Миллер Линда Лейл. Огонь луны

   — Как только вернемся в Сидней, сразу поженимся, — сказал он, когда Мэгги отговорила его поворачивать экипаж на полпути.
   В сердце Мэгги снова затеплилась надежда.
   — Значит, ты передумал, что… что не любишь меня? — решилась она спросить.
   — Нет, — рассеянно сказал Риви, явно думая сейчас о чем-то другом. — Но это не должно иметь значения…
   — Но это имеет значение! — со слезами выпалила Мэгги. Она забилась в дальний угол кареты, обхватив себя руками за плечи, злая, уставшая и совершенно смущенная.
   — Мэгги, — ласково произнес Риви, взяв ее за подбородок. Она тут же ударила его по руке.
   — Не прикасайся ко мне, Риви Маккена.
   Риви вздохнул.
   — Если ты не собираешься стать моей женой, то что же ты собираешься делать, Янки? — мягко спросил он.
   — Я уж наверняка не буду ни твоей женой, — фыркнула, она, — ни тем более любовницей!
   — Тогда как ты оправдаешь то, что живешь в моем доме? — слегка улыбаясь и выгнув бровь, спросил Риви. — Тебе ведь больше некуда идти, знаешь ли.
   Это была чистая правда. Возможно, ей даже не удастся найти себе работу, так как Дункан не подписал ее свидетельство. Мэгги закусила губу, но тут ее осенило.
   — Я буду нянькой Элизабет! — крикнула она. — Я научу ее говорить!
   — У Элизабет уже есть нянька, — резонно заметил Риви, причем глаза его смеялись. — Но, думаю, ты можешь получить роль, которую я тебе предлагал — Катарину в «Укрощении строптивой».
   Он помолчал, а когда у Мэгги загорелись глаза, продолжил:
   — Конечно же, все скажут, что ты моя содержанка.
   Мэгги было все равно, что скажут люди, по крайней мере, в эту минуту.
   — Или получить свои бумаги, — запинаясь предположила она. На самом деле ей хотелось получить роль и еще жить в доме Риви, хотя это было бы, так сказать, неприлично.
   — Разумеется, нет и нет, — сказал Риви с добродушной твердостью. — Я заплатил большие деньги за твою свободу, Мэгги, я хочу получить кое-что взамен.
   Мэгги вытаращила глаза.
   — Не…
   Риви засмеялся.
   — Не это. Если ты ляжешь со мной в постель, то только потому, что хочешь этого. Я бы никогда не стал заниматься с тобой любовью на других условиях.
   Это соглашение не имело слишком большого значения для Мэгги, которая чувствовала, что хочет его даже теперь, когда гордость ее походила на лохмотья, а кожа была вся в синяках и царапинах после падения из кареты Дункана Кирка. Но с этим она справится позже, потому что сейчас она просто радовалась тому, что выбралась из того дома с полусумасшедшим хозяином.
   Этим же вечером Риви с Мэгги сели в сиднейский поезд. Риви заказал два отдельных купе, и Мэгги была ему очень благодарна за это, хотя какая-то частица ее предпочла бы ехать с ним. Оставшись одна в маленьком купе и опустив шторы, Мэгги сняла платье. Руки ее в тех местах, где Дункан сжимал их, были покрыты синяками, а локти и коленки ободраны. До сих пор боль ее почти не беспокоила, но теперь, когда у нее появилась возможность поразмыслить над всем, что ей пришлось пережить, она почувствовала себя очень нехорошо. Мэгги услышала, что дверь купе у нее за спиной закрылась, а потом только поняла, что ее открыли. Мэгги была в одном белье; она резко повернулась и увидела Риви. Он разглядывал синяки у нее на руках.
   — Я убью этого ублюдка, — с придыханием сказал Риви.
   Мэгги немножко расслабилась, по крайней мере внешне. Знакомые чувства и желания вспыхнули в ней.
   — Тебе лучше уйти, — сказала она, вовсе не желая этого.
   Глаза Риви скользнули вниз, остановившись на разбитых коленках под кружевным краем панталон.
