Михайлова Юлия. Сотвори для себя мужчину

   - Мама, ты будешь стрелять? - с восхищением, смешанным со страхом, шепотом спросил Георгий.
   Вместо ответа Даша схватила сына за плечо и попыталась втолкнуть его в раздвижной шкаф-купе.
   - Ты что, мама!!! - с негодованием закричал он. - Я буду с тобой!!!
   Даше некогда было спорить:
   - Быстро встань за кресло; если начнется стрельба, пригнись! Ну, быстро!
   Побледнев, мальчик повиновался.
   Дверь спальни распахнулась. Удивляясь собственной смелости (одно дело стрелять по мишеням, другое - по живым людям, хотя и грабителям), Даша вскинула револьвер.
   - Go downstairs and open the door! <Идите вниз и откройте дверь!> скомандовала она.
   Албанцы нехотя попятились.
   - Quickly, guickly <Быстро, быстро.>, - прикрикнула осмелевшая Даша. Из-за спины ее выглядывал возбужденный Георгий.
   Спустившись вниз, албанцы открыли дверь и покорно вытянули руки, на которых в ту же секунду защелкнулись наручники.
   - Синьора, вы в порядке? - вежливо обратился сержант к раскрасневшейся Даше. - А мальчик? Они вам ничего не сделали? Врач не потребуется?
   Вслед за полицейскими в дом вбежал Александр и с размаху бросился к матери на шею.
   - А Настя? - выдохнула Даша.
   - Настя сидит в кустах: в прятки играет. Никто ее не видел, - успокоил Дашу "младший" сын.
   Даша торопливо принялась объяснять полицейским, что бродяги требовали денег.
   - А еще они хотели есть, - тяжело вздохнув, добавила она.
   Вскоре за окном послышался шум мотора, и на площадку перед домом спустился вертолет. Первым из кабины выскочил Бой. Громко лая, он подбежал к мальчикам, словно желая убедиться, что с ними все в порядке. Вслед за ним появился взволнованный Мел с сотовым в руках.
   - Что с Настей? - коротко выдохнул он. - Где она?
   Услышав знакомое ему имя, Бой насторожился.
   - Папочка, она в прятки играет, ждет, когда ты ее найдешь! - улыбаясь, выкрикнул Александр.
   ...Обед протекал в разговорах о происшедшем. Настя была допущена к общему столу и принимала деятельное участие в разговорах, повторяя понравившиеся ей слова.
   - Папа, ты знаешь, мама собиралась стрелять, - говорил, захлебываясь от восторга, Георгий. - Она держала бродяг на мушке! Совсем как героиня вестерна! Ого!
   - Наша мама очень храбрая! - погладил сына по голове Мел. - Никому спуску не даст! - Он весело подмигнул жене, счастливой от того, что все ее дети в целости, а муж рядом. - Но кроме того, она же знала, что вы, мои дорогие мальчики, поддержите ее в минуту опасности!
   - Конечно, папочка, - бойко отозвался Георгий. - Я почти не испугался, когда увидел этих дядек! Я бы им показал!
   - А какой молодец наш Алекс! - с восхищением продолжил Мел, оборачиваясь к Александру. - Прежде всего подумал о Насте, хорошо ее спрятал! Ведь ее могли украсть! Маленьких детей чаще всего похищают! И мне позвонил вовремя. Без него полиция не смогла бы приехать так быстро!
   - Вообще, Мел, у нас, отличные сыновья! - горячо поддержала Даша мужа.
   - Отличные сыновья! Отличные сыновья! - громко подхватила Настя, стуча ложкой по столу. - У нас отличные сыновья! Отличные сыновья!
   Все дружно рассмеялись.
   - Но самая храбрая у нас Настасья, - с трудом сдерживая улыбку, сказал Мел. - Отсиделась в кустах, как партизанка! Вот это самообладание.
   ...Вечером в постели Мел спрашивал Дашу:
   - Неужели ты бы выстрелила?
   - Не знаю, дорогой, по правде говоря, никогда не думала, что так страшно наводить револьвер на человека, стоя от него в трех шагах...
