Страница:
— Абдулла узнал о послании великого визиря и послал в погоню свой корабль. И пока мы готовились к отплытию, его корабль под покровом ночи вошел в Темзу, а его люди перебили мою команду и напали на меня. Только благодаря Омару мне удалось спастись бегством. Абдулла жаждет моей смерти и не успокоится до тех пор, пока я не перестану представлять для него угрозу. Он назначил награду за мою голову и запретил мне появляться на территории Константины.
— Поэтому вы добрались до Франции и сели на корабль в Марселе?
— Совершенно верно. — Марк невесело усмехнулся, — Я уверен, что нас преследовали, но, хвала Аллаху, я успел подняться на борт «Милого друга».
— Марк, вы сказали, что умер не только ваш отец. Что же случилось с вашей матерью?
Гнев и боль исказили лицо Марка. Его кулаки сжались, мускулы напряглись, и Криста онемела от изумления: перед ней стоял другой человек — человек, способный на величайшую жестокость.
— Абдулла приговорил мою мать к смерти. Мою нежную, прекрасную мать. Он опасался ее влияния, того, что она найдет сторонников и будет действовать в мою пользу. Слава Аллаху, моему младшему брату Хасиду удалось скрыться, иначе и его постигла бы та же участь. Но мать находилась в стенах гарема, а оттуда бежать было невозможно. Я уверен, что теперь и великий визирь уже поплатился жизнью за свою преданность мне.
Криста была так ошеломлена услышанным, что не могла вымолвить ни слова, она только смотрела на Марка глазами, полными сострадания. Он тяжело опустился на скамью, словно силы вдруг покинули его, и молча сидел, спрятав лицо в ладони. Волна нежности захлестнула сердце Кристы, она ласково убрала прядь темных волос, падавшую на лоб Марка. Это полное безотчетной нежности прикосновение подействовало как животворный бальзам. Марк поднял голову.
Их глаза встретились, и ей показалось, что всю свою жизнь она ждала только этого человека. Что это было? Кисмет? Она не знала. Она знала только, что, как и говорил Марк, их судьбы связаны навеки и что со дня встречи с ним для нее началась новая жизнь.
Марк не мог отвести взгляда от мягкого чувственного изгиба ее губ. Его голова медленно склонилась, и его рот приник к ее рту с такой нежностью, что на глазах у нее выступили слезы. Она едва не потеряла сознание, когда его язык нежно раздвинул губы, впитывая благоуханную влагу ее рта. Он слегка отодвинулся, провел кончиком языка по контуру ее губ, а потом его поцелуи, становясь все более жадными, оставили пылающие следы на шее и плечах, зажигая в ней пламя ответной страсти.
Ночная рубашка уже не прикрывала грудь Кристы, губы Марка наслаждались прикосновениями к ее нежному телу. Он мягко опрокинул ее на койку, а его губы прокладывали влажную тропу по шелковистой коже, пока не поймали розовый бутон, венчавший белоснежное полушарие. Когда его язык коснулся соска, Криста слегка вскрикнула, охваченная сладким и одновременно мучительным ощущением. Она обхватила руками его голову, все крепче прижимая ее к своей груди.
Его руки осторожно раздвинули ее стройные ноги, чтобы воздать должное розе женственности, скрытой в глубине треугольника золотистых волос. Криста затаила дыхание, потрясенная, ведь для нее эти интимные прикосновения мужских рук были первыми в жизни. В голове у нее мелькнуло, что если это и значит быть любимой, то пусть это длится вечно.
— Криста, ты воспламеняешь мою страсть, как ни одна другая женщина в мире, — прошептал Марк, приблизив свои губы к ее. — Помоги мне забыть мир, который отнял у меня все, что было так дорого. Унеси меня на небо, моя сладкоголосая сирена.
— Да, Марк, да, — страстно выдохнула Криста. — Я хочу быть твоей. Люби меня.
Все ее тело словно молило о завершении, сокровенное место, которое так искусно ласкали пальцы Марка, тяжело и сладко пульсировало. Зная, хотя и немного, о том, что происходит между мужчиной и женщиной, Криста хотела, чтобы все это произошло между ней и Марком. Приподнявшись, он раздвинул ее ноги коленями, и теперь уже не пальцы, а напряженная мужская плоть касалась ее воспламененного тела. Криста выгнулась в ожидании боли, о которой ей рассказывала ее мать, но ничего не произошло.
Марк со стоном оторвался от ее губ.
В смятении, с бешено бьющимся сердцем, Криста взглянула на него, не понимая, что остановило его.
— Я сделала что-нибудь не так? Ты меня не хочешь? — прошептала она.
— Нет, как ты можешь так думать? — Дыхание его прерывалось, казалось, он испытывает невыносимую боль. — Нет ничего на свете, чего я желал бы столь же сильно, как твое прекрасное тело… Но это все будет в другое время и в другом месте. Когда-нибудь ты станешь моей, но сейчас у меня нет права взять твою девственность. Что я могу тебе предложить взамен? Я человек, за которым охотятся, человек, лишенный того, что принадлежало мне от рождения. У меня осталась только гордость и жажда мести.
Она тяжело дышала и не понимала почти ничего из того, что он говорил. Криста понимала только, что хочет его, что ощущения, которые он пробудил в ней, должны найти выход. Но Марк уже поднялся, собираясь уходить, и Криста протянула руку, пытаясь его удержать.
— Нет, подожди! Марк, все это не имеет никакого значения. — Неужели он может быть так жесток? Неужели может вот так взять и оставить ее? — Для тебя не все потеряно. Со временем ты получишь герцогство в Англии. Разве так уж важно, что ты не можешь вернуться в Константину?
— Для меня это самое важное, — ответил Марк с горькой усмешкой. — Я поклялся свергнуть Абдуллу и отомстить за смерть матери. Абдулла не должен править страной, и мне не будет покоя, пока я не накажу его за предательство и за горе, которое он причинил.
— Тогда позволь помогать тебе, — воскликнула Криста. — Когда мы будем вместе? Ведь мы связаны самой судьбой, разве не так? Или ты уже забыл, что говорил мне это?
— Я ничего не забыл. Моя сладкоголосая сирена, пути Аллаха и судьбы неисповедимы. Когда-нибудь мы будем счастливы: но никто не ведает когда.
— Но я буду твоей женой? — Она наконец отважилась задать самый главный вопрос.
Марк нахмурился и устремил невидящий взгляд в пространство. Когда он наконец снова взглянул на нее, ей показалось, что на широких плечах этого человека лежит бремя всего мира.
— Как моему отцу закон запрещал жениться на моей матери, так и мне в том будет отказано.
Прекрасные мечты в одно мгновение рассеялись как дым. От лица Кристы отхлынула кровь.
