Страница:
– Ах! – Она взяла шкатулочку. – Это же антиномия. Предсказание в виде антиномии. – Она звонко и совсем по-детски рассмеялась. – Очень тонкий намек, Корд.
Кордувен повернулся к Тому и подмигнул.
Левитоциклы проносились по воздуху, как серебряные стрелы.
– Святая Судьба! – пробормотала леди Сильвана. – Я и не знала, что они могут летать так быстро.
Когда левитоциклисты с обнаженными головами кланялись сидящим на балконах сановникам, леди присоединилась к общим аплодисментам. Молодые левитоциклисты – среди них были вольноотпущенники, сыновья людей благородных и даже одна стройная дворянка – надели шлемы и вскочили в седла.
Двадцать серебристых левитоциклов взмыли в воздух и зависли, подрагивая, пока золотой луч, сигнал к началу состязания, не пронзил воздух. Тогда все они разом стартовали.
Здесь, во внешнем пространстве дворца, воздушные туннели были возведены из естественного камня, без использования техники. Левитоциклы быстро пролетали среди колонн со стоками для воды; они ныряли то внутрь галереи, то выскальзывали из нее и исчезали вдали.
Толпа напряженно следила за происходящим. Потребовалось около минуты, чтобы Левитоциклы описали полный круг и появились вновь.
– О, ради Судьбы! – сказала Сильвана.
Том взглянул через плечо Кордувена. Рыжеволосая передала своей хозяйке кристалл; браслет Сильваны проектировал изображение непосредственно в глаза получателя сообщений.
– Мы должны поговорить конфиденциально, Корд, – очень тихо сказала Сильвана. – Встретимся в коридоре. Это срочно.
Кордувен встал, жестом дав понять Тому, чтобы тот остался на месте.
– Мы скоро вернемся. – Лоб Кордувена наморщился от напряжения.
Они вышли с балкона, не обращая внимания на торопливые поклоны слуг.
На мгновение глаза Тома встретились со взглядом Жака. Но Том отвернулся, не желая втягивать Жака в неприятности.
Когда Том пришел в себя, он лежал в больничной палате. Сломанные ребра давали знать о себе при каждом вдохе. Острая боль грызла поясницу. Один глаз заплыл, а кожа была содрана едва ли не по всему телу.
– Ретроградная амнезия, – произнес кто-то рядом. – Это обычно в таких случаях.
– Мы не должны были оставлять его там, вот проклятие, – ответил голос Кордувена.
– Откуда вы могли знать, о чем было сообщение! – возразила ему женщина.
И даже теперь, когда звуки наплывали один на другой, Том узнал серебряный голос Сильваны.
Все звуки исчезли, испугавшись наступившего мрака.
Когда Том проснулся в следующий раз, около кровати сидел Жак.
– Как ты себя чувствуешь?
У Тома пересохло в горле.
– Хорошо…
Его вдруг охватила паника. Сердце забилось как сумасшедшее. Том поднял голову. И облегченно вытер со лба пот: под тонкой синей простыней проступали очертания обеих ног.
– У тебя все на месте, – Жак мрачно улыбнулся.
– А что с тобой? – Отвлекшись от собственных страданий, Том заметил на предплечье Жака прозрачную янтарную повязку, заполненную искрящимися серебристыми пятнышками.
– Да так, ерунда – Жак откинул длинные черные волосы с глаз. – Но Дрювик мертв.
– Вы ведь уже проходили курс лечения логотропами. – У постели стоял слуга-врач в белой рубашке. – Это все упростит.
Голографический дисплей переместился и запульсировал.
– Я готов. – Том лег.
За спиной врача ждал младший офицер из охранного подразделения, руководимого лейтенантом Милраном.
– Начинаем вливание фемтоцитов.
– …Вперед, Эривен!
Руки взвились в воздух, как только ведущий левитоцикл пронесся над головами.
– Вперед!
Забыв обо всем, Том следил за тем, как еще три левитоциклиста, один за другим, промелькнули мимо. Остальные тянулись вереницей позади.
Последний круг.
Внизу какой-то лысый человек истерично закричал:
– Живей, Питров!.
Интересно было бы узнать, сколько этот человек поставил на кон.
Вспыхнул яркий свет, и Том увидел ее.
В воздухе вертикально повисли три кольца. Только на мгновение белый свет озарил толпу и высветил бледное лицо Фэн-ин. Но девушка тут же куда-то исчезла.
Том встал, разыскивая ее глазами.
Внизу стояли сотни людей, все они кричали, подбадривая спортсменов. Даже дворяне, до этого спокойно сидевшие на балконах, теперь вскочили на ноги, хлопая и приветствуя двух левитоциклистов, которые первыми появились в поле зрения и летели бок о бок, не уступая друг другу.
Они пронеслись сквозь кольца – один вспыхнув бордово-стронциевым цветом, другой – меднозеленым, и Том не мог сказать, кто же из них победил. Третий сверкнул сквозь свое кольцо оранжевой молнией.
Отставшие левитоциклы все еще продолжали движение к финишу, а трое победителей затормозили и возвратились к кольцам, опустившись на землю. Пятна света медленно скользили, освещая их лица и спины.
Том постарался успокоиться, но не мог. Левитоциклисты, должно быть, безумны – лететь на такой скорости… так рисковать…
В толпе зрителей раздался ликующий крик:
– Питров победил.
Когда началось награждение, три победивших левитоцикла выстроились в ряд.
Толпа расступилась, пропуская седовласого лорда в парадной военной униформе. На груди у него сверкал блестящий, как зеркало, защитный панцирь, на каждом плече висело по гразеру. Он торжественно промаршировал к золотому диску. Пока диск поднимался в воздух, взоры всех зрителей были прикованы к седовласому.
– Фельдмаршал Бельников, – пробормотал кто-то.
Аплодисменты усилились, когда следом за седовласым появились три молодые женщины. В руках каждая из них держала бархатную подушку, на которой лежало драгоценное ожерелье. Женщины были одеты соответственно цветам троицы победителей – в темно-красную, зеленую и оранжевую рубашки. Каждая встала на серебристый диск.
Во время подъема диски вращались, и Том только на мгновение смог разглядеть лицо одной из женщин: это была Фэн-ин, одетая в темно-красную рубашку и держащая в руках подушку с ожерельем победителя.
В толпе раздались аплодисменты, и крики, когда фельдмаршал, стоя на золотом диске, обменялся рукопожатием с победившим уровнесипедистом. Затем он повернулся к серебристому диску, протянул руку за ожерельем…
И замер на мгновение.
