Миллер Линда Лейл. Огонь луны

   Риви остановил ее, нежно обняв за плечи и поцеловав.
   — Я люблю тебя, — сказал он.
   Мэгги замерла, устыдившись своей покорности, когда он с такой легкостью взял над ней верх.
   — Потому что я такая послушная женушка? — сказала она, растягивая слова и сердито глядя на него.
   — Потому что ты такая чертовка, — ответил Риви, засмеявшись, потом пожал плечами. — Конечно, если тебе не хочется потанцевать со мной, я уверен, что Элеанор будет более чем счастлива…
   — Не смей танцевать с этой женщиной! — перебила его Мэгги.
   Риви засмеялся, приложив руку к груди, словно хотел успокоить расходившееся сердце.
   — Скажи мне, что любишь меня, Мэгги Маккена, и я обещаю, что не буду.
   Не в силах больше хмуриться, Мэгги усмехнулась и покачала головой.
   — Ты, распутник, знаешь, что люблю, — ответила она. — А то как бы я смогла стерпеть твои властные невыносимые манеры?
   Риви как раз хотел поцеловать Мэгги, когда прибыли Добродетель и Милосердие с полным корытом чистой воды. Мэгги поморщилась, глядя, как они скользят по полу, и успокоилась только после того, как девочки поставили свою ношу без всяких неприятных происшествий.
   — Мы принесем швабру? — спросила Добродетель.
   — Вы принесете швабру, — со вздохом подтвердила Мэгги.
   — Попозже, — добавил Риви, предостерегающе грозя пальцем.
   Непрестанно хихикая, Добродетель с Милосердием убежали.
   — Понятия не имею, что они в тебе находят, — заметила Мэгги.
   С дьявольской ухмылкой и выгнув бровь, Риви шагнул к ней.
   — Правда? — вызывающе спросил он.
   Мэгги вспыхнула.
   — Убирайся, — сердито бросила она.
   К ее удивлению и облегчению Риви действительно ушел. Мэгги проворно заперла за ним дверь, а потом сбросила халат и ступила в корыто. Вода была прохладной, но, учитывая духоту и пекло австралийского лета, Мэгги она показалась превосходной. Намыливаясь, Мэгги вспомнила последний прием в Правительственном доме в Мельбурне и улыбнулась, подумав, как много изменилось с тех пор. Она надеялась, что на празднике будут сыновья Дункана, Тэд и Джереми; было бы чудесно снова увидеть их.
   Как раз когда Мэгги вытиралась, в дверь опять постучали.
   — Кто там? — подозрительно спросила она.
   — Кала, миссис, пришла помочь вам одеться.
   Для Калы, которая могла молчать целыми днями, это была целая речь. Завернувшись в полотенце, Мэгги подошла к двери, повернула ключ и впустила экономку. Кофейного цвета глаза Калы осмотрели смятую постель.
   — Вы больны, миссис? — спросила она.
   Смущенная, Мэгги покачала головой.
   — Я просто… устала, — ответила она.
   Кала подошла к гигантскому шкафу, половину которого занимали вещи Мэгги.
   — Малыш внутри утомляет, — сказала она, обернувшись через плечо, и губы ее тронула тень улыбки. — Малыш снаружи утомляет еще больше.
   Мэгги улыбнулась и кивнула, абсолютно счастливая в этот момент. Она любила мужа, он любил ее, она носила в себе его ребенка, и сегодня вечером она пойдет на праздник в чудесном шелковом платье. После всех тех лет, которые она провела в одиночестве, живя впроголодь и нося только те вещи, которые она могла позволить себе купить на свои гроши, она чувствовала себя неимоверно богатой.
   — Розовое шелковое, — сказала она в ответ на вопросительный взгляд Калы.
   Очаровательное платье зашуршало, когда Кала осторожно вынула его из шкафа и положила на кровать. Его милые хрустальные бусинки переливались в тусклом свете ламп, которые зажег Риви перед тем, как Мэгги пробудилась от своего оцепенения.
   Спрятавшись за ширму из полированной акации, Мэгги сняла халат, надела белье и нижние юбки. Она надела бы и корсет, но Риви запретил ей, считая это в лучшем случае глупым, а в худшем — вредным.