— Ты… ты хочешь, чтобы я стала твоей наложницей?
— Если мне улыбнется удача и я снова займу место, принадлежащее мне по праву, я никогда не смогу жениться на тебе. Никогда. Но ты никогда не будешь для меня наложницей. Ты будешь счастьем души моей, средоточием моего существования. Если у нас есть шанс быть вместе и ты хочешь этого, ты должна мне доверять.
— Но… но ты возьмешь в жены девушку из своего народа? — спросила Криста и затаила дыхание в ожидании ответа.
— Любовь моя, пока об этом нечего и говорить. Придет время, и мы будем вместе. Так предначертано и так будет.
— Нет, Марк, — с жаром перебила его Криста. — Я никогда не пойду на то, чтобы провести жизнь в стенах гарема, никогда не закрою лицо чадрой. Мы слишком по-разному воспитаны, несмотря на то что ты наполовину англичанин. Мое будущее в Тунисе с Брайаном, и твой путь лежит далеко от моего. Если ты действительно хочешь, чтобы я была с тобой, ты откажешься от страны отца и примешь страну матери. Твой дед герцог наверняка хочет, чтобы ты остался в Англии.
В его зеленых глазах появилось отчужденное выражение, словно они уже расстались.
— Да, заветное желание моего деда — это чтобы я остался в Англии и унаследовал фамильные поместья. Но даже будь у меня намерение пойти на встречу его желанию, Абдулла лишил меня этой возможности. Я не смогу жить спокойно, пока не вырву свою страну и трон из его алчных рук.
— Даже если это будет стоить тебе жизни?
— Даже тогда. Но, заглядывая в свое ближайшее будущее, я не вижу там смерти, — с загадочной усмешкой проговорил Марк. — Думаю, я проживу достаточно долго, чтобы увидеть детей своих детей.
— Тогда нам нечего больше сказать друг другу, Марк, Я желаю тебе удачи. И счастья.
— Что бы ты ни думала, моя сладкоголосая сирена, твое будущее связано со мной. Запомни мои слова. Ты никогда не выйдешь замуж за своего жениха. Аллах своей великой милостью соединит нас. Скоро ты станешь моей.
— Никогда! — вскричала Криста. — Мне нет места в твоем мире. Оставь меня!
Марк медленно поднялся, с сожалением окинул взглядом мягкие линии ее обнаженного тела. Любой другой мужчина с радостью внял бы ее призыву и овладел ею. Но, хотя он верил в свою счастливую звезду, будущее все же казалось слишком ненадежным, чтобы вот так бездумно дать волю страсти.
3
— Поэтому вы добрались до Франции и сели на корабль в Марселе?
— Совершенно верно. — Марк невесело усмехнулся, — Я уверен, что нас преследовали, но, хвала Аллаху, я успел подняться на борт «Милого друга».
— Марк, вы сказали, что умер не только ваш отец. Что же случилось с вашей матерью?
Гнев и боль исказили лицо Марка. Его кулаки сжались, мускулы напряглись, и Криста онемела от изумления: перед ней стоял другой человек — человек, способный на величайшую жестокость.
— Абдулла приговорил мою мать к смерти. Мою нежную, прекрасную мать. Он опасался ее влияния, того, что она найдет сторонников и будет действовать в мою пользу. Слава Аллаху, моему младшему брату Хасиду удалось скрыться, иначе и его постигла бы та же участь. Но мать находилась в стенах гарема, а оттуда бежать было невозможно. Я уверен, что теперь и великий визирь уже поплатился жизнью за свою преданность мне.
Криста была так ошеломлена услышанным, что не могла вымолвить ни слова, она только смотрела на Марка глазами, полными сострадания. Он тяжело опустился на скамью, словно силы вдруг покинули его, и молча сидел, спрятав лицо в ладони. Волна нежности захлестнула сердце Кристы, она ласково убрала прядь темных волос, падавшую на лоб Марка. Это полное безотчетной нежности прикосновение подействовало как животворный бальзам. Марк поднял голову.
Их глаза встретились, и ей показалось, что всю свою жизнь она ждала только этого человека. Что это было? Кисмет? Она не знала. Она знала только, что, как и говорил Марк, их судьбы связаны навеки и что со дня встречи с ним для нее началась новая жизнь.
Марк не мог отвести взгляда от мягкого чувственного изгиба ее губ. Его голова медленно склонилась, и его рот приник к ее рту с такой нежностью, что на глазах у нее выступили слезы. Она едва не потеряла сознание, когда его язык нежно раздвинул губы, впитывая благоуханную влагу ее рта. Он слегка отодвинулся, провел кончиком языка по контуру ее губ, а потом его поцелуи, становясь все более жадными, оставили пылающие следы на шее и плечах, зажигая в ней пламя ответной страсти.
Ночная рубашка уже не прикрывала грудь Кристы, губы Марка наслаждались прикосновениями к ее нежному телу. Он мягко опрокинул ее на койку, а его губы прокладывали влажную тропу по шелковистой коже, пока не поймали розовый бутон, венчавший белоснежное полушарие. Когда его язык коснулся соска, Криста слегка вскрикнула, охваченная сладким и одновременно мучительным ощущением. Она обхватила руками его голову, все крепче прижимая ее к своей груди.
Его руки осторожно раздвинули ее стройные ноги, чтобы воздать должное розе женственности, скрытой в глубине треугольника золотистых волос. Криста затаила дыхание, потрясенная, ведь для нее эти интимные прикосновения мужских рук были первыми в жизни. В голове у нее мелькнуло, что если это и значит быть любимой, то пусть это длится вечно.
— Криста, ты воспламеняешь мою страсть, как ни одна другая женщина в мире, — прошептал Марк, приблизив свои губы к ее. — Помоги мне забыть мир, который отнял у меня все, что было так дорого. Унеси меня на небо, моя сладкоголосая сирена.
— Да, Марк, да, — страстно выдохнула Криста. — Я хочу быть твоей. Люби меня.
Все ее тело словно молило о завершении, сокровенное место, которое так искусно ласкали пальцы Марка, тяжело и сладко пульсировало. Зная, хотя и немного, о том, что происходит между мужчиной и женщиной, Криста хотела, чтобы все это произошло между ней и Марком. Приподнявшись, он раздвинул ее ноги коленями, и теперь уже не пальцы, а напряженная мужская плоть касалась ее воспламененного тела. Криста выгнулась в ожидании боли, о которой ей рассказывала ее мать, но ничего не произошло.
Марк со стоном оторвался от ее губ.
В смятении, с бешено бьющимся сердцем, Криста взглянула на него, не понимая, что остановило его.
