– Вы просто гений, – добавила Хивер.
– Особенно хорошо мы это поняли после взрыва и того, как вас пытались похитить, – проговорила Хиллари.
– Делаем что должно.
– Это так, лорд Уэйлер, но мы хотели бы, чтобы вы знали: мы – все сотрудники – понимаем, сколь сложна была ваша работа и сколь осторожно вам приходилось себя вести. Перед тем, как вы нас покинете, мы хотели бы преподнести вам скромный дар.
Майдра протянула руку вперед. На ладони лежала маленькая черная коробочка.
– Но… – замялся Натаниэль.
– Открывайте же, – настойчиво попросила Хивер.
– Не бойтесь, не взорвется, – засмеялась Майдра.
Он осторожно поднял крышку. Внутри, на подушечке из зеленого бархата, лежала булавка для воротника с миниатюрным изображением официальной эмблемы Эколитарного Института.
Натаниэль рассмотрел ее и понял, что это не эмаль и не лак – черный и зеленый цвета шли из глубины самого металла.
– Великолепно, но я не заслуживаю подобного такого прекрасного, не я, – промямлил он.
– Мы собрали деньги, – сказала Хивер. Пожалуй, да, догадался эколитарий, и немалые. Булавка была изготовлена из цельного люстраля.
– Не способен принять подобный дар за выполнение своего долга. Он чересчур красив.
Майдра улыбнулась еще шире:
– Вы не можете нам отказать. Подарки в виде украшений, одобренные императором, надлежит принимать. В противном случае ваш поступок расценят как оскорбление Императорскому Двору.
Натаниэль перевернул булавку и прочел выгравированную надпись: «От персонала легатуры Аккорда и от Его Величества И. Л. М. Н'тройи в знак искренней благодарности». Под буквами виднелся крошечный оттиск императорской печати.
Зачем императору понадобилось добавлять к своей подписи слова «в знак искренней благодарности»?
– Зачем императору?.. – спросил Натаниэль вслух.
– Здесь начинается вторая часть моего признания, – ответила Майдра. – В тот день, когда вы были так подавлены и говорили о том, что Империя не понимает Аккорд и его возможности, а Аккорд не понимает, что Империя не понимает…
– Да-да?
– В тот день я… ну… я записала ваши слова. Я не могла бы их повторить, поэтому записала и передала товарищу, имеющему прямой доступ к императору. – Она развела руками. – Я знаю, что не следовало так делать, но вы не хотели заявлять это публично, а если бы и сказали все прямо, никто бы не поверил. К тому же ваша правота и ваша подавленность…
– Не имеет значения. Просто примите подарок, – посоветовала Хивер.
– Мы хотели, чтобы у вас что-нибудь осталось на память, и едва успели к сроку, – добавила Майдра.
– Ну же, давайте наденьте, – улыбнулась Хиллари. Натаниэль начал застегивать булавку, но не сумел с ней справиться.
– Позвольте я помогу, – предложила Хиллари.
– Майдра, он весь покраснел от смущения, – хихикнула Хивер. – Весь покраснел!
Натаниэль пожал плечами.
– Что сказать?
– Ничего. Ничего не говорите, – ответила Хивер. – Просто радуйтесь.
– Вы заслуживаете награды, лорд Уэйлер. Едва ли легат Уитерспун, господин Марлаан или кто-либо на Аккорде полностью осознают, что вы для них сделали. А уж имперцы-то – точно нет.
Эколитарию оставалось лишь беспомощно стоять и молчать.
– Идемте, сударыни. Нам еще надо работать. Однако приятно, что хоть раз мы сумели лишить посланника дара речи.
Выходя из кабинета, все трое довольно улыбались.
Натаниэль упал в кресло и стал думать: сколько же они знают и – что еще важнее – сколько знают все остальные. Правда, вопрос этот являлся, в общем, сугубо академическим, поскольку договор был уже подписан и утвержден имперской стороной, а Палата Уполномоченных едва ли пошла бы на самоубийственный шаг, отказавшись выполнять обязательства Аккорда.
Он опять включил новости. На первом канале обсуждали нехватку синдебобов. Натаниэль щелкнул тумблером.
