Михайлова Юлия
Сотвори для себя мужчину
Юлия МИХАЙЛОВА
Сотвори для себя мужчину
Анонс
Незнакомка покорила его сразу. Она была похожа на греческую богиню, которая случайно спустилась с небес и... оказалась на шумной презентации в московской гостинице "Рэдисон-Славянская". У нее был муж - энергичный молодой бизнесмен, по праву гордившийся красавицей-женой. У него многочисленные романы с бойкими, длинноногими девчонками из модельных агентств. "Это навсегда..." - поняли они на четвертый день знакомства. Любовь, страсть и ревность в великолепном романе Юлии Михайловой "Сотвори для себя мужчину".
Детям до 16 лет читать не рекомендуется.
Любовники
1
Теплоход стоял в неаполитанском порту. Его многоярусные палубы сверкали огнями. Из распахнутых окон многочисленных салонов доносились негромкие мелодии итальянских кантилен. В банкетном зале безукоризненно одетые официанты заканчивали последние приготовления к званому ужину. Избранные обитатели привилегированных кают готовились к этому событию: извлекались богатые туалеты, выбирались украшения, застегивались запонки. Уже пали густые сентябрьские сумерки, до времени, указанного в пригласительных билетах, оставалось не более получаса.
В одной из кают класса "люкс" сидел в кресле молодой мужчина, перелистывая деловые бумаги. Глаза его, не задерживаясь, скользили по страницам документов, испещренным колонками цифр. Из этого факта следовал только один вывод: мысли нашего героя блуждали далеко от них. Мужчину звали Мел В., и был он 35-летним президентом крупного коммерческого банка, уверенно державшегося на плаву. Полное имя мужчины было Мелитон. Назвали его так в честь деда-грузина, кадрового военного, прошедшего всю войну и закончившего ее в Праге. Бабка и мать Мела были русскими женщинами и, поскольку он вырос в шумном московском дворике, где его странное имя неизбежно превратилось бы в "Мильтон", Мел еще в детстве сократил его. Чуть позлее, в пору всеобщего увлечения американскими образцами, имя стало звучать вполне современно. Хотя Мел был намного более русским, нежели грузином, он сохранил в своем поведении некоторые черты восточного народа, из которого происходил его дед, да и внешне он походил на него.
Вблизи Мела В. женские сердца начинали неровно биться, а глаза наполнялись вожделенным блеском, не зависящим от того, была ли женщина замужем или нет. Он был высок ростом, широкоплеч и узкобедр, длиннорук и длинноног и обладал той мужественной грацией, которая свойственна, пожалуй, только грузинам. Он не был ни красавчиком, ни красавцем, однако лицо его с резкими, словно рублеными чертами, припорошенное черной пылью на щеках и подбородке, не исчезавшей после самого тщательного бритья, выделялось в толпе и запоминалось.
Но женщин привлекала даже не внешность Мела. Они чувствовали в нем то снисходительно-презрительное отношение к прекрасной половине человечества, которое, изрядно приправленное рыцарством, создает вокруг мужчины ауру недостижимости и привлекательности.
Мел был дважды женат и дважды разведен. После второго развода он приобрел репутацию настоящего мачо, который менял женщин так же часто, как те меняют чулки и трусики. С присущей ему деловой хваткой, большими деньгами, пренебрежением к женщинам и неизменным успехом у них, он был заметной фигурой в московских деловых кругах и через пять-шесть лет, как ожидалось, должен был войти в десятку крупнейших бизнесменов страны.
2
Женщину, которая занимала его мысли, звали Даша К.; их связь была абсолютно тайной и длилась два с небольшим месяца. Он высмотрел ее на одной из многочисленных помпезных презентаций, которые по долгу службы исправно посещал. Справедливости ради нужно отметить, что подобные тусовки ему всегда нравились и помогали как в карьере, так и в любовных связях.
...На презентации в новой московской гостинице "Рэдисон-Славянская" собралось человек двести. Шумная нарядная масса двигалась, смеялась, знакомилась, назначала свидания. Дама стояла в противоположном от него углу и оживленно беседовала с кем-то. На вид ей было не больше тридцати лет. Коротко стриженные золотисто-розовые волосы, падающие густой волной на одну сторону, удлиненного разреза светлые глаза (сначала он не разобрал, какого они цвета, но потом оказалось - зеленые), высокие скулы, переходящие в безупречно красивую линию подбородка, мило вздернутый нос, брови чуть темнее, чем волосы, волнующе-чувственный рот... Она была похожа на польскую актрису Люцину Виницку, популярную в те годы, когда Мел был ребенком. Однажды он увидел актрису в повторных показах, и этот тип славянской женской красоты его очаровал.
Передвигаясь от группы к группе, Мел старался держать незнакомку в поле зрения. Ему хотелось заговорить с ней, но как? К сожалению, около нее не было никого из знакомых.
- Забавная цыпочка... Кто такая? - спросил он приятеля.
- Которая? А-а, это Даша К., жена важного босса, - ответил тот и, перехватив вопросительный взгляд Мела, добавил: - Да-да, того самого К., председателя Союза бизнесменов. Представляешь, он даже сюда пришел с двумя здоровенными лбами: вон, посмотри...
- А что, он и к ней приставляет усиленную охрану? Я бы не прочь поваляться с ней в постели...
- Не знаю, дружище, вроде нет... Очевидно, доверяет... Но, сам понимаешь, при малейшем подозрении... Одним словом, старик, не советую... Жизнь, как говорится, дороже...
- Понял, ты все объяснил очень доходчиво, - невозмутимо произнес Мел, отхлебывая виски. Про себя он уже решил испытать судьбу.
Будучи на данном этапе человеком свободным, активно не чуждавшимся женщин, Мел имел на случай "свободной охоты в поле" маленькие карточки типа визитных, где были указаны его имя, фамилия, занимаемая позиция и номер домашнего телефона. Предназначались они тем приглянувшимся ему женщинам, которые в настоящее время пребывали замужем или имели влиятельных любовников, повсюду таскавших своих пассий за собой. Он умудрялся вручать карточки в самых немыслимых ситуациях, предоставляя даме возможность выбора: позвонив, она тем самым превращала молодого банкира в хозяина положения, не позвонив... Впрочем, в его практике до сих пор такого не было; звонок раздавался, как правило, на следующий день...
Раскланиваясь со знакомыми, он продолжал следить глазами за перемещениями по залу Даши К. Дождавшись, когда она наконец оторвалась от знакомых и направилась к десертному столу, Мел независимой походкой двинулся в том же направлении. Забавно наморщив нос, Даша постепенно наполняла тарелку. Сделав элегантный навес над тортом, от одного вида которого его мутило, Мел как бы невзначай задел маленькую вилочку, лежавшую у края стола. Вилочка упала. Чтобы поднять ее, они одновременно нагнулись.