— Я сделала что-нибудь не так? Ты меня не хочешь? — прошептала она.
— Нет, как ты можешь так думать? — Дыхание его прерывалось, казалось, он испытывает невыносимую боль. — Нет ничего на свете, чего я желал бы столь же сильно, как твое прекрасное тело… Но это все будет в другое время и в другом месте. Когда-нибудь ты станешь моей, но сейчас у меня нет права взять твою девственность. Что я могу тебе предложить взамен? Я человек, за которым охотятся, человек, лишенный того, что принадлежало мне от рождения. У меня осталась только гордость и жажда мести.
Она тяжело дышала и не понимала почти ничего из того, что он говорил. Криста понимала только, что хочет его, что ощущения, которые он пробудил в ней, должны найти выход. Но Марк уже поднялся, собираясь уходить, и Криста протянула руку, пытаясь его удержать.
— Нет, подожди! Марк, все это не имеет никакого значения. — Неужели он может быть так жесток? Неужели может вот так взять и оставить ее? — Для тебя не все потеряно. Со временем ты получишь герцогство в Англии. Разве так уж важно, что ты не можешь вернуться в Константину?
— Для меня это самое важное, — ответил Марк с горькой усмешкой. — Я поклялся свергнуть Абдуллу и отомстить за смерть матери. Абдулла не должен править страной, и мне не будет покоя, пока я не накажу его за предательство и за горе, которое он причинил.
— Тогда позволь помогать тебе, — воскликнула Криста. — Когда мы будем вместе? Ведь мы связаны самой судьбой, разве не так? Или ты уже забыл, что говорил мне это?
— Я ничего не забыл. Моя сладкоголосая сирена, пути Аллаха и судьбы неисповедимы. Когда-нибудь мы будем счастливы: но никто не ведает когда.
— Но я буду твоей женой? — Она наконец отважилась задать самый главный вопрос.
Марк нахмурился и устремил невидящий взгляд в пространство. Когда он наконец снова взглянул на нее, ей показалось, что на широких плечах этого человека лежит бремя всего мира.
— Как моему отцу закон запрещал жениться на моей матери, так и мне в том будет отказано.
Прекрасные мечты в одно мгновение рассеялись как дым. От лица Кристы отхлынула кровь.
— Ты… ты хочешь, чтобы я стала твоей наложницей?
— Если мне улыбнется удача и я снова займу место, принадлежащее мне по праву, я никогда не смогу жениться на тебе. Никогда. Но ты никогда не будешь для меня наложницей. Ты будешь счастьем души моей, средоточием моего существования. Если у нас есть шанс быть вместе и ты хочешь этого, ты должна мне доверять.
— Но… но ты возьмешь в жены девушку из своего народа? — спросила Криста и затаила дыхание в ожидании ответа.
— Любовь моя, пока об этом нечего и говорить. Придет время, и мы будем вместе. Так предначертано и так будет.
— Нет, Марк, — с жаром перебила его Криста. — Я никогда не пойду на то, чтобы провести жизнь в стенах гарема, никогда не закрою лицо чадрой. Мы слишком по-разному воспитаны, несмотря на то что ты наполовину англичанин. Мое будущее в Тунисе с Брайаном, и твой путь лежит далеко от моего. Если ты действительно хочешь, чтобы я была с тобой, ты откажешься от страны отца и примешь страну матери. Твой дед герцог наверняка хочет, чтобы ты остался в Англии.
В его зеленых глазах появилось отчужденное выражение, словно они уже расстались.
— Да, заветное желание моего деда — это чтобы я остался в Англии и унаследовал фамильные поместья. Но даже будь у меня намерение пойти на встречу его желанию, Абдулла лишил меня этой возможности. Я не смогу жить спокойно, пока не вырву свою страну и трон из его алчных рук.
— Даже если это будет стоить тебе жизни?
— Даже тогда. Но, заглядывая в свое ближайшее будущее, я не вижу там смерти, — с загадочной усмешкой проговорил Марк. — Думаю, я проживу достаточно долго, чтобы увидеть детей своих детей.
— Тогда нам нечего больше сказать друг другу, Марк, Я желаю тебе удачи. И счастья.
— Что бы ты ни думала, моя сладкоголосая сирена, твое будущее связано со мной. Запомни мои слова. Ты никогда не выйдешь замуж за своего жениха. Аллах своей великой милостью соединит нас. Скоро ты станешь моей.
— Никогда! — вскричала Криста. — Мне нет места в твоем мире. Оставь меня!
Марк медленно поднялся, с сожалением окинул взглядом мягкие линии ее обнаженного тела. Любой другой мужчина с радостью внял бы ее призыву и овладел ею. Но, хотя он верил в свою счастливую звезду, будущее все же казалось слишком ненадежным, чтобы вот так бездумно дать волю страсти.
3
На следующее утро Кристу ждал неприятный сюрприз: Марк прервал свое добровольное заточение и присоединился к обществу. Его представили капитану Дюбуа, который, казалось, воспринял его появление как должное. Кристу Марк приветствовал сдержанной фразой: «С мисс Хортон мы уже знакомы». Анри Жерве едва поздоровался с ней и тут же отвернулся. Леди Уиллоу, как всегда, еще не показывалась.
Криста кое-как умудрялась глотать пищу, все время ощущая пристальный взгляд изумрудных глаз Марка. Наспех поев, она извинилась и быстро поднялась на палубу, радуясь, что на этот раз Анри не сопровождает ее как прежде. Во время завтрака тот почти не поднимал глаз от тарелки, и Криста поняла, что встреча с Марком сильно охладила пыл француза. Криста была благодарна Марку за это, но никакая благодарность не могла заглушить чувства обиды и унижения.
Вот и еще один прекрасный день, думала Криста, глядя на сапфировую голубизну неба, которую оживляли легкие белые облачка. Ее длинные серебристые волосы трепал свежий бриз, кожа приобрела здоровый золотистый оттенок от ежедневных прогулок по палубе. Под невесомым платьем из сиреневой кисеи вырисовывались тонкая талия, высокая грудь, угадывались совершенные линии бедер. Марк, который медленно приближался к ней, был полностью поглощен этим зрелищем. Взаимное притяжение было таким мощным, что он не мог противиться ему, не мог противостоять ее влекущей женственности. И хотя его ум пребывал в смятении, чувства говорили внятно и недвусмысленно: ему нужна Криста Хортон. И не только в постели. Она его жизнь, а он ее судьба.
— Прекрасный день, — проговорил он, безуспешно пытаясь скрыть радость, охватившую его от ее близости. Он знал, что Криста возмущена, и уважал ее побуждения, но ее красота влекла его все дальше и дальше — в тенета желания. Как он мог противиться любви, которую она так щедро предлагала? Она была нужна ему, как пища, как вода, как воздух.