Затем он пригнулся, вскинул вверх кулак, но было слишком поздно. Фэн-ин сложила ладони и поклонилась.
Том пробовал закричать, когда вспыхнул белый свет…
– Это – все! – Холодные слезы текли по щекам Тома. – Мне жаль.
– Вы… – Врач запнулся: рука офицера из подразделения охраны вновь легла на его плечо.
– Думаю, мы и так причинили боль вашему пациенту.
– Если необходимо… – начал Том.
– Нет, – офицер посмотрел на него. – Мы не будем больше беспокоить вас. Спасибо.
Теперь около кровати сидела служанка. У нее были рыжие волосы, остренькое личико и бирюзовые глаза.
– Миледи просила меня проверить, достаточно ли хорошо заботятся о вас.
– Я благодарен ей за ее беспокойство, – сказал Том.
«Неужели я предал Фэн-ин? – подумал он. – Не может быть…»
– Врач думает, что вас выпишут в течение десяти дней.
«Но я не знаю, о чем говорил, находясь без сознания», – подумал Том.
– Это было ужасно. – Голос служанки немного дрожал.
«Хотя Фэн-ин все равно умерла», – подумал Том.
– Вы ведь были там, – сказал Том.
На сей раз он смог понять, что в ней привлекло его внимание во время гонок. Радужка левого глаза служанки была окрашена в ярко-бирюзовый цвет, но не имела зрачка. Красиво, однако глаз при этом ничего не мог видеть.
– Да, – от волнения у нее перехватило горло. Том обратил внимание, какая у нее тонкая шея.
– Между прочим, меня зовут Арланна… Арланна Ю’Скэрин.
– Том Коркориган.
Он прилег, поскольку палата вдруг поехала влево.
– Позвать врача?
– Нет. Я… – он запнулся, почувствовав на лбу ее прохладную ладонь. – Я думаю, это приступ головокружения.
Арланна убрала руку. Воцарилась тишина.
– Я…
– Но…
Они начали говорить одновременно и тут же замолчали.
– Вам нет никакой необходимости здесь оставаться, если не желаете, – сказал Том.
– Ну, хорошо, – сказала служанка и начала подниматься.
– Нет, я не это имел в виду, – Том прикусил губу. – Я благодарен вам за компанию.
Арланна посмотрела на него и опять села.
– Вероятно, для вас все было хуже, – сказал Том после того, как они обменялись дворцовыми сплетнями. – Я увидел вспышку света, а в себя пришел уже здесь.
Арланна закрыла глаза.
– Это было ужасно, – ее голос звучал глухо. – Крики, кровь… Облака удушливой пыли. – Она покачала головой, пытаясь освободиться от кошмарных воспоминаний.
– Простите. Я не должен…
– Все в порядке, – Арланна фыркнула. – Никто ничего не говорит, но, думаю, это была женщина-самоубийца с взрывным устройством.
Том отвел глаза. Он боялся выдать себя.
– Хотела бы я знать, – продолжала Арланна, – как смогли пронести микровзрывное устройство мимо целой сети сканеров.
Правая рука Тома машинально потянулась к талисману, но он вовремя остановил себя. Талисман висел на шее. Том проверил это уже несколько раз.
«А ведь можно было спрятать заряд в нуль-геле, – подумал он. – Но это инопланетная технология, не так ли?»
Мысль о том, что жизнь существует не только на Нулапейроне, была непривычной.
– Это безумие, – пробормотал он.
– Это храбрость, – не согласилась Арланна. Пораженный, Том посмотрел на нее. Лицо служанки стало непроницаемым, как будто она сказала много лишнего.
«Неужели она имеет какое-то отношение к самоубийце? – подумал Том. – Неужели Фэн-ин и она как-то связаны?»
Он прочистил горло и перевел беседу в более безопасное русло.
– Вы знаете, чего бы мне действительно хотелось?
– К вашим услугам все что угодно, – Арланна через силу улыбнулась. – Так просила передать ее Светлость.
– Могу я купить инфор?
– Я… Да, я думаю, что можете. К тому же у вас есть тысяча очков за заслуги.
Том сел на кровати.
– Это хорошо, – сказал он. – Хотя я не совсем понимаю, что под этим подразумевают.
Она засмеялась.
– У вас никогда не было ни единого очка, а теперь у вас тысяча. Я бы сказала, хорошее начало.
– На что вы тратите ваши очки? – Он предположил, что у нее тоже было некоторое количество заработанных очков. В девушке чувствовались способности и решительность характера.
– Их можно потратить на одежду, духи…
– Но вы же не тратите их на такие мелочи.
– Я больше склоняюсь к тому, чтобы приобретать голографические драмы и эпические поэмы.
Том внимательно посмотрел на нее.
– А как насчет обучающих программ или логотропов?
– Они вполне доступны, – проговорила она. – И вы сможете заработать большее количество очков за заслуги, пользуясь домашними автоматами, если будете сдавать экзамены по окончании каждого модуля.
– Своего рода положительная обратная связь.
– Верно.
Но Том почувствовал в ее голосе горечь.
– В чем дело?
– У вас оказалось немало очков. Это должно послужить для вас хорошим толчком. – Она смотрела в пространство. – С тысячей-то очков…
В палате воцарилась тишина.
– Я не знаю системы взаимоотношений, – сказал Том. – Могу ли я переписать часть очков на вас или пользоваться ими по доверенности?
– Я… полагаю, что да.
– Мы могли бы начать, купив два инфора. Каждому по штуке.
Она внимательно посмотрела на него:
– Вы серьезно?
– Абсолютно.
– Хорошо. Два инфора. И регистр для алеф-дорожки подготовительных программ?
– Как скажете.
Улыбка медленно расплывалась по ее лицу.
– Тогда по рукам.
Карин снилось, что девчонки рассмешили ее именно в тот момент, когда мимо проходила сестра Мэри Джозеф. Ее тогда поставили в часовню на колени и заставили молиться…
Проснулась она от ощущения, что на нее смотрят.
Привычно приготовилась к удару, но рядом никого не было. Лишь чужой взгляд…
Она лежала в своей кровати. И одновременно стояла на коленях в той часовне.
Вокруг была сплошная темнота: в часовне ночью не зажигались свечи.
За взглядом почудился шепот: «Преклони колени и молись».
Она почувствовала острую боль в коленных чашечках.
«Молись, чтобы получить прощение за все твои грехи, девочка».
Тело дрожало от напряжения. Она не осмеливалась снова заснуть.