- Простите мою неловкость, - сказал он, поднимая глаза.
- Не стоит беспокойства, - ответила она. Взгляды их встретились. И тут произошло чудо, которое случается не часто. Оба они поняли, что им теперь суждено быть вместе, что сила, над которой они не властны, притянет их друг к другу, где бы они ни находились. Что это было? Небесная искра? Божественное озарение? Нам это знать не дано...
Даша К. выпрямилась, сжимая в руке мини-визитку Мела В.
3
На следующий день он почти уверенно ждал звонка; на второй - начал волноваться, на третий - не находил себе места.
Она позвонила лишь на четвертый день, когда Мел, потеряв всякую надежду, постепенно начал успокаиваться. Но стоило ему услышать ее голос (а он узнал ее сразу по тому, как вначале замерло, а потом с немыслимой скоростью забилось сердце), как радость и досада вновь вернулись к нему.
- Это Даша К. Я все-таки решила с вами встретиться, если вы, конечно, не раздумали...
- Сейчас ты возьмешь такси и сразу же приедешь ко мне. Мой адрес... Он быстро продиктовал. - У нас домофон, поднимешься на десятый этаж. Я буду ждать у лифта.
Мел тут же повесил трубку. Главное, не дать ей передумать, ошеломить натиском! Позвонив в банк, он отдал распоряжения своему помощнику, предупредив, что появится во второй половине дня. Быстро натянув джинсы и домашнюю куртку, поменял простыню и наволочку на разобранной постели, накрыл ее плотной фланелевой накидкой нежно-розового цвета, привел в порядок гостиную и, дожидаясь сигнала домофона, нервно заходил по квартире. Завязав знакомство как настоящий мачо, сейчас он волновался как влюбленный, чему и сам удивлялся. В конце концов разозлившись на внутреннее дрожание, он приказал себе сесть и обрести невозмутимую уверенность, соответствующую его репутации.
Раздался сигнал домофона. Услышав ее голосок, Мел нажал на кнопку и поспешил к лифту. Едва раскрылись двери, он молча взял Дашу за руку и повел за собой. В передней он снял с нее легкий голубой жакетик, аккуратно повесил его на рогатую деревянную вешалку и все так же молча провел в гостиную, где продолжил процесс раздевания. Стоя у нее за спиной, расстегнул пуговицы на блузке, затем, опустившись на одно колено, потянув молнию вниз, спустил юбку...
Он не видел, как покрылось ярким румянцем ее лицо, но она молчала, понимая, что, добровольно явившись в его холостяцкое логово, должна принять игру по его правилам.
Едва касаясь, он провел руками сверху вниз по линии ее плеч, рук, бедер и, сильно втянув в себя воздух, спросил:
- Какие у тебя духи?
- От Джорджио Армани... Но я больше люблю "Клема", хоть они сейчас не модны... - тихо сказала она.
- Буду знать...
Теперь, когда она была наконец раздета, он остро почувствовал несоответствие ее сложения современным канонам красоты, соединенное в то же время с необыкновенной сексапильностью.
***
Оставив Дашу посреди комнаты, Мел сел в кресло и принялся разглядывать ее, как разглядывают античную статую, любуясь и восхищаясь.
Она была невысока ростом, в меру пухловата, и все у нее не дотягивало до стандартов. Плечи были округлые, как у женщины пушкинской поры, переходили они в большую для ее фигуры, тяжело висящую грудь, тем не менее упругую и хорошей формы. Мел подумал, что грудь как раз поместится в его ладони, если он слегка приподнимет ее и начнет ласкать. Взгляд его, все больше возбуждаясь, соскользнул на округлый и вполне заметный животик, нижние линии которого плавно спускались к лобковому треугольнику.
Чтобы оценить пришедшую ему на ум "рабочую позицию", он попросил Дашу повернуться спиной. Бедра были не шире плеч, ягодицы гладкие, налитые и упругие. "О такие не набьешь синяки", - про себя усмехнулся он, сравнивая с предыдущими худощавыми подружками.
Даша опять повернулась к нему лицом. Восхищенно вперившись в лобковый треугольник, он мысленно ахнул, увидев нежную розовато-золотистую растительность (в его практике такого еще не попадалось!), посредине которой проходила чуть более темная и густая полоска, образуемая двойным рядом волосков. Вздрогнув, Мел представил, как будет раздвигать языком створки по этой линии.
Ноги у нее были не длинные, но красивой формы, с упругими ляжками и точеными изящными коленями. Осталось только развести их в стороны, открывая доступ к лону...
Мел вынужден был признаться самому себе, что каждая часть ее фигуры вызывает в нем отчетливый сексуальный отклик.
- Иди ко мне, девочка.
Не вставая с кресла, он протянул руку и усадил ее лицом к себе на колени.
- Тебе кто-нибудь говорил, как ты соблазнительна? Твой муж, например?
Он подвел руку под ее тугую, налившуюся грудь. Широкая ладонь заполнилась целиком. Приподняв тяжелую, бархатистую ношу, он забрал в рот сосок и начал ласково его терзать.
- Муж мне ничего не говорил, - ответила Даша, подставляя ему другую грудь, - но я это и сама знаю по тому, как смотрят на меня некоторые мужчины... Ты ведь тоже меня заметил...
- Ну а "некоторые мужчины" что говорят?
- Я не спала с "некоторыми мужчинами", если ты это хочешь узнать...
- Значит, твой сексуальный опыт до сих пор ограничивался мужем... А теперь ты захотела меня? - спросил он с иронией.
Оторвав от груди его голову, она прямо посмотрела ему в глаза:
- Я захотела тебя так сильно, что, как видишь, прибежала к тебе, а теперь сижу голая у тебя на коленях и жду, когда ты меня трахнешь. Ты же в это время задаешь пошлые вопросы... Пожалуй, мне лучше уйти!
Она попыталась встать, но он силой удержал ее - мгновенно сработала вековечная мужская расчетливость.
- Прости меня, маленькая... - забормотал он. - Ты такая красивая, такая сладкая, а я сижу и несу какую-то хреновину! Ну не сердись... успокойся... Я дрожу от возбуждения, мне нет никакого дела до твоего мужа и каких-то мужиков! Здесь только ты и я... Ты устроила мне настоящий праздник, когда пришла сюда, позволила себя раздеть и усадить на колени... Обними меня, девочка. Ведь ты хочешь меня, скажи, хочешь?
Вместо ответа она обняла его за шею. Пропустив руку между ее ног, он вошел пальцами вглубь; другая рука опять занялась грудью.