   - Да, на курок нажимать страшно, не дай Бог когда-нибудь сделать это...
   - Но я, наверное, все же выстрелила бы, если бы они прикоснулись к Гоше или ко мне...
   - Господи, как хорошо, что ничего не случилось. Ну, прижмись ко мне, моя воительница! Иди ко мне, сладкая моя!
   Он гладил ее шелковистую кожу и чувствовал, как она начинает трепетать от его прикосновений.
   Даша
   4
   Тридцать первого декабря вечером Мел и Даша были приглашены в Милан на новогодний прием, устраиваемый мэрией. За десять дней до этого Мел получил красивый муниципальный конверт с не менее красивым приглашением "оказать честь и прибыть с супругой" на ночное торжество, где ожидались все влиятельные лица города. Приглашение означало, что Мел замечен властями; это не могло не обрадовать. Даша тоже встрепенулась: в Италии она еще не выходила в свет из-за маленькой Насти. Но сейчас дочке было уже два с половиной года. На эту ночь Даша намеревалась вызвать девушку-бэбиситтер, к услугам которой уже прибегала; та попросила разрешения прийти со своим бой-френдом - не встречать же Новый год одной! Даша разрешила с условием, что дети не будут заброшены из-за "молодых утех".
   ...Мел вел машину, без труда различая знаки на хорошо освещенном шоссе. Изредка он бросал короткие взгляды на сидевшую рядом жену. Вдвоем им хорошо молчалось. Даша чему-то улыбалась, смежив веки. Слабый аромат теплых духов витал в салоне. Эти духи он подарил ей на Рождество, которое они встретили вместе с детьми, дома...
   В сочельник, накануне Рождества (католического, разумеется; в Италии невозможно его не отмечать), дети забавно суетились. За две недели до праздника близнецы получили от отца небольшую сумму денег на "подарки мамочке и Насте". Посоветовавшись, они съездили в магазин синьора Николло и вернулись домой с большими свертками, сохраняя тайну покупок даже от Мела, финансово поддержавшего мероприятие. Настя, которая осознанно встречала Рождество впервые в жизни, хвостиком таскалась за братьями, время от времени вопрошая:
   - А Санта-Клаус придет?
   - Не Санта-Клаус, а Дед Мороз, - солидно поправили ее братья. Санта-Клаус приходит к итальянцам, а к нам - Дед Мороз.
   - Почему? - допытывалась малышка.
   - Потому что мы - русские, к нам ходит Дед Мороз.
   - А подарки? - забеспокоилась Настя.
   - Завтра утром найдешь около кровати.
   - Я спать ночью не буду, - топнув крепенькой ножкой, заявила девочка.
   - Тогда и подарков не будет; подарки приносят во время сна, - терпеливо объяснил Георгий.
   - Хорошо, я засну, - тут же пообещала Настя.
   К праздничному ужину Даша решила приготовить утку с апельсинами. Это был, правда, не итальянский, а французский вариант рождественского угощения. Но, зная приверженность своей жены ко всему французскому, Мел не возражал; честно говоря, ему было все равно: что ни выходило из Дашиных рук, все было вкусно.
   Накануне сочельника на семейном совете с участием близнецов было решено допустить Настю к ночному застолью, но хорошо ее "выслать" в предвечернее время. Малышка проснулась между восемью и девятью часами вечера и тотчас осведомилась, не приходил ли еще Дед Мороз. Братья доходчиво объяснили ей, что он пока находится на полпути к Лаго Маджоре. Настя обещала терпеливо ждать, время от времени, однако, возвращаясь к тревожащему вопросу.
