Страница:
– Что-то я не очень вас понимаю?
– Чего же тут непонятного! – удивился Иван Ильич. – Она продолжает свой обычный образ жизни, хотя прекрасно знает, что заразила тебя. Вывод напрашивается сам собою: ей или абсолютно наплевать, что ты знаешь об измене, или она невиновна…
– Тогда получается, что это я сам… – возмутился Артем. – Но я еще не сошел с ума и прекрасно знаю, что это неправда…
– Значит, в таком случае верен первый вариант – она специально ищет повода, чтобы поссориться с тобой! Другого объяснения я не нахожу!..
Неожиданно машина, за которой они следили, остановилась. Из нее вышел белокурый молодой человек, а следом за ним выпорхнула Юля, улыбающаяся и оживленная. Артем помертвел. Молодая пара направилась к зданию отеля «Ночлег усталого странника».
– В машине есть оружие? – проскрежетал Артем, побелев от злобы.
– Ты же знаешь, что есть, – усмехнулся генерал. – И ты также знаешь, что я тебе его не дам… Вокруг сотни свидетелей… В милиции они распишут тебя во всей красе, так что выбрось эту бредовую мысль из головы. Потом, если захочешь… Мы всегда будем рады помочь тебе: организуем этому кавалеру кислотную ванну – от него даже пуговиц не останется…
– Потом, боюсь, злость пройдет. Сейчас бы в самый раз…
– Может, это вовсе и не он?
– Он, я точно знаю! У этого ублюдка тот самый цвет волос… Белый!
– Ну и что? У тебя что, особая предвзятость к блондинам?
– Как же была права эта старая ведьма!
– Что еще за ведьма?
– Гадалка! – выдохнул Артем.
– Это какой-то совершенно новый персонаж, – невозмутимо промолвил Иван Ильич, припарковав машину и заглушив двигатель. – Расскажи-ка мне о нем поподробней… И вообще, расскажи обо всем, что произошло за последнее время. Что-то не нравится мне все это! Сначала дурацкая история с подбрасыванием денег, потом слежка за женой, а теперь еще и гадалка… Что все это значит?.. Ну-ка, выкладывай!
– Ладно, – нехотя согласился Артем. – Расскажу, только не знаю, с чего начать… Началось-то все по-дурацки, можно сказать, от скуки…
«До отправления поезда осталось двадцать минут!» – известил толпящихся на перроне людей вокзальный громкоговоритель, и на глаза Александры Прокофьевны навернулись слезы. Ее сын Анатолий с легким укором произнес:
– Ну, мам, ты что? Будто на целый год расстаемся. Всего-то на месяц, а может, и того меньше…
– Как доберетесь и поселитесь, обязательно позвони, – со всхлипами напутствовала Александра Прокофьевна.
– Позвоню, позвоню.
– Да ты не бойся, бабуль! – вклинилась в церемонию прощания матери с сыном внучка – двенадцатилетняя Людмила. – Я там за ним присмотрю!
– А вот кто за тобой присмотрит? Смотри у меня! От отца ни на шаг!
– Есть, – ответила Людмила, взяв руку «под козырек».
Стоявшие немного поодаль Валентина Глушенкова и ее муж Аркадий молча наблюдали за этой сценой. Валентина Андреевна чувствовала, что Панфилов хочет сказать что-то важное, для того и попросил ее приехать на вокзал.
– Ой, папка, ты у меня на юге, с такой моднючей стрижкой у пляжных старлеток будешь просто нарасхват! Придется всем говорить, что ты мне не отец, а любовник!
– Это еще что такое! – начала возмущаться бабушка.
– Ничего, ничего, мам, – остановил ее сын. – Она вчера кино насмотрелась, вот и попугайничает.
– Тьфу, какая пошлость! – целомудренно заметила бабушка.
– Кстати, своей стрижкой я обязан вот кому! – произнес Анатолий, указывая пальцем на Валентину.
– Тебе очень идет, – отозвалась та. – Самому разве не нравится?
– Нравится. Только коротковато немного…
– Ничего не коротковато, – компетентно высказалась дочь. – Сейчас все так носят. Это, папуля, самый последний писк!
Пока Людмила выслушивала наставления отозвавшей ее в сторону бабушки, Анатолий подошел к Валентине и Аркадию.
– Я передал дело Рябову.
– Хочешь дать мне какое-то поручение? – догадалась Глушенкова.
– Небольшое. Я был сегодня в больнице, в которой лежала Анна Павловна Колесова.
– Лежала?
– Рано утром она умерла.
– Так. Тебя что-то гложет?
– Есть немного, – признался Анатолий. – Нехорошо как-то получается. Она умерла, а я, вместо того чтобы искать убийц, отправляюсь на курорт.
– Ты не навсегда туда отправляешься. К тому же какой из тебя сейчас сыщик? Вот отдохнешь немного и сцапаешь этих мерзавцев, обязательно сцапаешь. Они ведь уверены в том, что их хитроумный план сработал, не так ли?..
– Так, Валюша, все так, – уныло согласился Панфилов. – Но все равно я не могу отделаться от ощущения, что поступаю подло.
– С возрастом ты становишься слишком сентиментальным. Вспомни, сколько ты оставил дел, когда уходил в отпуск в прошлый раз?
– Много. Но среди них не было ни одного убийства…
– Все, хватит, – вспылила Валентина. – Не хочешь ехать в отпуск – оставайся. А если хочешь, тогда выкладывай поскорей, что у тебя за просьба ко мне.
– Сегодня днем, когда я был в больнице, мне сообщили любопытную новость. За несколько мгновений до того, как отойти в мир иной, Анна Павловна пришла в себя.
– Невероятно!
– Ничего невероятного! – произнес молчавший до этого ее супруг. – В моей медицинской практике подобное случалось довольно часто. Примерно в двадцати случаях из ста бесчувственные больные перед самой смертью приходили в себя. Некоторые даже пытались говорить или вставать. Это лишь одно из проявлений предсмертной агонии.
Терпеливо переждав комментарий специалиста, Анатолий Панфилов продолжил:
– Так вот, в предсмертной агонии Анна Павловна Колесова смогла произнести кое-что.
– Что именно?
– Она сказала «кукушка»…
– Кукушка?
– Так, по крайней мере, показалось медицинской сестре, которая находилась в тот момент рядом с умирающей, – пояснил Анатолий.
– И в чем заключается твоя просьба? – спросила Валентина, поглядывая на зажегшийся зеленый свет семафора.
– Попытайся узнать, нет ли среди знакомых умершей человека с похожей фамилией либо кличкой, – торопливо проговорил Анатолий, запрыгивая вместе с Людмилой на подножку тронувшегося ва-гона.