- Сейчас я выпрошу у тебя прощение. - Нежно и настойчиво он массировал ее сверху и снизу. Закрыв глаза, она нежно застонала. Ноги ее раздвинулись шире, сама того не замечая, она начала запрокидываться назад. Подхватив ее одной рукой под спину, он негромко и удовлетворенно засмеялся.
- Мне нравится твоя реакция, малышка... Но, пожалуйста, не отдаляйся от меня, а то ты можешь упасть, да и мне до груди не дотянуться... Вот так, моя крошка, вот так... Как твердеют твои сисечки, а внизу уже столько влаги, что ты сейчас потечешь... Какая ты мягкая, какая щедрая... Ну впусти меня поглубже... вот умница... Скажи, что простила меня, что по-прежнему хочешь...
Вместо ответа она потянула вниз брючную молнию, затем, зацепив резинку плавок, оттянула их вниз и со стоном выпустила мощный, пружинящий член.
- О-о... - выдохнула она, оценив размеры, и с нежным стоном выгребла из брюк остальное. Оторвав от себя его руки, она начала его ласкать. Мел, запрокинув голову, закрыл глаза, предоставляя ей полную инициативу.
Через некоторое время он очнулся:
- Малышка, я больше не выдержу... Еще немного, и я не смогу довести тебя до постели! Идем в спальню...
Уложив ее на широкую кровать, он сам торопливо сдергивал с себя одежду.
- Мел, я знаю, у тебя сейчас нет постоянной подружки, и ты каждый раз меняешь женщин, - сказала Даша. - Успокойся, - улыбнулась она, заметив, как он напрягся, - все они остаются довольными; твоя мужская репутация безупречна. Но... прости меня... может, ты наденешь презерватив... для моего спокойствия?
- Я вижу, ты собрала на меня кое-какое досье... Деточка, каждый месяц я проверяюсь у частного врача: у меня все в порядке; последний раз это было три дня назад. Кроме того, ты видела меня, там все чисто. Презерватив я надеваю со случайными незамужними подружками. Давай не будем создавать искусственных преград, я гарантирую тебе полную безопасность. Будь спокойна, Дашенька, наслаждайся тем, что я могу тебе дать! Раздвинь ножки, малышка, я хочу тебя!
За четыре часа, что они провели в постели, он понял, что ее сексуальный опыт невелик; сама она ничего не предлагала, но зато обладала необузданным темпераментом и с влекущей покорностью подчинялась ему в любовной игре. Первый раз он овладел ею спереди, действуя неистово и неутомимо; потом вошел со спины, сжимая тяжелую упругую грудь; продолжил, посадив ее в позу амазонки и высоко подкидывая; напоследок они проникали друг в друга, раскачиваясь, как детская игрушка "ванька-встанька", и истекая соками.
Когда ей нужно было уходить, у нее не было сил одеться, и Мел, смеясь и подтрунивая, натягивал на нее трусики. Он чуть ли не лопался от мужского самодовольства, понимая, что открыл для нее новый чувственный мир. В то же время он понимал, что для него самого это свидание - не проходной эпизод и он желает его повторить!
Ей трудно было ускользать от наблюдения, и за последующие два месяца состоялось всего три встречи, зато наполненных раскаленным сексом. Она вдохновила его сексуальную фантазию на бесконечные выдумки, которых он сам от себя не ожидал; он переживал ее оргазмы, как свои собственные, и получал от этого двойное удовольствие.
Вскоре Мел осознал, что редких свиданий с Дашей ему явно недостаточно, что он хочет видеть ее в своей постели если не каждый день, то по крайней мере несколько раз в неделю.
Когда он просыпался после одинокой ночи с утренней эрекцией, ему нужна была не просто женщина, а определенная женщина, которая превратила бы разрядку из пресной необходимости в тонкую потребность, исполненную вкуса и сладостного аромата.
Особую остроту его влечению придавало то, что Даша была замужем. Теперь не он, навязывая свои условия, диктовал график свиданий, а она уделяла ему крохи своего скудного "свободного" времени. Это обстоятельство держало его в постоянном напряжении и раздражении, но отказаться от Даши он уже был не в силах. В самые ответственные моменты на работе перед глазами возникала новая, не испытанная еще любовная позиция или эротическая картинка из "пройденного", и его плоть немедленно вставала, как часовой на посту, по стойке "смирно". В такие минуты ему приходилось особенно трудно; не имея возможности помочь себе, он стыдливо одергивал полу пиджака или блейзера, которые носил теперь постоянно, благо лето было холодное.
По привычке Мел все еще сохранял вид истинного мачо, тогда как на самом деле страстно желал только ее. Даша вошла в него ядом, отравив радость физического общения с другими женщинами. Овладевая теперь женщиной сзади, он протягивал руки вниз, желая забрать в ладонь полновесную грудь, и страшно раздражался, встречая острые маленькие прыщики. Его плоть не желала реагировать на темную лобковую растительность появляющихся в его постели молодых потаскушек. Поэтому он вынужден был прибегать к дополнительным стимулам. От костлявых манекенщиц он вообще отказался, а когда широко разводил ляжки женщин средней упитанности, находил их дряблыми и синими от вен. Ему еще не приходили в голову какие-либо меры закрепления Даши за собой; с самоуверенной мужской тупостью Мел называл свое состояние "простой сексуальной зависимостью", не желая признавать, что все безумства мужчины из-за женщины начинаются как раз с нее.
На втором месяце знакомства она позвонила ему и сказала, что на борту теплохода, отправляющегося в круиз по Средиземноморью под патронажем ее мужа, освободилось несколько кают "люкс". Если у Мела оформлен загранпаспорт, и он обратится в соответствующую фирму, можно получить визу за несколько дней, чтобы поехать вместе.
- Но ведь ты там будешь не одна, - сказал Мел, избегая упоминания о ее муже.
- УК. запланировано несколько деловых встреч в Италии, Испании и, кажется, в Греции. Он будет отсутствовать несколько ночей. Я подумала... что мы могли бы провести вместе эти ночи... Я очень этого хочу, Мел. Вообрази: экзотика, море, звезды, темно-синие ночи... и мы вместе. Соглашайся!
- Хорошо, я подумаю денька три, - ответил он, следуя имиджу невозмутимого мачо, хотя сам давно уже решил, что поедет. Лучше видеть ее рядом с мужем, имея в перспективе несколько тайных свиданий, чем знать, что она уедет за тридевять земель без всякой перспективы для него!
За три дня Мел развил бурную деятельность: забронировал двухкомнатный люкс, перевел деньги, отдал на оформление паспорт, обзавелся импортными шмотками для моря, бассейна, палубных прогулок и пляжа. Как заключительный аккорд был приобретен ярко-синий блейзер и белые брюки.
Когда Даша взволнованно спросила, что он решил, Мел невозмутимо ответил:
- Детка, ты меня убедила. Думаю, морской воздух мне не повредит...