Криста резко обернулась и хмуро встретила его взгляд.
— Был прекрасным… пока не появились вы, — холодно ответила она.
Его полные губы тронула ленивая усмешка. «Господи, почему же меня так влечет к этому человеку?» — в отчаянии спрашивала себя Криста. Ведь с самой первой встречи было ясно, что он не для нее. Он рожден, чтобы повелевать, а она рождена, чтобы быть свободной.
— Криста, ведь вы не думаете того, что говорите, — мягко заметил Марк. — Когда мы наконец соединимся, вы с уважением отнесетесь к решению, которое я принял прошлой ночью. Должен признаться, ни одну другую женщину я не желал так, как желаю вас.
— Я предпочла бы, чтобы вы оставили ваши признания при себе, милорд, — неприязненно проговорила Криста. — Уверяю вас, как только я выйду замуж за Брайана, я вас забуду. — «Боже всемогущий, какая страшная ложь», — мелькнуло у нее в голове. После встречи с Марком и помыслить было нельзя о том, чтобы выйти замуж за Брайана. Даже если она никогда больше не увидит Марка, жизнь с Брайаном будет для нее невозможной. Это было бы бесчестно по отношению к Брайану и к ней самой. Никто из мужчин не может сравниться с Марком.
— Криста, давайте…
Но конец фразы был заглушен высоким пронзительным голосом, раздавшимся совсем рядом:
— Марк! Марк Кэррингтон! Неужели это ты? Бросив капитана, который жестом собственника обнимал ее за талию, леди Уиллоу устремилась к Марку. Меньше всего на свете ему хотелось бы видеть Уиллоу Лэнгтри. Ему потребовалось немало времени и сил, чтобы убедить ее, что между ними все кончено. Он давно пресытился этой женщиной, а она упорно отказывалась признать это обстоятельство и смириться с ним. Для Марка же леди Уиллоу была просто одной из череды любовниц, которых он имел в Англии, и ни одна из них ничего не значила для него. Лишь Кристе удалось завладеть его сердцем.
Марк кое-как освободился от цепкой руки леди Уиллоу и произнес:
— Какая неожиданность, леди Уиллоу. Никак не ожидал встретить вас на борту «Милого друга». Неужели вы наконец-то решили воссоединиться с любимым мужем?
Уиллоу победно улыбнулась. Увидев Марка, она тут же вообразила, что он каким-то образом узнал о ее отплытии из Марселя и последовал за ней. Ее безграничное самомнение твердило, что Марк лишь делал вид, что хочет разрыва. Правда, ее несколько озадачивало то обстоятельство, что он так долго не искал встречи, ведь теперь она поняла, что именно он и был тем загадочным пассажиром-затворником. — Сейчас она жаждала поговорить с ним наедине.
— Так ты и есть тот самый человек, который не желал покидать свою каюту? — игриво воскликнула леди Уиллоу. Потом она недовольно поджала полные губы. — Зачем же ты потратил зря столько времени, дорогой? Подумай обо всех тех днях и ночах, которые мы могли бы… — Тут она осеклась, потому что вспомнила о Лефевре, который жадно прислушивался к ее словам, и Кристе, единственным желанием которой было оказаться как можно дальше от сюда.
— Вы извините нас, не правда ли? — Она послала Лефевру сладкую улыбку. — Мы с Марком Кэррингтоном старые… друзья. Нам так много нужно обсудить.
Лефевр, снедаемый ревностью, бросил угрюмый взгляд на Марка, потом отвесил поклон леди Уиллоу.
— Как пожелаете, cherie. — Он повернулся на каблуках и отошел.
Криста не стала ждать, пока ее тоже попросят удалиться, и двинулась за ним. Она сразу поняла, что Марка и леди Уиллоу связывает нечто большее, чем дружеские отношения. Оказаться между двумя любовниками — для Кристы это было слишком унизительно. Наверное, Марк считает ее наивной дурочкой, ведь она так легко поверила его лживым обещаниям. Кисмет? Да у Марка просто хорошо развито воображение, и, как любой другой охотник до прекрасного пола, он умеет вовремя польстить.
— Криста, не уходите, — попросил ее Марк.
— Но я здесь явно лишняя, — сухо бросила она в ответ.
— Вы знакомы с Кристой? — удивленно спросила леди Уиллоу, подозрительно прищурившись.
— Я имел счастье познакомиться с мисс Хортон на балу у Трентонов, — ответил Марк.
— Ах да, меня там не было, — заметила леди Уиллоу. — Я почему-то не получила приглашения. Наверное, произошла какая-то ошибка.
Марк подавил смешок. Он просто-напросто запретил Питеру Трентону приглашать леди Уиллоу. Эта связь тяготила его, и он с удовольствием узнал, что его любовница собирается покинуть Англию и уехать к мужу. Правда, он никак не ожидал, что ей придет в голову выбрать путь через Марсель. Теперь у него было такое впечатление, словно сама судьба строит ему козни.
— Надеюсь, вы простите меня, Уиллоу, — обратился он к бывшей любовнице. — Я обещал сопровождать мисс Хортон в ее утренней прогулке. — Его тон не оставлял никаких сомнений, но леди Уиллоу по-прежнему упорно отказывалась видеть очевидное. Не хватало только, чтобы вниманием Марка завладела какая-то девчонка, у которой еще молоко на губах не обсохло.
Криста угадала чувства леди Уиллоу. Ей была противна сама мысль о банальном соперничестве.
— На сегодня с меня достаточно, — решительно объявила она. — Хочу спуститься в каюту и почитать. — Не дожидаясь ответа, Криста быстро двинулась прочь, до глубины души задетая происшедшим.
— Снова играешь в свои старые игры, мой милый? — со злостью прошипела леди Уиллоу, когда Криста скрылась из виду.
Марк окинул ее ледяным взором.
— Что ты имеешь в виду, Уиллоу?
— Ну как же — совращение девственниц, — презрительно отозвалась та. — Когда же ты наконец поймешь, что они не стоят затраченных усилий? Кроме того, теперь, когда я рядом, тебе нет нужды продолжать охоту на эту невинную газель. — Ее голос стал хриплым при одной мысли о том, что она вновь сможет испытать то необыкновенное наслаждение, которое ей не мог дать никто, кроме этого человека.
— Это ты, Уиллоу, играешь в старую игру, — сдержанно ответил Марк, хотя предположение, что он лишь пытается совратить Кристу, возмутило его. — Между нами все кончено, и я не хочу больше это обсуждать.
Уиллоу сердито передернула плечами.
— Значит, я тебе больше не нужна. А ведь еще не так давно ты не миг мною насытиться.
