И вот ее заключению приходит конец! У незнакомца, который свалился прямо с неба, конечно, есть товарищи, не один же он бродил по тайге. Его будут искать и в конце концов наткнутся на провал, увидят избушку - ведь ее так заметно с обрыва!
И если даже их почему-либо не найдут, они теперь сами сумеют выбраться. Вдвоем они что-нибудь придумают.
- Вдвоем... Вдвоем с товарищем!.. Господи, как это хорошо!
Зина прижала к груди охапку мокрой одежды. Из парусиновой куртки что-то выпало и больно ударило ее по ноге.
Она потерла ушибленную ногу и подняла упавшим предмет.
Красный глазом
Размерами и формой он очень походил на футляр ученической готовальни. Корпус его был сделан из вороненого металла. На плоской стороне, ближе к одному концу, виднелось круглое окошечко, закрытое красным стеклом. Окошечко пересекала выдавленная в металле стрелка, залитая красной краской. Сбоку находилась кнопка.
Зина внимательно рассмотрела непонятный прибор, пытаясь догадаться о его назначении. Несколько раз нажала кнопку. И вдруг красный глазок прибора мигнул, как будто за ним зажглась и потухла электрическая лампочка.
Вначале она решила, что стекло попросту отразило солнечные лучи. Но вот глазок засветился опять и так же внезапно погас. Повертев прибор в разные стороны, она убедилась, что за оювшечком загорается лампочка. Причем горит при определенном положении. Для этого прибор нужно держать горизонтально и так, чтобы красная стрелка указывала в конец озера.
Решив, что это какой-то индикатор, может быть для поисков радиоактивных руд, Зина вернулась в хижину.
Положила на стол черную коробку и рядом - остальное, что нашлось в карманах. Вещей оказалось немного: компас, большой складной нож, пара носовых платков, спички в резиновом мешочке. И все. Для человека, путешествующего по необжитой тайге, вещей было, конечно, мало.
Очевидно, незнакомец или растерял их при своем падении в озеро, или оставил в лагере, от которого отстал.
Незнакомца могли уже искать. Зина на всякий случай подбросила в очаг побольше дров и зеленой травы,столб густого дыма, поднявшийся над провалом, был заметен издалека. И все время, пока полоскала в озере одежду и развешивала для просушки, поглядывала вверх, каждую минуту ожидая увидеть на краю обрыва человеческую фигуру.
Но так и не увидела никого...
Необходимость о ком-то заботиться наполняла новым содержанием обыденную суету. Зина радостно хлопотала у очагa, временами забегая в хижину, чтобы взглянуть, не требуется ли ее помощь больному.
Увлеченная новыми заботами, она совершенно забыла о макете санатория и обратила на него внимание, подметая хижину. Зина попробовала взглянуть на свое творение глазами нового человека и решила, что ее затея может показаться детской, невыполнимой и хуже всего - ненужной. Ей не хотелось раньше времени ничего объяснять и не хотeлось выглядеть смешной.
Она принесла из кладовой старую шубу и тщательно закрыла макет...
Ее больной очнулся только к вечеру.
Зина вошла в хижину с охапкой свежих цветов, собираясь поставить их на столе. Глаза незнакомца были открыты. Он смотрел на нее с недоумением.
Она растерялась, хотя давно ожидала этой минуты.
Положив цветы на стол, стояла молча, опустив руки, ожидая вопроса "где я?", и соображала, что должна будет ответить. - Вы... кто? - тихо, но отчетливо спросил незнакомец.
Зина заметила, каких трудов ему стоили эти два коротеньких слова. Конечно, он был еще слаб, очень слаб, и это сразу вернуло ей уверенность.
- Я потом расскажу,- сказала она, наклоняясь к нему и поправляя одеяло,- вы очень ушиблись, вам нужно спокойно полежать. Вы хотите есть?
Он отрицательно качнул головой.
- Нет... пить!..
Зина выскочила и вернулась с берестяной чашкой, наполненной бульоном. Но незнакомец вдруг забеспокоился и отвернулся от чашки.
- Одежда моя... где?
- Она была мокрая, я ее повесила сушить,- ответила Зина.
- Там... в кармане...
Зина поняла и показала на стол: - Все ваши вещи я положила вот сюда.
- Индикатор...
Она взяла со стола черный футляр, похожий на готовальню.
- Вероятно, вот этот прибор?
Незнакомец слабо шевельнул рукой. Чина остановила его: - Сейчас индикатор вам не нужен. Я положу его вот здесь, возле вас на стол.
- Проверить...
- По-моему, он работает. Во всяком случае лампочка в нем зажигается. Вот посмотрите.
Зина повернула индикатор стрелкой в конец озера, нажала кнопку. Отблеск красного света упал на ее лицо.
- Видите?
- Горит...- незнакомец успокоенно закрыл глаза.
Волнение исчерпало последние крохи энергии, и он погрузился в прежнее полуобморочное, полусонное состояние.
Зина бережно положила прибор на cтол и вышла озабоченная и даже расстроенная.
Ее не удивило, что, очнувшись, незнакомец в первую очередь вспомнил о каком-то там индикаторе. Очевидно, это был очень нужный в его работе прибор, а Зина по отцу еще знала, как самозабвенно относится настоящий геолог к своим поискам, особенно, если чувствует близость цели.
Ее беспокоило другое.
Она помнила, с каким недоумением незнакомец ее разглядывал. И только теперь подумала, что, вероятно, довольно-таки странно выглядит в своей меховой одежде.
И, пожалуй, странно - это наиболее мягкое определение ее внешности.
Меховые трусики оказались разодраны, очевидно, утром, когда она ползла по берегу за гусем. На коротенькой меховой курточке, надетой прямо на голое тело, кое-где оборвались застежки.
- Ужас!.. На кого же я похожа! И как я не сообразила этого раньше.
Зина запахнула развевающиеся полы курточки, чувствуя, как у нее загорелись щеки.
Но что делать? Если она наденет меховую рубаху и меховые зимние шаоовары, то будет походить на плюшевого медвежонка, вдобавок, очень потертого.
Рaньше все это Зину не заботило. Она шила себе рубахи, не задумываясь над вопросами их красоты и изящества. Достаточно было, что одежда защищала от дождя и холода.
А кроме всего, попробуйте-ка сшить красивую одежду, имея под руками только грубые, кое-как выделанные шкурки, сухожилия вместо ниток, костяную иголку чуть ли не в полпальца толщиной, а вместо ножниц здоровенный охотничий нож.
Так Зина оправдывалась перед собой.
Причины были уважительные, но все равно - ходить в прежнем виде она уже не могла.
Все в мире относительно, и сейчас Зине казалось, что за все эти десять месяцев перед ней не вставало более трудной проблемы.