Он даже по телефону почувствовал, как она радостно вздохнула.
- Нам будет хорошо, Мел... - раздался ее нежный смех.
- Надеюсь...
Однако испытание "близостью" (в смысле ежедневного созерцания Даши с ее импозантным супругом) оказалось для Мела более мучительным, чем он предполагал. В первый же вечер на welcome party Мел познакомился с К., который стоял рука об руку с Дашей и как хозяин вечера принимал гостей. Мела представили. К. сказал ему несколько любезных слов, выразив уверенность в том, что "такой красивый молодой человек непременно выберет себе даму сердца в цветнике длинноногих леди, в изобилии присутствующих на борту".
- Моя жена Дарья Александровна, - сказал он, и Мел церемонно склонился к Дашиной руке.
- Не будем задерживать Мела, дорогой. Думаю, ему не терпится присоединиться к нашим очаровательным попутчицам, - лукаво улыбаясь, произнесла она.
Мел бросил на Дашу свирепый взгляд, но, увидев ласковые смешинки в ее глазах, оттаял. Она тотчас перенесла внимание на другого гостя.
Получив безобидный щелчок по носу, он дал себе слово не проявлять инициативы. Пусть дальнейшие шаги исходят от Даши! Он намеренно соблюдал по отношению к ней неизменную протокольную вежливость, встречаясь в ресторане или у бассейна. Дабы не возбудить никаких кривотолков, он старался держаться на расстоянии от нее. Для отвода глаз он познакомился с двумя "очаровашками" из "эскорта", с которыми проводил время, свободное от общения с деловыми людьми.
Сама мысль о том, что Даша находится рядом, палубой выше, почти над его каютой, не давала ему покоя. Когда же он представлял, как она ложится в постель, согретую мужем, и спит с ним до утра, сердце его и вовсе закипало от злости. Ворочаясь с боку на бок бессонными ночами, он иногда даже жалел, что согласился на этот круиз. Чтобы забыться, он переспал по очереди с каждой из "очаровашек", после чего их тройственный союз окреп. Но желал он, конечно же, только Дашу, с нетерпением дожидаясь, когда она наконец подаст ему знак.
Теплоход держал курс на Неаполь. Разомлевшие от жары пассажиры расположились у бортика бассейна. Мел резвился с подружками, незаметно для других поглаживая и пощипывая их выпуклые места. Даша в красивом белом купальнике плавала у противоположного бортика.
- Все-таки бедра у нее толстоваты, а ноги коротковаты, - сказала, наблюдая за Дашей, одна из девиц.
"Господи, - подумал Мел, - тебе бы иметь все это!" - и, спрыгнув в воду, размашистым кролем поплыл к середине. Заметив его, Даша нырнула. Разыграть случайное столкновение оказалось делом несложным.
- Муж сегодня после обеда сойдет на берег. Вернется он только завтра, к отплытию... - успела шепнуть она, мило улыбаясь. Поплавав еще немного, Даша вышла.
Чтобы остаться с ней наедине, Мелу предстояло решить непростую задачу: на вечер и ночь избавиться от подружек, в последнее время повсюду сопровождавших его. По счастью, в программе была запланирована экскурсия в Помпею и Сорренто с ночевкой в отеле. Отъезд был назначен на шесть часов вечера.
- А не полюбоваться ли нам на итальянские красоты, а, девочки? вытираясь широким полотенцем, предложил он. - Поездку я оплачу.
Девицы с радостным щебетанием согласились. Договорившись встретиться с ними в автобусе, Мел ушел. Разумеется, ехать он никуда не собирался. После вечернего приема он надеялся увести Дашу к себе в каюту...
4
Он прошел в спальню, облачился в белые брюки, подходящую к случаю рубашку, темно-васильковый блейзер и, придирчиво оглядев себя в зеркало, остался доволен. Как и всякий настоящий мужчина, он рассматривал не лицо, а костюм, чтобы все было "тип-топ". Распространяя несильный аромат дорогого мускусно-лимонного мужского одеколона, он вышел из каюты и запер ее на ключ. В банкетном зале собрались сливки общества. Столики на четыре персоны стояли почти впритык друг к другу, так как гостей было приглашено не менее сотни. Карточки с фамилиями приглашенных указывали места.
Мел увидел Дашу, в сопровождении капитана и старшего помощника направлявшуюся к одному из центральных столиков. По-видимому, она была оставлена мужем на их попечение. На Даше было вечернее маленькое черное платье с заниженной плиссированной мини-юбочкой. На груди была приколота ярко-красная роза.
Оглядев Дашу с ревностью и досадой, Мел, проворчав про себя: "Скажи, какая Кармен нашлась", не мог не признать, что выглядит она замечательно.
Прочитав фамилии на карточках, Мел определил, что с ним сидят женщина и двое мужчин. Когда они подошли к столику, он узнал в даме средних лет управляющую общественным благотворительным фондом, с которой изредка встречался на деловых совещаниях, мужчины были ее подчиненными. Весело шутя на тему разоблачения их инкогнито, они заняли места и стали непринужденно разглядывать зал, который в блеске туалетов, сверкании драгоценностей, открытости улыбок выглядел очень празднично.
***
Вечер начался с аперитивов, которые разносили официанты, одетые в черные костюмы. Набор вин и последовавших за этим блюд был великолепен. Перед каждым гостем стояло большое блюдо с рыбными закусками: икра обоих видов, суфле из креветок, нежная розовая семга; все это было мастерски украшено свежей зеленью. Когда гости утолили первый голод, поднялся капитан. Он провозгласил тост за всех присутствующих - надежду и движущую силу российской экономики и бизнеса. Голос подтянутого седовласого моряка дрогнул. В зале сидели в основном молодые люди от тридцати до сорока лет, с еще более молодыми женами и подружками. "Как изменилась публика в круизах, подумал он. - "Новые русские"... Есть в них что-то новое, но русское ли?" Как вежливый хозяин, он выпил бокал стоя, до дна. Следующий тост произнес старший помощник. Тост традиционно русский: "за прекрасных дам - украшение праздника"; мужчины пили стоя и целовали руки сидящим рядом женщинам; некоторые, наиболее смелые, подходили с этой целью и к другим столам. Веселье и шум набирали обороты. Где-то между супом-буайес и осетриной на вертеле начались танцы. В дальнем конце зала была небольшая площадка, освещаемая яркими сине-красно-желтыми бликами. Вначале играли быстрые танцы, пока гости еще могли двигаться более-менее слаженно. Мел считал себя слишком громоздким для модных "трясок" и потому оставался за столиком несмотря на настойчивые приглашения его соседки. Один раз, уступив, он все же станцевал с ней западное переложение "казачка", но на самом деле он ждал, когда дамы, которых было заметно меньше, обзаведутся постоянными партнерами и перестанут обращать на него внимание.