– …церемонии, прошедшей без особой помпезности в Крытом саду, император подписал новое торговое соглашение с Координатурой Аккорда. Хотя наблюдатели полагают, что это рутинный документ, ситуация вокруг переговоров в определенное время становилась в буквальном смысле взрывоопасной: не так давно в легатуре Аккорда прогремел взрыв.
Эколитарий покачал головой: помнят еще.
– В ходе независимых расследований, проводившихся Имперской Службой Разведки и Министерством обороны, не удалось установить ни виновных в этом террористическом акте, ни причины, по которым он был совершен. Однако полученные улики привели к перестановкам среди личного состава ИРС и к отставке лорда Мерсена и лорда Ротоллера из Министерства коммерции. Ожидается, что пересмотр ставок пошлины и новые условия торговли пойдут на пользу транспортной и микропроцессорной отраслей имперского хозяйства…
Натаниэль выключил экран. Пора. Сейчас придут пехотинцы, и он выступит в направлении порта. Вскоре челнок доставит его на пришедший с Аккорда курьерский корабль. Когда он прилетит домой, как раз придет срок Палате Уполномоченных ратифицировать соглашение.
Эколитарий погладил булавку – вероятно, самый дорогой предмет, когда-либо оказывавшийся в его личной собственности.
Негромко тренькнул сигнал – кто-то звонил по частной линии. «Может, не отвечать?» – подумал Натаниэль, но все же коснулся указательным пальцем панели приема.
– Лорд Уэйлер.
На экране появилась Марселла Ку-Смайт.
– Поздравляю вас, лорд Уэйлер.
– Вас также. У вас все хорошо?
– Полагаю, все будет в порядке. Я многому научилась, наблюдая за вами, и теперь работаю у лорда Фергуса.
Очень удобная система, подумал эколитарий. Номинальные главы ведомств меняются, а структура остается на месте, и те же женщины по-прежнему всем заправляют.
– Собираетесь улетать? – Она указала сквозь экран на стоящие у дверей вещмешки.
– Да, скоро лечу.
– Хорошо, что я вас застала. Знаете, я ведь через какое-то время сама отправлюсь на Аккорд – надо закрывать наш отдел в имперской легатуре в Гармонии и давать заключительную оценку. Мы могли бы встретиться.
– Это не исключено.
– Кроме того, – Марселла посмотрела на него в упор, – я хотела бы выслушать определенные объяснения по поводу ваших экстраординарных способностей.
– Моих способностей?..
– Например, вашего умения продавать воздух. Я только что закончила анализ финальных условий. Вы отменили аккордскую пошлину на все микропроцессоры, ввозимые из Империи. Чрезвычайно мило с вашей стороны, но что толку? На Терре мы все равно не можем с вами соперничать. За этим следует повышение имперских пошлин на мультичипы до десяти процентов. Однако конкуренция на рынке столь сильна, что реальная защита нашего производителя невозможна ни при какой ставке ниже пятнадцати. И то же самое повторяется двести с лишним раз.
Она улыбнулась и стала ждать ответа.
– Вы чересчур высоко меня оцениваете. Я лишь старался как можно лучше выполнять полученные инструкции. Существуют намного более компетентные специалисты, нежели я.
– Возможно. И все же вы меня искренне восхищаете. В наши дни повсеместно просматривается тенденция недооценивать мужчин – что бы мы вам ни говорили, что бы ни говорила я сама, это так. Но я не испытываю к вам отрицательных чувств. Вы сделали то, что должны были сделать, со всей возможной деликатностью и все продумав.
– Боюсь, что не вполне понимаю вас.
– О, лорд Уэйлер, вы по-прежнему осторожны… Не могу вас в этом винить. Вероятно, вы многого не знали о нас… но мы-то не хотели замечать гораздо больше! Старший научный сотрудник Эколитарного Института, безукоризненно владеющий как минимум пятью языками, включая панглайский. Один из самых талантливых экономистов Аккорда и одновременно – опытный боец, проводящий обычно не меньше часа в день за тренировками по рукопашному бою. Неудивительно, что вы выглядели усталым и встревоженным! Вся эта информация имелась в наших файлах, однако никому и в голову не пришло обратить внимание на несоответствия, когда вы принялись делать одну ошибку за другой, коверкать слова и наводить на нас всех дьявольскую скуку.