– Хорошо, – крикнула ему вслед Валентина Андреевна. – Я постараюсь…
Пока в квартире хлопали двери, выдвигались и задвигались ящички, щелкали металлическими затворами чемоданы, Артем поглощал одну банку пива за другой. Иногда он закрывал глаза и прислушивался к непривычным звукам за стеной, которые знаменовали собою конец целого периода в его жизни, может быть, самого счастливого периода!
Порою ему хотелось подняться с кресла и, бросившись в соседнюю комнату, упасть к ее ногам, умоляя остаться, но сделать это не позволяли уязвленное самолюбие и гордость. Противоположные чувства удерживали его в кресле, как ремни безопасности. Артем чувствовал, что в жизни его произошла катастрофа. «Как жить и кому теперь верить?» – эти вопросы роились в голове, словно пчелы возле разоренного улья… Чтобы отогнать их прочь, Артем прибегнул к помощи тяжелой артиллерии. Двести граммов водки пришлись как нельзя кстати! Он почувствовал, как наливается теплом тело, а разум погружается в спасительное забытье… Но тут все рухнуло: из спальни вышла Юля с чемоданами в руках. Поставив их на пол, жена пристально взглянула на Артема.
– Я просто не узнаю тебя! – заговорила она враждебным голосом. – Мало того что ты опустился до слежки за женой, так еще и начал напиваться, как грузчик!
На какой-то миг сознание Артема прояснилось, и он ответил, как ему показалось, весьма достойно:
– А ты что, знаешь, как пьют грузчики? Ты что, с грузчиками тоже спала?..
У Юли побелели скулы от гнева. Было заметно, что ей пришлось собрать в кулак всю свою волю и самообладание, чтобы не закричать.
– Вот что я тебе скажу напоследок, мой некогда любимый и нежный человек! Я всегда считала тебя самым умным, сильным и порядочным мужчиной на свете. За это, наверное, я тебя и полюбила! Я боялась думать о том, что ты, так же как и большинство особей мужского пола, станешь изменять мне. Надеялась, что ты у меня – особенный, не такой, как все, но ошиблась. Когда ты меня наградил венерической болезнью, как самая последняя дура, я отправилась к одному из лучших венерологов в надежде отыскать какие-нибудь уникальные случаи самозаражения. Я все еще тешила себя надеждой на исключительность моего избранника!.. К сожалению, доктор развеял мои иллюзии, и тогда я готова была провалиться сквозь землю. Было очень плохо, был даже момент, когда я мечтала покончить с собой, но, к счастью, вовремя передумала… Наверное, в тот момент я все еще любила тебя. Поэтому решила поступить иначе – простить тебя, причем не просто простить, а окружить такой заботой и вниманием, чтобы ты и думать забыл о других! Ты вдруг резко изменился! Стал холоден и резок. Начал безбожно пить. На любой мой вопрос отвечал либо глупой шуткой, либо молчанием. Мне было больно, но я терпела, надеялась, что все это скоро пройдет, но в очередной раз ошиблась – это оказалось лишь прологом, сама пьеса только начиналась!.. Ты превзошел самого себя и прибегнул к отвратительной лжи и подлости, решив сыграть на опережение, обвинить во всем меня!.. Прости, но уж настолько горькую пилюлю я проглотить не в состоянии!.. Я ухожу! Слава богу, что у меня хватило когда-то ума не продать мою маленькую квартирку! Живи теперь в этом дворце один, приводи сюда своих шлюх, я теперь не помеха… Только будь осторожен, не подцепи что-нибудь похлеще, а то уже никому не будешь нужен – даже своему любимому дядюшке!..
Закончив последнюю, самую, на ее взгляд, сокрушительную фразу, Юля, однако, не спешила браться за чемоданы. Она ожидала ответной реакции. Артем, несмотря на слегка затуманенное водкой сознание, прекрасно это понимал и поэтому не стал торопиться с ответом. Он предпочел сперва подумать.
«Итак! – в который раз начал мысленно рассуждать он. – Наличие у нас обоих болезни означает то, что кто-то из нас изменяет другому. Это – факт! Если этого не делал я, значит – она. Это тоже факт! Но она так убедительно настаивает на своей невиновности… Я был бы готов поверить ее словам, потому что во-очию не видел ее измену, не поймал ее в постели с мужчиной, если бы точно не знал, что один раз Юля уже солгала. Совсем недавно она утверждала, что среди ее знакомых нет ни одного блондина. Но я видел собственными глазами ее в сопровождении белокурого молодого человека. Так что с таким же невинным видом Юля может пудрить мне мозги насчет всего остального. Но теперь возникает еще один вопрос: готов ли я простить ее? Скорее да, чем нет!.. Что же теперь делать, как поступить? Может быть, дать ей послед-ний шанс, позволить покаяться?..»
– Ты все еще любишь меня?
Юля кивнула.
– Если ты меня действительно любишь, тогда почему не можешь сказать правду, зачем делаешь из меня дурака! Ты же прекрасно знаешь, что я не изменял тебе. Почему не можешь признаться?..
– Признаться в чем?
– Во всем…
– Мне не в чем признаваться, – вскипела Юля. – Признание как раз я мечтала от тебя услышать! Но ты вместо этого продолжаешь ломать комедию…
Артем тяжело вздохнул и потянулся к стоявшему неподалеку стакану. Наполнив его прозрачной жидкостью, поднес ко рту, так как дальше говорить было не о чем.
Юля, видимо, тоже поняла это. Она тихо подняла свою тяжелую ношу и, не сказав больше ни слова, спокойно удалилась из квартиры, из подъезда, из дома и из его жизни…
Совсем не так он представлял себе подобные сцены!..
…Артем проснулся очень рано. Поворочавшись с полчаса с боку на бок, он понял, что попытки снова уснуть тщетны. Он огляделся. Его взгляд остановился на предмете, которого еще вчера здесь не было. Это был красочный календарь. Изображенная на нем пышногрудая девица в купальнике указывала пальчиком на дату: пятнадцатое сентября. «Прошло уже три месяца, – подумал Артем. – Целых три месяца!» Он вдруг отчетливо вспомнил события трехмесячной давности: обшарпанные стены зала суда, равнодушного пожилого судью и ее – тихую и спокойную Юлю… Все произошло на удивление быстро! Судья задал несколько скучных вопросов и получил в ответ заранее заготовленные ответы. Формулировка «не сошлись характерами» развела в разные стороны еще одну, некогда счастливую семейную пару…
Артем быстро привык к одиночеству. Так быстро, что частенько задавал себе вопрос: «А была ли она, любовь-то?» И не находил на него ответа. А жизнь тем временем продолжалась…
Эпопея с пьянством и болезнью завершилась довольно быстро. Не прошло и двух недель, как он снова ввел для себя сухой закон. На лечение ушло немного больше времени. Между тем на работе его ожидали любопытные события… Узнав о разводе своего обожаемого шефа, вся женская половина фирмы буквально сошла с ума. За считанные дни офис стал напоминать филиал пляжа в Акапулько, а платья сотрудниц – полупрозрачные бикини. Количество документов, требующих непосредственной подписи рукою шефа, возросло, как минимум, раз в пятьдесят. Подобную агрессию трудно выдержать любому мужчине, а уж тем более тому, чей сексуальный пост длился более двух месяцев. Артем начинал чувствовать, что способен сорваться, нарушив тем самым свой железный принцип: не заводить служебных романов! Вот тогда он принял решение всех перехитрить, и в первую очередь себя, – уехать в отпуск на море.