Она с завистью посмотрела на сохнущую куртку незнакомца - добротную, аккуратно сшитую и по-своему красивую. По сравнению с нею меховое, лохматое одеяние Зины выглядело крайне непривлекательным, даже хуже того - смешным.
Зина на цыпочках проскользнула в кладовую и вынесла свою старую одежду. Внимательно рассмотрела и огорчилась. Рубашку еще можно было надевать, но брюки! Зина подняла их, встряхнула и убедилась, что дыр значительно больше, чем она предполагала.
Правда, прорехи можно заштопать. Нужны нитки!..
Она распустит старый носок. Но вот иголка, стальная иголка!..
Где ее взять?
Зина в расстройстве пихнула ногой лежавший возле костра золотой самородок, весом, вероятно, в полпуда.
Как-то случайно наткнулась на него и притащила сюда ради любопытства.
Черт побери! У нее этого дурацкого золота столько, что хватило бы скупить все иголки земного шара.
Иголка, стальная иголка! Чем заменить это гениальное изобретение человека - гениальное хотя бы тем, что проще ничего уже нельзя придумать. Кусочек стальной проволоки с дырочкой на конце!
Зина задумалась, потом вскочила, подобно Архимеду, открывшему свой знаменитый закон.
Срезать крючок с лески было секундным делом. Накалив его в огне, она разогнула и обухом ножа сплющила у крючка заусеницу и петельку, чтобы та сделалась меньше. Затем обломком шероховатого песчаника зашлифовала неровности.
Неважно, что игла оказалась груба и ушко немного великовато, все же она ни в какое сравнение не шла с костяной.
Наступившие сумерки застали Зину за штопкой одежды. Постель себе она устроила в кладовке, чтобы слышать, как будет вести себя ночью ее больной.
Незнакомец мирно проспал всю ночь.
Знакомство
Он проснулся утром.
Зина успела выкупаться и разжигала очаг, чтобы приготовить больному завтрак. Из хижины донесся глухой стук, как будто что-то упало на пол. Зина бросила топор и вбежала к незнакомцу.
Он все так же лежал на спине. Рука свешивалась с лежанки, ощупывая пол. Возле ножки стола лежала черная коробка индикатора. Очевидно, незнакомец как-то достал индикатор, но удержать не смог и уронил.
Зина подняла прибор.
- Как вы себя чувствуете? - решила спросить она.
Незнакомец молчал, разглядывая ее хмуро и неодобрительно. - Зачем меня раздели?
- Вы были мокры,- ответила Зина, чувствуя себя очень неловко под его пристальным взглядом.- Вы замерзли, и вот...- она смущенно пожала плечами.
- А что у меня в ногах?
- Ах, это камни! - спохватилась она.
Зина выкатила из-под одеяла два круглых голыша.
- Это были мои грелки. Вы лежали без сознания, и мне долго не удавалось привести вас в чувство. - Слабый румянец окрасил щеки незнакoмца. Он нахмурился еще больше.
- Значит, это вы со мной возились? Вы врач?
- Нет...-Зина постаралась храбро встретить его взгляд.- Я не врач. Но здесь, кроме меня, никого нет. Я живу одна...
- Одна? В тайге? Что вы здесь делаете?
- А ничего... просто живу.
- Вы не могли бы рассказать мне подрoбнее?
- Охотно,- ответила Зина.- Но лучше об этом потом. Я приготовлю вам завтрак. Хотите кушать?
- Нет, не хочу. Расскажите мне сейчас. Да вы присядьте... а то мне неудобно разговаривать, когда вы стоите, а я лежу.
Зина послушно присела на лежанку. Коротко перечислила события и причины, кoтoрые привели ее сюда и задержали на берегу этого озeра. Незнакомец слушал ее внимательнo. Ни рaзу не перебил, не переспросил, но cмoтрел по-прежнему хмуро, недоверчиво. Выражение нeдoверия особенно смущало Зину. Она постаралась сокрaтить свой и без того короткий рассказ. Так вы говорите, что отсюда невозможно выбраться? - спросил незнакомец.
- Да, я не смогла. - Вот как...- Он закрыл глаза. Помолчал. И выдохнул сквозь сжатые зубы: - Вот как все получилось...
Он опять замолчал и лежал так, не открывая глаз.
Зина подумала, что он уснул, и хотела выйти. Незнакомец oстановил ее.
- Подождите. Значит, вы одна прожили в этой избушке целую зиму.
Зина молча кивнула.
- Как Робинзон,- продолжал незнакомец.- А вы смелая девушка,- заключил он своим обычным холодным голосом, но уже без прежней недоверчивости.Значит, Робинзон нашел своего Пятницу. Вернее не Пятницу.... когда вы меня нашли?
- Вчера.
- Какой это был день?
- Не знаю, я здесь сбилась со счета.
Незнакомец уставился в потолок, припоминая: - Так... так... да, вчера был вторник. Значит, Робинзон нашел свой Вторник. Придется вам звать меня Вторником. Согласны?
Обрывистая речь незнакомца не отличалась деликатностью. Зина молча пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно: Вторник так Вторник.
Он усмехнулся.
- Я щучу, конечно. Моя фамилия Липатов, Андрей Липатов. Я геолог. Кстати, у меня в сумке были документы. Если они не совсем размокли, вы можете прочитать в паспорте ту же фамилию.
- Мне не нужно документов. Здесь нет отделения милиции.-Зина пыталась шутить. - Вы можете жить у меня без прописки. Но сумки с вами не было.
- Вот как...- уронил Липатов.- Значит, утопил ее, когдa барахтался в вашем озере. Вас, наверное, тоже интересует, как я сюда попал?.. Конечно, интересует,- ответил он, тж как Зина промолчала,- ведь не думаете, что я свалился вам с неба... Хотя, если и думаете так, то не далеки от истины., на самом деле, с неба... Меня сбросили в тайгу с самолета, я геолог-разведчик.
- Вы прилетели с рудника? - сразу же встрепенулась Зина.- С поселка Таежного?
Липатов помолчал.
- Да, с поселка,- сказал он, глядя ей прямо в лицо.- Только я пробыл там всего один день, мы торопились с вылетом, метеослужба предсказывала бурю, в которую мы, очевидно, и попали. Из-за низкой облачности пилот пoтерял направление, и я прыгнул наугад. Ветром меня затащило в вашу западню, ударило о скалу... дальше я уже плохо помню. Вы где меня нашли?
Зина ответила.
- Значит, я как-то сумел отцепить в воде парашют. Смутно помню: собирался уже тонуть, как почувствовал под ногами дно.
Липатов устало закрыл глаза. Зина вскочила с лежанки.
- Какая же я все-таки. Сижу болтаю, а вам нужно отдыхать. Сейчас я кушать принесу.
- Я не хочу,- сказал Липатов.- Еще один вопрос. Вы не находили парашюта?