Она снова улыбнулась, показав белые зубы, – несомненно, искренне.
– Прежде чем мы сумели вас раскусить, вы обвели вокруг пальца нескольких агентов наших спецслужб, в том числе весьма компетентных, а журналисты стали задавать самые неуместные вопросы. И вот картина: лорд Уэйлер, честный и тупой, как пробка, мямлит что-то, пытаясь объяснить свою «готовность к сотрудничеству», но его никто не слушает. Акулы пера продолжают спрашивать нас о произошедшем взрыве, о раненых агентах, о проблемах юрисдикции и о том, почему имперские ведомства не могут скоординировать свои усилия. А в результате мы получаем соглашение, дающее Империи достаточно кратковременных преимуществ, чтобы они все утихли, но в долгосрочной перспективе укрепляющее позиции независимого Аккорда.
Натаниэль прокашлялся. Довольно громко, надо заметить.
– Очень добры, чересчур добры, любезная леди…
– И, – не сбавляя напора, продолжила Марселла, – поскольку этот договор не так много стоит Империи, зато позволяет избежать опасности быть втянутыми в еще одну экологическую войну, никто и не думает признать, что безмозглый, путающийся в панглайской грамматике посланник третьеразрядной системы – на самом деле необычайно искусный агент единственной в своем роде негосударственной организации, стоящей на одном уровне с крупнейшими державами. К тому же – это должно остаться между нами – подобное положение заметно играет на руку Янис.
Эколитарий немного расслабился. Речь не шла о военных аспектах, стоящих за договором, однако Марселла явно осознала, какими силами обладает Институт. Интересно, поскольку Палата Уполномоченных Аккорда этого пока что не понимала. А раз Марселле не приходится нести на себе окончательную ответственность, как Янис, она может позволить себе не обращать на подобные обстоятельства большого внимания.
– Вот так-то, лорд Уэйлер. Не слишком удивляйтесь моему звонку.
Экран погас. Натаниэль покачал головой.
Вероятно, ему следовало пожалеть Янис Дю-Плесси. Ее обошли практически все – от Майдры до Марселлы и Сильвии, которая, кстати, в своей незаметной манере сумела сделать очень много.
Сильвия!
Он окинул пульт взглядом и пробежал пальцами по клавиатуре. Потом улыбнулся: на экране высветились именно те ответы, на которые он надеялся.
Дожидаясь, пока компьютер выудит из памяти последние данные, Натаниэль выглянул в окно – посмотрел на горы вдали, на синеву неба, на грозовые тучи, собирающиеся над вершинами.
Зазвонил селектор. Эколитарий не обращал внимания – читал бегущие строчки и только бормотал себе под нос, качая головой:
– Ты слишком много на себя берешь, Уэйлер, к тому же стал нетерпелив, а при твоей профессии это плохо.
Наконец, отказавшись от попыток себя переубедить, он запомнил коды и пароли, потом на всякий случай записал их, аккуратно сложил листок и сунул в пояс.
Сделав это, Натаниэль нажал на кнопку селектора.
– Лорд Уэйлер, ваш эскорт сейчас будет.
– Спасибо, Майдра. Я скоро дам вам последние распоряжения.
Затем он набрал номер – из тех, которые, как предполагалось, не должен был знать.
– Ферро-Мэйн. Лорд Уэйлер!
– Натаниэль, – мягко поправил эколитарий, разглядывая лицо Сильвии, ее большие и ясные глаза, прядку темных волос, свесившуюся на лоб.
– Что я могу для вас сделать?
– Где вы?
– У себя в кабинете… вы же знаете… вы же сюда позвонили, – запинаясь, ответила она. – Я думала, вы улетаете.
– Улетаю. То есть скоро улечу. Пожалуйста, любезная леди, оставайтесь на месте.
Он радостно осклабился и прервал связь. Пока изображение на экране гасло, по лицу Сильвии пробежала тень смущения.
– Майдра, будьте добры, велите морским пехотинцам доставить мой багаж в порт и скажите им, что я приеду туда сам.
– Но… Лорд Уэйлер! Так нельзя!