   В девять все пошли одеваться к праздничному ужину. Для черненькой, похожей на отца Насти было приготовлено длинное розовое платье в оборках и рюшах, с изящной вышивкой на лифе. Малышка, раскрыв рот, замерла от восторга, увидев это великолепие, висевшее в родительской спальне на маленькой вешалочке, а потом, будучи натурой весьма деятельной ("в папочку", как любила с ласковой иронией говорить Даша), бросилась надевать его задом наперед. Помогая дочке справиться с шуршащим нарядом, Мел и Даша от души хохотали над ее ужимками. "Настоящая маленькая женщина!" вытирая слезы, говорил Мел. Сам он был одет, как всегда элегантно, хотя и просто - в коричневых тонах. Даша же специально к Рождеству купила нежно-сиреневое платье, длинное, до пола; к нему прилагались ожерелье из аметистов ручной работы и такие же серьги; украшения заблаговременно подарил Даше Мел. На мальчиках были нарядные костюмчики, совсем как у взрослых, сидевшие на них безукоризненно; костюмчики эти Мел привез из Милана, от известного кутюрье.
   Мел крикнул Даше, чтобы она включила магнитофон, и под бравурную мелодию торжественно внес в гостиную богато украшенную мишурой искусственную елочку на специальной подставке. Настя, увидев ее, завизжала так оглушительно, что близнецы, не сговариваясь, как по команде заткнули уши.
   - Это Дед Мороз принес, это Дед Мороз принес, - хлопая в ладошки, закричала она, подпрыгивая на месте от возбуждения.
   - Нет, малышка, это скорее Снегурочка, а подарки от Деда Мороза будут потом, - улыбаясь, пояснил ей Мел, - утром.
   Когда восторги поутихли, все сели за красиво сервированный стол. Взрослые пили шампанское "Дом Периньон", мальчики - кока-колу, а Настя яблочный сок. Мелу казалось, что соблазнительней его жены нет женщины на свете; Даша думала о том, как ее влечет к седому элегантному мужчине с благородным лицом - ее мужу, отцу ее детей. Близнецы наслаждались обществом родителей; а Настя... а Настя, маленькая, забавная Настя, впервые в жизни встречавшая Рождество, ни о чем не думала, ей просто было хорошо. Правда, она всерьез опасалась, что мелкие рачки и моллюски, которых она выуживала из праздничного ризотто (как и утку, Даша приготовила по просьбе Мела), превратятся у нее в животе в больших и страшных крабов. Однако братья заверили ее, что этого не произойдет, и Настя успокоилась.
   А потом Мел и Даша танцевали. У Мела была припасена кассета с записью довоенных и послевоенных танго, которую он привез из Москвы; здесь, в Италии, она еще ни разу не звучала. Мальчики с немым восхищением смотрели на кружащихся посреди гостиной родителей. Как элегантно, нежно и властно отец вел в танце мать; как послушна и грациозна была мать в его руках! Они еще не знали, как это называется, но уже понимали, что наблюдают по-настоящему красивую пару.
   А наутро была "раздача слонов", взаимное одаривание! Настя нашла у себя в ногах кровати новую Барби с полным чемоданом приданого, а под подушкой набор цветных фломастеров с кокетливо торчащей из коробочки красивой поздравительной открыткой (фломастеры накануне купили братья на деньги, выданные отцом). Явившись на завтрак с "новой подружкой", Настя посадила ее рядом и тут же попыталась накормить ее фруктовой кашей. Даше пришлось вмешаться и объяснить дочке, что Барби уже сыта. "И вообще, она следит за своей фигурой и поэтому ест очень мало, понарошку". Услышав это, Настя, ни слова не говоря, прихватила Барби и отправилась в детскую, сообщив, что будет рисовать куклу новыми фломастерами до обеда.
   Близнецы нашли свои подарки под елкой. Они получили каждый по плейеру с кассетами на итальянском, французском и английском языках. На итальянском были арии и песни в исполнении солистов Ла Скала: Мел настаивал, чтобы дети приучались слушать хорошую музыку. Другой подарок был общий - маленький телевизор, который они, пыхтя, отнесли в свою комнату. Потом Мел вынес из своего кабинета большую коробку, перевязанную лентами и бантами, и торжественно вручил ее Даше. Из коробки было извлечено золотисто-коричневое вечернее платье, мягко мерцающее в руках; там же лежала еще одна маленькая - коробочка, на которой стоял хорошо знакомый Даше логотип фирмы Мела. Открыв ее, Даша увидела красивое колье из прозрачного золотистого янтаря в золоте и серьги к нему. Мальчики, присутствующие при этом, тут лее потребовали, чтобы она немедленно примерила платье. Даша, кивнув им, ушла в спальню, пообещав вернуться через пять минут, а из детской, держась за перила вприпрыжку спустилась любопытная Настя. Узнав, в чем дело, она забралась к Мелу на колени и стала вместе со всеми ожидать мать. Когда Даша в новом наряде с украшением на шее появилась на верхней ступени лестницы, все семейство восторженно ахнуло, не находя слов, чтобы выразить свое восхищение. Молчание прервал тоненький Настин голосок.