…Бросив прощальный взгляд в сторону пышно-грудой красавицы на календаре, Артем быстро собрался и пошел на пляж. Изящная, хрупкая женская фигурка, с длинными ногами, узкими бедрами и упругой, словно теннисный мяч, грудью, между другими загорающими и нежащимися под лучами солнца телами привлекла его внимание. Он остановился в двух шагах от красотки, спрятавшей глаза под черные очки, и принялся беззастенчиво ее разглядывать. Бронзовая от загара, изумительно гладкая кожа. Рассыпавшиеся по полотенцу, на котором она лежала, темные волосы. Присмотревшись повнимательней, можно было различить под предплечьями едва заметные шрамы – следы от недавно проделанной пластической операции. «На что только не идут женщины, чтобы придать своей груди более аппетитные формы!» Да, он знал про силикон, но, как ни странно, это вовсе его не отталкивало, совсем наоборот…
Почувствовав, что ее разглядывают, женщина беспокойно заворочалась и приподняла голову. Артем поклонился ей. В ответ она улыбнулась и медленным, завораживающим движением сняла солнечные очки. Артем от удивления вскрикнул. Это была Полина! Точнее, это была уже не та Полина, которую он знал раньше, а совсем другая женщина, причем не только внешне. Каждое движение дышало свободой и раскованностью. Полина пальчиком поманила его к себе. Она напоминала настоящую жрицу любви: страстную и распутную… Как же совершилось это чудесное превращение?..
Панфилов в своем кабинете бесцельно водил мышью по коврику, не замечая, что компьютер не включен. Анатолий был зол на себя, очень зол. Вот уже два месяца после своего отпуска он не мог нащупать след убийцы пожилой гадалки. Дело, которое «звезда районного сыска» собирался раскрыть сразу по возвращении из отпуска, грозило вылиться в очередную длинную и нудную текучку. Поражало то, что не существовало абсолютно никаких фактов, за которые можно было бы зацепиться. Свидетели самого преступления отсутствовали, списка клиентуры нигде найти не удалось, а показания немногочисленных соседей гадалки ничего существенного не дали. Не оправдались надежды и на версию о мести кого-то из бывших больных-шизофреников. И даже то, сказанное перед смертью, слово «кукушка» оказалось бесполезным. Валентина Глушенкова потратила свое свободное время понапрасну. А тут еще высокое начальство подбросило сразу несколько заковыристых дел! Взять хотя бы последнее – убийство у подъезда собственного дома известного предпринимателя Альфреда Жукинса.
– Как тебе нравится фамилия Жукинс? – спросил Панфилов вошедшую в кабинет Валентину Андреевну.
– Я в восторге, – ответила она, – но об именах и фамилиях попозже… Кажется, я нашла твою «кукушку».
– Как? – изумился Анатолий. – Где?
– В самом косметическом салоне, где ты имел удовольствие подстричься перед отпуском!
– Она там работает?..
– Нет. Она клиентка…
– Ну, рассказывай, рассказывай, – торопил Анатолий.
– Расскажу все по порядку. За несколько секунд моего подробного рассказа твоя «кукушка» никуда не улетит! Прошлым вечером мы ехали с Аркадием на машине, и нам на глаза попалась неоновая вывеска "Салон красоты «Фэнтази». Я автоматически посмотрела на свои ногти, и муж понял меня без слов. Через минуту он уже читал газету в машине, а я сидела в маникюрном кресле и отпаривала пальчики в теплой воде. Спустя некоторое время одна из девушек принялась за массаж рук, вторая поинтересовалась, какой именно маникюр я хотела бы сделать: как в прошлый раз или что-нибудь новенькое? Сама не знаю почему, может, просто для смеха я взяла и заявила: "Хочу, – говорю, – маникюр под названием «кукушка».
Обе работницы салона, услышав это, переглянулись. Я было решила, что названием поставила их в тупик. Но не тут-то было. Одна из девушек как ни в чем не бывало произнесла:
– Вы знаете… К сожалению, у нас сейчас нет ингредиентов, используемых для данного состава лака. Может быть, выберете что-нибудь другое?
Немного придя в себя от неожиданно свалившегося на голову успеха, я заказала себе самый простой маникюр и попросила рассказать мне, что такое «кукушка». Сказала, что много слышала от своих подруг об этом маникюре, но ни разу его не видела. И вот что я услышала.
Оказывается, это один из самых дорогих видов маникюрных работ. Стоит он порядка трехсот долларов. Особенность маникюра «кукушка» состоит в том, что в состав лака, которым покрываются ногти, вводятся микрокрупицы скорлупы яиц кукушки. Скорлупа эта имеет очень своеобразную пятнистую окраску, что якобы придает ногтям неповторимый оттенок…
– Раз этот маникюр так дорого стоит, – прервал ее рассказ сгорающий от нетерпения Анатолий, – значит, клиенток было не так много!
– Ты сама догадливость! – похвалила его коллега. – Клиенток, когда-либо делавших на своих ногтях этот шедевр в салоне, было всего восемь. Но нас интересовать может только одна, та, что находилась в салоне в тот самый день и в тот самый момент, когда там же делала себе укладку волос Анна Павловна Колесова во время своего последнего посещения за три дня до смерти. По ходу моего расследования открылась очень интересная вещь. Наша загадочная Анна Павловна всегда посещала салон в определенные дни, а в тот раз записалась вне графика, на две недели раньше, причем от маникюра наотрез отказалась. Велела сделать себе только укладку, к тому же, по словам парикмахера, вела она себя в тот день очень капризно, заставляя переделывать укладку несколько раз. Хорошо, что в «Фэнтази» великолепно ведется отчетность – это дало мне повод для некоторых раздумий. И вот что получилось: Анна Павловна явилась в салон ровно в девять вечера. Парикмахер полагал, что пробудет она там не больше часа, поэтому отметил в графике время предполагаемого ухода клиентки в десять. На десять был назначен уже другой клиент, но тому пришлось прождать, судя по графику, сорок пять минут, так как наша Анна Павловна раскапризничалась. Причину странного каприза можно понять, если обратить внимание на то, что клиентка, которой делали маникюр «кукушка», была записана на десять часов пятнадцать минут. Судя по всему, нашей уважаемой Анне Павловне нужно было обязательно увидеть клиентку с «кукушкой», только вот зачем?