– Милая моя Майдра, так надо. Не беспокойтесь. Теперь уже не о чем беспокоиться.
Ответить она не успела – Натаниэль скорым шагом вышел из кабинета и пересек комнату персонала и приемную.
В коридоре он почти бежал. Притормозил только тогда, когда вынырнул из шахты и очутился на перроне.
В вестибюле башни Имперского Сената было полно народу, однако перед Натаниэлем все расступались.
– Правильно, не стой на пути у эколитария, – усмехнулся он.
Кабинет Сильвии находился всего метрах в пятидесяти от лифта.
– Лорд Уэйлер, как мы рады вас видеть, – пробормотал Чарльз, приятель Натаниэля, привстав за пультом и потянувшись к небольшой панельке – должно быть, чтобы подать сигнал тревоги.
Эколитарий перехватил его за запястье, развернул и объявил:
– Я прибыл с дружеским визитом.
– С дружеским?!
– Совершенно верно, – кивнул Натаниэль и свободной рукой нажал на кнопку, подписанную буквами «Ф» и «М».
– Вы здесь? Здесь? – воскликнула Сильвия, появившаяся на экранчике.
– Где же еще? Что предпочитаете – выйти или пригласить меня к себе?
– Я сейчас подойду.
Натаниэль вновь обратил внимание на Чарльза и усадил его в кресло подальше от устройств связи.
– Лорд Уэйлер?
– Да, Чарльз?
– Почему… то есть чем обязаны?..
– Удачной возможности, я полагаю.
Следя краем глаза и за пультом, и за дверью в помещения персонала, Натаниэль подумывал, не пойти ли на прорыв. Хорошо бы Сильвия не улизнула через задний ход.
– Удачной возможности?
– Полагаю, да, – ответил эколитарий вполголоса. Что ж он делает? До отлета осталось всего несколько часов.
Створки двери с шелестом разошлись. Натаниэль резко обернулся.
Чарльз взглянул на пульт, потом на эколитария, потом опять на пульт, однако решил сидеть где сидит.
На Сильвии была та же синяя с белым блузка, что и в тот день, когда они с Натаниэлем ходили гулять по городу. Пахнет апельсиновыми цветами – или ему показалось? Что он видит, глядя в ее серые глаза?
Эколитарий покачал головой.
– Я впечатлена. Вы лично явились попрощаться. – Сильвия говорила вежливо, но он чувствовал, что под этой маской кроется что-то еще.
Он опять покачал головой.
– Нет.
– Нет?
– Нет, не попрощаться. – Он посмотрел на Сильвию, потом – на пол, потом наконец достал из кармашка в поясе листок бумаги и протянул ей.
– Это должно что-то значить, любезный посланник?
– Натаниэль, – автоматически поправил он. – Сильвия, вы знаете, что я не большой мастер произносить речи… Да и времени осталось не так много…
– Ну так и не произносите речей. Скажите просто, что хотели, и ступайте.
– В этих кодах ваша виза, допуск и разрешение на иммиграцию на Аккорд.
Боковым зрением Натаниэль видел, как у Чарльза отвисла челюсть.
– Но… Ведь я – бывший агент разведки…
– Нет. Вы – человек. Женщина. Ад и пламя! У нас меньше трех часов, чтобы успеть к отлету.
– Куда?
– На Аккорд.
– И что значит – «у нас»?
– Это значит – я хочу, чтобы вы летели со мной.
На смену настороженности пришла открытая, но робкая улыбка.
– Вы не спросили моего согласия.
– Хорошо. Согласны ли вы лететь со мной? Несмотря на то, что не планировали эмигрировать еще несколько лет?
– Я едва ли…
– Сильвия!
– Да.
Не отдавая себе отчета, Натаниэль потянулся к ней навстречу и обнаружил, что она сделала то же самое. Они столкнулись и подхватили друг друга под локти, чтобы удержать от падения.
– Кажется, на этот раз вы выиграли, – шепнул он ей на ухо.
– Не сейчас. До отлета осталось всего три часа.
Она медленно поцеловала его, затем отступила на шаг назад.
Чарльз смотрел, качая головой, как высокий мужчина и женщина-танцовщица выходят из комнаты, держась за руки.