   — А ты идешь на праздник, Кала? — спросила она, когда та зашла за ширму, протянув Мэгги чудесное розовое платье. Мэгги вступила в него.
   — Нет, миссис, — сказала Кала почти любезным тоном. — Никаких черных на белой вечеринке.
   Мэгги очень огорчилась: ведь Кала работала так же, как остальные, и она заслужила того, чтобы танцевать и носить красивые вещи.
   — О, — сказала она.
   Кала усмехнулась, застегивая на спине у Мэгги маленькие хрустальные пуговки.
   — У нас будет своя вечеринка, миссис, — сказала она, чтобы приободрить хозяйку.
   Мэгги воспрянула духом, усевшись за туалетный столик, чтобы причесаться после того, как Риви осуществил свое «укрощение», и ее волосы рассыпались по плечам. Однако не успела она взяться за расческу, как в дверях появился муж.
   — Спасибо, Кала, — сказал он ласковым, но настойчивым тоном.
   Кала бесшумно вышла, и Мэгги уселась за столик, не двигаясь под влиянием присутствия мужа. Это влияние не ослабло ни на йоту с того самого дня, когда она впервые увидела его на борту «Виктории» в Брисбейне. Каждый раз, когда она сталкивалась с Риви Маккеной, ей казалось, что она встречает его впервые.
   — Тебе известно, — начал он шепотом, закрыв за собой дверь, — как невероятно ты красива?
   Мэгги взяла себя в руки и скорчила гримасу.
   — Не следует думать, будто комплименты заставят меня помиловать вас, мистер Маккена. Я намерена отомстить вам.
   Риви засмеялся, и когда она потянулась за расческой, опередил ее. Он принялся расчесывать ее волосы, как тогда утром, в фургоне, во время пикника в Парамате, и Мэгги на миг закрыла глаза, предаваясь воспоминаниям.
   — Какого рода будет месть? — тихо спросил Риви, и уголки его рта слегка дрогнули в улыбке.
   — Очень неожиданная, — ответила Мэгги, наблюдая за его отражением в зеркале. Интересно, подумала она, как можно было прожить целых девятнадцать лет без этого человека и его любви, без того, чтобы он баловал ее или приводил в ярость?
   Риви усмехнулся.
   — Звучит зловеще.
   Мэгги была так возбуждена тем, что Риви причесывает ее, как если бы его рука ласкала ее грудь или же губы его касались мочки ее уха. Она забрала у него расческу и быстро заплела волосы в сияющую косу, уложив ее короной на голове.
   — Я застану тебя врасплох, — с опозданием ответила она.
   Риви поднял ее и неторопливо поцеловал, от чего у Мэгги захватило дыхание.
   — Как насчет того, чтобы сделать это сейчас?
   Мэгги оттолкнула его.
   — Это было бы слишком удобно для тебя, — беззаботно отозвалась она, выскользнула в дверь и побежала по коридору. И Риви не оставалось ничего другого, как последовать за ней.
   Если идти пешком, то до дома Дункана было, наверное, не больше мили, но поездка в карете оказалась несколько более длинной. Мэгги чопорно восседала рядом с Риви, улыбаясь его явному волнению. Было ясно, что мистеру Маккене не нравилась мысль быть пойманным врасплох.
   Все окна дома Кирка — грубоватого, напоминающего дом Риви, — были ярко освещены, во дворе стояло большое количество колясок, фургонов, но ни одной кареты.
   Риви нахмурился, помогая Мэгги выбраться из кареты. Она взяла его под руку и засмеялась.
   — Вы очень волнуетесь, мистер Маккена? Если да, то это просто очаровательно!
   — Ты, маленькая… — но не успел он продолжить начатую фразу, как на дорожке показались двое мальчиков, которые буквально набросились на Мэгги, крича от радости.
   Улыбнувшись, Мэгги поцеловала в лоб Джереми, а потом и Тэда.
   — Я надеялась увидеться с вами сегодня, — сказала она, удержавшись от желания потрепать их по аккуратно причесанным головкам.