– И правда, зачем? – повторил Анатолий. – И вот еще что: сама эта клиентка видела Анну Павловну?
– В тот день скорее всего нет! Из маникюрного зала не видно то, что делается в зале парикмахерском, зато из парикмахерского вся маникюрная как на ладони.
– Вот, значит, как! – вздохнул Анатолий. – Не так-то, оказывается, проста наша Анна Павловна. Что ж, покопаем немного, благо что теперь ясно, в каком направлении… Надеюсь, адресочек этой дамы с «кукушкой» ты раздобыла?
– Обижаешь! – улыбнулась Валентина, извлекая из кармана вчетверо сложенный листочек.
Тихо играла музыка. Несколько пар танцевало. Седовласый бармен возле стойки нашептывал своему приятелю очередную байку. Напротив Артема в непринужденной позе сидела красивая женщина… Все как обычно. Все, за исключением последнего: раньше на этом месте сидела другая…
«Какая странная штука – жизнь! – думал Артем. – Еще совсем недавно я точно знал, что со мной рядом может быть только один человек, но как все с тех пор изменилось!.. Неужели я стал таким беспринципным? А может, дело в другом! Быть может, вот она, настоящая любовь! Нагрянула внезапно!.. Как поется в песне: „Когда ее совсем не ждешь“… Хотя о чем это я? Нас пока объединяет три дня близкого знакомства, точнее – три ночи. Я ведь даже ничего не знаю о ней. Знаю лишь то, что просто схожу с ума, прикасаясь к ее телу! Это ненормально! Это пахнет колдовством!.. Ну вот, опять я о колдовстве… Не пора ли, в самом деле, посетить психиатра?»
В этот момент Полина, поставив на стол фужер с недопитым вином, произнесла:
– Еще там, на море, хотела рассказать тебе одну историю, но все не знала, с чего начать. История эта настолько невероятная, что порою мне кажется, что в ней замешаны потусторонние силы…
«Не один я, оказывается, сумасшедший!» – мысленно обрадовался Артем.
– Тебя наверняка интересует, почему я так неожиданно исчезла в начале лета, – продолжала Полина. – Из-за своей скромности ты не задаешь мне вопросов, ждешь, вероятно, когда я сама обо всем расскажу… Мне не терпится поделиться тем, что со мной произошло, но боюсь, что ты не поверишь – слишком уж все смахивает на мистический роман.
– Обещаю, что поверю, – не выдержал Артем. – Со мной, насколько ты знаешь, за это лето тоже произошло немало удивительных событий…
– Начну по порядку!.. – сказала Полина. – С того самого момента, когда я узнала, что некая гадалка – Анна Павловна, кажется, – нагадала мне кучу всяких приятных вещей… Тогда я восприняла это как сущий бред, и не задумалась всерьез над пророчеством гадалки даже тогда, когда узнала, что нам наконец-то дают квартиру. Посчитала совпадением. Но то были лишь цветочки – ягодки ждали впереди!
Полина выпила вина и продолжила:
– Тут мне необходимо кое-что напомнить тебе. Изначально моим родителям должны были выделить четырехкомнатную квартиру, но в последний момент выросла стоимость одного квадратного метра, и поэтому нам пообещали дать лишь трехкомнатную. Чтобы получить четырехкомнатную, нужно было доплатить из своего кармана четыре тысячи долларов. Их, естественно, у нас не оказалось… Посему мы согласились получить ордер на трехкомнатную. Родители и брат укатили на дачу, и я тоже собиралась вскоре присоединиться к ним. Как раз подоспело время моего отпуска. Но в самый последний рабочий день случилось невероятное.
Полина заговорщицки огляделась по сторонам. Артем с трудом удерживался от смеха.
– Утром в сквере перед своей работой я нашла целую кучу денег! Больше пяти тысяч долларов в обычном целлофановом пакете! – Артем сделал удивленный вид. – Да-да! Подхватив пакет, я тут же помчалась в деревню, к родителям и брату. Я хотела обрадовать их своей находкой. Сказать, что нам здорово повезло и мы можем въехать в четырехкомнатную квартиру. Но, сама не знаю почему, промолчала. Через день мне на глаза попалась какая-то газетенка с рекламой лучшей в стране клиники пластической хирургии. Ну, знаешь, где написано: «любая коррекция фигуры, одновременно отдых и лечение». Клиника находилась в Сочи. И здесь в меня просто какой-то бес вселился! Я вдруг поняла, что совершенно неожиданно может сбыться моя самая тайная, самая сокровенная мечта. То, о чем я даже в сказочном сне не смела подумать. Я могла изменить свое неуклюжее тело, выпрямить нос, могла сотворить из себя то, что мне всегда хотелось, глядя на обложки модных журналов. Ты скажешь, что я эгоистка, что люблю только себя. Да, возможно! Но искушение было слишком велико… В общем, через неделю я оказалась в клинике. Две операции, месячный курс терапии, море, солнце и похотливые взгляды озабоченных мужиков на пляже – все это сделало из меня совершенно другого человека не только внешне, но и внутренне. Я стала более уверенной в себе, более защищенной! Не улыбайся, ты просто не знаешь, каково это – быть невзрачной женщиной, не знаешь, что значит прятать свое тело под балахонистую одежду и бюстгальтер с поролоновыми вставками…
– А что родители и брат? – поинтересовался Артем. – Так до сих пор ничего и не знают?
– Они знают совершенно другую историю, – ответила Полина. – Правду я им сказать не смогла.
– И что это за история?
– Пришлось выдумать повесть о безумной любви молодого талантливого пластического хирурга к простой российской медсестре – ко мне то есть! – на фоне Черного моря и золотого песка… О том, как он сделал мне пластическую операцию, конечно же совершенно бесплатную. К этой истории я придумала печальный финал, который соответствовал жанру… Хирург бросил меня ради какой-то стервы… Такая вот примерно история!..