   - Добрая фея, - сказала она и бросилась целовать раскрасневшуюся Дашу.
   Даша подошла к мужу и, наклонившись, поцеловала его в губы, а потом в седую голову; Мел поймал ее руку и тоже поцеловал в раскрытую ладонь. Близнецы, не желая отстать от отца, повисли у Даши на шее, целуя ее в щеки.
   - Ну хватит, хватит, мои дорогие! Совсем зацеловали! Теперь подарок для нашего папы! - засмеялась она. Даша прошла в переднюю-холл и извлекла из шкафа-купе коробку, обернутую в пеструю подарочную бумагу.
   - Помогайте отцу, Жорж-Алекс!
   Из коробки были извлечены сшитые на заказ две шелковые сорочки кофейного и бежевого цвета; в отдельном сверточке лежали чудесные светлые мокасины из мягкой кожи, очень удобные для прогулок. Близнецы запрыгали вокруг отца, выражая неподдельный восторг: им нравилось, когда их родители были красиво одеты. Маленькая Настя, не совсем понимая, по какому поводу она это делает, но все же не желая отставать от братьев, прыгала выше всех.
   Тут близнецы вспомнили, что до сих пор не одарили отца и мать. Обгоняя друг друга, они бросились наверх в свою комнату и вернулись назад, держа в руках по флакону туалетной воды средних достоинств (на большее не хватило денег). Даша тут же опробовала свой флакон, брызнув на себя и на Настю и похвалив мальчиков за прекрасный выбор, а Мел пообещал воспользоваться водой при бритье. Близнецы ходили очень гордые: первый раз в жизни они выбирали подарки самостоятельно и как удачно все получилось!
   К часу к близнецам должны были прийти гости. В первый день Рождества родители решили устроить для Жорж-Алекса детский праздник. Сыновья пригласили двух мальчиков и двух девочек, с которыми трижды в неделю занимались в подготовительном классе (осенью они поступали в школу). Даша наказала братьям быстро переодеться в одинаковые брюки и свитера, выставить из холодильника бутылочки спрайта, бутерброды и другую немудреную закуску. Торт и чай она посоветовала подать потом, когда все натанцуются. Мел тем временем положил под елку "сюрпризы", которые предстояло получить победителям конкурсов. Покончив с этой несложной процедурой, он ушел в кабинет, поскольку, обожая своих детей, не очень представлял себе, как управляться с чужими.
   - Ну все, - сказал он Даше. - Я пойду отдохну, а тебе, старушка, разбираться с молодежью.
   Едва они успели закончить приготовления, как услышали гудок машины. Прибыла первая партия гостей: брат и сестра, которые жили дальше всех; их привез отец, молодой красивый итальянец, владевший небольшой фирмой по продаже недвижимости. Поздравив с Рождеством Дашу и Настю, кружившуюся тут же, он отбыл, пообещав заехать за детьми ровно в четыре часа. Потом подошел мальчик, живший совсем близко. Последней явилась в сопровождении матери, прехорошенькая черноглазая девочка с вьющимися непослушными волосами, рассыпанными по плечам. На девочке, ее звали Моника, была короткая плиссированная юбочка, цветные фасонные рейтузики и пушистая белая кофточка; в руках она держала небольшие кулечки-подарки для братьев и Насти. Дашу растрогало, что девочка не забыла о малышке, хотя приглашена была к близнецам. Мать девочки, перекинувшись с Дашей несколькими словами, тоже уехала, пообещав забрать дочку вовремя.