«Пошлет ли Господь своего ангела к тебе сегодня ночью?»
Как ты могла умереть, сестра Мэри Джозеф? Как ты могла внезапно… перестать существовать?
«Лучше молись, девочка…»
Слезы струились по ее щекам.
Послышался скрип.
Словно тихий, странный шепот, прилетевший из прошлого.
Может, это скрипели деревянные скамейки от перепада температур? Или так звучало слабое дуновение воздуха в каменной часовне, открытой всем ветрам? Если бы это было все! Если бы только она смогла закрыть глаза и заснуть! Но в окружающей ее темноте припали к земле невидимые ангелы и насторожившиеся демоны.
– Нет!
Она поднялась, отталкивая темноту.
– Ублюдки!
Она отбросила покрывало и скатилась с кровати. Встала в боевую стойку.
– Отстаньте от меня!
Она поворачивалась в разные стороны, чувствуя, как мрак давит на нее сверху.
Сердце часто билось, и ей казалось, что сейчас она тоже умрет.
Через окно в комнату струился янтарный солнечный свет.
Карин нащупала босыми ногами теплый пол, подняла руку и фыркнула. Ничего себе!.. На ней был вчерашний заскорузлый от пота костюм, тот самый, в котором она Оказалась в «Пузырьках из газировки».
Когда же и как она вернулась вчера вечером? Ах да, она же познакомилась с Дартом!
Во рту было как в помойной яме. Она добралась до ванной, сплюнув в раковину, стащила одежду и, пошатываясь, отправилась под душ.
Десятью минутами позже чистая, но еще пошатывающаяся Карин включила настольный терминал.
– Сэл.
Возник элегантный усатый человек в шляпе. Это был Сэл О’Мандер, ее сетевой. Рукой в белой перчатке он слегка приподнял шляпу.
– У меня к тебе два дела, Сэл, – Карин говорила, не глядя на изображение. – Первое: найди еще одного кандидата в Пилоты в университетском городке, войди в контакт с его сетевым и организуйте нам ленч. Второе… – Она замолкла.
Сетевой ждал, пока Карин терла глаза. Последние несколько недель она обдумывала одну безумную идею. Почему бы и не попробовать?
– Второе: суммируй всю информацию об исчезнувших кораблях, проанализируй все случаи исчезновения и… любые мнения о жизненных формах, обитающих в мю-пространстве.
Изображение поблекло.
Жизненные формы в мю-пространстве… Никто не рассматривал этой возможности. Во всяком случае публично.
– Сэл, ты тут?
– Да, м’дам. – В воздухе висел смутный силуэт. Полностью изображение Сэла так и не восстановилось.
– Что там с кандидатом в Пилоты…
– Кандидат в Пилоты Дэвид Маллиган, записан как Дарт Маллиган. Комната двенадцать-семнадцать, корпус девять. Этап – завершение второй фазы…
– Достаточно.
– Между прочим, вы должны прочитать вашу первую лекцию о квантовом хаосе в десять ноль-ноль, институт «Виа лучис», аудитория…
– Я помню. Позже, Сэл.
Намек на поклон, и изображение исчезло.
– Итак, ты действительно сын сэнсея.
Дарт Маллиган был выше, чем его отец, но унаследовал физическую силу Майкла Маллигана и его способность быстро концентрироваться.
Карин задумчиво смотрела в окно на университетский городок, щурясь от солнца.
– Проклятие!
Из пещер гнилых к свободе неба Нас любовь несчастная ведет, Ненависть своим теплом и хлебом Нам судьбу прямую задает.
Том окинул взглядом триконки и пробормотал:
– А судьба нам встречи выбирает…
От входа донесся сигнал.
– Это я, – сказала Арланна.
– Входи.
Том убрал текст стихотворения. Он не был особенно против того, чтобы Арланна увидела стихи, но она могла обратить внимание на то, что в его стихах постоянно повторяется тема открытой жизни и свободы.
Теперь, когда у Тома опять появился инфор, он собирался снова просмотреть уже открытые модули истории Карин. Ведь он сможет останавливать изображение, поворачивать и увеличивать его. Ведь он сможет, преодолевая страх высоты и тошноту, смотреть на ландшафт, открывающийся с высоты необозримого синего неба.
Открывать талисман было очень тяжело, так как он был закодирован под управляющий жест левой руки. Приходилось сильно выгибать правую руку, чтобы имитировать этот жест. От этого у Тома происходили судороги в пальцах.
– У меня не получается! – Арланна почти бросила инфор на черную столешницу.
Они находились в жилой комнате Тома. Мембрана двери ради приличия оставалась прозрачной. Снаружи в центральном помещении общежития ужинали слуги, среди которых был и Жак.
– Что случилось, Арланна?
– Проблема в модуле. Только посмотри на это.
Решетка сорита содержала пятьдесят три силлогизма в виде триконок, связанных сетью из закодированных цветом дуг.
– Ты прежде использовала исчисление с концентрическим контекстом? – Том покрутил дисплей, указав на узел, который медленно развернулся в радужную мозаику. – Никогда не занималась функциональными упражнениями?
– Никогда. – Левый глаз Арланны был подобен драгоценному камню, бирюза с оранжевыми вкраплениями янтаря.
Отсутствие зрачка мешало Тому разгадать выражение второго, здорового глаза девушки.
– Давай, я покажу, чему же меня научил Капитан…
Забавно, что методы Школы для неимущих оказались полезными здесь, на Первой страте.
– А не отложить ли? Твои друзья уже ужинают.
– Знаю, – покачал головой Том. – Я не голоден.
– Я заметила, что ты похудел.
– Ийя-а! – Эхо воинственных криков разносилось по коридору.
От удивления Том резко остановился и чуть не опрокинул тяжелый поднос.
Перламутровые стены пылали цветом вечерней розы, коридор был пуст, и Тому ничего не угрожало.
– Стоп!
Это наверняка голос маэстро да Сильвы. Звона клинков слышно не было.
– Бой в паре!
С сердцем, бьющимся все быстрее, Том поспешил по сводчатому проходу и заглянул в оружейный зал.
Пятьдесят воинов подпрыгнули в воздух, нанося молниеносные удары в направлении Тома.
– Ийя-а! – Они с легкостью приземлились, энергично проделав заключительный удар.
«О Судьба!» – Том присел на низкую скамеечку в нише. Он был заворожен происходящим.
Бело-черные мешковатые тренировочные костюмы, худые фигуры, отрабатывающие удары локтем и кулаком, удары коленом и стопами при обороне против мнимых противников.