- Нет.
- Мне должны были сбросить грузовой парашют. Большой мешок со снаряжением. Так вы не находили его?
- Нет, не находила. Я еще не была в лесу.
Липатов, очевидно, утомленный разговором, забылся.
Зина поправила на нем шубу и вышла.
Разговор с Липатовым убедил Зину, что ее "водотелеграммы" все еще не дошли до Таежного. Раньше такая мысль могла надолго испортить настроение. Но теперь, с появлением Липатова, ожила и надежда на скорое освобождение.
Зина разогрела больному крепкий бульон. Скипятила чай с листьями земляники и собралась на озеро мыть посуду, когда услышала в хижине какую-то возню.
Она бросилась туда со всех ног.
Липатов лежал на боку. Покрасневшее лицо было покрыто крупными каплями пота. Увидя Зину, он сдержал стон и попытался закрыться сползающим одеялом.
- Что с вами? - Зина помогла ему повернуться на спину.- Вы хотели встать?
- Ф-фу! - с трудом выдохнул Липатов, бессильно опускаясь на подушку.Хотел встать... не смог.
- Ну зачем же так. Для чего вы себя мучаете? Если вам что-нибудь нужно, позовите меня, я буду все время здесь, рядом. Вам совсем не нужно вставать.
- Вы так думаете? - сердито буркнул он.
- Ну, конечно. Что вам нужно, скажите мне, я все сделаю.
- Хм... Тогда принесите, пожалуйста, мою одежду.
Зина собрала высохшее белье.
- Давайте я помогу вам одеться.
- Я сам,- упрямо возразил Липатов.
- Но вам трудно самому.
- Ничего, я попробую.
- Вы уже пробовали встать.
- Еще раз попробую.
- Почему вы не хотите, чтобы я вам помогла?
- Да потому, что мне нужно не только одеться... мне, может, понадобится выйти отсюда.
- Это зачем?..- удивилась Зина.
-- Ну, зачем, зачем...- с досадой бросил Липатов.
Зина тут же смущенно прикусила губу. Быстро выскочила в кладовую, вернулась с берестяным ведерком и поставила его под лежанку.
- Вот! - заявила она покраснев, но упрямо выдерживая негодующий взгляд Липатова.- Послушайте, почему вы считаете, что должны меня стесняться больше, чем я вас. Вы больны, вам нужна помощь, и все-таки вы придерживаетесь тех дурацких предрассудков, в которых любите упрекать нас, женщин.
- Но я мужчина...- начал было Липатов. Зина перебила его: - Для меня вы прежде всего человек, нуждающийся в помощи.
- Ну, а вы для меня все же не медсестра. И знаете, давайте закончим этот спор,- заключил резко Липатов.- Я не буду одеваться, я буду лежать так. Пожалуйста, положите белье мне на постель.
С обиженным видом Зина выполнила его просьбу.
- Не сердитесь на меня,- сказал Липатов уже мягче.- Пусть с моей стороны это предрассудок, условность и так далее. Но согласитесь, человек отличается от животного, кроме всего прочего, главным образом наличием вот этих самых предрассудков и условностей,-он слегка прикоснулся к ее руке и улыбнулся.
Сдержанная улыбка осветила его лицо, на какое-то мгновение оно потеряло сбое холодное выражение.
- Вы знаете, я, пожалуй, немножко бы поел.
Липатов нашел верное заключение неприятного разговора. Зина тут же захлопотала у стола, принесла чашку гусиного бульона. Липатов послушно дал накормить себя с ложки. Потом устало закрыл глаза.
- Благодарю, очень хороший суп.
- Без соли,- добавила Зина.
- Да, соли можно было бы прибавить,- согласился Липатов.
- Нету соли,- вздохнула Зина.- Вот если бы удалось найти ваш парашют.
- Парашют? - Липатов открыл глаза.- Зачем вам парашют?
- Вы же сказали, что там все ваше снаряжение. Значит, и соль есть.
- Ах да... соль, конечно... Что ж, попробуйте его поискать. Только, если найдете, поосторожнее с ним. Там приборы. Не распаковывайте без меня, а несите сразу сюда. Хорошо?
Диана на охоте
Пока Липатов спал и ее помощь была не нужна, Зина решила отправиться на поиски парашюта.
Если говорить откровенно, она меньше всего заботилась о приборах. Она думала о простой соли, которая там должна быть. Соль! -ее так не хватало Зине, а особенно сейчас. Если она сама кое-как сумела привыкнуть к пресным кушаньям, то больному они вряд ли нравились.
Она видела парашюты на авиационных праздниках и представляла себе их размеры. Такое огромное полотнище, повисшее на деревьях, не может остаться незамеченным. Обнаружить его легко. И если парашют спустился в провал, она разыщет его без труда.
Зина прошла весь лес вдоль, потом несколько раз поперек. И ничего не обнаружила.
Парашют могло унести ветром в тайгу, он мог упасть в озеро и затонуть. Так или иначе - для Зины он был потерян. Больше всего сокрушаясь о пропавшей соли, она вернулась в полном смысле "несолоно хлебавши".
Открытую дверь избушки заметила еще издалека.
Вспомнила, что прикрыла ее перед уходом. Подозревая неладное, кинулась через, полянку бегом.
Липатов, одетый в шубу, лежал на пороге и даже не пошевелился, когда Зина потрясла его за плечо. Какимто образом он все же сумел одеться, накинул шубу и выбрался из избушки. Но вернуться не хватило сил.
В правой руке был зажат индикатор. Даже потеряв сознание, Липатов не выпустил его.
Сердясь, тревожась за своего беспокойного больного, Зина с трудом дотащила его до постели. От боли, которую она причинила, он застонал и очнулся.
- Как вам не стыдно,- не удержалась от упрека Зина.- Ну почему вы такой упрямый и совсем не слушаетесь меня.
Липатов перевел дух.
- Извините меня...- сказал он шепотом сквозь зубы,- мне хотелось проверить, сильно ли я повредился. Мне нельзя долго лежать, поймите... Оказывается, вставать и потихоньку двигаться я уже могу. Я добрался бы сам до постели, да запнулся за порог и упал...
- Невозможный вы человек. Да положите ваш индикатор на стол. Вы, кажется, готовы с ним спать.
Липатов послушно отдал индикатор.
- Нашли парашют? - спросил он.
- Нет, не нашла. А вы уверены, что его сбросили?
- Должны были сбросить... Может быть, он упал в озеро и утонул.
- Может быть,- согласилась Зина.- Надеюсь, вы сейчас будете отдыхать после пробного путешествия, и я успею приготовить обед.
Липатов согласно кивнул головой.
Зина поправила ему подушку.
- Какая жалость, что парашют потерялся,- вздохнула она.
Липатов промолчал.
- Я так рассчитывала на соль.