– Чего же тут непонятного! – удивился Иван Ильич. – Она продолжает свой обычный образ жизни, хотя прекрасно знает, что заразила тебя. Вывод напрашивается сам собою: ей или абсолютно наплевать, что ты знаешь об измене, или она невиновна…
– Тогда получается, что это я сам… – возмутился Артем. – Но я еще не сошел с ума и прекрасно знаю, что это неправда…
– Значит, в таком случае верен первый вариант – она специально ищет повода, чтобы поссориться с тобой! Другого объяснения я не нахожу!..
Неожиданно машина, за которой они следили, остановилась. Из нее вышел белокурый молодой человек, а следом за ним выпорхнула Юля, улыбающаяся и оживленная. Артем помертвел. Молодая пара направилась к зданию отеля «Ночлег усталого странника».
– В машине есть оружие? – проскрежетал Артем, побелев от злобы.
– Ты же знаешь, что есть, – усмехнулся генерал. – И ты также знаешь, что я тебе его не дам… Вокруг сотни свидетелей… В милиции они распишут тебя во всей красе, так что выбрось эту бредовую мысль из головы. Потом, если захочешь… Мы всегда будем рады помочь тебе: организуем этому кавалеру кислотную ванну – от него даже пуговиц не останется…
– Потом, боюсь, злость пройдет. Сейчас бы в самый раз…
– Может, это вовсе и не он?
– Он, я точно знаю! У этого ублюдка тот самый цвет волос… Белый!
– Ну и что? У тебя что, особая предвзятость к блондинам?
– Как же была права эта старая ведьма!
– Что еще за ведьма?
– Гадалка! – выдохнул Артем.
– Это какой-то совершенно новый персонаж, – невозмутимо промолвил Иван Ильич, припарковав машину и заглушив двигатель. – Расскажи-ка мне о нем поподробней… И вообще, расскажи обо всем, что произошло за последнее время. Что-то не нравится мне все это! Сначала дурацкая история с подбрасыванием денег, потом слежка за женой, а теперь еще и гадалка… Что все это значит?.. Ну-ка, выкладывай!
– Ладно, – нехотя согласился Артем. – Расскажу, только не знаю, с чего начать… Началось-то все по-дурацки, можно сказать, от скуки…
«До отправления поезда осталось двадцать минут!» – известил толпящихся на перроне людей вокзальный громкоговоритель, и на глаза Александры Прокофьевны навернулись слезы. Ее сын Анатолий с легким укором произнес:
– Ну, мам, ты что? Будто на целый год расстаемся. Всего-то на месяц, а может, и того меньше…
– Как доберетесь и поселитесь, обязательно позвони, – со всхлипами напутствовала Александра Прокофьевна.
– Позвоню, позвоню.
– Да ты не бойся, бабуль! – вклинилась в церемонию прощания матери с сыном внучка – двенадцатилетняя Людмила. – Я там за ним присмотрю!
– А вот кто за тобой присмотрит? Смотри у меня! От отца ни на шаг!
– Есть, – ответила Людмила, взяв руку «под козырек».
Стоявшие немного поодаль Валентина Глушенкова и ее муж Аркадий молча наблюдали за этой сценой. Валентина Андреевна чувствовала, что Панфилов хочет сказать что-то важное, для того и попросил ее приехать на вокзал.
– Ой, папка, ты у меня на юге, с такой моднючей стрижкой у пляжных старлеток будешь просто нарасхват! Придется всем говорить, что ты мне не отец, а любовник!
– Это еще что такое! – начала возмущаться бабушка.
– Ничего, ничего, мам, – остановил ее сын. – Она вчера кино насмотрелась, вот и попугайничает.
– Тьфу, какая пошлость! – целомудренно заметила бабушка.
– Кстати, своей стрижкой я обязан вот кому! – произнес Анатолий, указывая пальцем на Валентину.
– Тебе очень идет, – отозвалась та. – Самому разве не нравится?
– Нравится. Только коротковато немного…
– Ничего не коротковато, – компетентно высказалась дочь. – Сейчас все так носят. Это, папуля, самый последний писк!
Пока Людмила выслушивала наставления отозвавшей ее в сторону бабушки, Анатолий подошел к Валентине и Аркадию.
– Я передал дело Рябову.
– Хочешь дать мне какое-то поручение? – догадалась Глушенкова.
– Небольшое. Я был сегодня в больнице, в которой лежала Анна Павловна Колесова.
– Лежала?
– Рано утром она умерла.
– Так. Тебя что-то гложет?
– Есть немного, – признался Анатолий. – Нехорошо как-то получается. Она умерла, а я, вместо того чтобы искать убийц, отправляюсь на курорт.
– Ты не навсегда туда отправляешься. К тому же какой из тебя сейчас сыщик? Вот отдохнешь немного и сцапаешь этих мерзавцев, обязательно сцапаешь. Они ведь уверены в том, что их хитроумный план сработал, не так ли?..
– Так, Валюша, все так, – уныло согласился Панфилов. – Но все равно я не могу отделаться от ощущения, что поступаю подло.
– С возрастом ты становишься слишком сентиментальным. Вспомни, сколько ты оставил дел, когда уходил в отпуск в прошлый раз?
– Много. Но среди них не было ни одного убийства…
– Все, хватит, – вспылила Валентина. – Не хочешь ехать в отпуск – оставайся. А если хочешь, тогда выкладывай поскорей, что у тебя за просьба ко мне.
– Сегодня днем, когда я был в больнице, мне сообщили любопытную новость. За несколько мгновений до того, как отойти в мир иной, Анна Павловна пришла в себя.
– Невероятно!
– Ничего невероятного! – произнес молчавший до этого ее супруг. – В моей медицинской практике подобное случалось довольно часто. Примерно в двадцати случаях из ста бесчувственные больные перед самой смертью приходили в себя. Некоторые даже пытались говорить или вставать. Это лишь одно из проявлений предсмертной агонии.
Терпеливо переждав комментарий специалиста, Анатолий Панфилов продолжил:
– Так вот, в предсмертной агонии Анна Павловна Колесова смогла произнести кое-что.
– Что именно?
– Она сказала «кукушка»…
– Кукушка?
– Так, по крайней мере, показалось медицинской сестре, которая находилась в тот момент рядом с умирающей, – пояснил Анатолий.
– И в чем заключается твоя просьба? – спросила Валентина, поглядывая на зажегшийся зеленый свет семафора.
– Попытайся узнать, нет ли среди знакомых умершей человека с похожей фамилией либо кличкой, – торопливо проговорил Анатолий, запрыгивая вместе с Людмилой на подножку тронувшегося ва-гона.
– Хорошо, – крикнула ему вслед Валентина Андреевна. – Я постараюсь…
Пока в квартире хлопали двери, выдвигались и задвигались ящички, щелкали металлическими затворами чемоданы, Артем поглощал одну банку пива за другой. Иногда он закрывал глаза и прислушивался к непривычным звукам за стеной, которые знаменовали собою конец целого периода в его жизни, может быть, самого счастливого периода!