   — Бог мой!
   — Со мной все в порядке, Риви, — мягко настаивала Мэгги.
   — Я принесу что-нибудь дезинфицирующее, — сказал он и вышел из купе. Мэгги могла бы запереть дверь, но по какой-то причине, которую ей не хотелось бы объяснять, она не сделала этого. Она сидела на полке, когда вернулся Риви, принеся коричневый пузырек с лекарством и чистую тряпку.
   — Раздевайся, — тоном врача сказал он, — я хочу посмотреть, насколько серьезны твои раны.
   Внутренний голос предостерегал ее против этого, но руки взялись за шнурки корсета и развязали их. Разум требовал от нее соблюдать приличия, а тело взывало к утешению. Отбросив корсет, она сняла панталоны и легла на полку. Риви опустился рядом с ней на колени и с серьезным видом принялся смазывать царапины тряпкой, смоченной в лекарстве.
   — Господи, — выдохнул он, когда Мэгги вздрогнула от боли, — у тебя такой вид, будто тебя протащила по земле взбесившаяся лошадь.
   Мэгги чувствовала к себе особенную жалость еще до того, как Риви начал возиться с ней, теперь же глаза ее наполнились слезами, а каждая царапина казалась зияющей раной и каждый синяк — переломом.
   — Перевернись на живот, — сказал Риви, который, казалось, не замечал ни ее слез, ни обнаженной груди, так открыто и призывно тянущейся к нему.
   Мэгги послушно перевернулась, ожидая более нежного отношения и внимания. Вместо этого ее звонко шлепнули по голой попке, и она услышала веселое:
   — Здесь никаких повреждений!
   Она снова перевернулась, чувствуя себя такой уязвимой, как никогда прежде.
   — Останься со мной, — прошептала она.
   Риви покачал головой и поднялся.
   — Не сегодня, Янки, тебе и так уже порядком досталось. Тебе пора отдохнуть. — С этими словами он открыл сумку Мэгги и вынул первую попавшуюся ночную рубашку. — Вот, — сказал он, бросив ее Мэгги. Что-то металлическое шлепнулось на пол. — Надень это.
   Мэгги замерла, прижимая к груди ночную рубашку и беспомощно глядя, как Риви наклонился и поднял с пола то, что упало, — «значок попрошайки», такой же, как и его.
   Выражение его глаз было ужасным, когда он поднял взгляд от медальона, запачканного кровью, который лежал у него на ладони. Сине-зеленые глаза злобно уставились на Мэгги.
   — Джеми… — выдохнул он. — Твой защитник — это был Джеми.
   Мэгги уселась на колени, по-прежнему прижимая к груди рубашку. Сердце бешено заколотилось, а дыхание сделалось частым и прерывистым. Она медленно кивнула.
   — И ты не собиралась рассказать мне? — Эти слова были произнесены так, что подействовали на Мэгги, как шипение змеи. Она почувствовала, что в глазах закипают слезы отчаяния. Все царапины и ссадины были забыты.
   — Он взял с меня обещание…
   По щеке Мэгги покатилась слеза.
   Риви внезапно подошел к Мэгги и схватил ее подбородок.
   — Что сделал?
   — Он взял с меня обещание, что я не расскажу тебе, что видела его.
   Риви поднял испачканный кровью «значок попрошайки».
   — Это он дал тебе это? Или ты сняла это с него, когда Кирк с ним покончил?
   Он считал ее сообщницей Дункана, и это ранило Мэгги намного больше, чем все остальное, что он мог бы сказать или сделать.
   — Ты не понимаешь, — прошептала она, напрасно пытаясь вырваться из рук Риви. — Джеми не умер… это кровь Дункана, а не его…
   В сине-зеленых глазах промелькнуло облегчение, но не жалость и не прощение.
   — Ты унесла бы в могилу свою тайну и не сказала бы мне, что видела брата, — изумился он, — когда тебе известно, как долго и упорно я ищу его!