Притащив к очагу охапку сучьев, Зина взялась за топор.
За все время, пока она жила в провале, не проходило, вероятно, ни одного дня, чтобы она не рубила дрова.
Она уже привыкла к этому занятию, приловчилась к топору и сейчас уверенно работала им, с одного удара перерубая толстые сучки.
Собирая разлетевшиеся щепки, заметила, что Липатов через открытую дверь внимательно наблюдает за нел.
- Вы знаете,- сказал Липатов, когда она вошла в хижину за чашками.Вот, вы рубили дрова, а я смотрел и удивлялся.
- Чему же?
- Где это вы так хорошо, я бы сказал профессионально, по-мужски научились работать топором?
- Ах, вы вон о чем,- сообразила Зина.- Да здесь и научилась. Если бы вы знали, сколько кубометров мне пришлось переколоть за зиму. Привыкла,она показала Липатову ладони с твердыми подушечками мозолей. - Вот, видите. А раньше каждый день кровь из ладоней шла.
Здесь Зине показалось, что ее рассказы смахивают на хвастовство. Она смущенно умолкла. Видя, что Липатов продолжает разглядывать ее с серьезным вниманием, смутилась еще больше и бессознательным движением поправила волосы.
Пожалуй, можно не упрекать Зину в излишнем кокетстве. Девяносто девять женщин из ста, заметив чей-то взгляд, обязательно сделают этот жест.
- Извините, что я вас так рассматриваю,- сказал Липатов, заметив ее смущение.- Но вы очень оригинально выглядите.
- Плохой комплимент,- улыбнулась Зина.-У меня здесь нет зеркала, мне трудно о себе судить. Вы, наверное, находите меня страшилищем?
- Совсем нет,- поспешил возразить Липатов.- Я не в этом смысле. Я вот, например, представляю вас в вечернем платье...
- Почему именно ь вечернем?
- Для контраста. У вас такая энергичная внешность- и вы в открытом платье. У вас красивые руки, женственные, и в то же время в них чувствуется сила.
Зина невольно спрятала за спину руки с изломанными и исцарапанными ногтями.
- И все же,- продолжал Липатов,- все же вам больше всего идет та одежда, в которой я вас впервые увидел. Ваша меховая курточка и...
- Послушайте! - взмолилась Зина.- Пожалуйста, не нужно...
- Я говорю совершенно серьезно. В вашем наряде вы походили...
- На неандертальца?
- Нет. На Диану. Вы знаете, есть такая скульптура...
Липатов говорил как будто шутливо, но глаза его оставались холодными, это неприятно действовало на Зину.
Вовремя закипевший котелок избавил ее от затруднения подыскивать ответ.
Значительно легче было выступать в роли строгого врача. Накормив Липатова гусятиной, она сказала: - Я поеду ловить рыбу. Хочу вас накормить чудеснейшей ухой из свежих харюзов. Но прежде вы дадите обещание, что не будете предпринимать никаких путешествий в мое отсутствие.
- Но я уже могу двигаться.
- Это ничего не значит. После обеда больным полагается спать. И вы будете спать. Иначе я никуда не поеду, а буду сидеть и караулить вас.
- Хорошо,- вздохнул Липатов.- Только вы не испытывайте слишком мое терпение.не задерживайтесь долго.
Запасная удочка с крючком имелась, наловить кузнечиков для наживки тоже не составило проблемы. Харюзы у водопада, как всегда, брались отличие. Поймав несколько штук, Зина повернула лодку к берегу. Невольно обратила внимание на свое отражение в воде и пригляделась к нему более внимательно, чем всегда.
И осталась им недовольна.
Лицо загорело до черноты. Кожа на носу и щеках огрубела и облупилась, брови выцвели - и все это, по ее собственному мнению, придавало ей немного глуповатый вид.
"Как у Иванушки-дурачка!" - подумала она.
Волосы она стягивала ремешком на затылке. Теперь Зине казалось, что ее прическа напоминает малярную щетку, бывшую в употреблении. Она попробовала распустить волосы и решила, что так еще хуже.
- Чучело!-заключила она сердито.- Хоть сейчас ставь на огород. Ужас, какое страшилище!
Зина довольно долго разглядывала себя и, вероятно, могла бы разглядывать еще дольше, но вовремя вспомнила, что больной может проснуться, и заторопилась к берегу. - Пожил бы кто-нибудь на моем месте,утешала она себя по дороге, сильно взмахивая веслом,- не то что крема от загара, мыла, простых ножниц и тех нет.
Она застала Липатова сидящим на постели. Он уже успел надеть куртку и брюки. По измученному лицу было видно, чего это ему стоило. Тут же возле кровати лежали сапоги.
- Ах, вот как,- всерьез рассердилась Зина.- Так-то вы держите ваши обещания?
- Но я же никуда не пошел,- защищался Липатов.- Дожидаюсь вас, чтоб вы разрешили мне прогуляться по лесу.
- Я могу разрешить вам только одно - лечь обратно в постель.
- Но я уже здоров. - Это пока не особенно заметно,- возразила Зина.
- Мне полезно двигаться,- настаивал Липатов.
- Вы уже сегодня двигались и знаете, к каким результатам это привело. Ложитесь. И не спорьте, ведь вы же сами знаете, что все равно будет по-моему, - Зина говорила без тени улыбки. Липатов собирался возмутиться, но сдержался.
- Теперь я вижу, на кого вы больше всего походите.
- Именно - На женщину времен матриархата.
- Тем лучше,-согласилась Зина.-Вообразите, что это на самом деле так, вам легче будет меня слушаться.
- А если я не послушаюсь?
Зина видела, что Липатов уже согласился с ней и шуткой прикрывает свое отступление. Она помогла ему.
- Тогда я поступила бы так, как поступали в этом случае женщины из матриархата.
- Как же?
- Я бы связала вас.
И она улыбнулась.
Ночные поиски
Зина считала, что ей не придется больше зимовать в провале, и решила некоторую зимнюю одежду перешить на летнюю, учтя при этом новые, неожиданно возникшие требования к туалету.
Удобнее всего сделать это сейчас, ночью. Она зажгла свечу и занялась перекройкой одежды.
С трудом продергивая толстую нитку, Зина прислушивалась-больной спал беспокойно, часто ворочался, при каждом движении настороженно поскрипывали доски лежанки. Потом он успокаивался, и Зина опять начинала шить.
Работы хватило далеко за полночь.
Наконец она погасила свечу и моментально уснула.
Но как крепко ни спала, сразу же проснулась от какого-то непривычного звука.
Приподнявшись на постели, прислушалась В хижине стояла мертвая тишина. Зина попробовала догадаться, что это был за звук. В маленькое окошко кладовой доносились из леса ночные шорохи, крики ночных птиц. Она уже научилась в них разбираться, и они нисколько не беспокоили ее. Следовательно, звук родился здесь, в хижине.