Сотвори для себя мужчину
Анонс
Незнакомка покорила его сразу. Она была похожа на греческую богиню, которая случайно спустилась с небес и... оказалась на шумной презентации в московской гостинице "Рэдисон-Славянская". У нее был муж - энергичный молодой бизнесмен, по праву гордившийся красавицей-женой. У него многочисленные романы с бойкими, длинноногими девчонками из модельных агентств. "Это навсегда..." - поняли они на четвертый день знакомства. Любовь, страсть и ревность в великолепном романе Юлии Михайловой "Сотвори для себя мужчину".
Детям до 16 лет читать не рекомендуется.
Любовники
1
Теплоход стоял в неаполитанском порту. Его многоярусные палубы сверкали огнями. Из распахнутых окон многочисленных салонов доносились негромкие мелодии итальянских кантилен. В банкетном зале безукоризненно одетые официанты заканчивали последние приготовления к званому ужину. Избранные обитатели привилегированных кают готовились к этому событию: извлекались богатые туалеты, выбирались украшения, застегивались запонки. Уже пали густые сентябрьские сумерки, до времени, указанного в пригласительных билетах, оставалось не более получаса.
В одной из кают класса "люкс" сидел в кресле молодой мужчина, перелистывая деловые бумаги. Глаза его, не задерживаясь, скользили по страницам документов, испещренным колонками цифр. Из этого факта следовал только один вывод: мысли нашего героя блуждали далеко от них. Мужчину звали Мел В., и был он 35-летним президентом крупного коммерческого банка, уверенно державшегося на плаву. Полное имя мужчины было Мелитон. Назвали его так в честь деда-грузина, кадрового военного, прошедшего всю войну и закончившего ее в Праге. Бабка и мать Мела были русскими женщинами и, поскольку он вырос в шумном московском дворике, где его странное имя неизбежно превратилось бы в "Мильтон", Мел еще в детстве сократил его. Чуть позлее, в пору всеобщего увлечения американскими образцами, имя стало звучать вполне современно. Хотя Мел был намного более русским, нежели грузином, он сохранил в своем поведении некоторые черты восточного народа, из которого происходил его дед, да и внешне он походил на него.
Вблизи Мела В. женские сердца начинали неровно биться, а глаза наполнялись вожделенным блеском, не зависящим от того, была ли женщина замужем или нет. Он был высок ростом, широкоплеч и узкобедр, длиннорук и длинноног и обладал той мужественной грацией, которая свойственна, пожалуй, только грузинам. Он не был ни красавчиком, ни красавцем, однако лицо его с резкими, словно рублеными чертами, припорошенное черной пылью на щеках и подбородке, не исчезавшей после самого тщательного бритья, выделялось в толпе и запоминалось.
Но женщин привлекала даже не внешность Мела. Они чувствовали в нем то снисходительно-презрительное отношение к прекрасной половине человечества, которое, изрядно приправленное рыцарством, создает вокруг мужчины ауру недостижимости и привлекательности.
Мел был дважды женат и дважды разведен. После второго развода он приобрел репутацию настоящего мачо, который менял женщин так же часто, как те меняют чулки и трусики. С присущей ему деловой хваткой, большими деньгами, пренебрежением к женщинам и неизменным успехом у них, он был заметной фигурой в московских деловых кругах и через пять-шесть лет, как ожидалось, должен был войти в десятку крупнейших бизнесменов страны.
2
Женщину, которая занимала его мысли, звали Даша К.; их связь была абсолютно тайной и длилась два с небольшим месяца. Он высмотрел ее на одной из многочисленных помпезных презентаций, которые по долгу службы исправно посещал. Справедливости ради нужно отметить, что подобные тусовки ему всегда нравились и помогали как в карьере, так и в любовных связях.
...На презентации в новой московской гостинице "Рэдисон-Славянская" собралось человек двести. Шумная нарядная масса двигалась, смеялась, знакомилась, назначала свидания. Дама стояла в противоположном от него углу и оживленно беседовала с кем-то. На вид ей было не больше тридцати лет. Коротко стриженные золотисто-розовые волосы, падающие густой волной на одну сторону, удлиненного разреза светлые глаза (сначала он не разобрал, какого они цвета, но потом оказалось - зеленые), высокие скулы, переходящие в безупречно красивую линию подбородка, мило вздернутый нос, брови чуть темнее, чем волосы, волнующе-чувственный рот... Она была похожа на польскую актрису Люцину Виницку, популярную в те годы, когда Мел был ребенком. Однажды он увидел актрису в повторных показах, и этот тип славянской женской красоты его очаровал.
Передвигаясь от группы к группе, Мел старался держать незнакомку в поле зрения. Ему хотелось заговорить с ней, но как? К сожалению, около нее не было никого из знакомых.
- Забавная цыпочка... Кто такая? - спросил он приятеля.
- Которая? А-а, это Даша К., жена важного босса, - ответил тот и, перехватив вопросительный взгляд Мела, добавил: - Да-да, того самого К., председателя Союза бизнесменов. Представляешь, он даже сюда пришел с двумя здоровенными лбами: вон, посмотри...
- А что, он и к ней приставляет усиленную охрану? Я бы не прочь поваляться с ней в постели...
- Не знаю, дружище, вроде нет... Очевидно, доверяет... Но, сам понимаешь, при малейшем подозрении... Одним словом, старик, не советую... Жизнь, как говорится, дороже...
- Понял, ты все объяснил очень доходчиво, - невозмутимо произнес Мел, отхлебывая виски. Про себя он уже решил испытать судьбу.
Будучи на данном этапе человеком свободным, активно не чуждавшимся женщин, Мел имел на случай "свободной охоты в поле" маленькие карточки типа визитных, где были указаны его имя, фамилия, занимаемая позиция и номер домашнего телефона. Предназначались они тем приглянувшимся ему женщинам, которые в настоящее время пребывали замужем или имели влиятельных любовников, повсюду таскавших своих пассий за собой. Он умудрялся вручать карточки в самых немыслимых ситуациях, предоставляя даме возможность выбора: позвонив, она тем самым превращала молодого банкира в хозяина положения, не позвонив... Впрочем, в его практике до сих пор такого не было; звонок раздавался, как правило, на следующий день...
Раскланиваясь со знакомыми, он продолжал следить глазами за перемещениями по залу Даши К. Дождавшись, когда она наконец оторвалась от знакомых и направилась к десертному столу, Мел независимой походкой двинулся в том же направлении. Забавно наморщив нос, Даша постепенно наполняла тарелку. Сделав элегантный навес над тортом, от одного вида которого его мутило, Мел как бы невзначай задел маленькую вилочку, лежавшую у края стола. Вилочка упала. Чтобы поднять ее, они одновременно нагнулись.