– Снова бой в паре. – Голос маэстро да Сильвы будто пронзал заряженную атмосферу зала.
Том напрочь забыл о подносе, стоящем на скамейке рядом.
– Быстрее!
В заранее спланированных, энергичных атаках половина учеников сделала прямой выпад, их противники смогли блокировать и изменить направление удара. Они перебросили атакующих через бедро, и те приземлились на спину.
– Быстрее!
Лишь после того как ушел последний из его усталых и потных студентов, маэстро да Сильва подошел к Тому.
– Извини, что заставил тебя ждать.
– Я не должен был здесь оставаться, маэстро.
– Ну, если кто-нибудь спросит, скажи, что это я задержал тебя.
Том отвесил короткий поклон и обуреваемый противоречивыми чувствами, пошатываясь, направился к выходу.
– М-м-м, выглядит хорошо, – маэстро да Сильва взглянул на поднос, затем перевел взгляд на Тома. – Да?
Том остановился, обернулся.
– Могу я спросить… Чему вы учили их, маэстро? Это трудно назвать фехтованием.
– Какая разница, как это называть? – маэстро пожал плечами. – Мы называем это «пси-два-дао», или «умение расслабляться и концентрироваться в нужный момент».
– Но ученики…
– Они не относятся к дворянам. – Маэстро глотнул сока. – Эти занятия грубоваты для дворянства.
Том снова осмотрел оружейный зал, атмосфера которого все еще оставалась наэлектризована. И, секунду поколебавшись, спросил:
– Любой ли человек может освоить это искусство, маэстро?
Удар.
Том запоминал свои ошибки. Он оказался самым ужасным и неуклюжим, самым плохим учеником из всех.
С новичками занимался помощник тренера. Он внимательно следил за тем, как они выполняют упражнения.
– Береги голову, Коркориган!
Боль пронзила шею Тома.
– Попробуй снова.
Том сделал кувырок вперед и повалился на пол, тяжело дыша.
– Еще раз.
Сгруппировавшись, он отчаянно пробовал уцепиться за лодыжку противника, но снова и снова противник бросал Тома в воздух, и тот падал на мат.
– Медленнее…
Удар. Слишком поздно выставлен блок. Том не мог поднять колено в сторону, поэтому круговое движение ногой было медленным, неуклюжим, и удар направлялся не выше коленной чашечки партнера. В ответ партнер точно попадал по виску Тома.
Откуда был нанесен этот удар? Ответить себе Том не успевал…
Тренировка длилась вечно.
Наконец перешли к упражнениям для тренировки брюшного пресса. Здесь Тому не мешало отсутствие руки, но он все равно отставал от других…
В конце концов он свернулся калачиком, понимая, что больше ничего не сможет сделать.
– Встать!
Лицо заливал пот, и Том почти ничего не видел. Перед его глазами вспыхивали флюоресцирующие искры света. Юноша с трудом передвигал ноги. Постепенно приходили в себя и остальные ученики.
– И… вдох… и… выдох…
Ученики постепенно восстановили дыхание, а потом все одновременно поклонились.
Пошатываясь и едва держась на ногах, Том шел по направлению к выходу. Каждый шаг его был кошмаром.
– Эй, Том!
Том повернулся, тяжело дыша широко открытым ртом. Единственное, что он мог сделать, так это коротко поклониться, опустив коротко стриженную голову.
– Ты получил удовольствие от своего первого урока?
У Тома едва не выскакивало сердце из груди, тошнота скручивала живот, пот струился по телу. Он с горечью осознавал свою абсолютную неспособность овладеть этим искусством.
– Мне очень понравилось, маэстро, – сказал он, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь легкий туман, застлавший взор.
Тренировка концентрации и расслабления…
Каждый второй, пятый и шестой день Том появлялся в оружейном зале. Через тридцать декад он научился, по крайней мере, падать.
Параллельно шло изучение логотропов и образовательных программ. Один из торговых домов предоставил тренировочные программы, и Том ускоренно изучал их, набирая все больше очков за успехи на каждом сданном экзамене.
Но теперь Том не мог загружать модули о Карин. После взрыва лейтенант Милран, по совету Жака, усовершенствовал сенсорную сеть во всем дворце, и Том не отваживался загружать модули, поскольку его могли засечь по характерной эмиссии.
К концу года интеллектуальные изыскания Арланны отклонились от темы исследований Тома. Это случилось после того, как она углубленно изучила курс по управлению и освоила программы изящных искусств. Леди Сильвана помогла ее продвижению и переводу из обслуживающего персонала класса гамма-плюс в слуги бета-класса. Старые слуги сопротивлялись неожиданному выдвижению Арланны, но она в ответ на их неудовольствие лишь продолжала работать.
Обязанности Тома оставались прежними. Пошел второй год занятий. Несколько новых слуг и служанок – те, что были вновь назначены в этом году, – тоже начали посещать класс маэстро да Сильвы. Все они были сильными и находились в хорошей физической форме. Том, хотя он и начал свои тренировки на год раньше, с трудом мог удерживаться на одном с ними уровне.
Занятия привели его к фемтопологии, фрактальному исчислению, теории эпоса – стратегической и исторической, но не литературной. Он изучал парадоксологию и некоторые биологические дисциплины: симбио-зологию, алгебру познания и эмергенику.
Наступил третий год.
Том начал заниматься бегом. Ему было позволено доходить до самых дальних границ территории, окружающей дворец. Как-то он нашел длинную заброшенную галерею. Там были возведены через равные расстояния арки, и по ним Том мог судить о том, сколько он уже пробежал. Когда он побежал по галерее в первый раз, то с трудом, часто сбиваясь с ритма, добрался до двадцатой арки. Обратно он бежал увереннее и быстрее, остановившись лишь тогда, когда его вытошнило. Том мысленно принес извинения владельцам дворца и поплелся домой шагом.
На следующий вечер он проделал тот же маршрут уже без всяких неприятностей.
С тех пор он направлялся в галерею каждый день.
В канун Темного Дня Том мог пробежать уже восемь кликов за вечер, и это помимо обычных тренировок по концентрации и рассредоточению под руководством маэстро да Сильвы.
Как-то, возвращаясь в свой квартал после особенно напряженного пробега, он заметил необычное выражение лица у одного из вольноотпущенников. Том продолжал думать об этом дома, стягивая с себя мокрую от пота рубашку и тренировочные брюки, и наконец понял: на лице этого человека была написана зависть.
Кордувен повернулся к Тому и подмигнул.
* * *
Левитоциклы проносились по воздуху, как серебряные стрелы.