И если даже их почему-либо не найдут, они теперь сами сумеют выбраться. Вдвоем они что-нибудь придумают.
- Вдвоем... Вдвоем с товарищем!.. Господи, как это хорошо!
Зина прижала к груди охапку мокрой одежды. Из парусиновой куртки что-то выпало и больно ударило ее по ноге.
Она потерла ушибленную ногу и подняла упавшим предмет.
Красный глазом
Размерами и формой он очень походил на футляр ученической готовальни. Корпус его был сделан из вороненого металла. На плоской стороне, ближе к одному концу, виднелось круглое окошечко, закрытое красным стеклом. Окошечко пересекала выдавленная в металле стрелка, залитая красной краской. Сбоку находилась кнопка.
Зина внимательно рассмотрела непонятный прибор, пытаясь догадаться о его назначении. Несколько раз нажала кнопку. И вдруг красный глазок прибора мигнул, как будто за ним зажглась и потухла электрическая лампочка.
Вначале она решила, что стекло попросту отразило солнечные лучи. Но вот глазок засветился опять и так же внезапно погас. Повертев прибор в разные стороны, она убедилась, что за оювшечком загорается лампочка. Причем горит при определенном положении. Для этого прибор нужно держать горизонтально и так, чтобы красная стрелка указывала в конец озера.
Решив, что это какой-то индикатор, может быть для поисков радиоактивных руд, Зина вернулась в хижину.
Положила на стол черную коробку и рядом - остальное, что нашлось в карманах. Вещей оказалось немного: компас, большой складной нож, пара носовых платков, спички в резиновом мешочке. И все. Для человека, путешествующего по необжитой тайге, вещей было, конечно, мало.
Очевидно, незнакомец или растерял их при своем падении в озеро, или оставил в лагере, от которого отстал.
Незнакомца могли уже искать. Зина на всякий случай подбросила в очаг побольше дров и зеленой травы,столб густого дыма, поднявшийся над провалом, был заметен издалека. И все время, пока полоскала в озере одежду и развешивала для просушки, поглядывала вверх, каждую минуту ожидая увидеть на краю обрыва человеческую фигуру.
Но так и не увидела никого...
Необходимость о ком-то заботиться наполняла новым содержанием обыденную суету. Зина радостно хлопотала у очагa, временами забегая в хижину, чтобы взглянуть, не требуется ли ее помощь больному.
Увлеченная новыми заботами, она совершенно забыла о макете санатория и обратила на него внимание, подметая хижину. Зина попробовала взглянуть на свое творение глазами нового человека и решила, что ее затея может показаться детской, невыполнимой и хуже всего - ненужной. Ей не хотелось раньше времени ничего объяснять и не хотeлось выглядеть смешной.
Она принесла из кладовой старую шубу и тщательно закрыла макет...
Ее больной очнулся только к вечеру.
Зина вошла в хижину с охапкой свежих цветов, собираясь поставить их на столе. Глаза незнакомца были открыты. Он смотрел на нее с недоумением.
Она растерялась, хотя давно ожидала этой минуты.
Положив цветы на стол, стояла молча, опустив руки, ожидая вопроса "где я?", и соображала, что должна будет ответить. - Вы... кто? - тихо, но отчетливо спросил незнакомец.
Зина заметила, каких трудов ему стоили эти два коротеньких слова. Конечно, он был еще слаб, очень слаб, и это сразу вернуло ей уверенность.
- Я потом расскажу,- сказала она, наклоняясь к нему и поправляя одеяло,- вы очень ушиблись, вам нужно спокойно полежать. Вы хотите есть?
Он отрицательно качнул головой.
- Нет... пить!..
Зина выскочила и вернулась с берестяной чашкой, наполненной бульоном. Но незнакомец вдруг забеспокоился и отвернулся от чашки.
- Одежда моя... где?
- Она была мокрая, я ее повесила сушить,- ответила Зина.
- Там... в кармане...
Зина поняла и показала на стол: - Все ваши вещи я положила вот сюда.
- Индикатор...
Она взяла со стола черный футляр, похожий на готовальню.
- Вероятно, вот этот прибор?
Незнакомец слабо шевельнул рукой. Чина остановила его: - Сейчас индикатор вам не нужен. Я положу его вот здесь, возле вас на стол.
- Проверить...
- По-моему, он работает. Во всяком случае лампочка в нем зажигается. Вот посмотрите.
Зина повернула индикатор стрелкой в конец озера, нажала кнопку. Отблеск красного света упал на ее лицо.
- Видите?
- Горит...- незнакомец успокоенно закрыл глаза.
Волнение исчерпало последние крохи энергии, и он погрузился в прежнее полуобморочное, полусонное состояние.
Зина бережно положила прибор на cтол и вышла озабоченная и даже расстроенная.
Ее не удивило, что, очнувшись, незнакомец в первую очередь вспомнил о каком-то там индикаторе. Очевидно, это был очень нужный в его работе прибор, а Зина по отцу еще знала, как самозабвенно относится настоящий геолог к своим поискам, особенно, если чувствует близость цели.
Ее беспокоило другое.
Она помнила, с каким недоумением незнакомец ее разглядывал. И только теперь подумала, что, вероятно, довольно-таки странно выглядит в своей меховой одежде.
И, пожалуй, странно - это наиболее мягкое определение ее внешности.
Меховые трусики оказались разодраны, очевидно, утром, когда она ползла по берегу за гусем. На коротенькой меховой курточке, надетой прямо на голое тело, кое-где оборвались застежки.
- Ужас!.. На кого же я похожа! И как я не сообразила этого раньше.
Зина запахнула развевающиеся полы курточки, чувствуя, как у нее загорелись щеки.
Но что делать? Если она наденет меховую рубаху и меховые зимние шаоовары, то будет походить на плюшевого медвежонка, вдобавок, очень потертого.
Рaньше все это Зину не заботило. Она шила себе рубахи, не задумываясь над вопросами их красоты и изящества. Достаточно было, что одежда защищала от дождя и холода.
А кроме всего, попробуйте-ка сшить красивую одежду, имея под руками только грубые, кое-как выделанные шкурки, сухожилия вместо ниток, костяную иголку чуть ли не в полпальца толщиной, а вместо ножниц здоровенный охотничий нож.
Так Зина оправдывалась перед собой.
Причины были уважительные, но все равно - ходить в прежнем виде она уже не могла.
Все в мире относительно, и сейчас Зине казалось, что за все эти десять месяцев перед ней не вставало более трудной проблемы.
Она с завистью посмотрела на сохнущую куртку незнакомца - добротную, аккуратно сшитую и по-своему красивую. По сравнению с нею меховое, лохматое одеяние Зины выглядело крайне непривлекательным, даже хуже того - смешным.