- Простите мою неловкость, - сказал он, поднимая глаза.
- Не стоит беспокойства, - ответила она. Взгляды их встретились. И тут произошло чудо, которое случается не часто. Оба они поняли, что им теперь суждено быть вместе, что сила, над которой они не властны, притянет их друг к другу, где бы они ни находились. Что это было? Небесная искра? Божественное озарение? Нам это знать не дано...
Даша К. выпрямилась, сжимая в руке мини-визитку Мела В.
3
На следующий день он почти уверенно ждал звонка; на второй - начал волноваться, на третий - не находил себе места.
Она позвонила лишь на четвертый день, когда Мел, потеряв всякую надежду, постепенно начал успокаиваться. Но стоило ему услышать ее голос (а он узнал ее сразу по тому, как вначале замерло, а потом с немыслимой скоростью забилось сердце), как радость и досада вновь вернулись к нему.
- Это Даша К. Я все-таки решила с вами встретиться, если вы, конечно, не раздумали...
- Сейчас ты возьмешь такси и сразу же приедешь ко мне. Мой адрес... Он быстро продиктовал. - У нас домофон, поднимешься на десятый этаж. Я буду ждать у лифта.
Мел тут же повесил трубку. Главное, не дать ей передумать, ошеломить натиском! Позвонив в банк, он отдал распоряжения своему помощнику, предупредив, что появится во второй половине дня. Быстро натянув джинсы и домашнюю куртку, поменял простыню и наволочку на разобранной постели, накрыл ее плотной фланелевой накидкой нежно-розового цвета, привел в порядок гостиную и, дожидаясь сигнала домофона, нервно заходил по квартире. Завязав знакомство как настоящий мачо, сейчас он волновался как влюбленный, чему и сам удивлялся. В конце концов разозлившись на внутреннее дрожание, он приказал себе сесть и обрести невозмутимую уверенность, соответствующую его репутации.
Раздался сигнал домофона. Услышав ее голосок, Мел нажал на кнопку и поспешил к лифту. Едва раскрылись двери, он молча взял Дашу за руку и повел за собой. В передней он снял с нее легкий голубой жакетик, аккуратно повесил его на рогатую деревянную вешалку и все так же молча провел в гостиную, где продолжил процесс раздевания. Стоя у нее за спиной, расстегнул пуговицы на блузке, затем, опустившись на одно колено, потянув молнию вниз, спустил юбку...
Он не видел, как покрылось ярким румянцем ее лицо, но она молчала, понимая, что, добровольно явившись в его холостяцкое логово, должна принять игру по его правилам.
Едва касаясь, он провел руками сверху вниз по линии ее плеч, рук, бедер и, сильно втянув в себя воздух, спросил:
- Какие у тебя духи?
- От Джорджио Армани... Но я больше люблю "Клема", хоть они сейчас не модны... - тихо сказала она.
- Буду знать...
Теперь, когда она была наконец раздета, он остро почувствовал несоответствие ее сложения современным канонам красоты, соединенное в то же время с необыкновенной сексапильностью.
***
Оставив Дашу посреди комнаты, Мел сел в кресло и принялся разглядывать ее, как разглядывают античную статую, любуясь и восхищаясь.
Она была невысока ростом, в меру пухловата, и все у нее не дотягивало до стандартов. Плечи были округлые, как у женщины пушкинской поры, переходили они в большую для ее фигуры, тяжело висящую грудь, тем не менее упругую и хорошей формы. Мел подумал, что грудь как раз поместится в его ладони, если он слегка приподнимет ее и начнет ласкать. Взгляд его, все больше возбуждаясь, соскользнул на округлый и вполне заметный животик, нижние линии которого плавно спускались к лобковому треугольнику.
Чтобы оценить пришедшую ему на ум "рабочую позицию", он попросил Дашу повернуться спиной. Бедра были не шире плеч, ягодицы гладкие, налитые и упругие. "О такие не набьешь синяки", - про себя усмехнулся он, сравнивая с предыдущими худощавыми подружками.
Даша опять повернулась к нему лицом. Восхищенно вперившись в лобковый треугольник, он мысленно ахнул, увидев нежную розовато-золотистую растительность (в его практике такого еще не попадалось!), посредине которой проходила чуть более темная и густая полоска, образуемая двойным рядом волосков. Вздрогнув, Мел представил, как будет раздвигать языком створки по этой линии.
Ноги у нее были не длинные, но красивой формы, с упругими ляжками и точеными изящными коленями. Осталось только развести их в стороны, открывая доступ к лону...
Мел вынужден был признаться самому себе, что каждая часть ее фигуры вызывает в нем отчетливый сексуальный отклик.
- Иди ко мне, девочка.
Не вставая с кресла, он протянул руку и усадил ее лицом к себе на колени.
- Тебе кто-нибудь говорил, как ты соблазнительна? Твой муж, например?
Он подвел руку под ее тугую, налившуюся грудь. Широкая ладонь заполнилась целиком. Приподняв тяжелую, бархатистую ношу, он забрал в рот сосок и начал ласково его терзать.
- Муж мне ничего не говорил, - ответила Даша, подставляя ему другую грудь, - но я это и сама знаю по тому, как смотрят на меня некоторые мужчины... Ты ведь тоже меня заметил...
- Ну а "некоторые мужчины" что говорят?
- Я не спала с "некоторыми мужчинами", если ты это хочешь узнать...
- Значит, твой сексуальный опыт до сих пор ограничивался мужем... А теперь ты захотела меня? - спросил он с иронией.
Оторвав от груди его голову, она прямо посмотрела ему в глаза:
- Я захотела тебя так сильно, что, как видишь, прибежала к тебе, а теперь сижу голая у тебя на коленях и жду, когда ты меня трахнешь. Ты же в это время задаешь пошлые вопросы... Пожалуй, мне лучше уйти!
Она попыталась встать, но он силой удержал ее - мгновенно сработала вековечная мужская расчетливость.
- Прости меня, маленькая... - забормотал он. - Ты такая красивая, такая сладкая, а я сижу и несу какую-то хреновину! Ну не сердись... успокойся... Я дрожу от возбуждения, мне нет никакого дела до твоего мужа и каких-то мужиков! Здесь только ты и я... Ты устроила мне настоящий праздник, когда пришла сюда, позволила себя раздеть и усадить на колени... Обними меня, девочка. Ведь ты хочешь меня, скажи, хочешь?
Вместо ответа она обняла его за шею. Пропустив руку между ее ног, он вошел пальцами вглубь; другая рука опять занялась грудью.
- Сейчас я выпрошу у тебя прощение. - Нежно и настойчиво он массировал ее сверху и снизу. Закрыв глаза, она нежно застонала. Ноги ее раздвинулись шире, сама того не замечая, она начала запрокидываться назад. Подхватив ее одной рукой под спину, он негромко и удовлетворенно засмеялся.