– Особенно хорошо мы это поняли после взрыва и того, как вас пытались похитить, – проговорила Хиллари.
– Делаем что должно.
– Это так, лорд Уэйлер, но мы хотели бы, чтобы вы знали: мы – все сотрудники – понимаем, сколь сложна была ваша работа и сколь осторожно вам приходилось себя вести. Перед тем, как вы нас покинете, мы хотели бы преподнести вам скромный дар.
Майдра протянула руку вперед. На ладони лежала маленькая черная коробочка.
– Но… – замялся Натаниэль.
– Открывайте же, – настойчиво попросила Хивер.
– Не бойтесь, не взорвется, – засмеялась Майдра.
Он осторожно поднял крышку. Внутри, на подушечке из зеленого бархата, лежала булавка для воротника с миниатюрным изображением официальной эмблемы Эколитарного Института.
Натаниэль рассмотрел ее и понял, что это не эмаль и не лак – черный и зеленый цвета шли из глубины самого металла.
– Великолепно, но я не заслуживаю подобного такого прекрасного, не я, – промямлил он.
– Мы собрали деньги, – сказала Хивер. Пожалуй, да, догадался эколитарий, и немалые. Булавка была изготовлена из цельного люстраля.
– Не способен принять подобный дар за выполнение своего долга. Он чересчур красив.
Майдра улыбнулась еще шире:
– Вы не можете нам отказать. Подарки в виде украшений, одобренные императором, надлежит принимать. В противном случае ваш поступок расценят как оскорбление Императорскому Двору.
Натаниэль перевернул булавку и прочел выгравированную надпись: «От персонала легатуры Аккорда и от Его Величества И. Л. М. Н'тройи в знак искренней благодарности». Под буквами виднелся крошечный оттиск императорской печати.
Зачем императору понадобилось добавлять к своей подписи слова «в знак искренней благодарности»?
– Зачем императору?.. – спросил Натаниэль вслух.
– Здесь начинается вторая часть моего признания, – ответила Майдра. – В тот день, когда вы были так подавлены и говорили о том, что Империя не понимает Аккорд и его возможности, а Аккорд не понимает, что Империя не понимает…
– Да-да?
– В тот день я… ну… я записала ваши слова. Я не могла бы их повторить, поэтому записала и передала товарищу, имеющему прямой доступ к императору. – Она развела руками. – Я знаю, что не следовало так делать, но вы не хотели заявлять это публично, а если бы и сказали все прямо, никто бы не поверил. К тому же ваша правота и ваша подавленность…
– Не имеет значения. Просто примите подарок, – посоветовала Хивер.
– Мы хотели, чтобы у вас что-нибудь осталось на память, и едва успели к сроку, – добавила Майдра.
– Ну же, давайте наденьте, – улыбнулась Хиллари. Натаниэль начал застегивать булавку, но не сумел с ней справиться.
– Позвольте я помогу, – предложила Хиллари.
– Майдра, он весь покраснел от смущения, – хихикнула Хивер. – Весь покраснел!
Натаниэль пожал плечами.
– Что сказать?
– Ничего. Ничего не говорите, – ответила Хивер. – Просто радуйтесь.
– Вы заслуживаете награды, лорд Уэйлер. Едва ли легат Уитерспун, господин Марлаан или кто-либо на Аккорде полностью осознают, что вы для них сделали. А уж имперцы-то – точно нет.
Эколитарию оставалось лишь беспомощно стоять и молчать.
– Идемте, сударыни. Нам еще надо работать. Однако приятно, что хоть раз мы сумели лишить посланника дара речи.
Выходя из кабинета, все трое довольно улыбались.
Натаниэль упал в кресло и стал думать: сколько же они знают и – что еще важнее – сколько знают все остальные. Правда, вопрос этот являлся, в общем, сугубо академическим, поскольку договор был уже подписан и утвержден имперской стороной, а Палата Уполномоченных едва ли пошла бы на самоубийственный шаг, отказавшись выполнять обязательства Аккорда.
Он опять включил новости. На первом канале обсуждали нехватку синдебобов. Натаниэль щелкнул тумблером.
