Миркина Зинаида. Сказки

слезы. Мне стало ее очень жалко. Я подумал: вот сейчас откроются ее глаза, и
она все поймет. Глаза открылись. Я в них взглянул. Господи, как близко там
было дно!.. Нет, не поймет. Она не знает, что есть что-то, что никогда не
кончается. И я уже не пытался ей об этом говорить. Ну вот и все счастье. Его
у нас не было. И нет, конечно. Она во всем винит меня. Говорит, что никогда
меня не обманывала. И даже тогда, когда спасала мне жизнь, не рассчитывала
ни на любовь, ни на благодарность.
Я ведь теперь знаю, что это вовсе не она спасла мне жизнь. Но я не могу
ей этого сказать. Она не поймет. Она так уверена в том, что видели ее
глаза!.. И в том, что я ее придумал, она тоже не виновата. Наверное, правда,
я во всем виноват. Но счастья-то нет у обоих. Она говорит, что его вообще не
бывает и надо жить, как все. А я... я все-таки знаю, что бывает. Ведь есть
же на свете Том и Старая Девочка. Или... это только сказка? Говорят, он ее
любил еще раньше, чем она была. Говорят, даже горазда раньше, чем он сам
появился на свет. Так говорят. Но ведь это все совершенно невозможно...
- Почему?
- Как почему?
- Почему ты говоришь, что я - невозможен? Ведь я - вот он. Перед тобой.
- Ты кто?
-Том.
-А-а...
Перед принцем как из-под земли вырос человек. Какой он был? Трудно
сказать. На вид самый обыкновенный. Красивый? Вряд ли. Но это было
совершенно неважно. Важно было другое: стоял человек и светился. И
сомневаться в его существовании было невозможно. И в его счастье - тоже.
- Том... А ты можешь научить быть счастливым? Том как-то странно
захлопал глазами, как ночная птица днем. И молчал.
- Ну, ты можешь сказать, что человеку нужно для счастья? - продолжал
принц.
- Если у тебя есть бессмертная душа, то чего же спрашивать. Она сама
тебе скажет.
- Если есть... А если нет? Если я потерял свою бессмертную душу?
- Потерял?
- Да, Том. Именно это и произошло, когда пропала Она. Том помолчал и
ответил:
- Если ты чувствуешь, что ты ее потерял, если ты понимаешь это, то ты
будешь искать. Ты не сможешь жить, пока не найдешь.
- А ты не можешь мне помочь?
- Я? Нет. По-настоящему может помочь только Она, моя Старая Девочка.
- Ну так отведи меня к ней. И мою принцессу тоже, -~ добавил он,
опуская голову.
- Это невозможно, принц, я никого не могу к Ней привести. К Ней может
прийти только тот, кого Она позовет.
- Как же Она меня позовет, если Она меня не знает? Том посмотрел на
принца молча, а потом достал откуда-то из кармана небольшое зеркальце в
серебряной ажурной рамочке и протянул
его принцу.
- Это ее зеркальце. Кто в него заглянет, того Она уже будет знать.
- Но... я ни могу взять его сам и не дать принцессе.
- Пожалуйста, дай. Я сам его дам ей. Будьте любезны, Ваше высочество.
Это серебро так подойдет к Вашему серебристому наряду.
Принцесса протянула свою тонкую руку в узком серебряном рукаве и взяла
зеркальце длинными, почти прозрачными пальцами.
- В самом деле прелестно, - тихо сказала она и поднесла зеркальце к
лицу. - Но... что это за. неуместная шутка?! Это не зеркало вовсе. Я... не
отражаюсь в нем!
- Но, принцесса, взгляните внимательней. Неужели вы ничего, совсем
ничего не различаете?
- Что я должна в нем различать, кроме себя самой? Зеркало берешь для
того, чтобы узнать, как ты выглядишь. А это не зеркало, это насмешка. Возьми
его обратно. И поглядись в него сам.
И вот уже зеркальце в руках у Тома. В его смешных полудетских пальцах.
Таких нелепых рядом с тонкими фарфоровыми пальцами принцессы. Но вот он на
мгновение заглядывает в зеркальце и - ни вздернутого носа, ни короткой
фигуры, ни растерянного выражения. Глаза - как два окна в какой-то огромный
светящийся простор. Это длится всего мгновение. И - он протягивает зеркальце
