– Ру, дорогой, с тобой всё в порядке? – озабоченно спросила Кенга.
– Да! – ответил Ру. – Смотрите, как я пла… – и водопад утянул его в следующую заводь.
Помочь пытались все. У Хрюки сон сняло, как рукой, и теперь он прыгал у самой кромки воды и кричал: «Ой! Ой!»; Сова объясняла, что в случае внезапного и временного погружения самое главное – держать голову над водой; Кенга скакала вдоль берега, то и дело восклицая: «Ру, дорогой, с тобой всё в порядке?», на что Ру, если находился в очередной заводи, отвечал: «Смотрите, как я плаваю». Иа повернулся задом к той самой заводи, в которую свалился Ру, опустил в неё хвост и бубнил: «Во всём виновато это умывание, но ты хватайся за мой хвост, маленький Ру, и всё будет в порядке». Кристофер Робин и Кролик уже пробежали мимо Иа, спеша на помощь к Крошке Ру.
– Держись, Ру, я уже здесь! – кричал Кристофер Робин.
– Эй, перебросьте что-нибудь через ручей ниже по течению, – командовал Кролик.
Один только Пух не болтал, а действительно пытался спасти Крошку Ру. Он стоял у самой воды с длинной палкой в лапках. К нему подскочила Кенга, перепрыгнула на другой берег, взялась за второй конец палки, вдвоём они опустили её в воду в нижней части заводи, и вскоре течением к ней прибило Крошку Ру, который продолжал радостно булькать: «Смотрите, как я плаваю!»
Цепляясь передними лапками за палку, Ру выбрался из воды.
– Все видели, как я плавал? – продолжал восторженно пищать он, пока Кенга бранила и вытирала его. – Пух, ты видел, как я плавал? То, что я проделывал в воде, называется плаванием. Кролик, ты видел, что я проделывал в воде? Ты знаешь, чем я там занимался? Я плавал! Кристофер Робин, ты видел…
Но Кристофер Робин его не слушал. Он смотрел на Пуха.
– Пух, где ты нашёл эту ось?
Пух посмотрел на длинную палку, которую всё держал в лапах.
– Просто нашёл. Она торчала. Подумал, что от неё может быть толк, и взял.
– Пух, – торжественно произнёс Кристофер Робин, – экспедиция успешно завершена. Ты нашёл Северный Полюс!
– Неужели? – вырвалось у Пуха.
Когда все вернулись на лужайку, Иа всё сидел, опустив хвост в воду.
– Скажите Ру, чтобы он поторопился. А то у меня хвост отмёрзнет. Не хотелось упоминать об этом, но так уж вышло. Я, конечно, не жалуюсь, но хвост у меня жутко мёрзнет.
– Вот он я, – пропищал Крошка Ру.
– А, так ты уже здесь.
– Ты видел, как я плавал?
Иа вытащил хвост из воды, помахал им из стороны в сторону.
– Этого я и ожидал. Полная потеря чувствительности. Онемение. Вот что с ним случилось. Он онемел. Наверное, так ему и надо, раз никого это не беспокоит.
– Бедный мой дружище ослик, – Кристофер Робин достал из кармана носовой платок. – Сейчас я его вытру и высушу.
– Спасибо тебе, Кристофер Робин. Только ты, похоже, что-то смыслишь в хвостах. Остальные не хотят об этом думать, вот в чём их беда. У них нет воображения. Хвост для них не хвост, а лишь маленький довесок к спине.
– Не стоит из-за этого огорчаться, Иа, – Кристофер Робин всё тёр и тёр хвост носовым платком. – Тебе лучше?
– Пожалуй, ещё немного и он снова станет хвостом. Я уже чувствую, что он – моя неотъемлемая часть. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Привет, Иа, – к ним с земной осью в лапках подошёл Пух.
– Привет, Пух. Спасибо за заботу, но думаю, что пользоваться им в полной мере я смогу только через день или два.
– Пользоваться чем?
– Тем, о чём мы говорили.
– Я ни о чём не говорил, – на мордочке Пуха отразилось изумление.
– Значит, я снова не так тебя понял. Я-то решил, что ты очень озабочен случившимся с моим хвостом, который едва не отмёрз, и спрашиваешь, не можешь ли ты чем-нибудь помочь.
– Нет, я ничего не спрашивал, – тут Пух немного призадумался, потом добавил. – Может, кто-то другой спрашивал.
– Что ж, поблагодари его от меня, когда увидишься с ним.
Пух недоумевающе посмотрел на Кристофера Робина.
– Пух открыл Северный Полюс, – Кристофер Робин поделился радостной вестью с Иа. – Не правда ли, здорово?
При этих словах Винни-Пух скромно потупился.
– Неужели?
– Да.
– Нашёл то, что мы искали?
– Да!
– Понятно! – пробурчал Иа. – Хорошо хоть, обошлось без дождя.
Длинную палку, вернее, земную ось, они воткнули в землю, а Кристофер Робин прикрепил к ней табличку с надписью:
Потом они отправились в обратный путь. И я думаю, хотя полной уверенности в том у меня нет, что Крошку Ру вымыли в тазике с горячей водой, а потом уложили спать. А Винни-Пух вернулся домой очень гордый своим подвигом и первым делом немного подкрепился, поскольку сил он потратил немало.
– Да! – ответил Ру. – Смотрите, как я пла… – и водопад утянул его в следующую заводь.
Помочь пытались все. У Хрюки сон сняло, как рукой, и теперь он прыгал у самой кромки воды и кричал: «Ой! Ой!»; Сова объясняла, что в случае внезапного и временного погружения самое главное – держать голову над водой; Кенга скакала вдоль берега, то и дело восклицая: «Ру, дорогой, с тобой всё в порядке?», на что Ру, если находился в очередной заводи, отвечал: «Смотрите, как я плаваю». Иа повернулся задом к той самой заводи, в которую свалился Ру, опустил в неё хвост и бубнил: «Во всём виновато это умывание, но ты хватайся за мой хвост, маленький Ру, и всё будет в порядке». Кристофер Робин и Кролик уже пробежали мимо Иа, спеша на помощь к Крошке Ру.
– Держись, Ру, я уже здесь! – кричал Кристофер Робин.
– Эй, перебросьте что-нибудь через ручей ниже по течению, – командовал Кролик.