– …церемонии, прошедшей без особой помпезности в Крытом саду, император подписал новое торговое соглашение с Координатурой Аккорда. Хотя наблюдатели полагают, что это рутинный документ, ситуация вокруг переговоров в определенное время становилась в буквальном смысле взрывоопасной: не так давно в легатуре Аккорда прогремел взрыв.
Эколитарий покачал головой: помнят еще.
– В ходе независимых расследований, проводившихся Имперской Службой Разведки и Министерством обороны, не удалось установить ни виновных в этом террористическом акте, ни причины, по которым он был совершен. Однако полученные улики привели к перестановкам среди личного состава ИРС и к отставке лорда Мерсена и лорда Ротоллера из Министерства коммерции. Ожидается, что пересмотр ставок пошлины и новые условия торговли пойдут на пользу транспортной и микропроцессорной отраслей имперского хозяйства…
Натаниэль выключил экран. Пора. Сейчас придут пехотинцы, и он выступит в направлении порта. Вскоре челнок доставит его на пришедший с Аккорда курьерский корабль. Когда он прилетит домой, как раз придет срок Палате Уполномоченных ратифицировать соглашение.
Эколитарий погладил булавку – вероятно, самый дорогой предмет, когда-либо оказывавшийся в его личной собственности.
Негромко тренькнул сигнал – кто-то звонил по частной линии. «Может, не отвечать?» – подумал Натаниэль, но все же коснулся указательным пальцем панели приема.
– Лорд Уэйлер.
На экране появилась Марселла Ку-Смайт.
– Поздравляю вас, лорд Уэйлер.
– Вас также. У вас все хорошо?
– Полагаю, все будет в порядке. Я многому научилась, наблюдая за вами, и теперь работаю у лорда Фергуса.
Очень удобная система, подумал эколитарий. Номинальные главы ведомств меняются, а структура остается на месте, и те же женщины по-прежнему всем заправляют.
– Собираетесь улетать? – Она указала сквозь экран на стоящие у дверей вещмешки.
– Да, скоро лечу.
– Хорошо, что я вас застала. Знаете, я ведь через какое-то время сама отправлюсь на Аккорд – надо закрывать наш отдел в имперской легатуре в Гармонии и давать заключительную оценку. Мы могли бы встретиться.
– Это не исключено.
– Кроме того, – Марселла посмотрела на него в упор, – я хотела бы выслушать определенные объяснения по поводу ваших экстраординарных способностей.
– Моих способностей?..
– Например, вашего умения продавать воздух. Я только что закончила анализ финальных условий. Вы отменили аккордскую пошлину на все микропроцессоры, ввозимые из Империи. Чрезвычайно мило с вашей стороны, но что толку? На Терре мы все равно не можем с вами соперничать. За этим следует повышение имперских пошлин на мультичипы до десяти процентов. Однако конкуренция на рынке столь сильна, что реальная защита нашего производителя невозможна ни при какой ставке ниже пятнадцати. И то же самое повторяется двести с лишним раз.
Она улыбнулась и стала ждать ответа.
– Вы чересчур высоко меня оцениваете. Я лишь старался как можно лучше выполнять полученные инструкции. Существуют намного более компетентные специалисты, нежели я.
– Возможно. И все же вы меня искренне восхищаете. В наши дни повсеместно просматривается тенденция недооценивать мужчин – что бы мы вам ни говорили, что бы ни говорила я сама, это так. Но я не испытываю к вам отрицательных чувств. Вы сделали то, что должны были сделать, со всей возможной деликатностью и все продумав.
– Боюсь, что не вполне понимаю вас.
– О, лорд Уэйлер, вы по-прежнему осторожны… Не могу вас в этом винить. Вероятно, вы многого не знали о нас… но мы-то не хотели замечать гораздо больше! Старший научный сотрудник Эколитарного Института, безукоризненно владеющий как минимум пятью языками, включая панглайский. Один из самых талантливых экономистов Аккорда и одновременно – опытный боец, проводящий обычно не меньше часа в день за тренировками по рукопашному бою. Неудивительно, что вы выглядели усталым и встревоженным! Вся эта информация имелась в наших файлах, однако никому и в голову не пришло обратить внимание на несоответствия, когда вы принялись делать одну ошибку за другой, коверкать слова и наводить на нас всех дьявольскую скуку.