принцу.
- Бери. Взгляни в него. А я спешу. Она зовет меня. И ушел. Такой
быстрой, летящей походкой. Не идет - летит. Скрылся, И тогда принц заглянул
в зеркальце.
- Что это? Что там такое?.. Что там переливается и мерцает? И звенит...
звенит... Что это за отблески и отзвуки потянулись куда-то все дальше, все
глубже... У меня есть продолжение. Вот что я вижу. Я продолжаюсь куда-то. Я
не кончаюсь здесь. Я кажется утопаю в собственных слезах. Но они
разбрызгивают все новые отсветы. Сейчас что-то будет. Что-то такое, для чего
я на свет родился. Еще одно мгновение - и...
И вдруг все оборвалось. Будто кто-то ударил его по голове. Ну да, он
почувствовал удар по голове метлой; и вслед за этим слова: "Наконец-то это
кончилось. Ведь еще одно мгновение, и ты бы пропал."
- Пропал?
- Ну да. Разве можно так близко подходить к краю себя? Даже заглядывать
нельзя, а уж наклоняться над краем!..
Перед принцем стояла старая женщина. Впрочем, можно ли было это
существо назвать женщиной?
- Я знаю, что ты думаешь обо мне, - сказала она. - Что я вылитая Баба
Яга. Да еще на помеле. Конечно, если у женщины длинный нос, и ей еще
приходится пользоваться помелом, чтобы поспеть сразу в десять мест, то,
естественно, ее обзовут Бабой Ягой, и этот ярлык уже будет надолго. Я знаю
только одно: я тебя спасла. А ты как не умел, так и не умеешь распознавать
своих спасителей. Конечно, я не девушка в розовом платье. Нам с Русалочкой
не приходится претендовать на первое место.
- При чем здесь Русалочка?
- А при том, что когда она тебя спасла, ты тоже не понял этого.
- Ты говоришь, что спасла меня. А по-моему, ты прервала самый чудесный
миг моей жизни. Мне казалось, еще одно мгновение, и я найду свою бессмертную
Душу.
- Ах, вот как! Ну да, ты снова размечтался. Не казалось ли тебе, что
тебя кто-то зовет?
- Да. Такой тонкий голос. Я думаю, это Старая Девочка.
- Ну как она может позвать тебя, когда она спит? _??
- А Том не сказал тебе этого, когда давал зеркальце?
- Н-нет...
- Как ты думаешь, сколько Старой Девочке лет?
- Я не знаю.
- А я знаю, что все поколения моих предков, каких я только упомнить
могу, были ее современниками. Ты никогда не думал, как это может быть?
- Не знаю. Не думал.
- А скажи мне, сколько лет было Спящей Красавице, когда принц ее
разбудил?
- Шестнадцать. То есть - сто шестнадцать.:.
- Ну вот, вот, вот. Сто шестнадцать лет, и в то же время - юная
невеста. Не правда ли, похоже? Да, секрет ее юности точно такой же, как у
Спящей Красавицы. Волшебный сон. который останавливает время. Сто лет она
спит, потом - светящаяся Девочка, которая всех вводит в царство Света. Как
только сила света иссякает, снова сон. В сущности, для нее столетие - как
для нас день и ночь. Сейчас она спит. Понимаешь? И если ты хочешь с ее
помощью найти свою бессмертную душу, тогда тебе следует разбудить ее.
- А Том сказал, к Ней может прийти только тот, кого Она позовет.
- Да, сказал. И дал тебе зеркальце. Ты еще не понял, что Том не хочет,
чтобы ты Ее разбудил? Он охраняет ее сон. Вот и зеркальце дал, чтобы ты ушел
за край. А там будь что будет с тобой.
Принцу стало вдруг очень тоскливо. И не потому, что он так уж поверил
ей, но потому что никак не мог понять Тома. И не мог ей твердо возразить.
Все, что она говорила, было стройно и, к сожалению, убедительно, но...
- Но для того, чтобы разбудить, Ее надо найти. А как же я найду Ее?
- Ну, наконец-то, ты задаешь дельные вопросы. Вот здесь как раз и
находится школа, изучающая путь к гроту Старой Девочки. Мы знаем, что есть
единственный правильный путь, а всякие зеркальца и заглядывания в бездну
только уведут в сторону. Поэтому, если ты хочешь встать на правильный путь,
учись у нас.
И принц согласился. Почему? Может быть потому, что ему хотелось понять