   — Может быть, вы могли бы учить нас вместо мисс Килгор! — предложил Джереми.
   — Терпеть ее не могу, — вставил Тэд.
   — Как-то ты сказал, что терпеть не можешь меня, — усмехнувшись, напомнила ему Мэгги. — Неужели я так сильно изменилась?
   — Я бы этого не сказал, — ехидно заметил Риви.
   Мэгги тихонько толкнула мужа локтем и улыбнулась мальчикам.
   — Вы оба так неотразимы, что я, пожалуй, не смогу устоять перед тем, чтобы вернуться к вам. Так как мне не позволяют помогать в уборке урожая, — она помолчала, сердито глядя на Риви, — то почему бы вам не попросить отца, чтобы он привозил вас к нам по утрам? Мы будем заниматься, как когда-то в Мельбурне.
   Джереми и Тэд так обрадовались этой возможности, что немедленно бросились разыскивать отца.
   Риви посмотрел на Мэгги и повел ее на крыльцо.
   — Уроки — это тоже работа, — заметил он.
   — Тебе придется с этим смириться, — ответила Мэгги. — Не можешь же ты каждое утро до беспамятства любить меня, чтобы удержать подальше от кухни.
   — А жаль, — задумчиво отозвался Риви.
   Дункан встречал их в дверях. Он был очень красив в своем белом костюме, и немедленно потребовал, чтобы Мэгги оставила для него танец. Выгнув бровь и глядя на Риви, который по-прежнему, хмурился, он сказал:
   — Поскольку я хозяин дома, то это моя прерогатива.
   Риви сдался, а где-то в толпе смеющихся, болтающих гостей заиграли скрипки.
   — Ну, вот, такие вот дела, — поддразнил Дункан, когда они с Мэгги закружились в медленном вальсе в гостиной, которая оказалась длиной с весь дом. — Нам, единственным соседям и друзьям, позволено танцевать только один-два раза в году. — Он философски вздохнул.
   Мэгги засмеялась.
   — Было время, мистер Кирк, когда мне казалось, что мы никогда не смогли бы стать друзьями.
   — Вы правы, — заключил Дункан, нахмурившись. — А что это с Риви? У него такой вид, будто он готов перегрызть шпалу.
   Мэгги сделала вид, что не расслышала вопроса, а когда танец закончился, рука мужа немедленно потянула ее к себе.
   — Ревнуешь, дорогой? — поддразнила она.
   — Не играй с огнем, — ответил он.
   Весь вечер Риви ни на шаг не отходил от Мэгги, приглашая ее на все танцы и игнорируя тоскливые взгляды Элеанор, у которой явно были свои планы на этот вечер. При каждом удобном случае Мэгги торжествующе улыбалась ей, а когда они с Риви поздней ночью сели в карету, тронувшуюся к дому, она привела в исполнение свою обещанную месть. Оставалось лишь надеяться, что кучер не слышал беспомощных стонов Риви.

Глава 25

   Покрытая белыми барашками вода под ослепительно синим небом казалась изумрудно-зеленой. Джеми Маккена стоял у перил маленького пароходика, пристально вглядываясь в горизонт в поисках полоски земли.
   — А что, если его там нет, Джеми? — спросила Пеони, встав рядом с ним. Ветер раздувал ее золотистые волосы. — Что, если он в Сиднее?
   Джеми не был расположен к разговорам; он просто покачал головой, рассчитывая, что Пеони поймет его, ведь она была его самой давней и дорогой подругой. Предчувствие подсказывало ему, что искать Риви нужно в Брисбейне, а не в Сиднее.
   Пеони, красивая сорокалетняя женщина, задумчиво смотрела вдаль. Джеми увидел, как она невольно пожала плечами и обхватила себя руками.
   — Замерзла? — спросил он, собираясь снять пиджак — одежду, которую он презирал, — и накинуть его ей на плечи.
   Пеони покачала головой, но все же закуталась в кружевную шаль.
   — Я просто… вспомнила.
   У Джеми были свои воспоминания, связанные с Куинслендом, и все они были весьма болезненными. Он улыбнулся и обнял ее за талию.
   — Мы ведь договорились не оглядываться в прошлое.
   Выражение лица Пеони стало задумчивым, когда она вглядывалась в какое-то ужасное видение, различить которое Джеми не мог.
   — Инкриз все еще жив, — отозвалась она почти шепотом, — и если до него дойдет слух, что ты в Австралии, он убьет тебя.
   — Но не раньше, чем и ему отомстят, я полагаю, — ответил Джеми. Он не боялся ни Инкриза Пифера, ни кого-либо еще… разве что только Риви.
   Пеони поежилась и зажмурила глаза в ответ на возникшие в ее богатом воображении картины, а потом повернулась, положив руку на спину Джеми. И хотя шрамы от хлыста Инкриза были скрыты под рубашкой и пиджаком, Пеони никогда не забывала о них.
   — Никто и ничто не стоит такого риска, Джеми Маккена, — прошептала она, и на ее зеленые глаза навернулись слезы.
   В голосе Джеми начал проступать ирландский акцент, который появлялся всякий раз, когда он был раздражен или огорчен.
   — Я не намерен терпеть, чтобы этот ублюдок диктовал мне, куда мне ехать, а куда нет! — вспылил он.
   Пеони сдалась и решительно повернулась лицом к морю. Вдали показались скалистые берега Куинсленда.
 
   Когда урожай сахара был убран с плантацией в «Семи Сестрах» и у Дункана, Риви загрустил. Мэгги часто заставала его стоящим среди ночи у темного окна и всматривающимся в море. Она знала, что он думает о Джеми, и это беспокоило ее. Дело лишь во времени, Мэгги была уверена в этом, и он решит отправиться в Новую Зеландию на поиски брата. А из-за своей беременности она наверняка останется дома.
   Проснувшись однажды ночью и увидев, что Риви стоит у окна, она встала, обняла его и прижалась лбом к его спине. Риви замер, и Мэгги подумала, не начал ли он уже похаживать к Элеанор. Глаза ее наполнились слезами, но Мэгги не дала им воли. Она бодро улыбалась, когда Риви повернулся к ней.
   — Думаешь о дальних краях? — тихо спросила она.
   — И дальних людях, — подтвердил Риви. Его руки обнимали Мэгги, но он был далеко от нее: его душа и мысли были в Новой Зеландии, с Джеми.
   — Когда поедешь? — Мэгги не собиралась задавать этот вопрос, он сам вырвался у нее.
   Риви снова замер, на этот раз руки его коснулись лица Мэгги, погладив ее щеки. Он помедлил, а потом с покорным вздохом ответил:
   — Скоро.
   — Я хочу с тобой, — решительно сказала Мэгги.
   Риви покачал головой.
   — И речи быть не может, Янки, — ласково сказал он. — И более того, ты это знаешь.
   Мэгги опустила глаза, чтобы он не увидел ее слез. Она не решалась заговорить.
   Муж обнял ее, поглаживая по спине ритмичным движением.
   — Я недолго, любимая, обещаю. А ты можешь провести это время в Сиднее, походить по магазинам и все такое. Как тебе эта идея?
   Мэгги была в отчаянии, которое ее гордость не позволяла ей показать.
   — Нет, — натянуто сказала она. — Но у меня есть дело в Брисбейне.
   Риви выгнул бровь.
   — Что за дело? — спросил он с подозрением. Мэгги не могла понять, почему он всегда думал, что она что-то затевает у него за спиной. Она вздернула нос.
   — Собираюсь поговорить с людьми из приюта, в котором нашли Элизабет. Мне хочется знать, почему она так долго молчит.
   Риви облегченно вздохнул.
   — Удачи, Янки. Лучшие детективы не смогли узнать этого. Оставь это, Мэгги. Она, видимо, была расстроена тем, что мать бросила ее.
   Мэгги пришлось признать, что такое было вполне возможно. В конце концов самым страшным для малышки было то, что ее могут бросить.
   — Как, по-твоему, какая она была? — сказала она отрешенным голосом. — Я имею в виду мать Элизабет.
   Риви пожал широкими плечами.
   — Когда и если я найду Джеми, быть может, спрошу его. Через пару дней, Мэгги, мы поедем в Брисбейн, а оттуда вы с Корой и Элизабет сможете поехать в Сидней.
   Мэгги переступила с ноги на ногу.
   — Нет! Риви Маккена, я твоя жена, и у меня есть право…
   Он приложил палец к ее губам, заставив замолчать, и покачал головой. В порыве ярости Мэгги сжала кулаки и бессильно ударила Риви в грудь. Хриплое и прерывистое рыдание вырвалось у нее, и он поднял ее на руки. Сев на край кровати, Риви усадил Мэгги на колени, как расстроенного ребенка. Она зарыдала всерьез. К страшному раздражению Мэгги, Риви усмехнулся, и рука его принялась ерошить ее волосы, когда он прижал ее к груди, пытаясь утешить.
   — Это ведь все из-за ребенка, который растет в тебе, да? Ты делаешься обидчивой.
   — Ребенок тут ни при чем, деревенщина! — взвыла Мэгги. — Это из-за того, что ты уезжаешь, хотя не могу п-понять, почему я не р-радуюсь тому, ч-что отделалась от т-тебя!
   Риви засмеялся и поцеловал ее в лоб.
   — Может, еще будешь, как только я уеду, а ты обежишь все магазины в Сиднее. Можешь повидаться с этой своей подружкой, как ее там?
   — Тэнси, — сердито ответила Мэгги. Она хотела, чтобы та приехала и пожила у них в «Семи Сестрах», но Тэнси отказалась, потому что это значило бы расстаться с женихом. Желая подразнить Риви, Мэгги добавила:
   — Думаю, я предпочла бы остаться здесь.
   Риви так внезапно встрепенулся, что Мэгги чуть было не свалилась у него с колен.
   — Когда Дункан Кирк живет всего в двух шагах отсюда? Да ни за что, Янки!
   Мэгги захлопала ресницами.
   — Мне казалось, Дункан — твой друг, — невинно сказала она. — Ты ему не доверяешь?
   — Я скорее доверил бы тебя банде пьяных пиратов, — ответил Риви. — Ты едешь в Сидней, и хватит об этом!
   И хотя Мэгги возражала и, по крайней мере, еще раз всплакнула, Риви остался неумолим. После трех дней торопливых сборов они отправились в Брисбейн в сопровождении Коры с Элизабет. Путешествие прошло без приключений, хотя и оказалось утомительным. Мэгги была в мрачном расположении духа, когда собиралась ложиться спать в гостинице. Комната, в которой остановились они с Риви, уже однажды была их, в брачную ночь. Мэгги отвернулась от Риви, когда он прикоснулся к ней, так сердита и напугана она была, но его ласки всегда разжигали ее. После лихорадочной любви она неподвижно лежала в его объятиях, удивляясь его власти над собой. Казалось, ослушаться его было невозможно, а значит, и невозможно сохранить хоть какое-то подобие самоуважения.
   Корабль Риви отплывал рано, и когда Мэгги только проснулась, Риви уже был одет. Зевая, она села в постели.
   — Как долго тебя не будет? — как бы невзначай спросила она, отводя глаза, чтобы Риви не заметил в них готового вспыхнуть бунта.
   — Довольно долго, пока не найду Джеми и не выясню, почему он так долго не показывался — целых двадцать лет, — тихо ответил Риви. В его сине-зеленых глазах появилась угроза, когда Мэгги наконец решилась взглянуть на него. — И не думай пытаться пробраться на корабль!
   Последняя надежда Мэгги угасла, и на лице ее, должно быть, отразилось разочарование, потому что Риви усмехнулся и покачал головой.
   Мэгги откинула одеяло и неловко выбралась из постели. И хотя ребенок должен был родиться еще не скоро, она уже начинала терять то проворство, которым отличаются стройные люди.
   — Я могу рассказать тебе, почему Джеми не хотел встречаться с тобой, — в отчаянии решилась она, — и тогда тебе не придется уезжать!
   Риви посмотрел на нее с выражением, походившим на презрение.
   — Только теперь, когда это отвечает твоим целям?
   Мэгги хотелось заплакать от его холодности и отрешенности, которую она различила в его взгляде. Она подумала, что понимает, как чувствовала себя Лоретта, когда ее отправили укладывать вещи. Интересно, неужели настанет то время, когда Риви отошлет и ее? Она взяла себя в руки.
   — Ну ладно, тогда я ничего не скажу.
   Она хотела отвернуться, но Риви схватил ее за руку и повернул лицом к себе.
   — Я говорил тебе, что настанет день, и я спрошу тебя о Джеми. Так вот, он наступил.
   Мэгги закусила губу. Риви был словно чужой; ей не верилось, что это был тот же человек, который любил ее, который ухаживал за ней, когда она болела. Слезы закипели у нее на глазах. Руки Риви обхватили ее за плечи, а потом отпустили.
   — Рассказывай, — прохрипел он.
   Колени у Мэгги подкосились; она вернулась на кровать и села.
   — Ты нашел Джеми, не зная этого, — сказала она, вытерев слезы тыльной стороной ладони. — Он был тем человеком, который пытался ограбить тебя, здесь, в Брисбейне, много лет назад, и у него остался ужасный шрам в память об этом.
   Восклицание Риви, казалось, заполнило всю комнату. А через секунду, не сказав даже «до свидания», а уж, тем более, не извинившись за свое поведение, он ушел.
   Мэгги была раздавлена. Она какое-то время ничего не чувствовала от горя, когда вдруг услышала стук в дверь, и с ее унылого позволения в комнату вошла Кора.
   — Боже милостивый! — разинула рот пожилая женщина, вглядываясь в бледное лицо Мэгги. — Что случилось?
   «Риви больше не любит меня», — хотелось сказать Мэгги, но она не могла заставить себя произнести вслух эти ужасные слова.
   — Ничего, — солгала Мэгги. — Она помолчала, глубоко вздохнув. — Элизабет уже позавтракала? У меня есть одно дело, и я хочу взять ее с собой.
   Лицо Коры было по-прежнему озабоченным.
   — Она внизу, миссис Маккена, с Элеанор.
   Мэгги застыла, ощутив опасность.
   — Элеанор здесь? В Брисбейне?
   — Да, — ответила Кора, удивившись реакции Мэгги. — Она собирается в Окленд, говорит, что у нее дело к мистеру Джеми Маккене, видите ли, хотя ума не приложу, что это может быть…
   Тревога Мэгги усилилась. Хотя она не могла бы объяснить причину своих волнений, но они шли намного дальше, чем ее нежелание того, чтобы Элеанор путешествовала в компании Риви. Она начала натягивать одежду, в то время как Кора изумленно наблюдала за ней.
   — Не стойте же здесь! — крикнула Мэгги, сражаясь с ботинками. Вечно приходилось возиться с этими пуговицами, а теперь, когда колени у нее распухли, они были невыносимы. — Идите вниз и убедитесь, что с Элизабет все в порядке!
   Но Мэгги не могла ждать, пока Кора отправится выполнять ее приказы. С растрепанными волосами и в так и не застегнутых ботинках она впереди гувернантки бросилась вниз, пробежав через заполненный загорелыми путешественниками вестибюль в столовую. Ни Элеанор, ни Элизабет там не было. Мэгги, охваченная бешенством и страхом, обернулась и столкнулась нос к носу с Дунканом. Тихо засмеявшись, он остановил ее, взяв за плечи своими сильными руками.
   — Все верно, — пробормотал он. — Вот она, прекрасная ведьма, носится по гостинице с распущенными волосами и в незастегнутых ботинках.
   — Она забрала Элизабет! — крикнула Мэгги. — Она…
   Лицо Дункана мгновенно стало серьезным.
   — Кто, Мэгги? Кто забрал Элизабет?
   — Элеанор! — выкрикнула Мэгги. — Она сказала Коре, что у нее дело к Джеми Маккене…
   Дункан оставался задумчивым и говорил очень медленно.
   — Это значит, что она отплывает на том же корабле, что и Риви, — заметил он. — Элизабет в безопасности.