   Мэгги не пыталась защищаться. Что еще могла она сказать, кроме того, что Джеми взял с нее обещание держать в тайне их встречу?
   — О-он сказал, что т-тебе грозит опасность, е-если ты узнаешь…
   Риви отпустил Мэгги так резко, что она испугалась. А потом, бросив на нее еще один испепеляющий, полный презрения взгляд, вышел из купе, хлопнув дверью.

Глава 15

   Мэгги уже была готова к тому, что ее оставят на вокзале в Сиднее, бросят на произвол судьбы — так холодно вел себя Риви с того момента, когда неожиданно нашел медальон Джеми на полу купе. Но вместо этого ее впихнули в карету и повезли в дом, выходящий окнами на залив. В прихожей своего огромного дома Риви заговорил с Мэгги впервые с той минуты, как вышел из ее купе.
   — Экономка присмотрит, чтобы ты хорошо устроилась, — сухо сказал он, стараясь не встречаться с ней взглядом. — Завтра утром зайди в театр «Виктория».
   Филип Бригз расскажет тебе, что делать.
   Мэгги буквально остолбенела.
   — Мне… мне придется работать с Филипом? Но я думала, ты выставил его…
   Теперь сине-зеленые глаза остановились на Мэгги, пришпилив ее к элегантным обоям.
   — Нанял его опять, — последовал краткий ответ. — А что касается работы с Бригзом… Нищим, как говорится, выбирать не приходится, мисс Чемберлен.
   Его тон больно задел ее, ведь они были так близки. Но у нее оставалась гордость, если ничего больше не было, и она ответила ему таким же злым взглядом.
   — Очень хорошо, мистер Маккена, — холодно сказала Мэгги, поворачиваясь, чтобы подняться по широкой лестнице, держа в руке свою убогую сумку.
   Риви остановил ее, схватив за локоть. Она вздрогнула — кожа там была такой нежной, — и он слегка разжал пальцы, хотя и не отпустил ее.
   — В комнаты прислуги ходят по черной лестнице, — сказал он.
   Комнаты прислуги… У Мэгги было такое чувство, будто ей дали пощечину, и щеки ее залила краска унижения. Все явно начало принимать другой оборот, подумала она про себя. Не больше сорока восьми часов назад Риви просил ее стать хозяйкой в его доме. А теперь ее отсылали в комнаты прислуги, несомненно, тесное, непроветриваемое помещение на самом верхнем этаже.
   — Конечно, — весело ответила она, решив не плакать: для этого времени будет предостаточно.
   Она собралась идти, но он по-прежнему держал ее руку.
   — Должно быть, у Дункана для тебя были более роскошные апартаменты, — злым шепотом сказал он.
   Внутри у Мэгги все бурлило, но внешне она сохраняла холодное спокойствие.
   — На что же вы намекаете? — надменно спросила она.
   — Ни на что, — ответил Риви, резким движением отпустив ее локоть. — Я буду какое-то время в море, — сказал он. — Если тебе что-нибудь понадобится, спросишь у Филипа.
   Комната Мэгги располагалась на чердаке. Она была маленькой и жаркой, а потолки ее повторяли изгибы крыши. Там было только одно маленькое окошко, выходившее на задний сад, наглухо запертое.
   Пол был дощатый, со множеством щелей. Никакого шкафа в комнате не было, только несколько крючков на внутренней стороне двери. У Мэгги не было сил распаковывать сумку, и она повалилась на узкую койку, втиснутую между стенкой и покатой крышей, и зарылась лицом в подушку, на которой не было наволочки. Выплакавшись — ей никогда не удавалось сдерживать слезы больше нескольких минут, — Мэгги теперь просто неподвижно лежала, жалея о том, что покинула Англию ради этого Богом забытого места, где красивые птицы не поют песен, а пышные цветы не благоухают. На какое-то время она отдалась своему горю, когда услышала, как дверь со скрипом отворилась. Мэгги замерла, боясь взглянуть. Но в сердце ее была надежда на то, что Риви смягчился и простил ее. Она угасла, когда на спину ей легла маленькая ручонка.