что-то. Том ничего не объяснил. Дал зеркальце и ушел, убежал, улетел... И
принц ему верит, несмотря ни на что, и никому не отдаст его зеркальце,
сколько бы у него ни просили. Но все-таки он должен понять. Хоть что-то
понять... В этой школе говорят, что понять можно все. Учителя - та самая
Баба-Яга и ее старший друг, весьма напоминающий Крокодила; они постигли вес.
На первом же уроке они объяснили, что кажутся такими страшными только тем,
кто боится трудностей, но когда трудности будут преодолены, стонет виден
огромный нимб над Крокодилом и крылья за спиной у Бабы-Яги. Так что - только
трудитесь.
И надо сказать, порядок в школе был удивительный: здесь на одной парте
сидели Цапля с Лягушкой и Кот с Гусыней. Ученики должны были преодолевать
все отрицательные эмоции и не испытывать по отношению друг к другу ни
страха, ни аппетита. Только тогда, когда все это будет позади, они смогут
хорошо учиться. Надо вытеснить все, что может отвлечь: ни дружбы, ни любви,
ни красоты, ни музыки не должно существовать для истинных учеников. Только
тогда они изучат все чертежи, все карты и постигнут путь, в конце которого -
вечная цель: царство Света, в которое введет разбуженная Старая Девочка. И
там, в царстве Света, - уж там делай, что хочешь!
Однажды Кот - настоящий солидный кот в сапогах, почтительно снявший
свою шляпу с пером, спросил учителя - можно ли будет в Царстве Света,
наконец, съесть Гусыню? А Гусыня, не дождавшись ответа, спросила, сможет ли
она там, в Царстве Света, превратиться в настоящую великосветскую даму и
держать Кота у себя в чулане? Тут что-то начали спрашивать и Цапля, и
Лягушка. Но учитель вынул трубку изо рта, сверкнул глазами и сказал, что еще
один подобный вопрос - и он применит санкции. Какие - принц не знал. Но все
притихли совершенно, так что было бы слышно, если бы муха пролетела. Но мухи
не было, зато маленький Мышонок вдруг вынырнул из норки, быстро залез на
пустую парту и тоненьким своим голосочком пискнул:
"А я никогда с Котом за одну парту не сяду. И если бы Гусыня была
нормальная, она бы тоже не села. И вообще, если здесь еще остались
нормальные, тикайте за мной!"
Миг - и Мышонка не стало. Но в школе в этот день были отменены занятия
и объявлено чрезвычайное положение: все на отлов мышей. Мышонка так-таки и
не поймали, зато каждое занятие с тех пор начиналось разъяснением, что такое
мыши. Это - страшный малый народ, который нарушает все устои, подводит вас к
бездне и подталкивает в нее. И живет этот малый народ в дырах, ведущих прямо
в бездну. Речи о природе мышей сменялись сложными математическими расчетами,
вычислениями пути, ведущего к гроту. Потом снова о мышах, потом - снова о
пути...
В голове принца что-то явно начинало путаться, становилось все тяжелее,
все тоскливее. И однажды он решился задать вопрос. Встал и спросил:
- Почему в Царство Света ведет такой темный и неприятный путь?
- Потому что другого пути нет, - сказал Учитель. - Путь всегда труден.
Для многих даже непосилен. Но зато цель! Цель стоит всех трудностей. А кто в
этом сомневается, тот упадет в бездну.
- Бездна - это то, что за краем себя? - спросил принц.
- Да, за краем себя. Там, где вообще ничего нет, кроме хаоса и тьмы. Вы
понимаете - ни-че-го...
Тут на кафедру взошла Учительница и сказала, что она уже устала спасать
падающих туда. "Вас больше никто и ничто не спасет!
Принцу на мгновение стало страшно. И тут вдруг - какая-то маленькая
птичка влетела в окно и засмеялась.
- Пересмешник! Лови его! - закричал Кот. В ответ раздался тоненький,
как колокольчик, смех, а затем на ветке соседней с окном елки что-то
мелькнуло, вздрогнул какой-то зеленый колпачок с белым помпончиком, - и
раздалась песенка:

А я что-то знаю,
А я что-то знаю,
А я что-то: знаю,
Знаю- и пою.

Среди темных веток
Щелочки сквозная...
Загляни - увидишь
Звездочку свою!

Елка пихнет счастьем.
Счастье пахнет елкой...
Есть ни елке место
Разным чудесам!

Загляни поглубже
В узенькую щелку.
Что такое счастье,
Ты узнаешь сам.

В школе начался такой переполох, какого не было со времени появления
Мышонка. Кто-то выскочил в окно, кто-то побежал за помелом, кто-то кричал,
кто-то грозил, кто-то сзывал всех подняться и бежать на поиски Принц не
тронулся с места. Он только решительно отложил все чертежи и вынул из
кармана зеркальце. Вынул и - заглянул в не-
Удивительное дело! Будто и не было никогда никакой школы... Он вернулся
туда, откуда его вывел удар помела. Прямо к тому самому краю когда казалось
- еще одно мгновение, и - что-то будет, что-то такое, для чего он, может
быть, и родился на свет. Кто-то позовет его
сейчас, вот сейчас...
И действительно позвал. Что это/ Звон/ Нет, осколок звона, отзвук:
-...Оль!......Ом!...Эль!...
Принц вздрогнул и точно упал с обрыва. Но нет, не упал, а завис в
пустоте Какое-то одно мгновение ему было страшно. А сейчас страха уже не
было. Он ведь держится. На чем? Ни на чем. Как звезда в небе. Сколько звезд
рядом! И все они - его сестры. Все, как и он, держатся ни на чем.
-Эль!
- Я здесь!
Откуда он узнал, что это зовут именно его, что это его настоящее имя?
Ниоткуда. Узнал и все. И ни одной, минуты не сомневался. И вот уже он не
висит, а стоит на земле. Вокруг - не пустота, а лес, - огромный, прекрасный,
таинственный. Ветки деревьев протягиваются к нему, как руки. И это самые
родные на свете руки... Что они ему напоминают? То, чего знать нельзя, что
лежит за памятью... под... над... внутри... То, что было, когда его не
было... Или он был всегда?..
Да, именно. Когда слышишь этот звон и видишь это сверкание, сомневаться
нельзя! Одно ликование!
И все от этой звездочки, зацепившейся за ветку, дрожащей и
переливающейся звездочки. И еще звезда между ветками, и еще!.. И вдруг он
почувствовал запах дыма. Дым в лесу! Это был его любимый запах. Здесь рядом
- костер.
Странное дело - он никогда здесь не был. Но он все здесь знал. Все
вспоминал. Около костра сидели гномы в полном молчании. Он сел и замер, и
стал как бы одним из них. Одни глядели на костер, другие - вверх на звезды.
Он тоже взглянул на звезды и вспомнил, что они сейчас заменят. Гномы не
разговаривают друг с другом. Гномы разговаривают со звездами. Они здесь,
чтобы слушать звезды и отвечать им. Как только станет совсем тихо, как
только отшумит и замрет, растает последняя мысль, станет слышен колокольчик
со звезды, и гном ответит ему. И еще один колокольчик. И еще один гном
ответит. На каждый звездный колокольчик - голос гнома. Так будет. Он это
знал. Но пока еще в голове не отшумела последняя мысль, он сидел и ждал. И
вдруг ясно почувствовал, что Она, - его потерянная подруга, - рядом. Вот
здесь. Никогда, никогда не чувствовал он ее так близко. Хотя ни видеть, ни
слышать, ни осязать Ее он не мог. А собственную душу можно видеть, слышать и
осязать? - подумал он. И это была его последняя мысль. А потом - огромный,
неимоверный простор заполнил мозг и сердце. Он рос и рос, и вместе с этим
ростом приближался какой-то далекий звон. Из неслышимого мира - в слышимый.
Вот он! И - ответ первого гнома:
Не чувствую, что мы разделены.
Ты просто спишь. И жизнь, как прежде, длится.
А я смотрю твои цветные сны,
Уже не видя самого сновидца.