Порою ему хотелось подняться с кресла и, бросившись в соседнюю комнату, упасть к ее ногам, умоляя остаться, но сделать это не позволяли уязвленное самолюбие и гордость. Противоположные чувства удерживали его в кресле, как ремни безопасности. Артем чувствовал, что в жизни его произошла катастрофа. «Как жить и кому теперь верить?» – эти вопросы роились в голове, словно пчелы возле разоренного улья… Чтобы отогнать их прочь, Артем прибегнул к помощи тяжелой артиллерии. Двести граммов водки пришлись как нельзя кстати! Он почувствовал, как наливается теплом тело, а разум погружается в спасительное забытье… Но тут все рухнуло: из спальни вышла Юля с чемоданами в руках. Поставив их на пол, жена пристально взглянула на Артема.
– Я просто не узнаю тебя! – заговорила она враждебным голосом. – Мало того что ты опустился до слежки за женой, так еще и начал напиваться, как грузчик!
На какой-то миг сознание Артема прояснилось, и он ответил, как ему показалось, весьма достойно:
– А ты что, знаешь, как пьют грузчики? Ты что, с грузчиками тоже спала?..
У Юли побелели скулы от гнева. Было заметно, что ей пришлось собрать в кулак всю свою волю и самообладание, чтобы не закричать.
– Вот что я тебе скажу напоследок, мой некогда любимый и нежный человек! Я всегда считала тебя самым умным, сильным и порядочным мужчиной на свете. За это, наверное, я тебя и полюбила! Я боялась думать о том, что ты, так же как и большинство особей мужского пола, станешь изменять мне. Надеялась, что ты у меня – особенный, не такой, как все, но ошиблась. Когда ты меня наградил венерической болезнью, как самая последняя дура, я отправилась к одному из лучших венерологов в надежде отыскать какие-нибудь уникальные случаи самозаражения. Я все еще тешила себя надеждой на исключительность моего избранника!.. К сожалению, доктор развеял мои иллюзии, и тогда я готова была провалиться сквозь землю. Было очень плохо, был даже момент, когда я мечтала покончить с собой, но, к счастью, вовремя передумала… Наверное, в тот момент я все еще любила тебя. Поэтому решила поступить иначе – простить тебя, причем не просто простить, а окружить такой заботой и вниманием, чтобы ты и думать забыл о других! Ты вдруг резко изменился! Стал холоден и резок. Начал безбожно пить. На любой мой вопрос отвечал либо глупой шуткой, либо молчанием. Мне было больно, но я терпела, надеялась, что все это скоро пройдет, но в очередной раз ошиблась – это оказалось лишь прологом, сама пьеса только начиналась!.. Ты превзошел самого себя и прибегнул к отвратительной лжи и подлости, решив сыграть на опережение, обвинить во всем меня!.. Прости, но уж настолько горькую пилюлю я проглотить не в состоянии!.. Я ухожу! Слава богу, что у меня хватило когда-то ума не продать мою маленькую квартирку! Живи теперь в этом дворце один, приводи сюда своих шлюх, я теперь не помеха… Только будь осторожен, не подцепи что-нибудь похлеще, а то уже никому не будешь нужен – даже своему любимому дядюшке!..
Закончив последнюю, самую, на ее взгляд, сокрушительную фразу, Юля, однако, не спешила браться за чемоданы. Она ожидала ответной реакции. Артем, несмотря на слегка затуманенное водкой сознание, прекрасно это понимал и поэтому не стал торопиться с ответом. Он предпочел сперва подумать.
«Итак! – в который раз начал мысленно рассуждать он. – Наличие у нас обоих болезни означает то, что кто-то из нас изменяет другому. Это – факт! Если этого не делал я, значит – она. Это тоже факт! Но она так убедительно настаивает на своей невиновности… Я был бы готов поверить ее словам, потому что во-очию не видел ее измену, не поймал ее в постели с мужчиной, если бы точно не знал, что один раз Юля уже солгала. Совсем недавно она утверждала, что среди ее знакомых нет ни одного блондина. Но я видел собственными глазами ее в сопровождении белокурого молодого человека. Так что с таким же невинным видом Юля может пудрить мне мозги насчет всего остального. Но теперь возникает еще один вопрос: готов ли я простить ее? Скорее да, чем нет!.. Что же теперь делать, как поступить? Может быть, дать ей послед-ний шанс, позволить покаяться?..»
– Ты все еще любишь меня?
Юля кивнула.
– Если ты меня действительно любишь, тогда почему не можешь сказать правду, зачем делаешь из меня дурака! Ты же прекрасно знаешь, что я не изменял тебе. Почему не можешь признаться?..
– Признаться в чем?
– Во всем…
– Мне не в чем признаваться, – вскипела Юля. – Признание как раз я мечтала от тебя услышать! Но ты вместо этого продолжаешь ломать комедию…
Артем тяжело вздохнул и потянулся к стоявшему неподалеку стакану. Наполнив его прозрачной жидкостью, поднес ко рту, так как дальше говорить было не о чем.
Юля, видимо, тоже поняла это. Она тихо подняла свою тяжелую ношу и, не сказав больше ни слова, спокойно удалилась из квартиры, из подъезда, из дома и из его жизни…
Совсем не так он представлял себе подобные сцены!..
ВРЕМЯ ЗА ДОБРО РАСПЛАЧИВАТЬСЯ
В жизни каждого человека бывают периоды, когда он, внезапно вынырнув из бурного водоворота событий, вдруг оказывается наедине с самим собою. Появляется время, а самое главное, желание думать, рассуждать, анализировать и давать всему оценку. В большинстве случаев каждый мечтает повернуть колесо своей жизни вспять в тот момент, когда была сделана роковая ошибка. Человеку, обогащенному опытом, кажется, что уж тогда бы он ни за что не совершил ее.…Артем проснулся очень рано. Поворочавшись с полчаса с боку на бок, он понял, что попытки снова уснуть тщетны. Он огляделся. Его взгляд остановился на предмете, которого еще вчера здесь не было. Это был красочный календарь. Изображенная на нем пышногрудая девица в купальнике указывала пальчиком на дату: пятнадцатое сентября. «Прошло уже три месяца, – подумал Артем. – Целых три месяца!» Он вдруг отчетливо вспомнил события трехмесячной давности: обшарпанные стены зала суда, равнодушного пожилого судью и ее – тихую и спокойную Юлю… Все произошло на удивление быстро! Судья задал несколько скучных вопросов и получил в ответ заранее заготовленные ответы. Формулировка «не сошлись характерами» развела в разные стороны еще одну, некогда счастливую семейную пару…
Артем быстро привык к одиночеству. Так быстро, что частенько задавал себе вопрос: «А была ли она, любовь-то?» И не находил на него ответа. А жизнь тем временем продолжалась…
Эпопея с пьянством и болезнью завершилась довольно быстро. Не прошло и двух недель, как он снова ввел для себя сухой закон. На лечение ушло немного больше времени. Между тем на работе его ожидали любопытные события… Узнав о разводе своего обожаемого шефа, вся женская половина фирмы буквально сошла с ума. За считанные дни офис стал напоминать филиал пляжа в Акапулько, а платья сотрудниц – полупрозрачные бикини. Количество документов, требующих непосредственной подписи рукою шефа, возросло, как минимум, раз в пятьдесят. Подобную агрессию трудно выдержать любому мужчине, а уж тем более тому, чей сексуальный пост длился более двух месяцев. Артем начинал чувствовать, что способен сорваться, нарушив тем самым свой железный принцип: не заводить служебных романов! Вот тогда он принял решение всех перехитрить, и в первую очередь себя, – уехать в отпуск на море.