   Даша тихонько посоветовала сыновьям звать гостей к столу и хотела увести Настю. Но малышка воспротивилась: ей нравилось находиться в обществе "взрослых" детей.
   - Не беспокойтесь, синьора, - заступилась за девочку прехорошенькая Моника, - я помогу малышке, если возникнут затруднения, у меня самой есть маленький брат.
   - Вот и хорошо, - улыбаясь, согласилась Даша и решила уйти к Мелу. За "программу" праздника она не волновалась; в предрождественскую неделю она научила мальчишек играть в "колечко", "путаницу", "горячо-холодно" и другие не стареющие детские игры. После игр планировались танцы, а в заключение праздника - чай с тортом.
   Поднявшись к мужу, Даша вздохнула, обнимая его за плечи:
   - Ну вот, дорогой, мы и дожили с тобой... Молодежь наша веселится самостоятельно...
   - Не грусти, малышка, ты у меня еще совсем молодая, в постели, например, такие творишь чудеса! Да и я у тебя молодец хоть куда...
   - Все ты со своими шуточками, Мел! Я ведь совсем о другом: дети почти уже взрослые...
   - Да, малышка, ты, конечно, права... Садись-ка рядом, старушка, отдохни немного...
   Уютно устроившись в кожаном кресле, Даша задремала. Рождественский ужин, подарки, детский праздник... Так много хлопот... Мел осторожно поцеловал жену в приятно пахнувшую макушку.
   "Ничего не поделаешь, дети растут... - подумал он, нежно перебирая светлые волосы жены. - Даже малышка Настя участвует в молодежной тусовке, а они все это наблюдают со стороны... Он уже разменял пятый десяток, Даша четвертый.
   Снизу раздалась ритмичная мелодия, Мел уже слышал что-то подобное. Поднапрягшись, он вспомнил: ламбада, ее танцуют в дискотеках по всему миру.
   Стараясь не разбудить жену, он потихонечку встал и прошел к лестнице, решив посмотреть, как там веселятся его отпрыски.
   Прехорошенькая черноглазая девочка, отставив "этажерочкой" тугую попку, учила близнецов основному танцевальному шагу ламбады: ноги на ширине плеч, бедра постоянно движутся. Мальчики заметно стеснялись: у них получалось так себе, в то время как их партнерша проделывала все более чем виртуозно. Около них медвежонком топталась Настя, умудряясь при этом попадать в такт. Остальные гости были предоставлены сами себе: брат с сестрой сидели за столом и чинно пили чай; соседский мальчик играл на компьютере.
   Под Мелом заскрипели ступеньки. Александр, вскинув глаза, спросил:
   - Что, папа?
   - Все в порядке, сынок. Хотел узнать, не нужно ли чего...
   - Нет, папочка, - вступил в диалог Георгий,- У нас все есть, мы веселимся!
   - Ну, ну, - сказал Мел, отступая наверх и чувствуя себя умудренным жизнью зрелым дядькой в этом царстве вступающей в жизнь молодости.
   - Как они там? - сонно пробормотала Даша, когда он вернулся. - Скоро по домам?
   - Веселье в разгаре! - сказал, усмехаясь, Мел. - Маленькая черноглазая куртизанка вовсю соблазняет наших лопушков. Так вертит попкой, что у меня в глазах зарябило! Мальчишки стараются, но у них не получается! И, как всегда, вместе! Видно, она им обоим нравится! Что же дальше-то будет, когда они подрастут? Так и пойдут на свидание, взявшись за руки?!
   Даша тихонько засмеялась.
   - Да, предстоят нам тяжелые времена, старушка, - шутливо продолжил Мел. - А посмотрела бы ты на Настасью: отставила попку и тоже наяривает ламбаду. Обхохочешься! Как медвежонок вертится, но ведь получается! Эта ничего стесняться не будет, ее не смутишь!
   "Светский прием", как и планировалось, закончился в четыре часа. Приехавшие родители стали разбирать своих чад по домам. Провожали их Даша и близнецы. Братья долго махали вслед прехорошенькой Монике.