Расправлен дух в последней тишине
Недвижный лик из мрамора извили.
Но что же, что же движется во мне
По чьим веленьям сердце оживает?

Не чувствую, что мы разделены.
Ни "там", ни "здесь" - все те же волны света.
Ты спишь, а мне показываешь сны.
Цветные сны твои. Но сны ли: это?

Тишина... и вот снова - звон со звезды, и еще один гном говорит.

Бессмертие... Оно живет вот тут.
В моем виске пульсирует бессмертье.
Чужие сны невидимо плывут
И предстают перед глазами сердца.

Что-то шевельнулось в уме принца, и он не дослушал слов второго гнома,
и острая боль сжала сердце. Но вот она улеглась. И - снова звон; и ответ
третьего:
Чужие сны... И мой прозрачный сон
Вам всем чужой? А небо над домами?
А тот густой, поросший лесом склон,
А это отгорающее пламя?

Все - чуждое? И как чужие сны
Неведомо! Чей дух наполнил глину?
Кто чертит в небе линию сосны?
Кто чертит в скалах тайные картины?

Нет никого. Лишь блики на воде.
Загадки леса, вечности дремота.
Не кто, а что. Не где-то, и везде,
Всегда, во всем. И все же - кто-то... кто-то...

Ну да, кто-то... Ну, конечно. Чувство присутствия кого-то невидимого
так росло в нем, как лист в почке. Еще немного, и грудь бы разорвалась. И
вдруг -

Мой родимый, баю-баю,
Проплывают облака...
Обнимаю, обнимаю,
колыбель твоя легка.
Тихо-тихо, еле-еле,
Чуть качнула и опять
В этой легкой колыбели
Буду век тебя качать...

Стало удивительно спокойно. Так спокойно!.. И надо только слушаться.
Все, что нужно, сделается само. Только слушайся. Один из гномов, неподвижно
сидевших у костра, вдруг поднялся, вынул из кармана свечу, поднес ее к
костру и зажег. Потом позвал принца за собой, и принц пошел.
Темно. Только звезды между веток, и эта свеча в руках у гнома.
Маленькая витая свеча. Гном обернулся. Посмотрел на него своими спокойными
всезнающими глазами и отдал ему свечу. А сам исчез в темноте, и принц
остался один со свечой в руке. Но... Да где же он?
Свеча осветила кусты роз. Они обвивали какую-то большую прозрачную
раковину. А в ней!.. Да ведь это же грот со Спящей Девочкой! Спящая Старая
Девочка... неужели это свершилось?! Он пришел к гроту. Он - возле Нес! Он не
мог пошевельнуться, не мог открыть рта. Только стало слышно, как упала капля
воска и - слеза.
Значит, он был позван... позван... Иначе Ее увидеть нельзя. Значит, то,
что он слышал, - был зов. "Я стою перед Ней, - думал принц. - Стоит только
разбудить Ее и - любое мое желание будет исполнено. Потому что она исполняет
желания тех, кого позвала". Что же он стоит и стоит, подняв свою свечу, а
воск все капает, вперемежку со слезами?.. Господи, ведь свеча догорает! "Да
что же это такое? Она напрасно звала меня? Я ни о чем не попрошу ее? Я уйду
ни с чем?! Но я не могу, не могу ее разбудить..."
Свеча вздрогнула и догорела. И наступила темнота. "Вот и все, - подумал
принц. - И больше я не увижу этого лица, тихого спящего лица. О, если бы еще
одно мгновение поглядеть на него! Но... Откуда это льется свет? Ведь свеча
догорела. Никакого светильника нет". Грот засветился изнутри. И он видит,
видит ее лицо. И кажется это свет от лица ее падает на серебряное озеро с
лебедем. Или оно само светится? Свет серебряный, синий, розоватый, едва
видный и все же такой удивительный свет идет глубже, глубже и вот уже перед
ним кораллы и раковины морского дна. Все это светится изнутри и - звучит. Он
различает слова:

Не разбуди, а вниди в чуткий сон.
Волшебный сон скалы столетья длится.
Отвесом к небу профиль устремлен.
Пространство кружит, как большая птице/.