– Святая Судьба! – пробормотала леди Сильвана. – Я и не знала, что они могут летать так быстро.
Когда левитоциклисты с обнаженными головами кланялись сидящим на балконах сановникам, леди присоединилась к общим аплодисментам. Молодые левитоциклисты – среди них были вольноотпущенники, сыновья людей благородных и даже одна стройная дворянка – надели шлемы и вскочили в седла.
Двадцать серебристых левитоциклов взмыли в воздух и зависли, подрагивая, пока золотой луч, сигнал к началу состязания, не пронзил воздух. Тогда все они разом стартовали.
Здесь, во внешнем пространстве дворца, воздушные туннели были возведены из естественного камня, без использования техники. Левитоциклы быстро пролетали среди колонн со стоками для воды; они ныряли то внутрь галереи, то выскальзывали из нее и исчезали вдали.
Толпа напряженно следила за происходящим. Потребовалось около минуты, чтобы Левитоциклы описали полный круг и появились вновь.
– О, ради Судьбы! – сказала Сильвана.
Том взглянул через плечо Кордувена. Рыжеволосая передала своей хозяйке кристалл; браслет Сильваны проектировал изображение непосредственно в глаза получателя сообщений.
– Мы должны поговорить конфиденциально, Корд, – очень тихо сказала Сильвана. – Встретимся в коридоре. Это срочно.
Кордувен встал, жестом дав понять Тому, чтобы тот остался на месте.
– Мы скоро вернемся. – Лоб Кордувена наморщился от напряжения.
Они вышли с балкона, не обращая внимания на торопливые поклоны слуг.
На мгновение глаза Тома встретились со взглядом Жака. Но Том отвернулся, не желая втягивать Жака в неприятности.
* * *
Когда Том пришел в себя, он лежал в больничной палате. Сломанные ребра давали знать о себе при каждом вдохе. Острая боль грызла поясницу. Один глаз заплыл, а кожа была содрана едва ли не по всему телу.
Глава 22
Нулапейрон, 3405 год н.э.
– Ретроградная амнезия, – произнес кто-то рядом. – Это обычно в таких случаях.
– Мы не должны были оставлять его там, вот проклятие, – ответил голос Кордувена.
– Откуда вы могли знать, о чем было сообщение! – возразила ему женщина.
И даже теперь, когда звуки наплывали один на другой, Том узнал серебряный голос Сильваны.
Все звуки исчезли, испугавшись наступившего мрака.
* * *
Когда Том проснулся в следующий раз, около кровати сидел Жак.
– Как ты себя чувствуешь?
У Тома пересохло в горле.
– Хорошо…
Его вдруг охватила паника. Сердце забилось как сумасшедшее. Том поднял голову. И облегченно вытер со лба пот: под тонкой синей простыней проступали очертания обеих ног.
– У тебя все на месте, – Жак мрачно улыбнулся.
– А что с тобой? – Отвлекшись от собственных страданий, Том заметил на предплечье Жака прозрачную янтарную повязку, заполненную искрящимися серебристыми пятнышками.
– Да так, ерунда – Жак откинул длинные черные волосы с глаз. – Но Дрювик мертв.
* * *
– Вы ведь уже проходили курс лечения логотропами. – У постели стоял слуга-врач в белой рубашке. – Это все упростит.
Голографический дисплей переместился и запульсировал.
– Я готов. – Том лег.
За спиной врача ждал младший офицер из охранного подразделения, руководимого лейтенантом Милраном.
– Начинаем вливание фемтоцитов.
* * *
– …Вперед, Эривен!
Руки взвились в воздух, как только ведущий левитоцикл пронесся над головами.
– Вперед!
Забыв обо всем, Том следил за тем, как еще три левитоциклиста, один за другим, промелькнули мимо. Остальные тянулись вереницей позади.
Последний круг.
Внизу какой-то лысый человек истерично закричал:
– Живей, Питров!.
Интересно было бы узнать, сколько этот человек поставил на кон.
Вспыхнул яркий свет, и Том увидел ее.
В воздухе вертикально повисли три кольца. Только на мгновение белый свет озарил толпу и высветил бледное лицо Фэн-ин. Но девушка тут же куда-то исчезла.
Том встал, разыскивая ее глазами.
Внизу стояли сотни людей, все они кричали, подбадривая спортсменов. Даже дворяне, до этого спокойно сидевшие на балконах, теперь вскочили на ноги, хлопая и приветствуя двух левитоциклистов, которые первыми появились в поле зрения и летели бок о бок, не уступая друг другу.
Они пронеслись сквозь кольца – один вспыхнув бордово-стронциевым цветом, другой – меднозеленым, и Том не мог сказать, кто же из них победил. Третий сверкнул сквозь свое кольцо оранжевой молнией.
Отставшие левитоциклы все еще продолжали движение к финишу, а трое победителей затормозили и возвратились к кольцам, опустившись на землю. Пятна света медленно скользили, освещая их лица и спины.
Том постарался успокоиться, но не мог. Левитоциклисты, должно быть, безумны – лететь на такой скорости… так рисковать…
В толпе зрителей раздался ликующий крик:
– Питров победил.
Когда началось награждение, три победивших левитоцикла выстроились в ряд.
Толпа расступилась, пропуская седовласого лорда в парадной военной униформе. На груди у него сверкал блестящий, как зеркало, защитный панцирь, на каждом плече висело по гразеру. Он торжественно промаршировал к золотому диску. Пока диск поднимался в воздух, взоры всех зрителей были прикованы к седовласому.
– Фельдмаршал Бельников, – пробормотал кто-то.
Аплодисменты усилились, когда следом за седовласым появились три молодые женщины. В руках каждая из них держала бархатную подушку, на которой лежало драгоценное ожерелье. Женщины были одеты соответственно цветам троицы победителей – в темно-красную, зеленую и оранжевую рубашки. Каждая встала на серебристый диск.
Во время подъема диски вращались, и Том только на мгновение смог разглядеть лицо одной из женщин: это была Фэн-ин, одетая в темно-красную рубашку и держащая в руках подушку с ожерельем победителя.
В толпе раздались аплодисменты, и крики, когда фельдмаршал, стоя на золотом диске, обменялся рукопожатием с победившим уровнесипедистом. Затем он повернулся к серебристому диску, протянул руку за ожерельем…
И замер на мгновение.
Затем он пригнулся, вскинул вверх кулак, но было слишком поздно. Фэн-ин сложила ладони и поклонилась.