…Бросив прощальный взгляд в сторону пышно-грудой красавицы на календаре, Артем быстро собрался и пошел на пляж. Изящная, хрупкая женская фигурка, с длинными ногами, узкими бедрами и упругой, словно теннисный мяч, грудью, между другими загорающими и нежащимися под лучами солнца телами привлекла его внимание. Он остановился в двух шагах от красотки, спрятавшей глаза под черные очки, и принялся беззастенчиво ее разглядывать. Бронзовая от загара, изумительно гладкая кожа. Рассыпавшиеся по полотенцу, на котором она лежала, темные волосы. Присмотревшись повнимательней, можно было различить под предплечьями едва заметные шрамы – следы от недавно проделанной пластической операции. «На что только не идут женщины, чтобы придать своей груди более аппетитные формы!» Да, он знал про силикон, но, как ни странно, это вовсе его не отталкивало, совсем наоборот…
Почувствовав, что ее разглядывают, женщина беспокойно заворочалась и приподняла голову. Артем поклонился ей. В ответ она улыбнулась и медленным, завораживающим движением сняла солнечные очки. Артем от удивления вскрикнул. Это была Полина! Точнее, это была уже не та Полина, которую он знал раньше, а совсем другая женщина, причем не только внешне. Каждое движение дышало свободой и раскованностью. Полина пальчиком поманила его к себе. Она напоминала настоящую жрицу любви: страстную и распутную… Как же совершилось это чудесное превращение?..
Панфилов в своем кабинете бесцельно водил мышью по коврику, не замечая, что компьютер не включен. Анатолий был зол на себя, очень зол. Вот уже два месяца после своего отпуска он не мог нащупать след убийцы пожилой гадалки. Дело, которое «звезда районного сыска» собирался раскрыть сразу по возвращении из отпуска, грозило вылиться в очередную длинную и нудную текучку. Поражало то, что не существовало абсолютно никаких фактов, за которые можно было бы зацепиться. Свидетели самого преступления отсутствовали, списка клиентуры нигде найти не удалось, а показания немногочисленных соседей гадалки ничего существенного не дали. Не оправдались надежды и на версию о мести кого-то из бывших больных-шизофреников. И даже то, сказанное перед смертью, слово «кукушка» оказалось бесполезным. Валентина Глушенкова потратила свое свободное время понапрасну. А тут еще высокое начальство подбросило сразу несколько заковыристых дел! Взять хотя бы последнее – убийство у подъезда собственного дома известного предпринимателя Альфреда Жукинса.
– Как тебе нравится фамилия Жукинс? – спросил Панфилов вошедшую в кабинет Валентину Андреевну.
– Я в восторге, – ответила она, – но об именах и фамилиях попозже… Кажется, я нашла твою «кукушку».
– Как? – изумился Анатолий. – Где?
– В самом косметическом салоне, где ты имел удовольствие подстричься перед отпуском!
– Она там работает?..
– Нет. Она клиентка…
– Ну, рассказывай, рассказывай, – торопил Анатолий.
– Расскажу все по порядку. За несколько секунд моего подробного рассказа твоя «кукушка» никуда не улетит! Прошлым вечером мы ехали с Аркадием на машине, и нам на глаза попалась неоновая вывеска "Салон красоты «Фэнтази». Я автоматически посмотрела на свои ногти, и муж понял меня без слов. Через минуту он уже читал газету в машине, а я сидела в маникюрном кресле и отпаривала пальчики в теплой воде. Спустя некоторое время одна из девушек принялась за массаж рук, вторая поинтересовалась, какой именно маникюр я хотела бы сделать: как в прошлый раз или что-нибудь новенькое? Сама не знаю почему, может, просто для смеха я взяла и заявила: "Хочу, – говорю, – маникюр под названием «кукушка».
Обе работницы салона, услышав это, переглянулись. Я было решила, что названием поставила их в тупик. Но не тут-то было. Одна из девушек как ни в чем не бывало произнесла:
– Вы знаете… К сожалению, у нас сейчас нет ингредиентов, используемых для данного состава лака. Может быть, выберете что-нибудь другое?
Немного придя в себя от неожиданно свалившегося на голову успеха, я заказала себе самый простой маникюр и попросила рассказать мне, что такое «кукушка». Сказала, что много слышала от своих подруг об этом маникюре, но ни разу его не видела. И вот что я услышала.
Оказывается, это один из самых дорогих видов маникюрных работ. Стоит он порядка трехсот долларов. Особенность маникюра «кукушка» состоит в том, что в состав лака, которым покрываются ногти, вводятся микрокрупицы скорлупы яиц кукушки. Скорлупа эта имеет очень своеобразную пятнистую окраску, что якобы придает ногтям неповторимый оттенок…
– Раз этот маникюр так дорого стоит, – прервал ее рассказ сгорающий от нетерпения Анатолий, – значит, клиенток было не так много!