Она снова улыбнулась, показав белые зубы, – несомненно, искренне.
– Прежде чем мы сумели вас раскусить, вы обвели вокруг пальца нескольких агентов наших спецслужб, в том числе весьма компетентных, а журналисты стали задавать самые неуместные вопросы. И вот картина: лорд Уэйлер, честный и тупой, как пробка, мямлит что-то, пытаясь объяснить свою «готовность к сотрудничеству», но его никто не слушает. Акулы пера продолжают спрашивать нас о произошедшем взрыве, о раненых агентах, о проблемах юрисдикции и о том, почему имперские ведомства не могут скоординировать свои усилия. А в результате мы получаем соглашение, дающее Империи достаточно кратковременных преимуществ, чтобы они все утихли, но в долгосрочной перспективе укрепляющее позиции независимого Аккорда.
Натаниэль прокашлялся. Довольно громко, надо заметить.
– Очень добры, чересчур добры, любезная леди…
– И, – не сбавляя напора, продолжила Марселла, – поскольку этот договор не так много стоит Империи, зато позволяет избежать опасности быть втянутыми в еще одну экологическую войну, никто и не думает признать, что безмозглый, путающийся в панглайской грамматике посланник третьеразрядной системы – на самом деле необычайно искусный агент единственной в своем роде негосударственной организации, стоящей на одном уровне с крупнейшими державами. К тому же – это должно остаться между нами – подобное положение заметно играет на руку Янис.
Эколитарий немного расслабился. Речь не шла о военных аспектах, стоящих за договором, однако Марселла явно осознала, какими силами обладает Институт. Интересно, поскольку Палата Уполномоченных Аккорда этого пока что не понимала. А раз Марселле не приходится нести на себе окончательную ответственность, как Янис, она может позволить себе не обращать на подобные обстоятельства большого внимания.
– Вот так-то, лорд Уэйлер. Не слишком удивляйтесь моему звонку.
Экран погас. Натаниэль покачал головой.
Вероятно, ему следовало пожалеть Янис Дю-Плесси. Ее обошли практически все – от Майдры до Марселлы и Сильвии, которая, кстати, в своей незаметной манере сумела сделать очень много.
Сильвия!
Он окинул пульт взглядом и пробежал пальцами по клавиатуре. Потом улыбнулся: на экране высветились именно те ответы, на которые он надеялся.
Дожидаясь, пока компьютер выудит из памяти последние данные, Натаниэль выглянул в окно – посмотрел на горы вдали, на синеву неба, на грозовые тучи, собирающиеся над вершинами.
Зазвонил селектор. Эколитарий не обращал внимания – читал бегущие строчки и только бормотал себе под нос, качая головой:
– Ты слишком много на себя берешь, Уэйлер, к тому же стал нетерпелив, а при твоей профессии это плохо.
Наконец, отказавшись от попыток себя переубедить, он запомнил коды и пароли, потом на всякий случай записал их, аккуратно сложил листок и сунул в пояс.
Сделав это, Натаниэль нажал на кнопку селектора.
– Лорд Уэйлер, ваш эскорт сейчас будет.
– Спасибо, Майдра. Я скоро дам вам последние распоряжения.
Затем он набрал номер – из тех, которые, как предполагалось, не должен был знать.
– Ферро-Мэйн. Лорд Уэйлер!
– Натаниэль, – мягко поправил эколитарий, разглядывая лицо Сильвии, ее большие и ясные глаза, прядку темных волос, свесившуюся на лоб.
– Что я могу для вас сделать?
– Где вы?
– У себя в кабинете… вы же знаете… вы же сюда позвонили, – запинаясь, ответила она. – Я думала, вы улетаете.
– Улетаю. То есть скоро улечу. Пожалуйста, любезная леди, оставайтесь на месте.
Он радостно осклабился и прервал связь. Пока изображение на экране гасло, по лицу Сильвии пробежала тень смущения.
– Майдра, будьте добры, велите морским пехотинцам доставить мой багаж в порт и скажите им, что я приеду туда сам.
– Но… Лорд Уэйлер! Так нельзя!