   Неделя от Рождества до Нового года пролетела быстро. Дети много гуляли, не посещая занятия по случаю рождественских каникул. Даша "чистила перышки" перед большим миланским приемом. И вот наконец этот день наступил.
   ...Оставив внизу верхнюю одежду, они поднялись по лестнице и вошли в нарядно украшенный зал, Мел тут же преисполнился законной гордости. Он почувствовал, что его жена притягивает взоры всех без исключения присутствовавших в зале мужчин. Да, Даша была чудо как хороша в этот вечер! Лицо ее покрылось неярким румянцем, зеленые глаза, полуприкрытые веками, таинственно мерцали, на устах то появлялась, то исчезала отрешенная улыбка, которая, казалось, вопрошала: "Мне с вами нравится, а вам со мной?" Источая нежное, неброское оживление, она заметно выделялась в шумной, смуглолицей и темноволосой толпе.
   Мел подводил жену то к одной, то к другой оживленно беседующей группке и представлял ей знакомых ему бизнесменов, а те в свою очередь знакомили Дашу со своими женами или подругами. Глаза мужчин, учтиво склонявшихся к Дашиной руке, с плохо прикрытым любопытством скользили по ее высокой груди, не очень тонкой талии и вызывающе пышным бедрам. Ах, эти итальянские кавалеры, подогретые аперитивами! Их взоры проникали сквозь ткань, голос источал мед, руки, казалось, тянулись обнять такую соблазнительную плоть! Не в силах вынести эту пытку, Мел увлек жену к пышно накрытым столам. За ним последовал его компаньон со своей немолодой, не в меру располневшей супругой.
   - Простите, синьора, - сказала она, выбирая закуску, - почему мы вас до сих пор не видели на приемах? Это ваша оплошность, Мел! Мы все без ума от вашей супруги! Она могла бы стать украшением любого общества! Я бы хотела пригласить вас с женой к нам на обед в самое ближайшее время!
   - У нас двое сыновей и маленькая дочь, синьора, - опередив Дашу, ответил Мел. - Ей недавно исполнилось два года. Воспитание детей отнимает много времени. У нас в России не принято пускать это дело на самотек. И все же спасибо за приглашение, мы непременно воспользуемся им!
   После первых тостов все смешалось. К Мелу непрерывной цепочкой потянулись знакомые (и не очень) мужчины, чтобы переговорить с ним "по делам", а заодно чокнуться с "очаровательной молодой синьорой". Малые остатки грузинской крови бурлили в нем, когда галантные итальянские кавалеры, целуя Дашину руку, дольше, чем положено по этикету, прижимались к ней губами или вопросительно заглядывали в глаза, или же, не утруждая себя правилами хорошего тона, бесцеремонно впивались взорами в высокую грудь. "Эти перекрещивающиеся плечики делают ее почти голой!" - досадовал он. Конечно лее, Мел был уверен в Даше, но предпочел бы избавить ее от искушений!
   Когда начались танцы, над Мелом, как топор, завис многократно повторяемый вопрос: "Позвольте пригласить на танец вашу очаровательную супругу?" Поскольку сам он не танцевал современных танцев, приходилось отпускать Дашу "с этими итальянскими хлыщами". Преобретать репутацию Отелло в этом легкомысленном обществе не входило в его планы! Но дома, решил Мел, он обязательно "сделает внушение". Хотя, собственно, "внушать" было нечего. Ладно, как-нибудь прожуем! В конце концов, обладая красивой женщиной, надо заранее настраиваться на издержки!
   Рядом с Мелом остановился высокий красивый мужчина, на вид чуть постарше его самого. "Издатель Тосканини, один из крупнейших дельцов в мире полиграфии", - вспомнил Мел. Он не был с ним знаком лично, но на всякий случай вежливо кивнул.
   - Какая прелестная женщина, - указывая глазами на Дашу, произнес синьор Тосканини. - Она похожа на богиню! Кто такая? - Ноздри его хищно раздулись.
   Мел мгновенно вспомнил, как он сам, высмотрев свою будущую жену среди множества женщин в тесноте и толчее большого приема в Москве, обратился с точно таким вопросом к своему знакомому.
