгло ее, и блаженство разлилось в глубине лона. От движений влажного языка все новые и новые волны наслаждения накатывались на Ханну, унося в водоворот бурного восторга. Если так Быстрый Ветер наказывает ее, мелькнула смутная мысль, то она рада терпеть эту муку до бесконечности. Ханна вскрикнула, и новая волна головокружительного блаженства унесла ее вдаль на своем гребне.