Один только Пух не болтал, а действительно пытался спасти Крошку Ру. Он стоял у самой воды с длинной палкой в лапках. К нему подскочила Кенга, перепрыгнула на другой берег, взялась за второй конец палки, вдвоём они опустили её в воду в нижней части заводи, и вскоре течением к ней прибило Крошку Ру, который продолжал радостно булькать: «Смотрите, как я плаваю!»
Цепляясь передними лапками за палку, Ру выбрался из воды.
– Все видели, как я плавал? – продолжал восторженно пищать он, пока Кенга бранила и вытирала его. – Пух, ты видел, как я плавал? То, что я проделывал в воде, называется плаванием. Кролик, ты видел, что я проделывал в воде? Ты знаешь, чем я там занимался? Я плавал! Кристофер Робин, ты видел…
Но Кристофер Робин его не слушал. Он смотрел на Пуха.
– Пух, где ты нашёл эту ось?
Пух посмотрел на длинную палку, которую всё держал в лапах.
– Просто нашёл. Она торчала. Подумал, что от неё может быть толк, и взял.
– Пух, – торжественно произнёс Кристофер Робин, – экспедиция успешно завершена. Ты нашёл Северный Полюс!
– Неужели? – вырвалось у Пуха.
Когда все вернулись на лужайку, Иа всё сидел, опустив хвост в воду.
– Скажите Ру, чтобы он поторопился. А то у меня хвост отмёрзнет. Не хотелось упоминать об этом, но так уж вышло. Я, конечно, не жалуюсь, но хвост у меня жутко мёрзнет.
– Вот он я, – пропищал Крошка Ру.
– А, так ты уже здесь.
– Ты видел, как я плавал?
Иа вытащил хвост из воды, помахал им из стороны в сторону.
– Этого я и ожидал. Полная потеря чувствительности. Онемение. Вот что с ним случилось. Он онемел. Наверное, так ему и надо, раз никого это не беспокоит.
– Бедный мой дружище ослик, – Кристофер Робин достал из кармана носовой платок. – Сейчас я его вытру и высушу.
– Спасибо тебе, Кристофер Робин. Только ты, похоже, что-то смыслишь в хвостах. Остальные не хотят об этом думать, вот в чём их беда. У них нет воображения. Хвост для них не хвост, а лишь маленький довесок к спине.
– Не стоит из-за этого огорчаться, Иа, – Кристофер Робин всё тёр и тёр хвост носовым платком. – Тебе лучше?
– Пожалуй, ещё немного и он снова станет хвостом. Я уже чувствую, что он – моя неотъемлемая часть. Если ты понимаешь, что я хочу сказать.
– Привет, Иа, – к ним с земной осью в лапках подошёл Пух.
– Привет, Пух. Спасибо за заботу, но думаю, что пользоваться им в полной мере я смогу только через день или два.
– Пользоваться чем?
– Тем, о чём мы говорили.
– Я ни о чём не говорил, – на мордочке Пуха отразилось изумление.
– Значит, я снова не так тебя понял. Я-то решил, что ты очень озабочен случившимся с моим хвостом, который едва не отмёрз, и спрашиваешь, не можешь ли ты чем-нибудь помочь.
– Нет, я ничего не спрашивал, – тут Пух немного призадумался, потом добавил. – Может, кто-то другой спрашивал.
– Что ж, поблагодари его от меня, когда увидишься с ним.
Пух недоумевающе посмотрел на Кристофера Робина.
– Пух открыл Северный Полюс, – Кристофер Робин поделился радостной вестью с Иа. – Не правда ли, здорово?
При этих словах Винни-Пух скромно потупился.
– Неужели?
– Да.
– Нашёл то, что мы искали?
– Да!
– Понятно! – пробурчал Иа. – Хорошо хоть, обошлось без дождя.
Длинную палку, вернее, земную ось, они воткнули в землю, а Кристофер Робин прикрепил к ней табличку с надписью:
СЕВЕРНЫЙ ПОЛЮС
ОТКРЫТ ПУХОМ
ПУХ ЕГО НАШЁЛ
Потом они отправились в обратный путь. И я думаю, хотя полной уверенности в том у меня нет, что Крошку Ру вымыли в тазике с горячей водой, а потом уложили спать. А Винни-Пух вернулся домой очень гордый своим подвигом и первым делом немного подкрепился, поскольку сил он потратил немало.
Глава 9,
в которой Хрюку со всех сторон окружает вода
Дождь лил, лил и лил. И Хрюка сказал себе, что за всю свою жизнь, а возраст у него как-никак почтенный, то ли три, то ли четыре года, он никогда не видел, чтобы с неба падало так много воды. И продолжалось это много дней подряд.
«Если бы только, – думал Хрюка, выглядывая из окна, – аккурат перед тем, как зарядил дождь, я забежал в гости в домик Винни-Пуха, или к Кристоферу Робину, или к Кролику, тогда коротал бы время не в одиночестве, а в компании, и нашёл бы себе какое-нибудь интересное занятие, вместо того, чтобы сидеть и гадать, когда же перестанет дождь». И он представил себе, как сидит с Пухом и спрашивает его: «Ты когда-нибудь видел такой сильный дождь?» – а Пух говорит: «Это же ужас какой-то, не так ли, Хрюка?»– а он отвечает: «Хотелось бы знать, а как там дела у Кристофера Робина», а Пух отвечает: «Боюсь, нору Кролика совсем затопило». Приятно, знаете ли, вести такую беседу, да и вообще, какой прок от события чрезвычайного, вроде потопа, если поговорить о нём не с кем.
А в том, что вокруг творится нечто невероятное, сомнений быть не могло. Сухие канавки, в которых Хрюка обожал рыться пятачком, превратились в ручьи, маленькие ручейки, через которые он с лёгкостью перепрыгивал, стали полноводными реками, речушка, скорее ручей, на высоких берегах которой они любили играть, покинула привычное русло и разливалась всё шире и шире. Хрюка уже начал сомневаться, что вода в скором времени спадёт.
«Боязно как-то быть Очень Маленьким Зверушкой, со всех сторон окружённым водой, – сказал он себе. – Кристофер Робин и Пух смогут спастись, взобравшись, к примеру, на деревья. Кенга сможет спастись, куда-нибудь упрыгав. Кролик может спастись, поглубже зарывшись в землю. Сова может спастись, улетев, Иа может спастись… если будет громко кричать и кто-то его услышит и спасёт… А я вот сижу, окружённый со всех сторон водой, и ничего не могу поделать».