Том пробовал закричать, когда вспыхнул белый свет…
* * *
– Это – все! – Холодные слезы текли по щекам Тома. – Мне жаль.
– Вы… – Врач запнулся: рука офицера из подразделения охраны вновь легла на его плечо.
– Думаю, мы и так причинили боль вашему пациенту.
– Если необходимо… – начал Том.
– Нет, – офицер посмотрел на него. – Мы не будем больше беспокоить вас. Спасибо.
* * *
Теперь около кровати сидела служанка. У нее были рыжие волосы, остренькое личико и бирюзовые глаза.
– Миледи просила меня проверить, достаточно ли хорошо заботятся о вас.
– Я благодарен ей за ее беспокойство, – сказал Том.
«Неужели я предал Фэн-ин? – подумал он. – Не может быть…»
– Врач думает, что вас выпишут в течение десяти дней.
«Но я не знаю, о чем говорил, находясь без сознания», – подумал Том.
– Это было ужасно. – Голос служанки немного дрожал.
«Хотя Фэн-ин все равно умерла», – подумал Том.
– Вы ведь были там, – сказал Том.
На сей раз он смог понять, что в ней привлекло его внимание во время гонок. Радужка левого глаза служанки была окрашена в ярко-бирюзовый цвет, но не имела зрачка. Красиво, однако глаз при этом ничего не мог видеть.
– Да, – от волнения у нее перехватило горло. Том обратил внимание, какая у нее тонкая шея.
– Между прочим, меня зовут Арланна… Арланна Ю’Скэрин.
– Том Коркориган.
Он прилег, поскольку палата вдруг поехала влево.
– Позвать врача?
– Нет. Я… – он запнулся, почувствовав на лбу ее прохладную ладонь. – Я думаю, это приступ головокружения.
Арланна убрала руку. Воцарилась тишина.
– Я…
– Но…
Они начали говорить одновременно и тут же замолчали.
– Вам нет никакой необходимости здесь оставаться, если не желаете, – сказал Том.
– Ну, хорошо, – сказала служанка и начала подниматься.
– Нет, я не это имел в виду, – Том прикусил губу. – Я благодарен вам за компанию.
Арланна посмотрела на него и опять села.
* * *
– Вероятно, для вас все было хуже, – сказал Том после того, как они обменялись дворцовыми сплетнями. – Я увидел вспышку света, а в себя пришел уже здесь.
Арланна закрыла глаза.
– Это было ужасно, – ее голос звучал глухо. – Крики, кровь… Облака удушливой пыли. – Она покачала головой, пытаясь освободиться от кошмарных воспоминаний.
– Простите. Я не должен…
– Все в порядке, – Арланна фыркнула. – Никто ничего не говорит, но, думаю, это была женщина-самоубийца с взрывным устройством.
Том отвел глаза. Он боялся выдать себя.
– Хотела бы я знать, – продолжала Арланна, – как смогли пронести микровзрывное устройство мимо целой сети сканеров.
Правая рука Тома машинально потянулась к талисману, но он вовремя остановил себя. Талисман висел на шее. Том проверил это уже несколько раз.
«А ведь можно было спрятать заряд в нуль-геле, – подумал он. – Но это инопланетная технология, не так ли?»
Мысль о том, что жизнь существует не только на Нулапейроне, была непривычной.
– Это безумие, – пробормотал он.
– Это храбрость, – не согласилась Арланна. Пораженный, Том посмотрел на нее. Лицо служанки стало непроницаемым, как будто она сказала много лишнего.
«Неужели она имеет какое-то отношение к самоубийце? – подумал Том. – Неужели Фэн-ин и она как-то связаны?»
Он прочистил горло и перевел беседу в более безопасное русло.
– Вы знаете, чего бы мне действительно хотелось?
– К вашим услугам все что угодно, – Арланна через силу улыбнулась. – Так просила передать ее Светлость.
– Могу я купить инфор?
– Я… Да, я думаю, что можете. К тому же у вас есть тысяча очков за заслуги.
Том сел на кровати.
– Это хорошо, – сказал он. – Хотя я не совсем понимаю, что под этим подразумевают.
Она засмеялась.
– У вас никогда не было ни единого очка, а теперь у вас тысяча. Я бы сказала, хорошее начало.
– На что вы тратите ваши очки? – Он предположил, что у нее тоже было некоторое количество заработанных очков. В девушке чувствовались способности и решительность характера.
– Их можно потратить на одежду, духи…
– Но вы же не тратите их на такие мелочи.
– Я больше склоняюсь к тому, чтобы приобретать голографические драмы и эпические поэмы.
Том внимательно посмотрел на нее.
– А как насчет обучающих программ или логотропов?
– Они вполне доступны, – проговорила она. – И вы сможете заработать большее количество очков за заслуги, пользуясь домашними автоматами, если будете сдавать экзамены по окончании каждого модуля.
– Своего рода положительная обратная связь.
– Верно.
Но Том почувствовал в ее голосе горечь.
– В чем дело?
– У вас оказалось немало очков. Это должно послужить для вас хорошим толчком. – Она смотрела в пространство. – С тысячей-то очков…
В палате воцарилась тишина.
– Я не знаю системы взаимоотношений, – сказал Том. – Могу ли я переписать часть очков на вас или пользоваться ими по доверенности?
– Я… полагаю, что да.
– Мы могли бы начать, купив два инфора. Каждому по штуке.
Она внимательно посмотрела на него:
– Вы серьезно?
– Абсолютно.
– Хорошо. Два инфора. И регистр для алеф-дорожки подготовительных программ?
– Как скажете.
Улыбка медленно расплывалась по ее лицу.
– Тогда по рукам.
Глава 23
Земля, 2122 год н.э.
Карин снилось, что девчонки рассмешили ее именно в тот момент, когда мимо проходила сестра Мэри Джозеф. Ее тогда поставили в часовню на колени и заставили молиться…
Проснулась она от ощущения, что на нее смотрят.
Привычно приготовилась к удару, но рядом никого не было. Лишь чужой взгляд…
Она лежала в своей кровати. И одновременно стояла на коленях в той часовне.
Вокруг была сплошная темнота: в часовне ночью не зажигались свечи.
За взглядом почудился шепот: «Преклони колени и молись».
Она почувствовала острую боль в коленных чашечках.
«Молись, чтобы получить прощение за все твои грехи, девочка».
Тело дрожало от напряжения. Она не осмеливалась снова заснуть.
«Пошлет ли Господь своего ангела к тебе сегодня ночью?»
Как ты могла умереть, сестра Мэри Джозеф? Как ты могла внезапно… перестать существовать?