- Мне нравится твоя реакция, малышка... Но, пожалуйста, не отдаляйся от меня, а то ты можешь упасть, да и мне до груди не дотянуться... Вот так, моя крошка, вот так... Как твердеют твои сисечки, а внизу уже столько влаги, что ты сейчас потечешь... Какая ты мягкая, какая щедрая... Ну впусти меня поглубже... вот умница... Скажи, что простила меня, что по-прежнему хочешь...
Вместо ответа она потянула вниз брючную молнию, затем, зацепив резинку плавок, оттянула их вниз и со стоном выпустила мощный, пружинящий член.
- О-о... - выдохнула она, оценив размеры, и с нежным стоном выгребла из брюк остальное. Оторвав от себя его руки, она начала его ласкать. Мел, запрокинув голову, закрыл глаза, предоставляя ей полную инициативу.
Через некоторое время он очнулся:
- Малышка, я больше не выдержу... Еще немного, и я не смогу довести тебя до постели! Идем в спальню...
Уложив ее на широкую кровать, он сам торопливо сдергивал с себя одежду.
- Мел, я знаю, у тебя сейчас нет постоянной подружки, и ты каждый раз меняешь женщин, - сказала Даша. - Успокойся, - улыбнулась она, заметив, как он напрягся, - все они остаются довольными; твоя мужская репутация безупречна. Но... прости меня... может, ты наденешь презерватив... для моего спокойствия?
- Я вижу, ты собрала на меня кое-какое досье... Деточка, каждый месяц я проверяюсь у частного врача: у меня все в порядке; последний раз это было три дня назад. Кроме того, ты видела меня, там все чисто. Презерватив я надеваю со случайными незамужними подружками. Давай не будем создавать искусственных преград, я гарантирую тебе полную безопасность. Будь спокойна, Дашенька, наслаждайся тем, что я могу тебе дать! Раздвинь ножки, малышка, я хочу тебя!
За четыре часа, что они провели в постели, он понял, что ее сексуальный опыт невелик; сама она ничего не предлагала, но зато обладала необузданным темпераментом и с влекущей покорностью подчинялась ему в любовной игре. Первый раз он овладел ею спереди, действуя неистово и неутомимо; потом вошел со спины, сжимая тяжелую упругую грудь; продолжил, посадив ее в позу амазонки и высоко подкидывая; напоследок они проникали друг в друга, раскачиваясь, как детская игрушка "ванька-встанька", и истекая соками.
Когда ей нужно было уходить, у нее не было сил одеться, и Мел, смеясь и подтрунивая, натягивал на нее трусики. Он чуть ли не лопался от мужского самодовольства, понимая, что открыл для нее новый чувственный мир. В то же время он понимал, что для него самого это свидание - не проходной эпизод и он желает его повторить!
Ей трудно было ускользать от наблюдения, и за последующие два месяца состоялось всего три встречи, зато наполненных раскаленным сексом. Она вдохновила его сексуальную фантазию на бесконечные выдумки, которых он сам от себя не ожидал; он переживал ее оргазмы, как свои собственные, и получал от этого двойное удовольствие.
Вскоре Мел осознал, что редких свиданий с Дашей ему явно недостаточно, что он хочет видеть ее в своей постели если не каждый день, то по крайней мере несколько раз в неделю.
Когда он просыпался после одинокой ночи с утренней эрекцией, ему нужна была не просто женщина, а определенная женщина, которая превратила бы разрядку из пресной необходимости в тонкую потребность, исполненную вкуса и сладостного аромата.
Особую остроту его влечению придавало то, что Даша была замужем. Теперь не он, навязывая свои условия, диктовал график свиданий, а она уделяла ему крохи своего скудного "свободного" времени. Это обстоятельство держало его в постоянном напряжении и раздражении, но отказаться от Даши он уже был не в силах. В самые ответственные моменты на работе перед глазами возникала новая, не испытанная еще любовная позиция или эротическая картинка из "пройденного", и его плоть немедленно вставала, как часовой на посту, по стойке "смирно". В такие минуты ему приходилось особенно трудно; не имея возможности помочь себе, он стыдливо одергивал полу пиджака или блейзера, которые носил теперь постоянно, благо лето было холодное.
По привычке Мел все еще сохранял вид истинного мачо, тогда как на самом деле страстно желал только ее. Даша вошла в него ядом, отравив радость физического общения с другими женщинами. Овладевая теперь женщиной сзади, он протягивал руки вниз, желая забрать в ладонь полновесную грудь, и страшно раздражался, встречая острые маленькие прыщики. Его плоть не желала реагировать на темную лобковую растительность появляющихся в его постели молодых потаскушек. Поэтому он вынужден был прибегать к дополнительным стимулам. От костлявых манекенщиц он вообще отказался, а когда широко разводил ляжки женщин средней упитанности, находил их дряблыми и синими от вен. Ему еще не приходили в голову какие-либо меры закрепления Даши за собой; с самоуверенной мужской тупостью Мел называл свое состояние "простой сексуальной зависимостью", не желая признавать, что все безумства мужчины из-за женщины начинаются как раз с нее.
На втором месяце знакомства она позвонила ему и сказала, что на борту теплохода, отправляющегося в круиз по Средиземноморью под патронажем ее мужа, освободилось несколько кают "люкс". Если у Мела оформлен загранпаспорт, и он обратится в соответствующую фирму, можно получить визу за несколько дней, чтобы поехать вместе.
- Но ведь ты там будешь не одна, - сказал Мел, избегая упоминания о ее муже.
- УК. запланировано несколько деловых встреч в Италии, Испании и, кажется, в Греции. Он будет отсутствовать несколько ночей. Я подумала... что мы могли бы провести вместе эти ночи... Я очень этого хочу, Мел. Вообрази: экзотика, море, звезды, темно-синие ночи... и мы вместе. Соглашайся!
- Хорошо, я подумаю денька три, - ответил он, следуя имиджу невозмутимого мачо, хотя сам давно уже решил, что поедет. Лучше видеть ее рядом с мужем, имея в перспективе несколько тайных свиданий, чем знать, что она уедет за тридевять земель без всякой перспективы для него!
За три дня Мел развил бурную деятельность: забронировал двухкомнатный люкс, перевел деньги, отдал на оформление паспорт, обзавелся импортными шмотками для моря, бассейна, палубных прогулок и пляжа. Как заключительный аккорд был приобретен ярко-синий блейзер и белые брюки.
Когда Даша взволнованно спросила, что он решил, Мел невозмутимо ответил:
- Детка, ты меня убедила. Думаю, морской воздух мне не повредит...
Он даже по телефону почувствовал, как она радостно вздохнула.