   Мэгги медленно перевернулась. Рядом с койкой стояла Элизабет, маленькое хорошенькое личико которой было необычайно озабоченным. Ее темные волосы блестели на свету, а сине-зеленые глаза были широко раскрыты. Улыбаясь, несмотря на все, что произошло с ней за эти дни, Мэгги взяла девочку за руку.
   — Привет, Элизабет, — сказала она.
   Элизабет кивнула и улыбнулась. Хотя она и показалась Мэгги застенчивой, как лань, Элизабет вовсе не пыталась отнять у нее руку.
   — Надеюсь, мы с тобой сможем поболтать, — начала было Мэгги. В горле у нее першило, а глаза опухли от слез.
   Малышка покачала головой.
   — Ты ведь умеешь говорить, да, Элизабет? Просто притворяешься, что не можешь.
   Без тени враждебности Элизабет вынула руку из рук Мэгги и отступила на шаг. Вид у нее был такой, словно она действительно могла бы заговорить. И Мэгги ждала, затаив дыхание, когда в дверях вдруг появилась седая женщина в синем бумазейном платье.
   — Вот ты где, маленькая проказница! — добродушно воскликнула женщина, и момент был упущен.
   Элизабет бросила на Мэгги долгий, испытующий взгляд и повернулась к няне.
   Гувернантка улыбнулась Мэгги.
   — Здравствуйте, мисс, — сказала она с акцентом, то ли американским, то ли канадским. — Я мисс Кора Филдинг. А вы?
   Мэгги поднялась, пригладила юбки, стесняясь своих растрепанных волос.
   — Мэгги Чемберлен, — сказала она. — Рада с вами познакомиться.
   — Боже милостивый, — выдохнула Кора, прижав руку к внушительных размеров груди. — Похоже, мы с вами из одной части света.
   Мэгги кивнула, так же, как и Кора, довольная тем, что встретила землячку.
   Кора зарделась, а ее ярко-голубые глаза засветились от удовольствия.
   — Я родилась и выросла в Чикаго. А вы?
   — Я жила повсюду, — сказала Мэгги, немного стесняясь своей предыдущей жизни. — Моя семья путешествовала с… с цирком.
   При этих словах Элизабет вытаращила глаза. Мэгги поняла, что это было все, что мог сделать ребенок, чтобы удержаться от расспросов о животных, циркачках и больших палатках-шапито. Она заметила, как малышка закусила губу.
   — Цирк! — воскликнула Кора, тихонько подтолкнув Элизабет, — Вы слышали, мисс Маккена?
   Элизабет повернулась и убежала, а Коре не осталось ничего другого, как пойти следом. Однако она на секунду задержалась на пороге, полной рукой взявшись за ручку двери. Глаза ее при этом были печальными.
   — Бедная малышка, — рассеянно заметила она, — как, по-вашему, что с ней такое случилось, что у нее язык словно заморожен?
   Конечно же, у Мэгги не было, да от нее, как кажется, и не ждали ответа. Она открыла сумку и принялась доставать вещи, а Кора тихо закрыла дверь и пошла за своей подопечной.
   У Мэгги не заняло много времени развесить на крючках запасное платье и засунуть ночные рубашки в сундук в ногах кровати — она не взяла с собой ничего из тех вещей, которые мистер Кирк купил ей. Когда она покончила с этим, то вынула свой зачитанный экземпляр «Укрощения строптивой» и тихонько вышла из душной комнатки. Тремя ступеньками ниже находились комнаты прислуги, а другая длинная и крутая лестница привела ее на кухню. Там никого не было, а Мэгги хотелось есть. Быстро оглядевшись по сторонам, она взяла печенье с повидлом и через черный выход выскользнула в сад. Тщательно расправив юбки, она села на землю возле акации, листья на которой уже распустились, и открыла книгу. Она внимательно вчитывалась в диалоги, хотя и знала свою роль практически наизусть, а потом задремала, уронив голову. Прошлой ночью, как и позапрошлой, ей не удалось как следует отдохнуть, и она совершенно измучилась.