– Милая моя Майдра, так надо. Не беспокойтесь. Теперь уже не о чем беспокоиться.
Ответить она не успела – Натаниэль скорым шагом вышел из кабинета и пересек комнату персонала и приемную.
В коридоре он почти бежал. Притормозил только тогда, когда вынырнул из шахты и очутился на перроне.
В вестибюле башни Имперского Сената было полно народу, однако перед Натаниэлем все расступались.
– Правильно, не стой на пути у эколитария, – усмехнулся он.
Кабинет Сильвии находился всего метрах в пятидесяти от лифта.
– Лорд Уэйлер, как мы рады вас видеть, – пробормотал Чарльз, приятель Натаниэля, привстав за пультом и потянувшись к небольшой панельке – должно быть, чтобы подать сигнал тревоги.
Эколитарий перехватил его за запястье, развернул и объявил:
– Я прибыл с дружеским визитом.
– С дружеским?!
– Совершенно верно, – кивнул Натаниэль и свободной рукой нажал на кнопку, подписанную буквами «Ф» и «М».
– Вы здесь? Здесь? – воскликнула Сильвия, появившаяся на экранчике.
– Где же еще? Что предпочитаете – выйти или пригласить меня к себе?
– Я сейчас подойду.
Натаниэль вновь обратил внимание на Чарльза и усадил его в кресло подальше от устройств связи.
– Лорд Уэйлер?
– Да, Чарльз?
– Почему… то есть чем обязаны?..
– Удачной возможности, я полагаю.
Следя краем глаза и за пультом, и за дверью в помещения персонала, Натаниэль подумывал, не пойти ли на прорыв. Хорошо бы Сильвия не улизнула через задний ход.
– Удачной возможности?
– Полагаю, да, – ответил эколитарий вполголоса. Что ж он делает? До отлета осталось всего несколько часов.
Створки двери с шелестом разошлись. Натаниэль резко обернулся.
Чарльз взглянул на пульт, потом на эколитария, потом опять на пульт, однако решил сидеть где сидит.
На Сильвии была та же синяя с белым блузка, что и в тот день, когда они с Натаниэлем ходили гулять по городу. Пахнет апельсиновыми цветами – или ему показалось? Что он видит, глядя в ее серые глаза?
Эколитарий покачал головой.
– Я впечатлена. Вы лично явились попрощаться. – Сильвия говорила вежливо, но он чувствовал, что под этой маской кроется что-то еще.
Он опять покачал головой.
– Нет.
– Нет?
– Нет, не попрощаться. – Он посмотрел на Сильвию, потом – на пол, потом наконец достал из кармашка в поясе листок бумаги и протянул ей.
– Это должно что-то значить, любезный посланник?
– Натаниэль, – автоматически поправил он. – Сильвия, вы знаете, что я не большой мастер произносить речи… Да и времени осталось не так много…
– Ну так и не произносите речей. Скажите просто, что хотели, и ступайте.
– В этих кодах ваша виза, допуск и разрешение на иммиграцию на Аккорд.
Боковым зрением Натаниэль видел, как у Чарльза отвисла челюсть.
– Но… Ведь я – бывший агент разведки…
– Нет. Вы – человек. Женщина. Ад и пламя! У нас меньше трех часов, чтобы успеть к отлету.
– Куда?
– На Аккорд.
– И что значит – «у нас»?
– Это значит – я хочу, чтобы вы летели со мной.
На смену настороженности пришла открытая, но робкая улыбка.
– Вы не спросили моего согласия.
– Хорошо. Согласны ли вы лететь со мной? Несмотря на то, что не планировали эмигрировать еще несколько лет?
– Я едва ли…
– Сильвия!
– Да.
Не отдавая себе отчета, Натаниэль потянулся к ней навстречу и обнаружил, что она сделала то же самое. Они столкнулись и подхватили друг друга под локти, чтобы удержать от падения.
– Кажется, на этот раз вы выиграли, – шепнул он ей на ухо.
– Не сейчас. До отлета осталось всего три часа.
Она медленно поцеловала его, затем отступила на шаг назад.
Чарльз смотрел, качая головой, как высокий мужчина и женщина-танцовщица выходят из комнаты, держась за руки.