Зина на цыпочках проскользнула в кладовую и вынесла свою старую одежду. Внимательно рассмотрела и огорчилась. Рубашку еще можно было надевать, но брюки! Зина подняла их, встряхнула и убедилась, что дыр значительно больше, чем она предполагала.
Правда, прорехи можно заштопать. Нужны нитки!..
Она распустит старый носок. Но вот иголка, стальная иголка!..
Где ее взять?
Зина в расстройстве пихнула ногой лежавший возле костра золотой самородок, весом, вероятно, в полпуда.
Как-то случайно наткнулась на него и притащила сюда ради любопытства.
Черт побери! У нее этого дурацкого золота столько, что хватило бы скупить все иголки земного шара.
Иголка, стальная иголка! Чем заменить это гениальное изобретение человека - гениальное хотя бы тем, что проще ничего уже нельзя придумать. Кусочек стальной проволоки с дырочкой на конце!
Зина задумалась, потом вскочила, подобно Архимеду, открывшему свой знаменитый закон.
Срезать крючок с лески было секундным делом. Накалив его в огне, она разогнула и обухом ножа сплющила у крючка заусеницу и петельку, чтобы та сделалась меньше. Затем обломком шероховатого песчаника зашлифовала неровности.
Неважно, что игла оказалась груба и ушко немного великовато, все же она ни в какое сравнение не шла с костяной.
Наступившие сумерки застали Зину за штопкой одежды. Постель себе она устроила в кладовке, чтобы слышать, как будет вести себя ночью ее больной.
Незнакомец мирно проспал всю ночь.
Знакомство
Он проснулся утром.
Зина успела выкупаться и разжигала очаг, чтобы приготовить больному завтрак. Из хижины донесся глухой стук, как будто что-то упало на пол. Зина бросила топор и вбежала к незнакомцу.
Он все так же лежал на спине. Рука свешивалась с лежанки, ощупывая пол. Возле ножки стола лежала черная коробка индикатора. Очевидно, незнакомец как-то достал индикатор, но удержать не смог и уронил.
Зина подняла прибор.
- Как вы себя чувствуете? - решила спросить она.
Незнакомец молчал, разглядывая ее хмуро и неодобрительно. - Зачем меня раздели?
- Вы были мокры,- ответила Зина, чувствуя себя очень неловко под его пристальным взглядом.- Вы замерзли, и вот...- она смущенно пожала плечами.
- А что у меня в ногах?
- Ах, это камни! - спохватилась она.
Зина выкатила из-под одеяла два круглых голыша.
- Это были мои грелки. Вы лежали без сознания, и мне долго не удавалось привести вас в чувство. - Слабый румянец окрасил щеки незнакoмца. Он нахмурился еще больше.
- Значит, это вы со мной возились? Вы врач?
- Нет...-Зина постаралась храбро встретить его взгляд.- Я не врач. Но здесь, кроме меня, никого нет. Я живу одна...
- Одна? В тайге? Что вы здесь делаете?
- А ничего... просто живу.
- Вы не могли бы рассказать мне подрoбнее?
- Охотно,- ответила Зина.- Но лучше об этом потом. Я приготовлю вам завтрак. Хотите кушать?
- Нет, не хочу. Расскажите мне сейчас. Да вы присядьте... а то мне неудобно разговаривать, когда вы стоите, а я лежу.
Зина послушно присела на лежанку. Коротко перечислила события и причины, кoтoрые привели ее сюда и задержали на берегу этого озeра. Незнакомец слушал ее внимательнo. Ни рaзу не перебил, не переспросил, но cмoтрел по-прежнему хмуро, недоверчиво. Выражение нeдoверия особенно смущало Зину. Она постаралась сокрaтить свой и без того короткий рассказ. Так вы говорите, что отсюда невозможно выбраться? - спросил незнакомец.
- Да, я не смогла. - Вот как...- Он закрыл глаза. Помолчал. И выдохнул сквозь сжатые зубы: - Вот как все получилось...
Он опять замолчал и лежал так, не открывая глаз.
Зина подумала, что он уснул, и хотела выйти. Незнакомец oстановил ее.
- Подождите. Значит, вы одна прожили в этой избушке целую зиму.
Зина молча кивнула.
- Как Робинзон,- продолжал незнакомец.- А вы смелая девушка,- заключил он своим обычным холодным голосом, но уже без прежней недоверчивости.Значит, Робинзон нашел своего Пятницу. Вернее не Пятницу.... когда вы меня нашли?
- Вчера.
- Какой это был день?
- Не знаю, я здесь сбилась со счета.
Незнакомец уставился в потолок, припоминая: - Так... так... да, вчера был вторник. Значит, Робинзон нашел свой Вторник. Придется вам звать меня Вторником. Согласны?
Обрывистая речь незнакомца не отличалась деликатностью. Зина молча пожала плечами, как бы говоря, что ей все равно: Вторник так Вторник.
Он усмехнулся.
- Я щучу, конечно. Моя фамилия Липатов, Андрей Липатов. Я геолог. Кстати, у меня в сумке были документы. Если они не совсем размокли, вы можете прочитать в паспорте ту же фамилию.
- Мне не нужно документов. Здесь нет отделения милиции.-Зина пыталась шутить. - Вы можете жить у меня без прописки. Но сумки с вами не было.
- Вот как...- уронил Липатов.- Значит, утопил ее, когдa барахтался в вашем озере. Вас, наверное, тоже интересует, как я сюда попал?.. Конечно, интересует,- ответил он, тж как Зина промолчала,- ведь не думаете, что я свалился вам с неба... Хотя, если и думаете так, то не далеки от истины., на самом деле, с неба... Меня сбросили в тайгу с самолета, я геолог-разведчик.
- Вы прилетели с рудника? - сразу же встрепенулась Зина.- С поселка Таежного?
Липатов помолчал.
- Да, с поселка,- сказал он, глядя ей прямо в лицо.- Только я пробыл там всего один день, мы торопились с вылетом, метеослужба предсказывала бурю, в которую мы, очевидно, и попали. Из-за низкой облачности пилот пoтерял направление, и я прыгнул наугад. Ветром меня затащило в вашу западню, ударило о скалу... дальше я уже плохо помню. Вы где меня нашли?
Зина ответила.
- Значит, я как-то сумел отцепить в воде парашют. Смутно помню: собирался уже тонуть, как почувствовал под ногами дно.
Липатов устало закрыл глаза. Зина вскочила с лежанки.
- Какая же я все-таки. Сижу болтаю, а вам нужно отдыхать. Сейчас я кушать принесу.
- Я не хочу,- сказал Липатов.- Еще один вопрос. Вы не находили парашюта?
- Нет.
- Мне должны были сбросить грузовой парашют. Большой мешок со снаряжением. Так вы не находили его?