Дождь всё лил, и с каждым днём вода прибывала, пока не подступила к самому окошку домика Хрюки… а он всё равно ничего не мог поделать.
«Взять, к примеру, Пуха, – рассуждал он. – Умишко у него, конечно, слабенький, но ему от этого никакого вреда. Городит какие-то глупости, а получается всё хорошо. Или Сова. Есть ли у неё ум – ещё вопрос, зато она многое знает. И уж точно знает, что надо делать, когда кругом вода.
Или Кролик. Учёным его не назовёшь, но он всегда может придумать хитроумный план.
Или Кенга. Она, конечно, не умна, эта Кенга, но очень волнуется из-за Ру, а потому способна ради него на самые невероятные поступки. И всегда сделает то, что надо делать, даже не думая об этом. Или взять Иа. Иа всегда такой несчастный, что на потоп просто не обратит внимания. Однако, хотелось бы знать, а как поступил бы на моём месте Кристофер Робин»?
И внезапно Хрюка вспомнил историю, которую рассказывал ему Кристофер Робин. Историю о человеке на необитаемом острове. Человек этот написал что-то на листке бумаги, сунул листок в бутылку, заткнул её пробкой и бросил в воду в надежде, что кто-то найдёт бутылку, приплывёт и спасёт его.
Хрюка отошёл от окна и принялся за поиски в той части домика, которую ещё не залило водой. И отыскал-таки карандаш, клочок сухой бумаги и бутылку с пробкой. На одной стороне клочка он написал:
«А теперь, – думал он дальше, – кто-то другой должен что-то сделать, и я надеюсь, сделают они это быстро, потому что, если не сделают, мне придётся плыть, а плавать я не умею, вот я и надеюсь, что кто-то что-то да сделает, и быстро». Потом Хрюка тяжело вздохнул и воскликнул: «Как жаль, что здесь нет Пуха! Вдвоём куда как веселей».
– Есть Южный полюс, – ответил Кристофер Робин. – А ещё, наверное, Восточный и Западный, только люди не любят о них говорить.
Пух так обрадовался, услышав об этом, что тут же предложил организовать Иксшпедицию для открытия Восточного Полюса, но Кристофер Робин отказался, сославшись на то, что у него с Кенгой какие-то дела. Поэтому на поиски Восточного Полюса Пух отправился в одиночку. Открыл он его или нет, я не помню, но ужасно устал. Вернулся домой, принялся за ужин, полчаса жевал, а потом заснул прямо на стуле, и спал, спал и спал.
Ему приснился страшный сон. Он на Восточном Полюсе, а это очень холодный полюс, покрытый льдом и заваленный снегом. Для ночлега он нашёл себе улей, но совсем крошечный, и в нём не хватило места для задних лап, поэтому их пришлось оставить снаружи. А тут к улью подкрались дикие Вузлы, которые населяли Восточный Полюс, и начали выщипывать шерсть с его задних лап, чтобы соорудить из неё гнёзда для своих детёнышей. И задние лапы мёрзли всё сильнее и сильнее. Тут Винни-Пух внезапно проснулся, и обнаружил, что сидит на стуле, а задние лапы у него в воде. Весь пол залит водой, вокруг одна вода.
Он прошлёпал к двери, выглянул наружу.
– Положение серьёзное, – Пух сразу всё понял. – Пора спасаться.
Он схватил самый большой горшок мёда и с ним отправился спасаться: полез на толстую, прочную ветвь дерева, до которой вода уж никак не могла подняться. Потом он спустился вниз и спасся ещё раз, но уже с другим горшком мёда… а закончилось спасение лишь когда рядом с Пухом, сидящем на ветви и болтающим задними лапами, выстроились рядком десять горшков с мёдом…
Через два дня Пух сидел на той же ветке и так же болтал задними лапами, но горшков с мёдом осталось только четыре.
Ещё через день Пух болтал задними лапами рядом с одним-единственным горшочком с мёдом.
На четвёртый день на ветке остался только Пух…
И утром того же дня он увидел проплывающую мимо бутылку Хрюки. С криком: «Мёд!» – Пух плюхнулся с ветки в воду, схватил бутылку и вновь забрался на дерево.
– Ну и ну! – покачал головой Пух, после того, как открыл бутылку. – Весь вымок, и зря! А что это за клочок бумаги?
Он вытащил бумажку и оглядел её со всех сторон.
– Это паслание, вот что это такое, – сказал он себе. – И первая буква в нём – «пы», а «пы» означает Пух, то есть это очень важное паслание адресовано мне. Но я не могу его прочитать. Я должен найти Кристофера Робина, или Сову, или Хрюку, одного из этих умных читателей, которые смогут сказать, что написано в паслании. Только я не умею плавать. Вот незадача!
В этот момент его осенило, и я думаю, что идею, которая пришла ему в голову, учитывая его слабенький умишко, иначе, как блестящей, не назовёшь.
– Если бутылка может плавать, тогда и горшок может плавать, а если горшок поплывёт, то я смогу усесться на него, если, конечно, это будет большой горшок… И тоже поплыву.
Поэтому он взял самый большой из своих горшков и закупорил его.
– Каждый корабль должен иметь название, – сказал себе Пух. – Мой я называю «Плавучий медведь».
С этими словами он бросил свой «корабль» в воду и прыгнул следом за ним.
Какое-то время Пух и «Плавучий медведь» не могли разобраться, кто должен плыть на ком, но после двух или трёх попыток наконец договорились. «Плавучий медведь» занял место под Пухом, а Пух, с триумфом оседлавший его, принялся грести передними лапками.
В то же самое утро через водное кольцо перелетела Сова, чтобы поздороваться со своим другом Кристофером Робином.
– Слушай, Сова, ну до чего же это здорово! – поделился с ней своей радостью Кристофер Робин. – Я – на острове.
– Действительно, атмосферные условия крайне неблагоприятные, – сообщила Сова.
– Чего-чего?
– Идёт дождь, – пояснила Сова.
– Да, – согласился Кристофер Робин. – Идёт.
– Отмечается небывалый подъём уровня воды.
– Какой подъём?
– Вокруг очень много воды, – объяснила Сова.
– Много, – согласился Кристофер Робин.
– Однако, прогноз на ближайшие дни очень благопри ятный. В любой момент…
– Ты видела Пуха?
– Нет. В любой момент…
– Надеюсь, с ним всё в порядке, – вздохнул Кристофер Робин. – Я всё думал о нём. Хрюка, скорее всего, с ним. Как по-твоему, Сова, с ними ничего не случилось?