— Возможно, — согласился Марк. — Но теперь это в прошлом. Удовлетворись тем, что ты скоро будешь со своим мужем. Попытайся для разнообразия осчастливить и его.
— Он ни на что не годится в постели. Марк, ты же знаешь, как я отношусь к своему мужу.
— Тогда возьми нового любовника. Например, Лефевра. Судя по тому, что я видел, он вполне годится на эту роль.
— Я уже попробовала. Он и вполовину не так хорош, как ты, — бесстыдно призналась леди Уиллоу.
Ее ответ рассмешил Марка.
— Ты льстишь мне, Уиллоу. Уверен, что я не единственный мужчина на свете, способный тебя ублажить.
— Может быть. Но ты единственный, кого я хочу, — капризным тоном заявила Уиллоу.
Страстно желая как можно скорее избавиться от леди Уиллоу и ее притязаний, Марк с тяжким вздохом сказал:
— Извини, Уиллоу, мне сейчас совершенно некогда все это обсуждать. У меня важные дела.
— Но ты выкроишь время для свидания? — настойчиво спросила Уиллоу, надеясь вырвать у него обещание, прежде чем он улизнет.
Окончательно выведенный из себя, Марк неопределенно кивнул головой и быстро двинулся прочь.
— Заканчивай поскорее свои дела! — крикнула Уиллоу ему вслед. — После ужина я приду к тебе в каюту.
— Да, — на ходу бросил Марк, даже не расслышав как следует ее слов. Сейчас для него было важным только одно — разыскать Кристу и объяснить ей свои отношения с леди Уиллоу.
Но, к его великому разочарованию, Криста отказалась впустить его к себе в каюту. Он стоял под дверью и кипел от возмущения. В конце концов он решил, что пытаться объяснять Кристе то, что не имеет к ней никакого отношения, ниже его достоинства. Ведь они не женаты и даже не помолвлены. И все же внутренний голос упорно твердил: Криста должна понять, что Уиллоу Лэнгтри ничего для него не значит.
В тот вечер Криста не вышла к ужину, велев Марле принести поднос в каюту. После всего что произошло, она не могла встретиться с Марком лицом к лицу на глазах у посторонних людей. Но, сидя в запертой каюте, она перебирала впечатления недавней встречи, и ей начинало казаться, что она была несправедливой к Марку. Разумеется, между Марком и леди Уиллоу существовали какие-то особые отношения в прошлом, но это не значит, что они существуют и сейчас. Она должна была дать ему возможность объясниться. Кроме того, в разговоре с глазу на глаз она могла бы попытаться убедить его не возвращаться в Константину, где его жизни грозит опасность. Если у них действительно есть будущее, то это будущее в Англии. Только в Англии они могли бы любить друг друга и жить свободно и счастливо.
Эта мысль подтолкнула Кристу к действию. Она решила найти Марка и поговорить с ним. Открыв дверь каюты, она так и не переступила порога, потому что до нее донесся голос леди Уиллоу, голос, в котором явственно звучала страсть:
— Марк, это Уиллоу, открой мне. Ты просил меня прийти, и я не могу больше ждать.
Криста неслышно прикрыла дверь, обессиленно прислонилась к косяку, снова укоряя себя за легковерие и наивность. Все уверения Марка о том, что они будут вместе, оказались пустыми словами. Возможно, он действительно думал то, что говорил, но лишь до тех пор, пока в его жизни снова не появилась леди Уиллоу. Криста пыталась уверить себя, что даже рада случившемуся, потому что увидела истинное лицо Марка, пока еще не стало слишком поздно, но в душе ее царило такое смятение, что она никак не могла заснуть. Она невольно прислушивалась, пытаясь понять, что происходит в соседней каюте. Может быть, Марк уже предается страсти с леди Уиллоу. Но до нее не доносилось ни звука.
Криста так и не узнала, что леди Уиллоу в ту ночь не входила в каюту Марка. Омар вежливо сообщил сгорающей от страсти рыжеволосой красавице, что его хозяин уже давно спит, и та в ярости удалилась.
В течение нескольких следующих дней Кристе стоило больших усилий соблюдать вежливость по отношению к Марку. Впрочем, они никогда не оставались с глазу на глаз — Уиллоу везде следовала за Марком как тень. Анри больше не беспокоил Кристу, лишь иногда он бросал на нее взгляды, полные презрения, очевидно, считая ее виновницей испытанного унижения.
А потом настал день, когда изумительная погода, сопутствовавшая «Милому другу» с самого его выхода из Марселя, сменилась сильным штормом. Небо стало свинцовым, ветер яростно ревел и гнал над морем черные грозовые тучи, а само море превратилось в свирепое чудовище, вздымавшее огромные пенные валы. Криста стояла на палубе, вцепившись в поручень. Она не могла заставить себя оторваться от этого потрясающего зрелища, которое наполняло ее душу восторгом и ужасом.
— Капитан приказал всем пассажирам покинуть палубу, — прозвучал у нее над ухом низкий голос. — Криста, вы меня слышите? — настойчиво повторил Марк. — Все пассажиры уже спустились в свои каюты.
Криста медленно повернулась к нему.
— Будет настоящая буря? — спросила она, на половину со страхом, наполовину с благоговением.
— Скорее всего, — сказал он, напрягая голос, чтобы заглушить рев ветра. — Идемте, я провожу вас до каюты.
Криста кивнула, но не смогла разжать руки, вцепившиеся в перила. Ей казалось, что порыв ветра тут же подхватит ее и швырнет в бушующие волны. Марк, чувствуя, как она напугана и заворожена надвигавшейся бурей, стал осторожно разгибать ее пальцы один за другим. Его прикосновение в один миг вывело ее из транса. Там, где он касался ее, кожу словно обжигало пламенем, и помимо своей воли она устремила взгляд прямо в изумрудные глаза единственного человека в мире, способного наполнять ее тело и душу непреодолимым желанием.
Марк не мог не откликнуться на ее безмолвный призыв. В один миг все, что говорил ему разум, все «правильно» и «неправильно» исчезли, поглощенные могучим взрывом чувств. Эти чувства росли в нем с самого первого дня, с той самой минуты, когда его взгляд встретился со взглядом этих широко открытых голубых глаз. Все благие намерения, вся решимость исчезли как дым, когда он подхватил Кристу на руки, когда ее голова прижалась к его бешено бьющемуся сердцу.
Словно пушинку нес он ее по качавшейся палубе, через которую теперь перекатывались волны, и прежде чем они достигли укрытия, пошел ледяной ливень. Но ни он, ни она словно не замечали разбушевавшейся стихии, поглощенные друг другом. К тому времени, как они оказались в каюте Кристы, оба промокли насквозь, однако не холод вызвал дрожь, сотрясавшую их тела.