- Нет, не находила. Я еще не была в лесу.
Липатов, очевидно, утомленный разговором, забылся.
Зина поправила на нем шубу и вышла.
Разговор с Липатовым убедил Зину, что ее "водотелеграммы" все еще не дошли до Таежного. Раньше такая мысль могла надолго испортить настроение. Но теперь, с появлением Липатова, ожила и надежда на скорое освобождение.
Зина разогрела больному крепкий бульон. Скипятила чай с листьями земляники и собралась на озеро мыть посуду, когда услышала в хижине какую-то возню.
Она бросилась туда со всех ног.
Липатов лежал на боку. Покрасневшее лицо было покрыто крупными каплями пота. Увидя Зину, он сдержал стон и попытался закрыться сползающим одеялом.
- Что с вами? - Зина помогла ему повернуться на спину.- Вы хотели встать?
- Ф-фу! - с трудом выдохнул Липатов, бессильно опускаясь на подушку.Хотел встать... не смог.
- Ну зачем же так. Для чего вы себя мучаете? Если вам что-нибудь нужно, позовите меня, я буду все время здесь, рядом. Вам совсем не нужно вставать.
- Вы так думаете? - сердито буркнул он.
- Ну, конечно. Что вам нужно, скажите мне, я все сделаю.
- Хм... Тогда принесите, пожалуйста, мою одежду.
Зина собрала высохшее белье.
- Давайте я помогу вам одеться.
- Я сам,- упрямо возразил Липатов.
- Но вам трудно самому.
- Ничего, я попробую.
- Вы уже пробовали встать.
- Еще раз попробую.
- Почему вы не хотите, чтобы я вам помогла?
- Да потому, что мне нужно не только одеться... мне, может, понадобится выйти отсюда.
- Это зачем?..- удивилась Зина.
-- Ну, зачем, зачем...- с досадой бросил Липатов.
Зина тут же смущенно прикусила губу. Быстро выскочила в кладовую, вернулась с берестяным ведерком и поставила его под лежанку.
- Вот! - заявила она покраснев, но упрямо выдерживая негодующий взгляд Липатова.- Послушайте, почему вы считаете, что должны меня стесняться больше, чем я вас. Вы больны, вам нужна помощь, и все-таки вы придерживаетесь тех дурацких предрассудков, в которых любите упрекать нас, женщин.
- Но я мужчина...- начал было Липатов. Зина перебила его: - Для меня вы прежде всего человек, нуждающийся в помощи.
- Ну, а вы для меня все же не медсестра. И знаете, давайте закончим этот спор,- заключил резко Липатов.- Я не буду одеваться, я буду лежать так. Пожалуйста, положите белье мне на постель.
С обиженным видом Зина выполнила его просьбу.
- Не сердитесь на меня,- сказал Липатов уже мягче.- Пусть с моей стороны это предрассудок, условность и так далее. Но согласитесь, человек отличается от животного, кроме всего прочего, главным образом наличием вот этих самых предрассудков и условностей,-он слегка прикоснулся к ее руке и улыбнулся.
Сдержанная улыбка осветила его лицо, на какое-то мгновение оно потеряло сбое холодное выражение.
- Вы знаете, я, пожалуй, немножко бы поел.
Липатов нашел верное заключение неприятного разговора. Зина тут же захлопотала у стола, принесла чашку гусиного бульона. Липатов послушно дал накормить себя с ложки. Потом устало закрыл глаза.
- Благодарю, очень хороший суп.
- Без соли,- добавила Зина.
- Да, соли можно было бы прибавить,- согласился Липатов.
- Нету соли,- вздохнула Зина.- Вот если бы удалось найти ваш парашют.
- Парашют? - Липатов открыл глаза.- Зачем вам парашют?
- Вы же сказали, что там все ваше снаряжение. Значит, и соль есть.
- Ах да... соль, конечно... Что ж, попробуйте его поискать. Только, если найдете, поосторожнее с ним. Там приборы. Не распаковывайте без меня, а несите сразу сюда. Хорошо?
Диана на охоте
Пока Липатов спал и ее помощь была не нужна, Зина решила отправиться на поиски парашюта.
Если говорить откровенно, она меньше всего заботилась о приборах. Она думала о простой соли, которая там должна быть. Соль! -ее так не хватало Зине, а особенно сейчас. Если она сама кое-как сумела привыкнуть к пресным кушаньям, то больному они вряд ли нравились.
Она видела парашюты на авиационных праздниках и представляла себе их размеры. Такое огромное полотнище, повисшее на деревьях, не может остаться незамеченным. Обнаружить его легко. И если парашют спустился в провал, она разыщет его без труда.
Зина прошла весь лес вдоль, потом несколько раз поперек. И ничего не обнаружила.
Парашют могло унести ветром в тайгу, он мог упасть в озеро и затонуть. Так или иначе - для Зины он был потерян. Больше всего сокрушаясь о пропавшей соли, она вернулась в полном смысле "несолоно хлебавши".
Открытую дверь избушки заметила еще издалека.
Вспомнила, что прикрыла ее перед уходом. Подозревая неладное, кинулась через, полянку бегом.
Липатов, одетый в шубу, лежал на пороге и даже не пошевелился, когда Зина потрясла его за плечо. Какимто образом он все же сумел одеться, накинул шубу и выбрался из избушки. Но вернуться не хватило сил.
В правой руке был зажат индикатор. Даже потеряв сознание, Липатов не выпустил его.
Сердясь, тревожась за своего беспокойного больного, Зина с трудом дотащила его до постели. От боли, которую она причинила, он застонал и очнулся.
- Как вам не стыдно,- не удержалась от упрека Зина.- Ну почему вы такой упрямый и совсем не слушаетесь меня.
Липатов перевел дух.
- Извините меня...- сказал он шепотом сквозь зубы,- мне хотелось проверить, сильно ли я повредился. Мне нельзя долго лежать, поймите... Оказывается, вставать и потихоньку двигаться я уже могу. Я добрался бы сам до постели, да запнулся за порог и упал...
- Невозможный вы человек. Да положите ваш индикатор на стол. Вы, кажется, готовы с ним спать.
Липатов послушно отдал индикатор.
- Нашли парашют? - спросил он.
- Нет, не нашла. А вы уверены, что его сбросили?
- Должны были сбросить... Может быть, он упал в озеро и утонул.
- Может быть,- согласилась Зина.- Надеюсь, вы сейчас будете отдыхать после пробного путешествия, и я успею приготовить обед.
Липатов согласно кивнул головой.
Зина поправила ему подушку.
- Какая жалость, что парашют потерялся,- вздохнула она.
Липатов промолчал.
- Я так рассчитывала на соль.
Притащив к очагу охапку сучьев, Зина взялась за топор.