- Нам будет хорошо, Мел... - раздался ее нежный смех.
- Надеюсь...
Однако испытание "близостью" (в смысле ежедневного созерцания Даши с ее импозантным супругом) оказалось для Мела более мучительным, чем он предполагал. В первый же вечер на welcome party Мел познакомился с К., который стоял рука об руку с Дашей и как хозяин вечера принимал гостей. Мела представили. К. сказал ему несколько любезных слов, выразив уверенность в том, что "такой красивый молодой человек непременно выберет себе даму сердца в цветнике длинноногих леди, в изобилии присутствующих на борту".
- Моя жена Дарья Александровна, - сказал он, и Мел церемонно склонился к Дашиной руке.
- Не будем задерживать Мела, дорогой. Думаю, ему не терпится присоединиться к нашим очаровательным попутчицам, - лукаво улыбаясь, произнесла она.
Мел бросил на Дашу свирепый взгляд, но, увидев ласковые смешинки в ее глазах, оттаял. Она тотчас перенесла внимание на другого гостя.
Получив безобидный щелчок по носу, он дал себе слово не проявлять инициативы. Пусть дальнейшие шаги исходят от Даши! Он намеренно соблюдал по отношению к ней неизменную протокольную вежливость, встречаясь в ресторане или у бассейна. Дабы не возбудить никаких кривотолков, он старался держаться на расстоянии от нее. Для отвода глаз он познакомился с двумя "очаровашками" из "эскорта", с которыми проводил время, свободное от общения с деловыми людьми.
Сама мысль о том, что Даша находится рядом, палубой выше, почти над его каютой, не давала ему покоя. Когда же он представлял, как она ложится в постель, согретую мужем, и спит с ним до утра, сердце его и вовсе закипало от злости. Ворочаясь с боку на бок бессонными ночами, он иногда даже жалел, что согласился на этот круиз. Чтобы забыться, он переспал по очереди с каждой из "очаровашек", после чего их тройственный союз окреп. Но желал он, конечно же, только Дашу, с нетерпением дожидаясь, когда она наконец подаст ему знак.
Теплоход держал курс на Неаполь. Разомлевшие от жары пассажиры расположились у бортика бассейна. Мел резвился с подружками, незаметно для других поглаживая и пощипывая их выпуклые места. Даша в красивом белом купальнике плавала у противоположного бортика.
- Все-таки бедра у нее толстоваты, а ноги коротковаты, - сказала, наблюдая за Дашей, одна из девиц.
"Господи, - подумал Мел, - тебе бы иметь все это!" - и, спрыгнув в воду, размашистым кролем поплыл к середине. Заметив его, Даша нырнула. Разыграть случайное столкновение оказалось делом несложным.
- Муж сегодня после обеда сойдет на берег. Вернется он только завтра, к отплытию... - успела шепнуть она, мило улыбаясь. Поплавав еще немного, Даша вышла.
Чтобы остаться с ней наедине, Мелу предстояло решить непростую задачу: на вечер и ночь избавиться от подружек, в последнее время повсюду сопровождавших его. По счастью, в программе была запланирована экскурсия в Помпею и Сорренто с ночевкой в отеле. Отъезд был назначен на шесть часов вечера.
- А не полюбоваться ли нам на итальянские красоты, а, девочки? вытираясь широким полотенцем, предложил он. - Поездку я оплачу.
Девицы с радостным щебетанием согласились. Договорившись встретиться с ними в автобусе, Мел ушел. Разумеется, ехать он никуда не собирался. После вечернего приема он надеялся увести Дашу к себе в каюту...
4
Он прошел в спальню, облачился в белые брюки, подходящую к случаю рубашку, темно-васильковый блейзер и, придирчиво оглядев себя в зеркало, остался доволен. Как и всякий настоящий мужчина, он рассматривал не лицо, а костюм, чтобы все было "тип-топ". Распространяя несильный аромат дорогого мускусно-лимонного мужского одеколона, он вышел из каюты и запер ее на ключ. В банкетном зале собрались сливки общества. Столики на четыре персоны стояли почти впритык друг к другу, так как гостей было приглашено не менее сотни. Карточки с фамилиями приглашенных указывали места.
Мел увидел Дашу, в сопровождении капитана и старшего помощника направлявшуюся к одному из центральных столиков. По-видимому, она была оставлена мужем на их попечение. На Даше было вечернее маленькое черное платье с заниженной плиссированной мини-юбочкой. На груди была приколота ярко-красная роза.
Оглядев Дашу с ревностью и досадой, Мел, проворчав про себя: "Скажи, какая Кармен нашлась", не мог не признать, что выглядит она замечательно.
Прочитав фамилии на карточках, Мел определил, что с ним сидят женщина и двое мужчин. Когда они подошли к столику, он узнал в даме средних лет управляющую общественным благотворительным фондом, с которой изредка встречался на деловых совещаниях, мужчины были ее подчиненными. Весело шутя на тему разоблачения их инкогнито, они заняли места и стали непринужденно разглядывать зал, который в блеске туалетов, сверкании драгоценностей, открытости улыбок выглядел очень празднично.
***
Вечер начался с аперитивов, которые разносили официанты, одетые в черные костюмы. Набор вин и последовавших за этим блюд был великолепен. Перед каждым гостем стояло большое блюдо с рыбными закусками: икра обоих видов, суфле из креветок, нежная розовая семга; все это было мастерски украшено свежей зеленью. Когда гости утолили первый голод, поднялся капитан. Он провозгласил тост за всех присутствующих - надежду и движущую силу российской экономики и бизнеса. Голос подтянутого седовласого моряка дрогнул. В зале сидели в основном молодые люди от тридцати до сорока лет, с еще более молодыми женами и подружками. "Как изменилась публика в круизах, подумал он. - "Новые русские"... Есть в них что-то новое, но русское ли?" Как вежливый хозяин, он выпил бокал стоя, до дна. Следующий тост произнес старший помощник. Тост традиционно русский: "за прекрасных дам - украшение праздника"; мужчины пили стоя и целовали руки сидящим рядом женщинам; некоторые, наиболее смелые, подходили с этой целью и к другим столам. Веселье и шум набирали обороты. Где-то между супом-буайес и осетриной на вертеле начались танцы. В дальнем конце зала была небольшая площадка, освещаемая яркими сине-красно-желтыми бликами. Вначале играли быстрые танцы, пока гости еще могли двигаться более-менее слаженно. Мел считал себя слишком громоздким для модных "трясок" и потому оставался за столиком несмотря на настойчивые приглашения его соседки. Один раз, уступив, он все же станцевал с ней западное переложение "казачка", но на самом деле он ждал, когда дамы, которых было заметно меньше, обзаведутся постоянными партнерами и перестанут обращать на него внимание.