Осторожно поставив Кристу на ноги, Марк протянул дрожащие руки к застежке на ее платье. Лампа, оставленная Марлой на ночь, раскачивалась под потолком, от чего по стенам каюты метались тени.
— Да поможет мне Аллах, ибо сам я не в силах справиться с собой. — Голос Марка больше напоминал стон. — Я не могу больше ждать, хотя знаю, что сейчас не место и не время.
Криста не могла вымолвить ни слова. Единственной реальностью в этот миг были руки Марка на ее груди.
— Я хочу видеть тебя в эту нашу первую ночь, — прошептал Марк. — Всю тебя. Если ты хочешь, чтобы я ушел, скажи сразу, потому что через минуту будет уже слишком поздно. Я не хочу, чтобы наше первое соитие было похоже на мгновения безумия, я хочу, чтобы ты запомнила эту ночь навсегда.
С губ Кристы сорвался непроизвольный вздох, когда его руки медленно проскользили по мягким линиям ее груди. Она не отрываясь смотрела на него снизу вверх из-под густых ресниц. По ее телу пробежала дрожь желания, и она не смогла бы протестовать, даже если бы этого хотела. Мучительно медленно Марк обнажил верхнюю часть ее тела, ее округлые белоснежные груди. Под его жаждущим взглядом ожили розовые соски, и он наклонился, чтобы поцеловать их — сначала один, потом другой. Криста застонала.
— Криста, ты хочешь меня? — тихо спросил Марк. — Или ты хочешь, чтобы я ушел? Я могу уйти, и мое отношение к тебе не изменится. — Он говорил так, хотя сам не был уверен, что сможет уйти, если она того потребует.
— Нет! Да! — вскричала Криста. — Да, я хочу тебя и не хочу, чтобы ты уходил.
— Тогда я останусь, моя сладкоголосая сирена. Я научу тебя любви, научу давать наслаждение и получать его. — Его последние слова прозвучали у самого ее лица, а потом он раздвинул ее губы своими и приник к ее рту. В его поцелуе была вся жажда неутоленного желания.
Руки Кристы словно независимо от ее воли ласкали его грудь и плечи, наслаждаясь этими прикосновениями. Он был воплощением мужественности — бронзовая кожа, твердые упругие мышцы. Она хотела его, и слова удивления и протеста замерли у нее на губах, когда он поднял ее и положил на койку, ни разу не оступившись на качавшемся под ногами полу. Бушующая стихия была забыта, все поглотило отчаянное стремление утолить сжигавшую их жажду.
Криста кое-как умудрялась глотать пищу, все время ощущая пристальный взгляд изумрудных глаз Марка. Наспех поев, она извинилась и быстро поднялась на палубу, радуясь, что на этот раз Анри не сопровождает ее как прежде. Во время завтрака тот почти не поднимал глаз от тарелки, и Криста поняла, что встреча с Марком сильно охладила пыл француза. Криста была благодарна Марку за это, но никакая благодарность не могла заглушить чувства обиды и унижения.
Вот и еще один прекрасный день, думала Криста, глядя на сапфировую голубизну неба, которую оживляли легкие белые облачка. Ее длинные серебристые волосы трепал свежий бриз, кожа приобрела здоровый золотистый оттенок от ежедневных прогулок по палубе. Под невесомым платьем из сиреневой кисеи вырисовывались тонкая талия, высокая грудь, угадывались совершенные линии бедер. Марк, который медленно приближался к ней, был полностью поглощен этим зрелищем. Взаимное притяжение было таким мощным, что он не мог противиться ему, не мог противостоять ее влекущей женственности. И хотя его ум пребывал в смятении, чувства говорили внятно и недвусмысленно: ему нужна Криста Хортон. И не только в постели. Она его жизнь, а он ее судьба.
— Прекрасный день, — проговорил он, безуспешно пытаясь скрыть радость, охватившую его от ее близости. Он знал, что Криста возмущена, и уважал ее побуждения, но ее красота влекла его все дальше и дальше — в тенета желания. Как он мог противиться любви, которую она так щедро предлагала? Она была нужна ему, как пища, как вода, как воздух.
Криста резко обернулась и хмуро встретила его взгляд.
— Был прекрасным… пока не появились вы, — холодно ответила она.
Его полные губы тронула ленивая усмешка. «Господи, почему же меня так влечет к этому человеку?» — в отчаянии спрашивала себя Криста. Ведь с самой первой встречи было ясно, что он не для нее. Он рожден, чтобы повелевать, а она рождена, чтобы быть свободной.
— Криста, ведь вы не думаете того, что говорите, — мягко заметил Марк. — Когда мы наконец соединимся, вы с уважением отнесетесь к решению, которое я принял прошлой ночью. Должен признаться, ни одну другую женщину я не желал так, как желаю вас.
— Я предпочла бы, чтобы вы оставили ваши признания при себе, милорд, — неприязненно проговорила Криста. — Уверяю вас, как только я выйду замуж за Брайана, я вас забуду. — «Боже всемогущий, какая страшная ложь», — мелькнуло у нее в голове. После встречи с Марком и помыслить было нельзя о том, чтобы выйти замуж за Брайана. Даже если она никогда больше не увидит Марка, жизнь с Брайаном будет для нее невозможной. Это было бы бесчестно по отношению к Брайану и к ней самой. Никто из мужчин не может сравниться с Марком.
— Криста, давайте…
Но конец фразы был заглушен высоким пронзительным голосом, раздавшимся совсем рядом:
— Марк! Марк Кэррингтон! Неужели это ты? Бросив капитана, который жестом собственника обнимал ее за талию, леди Уиллоу устремилась к Марку. Меньше всего на свете ему хотелось бы видеть Уиллоу Лэнгтри. Ему потребовалось немало времени и сил, чтобы убедить ее, что между ними все кончено. Он давно пресытился этой женщиной, а она упорно отказывалась признать это обстоятельство и смириться с ним. Для Марка же леди Уиллоу была просто одной из череды любовниц, которых он имел в Англии, и ни одна из них ничего не значила для него. Лишь Кристе удалось завладеть его сердцем.
Марк кое-как освободился от цепкой руки леди Уиллоу и произнес:
— Какая неожиданность, леди Уиллоу. Никак не ожидал встретить вас на борту «Милого друга». Неужели вы наконец-то решили воссоединиться с любимым мужем?
Уиллоу победно улыбнулась. Увидев Марка, она тут же вообразила, что он каким-то образом узнал о ее отплытии из Марселя и последовал за ней. Ее безграничное самомнение твердило, что Марк лишь делал вид, что хочет разрыва. Правда, ее несколько озадачивало то обстоятельство, что он так долго не искал встречи, ведь теперь она поняла, что именно он и был тем загадочным пассажиром-затворником. — Сейчас она жаждала поговорить с ним наедине.