   Между тем издатель продолжал:
   - В ней есть какая-то покоряющая властность... Такая вскружит голову кому угодно!
   - Это моя жена, - с трудом сдерживая раздражение, прервал его Мел.
   - О, что вы говорите! Поздравляю вас, синьор! Вы поистине счастливчик! Позвольте представиться: издатель Тосканини, мой офис находится в Милане.
   - Я много слышал о вас, синьор Тосканини. - Мел злился, но поддержать полезное знакомство его заставляли обстоятельства. - Мел В., - назвал он свое имя.
   - Польщен знакомством с вами, синьор В.! Я тоже о вас много слышал, кажется, ваше дело успешно процветает!
   "Ни хрена ты обо мне не слышал, - подумал Мел, - сказал бы я по-русски, куда тебе идти со своими заморочками".
   - Надеюсь, что вы познакомите меня со своей очаровательной супругой? Голос синьора Тосканини дрогнул.
   В этот момент музыка закончилась. Кавалер, доставивший Дашу, отошел, и Мел, проклиная все на свете, без особого энтузиазма осуществил процедуру знакомства. Заиграли что-то медленное, то ли бостон, то ли танго. Прислушавшись, он поспешил пригласить на танец собственную жену. Однако проворный итальянец и тут его опередил.
   - Вы не будете возражать, синьор В., если я потанцую с вашей супругой? - поправляя бабочку, спросил он.
   "Да что ж у вас всех свербит, что ли, в одном месте", - с досадой подумал Мел, но разрешение дал, перехватив насмешливо-лукавый взгляд Даши.
   Настроение у него окончательно испортилось, и было от чего! Он больше двух лет горбатился, напрягая ум и выворачиваясь наизнанку, чтобы его признали, а Даша, едва появившись в свете, произвела фурор. И с ним теперь знакомятся потому, что он ее муж! Этого еще не доставало! Дожили! А ведь Насте-то уже почти два с половиной года, и сыновья выросли... Попробуй удержи Дашу дома, если она захочет выезжать в свет! Вон сколько его милая женушка наполучала приглашений на всякие малые и большие тусовки после сегодняшнего триумфа. Нет, все это Мелу решительно не нравилось!
   Прозвучали последние аккорды. Оживленная Даша и синьор Тосканини, бросавший на нее восторженные взгляды, приблизились к Мелу.
   - Синьор В., ваша жена отлично танцует, я получил истинное наслаждение!
   "Как же, "наслаждение", хоть бы выбирал выражения, черт бы тебя побрал, - подумал Мел. - Мучайся тут от ревности, слушая такое..."
   - Синьора, позвольте вам выразить свое восхищение! В вас есть истинно славянский шарм! Вы русская или полька, синьора?
   "И этот туда же, знаток "славянского шарма"! Смотри лучше на своих смуглолицых итальянок!"
   - Русская, - буркнул он вслух, так посмотрев на синьора Тосканини, будто ожидал от него вопроса о размере Дашиного бюстгальтера.
   Тараторивший без умолку издатель наконец сообразил, что мужу очаровательной дамы что-то явно не нравится. Но так хотелось продолжить знакомство!
   - Смею полагать, синьор, что мы с вами еще встретимся! Вот моя визитная карточка. Буду рад получить в ответ вашу!
   Мел нехотя протянул свою карточку, надеясь в душе, что возносит последнюю жертву на алтарь вежливости.
   - Лаго Маджоре, вилла "Доротея"... Это ваше имя, синьора? Могу ли я навестить вас в приемные дни?
   Волевым усилием Мел стремился удержать челюсть в надлежащем положении, потому что она вдруг стала обнаруживать неудержимое стремление отвалиться. Какой напор! Какой напор! Этот новоявленный Казакова разрушал спокойствие его, Мела, внутреннего мира, к которому он так привык за последние годы, пока Даша безвылазно сидела дома с маленькой Настей! Он топтался на месте, не зная, что ответить. Но вопрос был обращен к Даше. Та же, просто и искренне улыбнувшись, сказала: