7. См. пункт второй.
8. Ещё идея: Если Пух будет что-нибудь очень увлечённо ей рассказывать, Кенга может отвлечься.
9. А я тем временем смогу убежать с Крошкой Ру.
10. Быстро.
11. И разницу Кенга обнаружит не сразу, а только потом.
Кролик гордо зачитал свой план, а когда умолк, на какое-то время установилась полная тишина. Наконец, Хрюка, который несколько раз открывал и закрывал рот, не произнося ни звука, сумел выдавить:
– А… потом?
– Ты о чём?
– Когда Кенга обнаружит разницу?
– Вот тогда мы и скажем ей: «Ага!»
– Все трое?
– Да.
– Ой!
– А чего ты так разволновался, Хрюка?
– И то правда, раз мы втроём скажем «Ага!», то волноваться не о чём. Я ничего не имею против. Чего бы мне не хотелось, так это говорить «Ага!» в одиночку. Прозвучит как-то не очень. Между прочим, ты уверен, что ничего не перепутал, когда говорил про зимние месяцы?
– Зимние месяцы?
– Да, насчёт того, что кенги свирепые только зимой.
– А, ты об этом. Всё так, гарантирую. А ты, Пух? Ты понял, что должен сделать?
– Нет, – ответил медвежонок Пух. – Ещё нет, – и тут же добавил. – Так что я должен сделать?
– Ты должен увлечь Кенгу разговором, чтобы она забыла про всё на свете и ничего не замечала.
– Ага! И о чём же мне с ней говорить?
– О чём хочешь.
– Прочитать ей стишок или что-то в этом роде?
– Именно! – воскликнул Кролик. – Великолепно. А теперь, за дело!
И они отправились на поиски Кенги.
Кенга и Ру коротали вторую половину дня на холме в песчаной части Леса. Крошка Ру отрабатывал на песочке очень короткие прыжки. Падал в мышиные норки, вылезал из них, а Кенга суетилась над ним и приговаривала: «Ещё один прыжочек, дорогой, и нам пора домой». Вот тут на холме и объявился никто иной, как Пух.
– Добрый день, Кенга.
– Добрый день, Пух.
– Посмотри, как я прыгаю, – пропищал Ру и тут же угодил в очередную мышиную норку.
– Привет, Ру, крошка ты наш!
– Мы как раз собираемся домой, – поделилась с Пухом своими планами Кенга. – Добрый день, Кролик. Добрый день, Хрюка.
Кролик и Хрюка, которые появились с другой стороны холма, хором ответили: «Добрый день» и «Привет, Ру», – после чего Ру попросил их посмотреть, как он прыгает. И они стояли и смотрели.
Смотрела и Кенга…
– Слушай, Кенга, – начал Пух после того, как Кролик дважды ему подмигнул. – Я не знаю, интересуешься ты поэзией или нет…
– Скорее нет, чем да, – ответила Кенга.
– Жаль, – выдохнул Пух.
– Ру, дорогой, ещё один прыжочек, и нам пора домой.
Последовала короткая пауза, во время которой Ру успел провалиться ещё в одну мышиную норку.
– Продолжай, – громко прошептал Кролик, прикрыв рот лапкой.
– Так вот, возвращаясь к поэзии, – продолжил Пух. – По дороге сюда я сочинил стихи. Звучат они так… э… сейчас вспомню…
– Потрясающе! – воскликнула Кенга. – А теперь, Ру, дорогой…
– Тебе понравятся эти стихи! – пришёл на помощь Кролик.
– Ты будешь от них просто в восторге, – поддакнул Хрюка.
– Только слушать ты должна очень внимательно, – предупредил Кролик.
– Чтобы ничего не пропустить, – пискнул Хрюка.
– Да, конечно, – но Кенга по-прежнему не спускала глаз с Крошки Ру.
– Так где же эти стихи, Пух? – спросил Кролик.
Пух откашлялся и начал декламировать.
Кролик энергично закивал Пуху, показывая, что надо усилить напор.
– Так вот, к слову о поэзии, – Пух не дал паузе затянуться, – ты обратила внимание вон на то дерево?
– Какое? – спросила Кенга. – А теперь, Ру…
– Вон на то, – Пух указал за спину Кенги.
– Нет. Прыгай, Ру, дорогой, и мы идём домой.
– Ты должна посмотреть на то дерево, – вмешался Кролик. – Давай я подниму тебя, Ру, чтобы и ты тоже посмотрел, – он поднял Ру передними лапками.
– Я вижу птицу, которая сидит на нём, – Пух указал лапой, куда надо смотреть. – Или это рыба?
– Отсюда ты можешь разглядеть птицу, которая сидит на дереве, – согласился Кролик. – Если это не рыба.
– Это не рыба, это птица, – уверенно заявил Хрюка.
– Значит, птица, – согласился Кролик.
– Скворец это или дрозд? – спросил Пух.
– В этом и заключается главный вопрос, – развил тему Кролик. – Дрозд это или скворец?
И тут Кенга повернула голову, чтобы взглянуть на дерево. В то же мгновение Кролик крикнул: «Ру, на место!» – и Хрюка запрыгнул в сумку-карман Кенги. А Кролик, зажав Крошку Ру в передних лапках, стремглав бросился прочь.
– А где же Кролик? – полюбопытствовала Кенга, отвернувшись от дерева, на котором сидел то ли скворец, то ли дрозд. – С тобой всё в порядке, дорогой Ру?
Хрюка что-то пропищал в ответ, не вылезая из кармана.
– Кролику пришлось уйти, – ответил Пух. – Как я понимаю, он вдруг вспомнил, что ему срочно куда-то надо.
– А Хрюка?
– Наверное, Хрюка тоже о чём-то таком подумал. Одновременно с Кроликом. Внезапно.
– Что ж, нам пора домой. До свидания, Пух, – и в три прыжка Кенга исчезла из виду.
Пух проводил её взглядом.
«Хотел бы я прыгать, как Кенга, – подумал он, – Некоторые могут, а некоторые – нет. Так уж повелось».
Хрюка же в это самое время очень сожалел о том, что Кенга может прыгать. Частенько, нагулявшись в Лесу и возвращаясь домой, Хрюка мечтал, как бы хорошо стать птичкой. Но вот теперь, когда его швыряло из стороны в сторону на дне кармана-сумки Кенги, в голову приходили совсем другие мысли: «Если это называется полётом, то мне такие радости ни к чему».
Отрываясь от дна и взлетая вверх, он кричал: «О-о-о-о-х!» Приземляясь на дно кармана: «Ух». Так что его охи и ухи доносились из кармана Кенги всё время, пока она не добралась до дома.
Разумеется, Кенга поняла, что произошло, как только заглянула в карман. Поначалу очень испугалась, но тут же решила, что причин для большого страха нет. Она твёрдо знала, что Кристофер Робин не допустит, чтобы Крошке Ру причинили вред. Вот она и сказала себе: «Раз они решили подшутить надо мной, подшучу-ка и я над ними».
– А теперь, Ру, дорогой, – проворковала Кенга, доставая Хрюку из кармана, – нам пора спать.
– Ага! – ничего другого после этого Ужасного Путешествия вымолвить он не мог. Но своё «Ага!» он не сумел произнести с нужной интонацией, поэтому Кенга, похоже, ничего не поняла.
– Сначала искупаемся, – продолжала ворковать Кенга.
– Ага! – повторил Хрюка и озабоченно огляделся в поисках остальных. Но никого не увидел. Кролик в этот момент играл в своём домике с Крошкой Ру, и Крошка Ру с каждой минутой нравился ему всё больше и больше, А Винни-Пух, решивший стать Кенгой, остался на песчаной площадке на вершине холма и тренировался в прыжках.
– Я, конечно, не знаю, как это тебе понравится, – несколько неуверенно начала Кенга, – но почему бы этим вечером тебе не помыться? Холодной водой? Ру, дорогой, ты не возражаешь?
Хрюка вообще не любил мыться, и от слов Кенги по его тельцу пробежала дрожь. Он собрал всю свою храбрость в кулак и ответил:
– Кенга, я чувствую, что настала пора для откровенного разговора.
– Смешной маленький Ру, – Кенга налила в таз холодной воды.
– Я не Ру! – выкрикнул Хрюка, – Я – Хрюка.
– Да, дорогой, да, – ласково ответила Кенга. – Так здорово подражать голосу Хрюки! До чего же способный малыш, – Кенга достала из буфета большой жёлтый кусок мыла. – Интересно, чем он ещё меня удивит?
– Ты что, ослепла? – возмутился Хрюка. – Глаз у тебя, что ли, нет? Посмотри на меня!
– Я и смотрю, Ру, дорогой, – строго ответила Кенга. – И ты помнишь, что я сказала тебе вчера насчёт гримас. Если будешь продолжать гримасничать, как Хрюка, то с возрастом станешь похожим на Хрюку. Вот тогда ты об этом горько пожалеешь. А теперь, марш мыться, и не заставляй меня сто раз повторять одно и то же.
Не успел Хрюка и глазом моргнуть, как очутился в тазу, а Кенга уже тёрла его большой намыленной мочалкой.
– Ой! – взвизгнул Хрюка. – Отпусти меня! Я – Хрюка!
– Не открывай рот, дорогой, а не то в него попадёт мыло, – предупредила его Кенга. – Ну вот! Что я тебе говорила!
– Ты… ты… ты специально это делаешь, – пробормотал Хрюка, выплёвывая изо рта мыльную пену с пузырями, но, так уж получилось, Кенга вновь прошлась по его рту намыленной мочалкой.
– Всё в порядке, дорогой, ничего не говори, – Кенга вытащила Хрюку из таза и начала вытирать полотенцем. – Сейчас примем лекарство, и в постель.
– К-к-какое ещё лекарство? – пролепетал Хрюка.
– Оно поможет тебе стать большим и сильным. Ты же не хочешь навсегда остаться таким маленьким и слабеньким, как Хрюка? А вот и наше лекарство.
Тут в дверь постучали.
– Войдите, – отозвалась Кенга, и Кристофер Робин открыл дверь и переступил через порог.
– Кристофер Робин, Кристофер Робин! – заверещал Хрюка. – Скажи Кенге, кто я такой! Она продолжает утверждать, что я – Крошка Ру. Я же не Ру, не так ли?
Кристофер Робин внимательно на него посмотрел и покачал головой.
– Ты не можешь быть Ру, потому что я только видел, как Ру играет в домике Кролика.
– Ну и ну! – покачала головой Кенга. – Подумать только! Неужели я могла так ошибиться?
– Выходит, ошиблась! – радостно воскликнул Хрюка. – Я же тебе говорил. Я – Хрюка!
Кристофер Робин вновь покачал головой.
– Не можешь ты быть Хрюкой. Я хорошо знаю Хрюку. Он совсем другого цвета.
Хрюка уже собрался сказать, что цвет у него изменился, поскольку его выкупали, потом подумал, что говорить этого не стоит, открыл рот, чтобы произнести совсем другие слова, но не успел: Кенга сунула ему в рот ложку с лекарством, а потом похлопала по спине и проворковала, что вообще-то лекарство очень вкусное, только к нему надо немного привыкнуть.
– Я сразу поняла, что это не Хрюка, – кивнула Кенга. – Интересно, кто же он?
– Может, какой-нибудь родственник Пуха? – предположил Кристофер Робин.
– Племянник или, скажем, дядя?
Кенга с ним согласилась, но заметила, что неплохо бы им придумать родственнику имя.
– Я назову его Пухелем, – тут же придумал Кристофер Робин.
На том и порешили. И тут Пухель вывернулся из передних лап Кенги и спрыгнул на пол. К его величайшей радости, Кристофер Робин оставил дверь открытой. Никогда ещё Пухель, он же Хрюка, не бегал так быстро. Бежал он, не останавливаясь, уже почти добрался до своего домика, оставалась какая-то сотня ярдов, и тут притормозил, бросился на землю и оставшееся расстояние прокатился по ней, возвращая себе свой собственный, такой приятный для глаза, уютный и привычный цвет…
Вот так Кенга и Крошка Ру остались в Лесу. И теперь каждый четверг Ру проводил со своим закадычным другом Кроликом, Кенга каждый четверг учила прыгать своего закадычного друга Пуха, а Хрюка каждый четверг гулял со своим закадычным другом Кристофером Робином. Так что в Лесу вновь воцарились мир и покой.
8. Ещё идея: Если Пух будет что-нибудь очень увлечённо ей рассказывать, Кенга может отвлечься.
9. А я тем временем смогу убежать с Крошкой Ру.
10. Быстро.
11. И разницу Кенга обнаружит не сразу, а только потом.
Кролик гордо зачитал свой план, а когда умолк, на какое-то время установилась полная тишина. Наконец, Хрюка, который несколько раз открывал и закрывал рот, не произнося ни звука, сумел выдавить:
– А… потом?
– Ты о чём?
– Когда Кенга обнаружит разницу?
– Вот тогда мы и скажем ей: «Ага!»
– Все трое?
– Да.
– Ой!
– А чего ты так разволновался, Хрюка?
– И то правда, раз мы втроём скажем «Ага!», то волноваться не о чём. Я ничего не имею против. Чего бы мне не хотелось, так это говорить «Ага!» в одиночку. Прозвучит как-то не очень. Между прочим, ты уверен, что ничего не перепутал, когда говорил про зимние месяцы?
– Зимние месяцы?
– Да, насчёт того, что кенги свирепые только зимой.
– А, ты об этом. Всё так, гарантирую. А ты, Пух? Ты понял, что должен сделать?
– Нет, – ответил медвежонок Пух. – Ещё нет, – и тут же добавил. – Так что я должен сделать?
– Ты должен увлечь Кенгу разговором, чтобы она забыла про всё на свете и ничего не замечала.
– Ага! И о чём же мне с ней говорить?
– О чём хочешь.
– Прочитать ей стишок или что-то в этом роде?
– Именно! – воскликнул Кролик. – Великолепно. А теперь, за дело!
И они отправились на поиски Кенги.
Кенга и Ру коротали вторую половину дня на холме в песчаной части Леса. Крошка Ру отрабатывал на песочке очень короткие прыжки. Падал в мышиные норки, вылезал из них, а Кенга суетилась над ним и приговаривала: «Ещё один прыжочек, дорогой, и нам пора домой». Вот тут на холме и объявился никто иной, как Пух.
– Добрый день, Кенга.
– Добрый день, Пух.
– Посмотри, как я прыгаю, – пропищал Ру и тут же угодил в очередную мышиную норку.
– Привет, Ру, крошка ты наш!
– Мы как раз собираемся домой, – поделилась с Пухом своими планами Кенга. – Добрый день, Кролик. Добрый день, Хрюка.
Кролик и Хрюка, которые появились с другой стороны холма, хором ответили: «Добрый день» и «Привет, Ру», – после чего Ру попросил их посмотреть, как он прыгает. И они стояли и смотрели.
Смотрела и Кенга…
– Слушай, Кенга, – начал Пух после того, как Кролик дважды ему подмигнул. – Я не знаю, интересуешься ты поэзией или нет…
– Скорее нет, чем да, – ответила Кенга.
– Жаль, – выдохнул Пух.
– Ру, дорогой, ещё один прыжочек, и нам пора домой.
Последовала короткая пауза, во время которой Ру успел провалиться ещё в одну мышиную норку.
– Продолжай, – громко прошептал Кролик, прикрыв рот лапкой.
– Так вот, возвращаясь к поэзии, – продолжил Пух. – По дороге сюда я сочинил стихи. Звучат они так… э… сейчас вспомню…
– Потрясающе! – воскликнула Кенга. – А теперь, Ру, дорогой…
– Тебе понравятся эти стихи! – пришёл на помощь Кролик.
– Ты будешь от них просто в восторге, – поддакнул Хрюка.
– Только слушать ты должна очень внимательно, – предупредил Кролик.
– Чтобы ничего не пропустить, – пискнул Хрюка.
– Да, конечно, – но Кенга по-прежнему не спускала глаз с Крошки Ру.
– Так где же эти стихи, Пух? – спросил Кролик.
Пух откашлялся и начал декламировать.
– Очень мило, не правда ли? – оборвала его Кенга, так и не узнав, что произошло в пятницу. – Ещё один прыжочек, Ру, дорогой, и нам пора домой.
СТИХИ, СОЧИНЁННЫЕ МИШКОЙ С ОЧЕНЬ СЛАБЕНЬКИМ УМИШКОМ
В понедельник солнце светит,
И никак я не пойму,
Что с того и кто ответит
Как, зачем и почему?
Вторник – снег и сильный ветер,
В толк я не возьму никак:
Отчего это на свете
Всё устроено вот так?
В среду небо голубое,
Делать нечего совсем…
Что ж творится? Что такое?
Ну а главное, зачем?
А в четверг мороз сильнее,
Иней и ледок хрустит,
И становится яснее
Суть вещей и внешний вид.
В пятницу…
Кролик энергично закивал Пуху, показывая, что надо усилить напор.
– Так вот, к слову о поэзии, – Пух не дал паузе затянуться, – ты обратила внимание вон на то дерево?
– Какое? – спросила Кенга. – А теперь, Ру…
– Вон на то, – Пух указал за спину Кенги.
– Нет. Прыгай, Ру, дорогой, и мы идём домой.
– Ты должна посмотреть на то дерево, – вмешался Кролик. – Давай я подниму тебя, Ру, чтобы и ты тоже посмотрел, – он поднял Ру передними лапками.
– Я вижу птицу, которая сидит на нём, – Пух указал лапой, куда надо смотреть. – Или это рыба?
– Отсюда ты можешь разглядеть птицу, которая сидит на дереве, – согласился Кролик. – Если это не рыба.
– Это не рыба, это птица, – уверенно заявил Хрюка.
– Значит, птица, – согласился Кролик.
– Скворец это или дрозд? – спросил Пух.
– В этом и заключается главный вопрос, – развил тему Кролик. – Дрозд это или скворец?
И тут Кенга повернула голову, чтобы взглянуть на дерево. В то же мгновение Кролик крикнул: «Ру, на место!» – и Хрюка запрыгнул в сумку-карман Кенги. А Кролик, зажав Крошку Ру в передних лапках, стремглав бросился прочь.
– А где же Кролик? – полюбопытствовала Кенга, отвернувшись от дерева, на котором сидел то ли скворец, то ли дрозд. – С тобой всё в порядке, дорогой Ру?
Хрюка что-то пропищал в ответ, не вылезая из кармана.
– Кролику пришлось уйти, – ответил Пух. – Как я понимаю, он вдруг вспомнил, что ему срочно куда-то надо.
– А Хрюка?
– Наверное, Хрюка тоже о чём-то таком подумал. Одновременно с Кроликом. Внезапно.
– Что ж, нам пора домой. До свидания, Пух, – и в три прыжка Кенга исчезла из виду.
Пух проводил её взглядом.
«Хотел бы я прыгать, как Кенга, – подумал он, – Некоторые могут, а некоторые – нет. Так уж повелось».
Хрюка же в это самое время очень сожалел о том, что Кенга может прыгать. Частенько, нагулявшись в Лесу и возвращаясь домой, Хрюка мечтал, как бы хорошо стать птичкой. Но вот теперь, когда его швыряло из стороны в сторону на дне кармана-сумки Кенги, в голову приходили совсем другие мысли: «Если это называется полётом, то мне такие радости ни к чему».
Отрываясь от дна и взлетая вверх, он кричал: «О-о-о-о-х!» Приземляясь на дно кармана: «Ух». Так что его охи и ухи доносились из кармана Кенги всё время, пока она не добралась до дома.
Разумеется, Кенга поняла, что произошло, как только заглянула в карман. Поначалу очень испугалась, но тут же решила, что причин для большого страха нет. Она твёрдо знала, что Кристофер Робин не допустит, чтобы Крошке Ру причинили вред. Вот она и сказала себе: «Раз они решили подшутить надо мной, подшучу-ка и я над ними».
– А теперь, Ру, дорогой, – проворковала Кенга, доставая Хрюку из кармана, – нам пора спать.
– Ага! – ничего другого после этого Ужасного Путешествия вымолвить он не мог. Но своё «Ага!» он не сумел произнести с нужной интонацией, поэтому Кенга, похоже, ничего не поняла.
– Сначала искупаемся, – продолжала ворковать Кенга.
– Ага! – повторил Хрюка и озабоченно огляделся в поисках остальных. Но никого не увидел. Кролик в этот момент играл в своём домике с Крошкой Ру, и Крошка Ру с каждой минутой нравился ему всё больше и больше, А Винни-Пух, решивший стать Кенгой, остался на песчаной площадке на вершине холма и тренировался в прыжках.
– Я, конечно, не знаю, как это тебе понравится, – несколько неуверенно начала Кенга, – но почему бы этим вечером тебе не помыться? Холодной водой? Ру, дорогой, ты не возражаешь?
Хрюка вообще не любил мыться, и от слов Кенги по его тельцу пробежала дрожь. Он собрал всю свою храбрость в кулак и ответил:
– Кенга, я чувствую, что настала пора для откровенного разговора.
– Смешной маленький Ру, – Кенга налила в таз холодной воды.
– Я не Ру! – выкрикнул Хрюка, – Я – Хрюка.
– Да, дорогой, да, – ласково ответила Кенга. – Так здорово подражать голосу Хрюки! До чего же способный малыш, – Кенга достала из буфета большой жёлтый кусок мыла. – Интересно, чем он ещё меня удивит?
– Ты что, ослепла? – возмутился Хрюка. – Глаз у тебя, что ли, нет? Посмотри на меня!
– Я и смотрю, Ру, дорогой, – строго ответила Кенга. – И ты помнишь, что я сказала тебе вчера насчёт гримас. Если будешь продолжать гримасничать, как Хрюка, то с возрастом станешь похожим на Хрюку. Вот тогда ты об этом горько пожалеешь. А теперь, марш мыться, и не заставляй меня сто раз повторять одно и то же.
Не успел Хрюка и глазом моргнуть, как очутился в тазу, а Кенга уже тёрла его большой намыленной мочалкой.
– Ой! – взвизгнул Хрюка. – Отпусти меня! Я – Хрюка!
– Не открывай рот, дорогой, а не то в него попадёт мыло, – предупредила его Кенга. – Ну вот! Что я тебе говорила!
– Ты… ты… ты специально это делаешь, – пробормотал Хрюка, выплёвывая изо рта мыльную пену с пузырями, но, так уж получилось, Кенга вновь прошлась по его рту намыленной мочалкой.
– Всё в порядке, дорогой, ничего не говори, – Кенга вытащила Хрюку из таза и начала вытирать полотенцем. – Сейчас примем лекарство, и в постель.
– К-к-какое ещё лекарство? – пролепетал Хрюка.
– Оно поможет тебе стать большим и сильным. Ты же не хочешь навсегда остаться таким маленьким и слабеньким, как Хрюка? А вот и наше лекарство.
Тут в дверь постучали.
– Войдите, – отозвалась Кенга, и Кристофер Робин открыл дверь и переступил через порог.
– Кристофер Робин, Кристофер Робин! – заверещал Хрюка. – Скажи Кенге, кто я такой! Она продолжает утверждать, что я – Крошка Ру. Я же не Ру, не так ли?
Кристофер Робин внимательно на него посмотрел и покачал головой.
– Ты не можешь быть Ру, потому что я только видел, как Ру играет в домике Кролика.
– Ну и ну! – покачала головой Кенга. – Подумать только! Неужели я могла так ошибиться?
– Выходит, ошиблась! – радостно воскликнул Хрюка. – Я же тебе говорил. Я – Хрюка!
Кристофер Робин вновь покачал головой.
– Не можешь ты быть Хрюкой. Я хорошо знаю Хрюку. Он совсем другого цвета.
Хрюка уже собрался сказать, что цвет у него изменился, поскольку его выкупали, потом подумал, что говорить этого не стоит, открыл рот, чтобы произнести совсем другие слова, но не успел: Кенга сунула ему в рот ложку с лекарством, а потом похлопала по спине и проворковала, что вообще-то лекарство очень вкусное, только к нему надо немного привыкнуть.
– Я сразу поняла, что это не Хрюка, – кивнула Кенга. – Интересно, кто же он?
– Может, какой-нибудь родственник Пуха? – предположил Кристофер Робин.
– Племянник или, скажем, дядя?
Кенга с ним согласилась, но заметила, что неплохо бы им придумать родственнику имя.
– Я назову его Пухелем, – тут же придумал Кристофер Робин.
На том и порешили. И тут Пухель вывернулся из передних лап Кенги и спрыгнул на пол. К его величайшей радости, Кристофер Робин оставил дверь открытой. Никогда ещё Пухель, он же Хрюка, не бегал так быстро. Бежал он, не останавливаясь, уже почти добрался до своего домика, оставалась какая-то сотня ярдов, и тут притормозил, бросился на землю и оставшееся расстояние прокатился по ней, возвращая себе свой собственный, такой приятный для глаза, уютный и привычный цвет…
Вот так Кенга и Крошка Ру остались в Лесу. И теперь каждый четверг Ру проводил со своим закадычным другом Кроликом, Кенга каждый четверг учила прыгать своего закадычного друга Пуха, а Хрюка каждый четверг гулял со своим закадычным другом Кристофером Робином. Так что в Лесу вновь воцарились мир и покой.
Глава 8,
в которой Кристофер Робин возглавляет Иксшпедицию к Северному Полюсу
В один прекрасный день Винни-Пух шагал по Лесу с твёрдым намерением повидать своего друга Кристофера Робина и спросить, а не забыл ли тот о существовании медведей. Этим утром за завтраком (лёгким таким завтраком: соты с мёдом, намазанные тонким слоем мармелада) он внезапно придумал новую песенку. Начиналась она так:
Кристофер Робин сидел на пороге своего дома и надевал большие сапоги. Увидев большие сапоги, Пух сразу понял, что предстоит далёкое путешествие. Тыльной стороной лапки он стёр с носа остатки мёда, расправил плечи и выпятил грудь, всем своим видом показывая, что любые испытания ему нипочём.
– Доброе утро, Кристофер Робин, – окликнул он мальчика.
– Привет, медвежонок Пух. Никак не могу натянуть этот сапог.
– Это плохо, – посочувствовал Пух.
– Будь так любезен, если тебя это не затруднит, привались ко мне спиной, чтобы я мог опереться на тебя. А то ещё упаду, если буду натягивать сапог с такой силой.
Пух сел, упёрся задними лапками в пол, со всей силой привалился к спине Кристофера Робина, который, в свою очередь, со всем силой навалился на спину Пуха. И натягивал сапог, пока нога не пролезла в него.
– С этим покончено, – констатировал Пух. – Что теперь?
– Мы отправляемся в Экспедицию, – ответил Кристофер Робин, поднялся, отряхнулся. – Спасибо тебе, Пух.
– Отправляемся в Иксшпедицию? – радостно воскликнул Пух. – Вроде бы я там никогда не был. И что мы там будем делать?
– Экспедицию, глупый мой медвежонок. Буквы «ша» в этом слове нет.
– Ну конечно же! – воскликнул Пух. – Я знаю, – хотя в действительности ничего он не знал.
– Мы отправляемся открывать Северный Полюс.
– Понятно, – кивнул Винни-Пух. – А что такое, Северный Полюс?
– Это такое место, которое открывают, – небрежно бросил Кристофер Робин. Однако, и он не очень-то представлял себе, что это за место.
– Интересно, – предложение Кристофера Робина нравилось Пуху всё больше и больше. – А медведи могут помочь в открытии Северного Полюса?
– Разумеется, могут. Точно так же, как Кролик, Кенга и все остальные. Это же Экспедиция. А Экспедиция – это когда все вместе, друг за другом. Так что беги, скажи остальным, чтоб собирались, а я пока проверю, в порядке ли моё ружьё. И ещё, мы должны захватить с собой провизию.
– Захватить что?
– То, что едят.
– Ах, едят! – голос Пуха зазвенел от радости. – Мне показалось, что ты говорил о провизии, но я подумал, что ослышался. Пойду им скажу, – и он поспешил выполнять поручение Кристофера Робина.
Первым он встретил Кролика.
– Привет, Кролик, – поздоровался Винни-Пух. – Это ты?
– Давай представим себе, что нет, и посмотрим, что из этого выйдет, – ответил Кролик.
– У меня важное сообщение.
– Говори, я ему передам.
– Мы все отправляемся в Иксшпедицию с Кристофером Робином!
– Что это такое и на чём мы туда отправляемся?
– Я думаю, вроде бы лодка.
– А-а-а, лодка!
– Да. Мы собираемся открыть Полюс или что-то в этом роде. А можем, и Конус. Во всяком случае, мы собираемся его открыть.
– Мы все, не так ли? – спросил Кролик.
– Да. И мы должны захватить с собой про… Это… ну… то, что едят. На случай, если мы захотим поесть. А теперь я иду к Хрюке. Скажи Кенге, ладно?
От Кролика Винни-Пух направился к домику Хрюки. Поросёнок, усевшись на земле у двери, сосредоточенно дул на одуванчик, чтобы определить, когда сбудется его желание – в этом году, в следующем, когда-нибудь или никогда. Получалось, что никогда, и теперь Хрюка вспоминал, что же это было за желание, надеясь, что вполне сможет обойтись без загаданного.
– Эй, Хрюка, мы отправляемся в Иксшпедицию, – сообщил ему Пух. – Все вместе, и берём с собой то, что едят. Собираемся что-то открывать.
– Открывать что? – озабоченно переспросил Хрюка.
– Ну, что-то такое, – объяснил Пух.
– Что-то страшное? – всполошился Хрюка.
– О чём-то страшном Кристофер Робин не упоминал. Речь шла о чём-то с буквой «ши».
– Их шеи мне нипочём, – храбро заявил Хрюка. – А вот с зубами знакомиться не хотелось бы. Впрочем, раз с нами идёт Кристофер Робин, мне всё нипочём.
Вскоре все собрались в глубине Леса и экспедиция началась. Первыми шли Кристофер Робин и Кролик, за ними Хрюка и Пух, далее Кенга с Крошкой Ру в кармане-сумке и Сова, следом Иа, а замыкали колонну многочисленные друзья и родичи Кролика.
– Я их не приглашал. – пояснил Кролик, хотя его никто ни о чём не спрашивал. – Они сами увязались. Как всегда. Будут идти последними, за Иа.
– Хотелось бы всё-таки отметить, – изрёк Иа, – скверную организацию этой самой экспо… уж не помню, как называл её Пух. Я пришёл только из уважения к остальным. И вот я здесь, но, если уж я участвую в этой самой экспо… тогда позвольте мне идти последним. Потому что, если мне отведут другое место, я буду расталкивать по сторонам с полдюжины друзей и родственников Кролика всякий раз, когда мне захочется посидеть и отдохнуть. А тогда это уже будет не экспо… как там называется это мероприятие, а форменное безобразие. Вот что я хочу сказать.
– Я понимаю, о чём ведёт речь Иа, – подала голос Сова. – Если вы спросите меня…
– Я никого ни о чём не спрашиваю, – перебил её Иа. – Просто говорю всем. Мы можем искать Северный Полюс или мы можем водить хоровод вокруг муравейника. Лично мне всё равно.
Тут в авангарде закричали.
– Вперёд! – скомандовал Кристофер Робин.
– Вперёд! – поддержали его Пух и Хрюка.
– Вперёд! – внесла свою лепту Сова.
– Мы выступаем, – забеспокоился Кролик. – Должен идти, – и он поспешил в голову колонны, что занять своё место в первом ряду Иксшпедиции рядом с Кристофером Робином.
– Отлично, – пробурчал Иа. – Мы выступаем. Только потом прошу ни в чём меня не винить.
Вот так все вместе и отправились они открывать Северный Полюс. По пути болтали друг с другом о всякой всячине, все, кроме Пуха, который сочинял песню.
– А вот и первый куплет готов, – поделился он радостным известием с Хрюкой, когда расставил все слова на нужных местах. – Вместе со вторым.
– Первый куплет чего?
– Моей песни.
– Какой песни?
– Этой песни.
– Какой этой?
– Знаешь, Хрюка, если ты послушаешь, то не будешь задавать столько вопросов.
– А с чего ты решил, что я не слушаю?
На этот вопрос Пух отвечать не стал, взял и запел.
– Ш-ш-ш! – обернувшись, предупредил Хрюка Кенгу.
– Ш-ш-ш! – обернувшись, предупредила Кенга Сову, а Крошка Ру тем временем предупредил сам себя, несколько раз повторив «Ш-ш-ш!»
– Ш-ш-ш! – обернувшись, предупредила Сова Иа.
– Ш-ш-ш! – громко возвестил об опасности Иа, обращаясь к многочисленным родичам и знакомым Кролика, а уж те зашикали друг на друга, пока но донесли эту весть до самого последнего из них. А последний, самый маленький из всех родичей и знакомых, так разволновался из-за того, что вся Иксшпедиция шикает на него, что забился в трещинку в земле и просидел в ней два дня, пока опасность не миновала. А уже потом в великой спешке вернулся домой, под присмотр тётушки. Звали его Алекс Жукалекс.
Экспедиция тем временем подошла к ручью, который извивался и журчал меж обрывистых скалистых берегов, так что Кристофер Робин сразу оценил опасность.
– Это самое что ни на есть подходящее место для засады, – предупредил он.
– О каких это садах он говорит? – шёпотом спросил Пух у Хрюки. – Может, там растёт клубника или малина?
– Мой дорогой Пух, – заметила Сова, как обычно, назидательным тоном, – должно быть, ты не знаешь значения слова засада?
– Сова, – обернувшись, Хрюка сурово глянул на неё, – Пух ведь шептался со мной, а не с тобой, поэтому тебе совсем не обязательно…
– Засада – это что-то вроде сюрприза, – Сова предпочла пропустить замечание Хрюки мимо ушей.
– Куст малины или грядка клубники иной раз тоже сюрприз, и очень даже приятный, – пробормотал Пух себе под нос.
– Я как раз собирался объяснить Пуху, что засада – это в некотором роде сюрприз, – Хрюка всё смотрел на Сову.
– Когда люди внезапно наскакивают на тебя, это и есть засада, – указала Сова.
– Засада, Пух, это когда люди внезапно наскакивают на тебя, – объяснил Хрюка.
Пух, который теперь точно знал, что такое засада, отметил, однако, что внезапно наскочить может и какой-нибудь колючий куст, как случилось в тот день, когда он упал с дерева в терновник, а потом шесть дней вытаскивал из носа колючки.
– Мы не говорим о колючих кустах, – в голосе Совы явственно слышались сердитые нотки.
– А я говорю, – ответил на это Винни-Пух.
Они осторожно двинулись верх по течению, перебираясь от валуна к валуну, и вскоре вышли к тому месту, где берега раздавались в стороны, так что вдоль воды тянулась полоска травы, на которой можно было посидеть и отдохнуть. Как только Кристофер Робин увидел зелёную полоску, он скомандовал: «Привал!» – и все дружно уселись отдыхать.
– Я думаю, – решил Кристофер Робин, – мы должны съесть всю нашу провизию, чтобы дальше идти налегке.
– Съесть наше что? – переспросил Пух.
– То, что мы принесли с собой, – ответил ему Хрюка, готовясь приступить к делу.
– Идея хорошая, – согласился Пух, и тоже взялся за дело.
– Все захватили с собой еду? – с набитым ртом спросил Кристофер Робин.
– Все, кроме Иа, – ответил ему Иа. – Как обычно, – он меланхолично оглядел остальных. – Полагаю, никто из вас случайно не сидит на репейнике?
– Кажется, я сижу, – подал голос Пух. – Ой! – он вскочил, посмотрел на то место, где только что сидел. – Так оно и есть.
– Спасибо, Пух. Надеюсь, больше этот репейник тебе не нужен? – Иа перебрался к тому месту, где только что сидел Пух, и принялся за еду.
– От сидения на репейнике, знаете ли, пользы ему никакой, – Иа говорил и жевал одновременно. – От этого он только теряет сочность. В следующий раз прошу вас всех это учесть. Чуточка внимания, заботы о нуждах других дорогого стоят.
Перекусив, Кристофер Робин что-то шепнул на ухо Кролику, на что Кролик ответил: «Да, да, конечно», – и вдвоём они отошли на несколько шагов верх по течению ручья.
– Я не хочу, чтобы это слышали остальные, – доверительно начал Кристофер Робин.
– И правильно, – Кролик раздулся от гордости.
– Дело в том… я тут подумал… Кролик, ты, наверное, не знаешь, каков из себя Северный Полюс.
– Ну, – Кролик начал поглаживать усы, – раз уж ты меня спрашиваешь…
– Я когда-то знал, да только теперь подзабыл, – Кристофер Робин с надеждой смотрел на Кролика.
– Странное дело, – задумчиво ответил Кролик. – Я ведь тоже когда-то знал, а теперь… Ну надо же, совсем вылетело из головы.
– Это такое место, через которое проходит земная ось. Наверное, это просто палка, воткнутая в землю.
– Точно, палка, – кивнул Кролик. – Насчёт земной оси ты, конечно, прав. Раз она земная, значит, воткнута в землю, а конец торчит из неё, словно палка.
– Да, именно так я и думал.
– Вопрос только в том, где она воткнута.
С тем они и вернулись к остальным. Хрюка лежал на спине и сладко спал. Ру умывался в ручье, а Кенга гордо объясняла каждому, кто хотел её слушать, что Крошка Ру впервые в жизни самостоятельно моет мордочку. Тем временем Сова рассказывала Кенге интересную историю, в которой то и дело мелькали длинные и сложные слова, типа «энциклопедия» и «рододендрон», но Кенга её не слушала.
– Не одобряю я всех этих умываний, – ворчал Иа. – А тут ещё новая мода – уши. Какая-то ерунда. Как по-твоему, Пух?
– Я думаю… – только и успел сказать Пух.
Но мыслей Пуха по этому поводу мы никогда не узнаем, потому что в этот самый момент Крошка внезапно пискнул, потом послышался всплеск и громкий испуганный вскрик Кенги.
– Доумывался, – проворчал Иа.
– Ру упал в воду! – крикнул Кролик и вместе с Кристофером Робином бросился на подмогу.
– Смотрите, как я плаваю, – пищал Ру с середины заводи, а течением его уже тащило к водопаду в запруде перед следующей заводью.
Сочинив эту строчку, Пух почесал затылок и подумал: «Очень хорошее начало для песни, но какой же должна быть вторая строчка»? Он попытался спеть «Ура», два или три раза, но результат ему не понравился. «Может, – подумал он, – будет лучше, если «ура» заменить на «славу»? «Слава Пуху»! Он спел… нет, не то. «Очень хорошо, – решил Винни-Пух. – Значит, я спою первую строку дважды, а если проделаю это очень быстро, то смогу спеть третью и четвёртую строчки, прежде чем успею придумать их, и тогда уже точно получится Хорошая Песня. И он запел:
«Да здравствует Пух! Ура!»
Очень довольный песенкой, которую только что сочинил, Пух распевал её всю дорогу, пока не подумал: «Если я буду петь и дальше, у меня ни на что не останется времени, и тогда получится, что последняя строчка – неправда. Поэтому петь он перестал, лишь мурлыкал мелодию себе под нос.
«Да здравствует Пух! Ура!
Да здравствует Пух! Ура!
Дождь ли, снег ли, мне не грустно
И не страшен мне мороз,
Потому что мёдом густо
Вымазан мой круглый нос!
Оттепель, а там вдруг снова
Завернули холода.
Ну и что? И не беда!
И мы живы и здоровы,
Потому что вкусным мёдом
Перемазаны всегда!
Пуху – Ура!
Винни – Ура!
Мёдом вымазаны лапки,
И ещё я жду добавки
Через часик-полтора!»
Кристофер Робин сидел на пороге своего дома и надевал большие сапоги. Увидев большие сапоги, Пух сразу понял, что предстоит далёкое путешествие. Тыльной стороной лапки он стёр с носа остатки мёда, расправил плечи и выпятил грудь, всем своим видом показывая, что любые испытания ему нипочём.
– Доброе утро, Кристофер Робин, – окликнул он мальчика.
– Привет, медвежонок Пух. Никак не могу натянуть этот сапог.
– Это плохо, – посочувствовал Пух.
– Будь так любезен, если тебя это не затруднит, привались ко мне спиной, чтобы я мог опереться на тебя. А то ещё упаду, если буду натягивать сапог с такой силой.
Пух сел, упёрся задними лапками в пол, со всей силой привалился к спине Кристофера Робина, который, в свою очередь, со всем силой навалился на спину Пуха. И натягивал сапог, пока нога не пролезла в него.
– С этим покончено, – констатировал Пух. – Что теперь?
– Мы отправляемся в Экспедицию, – ответил Кристофер Робин, поднялся, отряхнулся. – Спасибо тебе, Пух.
– Отправляемся в Иксшпедицию? – радостно воскликнул Пух. – Вроде бы я там никогда не был. И что мы там будем делать?
– Экспедицию, глупый мой медвежонок. Буквы «ша» в этом слове нет.
– Ну конечно же! – воскликнул Пух. – Я знаю, – хотя в действительности ничего он не знал.
– Мы отправляемся открывать Северный Полюс.
– Понятно, – кивнул Винни-Пух. – А что такое, Северный Полюс?
– Это такое место, которое открывают, – небрежно бросил Кристофер Робин. Однако, и он не очень-то представлял себе, что это за место.
– Интересно, – предложение Кристофера Робина нравилось Пуху всё больше и больше. – А медведи могут помочь в открытии Северного Полюса?
– Разумеется, могут. Точно так же, как Кролик, Кенга и все остальные. Это же Экспедиция. А Экспедиция – это когда все вместе, друг за другом. Так что беги, скажи остальным, чтоб собирались, а я пока проверю, в порядке ли моё ружьё. И ещё, мы должны захватить с собой провизию.
– Захватить что?
– То, что едят.
– Ах, едят! – голос Пуха зазвенел от радости. – Мне показалось, что ты говорил о провизии, но я подумал, что ослышался. Пойду им скажу, – и он поспешил выполнять поручение Кристофера Робина.
Первым он встретил Кролика.
– Привет, Кролик, – поздоровался Винни-Пух. – Это ты?
– Давай представим себе, что нет, и посмотрим, что из этого выйдет, – ответил Кролик.
– У меня важное сообщение.
– Говори, я ему передам.
– Мы все отправляемся в Иксшпедицию с Кристофером Робином!
– Что это такое и на чём мы туда отправляемся?
– Я думаю, вроде бы лодка.
– А-а-а, лодка!
– Да. Мы собираемся открыть Полюс или что-то в этом роде. А можем, и Конус. Во всяком случае, мы собираемся его открыть.
– Мы все, не так ли? – спросил Кролик.
– Да. И мы должны захватить с собой про… Это… ну… то, что едят. На случай, если мы захотим поесть. А теперь я иду к Хрюке. Скажи Кенге, ладно?
От Кролика Винни-Пух направился к домику Хрюки. Поросёнок, усевшись на земле у двери, сосредоточенно дул на одуванчик, чтобы определить, когда сбудется его желание – в этом году, в следующем, когда-нибудь или никогда. Получалось, что никогда, и теперь Хрюка вспоминал, что же это было за желание, надеясь, что вполне сможет обойтись без загаданного.
– Эй, Хрюка, мы отправляемся в Иксшпедицию, – сообщил ему Пух. – Все вместе, и берём с собой то, что едят. Собираемся что-то открывать.
– Открывать что? – озабоченно переспросил Хрюка.
– Ну, что-то такое, – объяснил Пух.
– Что-то страшное? – всполошился Хрюка.
– О чём-то страшном Кристофер Робин не упоминал. Речь шла о чём-то с буквой «ши».
– Их шеи мне нипочём, – храбро заявил Хрюка. – А вот с зубами знакомиться не хотелось бы. Впрочем, раз с нами идёт Кристофер Робин, мне всё нипочём.
Вскоре все собрались в глубине Леса и экспедиция началась. Первыми шли Кристофер Робин и Кролик, за ними Хрюка и Пух, далее Кенга с Крошкой Ру в кармане-сумке и Сова, следом Иа, а замыкали колонну многочисленные друзья и родичи Кролика.
– Я их не приглашал. – пояснил Кролик, хотя его никто ни о чём не спрашивал. – Они сами увязались. Как всегда. Будут идти последними, за Иа.
– Хотелось бы всё-таки отметить, – изрёк Иа, – скверную организацию этой самой экспо… уж не помню, как называл её Пух. Я пришёл только из уважения к остальным. И вот я здесь, но, если уж я участвую в этой самой экспо… тогда позвольте мне идти последним. Потому что, если мне отведут другое место, я буду расталкивать по сторонам с полдюжины друзей и родственников Кролика всякий раз, когда мне захочется посидеть и отдохнуть. А тогда это уже будет не экспо… как там называется это мероприятие, а форменное безобразие. Вот что я хочу сказать.
– Я понимаю, о чём ведёт речь Иа, – подала голос Сова. – Если вы спросите меня…
– Я никого ни о чём не спрашиваю, – перебил её Иа. – Просто говорю всем. Мы можем искать Северный Полюс или мы можем водить хоровод вокруг муравейника. Лично мне всё равно.
Тут в авангарде закричали.
– Вперёд! – скомандовал Кристофер Робин.
– Вперёд! – поддержали его Пух и Хрюка.
– Вперёд! – внесла свою лепту Сова.
– Мы выступаем, – забеспокоился Кролик. – Должен идти, – и он поспешил в голову колонны, что занять своё место в первом ряду Иксшпедиции рядом с Кристофером Робином.
– Отлично, – пробурчал Иа. – Мы выступаем. Только потом прошу ни в чём меня не винить.
Вот так все вместе и отправились они открывать Северный Полюс. По пути болтали друг с другом о всякой всячине, все, кроме Пуха, который сочинял песню.
– А вот и первый куплет готов, – поделился он радостным известием с Хрюкой, когда расставил все слова на нужных местах. – Вместе со вторым.
– Первый куплет чего?
– Моей песни.
– Какой песни?
– Этой песни.
– Какой этой?
– Знаешь, Хрюка, если ты послушаешь, то не будешь задавать столько вопросов.
– А с чего ты решил, что я не слушаю?
На этот вопрос Пух отвечать не стал, взял и запел.
– Ш-ш-ш! – оборвал Пуха Кристофер Робин, обернувшись к нему. – Мы подходим к опасному месту!
Северный Полюс пошли открывать
Хрюка, Сова и вся братия с ними —
Только Открыть эту Штуку, друзья,
Можно, мне так говорили.
Кристофер Робин, Пух и Сова,
Кролик и все его родичи вместе
Двинулись к Полюсу – честь и хвала!
Вот только где это место —
Друзья ведать не ведали… Грянем ура
Храбрым, отчаянным Хрюке, Иа!
Ждём мы от них самых скорых известий…
– Ш-ш-ш! – обернувшись, предупредил Хрюка Кенгу.
– Ш-ш-ш! – обернувшись, предупредила Кенга Сову, а Крошка Ру тем временем предупредил сам себя, несколько раз повторив «Ш-ш-ш!»
– Ш-ш-ш! – обернувшись, предупредила Сова Иа.
– Ш-ш-ш! – громко возвестил об опасности Иа, обращаясь к многочисленным родичам и знакомым Кролика, а уж те зашикали друг на друга, пока но донесли эту весть до самого последнего из них. А последний, самый маленький из всех родичей и знакомых, так разволновался из-за того, что вся Иксшпедиция шикает на него, что забился в трещинку в земле и просидел в ней два дня, пока опасность не миновала. А уже потом в великой спешке вернулся домой, под присмотр тётушки. Звали его Алекс Жукалекс.
Экспедиция тем временем подошла к ручью, который извивался и журчал меж обрывистых скалистых берегов, так что Кристофер Робин сразу оценил опасность.
– Это самое что ни на есть подходящее место для засады, – предупредил он.
– О каких это садах он говорит? – шёпотом спросил Пух у Хрюки. – Может, там растёт клубника или малина?
– Мой дорогой Пух, – заметила Сова, как обычно, назидательным тоном, – должно быть, ты не знаешь значения слова засада?
– Сова, – обернувшись, Хрюка сурово глянул на неё, – Пух ведь шептался со мной, а не с тобой, поэтому тебе совсем не обязательно…
– Засада – это что-то вроде сюрприза, – Сова предпочла пропустить замечание Хрюки мимо ушей.
– Куст малины или грядка клубники иной раз тоже сюрприз, и очень даже приятный, – пробормотал Пух себе под нос.
– Я как раз собирался объяснить Пуху, что засада – это в некотором роде сюрприз, – Хрюка всё смотрел на Сову.
– Когда люди внезапно наскакивают на тебя, это и есть засада, – указала Сова.
– Засада, Пух, это когда люди внезапно наскакивают на тебя, – объяснил Хрюка.
Пух, который теперь точно знал, что такое засада, отметил, однако, что внезапно наскочить может и какой-нибудь колючий куст, как случилось в тот день, когда он упал с дерева в терновник, а потом шесть дней вытаскивал из носа колючки.
– Мы не говорим о колючих кустах, – в голосе Совы явственно слышались сердитые нотки.
– А я говорю, – ответил на это Винни-Пух.
Они осторожно двинулись верх по течению, перебираясь от валуна к валуну, и вскоре вышли к тому месту, где берега раздавались в стороны, так что вдоль воды тянулась полоска травы, на которой можно было посидеть и отдохнуть. Как только Кристофер Робин увидел зелёную полоску, он скомандовал: «Привал!» – и все дружно уселись отдыхать.
– Я думаю, – решил Кристофер Робин, – мы должны съесть всю нашу провизию, чтобы дальше идти налегке.
– Съесть наше что? – переспросил Пух.
– То, что мы принесли с собой, – ответил ему Хрюка, готовясь приступить к делу.
– Идея хорошая, – согласился Пух, и тоже взялся за дело.
– Все захватили с собой еду? – с набитым ртом спросил Кристофер Робин.
– Все, кроме Иа, – ответил ему Иа. – Как обычно, – он меланхолично оглядел остальных. – Полагаю, никто из вас случайно не сидит на репейнике?
– Кажется, я сижу, – подал голос Пух. – Ой! – он вскочил, посмотрел на то место, где только что сидел. – Так оно и есть.
– Спасибо, Пух. Надеюсь, больше этот репейник тебе не нужен? – Иа перебрался к тому месту, где только что сидел Пух, и принялся за еду.
– От сидения на репейнике, знаете ли, пользы ему никакой, – Иа говорил и жевал одновременно. – От этого он только теряет сочность. В следующий раз прошу вас всех это учесть. Чуточка внимания, заботы о нуждах других дорогого стоят.
Перекусив, Кристофер Робин что-то шепнул на ухо Кролику, на что Кролик ответил: «Да, да, конечно», – и вдвоём они отошли на несколько шагов верх по течению ручья.
– Я не хочу, чтобы это слышали остальные, – доверительно начал Кристофер Робин.
– И правильно, – Кролик раздулся от гордости.
– Дело в том… я тут подумал… Кролик, ты, наверное, не знаешь, каков из себя Северный Полюс.
– Ну, – Кролик начал поглаживать усы, – раз уж ты меня спрашиваешь…
– Я когда-то знал, да только теперь подзабыл, – Кристофер Робин с надеждой смотрел на Кролика.
– Странное дело, – задумчиво ответил Кролик. – Я ведь тоже когда-то знал, а теперь… Ну надо же, совсем вылетело из головы.
– Это такое место, через которое проходит земная ось. Наверное, это просто палка, воткнутая в землю.
– Точно, палка, – кивнул Кролик. – Насчёт земной оси ты, конечно, прав. Раз она земная, значит, воткнута в землю, а конец торчит из неё, словно палка.
– Да, именно так я и думал.
– Вопрос только в том, где она воткнута.
С тем они и вернулись к остальным. Хрюка лежал на спине и сладко спал. Ру умывался в ручье, а Кенга гордо объясняла каждому, кто хотел её слушать, что Крошка Ру впервые в жизни самостоятельно моет мордочку. Тем временем Сова рассказывала Кенге интересную историю, в которой то и дело мелькали длинные и сложные слова, типа «энциклопедия» и «рододендрон», но Кенга её не слушала.
– Не одобряю я всех этих умываний, – ворчал Иа. – А тут ещё новая мода – уши. Какая-то ерунда. Как по-твоему, Пух?
– Я думаю… – только и успел сказать Пух.
Но мыслей Пуха по этому поводу мы никогда не узнаем, потому что в этот самый момент Крошка внезапно пискнул, потом послышался всплеск и громкий испуганный вскрик Кенги.
– Доумывался, – проворчал Иа.
– Ру упал в воду! – крикнул Кролик и вместе с Кристофером Робином бросился на подмогу.
– Смотрите, как я плаваю, – пищал Ру с середины заводи, а течением его уже тащило к водопаду в запруде перед следующей заводью.