— Так ты и есть тот самый человек, который не желал покидать свою каюту? — игриво воскликнула леди Уиллоу. Потом она недовольно поджала полные губы. — Зачем же ты потратил зря столько времени, дорогой? Подумай обо всех тех днях и ночах, которые мы могли бы… — Тут она осеклась, потому что вспомнила о Лефевре, который жадно прислушивался к ее словам, и Кристе, единственным желанием которой было оказаться как можно дальше от сюда.
— Вы извините нас, не правда ли? — Она послала Лефевру сладкую улыбку. — Мы с Марком Кэррингтоном старые… друзья. Нам так много нужно обсудить.
Лефевр, снедаемый ревностью, бросил угрюмый взгляд на Марка, потом отвесил поклон леди Уиллоу.
— Как пожелаете, cherie. — Он повернулся на каблуках и отошел.
Криста не стала ждать, пока ее тоже попросят удалиться, и двинулась за ним. Она сразу поняла, что Марка и леди Уиллоу связывает нечто большее, чем дружеские отношения. Оказаться между двумя любовниками — для Кристы это было слишком унизительно. Наверное, Марк считает ее наивной дурочкой, ведь она так легко поверила его лживым обещаниям. Кисмет? Да у Марка просто хорошо развито воображение, и, как любой другой охотник до прекрасного пола, он умеет вовремя польстить.
— Криста, не уходите, — попросил ее Марк.
— Но я здесь явно лишняя, — сухо бросила она в ответ.
— Вы знакомы с Кристой? — удивленно спросила леди Уиллоу, подозрительно прищурившись.
— Я имел счастье познакомиться с мисс Хортон на балу у Трентонов, — ответил Марк.
— Ах да, меня там не было, — заметила леди Уиллоу. — Я почему-то не получила приглашения. Наверное, произошла какая-то ошибка.
Марк подавил смешок. Он просто-напросто запретил Питеру Трентону приглашать леди Уиллоу. Эта связь тяготила его, и он с удовольствием узнал, что его любовница собирается покинуть Англию и уехать к мужу. Правда, он никак не ожидал, что ей придет в голову выбрать путь через Марсель. Теперь у него было такое впечатление, словно сама судьба строит ему козни.
— Надеюсь, вы простите меня, Уиллоу, — обратился он к бывшей любовнице. — Я обещал сопровождать мисс Хортон в ее утренней прогулке. — Его тон не оставлял никаких сомнений, но леди Уиллоу по-прежнему упорно отказывалась видеть очевидное. Не хватало только, чтобы вниманием Марка завладела какая-то девчонка, у которой еще молоко на губах не обсохло.
Криста угадала чувства леди Уиллоу. Ей была противна сама мысль о банальном соперничестве.
— На сегодня с меня достаточно, — решительно объявила она. — Хочу спуститься в каюту и почитать. — Не дожидаясь ответа, Криста быстро двинулась прочь, до глубины души задетая происшедшим.
— Снова играешь в свои старые игры, мой милый? — со злостью прошипела леди Уиллоу, когда Криста скрылась из виду.
Марк окинул ее ледяным взором.
— Что ты имеешь в виду, Уиллоу?
— Ну как же — совращение девственниц, — презрительно отозвалась та. — Когда же ты наконец поймешь, что они не стоят затраченных усилий? Кроме того, теперь, когда я рядом, тебе нет нужды продолжать охоту на эту невинную газель. — Ее голос стал хриплым при одной мысли о том, что она вновь сможет испытать то необыкновенное наслаждение, которое ей не мог дать никто, кроме этого человека.
— Это ты, Уиллоу, играешь в старую игру, — сдержанно ответил Марк, хотя предположение, что он лишь пытается совратить Кристу, возмутило его. — Между нами все кончено, и я не хочу больше это обсуждать.
Уиллоу сердито передернула плечами.
— Значит, я тебе больше не нужна. А ведь еще не так давно ты не миг мною насытиться.
— Возможно, — согласился Марк. — Но теперь это в прошлом. Удовлетворись тем, что ты скоро будешь со своим мужем. Попытайся для разнообразия осчастливить и его.
— Он ни на что не годится в постели. Марк, ты же знаешь, как я отношусь к своему мужу.
— Тогда возьми нового любовника. Например, Лефевра. Судя по тому, что я видел, он вполне годится на эту роль.
— Я уже попробовала. Он и вполовину не так хорош, как ты, — бесстыдно призналась леди Уиллоу.
Ее ответ рассмешил Марка.
— Ты льстишь мне, Уиллоу. Уверен, что я не единственный мужчина на свете, способный тебя ублажить.
— Может быть. Но ты единственный, кого я хочу, — капризным тоном заявила Уиллоу.
Страстно желая как можно скорее избавиться от леди Уиллоу и ее притязаний, Марк с тяжким вздохом сказал:
— Извини, Уиллоу, мне сейчас совершенно некогда все это обсуждать. У меня важные дела.
— Но ты выкроишь время для свидания? — настойчиво спросила Уиллоу, надеясь вырвать у него обещание, прежде чем он улизнет.
Окончательно выведенный из себя, Марк неопределенно кивнул головой и быстро двинулся прочь.
— Заканчивай поскорее свои дела! — крикнула Уиллоу ему вслед. — После ужина я приду к тебе в каюту.
— Да, — на ходу бросил Марк, даже не расслышав как следует ее слов. Сейчас для него было важным только одно — разыскать Кристу и объяснить ей свои отношения с леди Уиллоу.
Но, к его великому разочарованию, Криста отказалась впустить его к себе в каюту. Он стоял под дверью и кипел от возмущения. В конце концов он решил, что пытаться объяснять Кристе то, что не имеет к ней никакого отношения, ниже его достоинства. Ведь они не женаты и даже не помолвлены. И все же внутренний голос упорно твердил: Криста должна понять, что Уиллоу Лэнгтри ничего для него не значит.
В тот вечер Криста не вышла к ужину, велев Марле принести поднос в каюту. После всего что произошло, она не могла встретиться с Марком лицом к лицу на глазах у посторонних людей. Но, сидя в запертой каюте, она перебирала впечатления недавней встречи, и ей начинало казаться, что она была несправедливой к Марку. Разумеется, между Марком и леди Уиллоу существовали какие-то особые отношения в прошлом, но это не значит, что они существуют и сейчас. Она должна была дать ему возможность объясниться. Кроме того, в разговоре с глазу на глаз она могла бы попытаться убедить его не возвращаться в Константину, где его жизни грозит опасность. Если у них действительно есть будущее, то это будущее в Англии. Только в Англии они могли бы любить друг друга и жить свободно и счастливо.
Эта мысль подтолкнула Кристу к действию. Она решила найти Марка и поговорить с ним. Открыв дверь каюты, она так и не переступила порога, потому что до нее донесся голос леди Уиллоу, голос, в котором явственно звучала страсть:
— Марк, это Уиллоу, открой мне. Ты просил меня прийти, и я не могу больше ждать.
Криста неслышно прикрыла дверь, обессиленно прислонилась к косяку, снова укоряя себя за легковерие и наивность. Все уверения Марка о том, что они будут вместе, оказались пустыми словами. Возможно, он действительно думал то, что говорил, но лишь до тех пор, пока в его жизни снова не появилась леди Уиллоу. Криста пыталась уверить себя, что даже рада случившемуся, потому что увидела истинное лицо Марка, пока еще не стало слишком поздно, но в душе ее царило такое смятение, что она никак не могла заснуть. Она невольно прислушивалась, пытаясь понять, что происходит в соседней каюте. Может быть, Марк уже предается страсти с леди Уиллоу. Но до нее не доносилось ни звука.
Криста так и не узнала, что леди Уиллоу в ту ночь не входила в каюту Марка. Омар вежливо сообщил сгорающей от страсти рыжеволосой красавице, что его хозяин уже давно спит, и та в ярости удалилась.
В течение нескольких следующих дней Кристе стоило больших усилий соблюдать вежливость по отношению к Марку. Впрочем, они никогда не оставались с глазу на глаз — Уиллоу везде следовала за Марком как тень. Анри больше не беспокоил Кристу, лишь иногда он бросал на нее взгляды, полные презрения, очевидно, считая ее виновницей испытанного унижения.
А потом настал день, когда изумительная погода, сопутствовавшая «Милому другу» с самого его выхода из Марселя, сменилась сильным штормом. Небо стало свинцовым, ветер яростно ревел и гнал над морем черные грозовые тучи, а само море превратилось в свирепое чудовище, вздымавшее огромные пенные валы. Криста стояла на палубе, вцепившись в поручень. Она не могла заставить себя оторваться от этого потрясающего зрелища, которое наполняло ее душу восторгом и ужасом.
— Капитан приказал всем пассажирам покинуть палубу, — прозвучал у нее над ухом низкий голос. — Криста, вы меня слышите? — настойчиво повторил Марк. — Все пассажиры уже спустились в свои каюты.
Криста медленно повернулась к нему.
— Будет настоящая буря? — спросила она, на половину со страхом, наполовину с благоговением.
— Скорее всего, — сказал он, напрягая голос, чтобы заглушить рев ветра. — Идемте, я провожу вас до каюты.
Криста кивнула, но не смогла разжать руки, вцепившиеся в перила. Ей казалось, что порыв ветра тут же подхватит ее и швырнет в бушующие волны. Марк, чувствуя, как она напугана и заворожена надвигавшейся бурей, стал осторожно разгибать ее пальцы один за другим. Его прикосновение в один миг вывело ее из транса. Там, где он касался ее, кожу словно обжигало пламенем, и помимо своей воли она устремила взгляд прямо в изумрудные глаза единственного человека в мире, способного наполнять ее тело и душу непреодолимым желанием.
Марк не мог не откликнуться на ее безмолвный призыв. В один миг все, что говорил ему разум, все «правильно» и «неправильно» исчезли, поглощенные могучим взрывом чувств. Эти чувства росли в нем с самого первого дня, с той самой минуты, когда его взгляд встретился со взглядом этих широко открытых голубых глаз. Все благие намерения, вся решимость исчезли как дым, когда он подхватил Кристу на руки, когда ее голова прижалась к его бешено бьющемуся сердцу.
Словно пушинку нес он ее по качавшейся палубе, через которую теперь перекатывались волны, и прежде чем они достигли укрытия, пошел ледяной ливень. Но ни он, ни она словно не замечали разбушевавшейся стихии, поглощенные друг другом. К тому времени, как они оказались в каюте Кристы, оба промокли насквозь, однако не холод вызвал дрожь, сотрясавшую их тела.
Осторожно поставив Кристу на ноги, Марк протянул дрожащие руки к застежке на ее платье. Лампа, оставленная Марлой на ночь, раскачивалась под потолком, от чего по стенам каюты метались тени.
— Да поможет мне Аллах, ибо сам я не в силах справиться с собой. — Голос Марка больше напоминал стон. — Я не могу больше ждать, хотя знаю, что сейчас не место и не время.
Криста не могла вымолвить ни слова. Единственной реальностью в этот миг были руки Марка на ее груди.
— Я хочу видеть тебя в эту нашу первую ночь, — прошептал Марк. — Всю тебя. Если ты хочешь, чтобы я ушел, скажи сразу, потому что через минуту будет уже слишком поздно. Я не хочу, чтобы наше первое соитие было похоже на мгновения безумия, я хочу, чтобы ты запомнила эту ночь навсегда.
С губ Кристы сорвался непроизвольный вздох, когда его руки медленно проскользили по мягким линиям ее груди. Она не отрываясь смотрела на него снизу вверх из-под густых ресниц. По ее телу пробежала дрожь желания, и она не смогла бы протестовать, даже если бы этого хотела. Мучительно медленно Марк обнажил верхнюю часть ее тела, ее округлые белоснежные груди. Под его жаждущим взглядом ожили розовые соски, и он наклонился, чтобы поцеловать их — сначала один, потом другой. Криста застонала.
— Криста, ты хочешь меня? — тихо спросил Марк. — Или ты хочешь, чтобы я ушел? Я могу уйти, и мое отношение к тебе не изменится. — Он говорил так, хотя сам не был уверен, что сможет уйти, если она того потребует.
— Нет! Да! — вскричала Криста. — Да, я хочу тебя и не хочу, чтобы ты уходил.
— Тогда я останусь, моя сладкоголосая сирена. Я научу тебя любви, научу давать наслаждение и получать его. — Его последние слова прозвучали у самого ее лица, а потом он раздвинул ее губы своими и приник к ее рту. В его поцелуе была вся жажда неутоленного желания.
Руки Кристы словно независимо от ее воли ласкали его грудь и плечи, наслаждаясь этими прикосновениями. Он был воплощением мужественности — бронзовая кожа, твердые упругие мышцы. Она хотела его, и слова удивления и протеста замерли у нее на губах, когда он поднял ее и положил на койку, ни разу не оступившись на качавшемся под ногами полу. Бушующая стихия была забыта, все поглотило отчаянное стремление утолить сжигавшую их жажду.