Не разбуди... Ну что с того, что вдруг
Покажешь всем, откроешь перед всеми?
О, веточки надорванной испуг!
О, вскрикнувшее, раненое время!

Не тронь его. Источники темны.
Чем глубже пласт, тем тише, безответней.
Лишь научись глядеть чужие сны
И явь войдет в твой сон тысячелетний.

На словах "явь войдет" свет удвоился, утроился, удесятерился. Все
загорелось, заблистало, возликовало. Деревья огромного леса, в котором он
стоял, были точно увешаны мириадами хрустальных лампадок чуть зеленоватого,
голубоватого, белого и сиреневого цвета. Тысячи, мириады лучей скрещивались,
встречались, обнимались, звенели и ликовали. Лампадки? Да нет, это не
лампадки, а совершенно прозрачные ангелы с прозрачными крыльями, в
прозрачных одеждах, с прозрачными лирами или колокольчиками в руках. Да ведь
это Царство Света. Тут невозможно, совсем невозможно сомневаться! "Как же я
мог попасть сюда?! Я ведь не просил ее ни о чем, я ведь не смог разбудить
ее"...
- Ну да, - услышал он в ответ на свои мысли. - Если бы ты разбудил ее и
попросил, она исполнила бы все твои желания. Но тому, кто
не решился Ее разбудить, предназначено другое. Она исполняет не его, а
свои желания. Весь этот мир возник по Ее желанию.
Перед принцем стояла женщина в серебристо-хрустальной короне, в
прозрачном голубоватом светящемся плаще. Женщина с прозрачными глазами,
сквозь которые лились пучки света.
- Кто ты?
- Я королева волшебных зеркал. Хранительница света. В вашем мире меня
боятся и называют холодной, снежной. Я - Снежная Королева. Страшно ли тебе
около меня?
- Нет! Нет! Нет!
Королева посмотрела на него долгим взглядом. Как будто из глаз ее
заструился голубой лед. И продолжала:
- Тому, кто Ее разбудит, Она воздаст по заслугам - награду за все муки,
за все труды. Да, человек получает все, о чем мечтает. Но разве ты мог
мечтать об этом!
- Нет, я даже не мог помыслить, что такое бывает.
- Тот, кто не смел Ее разбудить, получает не воздаяние, а Дар.
-Дар?
- Да, ты еще не знаешь, как ты одарен. Взгляни в мое волшебное зеркало.
И тут он увидел зеркало, которое, кажется, охватывало всю ширь и
отражало небо.
И в первый раз в жизни после того, как не стало Русалочки, он увидел то
же, что видел в Ее глазах. Если бы весь мир стал твердить ему сейчас, что
Русалочки нет, он бы только рассмеялся.
- Это ты. Ты! Что же такое ты, если не то, что живет в глазах твоих? Я
не вижу твоих глаз. Но то, что в них - я вижу.
Еще тогда, когда Том дал ему маленькое зеркальце, он понял, что у нас
есть продолжение - отсвет и отзвук. Но теперь он увидел всего себя - себя
самого, который никогда не кончается.
- О, вот так же ты смотрела когда-то на меня своими полными всем небом
глазами. И ты ждала, что я тебе отвечу вот так же - всем небом и всей
землей. Ты ждала всей моей души. А я испугался. И спрятался от тебя. Это
очень страшно - быть большим, как целое небо. Быть маленьким и мечтать -
легче. И говорить простыми человеческими словами, а не так, как ты. Но вот
ты опять передо мной, и я не прячусь. Ты слышишь, не прячусь! Я здесь. И ты
не можешь не знать этого. Я никогда не слышал твоего голоса. Но я его услышу
сейчас. Ты ответишь мне.
И он услышал. Он ничего не различил, кроме единственного звука . -Эль!
Но голос, голос! Он говорил не за кого-то одного, а за всех, - за
Деревья, за море, за небо и за его собственное сердце. У всего появился
голос. Надо было научиться молчать, чтобы услышать этот голос.
Надо было научиться прозрачности, чтобы увидеть то, невидимое... Он
больше ничего не заслонял собой, ничего не заглушал.
***
-Эль! Взгляни!
Принц вздрогнул и - очнулся. Его покои заливало яркое солнце. Все
сверкало, блистало, пело. Он вскочил и выбежал на простор. Мраморная
лестница вела прямо к морю. На ней сидела немая девушка, укутанная в
собственные волосы, как в морские волны. Немая, потому что она ничего не
говорила и только смотрела на него. А он - на нее.
Когда б мы досмотрели до конца
Один лишь миг всей пристальностью взгляда,
То нам другого было бы не надо,
И свет вовек бы не сошел с лица.
Когда б в какой-то уголок земли
Вгляделись мы до сущности небесной,
То мертвые сумели бы воскреснуть,
А мы б совсем не умирать могли.
И - Дух собраться до конца готов.
Вот-вот... Сейчас...
****
Сейчас, вот здесь дух собрался. И пускай он завтра тоже соберется. И
послезавтра - тоже. Это же возможно... Чудо - возможно. Потому и длится
жизнь, что Чудо - возможно. Это говорю я, Оль. А я почти такой же старый,
как Старая Девочка. И я все время думаю и вглядываюсь. Всю жизнь только это
и делаю. Поэтому и сижу так тихо и неподвижно, что меня путают с Деревом. И
знаете, я только сейчас понял, почему лучше было, что Она сама умерла, чем
чтобы Она убила.
Она умерла, но ведь от Нее остались отзвуки и отблески. А отзвук больше
звука, и отблеск больше блеска. Блеск в одном месте, а отблеск - всюду. У
кого есть отблеск и отзвук, тот не умер. А кто убьет кого-нибудь, у того не
будет ни отблеска, ни отзвука. Душа сморщится, станет маленькой и смертной.
Сейчас есть, а через час не будет. А Она, Русалочка моя, жива, хоть и
умерла. Если бы она не была жива, разве жизнь могла бы продолжаться?
Вы не можете ответить на этот вопрос, потому что не сидели так
неподвижно, как я... Так долго, так тихо, что вас можно было бы спутать с
Деревом. А вы попробуйте... Может, получится... Это только сначала вам
покажется трудно, а потом вы сами себя спутаете с Деревом, и с небом, и с
морем. И с соловьем, и с иволгой, и с каждой травкой. Разве можно понять,
где я кончаюсь, а все другое начинается? Разве мир можно разрубить на куски?
Ведь он живой!..
Не понимаете? А почему меня зовут Оль, а принца - Эль, а Тома
- Ом, это вы поняли?
Ну, а не поняли, что ж делать? Тогда я для вас буду просто тролль,
принц - Ариэль, а Том - только Том и ничего больше.