   Мэгги разбудило ощущение того, что что-то щекочет ее щеку. Она остановила взгляд на фигуре мужчины, сидевшего на корточках напротив, надеясь, что Риви простил ее. Но это была лишь игра воображения, потому что человек, щекотавший ее травинкой, был намного ниже Риви и светловолос. Вздрогнув, Мэгги проснулась окончательно.
   — Филип!
   Ее бывший ухажер улыбнулся.
   — Привет, Мэгги, — ласково сказал он.
   Вспыхнув, Мэгги засуетилась, приглаживая юбки и рассыпавшиеся по плечам волосы.
   — Что ты здесь делаешь? — спросила она.
   Филип усмехнулся ее неловкости, словно желая приободрить ее.
   — Будем работать вместе. Учитывая это, я решил, что было бы неплохо исправить то, что когда-то натворил. Или то, что не натворил.
   Мэгги взяла себя в руки, наблюдая за тем, как Филип пытается сформулировать вопрос. И когда он, казалось, решился, она сказала:
   — Я рада, что мы не поженились, Филип. Мы оба были бы несчастны.
   Филип кивнул с ласковым выражением в янтарных глазах.
   — Ты любишь Риви Маккену, если я правильно догадался. Но дела идут не очень-то хорошо, не так ли, сорока?
   Опустив глаза и закусив губу, Мэгги покачала головой.
   — Совсем плохо, — шепотом призналась она. Филип указательным пальцем приподнял ее подбородок.
   — Я бы уши ему открутил из-за тебя, если бы посмел, — сказал он. — А так как я не посмею, то постараюсь, насколько это в моих силах, облегчить тебе жизнь в театре.
   Театр был единственным, что осталось Мэгги в том водовороте, который подхватил ее с той самой минуты, как она сошла на берег судна, пришедшего из Англии. При мысли о нем Мэгги просветлела. Возможно, если она полностью отдастся роли Катарины, если позволит ей захватить себя, она сможет забыть Риви Маккену. К тому времени, когда он вернется из своего вояжа, она, возможно, уже весьма преуспеет в презрении к нему. Она даже могла бы стать знаменитостью Сиднея, руки которой будут добиваться мужчины вдвое красивее и богаче его.
   Мэгги понурила голову. На самом деле ей было безразлично, красивы ли эти мужчины, богаты ли они. Никто из них не может стать Риви.
   — Когда начнем, Филип? — спросила она тихим неуверенным голосом.
   — Завтра, — ответил Филип, вставая во весь рост. — В половине десятого пришлю за тобой экипаж, так что будь готова.
   — Буду, — пообещала Мэгги. Запутавшись в юбках, она чуть было не упала, когда попыталась встать, но Филип успел подхватить ее под руку.
   К удивлению Мэгги, Филип наклонился и нежно, робко поцеловал ее.
   — Будь осторожна, малышка, — предостерег он. — В водах, где ты плаваешь, водятся акулы, а у них большие зубы.
   Сделав это загадочное замечание, Филип повернулся и зашагал прочь по мощеной дорожке, которая огибала дом. Мэгги закрыла книгу и вздохнула. Она терпеть не могла, когда люди высказывались так двусмысленно, а потом просто уходили. Она направилась к дому, и в голову ей пришла мысль навестить Тэнси. Засунув книгу в карман платья, Мэгги решила попытаться разыскать подругу. Она позвонит леди Косгроув и спросит у нее адрес.
   В кухне за чашкой чая, сбросив туфли, сидела Кора. Лицо у нее было бледным. Мэгги улыбнулась, довольная тем, что снова увидела свою новую подругу.
   — Здравствуй, Кора.
   Кора приветливо кивнула и устало улыбнулась.
   — Должно быть, я уже слишком стара, чтобы присматривать за четырехлетними, — печально призналась она. — Наверное, лучше бы мне оставаться в Чикаго.
   Все еще думая о том, чтобы найти телефон и позвонить, Мэгги не слишком внимательно слушала ее.