   Мэгги попыталась обойти Дункана и броситься на поиски ребенка, которого любила, как родного, но он остановил ее, крепко удерживая за плечи.
   — Я отвезу вас к причалу, — сказал он. — У меня карета на улице.
   — Нет, — прошептала Кора, но никто не обратил на нее внимания. Мэгги побежала к карете и без помощи Дункана забралась в нее.
   — Пожалуйста, — умоляла она Дункана, который удобно устроился в карете напротив Мэгги, — скажите кучеру, чтобы он поторопился!
   — Уже ни к чему, — сказал он, сбрасывая свой безупречно белый пиджак. — Корабль уже отплыл. Посмотрите на горизонт и увидите.
   Мэгги припала к окну. На горизонте виднелся корабль, а еще несколько стояли на якоре в гавани. Тем временем карета двинулась в совершенно противоположном направлении. Мэгги глубоко вдохнула, а затем медленно выдохнула. Она потеряла бдительность, и вот что из этого вышло. После той поездки в карете с Дунканом, сказала себе Мэгги, ей следовало бы быть благоразумней.
   — Куда вы везете меня? — холодно спросила она.
   Дункан улыбнулся, разглядывая ногти.
   — Домой, — сказал он.
   Паника овладела Мэгги, но она заставила себя оставаться спокойной.
   — Мой дом там, где Риви, — заметила она. — А теперь прекратите эту ерунду, пожалуйста, и отвезите меня в гавань.
   Даже не взглянув на нее, Дункан покачал головой. — Наша беда в том, любовь моя, что у нас не было возможности как следует узнать друг друга. Вот поэтому мы с Элеанор и разработали этот план.
   Мэгги вытаращила глаза.
   — Вы знали, что Элеанор собирается похитить Элизабет? — совершенно пораженная, спросила она.
   Дункан рассвирепел и наконец встретился взглядом с Мэгги.
   — Элизабет — ее дочь, так что вряд ли это можно назвать похищением.
   Мэгги была окончательно шокирована. Рот у нее открылся, и она с трудом снова закрыла его.
   Дункан засмеялся, и этот низкий и хриплый звук испугал Мэгги.
   — Элизабет никогда не говорила, — пробормотала она.
   — Это потому что она не помнит.
   Мэгги сцепила руки на коленях и слегка подалась вперед.
   — Дункан, что произошло? Почему Элизабет так редко и с трудом говорит?
   Он помедлил, но потом, видимо, решил, что незачем держать это в тайне. В конце концов у него есть Мэгги, а у Элеанор Элизабет.
   — Элеанор и раньше оставляла ребенка. — Он вздохнул. — Часто на целые недели. Тогда Элизабет, должно быть, и догадалась, что мать никогда не вернется.
   Мэгги мысленно обратилась к тем дням, которые Элеанор провела в доме Риви и в Сиднее, и в «Семи Сестрах», и испытала трепет перед способностью этой женщины не обращать внимания на собственного ребенка. Ни разу Элеанор не выказала ни малейшей заинтересованности в Элизабет, ни малейшей привязанности к ней.
   — И что такого Джеми нашел в ней? — задумчиво сказала она.
   Дункан метнул на нее сердитый взгляд. Ему не нравилось, когда напоминали о человеке, всадившем ему нож в плечо.
   По обе стороны кареты расстилались поля. Где-то вдалеке с поразительной скоростью скакали два кенгуру.
   — Отвезите меня обратно, Дункан, — сказала наконец Мэгги, пытаясь вразумить его. — Риви будет в бешенстве, если вы не сделаете этого.
   — Риви на пути в Окленд, — ласково ответил Дункан, и на этом вопрос был исчерпан.
 
   — Риви!
   Какая-то нотка или оттенок этого голоса показались Риви знакомыми. Он помедлил на сходнях и повернулся к толпе на берегу.
   Вперед выступил высокий человек с каштановыми волосами и лазурными глазами и поднял загорелую руку в нерешительном приветствии. Стройная белокурая женщина, встав на носки, поцеловала незнакомца в щеку, а потом пошла в сторону кассы.