СКАЗКА О ЦАРЕВИЧЕ СУТАСОМЕ

(по мотивам джатаки^[1])










Рассказывают, что некогда у одного царя родился сын, похожий на
молоденький месяц, такой от него изливался нежный свет. У всех, кто на него
смотрел, становилось светло на сердце. Так и назвали царевича Сутасомой, что
значит: изливающий лунный свет.
Царевич подрастал. И как месяц достигает полнолуния, так его красота,
доброта и мудрость достигли своего совершенства. Царь-отец еще при жизни
возвел сына на престол, а сам жил рядом с ним, радуясь и дивясь его
мудрости, справедливости и умению править страной.
Молва об удивительном царевиче разнеслась по всему свету, и многие
знаменитые мудрецы приезжали посмотреть на царевича и побеседовать с ним.
Приехал однажды один замечательный старец. Чтобы послушать изречения этого
старца, люди проделывали далекие путешествия. Сутасома принял его в своем
саду.
Кругом разносились тонкие ароматы, нежная музыка вторила птичьему
пению; деревья свешивали усыпанные цветами ветви. Беседа еще не началась,
как вдруг за стеной сада раздались крики ужаса и отчаяния. А затем в сад
вбежали слуги царевича со словами: "Спасайся, о Сутасома! К нам ворвался
людоед Калмашапада. Наше войско рассеяно..."