«Лучше молись, девочка…»
Слезы струились по ее щекам.
Послышался скрип.
Словно тихий, странный шепот, прилетевший из прошлого.
Может, это скрипели деревянные скамейки от перепада температур? Или так звучало слабое дуновение воздуха в каменной часовне, открытой всем ветрам? Если бы это было все! Если бы только она смогла закрыть глаза и заснуть! Но в окружающей ее темноте припали к земле невидимые ангелы и насторожившиеся демоны.
– Нет!
Она поднялась, отталкивая темноту.
– Ублюдки!
Она отбросила покрывало и скатилась с кровати. Встала в боевую стойку.
– Отстаньте от меня!
Она поворачивалась в разные стороны, чувствуя, как мрак давит на нее сверху.
Сердце часто билось, и ей казалось, что сейчас она тоже умрет.
* * *
Через окно в комнату струился янтарный солнечный свет.
Карин нащупала босыми ногами теплый пол, подняла руку и фыркнула. Ничего себе!.. На ней был вчерашний заскорузлый от пота костюм, тот самый, в котором она Оказалась в «Пузырьках из газировки».
Когда же и как она вернулась вчера вечером? Ах да, она же познакомилась с Дартом!
Во рту было как в помойной яме. Она добралась до ванной, сплюнув в раковину, стащила одежду и, пошатываясь, отправилась под душ.
Десятью минутами позже чистая, но еще пошатывающаяся Карин включила настольный терминал.
– Сэл.
Возник элегантный усатый человек в шляпе. Это был Сэл О’Мандер, ее сетевой. Рукой в белой перчатке он слегка приподнял шляпу.
– У меня к тебе два дела, Сэл, – Карин говорила, не глядя на изображение. – Первое: найди еще одного кандидата в Пилоты в университетском городке, войди в контакт с его сетевым и организуйте нам ленч. Второе… – Она замолкла.
Сетевой ждал, пока Карин терла глаза. Последние несколько недель она обдумывала одну безумную идею. Почему бы и не попробовать?
– Второе: суммируй всю информацию об исчезнувших кораблях, проанализируй все случаи исчезновения и… любые мнения о жизненных формах, обитающих в мю-пространстве.
Изображение поблекло.
Жизненные формы в мю-пространстве… Никто не рассматривал этой возможности. Во всяком случае публично.
– Сэл, ты тут?
– Да, м’дам. – В воздухе висел смутный силуэт. Полностью изображение Сэла так и не восстановилось.
– Что там с кандидатом в Пилоты…
– Кандидат в Пилоты Дэвид Маллиган, записан как Дарт Маллиган. Комната двенадцать-семнадцать, корпус девять. Этап – завершение второй фазы…
– Достаточно.
– Между прочим, вы должны прочитать вашу первую лекцию о квантовом хаосе в десять ноль-ноль, институт «Виа лучис», аудитория…
– Я помню. Позже, Сэл.
Намек на поклон, и изображение исчезло.
– Итак, ты действительно сын сэнсея.
Дарт Маллиган был выше, чем его отец, но унаследовал физическую силу Майкла Маллигана и его способность быстро концентрироваться.
Карин задумчиво смотрела в окно на университетский городок, щурясь от солнца.
– Проклятие!
Глава 24
Нулапейрон, 3405 год н.э.
Из пещер гнилых к свободе неба Нас любовь несчастная ведет, Ненависть своим теплом и хлебом Нам судьбу прямую задает.
Том окинул взглядом триконки и пробормотал:
– А судьба нам встречи выбирает…
От входа донесся сигнал.
– Это я, – сказала Арланна.
– Входи.
Том убрал текст стихотворения. Он не был особенно против того, чтобы Арланна увидела стихи, но она могла обратить внимание на то, что в его стихах постоянно повторяется тема открытой жизни и свободы.
Теперь, когда у Тома опять появился инфор, он собирался снова просмотреть уже открытые модули истории Карин. Ведь он сможет останавливать изображение, поворачивать и увеличивать его. Ведь он сможет, преодолевая страх высоты и тошноту, смотреть на ландшафт, открывающийся с высоты необозримого синего неба.
Открывать талисман было очень тяжело, так как он был закодирован под управляющий жест левой руки. Приходилось сильно выгибать правую руку, чтобы имитировать этот жест. От этого у Тома происходили судороги в пальцах.
– У меня не получается! – Арланна почти бросила инфор на черную столешницу.
Они находились в жилой комнате Тома. Мембрана двери ради приличия оставалась прозрачной. Снаружи в центральном помещении общежития ужинали слуги, среди которых был и Жак.
– Что случилось, Арланна?
– Проблема в модуле. Только посмотри на это.
Решетка сорита содержала пятьдесят три силлогизма в виде триконок, связанных сетью из закодированных цветом дуг.
– Ты прежде использовала исчисление с концентрическим контекстом? – Том покрутил дисплей, указав на узел, который медленно развернулся в радужную мозаику. – Никогда не занималась функциональными упражнениями?
– Никогда. – Левый глаз Арланны был подобен драгоценному камню, бирюза с оранжевыми вкраплениями янтаря.
Отсутствие зрачка мешало Тому разгадать выражение второго, здорового глаза девушки.
– Давай, я покажу, чему же меня научил Капитан…
Забавно, что методы Школы для неимущих оказались полезными здесь, на Первой страте.
– А не отложить ли? Твои друзья уже ужинают.
– Знаю, – покачал головой Том. – Я не голоден.
– Я заметила, что ты похудел.
* * *
– Ийя-а! – Эхо воинственных криков разносилось по коридору.
От удивления Том резко остановился и чуть не опрокинул тяжелый поднос.
Перламутровые стены пылали цветом вечерней розы, коридор был пуст, и Тому ничего не угрожало.
– Стоп!
Это наверняка голос маэстро да Сильвы. Звона клинков слышно не было.
– Бой в паре!
С сердцем, бьющимся все быстрее, Том поспешил по сводчатому проходу и заглянул в оружейный зал.
* * *
Пятьдесят воинов подпрыгнули в воздух, нанося молниеносные удары в направлении Тома.
– Ийя-а! – Они с легкостью приземлились, энергично проделав заключительный удар.
«О Судьба!» – Том присел на низкую скамеечку в нише. Он был заворожен происходящим.
Бело-черные мешковатые тренировочные костюмы, худые фигуры, отрабатывающие удары локтем и кулаком, удары коленом и стопами при обороне против мнимых противников.