За все время, пока она жила в провале, не проходило, вероятно, ни одного дня, чтобы она не рубила дрова.
Она уже привыкла к этому занятию, приловчилась к топору и сейчас уверенно работала им, с одного удара перерубая толстые сучки.
Собирая разлетевшиеся щепки, заметила, что Липатов через открытую дверь внимательно наблюдает за нел.
- Вы знаете,- сказал Липатов, когда она вошла в хижину за чашками.Вот, вы рубили дрова, а я смотрел и удивлялся.
- Чему же?
- Где это вы так хорошо, я бы сказал профессионально, по-мужски научились работать топором?
- Ах, вы вон о чем,- сообразила Зина.- Да здесь и научилась. Если бы вы знали, сколько кубометров мне пришлось переколоть за зиму. Привыкла,она показала Липатову ладони с твердыми подушечками мозолей. - Вот, видите. А раньше каждый день кровь из ладоней шла.
Здесь Зине показалось, что ее рассказы смахивают на хвастовство. Она смущенно умолкла. Видя, что Липатов продолжает разглядывать ее с серьезным вниманием, смутилась еще больше и бессознательным движением поправила волосы.
Пожалуй, можно не упрекать Зину в излишнем кокетстве. Девяносто девять женщин из ста, заметив чей-то взгляд, обязательно сделают этот жест.
- Извините, что я вас так рассматриваю,- сказал Липатов, заметив ее смущение.- Но вы очень оригинально выглядите.
- Плохой комплимент,- улыбнулась Зина.-У меня здесь нет зеркала, мне трудно о себе судить. Вы, наверное, находите меня страшилищем?
- Совсем нет,- поспешил возразить Липатов.- Я не в этом смысле. Я вот, например, представляю вас в вечернем платье...
- Почему именно ь вечернем?
- Для контраста. У вас такая энергичная внешность- и вы в открытом платье. У вас красивые руки, женственные, и в то же время в них чувствуется сила.
Зина невольно спрятала за спину руки с изломанными и исцарапанными ногтями.
- И все же,- продолжал Липатов,- все же вам больше всего идет та одежда, в которой я вас впервые увидел. Ваша меховая курточка и...
- Послушайте! - взмолилась Зина.- Пожалуйста, не нужно...
- Я говорю совершенно серьезно. В вашем наряде вы походили...
- На неандертальца?
- Нет. На Диану. Вы знаете, есть такая скульптура...
Липатов говорил как будто шутливо, но глаза его оставались холодными, это неприятно действовало на Зину.
Вовремя закипевший котелок избавил ее от затруднения подыскивать ответ.
Значительно легче было выступать в роли строгого врача. Накормив Липатова гусятиной, она сказала: - Я поеду ловить рыбу. Хочу вас накормить чудеснейшей ухой из свежих харюзов. Но прежде вы дадите обещание, что не будете предпринимать никаких путешествий в мое отсутствие.
- Но я уже могу двигаться.
- Это ничего не значит. После обеда больным полагается спать. И вы будете спать. Иначе я никуда не поеду, а буду сидеть и караулить вас.
- Хорошо,- вздохнул Липатов.- Только вы не испытывайте слишком мое терпение.не задерживайтесь долго.
Запасная удочка с крючком имелась, наловить кузнечиков для наживки тоже не составило проблемы. Харюзы у водопада, как всегда, брались отличие. Поймав несколько штук, Зина повернула лодку к берегу. Невольно обратила внимание на свое отражение в воде и пригляделась к нему более внимательно, чем всегда.
И осталась им недовольна.
Лицо загорело до черноты. Кожа на носу и щеках огрубела и облупилась, брови выцвели - и все это, по ее собственному мнению, придавало ей немного глуповатый вид.
"Как у Иванушки-дурачка!" - подумала она.
Волосы она стягивала ремешком на затылке. Теперь Зине казалось, что ее прическа напоминает малярную щетку, бывшую в употреблении. Она попробовала распустить волосы и решила, что так еще хуже.
- Чучело!-заключила она сердито.- Хоть сейчас ставь на огород. Ужас, какое страшилище!
Зина довольно долго разглядывала себя и, вероятно, могла бы разглядывать еще дольше, но вовремя вспомнила, что больной может проснуться, и заторопилась к берегу. - Пожил бы кто-нибудь на моем месте,утешала она себя по дороге, сильно взмахивая веслом,- не то что крема от загара, мыла, простых ножниц и тех нет.
Она застала Липатова сидящим на постели. Он уже успел надеть куртку и брюки. По измученному лицу было видно, чего это ему стоило. Тут же возле кровати лежали сапоги.
- Ах, вот как,- всерьез рассердилась Зина.- Так-то вы держите ваши обещания?
- Но я же никуда не пошел,- защищался Липатов.- Дожидаюсь вас, чтоб вы разрешили мне прогуляться по лесу.
- Я могу разрешить вам только одно - лечь обратно в постель.
- Но я уже здоров. - Это пока не особенно заметно,- возразила Зина.
- Мне полезно двигаться,- настаивал Липатов.
- Вы уже сегодня двигались и знаете, к каким результатам это привело. Ложитесь. И не спорьте, ведь вы же сами знаете, что все равно будет по-моему, - Зина говорила без тени улыбки. Липатов собирался возмутиться, но сдержался.
- Теперь я вижу, на кого вы больше всего походите.
- Именно - На женщину времен матриархата.
- Тем лучше,-согласилась Зина.-Вообразите, что это на самом деле так, вам легче будет меня слушаться.
- А если я не послушаюсь?
Зина видела, что Липатов уже согласился с ней и шуткой прикрывает свое отступление. Она помогла ему.
- Тогда я поступила бы так, как поступали в этом случае женщины из матриархата.
- Как же?
- Я бы связала вас.
И она улыбнулась.
Ночные поиски
Зина считала, что ей не придется больше зимовать в провале, и решила некоторую зимнюю одежду перешить на летнюю, учтя при этом новые, неожиданно возникшие требования к туалету.
Удобнее всего сделать это сейчас, ночью. Она зажгла свечу и занялась перекройкой одежды.
С трудом продергивая толстую нитку, Зина прислушивалась-больной спал беспокойно, часто ворочался, при каждом движении настороженно поскрипывали доски лежанки. Потом он успокаивался, и Зина опять начинала шить.
Работы хватило далеко за полночь.
Наконец она погасила свечу и моментально уснула.
Но как крепко ни спала, сразу же проснулась от какого-то непривычного звука.
Приподнявшись на постели, прислушалась В хижине стояла мертвая тишина. Зина попробовала догадаться, что это был за звук. В маленькое окошко кладовой доносились из леса ночные шорохи, крики ночных птиц. Она уже научилась в них разбираться, и они нисколько не беспокоили ее. Следовательно, звук родился здесь, в хижине.