– Полагаю, что нет. Видишь ли, в любой момент…
– Слетай и посмотри, как они там. Всё-таки у Пуха с умом не густо, вот он и может сотворить какую-нибудь глупость. А я очень люблю его, Сова. Слетаешь?
– Конечно же, – согласилась Сова. – Слетаю. И сразу вернусь, – и улетела.
А вскоре вернулась.
– Пуха нет, – доложила она.
– Нет где?
– Там, где он был. Он сидел на ветке своего дерева с девятью горшками мёда. Но теперь там его нет.
– Бедный Пух! – воскликнул Кристофер Робин. – Где же ты теперь?
– Здесь я, – пробасили у него за спиной.
– Пух!
И они бросились обниматься.
– Как ты добрался сюда, Пух? – спросил Кристофер Робин, когда первые восторги от радостной встречи поутихли.
– На своём корабле, – гордо ответил Пух. – Ко мне в бутылке приплыло о-о-чень важное паслание, но вода попала мне в глаза, я не смог прочитать его, вот и привёз его сюда. На моём корабле.
С этими словами он и передал Кристоферу записку.
– Но ведь оно от Хрюки, – воскликнул Кристофер Робин, прочитав записку.
– Разве там нет ничего о Пухе? – удивился медвежонок, заглядывая мальчику через плечо.
Кристофер Робин прочитал записку вслух.
– А-а, так этими «пы» Хрюка звал на помощь. Я-то думал, что «пы» означает Пух.
– Хрюку надо спасать. Немедленно. Я думал, он с тобой, Пух. Сова, ты можешь посадить его себе на спину и прилететь с ним сюда?
– Пожалуй, что нет, – ответила Сова после глубокомысленной паузы. – Видишь ли, мои спинные мышцы не рассчитаны…
– Тогда сейчас же лети к нему и скажи, что мы спешим на помощь. Мы с Пухом придумаем, как быстро добраться до Хрюки и помочь ему. Не надо больше ничего говорить, Сова. Лети!
И Сова улетела, хотя ей определённо хотелось что-то сказать.
– Так где твой корабль, Пух? – повернулся к медвежонку Кристофер Робин.
– Должен отметить, – объяснял Пух, ведя Кристофера Робина к тому месту, где он ступил на остров, – что это не совсем обычный корабль. То есть иногда это корабль, а иногда одно сплошное несчастье. Всё зависит…
– Зависит от чего?
– От того, где я. На нём или под ним.
– Ясно. И где он?
– Да вот же, – и Пух с гордостью указал на «Плавучего медведя».
Конечно же, Кристофер Робин ожидал увидеть совсем другое, но чем дольше он смотрел на корабль Пуха, тем больше убеждался в том, что медвежонок не только храбр, но и умён. А Винни-Пух в это время стоял, потупив глазки, и старался делать вид, что его заслуги не так уж и велики.
– Но он слишком мал для двоих, – со вздохом заметил Кристофер Робин.
– Для троих, считая Хрюку.
– Для троих он тем более не годится. Так что же нам делать, а, Пух?
И тут этот медвежонок, медвежонок Пух, Винни-Пух, Д.Х. (Друг Хрюки), П.К. (Приятель Кролика), О.П. (Открыватель Полюса), У.И. и О.Х. (Утешитель Иа и Отыскатель Хвоста), короче, наш старый знакомец Пух, высказал такую мудрую мысль, что Кристофер Робин только смотрел на него, разинув рот, и гадал, неужели перед ним мишка с очень слабеньким умишком, которого он столько лет знал и любил.
– Мы могли бы поплыть на твоём зонтике.
– ?
– Мы могли бы поплыть на твоём зонтике, – повторил Пух.
– ??
– Мы могли бы поплыть на твоём зонтике!
– !!!!!
Ибо Кристофер Робин разом понял, как они могут поплыть на его зонтике. Раскрыл его и положил куполом на воду. Зонтик кренился, но плыл. Первым забрался на него Пух, уже собрался сказать, что всё в порядке, но тут зонтик особенно сильно накренился, и Пух оказался в воде, часть которой попала в рот, и ему пришлось её проглотить, хоть жажда его и не мучила. При второй попытке они уселись в зонтик вдвоём. Он больше не кренился.
– Нарекаю наш корабль «Мудрость Пуха», – возвестил Кристофер Робин, и «Мудрость Пуха», плавно вращаясь, двинулся на юго-запад.
Вы можете представить себе радость Хрюки, когда на горизонте показался корабль спасателей. Спустя годы он любил вспоминать, какая очень серьёзная опасность нависла над ним во время ужасного потопа, хотя на самом деле настоящая опасность грозила ему лишь в последние полчаса вынужденного заточения в залитом воде домике, когда прилетевшая Сова уселась на ближайшей ветке и, чтобы помочь Хрюке скоротать время, начала рассказывать очень длинную историю о своей тётушке, которая по ошибке высиживала яйцо морской чайки, и история тянулась, тянулась и тянулась, совсем как это предложение, пока Хрюка – а он слушал её, стоя у окна – естественно, не начал клевать носом, всё наклоняясь и наклоняясь вперёд, к воде, и вскоре уже касался пола кончиками копытец, но тут, к счастью, Сова внезапно громко вскрикнула (а вскрик этот входил в историю, потому что именно так на что-то отреагировала тётушка) и разбудила Хрюку, который в самый последний момент успел отшатнуться назад и лишь поэтому не выпал из окна, после чего сразу внёс свою лепту в разговор: «Как интересно, и что она после этого сделала?» – и тут … вы, конечно, можете представить себе его радость, потому что он, наконец, увидел корабль «Мудрость Пуха» (Капитан К. Робин, первый помощник В. Пух), спешивший через безбрежные воды к нему на помощь.
На том, по существу история и заканчивается, а поскольку я очень устал и выдохся после последнего предложения, думаю, здесь самое время поставить точку.
«Если бы только, – думал Хрюка, выглядывая из окна, – аккурат перед тем, как зарядил дождь, я забежал в гости в домик Винни-Пуха, или к Кристоферу Робину, или к Кролику, тогда коротал бы время не в одиночестве, а в компании, и нашёл бы себе какое-нибудь интересное занятие, вместо того, чтобы сидеть и гадать, когда же перестанет дождь». И он представил себе, как сидит с Пухом и спрашивает его: «Ты когда-нибудь видел такой сильный дождь?» – а Пух говорит: «Это же ужас какой-то, не так ли, Хрюка?»– а он отвечает: «Хотелось бы знать, а как там дела у Кристофера Робина», а Пух отвечает: «Боюсь, нору Кролика совсем затопило». Приятно, знаете ли, вести такую беседу, да и вообще, какой прок от события чрезвычайного, вроде потопа, если поговорить о нём не с кем.