– Снова бой в паре. – Голос маэстро да Сильвы будто пронзал заряженную атмосферу зала.
Том напрочь забыл о подносе, стоящем на скамейке рядом.
– Быстрее!
В заранее спланированных, энергичных атаках половина учеников сделала прямой выпад, их противники смогли блокировать и изменить направление удара. Они перебросили атакующих через бедро, и те приземлились на спину.
– Быстрее!
* * *
Лишь после того как ушел последний из его усталых и потных студентов, маэстро да Сильва подошел к Тому.
– Извини, что заставил тебя ждать.
– Я не должен был здесь оставаться, маэстро.
– Ну, если кто-нибудь спросит, скажи, что это я задержал тебя.
Том отвесил короткий поклон и обуреваемый противоречивыми чувствами, пошатываясь, направился к выходу.
– М-м-м, выглядит хорошо, – маэстро да Сильва взглянул на поднос, затем перевел взгляд на Тома. – Да?
Том остановился, обернулся.
– Могу я спросить… Чему вы учили их, маэстро? Это трудно назвать фехтованием.
– Какая разница, как это называть? – маэстро пожал плечами. – Мы называем это «пси-два-дао», или «умение расслабляться и концентрироваться в нужный момент».
– Но ученики…
– Они не относятся к дворянам. – Маэстро глотнул сока. – Эти занятия грубоваты для дворянства.
Том снова осмотрел оружейный зал, атмосфера которого все еще оставалась наэлектризована. И, секунду поколебавшись, спросил:
– Любой ли человек может освоить это искусство, маэстро?
* * *
Удар.
Том запоминал свои ошибки. Он оказался самым ужасным и неуклюжим, самым плохим учеником из всех.
С новичками занимался помощник тренера. Он внимательно следил за тем, как они выполняют упражнения.
– Береги голову, Коркориган!
Боль пронзила шею Тома.
– Попробуй снова.
Том сделал кувырок вперед и повалился на пол, тяжело дыша.
– Еще раз.
Сгруппировавшись, он отчаянно пробовал уцепиться за лодыжку противника, но снова и снова противник бросал Тома в воздух, и тот падал на мат.
– Медленнее…
Удар. Слишком поздно выставлен блок. Том не мог поднять колено в сторону, поэтому круговое движение ногой было медленным, неуклюжим, и удар направлялся не выше коленной чашечки партнера. В ответ партнер точно попадал по виску Тома.
Откуда был нанесен этот удар? Ответить себе Том не успевал…
Тренировка длилась вечно.
Наконец перешли к упражнениям для тренировки брюшного пресса. Здесь Тому не мешало отсутствие руки, но он все равно отставал от других…
В конце концов он свернулся калачиком, понимая, что больше ничего не сможет сделать.
– Встать!
Лицо заливал пот, и Том почти ничего не видел. Перед его глазами вспыхивали флюоресцирующие искры света. Юноша с трудом передвигал ноги. Постепенно приходили в себя и остальные ученики.
– И… вдох… и… выдох…
Ученики постепенно восстановили дыхание, а потом все одновременно поклонились.
* * *
Пошатываясь и едва держась на ногах, Том шел по направлению к выходу. Каждый шаг его был кошмаром.
– Эй, Том!
Том повернулся, тяжело дыша широко открытым ртом. Единственное, что он мог сделать, так это коротко поклониться, опустив коротко стриженную голову.
– Ты получил удовольствие от своего первого урока?
У Тома едва не выскакивало сердце из груди, тошнота скручивала живот, пот струился по телу. Он с горечью осознавал свою абсолютную неспособность овладеть этим искусством.
– Мне очень понравилось, маэстро, – сказал он, стараясь хоть что-то разглядеть сквозь легкий туман, застлавший взор.
Глава 25
Нулапейрон, 3406-3408 годы н.э.
Тренировка концентрации и расслабления…
Каждый второй, пятый и шестой день Том появлялся в оружейном зале. Через тридцать декад он научился, по крайней мере, падать.
Параллельно шло изучение логотропов и образовательных программ. Один из торговых домов предоставил тренировочные программы, и Том ускоренно изучал их, набирая все больше очков за успехи на каждом сданном экзамене.
Но теперь Том не мог загружать модули о Карин. После взрыва лейтенант Милран, по совету Жака, усовершенствовал сенсорную сеть во всем дворце, и Том не отваживался загружать модули, поскольку его могли засечь по характерной эмиссии.
К концу года интеллектуальные изыскания Арланны отклонились от темы исследований Тома. Это случилось после того, как она углубленно изучила курс по управлению и освоила программы изящных искусств. Леди Сильвана помогла ее продвижению и переводу из обслуживающего персонала класса гамма-плюс в слуги бета-класса. Старые слуги сопротивлялись неожиданному выдвижению Арланны, но она в ответ на их неудовольствие лишь продолжала работать.
Обязанности Тома оставались прежними. Пошел второй год занятий. Несколько новых слуг и служанок – те, что были вновь назначены в этом году, – тоже начали посещать класс маэстро да Сильвы. Все они были сильными и находились в хорошей физической форме. Том, хотя он и начал свои тренировки на год раньше, с трудом мог удерживаться на одном с ними уровне.
Занятия привели его к фемтопологии, фрактальному исчислению, теории эпоса – стратегической и исторической, но не литературной. Он изучал парадоксологию и некоторые биологические дисциплины: симбио-зологию, алгебру познания и эмергенику.
Наступил третий год.
Том начал заниматься бегом. Ему было позволено доходить до самых дальних границ территории, окружающей дворец. Как-то он нашел длинную заброшенную галерею. Там были возведены через равные расстояния арки, и по ним Том мог судить о том, сколько он уже пробежал. Когда он побежал по галерее в первый раз, то с трудом, часто сбиваясь с ритма, добрался до двадцатой арки. Обратно он бежал увереннее и быстрее, остановившись лишь тогда, когда его вытошнило. Том мысленно принес извинения владельцам дворца и поплелся домой шагом.
На следующий вечер он проделал тот же маршрут уже без всяких неприятностей.
С тех пор он направлялся в галерею каждый день.
В канун Темного Дня Том мог пробежать уже восемь кликов за вечер, и это помимо обычных тренировок по концентрации и рассредоточению под руководством маэстро да Сильвы.
Как-то, возвращаясь в свой квартал после особенно напряженного пробега, он заметил необычное выражение лица у одного из вольноотпущенников. Том продолжал думать об этом дома, стягивая с себя мокрую от пота рубашку и тренировочные брюки, и наконец понял: на лице этого человека была написана зависть.