   — Ты уже давно в Австралии?
   — Всего несколько месяцев, — ответила Кора, отхлебнув чай, и снова стала серьезной. — Собиралась выйти за Генри Кавера, миссионера. Но он умер, бедняга, пока я была в море.
   Мысли Мэгги перестали блуждать.
   — О, Кора, это ужасно… мне очень жаль. Тебе когда-нибудь приходила в голову мысль вернуться?
   — Да в общем-то нет, — призналась Кора. — Если я проработаю здесь месяцев шесть, или около того, я смогу расплатиться за дорогу.
   Мэгги вспомнилось то время, когда Риви предлагал ей место Коры, и она пришла к выводу, что гувернантка не так давно занимает это место.
   — Есть успехи с Элизабет?
   Кора покачала головой.
   — Нет, но я ведь в доме всего две недели. Она очень странная, эта Элизабет. Она умная… подозреваю, что она даже умеет читать, по меньшей мере, некоторые слова. Когда я принесла карточки с картинками-алфавитом — яблоко вместо «я» — и тому подобное — она посмотрела на меня так, будто я круглая дура. Но она проговаривает буквы про себя, хотя и не произносит их вслух.
   — Должно быть, она перенесла какое-то потрясение, хотя и не представляю себе, какое именно, — задумчиво сказала Мэгги.
   — Но это уж наверняка не связано с мистером Маккеной, — ответила Кора. — С ребенком он сама доброта.
   Внезапно Мэгги ощутила холод и одиночество, она обхватила себя руками и сказала:
   — Тут была одна женщина — Лоретта Крэйг — и мне сдается, что она каким-то образом обидела Элизабет.
   — Мисс Крэйг, — отозвалась Кора. — Я слышала, как горничные говорили о ней. Может, они знают что-нибудь, что поможет мне как-то расшевелить Элизабет.
   Отдаленный звонок телефона напомнил Мэгги о том, что она собиралась связаться с леди Косгроув и узнать адрес Тэнси. Вежливо извинившись, она поспешила к телефону.
   Телефонный звонок вывел ее в огромную комнату, в которой горделиво возвышался биллиардный стол, рабочий стол, сотни книг, несколько диванчиков и кожаных кресел. Она застыла в дверях, увидев, что трубку поднял Риви и прорычал:
   — Да!
   Мэгги заметила, как его загорелая шея напряглась.
   — Мне не нужны оправдания, Уилкинз, — сказал он несколько секунд спустя. — Если вам придется обшарить каждую пивнушку в Мельбурне, делайте это.
   Я хочу, чтобы мой брат был найден.
   Человек на другом конце провода говорил так громко, что Мэгги могла слышать его голос, хотя и не разбирала слов. Слушая его, Риви все больше и больше раздражался, а потом прогремел:
   — Мне наплевать, черт побери, сколько это стоит! И я надеюсь, что к тому времени, когда я вернусь, меня будет ожидать подробный отчет!
   Трубка с грохотом упала на рычаг аппарата, и Мэгги повернулась, чтобы убежать, но ее тут же остановили резким:
   — Ни с места, Янки!
   От этих ледяных слов она застыла на месте, но ей незачем было говорить. Она вздернула подбородок и упрямо молчала. Риви обошел ее и встал напротив, подбоченясь и сердито на нее глядя.
   — Тебе что-то нужно? Может быть, другую комнату?
   Мэгги еще выше подняла голову.
   — Моя комната просто превосходна, — сказала она.
   Риви Маккена скорее будет жариться в аду, чем услышит от нее жалобы. — Мне просто нужен был телефон.
   Взмахом руки Риви указал на аппарат.
   — Пожалуйста, мисс Чемберлен. И пусть не говорят, что я несговорчивый хозяин.