А в том, что вокруг творится нечто невероятное, сомнений быть не могло. Сухие канавки, в которых Хрюка обожал рыться пятачком, превратились в ручьи, маленькие ручейки, через которые он с лёгкостью перепрыгивал, стали полноводными реками, речушка, скорее ручей, на высоких берегах которой они любили играть, покинула привычное русло и разливалась всё шире и шире. Хрюка уже начал сомневаться, что вода в скором времени спадёт.
«Боязно как-то быть Очень Маленьким Зверушкой, со всех сторон окружённым водой, – сказал он себе. – Кристофер Робин и Пух смогут спастись, взобравшись, к примеру, на деревья. Кенга сможет спастись, куда-нибудь упрыгав. Кролик может спастись, поглубже зарывшись в землю. Сова может спастись, улетев, Иа может спастись… если будет громко кричать и кто-то его услышит и спасёт… А я вот сижу, окружённый со всех сторон водой, и ничего не могу поделать».
Дождь всё лил, и с каждым днём вода прибывала, пока не подступила к самому окошку домика Хрюки… а он всё равно ничего не мог поделать.
«Взять, к примеру, Пуха, – рассуждал он. – Умишко у него, конечно, слабенький, но ему от этого никакого вреда. Городит какие-то глупости, а получается всё хорошо. Или Сова. Есть ли у неё ум – ещё вопрос, зато она многое знает. И уж точно знает, что надо делать, когда кругом вода.
Или Кролик. Учёным его не назовёшь, но он всегда может придумать хитроумный план.
Или Кенга. Она, конечно, не умна, эта Кенга, но очень волнуется из-за Ру, а потому способна ради него на самые невероятные поступки. И всегда сделает то, что надо делать, даже не думая об этом. Или взять Иа. Иа всегда такой несчастный, что на потоп просто не обратит внимания. Однако, хотелось бы знать, а как поступил бы на моём месте Кристофер Робин»?
И внезапно Хрюка вспомнил историю, которую рассказывал ему Кристофер Робин. Историю о человеке на необитаемом острове. Человек этот написал что-то на листке бумаги, сунул листок в бутылку, заткнул её пробкой и бросил в воду в надежде, что кто-то найдёт бутылку, приплывёт и спасёт его.
Хрюка отошёл от окна и принялся за поиски в той части домика, которую ещё не залило водой. И отыскал-таки карандаш, клочок сухой бумаги и бутылку с пробкой. На одной стороне клочка он написал:
А на другой:
ПОМОГИТЕ!
ХРЮКЕ (МНЕ)
Потом он затолкал клочок бумаги в бутылку, поплотнее, изо всех сил заткнул её пробкой, высунулся из окна, насколько смог и отбросил бутылку как можно дальше от домика. Плюх! Бутылка исчезла под водой, потом всплыла, а Хрюка торчал у окна и смотрел, как её медленно уносит течением. Несколько раз он терял бутылку из виду, потом находил вновь, но в конце концов понял, что больше её уже не увидит. И подумал, что ради собственного спасения сделал всё, что мог.
ЭТО Я. ХРЮКА,
ПОМОГИТЕ.
СПАСИТЕ.
«А теперь, – думал он дальше, – кто-то другой должен что-то сделать, и я надеюсь, сделают они это быстро, потому что, если не сделают, мне придётся плыть, а плавать я не умею, вот я и надеюсь, что кто-то что-то да сделает, и быстро». Потом Хрюка тяжело вздохнул и воскликнул: «Как жаль, что здесь нет Пуха! Вдвоём куда как веселей».
* * *
Начало дождя Винни-Пух проспал. Дождь лил, лил и лил, а Пух спал, спал и спал. Накануне у Пуха выдался трудный день. Вы же помните, как он открыл Северный Полюс. Так вот, он так этим гордился, что спросил у Кристофера Робина, есть ли ещё какие полюса, которые может открыть медвежонок со слабеньким умишком.– Есть Южный полюс, – ответил Кристофер Робин. – А ещё, наверное, Восточный и Западный, только люди не любят о них говорить.
Пух так обрадовался, услышав об этом, что тут же предложил организовать Иксшпедицию для открытия Восточного Полюса, но Кристофер Робин отказался, сославшись на то, что у него с Кенгой какие-то дела. Поэтому на поиски Восточного Полюса Пух отправился в одиночку. Открыл он его или нет, я не помню, но ужасно устал. Вернулся домой, принялся за ужин, полчаса жевал, а потом заснул прямо на стуле, и спал, спал и спал.
Ему приснился страшный сон. Он на Восточном Полюсе, а это очень холодный полюс, покрытый льдом и заваленный снегом. Для ночлега он нашёл себе улей, но совсем крошечный, и в нём не хватило места для задних лап, поэтому их пришлось оставить снаружи. А тут к улью подкрались дикие Вузлы, которые населяли Восточный Полюс, и начали выщипывать шерсть с его задних лап, чтобы соорудить из неё гнёзда для своих детёнышей. И задние лапы мёрзли всё сильнее и сильнее. Тут Винни-Пух внезапно проснулся, и обнаружил, что сидит на стуле, а задние лапы у него в воде. Весь пол залит водой, вокруг одна вода.
Он прошлёпал к двери, выглянул наружу.
– Положение серьёзное, – Пух сразу всё понял. – Пора спасаться.
Он схватил самый большой горшок мёда и с ним отправился спасаться: полез на толстую, прочную ветвь дерева, до которой вода уж никак не могла подняться. Потом он спустился вниз и спасся ещё раз, но уже с другим горшком мёда… а закончилось спасение лишь когда рядом с Пухом, сидящем на ветви и болтающим задними лапами, выстроились рядком десять горшков с мёдом…
Через два дня Пух сидел на той же ветке и так же болтал задними лапами, но горшков с мёдом осталось только четыре.
Ещё через день Пух болтал задними лапами рядом с одним-единственным горшочком с мёдом.