– Ты сама догадливость! – похвалила его коллега. – Клиенток, когда-либо делавших на своих ногтях этот шедевр в салоне, было всего восемь. Но нас интересовать может только одна, та, что находилась в салоне в тот самый день и в тот самый момент, когда там же делала себе укладку волос Анна Павловна Колесова во время своего последнего посещения за три дня до смерти. По ходу моего расследования открылась очень интересная вещь. Наша загадочная Анна Павловна всегда посещала салон в определенные дни, а в тот раз записалась вне графика, на две недели раньше, причем от маникюра наотрез отказалась. Велела сделать себе только укладку, к тому же, по словам парикмахера, вела она себя в тот день очень капризно, заставляя переделывать укладку несколько раз. Хорошо, что в «Фэнтази» великолепно ведется отчетность – это дало мне повод для некоторых раздумий. И вот что получилось: Анна Павловна явилась в салон ровно в девять вечера. Парикмахер полагал, что пробудет она там не больше часа, поэтому отметил в графике время предполагаемого ухода клиентки в десять. На десять был назначен уже другой клиент, но тому пришлось прождать, судя по графику, сорок пять минут, так как наша Анна Павловна раскапризничалась. Причину странного каприза можно понять, если обратить внимание на то, что клиентка, которой делали маникюр «кукушка», была записана на десять часов пятнадцать минут. Судя по всему, нашей уважаемой Анне Павловне нужно было обязательно увидеть клиентку с «кукушкой», только вот зачем?
– И правда, зачем? – повторил Анатолий. – И вот еще что: сама эта клиентка видела Анну Павловну?
– В тот день скорее всего нет! Из маникюрного зала не видно то, что делается в зале парикмахерском, зато из парикмахерского вся маникюрная как на ладони.
– Вот, значит, как! – вздохнул Анатолий. – Не так-то, оказывается, проста наша Анна Павловна. Что ж, покопаем немного, благо что теперь ясно, в каком направлении… Надеюсь, адресочек этой дамы с «кукушкой» ты раздобыла?
– Обижаешь! – улыбнулась Валентина, извлекая из кармана вчетверо сложенный листочек.
Тихо играла музыка. Несколько пар танцевало. Седовласый бармен возле стойки нашептывал своему приятелю очередную байку. Напротив Артема в непринужденной позе сидела красивая женщина… Все как обычно. Все, за исключением последнего: раньше на этом месте сидела другая…
«Какая странная штука – жизнь! – думал Артем. – Еще совсем недавно я точно знал, что со мной рядом может быть только один человек, но как все с тех пор изменилось!.. Неужели я стал таким беспринципным? А может, дело в другом! Быть может, вот она, настоящая любовь! Нагрянула внезапно!.. Как поется в песне: „Когда ее совсем не ждешь“… Хотя о чем это я? Нас пока объединяет три дня близкого знакомства, точнее – три ночи. Я ведь даже ничего не знаю о ней. Знаю лишь то, что просто схожу с ума, прикасаясь к ее телу! Это ненормально! Это пахнет колдовством!.. Ну вот, опять я о колдовстве… Не пора ли, в самом деле, посетить психиатра?»
В этот момент Полина, поставив на стол фужер с недопитым вином, произнесла:
– Еще там, на море, хотела рассказать тебе одну историю, но все не знала, с чего начать. История эта настолько невероятная, что порою мне кажется, что в ней замешаны потусторонние силы…
«Не один я, оказывается, сумасшедший!» – мысленно обрадовался Артем.
– Тебя наверняка интересует, почему я так неожиданно исчезла в начале лета, – продолжала Полина. – Из-за своей скромности ты не задаешь мне вопросов, ждешь, вероятно, когда я сама обо всем расскажу… Мне не терпится поделиться тем, что со мной произошло, но боюсь, что ты не поверишь – слишком уж все смахивает на мистический роман.
– Обещаю, что поверю, – не выдержал Артем. – Со мной, насколько ты знаешь, за это лето тоже произошло немало удивительных событий…
– Начну по порядку!.. – сказала Полина. – С того самого момента, когда я узнала, что некая гадалка – Анна Павловна, кажется, – нагадала мне кучу всяких приятных вещей… Тогда я восприняла это как сущий бред, и не задумалась всерьез над пророчеством гадалки даже тогда, когда узнала, что нам наконец-то дают квартиру. Посчитала совпадением. Но то были лишь цветочки – ягодки ждали впереди!
Полина выпила вина и продолжила:
– Тут мне необходимо кое-что напомнить тебе. Изначально моим родителям должны были выделить четырехкомнатную квартиру, но в последний момент выросла стоимость одного квадратного метра, и поэтому нам пообещали дать лишь трехкомнатную. Чтобы получить четырехкомнатную, нужно было доплатить из своего кармана четыре тысячи долларов. Их, естественно, у нас не оказалось… Посему мы согласились получить ордер на трехкомнатную. Родители и брат укатили на дачу, и я тоже собиралась вскоре присоединиться к ним. Как раз подоспело время моего отпуска. Но в самый последний рабочий день случилось невероятное.
Полина заговорщицки огляделась по сторонам. Артем с трудом удерживался от смеха.
– Утром в сквере перед своей работой я нашла целую кучу денег! Больше пяти тысяч долларов в обычном целлофановом пакете! – Артем сделал удивленный вид. – Да-да! Подхватив пакет, я тут же помчалась в деревню, к родителям и брату. Я хотела обрадовать их своей находкой. Сказать, что нам здорово повезло и мы можем въехать в четырехкомнатную квартиру. Но, сама не знаю почему, промолчала. Через день мне на глаза попалась какая-то газетенка с рекламой лучшей в стране клиники пластической хирургии. Ну, знаешь, где написано: «любая коррекция фигуры, одновременно отдых и лечение». Клиника находилась в Сочи. И здесь в меня просто какой-то бес вселился! Я вдруг поняла, что совершенно неожиданно может сбыться моя самая тайная, самая сокровенная мечта. То, о чем я даже в сказочном сне не смела подумать. Я могла изменить свое неуклюжее тело, выпрямить нос, могла сотворить из себя то, что мне всегда хотелось, глядя на обложки модных журналов. Ты скажешь, что я эгоистка, что люблю только себя. Да, возможно! Но искушение было слишком велико… В общем, через неделю я оказалась в клинике. Две операции, месячный курс терапии, море, солнце и похотливые взгляды озабоченных мужиков на пляже – все это сделало из меня совершенно другого человека не только внешне, но и внутренне. Я стала более уверенной в себе, более защищенной! Не улыбайся, ты просто не знаешь, каково это – быть невзрачной женщиной, не знаешь, что значит прятать свое тело под балахонистую одежду и бюстгальтер с поролоновыми вставками…
– А что родители и брат? – поинтересовался Артем. – Так до сих пор ничего и не знают?
– Они знают совершенно другую историю, – ответила Полина. – Правду я им сказать не смогла.
– И что это за история?
– Пришлось выдумать повесть о безумной любви молодого талантливого пластического хирурга к простой российской медсестре – ко мне то есть! – на фоне Черного моря и золотого песка… О том, как он сделал мне пластическую операцию, конечно же совершенно бесплатную. К этой истории я придумала печальный финал, который соответствовал жанру… Хирург бросил меня ради какой-то стервы… Такая вот примерно история!..