   — Вы мне не хозяин, — заметила Мэгги со злостью. Обойдя Риви, она проскользнула в огромную комнату, прошла мимо биллиардного стола и остановилась напротив телефона. Она никогда раньше не пользовалась им и теперь чувствовала некоторую не ловкость, не зная, что с ним делать. Она резко развернулась, уперев руки в бока, и вздрогнула, потому что Риви чуть не наступал ей на пятки. Он стоял так близко, что ей были видны серебристые крапинки в его сине-зеленых глазах. — Я актриса, а не прислуга, и была бы вам очень благодарна, если бы вы не забывали об этом.
   — Ты принадлежишь мне, — мгновенно парировал Риви, — со всеми потрохами, ты, маленькая нахальная шлюха. И я запросто мог бы сделать из тебя посудомойку или любовницу, если бы только захотел.
   Это было уже слишком, подумала про себя Мэгги, нарочно сохраняя невозмутимый вид, когда занесла ногу и ударила Риви прямо в середину голени.
   На лице его мелькнуло ошеломленное выражение, а потом Риви, несколько поздновато, взвыл от боли, потянувшись руками к пострадавшей части тела.
   Мэгги повернулась и с горделивым видом направилась к телефону, сняла трубку и приложила ее к уху. Но и после этого она не знала, что нужно делать. Риви потянулся через ее плечо и крутанул маленький рычажок, находящийся сбоку неуклюжего аппарата, который в свою очередь был прикреплен к стене.
   — Центральная! — ответил гнусавый голос на другом конце линии, и Мэгги подпрыгнула, вытаращив глаза.
   Риви, стоявший слишком близко, улыбнулся ей с видом, который можно было бы назвать нахальным. Он явно собирался подслушать разговор, если таковой у Мэгги случился.
   — Центральная, — повторил бестелесный голос уже с нетерпением.
   — Я бы хотела поговорить с леди Косгроув из Общества помощи девушкам-иммигранткам.
   При этом Риви выгнул бровь, и лицо его стало несколько мягче, заметила Мэгги. Когда ее соединяли, в трубке раздавались какие-то щелчки и жужжание. Леди Косгроув подошла к телефону только после того, как Мэгги поговорила с ее помощницей. Ее явно раздражало, что ее отрывают от чрезвычайно важных дел. Мэгги назвала свое имя и уже собралась спросить о Тэнси, когда леди Косгроув внезапно перебила ее:
   — Ах да, Маргарет Чемберлен. Мистер Кирк сообщил мне, что вы ушли из его дома — под весьма неблаговидным предлогом, — чтобы стать актрисой.
   Холодность ее тона была уничтожающей. Стараясь не встретиться взглядом с Риви, Мэгги попыталась все объяснить.
   — Леди Косгроув, обстоятельства могут извинить меня… — начала она, но услышала как на другом конце провода с грохотом бросили трубку.
   Это было уже слишком. Мэгги повесила трубку и отвернулась, гордо задрав подбородок и собираясь улизнуть. Теперь ей придется преуспеть на театральном поприще, так как надежды на получение свидетельства уже не оставалось.
   — Мэгги? — остановил ее голос Риви, неожиданно ласковый. — В чем дело?
   Прищурив глаза, Мэгги оглянулась.
   — Вам доставит удовольствие узнать, что мне только что дала от ворот поворот женщина, которая могла бы предоставить мне другие средства, чтобы заработать себе на жизнь.
   Теперь Риви стоял прямо перед ней, склонив голову набок.
   — Не хочешь быть актрисой? — совершенно серьезно спросил он.
   Мэгги просто хотелось быть женой Риви, по крайней мере, в эту минуту, но она, разумеется, ни за что не призналась бы в этом. Вместо этого она смахнула непрошенные слезы и жалобно сказала:
   — Я просто пыталась разыскать свою подругу Тэнси.
   — Ту самую, с которой была в Парамате? — спросил Риви, положив руки ей на плечи. У Мэгги снова затеплилась надежда, что он наконец-то простил ее.
   Она кивнула и отнюдь не светски шмыгнула носом.
   — Все очень просто, Мэгги. Она работает у моего приятеля Эдама Бекуита. Я мог бы подбросить тебя туда по пути на пристань.
   Мэгги вспомнила, что Риви отправляется в море, и ею овладел страх.