На четвёртый день на ветке остался только Пух…
И утром того же дня он увидел проплывающую мимо бутылку Хрюки. С криком: «Мёд!» – Пух плюхнулся с ветки в воду, схватил бутылку и вновь забрался на дерево.
– Ну и ну! – покачал головой Пух, после того, как открыл бутылку. – Весь вымок, и зря! А что это за клочок бумаги?
Он вытащил бумажку и оглядел её со всех сторон.
– Это паслание, вот что это такое, – сказал он себе. – И первая буква в нём – «пы», а «пы» означает Пух, то есть это очень важное паслание адресовано мне. Но я не могу его прочитать. Я должен найти Кристофера Робина, или Сову, или Хрюку, одного из этих умных читателей, которые смогут сказать, что написано в паслании. Только я не умею плавать. Вот незадача!
В этот момент его осенило, и я думаю, что идею, которая пришла ему в голову, учитывая его слабенький умишко, иначе, как блестящей, не назовёшь.
– Если бутылка может плавать, тогда и горшок может плавать, а если горшок поплывёт, то я смогу усесться на него, если, конечно, это будет большой горшок… И тоже поплыву.
Поэтому он взял самый большой из своих горшков и закупорил его.
– Каждый корабль должен иметь название, – сказал себе Пух. – Мой я называю «Плавучий медведь».
С этими словами он бросил свой «корабль» в воду и прыгнул следом за ним.
Какое-то время Пух и «Плавучий медведь» не могли разобраться, кто должен плыть на ком, но после двух или трёх попыток наконец договорились. «Плавучий медведь» занял место под Пухом, а Пух, с триумфом оседлавший его, принялся грести передними лапками.
* * *
Кристофер Робин жил в самой высокой части Леса. Дождь лил, лил и лил, но вода к его дому так и не подобралась. Любопытно, конечно, наблюдать, как вода заполняет одну долину за другой, подходит всё ближе, окружает тебя со всех сторон, но, поскольку дождь не прекращался ни на минуту, большую часть времени Кристофер Робин проводил в доме, ничего этого не видел, а просто думал о всякой всячине. Каждое утро он раскрывал зонт, выходил из дома и втыкал палочку в то место, где вода граничила с сушей. На следующее утро он своей палочки уже не находил и отмечал новую границу другой палочкой, а потом возвращался в дом. И с каждым днём расстояние от крыльца его дома до воды всё уменьшалось и уменьшалось. На пятый день Кристофер Робин обнаружил, что вода взяла его в кольцо, и впервые в жизни он оказался на настоящем острове. «Радость-то какая», – что ещё мог он сказать по этому поводу.В то же самое утро через водное кольцо перелетела Сова, чтобы поздороваться со своим другом Кристофером Робином.
– Слушай, Сова, ну до чего же это здорово! – поделился с ней своей радостью Кристофер Робин. – Я – на острове.
– Действительно, атмосферные условия крайне неблагоприятные, – сообщила Сова.
– Чего-чего?
– Идёт дождь, – пояснила Сова.
– Да, – согласился Кристофер Робин. – Идёт.
– Отмечается небывалый подъём уровня воды.
– Какой подъём?
– Вокруг очень много воды, – объяснила Сова.
– Много, – согласился Кристофер Робин.
– Однако, прогноз на ближайшие дни очень благопри ятный. В любой момент…
– Ты видела Пуха?
– Нет. В любой момент…
– Надеюсь, с ним всё в порядке, – вздохнул Кристофер Робин. – Я всё думал о нём. Хрюка, скорее всего, с ним. Как по-твоему, Сова, с ними ничего не случилось?
– Полагаю, что нет. Видишь ли, в любой момент…
– Слетай и посмотри, как они там. Всё-таки у Пуха с умом не густо, вот он и может сотворить какую-нибудь глупость. А я очень люблю его, Сова. Слетаешь?
– Конечно же, – согласилась Сова. – Слетаю. И сразу вернусь, – и улетела.
А вскоре вернулась.
– Пуха нет, – доложила она.
– Нет где?
– Там, где он был. Он сидел на ветке своего дерева с девятью горшками мёда. Но теперь там его нет.
– Бедный Пух! – воскликнул Кристофер Робин. – Где же ты теперь?
– Здесь я, – пробасили у него за спиной.
– Пух!
И они бросились обниматься.
– Как ты добрался сюда, Пух? – спросил Кристофер Робин, когда первые восторги от радостной встречи поутихли.
– На своём корабле, – гордо ответил Пух. – Ко мне в бутылке приплыло о-о-чень важное паслание, но вода попала мне в глаза, я не смог прочитать его, вот и привёз его сюда. На моём корабле.
С этими словами он и передал Кристоферу записку.
– Но ведь оно от Хрюки, – воскликнул Кристофер Робин, прочитав записку.
– Разве там нет ничего о Пухе? – удивился медвежонок, заглядывая мальчику через плечо.
Кристофер Робин прочитал записку вслух.
– А-а, так этими «пы» Хрюка звал на помощь. Я-то думал, что «пы» означает Пух.
– Хрюку надо спасать. Немедленно. Я думал, он с тобой, Пух. Сова, ты можешь посадить его себе на спину и прилететь с ним сюда?
– Пожалуй, что нет, – ответила Сова после глубокомысленной паузы. – Видишь ли, мои спинные мышцы не рассчитаны…
– Тогда сейчас же лети к нему и скажи, что мы спешим на помощь. Мы с Пухом придумаем, как быстро добраться до Хрюки и помочь ему. Не надо больше ничего говорить, Сова. Лети!
И Сова улетела, хотя ей определённо хотелось что-то сказать.
– Так где твой корабль, Пух? – повернулся к медвежонку Кристофер Робин.
– Должен отметить, – объяснял Пух, ведя Кристофера Робина к тому месту, где он ступил на остров, – что это не совсем обычный корабль. То есть иногда это корабль, а иногда одно сплошное несчастье. Всё зависит…
– Зависит от чего?
– От того, где я. На нём или под ним.
– Ясно. И где он?
– Да вот же, – и Пух с гордостью указал на «Плавучего медведя».
Конечно же, Кристофер Робин ожидал увидеть совсем другое, но чем дольше он смотрел на корабль Пуха, тем больше убеждался в том, что медвежонок не только храбр, но и умён. А Винни-Пух в это время стоял, потупив глазки, и старался делать вид, что его заслуги не так уж и велики.
– Но он слишком мал для двоих, – со вздохом заметил Кристофер Робин.
– Для троих, считая Хрюку.
– Для троих он тем более не годится. Так что же нам делать, а, Пух?
И тут этот медвежонок, медвежонок Пух, Винни-Пух, Д.Х. (Друг Хрюки), П.К. (Приятель Кролика), О.П. (Открыватель Полюса), У.И. и О.Х. (Утешитель Иа и Отыскатель Хвоста), короче, наш старый знакомец Пух, высказал такую мудрую мысль, что Кристофер Робин только смотрел на него, разинув рот, и гадал, неужели перед ним мишка с очень слабеньким умишком, которого он столько лет знал и любил.
– Мы могли бы поплыть на твоём зонтике.
– ?
– Мы могли бы поплыть на твоём зонтике, – повторил Пух.
– ??
– Мы могли бы поплыть на твоём зонтике!
– !!!!!
Ибо Кристофер Робин разом понял, как они могут поплыть на его зонтике. Раскрыл его и положил куполом на воду. Зонтик кренился, но плыл. Первым забрался на него Пух, уже собрался сказать, что всё в порядке, но тут зонтик особенно сильно накренился, и Пух оказался в воде, часть которой попала в рот, и ему пришлось её проглотить, хоть жажда его и не мучила. При второй попытке они уселись в зонтик вдвоём. Он больше не кренился.
– Нарекаю наш корабль «Мудрость Пуха», – возвестил Кристофер Робин, и «Мудрость Пуха», плавно вращаясь, двинулся на юго-запад.
Вы можете представить себе радость Хрюки, когда на горизонте показался корабль спасателей. Спустя годы он любил вспоминать, какая очень серьёзная опасность нависла над ним во время ужасного потопа, хотя на самом деле настоящая опасность грозила ему лишь в последние полчаса вынужденного заточения в залитом воде домике, когда прилетевшая Сова уселась на ближайшей ветке и, чтобы помочь Хрюке скоротать время, начала рассказывать очень длинную историю о своей тётушке, которая по ошибке высиживала яйцо морской чайки, и история тянулась, тянулась и тянулась, совсем как это предложение, пока Хрюка – а он слушал её, стоя у окна – естественно, не начал клевать носом, всё наклоняясь и наклоняясь вперёд, к воде, и вскоре уже касался пола кончиками копытец, но тут, к счастью, Сова внезапно громко вскрикнула (а вскрик этот входил в историю, потому что именно так на что-то отреагировала тётушка) и разбудила Хрюку, который в самый последний момент успел отшатнуться назад и лишь поэтому не выпал из окна, после чего сразу внёс свою лепту в разговор: «Как интересно, и что она после этого сделала?» – и тут … вы, конечно, можете представить себе его радость, потому что он, наконец, увидел корабль «Мудрость Пуха» (Капитан К. Робин, первый помощник В. Пух), спешивший через безбрежные воды к нему на помощь.
На том, по существу история и заканчивается, а поскольку я очень устал и выдохся после последнего предложения, думаю, здесь самое время поставить точку.
Глава 10,
в которой Кристофер Робин устраивает Праздничный обед в честь Винни-Пуха, а мы прощаемся
Вскоре над Лесом вновь засияло солнце, принеся с собой благоухание мая. Все лесные ручейки весело журчали, вернувшись в свои русла, вода дремала в маленьких озёрцах, вспоминая великие дела, которые совершила не так уж и давно. В тишине и спокойствии Леса кукушка пробовала свой голос, прислушивалась к себе и старалась понять, нравится ей то, что она слышит или нет. Лесные голуби о чём-то жаловались друг другу, жаловались лениво, как бы говоря, что кто-то, конечно, виноват, но особой беды в том нет. Так вот в такой день Кристофер Робин по-особенному свистнул, как умел свистеть только он, и из Столетнего Леса прилетела Сова, узнать, что ему нужно.
– Сова, я хочу собрать гостей, – поделился с ней своими планами Кристофер Робин.
– Ты, значит, хочешь собрать гостей, – кивнула Сова.
– Я собираюсь устроить Праздничный обед в честь подвигов, которые совершил Пух, чтоб спасти Хрюку от потопа.
– Ага, вот, значит, по какому поводу, – кивнула Сова.
– Да, и я попрошу тебя как можно скорее сообщить об этом Пуху и всем остальным, потому что обед состоится завтра.
– Разумеется, состоится, отчего ему не состояться? – кивнула Сова.
– Так ты им всем скажешь?
Сова попыталась придумать какой-нибудь мудрый ответ, но не смогла, а потому отправилась выполнять поручение. Как и просил Кристофер Робин, сначала она полетела к Пуху.
– Пух, – сообщила она ему, – Кристофер Робин устраивает Праздничный обед.
– Вот здорово! – воскликнул Пух, а потом спросил, чувствуя, что Сова ждёт от него ещё каких-то слов. – А там будут маленькие такие пирожные с розовой глазурью?
Обсуждать маленькие пирожные с розовой глазурью Сова сочла ниже своего достоинства, поэтому в точности передала Пуху всё, что просил сказать Кристофер Робин, и полетела к Иа.
– Обед в мою честь? – повторил Пух, оставшись один. – Потрясающе!
И начал гадать, узнают ли другие, что их приглашают на особенный, Пуховый обед, и рассказал ли им Кристофер Робин о «Плывучем медведе», «Мудрости Пуха» и всех прочих великолепных кораблях, которые он изобрёл и на которых плавал. А потом ему в голову пришла новая мысль: как же будет ужасно, если все об этом позабыли и на обеде никто не будет знать, по какому случаю они собрались за праздничным столом. И чем дольше он об этом думал, тем больше путаницы прибавлялось у него в голове. В его мысли начали вплетаться чьи-то чужие голоса, и вскоре этот самый обед представился ему сном, в котором всё шло шиворот-навыворот. А потом сон сам собой начал складываться в песенку, и вот что из этого вышло:
– Иа, – начала она, – Кристофер Робин устраивает праздничный обед.
– Очень интересно, – отозвался Иа. – Полагаю, они пришлют мне объедки, на которых сначала потопчутся. Какие все они добрые и заботливые! А если и не очень, то стоит ли об этом упоминать.
– Приглашение послано и тебе.
– И на что оно похоже?
– Обычное приглашение.
– Да, я тебя понял. Кто его выбросил?
– Приглашение – это не объедки, его на помойку не выбрасывают. Приглашение посылают, когда хотят кого-то куда-то пригласить. Тебя вот приглашают на праздничный обед. Завтра.
Иа медленно покачал головой.
– Ты, наверное, перепутала меня с Хрюкой. Маленький такой зверушка с оттопыренными ушками. Это Хрюка. Я ему передам.
– Нет, нет! – Сова начала злиться. – Приглашение послано именно тебе.
– Ты уверена?
– Разумеется, уверена. Кристофер Робин сказал: «Передай приглашение всем! Всем до единого!»
– Всем, кроме Иа?
– Всем до единого, – раздражённо повторила Сова.
– Ага! – кивнул Иа. – Это, несомненно, ошибка, но я, однако, приду. Только, если вдруг пойдёт дождь и всё испортит, я не виноват.
Для Крошки Ру это был первый Праздничный обед, поэтому он очень волновался. И начал говорить, как только все уселись за стол.
– Привет, Пух! – пискнул он.
– Сова, я хочу собрать гостей, – поделился с ней своими планами Кристофер Робин.
– Ты, значит, хочешь собрать гостей, – кивнула Сова.
– Я собираюсь устроить Праздничный обед в честь подвигов, которые совершил Пух, чтоб спасти Хрюку от потопа.
– Ага, вот, значит, по какому поводу, – кивнула Сова.
– Да, и я попрошу тебя как можно скорее сообщить об этом Пуху и всем остальным, потому что обед состоится завтра.
– Разумеется, состоится, отчего ему не состояться? – кивнула Сова.
– Так ты им всем скажешь?
Сова попыталась придумать какой-нибудь мудрый ответ, но не смогла, а потому отправилась выполнять поручение. Как и просил Кристофер Робин, сначала она полетела к Пуху.
– Пух, – сообщила она ему, – Кристофер Робин устраивает Праздничный обед.
– Вот здорово! – воскликнул Пух, а потом спросил, чувствуя, что Сова ждёт от него ещё каких-то слов. – А там будут маленькие такие пирожные с розовой глазурью?
Обсуждать маленькие пирожные с розовой глазурью Сова сочла ниже своего достоинства, поэтому в точности передала Пуху всё, что просил сказать Кристофер Робин, и полетела к Иа.
– Обед в мою честь? – повторил Пух, оставшись один. – Потрясающе!
И начал гадать, узнают ли другие, что их приглашают на особенный, Пуховый обед, и рассказал ли им Кристофер Робин о «Плывучем медведе», «Мудрости Пуха» и всех прочих великолепных кораблях, которые он изобрёл и на которых плавал. А потом ему в голову пришла новая мысль: как же будет ужасно, если все об этом позабыли и на обеде никто не будет знать, по какому случаю они собрались за праздничным столом. И чем дольше он об этом думал, тем больше путаницы прибавлялось у него в голове. В его мысли начали вплетаться чьи-то чужие голоса, и вскоре этот самый обед представился ему сном, в котором всё шло шиворот-навыворот. А потом сон сам собой начал складываться в песенку, и вот что из этого вышло:
А пока всё это происходило в голове Пуха, Сова разговаривала с Иа.
ХВАСТЛИВАЯ ПЕСНЯ ПУХА
Трижды ура в честь Пуха!
/Ура в честь кого?/
Да Пуха!
Или плохо со слухом
У вас?
/Нет, но с чего…/
Друзей он от потопа спас!
Трижды ура в честь Винни!
/В камине?/
В честь бравого Винни!
Сам плавать не мог,
Но другу помог.
/А что тут такого?/
Да дайте хоть слово
Сказать. Так вот, я о Пухе.
/О ком?/
Да о Пухе!
И с ним не шутите!
/Не понял, простите?/
Прощаю. Наш Винни
Умён и красив…
/Повторите!/
Умён и красив, повторяю.
И всем запрещаю
Я думать иначе.
Секрет красоты в аппетите!
Он любит поесть и поспать,
Он плавать совсем не умеет,
Но к другу всегда подоспеет,
Когда того надо спасать!
/На лодке?/
На лодке, плоту, сковородке —
Неважно.
Он храбр и отважен,
Наш Винни, и слава ему и ура!
/Достоин он ордена даже!/
Пусть будет он счастлив всегда,
Умён, и здоров, и богат,
Наш мудрый сосед и собрат!
Трижды в честь Пуха ура!
/Ура в честь кого?/
Пуха!
Трижды в честь Винни ура!
/Винни какого?/
Да Винни же Пуха! Медведя!
/Да скажет ли кто-нибудь ясно, толково,
ЧЕГО ОН ТАКОГО
СДЕЛАЛ?/
– Иа, – начала она, – Кристофер Робин устраивает праздничный обед.
– Очень интересно, – отозвался Иа. – Полагаю, они пришлют мне объедки, на которых сначала потопчутся. Какие все они добрые и заботливые! А если и не очень, то стоит ли об этом упоминать.
– Приглашение послано и тебе.
– И на что оно похоже?
– Обычное приглашение.
– Да, я тебя понял. Кто его выбросил?
– Приглашение – это не объедки, его на помойку не выбрасывают. Приглашение посылают, когда хотят кого-то куда-то пригласить. Тебя вот приглашают на праздничный обед. Завтра.
Иа медленно покачал головой.
– Ты, наверное, перепутала меня с Хрюкой. Маленький такой зверушка с оттопыренными ушками. Это Хрюка. Я ему передам.
– Нет, нет! – Сова начала злиться. – Приглашение послано именно тебе.
– Ты уверена?
– Разумеется, уверена. Кристофер Робин сказал: «Передай приглашение всем! Всем до единого!»
– Всем, кроме Иа?
– Всем до единого, – раздражённо повторила Сова.
– Ага! – кивнул Иа. – Это, несомненно, ошибка, но я, однако, приду. Только, если вдруг пойдёт дождь и всё испортит, я не виноват.
* * *
Но дождь не пошёл. Кристофер Робин соорудил стол из длинных досок, и все уселись за него. Кристофер Робин сел во главе стола, а на другом его конце, напротив себя, посадил Пуха. Между ними по одну руку Кристофера Робина расположились Сова и Иа, а по другую – Кролик, Ру и Кенга. А все друзья и родичи Кролика рассыпались по траве и замерли в ожидании того, что кто-то с ними заговорит, или что-то им бросит, или хотя бы спросит, который час.Для Крошки Ру это был первый Праздничный обед, поэтому он очень волновался. И начал говорить, как только все уселись за стол.
– Привет, Пух! – пискнул он.